Ольга и Светлана пили кофе с пирожными в фудкорте торгового центра. Настроение у женщин было, что называется, ниже плинтуса. К тому же Ольга чувствовала себя неважно — очень мало спала этой ночью, готовясь к открытому уроку. Разрыв с Сергеем по-прежнему продолжал терзать сердце, да еще время от времени она испытывала странное ощущение испуга, словно бы кто-то собирался напасть из-за угла.

«Вот и панические атаки начинаются, — недовольно отмечала Ольга. — Наверное, даже не они сами, а их предвестники».

— Значит, Мелисса домой вчера не приходила, — произнесла Точилова, выслушав рассказ Светы. — И получается, что последним, кто видел ее… была я?

— Да, судя по времени, так. Вы расстались недалеко от ее дома?

— Нет, на углу, ведущем в переулок. Мы попрощались, она отправилась домой. Потом и я ушла, почти сразу же.

— В какое время?

— Около девяти вечера. Точнее не скажу. Плюс-минус…

— Мы отследили входящие на телефон Котовой. Как раз сразу после этого часа звонили дважды. Первый вызов — непринятый — в девять ноль три. На второй, который сделали четыре минуты спустя, девушка ответила.

— Да, при мне она как раз сбросила звонок. Сказала, что незнакомый номер и не хочет разговаривать. А от кого были вызовы?

— От «левого» абонента. Одного и того же.

— Сейчас ведь так невозможно.

— Да почему? Постоянно так делают. Сидит человек без денег, а выпить хочется, ему ушлые люди и предлагают оформить «симку» на свой паспорт. Потом он якобы «теряет» телефон. Или заявляет, что его украли, если вопросы возникнут. Да куча других способов есть, просто обычным людям они ни к чему…

Ольга хлопнула себя рукой по лбу.

— Слушай, а собаку по следу вы не пускали?

— Даже не собирались.

— А почему? С того места, где мы расстались с Котовой, разве нельзя проследить ее путь?

— Во-первых, я только сейчас узнала, где последний раз видели Котову. От тебя, кстати. Никто больше этого не знает. Во-вторых, у нас пока нет ни одной вещи, которая принадлежала девушке. И не просто принадлежала, а заведомо точно пропиталась ее запахом.

— Смотри, — Точилова открыла сумку и достала оттуда пакетик с лохматым пони внутри.

— Что это?

— Эта вещь принадлежит Мелиссе Котовой. Она вчера ее случайно обронила, пока мы прощались.

Света взяла пакетик, покрутила ее в руках…

— Если эта штука висела у нее на рюкзаке или сумке, толку будет мало.

— Эта штука висела у нее на телефоне, — сказала Ольга. — А телефон она держала под жилеткой.

Света пару секунд неотрывно смотрела на игрушку, потом перевела взгляд на Ольгу.

— Оленька, — сказала она на выдохе. — Боюсь сглазить, но благодаря тебе можно будет хотя бы понять, куда скрылась Котова… Я забираю этот вещдок… Всё, пока, бегу!

И вскочила со стула, чуть не уронив его.

— Конечно, бери, — сказала Ольга, немного растерявшись. Впрочем, когда Света, убегая, чуть задержалась возле нее и чмокнула в щеку, то растерялась еще сильнее.

…Вернувшись домой, Ольга содрала с себя платье и рухнула на кровать. Усталость навалилась на нее — сильная, тяжелая. Точилова подумала, что давно так не выматывалась. Но спать не хотелось. Хотелось плакать. Чем она и занялась — сначала вспомнив скоротечный и так нелепо завершившийся роман с Сергеем, потом подумав о Мелиссе — не случилось ли с девушкой беды… Слезы немного успокоили Ольгу, она незаметно для себя уснула.

Долго спать ей, однако, не довелось. Не прошло и часа, как запел телефон. Звонила Света.

— Да, слушаю, — чуть охрипшим голосом произнесла Ольга.

— Тебе нужно прийти к гаражам у завода, — сказала Света.

— Прямо сейчас?

— В том-то и дело. Ты должна это увидеть.

— А что случилось-то? Неужели… Нашли?

— Девушку — нет. Но какие-то вещи обнаружили. Кроме тебя, вряд ли кто-то поможет. Мать у Котовой — алкоголичка, бабка — слабовидящая… Однокурсников подтянем, но это когда еще будет, а ты, может быть, сумеешь что-нибудь опознать. У нас каждая минута сейчас на счету.

— Бегу, конечно, — сказала Ольга.

Несмотря на то, что она уже смыла с лица всю косметику, решила не краситься. В школу и так ходила почти без таковой. Лишь напудрила подозрительно покрасневший нос, подправила припухшие глаза и совсем уж символически провела помадой по губам. Светину куртку надевать не хотелось — а вдруг там будут другие полицейские, видевшие этот предмет одежды на Третьяковой раньше? Поэтому достала из шкафа свой плащ, а перед этим влезла в облегающие черные брюки, которые нравились ей все больше.

Ольга довольно скоро оказалась вблизи гаражей (машины Сергея на углу в чертополохах уже не было) и увидела Светлану, которая махала ей рукой. Поспешив, Точилова спросила еще раз, что она должна сделать.

— Пошли, сейчас сама все увидишь.

Как ни странно, Светлана привела Ольгу почти вплотную к ее бывшему гаражу. Здесь, рядом с полицейским «патриотом» уже стояли несколько человек, в том числе председатель гаражного кооператива. Остальные четверо, видимо, имели прямое отношение к полиции: высокий белокурый гигант, приходивший вместе со Светой к Ольге в квартиру; двое мужчин, один из которых с кем-то разговаривал по телефону, а другой — делал снимки. Четвертый мужчина (единственный, кто был в полицейской форме), держал в руке собачий поводок. Черная овчарка с подпалинами нервно поскуливала и скребла лапой бетонную заливку у ворот гаражного бокса. Но не Ольгиного, а другого, находящегося почти напротив.

Высокий блондин поздоровался и отрекомендовался. Ольга ответила. Остальные мужчины, включая председателя, хранили молчание.

— Посмотрите, Ольга Викторовна, — произнес Клим. — Вам знаком этот предмет? Только не берите в руки, пожалуйста.

Ольга присела на корточки и начала рассматривать черный с желтыми полосками ободок, завалившийся в щель между бетонной плитой и стенкой бокса, возле которого крутилась собака. Если не приглядываться специально, ободок можно было и не заметить — трещина в бетоне густо поросла травой, начавшей сохнуть.

— Да, — сказала Ольга. — Вернее, возможно. — Он очень похож на тот ободок, который вчера я видела на Мелиссе Котовой. Вероятно, это он и есть.

Овчарка подбежала к этому предмету, обнюхала его и, как показалось Ольге, согласно кивнула.

— Спасибо, Ольга Викторовна, — сказал Столетов. Потом обратился к мужчине, только что прекратившему разговор по телефону: — Вещдок.

Сотрудник попросил Ольгу отойти в сторону, присел на ее место и длинным пинцетом осторожно извлек ободок из трещины в бетоне. Потом положил в полиэтиленовый пакет, что-то написал на нем. Человек с фотоаппаратом сделал новое фото, после чего пакет с ободком скрылся в темном матерчатом мешке.

— Еще вопрос, Ольга Викторовна, — произнес Столетов. — Вот это ваш гараж?

И он показал рукой на ворота бокса, который Ольга несколько дней тому назад продала Саше.

— Недавно был моим, — ответила Ольга. — Теперь у него другой владелец.

— Подтверждаю, — произнес председатель.

— Продали «по членской книжке»? — спросил Столетов.

Ольга открыла было рот, чтобы сказать про договор, но обострившаяся в последнее время наблюдательность заставила ее утвердительно ответить на вопрос полицейского; стоящий позади Столетова председатель едва заметно опустил веки и одновременно кивнул головой.

В конце концов, это никакого отношения к исчезновению девушки не имеет, решила Точилова и подтвердила насчет «книжки».

— Ольга Викторовна, вы часто видели тут посторонних людей? — спросил Столетов.

— Я сама здесь появлялась очень редко, — сказала Ольга. — И гаражом этим не пользовалась практически. В последнее время если кого и видела, так это тех, кто хотел купить у меня гараж. Но это от силы два человека. И один из них в итоге стал новым владельцем.

— А этот гараж тоже недавно поменял хозяина? — Клим повернулся к председателю.

— Да, — ответил тот.

— Кто им сейчас владеет?

— У меня с собой нет книги кооператива. Бухгалтер взял поработать.

Со стороны въезда в линию боксов послышался шум мотора, и все увидели приближающийся белый автомобиль. Несколько секунд — и Ольга узнала машину — все та же «тойота премио». Когда она приблизилась, сомнений уже не оставалось — и номер тот же, и водитель. Сергей Кнехт выбрался из машины и подошел к собравшимся. Поздоровался с Ольгой. Та, проглотив комок, ответила тем же.

— Вот, кстати, и новый хозяин этого бокса, — произнес председатель.

— Здравствуйте, — Клим подошел к Сергею. — Капитан полиции Столетов Клим Иванович. Это ваш гараж?

— Мой, — сказал Сергей. — Вот уже дня три как…

— Превосходно, — произнес Клим. Овчарка, однако, была иного мнения — она потянула носом и злобно зарычала, глядя на Кнехта.

— У вас есть ключи от гаража?

— Конечно. Я и так собирался машину ставить… А в чем, собственно, дело?

— Пока ни в чем. Если хотите поставить машину в бокс, так открывайте его.

Сергей молча повернулся к Ольге. Та произнесла:

— Я тут не по своему хотению.

И отвернулась, попытавшись скрыть задрожавший подбородок.

Кнехт подошел к двери бокса, погремел ключами…

— Подождите минуту, — остановил его Столетов. — Как вы думаете, почему собака нервничает?

Овчарка, повизгивая, встала на задние лапы, передними уперлась в металл ворот бокса.

— Ваша собака, ее и спрашивайте, — не очень вежливо ответил Сергей.

Глаза Столетова вспыхнули злобой. Но он, естественно сдержался.

— Понадобятся понятые, — произнес он. — Ольга Викторовна?

— Нет, — сказала она.

— Почему? — удивился Клим. — Вы заинтересованное лицо?

— Нет, просто не могу и все.

Столетов посмотрел на Ольгу, перевел взгляд на Сергея и, видимо, что-то понял. Потом решил отправить одного из оперативников на поиск незаинтересованных гражданских лиц.

— А вообще, вы можете сказать, что здесь происходит? — спросил Кнехт Столетова.

Тот, подумав, ответил сжато, но близко к истине:

— Вчера пропала девушка. Есть сведения, что последний раз ее видели в районе этих гаражей. Собака привела нас к вашему боксу… Пока ждем понятых, не могли бы вы сказать, почему так произошло?.. Только, по-человечески прошу, без ерничества. Дело-то серьезное.

— Понимаю. Но, боюсь, вряд ли что-то могу сказать. Уверен, что в гараже я никого не прячу. Сейчас я его открою, и мы все осмотрим. Можете и машину проверить.

— Проверим… Будьте добры, ваши документы.

Пока Клим изучал удостоверение и регистрационную карточку, появился оперативник, ведущий с собой двоих мужчин, согласившихся исполнить несложный гражданский долг.

После коротких формальностей Столетов разрешил открывать дверь гаража. Сергей вновь погремел ключами, отпер накладной замок. Имелся еще один, но его отмыкать не пришлось. Кнехт потянул на себя дверь, оглянулся на полицейских. Собака жадно обнюхивала металлический порог проема, тихо рычала.

Клим первым подошел к двери, посветил туда фонариком. Подозвал понятых, потом Кнехта. Предложил заглянуть внутрь, но при этом оставаться снаружи.

— Мы видим, что в гараже никого нет.

— Я это тоже вижу, — буркнул Сергей.

У Ольги почему-то стало чуть легче на душе. И то, право, неужели Сергей мог кого-то прятать в боксе?

— Мне не нравится этот порог, — сказал Клим. — Отойдем все в сторону… Собаку тоже отведите. Давайте ультрафиолет и набор «ВТ».

Второй оперативник сделал снимки открытой двери в воротах гаража, сфотографировал его нутро через проем, потом принес из машины кейс, в котором обнаружились странного вида рамка и набор явно химического назначения.

— Это кровь, — произнес он минут через пять, закончив колдовать. — Вполне свежая, несколько часов. Эксперты точнее скажут.

— Вносим в протокол, — произнес Столетов. — Собираем образцы… Сергей Вениаминович, нет ли у вас каких-то соображений по этому поводу? Может, поранились недавно? Или поранился кто-то из ваших знакомых здесь?

Кнехт развел руками. Вид у него был недоуменный.

— Открываем ворота, — сказал Столетов. — Свет зажигается в гараже?

— Да, — ответил Кнехт.

— Давайте займемся… Я пройду внутрь первым.

Мужчины открыли бокс, оперативники принялись шарить по бетонному полу и, в конце концов, обнаружили в десятке сантиметрах от ворот несколько засохших капель, которые тоже оказались следами крови. Затем досмотрели машину Сергея, но ничего криминального не нашли. Подумав, Столетов разрешил Кнехту поставить автомобиль в гараж, но затем опечатал ворота, что Сергея в восторг, естественно, не привело.

— Вас, Сергей Вениаминович, попрошу проехать с нами.

В планы Кнехта явно не входил визит в полицию, но документы ему не отдали, а вид и тон Клима говорили о том, что капитану Столетову очень подозрительна эта история вообще и личность Сергея в частности. Возражать было бессмысленно. Все закончилось быстро. В «патриот» загрузилась опергруппа, включая Светлану (один из сотрудников сел за руль), при этом проводника с собакой и Кнехта посадили в задний отсек машины. Ни Сергей, ни Светлана не стали прилюдно прощаться с Ольгой. Председателю кооператива тоже никто не сказал «до свидания». Полицейская машина уехала, понятые скрылись еще раньше, и на месте завершившегося оперативного мероприятия остались двое — Ольга и председатель.

— Я заметила, что вы не хотите упоминать про договора, — сказала Ольга.

— Да, — согласился председатель. — Спасибо, что вошли в положение. Полиции это погоды не сделает, а нам с вами лишние дела с налоговиками совсем ни к чему.

Ольга не стала ни спорить, ни соглашаться. Вместо этого спросила:

— А чей это гараж раньше был?

— Я уже не помню.

— Но ведь наверняка его переписывали так же, как мой.

— Так-то да. Но его Сашка Бондарев сразу же перепродал этому… Как его… Кнехту.

— Сашка? Какой такой Сашка?

— Ну этот, чернявый… Так он же и ваш гараж перепродал сразу же. Крутится тут постоянно, выхватывает интересные варианты.

— Надо же… А я и не знала, что с перекупом связалась. Вот он кто, оказывается.

— А что мальчишке еще делать остается? Я знаю его маму немного. Закончил весной колледж, на работу никуда не берут. Всем же нужно с опытом, а где опыта набираться, кроме как на работе? Вот и попал в замкнутый круг, выживает как может. Но он ушлый, выкручиваться умеет. С договорами время тянет, пока перепродает, я навскидку даже и не скажу, кто теперь истинный владелец вашего бокса.

* * *

В тревоге Ольга возвращалась домой. Она уже была почти уверена, что Сергей попал в неприятную историю, то ли по глупости, то ли по недоразумению. Если полицейские обнаружили у него на пороге гаража кровь, то уж явно не Мелиссы. Но почему же собака привела оперов именно туда? И что делала машина Сергея возле гаражей вчера вечером? А где он сам находился в это время?

Мысли у Ольги путались. Ладно, решила она. Сережа, конечно, не может иметь никакого отношения к пропажам(убийствам)девушек. Надо успокоиться. Прийти домой, принять душ… Нет, лучше теплую ванну… с ароматической солью… Потом завалиться спать часов на двенадцать. Может, есть смысл проглотить таблетку, а то как бы опять кошмары не начали душить. И да, надо наконец ответить профессору Виноделову. Заодно пожаловаться на небольшое ухудшение. Может, посоветует чего.

Приятным планам не суждено было сбыться. Не успела Ольга начать набирать ванну, как в домофон позвонили. Точилова сняла трубку аппарата и спросила: «Кто там?»

Пару секунд молчали, потом девичий голос нервно затараторил:

— Ольга Викторовна, откройте нам, пожалуйста. Очень-очень нужно.

Ученица? С чего бы? И кто именно — по домофону голос не различить, а видеокамеру уже два года как обещают поставить…

— Хорошо, открываю. Только подождите на площадке минут пять.

— Да-да, конечно!

Ольге хватило двух минут, чтобы надеть на себя что-нибудь подобающее, а заодно проверить, не валяется ли в квартире на виду такое, чего ученикам показывать нельзя ни в коем случае.

Она открыла дверь и вряд ли удержалась от того, чтобы не поднять брови. Не одна ученица стояла на площадке. Сразу три. И двое мальчишек.

Явились Лариса Чалдонова и Дилара Закирова — те самые, что приходили к ней неделю назад. А с ними пришла Инна Воробьева — вот это уже неожиданность… С повторным же визитом явился и Женя Гузеев, приятель Ларисы. И — сюрприз из сюрпризов — Максим Снежков собственной персоной…

У Ольги даже перед глазами поплыло — что происходит? Неужели ученики пришли разбираться с ней? Ставить ультиматум? Или чего-то требовать?

Ребята выглядели серьезными и угрюмыми. Они молчали, и в этом молчании крылось желание сказать что-то либо ужасное, либо бесстыдное. Как бы сейчас пригодилось Ольге умение читать мысли…

Наконец в группе определился переговорщик. Либо его назначили раньше, либо так случилось стихийно. Первое казалось более верным.

— Ольга Викторовна, — произнес Женя. — Если вы нам разрешите сейчас пройти в комнату и показать кое-что, мы вам расскажем все. И делайте тогда что хотите. Потому что мы были не правы.

— Вы о чем? — спросила Точилова.

— Ну так можно пройти?

— Всем вместе? — удивилась Ольга, вспоминая предыдущий визит, примерно такой же необычный. Но этот был еще более странным.

— Да, вместе, — вдруг сказал Снежков. — Потом мы вам все расскажем. И объясним.

— Может быть, вы даже поймете нас, — произнесла Лариса.

— Ладно, проходите… — махнула рукой Ольга, приглашая учеников пройти. Те, как воспитанные люди, оставили в прихожей обувь и гуськом переместились в комнату.

— Где? — спросил Снежков у Ларисы.

— Вон там, — показала она на верх шкафа, стоящего возле кровати.

— А второй?

— В люстре, — тем же жестом отметила Лариса светодиодный светильник, свешивающийся под потолком.

— Демонтируем, — распорядился Максим. — Можно взять стул?

Ольга вспомнила, что этот стул кто-то зачем-то двигал прошлый раз, пока она готовила чай на кухне.

— Берите, — сказала она, с интересом наблюдая за дальнейшими действиями.

Женя Гузеев вынул отвертку, встал на стул, взялся за светильник и начал делать какие-то манипуляции с инструментом. Через несколько секунд вытащил откуда-то из недр лампы небольшой черный кубик, примерно сантиметр на сантиметр. Слез со стула, положил его на стол, рядом с компьютером Ольги. Потом подтащил стул к шкафу, снова взобрался повыше, нашарил на верхотуре еще один предмет, точно такой же. Подошел к столу, положил его рядом с первым кубиком.

Ольга пока еще ничего не понимала.

— Это что? — спросила она.

— Камеры, — произнес Снежков.

— Камеры? — переспросила Ольга.

— Да. Контрабандный товар, — сказал Снежков. — Есть еще автономный ресивер. В туалете спрятали?

— В ванной, — тусклым голосом ответил Женя. Не говоря ничего, он скрылся там, запустил руку куда-то в сплетения труб и вытащил плоскую серую коробочку, размером с половину пачки сигарет. Все соблюдали тишину, пока он не вскрыл устройство и не извлек оттуда небольшой предмет, подозрительно похожий на твердотельный флеш-накопитель приличной емкости.

— Ольга Викторовна, у вас есть что-нибудь такое, чем можно хорошо стукнуть? — спросил Снежков. — Обычный молоток сойдет. А если к нему еще железка, то вообще замечательно…

— Надо было нам подготовиться и взять все с собой, — резонно заметила Дилара.

— Есть кое-что, — сказала Ольга. Словно во сне, она прошла на кухню, взяла там колотушку для отбивных и универсальные клещи, которыми можно было при желании делать многое — от колки орехов до давления долек чеснока. Вернулась, протянула орудия Жене. Тот присел на пол, вставил накопитель между зубьев клещей и ударил сверху колотушкой. Электронное устройство хрупнуло и рассыпалось, оставив на полу осколки кремниевой платы и керамического корпуса.

— Газету же можно было подстелить, — сказала Инна. — И в камерах еще «микро-эс-ди» должны быть.

Женя вынул из камер плоские флешки и с легким щелчком переломил каждую пополам.

— Теперь рассказывайте, — безнадежным голосом произнесла Ольга. — Хотя нет, давайте все сядем. Я уже не могу стоять и спокойно смотреть на этот бред, который тут происходит.

Через минуту хозяйка и гости расселись. Ольга устроилась в кресле, девушек усадила на кровать поверх покрывала, Максим сел на стул, а Женя принес для себя табуретку из кухни.

…Душой заговора была Инна Воробьева. Жутко приревновав одноклассника еще в тот памятный августовский день к сексуальной и красивой учительнице, она в конце концов уверилась в их связи — основания к тому, естественно, имели место. Инна и ее подружка Лариса устроили за Максимом слежку, и «вычислили» оба его визита на квартиру к Точиловой. А незаметная тихоня Дилара проникла в подъезд и, прижимая ухо к замочной скважине, долго внимала крикам и вздохам. Насладившись услышанным, доложила о результатах разведки Инне и Ларисе. Состав «преступления» был налицо, приговор вынесли, осталось решить вопрос со способом наказания. После долгих дебатов юные негодяи решили установить в квартире Точиловой пару шпионских камер высокого разрешения и спрятать приемное устройство с накопителем, работающее по таймеру. За пару-тройку недель флеш-диск заполнится полностью, но три-четыре интересные сцены в постели учительницы он зафиксирует. В принципе, хватит и одной, чтобы как следует ославить коварную разлучницу и нарушительницу неписаных законов.

План этот расстроился словно бы сам по себе. Во-первых, заговорщиков понемногу начал выявлять Снежков. После недавней беседы с Толиком он стал уделять встречам групп одноклассников больше внимания. И скоро обозначил компанию, в центре которой находилась его бывшая девушка. А на периферии — Женя Гузеев, с кем у Максима сложились отношения пусть не дружеские, но вполне нейтральные. Делить им было нечего. Еще накануне Снежков подошел к Гузееву и «в лоб» спросил о том, какую гадость замыслила Воробьева. Разговор этот немного обострил отношения между юношами, но после вчерашнего открытого урока Гузеев подошел к Максиму сам и заявил, что он больше не желает принимать участие в каких-либо кознях против Точиловой. Заговорщица Лариса Чалдонова, по ее словам, находилась под столь сильным впечатлением от выступления Ольги Викторовны, что подошла к Инне и сказала лишь одну фразу «я не смогу с этим жить, если мы так с ней поступим». Инна заявила, что не желает принимать ничьих демаршей, и тогда ее начал убеждать сам Максим. Одним из главных аргументов стал тот, что если какая-то связь и существовала между ним и Точиловой, то сейчас она порвана. Причем по инициативе Ольги Викторовны. Словом, ближе к вечеру вся четверка злоумышленников плюс Максим собралась для переговоров в том же фудкорте торгового центра. После короткого совещания было принято решение покаяться и уничтожить любую информацию, добытую негласным путем в квартире учительницы.

— Простите нас, Ольга Викторовна, — произнес банальную фразу Женя.

Ольга молчала.

— Кроме нас пятерых, никто ничего не знает, — сказала Дилара. — И не узнает никогда.

— Можем оставить вам эти штуки, — немного невпопад проронила Инна.

— Уходите, — сказала Точилова. — И забирайте с собой эту гадость.

— Мы понимаем, что поступили… — начала было Лариса, но Ольга перебила:

— Меня не интересует, что вы сейчас скажете. Я вижу, что вы хотели сделать. Вижу, что в итоге сделали. Просто уходите и закройте за собой дверь. Хорошо?.. Я не могу с вами сейчас разговаривать.

— Но, может быть, потом… — пробормотал Женя, но уже поднявшаяся с кровати Дилара ткнула его локтем в бок. Лариса быстро собрала электронную аппаратуру со стола и сложила к себе в сумку. Ученики тихо, чуть не на цыпочках, вышли из комнаты, с минуту погремели в прихожей обувью, потом покинули квартиру. Щелкнул замок.

Ольга еще долго сидела в кресле, не шевелясь, оглушенная, опустошенная. В какой-то момент она вдруг поняла, что вечерний свет с улицы сменился непроглядной тьмой. Посмотрела на телефон — час ночи. То ли проспала несколько часов, то ли провела их в непонятной «отключке». Поднялась, пошатываясь, зажгла торшер. Некоторое время потерянно бродила по квартире, зашла в кухню, приготовила бутерброд и заварила чай. Рутинные действия немного привели ее растрепанные мысли в порядок. Взяв с собой чай и бутерброд, вернулась в комнату, включила компьютер.

Лена пыталась три раза выйти на связь — дважды стучала в скайп, один раз — в мессенджер. По ее словам, сильно беспокоилась — не случилось ли чего. Сейчас подруга была не в сети, поэтому Ольга открыла мессенджер и стала набирать сообщение. Суть которого заключалась в том, что да, случилось. Нет, ничего плохого или страшного. Но сейчас у нее такой беспорядок в голове, что подробно рассказывать не готова. Позже — сколько угодно.

Через соцсеть пришло сообщение от Толика — он радостно извещал, что их семья в едином порыве приняла наконец решение продать Ольге долю в квартире. В почте обнаружилось письмо от некоего Эмиля Селиверстова — коллеги Виноделова из местного института биотехнологий и биотоков. Научный сотрудник сообщал, что готов принять Точилову в лаборатории и сделать снимки по методу Кирлиан. Ольга ответила, что пока не готова она (но на следующей неделе будет располагать временем), и оставила на всякий случай свой номер телефона.

Больше общаться ни с кем не хотелось. Чтобы отвлечься, Ольга открыла поисковик и забила одно только слово «тантра». Начала читать статьи по ссылкам. Занятие увлекло, и Точилова просидела за изучением новой для себя темы до тех пор, пока глаза не стали слипаться.

…Под утро приснилось, что она идет по какой-то улице вместе с Мелиссой. При этом девушке совсем не хочется идти, куда ее ведет Ольга. Точилова же настаивает на своем, они продолжают путь, как вдруг из-за угла на них вываливается нечто темное, жуткое — вроде человека-овцы из «Малхолланд Драйв». Женщина и девушка бросились наутек. Во сне бежать тяжело — ноги словно чугунные… Впереди Ольга вдруг увидела гараж, бывший когда-то ее собственным. Женщина и девушка открыли дверь, проскочили внутрь… Но страшное чудовище уже поджидало их там. Оно с глухим ревом бросилось на беглянок.

Ольга проснулась от собственного крика.