После обеда дети отправились к Яни на последний военный совет.

– По-моему,– сказал Дэвид, когда они с сестрой пробирались сквозь оливковую рощу,– этому Простаки нужно устроить головомойку.

– Не надо,– решительно возразила Аманда.– В конце концов, он же только хотел помочь.

– Да, но если бы отец не так понял, все бы провалилось,– напомнил Дэвид.

– Не надо ему вообще ничего говорить,– решила Аманда.– Как бы ты сам себя чувствовал, если бы тебе всю жизнь хотелось поговорить, а тебя никто не слушал.

– Так-то так,– неохотно согласился Дэвид,– но из-за таких, как он, рушатся самые первоклассные планы.

Когда они сообщили обо всем Яни, он тоже сначала пришел в ужас, но затем взял сторону Аманды и согласился, что Простаки не стоит ничего говорить.

– Теперь,– заявила Аманда,– на повестке дня вопрос о требовании вознаграждения. Я полагаю, что лучше всего объявить о местонахождении ослов сегодня вечером.

– Ясно то,– сказал Дэвид,– что Яни в это впутывать не следует. Иначе мэр поймет, что он участвовал в похищении ослов. Мы сделаем все сами.

– Правильно,– сказала Аманда,– около четырех часов пополудни поплывем на Остров Гесперид и... найдем там ослов. Вот будет сюрприз!

– Точно,– сказал Дэвид.– К тому времени, когда мы вернемся в деревню с новостями, все будут отдыхать после трудового дня.

– Интересно, какая будет реакция жителей? – задумалась Аманда.

– Ты не представляешь себе, как они будут благодарны,– сказал возбужденный Яни.– По-моему, они только сейчас поняли, как им нужны ослы.

– Но не думаю, чтобы у мэра в доме нашлось двадцать тысяч драхм,– продолжал он.– Это значит, что ему придется ехать за деньгами в Мелиссу, то есть раньше чем завтра мы все равно вознаграждения не получим.

– Какая разница? – махнула рукой Аманда.– Не важно когда: сегодня или завтра.

– Да, но как бы он не передумал за ночь,– предположил Дэвид.

– Он в любом случае не сможет поехать вечером в Мелиссу,– сказал Яни.– Банк-то будет закрыт. Дэвид вздохнул и нахмурился.

– Другого выхода нет,– сказал он.– Придется рискнуть.

На следующий день Яни и Простаки, хорошенько потрудившись до четырех пополудни, легли отдыхать, а в это время Аманда и Дэвид нырнули в теплую синюю воду и поплыли на Остров Гесперид.

– Обрати внимание,– сказала Аманда,– отряхнув мокрые волосы и взглянув на ослов и маленького пони,– как они хорошо выглядят: отдых явно пошел им на пользу.

– Да, конечно,– сказал Дэвид.– Они были бы счастливы, если бы им предоставляли ежегодный отпуск.

– То есть если бы их раз в год перевозили на Остров Гесперид? – спросила Аманда.

– Вот-вот,– сказал Дэвид.– Устроить здесь что-то вроде летнего лагеря для ослов.

– Неплохая идея,– подумав, улыбнулась Аманда,– не сомневаюсь, что сельчане на это пойдут.

– Значит, так,– вернулся к реальности Дэвид.– Теперь твоя задача – плыть назад и со всех ног бежать в деревню. Как раз в это время мэр, по обыкновению, просыпается и требует первую чашку кофе. Остальные жители тоже уже немного отдохнули. Чем драматичнее ты сообщишь о находке, тем лучше. И, ради Бога, не вздумай хихикать.

– Я не хихикаю,– сурово сказала Аманда.

– Хихикаешь, хихикаешь. Беспрестанно хихикаешь.

– Я не хихикаю,– повторила Аманда.– Я смеюсь.

– В общем, как бы ты это ни называла, чтоб этого не было,– закончил разговор Дэвид.

Похлопав пони по гладкому заду, Аманда сбежала вниз по каменным ступеням и нырнула. Чтобы произвести впечатление сильного волнения, она со всех ног бежала вверх по холмам и ворвалась в деревню тяжело дыша и совершенно измученная.

Как и ожидалось, отдохнувшие мэр Ишакис, папаша Никос и многие другие сельчане уселись за столы в таверне обсуждать животрепещущие вопросы деревенской жизни. Они спорили до хрипоты, когда же наконец придут коммунисты и сообщат о местонахождении ослов и вообще обучены ли коммунисты грамоте, когда на главную площадь деревни вбежала взмокшая, задыхающаяся Аманда.

– Мэр Ишакис! Мэр Ишакис! Мы нашли их! – почти прохрипела она и упала на колени к мэру.

– Нашла, мое золотко? – спросил изумленный мэр. Было очевидно, что в таком состоянии Аманда не сможет отвечать. Ей принесли напиться и ласково похлопывали по спине, пока у нее не восстановилось дыхание.

– Ослы,– выпалила наконец Аманда.– Мы нашли их.

Сообщение произвело эффект разорвавшейся бомбы. Мэр вскочил на ноги и уронил бедняжку на пол, а сам повалился на стол, на котором стояло двенадцать бутылок рому и пять чашек кофе.

– Как,– спросил он лежавшую на полу Аманду,– вы нашли их?

– Где? Где? – вскричал папаша Никое.

– Где вы их нашли?

– Скорее, скорее, скажи нам! – сказал папаша Йорго.

Аманда, потрясенная произведенным ею драматическим эффектом не меньше, чем сами сельчане, поднялась на ноги и театрально оперлась на опрокинутый стол.

– Мы нашли их! – произнесла она трагическим голосом.

– Они нашли их! Они нашли их! – кричал мэр. Весть, точно телеграмма-молния, облетела все дома, и немедленно все жители сбежались на площадь.

– Где же они? Где же они? – повторял папаша Никос.

Аманда сделала медленный глубокий вдох и гордо подняла голову.

– Мы с Дэвидом,– сказала она дрожащим голосом,– сегодня во второй половине дня ходили купаться. Мы плавали на Остров Гесперид. Надеюсь, все о нем слышали?

По толпе пронесся гул в знак подтверждения и сразу же смолк. Сельчане боялись пропустить хоть слово, сказанное Амандой.

– Мы поднялись по ступенькам к небольшой террасе, где церковь,– продолжила Аманда, стараясь растянуть свой рассказ как можно дольше.

– Да-да,– загудели слушатели.– Знаем, знаем.

– И там,– драматично провозгласила Аманда,– к нашему изумлению, мы нашли всех ослов и маленького пони.

– Храни нас святой Поликарп,– крикнул мэр.– Это чудо!

– А с ними были коммунисты? – спросил папаша Йорго.

– Да нет,– сказала Аманда,– но похоже, кто-то ухаживает за ними. Вы увидите, какие они откормленные.

– Ну и слава Богу,– воскликнул папаша Никос.– Ведь если бы вы, наши золотые крошки, попали в лапы этих бандитов коммунистов, то не представляю, что бы они с вами сделали.

– Так надо же забрать ослов с Острова Гесперид,– сказал мэр.– Заберем их скорее, пока коммунисты не вернулись.

– Не беспокойтесь,– сказала Аманда.– Я оставила там Дэвида, а уж он-то не допустит, чтобы с ними что-нибудь случилось.

– Чем быстрее мы заберем их, тем лучше,– нервничал папаша Никос.

– Все к лодкам! – завопил папаша Йорго.– Все к лодкам! Поплывем и заберем их оттуда!

Толкаясь и отпихивая друг друга, спотыкаясь и падая, жители Каланеро, ведомые Амандой, гурьбой бежали к небольшой пристани, где были привязаны рыбачьи лодочки. Оттуда недалеко было до Острова Гесперид.

И что тут началось! Островитяне бросились выбирать якоря, и у них переплетались цепи; отгребая от берега, они насажали друг другу шишек веслами. К радости Аманды, мэр, пытаясь вскочить в отходившую от берега лодку, оступился и шлепнулся в теплую воду. Однако вскоре вся флотилия, рассекая голубые волны, шла к Острову Гесперид. Дэвиду, наблюдавшему с острова за движением лодок, мигом вспомнились прогулочные лодки в Сванаге, куда их возили кататься по заливу.

Первой причалила к берегу лодка, в которой сидел насквозь промокший мэр. Остальные не замедлили последовать за нею. Сельчане выскакивали из лодок на берег и взбегали по ступенькам, где сначала застывали от изумления, а потом оглашали остров криками радости при виде мирно стоящих в ряд и жующих жвачку восемнадцати ослов и маленького пони.

– О, мой пони, мой маленький пони,– простонал мэр. По щекам его струились слезы. Он так расчувствовался, что обнял самого крупного из своих ослов за шею и расцеловал его в нос,– беспрецедентный поступок, тем более для столь важной персоны! Даже Страхис, до того не замеченный в особенной любви к животным, тайком гладил своих ослов с широкой улыбкой на лице – очевидно, процедура доставляла ему удовольствие.

– Но как же коммунисты перевезли их сюда? – спросил папаша Никос, когда волнение несколько поутихло.– Может, у них есть большой корабль, на который они их всех погрузили?

– Я так не думаю,– сказала Аманда.– Возможно, они просто переправили их вплавь.

–А могут ли ослы плавать? – спросил папаша Никос.

Аманда изо всех сил сделала безразличное лицо.

– Спросите мэра,– ответила она.

– Да-да,– закивал мэр.– Еще как могут. В тот день, когда я свалился с моста, а эти отважные дети спасли меня, мой ослик выплыл сам, как рыба.

– Предлагаю таким же способом переправить их обратно,– сказала Аманда.

Хозяева свели ослов с лестницы с величайшей осторожностью. Но, очевидно, отдых на Острове Гесперид избаловал их, равно как и маленького пони. Они еще меньше, чем во время похищения, хотели лезть в воду, так что разыгравшаяся на пляже сцена заталкивания их в море выглядела как невиданное родео. Мэр Ишакис, который в самом начале действа получил от своего любимого пони копытом в брюхо, теперь лежал под кипарисом и приходил в себя, а загонять его вьючную скотину в море досталось Аманде с Дэвидом. Но вот наконец флотилия из рыбачьих лодчонок и ослиного стада достигла берега, где была встречена оставшимися жителями деревни. Наверное, так встречают возвращающийся из своего первого круиза океанский лайнер. Каждый хотел похлопать ишаков да погладить их; каждый спешил выкликнуть здравицу в честь свершившегося чуда и этих умниц Аманды и Дэвида. Когда утомленные люди и животные наконец достигли главной площади деревни, мэр настолько расщедрился, что послал за бутылкой вина домашнего приготовления, чтобы провозгласить тост за Аманду и Дэвида. Поднятие бокала сопровождалось выкриками "браво!", "молодцы!", "какие чудесные дети!" и так далее.

– Надеюсь, вы не забыли о вознаграждении, мэр Ишакис? – скромно спросила Аманда, когда стакан опустел. Мэр, с лица которого до сего момента не сходила улыбка, был настолько потрясен, что едва не выронил стакан из рук.

– Вознаграждение? Какое еще вознаграждение? – спросил он.

– Сами знаете,– сказал Дэвид.– Вознаграждение в двадцать тысяч драхм. Сумма, которая была указана в афишах.

– Ах вот вы о чем,– сказал мэр.– Хм... Но ведь я написал это исключительно с целью выманить коммунистов из укрытия. Это была, если можно так выразиться, уловка.

– Что я говорил? – прошептал Дэвид Аманде.

– Мэр Ишакис,– непреклонно сказала Аманда.– В афишах красным по белому сказано, что вы выплатите двадцать тысяч драхм вознаграждения всякому, кто располагает сведениями о местонахождении ослов. Мы же не только сообщили вам эти сведения, но и показали вам, где ослы находятся. Таким образом, выплатить нам награду вы обязаны.

– Но, родненькие вы мои,– пролепетал мэр, покрываясь испариной,– это же была шутка.

– Нет, это не было шуткой,– хмуро сказал папаша Никос,– и вы это прекрасно знаете.

– Да-да,– подошел папаша Йорго,– это не было шуткой.

– Вы обещали вознаграждение,– продолжал папаша Никос,– и обязаны его выплатить. Дети заслужили его.

– Да, заслужили. Да, заслужили,– хором загудели сельчане.

– Ну,– в отчаянии сказал мэр,– если это единодушное решение, я думаю, что выполню его. Но денег со мной нет. Мне придется съездить в Мелиссу и взять их.

– Правильно,– ласково сказала Аманда.– Мы придем за деньгами завтра в четыре часа пополудни.

– Да-да,– хором кричали сельчане,– в четыре часа.

– Путь будет так, в четыре часа,– угрюмо сказал мэр.

Итак, дети, обласканные и расцелованные благодарными жителями Каланеро, отправились на виллу.

– Ну,– сказал генерал, когда они появились на террасе,– как все прошло?

– Превосходно,– сказала Аманда.– Видел бы ты, как мэр шлепнулся в воду, пытаясь вскочить в лодку. Это было почище, чем падение с моста.

– Как жаль, что я этого не видел,– с иронией вставил Дэвид.

– Потом,– продолжала Аманда,– все были так взволнованы, когда увидели ослов, что мэр одного из своих расцеловал публично.

– Если бы у людей было больше времени целовать ослов,– заметил генерал,– мир был бы куда прекраснее!

– Видел бы ты, как они пытались заставить ослов плыть назад,– сказал Дэвид.– Маленький пони лягнул мэра в брюхо!

– Лучше поздно, чем никогда,– с удовлетворением сказал генерал.

– Когда ослы были переправлены в деревню,– сказал Дэвид,– мы потребовали у мэра вознаграждение.

– А,– сказал генерал,– и что же он ответил?

– Пытался изобразить, будто это была всего лишь шутка,– раздраженно сказала Аманда.

– Что я тебе говорил? – сказал Дэвид.– Да я такому ни в жизнь не поверю.

– К счастью,– сказала Аманда,– сельчане взяли нашу сторону и настаивали, что мы заслужили награду, так что мэру пришлось сдаться. Завтра в четыре часа пополудни мы за ней придем.

– Великолепно,– с удовлетворением кивнул генерал.– Просто великолепно.

– Я удивляюсь, почему ты все это одобряешь,– сказала Аманда.

– А почему я не должен это одобрять? – спросил генерал.– Хорошо задуманный и блестяще осуществленный план, который никому не причинил зла и сделал столько доброго для Яни. Я абсолютно не вижу причины, почему я не должен это одобрять.

Аманда пожала плечами: метод мышления ее отца всегда оставался для нее загадкой.

– Я сам подойду к четырем часам,– сказал генерал,– и маму тоже возьму с собой.

– Это куда, Генри? – спросила миссис Зяблик, которая как раз появилась на террасе в изумительном наряде.

– На центральную площадь деревни,– сказал генерал.– Надо будет пронаблюдать за тем, как мэр будет расплачиваться с Амандой и Дэвидом.

– Расплачиваться? За что? – изумилась миссис Зяблик.

– Я все утро,– раздраженно сказал генерал,– передавал тебе это на языке барабанов, так что повторять больше не буду.

– Да дело в том,– поспешила разъяснить Аманда,– что сельчане потеряли своих ослов, а мы нашли их и теперь требуем обещанного за это вознаграждения.

– Какая прелесть, милая,– сказала миссис Зяблик.– Ты видела маленькие зеленые орхидеи, которые растут, спускаясь вниз по деревьям? Очень боюсь, что такой до сих пор нет в моей коллекции.

На следующее утро мэр по пыльной дороге потрусил на маленьком пони в Мелиссу и скрепя сердце снял со своего банковского счета двадцать тысяч драхм, тщательно пересчитал купюры и спрятал в свой бумажник. Затем он отправился обратно в Каланеро.

В четыре часа пополудни все жители деревни от мала до велика собрались на главной площади деревни посмотреть, как мэр будет выплачивать вознаграждение,– во-первых, потому, что Аманда и Дэвид стали всеобщими любимцами, а во-вторых, сама мысль о том, что мэру придется расстаться с двадцатью тысячами драхм, приводила всех в восторг. Генерал-майор Зяблик с супругой спустились на площадь и встали в стороне от толпы, а брат с сестрой направились к таверне, где за столом, накрытым по такому случаю белоснежной скатертью, восседал мэр. Поставленный перед неизбежностью расплаты, он пытался сделать как можно лучшую мину при неблагоприятной для себя игре. Когда Аманда и Дэвид прошествовали к столу, он торжественно встал и произнес краткую речь.

– Жители Каланеро! – изрек он.– В течение долгого времени лучшим подтверждением репутации острова Мелиссы и, в частности, деревни Каланеро являлось желание чужестранцев гостить у нас и наше гостеприимство по отношению к ним.

– Правильно,– пробормотал папаша Йорго.

– Когда эти золотые крошки впервые приехали к нам гостить,– продолжил мэр,– мы приняли их как родных. Они показали себя смелыми, благородными и скромными аристократами.

По площади пронесся гул одобрения.

– За то время, что они пробыли с нами,– сказал мэр,– они сделали для нас, жителей Каланеро, немало полезного. Назову в первую очередь спасение моей жизни, когда подо мною рухнул мост.

Он сделал паузу и выпил стакан воды.

– И вот сейчас,– продолжил он, жестикулируя, словно драматический актер,– благодаря своей проницательности и мужеству они спасли всю деревню Каланеро, возвратив нам наших ослов и моего маленького пони.

– Когда же он наконец заткнется? – проворчал Дэвид, которому все это порядком надоело.

– Пусть позабавится. Бедняжка! – прошептала в ответ Аманда.

– Всем вам известно,– сказал наконец мэр,– что я объявил о вознаграждении тому, кто найдет ослов. Как человек слова, я намерен сейчас вручить объявленное вознаграждение этим двум замечательным детям.

Торжественно он вынул из кармана бумажник и принялся сосредоточенно пересчитывать две пачки сотенных купюр. Все жители хором отсчитывали каждую банкноту, ложившуюся на стол. Наконец он выложил на стол последнюю купюру и раскинул руками.

– Двадцать тысяч драхм! – крикнул он дрожащим голосом.– Я выплачиваю двадцать тысяч драхм нашим самым дорогим гостям за то, что они нашли наших ослов!

Восторженные возгласы толпы стали понемногу стихать.

– Вперед,– пробормотал Дэвид Аманде.– Бери деньги.

– Нет, ты,– сказала Аманда, чувствуя свою вину так же, как и брат.

– Ну что ж, пойдем вместе,– сказал Дэвид, решившись на компромисс.

Они шагнули вперед и взяли по пачке сотенных банкнот. Тут же на площади воцарилась тишина – очевидно, общественность ждала, что же скажут герои в ответ на речь мэра. Аманда взглянула на Дэвида, но тот стоял с красным лицом и словно проглотил язык. Тогда Аманда прокашлялась и взяла слово.

– Жители Каланеро! – начала она.– Сегодня мэр Ишакис оказал нам большую честь, выплатив нам вознаграждение за то, что мы отыскали ослов. Но мы знаем, что многие из вас бедны и гораздо беднее нас. Поэтому мы с братом чувствуем, что с нашей стороны будет некрасиво принять эти деньги.

Мэру показалось, что забрезжила крохотная надежда.

– Поэтому мы с братом,– продолжала Аманда,– обсудили, как с ними лучше поступить. Вы знаете, что все жители Каланеро – наши друзья, но наш лучший друг – Яни Паниоти.

Она кивнула Яни, находившемуся в толпе, и тот вышел вперед и присоединился к детям, стоявшим у стола.

– Как вы знаете,– сказала Аманда,– отец Яни умер в прошлом году и, к несчастью, оставил после себя огромный долг.

– Да-да,– забормотали жители Каланеро,– мы это знаем.

– И мы с братом,– сказала Аманда,– решили передать деньги Яни, чтобы он смог выплатить оставшийся за отцом долг.

Раздались крики "Браво!", "Какое благородство!" и тому подобные. Аманда торжественно передала деньги Яни. Мальчик со слезами на глазах расцеловал Дэвида в обе щеки и, к удовольствию сельчан, поцеловал Аманду прямо в губы. Затем он обратился к мэру.

– Мэр Ишакис,– сказал он.– Вот восемнадцать тысяч драхм, которые вам задолжал мой отец. Вся деревня свидетельствует, что я возвращаю долг полностью.

Он аккуратно положил перед мэром пачку денег. Снова раздались крики "Браво!", но мэр, вместо того чтобы радоваться, что к нему вернулась большая часть денег, странным образом переменился. Его лицо, обычно бледное, цвета сыра, налилось кровью, а глаза выпучились.

– Вы все это устроили! – внезапно заорал он, вскочив на ноги и грозя пальцем Аманде, Дэвиду и Яни.– Вы все это устроили!

Сельчане стихли. Такого поворота они не ожидали.

– Это они угнали ишаков! – кричал мэр, выйдя из себя от гнева.– Это они угнали ишаков, чтобы требовать вознаграждения и передать его Яни Паниоти, чтобы не дать мне воспользоваться моим законным правом оттягать у него землю. Вот кто эти "коммунисты", которых мы повсюду ищем!

Секунду-другую сельчане смотрели на детей вытаращенными глазами, прежде чем до них дошел смысл слов мэра. Но когда дошел, они поняли, как прекрасно все обернулось. Мэр оказался опозорен, и ему пришлось расстаться с двадцатью тысячами драхм, а Яни Паниоти был спасен и все благодаря смекалке английских детей. Первым, до кого дошел смысл происшедшего, был папаша Никое. Как только ситуация раскрылась перед ним во всей красе, он разразился таким взрывом смеха, что было слышно за целую милю. Может быть, другое общество пришло бы в негодование от всего того, что проделали дети, но это были мелисситы, которые рассуждали по-своему. Вся деревня разразилась смехом и хохотала как никогда. Что касается мэра, то, как он ни злился, в конце концов ему пришлось сдаться: всеобщего смеха ему было не пересилить.

А что касается трех детей – героев событий, то они не без оттенка гордости прошествовали через главную площадь деревни мимо жителей, многие из которых едва держались на ногах от хохота, и направились к вилле.