...Он позвонил мне прямо из Внукова. В голосе вместе с усталостью легко угадывалась и какая-то неудовлетворенность. Спросил:

- Ну, что, смотрел нашу вчерашнюю игру?

- Смотрел, - ответил я, предугадывая, о чем дальше пойдет речь.

- Ну, и как?

- Маловато забили, по-моему. Но ты сыграл здорово.

- При чем тут я, - раздраженно сказал Дасаев. - Я свое дело делал. А что забили немного, ты прав. В Кельне может не хватить...

И, поменяв тему, судя по всему, не слишком приятного для него разговора, не начать с которого он просто не мог, предложил:

- Давай сегодня Льва Ивановича Яшина навестим. Мне в Тбилиси сказали, что его выписали из больницы и он уже дома. Я сейчас из аэропорта прямо в Сокольники. Брошу сумку, переоденусь и часа в три жду тебя.

- Идет, - согласился я.

И тут же набрал номер домашнего телефона Яшина.

Узнав о нашем желании повидать его, Лев Иванович обрадовался.

- Хорошо, что собрались. Давно Рината не видел. Приходите во второй половине дня. Посидим, чайку попьем, о делах футбольных расскажете.

Всю дорогу от Сокольников до Песчаной Дасаев молчал, уставившись в какую-то, видимую ему одному точку лобного стекла «Жигулей» и думая о чем-то своем.

По пути заехали на Ленинградский рынок. Дасаева узнали. Круглолицый, в белоснежном фартуке, оттеняющем на обвисших щеках трехдневную щетину, южанин, гранаты которого нам приглянулись, широко разводя руки, улыбаясь, воскликнул:

- Как дела, Ринат?! Как живешь, дорогой?!

И, не дождавшись ответа на первые вопросы, мгновенно выпустил очередь новых:

- Слушай, что там наша «Нефтчи» себе думает? Совсем, честное слово, развалилась, эээ... А что «Спартак»? Как теперь в Кельне сыграете?..

Я тебе вот что скажу, - неожиданно перешел на серьезный тон посланец плодородного Закавказья, - если будете так же, не по-мужски, атаковать, как и мои бакинские земляки, то, клянусь, проиграете.

Обстоятельное обсуждение ближайшего будущего «Нефтчи» и «Спартака» не входило в наши планы. А посему, вежливо кивнув на прощание словоохотливому хозяину роскошных фруктов, мы попытались уйти от него.

Увидев это, он тут же вспомнил о своих обязанностях и в секунду загрузил весы разбухшими, вот-вот готовыми разорваться от распиравшего их сока гранатами, не переставая при этом приговаривать:

- Ты знаешь, какой у меня товар? Сплошной витамин, честное слово. Один гранат съешь - в момент настоящим мужчиной станешь - сильным, здоровым. Нервы стальными будут, клянусь...

В машине Ринат заметно повеселел.

- Хорош этот бакинец, ничего не скажешь. Все знает - и про витамины, и про то, как атаковать надо, -улыбаясь вспоминал Дасаев забавную встречу. И, чуть помолчав, подбросил на ладони один из красавцев плодов и задумчиво произнес:

- Да, хорошо было бы, если действительно от гранатов сил прибавилось. Ведь и силенки и нервы еще, ох, как нужны...

Яшин встретил нас в прихожей.

- Давайте, давайте, раздевайтесь, - командовал он, показывая, куда можно повесить одежду. - Проходите. Чай уже готов.

И сам проводил в большую с громадными окнами комнату, на стенах которой множество фотографий, вымпелов и призов напоминали о блестящем футбольном прошлом гостеприимного хозяина.

- Только не спрашивайте, как здоровье, - опередил нас Лев Иванович. - Все нормально. Вот пока к ним, - кивнул он на аккуратно пристроенные рядом с диваном костыли, - привыкаю. Но это временно. Скоро по новой учиться ходить буду. За руль опять сяду. Словом, все должно быть в порядке.

И на его заметно осунувшемся, еще не отошедшем от последних переживаний лице как бы в подтверждение сказанного появилась улыбка.

- Ну, а как ваши дела? - не упуская инициативы, продолжал Яшин. - Слышал, над книгой работаете? Молодцы, нужное дело делаете. А то все получается как-то неладно, не всегда, к сожалению, о вратарях пишут те, кто в нашем деле по-настоящему разбирается.

Чашка застыла в поднятой руке Льва Ивановича и вновь возвратилась на стол.

- С чемпионата мира в Чили в шестьдесят втором году, - продолжал он, - репортажи в Москву передавал один журналист, не буду называть его фамилии. Не знаю, хотел он того или нет, но по его отчетам получилось, что в неудаче нашей сборной один я оказался виноватым. Ну, а поскольку в ту пору время дальних телевизионных трансляций еще не наступило, все ему поверили. Правда, как потом выяснилось, корреспондент этот футбол там, в Чили, в первый раз только и увидел. Но это уже потом...

- Рассказывают, что вы чуть ли не заканчивать играть тогда собирались? - спросил Дасаев.

- Было дело, - кивнул Яшин. - Но вовремя одумался, переборол обиду. Понял, что уйти, не доказав, не заставив вновь поверить в себя, просто не смогу. Не в нашем это вратарском характере: сдаваться и уступать. Спасибо ребятам, тренерам - помогли, поддержали. И может быть, свои лучшие матчи я именно потом сыграл. И на мировом первенстве в Англии, и на «Уэмбли» за сборную мира...

Неожиданно, взяв в руки костыли, Яшин резко поднялся. Несколько раз пересек комнату в разных направлениях и вновь опустился на диван. Нахлынувшие воспоминания, видимо, взволновали его. Что было совсем, как мы понимали, некстати.

- Все в порядке, - заметив нашу растерянность, улыбнулся Лев Иванович. - Давайте теперь вы рассказывайте. Что там у тебя, Ринат? Как играется?

- Трудно, - смутился Дасаев. - Вроде бы и ошибался в сезоне считанное количество раз, но критиковали частенько.

- А как же ты думал? - понимающе взглянул на него Яшин. - То, что могут простить какому-то вратарю, никогда не простят «первому номеру» сборной. С тебя, брат, спрос особый - по самому большому счету. Не забывай.

...И завязался типичный разговор двух голкиперов, один из которых то и дело прибегал к обороту «я помню...», а второй больше слушал, довольно скупо отвечая на вопросы и с некоторой стеснительностью рассказывая о себе.

Я же почти в нем не участвовал. Мне было интересно наблюдать со стороны за беседой этих с виду совершенно не похожих людей, но в одном безусловно одинаковых: в беспредельной увлеченности и преданности футболу. Они говорили азартно, забыв о разнице в возрасте, о том, что один уже давно ушел из спорта, а второй еще даже не думает, что может прийти этот час.

Они чувствовали себя сейчас только вратарями. И это было для них самым главным.

Настало время прощаться.

И уже в дверях Яшин вдруг сказал:

- Удачи тебе, Ринат. Давай не подводи меня. - А затем, чуть помолчав, добавил: - Я ведь там, на поле, вместе с тобой играю...

...Снимок Яшина и Дасаева, сделанный фотокорреспондентом ТАСС Игорем Уткиным в Новогорске накануне вылета сборной в Испанию, обошел газеты и журналы многих стран. Но уже позднее - по окончании мирового чемпионата.

Именно после него фамилия 25-летнего вратаря советской команды стала известна в футбольном мире. И кадр, запечатлевший беседу «голкипера всех времен» с одной из «звезд» испанского первенства, сразу же оказался «в цене».

Дасаева тут же провозгласили преемником Яшина, самым талантливым и способным его учеником.

Как-то у Льва Ивановича спросили, что он сам думает по этому поводу. Со свойственной ему скромностью Яшин ответил:

- Учить, в полном смысле этого слова, Рината не доводилось. Ну, а если он у меня что-то перенял, что-то из моего опыта взял - я рад. В свои годы Дасаев прошел все испытания, которые положено пройти настоящему вратарю, ни разу не дав повода усомниться в себе. Таким учеником можно только гордиться.

Да, вратарь оценивается пропущенными голами, полученными травмами, умением переносить испытания, в любом случае оставаться самим собой.

Сам Дасаев, о чем он и говорит в главе «Главная команда страны», почувствовал себя настоящим вратарем только после испанского чемпионата.

Из многочисленных рассказов об испанском первенстве - участников, журналистов, очевидцев - нетрудно понять, что в нем наша сборная проходила испытание прежде всего атакой противника, увы, так и не сумев ничего интересного организовать в ответ. Поэтому на плечи ее защитников и вратаря легла основная нагрузка. И справились они с ней с честью, что подтвердилось затем наибольшим представительством игроков обороны в коротком, хотя и условном списке тех, кто провел чемпионат в Испании, по общему мнению, на хорошем уровне.

Дасаева же и Чивадзе еще в ходе первенства регулярно включали в различные символические сборные мира.

Для того чтобы понять, как высоко оценили представители пишущей братии и специалисты мастерство наших капитана и вратаря, приведу один из наиболее интересных, на мой взгляд, вариантов такой команды -своеобразного эталона футбольной одаренности:

Дасаев (СССР), Джентиле (Италия), Трезор (Франция), Чивадзе (СССР), Пасарелла (Аргентина), Жуниор (Бразилия) - линия обороны; Шустер (ФРГ), Сократес (Бразилия), Зико (Бразилия) - полузащитники; Росси (Италия) и Марадона (Аргентина) - атака.

Согласитесь, что попасть в столь уважаемую и именитую компанию «звезд» совсем непросто. И место в ней вряд ли можно заполучить по ошибке или с помощью счастливой случайности.

Однажды я поинтересовался у Дасаева, думал ли он в Испании о том, как оценивают его игру, как к ней относятся журналисты и комментаторы. Ведь в конце концов любому человеку любопытно знать, как воспринимается со стороны то, что он делает.

В ответ Ринат недоуменно пожал плечами:

- Ни к чему мне было. Я просто играл. И старался это делать как можно лучше.

«Я просто играл. И старался это делать как можно лучше...» В незатейливости ответа суть самого Дасаева, его поразительного взлета из второй лиги на вершину мирового признания.

Сначала мальчишкой в астраханской футбольной школе. Затем в местной команде второй лиги - «Волгаре». Потом в вернувшемся на большую орбиту, заново рождающемся «Спартаке». И наконец, в воротах сборной -главной команды страны.

Везде он просто играл и старался это делать как можно лучше. Из года в год. Из сезона в сезон. Из матча в матч.

Не меняясь. Не выходя из состояния, отчасти подаренного ему природой, но главным образом найденного благодаря невероятному упорству, колоссальной вере в себя, счастливого состояния радости и счастья оттого, что играет в футбол.

Директор тренировочного манежа в Сокольниках, который спартаковцы считают своим вторым домом, Анатолий Петрович Беленков - человек, связанный с командой долгие годы, Как-то заметил, что, в отличие от многих приходивших в «Спартак» футболистов, в Дасаеве с момента его появления мало что изменилось.

Нетрудно заметить, что на протяжении всей книги, даже в главах, где согласно замыслу он является основным действующим лицом, Ринат мало рассказывает о себе, о собственных вратарских «подвигах», больше уделяет внимания тем, кто помогал их ему совершить. «Мне везет на людей и в жизни, и в футболе», - частенько повторяет он.

Но случайно ли это поразительное везение?

Я думаю, что с первых его шагов в футболе - в «Волгаре», «Спартаке», сборной - те люди, на которых, как он утверждает, ему так везло, относились к нему с вниманием и теплом именно потому, что видели в нем доброго, открытого человека, умеющего уважать окружающих и самого себя.

Работая над рукописью, когда она уже подходила к концу, Ринат беспокоился, не забыли ли кого-то упомянуть, о ком-то вспомнить, и только потому, что боялся выглядеть неблагодарным, принимающим помощь как должное.

Встречались ли на пути Дасаева люди, в которых ему приходилось разочаровываться?

Были. Но о таких Ринат не любит даже вспоминать, что уже в какой-то степени является ответом на вопрос. Как-то он мрачно пошутил на сей счет, сказав, что от проходимцев и врагов тоже есть своя польза, поскольку общение с ними помогает не расслабляться и учит бережней относиться к хорошим людям.

Алексей Прудников, ныне защищающий ворота столичного «Динамо», утверждает, что многими премудростями вратарского дела овладел именно с помощью Дасаева, опекавшего его в «Спартаке», как младшего брата.

Ринат по этому поводу говорит следующее:

- Помогал я Лешке чем мог. А как же иначе? Но он и сам парень смекалистый, старательный. Так что тут моей заслуги нет.

Возьму на себя смелость утверждать, что Дасаев в судьбе Прудникова сыграл немалую роль. И иного отношения к менее опытному напарнику с его стороны быть просто не могло. Не удивлюсь, что те же самые слова, которые когда-то услышал о Дасаеве от Прудникова, повторит спустя некоторое время сменивший Алексея в воротах спартаковского дубля Станислав Черчесов, о котором Ринат отзывается как о способном голкипере.

Это проявление внимания к другим, умение делиться с ними опытом - также один из источников, в котором Дасаев черпает столь необходимые силы для непрекращающейся борьбы с неотступно преследующей усталостью, постоянно жаждущими реванша соперниками, наконец, с самим собой.

Чтобы всегда быть первым - и в «Спартаке», и в сборной.

Сколько это стоит сил, нервов?

Думаю, что подсчитать подобные затраты невозможно. Но достаточно увидеть Дасаева после матча - и многое станет ясно. После любого.

Как-то по окончании игры с харьковским «Металлистом» в Лужниках, завершившейся победой «Спартака» с минимальным счетом, в которой Ринат оказался практически «без работы», он дольше всех не выходил из раздевалки. А когда вышел, то первым делом разыскал под трибунами телефон и, набрав номер, извинился перед друзьями, что очень устал и не может приехать к ним на свадьбу.

По дороге я осторожно поинтересовался, почему он вдруг передумал ехать на торжество. Ведь матч вроде бы был для него несложным.

- Не из сложных, говоришь? - переспросил Дасаев. - Да, по воротам харьковчане почти не били. Но каждую из девяноста минут я все время ждал их ударов. Такие встречи выматывают не меньше, а порой даже больше, чем те, в которых работы хватает.

И, помолчав, добавил:

- Устал я, страшно устал...

Так что пусть не обманывает вас внешний вид вратаря, покидающего поле в идеально чистой из-за игровой незагруженности форме. Матч не был для него легким и спокойным. Таких у вратарей не бывает никогда. И каждый - очередная проверка, самоутверждение.

Вернувшись из Испании «новым» Дасаевым - проверенным по самому большому счету, заслужившим уважение и признание футбольного мира, Ринат вместе со «Спартаком» отправился в Ереван на встречу с местным «Араратом». И команда, и он сыграли на «Раздане» уверенно, хотя вместо двух ожидаемых очков привезли в Москву только одно.

Скорее всего, матч этот так бы и остался занесенным мной, как, впрочем, и другими, в число рядовых, если бы не то, что поведал о нем позднее Дасаев.

- Ты не можешь себе представить, как волновался я перед игрой в Ереване, - рассказывал Ринат. - Всю ночь накануне не спал - думал, как бы не оплошать. Хочешь верь, а хочешь нет, в Испании, перед встречей с бразильцами, уверенней себя чувствовал. А тут едем на стадион - дрожь колотит. На разминке-то же состояние. Все два тайма на табло поглядывал - время считал...

Признаюсь, я не сразу сообразил, почему вдруг у него, прошедшего сквозь медные трубы испанского первенства, где он должен был закалиться и окрепнуть, так неожиданно разгулялись нервы. Да еще перед обычной, возможно, и не самой трудной встречей чемпионата страны, которых за его плечами набралось к тому времени уже более двухсот.

Заметив, что мне не понятны его волнения в Ереване, Дасаев пояснил:

- Понимаешь, очень важно было в тот момент доказать, что в Испании я играл не за счет везения. И если бы с «Араратом» дрогнул, то все мог бы смазать, поставить под сомнение. Одним словом, обязан был доказать, что игра моя не зависит от случая...

«Обязан доказать»... И это после проверки, строже которой в футболе нет, - после чемпионата мира, где фамилию Дасаева с уважением называли такие авторитеты, как Пеле, Теле Сантана, Эйсебио...

Значит, каждый матч, включая тренировочный, проверка вратаря. Значит, в любом независимо от ранга и значимости, он обязан доказывать свое мастерство - партнерам, тренерам, соперникам, зрителям, самому себе.

Это тоже один из вратарских законов, нарушение которого влечет за собой неотвратимую расплату.

Дасаев чтит и уважает эти законы, преодолевая порой искушение преступить их. Но не дает себе послаблений и передышки, за что и вознагражден вниманием, популярностью, славой.

Надо сказать, что Дасаев, отдавая должное минусам и плюсам своей популярности, равнодушен к ней.

Поэтому ответ на вопрос, думал ли он в Испании, как оценивают его игру со стороны, отнюдь не выглядит таким странным, как показалось мне вначале.

- Я просто играю, - сказал тогда Дасаев.

Это не означает, что Ринат безразличен к оценке своего труда. Но ему интересно только мнение людей, глубоко разбирающихся в футболе.

«Ринат Дасаев - прекрасный вратарь, с потрясающей техникой, уравновешенной психикой, умением точно выбрать место».

Такую характеристику дал голкиперу «Спартака» и сборной в своей книге «Право на гол» Олег Блохин.

Прочтя ее, Ринат улыбнулся.

- Силен Олег, ничего не скажешь. Не пожалел красок. Впрочем, ему видней.

Действительно, кому, как не самому меткому и удачливому бомбардиру нашего футбола, проверявшему надежность многих, включая самых именитых, вратарей, дать точную оценку одному из них. Игравшему вместе с ним и против него.

Дуэли между Блохиным и Дасаевым всегда оказывались захватывающим, красочным зрелищем, становились украшением матчей.

Несколько лет назад в Киеве одиннадцатый номер киевлян в матче принципиальном (иных между киевским «Динамо» и «Спартаком» в последние годы и не было) бил по воротам Дасаева в упор, метров с семи, казалось, наверняка. Не добившись своего, не стал, как это частенько бывает с форвардами, хвататься в отчаянии за голову, а подошел и восхищенно, с истинно рыцарским достоинством, пожал руку отразившему невероятно трудный мяч вратарю...

Что может быть выше уважения и похвалы соперника?!.

Они яркое свидетельство настоящего признания. Правда, существуют еще и другие достаточно убедительные его формы. В конце восемьдесят четвертого года более чем авторитетный в футбольном мире английский журнал «Уорлд соккер», следуя предновогодней традиции, опубликовал свой вариант символической сборной мира: Ринат Дасаев (СССР), Ален Жирес (Франция), Мортен Ольсен (Дания), Максим Босси (Франция), Алан Симонсен (Дания), Сократес (Бразилия), Жак Тигана (Франция), Мишель Платини (Франция), Диего Марадона (Аргентина), Карл Хайнц Румменигге (ФРГ) и Бруно Конти (Италия).

В довольно обширном комментарии к нему о Дасаеве было сказано следующее: «Некоторые читатели могут удивиться тому, что Ринат Дасаев обошел английского голкипера Питера Шилтона. Однако Шилтон допустил в минувшем сезоне массу ошибок, а игра Дасаева, особенно в матче против сборной Англии на «Уэмбли», была безупречной. Он продемонстрировал подлинное вратарское мастерство, реальный класс при защите ворот... »

Если включение в подобные символические сборные в ходе и по горячим следам испанского чемпионата могло показаться мгновенной реакцией на неожиданный игровой всплеск малоизвестного советского голкипера, то появление фамилии Дасаева в составе «всех «звезд» мира» спустя два года напрочь исключает случайность проявленного к нему внимания.

И как еще одно подтверждение этого - символическое приглашение его в свою сборную мира героем сезона-84 элегантным французом Платини. «Великий Мишель», как восторженно называют Платини французские болельщики, «собрал» следующую компанию футбольных знаменитостей: Дасаев (СССР), Жуниор (Бразилия), Пасарелла (Аргентина), Карл Хайнц Форстер (ФРГ), Кабрини (Италия), Бригель (ФРГ), Фалькао (Бразилия), Тигана (Франция), Марадона (Аргентина), Раш (Англия) и Румменигге (ФРГ).

Любопытно, что Дасаев и Платини однажды уже встречались друг с другом - весной восьмидесятого на поле Лужников.

Оба вели тогда борьбу за утверждение своего футбольного авторитета. И никто из них не знал, чем она завершится.

Если судить по титулам и победам, то судьба более счастливо сложилась у французского мастера - два «Золотых мяча», присужденных лучшему футболисту Европы, звание чемпиона континента...

Коллекция наград Дасаева скромней - в ней пока только одна золотая, несколько серебряных и бронзовых медалей всесоюзного первенства и награда за третье место в олимпийском футбольном турнире.

Но коллекции вратарей особые. И считать в них надо не только кубки, призы и медали, но и матчи, в которых своей игрой они заставляли восторгаться многотысячные трибуны, вселяя уверенность в партнеров и заставляя терять ее соперников. Матчи, которые во многом благодаря им становились истинным праздником футбола, торжеством игры.

Таких у Дасаева было немало. И уверен - будет еще много.

Уверен потому, что он просто играет и старается это делать как можно лучше.