В комнате для допросов полицейского участка «Cook County» пахло так, будто бы кто-то попытался отмыть засохшую мочу недельной давности. Коррадо поморщился, сделав глубокий вдох и чувствуя, как его легкие обжигает резкий запах нашатырного спирта и хлорки. Переведя взгляд на фигуру, сидевшую напротив него за металлическим столом, он с отвращением посмотрел на федерального служащего.

Агент Чероне попытался было начать допрос, однако Коррадо сразу же перебил его.

– Меня там не было. Я находился дома, был один, спал. Никто меня не видел.

Агент Чероне окинул Коррадо удивленным взглядом.

– Я видел Вас сегодня, мистер Моретти.

Коррадо приподнял брови.

– В самом деле?

– Да.

– Вы уверены?

– Вас задержали на месте преступления.

– Правда?

– Страдаете от провалов в памяти?

– Возможно, – ответил Коррадо. – Что ж, полагаю, в этом случае я ничего не смогу припомнить.

Намеренно лишив выражение своего лица всяческих эмоций, Коррадо сымитировал безразличие, тогда как агент Чероне только лишь ошарашено смотрел на него, не веря своим глазам. Быстро взяв себя в руки, федеральный агент стиснул зубы и пролистал несколько страниц журнала. В его распоряжении находились сотни документов, однако ничто не могло подготовить его к допросу Коррадо.

– Знаете, Винсент ДеМарко был хорошим человеком.

– Был? – переспросил Коррадо. – С ним что-то случилось?

Агент Чероне раздраженно покачал головой.

– А Вы и вправду планируете прикидываться несведущим, не так ли?

В ответ Коррадо только лишь пожал плечами.

– Как я уже сказал, он был хорошим человеком. Я ошибся в нем. Он не был ни бессердечным, ни эгоистичным человеком. Он заботился о своей семье, и на все пошел бы ради нее. Это натолкнуло меня на мысль о том, что Вы, возможно, такой же, как и он. Может, я и на Ваш счет ошибаюсь.

Слова агента Чероне позабавили Коррадо, заставив его слегка улыбнуться.

– Я сомневаюсь в этом.

Посмотрев на Коррадо, федеральный агент искренне рассмеялся. Коррадо был слишком умен и опытен для того, чтобы попасться на удочку психологических приемов. Он не первый раз оказался на допросе и прекрасно знал их уловки.

– Да, пожалуй, Вы правы. Могу ли я полюбопытствовать и спросить, согласились бы Вы пройти тест на детекторе лжи?

– Боюсь, нет, – ответил Коррадо. – Это противоречит моей религии.

Агент Чероне нахмурился.

– Каким же это образом?

– Только Бог может судить меня. В этом вопросе я определенно не стану доверять машине.

– Вам стоит опасаться этого только в том случае, если Вы не намерены отвечать честно. Планируете лгать?

– Нет, я посижу, спасибо.

Агент Чероне вздохнул.

– Когда Вы начали так сильно увлекаться сарказмом?

– Не понимаю, о чем Вы, – ответил Коррадо. – Мне даже не сообщили о том, по какой причине меня здесь держат.

– Похоже, я трачу время впустую, – сказал агент Чероне. – Желаете еще что-нибудь сказать?

– Мне хотелось бы побеседовать со своим адвокатом.

Агент Чероне собрал свои вещи, просьба Коррадо его нисколько не удивила.

– Разумеется. Потерпите немного. Вам придется провести здесь еще некоторое время, но мы предоставим Вам достаточно времени на то, чтобы приготовиться к похоронам.

– К чьим похоронам?

– К похоронам Винсента.

– Он умер?

Агент Чероне покачал головой.

– По крайней мере, Вы можете прослеживать причинно-следственные связи. Да, он погиб. В скором времени об этом сообщат его ближайшим родственникам.

Когда агент Чероне поднялся из-за стола, выражение лица Коррадо померкло. Он слишком устал, и больше не мог разыгрывать этот цирк. Не шевелясь, он смотрел на противоположную от себя стену, чувствуя беспокойство, которое на сей раз граничило с тревогой. Он больше практически не замечал ужасного запаха, стоявшего в комнате для допросов. Скорбь пересилила все прочее.

– Подождите, – сказал он, останавливая агента Чероне.

– Да, мистер Моретти?

– Мне нужно позвонить.

Федеральный агент вздохнул.

– Ваш адвокат уже здесь, он находится в соседней комнате с Кармином ДеМарко. Как только они закончат, я направлю его к Вам.

– Я не адвокату хочу позвонить, – ответил Коррадо. – Мне нужно позвонить жене.

– Жена Вам сейчас не поможет.

– Она подумает, что речь идет обо мне, – сказал Коррадо, одарив агента сердитым взглядом.

– Что?

– Вы сказали, что в ближайшее время сообщите о случившемся. Как только Ваши люди появятся на пороге моего дома, она подумает, что речь обо мне.

Агент Чероне на мгновение задумался, поджав губы.

– Брат, муж… это в любом случае удар. Они все ей объяснят.

– Я пообещал ей, что никогда больше ее не оставлю, – сказал Коррадо. – Я не хочу, чтобы она хотя бы на минуту подумала о том, что я нарушил свое обещание.

Агент Чероне нахмурился.

– Как Вы могли пообещать ей подобное? С Вашим-то образом жизни. Однажды Вы неизбежно нарушите свое обещание.

– Нет, – ответил Коррадо. – Свои обещания я сдержу любой ценой.

– Даже пойдете ради этого на убийство?

В ответ Коррадо только лишь посмотрел на федерального агента, который, в свою очередь, не сводил взгляда с Коррадо. Сделав глубокий вздох, эхом отразившийся от стен комнаты для допросов, агент Чероне сдался первым и отвел взгляд. Хмурясь, он вывел Коррадо из комнаты и провел к одному из рабочих мест, где взял трубку телефона и протянул ее Коррадо.

– У Вас есть пять минут.

Набрав домашний номер, Коррадо принялся слушать длинные гудки. Он уже собирался было повесить трубку, однако в это мгновение он услышал голос Селии. Несмотря на нерешительность, которую он услышал в ее голосе, он не заметил никаких намеков на расстройство. Она была встревожена, но не убита горем. Она еще не знала о случившемся.

– Алло?

– Я начал думать, что ты не ответишь.

Селия тяжело вздохнула.

– Коррадо, почему на определителе номера отображается полицейский участок «Cook County»?

– Это долгая история.

– Она закончилась тем, что тебя вновь арестовали?

– Нет, – опустив взгляд, он обвел взглядом наручники. – Не совсем.

– Тебе нужна помощь? – спросила Селия. – Думаю, я смогу найти деньги для залога только к утру, хотя, возможно, мы могли бы…

– Селия, остановись. Дело не во мне. Я могу о себе позаботиться.

– Кармин! – воскликнула она. – Боже, что он наделал? С ним все в порядке?

– Он… – Коррадо покачал головой. – Кармин справится. Речь не о нем, а об его отце.

Ответом Коррадо послужила тишина. Если бы он не услышал ровного дыхания Селии, он подумал бы, что она положила трубку.

– Селия, Винсент…

– Нет, – перебила она его. – Не говори того, что, как я думаю, ты собираешься сказать. Нет… просто не говори этого, Коррадо.

– Мне жаль, bellissima.

Прежде, чем Селия успела бы отреагировать, а Коррадо – сказать еще хоть слово, федеральный агент потянулся вперед и нажал на кнопку телефона, эффектно завершая их беседу.

– В наглости Вам не откажешь, – сказал Коррадо сквозь сжатые от гнева зубы.

– Вы сказали ей то, что хотели, – ответил федеральный агент. – Делать для Вас что-то большее мы не обязаны.

* * *

Кармин был настолько дезориентирован, что все вокруг него было искаженным и перевернутым – серые стены комнаты для допросов, которая, казалось, вращалась, медленно смыкались вокруг него. Несмотря на прохладный воздух, поступавший из кондиционера над ним, и охлаждавший его кожу, ему казалось, что его тело было объято языками пламени. У него стучали зубы, покрасневшая кожа покрылась потом, от которого его порванная и запачканная кровью рубашка липла к телу, причиняя дискомфорт.

Кармин попытался осмыслить все случившееся, однако он попросту не мог думать должным образом. Он не мог этого постичь. Справа от него сидел мистер Борза, а напротив – агент Чероне и еще один мужчина, имени которого Кармин не услышал. Адвокат призвал его к сотрудничеству, но мерцающие флуоресцентные лампы безнадежно сильно мешали ему сосредоточиться.

– Кто начал стрельбу?

– Я не помню. Все произошло слишком быстро.

– Сколько человек участвовало в перестрелке?

– Я не знаю. Несколько.

– Ты стрелял?

– Нет.

– Стрелял ли Коррадо Моретти?

– Не могу сказать. Говорю же, все произошло слишком быстро.

– Что ты делал, когда началась стрельба?

– Ничего.

– Ничего?

– Именно. Ничего.

– И ты не видел, что случилось?

– Нет.

– Ты что-нибудь слышал?

– Выстрелы?

– Сколько их было?

– Много. Я не считал.

– Кто участвовал в перестрелке?

– Я не знаю.

– Значит, Коррадо мог в ней участвовать?

– Это значит, что, блять, и Джимми Хоффа мог в ней участвовать.

– Было бы здорово, если бы ты свел свой сарказм к минимуму. Речь идет о серьезных вещах.

– Я и не использую сарказм. Я уже сказал, что ничего не видел. Я не знаю, кто выстрелил первым, кто и кого застрелил, кто мертв, а кто – жив. Я знаю только то, что сделал я сам.

– И что же?

– Ничего. Я ни черта не сделал.

Задавая одни и те же вопросы по кругу, агенты получали все те же пространные ответы. Он ничего не видел, ничего не делал и ничего не мог вспомнить.

Это была правда… отчасти.

Кармин не понимал, что от него ожидали услышать. Он помнил только лишь последние моменты жизни своего отца, жуткий образ случившегося преследовал его с такой силой, будто кто-то взял паяльник и выжег случившееся в его памяти.

Его отец умер… его больше нет.

Чувствуя боль, сковавшую его грудь, Кармин невольно погрузился в воспоминания. За несколько недель до смерти его матери, Маура и Винсент сводили их с Домиником в парк развлечений «Шесть флагов». Выбрав карусель, они сели в одну из вращающихся чашек, которые крутились по площадке с такой скоростью, что к окончанию аттракциона Кармин не понимал, где верх, а где – низ. У него подкосились ноги, когда он покинул карусель, желудок буквально выворачивало наизнанку. Он опустился на асфальт, и его вырвало прямо посреди оживленного парка развлечений.

Сидя в комнате для допросов, Кармин ощущал себя точно так же – он был потрясен и дезориентирован, он чувствовал себя преданным и ошарашенным.

В тот день Винсент поднял его на ноги, опустившись перед ним на колени. Кармин покраснел от стыда, чувствуя навернувшиеся на глаза слезы. Он не сводил взгляда с асфальта, не желая, чтобы его кто-то видел плачущим – особенно, отец.

– Все в порядке? – спросил Винсент. Помедлив, Кармин все же медленно поднял глаза, и, кивнув, всмотрелся в серьезное лицо отца. – Все когда-нибудь падают, сынок. Даже я. Главное – сразу же подняться. Люди всегда бросаются на тех, кто кажется слабым, поэтому ты должен быть сильным. Веди себя уверенно и приобретешь уверенность.

В то время Кармин не знал об этом, но отец дал ему один из первых советов по выживанию, и, сидя в промозглой комнате для допросов, он понял это. Он изо всех сил сдерживал подступающие слезы, не желая, чтобы сила горя сломила его. Он должен быть сильным; он обязан сохранить самообладание.

Он не позволит этим ублюдкам увидеть его падение.

Услышав свое имя, Кармин вернулся к реальности. Агент Чероне и второй офицер не сводили с него взгляда, продолжая задавать одни и те же вопросы. От оглушительной стрельбы у него по-прежнему звенело в ушах; стоявший в комнате гул сводил Кармина с ума. Он сжал руки в кулаки, желая, чтобы все звуки смолкли, и поморщился, ощутив жгучую боль, пронзившую его правую руку. Посмотрев на нее, он увидел кровь, пропитавшую белую повязку. В глазах у Кармина замелькали белые пятна, мысли наполнились беспорядочными воспоминаниями. Он оттянул воротник, желая сделать вдох; воздух в комнате был настолько грязным, что практически душил Кармина.

Кровь… там было столько крови.

Крепко зажмурившись, он заставил себя подумать о чем-то другом, воскрешая в памяти образ Хейвен. Она была свободна, напомнил он себе. Она следовала за своей мечтой. Она живет в этом мире полной жизнью, а это значит, что оно того стоило. Боль в его груди, пульсация в ладони, пребывание в этой комнате – все это того стоило. Кровь, слезы и пот, которые он пролил, того стоили, потому что она того стоила.

Он скучал по ней.

– Боже, как же мне, блять, не хватает моей колибри.

Кармин так сильно погрузился в свои размышления, что совсем забыл, где находится. Он вздрогнул, когда кто-то потряс его за плечо. Схватившись раненой рукой за грудь, он открыл глаза. Рядом с ним, держа его за плечо, стоял агент Чероне, вопросительно приподнявший брови.

– Могу я принести тебе что-нибудь? Возможно, стакан воды?

– Вы можете вытащить меня отсюда, – огрызнулся Кармин. – Сколько Вы планируете меня здесь держать? Я ничего, блять, не сделал!

– Мы должны задать тебе еще несколько вопросов.

– Мне нечего вам рассказать, – ответил Кармин, качая головой.

– Кто такая «колибри»? – спросил агент Чероне, вновь садясь за стол.

– Что? – спросил Кармин, с удивлением смотря на федерального агента.

– Минуту назад ты сказал, что «тебе не хватает твоей колибри».

Кармин ошарашено смотрел на агента Чероне, осознавая, что он сказал это вслух, и обдумывая то, что еще он мог бессознательно озвучить.

– Не понимаю, какое это имеет отношение к делу, – вмешался в разговор мистер Борза. – Я был бы очень Вам признателен, если бы Вы придерживались темы.

– Справедливо, – согласился агент Чероне, задержавшись взглядом на Кармине. – Насколько хорошо ты знаком с Сальваторе Капоцци?

– Он – мой крестный отец, – пробормотал Кармин. Услышав это, агент Чероне моментально насторожился. Кармин покачал головой, поясняя сказанное: – Меня крестили в младенчестве, родители выбрали его в качестве моего крестного.

– Значит, он тебе как один из родителей?

– Был.

– Был? – с любопытством переспросил агент Чероне. – Хочешь сказать, что это больше не так?

– Он же, блять, сдох, разве нет? – сорвался Кармин.

– Нет.

Кармин не сводил взгляда с федерального агента, и наделся на то, что он ослышался.

– Нет, – повторил агент Чероне, от ответа которого у Кармина гулко забилось в груди сердце. Если Сальваторе выжил, то Кармину грозила опасность – огромная опасность. Он не только стал свидетелем случившегося и узнал все его потаенные секреты, ради сохранения которых он убьет любого, но, к тому же, он не подчинился прямому приказу. Сал никогда его за это не простит и не забудет ему этого. Он лишился слишком многого, поэтому он не упустит возможности нанести Кармину ответный удар.

– Насколько мы знаем, он скрылся с места происшествия. Мы полагаем, что он ранен, но у нас нет никаких доказательств того, что он погиб.

Обдумывая услышанное, Кармин попытался сохранить на лице маску безразличия, несмотря на внутреннюю панику.

– Как давно тебя инициировали в качестве члена? – спросил второй офицер, меняя тему.

Кармин перевел взгляд на офицера, удивленный его беспечным тоном.

– В качестве члена чего?

– La Cosa Nostra.

– Вы ведь шутите, да? – спросил Кармин с издевкой.

– Я похож на шутника? – спросил мужчина, повышая голос. – Мы знаем, что ты состоишь в организации, поэтому бессмысленно это отрицать.

– Должно быть, Вы слишком много раз пересмотрели «Лицо со шрамом», – пробормотал Кармин. – Это выдумки. Ничего этого на самом деле нет.

Шумно выдохнув, офицер раздраженно посмотрел на Кармина.

– Мы знаем, что организация существует. Мы не дураки.

– Как и я, – вышел из себя Кармин. – Задавайте свои глупые вопросы про мафию кому-нибудь другому, потому что мне нечего вам об этом рассказать. Точка. Конец ебанной истории.

В комнате воцарилась напряженная тишина, нарушил которую агент Чероне.

– Знаешь, я видел ее, – сказал он, прочистив горло.

– Кого? – спросил Кармин, будучи застигнутым врасплох резкой переменой темы.

– Хейвен, – пояснил агент Чероне, сдерживая улыбку.

– Как… – Кармина охватило замешательство. Как такое возможно? – Вы лжете.

– Вовсе нет, – отозвался агент. – Я подумывал о том, чтобы вновь нанести ей визит.

– Оставьте ее, блять, в покое, – гневно сказал Кармин, поднимаясь на ноги и опрокидывая в спешке свой стул. – Клянусь Богом, если Вы…

Не дав Кармину возможности закончить, мистер Борза схватил его за руку и усадил на место.

– Угрозы в адрес близких людей моего клиента вам никак не помогут.

– Я никому не угрожал. Я всего лишь сказал, что…

– Все мы понимаем, что именно Вы сказали, – ответил мистер Борза, – и это было ничто иное как завуалированная угроза. Вы желаете добиться от него сотрудничества, но при этом упоминаете мисс Антонелли в надежде спровоцировать его.

– Ничего подобного, – ответил агент Чероне. – Насколько я знаю, его не волнует ее судьба. В действительности, во время последней нашей беседы он вовсе отрицал то, что знаком с ней.

– Так зачем же в таком случае вообще о ней упоминать? – возразил мистер Борза. – Я попросил Вас придерживаться темы, но вы, совершенно очевидно, не планируете этого делать. Мистер ДеМарко согласился ответить на ваши вопросы, но он не обязан этого делать. Учитывая то, что всего лишь несколько часов назад он стал свидетелем убийства своего отца, я бы сказал, что он оказался более чем общителен.

– Он ничего нам не рассказал, – заметил второй офицер, сердито смотря на Кармина.

– Потому что ему нечего рассказать, – отозвался мистер Борза. – Невозможно добиться от человека того, чего он не знает. В силу этого, я позволю себе подытожить и заметить, что беседа подошла к концу. Либо предъявите обвинения, либо отпустите его.

– Мы не обязаны этого делать, – самодовольно ответил офицер, скрестив руки на груди. – Мы имеем полное право задержать его.

– Верно, но вы не станете этого делать. Мой клиент не только ранен, но и психологически травмирован. Вся пресса слетится на вас, если вы задержите его… а ваша репутация уже и без того достаточно пострадала. Вам вовсе ни к чему добавлять к этому преследование невиновного человека.

– Преследование? Невиновного? Да он – один из них!

– Простите? – спросил мистер Борза, смотря на Кармина. – Вы правда верите в то, что общественность увидит в этом мальчике преступника?

Агент Чероне вздохнул.

– Вы правы.

Офицер перевел взгляд на агента Чероне, не веря своим ушам.

– Вы собираетесь отпустить его?

– Я дал слово, – тихо ответил агент Чероне, отталкивалась от стола и смотря на часы. – Посиди здесь, пока я оформлю твое освобождение. Я сказал, что отпущу тебя к утру и, похоже, я был прав. Солнце взойдет уже совсем скоро.