Тимьян и волна

«Дремота», таптартаратская песня

Все это время, сквозь подъемы и падения, оглушающий грохот, холод, приступы головокружения и тошноты, бесконечный страх, что она вот-вот захлебнется, и нехватку воздуха, от которой перед глазами уже плясали красные пятна, под рукой у Рохейн была единственная опора — кусок деревянных снастей, на который она возлагала большие надежды.

Еще одно усилие, и плавучий кусок дерева зацепил что-то внизу. Рохейн опустила ноги и почувствовала дно. На кончиках пальцев она осторожно двинулась вперед, преодолевая течение. Дерево оказалось довольно тяжелым и оттягивало руки. Зачем она его несет с собой? Почему бы его не выбросить? Вытерев свободной рукой глаза, залитые водой, девушка огляделась. Кольцо с листиками несколько сместилось, потому что именно оно зацепилось за согнутый гвоздь на том куске снастей, который помог продержаться в воде. Подарок Торна спас ей жизнь.

Девушка наклонилась и освободила кольцо из медного плена, потом добрела до земли и упала в кучу мусора на линии прилива.

Тело скрутило от спазмов, и Рохейн вернула морю воду, наполнившую ее легкие. Одетая только в белую сорочку, Рохейн ползала по берегу, словно кусок мертвенно-бледной водоросли. Где-то в море или под водой плавало ее платье — безголовый и безрукий призрак среди еще более ужасных теней.

Ночь была теплая. Девушка немного обсушилась в песке и подняла ноющую голову. Где-то между камней она услышала веселое журчание воды. То был небольшой водопад, стекающий со скалы. Он напоминал рассыпавшуюся горсть блестящих пуговиц. Рохейн припала к струе и долго пила прозрачную, чистую воду. Когда она наклонилась, ей на лицо упали два амулета, висевших на цепочках на шее. Как она была благодарна богам за то, что сохранили их.

Девушка села и с удивлением осмотрелась. Берег был не скалистый. Дальше на холме росли деревья, чьи основания покрывал зеленый дерн. Под беззвездным небом огромная волна, вынесшая Рохейн на берег, отступила. Сначала она захватила землю, а когда уходила, прошлась по ней мощными когтями, оставив после себя вывороченные с корнем деревья, огромные валуны, вспаханную землю, пучки водорослей самых разных цветов и обломки кораблекрушения.

Рохейн показалось, что невдалеке между стволов она видит двух человек, а может, русалок.

Скользя по черной от пепла грязи, Рохейн прошла вперед и вдруг увидела чьи-то ноги.

— Вивиана! — ахнула она.

Девушка почувствовала невероятное облегчение. По крайней мере еще один человек выжил. Больше не о чем и мечтать.

Вивиана застонала. Рохейн помогла ей освободиться из сплетения веток и водорослей, поймавших девушку в свои сети, словно рыбку. Исцарапанная, кровоточащая, в одной шелковой рубашке, служанка не могла говорить. Единственным звуком, нарушавшим тишину, был звон металлических побрякушек, прикрепленных к поясу. Каким-то образом они сохранились в этом кошмаре.

Рохейн, поддерживая Вивиану за талию, подвела ее к водопаду.

— Попей чистой воды.

Девушка попила, и они вместе отправились осматривать местность. Когда соленая вода ушла, стало ясно, что волна оставила их на середине стены из закругленных скал, спускавшихся к морю.

Рохейн старалась разглядеть сквозь туман очертания людей, которые померещились ей.

Два силуэта, сливающихся друг с другом, еще более темные на фоне ночного мрака.

Торн обещал, что кольцо с листиками позволит ей увидеть правду и не дать чарам обмануть себя.

Из горла Рохейн вырвалось рыдание, из глаз ручьем полились слезы. В пепельной ночи две фигуры замедлили шаг и повернулись. Одна из них, Кейтри, заплакав, бросилась в объятия Рохейн.

— Девочка моя, — опять и опять повторяла хозяйка, не в силах оторваться от служанки, потом наконец спросила: — Кто с тобой?

Вивиана, закашлявшись, села на песок. Человек, сопровождавший Кейтри, принял знакомые очертания мага Люти, опустившегося перед Вивианой на колени.

— Держись, — повторял он. — Держись.

— Вы видели остальных? — спросила Рохейн.

— Нет, — ответила Кейтри.

Люти сказал:

— Недалеко отсюда стоит дом. Идите туда.

— Они не откажутся помочь? — жалобно спросила Рохейн.

— Там никого нет, — ответил Люти. — Одна из тех, кто раньше жил там, обладала даром предвидения и, уходя, оставила немного еды и все необходимое для тех, кто попадет в беду. Судя по всему, женщина знала, что подобное случится. Я догадываюсь, где мы находимся. На мили вокруг здесь больше не найти ни одного человека.

— Откуда вы знаете, мистер Люти? — спокойно спросила Рохейн, начиная догадываться, что это за место.

Вода затопила короткий берег у подножия скалы между обиталищем холодных рыб, не нуждающихся в воздухе, и жилищем существа, которое без дыхания умирает. Там сидела русалка. Ее тело блестело от морской воды. Никакая грязь не приставала к блестящим чешуйкам большого раздвоенного хвоста, мраморной белизне тонких рук, зелено-золотым прядям цвета молодых листочков ивы, стекающим по сильному грациозному телу.

— Она подняла меня, — сказала Кейтри, внезапно успокоившись, — и принесла на берег.

— А теперь, малышка, ты должна отдать мне гребень, — сказал Люти, протягивая руку за блестящей вещицей. — Пришло время его вернуть.

Впервые Рохейн заметила, как постарел маг. Словно прошли десятки лет.

— Вы пытались это остановить, правда? — спросила она, все поняв. — Хотели справиться со злобными птицами. И на это ушла ваша жизненная сила?

— Да, миледи. — На лице Люти появилась угрюмая усмешка. — Но раньше или позже это все равно случилось бы. Пожалуй, — он посмотрел на сверкающий силуэт русалки, — я даже рад, что раньше. Она слишком долго ждала. Я тоже.

— Нет! — Из горла Кейтри вырвалось рыдание. — Вы не должны уходить, сэр. Там живут опасные чудовища. Марул…

Люти улыбнулся и поцеловал ее. Под морщинами его лицо, когда он смотрел на море, было опять молодым, мужественным и мягким.

Девочка замолчала.

Взяв гребень и выпрямив спину, Люти пошел вниз по склону. Он двигался медленно, но с удивительной легкостью. Казалось, годы уходят от него с каждым шагом, и к воде он подбежал, как совсем молодой человек. Наконец Люти подошел к девушке, и над ними разлилось сияние. Взмахнув хвостом, русалка без брызг ушла под воду. Люти повернулся, поднял руку в жесте прощания, а потом последовал за ней.

Кейтри плакала. Море обняло сначала икры мага, колени, потом бедра и плечи. В конце концов вода накрыла голову. С тех пор ни один смертный не видел Люти.

Побеленный, крытый железом домик стоял на скале над небольшой затопленной гаванью. Заброшенный сад был обсажен рябиной, теперь превратившейся в дикие заросли. В огороде преобладало одно растение — остро пахнущий тимьян, заглушивший все остальные посадки, кроме пастернака и моркови.

Калитка открылась легко, дверь тоже была не заперта. Хорошо защищенная от непогоды и сильных морских ветров, она не позволила проникнуть внутрь пеплу. Девушек встретил толстый слой обычной пыли.

В буфете в углу они нашли бедную, но чистую одежду. В другом ящике лежали непромокаемые рыбацкие принадлежности, перчатки, талтри и прочные башмаки. Там же находились ножи, вилки, свечи, трутница, ведро, чтобы набирать воду в роднике, топор и лопата. Нашелся даже мешок подплесневевшего овса. Девушки сварили его в котелке, подвешенном над огнем, и получилась вполне съедобная каша. Подле стен стояли кровати с тюфяками, набитыми соломой. При свете одной зажженной свечи три девушки легли спать, подперев на всякий случай дверь.

Тишина снаружи угнетала. Ни единого звука не доносилось за стенами домика, ни лая лисы, ни уханья совы, ни даже завывания ветра. Листья неподвижно висели под тонким слоем пепла.

Подруги никак не могли оправиться от потрясения. Увидеть, как разрушился целый остров, сверх всяких ожиданий выжить в таком шторме, почти утонуть, потерять друзей и товарищей, а потом оказаться совсем одним — стольких приключений хватило бы на целую компанию, а не на трех слабых девушек. По молчаливому соглашению потерпевшие кораблекрушение избегали разговоров о трагедии, невольными участниками которой стали. Они выжили, а теперь им предстояло выстоять.

— Кажется, предыдущие обитатели дома были щедрыми людьми, раз оставили так много всего, — решила Кейтри, поудобнее укладываясь на соломенном тюфяке.

— Они убегали в спешке. Почему эти люди вообще ушли отсюда? — заинтересовалась Вивиана.

Она быстро взглянула в окно, как будто ожидала там увидеть злобную тень.

— Нужно каким-то образом сообщить Его величеству, что мы живы, — сказала Рохейн. — Но как это сделать, ума не приложу. — Она убрала со лба просоленные волосы. — Я сильно устала.

Девушки еще немного послушали давящую тишину, укутавшую домик в звуконепроницаемое одеяло. Свеча стала мигать.

— Я чувствую, что вокруг бродит опасность, — проговорила через некоторое время Вивиана. — Слишком уж здесь тихо и спокойно. А от тумана впечатление еще более угнетающее. — Она фыркнула. — И запах серы вокруг. Фу! Только тимьяну удается его немного перебить.

Рохейн согласилась:

— Да, действительно, ощущение опасности витает здесь. Боюсь, эта ночь окажется бессонной. Давайте скоротаем ее, — предложила она. — Кейтри, расскажи нам что-нибудь, дорогая.

Девочка оперлась спиной о стену, накинув на плечи одеяло, и начала рассказывать о человеке, который только одну ночь, как ему показалось, танцевал со Светлыми. Но когда наступил рассвет, выяснилось, что он отсутствовал в мире людей шестьдесят лет. Человек ступил на землю королевства смертных и почувствовал, что его шаги становятся все легче и легче, а потом он взлетел в воздух и упал на землю простой кучкой пепла.

Кейтри замолчала. За пределами дома не было слышно ни единого звука.

Девочка вздохнула.

— Понимаете, — пояснила она, — он не возвращался из Светлого Королевства так долго, что его жизнь на земле уже должна была закончиться. Время там и здесь течет по-разному.

— Очень красивая сказка, — заметила Вивиана. — Но на самом деле — сплошная фантазия, как и все сказки о Светлых и злодеях.

Впадая в дрему, Рохейн думала о том, как много вопросов ей следовало задать Люти, пока тот не ушел. Где находится берег, на который они попали? Что приключилось с остальными судами? Почему здесь не живут смертные? Где принц Эдвард? Выжили ли остальные, Томас?

Ах, Томас! Я, наверное, всегда буду горевать, что добросердечного эрта не будет рядом. Если они все погибли, то большей частью из-за того, что именно я зажгла маяк.

Вина тяжким грузом легла на ее плечи…

До ушей девушки донеслись приглушенные рыдания Кейтри. Слишком много им всем досталось.

А потом Рохейн позволила себе подумать о Торне, и пронизывающее, сладкое чувство потери охватило ее.

О, мой рыцарь, я скучаю по твоим прикосновениям, по твоей нежности. Как мне послать весточку? Окажусь ли я опять когда-нибудь рядом с тобой?

Над всеми этими вопросами повис еще один, не имеющий ответа. Дом на горе казался Рохейн знакомым.

Неужели я здесь была раньше?

В течение этой ночи Рохейн несколько раз просыпалась от тишины. Или ей так казалось? Как бы хотелось проснуться от лая собаки во дворе. Какое-то время она лежала, глядя в потолок, хотя разницы не было никакой, открыты у нее глаза или закрыты, потому что в комнате было темно, хоть глаз выколи.

Наконец пришло время рассвета. Воздух стал сначала серым, потом посветлел.

— Ночью мне снилось, что в дверь дома бьется крыльями птица, — сказала Кейтри, проснувшись.

Рохейн инстинктивно посмотрела на потолок, словно через него могла увидеть небо. Страх все крепче затягивал удавку вокруг ее шеи.

— Надо уходить отсюда как можно скорее, — прошептала она. — Мы здесь слишком долго.

Внизу под скалой было видно, как значительно отступила вода. В воздухе все еще пахло гарью, как будто где-то пережарили тосты, но все-таки немного прояснилось. Солнце было пока сине-зеленым, будто опал, повисший в желтом небе. На юго-западе маленькой гавани, недалеко от берега, поднимал голову высокий конусовидный остров. Дальше на западе находился еще один, и на северо-западе несколько.

— Цепь Островов, — сказала Вивиана, когда они все вместе стояли на вершине горы. — О них рассказывала гувернантка, когда я была ребенком. Мне не приходилось их раньше видеть, но думаю, мы на необитаемом западном побережье Эльдарайна, недалеко от…

— От чего? — спросила Рохейн.

— Ну, от того места, до которого мы так и не добрались. Призрачных Башен.

Девушки прошли по берегу, окликая тех, кто мог остаться в живых. Но тщетно, никто не откликнулся на зов. В ветках деревьев им удалось отыскать несколько рыб, застрявших там, когда уходила вода. Они поджарили их на завтрак, потому что мешок с овсом был небольшой и крупу нужно было экономить.

— А теперь мы должны отдохнуть, чтобы набраться сил. Завтра вы две возьмете мешок с овсом и пойдете по берегу на юго-восток. Доберетесь до Башни Исс, только держитесь в стороне от кольцевой дороги, она слишком опасна. Попросите Всадников Бури передать Его величеству, что я жива.

— Уф! Терпеть не могу эту Башню, — тихо пробормотала Вивиана.

— Моя мама там, — сказала Кейтри, теребя пальцами миниатюру, которую носила на цепочке. — Мне хотелось бы, чтобы мы с ней служили где-нибудь в другом месте, не таком противном, как Башня. Миледи, а зачем вы туда приезжали?

Рохейн рассказала ей правду о том, что была служанкой в Седьмом Доме Всадников Бури. После того как она закончила, Кейтри наконец сообразила.

— Так это были вы, — проговорила она. Странное известие ошеломило ее. — Но на вашем лице и горле были страшные раны, когда вас принесли.

— Да, я знаю, это следы ядовитого плюща. А на горле от чего-то еще.

— Еще на запястье. Рана выглядела так, будто вам в руку впился браслет. Я не могла не заметить. Мне было вас так жалко. Но потом раны исчезли.

— Я не помню, что на моей руке была рана.

Все замолчали. Через некоторое время Рохейн сказала:

— У меня есть флакончик с Кровью Дракона, видите? — Она показала кошелек, в котором хранился подарок Торна и перо девушки-лебедя. — На самом деле это не кровь, а эликсир из трав. Он дает тепло и сытость. Вы возьмете его с собой. Вивиана, ты сказала, что здесь недалеко Призрачные Башни. Я должна пойти туда. Нет, дорогая, не возражай! Для вас гораздо опаснее идти со мной. Хуон преследует меня. Я наконец поняла это. И он никогда не прекратит поиски. Хотя я и не знаю почему.

Как однажды сказал один человек: «Знание — сила». Если мне удастся выяснить, зачем я ему нужна, возможно, появится шанс как-то избавиться от этого кошмара. После того, что произошло, у меня остается только одна возможность узнать, почему он охотится за мной. Я должна пройти по всему пути с самого начала. Однажды мы попытались это сделать, но ничего не получилось. На сей раз или я добьюсь своего, или Хуон победит. Но пока с ним не будет покончено, те, кого я люблю, не будут в безопасности. Мои попутчики тоже становятся его жертвами.

— Но ваша светлость может пойти в Башню Всадников Бури и послать в Каэрмелор записку, что вы спаслись, — предложила Вивиана. — Иначе как нам поверят?

— Лучше, чтобы никто не знал, где я нахожусь. Даже Его величество. Скажите, что я жива, но не раскрывайте истинную причину моего отсутствия и мои намерения. Я не хочу, чтобы меня искали, потому что они найдут свою смерть. — Отвернувшись, Рохейн тихо пробормотала: — В любом случае я уже скорее всего мертва.

— В Каэрмелоре этого никогда так не оставят, — возразила Кейтри. — Они выбьют из нас правду любыми способами. А потом приедут за вами, для вашей же пользы.

Рохейн была вынуждена признать справедливость слов девочки.

— В таком случае не признавайтесь, что вообще меня видели. Тогда у них не будет причин допрашивать вас. — Она внезапно замолчала. — Но оставить Его величество в неведении тоже нельзя, а другого способа заставить его не искать меня нет.

— Мы не пойдем без вас, — прервала ее Вивиана. — И никогда не оставим одну в этих пустынных краях.

— Я способна постоять за себя. Меня научили искать пищу в диких лесах. В этом кольце с листиками, которое я ношу, заключена некоторая магическая сила, но хватит ли ее, чтобы сладить с Дикой Охотой, не знаю. Короче, я должна идти одна и как можно скорее. У меня нет сомнений, что разрушение острова Тамхания произошло потому, что хотели уничтожить меня. И если для этого были посланы такие могущественные силы, управляющие морем и огнем, они захотят узнать, удалось или нет достичь цели. Они бессмертные и не успокоятся, пока не убедятся в этом. Возможно, им уже известно, что я осталась жива и нахожусь в этом богом забытом месте. Нельзя оставаться здесь слишком долго. Нужно спешить.

— Но ваша светлость будет Королевой-Императрицей! — воскликнула Вивиана. — Какой может идти разговор о преследовании или опасности? Дайнаннцы защитят вас. Его императорское величество будет рядом. Нигде не найти большей безопасности, чем во дворце.

— От того, что мне угрожает, нет защиты. Неужели ты думаешь, что армия смертных и магия наших чародеев могут противостоять злобе и могуществу неявных Принцев Ужаса? Разве смогли бы дайнаннцы расколоть остров на части?

— Но ведь это совсем другое, миледи. Тамхания была спящим вулканом. Он мог проснуться в любой момент. Остров сам себя разрушил. Сомневаюсь, что у трех огромных злобных птиц хватило бы могущества, чтобы управлять подземными процессами.

— Может быть, и нет, но птицы Хуона привели машину в движение.

— Птицы Хуона? — переспросила Кейтри. — Миледи ошибается. В команде Хуона нет птиц. По крайней мере они не упоминаются ни в одной сказке, которые я слышала. Он появляется с ужасными плотоядными лошадями и собаками. Иногда привлекает спригганов — те охотятся на огнедышащих конях-призраках, — но никаких птиц в подчинении у Хуона нет.

— Откуда ты столько знаешь? — воскликнула Рохейн.

— Меня научила мама. Она много знает о нежити. Кроме того, в историях мистера Бринкворта никогда не было никаких серых ворон, летающих вместе с Дикой Охотой.

— Подожди! — быстро сказала Рохейн. — Не говори больше ничего. От твоих слов только становится хуже. Мне казалось, я знаю своего врага, но в очередной раз попадаю впросак. Если Хуон не посылал птиц, тогда кто их послал?

— Не знаю, но, думаю, нежити не составит труда унюхать вас, — заметила Кейтри. — Спригганам так точно. У них так хитро устроены носы, что они могут идти по следу, как собаки, только еще лучше. Наверное, им уже известен ваш запах. Ведь кто-то же разрушил вашу комнату в Башне Исс. А теперь они знают, как вы выглядите.

— Да, это правда, — согласилась Рохейн. — Боюсь, что в Жильварис Тарве на рынке я себя выдала. Итак, передо мной стоят две проблемы, и неизвестно, как их решить.

— У тимьяна в огороде имеется такой сильный аромат, что может заглушить любой запах, — задумчиво сказала Кейтри. — Вы можете путешествовать без опаски, если натретесь им.

— Кейтри, не смей поддерживать безумную затею ее светлости! — воскликнула Вивиана.

— Меня ничто не остановит, — заявила Рохейн. — Я все равно пойду к Призрачным Башням.

— Но ведь оттуда появляется Дикая Охота!

— Обычно в полнолуние. По моим подсчетам, в начале месяца дуилеагмуса старая луна будет уже почти на исходе, а новая еще не зарождалась.

Вивиана глубоко вздохнула.

— Ну что ж. Если я ничего не могу сделать, чтобы отговорить вас от этой опасной авантюры, придется помочь. Прежде всего вам надо замаскироваться. До Башен не более двадцати миль на запад, — сказала Вивиана, стараясь припомнить карту, висевшую у нее в детской. — Ужасное место, должна вам сказать. Придется идти почти целый день.

В тишине домика над морем служанка закончила красить золотые волосы своей хозяйки в коричневый цвет, используя варево из коры рябины. Теперь она занималась изготовлением полумаски. Вивиану никогда нельзя было застать врасплох. Универсальный пояс, прошедший через кораблекрушение, все еще был на ней. Из его многочисленных карманчиков она извлекла массу необходимых вещичек, сделанных из нержавеющих материалов: медные ножнички, золотую коробочку с маникюрными принадлежностями, маленький кинжал, ложку, флакон с нюхательной солью, футлярчик с иголками, зеркало, остановившийся хронометр, коробочку с нитками и много других очень полезных вещей — причем соленая вода испортила только кошелек.

— Удивительно, как это деньги не утянули тебя на дно, — заметила Кейтри.

Вивиана обиженно фыркнула и убрала иголку на место.

— Миледи, с этой полумаской на глазах и испачканным сажей лицом вы похожи на немытого бродяжку, уж простите меня. Невозможно определить, девушка вы или парень. Надо только переодеться. А если мы натрем кожу и одежду тимьяном, никакая нежить не сможет вас опознать. — Она склонила набок голову и критически посмотрела на Рохейн. — Должна признать, грех портить такую красоту. Я уже говорила: ни при Дворе, ни где-нибудь еще не сыскать более прекрасного лица, чем ваше. Неудивительно, что Его величество влюбился в вас.

— Мисс Веллесли! — возмутилась Кейтри, уже научившаяся кое-чему из дворцового этикета. — Как дерзко вы разговариваете с ее светлостью!

— Всегда говорите со мной откровенно, пожалуйста, — с отсутствующим видом заметила Рохейн. — Вы обе должны знать, что я ценю искренность и никогда не посчитаю ее дерзостью.

Она взяла прядь волос и приложила ее к лицу, чтобы оценить новый цвет.

— Если вы цените искренность, миледи, — сказала Вивиана, — позвольте в таком случае высказать свое мнение, что все остальные леди, помоги им господи, нисколько за вас не переживают. Надеюсь, они высадились где-нибудь на землю. Я продолжаю верить, что вы потерявшаяся принцесса, которая спала сто лет, а теперь проснулась.

Рохейн засмеялась.

— Спасибо тебе за добрые слова. Может быть, так оно и есть, но у меня сомнения на этот счет. Скорее по рождению я принадлежу к сословию, далекому от королевского.

— А что именно вы хотите отыскать в Призрачных Башнях, миледи? — спросила Кейтри.

— Не знаю.

— А если вы ничего не выясните?

— Буду продолжать искать. У меня нет выбора.

Кейтри хотела что-то сказать, но промолчала.

В эту ночь вокруг дома было слышно какое-то фырканье и сопение. Потом раздались невнятное бормотание и шорохи. Девушки проснулись и сидели, сдерживая дыхание, опасаясь, что их может выдать малейший звук. Ближе к рассвету шум стих.

Утром Рохейн попрощалась с девушками, гадая, как им одним удастся добраться до Башни Исс. Чувство вины теперь всегда будет давить на нее непосильной тяжестью. Из-за нее разрушился остров, возможно, погибли Томас, Эдвард, Эллис и Авенель и остальные ее друзья, а сейчас девушки подвергаются опасности.

Она вскарабкалась на вершину скалы и долго стояла там, глядя на необъятные просторы моря. Под мрачными небесами оно переливалось всеми оттенками серого цвета, от светло-пепельного до свинцового. Симметричные конусы Цепи Островов стояли как спящие часовые, волны очерчивали их берега пенной каймой. В небе кружились два буревестника. Дом далеко внизу выглядел совсем маленьким, словно орнамент на каминной решетке. Сделав несколько шагов в сторону, Рохейн потеряла его из виду. Корявое чайное дерево, каким-то образом умудрившееся вырасти на скале, распространяло в воздухе аромат эвкалипта. Далеко-далеко можно было увидеть Муринг Мает, которым теперь некому было пользоваться, и вряд ли она когда-нибудь опять полетит в Аркун.

Я не первый раз поднимаюсь по этой тропинке, — подумала Рохейн, не зная почему.

Резкий запах тимьяна насквозь пропитал ее одежду, котомку и тусклые коричневые волосы, спускающиеся на лицо, чтобы скрыть его черты. Переодетая в выцветшую, потрепанную одежду, девушка совсем не походила на элегантную придворную даму. Стройную фигуру скрывало мешковатое тряпье.

Неужели это моя судьба — всю жизнь прятаться и маскироваться, чтобы меня не узнали?

Под светом необычного солнца, чей цвет изменился после гибели острова Тамхания, Рохейн показалось, что она находится не в том мире, который хорошо знала. Дуилеагмус, месяц, когда на деревьях появлялись листья, дал толчок пробуждению почек на деревьях, но их замечательный цвет казался тусклым в загрязненном воздухе. Зеленоватые цветы, покрывавшие песчаный тростник, пахли пылью. Ножом, захваченным из дома, Рохейн срезала несколько побегов и нарвала свежих листьев критмума. О том, что это съедобные растения, она узнала от Торна. Сжевав несколько листиков, девушка положила остатки в сумку.

Рохейн еще раз оглянулась на море. Из этой точки создавалась иллюзия, что она находится выше, чем на самом деле. И тут девушка заметила какое-то движение в невысоком кустарнике. Судя по всему, существо имело магическое происхождение. Одновременно на южном небосклоне появились темные пятна, которые она сначала приняла за морских орлов.

Всадники Бури!

Ее охватило желание где-нибудь спрятаться. Укрытие нашлось под густыми ветвями чайного дерева. Несколько всадников летели на небольшой высоте, осматривая побережье. Они трижды облетели домик на скале, опускаясь почти на самую крышу.

Не было сомнений: крылатые курьеры ищут выживших в катастрофе. Рохейн надеялась, что Вивиана и Кейтри подадут всадникам сигнал, и их отвезут в Башню Исс на спинах эотавров. Однако существо, преследовавшее ее, тоже продолжало двигаться, она слышала его поступь. Какая у него цель, неизвестно, но встреча не сулила ничего хорошего. Девушки покинули домик как раз вовремя, чтобы не встретиться с Всадниками Бури. Как только они улетели, Рохейн выскочила из укрытия и поспешила вперед.

Дальше ее путь лежал через поросшие редкими деревьями холмы. Здесь росло великое множество зверобоя, цветущего желтыми зонтиками. Девушка принялась поспешно рвать его, чтобы защититься от нечистой силы. Закончив работу, посмотрела на мрачный горизонт, где возвышалась гора, и, вздохнув, продолжила путь.

От ее ног оставались небольшие следы, которые шли то под уклон, то карабкались наверх или пропадали в торфе. В кустах неподалеку зашевелились листья. А потом донесся слабый металлический звон.

Рохейн остановилась.

— Идите сюда! — громко приказала она.

Последовал треск и какая-то возня в кустах, а вслед за этим перед Рохейн предстали Вивиана и Кейтри.

— Это ты наступила на ветку, — упрекнула Кейтри Вивиану.

— Никуда я не наступала, — огрызнулась девушка.

Рохейн сказала:

— Сразу после того как я вышла из дома, было слышно, что кто-то идет за мной. Стадо быков и то, наверное, шло бы тише. У вас, конечно, нет навыков путешествия по лесу. А побрякушки Вивианы звенят как колокола в Каэрмелоре. Я очень надеялась, что вы откажетесь от своей затеи. Думала, что постараетесь привлечь внимание Летучих Всадников и улетите с ними. Поворачивайте назад, девушки, пока мы еще далеко от Призрачных Башен.

— Нет.

— Это не пикник в Королевском лесу.

Девушки угрюмо смотрели на хозяйку.

— Те, кто идет со мной, подвергается такой же опасности! — воскликнула Рохейн.

Тут до Рохейн дошло, что она с легкостью может сбежать от них и дальше продолжать путь одной, но потом она подумала, что это плохая идея. Две неопытные девушки, не обладающие даже ее скудными познаниями о том, как выжить в диком лесу, могут погибнуть. С другой стороны, у них немного шансов выжить, если они пойдут с ней. Так что выбора не было, и пришлось уступить их желанию.

— Хорошо, — сердито проговорила Рохейн, — если вы предпочитаете расстаться с жизнью в таком молодом возрасте, кто я такая, чтобы вас останавливать? Идите со мной, на свою голову. Но двигайтесь осторожно. За нами наблюдают.

— Мы видели Всадников Бури, — сказала Вивиана. — Вот ваш эликсир, миледи.

— Пошли. Ветер с запада, нужно, чтобы он дул в спину.

Сердце Рохейн ныло. Она переживала за подруг, вина переполняла душу. Когда в поле зрения появились Призрачные Башни, ее охватила тревога.

Девушки отправились дальше, и Рохейн, отбросив страх, стала показывать подругам съедобные растения, тихим голосом пытаясь передать знания, полученные от Торна в лесу.

— В сказках путешественники просто идут по лесу и собирают ягоды и орехи, — сказала Кейтри.

— Я это заметила, — ответила Рохейн. — Очевидно, они всегда — путешествуют осенью, в сезон спелых фруктов.

— И никогда не замерзают, — добавила Вивиана. — Хотя всегда спят, завернувшись только в свою одежду, даже в холодные ночи. А ведь у них нет ни огня, ни вашего эликсира.

— Чистый вымысел, — твердо заметила Рохейн. — Золототысячник обыкновенный, — объясняла, показывая на траву. — Из сухих трав можно сделать укрепляющее средство. Очень полезны листья щавеля и крапивы. А вот болиголов и вербейник. А это мак, он вызывает галлюцинации. — Рохейн сама поражалась своей эрудиции. — Вот цикорий. Его листья можно есть, а корни жарить.

— Да тут целая кладовая еды и лекарств.

— Это так, — согласилась Рохейн. — Но в основном травы не очень-то вкусные.

Повсюду на этой нехоженой земле цвели весенние цветы, но у девушек не было времени остановиться и как следует их рассмотреть. Рохейн хотела как можно скорее миновать эти места под недружелюбным небом и оказаться у бастиона злобных неявных сил.

— Я чувствую тоску по такой жизни, — призналась она, проводя рукой по молодым листьям бузины.

— Вы отважная и сильная, миледи, — сказала Кейтри.

— Иногда я бываю трусливой и малодушной. Я свободна, но в то же время в клетке. А радуюсь и горюю, как и все остальные, Кейтри. Однако не называй меня больше миледи, и по имени тоже не надо. Следует быть осторожнее.

— Какое имя вы выберете для себя, ми… мой друг? — спросила Вивиана.

— Я хочу, чтобы меня называли Тахгил. Я слышала однажды такое имя при Дворе. Мне оно понравилось.

— Звучит странно. Наверное, какое-нибудь иностранное. Похоже на язык Луиндорна.

— Так и есть. Думаю, оно происходит из этой страны. Тахгил переводится как «воительница». Кем судьба и вынуждает меня стать. Я намереваюсь сражаться, несмотря на хаос, в который меня постоянно бросает судьба. Не знаю только, сумею ли победить.

После небольшого привала, во время которого они поели немного холодной овсяной каши и листьев критмума, девушки стали подниматься по цветущему склону, а потом спустились по другой стороне холма, оказавшись на диком лугу, бывшем когда-то ухоженной землей фермерского хозяйства. Около запущенной живой изгороди Рохейн показала еще одно растение.

— Наперстянка, она используется как кровоостанавливающее средство при кровотечениях. А вот белая крапива.

Она нарвала букет из сухих пустых стеблей.

— Это для какого-нибудь отвара? — спросила Вивиана.

— Нет, для того чтобы сделать свистульки.

Осматривая луг в поисках съедобных растений, Рохейн-Тахгил вдруг вспомнила слова Торна. Он сказал:

На землях Эриса нет нужды голодать или мучиться от жажды…

Эта мысль наполнила ее решимостью.

К вечеру облака сгустились. Усилился ветер, срывая листья и поднимая пыль. На землю упало несколько грязных капель дождя. Но страшнее непогоды была тревога, от которой стыла в венах кровь. Рохейн дрожала, но была начеку, время от времени резко оборачиваясь; за спиной было пусто, хотя девушка могла поклясться, что кто-то преследует их. Она ни на минуту не выпускала из рук кинжал. По молчаливому соглашению девушки старались передвигаться очень осторожно, пробираясь от дерева к дереву или быстро перебегая открытые пространства, одновременно не выпуская из поля зрения затененные места — вдруг там появятся призрачные очертания неявных всадников или еще какое-нибудь чудище наблюдает за ними из темноты, чтобы, улучив момент, схватить.

Когда прямо перед путницами оказалась невысокая гора, стало совсем темно. Чем ближе они подходили, тем сильнее их охватывало беспокойство. На побережье трещали сороки, пели жаворонки. Чем дальше девушки уходили от моря, тем тише становилось пение птиц. Но только сейчас они осознали, как вокруг тихо. Не было слышно ничего, кроме шелеста листьев на ветру.

Моросящий дождь смачивал сухую землю, пока не превратил ее в грязь, а потом полил как из ведра. Он затекал девушкам за воротники, стекал с рыбацких талтри и заливал глаза.

— Я бы предпочла шанг! — прокричала Вивиана, чтобы ее услышали сквозь ливень. — Этот дождь — просто кошмар какой-то.

— Тише, — предупредила Рохейн. — Нас могут услышать.

Через некоторое время дождь прекратился. Местность стала круто подниматься вверх. Выйдя из дубовой рощи, девушки увидели перед собой вертикальный конус Призрачных Башен.

Места казались заброшенными. Ничто не нарушало их покой. Древняя кальдера, молчаливая и загадочная, лежала перед путницами. В ее сердцевине, где когда-то полыхал дьявольский огонь, теперь находилось озеро — глубокое, темное и холодное.

Сейчас, когда девушки стояли на склоне, их охватили мрачные предчувствия.

— Мне не хочется ночью подходить ближе к этому месту, — сказала Рохейн.

Они нашли укрытие под несколькими камнями, покрытыми мхом. Судя по всему, до разрушения, много лет назад, они был частью коровника. Заросли жимолости создавали подобие крыши. Так что у путниц оказалось вполне приемлемое пристанище. Из сухого папоротника подруги соорудили постели. Костер они, конечно, не могли себе позволить, поэтому в полной тишине доели остатки холодной каши и листьев. Мокрые и испуганные, девушки прижались друг к другу.

— Не думала, что так будет, — пожаловалась Вивиана. — Я терпеть не могу слизней, а здесь их полно.

— А они к тебе, по-моему, наоборот, испытывают симпатию, — заметила Кейтри, снимая слизня с рукава Вивианы. — Кроме того, ты сама захотела пойти, — добавила она, поджав губы.

— Я говорила, что хочу пойти, но не обещала, что не буду жаловаться.

Малахитовый овал солнца едва виднелся над горизонтом, окрашивая край неба в такие цвета, что казалось — это его призрачное изображение в шанг, когда после захода прошло уже несколько часов.

— Нам повезло, что мы нашли укрытие, — сказала Рохейн. — Иногда фермеры писали на стенах магические руны, чтобы отвадить нежить от животных. Посмотрите сюда… — Осколком камня она соскребла с участка стены мох. — Здесь вырезаны какие-то символы. Они уже наполовину стерлись, и их трудно прочесть, но, может быть, какая-то сила еще осталась.

— Конечно, мелкая нежить уже за нами следит, — заметила Кейтри. — Остается надеяться, что их отпугнут наши железные ножи, амулеты, соль и букеты зверобоя.

— А еще будем надеяться, что они не отправились рассказывать о нас своим хозяевам, — добавила Вивиана.

— Я слышала, нежить не собирается вместе, как мы, — сказала Рохейн, разминая в руках листья тимьяна, чтобы еще раз натереться. — До тех пор, пока не приходит время объединиться перед лицом опасности.

— У некоторых из них есть свои правители, — вспомнила Кейтри. — Сиофры, например, поклоняются маленькой королеве Маб, а она не больше человеческого пальца.

— Это так, — согласилась Рохейн. — Но, к счастью, сиофры предпочитают волшебные трюки, а не войну. Их маленькие стрелы могут нанести вреда не больше, чем шип чертополоха. Однажды мне пришлось ехать с караваном, который был уничтожен нежитью, но я поняла, что нападение не было спланировано. Просто они пересекали дорогу, а мы, на свою беду, оказались на пути.

Ей тут же опять пришло в голову, что, возможно, Хуон неспроста напал на караван. Но нет, здравый смысл подсказывал, что в таком случае должны были бы использоваться другие методы. Когда Хуон атаковал Башню Исс, его воины целенаправленно летели туда. А на дороге они просто подчинились инстинкту, а не приказу своего властелина.

— Задолго до сегодняшнего дня, — продолжала она, — я кое-что узнала о нежити от одного странника. У них нет морали. Магические существа — одиночки, хотя у некоторых есть правители. Они не собираются вместе и не обсуждают, на кого напасть. Просто подчиняются чувству антипатии. Самые опасные из них те, у кого нет хозяина. То же самое, что батальон рабов или дивизия, в которой нет командира. Их символом мог бы быть всадник без головы. Ладно, думаю, этого достаточно, чтобы вам снились кошмары. Теперь спите. Я буду дежурить первая. Кейтри, ты ничего не хочешь мне сказать?

Кейтри задержала дыхание и посмотрела на хозяйку. Потом покачала головой и, вздохнув, отвернулась.

Луны на небе не было, звезды спрятались за пеплом и сажей. Ночь была черной, как деготь. Ветер стих. Местность выглядела до странности неподвижной. Время шло, но Рохейн не замечала этого. Мысли девушки вернулись к Торну, находившемуся со своими воинами на севере. С ними он разговаривает и, может быть, смеется, а не с ней.

Не с ней.

Из глаз Рохейн покатились слезы. Она плакала по Торну, Эдварду и другим людям, ставшим участниками трагедии, случившейся на острове из-за ее непростительного упрямства. Будет ли когда-нибудь прощена ее вина? Вряд ли.

Вдруг волосы на голове девушки зашевелились. Кто-то приближался к их укрытию. Звук сопровождался, как ей показалось, звоном цепей. Рохейн всматривалась в темноту, пока не почувствовала резь в глазах, однако разглядеть что-то было невозможно. Вцепившись обеими руками в ножи, которые захватила из дома, Рохейн подготовилась к нападению. Неизвестный приближался, но, подойдя к самому порогу каменного укрытия, остановился.

Внезапный порыв ветра дунул Рохейн в лицо. На какое-то мгновение небо очистилось от облаков, пара и пепла. Тускло блеснули звезды. Прямо перед девушкой стояла огромная черная собака величиной с теленка. Она смотрела в темноту укрытия горящими глазами, каждый из которых был не меньше блюдца.

Рука Рохейн потянулась к амулету, висевшему на шее, и крепко его сжала. Она молилась только об одном: чтобы не проснулись Кейтри и Вивиана.

Господи! Пусть они не проснутся, иначе может случиться беда.

Не должно быть слышно ни звука, и страх нельзя показывать. Эта черная собака может быть злой или доброй. Если повезет, она окажется Сторожевой Черной Собакой, защищающей путников. Но с таким же успехом это может быть одна из неявных мортаду. В таком случае нельзя разговаривать и сопротивляться, иначе спасения не будет.

Они молча смотрели друг на друга. Тело девушки ныло от напряжения.

Ей приходилось слышать, что увидеть мортаду — плохая примета. Они считаются предвестниками смерти. Кто это на самом деле, возможности выяснить не было. Рохейн сидела не шелохнувшись, как будто превратилась в камень, стараясь не встречаться с огненным взглядом и призывая на помощь всю свою силу, чтобы даже малейшим движением не выдать страх.

После полуночи собака исчезла.

Рохейн просидела неподвижно до рассвета.

При первых лучах света она разбудила Вивиану, чтобы та сменила ее. О ночном госте девушка не стала упоминать. Тем более что на слое пепла не осталось никаких следов. Рохейн решила, что собака либо явная нежить, охранявшая их от какой-то опасности, либо мортаду, которого отпугнули талисманы. Так или иначе, им удалось спастись. Девушка завернулась в одежду и уснула.

Когда Рохейн проснулась, ей в голову пришла еще одна мысль. Собака могла быть неявной, а убежала, чтобы предупредить какое-то заинтересованное могущественное существо.

Девушки быстро покинули руины.

Дневной свет пытался пробиться сквозь облака и туман. Подруги не стали завтракать, вместо этого они полезли наверх, пробираясь между осколками валунов. Через некоторое время желание спрятаться стало таким сильным, что они с трудом преодолевали его. Магия, казалось, висела в воздухе, хотя они ничего не видели и не слышали, кроме легкого шума ветра. Девушки оглядывались по сторонам, чувствуя, как напряжен каждый нерв, едва сдерживая себя, чтобы не броситься бежать.

Над их головами упирался в небо край кальдеры. Она закрывала обзор черными стенами, внутри которых находились таинственные башни — легендарное жилище Хуона и его слуг. Именно отсюда в полнолуние вылетали они на охоту. И если находили запоздавшего путника, то издевались над ним, а потом убивали.

В письмах, полученных еще на острове Тамхания, говорилось, что после нападения на Башню Исс Хуона больше не видели…

Вивиана сказала:

— Ми… Тахгил, здесь так много камней и разных ям, больших и маленьких. Нам надо быть осторожнее. Один неверный шаг, и кто-нибудь может свалиться в заброшенную шахту. Здесь даже земля коварна.

— Ты все правильно говоришь, Вивиана. Вы с Кейтри посидите в том кустарнике, а я пока пройдусь одна.

— Это очень опасно! А что точно вы ищете?

— Я и сама не знаю.

— Здесь каждый куст, каждая ветка таят в себе опасность, я уверена. Почему бы нам не отправиться назад?

— А разве есть выбор? Мне придется идти вперед, пока не найдется какая-нибудь ниточка, или кануть в вечность. Я не смогу жить в мире, если не найду ответа.

— Все может быть, — философски заметила Вивиана.

— Ми…

Кейтри скрестила пальцы.

— Что такое, Кейтри? Если у тебя есть что-то важное сказать мне, говори сейчас.

— Нет. Ничего.

— Оставайтесь здесь.

— Куда вы?

— К воротам Призрачных Башен. Я запрещаю вам идти за мной. Ждите здесь. Если меня не будет к ночи, уходите как можно скорее.

Рохейн пошла дальше, карабкаясь по скалам, скользя по комьям глины, обходя кучи земли, под которыми могли оказаться ямы. Девушка вспоминала, что ей говорили в Башне Исс. Где-то на правом склоне есть дорога, протоптанная караванами.

По земле стелилось какое-то вьющееся растение. Блестящие темно-зеленые листья. Между ними россыпь бледных соцветий, напоминающих фосфоресцирующие пятна на гниющих трупах. Когда один из листьев коснулся лодыжки, Рохейн почувствовала обжигающую боль, и отскочила назад.

— Ядовитый плющ! Проклятие!

Рохейн обогнула плющ, но не заметила, что находится на краю шахты. С трудом удерживая равновесие, она нашла в себе силы откинуться назад и упала навзничь. Девушка лежала, цепляясь исцарапанными руками за камни и корни.

Наконец ей удалось подняться на ноги. Морщась от боли, она заметила краем глаза, что на земле что-то блеснуло. Пошарив руками, девушка нашарила какую-то вещицу, подняла ее и стерла слой грязи.

И перед ее глазами встало забытое прошлое.

Земля ушла из-под ног. Браслет на руке зацепился за корягу. Тощее существо повисло в воздухе, медленно раскачиваясь из стороны в сторону.

Потом невероятным усилием оно подняло другую руку, пальцы нашли замок и расстегнули браслет. Он раскрылся, и существо упало.

Браслет! Золотой, с белой птицей, изображенной на эмали. Именно его Рохейн сейчас держала в руках.

И знала, что он принадлежит ей.

Окружающий мир исчез.

А его место занял другой.