В саду моем замёрзла слива С ночных осенних холодов, И журавли кричат тоскливо, Что я повеситься готов. Эх, вы меня простите, братцы, Ведь я давно уж неживой — Среди остылых домочадцев, Собаке собственной чужой. Проходит все, любовь и юность, И страсть сменяет ложь и пусть, И я башкой в петлю просунусь Под раскурлыканную грусть. А ты мне новая, другая, Ещё не мной живёшь, собой, По ком печалится, не зная, Журавль в стыни голубой. Еще тебя мороз не тронул, Еще листвят твои мечты, И ты похожа на икону От непродажной красоты. И я, тебя стихом лаская И сердцем треснутым звеня, В меня влюбиться умоляю, Чтоб ты оплакала меня. Чтоб так по-русски, журавливо, Текла надсада в мёртвый дом… А надо мной весною слива Вдруг вспыхнет белым лепестком. И, может, ты под вкус варенья Из фиолетных сочных слив Помянешь вдруг стихотвореньем Того, кто был тобою жив.