Глава 7
Войдя в библиотеку, Константин почувствовал неладное. Оглядевшись, проследовал к тумбе с напитками, наполнил бокал коньяком, в надежде, что напиток подействует расслабляюще на раздраженный взволнованный разум.
Придерживая хрустальный сосуд с янтарной жидкостью под донце, пропустив короткую ножку меж пальцев, Князь размышлял о Дарине. Навязчивые мысли об этой девушке не давали ему покоя, особенно пару последних дней. Осознание необходимости срочно забрать избранницу обратно в его мир, давило на совесть. Он знал, защитное заклинание ослабло, и та осталась практически беззащитна. Но колдун так же знал о надвигающейся беде, почти добравшейся до порога Амбра Каструм.
— Я бы тоже не отказался от того зелья, что у тебя в бокале, — приятный бархатистый голос принадлежал мужчине, сидевшему в кресле у разожженного камина. Константин только сейчас заметил его присутствие, понял откуда родилось неприятное предчувствие.
— Домитиан, — тон хозяина замка остался спокойным, не выдав раздражения, — это ты.
— Как-то не радостно встречаешь старого друга, — обиделся незнакомец.
— Старого друга? — презрительно хмыкнул Князь. — Может предателя? Зверушку Каллиды другом назвать сложно.
— Не стоит поносить доброго имени.
— В твоем имени не осталось ничего доброго. Зачем ты здесь? Как я понимаю, Каллида наконец выследила меня, что ж сама не явилась? Почву прощупывает?
— Каллида не знает, что я здесь, и о том, что нашёл тебя, ей тоже неизвестно, — бесстрастно выговорил Домитиан.
Константин не поверил сказанному, но сделал удивленный вид. Наполнив ещё один бокал коньяком, он приблизился к незваному гостю, протянул хрустальный сосуд.
— Что же, если не твоя хозяйка, послужило причиной неожиданного визита?
— Предположим, — Домитиан принял бокал, сделал большой глоток, приятно согревший горло и желудок, — я решил спасти твою шкуру.
— Как великодушно, — саркастически выговорил хозяин замка. — Позволь поинтересоваться, зачем тебе это надо?
— Затем, — пояснил знакомец, — что не имею желания отодвигаться на второй план. Тебе прекрасно известно, Каллида забудет про меня, стоит вернуться её любимому полководцу.
— Тогда, почему просто не убить меня? — Князь с ледяным спокойствием говорил о смерти, рассматривая янтарную жидкость на дне хрустального бокала.
— Не в моих правилах ставить палки в собственные колеса. К тому же, тебя не так просто убить, — Домитиан поерзал в кресле, затем с ироничной улыбкой добавил, — Когда-то мы с тобой были добрыми приятелями, я этого не забыл.
— Рад слышать, — на лице колдуна не промелькнула и тень улыбки. — Тогда может откроешь тайну, как тебе удалось разыскать меня, после стольких лет?
— Всё очень просто. Ты применил заклинание пространственного перемещения через коридоры межмирья к живой сущности, что создало энергетический резонанс, — хмыкнул собеседник. — Пока ты гулял по мирам в одиночку, а я предполагаю, что ты это делал, то мог оставаться невидимкой для моей поисковой магии, но стоило тебе…
— Ясно, — перебил знакомца Князь. — Аура не защищенного колдовскими чарами существа порождает энергетические вибрации в пространстве межмирья. Как я мог об этом забыть?
— Теряешь хватку, — Домитиан сделал очередной глоток обжигающего напитка, после чего скривил губы в ехидной улыбке.
— Допустим, — кивнул Константин, — Но как ты проник сквозь стены Замка Теней, защищенные сильнейшими магическими наговорами?
— Признаюсь, изначально возникли крупные сложности, — незваный гость тяжело вздохнул. — Но затем я вспомнил твои уроки, ведь когда-то ты был мне хорошим наставником, примером для подражания. Это помогло создать пару тройку заклинаний, благодаря которым нашлась лазейка, крохотная прореха в защитном куполе, именно ею мне удалось воспользоваться.
Хмурясь, Тёмный Князь поднёс хрустальный бокал к губам, сделал солидный глоток коньяка, взглянул на камин. Краснеющие угольки дотлевали в середине очага. Чтобы огоньки не угасли окончательно, колдун щёлкнул двумя пальцами и лёгкое золотистое пламя вспыхнуло, с удвоенной силой заплясало на каменистой платформе.
— Что ж, — выдохнул хозяин замка, меняя тему разговора, — выкладывай план «спасения», раз уж ты за этим пришел.
— Я пришел всего лишь предупредить тебя, в этом заключался план, — отозвался Домитиан. — Рано или поздно Каллида узнает о находке, долго мне не удастся скрывать от неё свои мысли. Когда она явится сюда, ты будешь готов. Конечно, можешь снова избрать путь бегства, но это решение не логично. Раз уж отыскать тебя удалось один раз, то… подумай сам.
— Я оценил твой жест, Домитиан, — в голосе колдуна снова послышалась ирония.
— Не стоит благодарности, — съязвил знакомец, — в конце концов я делаю это для собственной пользы. — Помолчав, он добавил. — Интересно, кто или что могло заставить тебя рискнуть собственной безопасностью, вынудить переправить сквозь межмирье?
— Не твоего ума дело, — проговорил Князь, — к тому же, тебе пора идти, ты прекрасно знаешь, жрица Далия не любит долго ждать.
— Каллида многого не любит, — неприязненно поморщился Домитиан, — но ты прав, мне действительно пора. А знаешь, как ни странно, я был рад повидаться.
— Извини, не могу сказать того же, — в голосе Константина звучала сталь.
— Ну что ж, как знаешь. Я потружусь, немного потяну время до того, как расскажу Каллиде о Замке Теней, но вечно это длиться не сможет.
— Прощай, Домитиан, — произнес колдун, желая поскорее избавиться от непрошенного гостя.
— Нет, Константин, скорее до свидания, — загадочно сказал тот, затем прошептал заклинание перемещения в пространстве, щёлкнул пальцами и растворился в воздухе.
Вобрав в лёгкие воздух, и с шумом выдохнув, Темный Князь снова взглянул на пляшущие язычки огня в камине. Он понимал, что прислужник жрицы Далия в действительности сделал ему большое одолжение. Встреча с Каллидой неизбежна, но отсрочить такое событие не помешает. В данный момент главное заключалось совершенно в другом. Сосредоточиться необходимо на Дарине. Вечером он скользнёт в коридоры межмирья, чтобы забрать избранницу в Амбра Каструм. На кон поставлено слишком много, необходимо торопиться.
* * *
День клонился к завершению, близился закат, вынуждая, побагровевшее от натуги солнце, закатываться за далёкий горизонт. В дверь негромко постучали, и Дарина буквально подпрыгнула на месте от неожиданного звука.
— Кто там? — рассеяно спросила она.
Ответа не дали, но стук повторился.
Не став допытываться, тихонько подкравшись к двери, невеста палача взялась за ручку, потянула на себя, не ожидав увидеть стоявшего на пороге, Тёмного Князя Ратмирова, облаченного в длинный плащ чёрного цвета и широкополую шляпу, затенявшую мужественное лицо.
— Константин, — выдохнула девушка с облегчением, поспешно перешагнула через порог, бросилась к нему, встала на цыпочки, обняла за шею, тесно прижалась к твёрдой груди.
Мужчина в ответ стиснул её в своих объятиях, вдохнул знакомый аромат полевых цветов, ощутив, как радостно забилось сердце.
— Здравствуй, душа моя, — проговорил с нежностью.
— Где же ты так долго пропадал? Отчего не приходил за мной? — пролепетала та, уткнувшись лицом в надёжное плечо.
— Не мог, — обречённо выдохнул колдун, крепче прижимая трепетавшую в его руках девушку.
— Но почему? — не унималась та.
— Необходимость заставила медлить…
— Но теперь заберёшь меня? — тихо спросила Дарина, с надеждой заглянув в глаза спасителя.
— Безусловно, — подтвердил тот, с натугой добавив, — Но, увы, пока не насовсем.
— Не на совсем? Как же? Гордей венчание задумал, если вернусь, беды не миновать, — пролепетала Дарина, в глазах блеснула паника.
Князь тяжело вздохнул, едва найдя в себе силы, улыбнулся. Не желая открывать истину преждевременно, уклончиво произнес:
— Позже ты поймешь важность моих поступков, прошу, доверься мне. Когда придет время, объяснения не заставят себя ждать.
Затем, не дав Дарине времени обдумать сказанное, вполслуха произнёс заклинание. Когда окружающий их мир начал меркнуть, Константин притянул ближе нежное трепещущее создание, обнимавшее его за шею, прижавшись теснее. Юная особа не отстранялась, когда их окутал яркий свет, когда началось странствие по межмирью, ни даже в момент, когда они достигли конечной цели. Лишь стоя перед огромной резной позолоченной дверью, она расцепила руки и отступила на шаг. В тот же миг в дверном проёме что-то щёлкнуло, створки принялись расходиться в стороны, открывая взору потрясающий бальный зал, невероятных размеров.
Дарина посмотрела вглубь помещения, широко распахнув от изумления глаза. Ещё никогда не доводилось ей видеть такое немыслимым количеством разряженного в красочные пышные одежды народа, танцевавшего под звуки льющейся музыки. Освещало торжество несколько потолочных люстр, усеянных десятками сотен мерцающих огоньками свечей. Красиво обставленный, украшенный зал, манил, требовал незамедлительно пройти внутрь, отдаться заражающему веселью. Располагавшиеся возле стен, длинные, накрытые белыми узорчатыми скатертями, столы ломились от изысканных яств, угощений и напитков. Что касается цветовой гаммы, то здесь преобладали чёрные, красные и золотые тона и оттенки. Даже слуги и акробаты, исполняющие поручения, или сложные развлекательные трюки, облачены в наряды подобающего цвета.
Не веря своим глаза, Дарина зачарованно любовалась представшим зрелищем.
— Я даже представить не могла, что в жизни случаются подобные чудеса, — отрешённо пробормотала она.
— Настоящее чудо, душа моя, это ты! — сметил избранницу Князь. — Не откажешь ли мне в удовольствии, подарив танец?
— Ох! — сконфуженно выдохнула девушка. — Я не умею танцевать, и к тому же не одета по случаю.
— Разве? — озорная улыбка коснулась губ колдуна. — Взгляни-ка сюда.
Дарина проследила за движением Константина, указавшего на огромное зеркало, возникшее неоткуда, стоявшее по правую руку от неё.
Разглядев отражение, девушка ойкнула, не сумев сдержать восторга.
— Как это? — робко спросила она.
— Магия, — ответил кудесник.
— Разве такое возможно?
— Безусловно. Но едва ли простое отражение в зеркальной глади способно отразить полностью твою красоты.
От ласковых слов девушка зарделась. Ведомая любопытством, она приблизилась к зеркалу, принялась крутиться, любуясь пышным черным бальным туалетом, покрытым золотой вышивкой. Платье имело глубокий полукруглый вырез на груди, открывая белые мягкие полушария. Облегающие рукава, доходившие до локтей, плавно перетекали в нежные золотистые кружева.
Приподняв подол платья, гостья обнаружила на ножках аккуратные позолоченные туфельки. Старательно разглядывая обувь, она сперва повертела одной ногой, затем другой, и радостно улыбнулась.
Довершала наряд высокая оригинальная прическа, схваченная на затылке шпильками, украшенная маленькими золотыми заколочками в виде миниатюрных розочек.
— Невероятно! — задыхаясь от восторга, выпалила Дарина.
Обернувшись в сторону Князя, она увидела, что тот переоблачился. Элегантный черный костюм, надетый на нем, выглядел безупречным, подчеркивая мужественную красоту.
— Счастлив угодить, — он слегка поклонился. — Отныне ты не просто гостья в Замке Теней.
— Нет? — спросила девушка, с трепетом ожидая пояснений.
— Тысячекратно дороже, — прошептал Константин, приблизился, взял девушку за подбородок, приподняв миловидное личико, и коснулся ее алых губ невесомым поцелуем.
Дарина подалась вперед, наслаждаясь легким, чувственным прикосновением. Новые ощущения обволакивали приятным теплом. Отстранившись, прерывая ласку, Князь вызвал протестующий разочарованный стон.
— Пора, душа моя, гости тебя заждались, — улыбка мужчины очаровывала.
— Ждут… меня?
— Именно. Всем не терпится полюбоваться моей прекрасной избранницей.
Очередная волна смущения захлестнула Дарину. Не произнеся ни слова, она положила ладонь на предложенный мужчиной локоть, последовала в центр бального зала. Люди создали живой коридор, расступившись перед шествующей парой, сильнее вогнали девушку в краску.
Темный Князь гордо шел вперед, не подозревая, как откровение взволновало, напугало и одновременно одурманило девушку. Тайн, замыслов он полностью не раскрывал, но это не мешало ей питать иллюзии доверия к колдуну. Более того, она не могла справиться с влечением к обворожительному, загадочному мужчине. Трепетала от прикосновений, каждый раз ощущая легкую дрожь в коленях. Полная противоположность Гордею, сеявшему в девичьем сердечке страх и панику. Тот жесток, себялюбив, готов к низости, к принуждению. Константин же напротив: мягок, уверен, силен, добр, в его объятиях спокойно и безопасно, прикосновения ласковы, поцелуи нежны.
Скосив глаза на Дарину, Князь заметил мимолетную улыбку, коснувшуюся алых губ, порадовался, как храбро следовала та по залу, борясь со смущением. Вспомнилась их первая встреча. Девушка походила на маленького растрепанного воробушка, затравленного хищником. Колдун возблагодарил небеса за разительную перемену в юном хрупком создании.
Забирая в иной мир желанную находку, он знал, что избраннице суждено занять особое место в его жизни, но не мог даже предположить, что удастся так разительно проникнуть в самую глубь очерствевшего сердца. Наивной чистотой, доверчивостью, способностью щедро раздаривать душевную доброту, искренне радоваться или печалиться, та неосознанно влюбляла в себя Константина. Желание ее постоянного присутствия, ощущения теплой бархатистой кожи, трепета манящего тела, лишало покоя. Снова и снова хотелось льнуть к мягким податливым устам, трогать, ласкать, наслаждаясь ответными порывами. Но боясь спугнуть нетерпением создание, повидавшее достаточно истинной жестокости, он не позволял себе торопить события, с завидной выдержкой ожидая подходящего момента.
Остановившись в центре бального зала, Константин повернулся к Дарине лицом, взял одной рукой ее маленькую ладошку, дрогой обвил за талию, притянул ближе. Задохнувшись от тесных пьянящих объятий, девушка простонала:
— Я правда не умею танцевать!
— Посмотрим, — мягко возразил хозяин замка.
— Не уверенна…
— Доверься мне, — тихо выдохнул Константин, склонившись над изящным ушком.
И она доверилась. Музыка зазвучала в новой интонации, с удвоенной силой и красотой. Неизведанная ария не походила на предыдущие. Зародившиеся звуки казались более волнующими, будоражащими, заставляли плыть в танце, в такт их течения. Сливающиеся в непревзойдённую мелодию трели тампура, табла, пакховаджа, саранги, скрипок, флейт и других инструментов, наполняли тело лёгкостью, а душу благоговением.
Зачарованная великолепной музыкой, Дарина следовала за партнером, увлекаемая движениями странными, ритмичными, но плавными, последовательными. Они словно порхали над мраморным полом бального зала, сочетая несочетаемое.
Константин поддерживал спутницу, помогая ей не сбиться с ритма, та же, в свою очередь, прекрасно исполняла танцевальные па, словно делала подобное неоднократно.
Возбуждение постепенно нарастало, жар, исходящий от разгоряченных тел, порождал желание. Тяжело дыша, колдун потянулся к ушку Дарины, почти касаясь аккуратной розовой раковины, прошептал:
— Ты великолепно танцуешь.
— Благодаря тебе, — искренне отозвалась избранница.
— Устала?
— Немного.
— Тогда остановимся, выпьем вина.
— Хорошо, — выдохнула Дарина, внезапно почувствовал невыносимую жажду.
Пара остановилась, и музыка тут же смолкла. Красиво наряженные гости поклонились, снова создали живой коридор. Константин подвел спутницу к столам, наполнил хрустальный бокал красным сладким вином. Девушка приняла сосуд из рук Князя под звуки вновь зазвеневшей музыки, с жадностью осушила. Вино разлилось в её жилах приятным теплом, вызвав легкое головокружение. Щеки раскраснелись, и она пролепетала:
— Как душно…
— В саду грез царит приятная прохлада, — неоднозначно намекнул Князь.
— Так пойдем же туда, — взмолилась девушка.
Сад грез, освещенный лунным сиянием, приветствовал гостей мирным покачиванием древесных ветвей, шелестом сине-зеленой листвы, трелями сверчков и перешептыванием наблюдателей-духов, скрывавшихся за деревьями. Кружившие в полете светлячки, поблескивали зелеными огоньками, наполняя окружающее пространство волшебным мерцанием. Напоенный ароматами ночных цветов, свежий прохладный воздух, приятно касался горячей кожи, успокаивая, приводя в чувства.
Дарина медленно шагала рядом с Тёмным Князем. Она молчала, боясь нарушить момент, даривший покой и наслаждение.
— Мне очень жаль, — неожиданно произнес Константин.
— Чего? — удивилась избранница.
— Упущенного времени, — в красивом баритоне звучало сожаление. — Впервые увидев тебя вблизи, прикоснувшись, я понял, что больше не хочу тебя отпускать. Но вынужден был подчиниться обстоятельствам, чтобы избежать нависшей опасности.
Резко повернувшись к девушке, колдун взял ее руки в сильные крепкие мужские ладони.
— Если бы я трудился усерднее, если бы нашел тебя раньше, то не пришлось бы сейчас сожалеть…
— Не надо так говорить, — выдохнула Дарина, стараясь унять трепещущее сердечко. — Ведь я обязана тебе жизнью…
Запнувшись, она умолкла, не в силах выразить словами чувства, клокотавшие в груди.
— Во истину дарована небесами… — прошептал мужчина, не отводя взгляда от лазурных глаз избранницы. — Если пожелаешь, можем вернуться на бал.
— Нет, нет, — запротестовала девушка, мысленно приказывая коленям не дрожать. — Пройдемся еще немного.
Темный Князь повиновался, но пройдя вперед некоторое расстояние, пожалел о принятом решении. Нежная, хрупкая спутница, державшая его под локоть, с каждым шагом сильнее льнула к нему. Сквозь плотную ткань костюма, он ощущал тепло прижимающегося тела, слышал прерывистое дыхание, манящий призыв шуршащих юбок. Если не остановиться, то высвободиться из ловушки пробуждающейся страсти уже не получится.
Стараясь казаться бесстрастным, Константин отказывался подчиняться порывам собственной плоти, зная, что беспомощное создание, доверившееся ему, не готово к близости, которой он безумно жаждал.
Но Дарина считала иначе. Неожиданно остановившись, она повернулась к колдуну лицом, привстала на цыпочки, и легко коснулась красиво очерченных губ. Этого оказалось достаточно, невидимые оковы самоконтроля лопнули, высвободив истинные чувства. Обхватив тонкую талию руками, Князь тесно прижал девушку, впился в мягкие уста ответным поцелуем. Она застонала, колени подогнулись, но сильные руки, не позволили упасть, погладили по спине, пальцы утонули в густых локонах, растрепав прическу. Пара шпилек и золотых заколочек тонко звякнули, упав на каменистую садовую дорожку.
— Остановись, — хрипло приказал себе Константин.
— Почему? — Дарина приняла слова на свой счет.
— Это выше моих сил, — голос колдуна срывался. — Ты не готова принять меня…
— Готова, я готова… — зашептала избранница, ломая последние столпы самоконтроля хозяина замка.
Видит Бог, он пытался устоять! Но не успел колдун снова поцеловать сладкие девичьи уста, как небо озарила яркая бело-голубая вспышка, неприятный звук громыхнул в воздухе, зарокотал, зашипел, умолк.
— Чего ж так торопиться? — нахмурился Темный Князь, вглядываясь в черно-синюю, покрытую звездами, высь.
— Что это? — спросила девушка, испуганная грохотом, повертела головой, старательно ища источник звука.
— Прости, душа моя, — сказал Константин, не ответив на вопрос, — но тебе необходимо поспать.
— Нет, я не…
Колдун не дал ей договорить. Поведя ладонью перед лазурными глазами, шепнул заклинание, погрузившее Дарину во мрак. Подхватив на руки обмякшее тело, он громко крикнул:
— Хэдэс, приди, ты мне нужен.
На зов явился призрак, вышел из тени, направился к хозяину. Приближаясь, дух обретал человеческий облик, теряя прозрачность, и стоило фантому поравняться с Князем, как телесная оболочка полностью окрепла. Теперь выходец из могилы походил на стройного красивого юношу лет двадцати пяти от роду.
— Возьми госпожу, — приказал колдун, передавая Хэдэсу драгоценную ношу, — перенеси в заговоренные покои, и проследи за сохранностью, пока я не вернусь.
Фантом кивнул и, бережно держа на руках избранницу Князя, растаял в воздухе. Теперь, когда Дарина в безопасности, Константин почувствовал спокойствие, уверенность. Он знал, что породило вспышку с грохотом, поэтому, опасаясь за жизнь юной особы, спрятал её от посторонних глаз.
Быстрым шагом он направился к озеру, встал у самой кромки воды. Увидев его, два черных лебедя, скользившие по водной глади, подплыли ближе.
— Время пришло, — тихо произнес колдун.
Услышав слова хозяина, птицы переглянулись, встрепенулись, и, выйдя на берег, встали по обе его руки. Взмахнув крыльями, они ударились о землю, перевоплотившись в духов-защитников, облачённых в чёрные мантии с капюшонами, скрывавшими их лица.
Теперь, подготовившись, можно оказать незваным гостям, пытавшимся пробить защитную оболочку Амбра Каструм, сотканную из заклинаний, достойный прием.
Отойдя в сторону, Тёмный Князь хлопнул в ладоши, развёл руки в стороны, зашептал наговор на сберегательную невидимую магическую сетку. Поддавшись натиску заклинателя, та образовала небольшой проход, через который протиснулось несколько человек, облаченных в мрачные серые одежды. Пришедшие встали лицом к хозяину Замка Теней, заставив его сильнее нахмуриться. Ведьмаки во главе с предателем.
— Домитиан, — угрюмо произнёс Константин, — не ожидал увидеть тебя так скоро.
— Планы изменили, — крикнул тот, — Каллида знает, что я нашел тебя.
— Чего ты хочешь?
— Ты же прекрасно знаешь, великий полководец, — съязвил ведьмак, — Жрица Далия желает получить тебя обратно.
— Неужели? — хмыкнул Князь.
— Лучше не противиться, — в глазах Домитиана сверкнула угроза.
— Я не вернусь, давно пора бы уже понять!
— Добровольно может и нет… но силой…
— Что ж, попробуй… довести задуманное до конца, — в голосе Константина послышались стальные нотки, брови угрожающе сошлись на переносице.
— Не сомневайся, доведу, но сначала ответь на один вопрос. Почему ты не ушёл? Не скрылся, имея прекрасную возможность сделать это?
— Просто устал от беготни, — сказал Князь, готовясь в любой момент отразить вражескую атаку, — Да и совет старого приятеля мне пришелся по душе. Вижу, ты не рассчитывал, что я приму его. Думал побегу прочь от Каллиды очертя голову с поджатым хвостом? Ты видимо забыл, кто правил несокрушимой армией жрицы Далия!
— Эта правда давно минувших дней, — крикнул Домитиан, — И сейчас тебе придется пожалеть о необдуманном решении!
Сделав жест, предназначенный спутникам, ведьмак приготовился к атаке. Рассредоточившись, враги стали в специальные позы, принялись рисовать руками в воздухе круги, образуя, на уровне груди, парализующие энергетические шары, сверкающие тонкими коротенькими молниями. Как только сгустки энергии достигли необходимых мощности и размеров, ведьмаки синхронно выбросили руки вперёд, посылая парализующие комки в сторону Константина. Колдовство подобной силы, могло лишить Князя физической активности на несколько часов, если бы ни его верные духи-защитники. Мгновенно среагировав на выпад нападавших, они единовременно изогнулись, выставили вперёд ладони, образовали магический щит, отразивший атаку. Не дав нападавшим времени осознать неудачу, духи-воины хозяина Замка Теней, принялись метать ответные штурмующие энергетически комья. Вторженцы, не ожидавшие получить отпор колдовской мощностью, превосходившей их собственную в десятки раз, один за другим, с предсмертным криком, падали на землю, пока на ногах остался лишь предводитель.
Взмахом руки Константин приказал духам-защитника остановиться, великодушно решив оставить ведьмаку жизнь.
— Теперь ты видишь, насколько был не прав? — спросил он того.
— Я знал, что так будет, — неожиданные признание сорвалось с потрескавшихся уст.
— Почему же привел на верную смерть юнцов, лежащих теперь бездыханно у твоих ног. Зачем пришел сам, сознавая, что могу убить тебя?
— Ты прекрасно понимаешь мой поступок, — мрачно выдохнул Домитиан, — У меня не было выбора. Если хочешь убить, не тяни…
Слова молодого человека поразили Князя. Он вдруг вспомнил себя, ублажавшего жрицу Далия, выполняющего ее просьбы, приказы, требования, часто мерзкие настолько, что, думая о них, невозможно не содрогнуться в отвращении. Да, Каллида умела хитростью и обманом подчинить собственной воле любое живое существо. Казалось, ослушайся приказа колдуньи, и муки ада покажутся лишь теплым сновидением, в сравнении с гневом госпожи. Далеко не каждый мог побороть навязчивые чувства, втиснутые в сознание с помощью ворожбы коварной женщины.
— Уходи, Домитиан, — хмуро произнес Константин.
— Не могу, — промямлил тот.
— Убирайся, пока я не передумал, и не отобрал твою никчемную жизнь!
Весомая угроза заставила ведьмака усомниться в желании довести задуманное до конца. Склонившись над трупами союзников, он приготовился прочесть заклинание, чтобы забрать мертвых с собой, но Темный Князь предостерегающе крикнул:
— Оставь тела здесь, они будут погребены так, как полагается.
— Я не могу этого сделать! — возразил Домитиан.
— Можешь и сделаешь, — холодно прорычал хозяин замка.
— Но зачем? — удивился ведьмак.
— Не надо хитрить, Домитиан! Каллида обладает достаточной силой, способной оживить этих бедолаг. После черного ритуала они навсегда останутся во власти жрицы, и до скончания веков будут испытывать мучения под гнетом колдовского принуждения.
— И что с того, — пожал плечами вторженец, — они сами выбирали путь, по которому затем следовали.
— Когда-то мне тоже казалось, что свой путь я выбираю сам. Но это было величайшей ошибкой в моей жизни. К тому же, мне не хочется убивать их повторно. Теперь ступай, и передай Каллиде, чтобы оставила бессмысленные попыток вернуть бывшего полководца, не желающего иметь с ней ничего общего.
Домитиану больше ничего не оставалось, как повиноваться, прошептать заклинание перемещения и, щёлкнув пальцами, раствориться в воздухе.
Немного повременив, Константин сомкнул края защитного поля, подлатав прореху, отдал приказ похоронить мертвых, и отправился в покои, где спала околдованная Дарина.
Девушка, почивавшая на мягкой воздушной перине кровати с балдахином, поминутно вздрагивала, тяжело дышала, голова то и дело металась на подушке из стороны в сторону. Беспокойный сон не позволял расслабиться, воскрешая страшные миражи, казавшиеся реальными в долине фантазий.
В навеянном дремой ведении, она снова брела по знакомой волшебной поляне, с ужасом ожидая в любой момент повстречать волка, либо медведя. Но звери не торопились попасться на глаза.
Почувствовав внезапно навалившуюся усталость, Дарина присела на траву прямо посередине лужайки, огляделась по сторонам. Картина, представшая пред взором, радости не вызвала. Некогда красивые цветущие плодоносящие деревья, стояли практически нагие, небо посерело, а порхавшие бабочки, одна за другой падали на землю.
Приуныв, девушка опустила голову, чтобы скрыть набежавшие на глаза навеянные слёзы грусти, но, услышав звериный рёв, встрепенулась.
Оглянувшись на звук, она обнаружила знакомого медведя с облезлой шкурой, стоявшего на двух задних лапах. Тот разевал пасть, угрожающе рычал, почти нависая над женщиной, стоявшей прямо перед ним. Присмотревшись, девушка узнала в жертве зверя покойную мать и задохнулась от ужаса.
Попытка подняться, ринуться на помощь к Верее, оказалась неудачной. Непослушные ноги внезапно онемели, не двигались, отказывались подчиниться, выпрямиться, поднять туловище над землей. Не сдаваясь, собрав волю в кулак, Дарина закричала во всю мощь тонкого горлышка, стараясь обратить внимание животного на себя. Радение увенчалось успехом. Медведь повернул безобразную морду в её сторону, принялся подергивать, водить кожаным носом по воздуху, принюхиваясь.
Это была маленькая победа, но ликовать пришлось не долго. Услышав гортанное рычание за спиной, девушка обернулась, и похолодела от страха, увидев огромного черно-серого волка, смотрящего прямо на неё. Зверь глядел пристально, не двигаясь, только скалил острые зубы. Не зная, кого из двух хищных исполинов опасаться больше, Дарина резко оглянулась, бросив молниеносный взгляд на бурого гиганта. Тот не отходил от Вереи, продолжая принюхиваться. Но почуяв, наконец, запах врага, неистово заревел, опустился на все четыре лапы, рванулся с места, бросившись в атаку.
Рывками набирая скорость, бурый цеплялся длинными когтями за почву, вырывая, отбрасывая назад комья земли, траву. Видя надвигающееся обезумевшее животное, девушка приготовилась к неизбежному столкновению. Даже если цель зверя не она, противник его находится прямо у неё за спиной.
Медведь стремительно приближался. Готовясь к последнему мощному прыжку, он захрипел, разбрызгивая бело-желтую пену, летевшую из раззявленной пасти.
Остававшийся на чеку противник, видя взбешенного мчащегося врага, все же дождался благоприятного момента, оживился, оттолкнулся от земли мощными пружинящими лапами и, перелетев через голову Дарины, бросился на атакующего бурого гиганта. Тот заревел громче, повалился на траву, пытаясь подмять волка под себя, не обращая внимания на его укусы, изгибания, угрожающие рыки.
Девушка не верила собственным глазам, наблюдала за схваткой двух свирепых животных. Огромный волк исполин снова взял её под защиту, яростно нападая на медведя, угрожающего невинному созданию. Он вгрызался в бурую потрепанную шкуру, рвал, терзал, давая врагу почувствовать титаническую силу.
Однако медведь не желавший сдаваться, решил изменить тактику. Извернувшись, высвободившись из цепкой хватки черно-серого зверя, он резко прыгнул в сторону наблюдавшей Дарины. Та не успела сообразить, как оказалась рядом с опасным хищником. Мерзко оскалился, бурый гигант отвёл огромную когтистую лапу назад, затем с неистовой яростью обрушил на лицо несчастной. Голова её дёрнулась, из продолговатых ран на щеке брызнули алые горячие капли крови. Закрыв глаза, девушка повалилась на землю, закричала и… Проснулась…
Сев на кровати, она схватилась за ушибленную щёку. Плоть под ладонью отреагировала неприятным саднящим чувством. А ведь именно по этой щеке удалил тогда Гордей, в пылу ярости.
Продолжая держаться за ноющее место на лице, девушка огляделась, и узнав комнату, в которой находилась, немного успокоилась. Посмотрела в окно, порадовалась тонким слабым лучикам зачинающейся зари, старательно пробирающихся сквозь прозрачные стекла, встала с постели, подошла к входной двери и, взявшись за резную ручку, отворила деревянную громадину. Выглянув в коридор, никого не обнаружила. Оставаться одной в спальне не хотелось, поэтому выйдя из комнаты, побрела вдоль коридора, слегка освещённого догорающими настенными свечами-лампадами.
В эти минуты, полные таинственной загадочности, юную особу не беспокоили ни мрак, ни тишина, ни облик, едва прикрытый тонкой шелковой бледно-голубой сорочкой с глубоким вырезом, ниспадавшей до изящных щиколоток, слегка шуршавшей при малейшем движении. Девушка прислушивалась к царившему безмолвию, не отвлекаясь на незначительное шелестение подола, ступала босыми ногами по махровому ковру, устилавшему коридорный пол, наслаждаясь необыкновенной мягкостью.
Проходя мимо пустых доспехов железных рыцарей, видимо недавно появившихся в коридоре, так как ранее Дарина с подобными не встречалась, она с нескрываемым любопытством рассматривала их, не испытывая при этом ни малейшего страха. Хотя не имела ни малейшего представления о странных созданиях, похожие на людей, и в то же время кардинально от них отличающиеся. В отблесках огоньков свечей те казались девушке величественными, непоколебимыми, могучими существами. Подойдя к одному из железных статуй, тихо спросила:
— Вы охраняете замок?
Не дождавшись ответа, юная особа подступила ближе к рыцарю, постучала по железной рельефной груди. Раздался глухой звук полого предмета.
— Пустой! — удивленно выдохнула она. — Тогда зачем здесь стоит?
Пожав плечами, не имея возможности получить ответа на заданный вопрос, Дарина бросила последний взгляд на железного великана и продолжила путь, остановившись лишь перед запертой гигантской дверью библиотеки.
Подступив ближе к деревянным створкам, она положила ладони на прохладное резное дерево, толкнула. Поддавшись натиску, дверь распахнулась, позволяя гостье войти внутрь.
Первым делом взгляд девушки упал на тумбу с напитками, стоявшую у стены. Камин давно погас, и в помещении было холодно, поэтому она не постеснялась наполнить бокал вином и осушить до дна. Приятное тепло стремительным потоком разлилось по озябшему телу, придало решимости приблизиться к книжным полкам, разглядывая содержимое. Разнообразие сочинений поражало своей многочисленностью и тематикой.
— Как же мало я знаю, — обречённо прошептала Дарина.
Знаний, переданных Константином, оказалось совершенно недостаточно, и девушка подосадовала на собственную необразованность. Прежде о подобных вещах не приходилось задумываться, но теперь ею овладело желание познавать, изучать, приобретать опыт. Влечение к наукам, теориям, повествованиям, доводам чужих умов, изложенных чернилами на белых листах книг или желтоватых пергаментах, стало непреодолимым. Теперь она понимала истинную причины желаний Князя, в юные годы покинувшего отчий дом, отправившегося странствовать, познавать мир.
В стремлении наверстать упущенное время, Дарина взяла с полки книгу в твердом переплете коричневого цвета, сдула легкий налет пыли с верхнего обреза, провела пальцем по выпуклым позолоченным буквам на переплетной крышке.
— Труды по философии.
Повертевшись по сторонам, девушка обнаружила удобное кресло неподалеку от не разожженного камина, подошла к мебели ближе, развернула в сторону окна, с раздвинутыми шторами, так, чтобы при чтении ей досталось больше света. Усевшись поудобнее, подобрав ноги, стараясь сохранить быстро растрачиваемое в остывшем помещении тепло, она принялась за чтение. Пробегая взглядом по строчкам, юная особа увлеченно переходила от одной страницы к другой, испытывая огромное удовольствие. Подумать только, чего она ранее была лишена. Знатные дворяне рассуждали: «Женщина должна детей рожать, да за домом приглядывай, а холопке и подавно ведать не зачем о книгах, да письменах». Не справедливо! Знания — великое богатство, бесценное сокровище, необходимое каждому.
Увлечённая чтением, Дарина не замечала быстротечности времени. Уткнувшись лицом в очередную книгу, она с упоением впитывала каждую букву нового произведения. В таком положении её и застал, вошедший в библиотеку, Константин. Тихохонько затворив за собою дверь, он обвел взглядом разбросанные по полу книги, задержался на нескольких аккуратно сложенных стопках возле кресла, понаблюдал за приохотившейся к литературе девушкой и негромко спросил:
— И давно ты здесь?
Девушка испуганно ойкнула, подпрыгнув на месте, уставилась на колдуна широко распахнутыми глазами.
— Не надо пугаться, душа моя, — улыбнулся тот, направляясь в её сторону. — Это всего лишь я.
Подойдя ближе, он наклонился, взял из небольшой стопки верхнюю книгу, прищёлкнул языком.
— Алхимия.
— Я только планирую приступить к чтению.
— Предмет сложный.
— Тем интереснее, — пожала плечами Дарина.
— Что ж, — хмыкнул Темный Князь, — интересно, какой предмет привлек твое внимание в первую очередь?
— Труды по философии.
— Почему? — удивился хозяин замка.
— Слово понравилось, напомнило мелодию жалейки, вот так, — девушка сложила губы трубочкой, поднесла руки к лицу, оставив на коленях раскрытую книгу, подула, выгоняя через маленькое отверстие тонкие струйки воздуха, принялась перебирать пальцами, закрывая несуществующие дырочки на воображаемом инструменте, — фи-фо-фи-ло. — Закончив демонстрацию, немного погрустнела, — Вот только жалейка звучит громче.
— Ничего, схоже получилось, — заверил колдун, мысленно забавляясь манипуляциями гостьи, вспоминая, как однажды слышал похожую мелодию, наигрываемую малолетним парнишкой в ином мире, в лесу. Мальчуган сидел тогда в одиночестве, прислонившись спиной к белому стволу с черными пятнами-полосами. Теплые лучики солнца, пробивавшиеся сквозь густые кроны дерева, падали на загорелое лицо, светлые волосы, перепачканную поношенную одежду, плясали золотистыми солнечными зайчиками в такт приятной мелодии, вылетавшей из расширенного конца удивительно инструмента, похожего на бараний рог с тонким продолговатым основанием.
— Но я уже закончила чтение философии, и там ни словом не упоминалось о жалейке, — пожаловалась Дарина и указала на пару томов по описанию сущностей иных миров, лежавших отдельно от других литературных собратьев. — И эти прочитала.
Хозяин замка удивленно изогнул бровь, на что Дарина снова пожала плечами.
— Потеряла счет времени, наверно, давно здесь сижу.
— Скорее у тебя дар все схватывать на лету.
Девушка смутилась, опустила ресницы, но вспомнив что-то, встрепенулась, спросила:
— Что случилось вчера вечером? Я погрузилась во мрак, а когда очнулась…
Константин нахмурился, но лукавить не стал:
— В Амбра Каструм вторглись непрошенные гости. Пришлось защищать тебя от внезапной опасности.
— Как?
— Во мрак тебя погрузило мое заклинание, а верный сподвижник доставил в безопасное место. Когда все разрешилось, я приходил поглядеть на твой мирный сон. Ты спала так сладко, не думал поутру обнаружить соню в библиотеке.
— Почему? — девушка потупила взор. — Это плохо?
— Что ты, душа моя, просто в такой час здесь слишком холодно. А ты в тонкой ночной сорочке…
Вспомнив, что на ней полупрозрачная тряпица, Дарина охнула, вжалась в кресло.
— Не беспокойся об этом, — легкая улыбка заиграла на губах Темного Князя, не смотря на спокойный, даже серьезный тон.
Щелкнув пальцами, Константин взглянул на камин, в то же мгновение вспыхнувший, запылавший в недрах жарким пламенем. Удовлетворившись мелким колдовством, направился к письменному столу, открыл внутренний ящик, достал небольшой колокольчик, ритмично потряс им. Тонкий мелодичный звон разлетелся по комнате. В дверной проем, явившись на призыв, шмыгнула молодая служанка, держа в руках сиреневое платье, из мягкой шуршащей ткани, с расшитым нежными цветами подолом. Отдав хозяину замка принесенный наряд, девушка быстро покинула библиотеку, плотно затворив за собой дверь.
— Это что? Платье? Для меня? — удивленно спросила гостья.
— Да, — Константин шагнул вперед.
— А как, та, что принесла, узнала, что нужно? По звону колокольчика?
— Ты забываешь, что я колдун, — лукаво проговорил мужчина, сделав новый шаг в сторону избранницы. — Значит, огонь в камине, вспыхнувший сам по себе не удивил тебя, а вот платье…
В глазах Дарины блеснуло непонимание, но хозяин замка сделал вид, что ничего не заметил, подступил к юной особе еще ближе, хитро сощурился, стараясь скрыть улыбку.
— Ну же, давай помогу одеться.
— Кажется, мы это уже проходили, — смущённо заметила девушка, не двинувшись с места.
— Верно, — хрипловато выдохнул мужчина, не сумев сдержать дрогнувшие уголки губ.
— А нельзя ли повторить чудеса прошлого вечера? — Девичий голос выдавал неуверенную надежду.
— О каких чудесах идет речь? — Суть вопроса Темный Князь понял, но предпочел продолжить игру.
— Вчера, — запинаясь, наивно пролепетала Дарина, — перед дверью бального зала… наряд… на мне… он появился сам собой.
— Ах, вот в чем дело, — колдун сделал вид, словно только сейчас понял, о чем идет речь, — да, да, такое возможно.
Услышав ответ, девушка приободрилась, но через секунду сконфужено поглядела на мужчину, проговорившего с очень серьезным, как могло показаться, видом:
— Но, видишь ли, душа моя, я не могу отказаться от удовольствия собственноручно помочь тебе с гардеробом.
Дарина поняла, сопротивление бесполезно, молча, поднялась с кресла, выпрямилась и, смущенно опустив глаза, стала покорно ждать.
Константин легким стремительным движением перекинул сиреневое платье через плечо, подошел вплотную к девушке, не пытавшейся сопротивляться, медленно стянул тонкие бретельки с ее хрупких плечиков, позволив ночному одеянию скользнуть вдоль изящной талии, опуститься на пол. Ранее он уже видел наготу прелестницы, но в данный момент, восхищение, соединившееся с возбуждением, во сто крат превысило прежние ощущения, пробудив скрытые чувства, которым слишком опасно давать волю. Князь сглотнул подступивший к горлу комок, пожалев о затеянной игре.
Стараясь совладать с нахлынувшими эмоциями, колдун жадно пожирал глазами выпуклую грудь, увенчанную парой бледно-розовых сосков, похожих на крохотные цветочные бутончики. Опустив взгляд ниже, он мысленно обвил руками стройную талию, погладил шершавой ладонью чуть выпуклый живот, не рискуя спуститься дальше, к округлым женственным бедрам. Разыгравшиеся фантазии сделали напряжение невыносимым. Боясь не совладать с собой, Князь слегка отодвинулся от избранницы, проговорил предательски охрипшим голосом:
— Подними руки повыше, чтобы я смог надеть платье.
Дарина снова повиновалась, но поднимая руки, она так же подняла глаза и посмотрела на стоявшего перед ней мужчину. Огонь, полыхавший во взгляде колуна, обжег ее душу, заставил трепетать. Плотно сжатые пухлые губы приоткрылись, призывая к поцелую.
Из крайних сил, удерживая последние капли терпения, Константин попытался остановить стон отчаяния, рвущийся наружу, тяжело вздохнул и, наконец, взяв себя в руки, стянул платье с плеча, бережно, старательно надел его на девушку. Затем обошел ее, встав за спиной, аккуратно застегнул маленькие пуговки, пришитые к наряду вдоль позвоночника. Но надежда на то, что покров, скрывший манящую девичью наготу, успокоит ураган разбушевавшихся страстей, не оправдалась, и Темный Князь снова мысленно отругал себя за необдуманные действия, ведущие к непредсказуемым последствиям.
— Я… не привлекательна? — потупив взгляд, внезапно спросила Дарина, растолковавшая действия колдуна по-своему.
— Что? — удивленно переспросил хозяин замка, густые черные брови слегка приподнялись вверх, образовав красиво очерченные дуги.
— Мне казалось… я…
Девушка терялась, не находя подходящих слов, способных выразить нахлынувшее чувственное состояние. Казалось, она верно растолковала страстный взгляд мужчины. Зная, что происходит между мужчиной и женщиной в момент близости, боялась повторения печального опыта, и в то же время желала испытать нечто иное в объятиях Константина. Колдун, искусно исцелявший ее истерзанное болью сердце, без слов обещал подарить радость, приводя в трепет каждую клеточку ее тела. Легкими, нежными, ласкающими, успокаивающим прикосновениями, он пробуждал, будоражил плоть и разум, вызывая в ней чувства, которые можно смело назвать любовью.
Осознание пришло к Дарине внезапно, дав понять, что отныне она готова отдать колдуну все, даже маленькое трепещущее сердечко, переполненное неописуемыми ощущениями.
Чистый, мощный поток искрящейся энергии, питаемый эмоциями девушки, наполнил помещение, поразив Темного Князя. Он простер к избраннице руки, притянул ее к могучей груди, обнял, крепко сжав в объятиях, что та едва могла вздохнуть.
— Что ты, душа моя, никогда и никого я не встречал прелестней тебя.
— Но я… не желанна тебе…
В горле колдуна заклокотало, вырвалось наружу тихое рычание. Он зажмурил глаза, с большим трудом сдерживаясь, заговорил:
— Не делай поспешных выводов. Я затеял глупую игру, не обдуманную, прости.
— Нет, нет, не говори так, — Дарина вдруг встрепенулась, испугавшись собственной откровенности, огорчившей Константина, — это я повела себя глупо. Ты, за малое время, дал мне столько счастья, сколько за всю жизнь не давал не один человек. Спас, защитил, одарил… Я не вправе спрашивать… говорить… так стыдно…
— Тише, тише, — зашептал колдун, не в силах больше слушать незаслуженную самотираду избранницы.
Взяв девушку за подбородок, он приподнял ее лицо, с жаром приник к податливым губам. Пылкий, страстный поцелуй в одно мгновение отмел все сомнения в привлекательности и желанности. Князь с необузданной горячностью сминал девичьи уста, исступленными прикосновениями давая понять, насколько та вожделенна. И когда отстранился, она с трудом могла наполнить легкие воздухом, из-за стеснивших грудь чувств благодарности, любви и возбуждения.
— Никогда, слышишь, никогда не допускай мысли, что ты не желанна, — тяжело дыша, выговорил хозяин замка, — настанет время, и ты все поймешь.
Уголки губ юной особы дрогнули в легкой улыбке, обозначив радость, разлившуюся в душе от слов и объятий мужчины.
— Ты прелестна, — выдохнул колдун, залюбовавшись лазуревой голубизной широко распахнутых глаз Дарины, — однако, дополнительная крохотная деталь не помешает твоему чудесному образу.
Вытащив из кармана ленту, сотканную из золотых нитей, Константин подвязал ею распущенные светлые локоны избранницы, соорудив премилый бантик с длинными развивающимися концами.
— Превосходно!
— Благодарю, — просияла гостья, запустила руку назад, легко коснувшись ленты.
Князь довольно улыбнулся и сразу же нахмурился, вспомнив о важном запланированном на сегодня деле, посмотрел в окно, чуть слышно прищелкнул языкам.
— Время движется к полудню, пора отправляться в твой мир.
— Сегодня? Сейчас? Так скоро? — охнула девушка, во взгляде отразился испуг.
— Не волнуйся, душа моя, это путешествие будет не долгим. Мы отправимся в зеленый бор, отыщем лесного духа, воспользуемся его магической помощью и вернемся обратно.
— Лесного духа?
— Да, но в краях где он обитает, его почему-то зовут Лешим.
— Леший? — испуг в глазах Дарины увеличился. — Это ж нечистая сила! С такими опасно водиться!
— Ну что ты, — засмеялся Князь, — лесные духи не опасные и уж точно не злые.
— Про леших много дурной молвы ходит, — почти шепотом проговорила девушка, словно опасаясь, что нечистая сила услышит ее.
— И что же? — колдун явно забавлялся пугливостью юной особы.
— Они заманивают людей в чащу, пугают, не дают найти верного пути к дому, путают, обрекая несчастных на верную гибель.
— Не преувеличивай, душа моя, — выдохнул Константин, — лесные духи защищают свой «дом», а нерадивые путники плутают в лесной глуши только по собственной глупости, рассеянности или неосмотрительности. Не редко лесные духи помогали заблудившимся выбраться на верную тропу, а глупцы думали, что лешие их путаю, заманивают.
— Все равно мне страшно.
— Ну что ты, я буду рядом, — ободряюще проговорил мужчина, — а теперь доверься мне, закрой глаза и ничего не бойся.
Не споря больше, Дарина быстро зажмурилась, приготовившись к дальнейшим действиям Князя. Тот, не выпуская ее из объятий, прошептал заклинание, переместившее их в коридоры межмирья, а затем в зеленый бор.
Неприятные покалывания на коже оповестили о прибытии на место, заставив путницу поежиться, встряхнуться, стараясь избавиться от нежеланных ощущений.
— Можешь открыть глаза, — сказал Константин, отпуская ерзающую избранницу.
Та, подняв веки, поразилась явившемуся зрелищу. Сердце ее болезненно удариться о грудную клетку и на мгновение замерло. Глубоко вздохнув свежий прохладный воздух, она огляделась по сторонам, пытаясь сообразить, не сон ли это.
Пред путниками раскрывалась поляна, в точности походившая на ту, что возникала в кошмарах Дарины. Отличие заключалось лишь в состоянии деревьев, одетых в молодую сочную зеленую листву, не походившую на сказочные покровы. Но также, как и в снах, на небольшом лужке, поросшем травой и цветами, кружили бабочки, жужжали пчелы, перелетая от одного, наполненного сладким нектаром, бутона к другому.
— Что с тобой? — спросил Князь, обеспокоившись состоянием девушки.
— Ничего, — рассеяно ответила та, стараясь отделаться от глупой паранойи, — все в порядке.
— Уверена? Ты слишком напряжена. Поверь, здесь нет ничего, что могло бы причинить вред.
Дарина практически не слышала говорившего, продолжала беспокойно озираться по сторонам, словно ища что-то или кого-то. Казалось, стоит лишь на короткое мгновение потерять бдительность, как из неоткуда выпрыгнут обо хищника, рожденный в ее кошмарах, серо-черный гигант волк и бурый исполин медведь с потрепанной шкурой, чтобы начать смертельную схватку наяву. Но как ни старалась она высмотреть опасных зверей, те не возникали в реальности, и юная особа постепенно успокоилась, пришла в себя.
Поглядев на Константина, она неловко улыбнулась ему.
— Все в порядке, правда!
— Хорошо, — кивнул тот, взял избранницу за руку, повернулся к лесной чаще. — Нам туда. Необходимо зайти как можно глубже в бор. Лесные духи прячутся, не желая попадаться на глаза, поэтому придется побродить на местности. Если повезет найти лешего на его излюбленном месте, то наши поиски не затянутся на долго.
Потянув Дарину за собой, колдун пошел вперед, и чем дальше они заходили, тем гуще и тенистей становился лес, тропинки сужались, а солнечные лучи меньше проникали сквозь ветвящиеся древесные кроны. Птичьи трели слышались отовсюду, заглушая шелест молодых листочков, которыми, на макушках деревьев, играл легкий ветерок.
В этом году весна выдалась ранней, что несомненно послужило лесу, буквально дышавшему свежестью, пользой. Лесные жители, зверушки, насекомые, используя дары природы, активно трудились, ища пропитание и укромные местечки, чтобы обзавестись потомством. Белки скакали по хрупким веткам, цепляясь острыми коготками, подергивая рыжими хвостиками, изредка бросая косые взгляды на землю, где зайцы шуршали подгнившей за зиму листвой, старательно добираясь до сочной молодой травки, заваленной желто-коричневым, пахнущем сыростью «ковром». Длинноухие пушистые зверьки, привлекали внимание не только игривых белок-плутовок, но и лисицы, замершей неподалеку под кустом ежевики. Рыжая хитрюга заняла выжидающую позицию, надеясь, полакомиться зайчатиной. А если охотнице не повезет с добычей покрупнее, то всегда можно словить несмышленую мышь или ящерку.
Колдун со спутницей двигались вперед, в чащу, не обращая внимания на лесную кутерьму. Внезапно остановившись, Константин посмотрел по сторонам, прислушался.
— Слышишь? — тихо спросил он.
— Что?
— Шум воды…
Дарина подалась вперед, улавливая отдельные звуки.
— Да, — кивнула она, наконец различив среди прочего гомона мерное шелестение влаги с редкими тихими всплесками. — Что это?
— Лесная речка, — пояснил мужчина, — она течет через весь бор.
— Нужно идти к ней?
— Не совсем, но придерживаться ее близости необходимо. Гайнище[1]Гайнище — гнездо, логово зверя.
лешего где-то рядом.
— Хорошо, тогда пойдём.
— Нет, — Темный Князь резко остановил девушку, — тебе придется остаться здесь.
— Почему? — удивилась та, чувствуя, как сердце учащенно забилось то ли от разочарования, то ли от испуга остаться в одиночестве посреди лесной глуши.
— Леший шутлив по своей природе, — сказал Константин, протянул руку, заправил за ухо девушке локон, выбившийся из пучка, — и слегка непредсказуем. Может предстать в любом обличие, котором ему заблагорассудится, способное напугать неподготовленного человека. Поэтому ты останешься здесь и дождешься, пока я отыщу лесного духа и приведу на это место.
— Но как же ты? — не унималась невеста палача.
— За меня не беспокойся, — как можно спокойнее постарался объяснить мужчина, — я видел достаточно в жизни, чтобы не напугаться очередной шутки глумливого существа. Никуда не уходи, оставайся на этом месте и все будет в порядке.
Дождавшись, пока Дарина согласно кивнет, колдун с нежностью поцеловал ее в лоб, отстранился и направился в дальнюю часть леса.
Девушка покрутилась, обследуя территорию, обнаружила упавший неподалеку сухой старый дуб, местами поросший темно-зеленым мхом, подошла к гигантскому потрескавшемуся стволу, присела. Затем устремила взгляд вдаль, надеясь увидеть мелькающую среди дубов, вязов и ясеней спину удаляющегося мужчины, но тот уже скрылся за густо поросшими деревьями. Разочаровано вздохнув, юная особа только сейчас поняла, что не знает причины визита в зеленый бор. Константин обошел стороной эту тему. Но как ни странно выглядела очередная складывающаяся ситуация, покрытая налетом тайны, Дарина не чувствовала подвоха, полностью доверяя загадочному Темному Князю.
Колдун, оставив избранницу томиться в ожидании, продвигался вперёд, сквозь чащобу, натыкаясь на ветки, похожие на множество рук, разбросанных в стороны, старательно загораживающих путнику дорогу, не желая пропускать дальше. Когда очередная ветка хлестнула Константина по лицу, он крепко выругался, вытянул руки вперед, резко хлопнул в ладоши, развел руки в стороны. Вместе с этим жестом, ветки изогнулись и разошлись, создавая имитированный туннель-тропу.
— Так-то лучше, — пробурчал мужчина, зашагав вперед.
Идти оставалось недалеко, это чувствовалось по возрастающей мощи энергии, излучаемой лесным духом. Добравшись, наконец, до ветхого векового дуба, внушавшего невольное восхищение немыслимым размером, Князь остановился, присмотрелся. Поверхность ствола была местами изжевана короедами, облуплена, листва мелкими пучками выбивалась лишь на некоторых ветвях, усеянных множеством древесных грибов-паразитов.
Прищелкнув языком, колдун шумно вздохнул, нахмурил брови:
— Спит! В разгар весны! — Набрав в легкие побольше воздуха, крикнул, — Салтус, просыпайся!
Ответа не последовало, пришлось кричать громче:
— Салтус, вставай! Нужна твоя помощь!
Крик разлетелся в разные стороны, заставив взмыть в воздух дремавших на ветках ворон. Неприятно каркая, черные птицы устремились подальше от нарушителя покоя, в страхе поглядывая глазками бусинками на ветхий дуб, внезапно задрожавший, заскрипевший, принявшийся слегка пошатываться. Скудная листва, не выдержав тряски, местами осыпалась, услав тонким зеленым ковром землю у подножия векового древа. Перестав «дрожать», дуб «затих», а через мгновение от ствола отделились толстые ветви, похожие на руки и ноги, на самой верхушке образовалась голова со светящимися ярким изумрудным огнем глазами. Ушей у существа не наблюдалось, вместо носа торчал корявый сучок, а рот заменяла дыра, больше напоминавшая беличье дупло.
— Кого там нелегкая принесла? — раздался грубый скрипучий нечеловеческий голос.
— Встречай гостей, старый друг! — весело крикнул Константин, не обращая внимания на сварливость хозяина леса.
— Князь? Ты ли, что ли? — спросил леший, стараясь открыть глаза пошире, чтобы лучше рассмотреть пришельца.
— А ты ещё кого-то ждал?
— Никого не ждал, но тебе рад. Что привело тебя в этот мир, да ещё и в мою обитель?
— Расскажу, только сначала сделайся чуток поменьше, ни то я охрипну, пока докричусь до безухого великана, — в требовательном голосе Князя слышались шутливые нотки.
Лесной дух громко рассмеялся, услышав справедливую претензию. Его рост достигал почти пяти метров, действительно неудобно в общении с человеком.
— Сейчас, погоди, — заскрипел он, напрягая деревянное тело.
Подрагивая, шурша веточками, похрустывая корой, леший стал уменьшаться, опускаясь все ниже. Остановившись на уровне груди колдуна, он резко крутанулся и замер на месте, представ перед старым другом в человеческом обличье. Его густые седые брови сошлись на переносице, ровная спина ссутулилась, длинная белая бород повисла до пояса. Морщинистое лицо, не смотря на хмурый вид, все же казалось добрым, глаза, горевшие изумрудным огнем, слегка поблекли, приобрели обычный зеленоватый цвет с голубыми вкраплениями. Долгополое сероватое одеяние с длинными рукавами, свисавшим за спиной капюшоном, покрывало невеликое старческое тело, даже под одеждой обманчиво казавшееся немощным.
— Теперь-то получше? — голос лешего по-человечески смягчился, приобрел хрипящие старческие нотки.
— На много, — Константин растянулся в улыбке, обнял хозяина леса.
— Давненько ты не наведывался, — похлопав друга по спине, леший отстранился.
Коряво развернувшись, он подковылял к поросшему мхом валуну, похожему на свернувшегося в калач медведя, присел.
— Давай ка, сказывай, зачем пожаловал?
— За помощью, — коротко ответил колдун.
— Угу, значица все верно услыхал, — пробубнил леший. — Ну выкладывай, чем смогу помогу.
Старик прищурился, готовый выслушать просьбу. Он прекрасно помнил, чем обязан Темному Князю. В мыслях воскресли давно минувшие столетия, пожар, охвативший лес, чужак, ворожащий над пламенем, заставляющий стихию повиноваться, успокаиваться.
— Видишь ли, — Константин заговорил, лесной дух слегка подался вперед, — когда-то в твоем бору я наткнулся на странное растение, походившее на мох. Эта чудная травка излучала колоссальную энергию, принадлежавшую явно не ей, а существу иного рода. Растение попросту впитало часть чужой жизненной силы. Брать траву с собой побоялся, чувствуя, как она вытягивает из меня магическую энергию, взамен пытаясь поделиться той, что имеет сама. Ты понимаешь, о чем я?
— Ага, — леший, казалось, задумался. — Никак про златый мох токуешь. Токма травкой-то его и не назовешь…
— Называй как хочешь, мне это растение необходимо.
— На какие дела? — спросил старичок, зная, что ведьмакам мох не лучший помощник.
— Для защиты.
— Не путаешь ли чего, Князь? — удивленно спросил хозяин леса. — Тебе растеньице такой помощи не окажет, токма чары колдовские послабит.
— Не для себя прошу, — признался Константин, — для смертного в магии не сведущего.
— Воно как! — леший прищурился. — И что ж это за человече?
— Девушка.
— Гм, — старичок почесал затылок, — тогда все ясно. Колдун, а сердце простое.
— Хочу защитить ее от порочной магии, — сказал Темный Князь, не обращая внимания на подтрунивания друга.
— Ясно, — вздохнул леший. — Златый мох диво редкое, но тебе найти его помогу. Токма, девке-то твоей рядышком побыть надобно. Растеньице ведь почти как тварь живая, свой поток живительной силы имеет, и когда чужое поглощает, своим восполняет. А коли почует силу равную собственной, от вреда огородит, пользы больше даст.
— Знаю, — сказал Константин. — Девушка неподалеку.
— Так приведи ее, — закряхтел старичок, принявшись ерзать на месте, старательно разгоняя скованность в суставах, образовавшуюся после сна. — Мне надобно расшевелиться, косточки задеревенели, — пошутил он, улыбнулся тонкими губами, распрямив морщинки вокруг рта.
— Пень трухлявый, — засмеялся колдун, — полно халявить, я пойду вперед, а ты догоняй, как расшевелишься. Но смотри, девушка о ворожбе мало что знает, не вздумай ее пугать.
— Ладно, — хмыкнул леший, забавляясь тем, как обычно мрачный, суровый угрюмый колдун, коим он того помнил, опекает смертную деву.
Князь последовал обратно к месту, где его ждала избранница.
Дарина по-прежнему сидела на стволе упавшего дерева. Резкий шуршащий звук за спиной, заставил ее вздрогнуть, покрутиться, обследовать местность. Из кустов выскочил зайчишка, шмыгнул между деревьями, скрылся из виду. Девушка тяжело вздохнула, пушистый зверек напугал случайную путницу. Пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце, она расправила складки на подоле платья, сосредоточилась на узорах вышитых цветов. Немного жаль бродить по лесу в таком красивом наряде, ведь его ненароком можно испачкать, порвать. Никогда раньше не имела она столь прекрасных одеяний, колдун баловал ее немыслимой роскошью. Главное не привыкать, злой рок частенько любит поглумиться над доверчивыми. Но поблагодарить хозяина Амбра Каструм лишний раз не помешает.
Тихо размышляя над подарками судьбы, юная особа перестала отвлекаться на разные шумы, пока не услышала неподалёку звонкий заливистый женский смех. Встрепенувшись, она поднялась на ноги, снова огляделась по сторонам. На глаза никто не попадался, но смех неоднократно повторялся, становясь то тише, то громче. Льющиеся звуки, наполненные радостью и весельем, зачаровали Дарину, и она медленно побрела к их источнику.
Приближаясь к месту, откуда раздавалось хихиканье, девушка отчетливее могла разобрать усиливающийся звук журчащей воды. Сомнений нет, она направляется к речке. Добравшись до узенького бережка, резко остановилась, не веря собственным глазам, уставилась туда, где располагался источник смеха.
Река, протекающая через весь лес, уже казалась дивом, но то, что на ее берегу сидели девушки с рыбьим хвостами, не поддавалось объяснению. Странные существа расчесывали длинные зеленоватые волосы, пропуская их меж пальцев. А рыбьи хвосты прелестниц, заменявшие им ноги, покрытые крупной чешуей, поблескивали на солнечном свету. Переглядываясь, перешептываясь, русалки над чем-то потешались, звонко хихикая.
Став невольной свидетельницей русалочьего веселья, Дарина потеряла от изумления дар речи. Она, молча, наблюдала за девами, боясь шевельнуться. И вдруг, внезапно, прямо перед ее лицом, яркой желто-серой вспышкой порхнула маленькая синичка, хлопнула крыльями, юркнула вглубь леса, через секунду скрывшись из виду. Неожиданное молниеносное движение напугало девушку так, что она вскрикнула, отпрянула назад, словно от удара. В то же мгновение, неведанные существа, находившиеся на берегу реки, прекратили любые действия, воззрились на пришелицу. Их прекрасные лица, словно выточенные из камня, застыли в удивленной гримасе, но во взгляде читалась откровенная враждебность, заставившая незваную гостью, поежится от неприятного предчувствия.
Подгоняемая страхом, Дарина круто развернулась, надеясь убежать прочь от странного места. Но не успела сделать шага, как до ее ушей долетели прекрасные звуки, порождаемые полу женщинами полу рыбами. Они пели, и это пение казалось столь дивным, что невозможно было отказаться от счастья слушать его.
Околдованная трелями русалок, девушка медленно обернулась, зашагала обратно. Словно ведомая за руку, она приближалась к коварным существам. Те продолжали манить, зазывать случайную, но такую желанную, жертву, протягивая к ней тонкие изящные длинные руки. В их глазах все сильнее читалось хищное желание овладеть приближающейся добычей. И стоило Дарине подступить достаточно близко, чтобы схватить ее, русалки тут же вцепившись в руки и ноги девушки мертвой хваткой, потащили в студеную воду. Когда ледяная влага сомкнулась над головой девушки, она словно очнулась ото сна, закричала, выпустив наружу сотни круглых пузырьков воздуха, быстрым потоком устремившихся к поверхности. Истощив запас кислорода, прекратила крик, вдохнула, почувствовала, как, обжигая пронзительным холодом, в легкие потекла пресная вода. В ужасе поняв, что это последний миг жизни, избранница Темного Князя погрузилась во мрак.
Хмурясь, Константин озирался по сторонам, пытаясь отыскать спутницу, которую отставил на том месте, где сейчас находился. Бросив взгляд на упавший дуб, заметил совсем рядом пару сломанных веточек молодняка ясеня, примятую от шагов прошлогоднюю листву на земле.
— Что потерял? — голос, раздавшийся за спиной, заставил колдуна обернуться.
— Быстро ты нагнал меня, Салтус. Видимо не так уж стар, каким хочешь казаться.
— Полно те подтрунивать, — леший скорчил обиженную мину. — Где ж дева-то?
— Сам не пойму, — признался мужчина. — Оставил здесь, следы подтверждают…
— Видать сильно она тебя за живое задела, ледец да подрастопила в холодном сердце, раз уж столько-тревоги-то в голосе.
— Не стоит ковыряться в чужом сокровенном, — предостерег Князь. — Я хочу обезопасить девушку, об остальном никому больше ведать не надо.
— Ну как знаешь, — пожал плечами хозяин леса и тут же затих, насторожился. — Чуешь? — Спросил он, прислушиваясь к резким всплескам воды, отчетливо слышавшихся неподалеку.
— Река плещет? — недоброе предчувствие противным холодком кольнуло сердце Константина.
— Река… — выдохнул леший, — сама так не плещет…
Заковыляв по направлению к реке, лесной дух уже знал, беда не минуема.
Бережок оказался чист, ни души в округе видно не было, но старичок принялся тыкать скрюченным пальце в воду, кричать:
— Живее, Князь, живее! Спасай деву… бестии русалки… ко дну утащили! Ну же, Князь!
Немедля не секунды, Константин бросился к воде, прыгну, погреб в глубину. Окутавшие его мрак, холод, не предвещали ничего хорошего, но колдун не сдавался. Наконец почувствовав чахлую тонкую нить энергии, излучаемую Дариной, он изогнулся, выбрал направление, устремился к цели. Но чем глубже погружался, тем слабее чувствовал истонченную связь, это могло означать только одно — девушка умирала, и времени на ее спасении практически не оставалось.
Внезапный лучик надежды с новой силой вспыхнул в его сердце, когда, через полупрозрачную толщу воды он, наконец, увидел свою избранницу. Глаза той были закрыты, лицо мертвенно бледным, руки и ноги находились в плену у хватких рук полу женщин полу рыб. Они удерживали несчастную, не позволяя всплыть на поверхность, вдохнуть живительного воздуха.
Ярость, гнев охватили Темного Князя. Почуяв неладное, русалки засуетились, случайно выпустив жертву, за озирались, и лишь увидев приближающегося колдуна, в панике бросились в россыпную.
«С вами я позже расквитаюсь» — решил Константин, подплыл к Дарине, обхватил тонкую талию, усердно заработал ногами, намереваясь побыстрее всплыть на поверхность.
Вытащив бездыханное тело девушки на берег, положил на спину, заглянул в белое словно саван лицо, коснулся посиневших губ с образовавшимся вокруг ореолом тусклого фиолетового оттенка.
— Бедное дитятко! — прошептал леший, подковыляв и склонившись над утопленницей. — Ну ничего, ничего, поправимо… времячко осталося…
Приблизившись к речке, хозяин леса сосредоточился, закрыл глаза, свел брови в кучу и издал громкий продолжительный гортанный звук, похожий на призыв дикого животного. Через несколько мгновений, пресная речная вода забурлила и из нее показалась огромная жабья голова. Подплывая к берегу, голова все больше высовывалась из воды, зыркая круглыми выпуклыми водянистыми глазами, зеленого цвета. Поднимаясь над речной гладью, показалось тело, походившее на человечье, но уж больно раздувшееся, с лягушачьей кожей болотного оттенка, покрытой пупырышками.
— Быстро отозвался, — запыхтел леший.
— Недалече владенья обхаживал, — булькая выговорил водяной. — Чего звал-то?
— Дело важное, отлагательств не терпит, — затараторил старичок. — Прислужницы твои бяду учинили…
— Которые? — удивился водяной, подпрыгнул на месте, затряс свисающим подбородком.
— Русалки! — хозяин леса всплеснул руками.
Водяной нахмурился, притопнул ногой с вытянутыми худыми пальцами, между которыми натягивались почти прозрачные перепонки, имеющие тоненькие синевато-алые прожилки.
— Бестии! До русалочьей недели далече еще, а они уже шалят да балуют. Чего опять учинили?
— Деву утопили.
Хозяин реки удивленно воззрился на старого друга, пожал плечами.
— Это шалость конечно, но в том и суть русалочья, здесь мне не за что бранить проказниц.
— Погоди щеки раздувать, — зашипел леший, — дева-то не простая.
— Чего ж в ней не простого-то? — не унимался водяной, хмурясь сильнее.
— А то, что дева Князя!
— Какого такого Князя.
— Темного Князя… — многозначительно зашипел леший, смешно вытянув шею.
— Ох, — булькнул водяной, наконец разобрав о ком речь идет, — Чего ж сразу не сказал-то?!
Речной дух не понаслышке знал Константина. Когда-то чужак, явившийся из другого мира, не погнушался воспользоваться магическими знаниями, укротил пожар, бушевавший в лесу, пожиравший все на своем пути. Хозяин реки благодарил чужеземца не меньше лешего, за благодушие, за помощь. Позволь огню сожрать лес, объедки, павшие от пожара обгорелые деревья, он выбросит в речку, погубит обитателей не только наземных, но и подводных.
Колдун тогда подоспел вовремя, откуда взялся, никто не мог понять, с роду не видывали лесные существа подобной силы в человеке. Пришелец ничего разъяснять не стал, поведал только, что иной мир домом ему приходится, остальное незачем рассказывать.
Допытываться духи не стали, лешему достаточно оказалось того, что Князь «дом» его уберег, да и водяному тоже. Вот только хозяин реки к чужаку помимо неизмеримой благодарности испытывал и благоговейный страх, чувствуя темную сторону мужчины.
Необъяснимые ощущения укрепились в момент, когда пришлось невольно узреть то, что скрывал колдун под покровом уверенной холодности.
В последний раз поблагодарив Константина, леший, водяной распрощались с ним, каждый пошел своей дорогой. Так думал чужеземец.
Продвигаясь вдоль реки, колдун не замечал водяного, державшегося в отдалении, решившего проследить за тем, куда направится пришелец. Тот шел твердой уверенной походкой, пока не набрел на заваленный поперек речки толстый ствол большой осины, повисшей не высоко над водой. Ступив на иссохшее дерево, намереваясь перебраться на другую сторону, Темный Князь не успел сделать и трех шагов, как из воды вынырнула прелестная дева, схватила его за щиколотку тонкими длинными бледными пальцами, попыталась сдернуть с бревна в воду. Попытка увенчалась неудачей, мужчина даже не шелохнулся, напротив, он молниеносно склонился, выбросил вперед руку, схватив нападавшую за шею, выдернул из реки, поднял вверх так, что в воде остался только кончик рыбьего хвоста. Русалка, не ожидавшая такого поворота событий, захрипела, затрепыхалась, влажными перепуганными глазами уставилась на мужчину. Колдун ответил презрительным взглядом, шумно вздохнул, обследовал рыбий хвост, блестевший на солнце серебристой чешуей, прищелкнул языком.
— Что, утопить хотела?
Русалка открыла рот, но вместо слов из горла вырвался жуткий хрип, тело уродливо изогнулось, острые когти впились в руку Константина, царапая кожу, оставляя тонкие кровоточащие ранки. Но колдун речную деву не отпустил, слегка ослабил железную хватку, зашептал заклинание. Казалось, слова Князя хлещут бичуют русалку, заставляя ее тело конвульсивно извиваться, корежиться, скрючиваться. Преодолевая хрипы, из горла существа рвался неистовый крик, но Константин стоял на своем. Окончив наговор, он швырнул деву на берег, удовлетворенно осмотрел проделанный труд. На земле лежала обыкновенная девушка, рыбий хвост исчез, его заменила прекрасная пара ровных длинных человеческих ног.
— Что ты натворил? — завопила дева.
— Это поможет вспомнить, почему нельзя людей топить, — в голосе мужчины слышалась ледяная уверенность.
— Не хочу снова быть человеком, не хочу! — зарыдала русалка.
— По заслугам дается, — бесстрастно выговорил чужеземец, — походи, погуляй с ногами, подумай. Ума наберешься, значит, лет через тридцать-сорок снова вместо ног рыбий хвост обретешь.
Деву прошиб ледяной озноб, холодный пот выступил на лбу, руки затряслись, на глаза навернулись горькие слезы. Рыдая, причитая, она умоляла вернуть ей прежнее обличье, но Князь уже не слышал ее стенаний, уходя прочь, оставляя русалку в одиночестве и отчаянии.
Водяной не вмешивался, признавая правоту колдуна, ждал, пока тот отдалится на большее расстояние. Стоило чужаку скрыться из виду, хозяин реки тут же выбрался на сушу, пришлепал к подопечной, печально поглядел на нее, помотал жабьей головой, отчего свисающий подбородок заходил ходуном. Он понимал горе русалка, но перебить чужеродную магию не мог, попросту не хватало сил справиться с могущественным колдовством.
Подняв на хозяина покрасневшие от слез глаза, девушка взмолилась:
— Владыка, верни, молю, верни мое обличье! Не могу, не хочу снова быть человеком! Не для того к реке шла при жизни людской, не для того холодным водам тело отдала, чтобы снова по земле ступать, мучиться! Верни хвост рыбий, владыка, верни холодное сердце утопленницы!
Водяной не сводил печальных глаз с русалки.
— Я бы и рад, — потускневшим голосом бурчал он, — но силушки не достанет, чары ведьмака нерушимы.
— Что же тогда мне делать? — отчаянно выкрикнула дева.
— Ждать пока выйдет назначенный срок, — хозяин реки вяло пожал плечами.
— Тридцать лет? — ужаснулась русалка.
— Не такой уж это срок долгий, — утешал девушку водяной, — рыбий хвост за грехи тебе пять сотен лет носить нарекалось. Авось дела-то старые с ноженьками поправишь, да в подземные чертоги ранее попадешь, за грехи расквитаешься…
— Невмоготу мне, — застонала дева, — русалочье сердце холодно, людское полно боли… Я не вынесу человеческой жизни, опять топиться пойду…
— Не смей! — закричал хозяин реки. — Глупое создание! Не утопнешь! Сгоришь! Душа сгорит за неповиновение!
Гнев водяного, вспыхнувший внезапно, тут же рассеялся, растворился в воздухе, пересиленный жалостью. Он знал, почему девушки к рекам ходят, почему топятся, смывают людские мучения. Чаще, конечно, из-за неразделенной любви, рвущей сердце на части. Ему бы нагнать Темного Князя, взмолиться за русалку, просить, требовать нарушить чары, но нет. И дело то не в гордыне, а в праведном гневе чужака. Дева его утопить попыталась, он ей по заслугам отплатил, наказал.
— О, владыка, не отринься от меня, а еже ли и так, значит убей, — причитала русалка, мотая головой, расцарапывая в кровь кожу на ногах.
— Убить не сложно, — удрученно проговорил водяной, — да много ли проку тебе от смерти будет?
— Все одно, — рыдала та, — не будет мне житья в человечьей шкуре! Убей! Убей!
— Полно! Будь, по-твоему. Но послушай. Грех ты свой не отслужила по сроку, от сего следует не простым путем хаживать. Дух твой в подземные чертоги назначен, отправляйся сразу к темным вратам, жди там наказа. Чем смогу, подсоблю, но дальнейшей судьбы твоей ведать мне не дано.
Русалка, согласная на любые условия, кивнула, утерла слезы, размазав по щекам кровь, в которую были испачканы ее руки, от разодранных ран на ногах.
В последний раз, взглянув на подопечную, водяной плотно сжал большой жабий рот, склонился, провел растопыренной перепончатой ладонью по волосам девушки, сконцентрировался, а затем, выпрямившись, резко хлопнул в ладоши над ее головой. В тот же миг, дева побелела, приобрела прозрачность, и через мгновение рассеялась, превратившись в пену, которая легла на речную гладь, поплыла по течению. Хозяин реки глядел вслед удаляющимся сгусткам белых пузырьков, понимая желание девы, отдаться объятиям смерти. Облик русалочий приобретал кто? Утопленницы, да младенцы не крещенные, посмертно. Таковым срок наказания сразу приписывается за грехи свои и родительские. Мучатся после от неполноценности да угрызений совести, ждут, пока срок выйдет, чтобы пуститься в новый путь, переродиться, начать новую жизнь, забыв старые горести. Многие смиряются с наказанием, добросовестно грех отрабатывают, некоторым нравится жизнь русалочья, они так и остаются служить водяному, а бывают и такие, что любят попроказничать. Шалят негодницы часто, тоску речную разгоняют. Но беда в ином кроется. Девы, обращенные русалками, питают к роду человеческому лютую ненависть, помня, какую неистовую боль пережили в прошлом. А уж если от любовной тоски руки на себя наложила, пуще других беснуются.
Не редко ненависть побуждала полу женщин полу рыб топить нерадивых пловцов, да рыбаков. С течением времени они научились получать еще и выгоду от своего страшного дела, приноровившись питаться жизненной энергией жертв. Русалки вытягивали драгоценную живительную силу утопленника, поглощали ее, получая неописуемое удовольствие. Желание получать больше того, что имеют, толкало их на опрометчивые поступки. Они выдавали себя, мельком показывались людям на глаза, зазывали пением, топили, и народ стал неистово бояться нечистой силы, отбирающую их жизни.
Водяной не препятствовал утехам прислужниц, бранил лишь за неосторожность, да неосмотрительность. Но когда в середине лета наступала русалочья неделя, он давал девам полную свободу, и те старались насытиться на год вперед. Разбаловал проказниц в конец, вот и поплатился за это.
Вспоминая историю четырехсотлетней давности, хозяин реки содрогнулся от недоброго предчувствия. Необходимо как можно скорее исправить оплошность, ни то колдун обрушит на их головы страшное наказание. Нет, в этот раз он хвосты русалкам на ноги не сменит, попросту сотрет в порошок виновниц, да чего доброго, и реку совсем иссушит. Нельзя такого допустить!
Заглянув чрез плечо лешего, водяной уставился на Константина, стоявшего на коленях и прижимающего к груди холодное тело утопленницы, выпученными жабьими глазами. Это дало понять ему, что времени осталось совсем мало. Беспокойно покачав головой, затрясши подбородком, он вернулся к реке, сунул перепончатую руку в воду. Полу женщины полу рыбы, прятавшиеся в густых зарослях водорослей, учуяли молчаливый призыв владыки, поднялись из глубин. Подплыв ближе к водяному, они вопрошающе стали глядеть на него. Тот недолго думая, схватил одну из прислужниц за волосы и выволок на берег. Несчастная дева не издала ни звука, полностью подчиняясь воле хозяина. Остальные русалки последовали за ней, неуклюже перебирая руками, перетягивая туловище с рыбьим хвостом, самостоятельно выбирались на сушу, ползли по земле, сдирая серебристую чешую о мелкие камешки, сухие веточки, валявшиеся повсюду вдоль узкого бережка.
Хмурый, разгневанный водяной, остановился неподалеку от колдуна, выпустил из ладони зеленые русалочьи локоны. Зыркнув на прислужниц налитыми от ярости кровью глазами, раздув щеки, он громко выкрикнул:
— Ну ка, бестии, немедля верните живой свет утопшей деве…
Русалки заохали, застонали, заскрипели зубами. Владыка впервые требовал возвратить жизненную силу утопленнику.
— Ну! Ненадоти на меня очи-то пучить, живо наказ исполнять…
Иного не оставалось, девы, выкручивая, ломая руки, поползли к недавней жертве. Рассредоточившись по кругу так, что Дарина с Князем оказались прямо по центру, они злобно зашипели на мужчину, бессловесно выгоняя его из образовавшего невидимого круга.
— Князь, — закричал леший, — отступись…
Неохотно выпустив избранницу из рук, опустив на землю, Константин поднялся на ноги, полный решимости осуществить обещанное русалкам, если те не вернут утопленницу к жизни. Перешагнув через незримую ограду, он встал неподалеку, пристально наблюдая за действиями существ.
Полу женщины полу рыбы неохотно принялись за дело. Прикрыв глаза, они запели дивными голосами, задвигались, подсунулись ближе к Дарине, закачали плавно головами. Склонившись над недавней жертвой, простерли руки над ее телом, сжали ладони в кулаки, затем прижали их к собственной груди. У самого сердца вновь раскрыли ладони, принялись водить ими вверх-вниз, начиная от груди, поднимаясь к горлу и обратно, не прекращая волшебную арию. Со стороны проводимый ритуал казался чарующим, но уже через несколько мгновений, очарование пошло на спад. У основания грудной клетки каждой из дев, образовалось тусклое бело-голубое свечение. Оно росло и росло, становясь плотнее, преобразовываясь в небольшие мерцающие сферы. Затем эти светящиеся энергетические комочки затрепетали в груди русалок и, сдвинувшись с места, плавно принялись подниматься к горлу. Как только сияющие шарики оказались у основания рта, девы одновременно выдохнули их на ладони, а затем поочередно стали подносить к мертвенно бледному лицу Дарины, к посиневшим губам с фиолетовой каемкой.
Один за другим, русалки вкладывали мерцающие шарики в рот утопленницы, и с каждой новой сферой синева на устах ее растворялась, губы приобретали живой цвет, бледность сходила с лица, щеки розовели, покрываясь пунцовыми пятнами. Лишь последний комочек исчез из виду, ресницы девушки затрепетали, и она резко закашляла, выталкивая воду из легких.
Русалки разомкнули круг, отстранились, тяжело задышали. Чтобы оживить девушку, им пришлось отдать часть собственной энергии, помимо украденной, отчего теперь они испытывали слабость и дурноту. Внешний вид существ тоже переменился: осунувшиеся, изможденные, с обвислой кожей на лицах, кое-где потрескавшейся, пересохшей, с облупившейся на хвостах чешуей и потускневшими глазами, они одновременно вызывали жалость и неприязнь. Видя болезненность, беспомощность прислужниц, водяной поторопился отослать их, приказав вернуться в речные глубины и дожидаться его возвращения.
Дарина все еще продолжала надрывно кашлять, когда колдун подскочил к ней, обнял, тихо облегченно вздохнув, прижал к гулко бьющемуся сердцу. Девушка понемногу приходила в себя, отчетливее ощущала жгучую боль, с каждым вдохом вспыхивающую в горле, расплавленным железом стекающую в центр грудной клетки. Не видящим взором она блуждала по местности, пока не наткнулась на сиреневый подол, едва слышно застонала:
— Все-таки испортила платье…
Услышав шепот избранницы, Константин замер, но поняв смысл сказанного, разразился громким смехом. Она едва не потеряла жизнь, а сокрушалась из-за вымокшего, местами порванного, испачканного наряда. Что за уникальное создание?
Уняв смех, Темный Князь снова посерьезнел, нахмурился, но спросил, как можно спокойнее:
— Почему ты меня не послушала? Зачем к реке пошла? Я же говорил не сходить с места? Ты хоть понимаешь, что могло случиться, не подоспей я вовремя?
— Не знаю, — выдохнула девушка, — они так пели… Я просто не понимала… пошла…
— Как же ты меня напугала! — Константин прервал слабые попытки оправдаться. — Я думал, что потерял тебя.
— Я была мертва? — нерешительно спросила Дарина, словно боясь услышать ответ.
— Некоторое время, — мрачно ответил колдун. — Если бы ты не вернулась к жизни, мне пришлось бы последовать за твоей душой в очень страшные места, чтобы вернуть обратно.
— Такое возможно?
— Возможно. Сложно добиться невозможного, но я бы не сдался в борьбе за твою жизнь.
— Прости, — шепот раскаянья был едва слышен, — я повела себя очень глупо. Впредь буду осторожнее и помогу тебе снять заклятие, не доставляя трудностей.
— Послушай, — проговорил Темный Князь, разобрав печаль в голосе избранницы, слегка отстранил ее, заглянув в лазурные глаза, наполнившиеся грустью, — ты нужна мне не только потому, что можешь помочь, но потому что я…
Колдун запнулся, не имея сил признаться в чувствах хрупкой, беззащитной девушке, подарившей ему надежду на лучшее. Однажды он совершил ошибку, приняв за любовь страсть к женщине, и поплатившись за собственную неразумность, отчего сейчас решил пока сохранить в тайне истинную нежность к той, что в данный момент держал в объятиях.
— Потому что я дорожу тобой, — закончил он.
Леший неодобрительно покачал головой, наблюдая за развернувшейся картиной, но вмешиваться не стал. Если Князь скрывает свою любовь к девушке, значит на то есть причины.
— Как ты? Что-то болит? — Спросил Константин, меняя тему.
— Немного болит в груди, — Дарина пошевелилась, поморщилась, положила ладонь чуть выше солнечного сплетения.
— Это скоро пройдет, — колдун встал, помог избраннице подняться на ноги, — ты немного надорвалась, выкашливая воду.
Придерживая Дарину за плечи, пошатывающуюся от слабости, он медленно повел ее в сторону «нечистой силы». Увидав водяного, девушка тихо ойкнула, остановилась на месте, пораженно воззрившись на странную огромную человеко-жабу. Хозяин реки, не скрывавший свою нечеловеческую сущность, переминался с ноги на ногу, ожидая приговора Темного Князя, но тот молчал. Вместо него заговорил леший, обратившись к смутившейся юной особе:
— Не страшись, дитятко. Никто боле тебя не обидит.
— Я и не страшусь, — ложно расхрабрилась та, стараясь унять дрожь в коленях.
— Ишь ты, безбоязненная… — булькнул водяной, и тут же замолк, увидев огонь гнева, полыхнувший во взгляде Константина.
— Лучше прикуси язык, — прошипел колдун, — да за своими… русалками… приглядывай почаще…
— Ну, ну, — запричитал леший, чувствуя, как накаляется воздух, — все плохое позади, хватит время попусту тратить, пойдем Князь, златый мох сыщем?
Константин молчал, продолжая испепелять водяного яростным взглядом. Тот, в конце концов, сдался, виновато потупил взгляд, опустил голову, коснувшись увесистым подбородком пупырчатой бледно-зеленой шкуры на груди. Злость чужеземца не на пустом месте образовалась, хозяин реки понимал и принимал это. Где-то в глубине сознания даже радовался, что колдун гневается, а не бушует, истребляя всех, кого считает виновными.
— Пойду я… — не поднимая выпуклых глаз, пробулькал он, собираясь войти и погрузиться в речку.
— Стой! — крикнул Константин, увидев, как хозяин реки мгновенно замер, напрягся, ссутулился, втянув голову в плечи, — Благодарю!
От неожиданности водяной даже подпрыгнул, открыл огромный жабий рот, намереваясь что-то ответить, но затем решил, что может спугнуть улыбнувшуюся удачу, молча кивнул, забрел поглубже в воду и нырнул, скрывшись из виду.
— Чт… кто это… был? — тихо, запинаясь, спросила Дарина.
— Водяной, — просто ответил Князь, — дух реки, владыка русалок.
Девушка почувствовала резкую головную боль, потерла виски, вздохнула:
— Опять нечистая сила.
— Ох, почему же сразу «нечистая»? — отозвался леший, подковылял ближе, скорчил обиженную мину.
Присмотревшись к старичку, Дарина ощутила неприятный холодок, скользнувший по позвоночнику. Внешне тот вроде ничем примечательным не отличался от обычного человека, но в глубине его прищуренных, окаймленных тонкой паутинкой морщинок, глаз, виднелся живой, мерцающий зеленый огонек. У простых смертных людей такого не встретишь, поэтому избранница Князя сглотнула, образовавшийся в горле, комок, привстала на цыпочки, стараясь дотянуться до уха колдуна, едва слышно шепнула:
— Леший?
— Леший, леший, — ответил сам хозяине леса, так, будто вопрос адресовался ему, насупился сильнее.
Вот из-за такого абсолютно невежественного отношения к ворожбе да магии, он и не любил иметь дело с людьми. Глупые, бестолковые создания, боятся всего на свете, словами пакостными обзываются. Да вся сущность лесная почище многих человечков станется!
— А чего дурного в леших-то? — продолжая щуриться, пробубнил старичок.
— Ничего, — растерялась Дарина, поглядела на Князя, но тот молчал. — Только обличье…
— Какое? Человеческое?
— Ага, — выдохнула девушка.
— За это Князю кланяйся, я в человечьем обличье редко хаживаю.
— Полно, Салтус, — вмешался Константин, — не видишь, она и так напугана.
— Вижу, — сознался леший.
— Тогда хватит попусту время тратить.
— Хватит… — бурчал леший, заковылявший вдоль реки, — нечистая сила… ишь ты… Пойдем, нечисть тропки небось знает… А как же…
— Полно тебе, ворчливый старикашка, — в голосе Князя послышалась смешинка.
Леший молча обернулся, прищуренным глазом поглядел на старого друга.
— А ты никак забавляешься?
Константин сдержал улыбку, выговорил с сарказмом:
— Над тобой позабавляешься…
— То-то же…
Кряхтя, вздыхая леший направился дальше, изредка посматривая по сторонам, раздувая крылья носа, словно принюхиваясь. Шли недолго, поэтому, когда хозяин леса внезапно остановился, Темный Князь удивленно спросил:
— Это здесь?
Леший отрицательно помотал головой, повернулся направо, вгляделся в густые заросли деревьев и, внезапно, громко протяжно свистнул. Снова прищурился, что-то высматривая.
Между стволами замелькала серая тень, приблизилась, показался пушистый хвостик. Через мгновение отчетливо вырисовался пятящийся заяц, вцепившийся мелкими зубами в длинную резную палку, рывками сгибаясь в спине, подтаскивая палку к задним лапам, затем выпрямляясь, чтобы совершить новый очередной рывок. Косой старательно тянул ношу к ее хозяину, напрягая небольшое гибкое тельце. Лишь палка оказалась у ног лешего, заяц отпустил ее, задрал кверху пытливую мордашку, подергал мягким носом, прижал длинные уши к загривку.
— Молодец, — похвалил старичок, погладил пушистую серую голову зверка, поднял палку с земли. — Ступай!
Заяц мгновенно юркнул обратно в чащу, а палка в руках хозяина, будто ожила, вытянулась, местами покрылась мелкой листвой, преобразовавшись в чудной посох. Опершись на него, леший облегченно вздохнул, тяжело проговорил:
— Годы берут свое…
Продолжали путь медленно, в полном молчании, пока яркий желто-оранжевый шар не склонился к горизонту, намереваясь спрятаться за тонкой полосой земли, увенчанной пушистыми верхушками деревьев. Константин поднял глаза к терявшему свет небу, скрипнул зубами.
— Как долго еще? — в его голосе чувствовалось нетерпение.
— Почти дошли, — не оглядываясь, прокряхтел леший, упер посох в землю, огляделся. — Да, исток совсем близехонько. Речка-то сия исток из болота черпает. На том болоте всякое сыскать можно. Златый мох тожеть там раздобудем.
— Что это… златый мох? — тихо спросила Дарина.
— Причина нашего появления здесь, — ответил Князь. — Он защитит тебя…
— От кого?
Не удивительно, что в девушке проснулось любопытство, колдун сболтнул лишнего. Еще не пришло время сознаться в истинной причине его поступков, поэтому, взглянув на хрупкое, беззащитное создание, которое он желал уберечь больше всего на свете, медленно произнес, четко разделяя каждое слово:
— Скажи, ты мне доверяешь?
Вопрос застал Дарину врасплох. На одно короткое мгновение она задумалась, затем быстро, словно оправдываясь, пролепетала:
— Конечно!
— Как сильно ты мне доверяешь? — не унимался Константин.
— Не знаю, — замялась Дарина, стряхнула сомнения, с жаром выпалила, — Как ты можешь спрашивать о подобном, ведь знаешь же, что жизнь и душу свою готова доверить тебе.
Удовлетворившись ответом, колдун кивнул, снова спросил:
— Могу просить тебя об одолжении?
— О чем угодно!
— Прошу, не задавай пока вопросов и не требуй ответов. Все к чему ты была готова, я тебе поведал, осознание прочего само придет к тебе постепенно, со временем. Так будет лучше. Понимаешь?
— Понимаю, — просьба была справедливой, Дарина не стала отпираться.
Еще немного пройдя вперед, она резко остановилась, услышав победоносное восклицание лешего:
— Добралися! Гляди ка, Князь… это тожеть мои владения.
Впереди простиралось обширное болото, усеянное бугорками торфа и перегноя из растений. Кое-где пробивались ростки калужницы, обещавшие в назначенное время зацвести обильными цветами. Застоявшуюся воду, лужи, покрывал тонкий слой ряски, выделявшейся на мрачноватой местности изумрудными красками. Немногочисленные, полусгнившие стволы деревьев торчали из воды, чернея, навивая неприятные мысли. Бурыми, темно-зелеными пятнами по влажной земле расползался короткий пушистый мох, усеянный крохотными комочками почвы. Прячась, между ними туда-сюда сновали моховые, лазовики, которых Князь быстро приметил. Эти маленькие духи-помощники выбирали лучшие места для наблюдения за чужаками, явившимися на их болото. Несмотря на то, что в провожатых у тех был леший, малыши, похожие на миниатюрных пухлых человечков, со свиными пяточками вместо носов, и свиными ушками, обряженные в лиственные одежки, все же опасались незнакомцев.
— Полно шуршать, да шастать, — заворчал леший, обращаясь к маленьким духам, — не нужно страшиться, покажитесь… помогите мне.
Медленно, с опаской, перемигиваясь, подергивая крохотными пятачками, моховые высунули из укрытий любопытные мордочки, шмыгнули в сторону от земляных бугорков и, кучкуясь, приблизились к старцу. Блестя черными глазками пуговками, внимательней поглядели на Дарину, вызвавшей нешуточное любопытство.
— Ближе, ближе, — заворчал леший, недовольный колебаниями моховичков. — По нраву? — указал он на девушку.
Легкий писк, покачивание головок, похлопывание в крохотные ладошки. Малыши выказали симпатию.
— Значица ступайте, по болоту да по лесу пошастайте, сыщите златый мох. Да чтоб по живой силе со светом девы схож был. Ясно?
Махонькие духи попискивая зашушукались, согласно закивали, боязливо подкрались к избраннице Князя, чтобы потрогать подол ее платья. Быстрыми движение крохотных ручонок, малыши через ткань выхватывали крупицы живой энергии девушки, попутно вздрагивая, охая, и тут же уносясь прочь на обширное болото.
— Видать дюже ты лазовичкам-то по нраву пришлась, — растянулся в улыбке леший, — ишь зашустрили-то как!
— Такие крохотные, — пролепетала девушка, — лазовики?
— Агась, моховички, лазовички.
— И что же им так сильно приглянулось? — насторожился колдун.
— Свет, — пожал плечами хозяин леса, — свет живой, которым лучится дева.
Константин промолчал, в очередной раз пожалев о несдержанности, украдкой жестом, так чтобы не видела Дарина, намекнул лешему, чтоб не болтал лишнего. Старичок едва слышно хмыкнул. Сначала спрашивают, потом говорить запрещают! Странный народец! Сделал вид, будто ничего не заметил, мысленно подшучивая над старым другом, принялся тараторить:
— Тяперячи подождать надо, пока помощнички мои златый мох сыщут. В сие время тяжко с этим стáнитца. Аука нибось за зиму все в избу свою перетаскал. Пока нынче нового нарастет… Ему ж златый мох унше подшерстка, потому как колдовская сила растеньица на ауку деяний не имеет, а теплом с лихвой одаривает. Зимой-то ему не спитца, в избе отогреется, потом все по лесу бродит, да по болоту. Я его в последний раз еще осенью видывал, он тогда совсем толстый был, щеки такие, будто орехов за них напихал. Лапу медвежью раздобыть желал, старая у него совсем поистрепалась. Он же лапу заместо помела в избе приспособил.
— Было дело, встречал как-то этого проказника, — заметил Князь, вспомнив, как случайно в далеком прошлом столкнулся с аукой в этом же бору, — он тогда еще меня напугать пытался, смешно фыркал…
— До этого дела он охоч пуще меня, — засмеялся леший.
— Возвращаются! — внезапно крикнула Дарина, заметив малышей-духов, перепрыгивающих с одного островка торфа на другой.
— Ох и шустрые, — удивился леший, покачал головой, — не ожидал, право, не ожидал.
Действительно, крохотные моховые, лазовики, обнаружившие чистую, добрую энергию девушки, с восторгом торопились поднести ей в дар златый мох. Желание угодить светлой душе, напрочь лишило их страха, погнало к избе ауки. Повытаскивав из щелей колдовское растение, существа теперь неслись во весь опор обратно, быстро переставляя махонькие ножки, попискивая, задирая ручонки к небу, показывая, чем те заняты.
Подскочив к избраннице Князя, они принялись с благоговением укладывать подношения у ее ног. Оставив дары, кланялись, пятились назад, вздыхая, с восхищением поглядывая на девушку, не торопившуюся поднимать мох.
Дарина с нескрываемым любопытством наблюдала за маленькими духами, умиляясь проворности крохотных созданий. Не сдержавшись, она вдруг присела, улыбнулась:
— Благодарю!
Маховые, лазовики удивленно воззрились на девушку, схватились ручонками за пухлые розовые щечки, закачали махонькими головушками, попутно охая, прищелкивая язычками.
— Что происходит? Что-то не так? — растерялась юная особа.
— Все в порядке, — успокоил спутницу Константин, — просто крохи удивились.
— Чему?
— Доброму слову, — вмешавшись, пояснил леший.
Дарина смутилась, но ничего не сказала. Взглянув на невеликие кучки принесенного растения, сверкавшего золотыми искрами в лучах заката, она ощутила непреодолимое желание прикоснуться к прекрасному. Завороженная волшебным блеском, девушка не устояла перед соблазном, потянула ко мху руку.
— Не прикасайся… — завопил леший, испуганно вытаращив глаза.
Девушка не отреагировала, с головой погрузившись в созерцание красоты поднесенного дара. Быстро подхватив один из сверкающих, словно огонек, комочков, приблизила к лицу, стараясь рассмотреть получше. Золотые искры отразились в глубинах лазуревых глаз, сердце забилось чаще.
Хозяин леса опасливо наблюдал за происходящим, ожидая непредсказуемой реакции. Константин напротив, встревоженный криком, поспешно метнулся к избраннице.
— Дарина, брось, — выпалил он, намереваясь выбить опасное растение из ее рук.
Но леший не позволил. Ухватив колдуна за рукав, резко потянул на себя:
— Постой, погоди, Князь!
Колдун гневно зыркнул на удерживающую его руку, дернулся, высвободив рукав.
— Все мирно, Князь, мирно! — торопливо пыхтел леший.
— Чего орал тогда, — зашипел Константин.
— Испужался, с кем не бывает. Кому известно-то, авось мох силу живую девы сверх меры пожрал бы.
— Почему заранее не предупредил?
— Да как-то не подумалось, — пожал плечами старичок, — дева сшустрила, и глазом моргнуть не успелось. Не серчай Князь, не нагоняй страху.
— Смотри, Салтус, — предупредил колдун, — ежели с ней что случится, пеняй на себя. Я к тебе за помощью пришел и дважды уже пожалел об этом.
Леший тяжело вздохнул, осунулся. Как не крути, а друг его прав.
Подступив к Дарине, он взял с ее ладони поднятый комочек, собрал остатки с земли, пошарил в складках долгополой одежды. Отыскав в недрах потайного кармашка крохотный мешочек, запихнул туда колдовское растение, протянул девушке.
— Дяржи, — потряс мешочком хозяин леса, — сие мошна не простая, ее паучишки-мизгири в день солнцеворота соткали. Вещица силу чудотворную сберегет, в обиду не даст. Поцепи на шею, да не сымай, покуда тяжбу не почуешь такую, что не вмоготу совсем станетца. Тогда снимешь мошну, сокроешь в месте тайном, чтоб никто не ведал. Или же Князю отдай, он разберет, что делать.
Девушка взяла предлагаемое, повернулась к Константину. Тот одобрительно кивнул, помог ей повязать узелок на шею.
— Теплый! — восторженно выдохнула она, коснулась предмета кончиками пальцев.
Колдун обернулся к хозяину леса.
— Это поможет?
— А как же.
— В таком случае, благодарю, старый друг.
— Полно те, Князь, — махнул рукой леший, — за мной должок тянулся. Таки ежели еще чего понадобица, знаешь, где меня сыскать.
— Знаю, — кивнул мужчина. — Теперь прощай.
— Скоро ль свидимся? — крикнул хозяин леса вдогонку, но ответа не получил.
Темный Князь вместе со спутницей растворились в закате, стремительно покинув лес и мир, хранивший густые зеленые покровы.