Спустя две недели жизнь в Козельске уже текла в устоявшемся русле и даже слегка отдавала рутиной. Ожидание осады перестало давить прессом, все успели свыкнуться с этой мыслью – ну да, через месяц-другой к городским стенам заявятся монголы, будет жарко, но не впервой, Господь не выдаст, свинья не съест, а уж татарин тем более.

В пятницу вечером, почти как в родном двадцать первом веке, в предвкушении уик-энда легионеры собрались в «апартаментах» князя на «рюмку чая», как выразился вечный остряк Павленко, за что едва не схлопотал от Демина здешний эквивалент наряда вне очереди, но как-то отбрехался. Конечно, не положено господ офицеров в наряды ставить, не солдаты срочной службы, но Демин бы нашел, как обойти Устав.

«Апартаменты», конечно, громко сказано. На самом деле это была не самая просторная, угловая, с окнами, смотрящими на север и запад, комната на втором, верхнем этаже. Казарму хоть выстроили и вместительную, но, как водится, где-то что-то не рассчитали, потому пришлось тесниться, ну а майору сам бог велел подавать личный пример.

Присутствовала только старшая тройка: Демин, Морошкин да Свешников. Ловелас Дениска, избежав наказания, спросил дозволения и смылся на свиданку. Воднев засел у себя, в смежной каморке, где колдовал над чертежами какой-то особой баллисты.

– Для специально обученных людей! – язвил варвар Павленко, потуже затягивая кушак перед уходом к своей «зазнобе».

Специально или не специально, а уважения у местных Игорь добился, причём с неожиданной стороны. Переделывая механизмы подъёма моста и отпирания ворот, услышал от мастеровых восхищённую реплику:

– А ты знатный кузнец, боярин!

– Ага, Вакула, – смеялся потом Морошкин, мимо чувствительного уха которого, казалось, ни один комариный писк не проскочит.

Об одном жалел капитан: запас жучков и прочих полезных спецсредств имел свои лимиты, нет на свете ничего неиссякаемого, кроме людской глупости.

Кличка Вакула едва не заменила оперативный псевдоним Игоря – Помор, а в его мастерской с той поры с утра до ночи крутились козельские технари, вмиг распознавшие родственную душу. И пусть вряд ли кто из представителей не шибко технократичной цивилизации тринадцатого века мог дать квалифицированный совет по наладке механического нутра чудо-телеги или железной птицы, всё же операции уровня «принеси-подай» аборигены освоили быстро, а где-то через неделю самые одарённые были допущены к гаечным ключам и элементарным операциям.

Местные красотки впустую растрачивали нехилый сексапил на скромного Воднева. Его мало интересовала сфера, лежавшая вне дорогих сердцу железяк. Конечно, Игорек, хотя и обожал железяки, но сам-то был совсем не из железа. И он время от времени поддавался на удочку и забегал в гости то к одной, то к другой вдовушке – мол, помочь по хозяйству, но не часто. Зато Дениска-варвар отрывался за двоих, внося энергичный вклад в решение демографической проблемы.

Порой Демин озадачивался вопросом – это сколько же народу месяцев через девять с полным основанием начнут звать Дениса папой? По приблизительным прикидкам выходило, что много, очень много.

Но сейчас мысли майора вернулись к намеченной чайной процедуре.

Зря зубоскалил Павленко – «аксакалы» баловались отнюдь не «огненной водой». Пили чай, и не какой-то банальный: появилась возможность распробовать знаменитый матэ. Угощал Свешников, любитель всяческой экзотики. Учёный прихватил с «большой земли» кисетик зелёного южно-американского зелья.

Впрочем, восторг от этого «этнического» (как было написано на упаковке) напитка испытывал, похоже, только он.

– Прости, Михалыч. Есть в этом твоем матэ что-то табачное! – подытожил Демин, сделав последний глоток и с неудовольствием отставив пустой бокал в сторону. – Будто махорку заварил!

– Вкус тут не главное, – неожиданно поддержал учёного Морошкин. – Матэ – штука полезная. Давления не повышает, а вот иммунитет…

– Знаю, знаю! – прервал его майор. – Ты лучше скажи: как считаешь, можем мы повысить боеспособность наших войск? Татар-то во сколько раз будет больше, а? Надо не числом, а уменьем!

Морошкин ответил не сразу, задумчиво пожевал губу сначала.

– Считаю, что пока боевая подготовка идёт вполне на уровне. Вон, у Ракши сотня почти в терминаторов превратилась. Да и Стырь своих гоняет. Но…

– Что «но»? И как, кстати, тебе этот Стырь? Что-то уж очень рьяно впрягся: даже сотню отдельную ему дали – не находишь?

– Впрягся, потому как самолюбие, видно, взыграло.

– И это тебе говорят твои новейшие психологические методики?

– Методики, само собой, говорят… Хотя ты прав, к Стырю ещё следует присмотреться. Прокачать перед боем по полной. И вот тут я…

– Так, говори, говори!

– Тут я подхожу к главному. Если ожидание татар затянется, это чревато тем, что моральный дух личного состава может несколько упасть.

– Упасть? – переспросил майор сердито, но закончить мысль не успел – дверь без стука распахнулась, и в комнату влетел Воднев с криком «Варвар пропал! На связь не выходит!»

Не расставаться с рацией, всегда настроенной на общую волну – был приказ самого князя, то есть майора Демина. И на свиданку Павленко тоже пошёл с включенной рацией. Но когда через два часа в полном соответствии с предписанием командира Воднев попытался выйти с ним на связь, то ответа не получил.

– Так! А маячок? – вскинулся Демин.

– Про маячок я как-то… – Воднев растерялся.

Каждый участник группы носил на шее маячок, на всякий пожарный. Демин включил приёмник сигналов. Маячок Варвара был цел и невредим – светился зелёным огоньком на экране.

– Метров четыреста отсюда, – задумчиво протянул Морошкин.

– Да тут весь Козельск метров четыреста, – обрубил Демин. – Так! Андрей, Игорь, берете отделение из сотни Ракши и с монитором дуйте на поиски Варвара. С нами поддерживать связь постоянно! Обо всём докладывать!

Морошкина и Воднева как смело.

– Что думаешь, Алексей? Что говорит тебе твоя наука? – видно было, что Демин нервничает.

Он как вскочил со стула, когда Воднев влетел в комнату, так уже и не присаживался. А теперь принялся расхаживать из угла в угол. Напротив, Свешников казался спокойным, как Будда, сидел, смаковал свой нескончаемый матэ.

– Да что там думать, командир. Увлекся парень! Бывает. Рацию случайно выключил.

– Эх, кое-кто после разбора полётов получит… по яйцу! – выдал Демин вполголоса.

Запиликал вызов рации: Морошкин вышел на связь.

– Князь, тут войнушка началась! Нас из луков обстреляли, заняли оборону.

– Все целы?

– Все. Указания будут?

– Держитесь! Идём на помощь!

С ещё одним отделением из сотни Ракши выскочили из казармы, стремглав помчались к месту сражения, но поспели аккурат к шапочному разбору: бойцы Морошкина и Воднева справились своими силами.

Капитан с факелом в руках рассматривал распластанные на снегу тёмные фигуры – трупы. За его спиной рассредоточились дружинники, числом куда больше десятка.

– Что тут у вас? – коротко бросил Демин.

– Вот. Трое, – кивнул Морошкин на покойников. – Ещё парочка скрылась в темноте. Преследовать не стали.

– Правильно! Потери есть?

– Обошлось. Спасибо Стырю. Ели бы он со своими не подоспел, – капитан опять мотнул головой, в сторону, на выступившего из темноты Стыря.

Тот напряжённо смотрел на Демина. Майор благодарно кивнул в ответ, и сотник расслабился.

– Что ж, теперь остаётся выяснить, где Павленко.

Далее шли двумя цепочками по обе стороны улицы, страхуя друг друга от возможных нападений. Воднев наблюдал на дисплее перемещение зелёного огонька. Пару раз для ускорения пришлось свернуть на другую улицу. И вот они добрались до места.

– Ба! – не удержался Свешников. – Кажись, казённый дом…

С самых первых дней пребывания в Козельске Демин озаботился организацией гауптической вахты, по простонародному – «губы», на которой бы отбывали наказания за мелкие провинности. А что – гарнизон большой, залётчиков хватало. Ну и некоторые штатские порой нуждались во вразумлении. Подобрали дом, набрали персонал из местных держиморд.

И Варвар в самом деле там обнаружился, когда разгневанный князь в сопровождении бояр да бойцов вломился внутрь. Дениска сидел в вонючей, темной и тесной кутузке, с поцарапанной скулой, но, как всегда, не унывающий.

– Князь, разрешите доложить! – радостно вскинулся он.

– Доложишь потом! Кто старший? – Демин обвёл взглядом комнату, в которой находилось с полдюжины стражников-мордоворотов – кто сидел, кто стоял…

– Ну, я, – буркнул коренастый, сивобородый.

– На каком основании схватили боярина?!

– А почём видно, что он боярин? – Старший равнодушно кивнул в сторону арестанта, облаченного и впрямь во вполне заурядный прикид и потому почти неотличимого от местного простолюдина.

«Тьфу ты! – чертыхнулся Демин про себя. – Перебрали с этими перестраховками… Хотя эти-то долдоны могли бы понять и по росту. Таких вёрст коломенских здесь больше нет».

– Мы-то почем знаем, боярин он или тать нощной, – пробубнил старший, будто читая Деминские мысли. – Шляются тут, в темноте. А у нас приказ – всех подозрительных, кто ако тати бродят, хватать и не пущать.

– Ладно, – процедил Демин. – Разберёмся. Варвар, за мной!

– Есть! – гаркнул тот.

– Ты чего так подставился?! – кипя от злости, накинулся командир на старлея, когда они оказались на улице.

– Това… князь! Да не подставлялся я! Шёл себе, никого не трогал, и тут из темноты… камешек, из пращи, наверное. Я-то уклонился, а рацию зацепило и в хлам. И сразу дюжина архаровцев со всех сторон, ни ответа тебе, ни привета. Кого мог – раскидал, но я ж не Геракл, сначала огрёб, потом по кумполу получил. Очнулся уже на киче.

– Ладно! Разберёмся! С этого дня свиданки отменяются. Ввожу казарменное положение.

На обратном пути Демин тихонько спросил Морошкина:

– Что думаешь про это, Андрей?

– Something is rotten in the state of Denmark, – протянул Морошкин задумчиво с правильными оксфордскими придыханиями.

– А поточнее сформулировать можешь? – раздражённо перебил Демин, прекрасно понявший смысл фразы. Просто он не терпел умничанья в некоторых ситуациях.

– Знаешь, командир, когда Стырь давеча из темноты выскочил, я первым делом подумал, что это ещё один… Ну что-то такое мне показалось. И как будто он вдруг в последний момент передумал…

– Что ты хочешь этим сказать?

– Что к Стырю ещё следует присмотреться. Мне кажется, и арест Варвара, и этот налёт на улице – звенья одной цепи. Что-то другое сегодня должно было случиться, но – не срослось…

– Так… – протянул Демин. – Вот это уже не Шекспир. Это поинтереснее.