Совершенно СЕКРЕТНО № 4/299
Перевод: Сергей Мануков
Художник: Михаил Златковский
Удовлетворенно попыхивая трубкой, шеф Пол Поло ждал прибытия поезда в 18.45, на котором должен был приехать Гарри Моррис. Шеф городской полиции, огромного роста мужчина средних лет, начал полнеть.
Поло едва знал Морриса, но гордился тем, что ждет его. Его интерес не имел ничего общего с громкими новостями. Пол слишком давно работал полицейским, чтобы обращать внимание на свою фамилию в газетах. Но этот случай был довольно необычным, потому что он в одиночку исправил ошибку правосудия. Шеф был доволен, что сумел подтвердить свое представление о работе полицейского: если долго копать, то можно раскрыть любое преступление. Даже если с момента его совершения прошли почти десять лет.
Редактор местной газеты был уверен, что новостью заинтересуются крупные агентства и сделают Поло национальным героем. В ожидании поезда Пол открыл газету и еще раз перечитал статью:
«Каррингтон Коув. Гарри Моррис должен вернуться сегодня из тюрьмы штата, где он отбывал пожизненное заключение за убийство. Его освобождение, конечно, важно, но еще большую важность имеет отличная профессиональная работа нашего шефа полиции Пола Поло, благодаря которому мистер Моррис стал свободным человеком.
Население нашего городка за последние десять лет выросло в несколько раз, поэтому мало кто помнит мистера Гарри Морриса. В те времена, когда Каррингтон был еще никому не известной рыбацкой деревней, Гарри Моррис стал нашим первым художником. По словам шефа Поло, он был очень тихим и спокойным человеком, фактически отшельником. Мистер Моррис жил в своем домике в Коуве и много времени проводил за работой. Позднее мы выяснили, что мистер Моррис бросил хорошую работу в рекламном агентстве в Нью-Йорке, чтобы полностью посвятить себя живописи, и перебрался с этой целью в наш городок.
Через год после того, как Гарри Моррис поселился в Каррингтоне, была убита эффектная блондинка по имени Люси Мур, которая приезжала к нам на лето. Миссис Мур нашли застреленной в ее коттедже. Мистер Моррис признал, что дружил с этой женщиной, и подтвердил, что они были любовниками. Он заявил, что был у нее в ночь убийства. В тот вечер Гарри Моррис сказал ей, что их роман подошел к концу. По его словам, расстались они спокойно, без сцен, друзьями. После разговора начистоту Моррис, по его словам, вернулся к себе. Его дом находился от коттеджа миссис Мур примерно в полумиле. Вернувшись домой, он лег спать. Гарри Моррис отрицал, что у него есть оружие. Из-за своего отшельнического существования он не сумел доказать свое алиби на ночь убийства. А у мистера Мура, который в это время был в командировке, оказалось железное алиби. Шеф Поло, который в то время был обычным патрульным, арестовал Морриса. Мистера Морриса признали виновным в убийстве первой степени и приговорили к пожизненному заключению. Орудие убийства так и не было найдено.
Тогда Каррингтон еще не был тем центром искусств, каким он является сейчас. Тот факт, что у мистера Морриса был роман с убитой женщиной, сделал его виновным в глазах жителей деревни. К чести шефа Поло следует отметить, что он всегда сомневался в его вине.
«По-моему, он из тех людей, которые не способны на насилие. Не мог я поверить и в версию обвинения, заключавшуюся в том, что миссис Мур отказалась расставаться и в страхе, что она будет шантажировать его, он ее убил».
После осуждения Гарри Морриса шеф Поло в свободное от работы время за свои деньги в полной тайне от всех и в первую очередь от самого осужденного продолжил расследование. Однажды шеф Поло и миссис Поло проводили отпуск в Лос-Анджелесе. Там шеф узнал, что миссис Мур вовсе не была замужем за мистером Муром. На самом деле она была миссис Дональд Джексон.
Еще несколько лет у шефа Поло ушли на поиски Дональда Джексона, который не раз переезжал с места на место. Шесть месяцев назад шеф Поло узнал, что Джексон лежит в туберкулезной больнице в Колорадо. За свой счет шеф полетел туда и допросил Джексона. Его интересовало местонахождение мистера Джексона в ночь убийства, которое произошло более девяти лет назад. Джексон, несмотря на то что был очень болен, отказался говорить. Шеф Поло вернулся в Каррингтон, но почти каждую неделю звонил в Колорадо и напоминал Джексону, что невинный человек сидит в тюрьме. Наконец три недели назад, незадолго до смерти, Дональд Джексон подписал признание. Он признался, что страшно приревновал Люси, которая бежала с мистером Муром, приехал в Каррингтон и застрелил ее.
Сегодня Гарри Моррис возвращается в Каррингтон благодаря гражданской позиции шефа Поло, который мечтал, чтобы правосудие свершилось. В наши дни, когда по всей стране едва ли не каждый день можно услышать или прочитать сообщения о коррупции и жестокости полиции, Каррингтон с гордостью говорит спасибо нашему шефу полиции Поло».
Пол Поло сунул газету обратно в карман. Он всегда работал не за страх, а за совесть и гордился своим полицейским значком. Статья вызвала у него легкое смущение. Он не умел и не знал, как можно работать по-другому.
В 18.45 подошел поезд. Найти Гарри Морриса среди сгоревших на солнце туристов было нетрудно. Это был худой и бледный мужчина с белокурыми волосами. На нем был дешевый костюм. Держался он прямо, как солдат. В левой руке мистер Моррис нес небольшую холщовую сумку.
Двое мужчин несколько секунд смотрели друг на друга, затем улыбнулись. Моррис говорил удивительно громким и сочным басом.
– Можно не спрашивать, кто вы, – произнес он. – Я хорошо понимаю, что любые слова сейчас бессмысленны. Конечно, я должен в первую очередь поблагодарить вас, и я от всего сердца говорю: спасибо, шеф Поло!
– Не за что, – смутился Пол Поло. – Я просто делал свою работу. Послушайте, Моррис… Гарри, не знаю, какие у вас планы. Наверное, вы обратитесь с иском к правительству за неправильный арест, но на это уйдет время и…
– Нет, сэр. Я не буду обращаться в суд. Не буду врать, что понравилось сидеть за решеткой, но эти годы дали мне возможность поэкспериментировать и заново оценить мою профессию. Я не специалист по масляным краскам, у меня нет чувства цвета. Но я оказался хорошим гравером и с нетерпением жду, когда смогу взяться за работу.
– Вы скоро увидите, что Каррингтон уже не та маленькая деревня, которую вы помните. Ваши дом и землю давно продали, чтобы выплатить налоги. Я хочу сказать, что вам понадобится какое-то время, чтобы найти работу. Можете пока пожить у нас с Мод… бесплатно.
– Еще раз спасибо, шеф, – широко улыбнулся Моррис, – но в этом нет необходимости. В момент ареста у меня лежали в банке шесть тысяч долларов. Сейчас, благодаря процентам, сумма превышает девять тысяч. На неделю, пока буду искать спокойное жилье, я сниму номер в гостинице, а потом начну работать.
– Я на машине. Подбросить вас куда-нибудь?
– Шеф, я лучше пройдусь, посмотрю город. Я долго мечтал о такой прогулке. – Моррис пожал полную, но крепкую руку шефа и пошел по короткой пустынной дороге. Она выходила на главную улицу Каррингтона, на которой уже загорелись вечерние огни.
Гарри Моррис почти дошел до главной улицы. Неожиданно рядом с ним остановилась машина. Из окна высунулось дуло ружья, и прогремел выстрел. Гарри Моррис рухнул как подкошенный, с простреленной головой. Из машины выскочил молодой человек. Он схватил дешевую сумку и быстро обшарил карманы убитого. Потом запрыгнул в машину, и она умчалась…
– Пол, ты уже третий вечер подряд почти не притрагиваешься к ужину, – укоризненно сказала Мод, показывая на обеденный стол. – Я слишком хорошо готовлю, чтобы так пренебрежительно относиться к моей стряпне. Ты должен перестать винить себя за убийство Гарри Морриса.
– Вина здесь ни при чем, – вздохнул Пол, без особого энтузиазма тыкая вилкой в кусок мяса, лежавший перед ним на тарелке. – Ты меня знаешь, я никогда не приношу домой работу. Меня беспокоит несправедливость. Невинный человек отсидел десять лет за преступление, которого не совершал, но, прежде чем он смог насладиться свободой, его застрелили. Это чертовски несправедливо.
– Ты беспокоишься, иначе бы ты ел. Пол, ты найдешь убийцу. Ты будешь рыть землю как ищейка, пока не найдешь виновного.
– Я уже рыл ее, как перепуганный крот, но пока ничего не нашел. У Гарри Морриса не было родственников, так что семейные дрязги отпадают. Убийство напоминает заказное, как в старые дни бандитских войн. Но в тюрьме твердят, что Гарри был одиночкой и ни с кем из сидящих там бандитов не водился.
– Я сама думала об этом, – кивнула Мод, начавшая убирать тарелки со стола. – Он сказал тебе, что увлекся гравировкой. Гарри не мог случайно спутаться с фальшивомонетчиками?
Пол покачал своей седой головой.
– Я уже проверил. Начальник тюрьмы сказал, что у него нет ни одного фальшивомонетчика. Они все сидят в федеральных, а не в штатовских тюрьмах. К тому же они по той же причине следили за гравюрами Морриса. Стоит только заикнуться о гравировке, и все сразу начинают думать о фальшивых деньгах. Нет, Мод, я много думал, взвешивал и перепроверял факты. Гарри отличался от выходящего на свободу заключенного только по двум характеристикам: он был художником, что, по-моему, ничего не значит в отношении убийства. И еще у него было в банке девять тысяч долларов. Деньги могут быть ключом. В Карригнтоне три банка. Завтра…
– Но десять лет назад в городке был только Сберегательный банк Каррингтона, – прервала его жена.
– Верно. Завтра я пойду и поговорю с Эдом Джонсом. Конечно, Гарри мог иметь счет в банке какого-нибудь большого города, и таких банков может быть тысяча. Ничего, проверим. Может, у Гарри было намного больше девяти тысяч.
Следующим утром шеф Поло сидел напротив Эда Джонса, президента Сберегательного банка Каррингтона. Джонс был импозантным мужчиной, его дважды выбирали мэром городка. После того как Поло объяснил цель своего визита, Джонс сказал:
– Я лично займусь документами, Пол. Конечно, я помню Морриса. Он время от времени доставал меня просьбами обналичить чеки. Из какого-то, кажется, нью-йоркского банка. Прошло с десяток лет, так что детали уже стерлись из памяти. Я запомнил Морриса, потому что пытался уговорить его открыть у нас счет. Мы тогда были маленьким банком и нуждались в каждом клиенте. К тому же обналичивание его чеков означало определенную бухгалтерскую работу… Не помню, открыл ли он счет. Нужно проверить.
Пока Джонса не было, Пол Поло сидел в кожаном кресле и восхищенно оглядывал просторный кабинет управляющего. Он подумал, как выросла его секретарша Эдит Блум и какой красавицей она стала. Он помнил ее еще маленькой девочкой, когда заходил в лавку ее отца.
– Ты стала красоткой, Эдит, – отпустил комплимент полицейский. – Наверное, скоро выйдешь замуж.
– В следующем июне, как только Микки Ганс закончит университет в Сиракузах. Его уже ждет хорошее место в Калифорнии. Я жду не дождусь переезда.
– А что тебе не нравится в Каррингтоне?
– Я люблю Каррингтон, – улыбнулась Эдит, – но все дело в работе. – Она понизила голос. – Конечно, я какое-то время еще поработаю после того, как выйду за Мики, но я не хочу работать здесь. Наш старик выжимает из нас все соки. Не дает мне и секунды передохнуть. Сделай это, принеси то…
Она замолчала, потому что вернулся Эд Джонс. Он печально покачал лысой головой.
– Ничего, Пол. У нас документы за одиннадцать лет, но в них нет упоминания о счете Морриса. Извини, но ничем не могу помочь… Послушай, Пол, ты ведь еще не плавал на моей новой яхте? Супер, должен тебе доложить. В любые выходные, когда захочешь, можем отправиться на рыбалку.
– Спасибо, Эд. Сейчас я очень занят, но когда появится свободное время, обязательно воспользуюсь твоим предложением.
Выходя из банка, шеф Поло перебросился парой слов с охранником Джедом Вертом и знакомыми кассирами. Он поинтересовался у Джо Роджерса, как поживает его очередной новорожденный ребенок; подмигнул Лоуренсу Генри, который когда-то был единственным несовершеннолетним правонарушителем в Каррингтоне и имел привычку кататься без разрешения на чужих лодках. Потом остановился у окошка Фреда Скейлса и поинтересовался его шансами в предстоящих гонках и наконец добрался до Марка Гилутина.
– Как дела у жены? – спросил он.
– Все в порядке, шеф, но доктора говорят, что она должна провести несколько месяцев в санатории.
– Да, пришлось тебе хлебнуть горя, Марк. Сначала бедная мать, потом жена… Передай Мэри, что я интересовался ее здоровьем.
Вернувшись в свой маленький кабинет, Пол Поло позвонил в финансовое управление штата. Когда он объяснил, что ему нужно, то услышал в ответ:
– По закону мы имеем право требовать документы в любом банке штата, но вы хоть представляете, какая это титаническая работа? Всем нашим сотрудникам придется не один месяц заниматься вашим делом. Шеф, вам придется получить разрешение суда, чтобы заставить нас сделать это. И хочу сразу предупредить, что мы будем категорически возражать. Это слишком трудно и дорого…
Без особого аппетита поглощая телячьи отбивные вечером, шеф сказал жене:
– Никому нет дела до простого человека – в этом проблема сегодняшнего мира. Я был у судьи Хаффа. Он сказал, что проверка документов за последние десять лет во всех банках штата будет стоить 100 тысяч долларов. Я сказал ему, что справедливость нельзя мерить деньгами.
– Ты хочешь сказать, что Ларри Хафф отказал тебе в судебном распоряжении? – уточнила Мод.
– Фактически да, хотя и не так открыто. Он попытался отговорить меня от этой затеи. Похоже, придется обращаться в суд более высокой инстанции.
– Ешь мясо, Пол. Я больше не буду его разогревать… Странно, что Гарри Моррис не имел счета в нашем банке. Ведь это сложно – обналичивать чеки других банков всякий раз, когда нужны деньги.
– Я думал так же. Ларри Хафф рассказал мне интересные вещи о банковских счетах. Ты знала, например, что, если на счет в течение десяти лет не поступают деньги и с него ничего не снимают, то он переходит в собственность государства? Конечно, владелец сможет всегда забрать деньги у государства, если объявится. Еще…
– И Гарри Моррис отсидел в тюрьме почти десять лет, – вставила Мод. – Как по-твоему, может, кто-то в банке подделал подпись Морриса и снял деньги в полной уверенности, что он до смерти не выйдет на свободу?
Шеф Поло несколько секунд сосредоточенно жевал мясо, потом сказал:
– Не знаю. Не могу представить, чтобы Эд с его машинами, яхтой и прекрасным домом, с его положением в обществе мог украсть девять тысяч долларов. Он должен стоить как минимум сто тысяч. Но это мог сделать кто-нибудь из его кассиров. У Джо Роджерса сейчас четверо детей, Лоуренс Генри… ну ты же помнишь его прошлое… он мог так и не побороть привычку брать чужое; Фред Скейлс сказал, что поставил крутой мотор на свою машину, а это стоит приличных денег, а у Марка Гилутина много больничных счетов. Любой из них мог снять деньги и уничтожить все следы этого. Поэтому расследование такое дорогое. Необходимо проверить все книги за десять последних лет.
– Пол, что ты собираешься делать?
– Попробую блефовать. Распущу слух, что получил в суде разрешение на проверку всех банков штата. Посмотрим, не занервничает ли кто-нибудь в Сберегательном банке Каррингтона.
На следующий день шеф Поло зашел в банк обналичить небольшой чек и как бы невзначай рассказал, что судья разрешил проверить все банки.
– Будьте начеку, ребята! – подмигнул он. – Они, наверное, начнут с вас.
Поло поставил пару помощников на единственном шоссе, ведущем из Каррингтона, а сам устроил засаду в порту, недалеко от яхты Джонса.
В два часа ночи большой седан Эда Джонса, за рулем которого сидел Фред Скейлс, остановился у причала. Когда Фред начал выгружать чемоданы, Пол Поло вышел на свет. Скейлс и Джонс попытались бежать на яхту. Шефу Поло пришлось выстрелить в воздух, чтобы остановить их…
– Речь шла не только о деньгах бедного Гарри Морриса, – рассказывал шеф Поло репортерам утром. – Они потрошили «спящие» счета последние пять лет. Признались, что украли свыше восьмидесяти тысяч. Если в течение десяти лет никто не трогал счет, можно предположить, что владелец мертв и что родным и наследникам о нем неизвестно. Им все сходило с рук до тех пор, пока они не добрались до счета Гарри Морриса. Конечно, они не знали, что его освободят. Стоило ему показать банковскую книжку, как вся их афера была бы раскрыта. Поэтому они убили его и забрали единственное, что их связывало с ним, – его банковскую книжку.
Вечером Пол Поло сел в свое старое кресло переваривать обильный ужин.
– Пол, почему ты заподозрил Эда Джонса? – спросила Мод. – Раз ты следил за его яхтой, значит, ты был уверен в его вине. Эд, конечно, напыщенный индюк, но я никогда бы не подумала, что он мошенник.
– Его напыщенность и заставила меня заподозрить его. Эд всегда говорил, что такой большой банкир, как он, не должен заниматься мелочами. Да и его секретарша Эдит Блум жаловалась, что он продохнуть ей не дает и постоянно нагружает всякими поручениями. Но, когда я спросил его о счете Морриса, он пошел проверять сам. Мне это показалось странным. Вероятно, он хотел убедиться, что все следы уничтожены. – Пол вздохнул. – Мод, не нужно было делать мясное рагу. Это был перебор. Ты же знаешь, что я не могу устоять перед ним. И еще мне не следовало есть последний кусок пирога. Как в случае с Эдом Джонсом, крупных жуликов и обжор всегда подводят мелочи.