Риен 

 — Ты ужасная лгунья, — заметил я, терпеливо ожидая в шкафу, пока она встанет. — Вот почему ты никогда не делала этого, будучи актрисой?

 — Я работаю по системе Станиславского, — ответила я. — Я не должна лгать.

 Она разгладила платье на бедрах. Мне же хотелось швырнуть ее обратно на диван, погружая в нее пальцы и заставляя кричать. Новый вид пыток — так забавен. Но нет, не сейчас.

 — Что за система? — поинтересовался я, пытаясь отбросить мысли о ее кремовой коже и форме икр.

 — Никогда не слышал об этом? Так снималась Мэрилин Монро. Становление самим персонажем, а не притворство им.

 — В чем разница?

 Она открыла было рот, чтобы ответить, полные розовые губы дернулись. Но вдруг она увидела открытую дверь и то, что было за ее пределами. Ужас промелькнул на ее лице.

 — Не знаю, хочу ли я туда идти, — произнесла она. — Что ты собираешься делать?

 — Увидишь, — сказал я. — Не беспокойся. Я не хочу причинять тебе боль.

 — Я не хочу смотреть на него.

 Ее голос ослаб. Не знаю, чего я хотел больше: спустить ей пощечину или успокоить. Уверен, она перевирала, но я не слишком возражал. Не то, чтобы легко выковыривать из нее ложь. Просто то, как она себя вела, как держала спину, навело меня на мысль, что она стала сильнее, чем тогда, когда только появилась тут. Так что я просто ждал, пока она шагнет вперед. Тогда я нажал кнопку на боковой стороне медицинского кабинета и книжный шкаф захлопнулся.

 — Так, какая разница? — снова спросил я. Она глянула вперед, на операционный стол, стоящий посреди комнаты.

 — Обычная игра актеров заключается в притворстве. Ты носишь маски, — ее голос был мягким, слова лились практически автоматически.

 — А что делаешь ты?

 — С методом Станиславского ты не притворяешься. А вживаешься. Если тот, кого ты играешь зол — значит, и ты зол, — ее челюсти сжались, и я увидел, что что-то в ней переменилось, становясь жестче.

 — Мейснер называл это «правдивым существованием при воображаемых обстоятельствах», — ответила она, все еще спокойно стоя.

 — Тогда давай представим, что это — стадия, — сказал я. Затем положил руку ей на локоть, отчего она дернулась и сделала шаг вперед. — Стадия хирурга, как бы они это назвали. В операционной.

 — Ты не оперируешь, — прошептала она. — Ты убиваешь.

 — Это не имеет значения. Сейчас мы оба здесь, правдивое существование. Разве нет?

 Ее глаза вспыхнули по-другому. Что-то беспокоило ее.

 — Тогда, пошли, — уговаривал я, обхватив ее локоть. Она позволила вести себя.

 Она семенила медленно, неловко. Могу сказать, что инъекция все еще сковывала её движения. Но поводов для волнения не было. В течение ночи с ней все станет нормально, хотя небольшая боль завтра вполне возможна. Пройдя через операционную, мы вошли в приемную, где я отпустил ее в уборную, ожидая, пока она выйдет, возле открытых дверей. После взяв ее под руку, я подвел ее к Мистеру Стидхиллу. Благодаря нитрату серебра его лицо было в достаточной степени покрыто струпьями, когда она его увидела. Но все же не отвернулась.

 Хороший знак.

 — Подожди здесь, — произнес я.

 Затем вернулся к своим медицинским ящичкам. Из первого извлек скальпель и черный перманентный маркер. Когда я обернулся, ее глаза были сфокусированы на лезвии. Она отшагнула назад, в то время как ее глаза расширились. Я же прошел на другую сторону операционного стола. Мистер Стидхилл застонал под кляпом.

 Стянув колпачок с маркера, я подозвал ее ближе. Она подошла. Ее дыхание было рваным.

 — Существует множество способов убийства, — произнес я, опуская простынь на груди Мистера Стидхилла. Мелкие клочки тонких темных волос украшали его кожу. Толстым маркером я нарисовал на его груди круг.

 — Здесь располагается сердце, — проинструктировал я. — Грудина прикрывает большую его часть, и даже если тебе удастся преодолеть ее, тебе придется разрезать перикард. А это тяжело, — я пометил сердце крестиком.

 — Но тут, — продолжал я, ведя линию по его шее. — Стоит резать, если ищешь яремную вену. Быстрая смерть. Тридцать секунд и конец. Ты заливаешься кровью быстро, очень быстро. Будто голову отрезали. Так гораздо проще. Но не многие насыщаются подобным, — я подумал о Гейбе. — Хотя так легче всего.

 — Зачем ты мне это рассказываешь? — спросила она.

 Выпрямившись, я крутанул скальпель. И удерживая за лезвие, протянул ей.

 — Ты хочешь убраться отсюда, — объяснил я. — Я показываю, как это сделать.

 Ее губы приоткрылись, когда она поняла, о чем я. Скальпель находился между нами, серебро блестело в свету операционной. Внизу корчился Мистер Стидхилл, но я не хотел, чтобы она обращала на это внимание. Я хотел ей доверять, правда, хотел. Но существовал лишь один способ достичь этого.

 — Убей его.

Сара 

 — Убить его?

 Я ошарашенно стояла, глядя на серебряное лезвие в руке Риена.

 — Да, — ответил он.

 Слово было сказано мягко, успокаивающе. Сделав вдох, я потянулась за скальпелем. Наши пальцы соприкоснулись, когда он вручил его мне, отчего по телу прошлась дрожь.

 Теперь, когда я держала скальпель, он выглядел таким маленьким. Лезвие было тонким. Оно совсем не походило на оружие, способное убить человека. И все же...

 Я посмотрела вниз, на Гэри, который изо всех сил пытался заговорить с кляпом во рту. Он уставился на меня здоровым глазом, напрягшись, будто пытаясь что-то мне сказать, ведь шум, издаваемый им, был абсолютно неразборчивым.

 — Почему ты хочешь, чтобы я его убила? — я не знала, что еще сказать.

 — Если ты убьешь его, я пойму, что могу тебе доверять.

 Я подняла взгляд на Риена. Его глаза под темными волосами горели золотом. Он выглядел диким, но что-то в его глазах вынуждало меня усомниться в искренности его слов.

 — Ты станешь доверять мне? Серьезно? Как только я убью его?

 — Так будет легче. Это продемонстрирует мне то, чего ты мне никогда не скажешь. Ты бы не увидела, как я убиваю. А сама стала бы убийцей.

 Я опустила взгляд на Гэри, который приглушенно кричал. Он думал, что я сделаю это. Его глаз глядел на меня испуганно.

 А я бы сделала это? Смогла бы стать таким персонажем? Поступила бы так выжившая? Я посмотрела на очерченную Риеном кожу шеи Гэри. Один порез. Один порез, и я стану свободной.

 Может быть.

 Конечно, нет гарантии, что Риен сдержит слово. Я сглотнула, наклонившись, упирая скальпель в шею Гэри. Рука дрожала. Я вообразила, как опускаюсь ниже, рассекая кожу...

 Мое тело тряслось, готовое в любой момент развернуться и убежать. Кошмар, в котором невозможно очнуться. Даже собственные движения выглядели ненастоящими. Я не могла. Не сейчас. Я чувствовала на себе взгляд Риена, внезапно осознавая, что творю. И отвела лезвие.

 — Я не могу этого сделать, — сказала я. — Я не могу убить его.

 — Почему нет? — спросил Риен.

 — Почему нет? Не знаю. Я...

 Потому что не могу.

 Потому что выжившая жертва спаслась бы сама, никого не убив.

 Потому что я слабая.

 — Он ужасный человек, убивший сотни людей.

 Гэри же спускал все силы на то, чтобы быть услышанным.

 — Он хочет что-то сказать, —произнесла я.

 — Хочешь дать ему последнее слово? — поинтересовался Риен. — Отлично.

 Зацепив пальцем кляп, он вытащил его, вместе с ним лента, удерживающая кляп, сорвала один из струпьев. Кровь снова стала стекать по той стороне лица.

 Гэри хрипло закричал на меня.

 — Убей его! Убей его! — он пребывал в бешенстве, слюна пузырилась в уголках его губ. — Сейчас же убей этого сучьего ублюдка!

 Я взглянула на Риена, который лишь пожал плечами.

 — Вонзи в него нож! — взвизгнул Гэри.

 — Это скальпель, — поправил Риен.

 Я смотрела на скальпель, зажатый в моей руке. Он не казался таким уж большим, способным убить хоть кого-то. Черт, с ним я точно не собиралась нападать на Риена. Точно не с ним.

 — Ударь его! Ударь его ножом!

 — Это не нож, — терпеливо объяснил Риен. — Ножи у мясников. А у нее в руке скальпель.

 — Убей его! — проорал Гэри. — Ради Бога, убей его!

 — Нет.

 Я положила скальпель на стол и стиснула дрожащие руки перед собой. Я не собиралась слушаться никого из здесь присутствующих, не собиралась становиться убийцей. А убрав скальпель, я почувствовала облегчение. Это неправильно. Неправильный поступок. Не для меня, не для выжившей.

 — Я не хочу никого убивать, — произнесла я.

 — Он упрячет тебя навсегда! Станет пытать. Черт...

 — Верни кляп обратно, — сказала я Риену. Тот, подняв брови, впихнул ватный шарик в рот Гэри, который сердито заметался.

 — Я никого не хочу убивать. Ни тебя, — я опустила взгляд на Гэри, а потом вернула его обратно к Риену. — Ни тебя. Даже если это значит, что я останусь здесь навсегда. Ладно?

 — Ладно, — согласился Риен. Его глаза потемнели, золото потускнело, когда он сосредоточил внимание на другом месте. — Я не стану убивать его, Сара. На случай, если ты передумаешь.

 — Спасибо, — прошептала я, отходя от операционного стола. Позади меня стонал Гэри. Он был жертвой, а не выжившим. Я не могла его спасти. Только себя. Я мысленно повторяла это себе. «Я спасу себя. Спасу. Если буду терпеливой. Если буду прислушиваться к себе. Я же выжившая».

 Риен открыл дверь в библиотеку, и я шагнула туда. Руки все еще дрожали. Риен проследовал за мной, неся в руках какую-то штуковину, накрытую материей, похожей на рубашку.

 Я наблюдала за тем, как стена качнулась, становясь на место, а где-то внутри щелкнул замок, закрываясь. Я так и не увидела, как она открывается. Но где-то должен быть переключатель.

 — Это рубашка для сна, — произнес Риен, кидая мне белую рубашку на пуговицах из медицинского кабинета. — У меня много таких, но нужно откопать для тебя какую-нибудь другую одежду. Если ты все-таки останешься здесь навсегда.

 Он хищно улыбнулся, думая, что заманил меня в ловушку. Может, и так. Я не знала, как выбраться отсюда. Не могла убить Гэри. И не знала что делать.

 — И немного стерилизованной жидкости, — продолжал он. — Для твоих линз.

 — Моих линз?

 Точно. Я уже о них и забыла. Взяв жидкость, тупо уставилась на нее.

 — Оу, это часть образа Миссис Стидхилл?

 — Да, — ответила я. Боже, неужели все это произошло сегодня? Раньше я думала что линзы — не самая приятная часть роли. Потому что ненавидела трогать свои глаза. А сейчас я была заперта в библиотеке вместе с психопатом.

 Я оглядела книжный шкаф. Ранее я не сумела увидеть, как он открывается. Но сейчас шанс появился.

 — Я могу вернуться в ванную, чтобы снять их? — спросила я. — У меня тут нет зеркала.

 Риен встал передо мной.

 — Не двигайся, — произнес он. И прежде, чем я успела отойти назад, он одной рукой поднял мое веко, другой придерживая затылок, чтобы я не дернулась. Я вздрогнула, когда он вытащил одну линзу, а затем и другую. После этого я потерла глаза.

 — Вот. Не так уж и трудно, пока ты к ним не привыкла, — он перевел взгляд с одного моего глаза на другой. — Так вот как ты выглядишь?

 Я моргнула. Он в шаге от меня. Его рука все еще обхватывала мой затылок, вторая лежала на шее. Чистое желание светилось в его глазах, отчего мышцы на шее свело. Он хотел меня, наплевав на то, увижу я это или нет.

 — Зеленые глаза. Прекрасно.

 С трудом сглотнув, я бросила взгляд вниз. Он смотрел на меня, будто я была жертвой. Легкой добычей. А я не хотела, чтобы он увидел «выживающую», которой я пыталась быть. Что-то в его внимательном взгляде отбрасывало все мои отговорки.

 — Увидимся утром, — произнесла, не глядя на него. Он пошел к дубовым дверям, а я села на диван с рубашкой на коленях. Когда же он открыл дверь, там было темно, и я не сумела разглядеть другие комнаты.

 — Доброй ночи, — пожелал он. — Сладких снов.

 Он закрыл за собой дверь, и я услышала, как щелкнул замок. После послышались удаляющиеся шаги. Я осталась в одиночестве.

 Я не останусь здесь навсегда, но мне хотелось, чтобы Риен думал, что я сдалась. Скоро я найду способ отсюда выбраться.