– Окажи мне услугу.

Вздохнув, Кармин прошел мимо отца, намеренно его проигнорировав. В кухне витал аромат свежесваренного кофе. Винсент мыл пол, низ его новых брюк от «Armani» пропитался соком – сей факт доставил Кармину некоторое удовлетворение.

– Теперь ты меня игнорируешь, сын?

– О, так ты ко мне обращался? Мне казалось, что у тебя не было на меня времени.

Винсент поднялся на ноги.

– Я определенно не собираюсь тратить время на твои выходки, но мне нужна твоя помощь.

– Ну, разумеется.

Достав из кармана листок бумаги, Винсент протянул его сыну.

– Спроси у Дии, не могла бы она купить сегодня после школы эти вещи. Я бы и сам это сделал, но я совершенно не разбираюсь в том, что может потребоваться юной девушке.

Кармин рассмеялся.

– Думаю, Диа разбирается в этом не лучше тебя.

– Она справится, – сказал Винсент. – Будь добр, просто сделай то, о чем я прошу. Это важно.

Сложив лист бумаги пополам, Кармин засунул его в карман.

– Проехали. Это для девушки-ниндзя? Кто она вообще такая?

– А тебя это правда волнует?

– Нет, – ответил Кармин, не успев подумать.

В действительности, девушка взволновала его. Он не знал, что думать.

– В таком случае, неважно, кто она такая, – заметил Винсент. – Но ей в любом случае нужны вещи, поэтому не забудь спросить Дию.

– Я и с первого раза понял, – сказал Кармин. – Кстати, было бы здорово, если бы ты предупредил меня о том, что собираешься к нам кого-то привезти. Мы смогли бы избежать утреннего инцидента, если бы ты предупредил меня.

Приподняв от удивления бровь, Винсент налил кофе в свою дорожную кружку.

– Значит, это я во всем виноват? Я не обязан перед тобой отчитываться, сын, но дело в том, что я не был до конца уверен, что заберу ее собой.

– Откуда она вообще?

– Кажется, тебя это не волновало.

– Именно.

– Значит, и неважно, откуда она, – ответил Винсент. – Важно только то, что теперь она здесь, поэтому тебе придется к этому привыкнуть.

– Проехали.

– Проехали, – передразнил его Винсент, качая головой. – Отрадно видеть, что деньги, потраченные на твое обучение в Академии Бентона, научили тебя предельно ясно и четко излагать свои мысли.

Кармин содрогнулся от одного лишь упоминания об этом месте.

В прошлом году у него возникли серьезные неприятности, грозившие разрушить его жизнь, однако его отец использовал свое влияние для того, чтобы вытащить его из проблем. Однако помощь со стороны отца вовсе не означала того, что все сошло Кармину с рук – на целый семестр его отправили в Академию для мальчиков, расположенную на другом конце страны. Оказавшись по окончанию семестра на борту самолета, который должен был доставить его домой, Кармин поклялся себе в том, что подобное никогда больше не повторится, однако сказать это оказалось куда проще, чем сделать. Он никогда не искал неприятностей, но они, казалось, подстерегали его на каждом углу.

И таких углов было чертовски много.

– Тебе следовало приберечь свои деньги. Твоя жизнь была бы сейчас гораздо проще, если бы ты позволил мне сгнить в тюрьме.

– Не сомневаюсь в том, что ты искренне в это веришь, – ответил Винсент, смотря на свои часы. – Я не собираюсь с тобой спорить. Мне нужно привести себя в порядок перед работой. Не забудь спросить у Дии…

– Я же сказал, что понял тебя. Сколько еще раз ты планируешь мне об этом напоминать?

– Я хочу убедиться в том, что ты не забудешь.

– Не забуду.

– Хорошо, – сказал Винсент, – поскольку в противном случае у нас возникнут проблемы.

* * *

Диа Харпер водила старую «Тойоту» сланцево-серого цвета, два колеса которой были лишены дисков. Она купила машину в прошлом году, заработав денег благодаря фрилансу – за несколько долларов она была готова на любую работу. Шоппинг, уборка, передача сообщений… в прошлом году она даже написала за Кармина курсовую работу, заработав на этом 50 долларов. Из-за бреши в выхлопной системе машина в больших количествах вырабатывала газы, запах которых Диа пыталась скрыть с помощью дюжины ароматизированных елочек. Кармин не согласился бы сесть в такую машину даже в том случае, если бы Диа заплатила ему, однако для нее «Тойота» была равнозначна Святому Граалю.

Когда Кармин прибыл тем утром в школу, Диа сидела на капоте своей машины, потягивая вишневый лимонад со льдом и сиропом.

– Все равно не понимаю, – сказала она, качая головой. – Объясни еще раз.

Кармин облокотился на свою черную «Мазду», припаркованную рядом с машиной Дии.

– Здесь нечего понимать. И так ясно, что нас связывает.

– И что же это?

– Секс, – ответил Кармин, рассмеявшись над озадаченным выражением лица Дии. Ее голубые глаза были скрыты под слоями темного макияжа, а в ее коротких светлых волосах появились розовые и фиолетовые пряди. Она казалась олицетворением эксцентричности в своей несочетающейся одежде; с ее шеи свисала камера. Все, связанное с Дией, казалось хаотичным, и именно это изначально привлекло внимание Кармина. Несмотря на популярность в школе, у него было не так много людей, которых он считал друзьями. Ему всегда казалось, что в Дуранте, расположенном в Северной Каролине, где они жили, люди делились на две категории – на тех, кто хотел его и тех, кто желал оказаться на его месте. Диа же отличалась от остальных. Она была искренним человеком, и, живя в паутине лжи, Кармин очень это ценил.

– Но почему Лиза? – спросила Диа, не желая закрывать эту тему.

Кармин перевел взгляд на группу девушек, стоявших по другую сторону парковки, и пожал плечами, заметив среди них Лизу Донован – обладательницу копны светлых волос, стройного тела и изрядно загорелой кожи. Она выглядела практически так же, как и любая другая девушка в школе – ничего примечательного, дома такой не похвастаешься.

Хотя, он и не думал, что дома кому-то было хоть какое-нибудь дело до его жизни…

– Она быстрее всех раздевается. Меньше хлопот.

Диа поморщилась.

– Мерзость. Тебе нужна порядочная девушка, которая вправит тебе мозги.

– Мне это не нужно, – ответил Кармин. – Зачем тонуть в любви, когда свободное плаванье в похоти доставляет мне столько удовольствия?

– Но она? Из всех девушек, посещающих школу, ты выбрал Стонущую Лизу.

Усмехнувшись, Кармин дернул Дию за прядку цветных волос.

– Ты сегодня как с картины, Уорхол.

– Сочту это за комплимент, – сказала Диа. – Энди Уорхол был одним из лучших.

– Он был сумасшедшим.

– Возможно, но, в любом случае, он был гением, – заметила Диа, кивнув в сторону девушек, – к числу которых Стонущая Лиза явно не относится. Мне кажется, она и два слова связать не сможет. Ты когда-нибудь пытался о чем-нибудь с ней интеллигентно беседовать? С ней же как с кирпичной стеной разговаривать.

– Нет, мы мало разговариваем, – ответил Кармин. – Но сзади, уткнувшись головой в матрас, она очень даже ничего.

Диа покачала головой, в то время как Кармин вновь рассмеялся. Лиза его нисколько не интересовала – как, впрочем, и все остальные девушки. Но, несмотря на то, что он был далек от концепции отношений, он понимал, что присутствие в его жизни девушек имело положительные стороны. Они не доставляли удовольствия его мозгу, поскольку не были способны на интеллектуальные беседы, однако удовольствие другого толка они доставлять умели… и случалось это часто.

Спустя некоторое время на парковке показалась серебристая «Audi», остановившаяся возле них. Из машины вышел Доминик, а следом за ним с пассажирской стороны вышла Тесс – его девушка. Тесс приходилась Дие родной сестрой, однако девушки кардинально отличались друг от друга. Все они были знакомы друг с другом еще со времен начальной школы, но отношения между Домиником и Тесс завязались сравнительно недавно. И это было странно – проучившись некоторое время в Академии, Кармин вернулся совсем не к той жизни, которую оставил за плечами, и процесс повторной адаптации давался ему нелегко.

– Чем вы тут занимаетесь? – спросил Доминик.

– Я пытаюсь открыть Кармину глаза на те ошибки, которые он совершает, якшаясь с Лизой, – ответила Диа. – Пока что безуспешно.

– Не могу сказать, что я удивлена, – сказала Тесс. – Его же не захочет ни одна девушка, у которой есть хотя бы капля самоуважения.

– Не так уж я и плох, – возразил Кармин. – Я богат, популярен. Я обладаю чувством юмора. Я хорошо выгляжу, молчу уж о том, какой большой у меня…

Коллективный вздох недовольства прервал тираду Кармина. В ответ он только лишь пожал плечами, полагая, что ему отлично удалось себя описать.

– К тому же, я не планирую с ней встречаться. Этого никогда не будет. Если я когда-нибудь и попрошу девушку куда-нибудь пойти, так только на выход – после того, как закончу с ней.

– Именно по этой причине ты и проведешь всю свою жизнь в одиночестве, – заметила Тесс. – Только о себе и думаешь.

– И это мне говорит самая самовлюбленная сука на свете, – ответил Кармин. – Не указывай на людей пальцем, Тесс. Вполне вероятно, что однажды на тебя укажут всей рукой.

– Достаточно, – сказал Доминик, вставая между ними. – Кармин волен заниматься, чем пожелает – и с кем пожелает – поэтому оставьте его в покое. А ты, бро, будь добр, обойдись без угроз в адрес моей девушки.

– Я ей не угрожал. Я ее предупредил. Могла бы и поблагодарить.

Закатив глаза, Тесс зашагала прочь. Доминик последовал за ней, пытаясь докричаться до нее. И так каждый день: Тесс злилась и уходила, а Доминик бежал за ней словно собачонка. Кармина подобное нисколько не прельщало.

– Он жалок.

Диа спрыгнула с капота своей машины.

– Он ничего не может с собой поделать. Он влюблен.

– Что ж, если любовь меняет людей подобным образом, то я – пас, – Кармин не мог даже представить, каково это – проводить каждый новый день с одним и тем же человеком, делая при этом одно и то же снова и снова. – Должно быть, это скучно.

– А то, чем занимаешься ты – весело?

Кармин с удивлением посмотрел на Дию.

– Считаешь, что у меня скучная жизнь? Я получаю, что хочу и тогда, когда я этого хочу. Я слишком сильно наслаждаюсь своей свободой для того, чтобы променять ее на какую-нибудь сучку.

Диа поежилась.

– Обязательно использовать это слово?

– Какое?

Диа наградила его сердитым взглядом, но проигнорировала его вопрос. Кармин знал, о чем она говорила, но не видел в этом никакой проблемы, ведь это всего лишь слово – ни больше, ни меньше. Что вообще случилось со старым-добрым правилом «На чужой роток не накинешь платок»?

Раздавшийся вдалеке звонок оповестил учеников о начале уроков.

– К нам направляется Стонущая Лиза, – сообщила Диа. Отойдя на несколько шагов, она остановилась. – Любой девушке повезло бы, если бы ты стал ее парнем, Кармин – только если бы ты был не таким, как сейчас. Не при таком отношении к людям. Ты размениваешься на мелочи, и оно того не стоит. Тебе нужно найти нечто стоящее. Возможно, твоя жизнь и не скучна, но она бесцельна.

Диа поспешно покинула парковку, не дав Кармину возможности ответить.

– Привет, красавчик, – сказала Лиза, подойдя к нему. Улыбаясь, она облокотилась на его машину, однако Кармин оттянул ее в сторону. Он терпеть не мог, когда люди прикасались к его вещам. Лиза, казалось, этого не заметила. Проведя рукой по его груди, она принялась за пуговицы на его рубашке. – Ты сегодня отлично выглядишь.

– Спасибо, но знаешь, что выглядело бы сегодня по-настоящему отлично?

– Что?

– Bocchino, – ответил он, проводя указательным пальцем по ее покрытым блеском губам. – Этот рот на мне.

– Хм, что ж, возможно, мы сможем устроить это после уроков.

Кармин усмехнулся.

– Я знал, что на тебя можно положиться.

* * *

В тот момент, когда голову Кармина пронзила резкая боль, а по его лицу заструилось что-то теплое, он лишился остатков самообладания. У него шла кровь. Опять. Уму непостижимо.

– Прости! – испуганно извинился Райан Томпсон, однако Кармин едва ли услышал его в силу того, что его терпение лопнуло. Райан проследил за ним взглядом, крепко вцепившись в металлическую дверцу шкафчика, которой он случайно ударил Кармина. Они только что покинули спортивный зал, где Райан успел дважды налететь на Кармина, однако рана на лбу переполнила чашу его терпения. Райан уже использовал три «страйка», а это означало, что он вплотную подошел к выбыванию.

И под этим Кармин подразумевал нокаутирующий удар.

Кармин захлопнул дверцу своего шкафчика, и Райан вздрогнул, подняв руки в знак защиты, но это было бесполезно. Схватив Райана за рубашку, Кармин швырнул его в противоположную линию шкафчиков, ударив его кулаком в живот. Райан задохнулся, когда кислород покинул его легкие, сложившись пополам в попытке восстановить дыхание. Второй удар Кармина пришелся ему в челюсть.

Когда кто-то принялся их разнимать, Кармин вновь замахнулся, но вовремя остановился. Перед ним стоял тренер Вудс, пребывавший в ярости.

– В кабинет директора, живо!

– Что? Вот херня!

Тренер Вудс сердито посмотрел на него.

– Не смей так со мной разговаривать в моей раздевалке! Отправлю на скамейку запасных!

Будучи квотербэком школьной футбольной команды, Кармин привык к тому, что обычно ему многое сходило с рук, однако по лицу тренера он понял, что это был явно не тот случай. Растолкав своих одноклассников и схватив полотенце, он прижал его ко лбу, дабы остановить кровь, и покинул раздевалку.

* * *

Зайдя в приемную, Кармин молча плюхнулся в кресло. Едва взглянув на него, секретарь набрала номер директора и сообщила о том, что его ожидают. Через мгновение из своего кабинета вышел директор Рутледж и взглядом пригласил Кармина к себе. Пройдя в кабинет, он занял уже ставшее привычным место в потертом кожаном кресле коричневого цвета, имевшемся в небольшом кабинете. По-прежнему прижимая полотенце к своей голове, Кармин вытянул перед собой ноги.

– Кто на сей раз? – казалось, этот вопрос директор Рутледж задавал Кармину каждую неделю с первого года его обучения в школе.

– Райан Томпсон ударил меня дверцей от шкафчика.

– Специально?

Кармин пожал плечами.

– Вполне возможно.

Сняв трубку телефона, директор набрал номер, который уже давно выучил наизусть. Ожидая, Кармин осмотрелся по сторонам. Он заметил новую рамку наверху шкафа для хранения документов с фотографией дочери директора – знакомой ему девушки по имени Меган, которая была чуть младше него. Девушка обладала соблазнительной фигурой, каштановыми волосами и карими глазами. Она встречалась с одним из его товарищей по футбольной команде, но никогда не скрывала того, что была неравнодушна к Кармину.

– Меган очень похорошела.

– Оставь мою дочь в покое, Кармин.

Он усмехнулся, однако ничего ответить не успел, поскольку директор сосредоточился на телефонном разговоре.

– Доктор ДеМарко, это Джек Рутледж… Да… Все в порядке, а у Вас? Да, в раздевалке произошел небольшой инцидент… Он получил травму… Нет, с другим мальчиком, полагаю, все в порядке… Он еще в моем кабинете… Нет, медсестра его не осматривала…

Встрепенувшись, директор Рутледж перевел взгляд на Кармина.

– Как думаешь, тебе требуется наложение швов?

Кармин пожал плечами, однако директор не стал дожидаться его ответа.

– Да, у нас имеется медпункт… Я понимаю… При всем уважении, я не думаю, что все так серьезно… Нет, Вы правы, я не доктор, – он сделал паузу, выпучив глаза. – Да, у школы имеется договор страхования, но я не думаю, что это было халатностью с нашей стороны.

Кармин усмехнулся. Большинство жителей города не подозревали о том, кем его отец был на самом деле, однако они все равно словно подсознательно опасались его.

– Да, я сейчас же отправлю его, – повесив трубку, директор внимательно посмотрел на Кармина. – Тебе нужно поехать в больницу и пройти осмотр. Мне следовало без промедлений отправить тебя. Не знаю, что на меня нашло.

Кармин поднялся на ноги.

– И я не знаю.

– Вызвать тебе скорую?

Кармин отказался от этого предложения, несмотря на то, что в глубине души ему хотелось согласиться. Он был частым гостем в отделении скорой помощи, однако никогда еще он не приезжал туда в автомобиле скорой помощи.

– Думаю, я вполне смогу доехать самостоятельно.

– Хорошо, – сказал директор. – И, пожалуйста, передай отцу, что мы очень признательны за его понимание.

* * *

Зайдя в больницу через отделение скорой помощи, Кармин миновал пост медсестры и направился в кабинет отца, располагавшийся на третьем этаже. Винсент сидел за своим рабочим столом в очках для чтения, скрестив на груди руки. Жестом подозвав Кармина к себе, он осмотрел его рану.

– Нужно будет наложить несколько швов.

– Отлично.

Сняв очки, Винсент сжал пальцами перегородку носа.

– Чем ты думал? С момента твоего возвращения в Дуранте не прошло еще и месяца, а ты уже принялся за старое.

– Он начал первым.

– Неважно, кто начал. В запасе у тебя очень мало карточек с надписью «освобождение из тюрьмы», Кармин. Ты только на прошлой неделе с кем-то подрался.

– Это, опять же, не моя вина. Ту драку начал Грэм.

Винсент покачал головой.

– Да ты никогда не виноват, разве нет? Когда-нибудь ты влипнешь в такую ситуацию, из которой невозможно будет выбраться, и вот тогда-то тебе, наконец, придется учиться жить с последствиями.

– Тебе того же, – ответил Кармин с издевкой.

Винсент отвел его в отделение скорой помощи, и Кармин сел на одну из твердых коек, пока они ожидали медсестру. Спустя несколько минут к ним подошла блондинка в ярко-розовой медицинской форме.

– Боже мой, какие люди.

– Джен, – саркастично отозвался Кармин. Джен было двадцать с небольшим лет, и относилась она к тому типу девушек, которые питали слабость к состоятельным мужчинам. Если бы словосочетание «падкая на деньги» когда-нибудь появилось в словаре, то Кармин был уверен в том, что ее фотография была бы напечатана рядом с ним. Даже он не дотронулся бы до нее, но он знал, что его отец не мог похвастаться тем же. Однажды он застал их вместе. Увиденное в тот день Кармин часто пытался утопить на дне стакана с алкоголем.

После того, как ему наложили три шва и выдали двойную дозу «Оксикодона», Кармин направился к выходу, чувствуя себя так, словно он парит в воздухе. Винсент нагнал его на крыльце больницы, по-прежнему пребывая в дурном расположении духа.

– Поезжай прямиком домой. Закончим наш разговор, когда я вернусь.

Глумливо отсалютовав отцу, Кармин прошел на парковку. Он припарковал машину в непосредственной близости от больницы – на месте, отведенном для докторов. Засунув руку в карман для того, чтобы достать ключи, он нащупал листок бумаги и нахмурился.

– Блять.

Он все-таки забыл про список.

Кармин сел в машину и, обдумав свои дальнейшие действия, направился в город. Миновав дорогу, ведущую к дому, он вывернул на шоссе и поехал к дому Лизы. Раз уж его в любом случае ожидали проблемы, то он решил, что стоит хотя бы сделать так, чтобы они того стоили.

* * *

Хейвен напевала, пока занималась делом.

Эта привычка была у нее всю жизнь. По словам ее матери, привычка напевать появилась у Хейвен еще до того, как она научилась говорить – в младенчестве она пыталась воссоздавать звуки колыбельных, которые мама пела ей по ночам в конюшнях. Будучи ребенком, она находила в этом утешение и успокоение, и теперь, занимаясь домашними делами, она вновь ощущала покой.

Несмотря на то, что она давно позабыла слова песен, мелодии неизменно звучали в ее мыслях. Прислушиваясь к ним, Хейвен окуналась в прошлое – в те времена, когда в ее жизни еще присутствовали чистота и счастье. Когда она напевала, ей казалось, что солнце вдруг начинало сиять чуть ярче, а окружавший ее мир переставал быть таким мрачным, каким она его знала.

Привыкнув к тому, что каждое мгновение ее жизни контролировалось кем-то другим, она с большим трудом могла самостоятельно разбираться в различных вещах. Ей хотелось попросить разъяснений, поскольку основываться на одних лишь предположениях было непрактично, однако Хейвен так боялась совершить ошибку, что никак не могла собраться с духом и задать интересовавшие ее вопросы. Однажды она уже расстроила доктора ДеМарко, задав ему вопрос. Сколько раз она могла испытывать свою удачу?

В силу этого, Хейвен занималась тем, что казалось ей естественным. Принявшись за уборку в полдень, она начистила до блеска паркет и вымыла ванные комнаты. Вытерев пыль, она пропылесосила в доме, обойдя стороной только лишь запертые комнаты. В шкафу с чистящими средствами и принадлежностями для уборки она нашла прозрачную пластиковую бутылку, на этикетке которой черными буквами было написано о том, что средство предназначалось для мытья окон. Все остальное в доме сверкало чистотой, поэтому Хейвен вымыла окна, дотянувшись так высоко, как это позволял сделать ей ее рост.

К трем часам дня Хейвен управилась со всеми делами.

Перебирая в кладовой консервированные продукты, она услышала звуки подъехавшей к дому машины. В фойе раздался звуковой сигнал отключившейся сигнализации, когда входная дверь дома распахнулась. Сердце Хейвен неистово забилось, когда вошедший направился в ее сторону. Запаниковав, она бросилась к выходу из кухни, ощутив иррациональное желание спрятаться, и налетела на Доминика.

– Оу, twinkle toes.

Хейвен инстинктивно сделала несколько шагов назад.

– Простите.

– Ерунда, просто предупреди меня в следующий раз, когда тебе захочется потанцевать, – пошутил Доминик, проходя к холодильнику. – Есть хочешь?

Хейвен обернулась к двери, ожидая появления его гостя, и только спустя несколько мгновений поняла, что он обращался к ней. В попытках дать связный ответ она начала заикаться, однако урчание в ее животе говорило само за себя.

Доминик рассмеялся.

– Сочту это за положительный ответ.

Сделав сэндвич с ветчиной и сыром, Доминик завернул его в бумажное полотенце и протянул Хейвен, которая приняла его с выражением искреннего удивления на лице. Она не могла припомнить, когда в последний раз ела – находясь в доме доктора ДеМарко, она так сильно нервничала, что боялась прикоснуться к еде без разрешения.

Хейвен откусила небольшой кусочек сэндвича, в то время как Доминик убрал продукты на место. Происходившее казалось Хейвен нереальным. Она не могла поверить в то, что он приготовил для нее – служанки.