7

Следующие две недели были, можно сказать, счастливыми. Такое настроение появляется перед отъездом в отпуск.

В приготовлениях к побегу была какая-то заразительная радость. Вместо страха и настороженности Ал и Франк испытывали приятное оживление. Самое главное оказалось — принять решение.

Конечно, в дальнейшем придется перешагнуть через убийство человека, но они не придавали этому значения. Главное, не свернуть на полпути. Этот план был для них тем орудием, с помощью которого они собирались пробить стены тюрьмы…

В ту последнюю ночь накануне знаменательного дня ни один из них не мог заснуть. Они были страшно возбуждены и постоянно прислушивались к доносившимся шумам. В глубине тюрьмы раздавались невнятные звуки; человек несведущий не обратил бы на них внимания, но для них они были исполнены мрачного смысла.

Отделение приговоренных к смерти находилось в другой части здания; тем не менее с первыми лучами солнца там началось движение, слышное в их камере.

Они часто вставали пить. В этот самый момент, совсем рядом с ними, будили человека, чтобы сообщить ему, что он умрет…

Ни слова не было произнесено. Немой, заметив их возбуждение, приподнялся на своей кровати и вопросительно взглянул на них.

Франк махнул рукой куда-то в сторону стены и приложил ребро ладони к горлу. Тот сразу все понял, и в глазах его отразился страх.

Чтобы как следует проснуться, Ал ополоснул лицо водой.

— Какое все-таки свинство, — сказал он, — будят человека, чтобы отрезать ему голову. Почему нельзя его кончить после обеда или вечером… По-моему, ему было бы легче…

— Это да, но тогда судьям труднее было бы заснуть.

Когда «час X» настал, тюрьма задрожала от ударов по трубам, которыми заключенные передавали новость: ПРОШЕНИЕ О ПОМИЛОВАНИИ ОТКЛОНЕНО! ПОЛИНЬИ ПОШЕЛ НА ЭШАФОТ!

Все здание наполнилось страстным гулом. Заключенные подставляли друг другу плечи, чтобы добраться до форточек в своих камерах.

Отверстие делалось с таким расчетом, чтобы нельзя было смотреть вниз, однако у них оставалась возможность обложить весь белый свет и ею они пользовались вовсю…

— Молодец, Полиньи! Смерть легавым!

Ал и Франк прислушались.

— Ты думаешь, он слышит? — спросил Ал.

— Не знаю. Такой шум, глухой и тот услышит.

— Да уж…

Наконец вновь настала тишина, и тюрьма погрузилась в свое обычное оцепенение, но ощущение беды по-прежнему витало в воздухе. Что-то произошло. Что-то нехорошее!

Прошло несколько часов. Послышались обрывки музыки. Началась ярмарка.

— Мы бы тоже могли начать, — предложил Франк.

— Идет.

— Не жалеешь?

— Нельзя жалеть заранее. Жалость, как явствует из самого названия…

— Прекращай свои вечерние лекции! — проворчал Франк, — сейчас не время. Ты все усек?

— Все.

Тем не менее Франк повторил еще раз.

— Драку начинаем, как только появится Дерьмо. Он заходит…

— Будем надеяться…

— Он войдет!

— Ну, если ты так уверен…

— Я бросаюсь ему в ноги, а ты вцепишься в горло, чтобы не заорал…

— О. К.

— И жми сильней, не бойся растратить силы!

— Будь спокоен!

Оба слегка побледнели и старались не смотреть друг другу в глаза. Встали, прошлись по кругу, разминая ноги. Проделали несколько движений руками…

— А потом? — прошептал Ал.

— Ну да, я знаю, — продолжил он. — Ключи, пушка… Но, Франк, что мы будем делать потом?

Тот пожал плечами.

— Какого ответа ты ждешь от меня? Мы дойдем до конца коридора, по крайней мере, я надеюсь. Там здоровенная железная дверь, мы отопрем ее ключами… С другой стороны находится комната охраны. Хорошо, если их окажется немного… и они испугаются, а то стреляю я быстро.

— Стоп! Ты говоришь, что быстро стреляешь… Значит, ты собираешься заполучить револьвер?

— Я же говорю тебе, что стреляю быстро и точно!

— Франк, но я тоже стреляю быстро и точно!

— В удачный день я попадаю в пикового туза с пятнадцати шагов!

— А я в любой день попадаю в сердце человека с двадцати шагов!

Франк рассмеялся.

— Не слабо начинается наше дело… Уже из-за пушки начали ругаться!

— Хорошо, тогда давай разыграем.

Ал оторвал пуговицу от своего комбинезона.

— Если отгадаешь, в какой руке пуговица — пушка твоя.

— О.К.

Прищурив глаза, Франк посмотрел на протянутые руки. Он колебался.

— Правая! — сказал он наконец.

Ал показал левую руку. Пуговица была там.

— Ну ладно, — смирился Франк. — Пусть будет так.

— Не переживай, я не подведу.

Ал шевельнул пальцами, как будто уже сжимал стальную рукоятку.

— Слушай, вот я влетаю в комнату охраны… И ору: «Руки вверх!». Да?!

— Нет. Так только в кино. Ты подумай, ведь молчание производит больший эффект, чем крик. Покажешь им ствол, и они сразу все поймут.

— H-да… А потом?

— Ну… если будут себя хорошо вести, возьмем оружие: нам пригодится. Во время прогулки оно не помешает.

— А если они не согласятся? — предположил Ал.

— Ты, кажется, быстро стреляешь?

— Ну, а потом… что потом?

— Посмотрим. Я отопру дверь во двор. А дальше — бегом. Там большое открытое пространство. А автоматчика на вышке упрашивать не придется… Побежим зигзагами…

— Нет, — глухо сказал Ал, — мне некогда вилять, я тороплюсь!

— Как хочешь. Допустим, мы добежали до ворот, там попробуем взять охрану на понт… если не выгорит, по крайней мере свежим воздухом подышим…

Ал, ходивший кругами по камере, застыл перед решеткой.

Франк встал рядом. Он понял. В конце коридора показался Дерьмо. Он шел один.

Не теряя времени Франк развернул Ала на себя и наотмашь ударил его.

— Получи, падаль! — крикнул он.

Удар моментально привел Ала в чувство. Забыв свою неуверенность, он бросился в драку. И, выкрикивая ругательства, налетел с кулаками на Франка. Потасовка разгорелась не на шутку…

Дерьмо приблизился, привлеченный шумом. Однако, против всяких ожиданий, в камеру не зашел, довольствуясь наблюдением через решетку.

У сообщников, наблюдавших за ним краем глаза, засосало под ложечкой. Драка внезапно прекратилась, и, запыхавшись, они повернулись к Дерьму.

— Вы что, опять за свое? — поинтересовался он слащавым голосом.

«Так зайдет он в конце концов?» — с тревогой думали друзья…

И тут Ала озарило.

— Простите нас, начальник… Мы…

Он начал пятиться, делая вид, что боится: Дерьмо войдет и ударит его. Уловка сработала, Дерьмо клюнул. Привычным движением он отпер дверь. Его кабаньи глазки налились кровью.

— Нет! — умоляюще выкрикнул Ал, — не надо… Мы… Мы больше не будем, начальник…

Толстяк угрожающе поднял дубинку. Он надвигался на Ала, прижавшегося к стене. В это время Франк молниеносно бросился вперед. Дерьмо коротко вскрикнул и упал. Теперь настала очередь Ала, чьи безжалостные руки сомкнулись на шее охранника. Однако ему не удалось придушить его сразу.

Не переставая извиваться всем телом, Дерьмо закричал. Тут же среагировав, Франк запел, заглушая его вопли. Заключенные часто пели, и надзиратели закрывали на это глаза: людям необходимо дать выход чувствам. Пусть себе поют!

— В Бастилии все знают Нини! — заорал Франк.

В ответ сразу же раздалось:

— Она такая нежная и ласковая…

Не переставая петь, он наносил надзирателю страшные удары ногой в живот, в то время как Ал, скрипя зубами, сжимал горло жертвы.

Немой вдруг осознал, что происходит. Вообще-то он спал, но удар ногой по кровати разбудил его, и он кинулся к своим сокамерникам, пытаясь заставить их отпустить жертву.

— Куда ты, козел, лезешь! — прохрипел Ал.

Он выпустил охранника и, сцепив руки в замок, ударил немого. Бедняга как подкошенный рухнул на кровать. Затем, чтобы покончить наконец с надзирателем, по-прежнему брыкающимся как лошадь, он выхватил у него из кобуры пистолет и несколько раз ударил по голове рукояткой. Наконец Дерьмо затих. Рот его широко открылся в последнем вздохе. Франк сразу прекратил петь. Лицо его покрылось каплями пота. Теперь весь этаж дружно орал песенку Брюана:

«Она такая нежная и ласковая… Ее так любят… В Басти… ли…и».

— Быстрей, Франк. Ты взял ключи?

— Вот они…

— Давай, рвем!

Они выскочили в коридор. Ни одного надзирателя поблизости не оказалось. Внезапно поняв, что происходит, заключенные замолчали. Руки вцепились в прутья, лица приникли к решеткам.

Затем раздались возбужденные голоса:

— Эй, мужики, без нас не сматывайтесь! Откройте двери! Быстрей! Быстрей! Выпустите нас!

Но Ал и Франк никого не слушали. Разум их словно помутился, они чувствовали себя обнаженными посреди толпы…

Побежали в конец коридора… Только домчались до двери, как она распахнулась и ворвались два охранника:

— Что происх…

Ал показал им пистолет. Один тут же поднял руки, но другой потянулся к кобуре. Сухо грохнул выстрел. Охранник осел на пол. Франк нанес страшный удар головой в грудь второму.

— Скорей!

Они открыли дверь и оказались в комнате, где оставался еще один надзиратель. Он уже протягивал руку к внутреннему телефону.

— Не двигаться! — приказал Ал.

Тот послушно замер.

Франк зашел за спину, вырвал пистолет из кобуры, прижал ствол к спине и несколько раз с ожесточенным лицом нажал на спуск.

 

8

Потирая макушку, немой поднялся с пола. Кружилась голова. Ничего не соображая, пошатываясь, он вышел из камеры и увидел по обеим сторонам коридора десятки машущих рук, торчащих между прутьев. В конце центрального коридора лежали два человека… Один был мертв, а второй с трудом поднимался. Под трупом собралась огромная лужа крови.

Немой шел между двумя рядами колышущихся рук. За этими руками виднелись лица. Свирепые лица с открывающимися ртами. Он ничего не понимал. Вокруг него простиралась тишина. Страшная, холодная тишина. Все происходило за пределами его сознания, в другом мире, от которого он был отгорожен толстой стеклянной стеной.

Охранник, оставшийся в живых, вытащил пистолет и направил его на немого. Немой продолжал идти. Он видел, конечно, шевелящийся рот, но не мог понять слов. Пламя вырвалось из дула пистолета, и немой вдруг почувствовал, как горячее одеяло упало на него и накрыло… Ему было хорошо. Невообразимая слабость сковала ноги. Он упал на колени. Над ним по-прежнему колыхался целый лес рук. У него закружилась голова… Он лег поперек коридора и умер, так ничего и не поняв.

Автоматная очередь взметнула землю у ног Ала. Он взглянул на Франка, бежавшего впереди. Еще пара метров и автоматчик их не достанет: входная дверь находилась в углублении.

Чудовищным напряжением мышц он рванулся вперед, будто пытаясь преодолеть силу притяжения земли. Вот и укрытие! По крайней мере на время. На последнем издыхании он прислонился к стене и осмотрелся. Двор был пуст. Казалось, в мире не существовало ничего кроме автоматных очередей и завывания сирены.

Охранник стоял у двери. Он видел их приближение, но ему никак не удавалось вытащить пистолет. Трясущиеся руки не справлялись с защелкой кобуры.

— Давай шевелись! Открывай! — прохрипел Франк.

Охранник оставил в покое упрямую кобуру и растерянно развел руками.

— Скорей, не откроешь через десять секунд — ты труп…

Человек снял с пояса огромный ключ.

Завывание сирены и автоматные очереди положили конец празднику. Все разбежались, кто куда. Когда беглецы выскочили на дорогу, ведущую из тюрьмы в порт, там не было ни души.

Чтобы никто не вздумал изображать из себя героя, Франк выстрелил наугад по обезлюдевшей ярмарке. Карусель с деревянными лошадками все продолжала крутиться под отрывистые звуки музыки… Пуля Франка попала в колесо лотереи, которое закрутилось, мрачно позвякивая.

— Ты на какой номер поставил? — усмехнулся Ал. Хотя этот лай трудно было назвать смехом. Свобода пьянила его.

Он бежал впереди, вобрав голову в плечи, будто ожидая ответных выстрелов. Внезапно очереди смолкли.

Ал бросил быстрый взгляд через плечо.

— Вот они! — заорал он… — Скорей!

На другом конце эспланады появились охранники. Если бы не ярмарка, беглецы на таком открытом месте и десяти шагов не сделали бы. Но манежи, между которыми они бежали, образовали надежный защитный экран.

Они выскочили в маленький порт, где рядом с рыбачьими лодками качалось несколько прогулочных яхт.

Франк заметил моторку. Не теряя ни секунды он прыгнул в лодку.

Ал последовал за ним. Моторка заплясала на волнах.

— Ты сможешь завести эту штуку? — спросил Ал, пытаясь отдышаться.

— Не трясись, водил и такие!

Франк казался более спокойным, чем его спутник. Руки у него не дрожали, и Ал почувствовал нечто вроде восхищения.

— Ну скорей! Скорей же! — торопил он.

— Да заткнись ты наконец! — грубо приказал Франк.

Он резко дернул пускатель. Мотор чихнул и замолчал.

— Поворачивайся скорей, черт бы тебя подрал! — Ал чуть не плакал. — Они уже совсем близко! Мы так и будем сидеть в этой калоше?

Вдалеке показались четверо охранников. Трое с пистолетами остановились и открыли огонь. Но расстояние не позволяло ему быть эффективным.

Четвертый держал в руках автомат. Он сообразил: чтобы уложить беглецов, надо подойти ближе.

Крикнув своим, чтобы прекратили бесполезную стрельбу, он побежал по молу.

Франк выругался и запустил двигатель в третий раз. Мотор ровно заурчал, Франк прибавил газ.

Моторка рванулась вперед.

Франк сидел спиной к порту, и Ал, устроившийся на носу, первый заметил автоматчика.

— Ложись! — крикнул он напарнику.

Франк инстинктивно оглянулся. С причала раздалась очередь. Пули вонзились в обшивку лодки. Франк вскрикнул и поднес руку к голове… Когда он отнял ее, Ал с ужасом увидел страшную рану над переносицей. Лицо Франка залило кровью.

Сам он, казалось, не заметил раны, все так же продолжая держать руль.

Новая очередь взметнула воду за кормой.

— Черт! — проворчал Франк. — Что со мной, Ал… Я ничего не вижу… Я почувствовал удар и…

Ал молча смотрел на рану. Он удивился, как Франк может еще говорить и двигаться с этакой дыркой в голове.

— Тебя пулей задело, когда ты повернулся.

— Сдурел что ли! Пулей… Я бы уже сдох…

Ал наклонился, разглядывая рану.

— Тебе крупно повезло, она прошла вскользячку.

Вдруг какое-то шестое чувство предупредило его о надвигающейся опасности. Он обернулся и увидел, что моторка летит прямо на стену причала. Какой-нибудь десяток метров отделял их от бетона.

Ал бросился к рулю и вывернул его до отказа. Моторка чудом не перевернулась, чиркнув бортом по стенке.

— Что случилось? — спросил Франк, едва не свалившийся за борт.

— А то, что мы чуть не врезались…

— Я ничего не вижу, — пожаловался Франк.

— Еще бы, у тебя все глаза в крови… Ну-ка подвинься, я сяду за руль…

— Остальные куда подевались? — спросил Франк.

— На другом конце причала… Бегут сюда, но, похоже, им нас не догнать.

Франк рукавом вытирал кровь, льющуюся из раны.

— Там моторок больше нет? — спросил он. — Если есть, то мы спеклись.

Ал оглянулся.

— Я, во всяком случае, ни одной не вижу. И потом, если бы какая и стояла, они бы уже в нее уселись.

— Точно.

Причал заполнился людьми.

— Ничего себе, зрителей набежало, — сказал Ал. — Эти козлы вообразили себя в цирке!

Ал взглянул на Франка, упершегося лбом в рукав, набухший от крови.

— Ты как себя чувствуешь?

— Плохо… Как раскаленным железом жжет.

— Потерпи немного, я промою твою рану морской водой… соль хорошо заживляет.

Двигатель работал без перебоев, и порт становился все меньше и меньше. Ал осмотрелся. Море, серое и спокойное, слегка отливало вдалеке голубизной. Солнце медленно опускалось в волны, пейзаж был тихим и безмятежным.

Эта безбрежность, сменившая тесноту камеры, потрясала.

— Что будем делать теперь? — осведомился он.

— Знать бы, где находимся… — простонал Франк. — Только не вздумай править в открытое море. На этой калоше нам до Америки не доплыть!

— Тогда куда?

— Хвост есть?

— Пока нет…

— Хорошо… Развернись и возвращайся к берегу… Через пятнадцать минут сюда нагонят полно полицейских катеров. И еще пограничников и остальную ораву… Мы сможем спрятаться только на берегу. Жаль, что меня задело…

— Да ничего страшного, — без особой уверенности сказал Ал.

Он не мог оторвать глаз от раны Франка, пузырящейся алой пеной.

 

9

— Бензин скоро кончится, — сообщил Франк.

— Думаешь?

— Не думаю, а знаю… Слышишь, перебои… Давай быстро к берегу, а то будем болтаться как…

Ал взглянул на близкий берег. Становилось все темней, и волнение на море усилилось. Невдалеке поднимались обрывистые скалы.

— Берег-то совсем рядом, — сказал он, — только не знаю, удастся ли здесь высадиться…

Вдруг он замолчал.

Франк, забеспокоившись, спросил:

— Что с тобой?

— Видны огни…

— Они движутся?

— Нет… Это дом с освещенными окнами…

— Тогда постарайся пристать поблизости.

Ал повиновался. Он заметил небольшую лагуну, где на якоре стояли яхта и моторка.

Это был частный причал на территории обширного поместья. Ал объяснил положение вещей своему другу. Странное дело, с момента ранения Франк, казалось, приобрел больший вес в его глазах. Вот и сейчас ему вверялась судьба их сумасшедшего приключения.

— Подгребай потихоньку к берегу, — сказал Франк. — Спрячемся где-нибудь в парке… Может, повезет и найдем, во что переодеться, и жратву.

— Веришь в чудеса?

— Бывают моменты, когда без них не обойтись…

Неожиданно замолк двигатель.

— Ты убрал газ?

— Нет, сам заглох, — сказал Ал. — Горючее кончилось…

— До берега далеко?

— Уже приплыли.

— Отлично. Помоги мне вылезти…

С тысячью предосторожностей они ступили на берег.

— Так, а теперь оттолкни моторку! — приказал Франк. — Отлив унесет ее в море, так будет лучше…

Вдруг он как подкошенный упал на песок.

— Что с тобой?

Франк с трудом дышал не в силах произнести ни слова.

Ал снял куртку и, используя ее вместо ведра, набрал морской воды. Он осторожно вылил ее Франку на лицо. Соль слегка притупила боль. Франк простонал:

— Прекрати, мне больно… Что-то меня повело, видно, плохо дело… Скажи, Ал, может, я отдаю концы?

Ал приложил мокрую куртку ко лбу Франка.

— Не пори чепухи. Ранение в голову либо смертельно, либо нет. Дня через три все заживет.

— Еще неизвестно, где мы окажемся через три дня.

— Не бери в голову.

Ал поднялся и осмотрелся. Они находились на опушке жиденького лесочка. Сквозь деревья виднелся дом — великолепное строение в английском стиле.

Ал задумался.

Следовало что-то предпринять. С кучей полицейских, идущих по пятам, да плюс ко всему с раненым на руках, ситуация представлялась критической…

Наконец он решился:

— Слушай, я спрячу тебя в безопасном месте и постараюсь найти что-нибудь…

— Что? — спросил Франк.

— Что-нибудь. У нас ничего нет, любая мелочь может пригодиться.

— Догадываюсь, что ты задумал, — сказал Франк. — Конечно, тебе повезло больше…

Франк задыхался:

— Сволочь, хочешь меня бросить? Теперь мне одна дорога: на тот свет! А ты спокойненько смоешься!

Ал взял его за запястье. Пульс бился с бешеной скоростью.

— Не дури… Если бы я захотел тебя бросить, я бы так и сказал. Жди меня здесь и не шуми…

Он приподнял Франка и перетащил его под низко нависшие ветви дерева.

— Я вернусь…

Ал направился к дому. Чем ближе он подходил, тем слышнее становилась музыка, голоса, смех… Без сомнения, там шла вечеринка.

«Тем лучше, — подумал Ал. — Когда люди развлекаются, они меньше смотрят вокруг».

Он обошел виллу крутом. Через открытые окна была видна большая зала, полная людей в вечерних туалетах.

Ал еще раз обошел кругом, чтобы выяснить, где расположены хозяйственные постройки. Неподалеку находился флигель. Дверь нараспашку, внутри — никого. На столе — подносы со всякими вкусными вещами: тостами, сэндвичами, всевозможными закусками… В баках, набитых льдом, охлаждалось шампанское и виски.

Помедлив, Ал прильнул к стене рядом с входом. Едва он собрался пробраться на кухню, как дверь виллы отворилась и на пороге показался слуга, несущий грязную посуду. Он прошел на кухню, поставил поднос, взял другой и вышел.

Не успела за ним закрыться дверь, как Ал очутился внутри. Он схватил бутылку виски, пару сэндвичей и выскочил в темноту. Он был горд собой и радовался добыче. Не теряя времени он впился зубами в сэндвич.

Крадучись он вернулся туда, где оставил Франка. И вздрогнул, увидев какую-то фигуру, стоящую рядом с его напарником.

Приподнявшись на локте, Франк протягивал к ней руку, испуганно бормоча: «Это ты, Ал?».

Ал разглядел женщину в вечернем платье, судя по всему, она вышла подышать свежим воздухом.

Слабые стоны Франка привлекли ее внимание. Это была молодая блондинка с хорошей фигурой, довольно красивая, насколько это позволял увидеть лунный свет.

Не решаясь повысить голос, Франк вновь и вновь повторял:

— Ал, Ал, это ты? Здесь есть кто-нибудь?

Ал осторожно приставил дуло пистолета к спине молодой женщины.

— Ты не ошибся, мы не одни, — прошептал он.

Она вскрикнула и обернулась. Ее взгляд скользнул по жесткому лицу Ала и остановился на пистолете в его руке.

— Лучше молчите, — посоветовал Ал, — у меня осталось три пули, и они могут причинить вред вашему здоровью!

Женщина промолчала. Она казалась больше удивленной, чем испуганной.

— Кто это? — спросил Франк.

— Медсестра.

Молодая женщина с трудом перевела дыхание.

— Вы — те двое заключенных, бежавших из тюрьмы, о которых недавно говорили по радио?

— Думаю, те самые, — ответил Ал. — Если только других побегов не было.

— Что?..

Ал властным жестом оборвал ее.

— Тихо! Вопросы здесь задаю я. С этой штукой в руке я имею право голоса… Кто вы?

— Хозяйка всего этого…

Он посмотрел на нее и ухмыльнулся.

— У моего дружка неприятности. Пулей задело. По-моему, надо ему побыстрей продезинфицировать рану и дать немного хинина. Держу пари, в вашей ванной есть аптечка со всем необходимым.

— Да.

— Тогда вперед!

— Ты чокнулся, Ал! — простонал Франк. — Нас же загребут, как только мы войдем туда.

— Не твое дело! Дамочка все прекрасно понимает. Если она дорожит своей шкурой — а она слишком красива, чтобы не дорожить ею — все будет хорошо.

— Вы согласны со мной? — спросил он молодую женщину.

— Идемте, — коротко сказала она.

Ал закинул руку Франка себе на плечо, чтобы поддержать его.

— Постой-ка, — сказал он, — я же нашел бутылку отличного виски! Глотни-ка, сразу полегчает…

Франк жадно присосался к горлышку.

— Прямо как лимонад пьешь, — восхитился Ал.

— Вот уже лучше, — буркнул Франк.

Они прошли до кухни. Добравшись до места, где успел побывать Ал, они переждали, пока уйдет слуга.

— Пошли! — приказал Ал. Втроем они пересекли помещение и по черной лестнице поднялись на второй этаж. Женщина шла впереди.

Она не испытывала страха. Ал, разглядевший ее при свете, не мог не восхититься ею.

Они вошли в роскошную спальню. Ал закрыл дверь и повернул ключ в замке.

— Фу!.. Если бы вы знали, как приятно вновь очутиться в цивилизованной обстановке. Садись на кровать, Франк, она прямо перед тобой!

Женщина прошла в ванную комнату, откуда послышался звук открываемой аптечки.

Она вернулась со множеством флакончиков и с бинтом.

— Дай сюда! — сказал Ал, — я сейчас все сделаю…

— У меня получится лучше, — отрезала блондинка.

— Валяйте!

Сначала она продезинфицировала рану, посыпала ее стрептоцидом, затем туго забинтовала.

— Черт побери, — пробормотал Ал. — Вы действительно кое-что в этом понимаете.

В ответ он удостоился лишь пожатия плечами, чем был глубоко уязвлен.

— Ну вот и все…

Она вернулась к аптечке и бросила две таблетки в стакан с водой.

— Выпейте это! — приказала она Франку, всовывая стакан ему в руку.

Франк помедлил:

— Можно, Ал? — спросил он жалко.

— О чем речь! — осклабился Ал. — Ты же видишь, дамочка не из тех, кто подсунет раненому крысиный яд.

Он встал, подошел к шкафу и, открыв его, издал радостное восклицание.

— Ну и повезло! Здесь все необходимое, чтобы преобразиться в прекрасного принца. Невозможно представить, чтобы у одного человека было столько костюмов…

Он снял с вешалки костюм из голубой саржи.

— Почти мой размер. Штаны коротковаты, придется их приспустить немного. А рубашки, Франк! Шелковые! При виде такого гардероба чувствуешь себя виндзорским герцогом!

Он выбрал подходящий костюм для своего приятеля и помог ему одеться.

— Если мадам чувствует себя неловко, она может отвернуться.

Но женщина не шелохнулась. С любопытством, спокойным и слегка порочным, она наблюдала, как мужчины раздеваются.

— Ну ладно, — улыбнулся Ал. — Если вас это возбуждает, мы ничего не имеем против.

Когда Франк был готов, Ал, в свою очередь, надел штаны, потом натянул свитер. Просовывая руку в рукав, он выпустил пистолет. И тотчас понял, почему она отказалась отвернуться. Быстрая, как стрела, она метнулась к оружию и схватила его. В тот же миг она направила пистолет на Ала.

— О-го! — произнес он, изменившись в лице. — Похоже нас хотят арестовать.

— Что случилось? — подал голос Франк.

— Мадам сперла мою пушку!

— Придурок!

— Будь вежливым, — посоветовал Ал… — Перед тобой дама!

— Не двигаться! — приказала женщина.

Казалось, она не знала, что делать дальше.

В этот момент в дверь постучали.

Мужчины застыли. Женщина улыбнулась. Она шагнула к двери и протянула руку, собираясь открыть, потом передумала и спросила:

— Кто там?

Почтительный голос произнес:

— Это Жульен, мадам… Мсье спрашивает, не соблаговолите ли вы спуститься. Гости начинают беспокоиться…

Она помедлила: их судьбу, видимо, решило несчастное выражение лица Франка.

Ал, не теряя ее из виду, схватил второй сэндвич, который он положил на мраморную плиту камина, и впился в него зубами.

— Скажите мсье, что я спускаюсь.

Слуга прошептал торопливое: «Хорошо, мадам», — и ушел.

Женщина бросила пистолет на кровать.

— Бегите. И поскорей.

— У вас неделя помощи бедным? — поинтересовался Франк.

— Нет, сегодня мой день рождения… Пользуйтесь случаем… Идите, пока я не передумала… Вы же знаете, как женщины переменчивы!

Ал подобрал пистолет и засунул его за пояс.

— Пошли, Франк, — сказал он. — И скажи тете спасибо…

Ал взял раненого за руку и вышел в коридор, бросив напоследок красноречивый взгляд на женщину.

 

10

Когда они вышли из дома, Франк облегченно вздохнул:

— Пронесло.

— Надеюсь…

— Как ты думаешь, почему она нам такой подарок сделала?

— Она же тебе объяснила: у нее день рождения…

— На день рождения подарки получают, а не дарят!

— Ну, у женщин свое видение мира. Может, мы ее разжалобили…

— Ты хочешь сказать, мой вид вызывает жалость? — спросил Франк.

— Жалость?

— Думаешь, я ослеп?

Ал пожал плечами.

— Да с чего ты взял!

— Говоришь неубедительно…

— Послушай, — решил Ал, — сейчас не время лаяться…

— А что нам делать, Ал?

— Ноги делать!

— Согласен, но каким образом?

Ал внимательно осмотрелся.

— Здесь есть тачки гостей, можно увести одну.

— Чтобы побыстрей к нашим «друзьям» попасть? Уж поверь мне, все дороги давно перекрыты.

— А что еще можно придумать, умник?

— Постой, — сказал Франк… — Вернемся к морю… Когда мы пристали, был прилив?

— Да…

— Значит, сейчас должен начаться отлив, так?

— Возможно…

— Хорошо. Если сейчас отлив, значит мы сможем пройти вдоль обрыва. Это лучше всего… Им никогда не придет в голову искать нас на камнях… В их башках только обрыв да море внизу… Они не догадаются, что можно пройти по дну моря…

Ал восхищенно взглянул на своего спутника.

— Котел у тебя варит, ничего не скажешь!

— Не буду спорить, — согласился Франк.

Они валились от усталости, когда блеклая заря показалась над морем. Передвижение по камням оказалось на редкость утомительным. Бесконечное спотыкающееся топтание по булыжникам вслепую, на ощупь подорвало последние силы.

Франк, обессиленный, рухнул на кучу круглых черных камней, придававших берегу вид лунной поверхности.

— Все. Я кончился!

Ал на минутку присел рядом с ним. Расслабился и сразу встряхнулся.

— Спокойно, парень! Должны же мы, наконец, найти место, где спрятаться. Пока все нормально… Ты здорово придумал идти по дну… Следов не оставим… Только прилив скоро начнется, надо успеть найти убежище…

— Подожди, пока оно доползет сюда, твое море, вот и готово тебе убежище, закачаешься… В глубине вод! Отличная перинка…

Вместо ответа Ал подхватил Франка под мышки, заставив подняться.

— Мужик ты или нет! Шагай!

— Послушай, Ал, дело не в усталости… Я же слеп. Ты не можешь себе представить, каково топать в полной темноте… еще камни мешаются под ногами!

— Не то слово, — поддержал Ал.

Так, разговаривая, они побрели вдоль обрыва.

Приближался день. Растущее фиолетовое пятно указывало место, где с минуты на минуту собиралось появиться солнце. Было холодно… Над головами проносились чайки. Их пронзительные крики причиняли прямо-таки физическую боль.

Ал обреченно вглядывался в раскинувшуюся перед ним каменную пустыню, крутой обрыв, окаймленный по верху редкой травой, и медленно подступающее море. Его начало охватывать отчаяние. К чему было это движение, всплески энергии и сумасшедшей надежды?

Предприятие оказалось выше человеческих сил. Ни единого шанса выбраться…

Франк снова упал.

— Иисус падает во второй раз, — пробормотал он, потом добавил: — я пить хочу!

— На, глотни виски, — предложил ему Ал, не забывший прихватить бутылку с собой.

Франк приложил горлышко к губам. Ужасно крепкая жидкость огненной лавой заполнила его внутренности. Он почувствовал, как по нему разливается тепло. В этом было что-то приятное. Как и в ожидании конца…

— Черт возьми!

— Что такое? — прохрипел Франк.

— Может, у меня и глюки, но я как будто вижу остров.

— Остров?

— Скорее островок… Там маленький холмик и на нем несколько деревьев…

— Типичный мираж, — хмыкнул Франк.

— Да нет же, настоящий!

Ал напряженно вглядывался в горизонт.

— Точно, маленький островок… Наверное, во время отлива до него можно добраться, не замочив ног… Там сейчас совсем немного воды вокруг!

— А приливом его не затапливает?

— Ты когда-нибудь видел, чтобы остров с деревьями затапливало?

— Пожалуй, нет…

— Ну так шевелись, парень!

Франк со стоном встал на ноги.

Они решительно повернулись спиной к берегу и направились прямо в открытое море.

Вскоре камни сменились песком и идти стало легко и удобно.

— Правда, лучше стало? — сказал Ал.

— Да…

— Я прямо млею от такой ходьбы! Настоящий бархат!

— Точно, бархат, — прошептал Франк в ответ.

— Остров как раз то, что нам надо, — сказал Ал. — О лучшем мы не могли и мечтать! Организуем на некоторое время небольшой санаторий…

— Сдался он, твой санаторий… Жить мы как будем?

— А ракушки, ты забыл? Они же очень питательные.

— Вода тоже нужна.

— Раз есть деревья, должна найтись и вода…

— Думаешь?

— А как же! Подождем, пока ты не поправишься. К тому времени и розыск затихнет. В новостях хорошо то, что они каждый день новые. А когда ты поправишься, мы рванем отсюда…

— Оптимист!

Какое-то время они шли молча. Вода плескалась совсем близко. Вдруг Франк остановился.

— Тебе не кажется…

Ал сразу понял.

— Да, похоже нас засасывает.

Теперь они с трудом продвигались вперед. Песок сменился тинистой грязью, коварной и цепкой, заглатывающей ноги подобно гигантской пасти.

Франк по колено провалился в тину.

Он кричал как сумасшедший, размахивая руками. В его крике звучало столько отчаяния, что он приводил в ужас.

— Заткнись, идиот! — заорал Ал в свою очередь. — Твой голос по всему побережью разносится!

— Ал, на помощь! Я проваливаюсь!

— Ну так и я тоже! Ляг на живот и вытаскивай ноги одну за другой, по очереди…

Франк застонал от напряжения. Ему удалось освободить правую ногу, но левая, казалось, вросла в землю.

— Помоги мне, — заплакал он. — Помоги мне, не бросай!

Он потерял сознание, уткнувшись лицом в тину, покрытую маслянистыми водорослями.

— Только этого не хватало, — пробормотал Ал.

Он подполз к Франку и, упираясь насколько это было возможно, потянул за увязшую ногу. Раздался звук отдираемого лейкопластыря.

Ал чувствовал, как в этом поединке его оставляют последние силы. Это было уже чересчур и для него.

Обливаясь потом, задыхаясь, ругаясь, он пытался вытянуть ногу.

Ох и хороши же были новые костюмы, одолженные ими в хозяйском гардеробе! Толстый слой липкой грязи покрывал их полностью.

— Надоело! — хрипел Ал… — Видеть тебя не могу! Будь я умней, оставил бы тебя здесь…

Тем не менее он не переставал тянуть и наконец высвободил схваченную ногу.

— Давай делай как я!

Но Франк не двигался.

— Франк! Шевелись, черт тебя возьми! Прилив давно начался! Вставай, скотина!

Франк оставался недвижим. Ал приложил ухо к его груди. Сердце билось нормально.

Успокоенный, он придвинулся вплотную к Франку и, распластавшись в грязи, взгромоздил его к себе на спину. Но теперь, придавленный неподвижным телом, он не мог проползти и метра.

— У-у сволочь! — простонал Ал… — Какая же ты сволочь!

Он попытался ползти по тине, двигая конечностями как лягушка, но все, что ему удалось, это запутаться в морских водорослях, подобно змеям, обвившим его ноги.

«Кажется, я ошибался, когда говорил, что до острова можно добраться во время отлива. Это надо делать при высокой воде и только на пароходе!»

Тут его озарило. Если он не может двигаться, почему бы тогда не дождаться прилива? Море медленно и неотвратимо приближалось к ним. Потом останется только доплыть до острова, который маячил в нескольких саженях.

Разгорался день. Оставалось надеяться, что со скалы их никто не заметит. В сталь ранний час подобная опасность им практически не грозила.

Так прошло некоторое время. Ал расслабился. Дыхание Франка мешало ему, тем не менее он заснул. Разбудила его вода Она мягко плескалась у самого лица.

Он подождал, приподнявшись на локтях. Вода поднималась. Скоро она залила его, и он сел. Потом вода поднялась до груди. Можно плыть.

Внезапный порыв радости вызвал у него смех; смех грустный и одинокий. Он перехватил Франка поудобней и на спине поплыл к острову.

Это заняло у него меньше времени, чем он предполагал. Наконец Ал с размаху уткнулся головой в прочный песчаный берег и, спотыкаясь, вытащил Франка из воды. Он чувствовал, что сам вот-вот потеряет сознание.

— Когда же ты сдохнешь, падаль! — сказал он, выпустив скрюченные руки Франка.

И улегся на песок, не моргая уставившись прямо на солнце!