Я сам зажёг свою звезду, Пускай горит, роняя мякоть Лучей печальных в борозду Осенних душ, где сырь и слякоть, Пускай мерцает вдалеке Над стылой русской синевою… Тот умирает налегке, Кто жил с тяжелой головою, Кто пел, у Бога не спросясь, Но на чертей не нарываясь, Кто пил, от горя веселясь, До счастья все ж не напиваясь. Уж клен бывалый отшумел И верба руки опустила, А я простить всех не успел — Так быстро вырыта могила. Так быстро счеты сведены, Да барыши – опять у Бога, Ведь у кладбищенской стены Любая кончится дорога. Свисает белая луна, Берёзы – в дымке серебристой, Моей ли гибелью полна Рыдаль и удаль гармониста? Но днем и ночью – все равно — Я жгу звезду над небесами, Ее увидеть не дано Лишь равнодушными глазами.