Совершенно СЕКРЕТНО №10/281 от 10/2012

Перевод с английского: О. Дмитриева

Рейчел Макфейл устало откинулась на спинку дивана и попыталась сосредоточиться. Нужно было наконец собрать вещи Энн и освободить квартиру. Её сестра пропала два месяца назад. Вышла в шесть часов вечера из «Амброзии» – издательства, в котором работала, и растворилась в лондонском тумане. Инспектор Грейсон, ведущий расследование, пытался утешить Рейчел – за время его долгой службы в полиции случалось, что пропавшие девушки иногда появлялись в самом неожиданном месте с обручальным кольцом – или разбитым сердцем. Рейчел ценила его доброту, но вся одежда Энн была на месте, холодильник забит едой, и скрываться ей было не от кого. Полицейские честно отрабатывали все версии – от убийства до самоубийства, и всё безуспешно. Энн была безупречна, как Мэри Поппинс. Ни страстей, ни недостатков, полностью поглощена работой в издательстве, подруг нет, мужчин тоже. Инспектор Грейсон после осмотра квартиры сообщил, что от такого порядка просто жуть берёт, а его молодой помощник Дерли недоверчиво рассматривал фотографию Энн, словно не веря, что симпатичная двадцативосьмилетняя девушка может быть настолько безлика.

– Неужели у вашей сестры совсем не было недостатков?

Рейчел задумалась.

– Пожалуй, был один, хотя его можно рассматривать и как достоинство.

– И какой же? – с надеждой спросил Грейсон.

– Энн была очень честолюбива.

– Это работая редактором? – удивился инспектор.

Рейчел грустно улыбнулась. Она сама не могла понять, почему её талантливая сестра работала в издательстве, специализирующемся на литературе для лёгкого чтения – детективах, любовных и приключенческих романах. Энн всегда стремилась к успеху. Она была первой ученицей в школе, блестящей студенткой и жаждала известности, которой добилась в пределах университета, и вроде бы не собиралась останавливаться. Но во время учёбы стала подрабатывать редактурой в «Амброзии», где и осталась после окончания университета, трудясь с утра до вечера, что подтвердило и полицейское расследование. Насколько серьёзно разрабатывалась версия убийства Энн, Рейчел поняла, когда инспектор как бы ненароком поинтересовался, почему обе сестры посвятили себя детективному жанру, хоть и в разной плоскости. Энн их редактировала, а Рейчел – изучала. Из этого Рейчел сделала вывод, что Грейсон мог допустить, что она, как специалист по английскому детективу (а именно ему была посвящена её научная работа), могла использовать свои знания при устранении сестры. Впрочем, когда было установлено, что Рейчел всё последнее время провела в научной командировке в Эдинбурге, а её переживания абсолютно искренни, инспектор проникся к девушке симпатией и вёл долгие, не относящиеся к следствию литературоведческие споры.

– Вот вы изучаете детективы... – начинал он.

? Пытаюсь, – скромно отзывалась Рейчел.

– Ваши классические детективы, – продолжал инспектор, – полная чушь. Преступления там совершаются из-за страсти, добро побеждает и зло всегда наказано.

– Не могу с вами согласиться, – возражала Рейчел, – в некоторых классических детективах возможно...

– Чушь собачья ваш классический детектив! – темпераментно прерывал её инспектор. – Ничего общего с жизнью. Преступник, перед тем как убить жертву, долго и занудно рассказывает, почему он это делает. Жертва, которая уже предпочитает, чтобы её убили, только бы не выслушивать, успевает сбежать. Любители, всякие экстравагантные иностранцы или безобидные старые девы распутывают преступления! Нет! Я предпочитаю крутой детектив. Там, во всяком случае, есть настоящий мотив – деньги, страх, месть и действие, моя дорогая, действие. Хорошая драка, стрельба и погоня – вот что нужно читателю!

Рейчел молчала, и это ещё больше распаляло инспектора.

– Да, я знаю, вы хотите сказать, что Хеммет и Гарднер тоже вруны, но там хотя бы нет сладких соплей! И запомните, дорогая мисс Макфейл, почти все преступления совершаются из корысти, а злодеи часто гуляют на свободе.

– Запомню, – кротко соглашалась Рейчел.

? Кстати, о злодеях. Установлено, что единственным человеком, который заходил к вашей сестре после её исчезновения, была одна старая леди, весьма респектабельная на вид. Не знаете, кто это мог быть?

– Нет, не знаю.

? Очень печально, – вздыхал инспектор, – никакого мотива и никакой зацепки, впервые вижу такую безупречную барышню. Может быть, вспомните ещё какой-нибудь недостаток?

– Богатое воображение – недостаток?

Инспектор пожал плечами.

– Боюсь, что нет. А ваша сестра обладала богатым воображением?

– В детстве придумывала сказки, в юности много фантазировала, а потом как-то ушло. Переключилась на чужие сочинения.

– Это нам тоже ничего не даёт, – нахмурился инспектор. – Ладно, если что-нибудь вспомните или найдёте то, что сможет помочь, позвоните и, главное, помните – жизнь и ваш классический детектив не одно и то же. В жизни у детективов бывает и плохой конец. Поэтому не пытайтесь разыгрывать из себя мисс Марпл.

Рейчел и не думала проводить собственное расследование, для этого у неё не было, как уже говорил инспектор, никаких зацепок. Энн исчезла, не оставив никаких следов. Пропал даже ноутбук, на котором она работала, но полицейских это не заинтересовало, так как она могла взять его с собой. Не насторожило их и то, что среди одежды и обуви Энн оказались очень дорогие бренды, которые на скромную зарплату редактора купить было невозможно. Энн работала круглые сутки и вполне могла брать «халтуру», а деньги тратить на всякие женские штучки. Но Рейчел не сомневалась, что существовала какая-то тайна. Её сестра никогда бы не смирилась с ролью скромного редактора. Тогда почему она оставалась в «Амброзии» и не нашла себе другую работу?

Ответов на эти вопросы не было, и, когда хозяин квартиры намекнул, что хотел бы сдать её другому жильцу, Рейчел наконец решилась. Сборы одежды заняли не много времени. Она просто покидала вещи в чемоданы. Сложнее было освободить огромный стеллаж с книгами – в основном различными словарями, энциклопедиями, справочниками и классикой. Рейчел старалась не отвлекаться на чтение, складывала всё в коробки не просматривая, как вдруг наткнулась на четыре книжки в вызывающе ярких обложках. Это были произведения Роберта Тоуленда, знаменитого автора авантюрных женских романов. Каждая его книга становилась бестселлером, а сказочно богатый Тоуленд был в своём роде звездой. Фотографии его загородных домов и яхт публиковались на страницах глянцевых журналов, а сам он очень неплохо смотрелся на обложках книг – элегантный, загорелый шестидесятилетний красавец с львиной гривой седых волос. Личная жизнь Тоуленда внушала уважение. Он долгие годы состоял в браке с совершенно невзрачной особой, проявляя редкое для бывших актёров постоянство, несколько лет назад овдовел, и горе его, видимо, было сильным, так как почти год он не радовал публику своими романами. Рейчел вертела книги в руках и не понимала, каким образом они могли оказаться в библиотеке Энн. Её сестра никогда не хранила то, что редактировала, а к подобной литературе относилась с откровенным презрением. Так или иначе, надо было собраться с духом и просмотреть эти творения. Рейчел выбрала самую маленькую книгу под интригующим названием «Ночь приходит в полдень» и начала читать. Это была история про девушку, которая из-за негодяев попадает в тюрьму, досрочно освобождается, после того как спасает во время пожара любимую собаку начальника, становится певицей с мировым именем, жестоко мстит врагам и выходит замуж за шейха, получившего европейское воспитание. Рейчел быстро пролистывала эту муть, написанную, кстати, хорошим литературным языком, пока не наткнулась на эпизод, где спрятавшаяся за окном героиня, обливаясь слезами, наблюдает за детским праздником. Это было описание дня рождения Рейчел! Ей тогда соорудили корону из вереска и подарили чёрного карликового пуделя. И даже имя пуделя совпадало – Чарли! Рейчел схватила вторую книгу под названием «Белоснежный траур» и уже на двадцатой странице обнаружила семейное предание об их шотландской прабабушке, в юности потерявшейся в горах. Её девичью фамилию носила главная героиня, а главный злодей получил внешность и фамилию преподавателя, поставившего Энн её единственную за всё время учёбы четвёрку. На третью книгу Рейчел даже не стала тратить время. Прочитанного было вполне достаточно, чтобы понять – книги написаны её сестрой, которая была «литературным негром» Тоуленда. Оставалось только выяснить, имеет ли это отношение к её исчезновению.

Встретиться с Тоулендом оказалось совсем несложно. Только-только вышел в свет его новый шедевр, и почитательницам таланта предоставлялась возможность купить книгу с автографом автора. Рейчел приехала к книжному магазину, терпеливо выстояла очередь к столику, за которым сидел романист, и протянула ему книгу. План, по которому она собиралась действовать, был до примитивности прост.

– Как вас зовут? – любезно спросил Тоуленд.

– Напишите, пожалуйста: Рейчел Макфейл и её сестре Энн Макфейл с наилучшими пожеланиями, – невинным голосом проговорила Рейчел.

Тоуленд вздрогнул и выронил ручку.

– Вы сестра Энн?

– Да, вы же знакомы?

– Энн редактировала несколько моих книг.

– Три, если не ошибаюсь, – в своём дневнике она очень подробно описала вашу совместную работу.

? О, она вела дневник? – удивился Тоуленд.

? Да, и забыла его, когда навещала меня в Эдинбурге. Хотите ознакомиться?

– С удовольствием. Где и когда? – произнёс Тоуленд, закрывая книгу.

Рейчел отметила про себя, что он ничего не написал, и возликовала. Всё шло по намеченному плану.

? Завтра, в доме у Энн, в шесть часов вечера, вам удобно?

– Вполне, – Тоуленд кивнул, давая понять, что разговор закончен, и протянул руку за книгой следующей поклонницы. Адресом Энн он не поинтересовался.

Выйдя из магазина, Рейчел позвонила инспектору Грейсону и коротко рассказала о своей встрече с Тоулендом. Инспектор не выразил ожидаемого восторга.

– Прежде чем действовать, вам следовало сообщить нам, мисс Макфейл. В таких делах должны действовать профессионалы. Тоуленд может быть очень опасен!

– Поэтому я и позвонила вам, – обиделась Рейчел. Она хотела сказать, что именно любитель вышел на человека, возможно, причастного к исчезновению её сестры, но промолчала. Портить отношения с Грейсоном было неразумно.

? Завтра мы с Дерли будем у вас, – продолжил инспектор, – а пока я настоятельно прошу вас ничего не предпринимать самостоятельно!

Рейчел и не собиралась. Честно говоря, она отчаянно трусила.

Возвратившись в квартиру Энн, Рейчел тщательно заперла дверь и, чтобы перестать волноваться, взяла томик Агаты Кристи, который всегда приносил ей успокоение. Но читать не смогла, прилегла на диван и задремала. Когда она открыла глаза, то увидела Тоуленда, непринуждённо устроившегося в кресле рядом с диваном.

– Как вы вошли? – вскрикнула Рейчел.

– У меня есть ключ, – спокойно ответил тот.

– Откуда?!

– От вашей сестры.

– А где она?

– У меня в поместье.

Рейчел была готова расплакаться от радости. Энн жива и в безопасности!

– Если вы дадите мне чашечку чая, то я всё вам расскажу.

Когда Рейчел возвратилась в комнату с подносом, то застала Тоуленда в той же позе в кресле, руки он почему-то держал в карманах.

– Боюсь, что вы забыли сахар.

Рейчел метнулась на кухню, поставила сахарницу и с нетерпением приготовилась слушать.

– Я советую вам выпить чаю, – проговорил Тоуленд, – ничто так не успокаивает, не правда ли?

Рейчел послушно сделала несколько глотков. Тоуленд тоже взял чашку ? и Рейчел поперхнулась. На его руках были кружевные дамские перчатки.

– Да-да, – Тоуленд улыбнулся, достал из кармана старомодные очки в роговой оправе, надел их, завернул свои длинные волосы в пучок и словно по волшебству превратился в респектабельную старую даму.

Рейчел хотела задать вопрос, но от страха не могла вымолвить ни слова.

– Вы забыли, что я когда-то был актёром, и очень неплохим. Длинный плащ, шляпка, седые волосы – и вот перед вами старая леди. Этот очаровательный образ я использовал, когда заходил сюда, чтобы забрать ноутбук Энн. Скоро вы крепко-крепко заснёте, моя дорогая, а чтобы нам не было скучно, я расскажу вам историю, которой ужасно хочется поделиться, тем более вы будете моей единственной слушательницей.

Рейчел неожиданно для себя зевнула.

– Я подсыпал вам в чай огромную дозу снотворного, – мило промолвил Тоуленд. – Вашей сестре я тоже дал его, только меньшую дозу. Когда я сказал, что Энн у меня в поместье, я не солгал. Она в одном из прудов.

Рейчел почувствовала дурноту и попыталась встать.

Но Тоуленд вынул и направил на неё револьвер.

– Не советую ничего предпринимать. Не заставляйте причинять вам боль, мне этого совсем не хочется. Так вы просто уснёте и не проснётесь. В любом случае, с помощью снотворного или выстрела, но я сделаю так, чтобы это было принято за самоубийство, которое вы совершили, не пережив исчезновения своей сестры.

Рейчел опустилась в кресло и стала судорожно соображать, как спастись.

– Инспектор Грейсон знает о вас.

– Ну и что, меня здесь не было, к вам приходила неизвестная пожилая дама, пусть поищут, а я сейчас нахожусь на свидании с одной из своих поклонниц, которая подтвердит всё, что я скажу, можете не сомневаться.

Тоуленд, похоже, просто наслаждался ситуацией.

– Я просто счастлив, что могу наконец кому-то всё рассказать. Вы будете моим тростником. Помните историю про царя Мидаса?

Это был неудачный пример. В истории об ослиных ушах царя Мидаса как раз говорилось, что тайна, поведанная тростнику, который потом превратился в флейту, стала известна всем. Рейчел стала озираться, чтобы найти предмет, который помог бы ей поведать миру о случившемся, и вспомнила, что не выложила из кармана джинсов мобильник. Но достать его было невозможно.

А тем временем Тоуленд своим хорошо поставленным голосом продолжил рассказ.

– Ваша сестра начала работать со мной, пока училась, а так как была умной девочкой, то сразу же поняла, что все мои романы написаны другим человеком. Автором была моя жена Милдред. Почему она не стала публиковать их под своим именем? Очень просто. Это был маркетинговый ход. Милдред сама предложила мне стать автором. Она была талантлива, а я довольно известен, и мои фотографии на обложке привлекали внимание женщин ? нашего основного читателя, как вы понимаете. Книги имели успех, и мы разбогатели. Но, – он вздохнул, – Милдред умерла, и мне пришлось изобразить, что я не могу писать из-за горя. И тут подвернулась Энн, которая сама предложила помощь.

Рейчел зевнула.

– У вас осталось ещё десять минут, дорогая, я успею закончить, – мягко прожурчал Тоуленд. – Итак, наше сотрудничество с Энн было плодотворным. Она писала, а я очень щедро платил. Это могло бы продолжаться долго, но ваша сестра вдруг заявила, что хочет стать моей женой, ей захотелось не только денег, но и положения жены знаменитости со всеми вытекающими последствиями. А когда я отказался, пригрозила, что раскроет, кто истинный автор моих произведений, и станет известной, но уже иным образом. Я бы женился на Энн, она была в своём роде милой девушкой, но понял, что она не остановится и после моей смерти непременно объявит о своём авторстве.

Рейчел подумала, что тут он не ошибся, а Тоуленд продолжил:

– Я предложил ей приехать ко мне. Избавлю от подробностей, могу только уверить, что проделано всё было безупречно и свидетелей не было. А потом появились вы с историей о несуществующем дневнике. Энн была не из тех женщин, которые ведут дневники, но я понял, что вам что-то известно, – он почти с жалостью посмотрел на Рейчел, – и вам придётся… уснуть.

Рейчел, стараясь побороть подступающий сон, стала рассматривать свою чашку, чтобы сконцентрировать на чём-то внимание. Разглядывая трещинку и крошечные лиловые цветы на фарфоре, она снова зевнула. Это заразительно подействовало на Тоуленда, который тоже несколько раз протяжно зевнул. И Рейчел осенило.

– Засну не я, а вы, – медленно, но внятно, хотя язык уже плохо слушался, проговорила Рейчел. – Я дала вам высказаться, чтобы узнать правду. А теперь послушайте-ка вы меня. – Она выдержала паузу и сглотнула, чтобы снова не зевнуть. – Я поменяла чашки, потому что на моей трещина, и снотворное – в вашей. Чувствуете сонливость?

Тоуленд широко раскрыл глаза, зевнул и замер.

Рейчел вскочила, поднесла к его носу чашку, демонстрируя трещину, и опрокинула стол. Тоуленд упал, и в ту же секунду Рейчел выскочила из комнаты и закрылась в ванной. Она опустилась на пол, чувствуя, что вот-вот заснёт, достала мобильник и с трудом набрала номер инспектора Грейсона. В это время раздались сильные удары в дверь, а затем грянул выстрел. Тоуленд, совершенно обезумев, пытался выбить замок.

– Алло, алло! Что случилось, мисс Макфейл? Говорите! – услышала Рейчел встревоженный голос инспектора.

– Спасите меня, – только и смогла прошептать Рейчел и провалилась в глубокий сон. Сколько он продлился, она не знала. С ней что-то делали, куда-то несли, что-то кололи, и когда Рейчел наконец открыла глаза, то увидела склонившегося над ней инспектора Грейсона. На лбу его красовалась огромная шишка.

– Как вы себя чувствуете? – участливо спросил он.

У Рейчел не было сил говорить.

– Да-да, – сочувственно произнёс Грейсон, – промывание желудка не самая приятная процедура, но зато какое дело! – он потёр шишку. – Мы еле справились с этим писакой! Он отстреливался, ранил Дерли, двинул мне стулом по голове!

Похоже было, что Грейсон в полном восторге.

– Он не писатель, – слабо проговорила Рейчел.

– Знаю, – махнул рукой инспектор, сел на стул и смущённо посмотрел на Рейчел. Видно было, что ему неудобно беспокоить её, но сдержаться он не может.

«Неужели он и сейчас будет говорить о детективах?» – измученно подумала она.

– Я понимаю, что вам не до этого, – начал неугомонный инспектор, – но как специалист скажите, ведь это – настоящий крутой детектив?!

– Нет, типичное смешение жанров, – прошептала Рейчел и приготовилась к продолжению беседы.