У нас возле дома небольшой сад: яблони-дички растут, рябина, и зимой на их ветвях целый птичий пир. Хозяйничают здесь воробьи и снегири, но нет-нет да и налетают откуда ни возьмись целые стаи свиристелей. За два таких налета обирают все ягодки и яблочки.
Прошлой зимой облюбовала наш садик белка, оборудовала в дупле жилище и зажила припеваючи. Ради такого новосела соорудили мы кормушку, и никогда она у нас не пустовала. Вскоре белка к режиму привыкла, знала, что утром и в обед получит кусочек хлеба, сыра, семечек или конфет, а иногда даже — орешки. Изредка посещали ее кормушку воробьи или какой-нибудь случайный голубь-дикарь. Но они не были серьезными конкурентами и, завидя подбегающую белку, разлетались. Им вполне хватало корма на деревьях.
А этой осенью стая свиристелей за два налета очистила наш сад. И остались воробьи со снегирями без запасов. Тогда птахи обрушились на беличью кормушку. Вначале мы не замечали, что у нашей белки появились многочисленные столующиеся. Видели, что белка стала вести себя беспокойно, но почему, не могли понять.
И вот однажды в воскресенье отнес я «беличий завтрак», а сам со стороны решил понаблюдать за нашей подшефной. Стоило мне отойти, как на кормушку слетелись воробьи со своими красногрудыми друзьями и с гвалтом и потасовками стали пировать в беличьей столовой. Через пять минут кормушка была пуста, а наша белочка сидела на ветке поодаль и грустно взирала на этот грабеж средь бела дня. Приблизиться к такой галдеющей ораве она не решалась, да и голодные птахи едва ли испугались бы ее.
Ко мне подошел сосед. Узнал, в чем дело, — только покачал головой.
— Не носить же еду прямо в беличье дупло…
Подумали, погадали: птиц обижать тоже не дело — голодная нынче у них зима, а чтоб и белке перепадало, решили кормить ее, как более терпеливую, во «вторую смену». И потом — белка к нам привыкла и не побоится, если рядом с кормушкой будет стоять кто-то из нас, а вот птицы не подлетят. Так и решили.
Сосед сходил домой, принес хлеба, кусочек плавленого сыра и сахара. Положил в кормушку, и мы стали ждать. Птицы кружились поодаль, но к кормушке не подлетали. Зато белочка, внимательно и настороженно поглядывая в нашу сторону, не спеша приблизилась к кормушке и, по-прежнему не сводя с нас глаз, стала быстро поедать свой завтрак.
Проблема «двухсменного питания» была решена. Мы распределили обязанности: я перед работой наскоро кормлю птиц, а сосед, которому на работу торопиться не надо, уже не спеша кормит белку.
Так прошло две-три недели. Я уехал в командировку, оставив наше садовое семейство на попечение соседа. А когда вернулся и заглянул в сад, глазам своим не поверил: в кормушке совершенно мирно завтракала белка вместе с воробьями и снегирями. Рядышком стоял сосед и смотрел на эту идиллию.
Поздоровались.
— Ты что же, в мое отсутствие дрессировкой занимался? — спрашиваю я. — Чудо да и только!
— А они в первый же день, как ты уехал, подружились, — говорит, улыбаясь, сосед. — Принес я птицам корм, они тут как тут, а белка, видать, запомнила меня, и тоже мчится по веткам. И прямо в кормушку. Замешкалась поначалу. Птахи ее за непрошеную гостью приняли, а белка уверена, что я ей принес завтрак. Белка сердито цокает, а те обиженно пищат, взлетают и вновь садятся на кормушку. На меня — ноль внимания. Первой успокоилась белка, сидит себе и грызет сухарь, только хруст идет. Уселись рядом два снегирька, тоже давай клевать семечки, воробьи подлетели. Дал я им добавку, также дружно все поделили. И что удивительно, больше птицы не боялись человека… Вот и подружились. Голод-то ведь не тетка!