© Владимир Датыщев

Подчиняя вселенные

Книга Первая

То, что было

Глава 1

«Любовь приходит и уходит.

Периодически!»

Мартовский кот

- Я хочу умереть, - сказала Мишель.

- Не надо! – его отчаянный крик разорвал легкие и устремился в высь. Розовые тучки вспорхнули в пронзительно синее небо и постарались упасть вниз, туда, где многоцветная радуга теряла последние остатки разума. Сиреневый закат поднялся над горизонтом, окрашивая пылающее пространство в кровавые цвета.

Мишель никогда не останется со мной, невесело подумал майор, отправляя последнюю торпеду в направлении ее республиканских обидчиков. Но боеголовка не нашла своей цели, уходя вниз – тепловой удар отражателей врага сбил ее с курса. Ему до щемящей боли хотелось сделать залп по кораблю своего союзника, но чувство долга влекло снаряды в сторону нападающих.

Несколько залпов из орудий противника-радхи положили конец существованию истребителя Хотовского. Корабль поручика исчез, разлетевшись на осколки, воздух звенел, потревоженный осколками фюзеляжа, никто не приходит из Бездны, собравшись обратно из мелких частиц. Никто не просит воспеть ему хвалебную песнь. Солдат умер. И вместе с ним умерла частичка его любви, и желания майора. Да здравствует Империя!

На Новой Австралии-6 вот уже несколько лет шла война, впрочем, как и на большинстве планет, принадлежащей медленно отступающей Республике. Бои почти окончились, перенесены в открытый космос, и большинство солдат сейчас мирно отдыхают, смывая пот и кровь на усталых телах в тропиках на поверхности планеты.

А она была там. В тесной клетушке маленькой каюты атомного истребителя. С ним, его ненавистным врагом и сослуживцем! Огромная стальная груда, разваливающаяся на пылающие кварки. Даже сквозь броню звездолета Антон вдыхал горькую иллюзию испепеленной плоти и оплавленного металла.

Мишель выбрала свою судьбу. Когда он приоткрыл люк своего космолета и призывно, со смертельной тоской посмотрел в ее глаза… На этот раз она не улыбнулась. Лишь послала в ответ на влюбленный взгляд воздушный поцелуй и лихо запрыгнула в кабину чужого истребителя.

Утром он знал уже – она, Мишель не с ним. Он помнил ту мечтательную пелену на ее голубых глазах, едва мимо проходил поручик Хотовский. И в ту ночь, когда они были наедине, в ее стонах и вздохах угадывалась какая-то предрешенная сухость. Антон с щемящей грустью вдруг понял – любовь ушла. Также внезапно, как на поле смертельного боя они бросились в объятья друг друга, сгорая от нечеловеческой страсти, и нежный шепот «любимый…». И в ответ очень тихо, но так приятно в ответ «любимая…».

Такое бывает, едва счастливые люди теряют, вдруг, все на свете. Когда ненависть и жажда крови забирает все людское. Когда чувство нещадной боли и беспросветной мести заливает потемневшие глаза бесконечной мукой. И близких нет – они погибли в атомных взрывах кипящей плазмы. Друзья умирали под частыми, словно бросают крупу, ковровыми бомбардировками кислотных республиканских супербомберов. Империя несла свое дышащее жизнью пушечное мясо далеко, захлестывая целые созвездия. Но некоторые гордые системы не желали мириться. И умирали создания Божие. Все равны под луной, будь ты блистательный император на высоком троне, либо последний грязный нищий, живущий в темных подвалах космопорта. И каждый покинет этот исполненный ненавистью мир. И присоединится к своему богу, или богам. Или к дьяволу.

Он не забудет те прекрасные месяцы, в то время они, разгоряченные огненной схваткой в воздухе, летели в постель. Прямо из нутра измученного истребителя. Как изгибалось ее изумительное тело, стонали напряженные мышцы, блестела от пота шелковая кожа и глубина глаз забирала в нежный плен его черствую душу. Еле слышный шепот «любимый». И радостный, бесконечный в своей мелодичности, стон так желанного оргазма. Он не летел на своем космолете, он витал на ней, любимой девушке, сливаясь крепким мужским естеством с гибким женским началом, уходя все глубже в ее лоно, захлебываясь от довольного крика.

И тогда она сказала ему. За миг до смерти. Бросила в их личный коммуникатор, который так и не успела отдать перед последним взлетом.

- Я хочу умереть! – и в этих словах сквозило сожаление по прошедшей любви. Желание забыть проклятую измену. Она всей своей белоснежной душой говорила «прости». А он не смог! И он рванулся за ней из последних сил. Остановить! Спасти! Но не простить!

Не долетел до цели, истощенные баки тащили вниз своей тяжелой пустотой подальше от взорвавшегося истребителя, где превратилось в прах желанное и такое чужое тело. И он рухнул, просто отключив балансировочные вспомогательные двигатели. Желание пойти за ней, лишь только бы в том мире они вновь встретили друг друга. И любовь бы вернулась. Но не простить!

Он рухнул на острые пики скал. Космолет, не заправленный перед взлетом – ведь он спешил, хотел догнать, стремился к смерти. Кувыркаясь и теряя горизонтальные псевдокрылья, развернулся вокруг своей оси и ушел под воду холодного озерца. Ломающийся лед, скрежет брони и рев кипящей после соединения с горячим титаном воды.

Только на экране последняя вспышка и унылый дымок – все, что осталось после нее. И на крайнем тактическом мониторе зеленый боевой корабль с фиолетовыми жабами на носовом отсеке.

Ненавистный радхи, вечная угроза галактики. Небольшое судно, боезапасом могущее посоревноваться с имперским линкором, ощетиненное сотнями орудий. Десяток защитных блок-экранов. «Носитель смерти», так называли его друзья и враги, один из самых быстрых истребителей в мире. Созданное биологической инженерией оборудование, идеальный псевдоинтеллект, несколько сотен тонн собственного веса, почти половина из которых – боекомплект. И всего пять обученных человек экипажа. Он найдет их. Всех до единого, вместе, либо по одному. Или не жить! Теперь только месть суть его жизни. А затем он умрет и придет вслед за нею. Но месть его останется на этой бренной пустоши, и будет жить вопреки всему. Только месть и будущее…

- Желаете еще? – услужливый электронный голос робобармена вырвал его из небытия. Ее глаза…

- Чт… - опомнился капитан, поднимая голову над запятнанным столом и хватаясь за игломет.

- Простите, сэр, или прелестная мадам, один хороший человек предлагает вам выпить. Как ветеранам вторых имперских войн! – Бармен приблизился к человеку, разгоняя вонючий сигаретный туман и доставляя поближе к столику небольшой поднос, искрящийся белоснежными запотелыми этикетками на прозрачных бутылках.

Немного успокоенный Клипард забросил оружие обратно в кобуру, окидывая взглядом офицерский ресторан. Скорее для себя, чем нечаянно, упершись мутными глазами в зеркало, он оглядел свой нетрезвый вид.

На него уставился парень, не дотянувший еще до тридцатки, но начинающий стареть. Черноволосый, с редкой проседью на висках. Подтянутый, но немного склонный к полноте, с широким обхватом в плечах, затянутых серой цивильной формой звездного капитана. Его достаточно мозолистые руки со вздувшимися от выпитого венами судорожно сжимали фуражку, намертво припечатывая ее к пластиковому покрытию столешницы. Пояс с оружием и компьютерами покоился под столом, расстегнутый наполовину и неудобно цепляющийся за носок давно не чищенного армейского сапога со стертым антипыльным покрытием.

С некоторым довольством Клипард почесал недельной несвежести бородку и, пьяно покачивая головой, осмотрелся в почти пустом зале. Возле дверей привычно сидели двое лейтенантов. Эти старожилы торчали тут постоянно, кажется, не отвлекаясь даже на такую малость, чтобы отойти в уборную. Они, почти приросши к металлическим стульям, сосали заспиртованные кальяны и не обращали ни на кого внимания. Далее, чуть ближе до немытого окна на столике лежало чье-то тело, погонами напоминающее майора. И уже напротив самой стойки, межу двумя младшими офицерами сидел опрятный невысокий человек в коричневом плаще без опознавательных знаков. За его спиной угадывалась не то кобура, не то ножны какого-то экзотического оружия.

- Секретник, - с сожалением вполголоса отметил капитан. – Когда пришел? – поинтересовался он у робота.

- Этот чудесный человек, представившийся капитаном дальнего разведывательного батальона, - отозвался бармен, - пришел сюда не более как четырнадцать, - в его голове что-то щелкнуло, - простите! Уже пятнадцать минут назад. Заказал портвейн из Западного Крыла, выпил четыре глотка, и все время смотрел на вас, каптайн.

Клипард неслышно выругался, не обращая внимания на республиканское коверканье его цивильного звания. Не хватало еще, чтобы его облучали Считником памяти. Сколько гадости проклятый секретник мог высмотреть в голове выпившего капитана, одному Всевышнему известно. Надо будет его убить по пути на взлетное поле космодрома! Незачем службистам чужие секреты.

- Хотите выпить, сэр? – спросил бармен, подсовывая поднос поближе.

Клипард скривился, с сожалением пощелкивая по своей всегалактической финансовой чип-карте.

- Денег нету! – эти слова, казалось, причиняют ему немыслимую боль.

- Не извольте беспокоиться, - прервал его муки услужливый робот, выкладывая позванивающее содержимое на стол. – Господин из разведки изволил рассчитаться за эти бутылки. Судя по его, несомненно, подлинной карточке, этот человек принадлежит к очень секретной службе.

- С особистами не пью! – рыкнул капитан, жестом отзывая робота прочь.

- Не особист я, - тихо проговорил разведчик, шелестя полами своего широкого плаща, перехватывая у бармена поднос и водружая его обратно на стол.

Капитан обижено отвернулся, но взял предложенный стакан с драгоценным портвейном из далекой враждебной галактики.

- Говорят, - сказал он, разглядывая молочно-белую жидкость за стеклом, - что существа из Западного Крыла добавляют сюда неизвестный науке загадочный наркотик и управляют человеческой расой.

Офицер дальнего разведывательного батальона философски пожал закутанными в коричневое плечами и пригубил слащавый напиток.

- В этой жизни всеми что-то управляет. Любовь, жажда к приключениям, месть и так далее. Почему бы неким неглупым созданиям из неблизких систем не управлять сборищем авантюристов, падких на алкоголь?

Клипард неуверенно покосился на улыбающегося разведчика, осушая свой стакан.

- Ничего не имею против управления людьми. Лишь бы никто в мою жизнь не совался! – Он злобно засопел и потянулся за бутылкой.

- Не сомневаюсь, - как-то недоверчиво протянул «особист», разглядывая капитана, - что ваша жизнь полна приключений и опасности.

Клипард булькнул что-то невразумительное из своего сосуда, пожимая плечами.

- О, не беспокойтесь, - фальшиво засуетился разведчик. – Я не посягал на ваши воспоминания никакими Считниками!

- Угу, - усмехнулся капитан, раздумывая, как расстреляет нового знакомого в спину сразу же перед выходом из ресторана. – Не уж-то службисты придумали какую-нибудь новую гадость? Например, машинку для массового гипноза в пачке сигарет. Или в крышке от унитаза. Нет?

- Смею заверить вас, дорогой каптайн, что не принадлежу ни к какой из известных вам секретных служб, - развел широкими ладонями разведчик. – А портативного гипнотрона мне даже в руках держать не приходилось! И, кстати, вам же не хуже моего известно, что такое сложное оборудование должно подключаться к чудному атомному аккумулятору, не меньше рюкзака. Вы видите у меня суму?

Клипард скривился, словно объелся белены.

- А может вы его за стойкой спрятали? – он посмотрел на далекую выставку всевозможных сосудов со спиртным содержимым.

- Тогда, куда же подевались провода? – радушно поинтересовался «особист», прослеживая направление взгляда капитана.

Летчик озадаченно промолчал. Проводов не было действительно.

- Не будем вдаваться в лирику, - довольно заявил разведчик. – Мне нужна хорошо оплачиваемая помощь в виде неплохого межзвездного корабля!

Действительно не службист, подумал Клипард, такие парочку часов трепались бы со мной о войнах. А этот реально хочет полетать!

Шансы умереть у разведчика серьезно уменьшились, но еще остались. Да не малые!

- Я слушаю, - с сожалением протянул капитан, разглядывая пустой цилиндр стекла. – Вы начинаете мне нравиться, черт возьми.

Его настроение стремительно поднималось, равно с тем, как потенциальный заказчик наполнял его стакан искрящейся белизной.

- Слыхал ли мой дорогой друг о мире Кристалла? – поинтересовался его собеседник, не сводя испытующего взгляда с глаз Клипарда.

Расширившиеся зрачки выдали каптайна с головой.

- Не только слыхал, - выдохнул тот, поняв, что раскрыт. – Я даже тот человек, который пролетел немного дальше Смертельного Кольца.

- Я знаю, - просто констатировал факт разведчик. – Мне надо в этот мир!

- Зачем? – едва не поперхнулся выпивкой летчик. – Вы же пойдете на верную смерть! Внутрь Воронки не попасть, только сверхмалым кораблем, или же с уже проходившим этот путь человеком!

- Но вы же добрались дальше, чем за середину Кольца! – хмыкнул незнакомец. – Неужели там видели смерть?

- Нет, - покачал головой Клипард. – Я видел там розовую планету.

- Это не планета, - возразил разведчик. – Это портал в другой, очень маленький прекрасный мир. И всего в бесконечной вселенной таких порталов три. Один из них – возле столицы Республики, словом, пробраться туда более чем сложнее, чем за Кольцо.

Капитан согласно подтвердил, кивнув головой.

- Второй, - продолжил собеседник, - выше упоминаемая розовая планета, зовущаяся Кристаллом. Третий, - он повысил голос, видя, что заинтересовал летчика, - на планете мифического Ордена.

- Мил человек, - ехидно усмехнулся капитан. – Откуда это вам известно? Начитались старых имперских сказок о мире бога? Или сами придумали?

- Я прибыл сюда из Ордена, - сухо бросил разведчик, отодвигаясь от собеседника. – А зовут меня, дорогой Антон Клипард, Стигнеем Коричневым Затворником. – Он протянул Клипарду руку.

«Дорогой Антон» едва смог захлопнуть отвисшую челюсть.

- Матерью покойной клянусь! - рыкнул он, опрокидывая в глотку остатки портвейна. – Если ты скажешь, что за спиной у тебя в ножнах настоящий кислотник, можешь меня им зарубить!

- Вообще-то убийство сегодня не входило в мои планы, - по-звериному улыбнулся Стигней, отточенным движением отправляя руку за спину.

В помещении ахнули все, включая двух приросших к сидениям алкоголиков, едва в воздухе зашипел, искрясь кислотными каплями длинный, в две руки, зеленый кислотный меч. Это оружие воспевали в легендах, о нем снимали голофильмы, люди на побежденных планетах молились на него. Именно обладатели таких мечей когда-то на корню, до последнего подонка, сравняли с пустотой целую звездную систему кикантов – не знающих никакого страха людоедов. Не могущих чувствовать первобытный ужас, пока не появились Паладины. Символ свободы, равенства и вездесущей кровной мести освещал сейчас полутемное помещение ресторанчика.

- Мать, - просипел капитан, изо всех сил стараясь не сползти на пол. – Что за денек сегодня!

- День хороший, - отметил монах из мифического Ордена, водружая меч обратно в ножны. – Скоро будет солнышко. – Он посмотрел сквозь грязное окно на улицу. И как бы невзначай провел рукой вокруг себя.

Все присутствующие дружно уткнулись в свои столики, над грязной от пепла и жирных пятен мебелью в заведении зарокотал мощный молодецкий храп. Робот слепо уткнулся в стену и замер. Капитан с удивлением отметил, что у бармена сели рассчитанные на год атомные батареи.

- Согласен ли ты, дорогой Антон, сопровождать меня в далеком опасном странствии? – торжественно спросил Стигней, поднимаясь из-за стола.

- Сколько, - невнятно сглотнул Клипард, никогда не доверявший никому, даже сказочным монахам.

Затворник как-то разочарованно вздохнул, разглядывая капитана.

- Миллион галаксиев авансом перед отбытием. И, - он испытующе глянул на собеседника, - два миллиона по завершению полета!

- С учетом налогов, - протянул Антон, явно ошарашенный суммой, которую он не смел заработать и за десять лет.

- Ни один из финансовых траншей Ордена, - отозвался богатый Стигней, - налогами не облагается! Клянешься ли ты, верный защитник Отечества, сопровождать меня в пути?

- Клянусь! – ответил капитан, вставая со своего стула и неуверенно покачиваясь на ногах. Ему мучительно хотелось улечься в кровать и отоспаться.

- Так не пойдет! – почти выкрикнул Затворник, щелкая пальцами по лбу Антона.

- Гы, - выдавил Клипард, стремительно трезвея. Над его головой поднялся легкий пар от выходившего изо всех пор пота – в помещении было довольно прохладно. – Клянусь, конечно!

В его мозгу сразу же активировался специальный чип официальных завещаний. В столице империи появилась еще одна метка в Карательном компьютере – «капитан Клипард пообещал довезти пассажира в целости и сохранности в неизвестное место, случись что-нибудь с нанимателем, принять меры на уничтожение мозговой деятельности провинившегося». В империи строго судили за нарушение любого, самого мелкого обещания, которое относилось к деньгам. Любой гражданин в возрасте от пятнадцати лет мог внезапно умереть от неизбежного перегрева мозга из-за нарушенного слова. Чем активно пользовались многочисленные наемные убийцы.

- То-то же! – картинно провозгласил монах, направляясь к выходу. – А я в свою очередь, клянусь, что при соблюдении своей клятвы, ни ты, ни кто-либо из твоего экипажа не примет смерть из моих рук, или оружия моих друзей! И гарантирую полную выплату, с учетом возмещения любых убытков, причиненных кораблю, или его пилотам.

Этот день – самый счастливый в моей жизни! Так думал идущий в неизвестность, к смерти, или славе, капитан.

- Позволь поинтересоваться, - спросил он, - целью нашего путешествия.

Стигней хмыкнул.

- Этот заслуживающий на погибель мир скоро будет уничтожен!

Клипард вытаращил глаза в спину Затворнику.

- И мы, без сомнений, - едва слышно прошептал монах, - поможем ему в этом.

- Елы-палы, - непонятно кому сообщил капитан, пряча за форменный ворот две бутылки портвейна из Западного Крыла.

Стоило им только выйти из ресторанчика, как утренний смог сразу же начал разъедать их незащищенные глаза, Стигней похлопал капитана по плечу, указывая направление.

- Можешь неспешно двигаться к кораблю, - он развернулся в сторону питейного заведения. – А мне надо завершить здесь еще несколько дел.

- А, - дернулся, было задать вопрос Антон, но в ответ ему последовал еще один направляющий жест, а монах скрылся за облезлой металлической дверью.

Клипард пожал плечами, направляя трезвые ступни к неблизкому стартовому полю и натянув на голову потрепанную фуражку. Та сразу услужливо материализовала защитные очки и респиратор. Он даже не догадывался, что сейчас в почти родном ему ресторане разыгрываются самые, что ни на есть трагические сцены.

Нетрезвые люди беззвучно гибли под наброшенным на помещение пологом немоты. Развороченные до позвоночника груди и липкая кровь на полу. Затворнику хватило ровно семи секунд, пара-другая ударов мечом, плавные движения руками, круговые жесты кистями, когда кто-то просыпался и нуждался в немедленном обмороке. Последним упал робот, из головы которого голыми руками был вырван запоминающий модуль. Отбросив ногой чью-то отрубленную голень, монах вытер окровавленные руки о специальное ритуальное полотенце. В прошлом белое, а сейчас насыщенно пурпурное, оно бережно сложилось в мягких ладонях. Затем его нежно упаковали и спрятали в маленькую поясную суму.

- Дело завершено, - доложил Стигней в небольшой суб-коммуникатор. – Сделано!

- Объект догадывается об истинной цели его предназначения? – пропищал явно нечеловеческим голосом динамик.

- Нет, конечно, - ответил монах. – Но, думаю, скоро ему будут сниться божественные сны. Он почти уже полностью погряз в воспоминаниях, а прошлая жизнь по-прежнему скрыта от него под занавесью непроницаемой боли по утраченным чувствам.

- Ты всех убил? – спросил его невидимый собеседник.

- Да, - отрапортовал Затворник. – До связи! И да погибнет грешное человечество!

- Во истину погибнет! – коммуникатор отключился.

Переступая через немногочисленные окровавленные трупы, убийца скрылся за дверью, намертво заварив ее раскаленным добела железом и кислотными брызгами. Это было одной из наименьших возможностей легендарного меча. Металл оплавился, охлаждаясь и крепко соединяя створку с косяком. Невольные посетители, или же служители закона теперь не могли быстро добраться внутрь – это давали монаху шанс в полчаса, чтобы добраться до корабля Клипарда и без лишних проблем покинуть планету.

Добро иногда вынуждено убивать. Во имя себя самого. И да погибнет человечество!

Глава 2

«Уходить надо неслышно!»

Любой английский вор

- Это правда, - спросил Антон у спутника, когда они проходили вместе с ним по многочисленным подземельям космопорта, - что один монах из Ордена уничтожил в открытом бою целый легион Республики?

Стигней согласно кивнул головой.

- Это был Оруженосец, - он отметил это так же, как будто это слово и пишется с заглавной буквы, - второго Овала.

- А какая у вас там иерархия? – поинтересовался капитан.

- Если предположить, что ты приходишься мне спутником и наемным работником, а в будущем, надеюсь, станешь моим другом, - ответил Затворник, - я могу открыть тебе тайну. Всего есть четыре Овала Оруженосцев. Вслед за ними идут Рыцари, так называемые Паладины Жизни. Их можно отличить от других по белоснежным и никогда не пачкающимся доспехам.

- И что, действительно один единственный человек может уничтожить почти тысячу бойцов, оставив в живых всего лишь двести израненных солдат? Только лишь паршивым мечом, без другого реманента! Против несметного числа крупнокалиберного огнестрельного и прочего оружия? – не поверил Клипард.

- Мы не совсем люди, - кашлянул Стигней. – Скорее уже надчеловеки. Республиканцам тогда попался всего лишь Оруженосец Четвертого Овала. Сейчас бы от меня никто не ушел.

- Так это ты?! – выдохнул капитан. – Но прошло ведь, - он подсчитал в уме, - более сотни лет!

- Мы живем в среднем двадцать человеческих жизней, - пожал плечами Затворник. – И являемся почти бессмертными, погибая только от вражеских рук.

- Ты хоть в курсе, - хохотнул Антон, - что о твоем подвиге сняли неимоверно дорогой голо-блокбастер?

Монах хмыкнул и промолчал.

Клипард поежился, не столько от прохладного утреннего воздуха, сколько оттого, что путешествует сейчас с ходячей легендой. В своем детдомовском, влажном от обилия горьких слез детстве, его не могли за уши оторвать от головизора, а бойцы загадочного Ордена издавна являлись его неприкосновенными кумирами. И сейчас у него появилась возможность изучить несколько загадочных приемов Паладинов из таких, как «замедленный час», «холодное дыхание», или «хлыст-меч». Он почти задыхался от счастья, не чувствуя, что Затворник сейчас действует на него гипнотическим внушением, а сзади за ними плетется хвост из двадцати вооруженных головорезов.

- Это твои друзья? – поинтересовался монах, указывая на преследователей.

Капитан, окинув взглядом незнакомцев, судорожно дернулся. Он ведь не был таким, как его друг – закаленным в рукопашной воином.

- Всевышний, бежим! – крикнул он. – Это портовые крысы! Самые беспощадные грабители на планете!

- Ну не надо так преувеличивать мои скромные способности, - ухмыльнулся Стигней, обнажая ядовито-зеленый клинок. – Хотя, не скрою, на некоторых отсталых планетках меня уже величали богом. – Он неумело, но оглушительно громко расхохотался, довольный своей шуткой.

Антон потянулся за иглометом.

- Господа, если вам не нравятся ваши никчемные шкуры, - обратился монах к бандитам, - можете остаться здесь и даже попробовать напасть! Если же нет, даю вам десять секунд на поспешное отступление!

- Гля, братва! – крикнул один из преследователей, - тупой ублюдок фильмов насмотрелся!

Разношерстая толпа потенциальных нападавших довольно заухала десятками глоток.

- Ага, - весело хихикнул невысокий, похожий на гнома из Копей Кассиопеи, человечек. – Облил монтировку кислотой и выделывается!

- Десять секунд прошло, господа, - скучным тоном сообщил монах. – Пистолет готов? – спросил он Антона. – Смотри, меня не зацепи, хоть это почти и нереально!

Капитан угрюмо кивнул, не зная, считать фразу Оруженосца тоже шуточкой, или всерьез. Он снял оружие с предохранителя и краем глаза, наблюдая, как ровным пунцовым светом разгорается датчик готовности, приготовился к бою.

- Не нравится мне этот тип с железякой, - пробасил толстый увалень с плазменной винтовкой. – Давайте их издалека расстреляем!

- Не бзди, - коротышка отвесил жирдяю внушительную оплеуху. – Издали у них карты расплавляться! Как мы потом деньги обналичим?

Получивший взбучку пристыжено помотал тремя подбородками и отключил оружие, пристегивая к нему штык-нож с алмазным напылением.

Этот умер первым. Неведомо как, но служитель Ордена преодолел восемь метров, за секунду, и уже как бы невзначай проходил мимо жирдяя, держа меч на уровне груди. Бандиты заматерились, видя, как их товарищ валится двумя отдельными частями на влажный от тумана пластиковый тротуар, вместе с обломками тихо пискнувшей винтовки. Следующими упали два стоявшие по соседству бандита, их конечности в облаке брызг разлетелись в стороны, когда монах вонзился в их ряды, как пылающий метеорит в атмосферу планеты.

Только в отличие от метеора, он не горел, лишь меч проводил по воздуху шипящие параболы, лишая людей голов и жизни.

Обалдевший от разыгравшегося зрелища капитан все же нашел в себе мужество поднять окаменелую руку с иглометом и сразить нескольких нападающих меткими выстрелами. Спустя какое-то короткое время все было кончено.

Повозившись около трех секунд с гигантом с четырьмя руками, монах спрятал меч, за его спиной тяжело рухнуло лишенное всех пар своих конечностей тело. Ровно дыша, будто совсем ничего и не случилось, Оруженосец взял за шиворот коротышку. Последний, несомненно, являлся главарем шайки бандитов, поскольку обладал скудными зачатками интеллекта и здравого смысла.

Зажимая отрубленную по локоть конечность, бедный малыш едва дышал, обильно обливаясь горячим потом.

- Кто послал? – скучно задал вопрос Стигней, еще раз обнажая меч и останавливая его острие почти возле горла бандита. Мелкие брызги защекотали небритую кожу, заставляя коротышку выкатить глаза аж на лоб. Его лицо и шея тотчас покрылись мелкими волдырями, которые, несомненно, приносили карлику невыносимые страдания.

- Имени не знаю, - сипло прохрипел тот. – Прилетел вчера. Одевается в красную мантию и шлем. Заплатил двадцать галаксиев. Приказал убить и ограбить человека в коричневом одеянии, а капитана в бессознательном состоянии доставить к нему на корабль. Звездолет с имперскими опознавательны…

Он затих, когда меч на несколько сантиметров погрузился в его гортань.

- Спасибо, достаточно, - тихо промолвил монах, пряча оружие и ритуальным жестом благословляя тело умершего.

- Зачем? – не менее тихо выдавил Клипард. – Он ведь ничего бы нам не сделал.

- Он умер бы спустя час, - пояснил, словно сожалея, Затворник. – От потери крови.

- Видимо, - задумчиво проговорил Стигней, когда они уже поднимались по трапу к блестящему телу корабля, - не я один хочу попасть на Кристалл. Вот только зачем этим святошам из Инквизиции этот портал?

Уже когда мир померк, сменившись свистом сжатого воздуха и хлопком от закрытия люков шлюза, он погладил себя за бороду и потянулся за суб-коммуникатором.

В рубке привычно занимались сексом. Экипаж, конечно, никогда бы не ослушался капитана, находясь под действием ментальной клятвы, похожих на такие принял сам Клипард. Никому не хотелось упасть на трапе с выжженным мозгом – нарушение запрета на выход из космолета влекло за собой мгновенное уничтожение серых клеточек. Но вот на всякие полезные занятия, будь то секс, или спорт, обещание не распространялось. Чем народ вовсю и бессовестно пользовался, занимаясь сими действиями повсеместно, где овладевало ими желание.

Некоторое время, понаблюдав за потными телами, охладевший после Мишель к женщинам капитан разогнал по каютам своего первого помощника и связистку. Он уселся за пульт управления, но прежде чем начать предвзлетную диагностику, включил экран одного из подслушивающих датчиков, коими доверху был усыпан его корабль.

Монах находился на кровати. Он снял свой плащ, оставшись в коричневом же трико, меч одиноко возвышался на стуле, рядом с бережно уложенной одеждой и поясной сумой. В руке Стигней держал дорогой суб-коммуникатор и, видимо, намеревался, с кем-то связаться.

Словно услыхав, как бесшумно включился жучок, Затворник махнул рукой, и Антон аж ухватился за голову. Адский звук, будто взорвалась целая планета, ударил его по ушам, а глаза ослепило молочной вспышкой. Спустя секунду датчик отрубился, оставляя монаха в покое, а капитана с полными от слез глазами, стимулируя заняться своими прямыми обязанностями.

Включив в первую очередь диагностику двигателей, Клипард на миг задумался. Если его бренное тело необходимо неведомой Инквизиции, чем же так интересен столь могущественным организациям маленький опасный мир. Да и, кажется, не только Кристаллом заняты мифические монахи, а также их могущественные враги. Чем может быть полезен унылый капитан, разучившийся любить? Неужели позарились на его третий по скорости корабль в галактике? Вряд ли, здесь кроется что-то еще! Неужели хотят от него услугу, о содержании которой он даже не догадывается?

Антон пожал плечами, подключая мозговой чип к бортовому биокомпьютеру судна. Знакомые теплые клеточки забегали по его телу, крылатая матерь вновь приняла непутевого двуногого сына, будто улыбаясь носовой кабиной.

Все тридцать автономных отсеков отлично функционировали, только на нижнем ярусе крысы подпортили проводку в продовольственном складе. Клипард незлобно ругнулся. Хвостатые грызуны являлись настоящим проклятием космоса. Их не смогли вывести за тысячи лет. Отравы, лазерные заслоны, высокая радиация позволили мышам и их более вредным товаркам мутировать в настолько ужасающие создания, которые боялись разве что чистого вакуума. Он своими глаза видел, при чем тогда он был, совершенно не выпимши, как одна из серых крысиных бестий спокойно, с одним лишь видимым напряжением прошла сквозь плазменный заслон шлюза, способного остановить атомный танк. Что, впрочем, не помешало ей расплыться жирным пятном по переборке, после выстрела из плазменной же винтовки. Странное дело!

Отключив электричество на первом уровне, Антон утомленно вздохнул и направился уничтожать вредителей, поудобнее ухватившись за приклад лазерного арбалета. Это страшное и запрещенное в большинстве цивилизованных миров оружие ближнего боя считалось одним из самых жестоких инструментов для садистского уничтожения противника. Вылетающее из изящно выгнутой силовой дуги небольшое титановое копье, окруженное легкой лазерной аурой, распадалось в полете на несколько стержней поменьше, словно картечь. Стайка стрелок, сопровождаемая миниатюрными лучиками лазера, разрывала цель на мелкие брызги, одновременно прижаривая ошметки, заставляя человека корчиться в неимоверных муках. Вот так запасшись сим кошмарным орудием для уничтожения мерзких грызунов, Антон вошел в продовольственный склад-холодильник, с некоторым сожалением отмечая, что более половины сухих пайков превратились в труху.

Мохнатые твари тот час же сыпанули в разные стороны, подгоняемые залпами из трех силовых дуг арбалета. Удачно расстреляв, почти треть от оставшихся припасов, капитан приутих и, по трудовому вздохнув на полными легкими, закрыл дверь на склад. Не досчитавшиеся нескольких товарок крысы смело вылезли на белый свет и принялись за старое.

Клипард намертво запечатал комнату с запасами и включил вакуумные насосы – продуктам надлежало храниться в обезвоздушенной среде. Конечно же, он мог сделать это и раньше, но накопленные за последнее время стрессы давали о себе знать – стрельба по мелким пакостникам была просто необходимым занятием. Капитан злорадно улыбнулся, слыша за дверью дружный писк погибающих тварей. Пришла пора продолжить диагностику космолета.

Водрузив седалище в родное пилотское кресло, Антон вновь поежился от легкого щекотания невидимых клеточек и откинулся назад, ощущая теплоту в приятно гудящей голове, где уже вовсю трудился мозговой чип. Проверяя внешние камеры и датчики, капитан не отказал себе в маленькой прихоти – осмотреть космопорт.

Вокруг вооруженного лайнера толпился с десяток похожих кораблей – они стояли на армейской полосе. Рядом со стальной громадой космолета щетинились рябыми стволами орудий военные истребители и крейсеры, сверху над космопортом высилась громада диспетчерской левитирующей башни, которая количеством пушек могла поспорить даже с имперским линкором. Серое от городских испарений небо раскинулось во все стороны, обливая противным мерцающим светом, немногочисленные приземистые постройки межзвездного порта, которые тянулись в даль, смешиваясь за плазменным куполом с цивильными зданиями, десятками своих этажей таращившимися вверх. Словно в желании достать до космоса.

- Действительно, - вслух содрогнулся Клипард, - скоро человечество начнет жить в космосе, а не летать сквозь его просторы!

- Ну да, - подтвердил боцман, вошедший, согласно расписанию, в рубку и готовящийся принять пост. – Не подскажете, как найти ближайшую булочную? О, конечно, свернете вон за тем красным поясом астероидов, а затем увидите хлебобулочный магазин под хвостом погасшей кометы. Гы-гы!

Капитан в свою очередь улыбнулся. Весельчак и на полставки боцман Бибул Ува слил еще тем говорливым губошлепом, проказником и пошляком. Невзирая на довольно заурядную внешность, как для старого десантника, широкоплечий космонавт обладал к тому же широкими плечами, недюжинной силой и короткими засаленными волосами. А еще пользовался неимоверным успехом у противоположного пола. Случись ему пришвартоваться в каком-либо порту, сотни поклонниц сразу же мчались к космолету. Боцмана подвергали множеству постельных опасностей, на что владелец немалого достоинства совсем не обращал внимания. Благо дело, служаки хватало на всех, при чем бесплатно. Зато друзей, вернее подруг, этому человеку хватало на каждой планете. Он мог десятилетиями бесплатно жить на самых богатых планетах империи, совсем не беспокоясь о личном благополучии.

Но деньги Бибул любил. И не за то, чтобы накупить на них ослепительно сияющих брильянтов или прочих показателей статуса, боцман тратил их на выпивку. Случись ему не находиться в кровати очередной красотки, и неизменная бутылка чистого спирта держала старого десантника в постоянном тонусе. А любимый огромный нос – насыщенно красным, что приятно оттеняло пунцовые лоснящиеся обритой чистотой щеки. Бибул всегда держал себя как приятный, немного нагловатый, собеседник и опрятный пьяница.

- А потом все пойдут пить в черную дыру! – еще раз гоготнул Ува, усаживаясь в свое кресло. Он комфортно разместился перед бортовым экраном, короткими ногами упираясь в компьютерную тумбу, и с видимым удовольствием всмотрелся в далекий город за границей космопорта.

- Вон в той сиреневой пятиэтажке живет тройка приличнейших девушек. Очень любят групповушку! – Сказал боцман, уважительно поглаживая паховую область.

- Тьфу, на тебя, - дернулся капитан. – Скажи лучше, в котором из городских домов тебе не приходилось побывать!

- Помилуйте, кэп, - показал кривые зубы Бибул. – Более чем в половине сих милых жилищ мне бывать не приходилось.

- Так я тебе и поверил, - скривил губы Антон. – Ты сколько уже заболеваний перенес?

- Мне врачи запломбировали канал, - похвалился его подчиненный. – Жидкость выходит, а вот внутрь ничего не пропускает!

- Вот ведь, до чего же сейчас и в какие дали дошла медицина, - восхитился летчик. – Скоро камни научат говорить!

Во внутренних динамиках зашипело, и бортовой коммуникатор заработал.

- Вы в курсе, капитан, - спросила связистка, - что на одной планете Дальнего Космоса нашли говорящие валуны?

- Бог мой, Катти, - дрогнул Клипард, - ты меня когда-нибудь убьешь своими выходками в эфире! И подслушивать не красиво! Разве тебя не научили родители?!

- Простите, кэп, - с сожалением в голосе извинилась связная. – Я просто вышла на смену – сейчас уже двенадцать часов. А родителей у меня и не было!

- Кхм, - запнулся Антон, вспоминая, что набирал команду из таких же детдомовских оболтусов, как и он сам.

- Говорят, эти бессмертные каменюки были самыми первыми творениями бога, а Он, сидя на них, задумывал остальные создания свои! – Продолжила Катти.

Она была глубоко религиозной девушкой двадцати трех лет отроду, очень миловидная и с красивой фигуркой. Боцман не раз поглядывал на ее симпатичное тело с острыми грудками, но женщине был важен не бурный секс, лишь глубокие настоящие чувства, которыми пичкал ее первый помощник Джумас Липков.

- И если мы сможем поговорить с мудрыми валунами, - не унималась девчонка, - то станем ближе до бога!

- Хватит, - приказал капитан, не сильно увлекающийся проблемами собственной души и теологии. – Приступай к диагностике радиорубки!

- Хам, - едва слышно отозвалась Катти, отключаясь от интеркома и начиная перешептывание с дежурными диспетчерами космопорта.

За спиной летчиков выдохнула пневматическим мотором дверь, и в рубку вошел монах.

- Мы можем покинуть эту паскудную и донельзя недружелюбную планету? – спросил он, потягиваясь и поглаживая правой рукой ножны своего кислотника.

- Для кого и дружелюбная, - негромко сообщил Бибул.

- Ты не хуже меня знаешь, - не обращая внимания на боцмана, сказал капитан, - что для любого вылета с поверхности необходимо иметь все сопроводительные для пассажира документы. А на их оформление потребуется не меньше суток!

- Даю тебе два часа! – приказал сухо, словно гавкнул Стигней. – Плюс час на подбор провианта и пополнения боекомплекта.

- Это невозможно, - обозвался Антон. – Бюрократы империи никогда не отходили от своих привычных схем оформления документов!

- Ты забыл, что я из Ордена! – констатировал Затворник. – А для нас любые схемы имеют упраздненные варианты. – Он весело подмигнул боцману.

Монах протянул капитану продолговатый овал жетона имперской спецслужбы, на котором платиновыми буквами горела надпись «всяческое содействие поощряется и о нем будет уведомлено самому Императору».

- Надеюсь, ты сможешь перезнакомиться с моей командой и не наделать трупов, - сообщил Клипард, растворяясь в двери к шлюзу.

- Несомненно! – заметил Стигней, вальяжно расползаясь в капитанском кресле.

Не самом деле оформление заняло чуть более четырех часов, что даже по таким меркам выглядело несомненным стимулом и настоящим сдвигом в борьбе с бюрократией и взяточничеством. Видя, что не успевает исполнить приказ монаха, Антон связался со своим помощником и в коммуникатор надиктовал немалый список необходимых вещей, продуктов и амуниции. Он даже не сомневался, что педантичный Липков исполнит приказание до последнего грамма диетического мыла. Заодно проверив состояние давным-давно оскудевшего счета, летчик упоенно закатал глаза, отметив, что миллион галаксиев таки пришел на счет из какого-то секретного источника.

У Клипарда имелось множество планов, относительно этих денег. Некоторыми мечтами он даже поделился по связи с экипажем. Больше всех пришел в восторг боцман, мечтающий заделать себе межзвездный казино-бордель. Тех двести тысяч галаксиев, обещанных ему по завершении полета с лихвой хватало на неплохое списанное суденышко и на серьезный стартовый капитал с десятком симпатичных девочек. Радистка и Липков сразу же унеслись мыслями в будущее, где их ожидал неизведанный островок где-нибудь в тропиках далекой необжитой планеты. И большой дом, и куча розовощеких деток.

Жаль, подумал летчик, что у меня никогда этого не будет. Без Мишель одна мысль о детях была для него настолько дикой, что он бессильно прислонился к обитой пластиковыми панелями конторской перегородке. Даже миллион межзвездных денег не сумел помочь ему в возвращении любимой. А ведь прошли уже более десяти годов – длиннейших лет, но старые воспоминания не покидали его душу, он даже не мог помыслить, что вполне возможно скоро встретит свою новую судьбу. И шансов на детей и безбрежное будущее ему серьезно прибавится.

Заполнив, наконец, множество бюллетеней, страховых свидетельств и накладных на вооружение, капитан смог протиснуться к последнему регистрационному окошку и одержать-таки желанную санкцию на вылет. Толстая тетка, занимающая плоским лицом почти целый проем стеклянной перегородки, с уважением рассмотрела служебный жетон и начертала на ярко-фиолетовом табло несколько длиннейших паролей для старта, разгона и выхода в подпространство.

- Не желаете еще что-нибудь? - спросила толстуха, почти высунувшись из окна и вычитывая на мониторе точку путешествия бравого пилота. Конечно же, Антон указал место прибытия в кардинально другой стороне вселенной. Зачем кому-то ориентироваться в целях их турне? Хочешь много знать, будешь мало спать!

Клипард отрицательно покачал головой и, разогнув ноющие от четырехчасового стояния ноги, пошел к выходу из зала по контролю над отбыванием.

На выходе из помещения, он столкнулся с невзрачным типом, облаченным в серую парадную одежду имперской спецслужбы. На голове невысокого мужичка красовалось серое же с маленькой серебряной пряжкой кепи, увенчанное зеркальными очками. Довершал картину тонкий, без губ и усов, рот и глубокий, почти до челюсти, шрам от ожога над правой скулой, оканчивающийся где-то за гранью очков. Человек вблизи напоминал пирата со старых плоских фильмов, возраст которых измерялся тысячелетиями.

Интересно, есть ли у него деревянная нога, подумал капитан. Или, на худой конец, большой попугай за пазухой.

- Позвольте, господин капитан, - Антона цепко ухватили за рукав.

Он опустил глаза пониже, отмечая бородавчатое щупальце службиста. От такого так просто не вырвешься, да и убить его будет проблематично, поскольку рефлексы у таких созданий мутантологических и биологических наук были раза в четыре быстрыми, чем у любого пилота. Мутантами комплектовали наиболее элитные подразделения империи, поскольку выводить их было занятием достаточно хлопотным и недешевым.

- Слушаю вас, - Клипард невнятно попробовал отстраниться, но щупальце лишь крепче сжалось, причиняя боль.

- У меня есть основания полагать, - с беззубого рта имперца капала серая слюна, - что на вашем, несомненно, законопослушном судне нашел пристанище некий сумасшедший, выдающий себя за монаха Ордена Паладинов.

Он только что отсосал у кого-то, мелькнула шальная мысль.

- На моем корабле! Кроме моей команды! Никого нет! – последний раз попробовал вырваться Антон, коротко рыча.

Службист только еще уже и больнее захлестнул свою конечность.

- Вы врете и не краснеете, господин капитан, - противно причмокнул, будто в предвкушении еды, незнакомец. – На Гелионе была зарегистрирована ваша клятва. Так уж и быть, - он многозначительно покивал бровями. – Если вы сообщите мне о месте назначения вашего полета и предоставите корабль к немедленному обыску, мы отпустим вас вместе с командой. Конечно, после истечения десяти суток за откровенную ложь официальному лицу при исполнении. Затем можете спокойно гулять на все стороны галактики.

- Пожалуйста, идем, - Клипард припомнил недавнюю драку в катакомбах. Да Затворник из этого мутированного клоуна пятно сделает, даже и не поморщившись! – Я готов провести для вас экскурсию, господин… - Он сделал паузу, - не знаю вашего имени и звания.

- Полковник Рубенок, - дружески улыбнулся секретник. – Джон Рубенок. Пожалуйте вперед!

Он пропустил капитана, не ослабив, впрочем, хватки.

Ну и будет тебе, ехидная рожа, почти хохотал Антон, поднимаясь по трапу. За ними с полковником следовали семь закованных в тяжелую штурмовую броню полицейских. Тяжелые, повитые силовыми коконными защитных экранов силовой брони, служители закона вели себя так, словно здесь они – полубоги. В основном их ряды укомплектовывали из простых сельских парней, живущих в отдалении от столицы. Такими управлять, несомненно, было во много раз проще, чем избалованными городскими неженками. Но вот сбить с выбившихся из местечковой грязи в городские князи, спесь… Нереально – это в крови заложено. Чем низшего полета мелкая птица, тем выше голову она старается задрать к солнцу, мало замечая кого-то даже высшего, чем она.

Капитан отметил, что вместо электрических дубинок, они вооружены плазменными винтовками. Один тащил на себе тяжелый огнемет. На стволе оружия горел слабый огонек, показывающий, что оно находится в полной боеготовности.

Уже находясь перед шлюзом, Клипард нечаянно пнул небольшую выемку на двери, служившую сигнализатором опасности.

- Голубой код восемь, - скомандовал он в настенный коммуникатор. Этот пароль означал, что с ним находятся еще восемь врагов из армейских, с которыми надо иметь ухо востро и нежелательно вступать в стычку. Привыкшая ко всему команда уже разбудила артиллеристов, которые, несомненно, успели усесться за портативные терминалы внутреннего боя. В небольшом, но очень гулком чреве космолета бесшумно оживали крупнокалиберные орудия.

- Опять лампа не работает, - с сожалением протянул Антон, входя во мрак открывшегося шлюза. Вдали слабо горело ядовитым зеленым светом.

Глава 3

«Уходя, ухожу!

А вот возьму, да и не уйду!»

Похмелье

- Заходите, гости дорогие, - радушно отдал салют мечом из темноты ничем не смутившийся монах. – Всегда приятно познакомиться с новыми лицами перед их смертью!

- С вами говорит полковник имперской спецслужбы! Предлагаю вам сдаться, господин Затворник, - негромко прошипел Рубенок, отпуская капитана вперед и бросая его в спасительную темноту корабля. – Мои рефлексы во многом быстрее, чем ваши! Я убью вас несколькими движениями.

Стигней лишь хмыкнул в ответ, еще раз салютуя мечом.

- Попробуйте захватить меня. Если, конечно, сможете!

- Вперед, - громко скомандовал службист, плавно откатываясь в сторону.

В проход сразу же рванулся солдат с огнеметом, поливая перед собой пламенным облаком.

- За меня, - крикнул монах, отодвигая капитана себе за спину и делая что-то с рукояткой меча.

Хоть и было видно плохо, Антон смог заметить, как лезвие клинка размножилось, разрастаясь, и раскрылось, словно шляпка зонта. Между тонкими металлическими спицами искрилась кипящая кислота. Вот этим самым зонтом Затворник и прикрыл себя с компаньоном. Огонь пробежал верхом, не причиняя вреда, только пластиковые плафоны ламп дневного света малость прокоптились. Невероятно, тонкая стенка из кислоты остановила ревущую струю испепеляющего пламени, как в фильме, или в сказке!

- Теперь, видимо, мой черед, - искусственно, как робот хохотнул Стигней, складывая свое оружие обратно в тонкое лезвие и бросаясь вперед.

Он, кажется, даже не прикоснулся к нападающему, только прыгнул тому за спину, делая короткое режущее движение, затем развернулся, локтем отправляя того на улицу. С истошным криком солдат превратился в огненный комок, из его пробитого наплечного ранца рвалось ревущее пламя.

Умирающий вылетел на трап, отталкивая сослуживцев, затем он взорвался, даже не зацепив закованных в боевую броню полицейских и, уже ошметками, разлетелся вниз.

- Сожалею, господа, - весело отозвался Затворник. – Кто следующий?

В ответ на него полетели тяжелые плазменные комки, шипя и перекатываясь по бронированным переборкам, злобно плюясь ядом.

В этот миг монах словно перестал существовать, просто исчезнув из поля зрения нападавших и возникнув за спинами полиции. Теперь они превратились из охотников в медлительные жертвы, будто овцы на заклание. Вооруженные до зубов овцы, сражающиеся против непобедимого волка-легенды.

Взмах кислотником – легко просвистев сквозь защитное поле брони, зеленое лезвие разлучает голову в каске с конвульсивно дергающимся телом и та одиноко летит с десятиметровой высоты. Еще один удар – солдат тщетно старается удержать развороченную грудную клетку и, теряя винтовку, отправляется вниз. Выстрел, кривое движение клинка, изображающее, словно зеркало под углом, и вот уже плазменный сгусток возвращается к хозяину, захватывая дуло, перекатываясь на руки. Завывающий боец падает на скользкий от крови трап, валится лицом на ребристый металл, прямо под ноги перепуганных товарищей, теряя сожженные конечности.

Еще двое нападавших умерли совсем без участия монаха – бившийся в истерике солдат развернулся и в упор расстрелял стоящего сзади полицейского. Тот рухнул, конвульсивно нажимая на курок, и вот уже его убийца валится след за ним, прикрывая упокоенного своим оплавленным телом.

Последний служака не стал ожидать своей кончины – он бросил оружие в сторону Затворника и побежал, спотыкаясь. Монах подхватил бесхозную винтовку и сделал небрежный выстрел тому по ягодицам. Туда, где в керамических суставах экран брони был самым слабо защищенным.

Солдат развалился на части, туловище закувыркалось к бетонному покрытию космопорта, а ноги, рвущиеся убежать, сделали еще пару шагов и так остановились, прислонившись к поручням.

- Не желаете повторить сие трусливое бегство, господин полковник? – спросил Стигней, приближаясь к мутанту.

Тот молчал, наклонив голову и разглядывая кончик светового лазерного меча.

Монах также посмотрел на оружие своего врага.

- Не иначе, вы, дорогой, тренировались на Галлоре, в подземельях Инквизиции, – отметил Затворник. – Мне кажется, этот короткий бой станет достаточно показательным и поучительным для моего друга на корабле. Не вы ли, облачившись в красную мантию с крестом, натравили на бедного путешественника свору беззубых лающих псов? – Поинтересовался он.

- Туше, - прошипел Рубенок.

- С удовольствием! – монах бросился вперед.

Последовавших далее событий капитан не видел даже в кино.

Пара врагов словно раздвоилась, бешено обмениваясь ударами зеленого и ярко-желтого. Свист светового меча и шипение кислоты свивались в кольца, клинки превращались в кнуты, кружились в жутковато смертельном танце, намереваясь достать противника своими концами.

Сверхвысокие метровые прыжки, утробное гиканье, рукопашные удары ногами и руками. Изящные финты и развороты. В течение четырех секунд бойцы даже пробежались по воздуху, на десятиметровой высоте над бетонной площадкой.

Антон лишь зачарованно смотрел, как полковник, получив неглубокую рану на левом щупальце, заваливается на спину, исчезая внизу.

На этот раз Стигней тяжело работал легкими, едва переводя дыхание. Он небрежно бросил меч в заплечные ножны, и, устало покачиваясь, зашел в шлюз.

- Труби авральный взлет, - скомандовал он, направляясь по коридору к своей каюте. – Мне надо часик отдохнуть. Пароли взял?

Капитан безмолвно покивал, намереваясь спросить, и задал-таки вопрос.

- Достал его?

Затворник повернулся в дверях своей каюты.

- Очень легко, - он вздохнул. – Не сомневаюсь, что эта тварь выживет и еще наделает нам хлопот.

Клипард пожал плечами.

- На моем корабле находится сейчас лучший боец в галактике! Нам ли бояться мелких неприятностей!

Ничего не ответив, монах исчез в глубине своей комнаты, Антон же отправился в рубку управления.

- Семь, пять, три, - монотонно, словно в гипнотическом трансе бубнила Катти. – Один. Земля, это борт Тетра-семнадцать-тридцать-четыре, позывной «Стальная птица», даете добро на взлет?

- Отправляйте короткой передачей пароль, - пришла команда из центра управления полетами.

В динамиках запищало – пошла передача данных. Капитан, затаив дыхание, ожидал ответ. Высящаяся над космодромом воздушная крепость могла превратить их в облако пара одним лишь прицельным выстрелом. А он сейчас не сомневался, все орудия разрушительной цитадели направлены на них, как, впрочем, они целятся во всех взлетающих, либо прилетевших.

На поверхности планет в мирном режиме категорически запрещалось поднимать защитные экраны, они вредили атмосферной экологии. Такое право даровалось лишь левитирующим защитным бастионам да правительственным кораблям, коих насчитывалось не так уж и много в любой звездой системе.

- Взлет разрешаю, - пароль таки не забраковали! Наверное, Рубенок еще не успел добраться до диспетчерской. Либо его остывающее тело сейчас подбирали коронеры, либо оно плавилось под дюзами взлетающего корабля.

Антон облегченно вздохнул, включая антигравитационные реакторы и убирая подпорки. Он прикрыл глаза, они всегда слезились от предчувствия прекрасного. Когда огромная туша дышащего живого металла поднималась над цветастым горизонтом, ее единственный капитан всегда получал немыслимое удовольствие. Чувствовать себя свободной птицей, парить над грязным городом, ожидая, как космос примет тебя в свои бесконечные объятия. И ты стремишься к неизведанному. Вперед, к звездам, и да пребудет с нами Всевышний!

- Подождите, «Стальная птица»! Вернитесь на взлетное поле! – раздался вдруг истеричный визг диспетчера.

- Вас плохо слышно, дорогая, - ехидно заметила радистка. – У нас помехи в связи с неблагоприятной атмосферой над космопортом! Пр-р-р-р! – она громко профукала в микрофон, изображая перебой в данных.

- Уцелел-таки, скотина, - прошипел Клипард, подтверждая последние слова никогда не ошибающегося монаха.

- Борт Тетра-семнадцать-тридцать-четыре, немедленно отключите антигравы, выдвиньте подпорки и приземлитесь! – скомандовал официальный голос начальника порта. – Иначе за десять секунд вы будете уничтожены в атмосфере!

- У нас помехи, - издевалась Катти, - слышите, ехи…

- Начинаю отчет, - в динамики ворвался металлизированный голос охранной станции. – Начальный отчет считаю открытием сеанса переговоров! Семь, шесть…

- Стигней, - истошно крикнул в коммуникатор Антон. – Нас сейчас уничтожат!

- Не бейся в панике, - раздался в рубке спокойный голос монаха. – Можешь спокойно подниматься по заданной программе. Башня не сможет найти цель! Слышишь? Они не попадут, но будь готов дать ответный залп из всех орудий! По моей команде, когда я пороюсь в его электронной начинке!

Наводчик и артиллеристы набычились, закрываясь под защитными экранами в своих башенках.

- Поднять щиты! – скомандовал моментально покрывшийся потом капитан. Он знал, что не успевает.

- Зеро, - бесстрастно сообщил робот.

На мониторе содрогнулась крепость, исторгая сотни торпед и толстых лазерных лучей. Все машинально втянули головы в плечи, «и скоро смерть придет неумолимая», как в старой песне из потертого мюзик-чипа. Но, видно, не судьба.

Неведомый ментальный удар монаха по электронным мотиваторам защитного сооружения сделал свое дело. Торпеды слепо потащили свои хвосты вниз, ударяясь в поле космодрома, сбивая на своем пути стоящие на земле корабли, заваливая окрестности нещадным пламенем. Глыбы армированного бетона выдирались из земли, переламываясь и воспламеняясь.

Лучи и огромные плазменные сгустки перекрещивались между собой, ударяясь и взрываясь в воздухе. Некоторые рвали защитное поле порта, врезаясь в цивильные строения, полосуя своими огненными телами крыши домов. Некоторые доставали даже до подвалов и катакомб. Столь мощного удара город еще не знал. И, надеялся, что больше не узнает.

- Пли, скомандовал Затворник, - все двадцать пять орудий корабля, включая носовую плазменную супер пушку, кашлянули, содрогаясь, компенсируя отдачи, и в тело крепости направилось несколько десятков зарядов, включая нейтринную боеголовку.

- Бесполезно, - выдохнул Джумас Липков, хватаясь за фотографию Катти в нагрудном кармане. – У них мощнейшее силовое поле.

- Смотрите, поле отключается, - удивленно, едва не поперхнувшись микрофоном, который он постоянно грыз в минуты опасности, сказал боцман.

Плазменные щиты замерцали, словно теряя мощность, и исчезли. Весь боезапас первого выстрела соприкоснулся с железной грудой крепости, сминая бронированный остов и внутренние переборки. По хромированной и блестящей от гордой мощи поверхности сооружения пробежались серии взрывов, превращая воздушного исполина в бесполезную груду железа.

- Смотрите, - боцман указал на кристаллический монитор. – Нейтринный заряд попал в реактор!

Уже не совсем овальная, местами покореженная башня затрепетала всем телом. По ее броне пробежались голубые искорки, во все стороны плюнуло пламя. Спустя миг она немного расширилась, и свернулась сама в себя. Секундой позже до них донесся страшный гул от взрыва, не помогли даже звуковые барьеры.

Утирая пот со лба, Антон дрожащими руками вызвал на монитор изображение с запасного жучка в каюте монаха.

Тот бессильно лежал на кровати. Из его ноздрей лилась кровь, на штанинах выступило неумолимое пятно мочи, но над головой пульсировал неведомый ядовито-зеленый ореол, как у святого.

- Стигней, - спросил капитан, включив внутренний интерком, серьезно беспокоясь о здоровье Затворника. Дело ли, обездвижить целую крепость планетарной обороны! Это ведь не каждому по силам. Или любой послушник из загадочного Ордена может это сделать? – Тебе нужна помощь врача?

Тот не ответил, находясь видимо в глубоком обмороке или коме. Но, судя по движущейся груди, монах был здоров и пребывал, скорее всего, в забытьи.

- Вот теперь я верю, что на нашем корыте находится настоящий инок Ордена, - едва выдавил первый помощник, автоматически набирая на клавиатуре команду на выход из атмосферы.

А внизу горела земля, в коспопорту собирались многочисленные пожарные грузовики. В некоторых местах огонь был уже побежден, обильно залитый специальной замораживающей термостойкой пеной, сбивающей пламя.

Антон перекрестился, наблюдая, как боцман и Липков возносят хвалу древним скандинавским богам. Еще мне тут жертвоприношений не хватало, отрешенно подумал капитан, видя, как боцман обнажает длинный десантный нож и направляется в нижний отсек за крысами. Один и Локки сегодня получат свое кровавое подношение. Жаль только, что маленькое. Вскоре испуганный писк и довольный гогот Бибула Увы сообщил присутствующим о совершении нескольких мелких убийств.

Дурдом на корабле, подумал Клипард, украдкой разглядывая на персональном мониторчике, как толстая доктор Эвелина, свихнутая нимфоманка, неистово отдается обоим артиллеристам. Напряженные тела заставили капитана расслабиться и подумать о дальнейшем путешествии. Это показалось ему довольно странным, ведь много лет уже он не желал женщину, впрочем, как и мужчину. Вообще никого.

Несмотря на гиперпрыжки, им предстояло пересечь почти весь Изведанный космос и около четверти Дальнего. Получалось восемь гиперов, не так уж мало, учитывая, что надо будет четыре раза заправлять баки и реакторы, а также и пополнять боекомплекты. Если бы какой-нибудь ум придумал совершенное топливо, способное не испаряться в субе, они могли бы сделать это и за одни прыжок. Но, к превеликому сожалению, такой гениальный человек еще не родился, поэтому приходилось совершать свой путь громадными отрезками прыжков сквозь пространство и время.

Когда корабль уже плавно выходил из атмосферы недружелюбной планеты, на радарах дальнего обнаружения показались несколько точек вышедших из подпространства крейсеров империи. Они и не обращали на беглецов внимания, на всех парах несясь к поверхности планеты.

Еще немного отлетев на достаточное из жилого сектора расстояние для прыжка и обойдя по короткой кривой местную луну, Антон дал команду на гипер.

Натужно взвизгнув реактором, корабль раскрыл перед собой небольшой кроваво-красный портал, где вовсю кружились волны гиперпространственной пыли. Длинные беспощадные щупальца Другого космоса цепко обняли звездолет, в каютах поднялась температура – гипер всегда считался жарким местом. Вошедший боцман, никогда не отличающийся особым послушанием и чтением космического статута, тотчас же обнажился до небольших порток, которые с немалым трудом прикрывали его внушительное достоинство. Засим он вытер окровавленный нож о волосатую грудь и уселся в полагающееся ему по уставу кресло.

- Тебе бы музыку включить, - хмыкнула Катти, наблюдавшая за действиями Увы на экране монитора в рубке, - стриптиз бы показал.

- А то, - ощерился старый десантник. – Я многое могу, когда без формы!

Джумас заскрипел зубами – ревность никогда не являлась человеческим достоинством.

Привычный к подобным выходкам капитан выдержал, зато ревнующий первый помощник не утерпел.

- Боцман Ума! – рыкнул Липков. – Сейчас же приведите себя в порядок! На мостике находятся старшие офицеры!

Бибул нарочито медленно развернул свое кресло на сорок градусов и показал помощнику картинный жест. Да так, что тот поперхнулся от возмущения и рванулся, было к обидчику.

Капитан остановил его едва заметным движением брови.

- Ума, - строго заметил он, - на следующей планете тебе будет запрещено выходить в порт, и до конца путешествия ты будешь держать боевую вахту на корабле…

- За что, Антон, - не дал договорить ему боцман, порываясь встать. – Я ведь ничего плохого не сделал!

- …случись подобное еще раз, - закончил Клипард. – А теперь марш в личную каюту и не появляйся до того момента, как отмоешься и наденешь свежий мундир! У тебя пять минут!

- Ай, сер, - рявкнул Бибул, исчезая за дверью.

Капитан улыбнулся, представляя, как его подчиненный сейчас сломя голову скачет через три ступеньки, ведь путь от каюты к рубке туда и назад займет не меньше трех минут. А настоящая проблема может начаться, если окажется, что у вояки нету свежего мундира, на которых он постоянно экономил.

- Вот теперь можно и охладиться как имперские подданные, – весело сообщил Джумас, стаскивая брюки и оставаясь в трусах с широким поясом и кобурой. На его плечах были вытатуированы погоны старшего лейтенанта – верный признак, что он служил в десантных войсках, либо сидел в армейской тюрьме. Или колонии усиленного режима.

Антон также разоблачился, красуясь в военных портках с кобурой для игломета. Он поглядел на мигание чисел и графиков на мониторе, успокоено похлопал помощника по плечу и отправился в каюту монаха. Датчики показывали, что последний так и не изменил своей позы на кровати, дальше оставаясь в бессознательном состоянии.

Замок на двери беззвучно клацнул, повинуясь нажатию ладони хозяина корабля. Войдя в комнату, Клипард первым делом проверил пульс у лежачего.

Биение во вздувшихся венах прощупывалось донельзя странным, словно в груди Стигнея работало сразу два сердца, или три. Оно было настолько учащенным и насыщенным, что капитан начал подозревать сверхчеловека в применении неизвестного науке стероида, убыстряющего реакцию и переделывающего простого обывателя в необыкновенного супермена.

- Жив, ну и ладно, - прошептал Антон, отпуская руку своего товарища, который напоминал сейчас одетую в коричневое восковую фигуру. Вот только над головой у куклы мерцал, монотонно излучая спокойную силу странный нимб. Его сочно светившееся ядовитым болотным мерцанием гало слабо потрескивало, вокруг него вился раскаленный воздух.

Клипард осторожно приблизил палец к ореолу. Тот щелкнул, словно разряд электрической молнии и ударил пытливого исследователя зеленой искрой. Не сильно, разве что только для того, чтобы отпугнуть. В каюте запахло грозой, запах озона взвился вокруг людей, ища выхода, и успокоился где-то среди плафонов.

Антон тихо вскрикнул и засунул в рот обожженный палец. На языке отчетливо ощущался вкус серной кислоты, а при рассмотрении на мизинце образовалось небольшое темное пятно, как от ожога.

- Тьфу, на тебя, - выругался в полголоса Клипард, подходя к запечатанным ножнам.

Его ладонь легла на удобную платиновую рукоять, оббитую мягкой на ощупь кожей неизвестного животного. Кислотник щелкнул, будто просыпаясь, и бесстыдно зевнул, как маленький ребенок.

Испуганный Антон хотел, было отдернуть руку, но кислотник будто прирос к его ладони.

- Приветствую тебя, чужой тай-цзин, - отозвался в его мозгу клинок. – Оружие Паладина Жизни готово общаться с тобой, уважаемый капитан.

- Вот, ё, - дернулся Клипард. – У тебя даже голос своего господина! – Он никак не отреагировал на ментальную речь меча, поскольку в армии проходил высшую мозговую подготовку против экстрасенсорных атак противника.

- Он не господин мне, - немного обиженно ответил клинок. – Он мой побратим, несущий в моем лезвии смерть во имя жизни! – В его голосе Затворника отчетливо слышалась гордость.

- Погоди, побратим Стигнея, если мне не изменяет память, - припомнил капитан, - то он был Оруженосцем последнего Овала.

- Таки да, дорогой, - отозвался меч. – Он был им.

- И что же произошло? – поинтересовался Антон.

- Когда вы атаковали воздушную крепость, мой тай-цзин начал с нею бой воли. А поскольку воля могущественной станции была воистину огромной, ему пришлось столкнуться со смертью, всепоглощающей и всенепременно усыпляющей. В результате ментального поединка с убийственной мощью, волей и сотней боевых машин, Коричневому Оруженосцу удалось победить. А кто побеждает саму неприкаянную, сейчас же переходит на новый уровень своего существования! Я исчерпывающе ответил на твой вопрос, тай-цзин? – поинтересовался кислотник. – Сейчас бы мне хотелось отключиться, поскольку я нахожусь в прямой связи с побратимом и помогаю сейчас скопить ему немного сил, чтобы проснуться от постбоевой летаргии.

- Более чем ответил, - вздохнул капитан. – Вот только скажи, пожалуйста, что означает тай-цзин.

Меч озадаченно дрогнул в его руке.

- Я думал, судя по ауре, м-да, - он на некоторое время задумался, - что ты один из Просвещенных. Ведь по-другому, зачем тебе лететь в Кристаллические Чертоги Смерти вселенной?

- Ы? – не понял Антон, но оружие тихо щелкнуло и отключилось. – Странно, - прошептал летчик, - это же в какие такие Чертоги? Ну, какой вшивой дурацкой смерти? О завершении жизни никаких договоренностей не было!

- И не будет, - голос сзади заставил Клипарда отбросить меч, словно ядовитую каракатицу и резко развернуться.

Монах как раз снимал с себя мокрые штаны, вытирая ритуальным полотенцем лицо и открывая дверцу в душевую кабинку.

- Мы идем на верную смерть? – поинтересовался капитан.

- Это, смотря для кого, - философски отметил Стигней. – Убийства, возможно, массовые, конечно, там будут иметь место, но для нас, надеюсь, они будут не опасными.

- Так куда же мы идем? – скорее констатировал для себя, чем спросил Антон.

- Я говорил, что там находится выход в другой мир, где будет возможно пообщаться с одним из Творцов нашего пространства.

Детальнее им поговорить не удалось.

- Внимание всему экипажу, - пронеслось в воздухе. Мы входим зону, контролируемую субпространственными спрутами. – Всем немедленно занять боевые места.

На резинке трусов Клипарда запищал коммуникатор, беспрепятственно работающий даже в подпространстве.

- Капитан, - раздался встревоженный голос Катти. – Похоже на этот раз мы обделаемся по полной! Их там не менее трех дюжин! И, судя по щупальцам, это довольно взрослые особи. Прошу немедленно вернуться на мостик!

- Честь имею, дорогой Паладин, - Антон истерически дернулся и задвигал к рубке.

- Я чего-то не понимаю, - про себя пробормотал Затворник, подымая голову и пялясь на сияющий нимб. – Какой Паладин?

Он ухватился за рукоять своего оружия и зажмурился, сливаясь со своим мечом в ментальной связи.

- Это же надо, - словно сквозь сон медленно проговорил он, - никто еще не трогал этот меч и остался в живых. Даже мои учителя! Видимо растет в нем божественное. Но почему ему ничего не снится?

Антон, конечно же, не слышал этого монолога. Он уже ворвался на мостик, падая в кресло, и целиком предаваясь монитору.

Внешние камеры показывали небывалое скопление субпространственных тварей. Эти разноцветные, искрящиеся потусторонней силой исполины могли натворить бедствий, даже находясь в единственном числе не далеко от корабля. Они оплетали звездолеты своими неуязвимыми щупальцами и долбили громадными клювами броню. Кроме того, они присасывались к поверхности металла присосками, коих во множестве мостилось вокруг их глоток, и медленно вытягивали из экипажа жизненные силы. Воистину то были самые худшие создания вселенной, гроза путешественников дальних странствий, ведь уничтожить их можно было только прямым ударом в глаз, не покрытый броней. И от этих адских созданий не находилось спасения – они излучали какое-то поле, наводившее на людей спазматический страх и парализуя человека от страха.

- Попали, - протянул присмиревший Бибул, сияющий новеньким отутюженным мундиром. Видимо, он все-таки запасся одеждой перед вылетом.

Остальные члены команды, присутствующие на мостике, молчаливо согласились. Ни один из них сглотнул пересохшим горлом, даже не надеясь дожить до окончания часа, который плыл в подпространстве во много раз медленнее, иногда совсем замирая, чем в обычном космосе.

Зашипел сервомотор и в помещение зашел монах. Он блестел влажными после душа волосами, над которыми гордо реял нимб. Зеленые отблески пробегали искрами по мокрым волосам, отчего складывалось впечатление, что святой снизошел до простых смертных. Спустя какое-то время гало вокруг его темени погасло, впитавшись в кожу и затылок.

- Какой красавец, - прошептала доктор, машинально поглаживая воистину нечеловеческих размеров вздувшуюся от глубокого вдоха грудь.

Стигней почтенно кивнул ей головой. В этом кивке было столько благородства, что Эвелина Швай аж зарделась, словно девочка, а не закаленная в амурных боях феминистка.

Артиллеристы хмуро зашипели в своих башенках, они не надеялись, что их позовут позабавиться в лямур-квартете. Антон, молча, им посочувствовал, но в душе возликовал, поскольку от измотанных сексом бойцов было довольно мало толку. Они постоянно промахивались, отпахав полную рабочую смену в койке врача.

- Ну, что, дорогой Клипарт, - промолвил монах. – Готовьтесь к маневрированию. А вашу злость, золотые, - он обратился к артиллеристам, - прошу приготовить для спрутов.

Присутствующие облегченно вздохнули. С ними пребывал легендарный боец Ордена, а это значило…

Глава 4

«Не стоит уповать на удачу!»

Удача

- Помните, - отозвался Затворник, когда на мостике воцарилась непроницаемая тишина, колеблемая лишь только несмелым дыханием. – Спруты чувствуют человеческий страх и тепло, исходящее из наших дюз. В сумме из теплоты и страха получается адская смесь, действующая на тварей, будто хороший наркотик. Потому предлагаю перестать дрожать и, выключив двигатели, лететь по инерции.

- Ты предлагаешь не бояться? – спросил динамик голосом Катти. – Это невозможно!

- В этом мире вероятно все! – возразил монах, пододвигаясь к докторше и прислоняя свои руки к ее груди, будто желая их помассировать.

Та прикрыла глаза и застонала, как от оргазма. В уголке ее пухленьких губ показалась тонкая паутинка слюны. Это продолжалось несколько секунд.

- Господи, - выдохнула Швай, подаваясь необъятной грудью вслед за нежными, но умеющими убивать, руками, которые уже убирал Стигней. – Мне теперь совсем не страшно!

- Я могу проделать такое с каждым, - отметил послушник Ордена.

Обалдевший экипаж молчал.

- Можно я следующая? – спросила радистка.

Первый помощник ревниво заскрипел зубами, но от реплики воздержался. Зачем лишние фразы посреди боевой обстановки.

Капитан благодарно кивнул ему головой, не каждый раз бывший сержант имперского десанта мог сдержать себя в бездеятельной форме.

- По-очереди, дорогие, - провозгласил монах, когда честной народ толпою кинулся к нему в объятия. Конечно, кроме Антона, который не боялся ничего после смерти любимой, душа задыхалась под бесконечной местью, никаких больше чувств, кроме легких опасений. Не за себя – за своих людей! Одна лишь месть влекла его вперед, а там где месть, там страха быть не может, припомнились ему древние стихи.

Одна лишь месть влекла его вперед,

Один лишь вздох, один удар по гарде,

И пусть заглохнет старый пулемет,

Он принесет огонь в своей кокарде.

Не будет боли, страсти и любви,

Ведь там, где месть, там страха быть не может,

Хоть не отмоешь руки от крови,

Врагам ни бог, ни дьявол не поможет.

И ты вперед идешь сквозь боль и мрак,

Бросая трупы в бездну пепелища,

Ты отомстишь, падет последний враг,

И на чужих руинах ветер лишь засвищет.

Затворник понимающе смотрел на Клипарда, даже не делая попытки подойти, когда последний из успокоенного экипажа очутился на своем месте и занялся привычной работой.

- Теперь мне предстоит самое сложное, - констатировал монах, весь его вид просто таки дышал решимостью и отвагой.

Все уставились на него, будто на мессию.

- Я хочу выйти в открытое субпространство, - провозгласил Паладин.

В рубке повисла мертвецкая тишина. Никто не осмеливался даже дыхнуть.

- Не городи чепухи, - попробовал осадить Стигнея Антон. – В подпространстве человек выжить не может!

Затворник с немым укором посмотрел пилоту в глаза. Некоторое время они буравили друг друга взглядами. Наконец, коричневые очи Клипарда сдались перед черными, как обсидиан зрачками монаха.

- Я ведь говорил, - победно провозгласил Затворник, что являюсь не совсем человеком! Скорее, его до невозможности улучшенной копией. Выжить в субе не настолько сложно, и ты скоро сам в этом убедишься, - обратился он к Антону.

- Мы организуем тебе самый лучший скафандр, - вскочил со своего места командир корабля. - Боцман!

- Ай, сер, - ответил вояка, также приподнимаясь со своего места. Он сегодня, видимо, старался доказать, насколько является дисциплинированным бойцом. – Чем могу…?

- Не надо, - прервал его монах. – В скафандре я не смогу проделать и трети необходимых движений. Дайте мне только шлем и запас воздуха на два часа. Несмотря на обильное использование кислорода, поскольку буду дышать раз в пять быстрее, чем обычно, думаю, что справлюсь за двадцать минут. На всякий случай можно подбросить также дополнительную капсулу для верности.

Ува почти бесшумно бросился к резервному шкафу для аварийного выхода в открытый космос и протянул выуженные оттуда серебряный гермошлем и две капсулы с химическим составом, на котором красовались черные «3,5 часа».

- Спасибо, - поблагодарил боцмана монах, осторожно, чтобы не зацепить свой опять появившийся в момент опасности зеленеющий ореол, напяливая шлем на голову и подсоединяя к нему воздушную капсулу.

Только соприкоснувшись с гибкой тубой из металлического шлема, баллон сразу же поменял цвет. В нем начались химические реакции, соединялись полезные составы, сам сосуд немного раздулся и, будто подкачивая полезный состав ко рту новоиспеченного Паладина, едва слышно задышал, сокращаясь и расширяясь своим флаконом.

- То-то же, - довольно прошипел Стигней, направляясь в сторону центрального шлюза и вытаскивая на ходу своего смертоносного спутника.

- С богом, - ритуально послал его вдогонку Бибул.

- С чертом, - откликнулись другие члены экипажа, наблюдая, как из шлюзовой камеры выходит игрушечная копия монаха и, ритмично взмахивая конечностями, приближается-подплывает к спрутам.

Подпространство вскоре закипело, вздыбленное сотнями щупалец. Они, переплетаясь друг с другом, сталкивались и разлетались в разные стороны. Живая плоть постоянно ускользала от них, находя бреши во вражеской защите и норовя ударить пекущим жалом. Мелкие зеленые всполохи зачастили тут и там. Казалось, Стигней одновременно находится во множестве мест, то с одной, то с других сторон плавно отлетали вдаль отрубленные извивающиеся отростки.

- Первый ушел! – радостно заорал Джумас, подпрыгивая на стуле и забыв, видимо, о своей прошлой ревности.

Действительно, монаху удалось приблизиться к противной, покрытой роговыми наростами и толстыми бородавками роже одного из чудовищ. Тотчас же ослепительно зеленый свет раскромсал субпространственному животному оба глаза.

Из образовавшихся ран хлынул дым, служивший твари кровью. Она бессильно опустила свои щупальца и медленно отлетела от места схватки. Товарки павшего исчадия радостно запели что-то, их громогласное, очень приятное на слух пение прошло даже сквозь непроницаемые звуковые фильтры и люди забились в экстазе.

- Записывай, - охнул компьютеру Антон, откидываясь на сидение и почти сползая на пол.

- На женщин такое не действует, - хмыкнула в динамиках Катти. – Не зря некоторые ученые называют этих созданий космоса сиренами. Вам бы, товарищи, уши воском залепить!

Но ее никто не слышал.

А в подпространстве тем временем разыгрывалась драма. Для монстров, конечно! Почти все уцелевшие спруты рвались в попытках отпотчевать за тремя уже павшими собратьями.

Затворник, упорно вился вокруг них, разя по сторонам своим смертоносным побратимом.

Божественное пение почти утихло, и мужской экипаж смог отдышаться. В просторе витали только три уцелевших твари. И одна из них на всех парах неслась к их кораблю. Вслед за нею летел, размахивая крутящимся, словно пропеллер, мечом, Стигней. Но он катастрофически не успевал.

- Нам пиз… - констатировал боцман, но резкий окрик капитана заставил его заткнуться.

- Приготовить орудия! – Антон старался проигнорировать вздувшиеся от возбуждения криком созданий субпространства штаны. – Наводчик и артиллеристы – на готовь!

- Ай, сер, - дружное трио громогласно рыкнуло в свои микрофоны.

- Что же его сюда влечет? – спросил Клипард. Затем, вспомнив что-то, он стремглав бросился из рубки.

- Куда? – первый помощник был явно ошеломлен. Такого быть не может, чтобы в боевой обстановке капитан плевал на все инструкции.

- На камбуз, - последовал ответ.

Летчик изо всех сил бежал на кухню, размахивая расчехленным иглометом. На коротком стволе мерцала лампочка, показывая полную боевую готовность пистолета. Но Клипард не мог успеть, вскоре корабль погибнет, монах задохнется, а неведомый портал в маленький неизвестный мир так и останется закрытым.

Так он и знал.

Посреди ошметков кольраби и патиссонов, бессильно разбросав руки среди разлившихся смесей и рассыпанных специй, лежал кок. Вытаращенными от страха глазами, он беспорядочно елозил по полу, словно ища в нем спасения. Под ним увеличивалась огромная лужа остро пахнущих экскрементов.

Более полтора центнера весу, думал капитан, поднимая оружие. Гора мышц и самовлюбленности, море любви к мужчинам и ненависти к женщинам. Дуло игломета неумолимо нацеливалось на потный лоб повара.

Это не месть, думал капитан. И даже не убийство. Это необходимость – спасение целого экипажа!

- Капитан, - простонал бедный испуганный мальчик, которому не исполнилось еще и двадцати лет. – Простите, сер…

Он не виноват, что голубой. Он не виновен, что боится, ведь добрый волшебник не потрогал его за грудь. Этот ребенок не виноват. Но он должен умереть. Во имя спасения и жизни для других!

Титановый осколок почти неслышно вонзился в надбровную дугу кока. Антон знал, куда стрелять.

Так, чтобы наверняка. Без боли, без совести.

Вбежавшая в камбуз Эвелина с визгом поскользнулась в смеси соусов и крови, которой натекло не так уж и много. Подоспевший боцман поддержал доктора под локоть. Они стояли у двери, наблюдая невиданную раньше картину.

Возле тела сидел никогда не плачущий, казавшийся бесчувственной машиной, капитан. Он упирался одной рукой в грудь парня, а другой, прижимая нагретый после выстрела игломет. Антон читал молитву над безвинно погибшим. И рыдал. Так, как никогда.

Клипард не плакал никогда, даже в детдоме, сжимая двумя руками разбитый нос. Даже когда приют сожгли республиканские солдаты. Даже, когда его обидчики и немногочисленные друзья лопались под залпами плазмы и напалма. В тот час, когда безвозвратно ушла Мишель, он похоронил слезы в груди.

Но соленая жидкость сейчас рвалась из его глаз и он, не в силах сдержать ее, ревел во весь голос, отмаливая перед господом все свои прегрешения. Тяжелые кандалы сковывали грудную клетку, окровавленное сердце рвалось куда-то, и хотело убежать от содеянного.

Ведь когда погибла его единственная, несомненно, любовь, он, запасшись тройным боекомплектом, расстрелял два мирных города повстанцев. И тогда невинные обыватели горели под пламенем его пушек. Эти грехи невозможно замолить, один только бог может простить, но никто не забудет, его - покрытого заслуженными медалями майора уволили со службы, едва успев отмазать его от трибунала.

- Капитан, - осторожно потрясла Клипарда Катти, вошедшая в кубрик. – Чудовище уже обхватило наш фюзеляж. Жить нам осталось не более трех минут.

- Эх, была, не была, - крикнула доктор, срывая с себя одежду и крепко обнимая оцепеневшего от неожиданности Бибула ногами.

- Стрелять нет возможности, сер, - отрапортовал первый артиллерист. – Мы взорвемся вместе с ним.

- По моей команде дадите залп. Лучше умрем в плазменном огне, чем безмозгло будем переварены в утробе этого чудища, - нервно процедил сквозь зубы Антон, утирая слезы и бросаясь к выходу из корабля.

Уже находясь в шлюзе, он беспорядочно натянул на себя скафандр и на ходу, вылетая из лайнера, расчехлил плазменное ружье. Только бы успеть до того, как бездушный спрут закроет глаза в предвкушении обеда.

Вокруг клубились волны пыли, разноцветные радуги пробегали перед прозрачным щитком шлема. Видимо, он слишком сильно включил подачу воздуха, спеша на бой.

- Ох, - капитан ударился обо что-то твердое, но податливое.

Поздно, с ужасом увидел он, как цветное веко уже прикрыло желтый заинтересованный глаз. Неужели мы умрем?

- Да не бывать этого, пока я существую! – сквозь пластичную ткань рукавицы в ладонь Антона уперлась знакомая рукоять. – Приветствую тебя, тай-цзин!

- Кислотник, - почти выкрикнул капитан.

- Заткнись, каптайн, - ментально рявкнул меч. – И не мешай мне работать. Ведь ты даже не прошел обряд инициации, что априори запрещает тебе пользоваться таким благородным клинком! Подайся назад, а то мне ничего не видно!

Клипард отодвинулся от чудовища, тогда как его рука, будто обретя самостоятельность, рванулась вперед, во много раз удлиненная острым кислотным стержнем. Убийственный клинок разорвал сверхпрочное веко, как переспелый арбузный ошметок, во всю длину, по локоть уходя в око твари.

Та завизжала, вся божественность прекрасной мелодии утратила свою магию, наполнившись какофонией древнего ужаса и боли. Из развороченной дыры хлынул настоящий торнадо переливающегося всеми цветами радуги дыма. Он прошел сквозь тело капитана, намертво пришпилив его к поверхности фюзеляжа. Человек закричал, преисполненный космической болью издыхающего монстра. Остатки дыма всосались в него сквозь скафандр и кожу, да там и остались, хоронясь и сохраняясь до какого-то момента.

Чьи-то руки бережно уложили его на койку. Скрутившись в клубок от мировой боли, Антон рассмотрел сквозь кровавую пелену знакомую гору на огромной, в полстены, картине с далекой планеты. Дальше, слева, возле закрытого шторой иллюминатора стояла старая небьющаяся ваза с давно завядшей розой. Он подарил когда-то эту розу Мишель. А под кроватью всегда находился небольшой сундучок, набитый всяческим хламом, припасенным еще с детдома.

Капитан отрешенно откинулся на маленькую подушку и отключился.

- Что будем делать, Старший Паладин? – спросил у невидимого собеседника знакомый голос.

В коммуникаторе шумело, видимо обладатель другого передатчика раздумывал.

- Ты уверен, - зашуршало в динамике, - что к нему не приходят сновидения?

- Нет, господин! – ответил монах.

- Для Ордена будет большим ударом узнать, что избранный субъект изменился и не исполнит пророчество.

- Я знаю, Старший Паладин! – в голосе Стигнея сквозили тревожные нотки.

- Говоришь, кислотный побратим бросился ему на помощь, когда ты не успевал? – человек из Ордена отлично скрывал свою озадаченность. – Никогда еще меч не менял своего господина, кхм, прости, побратима. Хотя, твой кислотник еще достаточно молод. С другой стороны, не хватало нам еще профессионала, способного владеть любым нашим орудием мести.

- Знаю, мой господин.

- Возможно, - размышлял Старший Паладин, - что оружие слышит предназначение капитана? Он точно не сможет вступить в Орден?

- Вроде бы, возраст не позволяет, - задумчиво протянул Затворник. – Но кто знает, что может сделать с ним божественное начало!

- Инквизиция догадывается? – спросил невидимый собеседник.

- Несомненно, они знают о нем, хотя, возможно, не ориентируются в истинной роли этого получеловека.

- Ты должен инициировать его! – решил Старший Паладин. – Если он начал каяться, то может быть потерян для основного предназначения. А монахов нам и так хватает.

- Прямо сейчас заняться этим? – ужаснулся Стигней. – Ведь его психика еще не окрепла для такого влияния извне!

- Вот поэтому ты должен сделать это прямо сейчас. Боги его знают, что являют из себя дымки из субпространственных тварей! Говоришь, они к тебе не тянулись?

- Нет, высочайший Иона Лястер, все дымы из умерших чудищ стремились к кораблю, пока не растворялись в вакууме.

- Ясно, значит, предназначение сулит ему еще какую-то роль. Как я понимаю, в субе. Инициализируй его, возможно, божественные сновидения после этого и проснутся! До следующего сеанса!

- Конец связи, мастер, - ответил монах и, тяжело вздохнув, простер, возвышаясь над лежащим, зажатые в руках ладони. – Прости меня, Антон, если сможешь. Жалко ломать жизнь такому человеку. Ты, вроде, неплохой парень, готовый отдать свою и чужую жизнь за экипаж. Так отдашь ли ты существование человечества за становление нового порядка?

Из рук Затворника полился мягкий изумрудный свет, окутывающий голову спящему капитану.

- Я хочу умереть, сказала Мишель.

- Не надо, - этот крик будет преследовать его всю жизнь. – Ты не должна!

- Прости, если сможешь!

- Не смогу! Не прощу! Измену не смыть даже кровью.

Вечность мести. Неотступная расплата надвигалась на него, словно зеленый боевой радхи. С противными фиолетовыми жабами на носовом фюзеляже. Месть росла, закрывая собой целое небо. Скоро горизонт уже наполнился угольно черной пеленой. Уже не маленькая отплата одного человека. Одна большая Месть с заглавной буквы. Расплата от начала миров, Ответ всего человечества. Она стремилась войти в его душу, вытеснить ту малую толику расплаты за смерть любимой. Наполнить его до бесконечности, испепелить душу. Уничтожить грешное человечество. Как будто отомстить за мучительную смерть Христа много тысячелетий назад ушедшего из этого мира, за каждого бога. Ведь не любовь правит миром. Месть устремилась в него.

Он закричал и попытался проснуться.

Вокруг посветлело, словно приоткрыли небольшой ломтик черного полотна, закрывшего небо от горизонта к горизонту. Несколько солнечных лучиков упали на маленькую, не больше трех квадратных метров, полянку.

На невысоком пеньке сидело красное рогатое существо и выпуклыми покрасневшими глазенками разглядывало капитана.

- Чей-то ты ко мне слишком рано заявился, - простецки выразилось оно.

- Дьявол? – спросил Клипард, разглядывая короткие рожки и обвивающий кусок древесины львиный хвост.

- До сего момента я был богом. Но, если тебе нравится такая постановка вопроса, могу для тебя сделаться личным демоном, - улыбнулось оно острыми клыками.

Антон отметил, что белоснежных зубов, блестящих своей остротой в его рту не менее чем три ряда. Не хотел бы засунуть ему руку в пасть, подумал капитан.

- Будем знакомы? – спросило существо, протягивая Клипарду тонкую красную ручку с розовой, как у младенца ладошкой, увенчанной длинными коготками.

- Антон Клипард, капитан боевого звездолета, бывший майор войск летных империи, в том числе десантных, - представился летчик, пожимая влажную, но прохладную ладонь.

- Бог, - в свою очередь познакомился чертик. – Ну, оч-чень приятно!

- А мне не слишком, - честно признался Антон.

- Ну не надо так грубо, - притворно обиделся бог, - могу надуться и всерьез. Вот тогда иди и сам воюй со своей Местью.

- А, так ты мой союзник, - догадался, Клипард. – По борьбе с этой гадостью!

- Скорее уже, это ты мой, - отметило существо. – Я с этой, как ты выразился дрянью, борюсь уже немало вечностей. И как всегда, стоит только вдохнуть в живое частичку интеллекта, выползает эта черная гадина. И так и норовит выбросить меня из очередного мира! А я ведь кто, по-твоему? Я – Любовь! Так и запомни, с какой буквы я пишусь! Понял?

Антон согласно кивнул, ни черта не понимая.

- Знаешь, как легко убить Любовь ревностью, самой страшной помощницей Ненависти, которая и влечет за собой темные думы и Месть?

Капитан промолчал.

- То-то же, - отметил бог. – Если хоть что-то понял, иди уже, просыпайся! Ты во много стал сейчас сильнее, инициированный.

- Какой, - переспросил Антон.

- Включили тебя, избранный, - хохотнул чертик. – Иди уже, мне тут малость прибраться надо. В душе твоей. Надеюсь, хоть здесь мне удастся одержать победу.

Он щелкнул пальцами, и на полянке стремительно выросло небольшое почти высохшее деревцо. Вместо плодов на его скукожившихся неизвестно от чего ветвях искрились прозрачные ведерки с яркими красками. Весь спектр белоснежных и светлых тонов. На каждом сосуде было написано «сожаление», «печаль», «состраданье», «понимание», «вспоминай почаще», «сердечная боль».

- Придумаешь еще слова, - донеслось до просыпающегося капитана, - приходи, вместе порисуем!

Бог вытащил из кармана огромной длины художественную кисточку и, макая ее поочередно в каждое ведерко, начал разрисовывать тошнотворно черный небосвод.

- А ведь чего только не добавляй к черному, черным оно и останется, - с сожалением протянуло создание, высунув набок язык и тыкая испачканным ворсом в сторону горизонта. – Только светловатые разводы остаются!

Антон окончательно проснулся, прислушиваясь к болезненным ощущениям в ноющей груди и голове. Так он и перекрестил свой взгляд со взором монаха.

Тот казался совершенно растерянным.

- Тут такое дело, - несмело кашлянул Стигней. – Тебе что сейчас снилось?

- Да ерунда всякая, - капитан попытался подняться, но резкая боль в области легких заставила его бессильно откинуться на подушку. – Бог мне снился. С рогами! – Он попытался улыбнуться сквозь плотную занавесь боли.

- Дела! – протянул Затворник. – С рогами говоришь? А чего он тебе сообщил?

- Да ничего, рисовать меня хотел научить, - Клипарду удалось выдавить из себя жалкое подобие улыбки. И разговаривали мы о любви и мести.

Он сильно удивился, когда при слове «месть» всегда непрошибаемый монах дернулся, словно от удара палкой. И позеленел, став похожим на личный, сейчас невидимый ореол Паладина.

- Ты, это, - прочистил горло Стигней. – Если попадешь в лапы Инквизиции, ни о каких рогатых богах не вспоминай. А то сожгут еще, чтоб неповадно было богохульствовать.

Ему также удалось улыбнуться.

- Ладно, выйду пока, - сказал служитель Ордена. – А ты пока с мечом моим пообщайся, он тебе силы прибавит. Да и боль он обучен принимать на свое лезвие.

Антон едва видимо кивнул подбородком, когда монах исчез за порогом. Сзади его плечи выглядели немного поникшими, будто он долгое время не спал, занимаясь каким-то делом. И сейчас он расстраивался, что работа не удалась.

- Я готов выслушать тебя, дорогой тай-цзин, - мифическое оружие медленно приподнялось над ободком ножен и, ослепительно сияя, бережно опустилось на кровать рядом с головой Клипарда. – Хочешь, я помогу снять тебе эту боль?

Капитан согласно махнул веками.

Тотчас кислотник несколько раз быстро моргнул, как от перебоев в электрической сети и почти погас, став совсем тусклым. Внезапная волна успокаивающего облегчения проникла Антону в больную грудь и пошла дальше, растекаясь по каждой клеточке тела.

- Теперь, - шепнул меч, - тебе будет значительно легче общаться со мной в подсознании. А мне потребуется большая концентрация твоего и моего духа, чтобы нас никто не смог подслушать.

- Разве, - Клипарду показалось, что он ослышался, - может кто-либо подслушать мысли без Считчика?

Меч заерзал на постели, поудобнее устраиваясь. Волна безболезненного тепла, почти жары, накатывала ровными интервалами, Антон почувствовал, что опять погружается в царство Морфея.

- Боги могут все! – вздохнул кислотник. – Или силы, называющее себя богами. Мы, тай-цзин, оказались в очень опасном переплетении войн между всемогущими силами.

Капитан уснул, убаюканный медленным речитативом оружия.

Глава 5

«В начале было начало!»

Тот, кто все это создал

Когда-то не было ничего. Бескрайняя тишина и недвижимый покой. Только Хаос, сплошной бесформенной кляксой расплескавшийся в подпространстве. И не было жизни между звездами. И не было небесных тел.

Но вот приоткрылся прокол. И появился маленький короткий луч, возможно радиосообщение из другого мира. И превратился этот посланец маленького света в слово.

И было Слово.

И слово было «БОГ».

И понял он свою суть. И возлюбил себя.

Первое, что почувствовало божество после осмысления себя, что он очень устал. Ноги дрожали от напряжения. Еще бы, дело ли, путешествовать сквозь время и пространство в Хаос, чтобы зародить жизнь.

И сотворил он первым камень, наделив его способностью мыслить и разговаривать. Много времени Бог, и глыба проводили в бесконечных философских диспутах. Камень обожал, когда Бог садился на него, совещаясь, чего бы еще сотворить. Во истину безмерными были возможности Творца вселенной.

Камню было очень неуютно висеть среди хаотического спокойствия. Поэтому он попросил сотворить себе твердь. Чтобы можно было надежно врасти в нее корнями, и ничто бы не смогло оторвать его от своего фундамента, разве что он сам бы захотел.

И сказал Бог Слово. И Слово было «Любовь», второе имя Бога.

Возникла твердь. Чтобы ей было удобно находиться среди Хаоса, Бог придал ей форму шара, соорудив в ее центре-утробе Притяжение. А потом твердь, наименованная планетой, была размножена до бесконечности. И было сотворено столько твердей, что они заняли собой все пространство, вплоть до его бескрайних берегов.

И попросил камень, которому было донельзя скучно, чтобы вокруг возникла Жизнь. И «Жизнь» - это третье имя Бога.

Но как только возникло все живое, тут же умерло оно, потому что не имело чем дышать. Только остались некоторые анаэробные бактерий, которым не требовался кислород.

Посмотрев на мертвые тела, заплакал Бог, и появилась вода. Она залила собой все планеты. И утонули все, кто был оживлен во второй раз. Только рыбы и другие водоплавающие смогли жить в своей среде. Пришлось поднять твердь из воды, и стало хорошо. И камень плакал, так появился кремний и кристаллы. И вдохнуло божество еще одну Жизнь, но еще раз задохнулось все живое.

Хлопнул Бог себя по лбу. И появилась ослепительная пламенная искра, от которой возник свет и электричество.

И создал Любовь воздух на планетах. И не улетучился кислород, потому что было Притяжение!

И оживил всех Бог уже в четвертый раз, но умерли все, потому как было очень холодно. В ярости Жизнь плюнул и от капель этих появились во вселенной Черные дыры.

И создал Бог по совету камня термоядерные и прочие реакции, свив их в клубки и эллипсы. Так появились звезды и созвездия, вокруг которых, благодаря Притяжению, сгруппировались остальные планеты. И стало тепло там, где надо.

Жизнь опять вернулась в тела. И начали все быстро размножаться, не зная смерти. Скоро живущие заполонили собой все планеты, задыхаясь от нехватки кислорода, миллиарды созданий молили, чтобы послали им избавления от мук.

И придумал Бог, конечно не без помощи камня, Смерть. Поднялись воды на всех телах небесных, погребая под собой всех, которые с благодарностью приняли это.

Только некоторые избранные смогли спастись. И каждые твари по паре, необходимые для продления своего рода. И начали те избранные плодиться опять.

Видя, что снова придется поднимать воду, Бог вдохнул в них инстинкты и интеллект. Так появились хищники и жертвы. Умирающие и смерть несущие. От тех времен теперь только ближний несет погибель ближнему своему, потому как Богу очень не нравится уничтожать творения мыслей своих. И вложил Он живущим, бывшим во много выше умом от своих более простых собратьев, понятия Добра и Зла, которые хранил в себе как баланс и память о прежнем мире.

Имея понятие о плохом и хорошем, а, также понимая, что Смертью можно воздействовать на ближнего своего, люди и другие высокоразвитые расы, а они являлись, несомненно, самыми развитыми творениями, начали истреблять друг друга. Поднялись междоусобные войны, сначала таким примитивным оружием, как заостренные палки и топоры. Затем в дурное дело пошло оружие дальнего действия, массового поражение и межзвездного террора.

И увидел Бог, что очень плохо это, но уже исчезло у него желание творить что-либо новое. И сделал он трое Дверей в пространстве, откуда ушел в другие миры. Через эти двери можно было общаться с божеством.

Пропал Бог из этого мира. Только оставил на безымянной планете свое первое творение. Камень смотрел на жизнь сквозь время и каждый раз, когда его творец появлялся, рассказывал ему обо всем плохом и хорошем.

Так осталась бесхозной вселенная. Без своего Бога, хотя Вера в Него, и до сих пор живет в сердцах. И спящее божественное, а это – сам Бог, обитает в каждом из нас, но он спит, и никто не в силах разбудить божественное, кроме нас самих.

Но если кто-то доберется до Дверей к Богу и попробует убедить его помочь, то сможет он изменить бытие. В лучшую сторону. Или в худшую.

- Дела, - протянул уже изрядно посвежевший капитан. – Ты рассказал мне эту древнюю теософическую легенду так, словно сам присутствовал при сотворением грешного мира.

- Конечно же, мне не удалось присутствовать, а тем более поучаствовать в таком благородном деле, зато удалось отведать закрытую библиотеку Ордена, где собраны все даже самые раритетные издания во вселенной. Мы со Стигнеем даже вскользь перечитали земную библию, переизданную в далеком 4387 году. Там еще было сказано, что вышла книга из печати в 2873 году от рождества мифического Иисуса Христа, отдавшего свою жизнь во имя спасения человечества.

- Как он погиб? – поинтересовался Антон. – Наверное, это был крутой полководец, или всемогущий герой.

- Погиб, м-да, - задумчиво произнес меч. – Всемогущим он был, но не полководцем. Самым обычным смертным, сыном Бога.

- Сыном? – не поверил Клипард. – Ты, вроде, сказал, что Бог ушел из нашего мира. Как же мог у него появиться ребенок?

- На то легенды и существуют, - философски заметил кислотник. – Чтобы людям было над чем мыслить! Я тут, кстати, вот о чем подумал, - встрепенулось оружие. – Не хотел бы ты стать монахом Ордена?

- Я?

- Ну не я же! – воскликнул меч. – Ты успешно прошел обряд инициации, а значит, годишься для служения Добру.

- И этот о неведомой инициации мелет, - вслух подумал Антон. – Что это такое? Можешь объяснить?

Клинок приподнялся над кроватью, вслед за ним сел, опершись на локти капитан. Кислотник подлетел к самому лицу Клипарда, приблизившись к переносице, словно вглядываясь тому в глаза. По его лезвию пробежали неизвестные черные руны.

- Я не очень хорошо разбираюсь в этом обряде, поскольку наблюдал за ним всего лишь один раз – сегодня, - ответил меч. – Судя по тем же записям из книгохранилища в Ордене, можно понять, что один из монахов передает часть своей силы, будто божественную искру. Как появившийся из другого мира Бог, так этот огонек входит в твое сознание и пробуждает божественное, которое живет в каждом из нас.

- Хочешь сказать, - удивился капитан, - что мне только что передали немного мифической силы всесильных монахов?

Гарда меча наклонилась в согласии, оружие продолжало парить перед самым носом Антона.

- Понимаешь, тай-цзин, только что ты стал на Путь, ведущий к четвертому Овалу Ордена. А такое доступно только одному из многих миллиардов! Ты избран для того, чтобы всюду нести добро и Месть, во имя добра!

- Нести добро?! - вспыхнул Клипард. – Чего хорошего я увидел в этой жизни?! Только смерть, убийства, изнасилования и мучения тысяч людей. Всюду ложь и лизоблюды. Только горе и смрад несется по вселенной. Кажется, в мире больше не осталось добродетели, каждый человек враг другому. Только златолюбие и жажда власти правит народом. О каком добре ты говоришь, наивное орудие убийства? Разве смерть – добро?

- Уничтожение зла, пусть даже путем обезглавливания, есть хорошо, - заметил кислотник. – Так учил мастер, выковавший меня в огне вулкана.

- Ты почти убедил старого каптайна, сгусток зелени, - неопределенно дернул головой Антон. – Я готов попробовать вступить в ряды Ордена, но сначала должен понять, кем стану.

- Отлично! – меч с гудящим свистом поднялся к потолку и сделал там несколько сложных петель-кульбитов. – Я расскажу тебе, кто такие монахи. Не сомневаюсь, что после моего рассказа тебе немедля захочется вступить в славные ряды Паладинов Жизни и добра!

В те времена еще молодая зеленая Земля, укрывалась почти не вырубленными лесами, и только делала первые шаги в завоевании вселенной. Людьми были покорены больше восьми тысяч небесных тел, но планета-мать все так же оставалась центром человечества, как и много лет прежде.

Не менее трех десятков тысячелетий назад на маленькую розоватую планетку опустился разведывательный бот. Человек, управлявший утлым суденышком, был совсем слаб, силы постепенно покидали его, как и скудные запасы драгоценного кислорода. Крупнокалиберный штурмовой плазменник, казалось, намертво сплавился с его натруженной левой ладонью. Обгоревшие, как и фюзеляж, волосы беспорядочно облепляли морщинистое чело.

Он работал на том несчастном крейсере, который столкнулся в патрулировании со смертоносной межзвездной крепостью кикантов. Чуждые человечеству гуманоиды даже не стреляли, сохраняя на будущее частичку земных технологий. Людей подавили нейтронными сетями, отключающими всяческое оборудование, кроме атомных реакторов. Но уйти на мощных турбинах враги не дали.

Стыковой абордажный тоннель уже был намертво приварен к летучему средству землян. Прорвав толстую броню крейсера, в него хлынул вооруженный до заостренных зубов поток узкоглазых хищников. Десантники врагов не знали пощады, им даже не требовался язык-информатор из живых, поскольку более развитая цивилизация с созвездия в кубе Норд-Вест имела полное представление о стратегии выходцев с Земли, как и подробные карты человеческого космоса.

Людей раздирали на части, бросая покореженные тела в специальные азотные холодильники, и отправлялись на столичный корабль-матку, где более высокие правящие касты могли отпотчевать человечиной. Не жалели никого, кроме женщин, которых бросали в большие силовые клетки – их отсылали в специальные инкубаторы и родильни, где путем искусственного оплодотворения каждая из пленниц должна была родить не менее двадцати младенцев. Мясо детей считалось вкуснейшим деликатесом и стоило очень дорого.

На глазах у старшего бортмеханика разорвали обоих его братьев, а на сестру была накинутая парализующая сеть.

Разбив первому нападающему голову изогнутым разводным ключом, механик Иона Лястер впритык расстрелял другого. Слезы заливали глаза, когда он выпустил из трофейного оружия длинную очередь плазменных сгустков сестре в грудь. Ее не должны были захватить, над нею не будут надругаться, и не станет она маленькой мерзкой фабрикой по изготовлению мяса.

Сейчас он, почти ничего не помня и не понимая, месть закрывала ему мониторы обзора, Лястер бросился на поверхность случайно найденной планеты. Любимая младшая сестра расплылась бесформенной грудой на полу спасательной палубы, и вместе с этим пятном росло огромное чувство непроницаемой черноты в его душе. Родственники покоились сейчас в холодильниках кровожадных нелюдей, а он трусливо убежал, чтобы спастись. Он отомстит так, что целое человечество будет вечно помнить его заслуги, хотя плевать ему на память. Совсем не обученный бою, старший бортмеханик искоренит всю расу кикантов, до последнего подонка. До самого маленького звереныша, у которого только прорезались острые зубки.

Теряя стабилизаторы, мелкая пылающая в атмосфере капсула ударилась о поверхность планеты и, разбрызгивая вокруг целые тучи песка, ушла на два метра в землю.

Перехватывая поудобнее свое захваченное в бою оружие, Иона выбрался из спас-бота, даже не беспокоясь о проверке на наличие в атмосфере вредных веществ. Или даже банального присутствия воздуха.

Когда дверь люка захлопнулась за ним, бортмеханик отметил, что сила притяжения здесь на много выше, чем на его родной Земле. Тут было не менее 4g!

Некоторое время, просто полежав на песке, он тяжело задышал полной грудью. Сердце бешено, но очень медленно и натужно билось под ребрами. Человеку, да еще и привыкшему к периодической невесомости, неимоверно сложно прижиться в условиях, вчетверо превышающих его обычное окружение.

Поднимая руку, словно бы она весила в полтонны, он заметил вдали громадные, не менее пятидесяти метров в высоту и двух десятков шагов вширь, темные ворота.

Одна створка врат поскрипывала - была немного приоткрыта, и за нею можно было разглядеть что-то донельзя голубое, резко контрастирующее с полумраком местного насыщенно коричневого умирающего солнца.

Перевернувшись со спины на живот и с большой трудностью закинув линейную плазменную винтовку за плечо, Иона пополз.

Вперед, туда, где, кажется, ласково звенел водопад. Ведь там так весело плещутся белоснежные искорки. А где вода, там жизнь и облегчение.

Пудовые руки не слушались. Неподъемные ноги отказывались сгибаться, он помогал себе бородой, упираясь в скрипучий песок, загребая лицом и раздирая сморщенное от горя лицо и шею в клочья. Сзади, где покоился горящий бот, в пламени которого исчезали сейчас последние припасы, за ползущим подальше от него человеком тянулся тонкий кровавый след.

Хватаясь за острые камни, отодвигая маленькие в сторону и огибая большие, он полз. Ворота приближались все ближе. Не менее чем через час-два, Иона оказался уже в тени искрящихся первозданной чернотой Врат, заслонивших его от прохладного солнца.

Шум воды приближался. Казалось, нежные капельки влаги гладят его по истощенному лицу. Сжимая зубы, прикусывая до крови язык, чтобы не закричать от боли и давления на позвоночник, Лястер, наконец, оказался на пороге.

Волна спокойствия и легкой благодати преисполнила его натруженное тело. Мириады приятных капелек облили затекшие плечи, давление на грудь уменьшилось ровно в четыре раза. Сердце затрепетало от знакомого чувства, от подошв ботинок и до обгоревших волос его окружила любовь. На глаза наворачивались горькие слезы.

Как на родной Земле, подумал Иона. Как дома! Он потратил несколько мгновений на то, чтобы отбросить ненужное около родительского очага оружие. Как малое дите бортмеханик плескался в падающих струях прохлады, даже не замечая, что под ногами у него нет никакой тверди, а сам он висит в воздухе.

- Ну, здравствуй, творение мое, человек, - сказали ему откуда-то справа.

Даже не замышляя поднять винтовку, Лястер повернулся.

Сбоку стоял, в позе видавшего виды хозяина этой местности, высокий красивый человек с черными без единой проседи волосами. Падающая вода ни малейшим образом не задевала могучий торс, самой последней и мелкой каплей огибая закутанные в домашний парчовый халат плечи. Его карие глаза с интересом рассматривали грязного пришельца, гарь и шлаки с которого успешно смывались водой и улетали вместе с нею вниз.

- Драсьти, - по-деревенски поздоровался Иона. – Рад видеть вас, мил человек! Вы смотритель этой чудесной планеты? Отличные же у вас здесь компенсаторы силы тяжести! Хотелось бы посмотреть, возможно, помогу что-либо отремонтировать или внести полезные новшества. Я механик самых сложных систем первой категории! После меня идут уже только профессора.

Незнакомец долго рассматривал своего невольного гостя. С некоторым насмешливым недоверием, надо сказать. Потом он хлопнул себя по бедрам и животу, после чего громко и всласть расхохотался.

- Компенсаторы силы, ха-ха! Вот умора! – он утер слезы из-под глаз и ресниц, показывая холеные ухоженные руки. – Ремонтировать он тут будет, ха! Механик, бля!

- Я вас немного не понимаю, - отрезал Иона, у которого рука сама потянулась к оружию. Псих, пронеслось в голове.

- Объясню охотно. Давай! – скомандовал незнакомец, небрежно махнув рукой.

Воды расступилась, открывая небольшой уютный кабинет без окон. В центре его стоял деревянный письменный стол с современным голографическим компьютером на нем, ряды набитых доверху книжных шкафов вдоль стен. И два больших кожаных кресла.

У бортмеханика округлились глаза, а рука сама остановилась на половине пути к винтовке. Он явно чувствовал, что это не наваждение, не мираж и уж тем более не симулятор пространства, ведь человеческая и даже технология иных цивилизаций просто не могла дойти до такого уровня.

- Поясню, - бросил человек. – Я, видишь ли, скорее всего Смотритель не этой утлой планетки, а скорее целого мира.

Иона беззвучно хлопнул распахнувшейся от удивления челюстью.

- Бог, - отрекомендовался красавец. – Если тебе не нравится, могу изменить свою внешность, - сказала пышногрудая негритянка, о которой по ночам мечтал Лястер.

- Не надо, - сглотнул слюну механик. – Пусть лучше будет мужчина, ему, то есть вам я скорее поверю.

- А мне верить и не надо, - отметил Бог, обратно превращаясь и, пройдя по толстому ковру, усаживаясь в кресло перед компьютером. – Присядь, - он указал на пустующий предмет мебели. – Или сотворить тебе кровать?

- Сидеть приятнее, - буркнул Иона, со скрипом суставов располагаясь на глубоком сидении.

- Можешь, кстати, включить себе массаж, - отозвался Творец. – Очень благодарен людям за такое полезное изобретение. Сам бы никогда не додумался! Даже вместе с камнем.

Он посмотрел на стушевавшегося от увиденного посетителя.

- Зачем пришел, или за чем-то? О, - Бог спохватился. – Могу предложить тебе выпить!

На небольшим столике возле кресла механика тот же час материализовался плоский кофейный подносик из пластика, до краев забитый всяческими напитками и несколькими видами пирожных на хрустальных тарелочках.

- Это не мое, - заметил Всемогущий. – Это все пожертвования во хвалу мне. – Он довольно улыбнулся. – Приятно, что некоторые еще помнят о своем много чего могущем отце-батюшке.

Лястер отхлебнул леденящего горло лимонада из позолоченного стакана.

- Подарок, вижу, принес, - Бог глянул на зажатую за лямку винтовку. – Чего хотел?

- Ы, да вроде ничего, - выдавил бортмеханик, когда ему свело горловые мышцы от холодного напитка. – Упал я здесь, умереть хотел. Или отомстить!

- Уже теплее, - оживился Господь. – Ну-ка поподробнее на тему мести! Я так понимаю, что она связана с убийством твоих родных.

Иона согласно закивал и вкратце рассказал свою историю. Бог слушал с таким видом, будто ему бездарно пересказывали виденный намедни кинофильм.

- Печальная байка, очень, - сказал Всевышний, когда Лястер, захлебываясь от удушливых рыданий, закончил говорить. – Но вот чего бы ты хотел?

Иона неуверенно пожал плечами.

- Возможно, - припустил Бог, - хочешь стать могучим императором землян, или любой другой сильной цивилизации и задавить врага несметными ордами своих солдат? Или сделаю огромнейшую в мире нейтронную бомбу и запущу ее в созвездие людоедов?

- Нет, - благоговейно прошептал механик. – Хочу отомстить им всем! Своими руками зарезать каждого, пальцами впиваться в их плоть, вонзать клыки в их шеи! – Он пристыжено замолк.

- Кхм, - Господь прочистил горло. – Руки как-то не вяжутся с клыками… Могу, конечно, превратить тебя в только что придуманную тварь о ста руках и с десятью пастями, но мочить душегубов тебе придется уж не менее целого столетия. Кстати, можешь себя поздравить, - он торжественно приподнял подбородок. – Каждый, кто вживую встречает бога, обязательно становится бессмертным! С кем же мне еще общаться, как не с созданиями, избавленными от смерти. Только вот дети твои обычными будут, но с определенными возможностями, небось, мне потом наводнения опять вызывать, а от концов мира у меня начинается мигрень. Ну, что, хочешь в бестию сторукую? – он начал подниматься из-за стола.

- Нет, - выдавил Иона, давясь пирожным. – Можно меня каким-то воином бесстрашным сделать? И чтобы я учеников к себе брать мог. И чтобы обязательно все с мечами были! Светящимися! – Припомнился ему старая сага о космических баталиях.

- Угу, - протянул Бог. – Не сильно, конечно, экзотично, но действенно. О джедаях ты, по-моему, вспомнил. Был такой когда-то исторический фильм не то «Галактические», не то «Звездные войны». Помню такого Люка Скурвокера, кажется… И папаша у него был в жуткую консервную банку закутан. И еще там Хрен Кенобийский был, кажется…

Бортмеханик первого класса согласно закивал.

- Быть по-твоему, - провозгласил Господь. – Отныне создам тебе Орден, а все члены его будут зваться послушниками и паладинами. Ну не называть же их джедаями, в самом деле. И планета обретет имя, обречется Орденом Прайм, или Священным Тибетом-3, как единственная в своем роде.

Иона позволил себе улыбнуться с полным ртом.

- Крепость-школу сам построишь? - спросил Бог, отбирая у Лястера винтовку. – Помощь лишняя нужна?

Немного подумав, механик, а теперь уже Верховный Глава Ордена, пришел к выводу, что небольшая подмога в строительном деле пригодится.

- Раздевайся тогда, - бросил Всевышний. – Крепость уже построена, а под воротами лежит под действием силы тяжести десяток желторотиков, мечтательность которых и привела их сюда. Можешь идти и служить. Но помни, что в то же время на отдаленной звезде начинает работу Святая Инквизиция, состоящая из моих фанатичных последователей. Только боюсь, что со временем они могут преклониться пред могуществом, кардинально на меня не похожим. – Он пояснил, видя непонимание на лице собеседника. – У каждой силы должно быть противодействие, вот у Ордена и будет инквизиторский конкурент. Они, конечно, послабее будут от твоих ребят, но количества их станет не счесть, так что не обессудь!

Бог развернулся от Ионы.

- Теперь иди, ах да, держи, - Всемогущий вытащил что-то из глубокого секретера – некий предмет и протянул его в обеих руках на уровне груди. Замерцав трепещущим зеленым светом, неизвестный инструмент запищал и раздвоился. – Вот так! - Бог бросил что-то продолговатое и заключенное в ножны на колени механику. – Теперь это твое оружие и самый преданный партнер. Чтобы не повторять старый фильм, я придумал кое-что поновее и эффективнее. Рассмотришь уже за порогом. И помни, - сказал вдогонку своему созданию старый в бессмертности Творец. – Врата в мой мир можно открыть лишь один раз в сто тысяч лет! Не все же время мне с вами общаться, дети мои.

Всего таких ворот осталось только двое. Координаты будут находиться в базе данных компьютера на столе твоего кабинета. Иди, сын мой, я буду сниться тебе, и помогать советами. Все необходимые для непобедимого бойца знания уже гнездятся в твоем мозгу и рефлексах. Хорошо учи своих отпрысков и братьев. Иди! И помни, что, отказавшись от своего желания, станешь смертным в тот же миг, а душа твоя после смерти вечно не будет знать покоя! Уходи!

Врата захлопнулись за его спиной. Немного повисев в воздухе, они замерцали всеми цветами радуги и беззвучно растаяли, словно роса под солнцем.

Верховный Глава упоенно вздохнул полной грудью, почти не чувствуя веса отдохнувшего тела, и пошел в Цитадель-монастырь своего Ордена.

Глава 6

«Каждое путешествие

должно заканчиваться»

Родной дом

Прошло пятнадцать лет, восемь из которых составляли базовый курс для обучения монаха-послушника четвертого Овала. Все это время крепость разрасталась вглубь – под ее монолитными сводами прокапывались длинные тоннели разветвленных ходов, создавались новые кельи и тренажерные залы. Вместе с комнатами в пристанище Паладинов увеличивалось и количество иноков – в бескрайний мир запустили тройку вербовщиков на сверхбыстрых субатомных «Ослах». Очень быстро количество учеников Ионы перевалило за вторую сотню.

Одновременно в мире крепчала другая сила. В ряды богоугодной Инквизиции вливались новые свежие силы. Они также разлетались по разным системам в самых отдаленных кубах галактики, набирая всех, кто высказывал малейшую заинтересованность ко служению Господу. Потом внезапно учение Инквизиторов изменилось – Творца объявили самозванцем, а его последователей-монахов начали преследовать. Крепость священников на Галлоре предъявили своим послушникам и бесчисленным паломникам-мормонам Трех Единственных богов, чьи возможности воистину удивляли. Казалось, неизвестно откуда взявшиеся закутанные в длинные мантии божества могут все – самолично летать, извергать горячий воздух и пламя, плеваться льдом, убивать одним лишь взглядом. Миллиарды человек стремились на Галлор, своими глазами увидеть и подивиться чудесам местных Всемогущих.

Количество последователей насчитывалось уже не первой сотней тысяч. Мормоны и миссионеры священников, продвигались по миру в огромных межзвездных крепостях, украшенных большущими огненными крестами. Очень быстро инквизиторы добились признания на большинстве известных планет, с ними считались почти все правители и наместники Исследованного космоса.

Первые стычки монахов с Инквизицией уже произошли. Первые смерти дали о себе знать, с обеих сторон, причем на одного Паладина приходились не менее четырех тысяч закутанных в красные мантии врагов.

Верховный Глава Ордена не слишком обращал внимание на беспокойных попов, концентрируя свои помыслы на кикантах. Загруженные доверху мощнейшей нейтронной взрывчаткой «Ослы», управляемые загипнотизированными пилотами из числа обычных людей, состыковывались к кораблям людоедов. Тысячи осколков разлетались под лучами неизвестных звезд. Гуманоиды чуждой расы гибли пачками, даже не имея понятия, что за враг стал на их пути. Орден искусно прятался под прикрытием благотворительной организации, проповедовавшей антимилитаристические догмы, Единого Господа и личного роста в сражениях в одиночку.

Инквизиция наоборот внушала своим последователям нести добро путями массовой войны и геноцида неугодных их божествам народов. Ведь только через боль и смерть, пребудь с тобой твои близкие и родственники, говорили попы, можно познать самого себя. Лишь преступив через окровавленные трупы можно познать и понять ближнего своего, пусть даже путем смерти последнего.

Недолго разбираясь со строением и сущностью своего оружия, Иона собрал консилиум из самых лучших физиков, химиков и металлургов, у каждого из которых был получен образец тканей. В огромной лаборатории был выведен первый искусственный человек, названный Кузнецом. Этот огромный мускулистый парняга с высочайшим профессионализмом выковывал смертоносные игрушки для своих собратьев.

Следуя своим снам, в которых к нему являлся Бог, Верховный Глава придумал и построил большие металлические бассейны, доверху наполненные всевозможными кислотами. Перейдя теоретические и физические уроки, послушник погружался в этот бассейн с головой и должен был пребывать в этой среде не менее десяти суток, выныривая лишь за глотком целебного воздуха. После таких купаний выжившие существа-монахи, а таких людей оставалось очень мало, обладали иммунитетом ко всяческим химическим соединениям. В пищу они принимали в маленьких пропорция все известные человечеству яды, становясь невосприимчивыми к этим составам.

Кожа Паладинов Жизни грубела, они обладали возможностью остановить горящий металл голой рукой и выдержать прямой выстрел из мелкокалиберного плазменного оружия в грудь. «Это просто невероятно!», писали таблоиды тех времен, совершенно не веруя в такие возможности иноков. Но это отвечало действительности – послушники Ордена действительно становились неимоверно могучими, быстрыми и почти неуязвимыми, как полубоги.

Собиралась огромная библиотека научной и фантастической литературы с планет со всех концов галактики. Подопечные бессмертного Ионы становились самыми сильными и умными бойцами в мире.

Кузнец работал как конвейер, выдавая на свет божий не менее одного кислотника в день. Счастливые дети, которых забирали в Цитадель уже от пяти лет, хватали шипящие клинки маленькими ладошками, сливались с ними в пароксизме братства. И не расставались с ними до самой смерти.

Множество спецслужб различных государств охотились за рецептуройизготовления непобедимого оружия, но тщетно. Случись даже, чтобы Паладина убили, меч умирал вместе с ним, растворяясь в пространстве, словно бы не существовал в этом мире.

Собрав по миру всевозможный сонм экстрасенсов и Пожирателей разума, Верховному Главе удалось получить второго, самого сильного в мире ментального воина – Учителя Ума, прозванного Учима. Теперь Паладины, освоив самые действенные сеансы издевательства над сознанием, подсознанием и бессознательным, получали мозговые блоки, они могли управлять людьми на расстоянии своего взгляда. Их было невозможно переубедить даже с помощью самых засекреченных психотропных средств. Они получили сильнейшее после зеленых мечей оружие в галактике. Скоро киканты начали гибнуть пачками, захватывая зомбированных женщин с земных звездолетов. Захлебываясь в собственной крови, они беспрепятственно позволяли камикадзе добираться до своих реакторов. Пламенные взрывы в пространстве. И падал клочьями металл на поверхностях далеких планет. И бросались на колени туземцы, кланяясь перед разгневанными богами.

Иона шел вперед, уничтожая крепость за крепостью. Скоро он добрался до столичной планеты кикантов.

- За нами Орден, впереди – враг, - кричали послушники, бросаясь со своими кислотными побратимами на бегущих врагов.

Лястер высадился на главную планету недругов вместе с десятком самых лучших бойцов. Одиннадцать человек, закутанные в белые балахоны, мечами уничтожили целую планету, освободив полмиллиона плененных женщин и младенцев.

Это был конец пути. Завершение мести. Больше не существовало ненавистного врага, главному вождю которого Иона голыми руками вырвал черное сердце. Месть заполонила весь кругозор Верховного Главы, она стала единственной целью и единственным божеством в теософических учениях Ордена. С малых лет монахи учились не любить, а ненавидеть ближнего своего, считая себя выше всех остальных созданий Творца.

Вот отрывок из проповеди Старшего Паладина:

«Дети мои, наша богиня, вторая по важности после Господа, берет свое существование из древних времен. Свою историю она начинает еще от мифической Библии с планеты Земля. Когда-то змей искусил Еву и Адама, хитростью заставив их скушать яблоко познания. Люди одержали возможность различать хорошее и плохое, научились мыслить и анализировать, перестали слепо подчиняться Богу.

За то, что Змей-искуситель сделал запрещенное, Всевышний отомстил ему. Сбросив на твердь земную, и превратив в вечно ползущее хладнокровное животное, которое ядом своим может убить человека. От тех времен Месть – второе имя Искусителя, ибо он, как первый символ живого существа, которое пострадало от божественного недовольства.

После истории о первых людях, мы можем увидеть многочисленные примеры того, как Месть была двигателем прогресса и технологий. Она заставляла людей идти на неимоверные подвиги, восставать против близких своих и супротив целых систем по управлению государствами. Начиная от Каина, потом Ленина, с его отместкой за брата, Кецалькоатль, Шива и другие. Взять того же генералиссимуса Темпла, который во имя Земли вырезал четыре планеты мирных мятежников, не желавших покорятся империи.

И в каждом из нас живет частичка Господа. Равно, как и половина в ней – божественная Месть. И в любом отдельном мече, рукоять которого сейчас каждый из вас сжимает в желании броситься в бой. И в каждом маленьком, невидимом глазу кварке, атоме, молекуле. Всюду есть противодействие действию. Ибо где существует механика и движение, всюду должна находиться сила сопротивления!

Мы, братья мои и дети, есть противодействием мировому порядку. Мы боремся за то, чтобы мир распространялся между живыми существами. Но, помните, что мир и спокойствие возможно только среди мертвых, ведь движимые разумом и местью живые не смогут существовать без того, чтобы не вознести над другими свои ценности и самолюбие.

Дорогие послушники, помните, что Орден будет существовать до того времени, пока не умрет человечество, или не падет последний Паладин! Спасибо, друзья! Прошу всех на трапезу!

Во имя Каина и Сталина, во имя Гитлера и Наполеона, во имя всех войн и смертей. Да будет Месть! Аминь!»

- Ничего себе верования, - воскликнул вслух Антон. Он напряженно всмотрелся в зелень клинка, на поверхности которого то и дело пробегали крупные остроконечные руны. Они сплетались в необычные узоры, распадались на знаки поменьше, кружились вдоль кровотоков, жались одна к другой и равномерно вспыхивали.

- Что это? – поинтересовался капитан, указывая на движущиеся буквы.

- Где? – заволновался меч. Он завертелся вокруг своей оси, затем на бешеной скорости разлетался по каюте, едва не обезглавив Клипарда. Лишь вонзившись наполовину в раму картины с изображением горы, оружие немного успокоилось.

- Что это было? – заворожено и немного встревожено спросил Антон.

- Если ты увидел божественные руны, - ответил меч, - то спокойно можешь считаться тай-цзином третьего Овала. Ведь они появляются лишь перед прошедшими испытания. Только те, в ком сила мести окрепла настолько, чтобы прочитать надписи, могут нести непосильное бремя монаха.

Клипард пожал плечами, ничего не понимая.

- Кажется, ты говорил, что перейти на следующий этап можно, лишь отучившись тяжелые восемь лет.

- Так оно и было, - вздохнул кислотник. – До тебя. Поверить не могу, чтобы кто-то смог подняться вверх по лестнице Ордена! Или у тебя в жизни случилось что-то такое, что заставило душу почернеть, а мозги до последнего вздоха желать смерти ближнего своего. Позволь, - он обратился к Антону, - просмотреть твои воспоминания.

Капитан согласно кивнул и сомкнул веки.

Вихри подсознания пронеслись перед судорожно зажмуренными глазами – она там, внутри! А он не смог и не простил…

Плазменный язык дотронулся до ее нежного тела, заставляя кричать от ужаса и смертельной боли. Голубые глаза, полные слез, расширились, и в них отбилось красное с фиолетовым от плазмы пламя. Ресницы обуглились, вспыхнули волосы, пустые глазницы запались в горящий череп.

Прекрасная грудь от невероятной температуры сплыла вместе с остатками одежды на пузырящийся пол. Радом корчился поручик, которому выжгли мозги ментальной атакой.

- Любимая! - кричал Клипард, видя на мониторе растворяющийся огненный шар.

Она горела там, в атмосфере, а он сидел в своем звездолете совсем без горючего и вводил корабль в пике. Он хотел умереть и бесплотным привидением душить ее убийц во сне под одеялами, в постелях. Даже самые далекие их родственники и друзья будут мертвы, разорваны в куски и клочья. А он станет пить их кровь, и жрать беззубым ртом сочную плоть. Сожри врага своего! Он ничего не сделает тебе из твоей утробы.

Месть накрыла его теплым одеялом, она вонзила корабль не в острые скалы, а в маленькое холодное озерце. Она несла его по печальной жизни, стеля трупы перед натруженными ногами в нечищеных сапогах. Он ел вместе с нею и жил душа в душу, он занимался с нею сексом, и она рожала ему родных детей: злобу и ненависть. Она стала смыслом его грешной жизни, а он окрестился ее мессией.

- Понятно, - грустно протянул кислотник, немного отодвигаясь от капитана. – А я, было, подумал, что попал на первого человека без черноты в ладонях.

Антон молчал, разглядывая руны, которые, сплетаясь, начинали преобразовываться в буквицу.

«Я создан для смерти», было написано на клинке. «Чтобы дарить жизнь». Философская фраза, подумал Клипард.

- Кто это написал? – спросил он у меча. – Ах, да, - спохватился. – Это же сам Бог написал!

- Так ты согласен вступить в ряды сподвижников Ордена? – торжественно вопрошал кислотник.

- Да, - твердо отрезал Антон. Месть влекла его в неизведанные дали.

- Капитан, - зазвучало одновременно в динамиках каюты и в его личном коммуникаторе. – Скоро мы будем выходить из субпространства. Если ощущаете в себе силы управлять судном, просим появиться вас на мостике. В другом случае, командование возьмет на себя первый помощник Липков, пока ваше драгоценное здоровье не поправится!

- Спасибо, Катти, - Антон провел пальцем по теплой сенсорной кнопке коммуникатора, оставляя на ней свой отпечаток. – Я в полном порядке. Не пройдет и пяти минут, как я буду находиться на мостике и приму управление на себя.

Он набросил на себя летную форму и открыл дверь в коридор.

В полетной рубке царило радостное оживление. Каждый счел своим долгом тепло поприветствовать своего командира и похлопать его по плечам. Клипард даже удостоился двух поцелуем от Эвелины и радистки. Только Стигней молча кивнул ему головой и, отобрав свое оружие, скрылся в направлении верхней палубы. Капитан отметил, что меч летел к своему побратиму как-то медленно, словно с сожалением, вызвав на лице у монаха целую бурю не слишком приятных чувств.

- Итак, господа, - отдышавшись после особо крепких объятий боцмана. – Предлагаю рассказать мне все, что вам удалось рассмотреть в суете битвы со спрутом. Не для того, чтобы похвастаться, хочу отметить, а для полного воссоздания картины происшествия! И кстати, сколько времени еще осталось до выхода из субпространства?

- Ровно двадцать две минуты, - твердо отчеканил Джумас Липков. – Но вот рассказать вам о бое могу немного. Все время мне пришлось заниматься тем, чтобы вырвать корабль из щупальцев монстра. Так что увидеть много мне не удалось, кроме того, как в вашу грудь впивается толстый смерч, опоясанный крупными золотыми звездочками, разноцветной субпространственной пыли.

- Смерч? – не ослышался капитан. – В меня действительно что-то вселилось?

- Конечно, Антон, - заворожено округлила глаза Катти. – Только мне показалось, что в этом смерче я увидела маленького красного чертика. Он держал в руке хрупкое серебряное ведерко и весело махал нам из пыли.

- Ни хрена себе, - брякнул первый артиллерист. – Никаких проклятых чертей мне рассмотреть не удалось. Лишь тонкую черную нить, вонзившуюся в ваш скафандр.

- Благодарю, - Клипард был вне себя от неведомого ужаса и удивления. Сейчас он дотошно прислушивался к себе в надежде отыскать там чужеродное тело. – Кто еще?

Оказалось, что каждый из членов экипажа видел в пыли что-то особенное. Второй артиллерист видел рыжую собаку, наводчик – змею, а Эмили вообще привиделся зеленый гуманоид с большими глазами на выкате. Бортмеханик, а заодно и атомный инженер судна видел ярко сияющий болид из кварца. Почему из этого минерала, Халам Дули затруднялся ответить, но твердо стоял на своем. Но больше всех отметился боцман Ува, рассмотревший в волне субпространства красивую фигуристую блондинку, которая зовущее раскрыв ноги, теребила свое обритое влагалище.

Рассчитав, что еще успеет вернуться обратно, Антон выскочил из мостика, в надежде отыскать монаха и потребовать объяснений.

Стигней находился в реакторной, где бешено размахивал своим побратимом, выделывая изящные пируэты и нанося невидимому противнику устрашающие удары. Будь помещение набито доверху кошмарными чудищами, ошметки их тел давно бы уже устилали пол, доходя до щиколоток Затворника.

С минуту, понаблюдав за силовыми упражнениями послушника Ордена и запоминая некоторые несложные движения, как например разворот на полусогнутой ноге и одновременным ударом обеих рук и ноги в стороны. Сила нанесенных ударов была такова, что воображаемые соперники разлетелись бы в стороны, отделавшись сломанными ключицами и выбитыми позвонками.

Клипард осмелился кашлянуть и заерзать в дверях, чтобы привлечь внимание монаха. Еще несколько минут поупражнявшись, Стигней остановился и восстановил дыхание.

- Не хочешь попробовать? – спросил он капитана, приглашающее махнув рукой.

Тот отказался, аргументируя скорым выходом в открытое пространство. Как бы, конечно, не хотелось, упражнения с мечом заняли бы не менее получаса, тогда как до завершения отсчета осталось двенадцать минут. Он сразу взял быка за рога.

- Что тебе привиделось, когда мой, вернее твой меч вошел в глаз чудища, а само оно скончалось?

Стигней, принявшийся за старое, остановился и сделал оружием «ан гарде».

- Мне казалось, что это большой крест Инквизиции, названный «Раскаяньем злодея». К твоему сведению, душа существа, которое питается человеческими страхами, может принимать любой облик. Каждый человек, даже, как я, лишенный фобий, видит в ней исчадие ужаса из самых глубин своего подсознания.

- Интересно, - отметил Антон. – Оказывается, мои люди боятся некоторых вещей, какие мне самому кажутся довольно смешными.

Первый помощник до кошмаров не хочет видеть повышения по службе и большей ответственности на высоком посту. Религиозная Катти видела черта с рогами и, кажется, с хвостом. Второй артиллерист опасается бешеных собак, первый специалист по вооружениям боится шить. Это известно в каждом порту, что он не возьмет в руки иглу и нить, даже чтобы пришить пуговицу на рукав. Наводчика никогда не заманишь в серпентарий, или террариум, врачиха – известный ненавистник других рас, атомный инженер постоянно бредит, что в их корабль, несмотря на специальные щиты против ударов, врежется метеор, ну а потомок Дон Жуана, до дрожи в коленках избегал бы женщин, не люби он так их. А вот ты, дорогой послушник Ордена, меня совсем удивил. Надо же так бояться Инквизиции.

- Что ты знаешь о ней, - вскричал Стигней, надвигаясь на Клипарда. В его глазах заблестело настоящее безумие. – Только олух или дебил не боится своего врага и его оружия. Ибо только в страхе можно найти методы для борьбы против него! Понял? Не зная и не боясь никого, ты можешь спокойно считать себя глупцом и бездарью! Понял?

- Да ясно мне, ясно! – руками заслонился от беснующегося затворника Антон. – Ты не мог бы попридержать немного свою ярость?

Затворник успокоился, возвращая контроль над чувствами, бросая клинок в ножны и прислоняясь к стене.

- Иди, - тяжело сказал он, опуская глаза. – Тебе надо приготовиться к выходу из субпространства.

Ошеломленный внезапной вспышкой гнева обычно спокойного последователя Ордена, Клипард почти бегом выскочил в коридор и проделал путь к мостику совсем уже на крейсерской скорости.

- Капитан, - обратился к нему первый помощник, исполнявший заодно и обязанности навигатора. – Сквозь пелену пространства просматривается какой-то корабль. Обязан доложить, что он не выполняет никаких военных действий, или движений. Завис в точке космоса, приблизительно за три парсека от места нашего выхода. Словно ожидает кого-то.

- Нас, видимо, - заинтересованно протянул Антон. – Давай выходим в секторе этого куба, но парсеков, скажем, на десять дальше. И, пожалуйста, где-то за их дюзами.

- Понял, кэп, - заулыбался во весь рот Джумас. – Сделаем идиотам небольшой подарок?

- А как же, - Клипард напряженно всматривался в экран. Кто же мог ждать там, на границе субпространства с обычным космосом? Ведь никому никогда не удавалось еще просчитать траекторию полета корабля, который исчезал из первичной реальности. Полиция, спецслужбы, или инквизиторы? А, может, просто пиратская шхуна затерялась среди звезд и остановилась возле какого-то ледяного астероида, чтобы пополнить запасы пресной воды?

Капитану и самому приходилось иногда так делать. Находясь в межпланетном пространстве, не делая посадок, было очень сложно получить драгоценную жидкость, которую обычно не слишком ценили на поверхности планеты.

- Приготовьтесь к выходу! – предупредила всех Катти, отключая коммутирующее оборудование, которое могло сгореть при материализации звездолета в пространстве.

Все привычно вжались в свои кресла, опоясанные массой предохранительных ремней и пасов.

В это же самое время Стигней, намертво пристегнувшись к своей кровати и даже не беспокоясь, что разговор могут подслушать – при перепаде напряжения и флуктуаций в пространстве, включил суб-коммуникатор.

- Верховный Глава Иона, помилуйте, - взмолился в средство связи усталый монах.

- Слушаю тебя, побратим Затворник, - отозвался спустя некоторое время динамик. – Прости, что сразу не поднял трубку – сегодня у нас пополнение. Приходится давать первые уроки молодежи.

Голос Липкова дрожал от гордости и напряжения после тренировок. Он, безусловно, провел не менее пяти часов в зале-келье для упражнений, гоняя по кругу десяток желторотых юнцов с кислотными кинжалами. Ведь известно, что каждый меч растет вместе со своим побратимом, взрослея и старясь, а, также умирая в тот же миг, когда последний вздох выходит из груди монаха. Поэтому секрет изготовления сего воистину страшного оружия так и не был разгадан. От скончавшегося клинка оставался только горелый след от обычной кислоты. Врагу не достанется орудие возмездия!

- Я не знаю что делать, мой господин, - вздохнул Стигней. – После инициации все пошло не совсем так, как должно было! У него в глазах не загорелся огонь кислоты. Да и слепой мысли я в нем не слышу!

- Еще? – спокойно спросил Иона. – Поверить не могу, что мой лучший оперативник растерялся и совершенно не знает, что делать!

- Мой меч ведет себя достаточно странно. Он перестал со мной разговаривать! – едва не плакал бедный послушник Ордена.

- Это уже совсем другая проблема! – воскликнул Верховный Глава. – Что с мечом?

Затворник скукожился, словно смертельно замерз.

- После того, как я оставил побратима у кровати инициированного, кислотник умолк, совершенно блокируя свои мысли. Он, словно, находится в глубоком сне, возможно, переосмысливает виденное в сознании Клипарда.

- Думаешь, меч может иметь собственное мнение, которое отличается от твоего? – ехидно поинтересовался Липков. – Возможно, он просто анализирует увиденную ситуацию, чтобы пересказать ее тебе в удобном свете.

- Может быть, я надеюсь, - Стигней задумался. – Но перед тем как он поставил ментальный блок, мне показалось, словно он раздвоился…

- А вот это уже бред, - непробиваемо спокойный голос дрогнул. – В мире, да и то не в этом, произошел только один случай, когда оружие раздвоилось! Тебе показалось!

- Нет, господин, раньше я слышал одну мысль, теперь чувствую одновременно две!

- Посмотрим, - процедил сквозь зубы Иона, сдерживая гнев. – Время покажет. Есть еще одна закавыка… Кузнец никак не может выковать побратима для нового монаха. Он постоянно лепечет, мол, настроенный на Антона кислотник уже сотворен и существует. Я был в кузнице и могу уверенно сказать, действительно, атомы не хотят срастаться, из горна вытекает обычный металл, ломающийся даже от самого легкого удара о камень.

Затворник молчал.

- Что произошло после боя с субпространственными уродом? – спросил главный Паладин. – Ты ощущал какое-нибудь ментальное, или божественное вмешательство?

Затворник едва не плакал, посторонний наблюдатель мог бы сравнить его с мокрой заразной дворнягой, которая только что выбралась из лап экологов. Крупные капли пота бежали по его гладко выбритому лицу, он до тошноты боялся. Опасался не только подсознательного врага из Инквизиции, но гнева Верховного инока. А ведь страх был неведом непобедимому воину!

- Да, господин, - едва промолвил Стигней. – После боя со спрутом и процесса инициации, в Клипарде наблюдалась некоторая сила, по могуществу сравнимая с моей. Или, все может быть, даже с вашей.

- Не богохульствуй! – вскричал взбешенный Иона. – Нет такой силы, которая может потягаться со сверхчеловеком!

- Он единым движением брови мог сдвинуть гору, Верховный, - запричитал монах. – Я чувствовал эту силу, она протекала между ним и моим мечем.

- Меч не имеет собственной силы, - парировал Липков, он изо всех сил держался за рукоять своего побратима, дарованного богом, и уповал на того, с кем имел честь когда-то встретиться. – Он выступает лишь проводником и неслабым катализатором!

- Знаю, старший из Паладинов, но я чувствовал эту силу. И мощь эта не имела границ, словно была предназначена для разрушения мира!

- Вот! – внезапно успокоился Верховный Глава. – Ты послан в эту миссию только для того, чтобы пробудить эту силу, активировать ее и свести в поединке с творцом ее!

- Я понял, господин, - прошептал послушник, никогда не слыша своего учителя и господина в таком состоянии.

- Ощущаемая тобой сила, - собрался, наконец, с мыслями Иона, - гласит, что Избранный уже проснулся и готовится исполнить свой последний долг!

Монах, валявшийся у подножия кровати, в надежде поднял голову. Он и до этого поручения мыслить не мог, что сбудется пророчество. И кем оно будет задействовано спустя тысячи и десятки тысяч лет. Им, никому не известным сыном врача и профессора геотехнологий! Он был на пике довольства и самолюбия, что строго воспрещалось любому иноку Ордена.

- Я буду слушать, мой господин и учитель! – раздался в динамике голос.

- Прекрасно, - Липков был удовлетворен ответом. – Не печалься и не удивляйся, если твой меч внезапно разделится, отдавая половину своей сущности какому-то пилоту - это одно из испытанный Вечной Мести. Клинком, получившимся от этого разделения, будут утоплены миллионы литров крови наших врагов. Наконец упадет ненавистная Инквизиция, а за нею человечество потеряет последнюю ветвь из древа жизни!

- Да, Иона, первый среди нас, - откликнулся монах. – Наши враги падут, и несметные полчища демонов их другой реальности захлестнут этот бренный мир, оставляя только праведных и затворников. Пусть даже мы умрем, но миром станет править доброта и справедливость!

Затворник благоговейно уткнулся в край своей кровати. Издалека за ним наблюдал ангел Мести, именованный Верховным Главой.

- Мы уничтожим погрязший в болоте самолюбия мир, - проповедовал, как на уроках Иона. – Все грешники погибнут, открывая путь безгрешным созданиям. И, наконец, ближний возлюбит ближнего своего, забыв обиды. И воцарится покой над созданиями божьими, и будет любовь. И уйдет месть, растворившись в каждом из нас, как частичка божественного.

- Да, мой господин, - прошептал послушник Ордена, именуемый Затворником.

- И будем мы править добрым миром, - продолжал его Паладин. – Не будет больше злобы и боли. Воцарится только вечный покой, и младшие преклонятся перед нами, и огромные крепости врагов падут пред нами!

- И падут пред нами, - слепо вторил монах.

- И будет Орден богом, а бог будет, - шептал Иона, - Орденом.

- Будет орденом, - фанатически вторил Стигней.

- И будет мир!

- И будет спокойствие, - повторял Затворник.

- И не будет больше крови, кроме жертвоприношений Ордену!

- Не будет крови.

- И станем мы живыми богами, всюду сущими!

- Станем богами, - вторил монах. – Сущими.

- Избранный должен пойти против мироздания! – спокойно говорил Иона Липков. – Человечество должно умереть, открыв дорогу для более совершенных созданий!

- Откроет! – пообещал Стигней.

В это время открылся портал между явью и подпространством.

Глава 7

«Драка не всегда заканчивается

запланированным исходом»

Фингал

Пространство привычно взбурлило, звезды немного сошли со своих орбит на миг, чтобы опять вернуться на запланированные Творцом траектории.

Ловкие пальчики связистки забегали по клавиатуре пульта, включая маскировочное поле, сбивающее с толку все радары и анализаторы противника. На командном голографическом панно тотчас замелькали столбики цифр, оснащенные изображениями орудий, от которых не погнушался бы и линкор.

Флуктуации вселенной успокоились, как только Антон приказал отослать короткое аудио-сообщение. Он встал на фоне измененных до грани фантастики данных о боекомплекте и обратился к неизвестным путешественникам, которые без движения висели около одной из мертвых лун местной звезды.

Спустя десять минут корабль пиратов понял, что наводка не была настолько достоверной, как хотелось бы раньше верить. Полковник Рубенок никогда не бросал слов на ветер, но предугадать все детали не удавалось даже ему – лучшему особисту императора.

Жертва вышла из субпространства совсем не там, куда направляло взор большинство бортовых орудий.

Корабль появился в двенадцати парсеках сзади, на повторное нацеливание пушек потребовалось бы не менее трех минут. Тем более что весь боекомплект врага был нацелен на их черно-белый звездолет сквозь вороненые дула двадцати пяти стволов звездолета.

Капитан мятежных имперских войск, именуемый Серым Карликом, невзирая на почти три метра роста, подчинился требованию своих противников. Он со скучающей миной встал перед экраном, показывая всю крутость пиратов. Но, к сожалению, к ним подключилась не прямая связь, а голозапись.

Увидев изображение, капитан корсаров долго истязал себя чувством «де жа вю», рассматривая не слишком противное, как на пирата, изображение. Ему казалось, что они с этим человеком уже встречались, или им еще только предстоит это сделать. Карлик был несильным экстрасенсом, и, сам того не подозревая, оказался прав. В последствии…

Перед грозами вольного космоса предстал среднего роста человек в цивильной форме звездного капитана. Он стоял, немного иронично облокачиваясь на спинку командного кресла и, едва пряча улыбку, обращался к потенциальным нападающим.

- Не знаю, кто ты, дорогой противник, - почти весело сказал парень в чистом капитанском наряде, тогда как одежда любившего кушать и драться пирата отливала всевозможными пятнами от крови и бесчисленных соусов. – Но смею тебе сообщить, что с тобой говорит командор Антон Клипард, бывший боевой майор имперского военного флота. Пребывая в ранге гражданского капитана, заявляю следующее.

Сейчас на тебя смотрят ровно двадцать пять орудий, которые своей мощностью могу пробить твои щиты еще до того, как ты направишь пушки хотя бы в наш сектор. Посему предлагаю, в надежде, что ни тебе, дорогой незнакомец, ни нам не нужны лишние жертвы, отправить на мое судно мирную экспедицию. Всем людям будет оказано надлежащее послам внимание, медицинская помощь, а также мы гарантируем неприкосновенность, в том случае, если послы будут вести себя согласно канонам межгалактического пакта о мирных переговорах.

Если в течение одной минуты мы не получим вразумительного ответа, либо пушки вашего изумительного кораблика начнут двигаться, неугодный нам звездолет-агрессор будет подвергнут обязательной аннигиляции, поскольку наши сенсоры улавливают у вас наличие жизни, отбрасывая вариант о межзвездном роботе-разведчике!

- Насчет минуты, - сказал боцман, - это вы зря! Никогда пираты, или другие воинственные экипажи не пойдут на такой ультиматум.

Но Бибул оказался неправ.

Капитан флибустьеров бесновался, но перед многочисленными орудиями врага любой гроза космоса становился бесправным идиотом.

Через двадцать секунд все разведывательные боты, а также сенсоры дальнего обнаружения были поглощены кораблем-маткой. От покрашенного в черные и белые цвета фюзеляжа воинов свободного полета к лайнеру Антона потянулся тонкий луч, означавший дистанционное шлюзование. Пираты опасались отправить к противнику отдельный корабль. На нем, искрясь по всей длине луча, красовался такой же, как и на флагманском звездолете, рисунок черепа с костями и красной подписью под ними «Солнечный спрут».

Клипард поклонился вошедшему в шлюз. Тот был ужасающе худ. Его рахитному телу, никак не сочетавшемуся с широкой мускулистой грудью и плечами, вторил другой делегат, видимо первый, или второй помощник, сквозь тело которого проглядывались ребра.

- Не отвечу тебе добром, - парировал приветствие Серый Карлик, представляясь. – Мы получили сигнал, что здесь выйдет из субе почти безоружная яхта миллионера из Кристальных Систем. Вижу, источник, прикармливающий наше златолюбие, на сей раз, нас обдурил и не сносить ему полковничьей головушки!

Вот и дала о себе знать, скотина особистская, мелькнула мысль у капитана «Стальной птицы».

- Пусть многоуважаемый капитан вольных воинов простит меня, - ответил Антон, - но не кажется ли вам, что, с вашего позволения на «ты», это место было указано специально?

Серый гроза звезд и созвездий согласно кивнул. Он и припустить не мог, что приближенное к империи лицо может его предать. Ведь ему отдавалась половина добычи!

- Может, лучше пройдем в мою каюту, - предложил Клипард, видя замешательство на обезображенном шрамами лице капитана вражеского корабля.

Тот облегченно согласно кивнул, и они уединились в тесной комнатушке командующего.

Не прошло и часа за несколькими бутылками, утащенными, надо сказать, Антоном с офицерского бара на Лямбде-3, как враги стали почти друзьями.

Пьяно восклицая и периодически икая, они исполнили один за другим все гимны космоса. Поочередно.

Пусть пыль за дюзами плывет,

Пусть звездам не видать конца,

Не знаем, что за этим миром ждет,

Пятнадцать человек на сундук мертвеца!

И йо-хо-хо-у и бутылка спирта!

Совсем нетрезвый Клипард подпевал.

Мы оставляем за собой

Бездонные колодцы трупов,

Так пусть любимая со мной

Пойдет в посмертный мой альков.

И йо-хо-хо-у и бутылка спирта!

Вставали мы против оков,

Горами падал грех

В руины наших городов,

Для нас лишь смерть – успех.

И йо-хо-хо-у и бутылка спирта!

Лишь смерть, добыча нам важна

И пусть нам бог простит,

Но нам не важен ни рожна,

Лишь тот, кто в пламени горит.

И йо-хо-хо-у и бутылка спирта!

Идем же вольные братки,

Наполним сумы смрадом,

Нас не забудут вовеки,

Что нам сойдутся Адом!

И йо-хо-хо-у и бутылка спирта!

- Бля! – кричал Серый Карлик, хватаясь, чтобы не упасть, за плечо капитана. – В жизни не думал, что найдутся еще такие душевные ребяты, не занимающиеся промыслом, но способные понять загадочную душу корсара. Каррамба педофильная!

Клипард пьяно икал и поддакивал.

- Отныне мы братья вовек! – ревел, расходившись, главарь пиратов, для большей драматичности сказанного размахивающий полупустой бутылкой медицинского муравьиного спирта.

- Вот и хорошо, - думал каждый член экипажа лайнера, наблюдая на мониторах дружественную пьянку в капитанской каюте. А проснувшийся Бибул озвучил. – Мир и пьянка всегда лучше трезвой битвы.

- Эй, канальи, межзвездные, - орал Карлик в свой коммуникатор. – Отставить стрельбу по цели!

С этим алкашом не заработаешь, угрюмо думали пираты, отключая боевые системы. Стоило Серому войти на любой корабль, оснащенный спиртным, как шансы умереть, или победить в бою у флибустьеров стремительно таяли. Кроме того, что он отпускал пленников, предводитель снабжал их всем необходимым в полете, начиная от накоплений пресной воды и воздуха и заканчивая драгоценными запасами награбленной за десятилетия платины. Наследственная форма правления пиратами уже давно надоела последним, но пока они не спешили заниматься перевыборами, благо краденых запасов было довольно много. Кроме того, очень многие из них любили горячительное.

Уже нагревшиеся в предвкушении пушки разочарованно опускались в материнские лафеты. Соединенные между собой экипажи медленно смешивались, пробегаясь по абордажным тоннелям. Вот уже артиллеристы, и вместе с ними и отошедший от снотворного боцман обнимают фигуристых пираток, а Эвелина принимает первую троицу корсаров. Помощник Липков и радистка по первому зову массовых беспределов уединяются в каюте и намертво задраивают двери, чтобы заняться приятными личными беспорядками. По коридорам обоих звездолетов носятся в неистовстве полуголые и одуревшие близким общением тела.

Как всегда народные гуляния в Эдеме прервали чужие. Не пришельцы, конечно, большинство которых далеко не интересовалось деятельностью людей, инопланетяне, почти половина, которых являлась гражданами Республики, не занимались ничем, кроме торговли. Незваные гости, будто милиционеры – всегда появляющиеся на дружественных вечеринках и раутах, портя теплую атмосферу.

Четкие слова с металлом в голосе разорвали какофонию пьяных воплей и неуверенных звуков затевающихся драк.

- Говорит святой командующий от Инквизиции в этом кубе галактики. Довожу до вашего сведения, дорогие грешники, что ни одно их ваших судов, или шлюпок не имеет опознавательных сигналов паломников, или торговцев, а посему, согласно закону об отдаленных секторах Дальнего Космоса, если вы не сдадитесь на протяжении получаса, наша крепость освящающими выстрелами превратит вас в божественную пыль.

- Йо-хо… - прервался Карлик. – Проклятые святоши! Они даже воду пьют, предварительно очистив ее от алкалоидов! Даем бой? – он посмотрел на расплывшегося в истоме Антона.

Тот только согласно закивал, выпуская из руки полупустой стакан. А что делать, в бою одерживают победу только смелые! Пусть даже в нетрезвом виде.

- Команда, по местам! – хрипло разнеслось по динамикам и коммуникаторов обоих дружественных кораблей.

Звездолеты, все еще соединенные общей абордажной пуповиной, зарделись дюзами, выдерживая равнение на Зенит, и ощетинились пушками.

Боевая крепость Инквизиции медлила всего минуту.

- Верховный Первосвященник предлагает вам воистину джентльменское соглашение. Оба корабля предоставляют на справедливый суд своих командиров, а сами отправляются восвояси на тысячу парсеков от сего места.

От кораблей Клипарда и черно-белого крейсера незамедлительно пришел сигнал-ответ.

«Согласно с Междузвездной Конвенцией о разрешении споров в открытом космосе, предлагаем следующее. Сопоставим по одному бойцу в рукопашной, или на ручном оружии против двух бойцов из тех, кто посягает на нашу честь. И пусть решит провидение, как говорится в международном цивильном и криминально-процессуальном кодексах».

Инквизиторы колебались недолго. Видимо, они оценили огневую мощь обеих посудин и рассчитали, что без потерь отсюда будет довольно трудно убраться с достоинством.

«Поскольку мы не знаем об уровне подготовленности ваших бойцов, предлагаем поставить по двое воинов от каждого судна против шестерки Инквизиторов», пришел ответ.

- Где же честность, - взвился Джумас, вскакивая на ноги. – Даже эти проповедники справедливости ее не имеют!

- Да! – вскричал Серый, покачиваясь на своих длинных кривых ножищах. – Мои двое порвут всех этих святош.

У Антона не было даже сомнений насчет первой кандидатуры от своего борта. Да и другая не вызывала серьезных опасений. В рубку вошел недавно разбуженный, а, следовательно, пропустивший большую часть гулянки, Стигней, вот со вторым вышел неприятный прокол.

Насчет первого бойца сомнений не было. Угрюмый, неизвестно от чего, Затворник прошел в шлюзовую камеру и теперь ожидал на своего напарника. Учитывая то, что лучшим воином в рукопашной всегда считался Бибул, который сейчас находился не знамо, где, и послать за ним являлось делом совершенно неотложным. Спустя четыре минуты на мостик вбежал запыхавшийся Липков и доложил, что широкоплечий гроза женщин нажрался сейчас сильнейшего снотворного, что и делает после каждой вахты, тем более, дежурства. Получалось, корабль остался сейчас с единственным представителем в ожидающейся схватке, ведь налакавшийся сонной браги боцман категорически отказывался просыпаться, уткнувшись в парочку упругих грудей какой-то флибустьерки.

Клипард рвал и метал, суля Бибулу все кары небесные, но пьяный служака даже ухом не повел. Долго не думая, капитан сам выдвинул и одобрил свою особу на смертный бой.

Уже находясь на специальной дуэльной площадке и наблюдая, как из шлюза инквизиторской крепости выскакивают рослые воины с силовыми копьями и двуручными атомными секирами, он немного одумался, но было поздно. Каждый их священников был облачен в обтягивающее тело кожаное трико красного цвета, красный же силовой шлем и черные, кованные титаном сапоги. На мускулистой груди каждого яркой вышивкой блестел большой золотой крест – «Раскаянье злодея», начинавшийся лучами от паха и закутанной шеи, и терялся под мышками. На лбу каждого шлема также красовался искусно выбитый крест на фоне встающего солнца.

- Модные, бл…, сволочи, - констатировал второй артиллерист, на миг залюбовавшийся недругами.

- Друзья, не беспокойтесь, - успокоил всех Затворник. – Перед нами Адепты только первого уровня, да я их шестерых по платформе тонким слоем раскатаю!

Никто ничуть не сомневался в словах профессионального мастера боевых искусств, но правила космосы настолько же неприкосновенны, насколько незыблемо известно, что мир был создан Всевышним.

Антон оглядел вытянувшуюся в струнку команду и принял единственное для него правильное решение.

- Я пойду, - коротко бросил он, исчезая в шлюзе.

- Тебе нельзя, - жесткая ладонь перед грудью остановила Клипарда. – Ты стрелок, а не рыцарь!

- Я должен, таков закон, - капитан попробовал сделать еще шаг вперед.

- Тебе запрещено погибать! – монах оставался неприкосновенным. – Миссия стоит выше наших собственных амбиций.

- Отойди с дороги, не то…

- Что? – насмешливо поинтересовался Стигней. – Ударишь меня?

Антон стоял перед ним, сжав кулаки в твердой решимости, но пройти мимо человека, могущего убить его одним ударом, он бы не смог. Невозможно!

- Не ссорьтесь, - пронеслось в головах обоих спорщиков. – Младший тай-цзин покинет корабль, и будет достойно драться, но тебе, мой побратим, придется выйти наружу некоторое время безоружным. Оставь меня здесь!

- Но, - попробовал возразить Затворник.

- Если тебе дорога цель существования, подожди снаружи. Ради мести, - убедила его тихая ментальная просьба.

Монах молча ударил по клавише открытия люка и вышел на площадку.

- Теперь подожди, - попросил меч. – Сядь, пожалуйста, в позу медитации, которую ты, не сомневаюсь, видел в кино.

Антон подчинился и сел, скрестив ноги и сложив руки в молитвенном жесте, склонив голову.

- Присоединяешься ли ты, тай-цзин Антон Клипард, оруженосец третьего Овала, в наши ряды, готов ли ты, бывший майор, вступить в Орден, чтобы нести за собой знамя очищающей мести?

- Да!

- Будешь ли ты, тай-цзин Антон Клипард, оруженосец третьего Овала, незыблемо чтить уставы и правила священной тайной организации, в которую вступаешь?

- Да!

- Убьешь ли ты, тай-цзин Антон Клипард, оруженосец третьего Овала, ради высшего предназначения?

- Да!

- Свяжешь ли, тай-цзин Антон Клипард, оруженосец третьего Овала, свою судьбу и душу с оружием-побратимом?

- Да! – без колебаний отчеканил капитан.

- Умрешь ли, тай-цзин Антон Клипард, оруженосец третьего Овала, во славу Ордена?

Последнее «Да!» прокатилось по узенькой клетушке шлюзовой камеры, не успела дверь закрыться за спиной Стигнея.

Кислотник тихо завибрировал, наливаясь сочным зеленым светом, и поднявшись над головой Антона. Мелкие капельки жгучей жидкости щекотали шею капитана, когда меч парил над его головой, почти что, касаясь затылка. Острейший кончик клинка прижался к коже Клипарда, практически вонзаясь в шейные позвонки.

- Что ты собираешься, - испуганно спросил пилот, когда, тихо металлически вскрикнув, меч вошел в его тело сквозь затылок и остановился в сердце. Плоть закипела от шипящей кислоты, оба сердечных желудочка сделали последний жим-удар.

Антон умер.

Над его головой появилось такое же гало, как и у Стигнея когда-то. Некоторое время оно колебалось над его затылком и затем неслышно растворилось, всосавшись в кожу.

Сквозь кровавую пелену он слышал только. «Клянешься?» «Да!»

Свет померк в поблеклых стекленеющих глазах. Смерть пришла. Теперь она навсегда останется в этот сведенном в судороге теле и покореженном духе.

Звезды проходили сквозь его сознание, причиняя невыносимую боль. Их неумолимый свет нещадно обжигал, одновременно холодя, душа широко открылась перед вселенной, вбирая в себя различные сигналы.

Вот кто-то поет, моясь в душе межзвездного туристического корабля, вот кричит женщина, рожая на свет здоровую тройню. Вот истошный крик новорожденного, а там визжит, распадаясь в пароксизме термоядерных взрывов, одинокая звезда. Кричат дуэлянты, не поделившие женщину на далекой планете Украина-5. Кто-то молится, вопрошая о вечной жизни для своей мамы, ревет обиженный ребенок, которого заставляют спать. Убитый горем кончиной жены клянется на крови человек, решивший отомстить ее убийцам в роддоме, которые не удосужились спасти даже ребенка. И везде сквозит месть, даже у того типа в ванной, которому подали слишком холодную воду. Даже смертельно раненная звезда хотела бы, чтобы Господу, допустившему ее уничтожение, стало очень плохо.

Над глазами пляшут в бешеной скачке черные искорки, сплетаясь, как непроницаемая вуаль. Во лбу, прямо над переносицей открылась бездонная воронка, всасывающая в себя всю информацию мира. Одновременно она выталкивала все ненужное, оставляя в сознании Антона только месть, безжалостно выбрасывая оставшиеся эмоции. Только безжалостная кара всем врагам, убивать негодных Ордену, разрывать живую плоть, упиваться смертью. Мстить!

Нет! Это слово, словно пришедшее извне пронзило мысли, перекрывая отверстие воронки. Та замешкалась, приостанавливая обмен данными между разумом и жестокой вселенной.

Оставьте мне хоть что-нибудь человеческое! Я ведь не бездушный автомат, в какого превратился после смерти любимой. Я – личность, а значит, имею полное право на свободу выбора.

Прости меня, Орден, но я не смогу наследовать все твои принципы. Я буду мстить, но, только чувствуя боль и разочарование, страдать и плакать. Не надо убивать без ощущений! Бей, но услышь боль другого, убивай, но проникайся этим.

Убийце необходим симбиоз со своей жертвой. Пускай по его клеткам также пробегают волны страха и предсмертной агонии. Понимание – вот истинная суть убийства, ведь только зная, что чувствует человек, даже умирающий, которому отомстили, можно уразуметь глубинный смысл мести.

Меч, смирившись с участью Клипарда, задвигался в обожженной ране и потянулся наружу. Лезвие выскользнуло из тела капитана и поднялось ввысь, встрепенулось, отплевываясь кипящей кровью с кислотой.

Дух стремительно канул вниз, возвращаясь в тело, обездвижено лежащее на металлическом полу.

Сознание вернулось обратно в его голову, глаза автоматически открылись, по зрачкам пробежались зеленые с черными разводами огоньки. Конечности конвульсивно задрожали, тело изогнулось, упираясь затылком в пол и приподнимая позвоночник. По венам двинулась остывающая и затвердевшая уже кровь, нервные окончания наполнились разрядами, грудь расширилась, вздымаясь, сердце застучало, а в пятках проснулось что-то новое, подаренное вселенной.

Антон воскрес, поднимаясь сначала на колени, а потом уже приходя в себя и покачиваясь на равных ногах. Перед его глазами в воздухе высели два меча. Один из них, длиной не больше локтя, как раз выходил из раскрывшегося, словно шелуха арбузного семени, кислотника. Он был совсем серым – жидкость, которая пузырилась в нем, не имела зеленых составляющих. На его лезвие горели ровным красным светом витиеватые буквы: «Я создан для смерти, чтобы нести жизнь».

Точная копия большого кислотника вибрировала, тихо гудя в воздухе, так и просясь в руки. От клинка веяло чем-то близким, знакомым, словно от родного очага в маленькой отцовской хижине. Будто от теплой материнской груди, в которой протекают животворные соки.

Антон взял тот, что поменьше и вышел из корабля. Другое оружие просвистело на лету возле его уха – побратим спешил к своему одинокому Паладину.

Инквизиторы стояли спокойно, построившись в ровную шеренгу. Каждый из них сжимал в руках свое оружие, с которым начинал тренировки и должен был умереть. Их плащи едва заметно колебались, как от дуновения ветра, которого под силовым пологом быть не могло в помине. Это двигалась невидимая плазма загадочных священных аур священников, подаренных каждому послушнику доброй троицей богов.

За спинами врагов гордо возвышалась угловатая крепость Церкви. Все четыре крыла этого крестообразного сооружения пронзали вакуум, словно громадное распятие на фоне бесконечного, испещренного мелкими брызгами звезд пространства. Круглый центр поблескивал всевозможными датчиками и габаритными огоньками. От центральной палубы по лучам креста то и дело пробегали плазменные разряды защитных экранов, толщина каждого была вдесятеро больше, чем рост рядового взрослого обывателя империи.

Пред ними резво переминались с ноги на ногу двое пиратов – огромный, заросший по всему телу длинными волосами, как горилла, юнга. Рядом с ним подпрыгивал от нетерпения невысокий, но довольно коренастый д‘жабс, пощелкивающий внушительными ядовитыми клешнями. Выходцы из этой расы нуждались в постоянной подпитке энергией, поэтому во вспомогательных карманах на спине у него искрились три комплекта батарей. Парный хвост, а также покрытые фиолетовой кислотой клешни щелкали о твердое покрытие платформы, высекая искры.

- Выдвижение инопланетных существ, не являющихся гуманоидами, претит дуэльному межзвездному кодексу. – Раздался вокруг голос инквизиторского корабля. – Или удалите бойца, или мы примем меры.

- Принимайте, - пискливо прощелкал скорпион, укладываясь животом на пол и щетинясь острыми конечностями. Его волосатый напарник согласно закивал, что-то неразборчиво бормоча. Из его бессвязной речи легко угадывалось, что родиной, судя по длинным, выступающим далеко за линию подбородка, клыкам, мутанта была одна из восьми Норвегий в зените Известной вселенной. Он вводил себя в состояние берсерка, из уголков его заросших губ брызнула белая пена, почти незаметная на фоне белесого д‘жабса.

Клипард удивился своему далекому родственнику, ведь в документах детского дома, где он провел значительное время из унылой юности, значилось, что его – младенца, подбросила женщина-викинг с татуированными щеками и белыми волосами.

- Потише, Зверюга, - щелкнул членистоногий. – Мы разорвем их в клочья и без колдовского бешенства. Вон у друзей есть целых два послушника Ордена. Каждый из них проглотит натощак целую такую крепость-крест и не подавится.

- Убью, - утробно рычал волосатик. – Раскромсаю!

От центра крепости отделилась еще одна платформа, поменьше. Она на малой скорости скользнула к арене и вошла под ее силовой полог. Территория для драки серьезно увеличилась, как и число врагов. На подоспевшей вспомогательной площадке находились еще десятеро инквизиторов.

- Вот это справедливость! – правдиво восхитился скорпион. – С другой стороны, мяса будет побольше! – Его закованные в броню жвала задвигались в предвкушении добычи.

Из центра инквизиторского корабля мелькнула горящая зеленая ракета.

Бой начался.

Глава 8

«Что может быть лучше жизни?

Только я!»

Любая самоуверенная женщина и Смерть

Не успел еще д‘жабс высоко подпрыгнуть и броситься на своего врага, как послушник Ордена схватился за грудь и упал, крепко вцепившись руками в собственные пятки.

- Два меча, - прошептал он. Его глаза заволокло паволокой безумия. – Быть того не может!

Взрослый кислотник, бросившийся из нутра шлюзовой камеры на помощь побратиму, испуганно загудел, извлекая свое лезвие из тела в красном, которое посмело поднять руку на бившегося в нервном срыве Стигнея. Он полетел к побратиму, отбрасывая Инквизиторов, которые целой кучей кинулись на монаха.

Сжимая свой короткий меч, а, скорее, кинжал, Антон рванулся, было, на противников, но тут же был сбит с ног тяжелой ладонью.

Берсерк, раскидывая своих союзников, одним прыжком оказался перед церковниками. Вооруженный лишь огромным молотом, вообще без пневматических, или механических усилителей на длинной ручке, он орудовал им, как зубочисткой. На толстом рабочем окончании оружия были проделаны специальные отверстия. Они издавали леденящий душу звук, соединяя в себе трения пенопласта по стеклу, визг баньши и многих других устрашающих звуков.

Вжик – и первая жертва в красном балахоне падает на колени с разбитой грудью. Над головой гиганта пролетел щелкающий скорпион, бешено вращающий конечностями. Секунды две, отбиваясь от двуручных секир, и принимая удары на твердые фиолетовые клешни, он выскочил из свалки, а наземь упал один красный крестоносец, лишенный ноги. Еще двое его товарищей завалились следом. Один – с перерезанным горлом, а второй разглядывая огромную дыру пониже пупка, именно в это место, незаметно для человеческого глаза, вошло и вышло покрытое кислотами жало.

Капитан не обращал внимания на лежащего монаха, вокруг которого в смертельных вихрях носился кислотник. Возле него, почти прикасаясь к подошвам Стигнея, уже валялось бесформенной грудой красное тело.

Набросившись сразу на двух врагов, Клипард тотчас же об этом пожалел. Ему, как назло, попались явно не худшая парочка противников. Короткий клинок не позволял капитану приблизиться к инквизиторам, один из которых не подпускал его длинным силовым копьем, а второй периодически старался достать своей двуручной секирой.

«Погоди», пронеслось в его мозгу. «Я недавно родился, а ты немедленно полез в драку! Ты хоть в курсе, что нам с тобой надлежало, полгода находится в глубокой медитации, подстраиваясь к побратиму!» Антон молчал, лишь его сердце билось в бешеном темпе, чтобы не рухнуть от ударов тяжелой секиры. И в пятках горело так, словно там пытаются прорости дюзы.

- Ну вот, - облегченно вздохнул кислотник. – Наконец-то я подстроился к тебе, тай-цзин, хотя мне надлежит медаль, за проделанное дело на протяжении нескольких минут, а не месяцев. Теперь мы навеки спарены и умрем в тот же миг!

- Утешил, - напряженно выдохнул Клипард. – Лучше бы помог, а не, - он блокировал страшный удар, грозивший снести ему голову, - притворялся бездушной железякой.

- Это я железяка!? – разозлился меч. – Ну, смотри!

Лезвие запело несколькими голосами, клинок, словно пластилин, размяк, удлиняясь и скручиваясь в спираль.

- Осторожно! - вскрикнул Инквизитор, вооруженный секирой.

Но было поздно. Как атакующая змея, сперва свернувшись в закольцованную пружину, кислотник распрямился, огибая подставленную пику, и вонзился в кадык нападающему. Тот успел только бессвязно булькнуть и упал, отрыгивая кровь.

- Вот тебе, - звенел меч, на мелкие кусочки, разрубая копье. Во все стороны полетели металлические щепки.

Испуганный гибелью товарища, Инквизитор отступил, поскальзываясь в кровавых лужах. Это его и погубило – клинок затвердел обратно, распрямляясь. Шипя, серая молния вошла в его панцирь немного повыше сердца. И неумолимо опустилась.

- Святой крест, - выдавил умирающий, видя, как его секира превращается в бурлящий металлолом.

- Я тебе покажу, - бесновался кислотник, - бездушный кусок железа, тупоголовый тай-цзин!

Он рванулся вперед, таща на своей рукояти безвольное тело, словно мешок зерна. Не успев защититься, парировавший удар берсерка, воин упал обезглавленным. Его облаченная в красный шлем, голова покатилась под ноги святошам, внося испуг в их ряды.

За спиной Клипарда поднимался Стигней, зажимая залитую кровью гарду своего меча, когда капитан, повергнув очередного Инквизитора, шел вперед, волочимый шипящим клинком. Монах, уже оправившийся от потрясения, действовал, как автомат. Враги, распадаясь на части, вылились к его ногам, один священник бросил свое оружие и рухнул на колени, моля пощады. Но Затворник угрюмо шел вперед, от тела святоши отделилась голова, еще одна на запятнанной поверхности площадки и покатилась, обливая кровью пол платформы.

- За богов! – рыкнула команда священников. Она на мгновение оглушила пиратов и путешественников, позволяя последователям Инквизиции построиться в каре, в центре которой возвышался боец, достававший длинный разборный лук – плазменное, или лазерное оружие под дуэльными куполами не действовало.

- Вперед, - крикнул скорпион, прыгая и приземляясь позади квадрата священников. Его остановили ударами пик, он завертелся, уклоняясь от оплавленных наконечников атомных копий.

Берсерк бросился вперед, вгибая ближайший строй врагов вовнутрь, но был вовлечен в средину. Кольцо инквизиторов сомкнулось вокруг него, из волосатых лап был выбит молот, а первая стрела вонзилась в шею. Он заревел, как раненый зверь, которым, несомненно, и являлся, подмял под себя одного врага и получил удар лезвием секиры по затылку. Кровь брызнула в стороны, пропитывая белокурый мех.

Клипард бросился следом за рослым выходцем из Норвегии с неизвестным номером, но было поздно. Он остановился позади недвижимого тела. Разрубая древко топора, не успевший еще покинуть тело гиганта, капитан нанес смертельный удар убийце волосатого. Сзади пробивался скорпион, нанося хаотические удары на все стороны. В бок Антону полетели сразу два силовых копья, сверху падала секира. Он физически не поспевал уйти от атаки, как и парировать.

- Замри, - скомандовал меч, звеня, словно ударяясь о стекло. – Время нам подвластно!

Пилот зачарованно смотрел на виденный не раз в голофильмах прием «замедление времени». Сердце стукнуло один раз, почти замирая. Мир померк, теряя тона, черно-белое изображение окрасило изумленный взгляд Антона. Направленные в его сторону острия почти остановились, двигаясь вперед со скоростью, с которой проходит свой путь светило по небосводу.

Легко уклонившись от одного и разрубая другое копье, капитану удалось поразить Инквизитора в пах. Тот с округлившимися глазами упал, сжимая в обеих руках свое оплавленное хозяйство. Падал он не менее трех минут в «замедлении», которые равнялись лишь нескольким секундам в реальности. Этого времени Антону хватило, чтобы одним взмахом разрубить грудную клетку низенькому нападающему и разорвать кадык тому, кто был повыше. Бесхозный топор упал, позванивая на поверхности платформы.

Впереди ярким зеленым светом мерцал клинок Стигнея. Тот шел, словно мощнейший атомный ледокол по малым льдам и не было оружия, способного остановить бесстрашного монаха.

Все двигалось, как в замедленной съемке, отметил Клипард, разрубая пополам следующего Инквизитора. Внезапно кислотник замигал своим серо-зеленым блеском, а в голове пронесся приказ «внимание, темпоральная петля прекращает работу, приготовиться к реальному времени».

Антон собрался, пригибаясь от широкого лезвия секиры.

Сердце стукнуло и забилось в бешеном ритме. Вокруг замелькали краски, каждый жест движущихся на платформе отбрасывал длинную неповторимую кривую линию-шлейф, которая растворялась в воздухе. От резких движений так замелькало в глазах, что капитан чуть не упал на бок.

- Это, - объяснил клинок, - самое тяжелое для монаха мгновение. Когда он еще не успевает собраться, а его побратим только набирается сил, их очень легко убить.

Время устаканивалось, принимая самый обычный темп течения. Над головой Антона пролетела сталь, вонзаясь в плоть другого Инквизитора, стоящего рядом.

- Ты в порядке? – спросил Стигней, отбрасывая ударом обеих ног врага и нанося тому смертельный выпад. При этом он даже не плюхнулся наземь, как обычный рукопашный борец, а неимоверно извернулся в воздухе и приземлился на полусогнутые ноги.

- Да, - пискнул капитан, не выдерживая особенно могучего удара тупой стороной копья и падая на одно колено. – Ур! – В его грудь, пониже сердца вонзилась стрела.

- Не уберег! – запричитал юный кислотник. – Сейчас и смерть моя придет! Не успел я еще насытиться кровью! О горе мне, молодому!

В пятках теряющего жизненные соки Клипарда что-то загорелось, как будто дюзы мощного корабля плюнули пламенем. В них проснулась жизнь, маленькие невидимые молоточки застучали в аортах и венах.

- Забыл тебе сказать, дорогой тай-цзин, - сообщил меч, - что после инициации у тебя выросли еще два резервных сердца. В пятках! Теперь можешь спокойно пользоваться ими, и еще раз подниму тебе настроение: у меня запас в пять сотен жизней. Так что можешь себе умирать хоть каждый год, я тебя всегда смогу воскресить, будь ты убиен, и не будешь находиться от меня более чем сто парсеков.

Оживленный и не менее ошарашенный Антон поднялся с пола. Кислотник дернул его зажатую руку и, расписывая мудреные пируэты, бросился в атаку.

Трое оставшихся врагов вяло отбивались, видимо, смирившись со своей печальной участью. Но даже, несмотря на их медленность, последние Инквизиторы оказались довольно искушенными бойцами. Они успешно парировали все выпады обоих монахов, отступая назад, к спасительному входу в крепость-крест.

- Да, раклан-кла! – из груди среднего священника показалось окровавленное жало. Рана быстро увеличивалась, ее края оплывали от смертельной кислоты.

Воспользовавшись тем, что противник замешкался, послушники дружно откликнулись внезапному нападению скорпиона. Они нанесли два одновременных удара, которые дуэтом отделили головы Инквизиторов от исковерканных туловищ.

За миг все окончилось, успокоившись. Двое победителей возвышались над кучей из десятков трупов, а третий, копошась среди тел, занимался трапезой.

- Второй тур, - из-под изображенной плоти в красном одеянии выглянула побуревшая клешня. Она указала на вспомогательную платформу, несущую не менее двадцати инквизиторов. Поскольку силовой купол запрещал использование атомного оружия, почти все потрясали над головой ручными орудиями, некоторые сжимали длинные луки. На стрелах большинства из них можно было заметить капельки оранжевого паралитического яда, или металлических капсул-шприцов с плазмой.

- Не слишком ли радушная встреча, - утомленно спросил Антон, разглядывая быстро срастающуюся рану на груди.

Скорпион не ответил, выпрыгнув из кучки своих растерзанных жертв, он встал в боевую стойку, приседая и выдвигая клешни вперед. Оба его хвоста хищно топорщились, по ним обильной струйкой стекал фиолетовый яд.

- За бога! – кричали нападавшие, рвущиеся в бой.

- А триста сорок три чертя вам в задницу, - рычал взбесившийся Клипард, размахивая мечом в разные стороны. – Нет, триста сорок четыре!

Первый же враг, не успев даже сделать и шагу по скользкому покрытию площадки, упал с разрубленным от уха до шеи лицом. Мгновенно взмокший кислотник легонько встряхнулся, избавляясь от шипящей крови.

- Я расту! – его песня звучала все громче, когда лезвие проходило сквозь следующую плоть.

Скорпион выбрал себе достаточно неплохое место для ведения рукопашной. В самом далеком углу платформы, где высаживались враги, он бросался на новоприбывших, раздирая их своими устрашающими фиолетовыми клешнями.

В какой-то момент под ограничительный полог прорвались трое Инквизиторов. Пока д‘жабс разделывался с первым противником, двое оставшихся замахнулись копьями.

- Остановить время! – скомандовал Клипард, которому очень понравился немногословный инопланетянин.

- Моего резерва хватит только на тридцать секунд, - возразил меч. – После этого я уже не смогу тебе помогать, поскольку впаду в спячку на несколько часов.

- Плевать, - зарычал Антон, размахиваясь. Он не успевал подпрыгнуть, но вот бросить во врагов свое оружие мог элементарно.

Мир поблек, исчезли все краски, оставляя только черное и белое. Новый послушник Ордена смотрел, как его клинок неспешно выскальзывает из ладони и летит рукоятью вперед. В полете, он развернулся, направив навстречу Инквизиторам свое острие, которое, легонько позвякивая, начало раскрываться в бока. Сейчас его лезвие походило, скорее на маятник, или на головку веера-опахала, которое своим широким телом одновременно вонзилось в шеи нападавших. В замедленной съемке Клипард видел, как, прорываясь сквозь кожу, жировую прослойку, нити мускулов, серое лезвие перебивает артерии и шейные позвонки, и выходит наружу.

Вокруг д‘жабса осенними листьями упали два обезглавленных тела. Скорпион удивленно посмотрел на трупы, а потом повернулся к Антону. Единым прыжком он приблизился к своему спасителю.

- Человек, - прощелкал он. – Никогда еще детеныш несмышленой человеческой расы не выручал д‘жабса от неминуемой погибели! Согласно собранию кодексов моей планеты один из нас должен умереть, или стать неразлучным спутником своего спасителя. Я выбираю, – он секунду помедлил. Капитан этим временем приготовился, сжимая возвратившийся, но спящий теперь кислотник. – Спутника.

- Почему, - поинтересовался Клипард.

- А зачем еще мне, - хитро отозвался скорпион, - враг, способный раскроить меня на четыре части, не успею я даже сказать разок раклан-кла! Д‘жабсу не улыбается ссориться с могущественным Паладином.

- Прости, - ответил Антон, отбиваясь от наседавшего Инквизитора, - но я не дорос еще до высшей касты Ордена.

- Не ври, ложь – не самое лучшее достоинство хилых двуногих, - улыбнулся бронированным ртом инопланетянин. – Даже мне, ренегату родной планеты, четко видно, что ты одной левой завалишь своего коричневого товарища, невзирая на то, что у того – меч длиннее, - он указал на Затворника. – А правой дланью – уничтожишь проклятый крест святош.

Пара его хвостов влепилась во внезапно напавшего на капитана противника, пронзая виски с обеих сторон. Сквозь остекленевшие глаза Инквизитора было видно, как закованный в прозрачную броню-хитин высасывает мозг.

- Вот что я люблю больше всего! – довольно проурчал д‘жабс, мечтательно закатывая глазами на тонких ножках. – Душа двуногого – в эго мозгу. А как приятно выпить эту душу!

Бой был закончен Стигнеем. Этот уже оправившийся от потрясений неожиданным разделением меча, послушник Ордена, подпрыгнул высоко, не менее десяти метров вверх и оказался на платформе Инквизиторов.

Из овальной на конце рукояти кислотника выросло еще одно острие, потоньше, но почти такой же длины. Бешено вращая руками, монах, походивший сейчас на пропеллер большого вентилятора, расчленил, кромсая податливую плоть вместе с мощнейшей в галактике броней врагов на мелкие кусочки. Две соединенные платформы и одна висящая повыше, одиноко качались в космосе между трех кораблей, а по ним размерено прохаживались уцелевшие монахи, стараясь не замечать, как кормится их белесый соратник.

- Ну что, святоши, - дерзко кликнул капитан на кнопку коммуникатора. – Может, вызовете сюда еще полк своих крестообразных недомерков? Мы расправимся с ними, не успеете даже моргнуть, а потом предоставим их как блюдо нашему боевому товарищу!

Некоторое время инквизиторский корабль молчал. Потом по его информационным лучам, прямо от центральной рубки пошли световые сигналы.

- Умоляем простить нас, великий Иона, - эти слова явно предназначались только Антону. – Мы не вправе больше задерживать ваше судно. Можете лететь, куда пожелаете! Вас сопроводят до ближайшей системы, обеспечивая охрану. Ваши друзья также могут быть свободны, не смотря на то, что их разыскивают почти во всех секторах вселенной.

- Я не, - не успел только брякнуть Клипард, когда Затворник резко дернул его за рукав. – Нет надобности раскрывать карты! – прошептал он. – Если священники думают, что имеют дело с Верховным Главой Ордена, пусть будет так!

- Я не против, - повторил Антон. – Мы с радостью примем вашу помощь. – Только с чего они взяли, что я – некий мифический боец-основатель общества Паладинов? – поинтересовался он в полголоса у Стигнея.

- По манере ведения боя, - неохотно выдавил Коричневый воин, также, не повышая голос. – Они изучают каждого нашего послушника, стараясь найти в его боевом искусстве слабые места.

- Пожалуйста, не входите в гиперпространственные прыжки, - попросили из инквизиторской крепости. Мы будем сопровождать вас, а также отправим на ваш чудесный корабль все необходимые медикаменты, топливо, продукты питания и даже боекомплект.

- Отлично! – воскликнул капитан, вспоминая, что уменьшил запас боевых зарядов после сражения с портовой крепостью безопасности. – Несите все! – добавил он.

- Будет разумно, кэп, - сообщил первый помощник, - если все входящие на корабль продукты и прочее будет проверено на несомненное наличие жучков.

Клипард согласился, отдав соответственную команду.

Когда утомленные бойцы вновь оказался на мостике, на Антона тут же бросились женщины.

- Я родила бы тебе ребенка, - шептала ему на ухо врачиха, печально вздохнув, - если бы смога.

На ее глаза наворачивались печальные слезы воспоминаний, стекая на розовые пухлые щеки.

- Хочешь, - с другой стороны несся восторженный шепот, - брошу ради тебя моего любимого Джуми?

- Нет! – он поспешно отстранился, но Эвелина и Катти продолжали покоиться в объятиях его ноющих рук.

Монах, которого никто не приветствовал, спокойно, а, возможно, и немного обиженно уселся в командирское кресло. Хотя, надо отметить, доктор украдкой поглядывала на рослого Паладина.

- Ну, мужик, - пьяно вякнул Серый Карлик, - мое тебе почтение. Могу сразу же посвятить тебя в межзвездные пираты!

Он выхватил из ножен длинную атомную шпагу и, не успев, Антон даже моргнуть, два раза хлопнул капитана по обоим плечам.

- Э, - судорожно взглотнул флибустьер, очень бережно, медленнее не бывает, помещая свое оружие обратно в чехол из магнитных металлических колец, экранирующих, несомненно, вредное излучение атома. Около его небритого горла, запекая кожу мелкими капельками кислоты, в воздухе висел подрагивающий серый меч, угрюмо звеня. Глаза Карлика широко раскрылись, едва он увидел, что рукоять этого смертельного приспособления пустует, паря над его плечом без помощи рук человека.

Видя неуверенность на лице капитана, предводитель флибустьеров поправился.

- Почетные пираты, конечно, - он взмахнул рукой с зажатой в ней бутылкой спирта и медленно отстранился от клинка, ничуть не обижаясь. – Возведен ты уже, дорогой друг.

- Мой атаман, - обратился к Серому скорпион. – Позвольте продолжить этот сложный путь с другом Антоном!

- Объясни! - рявкнул ничего не понимающий Карлик.

- Человек спас жизнь никчемному д‘жабсу! – пояснил инопланетянин. – Моя выбрал путь следования, а не убийства!

- Ясно, - разочарованно протянул глава звездных корсаров. – Я не имею права запрещать вольному бойцу на свободное выражение себя.

- Паладин, - обратился к обалдевшему от внезапного возведения в статус грозы свободного космоса Клипарду скорпион. – Готовы ли вы принять меня на свой борт как третьего лучшего бойца во вселенной? Конечно, после вас, господин, и сразу же за типом в коричневом одеянии!

Антон ни секунды не сомневался, радуясь, что обзавелся настолько могущественным союзником.

- Берегись, - сквозь сон прошептал ему кислотник. – Это создание – ренегат, отщепенец на своей планете. Кто знает, почему его отлучили от социума!

- Плевать, - ответил пилот, но клинок заснул, посапывая гардой и легонько ерзая в ножнах, устраиваясь поудобнее.

- Внимание, капитан, - раздался в динамиках голос Катти, уже успевшей занять свой боевой пост. – От корабля противника добралась грузовая шлюпка, несущая все необходимое для наших ребят.

- Хорошо, - заметил Антон в микрофон. – Проверить груз на любое наличие жучков или передатчиков.

- Есть, сэр! – боцман, раскидав по своей каюте голые тела пираток, бросился к грузовому шлюзу.

На священников это было совсем не похоже. Нашли всего явных восемнадцать жучков старого образца – специальной приманки для датчиков, да парочка скрытых, новейшей модели, которых нашел уже проснувшийся меч. На запрос о средствах шпионажа Инквизиторы, конечно же, ответили, что понятия о них не имеют, а товары поставлялись из резервного законсервированного фонда.

Вскоре трюмы были полны всяческой пищей, чего корабль, управляемый экономным капитаном не знал от истории своего создания.

Поскольку теперь звездолет не нуждался в дозаправке, экипаж начал готовиться к отбытию в субпространство. Антон сообщил Инквизиции об этом. Враги безмолвствовали, своим молчанием подтверждая согласие с выбором Клипарда.

Тепло попрощавшись в тугих объятия Карлика, капитан позволил пиратам сделать первый гиперпрыжок, после чего сам увел свой корабль в обиталище подпространственной пыли.

Когда за их спинами захлопнулся портал, а за дюзами потянулись радуги, экипаж позволил себе расслабиться.

- Теперь наш маршрут немного изменится, - ответил Стигней на немой вопрос командира корабля. - Совершай обратный прыжок в направлении системы Ордена, мне надо с глазу на глаз пообщаться с тем, за кого тебя приняли Инквизиторы.

- А как же наша миссия? – поинтересовалась Эвелина, вытаскивая большой автоматический шприц с длинной иглой из покрытого ссадинами предплечья капитана.

- Я доплачу еще два миллиона! – заявил монах.

Экипаж согласился, безропотно.

Расплескивая пламя из узких гоночных дюз, корабль путешественников исчез в подпространстве. Наблюдая, как за беглецами закрывается портал выхода в субпространство, командир крепости-креста приказал.

- Вперед, мы должны прибыть к созвездию Кристалла быстрее, чем они изменят курс. Загоревшись турбинами, звездолет Инквизиции вонзился в материю бытия, чтобы войти в него в совсем другой точке.

- Зачем? – бесновался Клипард, сжимая рукоять меча, ставшего ему совсем родным. Словно частью тела. – Ты можешь поговорить с ним с помощью коммуникатора!

- Ответ отрицательный, - парировал Затворник, оборачиваясь к Антону. – Я должен познакомить тебя с Главой Ордена. Не каждый день меч может раздвоиться, что вообще раньше не происходило. Ты обязан встретиться с Ионой, хотя бы потому, чтобы понять, почему священники приняли его за тебя. Ведь они же проверяют ауру любого человека – возможность, не дарованная ни одному монаху и лишь каждому сотому из Инквизиторской братии.

- Хорошо, - ответил командир, хотя ему совсем не нравилась эта затея.

- Мы должны быть вместе, - проворковала красивая женщина, прикрываясь одеялом.

Весь вспотевший старший бортмеханик поднялся с их растрепанного ложа, натаскивая на себя комбинезон и приближаясь к двери.

- Я не могу позволить себе ребенка, - небрежно бросил он. – Моя социальная страховка и финансовая чип-карта не допустит этого. Мы с ребенком добьемся лишь того, что всех нас отдадут под суд в связи с неподчинением перед законом о рождении.

- Сволочь, - привычно бросила женщина. – Я тоже не могу позволить себе прокормить ребенка. Но сделаю все, чтобы он попал в лучший приют. А когда он вырастет, то станет принцем на моей планете!

- Ты сумасшедшая, - сказал Иона, известную каждому в этом бедном квартале истину. Никогда не родится ребенок от выходца из Земли и безумной инопланетянки. Ведь у тебя два влагалища, жалкая мутантица!

- Когда-то ты пожалеешь о своих словах, - безумно рассмеялась красавица. Ее острые голубые соски грозно топорщились вверх. – Твое же дитя убьет тебя!

- Может, - по спине Лястера пробежали мурашки, - замочить тебя прямо сейчас? Чтобы потом не принять удар от своего ребенка?

Женщина еще раз засмеялась.

- Беги отсюда, жалкое подобие воина, дерущегося с микросхемами, а не с живым противником! Пусть бог уничтожит тебя, вместе со своей родней, а я, уже седая от проблем и нервов, посмотрю на это из другого мира! Нет, стань бессмертным, и будешь до конца вселенной нести мое проклятие как тяжелейший крест!

Дверь захлопнулась за Ионой. Он шел по пластиковому тротуару и матерился. Надо же было излить свое семя в эту женщину! Что, других проституток мало? Пусть даже и не таких сногсшибательных.

Ребенок родился почти мертвым, его едва откачали. Мать, отдавшая при появлении своего потомства все силы, скончалась после родов. Она не успела даже подержать сына возле своей груди.

Смотря на окровавленный родильный стол, плакал весь персонал дешевой акушерской больницы для низших слоев населения. На удивление для всех, он родился на девяносто девять процентов обычным человеком, пусть даже с несколько быстрыми реакциями. Появись он на свет в любой гражданской цене, это дарованное Господом умение гарантировало бы мальчику блестящую карьеру десантника, или пилота.

Каждому было жалко маленького крепыша-новорожденного, но никто не взял его к себе в семью, потому как имперские законы о рождаемости оставляли желать лучшего. Ни один человек, кроме нескольких скудных приютов во вселенной не заботился о незаконнорожденных детях без имени и роду, тем более, о сыне заурядной проститутки.

Проржавелая насквозь робоняня принесла младенца в детский дом, сообщив, что отец неизвестен, а мать скончалась во время родов. Маленького крепкого мальчика приняли в обитель приюта «У святого Клипарда за пазухой», где ему надлежало пребывать не менее десяти лет.

Когда ему исполнилось всего восемь, Антон сбежал, прибившись сначала к портовой банде, благо только на несколько дней, а потом незаконно пробравшись на имперский военный крейсер, патрулирующий околопланетную орбиту. Оттуда он был вытурен, но попал сразу же в рядовые армии империи. Сирота без неведомого отца находился в первой волне оккупантов на луне Австралии-2, где и получил офицерское звание, окончив Высший Галактический Военный Институт имени Александра Невского на России-18.

А потом несколько войн с Республикой. Умерла Мишель. И бесконечное чувство мести, заполонившее собой мироздание.

Глава 9

«Теперь перейдем к делу!»

Инквизитор Торквемада

Корабль вышел из гиперпространственного прыжка недалеко от Тибета-3. Даже с орбиты на поверхности планеты под двумя солнцами угадывались далекие горные пики. На планете почти не было воды, ее добывали лишь в небольшом пресном море на несколько километровой глубине под поверхностью. Всюду, куда ни глянь – высоченные горные гряды, короткие плато и немного зелени в низинах.

В самом глубоком ущелье, окруженном скалами, которые возвышались над ним, образовывая как бы большой естественный зонт с круглым отверстием в центре, находилась взлетная площадка. Именно под этим овальным навесом находился космодром Ордена и часть верфей, которые совсем недавно перевели на орбиту планеты.

Звездолет опустился на миниатюрную площадку, вырубленную вручную среди скал. К судну приближались несколько монахов, облаченных в белоснежные одежды.

- Первый раз, - сказал боцман, - вижу космопорт без наземных ботов и людей, несущих суточную диспетчерскую службу.

- Диспетчера здесь не нужны, - промолвил Стигней, открывая шлюзовую камеру. – Только сумасшедший приземлится в логове профессиональных убийц.

Он вышел из корабля, обнимаясь со своими побратимами.

- Прошу отметить, капитан, - раздалось в динамиках, - что сила тяжести на поверхности в четыре раза выше, чем условия, к которым привыкло большинство членов экипажа.

- Спасибо, Катти, - ответил Антон, выходя на гористую местность и готовясь к нечеловеческим нагрузкам.

К его превеликому удивлению, на мышцы ничего не надавило. Наоборот, он чувствовал себя более чем комфортно, мускулатура напряглась и расслабилась, как под воздействием легкого массажа.

Остальные члены экипажа застонали, некоторые опустились наземь, на них с сочувствием смотрели Паладины.

- Неужели я здесь родился? – зачарованно поинтересовался кислотник.

- Ты появился для лечения этого больного мира в космолете, - напомнил Клипард.

- Ну вот! – обиженно произнес меч. – Не успеешь немного потешить себя, как сразу кайф ломают!

- Прости, - извинился Антон. – Я обычную правду сказал.

Клинок надулся и замолчал, наслаждаясь разреженным горным воздухом.

Паладины слажено взмахнули руками, в воздухе задышала групповая сила, могущая подвинуть гору, и перед утомленным экипажем образовалась небольшая энергетическая платформа. Один из группы местных жителей жестом пригласил всех на площадку, которая мерцала по краям голубыми огоньками.

Когда последний человек переступил ногами невысокую черту, почти невидимая конструкция задрожала и приподнялась в воздух. Они поднимались все выше, пока не влетели сквозь круглое отверстие между скалами и оказались среди длинной горной гряды. Люди стонали, валясь на спины от нечеловеческого веса в телах.

Разгоняясь так, что начало свистеть в ушах, платформа двинулась вперед, легко перепрыгивая через невысокие пики и огибая большие скопления камней. Вокруг раскинулись только бескрайние просторы скалящихся зубьев, да бездонное небо с двумя солнцами на небосклоне.

- Красотища! – восхитилась Катти, комфортнее прижимаясь к сильному плечу своего партнера. Джумас вымученно улыбался сквозь крепко стиснутую челюсть, даже не пытаясь погладить любимую.

- Да, - кисло скривился Ува. – А мне вот интересно, что станется, умри внезапно какой-нибудь монах из сопровождения. Тогда силовая платформа рассосется, а мы будем кормить во-он тех симпатичных орлов, разбившись вдребезги на скалах.

- А я не переживаю, - прощелкал скорпион, удобно расположившийся в углу и позволивший Антону усесться на свою скользкую белесую спину. – Любой д‘жабс в состоянии левитировать и себя, и небольшой предмет, который не превышает его веса. Недолго конечно, всего несколько метров, - он всмотрелся сквозь прозрачный пол на далекую равнину и начинающуюся за нею пустыню, - но на двоих человек мягкую посадку гарантирую.

- Сомневаюсь, что кто-то из этих белоснежных, как ангелы созданий, - проворковала Эвелина, как бы невзначай проводя рукой по ноге одного из Паладинов, - может умереть. Скорее одно из двух волшебных светил уйдет со своего небосвода.

Не успела она это сказать, как маленькое солнышко резко дернулось и кануло вниз, оставив своего товарища в гордом одиночестве. Вокруг заметно потемнело.

- Не пугайтесь, дорогая госпожа, - успокоил доктора монах, когда она с визгом прижалась к его широкой груди. – У этого светила довольно сложная траектория хождения. Оно находится очень далеко и, покружив вокруг нашей планеты, резко уходит вглубь вселенной. Получается как бы древняя буква «P», с давно погибшего Альбиона.

Остальные Паладины заинтересованно наблюдали за своим другом. По голодным плотоядным взглядам явно угадывалось напряжение с прекрасным полом на Тибете. Клипард позволил себе улыбнуться и посмотрел вниз, когда они перелетели самую высокую вершину этого мира.

Женская половина экипажа восторженно охнула, когда их взгляду открылась Цитадель Света.

За двухсотметровой гранитной стеной с узенькими бойницами по всему периметру, высилась огромнейшая башня, обшитая прозрачными в своей зелени изумрудами, окруженная несколькими рядами круглых сооружений поменьше. Укутанная наверху облаками, расширяющаяся в конце, словно некий фаллический символ, могучая шея попирала небо. На ее идеально овальной вершине щетинились длинные орудия орбитальной защиты, впрочем, как и на любой из других башенок-соседок.

Между сооружениями витиевато изгибалась мощенная камнем дорога, что было достаточно странным явлением для продвинутого мира пластиковых технологий. На широкой площадке перед центральным строением раскинулась немалая площадь с несколькими фонтанами. Они выплевывали воду высоко, на несколько десятков метров, обмениваясь влагой и разбрызгивая мелкие капельки. Над площадью резвились парочка прозрачных радуг, переливающихся всем спектром цветовой гаммы. В центре каменного поля возвышалась большая глыба из черного гранита, по ее периметру пробегали красные буквы на всех известных языках галактики. «Во имя мести», читалось даже не километровой высоте.

Из центра камня в небо бил ровный прямой луч угольного оттенка, вокруг плясали водные капли, будто окружая его по спирали. Свет радуг отбивался в них, окружая угольную черноту короткими разноцветными всполохами-искорками.

На плацу среди фонтанов ровными шеренгами стояли ряды облаченных в серые плащи монахов. Они безмолвствовали, приподняв головы к небу и наблюдая за опускающейся платформой с людьми. Когда экипаж звездолета ступил на ровную землю, тысячи послушников обнажили мечи и сделали салют. Нежный плеск воды заглушило ровное шипение активированного оружия.

- Красиво, - прощелкал д‘жабс, - но бесполезно. Салют на нашей планете – щелканье миллионов клешней и бесшабашные танцы с самками. До утра!

Он мечтательно завращал глазницами, вспоминая личные эротические моменты из долгой жизни на жаркой Африке-3.

Зачем же месть, подумал Клипард, если есть секс? Любовь, в конце концов. Ему припомнились постельные сценки вместе с Мишель. Тут он, чувствуя внезапный призыв плоти, понял, что безумно желает женщину. Любую и в сей же миг. И еще сердце, потеряв где-то в дороге частичку оглушающей его мести, безумно дернулось, уповая на любовь.

- Приветствую вас, - пронесся над площадью приятный мягкий голос, - дорогие друзья. Меня зовут Иона Лястер! Я – Верховный Глава Ордена, учитель честных бойцов и заодно, правитель этой суровой планеты.

- Не сказал бы, что ваша родина слишком сурова, - обратился капитан к Главному Паладину, когда тот вышел из башни и учтиво представился каждому члену экипажа.

В этот же миг, пробиваясь сквозь бешеную канонаду выстрелов из охранных орудий в бойницах башен, на них спикировал синий длиннокрылый монстр, раскрывши громадную зубастую пасть. Под визжащий крик существа, которое самоубийственно бросилось прямо на путешественников.

Иона, молодецки крикнул, обнажая самый длинный из ранее виденных Клипардом клинков. Взвившись в несколько метровом прыжке, учитель монахов столкнулся с чудищем грудь о грудь. Миг, и все было кончено, когда сжавшиеся отрубленные крылья с шелестом уложились на мощеный камень, а туша зубастого летуна, теряя кожу и кровь, с грохотом ударилась возле подножия башни.

- Старичок еще может кой-чего, - полушутливо произнес Лястер. – А ведь мне не одна тысяча лет.

- Вам, как вижу, - сказала Эвелина, оценивающе пробегаясь взглядом по внушительным мускулам под белоснежным одеянием, - всего хватает, дорогой Иона.

- С удовольствием пообщался бы с вами, - учтиво улыбнулся Глава, - но, боюсь, в моем гареме будет для вас слишком мало места. Этим он намекал на поистине коровьи телеса доктора. – В моей скромной обители живут четыреста красавиц!

Судя по довольным улыбкам некоторых Паладинов, женщины проводили ночи не только со своим мужем. Мелкая смешинка пробежала по губам Лястера, он как бы ни замечал признаков неверности в своем доме. Для него главной была только одна жена, хорошо сохранившаяся пятидесятипятилетняя Фарра. Она без ума любила своего суженого и никогда бы не пошла на измену. А остальные молоденькие девочки – пустые безделушки.

Швай ничуть не обиделась, только покрепче ухватилась за локоть своего спутника из числа Паладинов и прошла вовнутрь башни.

За нею пошли все другие члены экипажа звездолета. Проходя мимо широкого портала, Антона этично вытащили из общей толпы, отодвинув в сторону.

- Дорогой мой мальчик, - сказал Иона, рассматривая капитана. – Пока все будут наслаждаться трапезой, предлагаю поговорить в более укромном месте. Можем же мы немного посекретничать, ведь я плачу тебе огромнейшие деньги за пустяковый полет! Как относишься к предложению пройти в мой личный кабинет?

Антон согласился, заинтригованный возможностью поближе познакомиться с главой мифических бойцов.

Они прошли через ряд огромных спаренных арок, минуя большие бассейны с пузырящейся жидкостью, остро пахнущей лекарственными отварами и травяной настойкой. Вокруг длинной анфилады коридора на стенах висели большие картины в покрытых платиной рамах, каждая из которых стоила не меньше разведывательного корабля. На каждом полотне изображался известный монах Ордена, из древности и до наших дней. Клипард с удивлением увидел несколько постеров с фотографиями героев голо и даже старых кинофильмов, украшенных не менее ценными рамами с золоченым орнаментом.

Перед капитаном в стене открылась узенькая дверца за цветастой портьерой, обнажая гладкие внутренности капсулы лифта. Когда монахи вошли вовнутрь, кабина, закрыв дверь, дернулась настолько резко вверх, что Антон не удержался на ногах.

- Дорогой друг, - обратился к нему Верховный Глава, протягивая твердую руку и помогая капитану подняться. – Паладин должен быть готов к любым неожиданностям. Ходите всегда на легко полусогнутых коленях, постоянно напрягайте все мышцы и бдите, сынок, бдите!

Клипард послушно кивал головой, внимая каждому слову прославленного учителя монахов.

Капсула резко остановилась, лязгнув дверью, но Антон уже был готов. Он немного присел и устоял-таки, не упав. Старик, который, кроме совершенно седых волос почти не отличался лицом и фигурой от других Паладинов, одобрительно кивнул, похлопав его по плечу.

Они вошли в небольшой уютный кабинет, окруженный по всему периметру книжными шкафами. В его центре стояли два кожаных кресла, а между ними округлый кофейный столик. За креслами стоял большой секретер, украшенный ультрасовременным биокомпьютером последнего поколения. Посторонний наблюдатель смог бы безошибочно сравнить эту комнату с божественным кабинетом, виденным старшим бортмехаником уже много лет назад.

- Присаживайся, - предложил Иона капитану.

Тот присел, удобно устраиваясь на глубоком сидении. Красивая худенькая женщина тотчас сервировала столик, укладывая на него бесчисленные графины с напитками и большую вазу с фруктами и пирожными.

- Обожаю сладости, - пояснил старик. – Теперь же перейдем к делу. Вижу, что парень ты не дурак, так что должен догадываться об истинной цели вашего вояжа.

- Конечно, - ответил Антон. – Мы вместе должны спасти галактику.

- Именно, - эхом отозвался Лястер, - спасти. Целый мир будет молиться на нас, а не фальшивым богам Инквизиции. Что ты знаешь, кстати, об этих осененных крестом святошах?

- Почти ничего, - Клипард отпил из бокала немного изумительного вина. – Есть информация о том, что Инквизиция проповедует веру в трех богов, которых я не признаю. Кроме того, они являются вашими злейшими врагами. Вернее, - он поправил, - нашими кровными противниками.

- О, святоши больше, чем враги, - Иона откинулся на высокую спинку. – Они – баланс между нами и богом. Понимаешь, в этом мире должен быть противовес каждой даже самой маленькой силе. Не говоря уже о такой могущественной организацией, как наша.

И нас, и проклятых Инквизиторов создал Бог, в которого они отказались поверить. Я же встречался с самым Творцом, именно он наделил меня Цитаделью и дал необходимые знания.

- Я тоже встречался с Господом, - неизвестно почему похвалился Клипард. Он чувствовал, что Главе Ордена необходима эта информация.

- Значит, сны все-таки были! – воскликнул старик, чуть не захлебываясь от счастья. – Ты, вижу, одним махом перешел через одну ступень Оруженосца. Надеюсь, что за короткое время, которое тебе удастся провести здесь, еще один Овал будет покорен.

Антон неуверенно пожал плечами, разглядывая собеседника. У того было вытянутое печальное лицо, заостренный нос и скулы, а щеки и шея просто сияли идеальной побритой линией. Волевой подбородок, немного похожий на деталь лица самого летчика.

- Хочу сказать тебе, - Иона расценил в оценивающем взгляде Клипарда сравнение. – Что ты, возможно, являешься моим родственником. Причем довольно близким! Расскажи о своем детстве.

Некоторое время капитан, не могущий прекратить удивляться, рассказал Лястеру о своем невеселом детстве и отрочестве. Вспоминая детдомовские дни, на его глаза накатывались старые и давно позабытые слезы.

- Да, мальчик, - вздохнул старик. – Никогда не думал, что обреку своего сына на такие страдания! Прости, малыш, я, - он внезапно запнулся, - твой отец!

Ничего не понимающий Антон ответил взаимностью на теплые объятия вскочившего с кресла родителя. Некоторое время они обнимались, потом, пригубив спиртного, предавались воспоминаниям о жизни. Иона рассказал многое, и о своей мести, после гибели семьи, и о встрече с Богом, и о первых шагах Ордена по грешной земле.

- Имеешь ли ты свою месть? - неожиданно спросил Лястер, внимательно наблюдая за капитаном.

- Да, - угрюмо поделился Клипард и рассказал печальную историю своей изменчивой любви.

- Но она же с ним не спала! – твердо решил старик.

- Да мне плевать на это, - коротко отрезал Антон. – Она умерла, и не стоит об этом. – Его зубы заскрипели.

- Хорошо, - согласился Иона. – Я вижу, что месть твоя сильна, а, значит, могу открыть истинную природу вашего путешествия.

- И что же это? – поинтересовался капитан. – Какое-нибудь секретное оружие, способное превратить рядовую звезду в сверхновую, или черную дыру?

- Нет, - рассмеялся Лястер. – Тебе лишь надо уничтожить этот бренный мир!

- Всего-то? – не поверил Антон. – Наверняка дело идет о свержении монархии и воцарении какого-нибудь утопического коммунизма? Ты шутишь, папа, в каком смысле уничтожить мир?

- О, - улыбнулся Верховный Глава всех Паладинов. – В самом прямом смысле уничтожить! А потом создать новую вселенную, где не будет зла и мести, которой мы поклоняемся, благодаря моим старым, уже зажившим ранам. Понимаешь ли, прожив не одно тысячелетие, человек, пускай он будет полубогом, многое переосмысливает. Я искупил почти все грехи своей памяти, кроме одного... Особенно, - он пристыжено умолк, пряча глаза. - Что-то удалось забыть, а что-то специально напомнить. Орден бы уже давно прекратил свою деятельность, если бы не развитие Инквизиции. Теперь, скорее, мы приходимся балансом церковникам, а не они нам.

Ведь каждое божество живет и дышит молитвами в его имя. И вера позволяет ему управлять этим миром. Когда же люди прекращают верить, настроив церкви по всем планетам, но истинной целью ставят перед собой не распространение веры, а жалкую денежную наживу, или ощущение власти, бог начинает умирать. Как умерли до него другие божественные сущности, когда их последний пастырь падал с копьем в груди.

Инквизиторы убивают нашего истинного Творца, навязывая человечеству фальшивую троицу. Знаешь, как их зовут?

Антон отрицательно покачал головой.

- Это Солнце, - продолжил Иона, - дающий свет, Человек, дающий жизнь. И, наконец, самый страшный – Смерть, забирающий душу. Возможно, они имеют другие имена – внутренние и скрытые от непосвященного уха, но нашим разведчикам не удалось узнать этой информации. Мне еще не приходилось встречаться с этими лживыми божками или их пророками, но, говорят, что они существуют в физических телах. А, возможно, уже воплотились во что-то большее, чем плоть. Это значит, что любое существо, будь оно в телесной оболочке, возможно уничтожить этим вот самым мечом. – Старик обнажил свое оружие, которое зашипело, будто рассерженная змея и закружилось вокруг комнаты, покинув руку своего побратима.

Какое-то время монахи молча наблюдали за пульсирующим клинком, который, бережно облетая ценные предметы, метался от окон к шкафам с книгами и обратно.

- Гулять хочет, - пояснил отец. – Я его каждый день выпускаю на улицу, чтобы мой друг подышал свежим горным воздухом. Рекомендую делать так же и со своим побратимом.

«Я не против!», радостно пронеслось в голове капитана. Клипарду пришлось обнажить свой кислотник и отпустить носиться по комнате.

Лястер нажал на кнопку в подлокотнике кресла и в помещении открылись окна, запуская в комнату свежий ветер. Мечи, резвясь, вылетели в открытые настежь ставни, исчезая в небе, где вновь, на сей раз медленнее, появлялось второе солнце.

- Что ты думаешь о мести всему человечеству? – поинтересовался Иона.

- Не знаю, - неуверенно протянул Антон. – Мне хочется отомстить только нескольким людям. В крайнем случае, целой Республике, но убивать всех? – Он ошеломленно замолк.

- Что, если я помогу тебе, - задумчиво сказал Главный монах, - покарать твоих обидчиков? Уничтожить убийц любимой!

- Обеими руками за! – вскричал капитан, вскакивая с кресла и хватаясь за твердую руку старика. – Как мне найти их?

- Скажем так, - хитро заявил Иона, - шпионские сети Ордена очень мощны и даже я с трудом понимаю, как они работают. Как раз перед твоим прибытием, - ответил он на немой вопрос Антона, - мне удалось найти корабль, ведущий боевые действия на планете, где погибла твоя Мишель. В то время, когда произошли те трагические события, на Вавилон опускались всего два радхи. Несомненно, одним из них окажется зеленый корабль с фиолетовыми жабами! – Его глаза сверкнули при упоминании расцветки звездолета, но Клипард не обратил внимания.

- Я согласен, папа! – зачарованно вымолвил Антон. – Сколько времени мне нужно провести здесь в тренировках?

- О, дорогой сын, - засуетился старик, вызывая по интеркому секретаря. – Подготовь все необходимое оборудование и бассейны. Я не успокоюсь, пока мой ребенок не станет самым лучшим бойцом галактики! После меня, конечно, - он довольно самолюбиво улыбнулся и обратился к Антону. – Только прошу, при людях называй меня, пожалуйста, Верховным Главой.

Капитан заулыбался также, не, сколько от теплых ощущений к родителю и родственных чувств, сколько от предвкушения, что одержит сейчас новые знания, а в будущем беспощадно уничтожит своих обидчиков.

Они спустились вниз, где в огромном круглом зале вовсю гуляла дружественная застольная пьянка. Монахи пили наравне с членами экипажа, в помещении не хватало нескольких Паладинов, равно как и доктора.

Опять пошлялась, пронеслось в голове Клипарда, похотливая сука. Он с ужасом отметил, что его плоть резко дернулась, а он хочет женщину настолько, что может трахнуть даже такую коровистую личность, как Эвелина.

Пройдя по анфиладе под арками, родственники оказались в тренировочном зале, где под высоким стеклянным куполом носились их тускло сияющие кислотники.

Иона пальцем подманил к себе клинок, и тот, как послушный щенок уткнулся в его ладонь.

- Ан гарде, - крикнул старик, стремительно атакуя капитана.

Тот отбил этот выпад, хватаясь за свой меч. Некоторое время они обменивались молниеносными ударами. Покрытые кислотой лезвия извивались, превращаясь в хлысты, размножались, раскрывались лепестками.

Спустя некоторое время, когда Клипард едва дышал, а папа выглядел наоборот посвежевшим, Лястер улыбнулся.

- Мне казалось, сынок, что дерусь с настоящим Паладином, а не Оруженосцем третьего Овала!

- Не уверен в своих способностях, отец, - Антону, наконец, удалось свободно глотнуть воздуха. – Но мне кажется, что я на многое способен. Что-то растет во мне, будто вспоминаю давно забытые истины, которые мозг еще не способен уловить, но тело помнит.

- Знаю, мой мальчик! – старик повторно бросился на сына. – Еще бы! Ведь в тебе течет моя кровь, а это уже немало значит!

- Не в курсе, что там у меня течет, - капитан откатился от особенно сильного удара сплеча. – Но оно кипит после того, как на жизненном пути появилась тоненькая дорожка-шанс отомстить!

- Отлично! – Глава Ордена взвился в воздух, беспорядочно атакуя сына сверху. – Значит, ты исполнишь миссию после своей мести?

- Да! – без колебаний ответил Антон, успешно парируя удары, и также прыгнул с пола.

Это невероятно, сигналил мозг, ведь ты лишь второй раз сжимаешь меч в тяжелой схватке. Откуда такая прыть?

Когда они сражались возле стены, отец внезапно ушел влево, исчезая с поля зрения Клипарда. Тот бросился за ним, обмениваясь свистящими ударами клинков.

- Ты ничего не замечаешь? – насмешливо поинтересовался Иона, когда капитан блокировал следующую подачу отцовского кислотника.

- Не, - только успел сказать монах, и, вскрикнув, чуть не упал. Его короткие волосы странно вздыбились. Бойцы стояли вниз головами среди глубокой выемки сиреневого купола со стеклянным и металлическим панно, а под их головами легко плескался бассейн. Стоявшие вокруг скамьи даже не думали отрываться от мозаичного пола и лететь на людей – они-то не могли преодолеть притяжение планеты в четыре раза высшее, чем на обычных человеческих державах среди звезд.

- Что это? – удивленно выкрикнул Антон. – Мы же словно…

- Мухи! – удовлетворенно закончил его мысль Иона. – Такое искусство доступно только Паладинам. Преодоление множественной силы тяжести – в твоем сознании. Каждый Оруженосец, пройди он за мною такой путь по потолку, сейчас бы уже плескался в бассейне.

- Ни хрена себе! – восхитился Клипард. – Чего я еще не знаю?

- Многое, - ответил старец. – Но, надеюсь, что за неполную неделю, проведенную здесь, ты многому научишься.

- Не сомневаюсь, - капитан бросился на отца, заставляя того резво отступать поближе к полу.

- Теперь, дитя мое, - немного грустно вздохнул Лястер, - тебе предстоит самое страшное и опасное испытание!

- Какое, - у Клипарда екнуло в сердцах.

- Погружение в живительную кислоту, - отозвался старик, открывая громадные деревянные двери – невиданную роскошь среди поклоняющегося дешевому пластику мира, в следующий зал.

Глубоко в туманной дымке, которая разъела бы глаза любому непосвященному, испарений от жидкостей, едва можно было разглядеть огромный бассейн, доверху наполненный бурлящей кислотой. Через него, окруженные большими пузырями, плескались несколько Оруженосцев. Подняв оглушительный радостный визг, они весело ныряли, отплевываясь и вытряхивая зеленую вязкую жижу.

Глаза капитана полезли на лоб – он на собственные глаза видел, как в кипящей смертоносной жидкости плавают брассом и вольным стилем нежные детские тела. При том, вытряхивая из ушей эту страшную жижу, и слизывая ее с губ.

Завидев Верховного Главу, детишки, каждому из которых было не более десяти лет, притихли. Только один, ничего не замечающий, продолжал подпрыгивать, поднимая высокие волны.

- Отставить, - по-доброму успокоил всех Иона. Но по его суровым глазам было видно, что веселье в Цитадели не допускалось. Детей воспитывали истинно спартанскими методами. – Очистить помещение!

Ребята поспешно ретировались, потащив за подмышки еще не увидевшего Лястера, послушника.

Паладины остановились возле бассейна, и, глянув вниз, у Клипарда предательски задрожали ноги.

- Сейчас ты должен окунуться, - сурово нахмурился Глава Ордена. – Помни, что после такой купели выживают только единицы. Примерно десяток с сотни, не считая еще пятидесяти, кто не осмеливается искупаться. Они заканчивают плачевно, влача свое существование в мрачных подземельях Цитадели.

- Если бы не видел, как здесь резвятся дети, - голос Антона отчетливо дрожал. – Никогда бы туда не полез.

- А самому бросаться не обязательно, - не успел капитан сгруппироваться, как, получив крепкую затрещину, канул вниз. В кипящее пекло.

Кислота накрыла его с головой, глаза машинально зажмурились, ожидая ожогов, подбородок прижался к груди, защищая шею. Он заорал от ужасной боли, которая, казалось, длилась целую вечность. Будто вся кожа была медленно, хотя и одновременно содрана, обнажая мясо и кости. Все нервные окончания тела намертво обуглились, корчась от невыносимой муки. Клипард кричал, уходя вниз, к невидимому дну, и кислота вливалась в его горло, обжигая изнутри, вонзаясь сквозь носоглотку в желудок.

Ослепшие глаза лезли из раскаленных орбит, уши приклеивались к голове, во рту першило, выжигались вкусовые рецепторы. Волосы на теле расплылись, вязкой лапшой облепляя кожу, которая начинала сползать. Одежда обуглилась, растворяясь в щелочах.

Ударившись в позе эмбриона о скользкое дно, Антон почувствовал, как боль внезапно прошла. Ее сменило странное удовольствие, будто кислота вдруг превратилась в прохладный кисель, или бальзам, который, обтекая его торс, нежно гладил чем-то, напоминающим шелковистую шерстку котенка.

Клипард вынырнул, поднимая пузыри воздуха, мгновенно сгоравшего при соприкосновении с кислотой. На него смотрели довольные, хотя и немного испуганные глаза отца.

- Ты молодец, - сказал старик, протягивая руку. – Я знал, что гены не подведут!

Злой Антон ухватился за протянутую длань и потащил папашу вслед за собой. Они долго плавали, с наслаждением отплевываясь от мешающей жидкости. Иона смеялся, как ребенок, ложась на спину и выдувая ртом длинные тонкие бесцветные, или же зеленые струйки.

Побратим Клипарда визжал, как недорезанный молодой поросенок, покидая ножны и восторженно шныряя в глубинах бассейна.

- Видишь ли, - объяснил Лястер потом капитану. – Все дело в наших мозгах. Только сознание знает о том, что огонь обжигает, кислота уничтожает все на своем пути, а рано или поздно приходит смерть от старости. Отбрось все это из своего сердца, и даже отрубленная кем-то голова прирастет на место, сломанная рука без боли будет функционировать, а вытекший глаз не перестанет видеть. Один человек может обжечься спичкой, другой же будет глотать раскаленные угли, и ничего не почувствует в пищеводе. А ведь эти двое – обычные люди, отличающиеся только сознанием и мировоззрением. Конечно, это дело длительных тренировок, но в первую очередь, упражнений для разума!

Лишь оттого, что монахи мыслят не как все, а идут за своей единственной целью – Местью, они считаются самыми непобедимыми и загадочными существами этой безграничной вселенной.

Упоенный мерным говором отца, капитан безмолвно внимал. Древние, описанные в книгах и экранизированные на широких голоэкранах мифы, ставали на свое место. Теперь он понимал неповторимое могущество Ордена. Ведь как можно убить человека, который не верит, что будет убит. Лишь изменив сознание этого дитя божьего, можно вонзить в него острие и видеть, как он корчится в мучениях.

Когда им принесли одежду взамен той, что осталась лишь темным пятном в шипящей зелени бассейна, они направились в обеденный зал. С удивлением Антон отметил, что облачается в белую полетную форму капитана с погонами и небольшим знаком отличия на левой стороне груди. Черный, окантованный красной полоской овал – новый символ его экипажа.

В зале вовсю шла пьяная потасовка, монахи показывали Эвелине чудеса своего смертельного мастерства. Появление грозного Верховного Главы прекратило драку на корню.

Все манерно уселись за длинный овальный стол, вырезанный из цельного куска громадного дерева. Парочка Паладинов спрыгнула с потолка, на ходу пряча свое оружие.

Иона поднял бокал с вином, провозгласил короткий тост за здравие гостей и уселся в верховенствующее кресло. Затем он принялся пристально пялиться в глаза каждому послушнику. Пять минут, и помещение опустело от монахов, оставив пришельцев в обществе Лястера. Доктор разочарованно вздохнула, понимая, что эту ночь придется провести в обществе артиллеристов, а не всесильных воинов.

Обменявшись несколькими ничего не значащими фразами, все потащились по своим комнатам, коими оказались небольшие удобные кельи. Корабельные стрелки скрылись в одном номере вместе с Эвелиной, та заливисто хохотала и шлепала их по задам своими широкими ладошками.

Корова, еще раз отметил Антон, чувствуя, как ему еще больше хочется войти в податливое тело.

- Ты так и не нашел себе женщину? – спросил отец, провожая сына к двери его апартаментов.

Клипард отрицательно отмахнулся.

- Понимаю, - протянул Иона, скрываясь в полумраке коридора жилого этажа.

А ночью капитану опять приснился бог.

Глава 10

«Фред, а можно я сегодня не буду спать?»

Маленький ребенок, США, Вашингтон д.к., ул. Вязов

В божественном мире заметно посветлело. Небо уже не пугало кромешной темнотой – то тут, то там угадывались разноцветные пятна, покрытые бесконечным мраком. Полянка, колосившаяся высокой сочной травой, еще более посвежела, а на корявом пеньке расцвело несколько маленьких лесных цветков. Они тянулись ласковыми синими колокольчиками к невидимому за сплошным пятнистым пологом солнцу, едва пробивавшемуся лучиками к далекой земле.

Создатель сидел на неизменном месте, упершись рукой-копытцем в подбородок и поставив одну ногу на пустое ведро из-под краски.

- Пришел-таки! - восхитился Всевышний, разглядывая капитана в белой полетной форме. Антон удивился, как оказался облаченным в мундир, ведь по обыкновению он всегда ложился полностью обнаженным. – Я знал, что ты еще не раз посетишь мою обитель!

- Папа говорил, что ты можешь принимать любую форму, - неуверенно предложил Клипард. – Не мог бы ты превратиться, скажем, в женщину?

Бог задумался на миг.

- Скажем, олицетворять Мишель, будет смертельно опасно. Даже одно воспоминание делает из тебя зверюгу! – Он присмотрелся к моментально изменившейся мине монаха.

Немного подумав, Творец поднялся на ноги.

- Как тебе такая внешность? – спросила глубоким контральто очаровательная нагая и довольно высокая девушка с длинными, почти до бедра волосами воронового крыла.

Плоть взбунтовалась, со звериным рыком Антон бросился на девушку. Та проворно отскочила.

- Так не пойдет! – констатировала скрюченная горбатая старуха, с нее сыпалась не то труха, не то перхоть. – Самый раз! – Она удовлетворенно осмотрела свои дряблые мощи. – Теперь и поговорить можно, а не богохульствовать.

При виде этой женщины, похоть мгновенно пропала, заставив Клипарда усесться в прохладную мураву.

- Ты как думаешь, - спросила бабка, - где находишься?

Антон пожал плечами.

- В параллельной вселенной.

- Запомни, милок, - сказал этот раритет из прошлой праэпохи, - на данный момент вселенная всего одна. Конечно, существует множество ее отображений и параллельных миров, не считая вполне реального Ада, но ваша примитивная наука сможет пробивать к ним порталы лет эдак тыщи через три! Кстати, - заметила она, - у тебя есть все шансы посмотреть целиком на этот и даже встретиться в ином мире со своим двойником.

- А толку? - философски отметил капитан.

- Верно, - прорекла бабушка, - толку мало. Но разве тебе не интересно?

- Меня интересует только моя месть, - буркнул Антон.

В тот же мир вселенная потемнела, небо избавилось от надоедливых цветных пятен, заливая их угольной жижей. Поляна также уменьшилась, занимая теперь не более трех квадратных метров.

- Что же ты делаешь, подонок, - крикнула старуха, размахиваясь. – Я только смогла отвоевать частицу!

Клипард получил почти неслышимую пощечину, нанесенную слабой старческой рукой.

- Так, где я нахожусь? - спросил он, потирая пекущую щеку.

- Оглянись, творение мое, - немного успокоилась бабулька. Ее сморщенная грудь тяжело вздымалась. – Этот мир – твоя душа, подсознание, если хочешь! Видишь, что в нем творится? И только что ты уничтожил мой недельный труд!

- Прости, - извинился капитан. – Понятия не имел.

- Если бы я был не всепрощающим, - ответило эхо прошедших времен, - гореть бы тебе в гиене огненной.

- Она существует? – удивился Клипард.

- Для тебя будет! Создам сию же минуту! – рыкнула старуха, вызывая из темноты новые ведра с краской. – Иди уже, засранец, там тебя женщина ждет!

- Какая жен… - спросил капитан и проснулся.

- Милый, - прошептала очаровательная незнакомка, прижимаясь к лишенному одеялу телу капитана, - я хочу тебя, солнышко. – От нее пахло грудью и божественностью.

Антон сначала несильно оттолкнул ее, вызывая свой спящий меч.

- Дорогой побратим, - раздраженно шикнул брызгами клинок, описывая круг над кроватью. – Давай ты не будешь впредь будить меня по пустякам? Видишь у нее на теле какое-нибудь оружие? Сомневаюсь, что оно спрятано глубоко внутри – можешь сам проверить!

Клипард отрицательно откинулся на подушку.

- То-то же! – нравоучительно сообщил кислотник, отправляясь обратно в свои белоснежные ножны. – Спокойной ночи.

- Возьми меня, Паладин, - задыхаясь от страсти, пропела девушка. – Я готова на все!

Мужеское начало воспылало, плоть загорелась едкой кислотной похотью. Рассматривая, свой восставший, но уже много лет, не работающий орган, Антон замер в растерянности.

- Не двигайся, - мягкие губы незнакомки обхватили ствол, погружая его в горячие недра рта, а затем и горла.

- Нет! – выдавил Клипард, но сопротивляться не было сил.

Она некоторое время просто держала его во рту, затем приоткрыла свои подушечки наслаждения и приподнялась над застывшим телом капитана.

- Лежи, - томно сказала она. – Я сделаю все сама!

И что-то узкое, безумно приятное обняло конец Антона, заставляя его выгибаться в пике удовольствия. Он вошел глубоко, вонзаясь почти в матку, выдавливая из ее нежного ротика стоны страсти. Они сливались воедино почти двадцать минут, пока он не выдержал, извергая в ее лоно накопившуюся десятилетием страсть. Клипард кончил, посасывая, а, почти искусав до крови ее изумительные груди, изливая сперму глубоко внутрь своей партнерши. Она взвилась, изгибаясь в страстном оргазме, раскидывая ноги по одеялу.

Капитан ликовал, находясь на пике самолюбия, ведь давно уже считал себя законченным импотентом. Он смог! Трахнул кого-то, и еще множество женщин ожидают теперь на его благо! Я иду к вам, мысленно кричал Клипард, изливая последние капли.

- Боже, - прошептала смуглокожая пуэрториканка с Мексики-7. – У меня никогда не было такого!

Сбитый с толку Клипард молчал, вслушиваясь в сигналы изможденного организма.

Не прошло и тридцати секунд, как плоть воспрянула опять. Девушка снова была сверху, она изгибалась, корчась на затвердевшей плоти капитана, стонала и кричала, раздирая тонкую ткань простыни. Наконец, не выдержав пассивного участия, летчик перебросил женщину через бедро и, упершись пальцами ног в деревянный подголовник кровати, вошел до конца.

Она кричала, умоляла не бить слишком глубоко, но ослепленный страстью капитан вовсю вонзался в податливую плоть, извергая из слащавого ротика его ночной гостьи целую оперетту звуков.

Утром он проснулся в одиночестве, только разодранная в клочья постель говорила, что это было не наваждение из покореженного подсознания.

Перед его кроватью стоял отец. Он с оценивающей гордостью возвышался над Антоном, причмокивая губами.

- Раньше я думал, - сказал Иона, - что лучшего любовника, чем Лястер, не найти в галактике. Но сейчас вижу, как сильно ошибался. Меня даже в молодости не хватало более чем на семь-восемь раз за ночь. Но когда пришла моя самая младшая жена и сообщила, что ты кончил не мене тридцати четырех раз, старый пердун понял, пришла пора младшего поколения. Надеюсь, ты не разочаруешь меня и через много тысячелетий. И это, отметь, что половина суток на нашей планете равняется шестидесяти часам. Сочувствую, ты поспал не более трех часов. Вот только, мальчик, женщин надо брать выносливостью и качеством, а не сумбурностью и поспешностью.

Антон согласно покивал, потирая под одеялом свое ноющее достоинство. Его памятный целибат по Элизабет прошел, открывая новые просторы в отношениях с противоположным полом.

Все равно, подумал Клипард, я никогда не трахну эту свихнувшуюся на групповухе корову. Докторше, сейчас спокойно спавшей среди группы обнаженных мужских тел, сытно довольно икнулось.

- Идем, - сказал папа, когда капитан облачился в свои белые одежды.

Тренировки заняли оставшиеся шесть дней. В то время как экипаж звездолета охлаждался под кондиционерами и смаковал освежительные слабоалкогольные напитки, его командующего насиловали самыми немыслимыми выдумками.

Антон усвоил методы борьбы ни много, ни мало, с сорока противниками, каждый из которых обладал огнестрельным оружием. Мечом, оказалось, очень просто отбивать лазерные лучи и сгустки плазмы, просто поставив плоскую сторону его лезвия под углом к атакующему. Клинок заземлял любое электричество, поглощал сверхвысокие температуры, мог согреть Паладина в лютую стужу. Некоторое время мог зависнуть в воздухе, выдерживая вес своего побратима, стрелял маленькими, наполненными снотворным, стрелками из гарды. Словом, обладал неимоверным количеством боевых достоинств.

Клипард плавал в бассейне с бешеными муренами из Новой Гвинеи-2, бросался в жерло вулкана, пробегаясь по затвердевшей магме, которая, в отличии от живой, не могла нанести ему существенного вреда. Он полтора часа не дышал, внушив себе, что является цветком с планетной пустыни. Он припеваючи глотал стаканами кислоту и всевозможные яды. Он спасался от атомных взрывов на учебном стрельбище монахов, проскальзывал среди осколков крупнокалиберных мин, запущенных в его особу после очередной знаменательной победы над спарингующими послушниками.

Ему целыми сутками приходилось не спать, проводя длиннющие философские беседы с папой. Старик возил его над горами, сбросив однажды в пустыне, где без воды под истинно адским зноем было не возможно выжить более пяти часов. Сын продержался не менее двенадцати.

Антона учили мыслить, как бойца, развивали в нем тактические и стратегические знания, необходимые как смертоносному Паладину, так и командиру межзвездного корабля.

А ночью к нему снова приходили женщины. Они забирались в его скромную обитель и оставались до утра. Иногда их было даже пятеро, красавицы почти, что в очередь не строились под дверью молодого свежего любовника. Папа только укромно вздыхал, удивляясь поистине неувядающему напору своего отпрыска. А ведь этот человек годами не занимался сексом, его инструмент безмятежно спал, не обращая внимания на прекрасную половину человечества, которая теперь до хрипоты кричала, царапаясь и выгибаясь на твердом отростке бравого капитана.

Команда же только смеялась над своим шефом – он отживал прямо на глазах, подтягиваясь и теперь едва ли не каждый вечер бреясь. Пришлось даже освежить подмышки и удалить волосы с чресл, ноющих после каждого восхода на вершину плотских наслаждений. Несмотря на молодеющий организм, молодой монах едва держался на ногах, не выдерживая изнурительные тренировки с мечом и приятные упражнения в постели.

Пройдя все испытания, и не веря своему счастью, Клипард удостоился последнего поздравления со стороны отца.

- Теперь можешь совершенно спокойно праздновать над своей победой в Цитадели Света. – Ты не поддался витиеватым лабиринтам, не пал под каменными сводами паучьих пещер, сколь много сил тебе предстояло удержать пред обольстительными амазонками. Ты выдержал испытание смертельным маятником. Теперь никто, посвященный Паладин, говорю тебе, не сможет конкурировать с тобой в моще воистину космической силы.

Клипард самолюбиво улыбнулся, обнажая белоснежные зубы, за гнилые корни которых не взялся бы еще две недели назад лучший стоматолог вселенной.

- Думается мне, - задумчиво произнес Иона, что пора уже твоему кораблику и в путь неблизкий отправиться!

Антон согласился, ему давно уже не терпелось вонзить свои пальцы в глазницы подонков, убивших почившую в мире, но не прощенную любимую.

- Кроме того, - похвалился отец, - твой звездолет теперь значительно оборудован самыми передовыми технологиями, не может ведь старый монах отпустить единственного ребенка в смертельный бой, не привинтив к его крылышкам парочку плазменных пушек немалого калибра.

Когда они подошли к кораблю, перед которым ровным рядом выстроилась команда, включительно со скорпионом, Клипард исторгнул из себя нечеловеческий вопль довольного удивления.

На белоснежном фюзеляже стройно высились громадные пушки межзвездной атаки и обороны. Во все стороны гладкими защитными экранами мерцали оборонительные щиты последнего поколения. Иллюминаторы сверкали чистотой и дополнительными пологами. Но особенно заставляла восторгаться громаднейшая пушка «Континенталь», единым залпом способная испепелить немалых размеров континент. Кроме сотен коммуникационных антенн, разбросанных по всему корпусу, в глаза также бросался внушительный атомный таран на толстых пневматических рессорах. Активированное оружие вполне могло прошить насквозь немалую межзвездную крепость, не говоря уже о какой-нибудь яхте. Под снежным пузом блистала белая дополнительная палуба, оснащенная спасательными ботами, среди которых виднелся странный кораблик неизвестной конструкции – идеальное средство для спасения жизни одному скорпиону. Д‘жабс восторженно защелкал клешнями, в нетерпении подпрыгивая на месте.

Словом, изо всех сторон было видно, что Паладины постарались на славу, переделав быстроходное летающее корыто в настоящее произведение военного искусства.

Перед шлюзовым люком горела изящная золотая надпись «Стремительный мститель».

От приятной истомы в груди у Антона отвалилась челюсть.

- Вижу, - лицо Лястера сияло от восторга, как новая монетка. – Угодил своему ребенку. Доволен?

- Без слов! – едва выдохнул капитан. – Да я счастливейший пилот во всей галактике.

- То-то же, - отметил отец. – Иди теперь и отомсти, как следует! Не сомневаюсь, тебе удастся порадовать старикашку. – Он легонько подтолкнул Клипарда к трапу.

Несколько тысяч монахов салютировали шипящими кислотниками, выкрикивая прощальные пожелания.

- Надеюсь, - немного печально вздохнул Иона, когда звездолет в последний раз полыхнул дюзами и вонзился в спокойное тело космоса, выходя из атмосферы. – Что больше нам не придется встретиться. Ведь кто-то после этого из нас умрет, и клянусь, что это буду не я!

Он подозвал адъютанта и, отдав тому какие-то распоряжения, вошел в свой личный ангар для звездолетов.

- Ну, здравствуй, старый знакомец. – Приветствовал его корабль, когда Лястер вошел в маленький удобный шлюз. – Далеко летим сегодня?

- Далеко! – коротко и немного печально ответил Паладин. - Возможно, это будет нашим последним полетом…

Открыв скользнувшую в сторону крышу и зажигая габаритные огни, из ангара медленно показался грозный радхи. Он мелькнул узкими бойницами и вертикально потащился вверх. Под палящими лучами солнца блеснуло зеленое маскировочное покрытие. С фиолетовыми жабами на носу.

Старик удобно расселся в пилотском кресле и быстренько нащелкал на клавиатуре номер абонента, спустя несколько секунд разговор одобрили на другой планете, где любого монаха могли предать ужасной пытке, попади он только в лапы к Инквизиции.

- Приветствую, Главный Инквизитор, - поздоровался Иона в работающий монитор. – Как дела, старый развратник? Проповедуешь?

Лицо в красном балахоне согласно кивнуло, разглядывая своего смертельного конкурента.

- Твоими молитвами, - произнес старческих хрипловатый голос.

- Судя по спазмам твоих дрянных голосовых связок, - улыбнулся Лястер, - последнее время, ты, дорогой, не против побаловаться церковным самогоном.

- Это вино, - собеседник на другом конце галактики приветственно поднял руку с бокалом. – Твое здоровье!

- Ну-ну, - покачал головой Иона. – На свое здоровьице я, хвала Всевышнему не жалуюсь. А вот что будет с тобой, приключись какой-то цирроз печени?

- Буде тебе известно, - кашлянул после холодного вина, Туррец Аквинский, - что вино сие очень полезно для здоровья. Особенно в таком почтенном возрасте!

- Да ну, - перебил его Верховный Паладин. – А не стыдно напиваться в разгар трудового дня?

- У нас ночь сейчас, - буркнул Инквизитор. – А я, сей же момент, сексом буду заниматься.

- Это с одним из своих мальчиков на побегушках? - сверкнул зубами Лястер.

- Не тебе меня судить, - в голосе Аквинского проскальзывали холодные нотки. – Я сплю с мужчинами, ты – с бабами, а вот кто из нас не прав?

- Я, по крайней мере, свою задницу не подставляю предо всякими грязными члениками твоих отпрысков! – возмутился Иона. – Короче, давай без препираний! Дело есть у нас!

- Внимательно! – заинтересовался Туррец. Он небрежно поставил изящный бокал на стол и приблизил бородатое лицо к экрану.

- Я тут вселенную решил перекроить, - Паладин всмотрелся в своего собеседника.

- Интригует, - констатировал Инквизитор. – И что будет?

- Жопа всем. – Заговорщицким тоном сообщил Лястер.

- Это как? – поинтересовался Аквинский. – Переворот, какой-нить, либо сделаете массовый акт самоубийства всем своим Овальным Орденом убогих?

- За убогих ответишь, сирый! – рявкнул Иона. – Пока с тебя хватит и такой информации. Не буду же я, в самом деле, по незащищенной лини на такие темы распространяться.

- Богов моих звать? – спросил Инквизитор. – Всех троих?

- И без них обойдемся, - сухо бросил Паладин. – Впрочем, одного я бы на твоем месте в сторону Республики отправил!

- Это зачем?

- Сынок мой туда полетел! – ответил Лястер. – Остановить его надо, пока не узнал, кто, в самом деле, его девчонку закатрупил!

- Ясно, - протянул Туррец. – Решил чужими руками экскременты загребать?

- Говори проще – говно, - развел руками старик. – Ты уж прости, но Клипарда остановить надобно. Не то худо будет!

- Конечно, - вздохнул Аквинский. – Я не ослышался? Ты сказал Клипард?

Его собеседник закивал.

- Не тот ли это человек, который должен космос уничтожить?

- Тот, - согласился Иона. – Но наша задача в том, чтобы изменить этот мир, а не бросать его в тартары!

- Понял! – оборвал беседу Инквизитор. – Кого послать?

- Да хоть придурка своего огненного! Он из твоих качков божественных самым слабеньким кажется. И если Антон его прирежет, то мы мало чего утратим.

- Верно говоришь, - задумался красный капюшон. – Отключусь пока! Тебя когда ждать-то?

- Часов десять, не больше, - старик нажал на кнопку отключения монитора.

Некоторое время он недвижно сидел, всматриваясь в опустевшее стекло перед носом.

- Жаль, конечно, - вздохнул он, - кровушку родимую проливать. Но что поделать? Не мараться же, в самом деле, собственными руками убивать. Не Грозный же я, Иван, или как там его звать было!

Папа летел к своей судьбе, совсем в другую сторону, куда отправился его сын. Антон, конечно же, не догадывался, кто был истинным убийцей его когда-то светлой любви.

Но они еще обязательно встретятся. И кто-то погибнет…

Глава 11

«Можно поцеловать вашу ручку?»

Любой комар

Антон еще не догадывался, что скоро встретит очаровательнейшую женщину, которая напрочь выбьет из его буйной головушки любые воспоминания о мести. Но красивая незнакомка была во многих парсеках от корабля Клипарда, а сам он сейчас безмятежно спал, уткнувшись сквозь подушку в твердые ножны кислотника.

- Вот бугай, - негромко ругался меч. – Еще задушит побратима. И как мне потом сражаться прикажете?

В немного затемненном иллюминаторе далеко разгорался центр какого-то созвездия. Впереди их ожидал таможенный контроль Республики и два смертоносных звездолета, в которых предположительно обретали убийцы Мишель.

Когда капитан вошел на свой мостик, после усовершенствования монахами теперь утыканный бесчисленными компьютерами, застал обычное зрелище. На своем боевом посту сидел пьяный в дребезг боцман. Он обнимал одной рукой толстый пузырь разбавленного технического спирта, а другой – одну из лап д‘жабса.

Скорпион также был на пике нетрезвого возбуждения, то и дело залихватски пощелкивая и пытаясь спеть с Увой похабную пиратскую песенку.

- Что за хрень на посту? – резко вскричал, возмутившись Клипард.

- Ни-ик-какой хрени нету! – доложил ничем не пристыженный Бибул. – Мы тут с Дгарх-джи выучиваем звездный устав космолета.

- Я, тебе покажу устав! – разъярился Антон. – А ну бегом в каюту отсыпаться, не то на губу посажу!

- Сэр, есть сэр, - Ува скрылся в двери.

- С тобой мы в другой раз поговорим, - капитан пинком выгнал д‘жабса из рубки.

Тот едва плелся, покачиваясь, то и дело, ударяясь в переборки.

- Вообще распустились, - ворчал уже успокоенный Клипард. – Завтра сразу же введу здесь сухой закон!

Он украдкой оглянулся и также приложился к оставленной Бибулом бутылке.

- Вот гадость пьют, - возмутился Антон, едва не отплевываясь. – А потом ему еще жалование поднимай. Настоящая брага, даже не чистый технический спирт!

- Капитан, - в динамике разнесся голос Катти. – Корабль готов выйти из субпространства, но боюсь, что окажемся мы прямо возле таможенной заставы Республики. Прикажете войти в бой?

Миновать пограничные заставы равнялось быстрой смерти – все автономные крепости такого уровня обладали несколькими уровнями, одна из которых постоянно находилась в субе и без предупреждения сжигала любые пролетавшие корабли.

- Отставить боевой режим, - Клипард еще раз глотнул из сосуда. Аж на глазах выступили слезы. – Монахи снабдили нас всеми возможными в галактике паролями и кодами доступа. Для республиканцев мы буде мирным торговым судном!

- А как же большое количество смертоносных игрушек на корпусе? – поинтересовалась радистка.

- Набрось маскировочные экраны, - ругнулся капитан. – Не мне же тебя учить!

- Так точно, сэр! – Катти отключилась.

За спиной Антона деликатно кашлянули. Он обернулся, разглядывая Стигнея, расслабленно прислонившегося к одному из компьютеров.

- Знаешь, что с тобой может статься, если позволишь мести накрыть твой мир?

Клипард отрицательно покачал.

- Ты перестанешь быть собой! – Затворник поучительно поднял указательный палец. – Твоя личность распадется в черноте вендетты! Бездушная машина для убийства, выполняющая приказы Верховного Паладина!

- Ты-то откуда все знаешь?

Стигней подошел к его креслу и внимательно всмотрелся в глаза пилота.

- Перед тобой стоит один из роботов Ордена. – Он тяжело вздохнул. – Много лет назад я отомстил двум врачам за смерть своей бабушки. Она умерла от старости, а эти люди померли в страшных мучениях. Вместо того чтобы не сесть в тюрьму на Криогене-2, я убежал к монахам. А несколько лет учений сделали меня черствым уродом, не глушащегося даже детской кровью! Так я потерял в себе всю человеческое…

- Понятно, - протянул Антон. По его коже пробежались мелкие мурашки. В глазах Затворника ровным пламенем горело спокойное безумство фанатика. Ему совсем не хотелось становиться аналогичным своему другу. Он же теперь даже может любить женщин, и жить ему еще долго! Так зачем же терять голову и бросаться за смертью?

Корабль качнулся от перепадов на уровнях между пространствами.

- Мы разворачиваемся, - решил капитан.

- Поздно, - невесело сказал Липков, появляющийся на мостике. – Мы уже вышли в открытый космос. Буквально в пяти минутах лета от нас находится охранный робот Республики.

- И что?

- Убегать уже поздно – на нас накинули нейтринные сети и автоматически направили в нашу сторону не менее сотни самых устрашающих стволов. Повоевать, к сожалению, также не получится. Их корабль запрограммирован на мгновенное самоуничтожение. Он легко взорвется, коллапсируя пространство, и ночевать нам с вами в антимире.

- Что же, это судьба, - вздохнул Клипард. – Выйти из режима турне и приготовиться к таможенному смотру!

Когда вся команда построилась в шеренгу на нижней палубе, зашипели двери шлюза. В коридор «Стремительного мстителя» неспешно вкатился боевой бот, увешанный разнообразными видами оружия, не считая нескольких рентгеновских мониторов и кучи исследовательского оборудования.

На маленькой хитрой мордочке биологического, вместе с грудами работающей механики, создания четко угадывалось желание получить взятку. Продажность приграничных служителей была притчей во языцех почти на каждой планете.

Пачка мелких купюр растаяла в щели «для благотворительных взносов» на груди робота, перекочевав из руки Клипарда. Таможенник признательно кивнул, выявляя желание отведать отсеки в трюмах.

Некоторое время он совался по каютам, рассматривая шкафчики и чем-то, заинтересовавшись унитазом в комнате первого помощника. Повозившись, добрый час среди бесчисленных кулей с провиантом и порывшись в большом мешке с манной крупой, робот покинул корабль, получив еще одну увесистую пачку галаксиев.

- Вот тварь, биологическая, - буркнул уже проспавшийся и дочиста отмытый боцман. Его закованный в живую броню товарищ по бутылке согласно щелкнул. – Ну, зачем ему деньги?

- Тратит, наверное, на просмотры закрытых передач, - объяснила Катти. – Я слышала, что они довольно падки на информацию. Особенно интересуются половым обменом жидкости среди людей.

- Я б ему показал бы обмен! Столько денег вбухали! – он сплюнул под ноги, незамедлительно получив нагоняй от капитана.

Клятвенно побившись в грудь, Ува пообещал, что сразу же пройдется по всему отсеку шваброй, и больше не будет мусорить в помещении звездолета.

- Поехали, - предложил оттаявший Антон, - мы направляемся вон к той планете. В ее атмосфере сейчас несут, если верить папе, суточное дежурство те двое уродов!

Все подчинились, занимая свои боевые посты. Не прошло и часа, как они приблизились к темно-коричневому шару небесного тела.

- Не приближайтесь, - резанула по динамикам короткая команда. – Мы различили ваш маскировочный полог. А оружия нам вполне хватит, чтобы разбить на корню в горящую труху ваше суденышко!

- Здравствуйте, - испуганно дернулся не ожидавший такой встречи Клипард. – Очень приятно вот так получить привет на свой визит.

- Не ерничайте, милейший, - динамик позволял услышать нежный женский голос. – Сейчас же назовите цель своего прибытия на Шпрос-8?

- Разведка, - ответил Антон, отсылая противнику позывные пароли Республики.

- Ваш код устарел! – отозвались с ярко-желтого радхи. – В последнее время мы начали менять их каждые сутки. Особенно после того, как в нашу систему зачастили Паладины некоего загадочного преступного по отношению к Республике Ордена.

- Помилуйте, красавица, - взмолился Клипард. – Ведь нас же не было около трех лет! Откуда мне взять ваши цифры?

- Три года, говорите? – не поверила незнакомка. – А паролю вашему не более недели!

- Так мы же радио периодически слушаем, - улыбнулся капитан.

- Приготовьтесь к осмотру! – бросила в микрофон женщина. – И учтите, что все мои пушки сейчас направлены на ваше корыто!

- За корыто ответишь, мать, - ругнулся боцман, но их противник уже отключился.

- По моей команде, - приказал Антон, - даете впритык залп изо всех имеющихся на борту орудий! Только пусть ее шлюпка пришвартуется к нашему шлюзу.

Готовые артиллеристы кивнули, отдав честь.

Маленький желтый кораблик подошел на опасную близость к дюзам «Стремительного мстителя». Огибая компенсирующие выхлопы из моторов, шлюпка присоединилась к входному люку.

- Неплохая посудина! – похвалила красивая белокурая женщина в синем полетном комбинезоне с маленьким черным иглометом на поясе. – Только моя «Белая птица» ее в один прыжок схарчит.

Клипарт откровенно пялился на высокую грудь незнакомки, пробегаясь взглядом от изящной шейки, под синим воротником, до крутых бедер.

Боцман так вообще сидел с открытым ртом, глупо вытаращив глаза.

- Лиина Ромеро, - представилась девушка, на вид которой не было и двадцати пяти.

Антону также пришлось произнести свое имя. Он, не скрывая своей заинтересованности, ухватил капитана вражеского корабля и долго целовал бархатную ручку.

- Ну, будет уже, - тепло улыбнулась Лиина. – С чем пожаловали? О! – она приоткрыла чудный ротик, с маленьким юрким язычком и рядом ровных белоснежных зубов. – Это кислотник?

Ей пальчиком удалось дотронуться до рукояти.

- Очень приятно познакомиться с живой легендой галактики, - ее серые глазки округлились, блистая, надо отметить, совсем неприязненно. – Монаха Ордена встретишь не каждый день в таком захолустье. Черт! – она выругалась, хватая коммуникатор. - Что ты делаешь, придурок! – Заорала она в микрофон. – Я же живая! Милостивые Боги, мой экипаж все слышал!

- Капитан, - рубка наполнилась звуком голоса Катти. – Радхи открыл торпедные отсеки! Судя по всему, они собираются дать по нам залп!

- Пли, - злобно рыкнул Антон, ударяя по активирующей боеготовность клавише.

- Трое Единых! – выдохнула Ромеро, без сил опускаясь на пол и видя на экране гибель своего звездолета.

Корабль умирал красиво, вспыхивая после каждого попадания. Его части, уже не в силах удержаться, как единое целое, разлетались в стороны, волоча за собой длинный, но быстро затухающие огненные хвосты. Из-под дна стремительно гибнущего радхи вырвался маленький спасательный шлюп, но был погребен под обломками. Его прожектора, мерцавшие информацией о наличии жизни на борту, печально моргнули и погасли. Спустя какое-то время в около орбитальной площади остались только несколько дымящихся обломков, постепенно угасающих в кромешной космической черноте.

- Что же ты наделал?! – Лиина забилась в истерике. Сокрушительный удар свалил Антона обратно на спинку сидения, когда маленький мягкий, но увесистый кулачок вонзился ему в челюсть.

- Ото удар! – восхитился Бибул, оттаскивая девушку от своего шефа.

Она яростно вырывалась из его крепких объятий, пытаясь добраться до кобуры на поясе. Наконец, это ей удалось, игломет пару раз тихонько плюнул, и Клипарду пришлось пережить несколько будоражащих минут, отбивая кислотником визжащие иглы.

Результатом короткой потасовки стала капитуляция прекрасной половины человечества. Она осела в руках боцмана и, отбросив свое оружие, горько всхлипывала.

Антон приподнял ее на руки, отмечая удивительно небольшой вес, и отнес в свою каюту. Как ни странно, но чувство удовлетворения от мести не приходило. Наоборот, хотелось обнять эту маленькую симпатичную девочку, и содрогаться вместе с нею в безудержном рыдании.

Его размышления были прерваны первым помощником. Джумас появился в двери каюты капитана, сообщая, что приближается второй корабль.

На мониторе было видно, что радхи несется на всех парах, разворачивая орудия в сторону противника и готовясь, видимо, к авральной драке.

С этим покончить выглядело довольно сложным делом.

Некоторое время, покружившись один около другого, не обмениваясь выстрелами, противники оценивали своего врага. Просверкав дюзами и показав, что мощности у него будет побольше, «Мститель» пошел на таран. Клипард без сомнений летел вперед, приближаясь к Надиру. Он быстрыми отточенными движениями включил пневматические устройства тарана, который засветился перед носом, стремительно накаляясь.

Первым психологической давки не выдержал республиканец. Он выдавил из своего нутра несколько торпед и плазменных лучей, которые были легко отбиты обманными ракетками «Стремительного». Обменявшись несколькими ничего не значащими выстрелами, раскаленный добела нос звездолета ударился в корпус радхи.

Такого не видел еще никто. Разлетаясь в щепки и окруженный облаком испаряющегося воздуха, противник ушел вниз, входя в атмосферу планеты. Там он и загорелся, не пытаясь даже выбросить спасательные капсулы.

- Какой был цвет у этого пса? – глаза капитана бешено горели.

- Черный! – ответила по коммуникатору Катти.

- Кто-нибудь видел жаб на его фюзеляже? – Клипарду казалось, что он сейчас покончит жизнь самоубийством.

Не может быть, чтобы погибли невинные люди. Неужели его подло обманули? Родной оцет! Да и зачем? Он этого понять не мог.

- Антон, внимание, - отозвалась еще раз радистка. – Мы сейчас встретимся к летающей крепостью Инквизиции.

- А этим святошам что надо? – устало спросил капитан.

- Они посылают нам голограмму! Выводить на мониторы?

Клипард кивнул.

На экране засветился логотип черного овала с красной окантовкой – эмблема Ордена, довольно странно видеть ее в передаче от крепости священников. Снизу горела надпись «Совершенно секретно! Для личного пользования капитана «Стремительного мстителя».

- Привет, сынок, - со стекла улыбнулся старик, любовно поглаживающий шипящее лезвие своего побратима.

- Это двустороннее послание? – спросил Антон у Катти. Она подтвердила.

- Здравствуй отец! – тепло улыбнулся капитан. – Не подскажешь, дорогой родитель, почему я только что расстрелял два ни в чем не повинных экипажа?

- Видишь ли, - ответил доброй усмешкой на улыбку Иона. – Ты убил солдат, которые умывали руки от крови наших парней из империи.

- Зачем? – вопрошал Клипард. – Мог просто скомандовать мне! Уничтожить их!

- Мог, конечно, - по-стариковски вздохнул Верховный Глава. – Но мне надо было позарез получить от тебя удовольствие местью. Чувствуешь это?

- Нет, - ехидно бросил Антон. – Ощущаю лишь разочарование оттого, что меня предал родной человек.

- Может, хочешь отомстить родителю? – хитро прищурился старец. – Могу помочь!

- Никогда, - ответил капитан. – Надоело!

- Видимо, дорогой, - решил Лястер. – Я сделал правильный ход, заключив со своими врагами договор на усекновение твое головы!

- Ух, ты, - восхитился Клипард. – Больше ничего не скажешь?

- Я должен был убить ее! – тихо сказал Иона.

- Кого? – не понял сперва капитан.

- Мишель, мой мальчик, - старик развел руками. – Ведь если бы она осталась живой, мстительное Эго не накрыло бы твой рассудок. А мне еще мир переделывать надо.

- Ах ты старый мудак! - Антон не заметил, как перешел на крик. – Не строй из себя мессию, видевшего Господа. Я никогда не прощу тебе ее смерти! Слышишь? Никогда и месть моя придет за тобой, я выгрызу твое худосочное горлышко и выпью твою кровь!

- Вот это мне уже больше нравится! – похвалил капитана Лястер. – Только, боюсь, не сбудется твое обещание. В этой крепости сейчас находится один из поддельных богов Инквизиции. А у него есть все шансы высосать твой скудный умишко, не сомневайся! Встреться со своим огненным будущим! Прощай любимый мой сынок, следующую встречу один из нас будет проводить в цинковом гробу. И кажется мне, что это будешь ты! Бывай!

Монитор погас.

- Вот это папуля, - щелкнул скорпион. – На нашей планете родители иногда убивают питомцев в честном бою. Но чтобы так!

За иллюминатором оглушительно взорвалась торпеда, чуть было, не преодолев защитные экраны.

- Приготовиться к бою, - скомандовал Клипард. – На сей раз они не уйдут вместе со своими дурацкими дуэлями! Сожжем их всех!

- Вот это по мне! – довольно запрыгал д‘жабс.

Корабли стремительно сближались, обмениваясь перекрещенными лучами лазеров и плазменных плевков. Крепость серьезно превосходила «Мстителя» боезапасом и мощностью орудий, но проигрывала в скорости. Защитные экраны шипели, испаряясь после особенно сильных попаданий и поглощая послабее.

- Их так просто на таран не возьмешь! – воскликнул Джумас, на глаз оценивая толщину фюзеляжа противников.

- Плевать, - Клипард уже активировал свое мощное орудие. – Приготовиться к абордажу! – приказал он, когда их «Стремительный» корабль с треском вонзился во врага, сминая под собой многометровую броню.

В приоткрытый шлюз сначала нырнул Стигней, за ним скорпион, а дальше и сам капитан, прикрывая остальных членов экипажа. На звездолете остались только женщины, никогда не принимающие участия в ближнем бою.

В первых каютах и коридорах им почти не встретилось сопротивление – многие инквизиторы лежали на полу, задыхаясь от нехватки кислорода, или заваленные грудами железа.

Вот уже в центральном полукруглом коридоре, отделенном от захлестывавшего корабль вакуума, атакующие захлебнулись под заградительным огнем противника. Клипард вошел сквозь два первые отряда священников, намертво застревая, когда его заблокировали выстрелами впритык. Он почти не успевал отбивать беспорядочные залпы бешено стреляющих противников.

- Пригнись! – щелкнуло за его спиной.

Воинственно расставив внушительные клешни, д‘жабс взвился в воздух, целеустремленно нанося удары в разные стороны. На его спине гордо возвышался бравый боцман, стреляющий из любимой крупнокалиберной винтовки.

- Кому еще полкило плазмы? – орал он, вращая глазами. – Нате!

Сразу за парочкой недавних собутыльников неспешно, словно прогуливаясь, шел Стигней. Лезвие кислотника методично поднималось и опускалось, оставляя за своей зеленой траекторией одно, а то и больше тел.

- Справа, - крикнул Джумас, когда в узком проходе в их сторону полетела плазменная граната.

Антону удалось оградиться от ее беснующегося пламени раскрывшимся зонтом меча. Вот другого артиллериста Господь не пожалел. Тот упал, не успев даже пискнуть, зажимая развороченную до позвоночника грудь.

Они продвигались медленно, оставляя за собой коченеющие тела, оказавшись, наконец, в большущем зале командного центра.

Их попытались остановить несколькими автоматическими пулеметами, огонь которых был подавлен двумя поющими кислотниками.

Всюду было пусто, только мелькали на больших мониторах навигационные символы. Да в центре, на капитанском кресле удобно расположился высокий, почти три метра ростом человек в красном одеянии Инквизиции. Его одежда отличалась от просторных балахонов священников только тем, что состояла из закаленной керамики, металлических соединений и серого кожаного плаща с большим капюшоном. Под накидкой угадывались длинные черные локоны, переплетенные красными же лентами.

- Вот это урод, - щелкнул д‘жабс, могущий разглядывать предметы сквозь тонкие непрозрачные преграды.

Вышеупомянутый красавец поднялся с кресла, давая гостям полюбоваться своим внушительным торсом. Он легким движением закинул руку куда-то за спину, доставая огромнейший двуручный меч, от которого даже издалека дышало жаром.

- Подойди, смертный, - вдруг тоненьким, словно у десятилетнего ребенка, голоском сказал Инквизитор. – Узри могущество бессмертного бога!

- Ну и чего мне в последнее время одни божества попадаются? – с глубоким сожалением протянул Клипард. – Нет бы, лучше, встретить какой-нибудь кабак с вкусным меню!

За его спиной согласно засопел Ува, бывший далеко не дураком покушать.

- Подходи, смертный, - еще раз пропищало существо. – И встреть конец своему ничтожному житию!

- Да нет проблем! – оборвал его капитан, бросаясь в несколько метровом прыжке и преодолевая мешающее пространство.

Удар, обрушившийся на него следом, обладал такой силой, что Антону пришлось отлететь. Он ударился об стену и помог себе, упершись и зафиксировавшись ногой о переборку. Следующим на одно колено приземлился удивленный Стигней, вонзая свой меч в пол и проезжая метра три, держась обеими руками за кислотник, рисовавший в полу глубокую рваную борозду с оплавленными краями.

- Ого! – ляпнул Джумас. – Я раньше думал, что этот монах – непобедим.

- Затворник, отойди, - приказал капитан. – Это только мой бой.

- Хороший выбор, смертный, - сказало божество, - но дурацкий.

Оно внезапно поднялось в воздух, держа тяжеленный меч в одной руке. Одежда на нем загорелась, вмиг обугливаясь и с шорохом покоясь на полу.

Кто-то из присутствующих изумленно ахнул, разглядывая то, что раньше открылось только взору д‘жабса. На толстой обнаженной шее размещалась короткая лысая, как барабан голова. Только один оскаленный острыми зубами череп. По всему периметру костяной головы тянулись волосы, прикрепленные неведомо как, будто пучками засверленные внутрь черепной коробки. Пустые глазницы пылали внутри мигающим красным светом, будто урод постоянно подмигивал.

Один из богов инквизиции щелкнул широким лезвие по полу, но Клипарду удалось откатиться, ударяя кислотником по согнутой ноге чудовища.

Оно взвыло своим противным детским криком, но сразу же поднялось с земли, куда рухнуло, отбрасывая отрубленную по щиколотку конечность.

- Ты пожалеешь, обидчик бога! – ревел оскаленный череп, прищелкивая клыками. – И будешь вечно гореть в моем бессмертном пламени!

Над головами экипажа «Стремительного мстителя» пролетел громадный огненный шар, исторгнутый откуда-то из груди монстра. Все бросились вон из помещения, только Антон укрылся раскрытым клинком, даже сквозь холодеющую кислоту ощущая адское пламя.

- Готовься умереть! – над головой капитана поднялось свистящее пламенное стило.

Он принял ужасающий удар на гарду, на которой тотчас же появилась внушительная зарубка.

- Маленьких обижать? – взвился кислотник, вырываясь из ладони Клипарда.

Череп не успел блокировать, довершая свой удар по пустому месту, откуда только что отпрыгнул Антон.

- Я тебе дам! - ревел клинок, ударяясь в готовую плюнуть очередным шаром огня грудь. – Засранец бессмертный.

Бог некоторое время смотрел, как немного повыше солнечного сплетения бешено кружится изгибающееся на манеру вертящегося штопора, зеленое лезвие, уничтожая все внутренние органы, будь они у Инквизитора.

- Вот так, - констатировал кислотник, вылетая из спины урода. – Будешь знать!

Он вернулся в руку капитана, делая скорее машинальное действие, чем задуманный удар. Пройдя снизу и отрубая руку с двурушником, клинок глубоко вонзился в шею, не останавливаясь и снимая голову по длинной единой траектории.

- Но я ведь бессмертн… - удивленно выдавило существо, падая на колени и ударяясь грудью о полетное кресло.

- Бессмертен только Господь, - спокойно произнес Антон, пиная покоящееся на сидении тело. – А ты не он, к счастью.

Труп внезапно раздулся, будто в его нутре сейчас ревела буря. Из опустевших глазниц хлынуло пламя, скручиваясь беспорядочными барашками.

- Не хочу тебя, конечно, беспокоить, - заерзал в руке капитана клинок. – Но, кажется, что это чучело сейчас взорвется!

- Понял! – рыкнул Клипард, стремительно бросаясь к двери, где впереди уже неслась его команда, имеющая возможность рассмотреть детали поединка.

За их спинами ревело пламя, опаляя натруженные дракой летные комбинезоны. Они бежали не оглядываясь, пока не скрылись в камере шлюза, а капитан не крикнул команду в коммуникатор.

- Срочный взлет! – бешеная сила перегрузки вдавила их в пол, разбрасывая по стенам. Выбитый воздух с гиком вышел из горла летчика, но он довольно гоготал, припоминая последнюю стычку.

- Кэп, - обратился к нему вечно педантичный Липков. – Довожу к вашему сведению, что после смены нам удастся посмотреть хороший короткометражный фильм. Мы записали вашу чудную драку на пленку.

- Отлично! – похвалил его Клипард, - но мне кажется, если еще раз посмотрю на ту орясину, обделаюсь со страху.

Команда долго облегченно смеялась, направляясь на гостеприимный камбуз, где ожидали открытые женщинами запотевшие сосуды.

Принимая ласковые поцелуи от прекрасного пола, капитан полностью расслабился, позволяя алкоголю немного затуманить напряженные мозги. Пересмотрев разиков эдак восемь акт своего мордобития, Антон, нетрезво покачиваясь, убрался восвояси. Не гоже командиру надираться с подчиненными!

В одной его руке покоилась большая бутылка белого портвейна с Западного Крыла – в другой еще теплый сочный окорок. Ну не поститься же, в самом деле! С древнейших времен победителей потчевали копченым мясом. Или жареным, и чтобы жира побольше.

Уже входя в каюту, капитан, релаксируя, бросился на кровать. Он абсолютно забыл о своей недавней гостье. Уже отхлебнув из горлышка и прикасаясь голым бедром к обнаженному телу, желание и плотская похоть заставила Клипарда броситься в бархатные объятия Лиины.

- Антон, - томно выдохнула она, раздвигая немного ноги и принимая восторженную плоть капитана. Вдруг Ромеро вскрикнула, прижимаясь всем телом к торсу Клипарда. Он непонимающе сорвался, включая свет и замечая, что, сквозь прикрывающие промежность тонкие пальчики вытекает немного крови.

- У тебя месячные? – удивленно спросил пилот.

- Нет, дурак бесчувственный, - она ладонями закрыла личико. – Ты у меня первый.

- Дела, - протянул «бесчувственный», забираясь в кровать. – Почему не сказала, у меня иногда, получается, притвориться нежным.

- Ты молчал, да и я была не против. Я уже свыклась с участью своего пленения, а ты такой приятный! - нежные и немножко пухленькие губки жарко ответили на предложенный поцелуй. – Притворись, пожалуйста.

Они не сомкнули глаз до начала утренней смены, наслаждаясь друг другом. В это утро, когда очередная пылающая звезда осенила их сквозь затемненный иллюминатор, Антон понял, что безмятежно влюбился опять. В последний раз!

И месть его ушла без возврата и возможности быть воскрешенной.

- Пожалуйста, господи, сохрани ее для меня, - шептал Клипард, на миг, забываясь в сновидении. А на его курчавой груди посапывала самая красивая и добрая женщина в мире.

Глава 12

«Пути Господни не непонятны.

Сам иногда не знаю, зачем мне это!»

Творец всего сущего

- О как прекрасен этот мир, посмотрю! – довольно орал чертик старую, но всегда популярную и очень актуальную сейчас песню, дирижируя копытцами. Прямо перед ним на невысоком карликовом деревце чинно расселось семейство скворцов, воспевая хвалебную песнь.

- Не смотря на то, что ты бог, дорогой, - усмехнулся капитан, - себя ты точно слухом обидел!

- Зато у меня голос имеется, - Всевышний продолжил петь. – Как прекрасен этот мир, посмотрю! У-у-у-у-у! А-а-а-а-а!

Птицы послушно вторили своему Создателю, особенно успешно принимая самые высокие ноты.

Клипард осмотрелся по сторонам. Его внутренняя сущность изменилась до неузнаваемости, на сиренево-голубом небе не было и пятнышка пугающей черноты. Всюду, куда не глянь, просто таки сиял забранный несколькими приятными тучками небосвод. Солнце стояло высоко, оглаживая своими лучиками оживающую природу.

Вокруг царила благодатная весна, зеленела травка, над которой с удовольствием пролетал отпущенный на свободу клинок. Он то и дело вонзался в землю, охлаждаясь после солнечного тепла, старательно огибая расцветающие деревья и всякую живность.

Птички порхали между пышными кронами невысоких березок, в далеких озерцах возле подножий покрытых снегами гор, плескалась большущая рыба. Высоко, почти касаясь крыльями облаков, гордо парили орлы. На больших цветастых лугах паслись коровы, бок о бок, совершенно не опасаясь небольшого львиного прайда, игравшего неподалеку. Растительность расцветала на глазах, поднимаясь в высь, выкидывая миллионы ярких невиданных доселе цветов.

- Красота! – протянул Антон.

- Вот видишь, - обрадовался Господь. – Такое внутреннее «я» бывает у человека только в детстве. А потом все поглощается тьмой, былыми обидами и завистью. Только любовь немного согревает этот мир, даруя чуточку солнца и благодатного тепла.

- Да понял я! – Клипард разлегся на шелковой травке, посасывая сладко терпкий лепесток какого-то растеньица. – Это с твоей подачи у меня появилась такая девушка?

- Проведение, конечно, мне подвластно, - улыбнулся Творец, - но не люблю я слишком сунуть свой нос в его дела. Девчонка, несомненно, не моя подача, но мне надо было как-то отвлечь тебя от размышлений о папаше. Не повезло тебе, скажем так, с родителем. Ведь матерью твоей была обычная проститутка, но погоди, мама скажет еще свое последнее слово, даже после смерти! Ты, гарантирую, будешь приятно удивлен ее инопланетным подарком.

- А нельзя ли мне хотя бы посмотреть на нее? – неуверенно спросил Антон.

- У тебя минута, - Господь щелкнул пальцами и отошел, спрятавшись за деревом.

На улице заметно посветлело, солнце мигнуло, будто там открылась ослепительная дверка. Затем худенькая тень легла на лицо капитана.

Она была умопомрачительно прекрасна, не смотря на почти коричневую кожу и черные кудрявые волосы, окруженные красивой золотой диадемой.

- Мой мальчик! – легкая рука с ухоженными пальцами провела по его щеке и, затем, груди. – Мой маленький принц!

- Мама, - он бросился на колени, прижимаясь к ее животу. И рыдал, как обиженный ребенок, которого несправедливо оставили на улице. – Почему ты бросила меня?

- Он призвал, - кивнула она сторону, куда ушел Бог. – Я должна идти… - В ее глазах стояли слезы.

- Держи, мой принц, - сказала она, протягивая в его открытую ладонь свое снятое с головы украшение. – Это символ принцессы Халифата-1. Подари его своей избраннице. Я видела ее в Зеркале Мира, она обворожительна, всегда хотела именно такую женщину для своей кровинки. И не держи зла на непутевого отца. Он плохой человек и когда-то бросил меня, но Иона заслужил на прощение. Ведь сколько добра было принесено Орденом в этот мир. Прощай! – она исчезла в тускнеющих лучах дневного светила.

- Почему так мало? - накинулся Клипард на Творца.

– Прости, дорогой, даже я не могу идти против собственных законов! Иначе конец миру и бесповоротная аннигиляция. Иди, сынок, тебе уже просыпаться пора!

Он оставил рыдающего капитана стоять на траве.

- Не переживай, - успокоил Антона кислотник, страиваясь в ножнах. – Мы отомстим старому пердуну!

- Нет! – коротко и без апелляции оборвал его капитан. – Мы не будем мстить, в бой вступаем только в целях самозащиты!

- Как скажешь, побратим, - ответил меч, с каким-то довольством ощущая, как на лезвии тускнеет, практически исчезая надпись.

«Я создан для смерти, чтобы дарить жизнь». По до неимоверности древним старым буквам пробегали разноцветные огоньки, изменяя суть написанного, погребая под своим смыслом былые символы. «Я создан жизнью, чтобы дарить жизнь».

- Вот это малина начнется! Сплошная радость, - про себя в полголоса подумал клинок. – Люди будут детей рожать, а я их учить начну. До первой капли крови драться, никак не до последней.

Антон улыбался. Смешинки бегали и на очаровательных устах проснувшейся девушки, когда она разглядывала лицо любимого. В «Стремительном мстителе» царила благодать, совершенно не подходя к его названию, даже полупьяный боцман обнимал своего многоногого друга с далекой планеты.

В коридорах разнесся сигнал смены боевого дежурства. Он заставил Клипарда открыть глаза и посмотреть на светлое лицо своей обожаемой новой знакомки. Когда капитан поворачивался с боку на спину, в руке что-то заблестело.

- Вот это да! – восхитился парящий возле иллюминатора кислотник. – Драгоценное изделие, обладающее защитным пологом высочайшего уровня.

Лиина удивленно ахнула, разглядывая протянутый ей предмет. Диадема сияла под тускловатым светом корабельных плафонов.

- Это мне? – не веря, спросила девушка. – За что?

Клипард довольно кивнул.

- За лучшую ночь в моей жизни. За мою единственную женщину на этом добром свете!

Он немного пригладил ее светлые взлохмаченные волосы и одел украшение. Обнаженная она стояла возле иллюминатора, парящие за стеклом звезды гладили нежную кожу, а надо лбом горела всеми цветами радуги идеальная корона.

- Моя принцесса, - выдохнул он, с замиранием сердца разглядывая красавицу.

- Мой король, - Ромеро бросилась к нему на колени, горячо обнимая и целуя в губы. – Любимый. И единственный!

Они опять занялись самым приятным упражнением в мире, и никто из экипажа не помешал им в этом. Первый помощник некоторое время понаблюдал в монитор внутреннего контроля за эротической сценой, и со вздохом отправился к Катти. Надо же дать своему командиру хоть капельку счастья, которого он не чувствовал более десятилетия. Ведь каждое живое существо имеет право на личную жизнь. И пусть она будет приятной, без мести и смерти, без Инквизиторов и священников, навязывающих фальшивых божеств, врагов и, хотя бы с одним товарищем!

У экранов в рубке остались только боцман и скорпион, подбадривающими криками провозглашая какое-то удачное движение влюбленных.

- Молодец, кэп, - весело орал Бибул, глотая из запотевшей кружки.

Д‘жабс согласно пощелкивал, опуская свой рот в бадью со спиртом.

- Каптайн, - обратился к Антону меч, - я чувствую в этом изделии некую силу, которая целиком может принадлежать и моему Создателю.

- И что же это? – поинтересовался капитан.

- Это может, как дарить жизнь, так и уничтожать ее! Более подробно не могу сказать, кроме того, что из возможностей диадемы активно только невидимое защитное поле, не пропускающее ни твердые, ни жидкие тела, скорость движения которых превышает километр за полчаса. Даже мне не удастся пробиться к ней менее чем за пять ударов. А это означает лишь только совершенную силу созидания, которая может принадлежать только Господу!

- Ясно, - вслух подумал Клипард, целуя свою избранницу, и сообщил ей интересную новость. – Ты теперь самая защищенная девушка в галактике!

- Конечно, - подтвердила Лиина, отвечая поцелуем. – Ведь меня хранит светлое чувство – твоя любовь!

Они встали с постели, и чуть было не вышли в коридор, вовремя спохватившись, что даже не оделись.

Облачившись в надлежащие одежды, они прошлись по длинному коридору к мостику, разгоняя разбушевавшихся боцмана с другом.

А потом был незабываемый секс в капитанском кресле, когда им удалось тихонько запереться в помещении.

Выходя из подпространства, в котором звездолет пребывал не менее восьми часов, Антон что-то внезапно вспомнил и, набросив на голову вакуумный шлем, выскочил из шлюза. В руках его болталось небольшое ведро с плазменной краской, которую не брал ни один растворитель.

Он вернулся довольно быстро, сгоняя с меча останки детенышей спрутов, во множестве облеплявших каждое судно, намерься войти оно в субпространство и безвредно издыхающих в открытом космосе.

- Вот, - он гордо приподнял в руке голокарточку.

Народ удовлетворенно зацокал языками, рассматривая название корабля, перерисованное возле шлюза и на носу.

- Отныне наш звездолет, - Клипард многозначительно взмахнул рукой, - называется не «Стремительный мститель», а «Стремительный странник». Все согласны?

Команда закивала головами, полностью поддерживая командира.

- Капитан, - щелкнул скорпион, - могу я просить вас об одолжении?

- Конечно, боевой товарищ! – пылко согласился Антон. – Излагай, что там у тебя?

- Мне необходимо залететь на некоторое время на свою планету, - скорпион немного пристыжено отступил и прижался хвостами к стене. – Мы сейчас находимся в родном для д‘жабсов кубе пространства.

- Не вопрос, - воскликнул Клипард, - но что за дело у тебя.

- Это вопрос кровной мести, сэр! – было видно, что членистоногий друг экипажа не слишком рвется выдавать личную информацию.

- Неужели придется повторно переименовывать судно? – не поверил капитан. – Какая месть?

- Я должен отомстить королю, изгнавшему меня, наследного принца Африки-3 из родного дома!

- Почему тебя изгнали? – поинтересовалась Лиина.

- Потенциальный монарх, претендующий на трон должен пройти некое испытание, после чего вписывается в генеалогическое древо престолонаследников. Поскольку у меня не оказалось желания становиться на трон, а я больше интересовался странствиями и наукой, задание пришлось провалить. И отправиться в ссылку с возможностью возвращения каждые тридцать лет.

- Умно, - отметил Джумас. – А что входит в твое испытание?

- Их несколько, - не то тихо щелкнул, не то вздохнул д‘жабс. – И вы будете иметь возможность увидеть их сами.

- Убивать обязательно? – поинтересовался Антон.

- Нет, - ответил скорпион, - но кто-то будет должен покинуть планету навсегда. – Другого шанса вернуться мое государство не дает!

- Решено, - отметил Клипард. – Мы сейчас же летим на Африку-3. Рассчитывай путь, второй артиллерист.

- Есть, сэр, - довольно вытянулся в струнку членистоногий. – Мы доберемся туда не более, чем за часа два!

Полыхая мощными дюзами, звездолет, теперь уже «Стремительный странник» прошел сквозь скопление звездной пыли, расстреляв несколько особенно крупных подозрительных обломков и выбрасывая через шлюзы собственный мусор.

Когда планета уже приблизилась, весь экипаж бросился к огромному иллюминатору под тараном, чтобы рассмотреть не виданную доселе планету.

Она выглядела сплошным огненным шаром, освещая вокруг себя огромное пространство. Повсюду на ее поверхности вздымались километровые пузыри магмы. Вулканы выплевывали камни на километровые высоты. Некоторые добирались даже до границы атмосферы, то там, то здесь, наполненной кипящим паром.

- Как тут возможно жить? – промолвил кружившийся, наверняка у всех вопрос Липков.

- Это мой мир, - ответил скорпион. – Лишь настоящий д‘жабс может выжить здесь и остаться в живых, навеки покрывая свою броню славой и нательной крупнокалиберной пушкой магмы!

- Понятно, - выдавил удивленный Клипард, обращаясь ко скорпиону. – Мы не сгорим, или не задохнемся смертельными испарениями на земле?

- Никак нет, сэр, - отрицательно щелкнул его сослуживец. – Мы приземлимся чуть пониже уровня океана, где условия более пригодны для существования.

- Вниз! – решил Антон, хватаясь за штурвал и направляя корабль вниз, где под облаками пара и кипящей магмы бесновался штормами океан.

Поднимая громадные облака горящего воздуха, «Странник» вонзился в пенящиеся волны, погружаясь все глубже.

Их тотчас окружили небольшие субмарины, издалека напоминая подаренную монахами спасательную шлюпку.

- Назовитесь, - грозно лязгнул жвалами огромный д‘жабс, закованный в нательную броню, на спине которой красовался большой крупнокалиберный пулемет.

Клипард представил каждого члена экипажа, кроме скорпиона, который сейчас прятался в недоступном для камер месте.

- Ваши цели прибытия? – коротко рявкнул в монитор охранник планеты.

- Дело королевской мести! – ответил Антон.

Он был бесцеремонно отодвинут от экрана огромной фиолетовой клешней с белесыми суставами.

- Здравствуй, Джур-дга, мой лучший полководец! – д‘жабс воинственно взмахнул внушительными конечностями. – Узнаешь своего принца?

- Ребя, - радостно заорал капитан батискафа. – Да это же второй правитель! Приветствую вас, дорогой Дгарх-джи! А вместе с вами и этих чудных раклан-клик!

- Что означает это выражение? – спросил Клипард.

- О, - довольно ответил их гостеприимный хозяин, провожая «Стремительного» поближе ко дну, где среди ила возвышались исполинские постройки. – В отличие от другого словосочетания, это значит примерно «чудесное двуногое создание, с матерью которого мое племя не хотело бы иметь интимных отношений».

Его команда довольно заухала в своей подводной лодке, когда они почти уже приблизились к прямоугольной площадке на вершине каменной пирамиды.

Все прижались к иллюминаторам и мониторам. В правильном прямоугольнике среди туч ила и камней высилось близко двухсот громадин с правильными углами и стенами. Почти каждое строение имело ровный срезанный верх, на котором красовались многочисленные батискафы и другие средства для подводного плавания.

- Красота, - Ромеро зачарованно разглядывала самую большую пирамиду с вырезанной на каждой стороне золоченой исполинской короной.

- Это место было когда-то моим домом, - печально щелкнул скорпион. – И оба моих хвоста гордо влачились по этой илистой местности.

- Не переживай, - успокоила д‘жабса девушка. – Ты сможешь вернуться к своему очагу. Мы поможем тебе обратно заполучить свой дом!

- Я верю тебе, прекрасная самка, - кивнул головой членистоногий. – Вы всегда будете желанными гостями во дворце, а на ужин получите только самых свежих устриц и омаров!

- Спасибо, - поблагодарила Лиина своего бронированного друга. – Я не забуду такой доброты. Диадема на ее лобике ослепительно сверкнула.

Им пришлось плыть не более получаса, медленно продвигаясь по широким, запруженным подлодками улицам подводного города. Наконец они прибыли ко дворцу, влетев в громадные ворота-портал.

Вокруг вспыхнуло множество прожекторов, освещающих большой зал с прямоугольными отверстиями в полу.

- Внимание, - в динамиках раздался электронный голос, записанный на пленку для предупреждения о том, что вход во дворец закрывается. – Начинается откачка жидкости и процесс декомпрессии. Уважаемые гости, вы будете почтены знакомством с королем не более чем за, - короткая пауза, - пятнадцать минут. Он уже спешит к вам, раскрыв объятия, покинув подземную резиденцию.

Ува судорожно сглотнув, рассматривая здоровые клешни д‘жабса и сопоставляя с конечностями монарха.

Когда декомпрессионные датчики отключили специальную аппаратуру, ко «Мстителю» приблизилась небольшая длинная повозка на антигравитационной подушке. Высокий поджарый извозчик жестом обеих пар клешней приглашающее махнул, после чего они удобно устроились на низких кожаных сидениях.

Проезжая по длинному коридору, свод которого терялся во мраке за большими высокими светильниками, тележка бесшумно внесла их в громаднейший тронный зал. По всему периметру комнаты высились большие аквариумы, в которых плавали многочисленные рыбы и другие существа этого мира. Крайние стены зала терялись в глубине, края сооружения невозможно было бы определить, даже добравшись до самого конца.

Как раз в самом центре круглого зала красовался невысокий трон, сделанный в виде большой ракушки устрицы. Причем изготовлен он был явно из цельного куска громадного алмаза, невероятно, безумно, дорогого.

- Сколько же инструментов накрылось, - ахнул кто-то, - чтобы его вырезать!

На мягком сидении, задуманного в виде тела устрицы, восседал правитель Африки-3. Если принца можно было назвать белесым, то сам король ужасал прозрачной бледностью. Сквозь его броню, инкрустированную золотыми пластинами и большущей плазменной, или магматической пушкой на спине, были почти видны все внутренние органы, сосуды и капилляры.

- Кошмар, - Лиина обняла своего любимого за талию.

Он машинально проделал то же самое. Влюбленные стояли, обнявшись, рассматривая возвышавшегося над ними скорпиона, который в монархических сейчас мыслях потрагивал плоскую корону на голове кончиком клешни.

- Приветствую вас, раклан-клик, - король дружелюбно поднял одну хватательную конечность. – И тебе привет, братишка.

Дгарх-джи возбужденно защелкал что-то на своем языке. Некоторое время они с братом обменивались короткими кивками да свистом, потом принц подобрался ближе к трону. Задние ноги его согнулись, а хвосты распрямились в атакующем жесте.

- Только не это, - крикнул Антон в коммуникатор, другой такой же крепился на одном из глазных отростков скорпиона.

Тот вздрогнул, мирно расслабляясь. Но в это время его брат, прозванный также Дгарх-чра, видевший позицию принца, приподнялся на троне. Он бросил в сторону своего оппонента что-то унизительное.

Бывший пират не выдержал. Он поднял с пола большую каменную лавку, которыми щедро была усыпана территория вокруг царского места. Кусок гранита со свистом взвился в воздух, ударяясь в спинку трона. Но алмаз всегда был крепче гранита – в воздух полетели каменные осколки, ничем не причиняя, впрочем, вреда бесценному креслу.

К сожалению, или на радость, король не пострадал, хотя его противник промахнулся всего лишь на сантиметр повыше. Глыба пролетела над головой в короне и, разбившись при падении, легко контузила монарха. Он сейчас бешено тряс головой, стараясь избавиться от гула в слуховых нервах.

Наконец, оправившись, Дгарх-чра, вернулся на свое место, стряхивая с сидения каменную крошку. Он повернул глаза в сторону брата, пощелкав челюстями короткую фразу.

Скорпион едва заметно поклонился, возвращаясь к своим спутникам.

- Мы немного повздорили со своим родственником, - извиняясь, пояснил он. – Король не против, чтобы я повторил испытание. Затем он сразится со мной на дне подземного вулкана и один из нас умрет.

- Он не переживет тебя, - сказала Лиина, - в тебе чувствуется большая сила.

- Дгарх-чра во многом мощнее меня, упражняясь каждый день. – Печально объяснил д‘жабс. – Мои же упражнения бои заканчивались обычно с людьми, либо двумя-тремя расами послабее. Мне конец, - он выхватил из рук бутылку спирта и мигом ее опорожнил.

- Зачем же пьянствовать перед смертельной схваткой? – поинтересовался Клипард.

- Перед боем каждый мой земляк должен выпить десять ведер чистейшего спирта. – Пояснил принц. – Это делает нас сильнее, быстрее и забирает наш страх! Все наши предки занимались этим!

- Ясно, - разочарованно протянул Антон, отказываясь от желания выбить сосуд из бело-фиолетовой клешни. – Членистоногий народ драчливых пьяниц, - прошептал он Лиине.

Та молчаливо согласилась, легонько похлопывая его по руке.

Их поместили в больших подземных апартаментов, каждому – по отдельности. Конечно же, Клипард вместе с Ромеро занялись интереснейшим во вселенной занятием. Наслушавшись вдоволь радостных влюбленных стонов, капитан, наконец, вышел на улицу в общий коридор.

Глубоко, конечно же, не ощущалась смена времени суток, но д‘жабсы предугадывали это каким-то внутренним чутьем. На улицах за толстыми зеленоватыми стеклами заметно поубавилось плавучих средств, отмечая пытливому наблюдателю, что повечерело.

Из каюты принца был выдворен боцман, совершенно не державшийся на ногах. Пришлось его тащить на плечах первому артиллеристу. Злой Квик Полотта спесиво сопел, затаскивая Уму в кабину батискафа.

Вниз погружались только два судна, королевское и несущее на своем борту драчливого брата. Остальных д‘жабсов, казалось, перевыборы монарха совсем не интересовали.

Под воду уходила смерть.

Очень скоро батискаф легко вошел в огромное круглое жерло действующего вулкана. Вокруг поднимались толстые пузыри обогащенного всевозможными газами ядовитого воздуха. Давление было настолько ужасным, что металл обшивки жалобно затрещал, а по носовому иллюминатору пробежалась одинокая трещина, зразу же разогретая и залеченная небольшим паяльником. Скорпионы отлично умели вести себя на страшной глубине.

Еще немного вперед, так, что почти стало видимым дно, а далее – параллельно к илистому пространству внизу, но все равно под наклоном. Перед их глазами показался большой грот, вверху оканчивающийся темным, едва освещаемым одиноким светильником зевом пещеры. Подводная лодка едва протиснула свою тушу внутрь, пропуская за собой громаду королевского батискафа.

Здесь уже начиналось царство воздуха, немногочисленные заросли водорослей пропали, как и любопытные носики-светильники глубоководных рыб. Снизу проплыла серая акула, безразлично проводившая суда мутноватым взглядом.

Почти уткнувшись в илистое дно, подлодки остановились, позволяя людям и д‘жабсам пройти короткую декомпрессию и очутиться в узком проходе, увенчанном периодическим рядом светильников. Пройдя более километра вглубь, они, наконец, подошли к широкому треугольному бассейну. От водоема пыхнуло невыносимым жаром – внизу плескалось раскаленное море лавы. Нетрезвому боцману, который слишком приблизился, опалило брови. Слабая не сердечко Катти начала задыхаться, шепча на ухо Лиине, что недавно узнала о давно желанной беременности.

- Вот мы и пришли за своей судьбой, - печально щелкнул принц. – Это известный на всю планету Треугольник Смерти. Лишь сильный духом и несокрушенный сердцем может войти в его нутро и остаться в живых. Только после этого он может претендовать на трон и уважение соплеменников, а также принять, как честь, плазменную, или магматическую пушку большого калибра.

Король поднялся к бассейну, выходя на мелкую металлическую террасу. Дгарх-джи последовал за ним, тяжело поднимаясь по решетчатым ступеням. Клипард с сожалением отметил, что у единственного инопланетянина из его команды предательски дрожат ноги. Но он простил эту маленькую слабость своему другу – не каждый день вступаешь в смертный бой, не рискуя пасть у ног неумолимого врага.

Они подобрались поближе к огненному краю лавы и, не сговариваясь, бросились в пламенную пучину.

Бой начался!

Глава 13

«Тринадцать – счастливое число!

Особенно, если оно приходится на пятницу!».

Из летописи тевтонского ордена

Над бассейном вздымались высокие языки пламени. Насыщенные клубы пара и едкого кисловатого дыма не позволяли ничего рассмотреть со стороны. Правда, кое-какие детали различить было возможно, благодаря нескольким мониторам на стенах. Голографические камеры, видимо, искусно вмонтировали в испещренный мифическими фресками потолок и края бассейна. Смотреть приходилось с некоторыми трудностями – чувствительные объективы камер покоились за толстыми слоями стекла, во избежание разрушений.

На мониторе высилась громадная прозрачная туша короля, которому удалось подмять под себя своего менее удачливого соперника. Дгарх-джи, более мелкий, но довольно подвижный, держал в могучей клешне зажатый глазной отросток брата. Остальные клешни и мелкие лапы были намертво заблокированы родственником, хвосты ударялись монарху в живот, причиняя немалый вред. Клипард видел своими глазами, как с магмой смешалось еще одно, фиолетовое вещество, заливая борющиеся тела.

Ядовитые жала Дгарх-чра также соприкасались с броней скорпиона, но проделывали в ней лишь неглубокие царапины. Видимо, члену экипажа «Стремительного странника», вооруженному бездонным Бибулом, удалось выпить побольше алкоголя, чем его более старшему родственнику.

Наконец, сильно дернув клешней, Дгарх-джи удалось наполовину ослепить противника. Тот конвульсивно отпустил его, дезориентировано закружившись на месте и поднимая высокие столбы магмы.

- Ура! - закричали довольные гости Африки-3. – Ему удается!

Но старый король был искушенным бойцом. Внезапно подпрыгнув, разворачиваясь через спину, он дернул задней ногой, активируя плазматическую пушку. Тяжелый снаряд ударил скорпиона в бок, отбрасывая прямо на экран, защищающий камеру.

Монитор померк, прикрытый широкой белесой спиной.

- Нет, - выдохнула, покачиваясь, Лиина, видя, как стекло покрывается густой пеленой крови. – Не может быть!

Некоторое время в бассейне бурлило. Поднимались высокие брызги, грозя ошпарить путников. Дым стоял столбом.

Наконец в зале раздался истошный крик-щелканье. Предсмертный, раздирая барабанные перепонки людей, он поднялся над головами пришельцев, поднимаясь вверх.

Подняв глаза, они увидели, что верхние стены раздвинулись, обнажая длинные ряды сидевших на лавочках д‘жабсов. Обитатели планеты сидели на множестве рядов, равнобедренным треугольником, опоясывающим арену, словно в театре, кое-кто меланхолично пожевывал извивающиеся щупальца осьминогов, некоторые достали бинокли. В отдельной ложе покоился полководец планеты. Он наблюдал в небольшой экран перед собой, со всех сторон его окружали адъютанты, также с интересом присматривающие за схваткой.

Внезапно магма в водоеме забурлила, из ее пучины показалась увенчанная короной голова. Единый глаз бешено вращался, а клешня, которой он ухватился за металлические поручни, оторвалась, брызжа фиолетовой жидкостью.

Король с трудом поднялся на едва согнутые конечности. Оба его хвоста, тяжело взмахнув, также оторвались, обламываясь почти у основания туловища.

- Нет, - вздохнули гости планеты. Они потеряли друга! Или обрели обратно?

- Я потерпел поражение, - едва прощелкал монарх, опускаясь на влажную от испарений землю. – Отныне королем Африки назначается мой брат, заслуживший также право носить нательное оружие. Я же готов покинуть планету, предаваясь бесконечным скитаниям в муках.

Сзади него из волнующейся магмы поднимался покрытый кровью Дгарх-джи, вид у него был не лучше, чем у родственника, но он хотя бы не растерял конечности.

Толпа довольно взревела, методично скандируя имя победителя. Бывший правитель тяжело скатился в направлении личного батискафа и пропал, выплыв на нем из тоннеля.

Новый молодой владыка Африки-3 победно поднял ноющие клешни и заревел. Остальные д‘жабсы приветствовали его, со всех сторон бежали друзья.

Новоявленный король обнял беснующегося от преисполнявших его теплых чувств Ува, доставая к нему слабеющими конечностями. Довольный боцман, моментом вспрыгнувший на спину к своему другу, был безжалостно выдворен оттуда друзьями.

Исцеление Дгарх-джи длилось не менее месяца, за это время корабль его, немного подлечившегося братца покинул систему, а как потом говорили дальние разведчики, так вообще ушел из куба этого пространства, уйдя в длительный субпрыжок.

Монарх не отказывал себе в удовольствиях, справедливо полагая, что победившему достается все. Он окружил себя бесчисленными молоденькими самочками и купался в роскоши. Дворец погряз в пьянках и групповых оргиях, на которые нельзя было смотреть неискушенному зрителю, поскольку свадебный процесс д‘жабсов удивлял немыслимой сложностью и противностью сексуальных деталей.

Клипард со своей избранницей почти не выходили из каюты. Они твердо решили пожениться, когда только доберутся до более цивилизованного общества. Пусть даже их обвенчает один из сумасшедших Инквизиторов, кстати, вовсю пользовавшихся правом первой ночи. Этим старым уродам многое прощалось, поскольку только монахи Ордена могли сдержать святош в узде, планетарные же правительства не рисковали вступить с могущественной организацией и ее божествами в открытый конфликт.

- Ничего, - приговаривал Антон, одной рукой обнимая Лиину, а другой любовно поглаживая теплые ножны.

- Позволь прервать твои счастливые размышления, - вечно урчал клинок, - но должен напомнить тебе, побратим, что мы обременены некоей миссией. А выполнить ее обязаны, хотя бы только для того, чтобы расстроить мерзкие планы твоего папаши!

Капитан, конечно, сразу же соглашался, но забывал все, оказываясь под воздействием поцелуев любимой.

Ему уже не раз снился Творец, с которым они уже успели сразиться на мечах, причем Антон постоянно выигрывал. Поддается, догадывался пилот, непременно проигрывая Господу в трехмерные шахматы.

- Помни, - поучительно тыкал пальцем Бог в светлое весеннее небо. – Ум всегда сильнее клинка. Возможно, а может быть, и совсем скоро, ты поймешь это своим неспособным даже на детский мат умишком.

Клипард согласно внимал, скрытно улыбаясь, ведь в школе доучился до первого разряда. Создатель, конечно, играл посильнее, но вот любой другой противник рангом пониже долго бы бился с тактикой и стратегией молодого человека.

Наконец, пришло время покидать гостеприимную горячую Африку. Король также возжелал двинуться в путь, оставив возле себя двух самых любимых жен и напрочь отказавшись от верных телохранителей.

- Нет, - говорил он, отодвигая беспрекословно слушающих его подчиненных. – Со мной на борту два лучших бойца в галактике, - он указывал на улыбающегося пилота и хмурого, как угольное облако в космосе, Затворника. Надо отметить, что Стигней все больше времени проводил в одной комнате с Эвелиной. Оттуда доносились такие крики, что Лиина постоянно шутила на тему того, что они там явно не теософией занимаются. Артиллерист и наводчик ничем не обиделись, опасаясь крепких кулаков монаха. Они нашли себе где-то в горах подземную станцию, на которой работали целомудренные женщины-ученые. Антон ничуть не сомневался в том, что целомудрие некогда набожных монашек серьезно покачнулось, оспоренное бравыми корабельными стрелками.

Народ д‘жабсов покорно кивал головами, не сомневаясь, что правитель сошел с последнего ума, уповая на слабеньких двуногих. Дгарх-джи не ссорился, в надежде что-либо доказать, с остальными скорпионами, просто рассказывал тем о событиях на борту звездолета и за его пределами.

Народ Африки-3 снабдил их всевозможными боеприпасами и провиантом. Но особенно тешилась доктор, прогуливаясь по новенькому реанимационному модулю регенерации, способному поднять полумертвое тело на здоровые ноги буквально за считанные сутки. Эта удивительная биомашина творила чудеса, особенно если с нею управлялись толстые пальчики-сардельки звезды корабельной медицины.

Уже отлетев от океана и бросая последние взоры на материки, оказалось, что геройский стрелковый расчет принес вслед за собой в штанах какую-то галактическую дрянь, зовущуюся сифилисом. Вот потом и считай монашек-исследовательниц вечно целомудренными девственницами. Катти рассказывала, о том, как в подобные монастыри отправлялись законченные проститутки и женщины настолько легкого поведения, что их отправляли прислуживать к богу, чтобы они только не ступали ногами по своим планетам. Вот так вот!

Пришлось отправить лихих солдат на принудительный карантин. Потом еще Клипард узнал, что средство от этой занятной болезни в медицинском модуле не предусмотрено, поскольку д‘жабсы имеют совершенно другую половую систему. Зато удивительную панацею можно приобрести за бесценок в любой заправочной станции, которыми кишел весь Исследованный космос. Плюс еще на территориях аптек космопортов, где цены были, конечно, повыше, но отличались гарантированным качеством.

- Делать нечего, - недовольным тоном пробасил Антон, направляя судно к ближайшей планетке.

Это небесное тело ничем особенным не отличалось, кроме того, что являлось старым остывшим астероидом, прекратившим свой путь между системами возле небольшой тусклой звезды. Первопроходцы обнаружили на этом звездном путешественнике огромные залежи урана и кремния, что было довольно странным совпадением. По всей его поверхности настроили шахт, появилось несколько некрупных городков, ну и, конечно же, космопорт. А как иначе вывозить отсюда ценные материалы?

Кстати говоря, в добытчики подавались не совсем честные парни, считающиеся в своих системах отпетыми преступниками и пиратами. Здесь попадались даже работорговцы, которых почти истребили в империи, но которыми просто кишела Республика, успешно занимавшаяся гешефтом военнопленными с захваченных планет. Среди местных рудников особенной популярностью пользовались закрытые копи, на самом деле являющиеся императорскими тюрьмами усиленного режима.

- Вот сволочи! – злился опечаленный таким ходом дел Клипард, в ярости ударяя по клавиатуре и заставляя корабль совершать немыслимые кульбиты среди звезд. – Из-за этих мудаков мне придется тащить свою любимую прямо в логово к бандитам.

- Не показывайся редиской, - успокаивала его Ромеро. – И не волнуйся! Ведь на мне надет твой подарок, а он защитит меня от любого нападавшего.

Антон на мгновения успокаивался, но затем начинал бесноваться по новой.

Не доверяя своей авантюрной команде, он взял у Эвелины рецепт и пошел вместе с Лииной в порт.

Диадема и вправду помогла. Путь к аптеке проходил по темному тоннельному кабаку, в котором один из выпивох постарался ухватить красавицу за попу. Но сделал он это непозволительно резко! Мало того, что рука невероятным образом сломалась о воздух, словно сухой прутик, как мигом слетевшая с волос девушки синяя молния оставила дымящиеся останки на полу. На полу покоились только сиротливые грязные ботинки да дымящиеся культи сгоревших по щиколотки ног.

Шипящий кислотник отогнал вознамерившихся отомстить за собутыльника нападавших. Никто не намеревался вступать в бой с послушником из мифического Ордена Овала, только на полу упокоилось разрубленное поперек тело.

Ромеро дрожала, стараясь не показывать испуга, но успокоилась только тогда, как нагруженные под завязку всяческими ампулами, они оказались возле корабля.

- Господин Клипард, если не ошибаюсь, - констатировал факт разнесшийся сзади голос. Он был до боли знакомым.

- Возможно, ошибаетесь, - не признался Антон, толкая девушку в шлюз. Он обернулся только, когда она оказалась в помещении корабля.

- Капитан, не усугубляйте ситуацию! – сказал полковник. – Пропозиция остается в силе. Вы отдаете мне мистера Затворника и садитесь на некоторое время в уютную каталажку!

- А если откажусь? – Клипард рассматривал длинный механический протез под рукавом Рубенка.

- Тогда, наверное, мне удастся, - криво улыбнулся службист, - переубедить вас двумя сотнями Инквизиторов, ожидающих меня на имперском крейсере.

- Высоко дослужились, - ответил Антон, разглядывая генеральские нашивки на черной форме бывшего полковника.

- Видите ли, дорогой, - еще раз сверкнул кривыми зубами Рубенок. – Инквизитор всегда быстро движется по служебным ступенькам! О, - армеец увидел за спиной капитана зачехленный кислотник. Я ведь даже сперва принял вас за господина Стигнея! Сняли с трупа?

- Заслужил на Ордене! – отозвался Клипард, выхватывая клинок из ножен.

- Вы, надо сказать, быстро продвигаетесь по жизни, - отметил генерал. – Жаль только, что она скоро оборвется! – Он медленно, красуясь произведенным эффектом матерого меченосца, вытащил свой ярко-желтый, словно старая форма любимой капитана, световой меч.

- Я бы не сказал! – Антон взвился в прыжке, перелетая через голову опешившего вояки и нанося удары сверху вниз.

Его противник успел парировать, но упал на одно колено. Металлический протез плюнул искрами, повышая силу ударов.

Некоторое время они со страшной силой и скоростью фехтовали, высекая огонь из обиженной мостовой, покрывавшей вспомогательную площадку перед кораблями.

- Ты не так уж и плох, - просипел генерал, когда под натиском оппонент прижал его к металлическому парапету. – Получше Затворника, Оруженосец! – Спесь слетела с него, как прошлогодний снег.

- Паладин последнего Овала! – выкрикнул раззадоренный схваткой Клипард. Он направил острие меча вниз, проводя кипящим столбиком кислоты по сухожилиям врага.

- Нет, - выдавил Рубенок, теряя клинок и хватаясь за ноги пониже колен.

Антон еще раз провел звенящую дугу, перерубая жуткое щупальце-руку Инквизитора. Тот взмахнул другой конечностью, словно большая птица крыльями, и скрылся внизу, сорвавшись с парапета. Почти что повторилась драка, произошедшая на далекой планете, где Оруженосец зафрахтовал себе корабль.

Довольный капитан прошел в шлюз, где его ожидали девушка и мрачный Стигней.

- Ну, как я вам? – хвалебно надул груди Клипард.

- Никак, - отозвался монах. – Этот черт опять выживет, он теперь будет наполовину состоять из электронных соединений, а значит, станет сильнее!

- В другой раз, - пилот потемнел от досады, - отрублю ему член. Пусть мочится электронами!

- Все равно ты мой герой, - он получил заслуженный поцелуй и потащил женщину в койку.

- Ох, и наберемся мы еще проблем, - вздохнул Стигней, - благодаря этим геройствам!

Он еще не знал, прав ли, но время покажет, конечно. А кто его знает, что будет там, в этом туманном, как древний Альбион будущем.

Не успел еще корабль даже выйти из атмосферы, а довольная доктор пропала в палате стрелков, вооруженная двумя внушительными пневматическими шприцами, как в силовое поле звездолета вонзилась торпеда – их обстреляли.

«Стремительный странник» легко ушел от ревущих ракет.

- Где они? - злой Клипард тщательно всматривался в радар.

- Здесь столько радиации, - проконсультировал его Джумас, - что от сонаров толку мало, равно, как и от датчиков дальнего обнаружения. Судя по направлению траекторий зарядов, противник прячется за вон той кучей летающего металлолома.

И вправду, как только они обогнули тело маленькой искусственной луны, крепость Инквизиторов вышла из тени, щетинясь длинными очередями лазерных лучей.

- Вперед, - приказал Антон, бросая корабль в указанном направлении.

- Есть, сэр, - рявкнуло несколько глоток, и они пошли в бой.

- И что же ты делаешь, - кричал в микрофоны Главный Инквизитор. – Мать твою!

- Немного тебя не понимаю, уважаемый, - насмешливо произнес Иона, он даже не включал экраны, чтобы враг и мимолетный союзник не видел его довольной мины.

- Ты говорил, что ничему не учил своего сосунка! – бесновался Туррец.

- Это когда? – еще более ехидно поинтересовался Лястер. – Ничего такого я не говорил.

- С-скотина, - прошипел Аквинский. – Мне пришлось тебе довериться!

- А кто простил тебя заниматься настолько неумными делами? – Паладин улыбался во весь белоснежный рот. – Ты во много младше меня, но мозгами не обладаешь!

- Мудак! – священник плюнул в пустой монитор. – Иди ты в задницу!

- Постой, уважаемый!

- Чего? – раздражение Турреца не знало границ.

- Я помогу тебе, - Иона перестал ерничать и включил передающие камеры. – Ведь смерти этого человека жажду более всего!

- Зачем тебе это?

- Я ведь говорил, что собираюсь переделать мир по своему разумению, а не наущенной мысли того щенка, умеющего только мстить да убивать!

- Твой так называемый щенок недавно уничтожил одного из моих богов! – продолжал плеваться Аквинский. – Его даже повторно воплотить не смогли, настолько он пристыжен поражением!

- И что? – спросил Иона.

- А то, что этот сопляк затем почти убил моего лучшего генерала и сейчас пытается в прах расстрелять летающую крепость с двумя сотнями бойцов на борту.

- Сынок оказался способным учеником, - задумчиво протянул Паладин. – А жаль… - И сейчас предлагаешь ты мне, - предложил он.

- Пришли подкрепление! – надсадно крикнул Инквизитор. – Мой крейсер да несколько твоих быстроходных истребителей сотрут в порошок заносчивого уродца!

- И собственными руками уничтожить своего сына? – рассерженно вскричал монах. Меня зовут, блин, Лястер, а не Тарас Бульба! Даже такого сверхчеловека растерзают полтысячи монахов, не говоря уже о твоих бренных останках. Известно ли тебе, что именно послушники Ордена лелеяли тот корабль, который ты пытаешься стереть с лица вселенной?

Туррец пристыжено притих, размышляя.

- Предлагаешь мне пожертвовать отличным кораблем и четырьмя отрядами своих детей.

- С каких это пор моральные клоны стали называться детьми? – поинтересовался Лястер. – Ничего страшного, проштампуешь мозги еще куче народа – наделаешь себе других. Ни в ком из них нету даже капли твоей плоти!

- Зато есть частички божественного! – напыжился Инквизитор. – Что абсолютно отсутствует в твоих отпрысках!

- Давай не будем забираться в теософию, - парировал Иона. – Лучше подумаем над тем, как свести со свету белого доброго молодца, чей корабль теперь именуется «Стремительным странником».

- Не имею ничего против! Что предлагаешь?

- Сынок летит в систему Кристалла. Есть дельная пропозиция подождать его около входа в Смертельное Кольцо!

- И опять вести на верную аннигиляцию своих детей? – взвился Аквинский.

- Зачем? Можешь дать три-четыре крепости, с меня же – десяток автоматических истребителей. Также предложу парочку киборгов, настроенных на полное уничтожение. Только рекомендую твоим святошам держаться подальше от боевых роботов Ордена, поскольку они души не чают в уничтожении Инквизиторов. Понятно?

- Я дам шесть кораблей! – согласился Туррец. – Вот только где ты взял республиканских киберов?

- В мои дела попрошу не лезть, - улыбнулся Паладин. – Я же не спрашиваю, в каких лабораториях тебе удалось вывести своих поддельных богов!

- До связи, - кивнул злой до невозможности Глава Инквизиции.

Иона отключил связь, но к его чутким ушам донеслось прощальное проклятие.

- Бывай, сыноубийца! Больше ни один священник, а тем более монах не подаст тебе руки. Ты будешь предан анафеме в самых отдаленных уголках вселенной! Даже твой бог отвернется от тебя.

- Посмотрим, - Лястеру стало немного не по себе. – Внимание, Орден! На вашего Старшего Паладина было совершено нападение в космосе! Прошу отправить два звена боевых истребителей в систему Кристалла и ожидать там до дальнейших распоряжений. Также прошу выделить мне шестерку священных киборгов для охраны.

- Будет сделано, старший, - пронеслось по его кабине. – Истребители уже расконсервированы! Грузовой корабль ждет доставки роботов из недр планеты.

- Хорошо, - прошептал Иона. – Сынуля, ты труп! Тебе не жить! Как и твоему отцу, возможно…

В это же время раскаленный пневматический таран неумолимо приближался к звездолету Инквизиторов. Оттуда через открытые торпедные люки летели смертоносные снаряды. Лучи крупнокалиберных бластеров сталкивались между собой, пересекаясь. Шипящие сгустки смешивались между собой, окрашивая пространство в странные дьявольские цвета.

Скорпион, носящий на спине все уничтожающую погибель врагам, просунул верх своей пушки сквозь отодвинутый технологический люк и весело щелкал, совершая выстрел за выстрелом.

Боцман стоял немного пониже и сзади него, заменяя использованные картриджи плазменной массы на полные по завязку.

Глава 14

«Я рождена, чтобы умереть».

Бабочка-однодневка

- В одно из балансировочных крыльев попал малый заряд! – сообщил первый помощник.

- Повреждения серьезные? – спросил Клипард.

- Никак нет, сер, - ответил Джумас. – Замечен только небольшой спад напряжения в защитных щитах. Мы до сих пор почти неуязвимы для Инквизиции.

- Отлично, - восхитился капитан. – Всю мощность на задние реакторы. – Покажем нашим тараном этим ублюдкам, где зимуют кальмары из субпространства.

Со страшным скрежетом смертоносное тело лайнера вонзилось в толстую броню крейсера, кроша все на своем пути. Мимо пролетел священник в защитном силовом костюме и большущим синим отбойным молотком. Он выпал из вражеского корабля, видимо, пытаясь сломать ударное орудие «Стремительного».

- Поделом тебе, - довольно ругнулся Ума, его ловкие коротенькие пальцы мелькали среди настроечных рукояток реакторов.

- Кэп, - отозвалась Катти своим бархатным голоском. – Инквизиторы вызывают нас на дуэль!

- Отставить разговоры, - отбрил Клипард. – Мы больше не будем брать горячую кровь на свои руки!

- Но, капитан!

- Сказано отставить, - гаркнул Липков, - значит отставить! Прекрати прием сигналов.

- Да, но с вражеского корабля поступает межпланетный сигнал бедствия плюс сообщение о том, что на борту находятся дети!

- Это может оказаться уловкой! – отметил Затворник, вглядываясь в мониторы.

- Предположим, это так, однако, мы возьмем сопляков в каюту «Странника»! – прервал его Антон. – Катти, - обратился он к радистке, - передай святошам, пусть перед кончиной отправят к нам спасательный бот вместе с малолетками.

- Да, командир! – девушка склонилась к микрофонам, сообщая радостную весть Инквизиторам.

С верхних палуб разваливающегося на крупные обломки крепости отделился небольшой шлюп, сигналящий о наличии жизненных форм.

Громадный корабль Инквизиторов затрясся, будто в его нутре гремели выстрелы – видимо детонировали генераторы, не выдержав нагрузки на системы жизнеобеспечения, которая за считанные секунды перегрелась от десятков тонн воздуха, выходивших в открытый вакуум. Свернувшись сама в себя, крепость полыхнула затухающими огоньками и рассыпалась в прах.

- Приготовиться! – скомандовал Клипарт, вытаскивая побратима и становясь у стены возле шлюзового отсека.

Несколько человек построились поперек стен коридора, напряженно направив на входное отверстие накаляющиеся раструбы плазменных винтовок. В центре живой цепочки людей возвышался д‘жабс, орудие на его спине опасливо кружилось, как датчик локатора.

Палубы содрогнулись, указывая, что стыковка произошла. Двери пришли в движение, открывая взорам двоих стоящих на низком пороге сорванцов. Мальчик и девочка, оба словно сошли с экранов старых мультфильмов и сказок заслуженных мифологов братьев Гримм.

Они были одеты в нарядные штанишки и юбочку, белоснежные вышитые рубашки с широкими воротниками и длинные зеленые штаны. На их головах красовались изящные соломенные шляпки, довольно редкое как на космическую эру явление.

- Позвольте представить вам, - сказал трескучим, скорее взрослым, чем ребяческим баском мальчик. – Мою спутницу зовут Гретель, меня же – Ганзель. Мы прибыли из Северо-Западного Крыла. И очень нуждаемся в хороших спутниках, способных стать для нас профессиональными защитниками. Конечно, мы готовы нормально оплатить свое путешествие, располагая на своем банковском счету четвертью миллиона галаксиев. Кроме того, мы просим, чтобы нас доставили на Икс-8, нашу родную планету в секторе Крыла.

Кто-то из команды присвистнул.

- Командир, - щелкнул скорпион, - это дети, верно, но внутренним чутьем я не слышу в них жизненных составляющих. Будто бы они мертвые!

- Не ошибаешься? – поинтересовался Клипард, не совсем понимая, о чем говорил д‘жабс. – миниатюрные боевые киборги?

Д‘жабс отрицательно качнул телом, подтверждая свой жест.

- Даже у сотворенных из живых клеток и титана искусственных созданий имеются составляющие жизненной силы, которую вы называете душой. В этих же созданиях душа не ощущается моими рецепторами ауры.

- Понятно, - протянул Антон. – Будем держать ухо востро!

Не успев, он даже договорить, как за стенами корабля взорвалась крепость Инквизиторов, а из шлюза, бережно огибая неизвестных ребят, выскочило несколько священников, размахивая двуручными силовыми алебардами.

- Начинается, - крикнул боцман, отбивая первый удар противника на мгновенно оплавившийся приклад ружья.

Капитан также бросился вперед, но опоздал.

Единственный выстрел из плазменного орудия скорпиона отбросил нападающих далеко назад, на лету оплавляя их тела. Остатки хлопнулись о стену, сплывая вниз бесформенной грудой-пятном.

Девочка подошла к членистоногому члену команды и горячо его поблагодарила, прижимаясь маленькими ладошками к разгоряченной броне бойца.

- Я несправедливо считал Инквизиторов лучшими воинами в вашей части вселенной, - серьезно, играя во взрослого, промолвил мальчик. – Простите, но это ошибочное мнение. Позвольте нам с сестрой поселиться на вашем борту, разделяя все трудности и радости полета.

Экипаж смотрел на капитана, который совещался сейчас, перешептываясь с д’жабсам.

- Дальше не чувствуешь в этих миниатюрных телах жизнь? – спросил он.

- Нет, в них что-то шевелится, их много, но они очень мелкие.

- Бактерии? – сверкнул мыслей Антон.

- Нет, словно мухи, либо жуки, - щелкнул друг.

- Понятно, - Клипард кивнул головой и махнул рукой детишкам. – Вы можете подняться на корабль, а на следующей планете перевести обещанные финансы на наш корабельный счет. Также обязуюсь доставить вас на родину, тем более что нам это практически по пути, не надо будет почти сбиваться с заданного курса.

Парочка прошла вперед, держась за ручки. Эвелина даже прослезилась от умиления.

- Вот бы мне таких! – тихо сквозь слезы сказала она.

Ее друзья молчали, зная, что она после одной аварии осталась бездетной, утратив ребенка от любимого человека. Теперь она занималась сексом с каждым, словно в безумной надежде, что обязательно забеременеет. Несчастная женщина, избавленная от радости материнства.

Детей заперли в отдаленной каюте. Капитан отдал странный приказ, требуя, чтобы все щели комнаты были плотно прикрыты, а вентиляция, подключавшаяся к главному коллектору, выводила воздух изнутри в космос. Он помнил о предупреждении скорпиона, поэтому, появись здесь какие-нибудь, пусть дружественные насекомые с вообще не исследованного сектора космоса, лучше бы подготовиться.

Возле каюты постоянно дежурил полупьяный боцман и его друг с крупнокалиберным нательным оружием. Клипард оставался начеку, готовый к любым неприятным неожиданностям.

Они медленно, не входя, поскольку чувствительные субдатчики постоянно трезвонили о наличии больших скоплений спрутов в подпространстве, приближались к системе Евразии, пожалуй, наиболее цивилизованной части космоса.

Прошло более двух суток, когда в период ночной сокращенной смены, в каюте пришельцев началось невообразимое.

- Капитан, - в коммуникаторе ожил встревоженный голос Катти, которая наблюдала с помощью жучков на помещение детей.

Только что раздевшийся Клипард, со стоящим органом поднял трубку.

- Вы только посмотрите, - таким же заговорщицким тоном обозвался первый помощник.

- Ну что там, - рассерженно буркнул Антон, которому только что теплые губы обвили возбужденную плоть.

- Вы бы видели, чем сейчас занимаются, - ахнула радистка, - наши невольные пассажиры!

Пришлось легонько оттолкнуть любимую, облачиться в форму и вместе с девушкой пробежаться на мостик.

- Вот! – изумленный Джумас включил повторную запись в ускоренном режиме и указал на мониторы.

Дети сначала без движения лежали на небольшой койке, нежно обнявшись, немного не по-детски, причем девочка усердно гладила Ганзеля по волосам. Их маленькие шляпки сейчас покоились на столике возле кровати.

- Двуногий с монстром уже уснули? – поинтересовалась девчонка.

Парнишка подтвердил, прислушиваясь.

- Солнышко, - он потрепал сестру по щеке, - вскрой мой сосуд!

- Сейчас милый, - промурлыкала Гретель. – Тебе на корабле Инквизиторов понравилось? Жаль, что они оказались такими невкусными фанатиками, большинство скончалось, так и не приняв Хозяев!

- Да, мне было очень приятно с тобой, любимая! Давай просветим этих неразумных людей! - возбужденный мальчик потянул ее голову вниз, где одной рукой уже освободился от штанов.

Команда с ужасом и отвращением наблюдала, как одиннадцатилетняя малолетка делает минет своему брату. Инцест в самой простой и прямой форме.

Маленькая женщина причмокивала, явно наслаждаясь и дергая своего родственника за лишенные волосяного покрова шары. Тот, закрыв в сладкой истоме глаза, прижимал ее затылок обеими руками.

- Эту гадость надо прекратить! – твердо решил Антон, направляясь к выходу из рубки.

Но тут внезапно проснулась сирена, перекрывая надсадный вой вакуумных турбин воздухоочистительных систем и воздуховода.

Мальчик, истошно закричав, выдал в воздух длинную шипящую струю. Вскоре она превратилась в бесформенную черную массу, которая загудела, возносясь темной тучкой в высасывающий тоннель. Мощные турбины, а также сила, влекущая воздух по трубам в открытый космос, работали прекрасно.

Клипард приблизил камеру к месту действия, где между ног мальчика сияла огромная рана, раскрывшись, как цветок. Его сестра сидела возле него, вытирая рот. Из ее промежности вытекала та же субстанция, несущаяся под действием искусственного ветра. Чем ближе находился объектив, тем проще можно было увидеть, как каждая мелкая частичка от общей массы тучи, превращается в тускло-фиолетовую тушку неведомого еще человеческой науке жука.

Каждая из особей имела узенькие полукруглые крылышки, которыми бешено, работала, пытаясь выйти из-под влекущего потока. На маленьком туловище, вооруженном серповидными лапками, гнездилась короткая голова, оканчивающаяся острым и длинным, как иголка докторского шприца, жалом. С этого маленького хоботка капала небольшая, с иголочное ушко, синяя жидкость.

- Я читал об этих чудищах, - поразил всех своей эрудированностью боцман. Все очень удивились, как он внезапно появился в рубке, оставив на посту своего товарища. – Они находятся внутри человекоподобных роботов. Усыпив бдительность экипажа, эти мухи по отдельности каждая вживляется в человека, делая того бездумным тупым киборгом. Такие сосуды для этих вампиров долго не живут, они умирают спустя несколько недель, в страшных мучениях, когда жук, разросшись до размеров взрослого человека, выходит из его внутренностей. А уж о планете этих тварей даже говорить не приходится, сплошные ульи, заводы по производству роботов и человеческие тюрьмы.

Первый помощник присвистнул, почесывая голову.

- Получается, что мы добровольно приняли на корабль целую армию душегубов! И еще выходит, не убей мы священников сейчас, они бы умерли через неделю?

Бибул утвердительно покивал, его лицо наполнилось брезгливостью и ненавистью к непотребным .

- Решено, - твердо сказал Антон. – Мы полетим на эту Икс-8 и разнесем ее в прах, пронзая самое ядро!

Никто не имел ничего против. Все наблюдали, как в космосе корчится, задыхаясь от нехватки, кислорода маленькая темная масса.

Полыхнув своими турбинами и плюя на все, в том числе и на кишащих в субе спрутов, «Стремительный странник» испепелил жуков, направляясь в систему Икса.

С биороботами пришлось разбираться довольно долго. Сломав дверь в их каюту, Стигней с Антоном со слезами на глазах рубили этих симпатичных детей. У них все тела внезапно разрослись длинными ядовитыми шипами, а руки превратились в серпы-крюки.

Мечи натужно впивались в маленькие тела, разрубая их пополам, но они категорически не хотели умирать. Даже отдельные части, очень худые, покрытые шипами конечности поднимались на когтистых пальцах, на них вырастали длинные гибкие щупальца. Они отталкивались ими от пола, опять с упрямым остервенением атаковали.

Паладинам понадобилось около десяти минут, пока одетые в опрятную одежду трупы не были разрублены на множество кусочков, не менее двух-трех сантиметров. Даже тогда ошметки пытались двигаться, сквозь них прорастали волосы, которыми они пробовали подползать к своим врагам.

Дело закончилось тем, что небольшой непроницаемый пакет, наполненный шевелящимся содержимым, выбросили из шлюза, а Клипард самолично расстрелял его из пушки самого большого калибра.

- Мир этих тварей заслуживает на кончину, - мрачно сказал он, поглаживая покрытую зарубками гарду кислотника.

На корабле не нашлось ни одного человека, или д‘жабса, который воспрепятствовал этому весомому приказу.

Легко отбившись от спрутов – после того, как в открытое субпространство отправились уже двое монахов да закованный в тяжелый непроницаемый скафандр скорпион. Бойцам потребовалось всего полчаса, чтобы совершенно неповрежденный «Странник» вышел в космос около созвездия Икса.

С огромным удивлением, радистка нашла в компьютере коды доступа к планетарной обороне этого мира, необходимые для преодоления застав, состоявших из восьми громадных орбитальных станций. Оказалось, что Паладины, как и служители Инквизиции, приторговывали рабами, состоявшими из врагов империи и некоторых военнопленных, неугодных Ионе.

Пройдя оборонные крепости и пометив каждую небольшой ионной миной, корабль вошел в атмосферу. Когда металлические махины дружно ухнули после серии запрограммированных примерно на одинаковое время взрывов детонировавших снарядов, раскаленный шар звездолета прорвался вниз, сквозь тонкие посадочные сети, паля из всех своих орудий.

С поверхности Икса попытались подняться несколько больших истребителей, но они были сбиты еще на взлете. Буквально за тридцать минут все, что находилось на планете и могло стрелять из крупнокалиберных орудий, покоилось в дымящийся обломках. Еще десять часов потребовалось для того, чтобы полностью подавить планетарную оборону.

Икс-8 остался безоружным.

Расстреляв весь свой боезапас, корабль канул вниз, разбивая тараном толстое железобетонное здание, чья плоская крыша высилась надо всеми здешними строениями, отбрасывая длинную тень. Спустя несколько секунд, они были уже внутри, пролетая вдоль бесчисленных пластиковых уровней, которые по периметру занимали все стены здания, оставляя в центре широкий прямоугольный коридор. Уровни были доверху набиты маленькими стеклянными клетушками, мимо которых то и дело пролетали на узких рельсах роботы-наблюдатели. В каждой такой клетке томилось немалое количество мужчин, женщины заселяли средние уровни, детей содержали поближе к далекому бетонному полу, уложенному широкими красными, чтобы скрыть пятна крови, плитами.

- Как тюрьма, ей богу, - сказал Ува, достаточное время проведший свою свободу в подобных заведениях.

- Это питомник-инкубатор для мяса, - отозвался кислотник. – Здесь выращивают из суррогатных матерей взрослых людей, которые потом становятся силосными вместилищами для уродов.

- Господи, - выдохнула в микрофон Катти. – Посмотрите на это.

На самом дне размещались несколько прозрачных анклавов, в которых лежали связанные по швам человеческие тела. Их было не менее тысячи и в каждом из этих страшных вместилищ полулежали обнаженные дети. Маленькие девочки трудились над миниатюрными сморчками своих товарищей, или братьев.

Почти в половине анклавов уже роились рои насекомых, некоторые только влезали в людей, забивая собой все поры, вонзаясь в носы, уши, а также анальные отверстия и гениталии.

Несколько роев почти исчезли в жертвах, оставляя за собой только бездумных роботов с остекленевшими глазами.

- Уничтожим всех! – звездолет ударился в пол, заливая его ревущим огнем, оплавляя пластик и каменные плиты.

Камеры с живыми людьми лопались, словно мыльные пузыри, погибающие кричали в агонии, окруженные пылающими жуками. Придти им на помощь не имелось никакой возможности, ни один большой спасательный флот, прибудь он даже перед уничтожением планеты, такое количество живых никогда бы не вместилась и в десяти армадах из десятков крейсеров.

- Мы освободить и спасти заключенных? – спросил Антон у знающего о врагах боцмана.

Тот отрицательно покачал.

- Клонов выращивают совершенно безмозглыми. Это просто живые автоматы.

- Понятно, - выдавил Клипард. – Бросьте здесь небольшую мину.

Крохотный кругляш покинул борт и, кувыркаясь своим красным циферблатом, намертво приклеился к одной из стен.

Когда корабль уже проходил сквозь подземные заводы киборгов, оставляя за собой облака ионной смерти, мина рванула. Пламя устремилось вверх, туда, где в разломленную крышу заглядывало печальное солнце.

Маленькие роботы приветственно махали ручками, обросшими ядовитыми шипами, вокруг роились насекомые. Один раз даже на нос корабля вскочил очень тучный мужчинам.

Он был настолько толстым, что жир, кажется, пузырился, раздуваясь.

- Что это? – удивленно спросила Лиина, наблюдая как из прибавившегося в ширину тела, брызжа кровью и лопнувшей на животе плотью, вылезает жуткий огромный жук, стуча в защитные экраны своим игольным носиком, в котором было не меньше полуметра. Внезапно тело взорвалось, полностью обнажая округлое тело, прикрытое твердыми хитиновыми крылышками насыщенного фиолетового цвета.

Стигней напрягся, уперев пристальный взгляд черных глаз прямо в насекомое.

- Он выжигает ему мозги, - прошептал первый боцман. – Сейчас лопнет.

И правда, из носа мухи-переростка хлынула темная густая жидкость, наверное, вместилище его маленькой головки. Жук оглушительно треснул, только трещащее скрипнув, и его ошметки перемешались вместе с останками мертвого человека.

«Стремительный странник», натужно взвыв турбинами, разорвал толстый свинцовый резервуар атомного реактора и пошел вертикально вниз, оставляя за собой грибовидные облака.

- Мы не расплавимся от ужасных температур? – поинтересовался Клипард у первого помощника, слабо понимая, в какую авантюру он сейчас ввязался.

- Никак нет, кэп, - отрицательно ответил тот. – После усовершенствования нашего корыта на Ордене, остов и фюзеляж покрыли очень интересными полимерами и частичками субматерии. Мы даже можем попытаться пролететь сквозь центр любого остывающего солнца!

- Ого, - не поверил боцман. – А монахи эти – те еще самоубийцы.

- Жаль только, - задумчиво протянул Антон, - что это только покрытие, а не цельный материал.

- Тогда мы бы уже кормили спрутов в подпространстве! – усмехнулся всезнающий Липков. – При переходе в суб, этот сплав превратился бы в самую, что ни на есть обычную субпространственную пыль!

- Лучше уж так, чем ничего, - перед глазами капитана на мониторах проплывали земляные пласты, перемешанные с залежами всяческих ископаемых и камней.

Ядро появилось внезапно, оно покоилось в огромной округлой пустоте, окруженное звенящим дымящимся пространством.

Закрыв глаза, Клипард бросил судно прямо в дышащее жаром шарообразное желе. Мимо с ревом проносились протуберанцы, огибая защитные щиты, пытаясь прорваться вовнутрь металлического покрытия.

Натужно вскричали кондиционеры, вливая внутрь палуб, коридоров и кают прохладный воздух. Температура поднялась настолько, что все обнажились почти догола, сверкая потными спинами и животами.

Вылетев с другой стороны и оставляя за собой серии взрывов, звездолет вырвался, наконец, из лона грешной планеты. Едва только вылетев из воздушного пространства, все наблюдали, как по всей поверхности Икса течет магма, покрывая под своим смертельным покровом все дышащее.

Наконец, планета с грохотом взорвалась, ведь внутри ее ядра был выброшен весь боезапас ионных боезарядов. Осколки – исполинские земляные и каменные глыбы, повитые кипящей магмой и расплавленной мантией, разлетелись во все стороны, опережая несущийся во весь опор корабль, вселенная тряслась от гибели одного из своих детищ. Даже звезды померкли, тускнея и скорбя по утраченной для космоса товарке, но большинство людей в галактике облегченно вздохнули бы, узнав об этом.

- Я буду рассказывать страшные сказки своим будущим детям, - восхитился Бибул, наблюдая, как в ослепительном кольце образуется дымящийся центр.

- Поделом им, - довольно щелкнул д‘жабс.

«Стремительный странник» вошел в субпространство, направляясь к очередной планете, чтобы пополнить боезапас.

Глава 15

«Да задница Трое,

могу поспорить на любые деньги!»

Кассандра

На этой маленькой планетке не размещалось ничего примечательного, кроме нескольких порностудий, казино, да одиноко живущего отшельника-оракула в Синих горах. Называлась она Германия-1 и была единственным небесным телом около грозящей взорваться в следующие несколько тысячелетий звезды. Надо отметить, что звезду называли Гитлер, поэтому к ней всегда тащило всяческих националистических отщепенцев и нацистов.

О священном старце, который проживал на длинной, покрытой тучами горной гряде, ходили легенды. Некоторые предполагали, что ясновидец является самим гласом бога, другие – что это бессмертный правитель могущественной и канувшей в седые времена империи, которая некогда управляла галактикой. Иные божились о том, как на свои глаза видели, что это ангел, когда он, взмывая под тучи, расправлял длинные серые крылья. Ну а некоторые клялись в чем-то вообще непотребном.

Так, или иначе, наведаться к Оракулу надлежало каждому прибывшему, который желал приземлиться на Германию.

- Не нравится мне эта идея, - ворчал боцман, которого всею душой влекло пробежаться по публичным домам и увеселительным заведениям. – Лучше бы в цирк пошли.

Местный Порноцирк заслуживал отдельного внимания, поскольку был единственным местом во вселенной, где позволялось все. На круглой арене этого заведения происходили кровавые гладиаторские бои на смерть в дневную половину суток и оргии тысяч людей ночью. Как только со сцены снимали окровавленный целлофан, на бархатное покрытие тотчас же ложились обнаженные тела, извивающиеся от похоти. Всюду вспыхивали софиты, освещая узаконенные здесь бесчинства.

Некоторое время, покружив над космопортом, «Стремительный» развернулся и, вспыхивая балансировочными дюзами, полетел в сторону гор, получив традиционные для невольных паломников указания.

Когда уже разноцветный горизонт прикрылся тенью от заснеженных пиков, монитор в рубке ожил. На нем появилось изображение худого, с далеко выступающими скулами старика. Его глубоко посаженные глаза пристально рассматривали экипаж корабля очередных гостей, маленькие усики под носом иронично топорщились под длинным крючковатым носом. Этот высокий человек, облаченный в длинную, ниже щиколоток накидку из каких-то перьев, держал в руках хитро изогнутую, испещренную неведомыми рунами клюку. Он приподнял свой посох в приветственном жесте и, приоткрыв почти беззубый рот, обратился к одетому в форму летного капитана Клипарду.

- Здравствуйте, путешественники дорогие, чьей миссией является уничтожение всего сущего. Как нашептали мне звездные ветры, зовут тебя, дитя, капитаном «Стремительного странника» Антоном Клипардом, в бытности майора летных войск империи.

Пилот утвердительно кивнул, представляя остальных членов экипажа, стоящих на мостике.

- Вас попрошу, уважаемые, - пригласил старик, повторившись, - прошу проведать мою скромную пещеру и услышать предсказание о своей судьбе. - Мне, надеюсь, каждому из вас открыть удастся тайны бытия и мироздания. Сюда спускайтесь, вам укажут путь друзья мои из стаи птичьей.

Перед носом звездолета тут же появилась парочка крупных грифов, они вертели голыми шеями с толстыми белоснежными, будто вата воротниками и, сильными взмахами крыльев, показывали направление.

Удивившись неожиданному возникновению из воздуха пернатых созданий, Клипард отпустил корабль в свободное парение. Они некоторое время приближались к одной из вершин, надо сказать, самой маленькой, среди многокилометровых исполинов.

Наконец, впереди показалась небольшая округлая посадочно-взлетная площадка, едва способная вместить достаточно большой космический корабль. Вокруг плоской вершины горы и закружились птицы-проводники, создавая разорванный движущийся овал на месте приземления звездолета.

Полыхая дюзами и обугливая поверхность скалы, «Странник» приземлился, или, скорее, пригорился. Часть его задней туши, а также раструбы гоночных реакторов висели над пропастью. Грифы разлетелись в стороны, некоторое время, и, шмыгая мимо корабля, поднимая легкие ветерки, которые едва не сбили с ног Лиину, разглядывали гостей.

- Внутрь проходите, - грохнул из скрытого в склоне громкоговорителя.

В поле перед ногами людей раздвинулся на две половинки широкий люк. Туда незамедлительно свалился неосторожный и как всегда выпивший Ума. Дружный хохот перекрыл слабый удар внизу на десятиметровой высоте.

Команда спустилась по длинной винтовой лестнице, освещенной маленькими точками в стенах пещеры.

- Светляки, - прошептала Катти, осторожно спускаясь первой и наступая на голову висящему, уцепившись за металлическую площадку, боцману. – Эти маленькие точки – живые. Смотрите, они, словно смотрят на нас.

Насекомые, недовольные, что их растревожили, мерцали, накаляясь, и начинали светиться ярче. Да так, что на серых базальтовых стенах стало возможным рассмотреть самую мелкую трещинку.

Окончив движение вниз, гости оказались перед идеально прямоугольным порталом. По его периметру извивались непонятные символы, напоминающие те, которыми украшался затейливый посох старца.

С тихим приятным на слух шелестом открылась деревянная дверь – огромная диковинка даже в захолустье этого мира. За ней показалась большая пещера, вся освещенная усыпающими стены и потолок флуоресцентными насекомыми. С длинных сталактитов также свисали большие стеклянные банки, доверху набитые маленькими ровно светящимися жучками.

На полу пещеры гордо красовались искусно расписанные руны, которыми неведомый скульптор, а, наверное, сам отшельник, расписал-вырезал стулья и столы, в углу виднелось несколько шкафов с деревянными дверцами, а в центре, перед самым большим креслом козырял каменный телевизор с пластиковым голографическим экраном. На стене висел обветшалый ковер-панно, изображавшее древнее космическое побоище. Его края также сверкали гордыми насекомыми, они сидели также в горящих дюзах и на пылающих плазмой кончиках пушек кораблей. В самой дальней стене было прорублено большое окно, завешанное шкурой какого-то пушистого животного, сквозь него неуверенно пробивались лучики дневного светила.

- Старик, из-за которого я чуть не убился, - проворчал Бибул, - наверное, тащится от вида свысока, наблюдая далекие равнины.

- Конечно, - подтвердил голос из темноты. Оттуда появился закутанный в уже виденный друзьями плащ отшельник. – Смотреть люблю, как на склонах гор плодятся овцы. А ты не здесь умрешь! – обратился он к боцману, да так, что тот ухватился, было, за пистолет.

- Так от чего же я погибну? – поинтересовался Ува, убирая машинально дернувшуюся руку с кобуры.

- Есть два варианта, - старик многозначительно подвигал бровями. – Первый вариант – от печени цирроза, как результата пьянства непомерного. Более реальная альтернатива, это смерть от сердца разрыва, после того, как пойдет корч органа полового, имеется в виду кончина в постели. Вот! Следующий кто?

Второй своею судьбой поинтересовалась Катти. У Оракула была следующая версия: если у нее с первым помощником будут дети, то она помрет после рождения четвертого ребенка, сам Джумас умрет в один с нею день, не выдержав одиночества, чего желают все истинно влюбленные от инфаркта миокарда.

- О детях бы подумали, - сварливо, но правильно пробормотала доктор. – Ладно, присмотрю я за вашими карапузами!

Атомный инженер и артиллерист с наводчиком должны были умереть от передозировки радиацией, когда раскаленный реактор выплюнет свою устрашающую мощь сквозь свинцовые кожухи.

Бортмеханик нарывался на возможность упасть на пороге этой уютной пещеры и сломать копчик, позвоночник, а также шею. Все присутствующие здесь знали, если травмированному срочно не сделать хирургическое вмешательство на протяжении десяти минут, это окончательный вариант жизни.

Эвелину страстно хотел умертвить и порезать на мелкие кусочки когда-то отброшенный по ненадобности любовник, или обиженный. Нет, он не с борта «Стремительного», возможно, с Ордена.

Побледневшая доктор отодвинулась от Стигнея, клятвенно обещая никогда больше не изменять.

Насупившемуся Затворнику обещалась смерть в неравном бою со многими могущественными врагами. Невзирая на превышающее все мысленные рамки число противников, смертельно раненный монах должен был скончаться от рук последнего поверженного врага.

Д‘жабс и его подруги должны были умереть от взрыва космолета, но это могло случиться так далеко в будущем, что скорпионы даже не задумались.

Лиина могла умереть или от упавшего наземь метеорита, либо от щупалец субпространственного спрута. Короче, ее смерть была настолько невероятной, что шанс встретиться со скрюченной старухой, был почти нереальным.

- Теперь очередь твоя, - торжественно сказал старик, подходя к Антону и кладя руки тому на плечи. – Уже единожды скончавшийся скрывается под маской вероятностей непроницаемой, потому как в мире только один человек воскресал, сам к тому же человеком не являющийся! Но мне, - он пристально посмотрел в карие и непонимающие глаза Клипарда, - удалось подсмотреть немного!

- И что там было? - внутри у капитана похолодело от предвкушения встречи с неизвестным.

- Далеко, у самого края галактики Исследованной, - громко изрек Оракул, - ждет вас армада страшная, по силе почти не уступающая подразделению боевых кораблей имперских. Я дам вам одну штуку занятную, спасти, которая может вас. Но за это должны оставить заложника мне, будет отпущен который, если вернетесь сюда. Плохого ничего не сделаю ему!

- Зачем? – спросил Антон.

- Скучно старику одному, одиночество гложет кости мои, а с кем-то говорить надобно!

- Ясно, - капитан повернулся к экипажу. – Кто хочет остаться?

- Старый, - вышел вперед боцман. – Как дела у тебя с пьянством?

- Фу! – скривился отшельник. – Терпеть гадость не могу эту! От нее сознание затуманивается мое! Не, пить не хочу и не буду, как не просите! – Сказал он более привычным говором, чем древний язык, на котором общались еще на первых орбитальных станциях старушки Земли. Видимо, это ему кое-чего напоминало.

Наконец решили оставить бортмеханика, который после пророчества категорически отказывался напрочь выходить из дома старика.

- Я ломать не хочу себе ничего! – орал он, демонстративно усаживаясь в кресло перед телевизором, по которому сейчас показывали бессмертную космическую оперу о некоей богатой семье из Солнечной системы. Называлась она «Санта-Бульбура», а некоторых героев – Большой Сися, Идион и Кромс.

Так и решили.

- Но если ты в сражении не помрешь с Инквизиторами проклятыми, - печально сказал Оракул, - то уйдешь из этого мира. И мир этот вместе с тобой уйдет, до неузнаваемости изменившись. Скончается, сказать можно, если хочешь так. Но для тебя лишь только!

Когда все уже выходили, старик остановил капитана, цепко хватая того за локоть.

- С отцом встреча ждет тебя. И умрет из вас один, а дальше – скрыто! Держи, - он протянул Антону небольшой, но очень тяжелый, около пятидесяти килограмм, светлый ящик. На нем ярко горели две лампочки-кнопки – зеленая и красная, а между ними топорщился маленькую регулировочный диск. – Запомни, - опять сказал отшельник, - что будущее вариативно и лишь одной Кассандре да некоему Нострадамусу из Древних предков удалось немного подсмотреть вперед! Жди моих предсказаний, но сильно на них не уповай. И друзьям своим передай.

- Что это? – поинтересовался Клипард, взвешивая приборчик обеими руками. – И как действует?

- Это материи Раздвоитель, - профессорским тоном пояснил старичок. – Нажимаешь на красную кнопку – любой агрегат, будь он чуть поменьше планеты, раздваивается. Из свободной невидимой, или сущей материи, Силой называемой, материализируется полный до любого атома предмета аналог, или субъекта. Зеленая – спокойствие. Помни, что после отключения этот двойник продолжает функционировать, если только не уничтожить его. Рычаг между кнопками – регулятор величины объекта от парочки молекул до большого астероида.

- Понятно! – Антон был вне себя от радости. Еще бы, заполучить такую игрушку! Да такого в жизни ни у кого не было! Кроме одного престарелого кадра…

Он тепло попрощался с гостеприимным Оракулом и уволенным в безграничный отпуск бортмехаником, забираясь на металлическую лестницу.

Старик расправил свой серый плащ, оказавшийся широкими крыльями и, отодвинув занавеску, вылетел из комнаты.

- Ангел, - вымолвил бортмеханик. – Полетел по своим делам. Наверное. – Он продолжал пялиться в экран.

Десять минут – и «Стремительный странник» уже поднимался, удаляясь от горы старенького отшельника, направляясь в сторону космопорта.

Долго в порту, гордо называвшемуся Новый Берлин, они не задерживались. Все вели и чувствовали себя так же, как и всегда, вот только боцман изменился до неузнаваемости. Старый Ума не то, чтобы отказался пошляться в турне публичными домами, он даже всю припасенную в каюте коллекцию спиртного споил скорпиону и двум его подружкам. Теперь Бибул сидел на посту, не вызываясь выйти на поверхность, спазматически двигая кадыком по пересохшей глотке.

Когда трюмы были набиты до отказа всяческими смертоносными снарядами, провиантом и медицинскими препаратами, включительно с теми, которыми раньше потчевали через филейные зоны стрелков, Лиина попросила Клипарда сходить в известный на всю галактику цирк. Антон сначала был против, но вконец согласился, ему не столько хотелось посмотреть на кровавые сцены, как припастись несколькими интересными позами и движениями из ночных представлениях.

Пройдясь по ослепительно освещенным неоновыми вывесками и лампами дневного света, команда почти в полном составе прогуливалась к громадному зданию цирка. Бибул рассудительно остался охранять корабль, гордо заперев шлюзовую камеру за спинами ушедших. Скорпионы также не обнаружили в своих бронированных телах никакого желания идти смотреть неумные зрелища, уединившись в укромном уголке своей каюты. Так что звездолет на сутки остался защищенным, позволяя путешественникам отдохнуть в свое удовольствие.

Друзья проходили мимо круглосуточно работающих магазинов и бутиков. Всюду юркие торговцы на маленьких передвижных с помощью крошечных мопедов ларьках, вовсю торговали местными сладостями и сувенирами. Пришлось накупиться всяческими ненужными безделушками, как то: огромные морские раковины электрических лягушек, их, кстати, можно было использовать как слабые батарейки в полвольта, поскольку, едва потряси, и сразу возникает искра. Увешанные приклеенными светляками ритуальные щиты для жертвоприношений, настоящие жемчужные бусы, закаменелые кораллы, жуки-трескуны в спичечных коробках, маленькие модели глобуса Германии-1.

Здесь также ошивалось великое множество разношерстой братии их фотографов и художников, чье искусство стало практически не нужным в век всеобщего увлечения головидением, которое могло воспроизвести, или же смоделировать любую реальность и абстракцию. Встречались также и всяческие архитекторы-скульпторы, зарабатывающие на ваянии маленьких изваяний.

Миниатюрные статуэтки известных когда-то на весь мир диктаторов и полководцев – Наполеон, с согнутой в неприличном жесте рукой, Кутузов без глаза, Мао Цзэдун, Че Гевара, однорукий Нельсон, капитан Флинт в треуголке, который очень понравился и сразу же стал личным талисманом Клипарда. Если щелкнуть его по носу, он, а также попугай на его плече, начинал бешено плеваться и сквернословить – в нем был встроен генератор миллиона случайных ругательств на большинстве языков мира. Особенно народу нравился Гитлер, с толстой сарделькой в заднице, если кто-нибудь запихал ее поглубже, он открывал усатенький ротик и кричал «Хайль мне, бля!». Никто не знал, что означает эта фраза, но последнее слово сообщало само за себя. К любому подарку продавцы дарили значки с изображениями диковинок планеты.

На небольших открытых лотках вовсю приторговывали экзотическими сладостями, от липких козинаков до изумительных конфет «Ледяная свежесть Арктики», которые покрывали синим инеем язык, делая его неподвижным на целых полчаса. Также эти сладости в цветных фантиках в народе тишком называли «жена, покушай сладку склуту, и умолкни на минуту». Некоторые особо расторопные мужья бросали эти маленькие таблетки в, скажем, утреннее кофе своим суженным. Результат: как же чудесно, в спокойствии, собираться утром на работу в полной тишине!

Ближе к амфитеатру начались длинные ряды магазинов готовой одежды. Катти, доктор и Лиина восторженно ахнули, растворяясь в толпе цветасто облаченных женщин, примеряя разнообразные наряды. Мужчины ждали их более часа, прохлаждаясь ромашковым пивом под мятную водку с засахаренной воблой, пока Клипард вытащил отчаянно брыкающуюся красавицу, а заодно и Эвелину с радисткой, привязанных к любимой общим поясом. С капитана спадали штаны, зато в руке он тащил целый тюк всяческой одежды.

Затем Антон, узнав, что на это дело выброшено пятнадцать тысяч галаксиев, небольшой процентик от гонорара Ордена, немного успокоился, одевшись в крутую разноцветную ковбойскую рубашку без рукавов, но накинув сверху свою куртку капитана дальних полетов. Незачем интересующимся смотреть на легендарное оружие, прижатое ножнами к хребту Клипарда.

На бывшей милитаристической планете, где некогда правила диктатура, царил культ военного. К Антону, единственному облаченному в форму человеку, на шею так и вешались красивые девушки, которых едва успевала отгонять Ромеро. Одна из бабищ попыталась утащить у Клипарда меч, но тот резким тепловым ударом лишь на сантиметр обнаженного клинка, погладил молоденькую ручку, которая тотчас же исчезла, ее обладательница испуганно завизжала.

В общем, здесь был настоящий рай для срочных или отставных военных. Им делали бешеные скидки до пятидесяти процентов даже проститутки, в барах наливали первые сто грамм, чего бы то ни было, бесплатно. При виде человека в форме ум теряли даже старушки, одна даже сунула в руку капитана сотенную купюру, растворяясь в толпе, пока он поспешил ее отдать.

Наконец путники вышли на широкую мощенную прозрачными кубиками стекла площадь. Она идеально плавной линией окружала исполинское здание цирка, огибая его и теряясь где-то сзади, в парке, где на множестве качелей баловались дети.

Женщины также изъявили желание покататься – их спутники беспрекословно качали их на качелях, проводили по кругу на невысоких четырехгорбых ящерицах, спускали с водяных горок, попивая тем временем горячий клубничный грог.

Накатавшись и вдоволь наевшись фиолетовой сахарной ваты, усталые спутники вошли через один из множества турникетов в амфитеатр и, купив билеты в четвертом ряду, заняли свои места.

Они успели вовремя – на арене как раз убирали павшие перед этим трупы.

Вдруг тишину и шепот многоголосной толпы раздробил громкий звук труб и фанфар – извещали о последнем бое этого вечера. Как всегда, финальная схватка была самой зрелищной и кровожадной в программе.

На вычищенную клеенку, где, то тут, то там бурели свежие пятна крови, вышло стройное каре одетых в красную броню легионеров. Они были вооружены круглыми короткими щитами и так называемыми пелотами. С другой стороны на них медленно ползла древнеримская черепаха. С длинными копьями и высокими щитами до земли, конечно облаченными в кардинально противоположный цвет - синий.

Стена вонзилась в другую человеческую стену, пролилась первая кровь, раззадоривая бойцов. Профессиональные воины падали с криком один за другим, в основном погибали воюющие в синем.

Черепаха разбивала врага в прах, безудержно продвигаясь вперед, ступая по телам павших, совершенно не смотря на уважение к мертвым. Длинные острые копья монотонно двигались вперед-назад, не зная спокойствия, все больше раненных или пронзенных насквозь воинов падало на скользкий целлофан.

Клипард затаил дыхание, смотря на то, как тысячелетия назад воевали его предки. Дикая злая энергия бурлила в нем, хотелось броситься на такое близкое поле брани, выхватить побратима и раздавать удары налево и направо.

Красные пали, черепаха раздавила их, как гнилой арбуз, уступив, правда в силе и напору несметной коннице одетых в коричневые татарские бурки берсерков. Те осыпали римлян стрелами с приличного расстояния, не давая опомниться, а когда колчаны опустели, длинными копьями добили, стерли врага с лица земли. Короткие гладии, совершенно не помогали против искусно владеющих оружием янычар.

Опять прозвучали фанфары, ознаменовав, что битва окончена. Под барабанный бой турки ушли, улюлюкая и потрясая луками, на их место оперативно появились санитары в красных халатах с белыми крестами. Они забирали еще дышащих, увозя по больницам. Оставшиеся хладные тела ожидали тут же прибывших коронеров. Когда служители сцены скатали окровавленные ошметки толстого целлофана, опять забили барабаны, предвещая начало оргии.

На сцену, где уже постелили толстый шар белоснежной атласной материи, вышли несколько сотен обнаженных юношей и девушек. Их тела были прекрасны, когда блестели, освещенные последними лучиками заходящего солнца, судорожно цеплявшегося за открытый купол цирка.

Кто-то из прибывших остался сидеть, большинство ложилось, раздвигая ноги и раскрывая объятия. Несколько минут в зале царила тишина, колеблемая только страстным шептанием и звуками звонких поцелуев. Потом будто что-то сорвалось, вверх полетела целая какофония из стонов, шлепков и выкриков типа «еще!».

Внезапно хлынул дождь, обильно смачивая разгоряченные тела. Купол тут же накрыли прозрачным энергетическим пологом, сквозь который на групповой секс наблюдали восторженные четыре луны и море звезд.

Звуки ставали громче, шлепки учащались. Если кто-то завершал совокупление, к парочке сразу же подбегал служитель сцены с полотенцем и, протянув его мужчине, и сбросив одежду, сам ложился на ждущую его партнершу.

Антон огляделся. На рядах также во множестве занимались черте чем, было несколько сцен содомии, некоторые бесстыдно онанировали. Сзади на Лиину навалился какой-то мужик со спущенными штанами, пришлось отрубить его, сломав ему поганый нос рукоятью кислотника.

- Ну вот, - заныл меч, - только начинаю понимать природу человеческих половых отношений, как, стук! И нету понимания.

Клипард не обращал на него внимания. Он нежно прижался к девушке, в желании сорвать с нее одежду, но успокоился, получив нежный удар по запястью и горячий поцелуй.

- Я не могу, - прошептала она, - лучше ротиком.

Капитан немного сполз со своего кресла, а она опустилась пониже спинок переднего ряда. Откинувшись назад и смотря на продолжающее стонущее действо, Антон решил, что чем быстрее, тем лучше женится на этой умопомрачительной, космически прекрасной, идеальной женщине! Вот только!

Он застонал, фонтан эмоций брызнул из него и он со стоном расслабился.

- Хорошо, - напряженно прошептал Джумас, Клипард посмотрел на откинувшегося сбоку друга и улыбнулся, увидев у его расставленных ног движущуюся в бешеном темпе кудрявую головку Катти.

Проведя так не более часа и поняв, что представление будет длиться до утра, а на арене появляются все новые любовники, в том числе из рядов зрителей, команда удалилась. При этом им пришлось почти тащить на руках разбушевавшегося артиллериста.

- Хочу туда! – кричал рвущийся на сцену парень.

Глава 16

«Как долго мы не виделись!

Ну, здравствуй, наконец!»

Неожиданная гостья (Смерть)

Уже войдя в субпространство, настроив компьютеры на следование к системе Кристалла, экипаж рассказал о своих приключениях на Германии-1 Бибулу. Услыхав о постыдной деятельности стрелка, боцман криво ухмыльнулся.

- Хорошо, что я не пошел, - сказал он. – Уж меня-то вы не удержали бы!

Все промолчали, соглашаясь и зная о любвеобильность бесшабашного Увы.

За время долгого полета, они много тренировались на симуляторах межзвездного боя, играли во всевозможные развивающие мышление игры. Мгновенные трехмерные шахматы сразу стали культовой игрой всего экипажа, в которой лидировал, конечно же, Клипард.

Почти изо всех кают слышались приглушенные выстрелы очередями из слоновьих стволов, плазменное шипение ладей и стук коней на атомных генераторах. Ферзи-Паладины шли в атаку, размахивая миниатюрными копиями кислотников, императоры падали с тронов, сожженные выстрелами бластеров переродившихся, как Фениксы пешек.

Капитан несколько раз потерпел поражение только от Стигнея, который бесстыдно пользовался знанием привычек и мыслей своего побратима. Поэкспериментировав с Раздвоителем, капитан умножил во много раз боеприпасы корабля, позволяя тренироваться уже не на симулирующих программах, а в реальном времени. Численные спруты убегали от бешено стреляющего звездолета, несущего пылающую смерть. Чувствуя на корабле отсутствие страха, лишь нейтральную ярость, безобразные твари даже не приближались, взрываясь на мелкие ошметки.

Сейчас Клипард спал, изнуренный ночной сменой и последовавшим за ней бешеным сексом. Рядом спокойно посапывала довольная девушка, уткнувшись лицом в его хорошо отмытую подмышку. Капитан улыбался во сне, видя, как подлетает к своему миру, где его уже ждал Господь. Он представлял себе, как гуляет по внутреннему миру, держа в руке нежную ладошку любимой.

Бог привычно махнул рукой.

- Давно не виделись, дражайший, - он усмехнулся, сверкая заостренными зубами и мелким раздвоенным язычком между ними. – Вижу, ты недавно занимался любовью.

- Понимаю, что глупо задавать такой вопрос, - немного стушевался Антон, - но откуда такие сведения?

Творец махнул рукой в направлении гор. Там только что завершилось извержение вулкана, но вместо магмы из него вылетали большие белые орхидеи и лилии. Несмотря на большое расстояние, даже на поляну донесся очаровывающий запах.

- М-да, - немного сконфузился капитан. – Все тебе известно, но вот нельзя бы сделать так, чтобы здесь появилась Лиина?

- Отчего ж, - согласился Бог. – Можно, конечно. Вот только не понимаю, как тебе не пришла такая мысль пораньше! – Он присмотрелся к Антону. – А! Иногда надо побыть в одиночестве!

Господь расхохотался и взмахнул, подобно птице, руками.

На зеленой сочной траве открылся округлый синий портал, обнажая симпатичную коленку. Девушка перешагнула через низкий голубой порог и по щиколотку утонула в мураве.

- Так вот он какой, - восхищенно произнесла она, - твой внутренний мир! Почему-то мне он таким и представлялся!

- У тебя не такой? – поинтересовался Клипард.

- Нет, у меня все в розовых цветах, - ответила Ромеро. – Там широкие поля утопают в одуванчиках, а моя лачужка – маленький лыжный домик на берегу прозрачного озерца. И всюду розовый снег, только очень тепло, как в подземельях Африки, которую мы недавно посещали.

- Расскажи ему о небе, - посоветовал Всевышний.

- Ах, да, - будто вспомнила девушка. – Оно такое же голубое, только в центре небольшое темное пятно.

Откуда у нее ненависть, подумал Антон.

Бог ответил на его мысли.

- Она дуется на тебя за гибель своего радхи!

- О, прости, - капитан упал перед Лииной на одно колено. – Я не хотел, ты же знаешь, что они сами начали! У меня и в мыслях не было.

- Прощаю, - немного печально улыбнулась девушка. – Это все моя баламутка первая помощница. Всегда палила без разговоров во все, что движется!

- Пятно исчезло, стерлось само по себе, - довольным голосом сообщил Творец. – Теперь вы двое – просто эталоны любви и взаимопонимания на этом корабле.

- Есть еще такие люди? – спросил Клипард.

- Конечно! – Всемогущий обрадовано поднялся со своего пенька. – И почти все они живут на планете Эдем в Неисследованном космосе. Номера у этой планеты с единственной Луной нет, потому как она единственная в своем роде. Находится возле солнца, названного одним из моих времен – Гелиосом. Только, право, немного жаль – там громадные территории, а праведных людей – единицы.

- Прости, - перебила Вездесущего Ромеро. – Ты часом не та большая черепаха с прозрачными крыльями, которая всегда со мной общается в сновидениях?

- Абсолютно, да, - прожужжала циклопическая стрекоза, треща крыльями и поднимаясь над полянкой. – Вы же знаете, что я могу принимать любые формы и размеры! – Сказал уже обычным голосом Творец, обратно принимая свое обычное обличье и усаживаясь на дерево, которое тут же пустило маленькие зеленые ростки. – Но давайте не будем об этом!

- Что такое? – удивился капитан.

- Вы скоро будете около Смертельного Кольца, являющегося концом вашего задания. – Он прочистил горло. – А там вас, кроме других опасностей ожидает немало бестолковых и никому для здоровья не нужных приключений.

- Господи, - простонал Антон, - когда же это кончится?

- Отвечаю, - усмехнулся Предвечный. – Попробовав перебить всех врагов и, тепло пообщавшись со своим папулей, ты прибудешь к выходу из этого мира, а там неизвестно, встретишь ли меня.

- Это как? – не понял Клипард.

- А вот так, - пояснил Всевышний. – Недавно что-то вытурило меня из мира, прячущегося за порталом на Кристалле! И у меня нет никаких соображений насчет того, что, или кто это было! Да-да! – он посмотрел на обалдевшего из этой информации капитана. – Есть множество параллельных вселенных, и среди них водятся существа во много могущественнее меня. Надо сказать, тот бескрайне неприятный мирок, откуда я появился здесь, считал меня едва ли не самым слабым падшим архангелом. И мир этот назывался Ад, а правитель его – Сатана, или Дьявол, как кому больше нравится.

- Но все же, даже Инквизиторы знают, - взвилась девушка от богохульства, выходившего из уст самого Всемогущего, - что это черт упал из вашего царства!

- Тупые ублюдки, эти ваши священники! – возмутился Бог. – Придумают тонны ереси и тешатся, как дурни с куском металла! Если я, ваш Господь, так говорю, значит, так и было.

- Хорошо-хорошо, - согласился с разбушевавшимся Творцом Антон. – Что дальше?

- А дальше – хуже, - немного приубавил пылу Всевышний. – Мне кажется, что под видом этой самой мести в наш с вами добрый мир прется самый настоящий вездесущий Диавол! Он нашел меня и находится сейчас около нашей вселенной за порталом на Кристалле. А эти долбанные боги Инквизиции – не что иное, как Демоны-разведчики!

- Вот это да! – не сдержался Клипард. – И что мне делать дальше?

- Во-первых, выяснить все детали и рекогносцировать обстановку! – отметил Вседержитель. – Если там есть черти, войти с ними в контакт, показывая, что хочешь стать наместником Бога над всем сущим! Во-вторых, если там действительно враги, доложить мне и начать готовиться к массированной атаке из других миров. Нам надо сплотить и помирить Республику с империей, если надо, я сделаю тебя правителем образовавшегося после ряда пактов Анклава! При условии, а надо надеяться, что тебе удастся замочить папашу, ты станешь Верховным Главой Ордена Паладинов Жизни. Мы полностью уничтожим Инквизиторов и начнем рулить своими созданиями и подданными в сторону борьбы с интервентами из Ада.

Помните, что Сатана будет слать сюда легионы, а им нет числа, Демонов и всяческих тварей, некоторые величиной с комету! И каждый из них обладает возможностью переродиться в своем темном мире Пекла. Нам надо будет поднять всех тварей из Неисследованного космоса, чтобы противостоять уродам. Так что зря ты уничтожил Икс-8, мерзкие жуки могли бы перекодироваться в любителей плоти чертей. Прости, мне придется восстановить эту черствую планетку, внеся некоторые изменения на генном уровне жуков, именующих себя пияворами.

Я создам новых монстров и подкину в ушлые головки некоторых ученых новые идеи насчет усовершенствований в сфере вооружения. Придется поделиться также некоторыми соображениями на тему создания и уничтожения материи, чем боги, насколько мне известно, никогда не спешили похвастаться перед своими подопечными.

Антон пожал плечами.

- Это был ответ за обиду всего человечества, а как я понимаю, судя по тому, что на небе ни пятнышка, эта месть сравни любви! Ведь полюби ближнего своего, как себя самого! Не ты ли сказал?

- Дались мне эти заповеди, - кисло прорек Господь. – Всегда их люди не так трактуют! Но продолжим! Если мы победим, то во всей вселенной воцарится покой и согласие, исчезнут войны и распри, не будет смерти, ведь грешникам больше не будет куда идти! Но если наши силы проиграют, то на земле и под землей, в небе и космосе, в воде и скалах воцарятся котлы. И будет ледяное, или огненное царство Диавола, богопротивного мертвому к тому времени Создателю! Понял?!

- Да, - почесался в затылке Клипард, - не сладко получается. Aut in scuto aut cum scuto! Или будем жить очень хорошо, или очень хреново. Но надолго ли эта эпопея?

- Если бы о ваших приключениях, - ответил задумчиво господь, смотря вверх, словно со страницы печатного издания, - писали книгу, то это была бы первая часть, которая окончится страниц эдак через сорок-шестьдесят девять. А дальше, кто его знает… Все зависит от того, насколько сложными и интересными будут ваши квесты, каким тиражом выйдет книга и, самое главное, сколько денег заплатят бедному, но гениальному писателю.

- Понятно, - кивнула девушка. – Прошу нас простить, но там, кажется, воет сирена. А это значит боевую тревогу – нам надо срочно просыпаться!

- Конечно-конечно, - согласился Творец, всматриваясь в пространство перед собой. Его глаза затянуло паволокой. – Там всего лишь звено из пяти субистребителей Ордена монахов, а дальше, уже за выходом, ждет сотня-другая, не меньше, более простых, но вооруженных до последних гоночных дюз корабликов. Можно спать дальше.

- Нет! - крикнул Антон. – Я не могу оставить экипаж без меня в опасности. – Он дернул Лиину за руку. – Бежим!

Небо немного потемнело, появились маленькие тучки, и пошел теплый слепой дождь. Природа показывала, что Клипард злиться, или напрягся перед боем.

- Хорошо, что ты такой ответственный, - отметил Бог, когда парочка скрылась. – Весь в отца!

Он сотворил себе перед глазами огромный домашний кинотеатр со саббуфером, квадро-квадростереозвуком и огромнейшим голографическим кинопроектором, который занял добрую половину горизонта. На его колени бухнулась невероятно большая пачка попкорна и черная бутылка с красно-белой этикеткой.

- Ох, ты, Кока-Кола, - вздохнул Господь. – Пристрастился к тебе еще с уничтоженной Земли. И пить не перестаю. А ведь ты тоже от лукавого! Равно как видеоигры, онанизм и всяческие жестокости с животными! Все, решено! – он больно стукнулся кулаком по дереву, прихлебывая из ребристой баночки. – С завтрашнего дня перехожу на пиво. Ведь трезвый Бог в свету – вселенная без шуток.

На идеально объемном изображении разыгрывалась очередная космическая баталия. Всевышний знал, что она не будет последней!

Отряхивая со сна голову, капитан, а за ним и Ромеро, вбежали в рубку. Там уже находилась вся команда, даже Стигней облачился в герметический шлем, показывая готовность в любой момент выйти в космос.

- Внимание, - громкоговоритель ожил. – На истребителях Ордена установлено вооружение, способное разрушить нашу защиту буквально с десятого выстрела!

- Блин, - ругнулся, что было очень странным, в стельку трезвый боцман. – Не могли нам щиты покруче поставить?

- Лучшей защиты не существует в галактике, - отрезал ему всезнайка Липков. – Нам поставили самую мощную!

- Молчать! – рявкнул Антон. – Мы можем схватиться с ними в дуэльном бою на платформах?

- Никак нет, - щелкнул д‘жабс. – Я не чую в корпусах этих суден никакой жизни, кроме сложнейших разумных биокомпьютеров на базе человеческого мозга! Значит это корабли-автоматы!

- Понятно, - грустно вымолвил Клипард. – Ставь все щиты! Внимание, экипаж, - обратился он в микрофон. – Всем надеть скафандры, или, по крайней мере, гермошлемы! Нам предстоит очень опасный бой, есть большая возможность смертельного исхода с нашей стороны.

Все странники понимали это, большая часть уже успела экипироваться в бронированные скафандры с автономной подачей воздуха.

- Интересно, - задумчиво произнес Затворник. – Может ли бояться биокомпьютер с человеческим мозгом внутри?

- Конечно, - ответил Бибул, - ведь у них же должен быть инстинкт самосохранения! А что?

Монах молча указал на большое скопление спрутов недалеко от корабля. Их длинные щупальца медленно, словно на ощупь, двигались к вражеским истребителям.

«Стремительный странник» дал первый залп. Бой между бурями из субпространственной пыли начался. Пролетавшие, а потому размытые, космические светила печально смотрели на развернувшуюся битву.

Истребители извивались в крутых виражах, то и дело, вставая на дыбы, чтобы пропустить под дюзами зазевавшуюся торпеду, вертелись в пике и бочках. Словом, делали фигуры такого высшего пилотажа, игнорируя любые перегрузки, что все только ахали.

- Господи, - крикнул Джумас, - да у них зеркала!

И, правда, лазерные лучи отбивались от щитов автоматов и возвращались обратно, под тем углом, как были поставлены зеркала.

- Если мы выживем, - с надеждой помыслила вслух Лиина, - надо будет стащить у них эту технологию!

Клипард согласился, смотря одним глазом на экран, а другим – на вертящихся в своих башенках артиллеристов.

Скорпион также полез в свою дыру над тараном на носу. Ува следовал за ним, таща на большой тележке боеприпасы. Первый же выстрел д‘жабса, считавшегося довольно неплохим стрелком, принес свои результаты.

- Первый! – крик Катти разнесся по звездолету.

Понадеявшийся на свою идеальную защиту истребитель пошел вперед, даже не уклоняясь. Это его и погубило! Горячий магматический разряд из крупнокалиберной пушки членистоногого члена экипажа, свободно прошел сквозь щиты и, немного замедлив ход, прямо облепил кабину с компьютером.

В динамиках завизжал истошный писк умирающего мозга машины. Спруты пододвинулись поближе, даже Клипард услышал предсмертную волну ужаса, исходящего из маленького космолета.

Остальные истребители нерешительно отлетели, видимо совещаясь.

- Давай его сюда! – скомандовал Антон своему помощнику. – Подтягивай магнитным коридором!

- Есть, сэр, - Джумас отдал честь, запуская мощный магнитный агрегат.

Хоть кораблик и был довольно маленьким, пришлось пожертвовать одноместным спасательным ботом, оставив двуместные и капсулу д‘жабса. Очень скоро творение Ордена воцарился в одном из запасных блоков. Его пошли исследовать доктор, немного разбиравшаяся в технике и обе жены скорпиона. Жаль, что механик погиб, он бы сейчас пригодился.

- Теперь у нас будет, - обрадовался капитан, - этот образчик самых новых технологий.

Дальше дела пошли легче. Случился только один неприятный инцидент, когда отбившийся от противника лазерный луч едва не попал прямо в мостик. Слава богу, что это был один из тех, которые включались в десятку обещанных Катти выстрелов.

Истребители немного ускорились, летая, видимо, на границе своих возможностей. От выхлопов сопел врагов рябило в глазах, но потом д‘жабс свалил еще одного. От этого автомата не осталось даже мокрого места, он мгновенно загорелся, цепляя пылающим крылом своего напарника. Тот бешено завертелся, не успевая выровняться. Конечно, он стал лакомым кусочком для бушующего периодическими залпами скорпиона.

Остальных врагов схарчили спруты. Они поймали обоих истребителей своими щупальцами. Те даже не сопротивлялись, не считая обитателей подпространства опасными противниками.

Внезапный вскрик не человеческой, а компьютерной боли пролетел динамиками, когда мягкие присоски опустились на их фюзеляжи. Спустя некоторое время они притихли, еще находясь в сознании, но жизнь медленно утекала из них. Ни один автомат Ордена так и не сделал даже единственного выстрела по тварям. Они просто оцепенели от накатившего на их биологически электронные мозги тотального ужаса.

Более четырех часов команда победителей промучилась, монтируя на обшивке необычайно сложные установки зеркал. Судя по паспорту, они назывались «Кассандрами», то есть такими, что предугадывают последующие события и могут на них воздействовать.

Небольшие антенны были расположены на равном расстоянии друг от друга, генерируя серебренное зеркально гладкое и совершенно непроницаемое поле, отбивая любой недружелюбный луч, возвращая обратно 94 процента из его мощности. Шесть процентов от недружелюбного разряда поглощались антеннами, подпитывая генераторы. Эта возможность являлась существенным сдвигом в оборонительных технологиях, рассчитанных на битву с максимальным и оптимальным использованием энергии. Еще одним очень важным моментом было то, что, управляя ими удаленно, можно было вращать возвращенные лучи по окружности до 355 градусов.

Капитан носился с маленьким портативным пультом управления, как с малым дитем. Все умиленно смотрели на него, как на убогого.

- Слушай, - сказала Лиина, - если ты будешь относиться также к детям, я тебе хоть сотню малышей нарожаю!

- Поймал на слове, любимая! - радостно крикнул Антон, хватая любимую в объятия и горячо целуя.

Конечно же, пульт пришлось отдать девушке, которая на корабле не занималась ничем, кроме небольшого стряпания да постельных дел с самим Клипардом. Пусть увлекается общественно полезным делом!

Некоторое время, потратив на проверку всех систем, а, также приумножив боекомплект Раздвоителем материи, капитан был отвлечен от мрачных мыслей о предстоявшей битве голоском Катти.

- Сэр, - сказала она, - мы уже достаточно подготовились и находимся в этом опасном пространстве. Нельзя ли выйти в открытый космос?

- Да! – твердо приказал Антон, наблюдая на экране, как открывается огромная воронка, высасывая их в открытое пространство к звездам.

Они летели вперед, к предсказанному будущему.

Глава 17

«В сетях смерти лучше вести себя тихо.

Ведь может придти кое-что похуже».

Ночной кошмар

- Бог ты мой, - выдохнул Джумас, видя перед собой настоящую армаду искрящихся дюзами кораблей Инквизиции и Ордена. – Да их тут больше трех сотен!

Старый Туррец, Главный священник, аж трясся в предвкушении победы. Его старческие руки цепко сжимали рукоять меча.

- Сначала я убью твоего сынка, потом, потрясая твоими корабликами, получу системы «Кассандра», а затем прибуду на Священный Тибет-3 и превращу его в Орден-0, уничтожив на корню! Я обманул тебя! – Тешился старый Аквинский подлец.

Он сидел в большущем командном линкоре немного позади эскадры боевых летателей. Вместе с ним на борту находились и два божества, кипящие дикой ненасытной яростью от смерти своего собрата. Тут находился ледяной бог Ханмун, весь ощетиненный стеклянными иглами, облаченный в большой прозрачный шар – выйди он из обиталища, весь корабль замерзнет насмерть. Второй – могущественный бог ветра Завывон. Этот почти невидимый голубоватый монстр со свистом вился по рубке, то и дело, расталкивая работающих Инквизиторов. Те сразу же падали на колени, сложа руки в молитвенном жесте, благодарили лжебога, за то, что он позволил себе коснуться их недостойных слабых тел.

Аквинский смотрел на это безобразие и тешился, представляя как, в очищающем пламени и льду гибнет Орден Паладинов Жизни.

- «Странник» вышел из подпространства, - сказал главнокомандующий Инквизитор. – Прикажете атаковать?

- Нет, - промурлыкал в предчувствии скорой наживы Туррец. – Подождем, пускай они приблизятся, чтобы не сбежали обратно!

- Не надо было, - пророкотал гулким голосом Ханмун, - уничтожать истребители монахов! Они могли послать сигнал бедствия.

- Пускай, - ухмыльнулся Главный Инквизитор. – Эти олухи все равно не успеют подготовиться за такой короткий отрезок времени!

- Ты зря недооцениваешь монахов, - рыкнул на него бог. – Они могут принести много хлопот нашему Хозяину-Отцу.

- Пусть Люцифер не переживает, - успокоил его Аквинский. – У нас почти в два раза больше суден.

- Ну что ж, - Ханмун отлетел подальше и уселся на маленькую скамейку в своем шаре. – Надеюсь, когда прибудет Легион, местность внушительно почистится!

- Несомненно, боже, несомненно. – В голосе Инквизитора читалось легкое сомнение.

- Может быть, отступим, капитан? – спросил немного боязливый наводчик, не пользуясь переговорщиком, а высунув голову из своей башенки.

- Ты что, сдурел?! – взвился воинствующий не только в постелях боцман, его глаза были плотно налиты кровью и спермой. – Я никогда не отступал, и никому не дам! Могу предложить дать в глаз!

- Тихо! – Клипард напряженно смотрел на мониторы, просто пестрящие красными бортами врагов. Он прекрасно понимал, что поведет родной корабль на верную погибель, но другого выхода не было. Если враг кроме огромного флота еще и располагал тремя-пятью отделами субистребителей Ордена, им грозила еще более страшная смерть!

А вот попробовать прорваться был смысл. Если они влетят в самую гущу врагов, стрелять по ним не станут, опасаясь попасть в союзника, что было по космическому «Кодексу Межзвездных Законов» (КМЗ) равносильно мгновенной аннигиляции.

- Поставьте носовые и боковые щиты на полную мощность, - решил он. – Когда пройдем первый ряд инквизиторских крейсеров, а нам эта затея, несомненно, удастся, поставите всю мощность на задние и оставите на боковых. Я же немного поколдую!

- Есть, сэр, - его приказ никто не оспорил, только бедный стрелок обреченно вздохнул и уселся обратно на мягкое кожаное кресло в своей вооруженной надстройке.

Антон ухватился за свой приборчик, настраивая его миниатюрный циферблат на отметку «больше полтора тысячи тонн», почти втрое превышая массу звездолета, и нажал на красную кнопку. Раздвоитель громко заурчал, выдавая струйку дыма, которая сразу же исчезла в ноздре капитана. Тот чихнул, и тогда случилось ЭТО!

Весь корпус от самой жирной молекулы до мизерного кварка в атоме задрожал, все разогрелось. Люди смотрели, кто – сидя, кто – стоя, как их руки медленно краснеют, наливаясь пунцовым цветом, вместе с переборками и чашками чая. Эвелина еле слышно взвизгнула, пряча колбасообразные ручонки в карманы форменных брюк. Остальные представительницы прекрасного пола также разволновались, дрожа!

Чтобы предотвратить истерику любимой женщины, Стигней несильно нажал на секретную точку на ее затылке. Доктор сразу же безмолвно опустилась в кресло и потеряла сознание.

Обычно украшенный сияниями галактик и созвездий мир померк, мигом потухли все лампы, даже габаритные огни, имеющие отдельные источники питания. Вокруг взвился густой туман, наполняющий все и вся в звездолете. Оно клокотал, завиваясь барашками, нежно мелодично звенел, побрякивая невидимыми колокольчиками. Предметы теряли очертания, расплываясь.

Вдруг, после особенно громкого, словно рассерженного звоночка внутри молочно-белой дымки, появилось ощущение невыносимого удовольствия. Члены экипажа закричали, корчась в муках сладости.

Появились новые звуки, сотни маленьких невидимых купидончиков затрубили в горны. Колокольчики в тумане притихли, слившись в мелкую трель, облако рассасывалось, впитываясь всюду, куда только попадали его микроскопические капельки. Сердца стучали огромными литаврами и, казалось теперь, что не это не люди находятся внутри вселенной, а она дышит в их телах.

Цвета наливались красками, мерцая, обретая силу. Все звуки сливались воедино в общую сплошную какофонию, божественную мелодию. К ней добавились звуки скрипок, гобоев и органа. Тысячи мелких бубнов, трещоток и тромбонов, под нежный барабанный гул воспели громкое крещендо, затихая. Наверное, так когда-то творился этот мир, и музыку эту слышал сам Господь.

Все плясало в хаотическом движении, Клипард увидел, как от каждого предмета и человека падает тень, проваливаясь в пол. При падении отпечатки предметов наливались неведомой силой, увеличивались и обретали плотность. Наконец они полностью ушли через нижнюю палубу в открытое пространство.

Миг, что-то вспыхнуло в кромешном космосе, маленькими резвыми кометами полетели искры, размером со спичечные коробки. В то же время недалеко от них исчезли, только мигнув, несколько метеоров. Ведь материя не берется из неоткуда и никуда не исчезает! Она только изменяет форму!

- Боги, - охнул адъютант.

- Что? – рыкнул Ханмун, подкатываясь поближе к смотровому иллюминатору.

На всех экранах поплыло изображение и восстановилось спустя миг. Вместо одной красной они показывали четыре. Врагов стало больше.

- Они размножились! А если их станет еще больше? – ляпнул кто-то из команды и тут же был пригвожден в переборке тяжелым ледяным осколком, пробывшим его грудь.

- Действенный метод побороть один страх, - прошептал себе Туррец, - методом внедрения большего ужаса!

- Набросить, - гаркнул бог-демон, - или как это у вас называется, защитные покрывала! Приготовиться к обороне.

Священники суматошно забегали вокруг, их Глава с некоторым удовольствием наблюдал за ними, с возвышающимся в центре самодельного улья Ледяным ужасом.

- Да, - маразматически шептал про себя Аквинский, - как всегда! Готовились нападать, а приходится защищаться. Нонсенс жизни! Хм…

- Здравствуй, братик, - в динамике пронеслось громкое трио.

Антон вытаращенными глазами уставился на мониторы. Оттуда на него смотрели трое улыбающихся Клипардов. Ну, как две, вернее три капли воды похожих на него самого. Как клоны-двойники.

- А-а-а, - проскрипел он, в надежде прочистить горло. – А как это?

- А так, - синхронно ответили они. – Ты ведь поставил общую массу во много раз большую, чем весит корабль. Вот нас и получилось теперь в общем количестве – четверо.

- Понятно, - наконец воздух возвратился к Антону. – Знаете что делать?

- Конечно, братишка, - это трио грозилось свести его с ума. - Поставьте носовые и боковые щиты на полную мощность.

- Есть, сэр, - ответила группа до боли знакомых людей. На мониторах экипаж смотрел на самих себя, делавших то же, что и они. Как в трюмо – старом изобретении древних землян, которое другим словом называли обычным зеркалом.

Все «Стремительные» построились в идеальный ромб, медленно обрастая сиреневыми отражателями и силовыми щитами.

Клипард опять взялся за Раздвоитель пространства. Но только он попробовал перевести регулятор в активное положение, как из невидимого на поверхности коробки громкоговорителя раздался строгий хрипящий голос отшельника.

- Вы оптимальный объем энергии на эти сутки превысили, а тем более, в нашем периметре сейчас нет таких больших предметов, чтобы их преобразовать! Мне нужно до окончания 44-х галактических часов зарядится. Для зарядки меня просто на несгораемый стул перед экранами можно поставить и руками не трогать, потому, как я очень раскалюсь! Что уставился, - гавкнул он на капитана, - что, не могу я на галактическую схватку посмотреть? От комментариев воздержусь, клятвенно обещаю, и бесполезных советов не буду давать – что меня окружают профессионалы, вижу.

- Вот это да! – восхитился Ува, принимая из рук Антона быстро нагревающийся чудо-прибор. – Теперь даже коробки умные делать стали!

- А ты думал, - отозвалась Катти из своей махонькой, но удобной радиорубки. – Теперь для особо дорогой техники делают такую тару, которая, попав в место доставки, сама распаковывается и даже поет веселую песенку. Да-да, - подтвердила она, смотря на округленные глаза боцмана. – Мы же с Джумасом в прошлом году головизор купили, так ящик нам спел «В траве сидел кузнечик» из древнейшего земного мультики «Незнакомка, кажется, на Луне».

- А это на какой из лун? – поинтересовался Бибул. – На которой из них и в какой системе?

- У Земли, кажется, - удовлетворила его почти детское любопытство радистка, - была только одна одноименная Луна.

- Что, Земля летала вокруг Земли? – засмеялся боцман. – Поверить не могу, насколько тупыми и нецивилизованными они были, эти варвары!

- Не тупее тебя, - огрызнулась девушка. – Это они так это небесное тело назвали – Луна, а потом наши предки так начали называть все мелкие спутники больших планет во вселенной.

Ува ничем не обиделся, привыкший к выпадам команды на тему скудности его интеллекта. Только Клипард знал, храня все документы коротышки у себя в надежном сейфе, что боцман получил три высших образования. Ведь притворятся имбецилом – так просто, а жить, так это вообще сказка, когда тебя серьезно не воспринимают!

Антон с некоторым удивлением и легким ужасом наблюдал, как такие же сцены происходят на других «Стремительных». Там другие Бибулы строили смешные гримасы и показывали язык возмущенным Катти.

Дурдом, подумал он, когда же это кончится?

- Ровно через десять минут после раздвоения пространства, - словно прочитав мысли капитана, сказал раскаленный докрасна ящичек, - синхронность действовать перестает и живые особи вести себя отлично друг от друга начинают. Но, конечно, сохраняя все повадки и привычки своих первичных доноров во множественном теперь оригинале.

Раздвоитель хрипло, немного сумасшедшее зашелся прерывистым смехом, оборвавшимся надсадным кашлем.

- Понятно, - Клипард с содроганием в сердце и пульсациями в пятках смотрел, как большую часть космоса занимают огромные туши кораблей Инквизиции.

Кончики широких дул начинали накаляться под воздействием подступающей плазмы. Впереди слабо мерцали защитные пологи циклопических крейсеров и трех авианосцев. Их дюзы, сверкая спереди – ускорительные и, сбоку – балансирные, придавали технологическим монстрам немного демонический облик. Накаляющиеся раструбы пушек ровно светились елочными гирляндами, едва освещенные кабины пилотов горели фиолетовым и успокаивающим синим, башни стрелков – аварийно мигали красными лампами. Хоть пиши панно – фейерверк среди звезд.

- Команды, внимание! – огласил Антон, с удовольствием отмечая, что другие Клипарды не последовали его примеру, а поспешно внимают своему отцу и брату. – Мы держимся немного позади и правее книзу, вы двигаетесь маршем вперед.

Остальные капитаны последовали его пожеланию, ромб, в который построились «Странники», немного удлинился.

Все они очень ясно понимали, что брат-создатель движет их на верную смерть, но не делали даже попыток высвободиться. Неизвестно откуда, наверное, по велению высших сил, точнее, Господа, у всех созданных существ на клеточном уровне было запрограммировано телячье послушание. И, конечно же, непреодолимое желание помочь своим истинным сущностях, обладающих душами, коих не имелось в искусственных личностях.

- Вперед! – на этот раз крик четырех голосов забился в динамиках и ушел в пространство.

Бравые звездолеты вместе со своими командами устремились вперед, разгоняясь, гоночные дюзы сейчас не вспыхивали, а ярко горели, постоянно увеличивая ускорение.

Флот врага ожидал, пребывая в недвижимости. Вот только, казалось, что в этой тишине царит громогласное «Готовсь!». Инквизиторы спокойно смотрели на смертоносную свою добычу, которая даже, несмотря на потенциально огромные потери, никуда не денется. Вот агнец летит на заклание! Принимай его, костлявая и неумолимая! Тихая и вопиюще страшная старуха! Идет к тебе живой труп, прими его в ласковые костлявые объятия!

Звездолеты, ведущиеся Клипардами, вошли в зону активного выстрела из сверхдальних лазеров, и обстрел начался.

Сотни и десятки тысяч орудий выплюнули свое не щадящее ничего содержимое, оно с молчаливым самообладанием стремилось вперед, гудя и шипя. Да и какое обладание может быть у невоодушевленных предметов. Имя, которым – вечный сон.

Торпеды взорвались далеко, не добравшись даже на четыреста метров от немного вылетевшего из общего строя-ромба корабля. Обманки, выпущенные «Стремительными» смели все со своего пути, но толстые лазерные лучи прошли дальше.

- Боги! – вскричал в микрофон один из стрелков Инквизиции.

- Что такое? – испуганно вскричал его капитан.

Тот молчаливо указал на экраны. Лес красных пик, приблизившись к кораблям Клипардов, на миг остановился, всколыхнулся и полетел обратно.

- У них «Зеркала», - выдохнула единственная среди кораблей священников женщина-командир, - теряя сознание.

- Носовые щиты на полную мощность! – заорал кто-то из ее помощников, пиная толстую дуру. Еще бы, она ведь даже не приказала, как и большинство уверенных в легкой победе капитанов, поставить защиту.

Но они не успевали, а вместе с ними еще парочка, или даже больше крепостей.

Лучи вонзились в идеально по-армейски ровный строй Инквизиторов, причиняя хаос и беспредел. Эффективное для ведения боя ровненькое построение, к которому готовились несколько часов, было сломлено вмиг. Лазер не видел разницы между своими и чужими. Единственным предназначением его было сжигать все, и металл, и живую плоть. Более десяти звездолетов канули в бездну мрака после первой же атаки.

Толстые шумные потоки раскаленного воздуха пронзали иллюминаторы и перегородки, дюзы и тяжелое вооружение. Металл плавился, разливаясь на живую еще плоть. В динамиках царили только истошные вопли да ругань более расторопных командиров. Стекла трескались, пушки отрывались с турелей, некоторое время, падая по инерции и повисая потом в невесомости. Хлипкие, будь то пластиковые, или металлические переборки сминались, загребая за собой отличнейших бойцов, которые не могли поделать ничего против такой разрушительной силы.

Крылья и куски турбин разлетались в стороны, отбиваясь от защитных экранов уцелевших звездолетов. Во многих незащищенных хранилищах детонировали боеприпасы, поднимая в пространство громадные огненные пузыри. Один из них окутал выживший крейсер, и его щиты не выдержали, плавясь вместе со стабилизаторами. Погибшая махина покачнулась и развернулась вокруг своей оси, от высочайшей температуры детонировали и взорвались ее реакторы. Пламя резко вырвалось, угасая в безвоздушном пространстве, со страшной силой бросая корабль вперед на своих собратьев. Внутри строя все хаотически перемешалось, начался беспредел, изрядно облегчающий задачу четырех «Стремительных странников».

Неповоротливые туши сталкивались между собой, теряя необходимые для защитных пологов антенны и предохранительные банки. Один из неудачно ударившихся крейсеров крылом завалился на командирский авианосец, прогибая его броню и волоча немного вниз.

Он был расстрелян из всех орудий своего командира – не погибать же Главному Инквизитору из-за дурацкого лейтинантишки!

Командующий стоял, скукожившись и широко, чтобы не упасть в качке, расставив ноги, слушал бушевавшего Турреца.

- Эффективное построение, говоришь! – бесновался старик. – Восьмая часть флота улетела в Тартары из-за твоего построения! Бездарь, сволочь!

- Но я, - командующий открыл, было, рот, но только для того, чтобы, забулькав горлом и выдавив порцию крови из горла и глаза, сползти на палубу.

- Перестроиться! – рыкнул Аквинский, вытаскивая из горла пробивший офицеру, через череп, вырывая правый глаз, силовой меч. – Атаковать!

Команда молчаливо и, совершенно не сожалея за погибшим, исполнила этот приказ.

- Честно говоря, - едва, но удовлетворенно выдохнул Антон, наблюдая суматоху в копошащихся рядах противника, - не ожидал, что щедрый подарок от монашеских истребителей нам так поможет!

- Да что ты говоришь, кэп, - щелкнул д‘жабс, - да мы все тут офигели!

- Ох, и смотри у меня, - помахал на скучающего, как бы ни при чем, боцмана. – Будешь короля галактики по искусному мату и дальше ругательствам военным учить, пущу тебя по доске из шлюза пешком гулять. В открытый космос!

После запирания в шлюзовой камере и медленной откачки воздуха из нее, прогулка по доске была самым страшным наказанием на флоте. Никто бы не посмел пойти на такую кару, остановившись лучше на перерезанных венах в теплой ванне.

Ува клятвенно пообещал, что будет послушным мальчиком и даже готов к приказу о разжаловании его до юнги. Клипард хмыкнул и поверил.

И тут случилось что-то совсем из вон выходящее – прямо из раскрывшегося в пространстве портала в субпространство, сначала потемнев, а потом, ярко вспыхнув, в космос буквально вывалился очень знакомый кораблик. Не более, чем несколько недель назад экипаж стремительно имел с его пассажирами не знающую границ попойку.

Всматриваясь в черно-белый силуэт, летящий так, словно за ним гонится тысяча чертей, скорпион восторженно скрипнул, подпрыгивая на разогнувшихся конечностях.

- Это Карлик, каррамбой напалмовой клянусь, каррамбой!

И вправду, прямо перед построившимися в ромб кораблями Клипардов, красовался малый разведывательный шлюп грозы всех кубов вселенной.

- Ну, здравствуй, Серый Карлик, - радушно поздоровался капитан.

- Что? Кт… - верзила посмотрел на монитор, и его обезображенное шрамами эбонитового цвета лицо растянулось в подобии, напоминавшей скорее пиранию, улыбки. – О! – несметно обрадовался он. – Какими судьбами?

- Воюем мы тут, - сухо пояснил Стигней, одним взглядом наблюдая за тактическим радаром.

- Мать, - не сдержался флибустьер. Он зыркнул сквозь толстое бронированное стекло на армаду Инквизиторов. – Из огня, да и в полымя, бля!

- Кажется, - Антон оглядел его с головы до, насколько позволяли камеры, пояса, обернутого несколько раз металлическим поясом для оружия, - вы от кого-то убегали.

- А! – Серый внезапно поежился, бросив короткий испуганный взгляд на Затворника, и отмахнулся. – Не на тех напали! Покруче вас будут!

- Подробнее нельзя? – поинтересовался монах, напрягаясь.

- Нет! – отрезал корсар межзвездных течений космического мусора. – Нельзя! Да и времени нету совсем!

Он развернулся лицом к своей команде и его затылок напрягся. На лысой, покрытой татуировками и боевыми отметинами голове, выступили жилы.

- Хлопцы! – обратился Карлик в сторону целого сборища воинственных разношерстных изгоев-инопланетян и оборванцев. – Видно, смерть сегодня преследует нас. Не успей мы уйти от одних непобедимых врагов, как сразу же нарвались на других. И этих, что еще хуже, побольше будет, при том они не знают, что такое пощада, вешая всех без разбору на высоких белых крестах под названием «Раскаяние злодея»! И нас повесят, - он легонько запнулся, - хоть мы и не злодеи, а токмо обиженные государствами жестоких миров сирые бедняки, которым каждый грош как драгоценный слиток платины…

Бандиты внимали, глубоко дыша и готовясь к схватке.

- И если мы сбежали от одного неравного боя, - разогревал свое мужество флибустьер, - то идем же и погибнем, или, что вряд ли, это каждый понимает, захватим богатые трофеи. Идем в бой? – он осекся на миг, оценивая обстановку, - или бежим, что нереально!

- В бой! – рыкнуло множество разношерстых глоток и закованных в металлические жвала ртов. Выбора-то не было!

- А шо делать? – философски подытожил их главарь.

- Держитесь в центре ромба, - посоветовал ему Антон.

И немного увеличившаяся группка атаковала армаду Инквизиции.

- Видите! – бесновался демон. – К ним все прибывают подкрепления! Надо отойти и перегруппироваться!

- Если ты считаешь жалкую пиратскую лохань подкреплением, - задумчиво и настороженно сказал Туррец, - я начинаю сомневаться в твоем всемогуществе!

- Убью! – мимо стариковского уха пролетела длинная ледяная стрела и ударилась в переборку.

- А потом, - улыбнулся священник, - то же самое с тобою сделает твой Повелитель Легионов! – он посмотрел в холодные испещренные трещинками, как у треснутого стекла, глазищи. – Не так ли?

- Ты пожалеешь, - громко зашипел Ханмун, - что ослушался моего приказа.

- Рекомендации, - спокойно заметил Инквизитор, - именно рекомендации, а даже не легкого пожелания! Атаковать! – приказал он своим людям, насмешливо подрагивая тощими плечами, - приказа я, ишь, ослушался! Внимание всем кораблям! Атаковать!

Инквизиторы повиновались.

Глава 18

«Что такое зрелище?

Это что-то жалкое и очень печальное!»

Пьеро

- Дворцы златые в пепел превратили,

И шли, стучась красавицам в дома,

Самих в себе вчера убили,

За нами боль и смрад, чума.

Пятнадцать человек на сундук мертвеца!

И йо-хо-хо-у и бутылка спирта!

Сейчас мы тоже не найдем покоя,

Пока тебя, мой враг, мы не сожрем,

В мешке из цинка и под звук гобоя,

Тебя увидим и тебе споем!

Пятнадцать человек на сундук мертвеца!

И йо-хо-хо-у и бутылка спирта!

Так пела почти не знающая страха команда, из-за лишнего галаксия способная разорить дом престарелых, но свято чтящая дружбу и долг. Идущая на смерть без каких-либо предвзятостей, или явного страха. Ведь жизнь джентльмена удачи только одна и умереть ему, пусть даже без добычи, но со славой, предстоит равно тогда, когда предназначено. Зачем же продолжать влачить никому не нужную душонку по скоростным трассам субпространства и космоса!

Вперед же, отважные воины кинжала и звонкой монеты! И пусть проклятиями осыпают нас, посыпая себе головы пеплом, а мы идем в последний бой! Лишь только песня смерти вьется в наших голосах. И будет она звучать вечно, пока не умрет последний из нас, крепко стиснув зубы и не выдохнув «каррамба!».

Иди, давай, костлявая за нами,

Отдай нам долг за трупы тех,

Кого мы режем табунами,

И грабим только для потех!

Пятнадцать человек на сундук мертвеца!

И йо-хо-хо-у и бутылка спирта!

И мы уйдем под твой покров,

Не плача и не сожалея,

За то, что как-то отчий кров,

Сменили шпагой с нимбом Водолея.

Пятнадцать человек на сундук мертвеца!

И йо-хо-хо-у и бутылка спирта!

«Стремительным» удалось немного прикрыть «зеркалами» тщедушнее суденышко флибустьеров. Они на всех парах приближались к центру армады.

Вокруг кипели плазменные кляксы, большей частью отбитые обманками, но вот враг выпустил целую серию залпов, казалось, на них несется сплошная светло-зеленая стена. Разряды неумолимо приближались, грозя накрыть все лайнеры, превратить их в бесформенное месиво. Еще чуть-чуть и они окажутся безмолвными свидетелями победы проклятых священников.

Тут в бой вступило секретное оружие Карлика, о котором не подозревал ни один из его союзников.

Легендарные Шептуны, менее мифический, чем Орден монахов, но все же, очень редкий в мире народ. Говаривали, что эти низенькие, закутанные с ног до головы карлики, а именно из-за них так называли главаря «Солнечного спрута», жили вообще не на планете, а в открытом космосе. Вернее, в полом внутри астероиде, где было очень мало воздуха, и работал, чуть ли не один генератор энергии, обогревавший человечков и поддерживающий в эксплуатационном режиме несколько теплиц с овощами.

Испокон веков, а шептались, что это были прямые наследники древнейших бушменов из давно уничтоженной Земли, карлы торговали по вселенной марганцевой солью, которую не то добывали, не то выводили химическим путем. Влачили они жалкое существование до того времени, пока однажды не открыли страшную тайну своих предков – дар управления энергией.

Торговля сразу же перестала быть актуальной. Почти каждый член племени отправился работать и жить поближе к цивилизации, потому как один малыш мог управлять громаднейшим концерном, наполненным роботами и питающимся от атомных генераторов. Только одним мановением невидимой под грязно-серым капюшоном брови, загадочный Шептун мог выпить энергию из самого мощного источника энергии, будь то субатомная, или иная сила.

В присутствии такого карлика, пожелай он только, останавливались машины, падали самолеты и даже гасли лампочки, подсоединенные к динамо-машинам. Оружия, способного противодействовать карлам не было, кроме дальнобойных снайперских винтовок. Поскольку их невидимая доселе аура накрывала свою цель примерно в радиусе пятисот метров от центра, а, вернее, головы существа, равных им в энергетических атаках не было. Именно благодаря коротышкам, каждому подразделению армии приписывалось иметь хотя бы одного снайпера с огнестрельным оружием, после того, как четыре сотни Шептунов обесточили Сайгон-2. Гасить электрические бури они умели также, в общем, ментально были самыми сильными созданиями после Инквизиторов и монахов Ордена.

Кстати говоря, они так же умели отдавать энергию, как и поглощать ее. Только представить, какой урон мог нанести такой невысоклик, поглотивший заряд от атомной станции и выбрасывающий его, невозможно. А еще они сводили с ума любые био и обычные компьютеры, управляя их процессорами-мозгами, как своими. Кошмар!

- Ты чего тогда на мировую пошел?! – закричал в неистовстве Клипард. – Ведь мог же бросить нас на любой метеороид, козел!

- Успокойся, - улыбчиво и примиряющее пропел остаток песни корсар. – У нас на борту закончились тогда запасы горючего для глоток, потому решили поступить с вами мирно. Знаешь, кстати, я ведь большинство боев выигрывал так же – сдавался, добирался до корабля и вертел им, как хотел, пока экипаж в нем не превращался в отбивные! А потом грабил! Ты же не думаешь, что на широких дорогах космоса можно выжить, пиратствуя, на таком суденышке! Тебя, хочу отметить, ждала похожая участь, но вы все, дорогие, так вдохновлено заливались техническим алкоголем, что я едва не плакал от умиления. И команда чуть не на коленях просила оставить вас в покое, немало сдружившись с некоторыми членами вашего экипажа, - он посмотрел на боцмана. – Но решающее слово сказал д‘жабс, решив остаться на вашем замечательном лайнере. Ха!

- Скотина! – незлобно ругнулся капитан «Стремительного». – Не продашь одного? Или подаришь, если выберемся из этой адской мясорубки?

- Неа, - Серый так усердно замотал головой, словно у него началась пляска святого Витта. – Они только семьями живут, даже спят и трахаются, прикинь! Гы-гы! Количеством по пять маленьких штук! А этот корабль семья точно не покинет!

- Почему? – поинтересовался Клипард.

Его собеседник загадочно замолчал, а за его спиной выстроились четыре карла, их невидимые из-под капюшонов глазки уперлись взглядами в мониторы.

- Ты же, вроде, говорил, что их должно быть пять! Где последний?

- Тута! – ухмыльнулся флибустьер. Он похлопал себя по толстому животу. – Я энто! – Живот, покрытый окрашенной фиолетовой краской растительностью, наверное, для устрашения, плотно колебался в такт похлопываниям.

- О Боже! – воскликнула Эвелина, срываясь со своего места и выбегая в коридор. – А я с этим! – донеслось оттуда.

Повинуясь короткой команде капитана, Бибул выбежал за ней, возвращать на боевой пост. На ходу он буркнул, грозя в сторону пиратского корабля своим далеко не мелким кулачищем.

- Я с ним водку пил и спирт. И обнимался по-дружески, а он с мужиками сморщенными дрыхнет! – Он ввел обратно на мостик рыдающую женщину. – Бедная, несчастная моя маленькая всем дающая девочка.

Антон, помня предсказание Оракула, пристально глянул на Затворника. В глазах того, всегда нерушимого, разгорался плохо скрытый огонь ненависти и ревности, а при упоминании «дающей», так вообще сжал рукоять меча так, что костяшки побелели. Его плечи напряглись, показывая, что он готов в любой момент броситься если не на корабль флибустьеров, то на свою любовницу. История еще не знала подобных случаев, кроме тех, которые показывают в слезливых голофильмах, чтобы Паладин, либо Оруженосец убийственного ордена кого-то полюбил. Ведь каждому с малку так промывали мозги, что они становились совершенно бесчувственными чурбанами, не умеющими даже сочувствовать. А что уж говорить о страсти или иных духовных благах человека.

В динамиках тем временем неслышно хохотал Серый, беззвучно потому, что Клипард догадался отключить на время связь и не дать ехидному получеловеку видеть эту сценку. Внутри капитана бурлило, он и так корил себя за то, что позволил тогда небольшую пьянку с корсарами. Ведь наслушавшийся нетрезвых бредней экипаж мог в любую минуту сбежать в самоволку на Тортугу, где очень ценились летные профессии.

Когда контакт снова установили и вырубили одну из голокамер, доктор была усажена так, чтобы не попадать в объективы.

- Так вот, - продолжил не знающий об отключении звука Карлик. – Только дай мне поинтимнее приблизится к ним – мигом не досчитаются трети флота!

- Понятно, - капитан недоброжелательно посмотрел на корсара, ничем не упоминая об инциденте.

- Подходим! – крикнул Антон в микрофоны, и корабли почти впритык сошлись с врагом, открывая непрерывный огонь из пяти комплектов пушек.

В Лету канули еще два вражеских крейсера. Их защитные экраны лопнули, открывая путь нейтринным минам и торпедам, которых в излишестве умножил Клипард в хозяйствах всех «Странников». Осколки летали, словно весенние ласточки, весело и не зная куда. В глазах рябило от множества металлических скоплений и мелких частичек всяческого хлама. Сверхчувствительные радары, способные распознать футбольный мяч в космосе, сходили с ума, хаотически мигая стробоскопами. «Стремительные» дрались, бешено, как в последний раз в жизни, что возможно, так и было для большинства из них, а, может, и для всех.

Но противник оказался во многом сильнее. Он давил их мощью, практически накрывая множеством снарядов. Залп за залпом, шипение плазменных сгустков, мириады торпед и бомб. Тучи электрических разрядов, трещащих в динамиках, белый шум, генерируемый более мощными, чем у Клипардов аккумуляторами, заглушавший передачи в эфире.

Скорпион вертелся в своей дыре, равно как и артиллеристы в своих башенках – проклятых врагов здесь кишело целое море. Его вредоносная пушка посылала ослепительную смерть во все стороны, каждый раз сотрясая членистоногое тело.

Внезапная боль скрутила Клипарду скулы, он конвульсивно дернулся, захрипел и откинулся вперед, лицом в пульт. Он едва сдержался, чтобы не обделаться.

Корабль вильнул, очень удачно, надо сказать – прямо под люками шасси с ревом пронеслась большая термоядерная торпеда.

Не понимая в чем дело, капитан огляделся, незаметно вытерев рукавом каплю пены, выступившей из уголка рта. Весь экипаж делал то же самое, боцман и первый помощник, которые так же, как и Клипард ритуально не пристигались, вообще лежали на полу. С затылка Бибула тек тоненький ручеек крови – он при падении ушибся об угол стола с Раздвоителем.

Посмотрев на монитор, Антон все понял.

Один из «Стремительных» немного зазевался, обходя боком горящие остатки инквизиторской крепости. Сзади, чуть повыше сопел у него вообще не было защиты, как и «зеркал», потому как еще в начале боя, туда попал тепловой самонаводящийся снаряд.

В это же место, спустя некоторое время, влетела зазевавшаяся потухшая болванка атомной торпеды, которую мощные компьютеры не посчитали угрозой. Она медленно парила там, безвредно пробираясь в самый центр неработающего сопла и осталась возле самого выхода из реактора. Когда, уходя от заряда сверху, корабль рванул вперед, его дюзы вспыхнули, детонируя заряд. Вот и глупая смерть в бою.

Не имея возможности почтить память погибших, бойцы на своих космолетах влетели в самую гущу флотилии Инквизиторов. Возле центрального иллюминатора-панно Клипарда возвышалась прекрасная в своей мощи, покрытая энергетическими щитами и атомными заслонами стена-бок красного крейсера Инквизиции. Она мерно подмигивала габаритными огнями, и флуоресцентными полосами по периметрам широких белых крестов, нанесенных на каждый бок звездолета, намекая друзьям на скорое уничтожение. Но сильно, очень сильно ошибалась!

Корсар, а вместе с ним его четыре любовника резко подняли руки в балахонах. Под толстой тканью оказались коричневые, корявые и потрескавшиеся, как у древнего высохшего трупа, ручонки. Они провели несколько странных пасов, опять взметнувши своими мертвенными конечностями.

Эвелину стошнило на пол. В рубке остро запахло рвотой и поздним несвежим ужином.

Но ужасные культи сделали чудо!

Громады брони, находящиеся недалеко от корабля флибустьеров, резко остановились. Их пушки, могущие подниматься на своих турелях в высоту более пяти метров над уровнем лафета, опустили дула вниз. Несколько сотен смертоносных раструбов почти прикоснулись к покрытиям кораблей. Звездолеты замерли на некоторое время, словно в раздумьях, видимо догадывавшиеся что-то экипажи, начинали отключать энергию, и нестройно ухнули.

Груды металла и ошметков живой плоти густой плотной волной окатили корпуса как атакующихся, так и защищающихся. Почти все датчики и камеры ослепли от огня и покрывавшего их слоя пыли, мелких обломков и жидкостей. Оба флота – и численная армада, и небольшая эскадрилья на некоторое время остались ослепленными, а, значит, и обездвиженными.

- Полундра! – заорали Клипарды на всех бортах, сами, набрасывая себя гермошлемы и хватаясь за швабры.

Команды вызывали рооботов-уборщиков и бросались на фюзеляжи, набросив скафандры. Пришло время уборки, короткого перерыва между смертельными поединками! И длительного отдыха – попробуй быстро отчистить здоровенную махину, располагая всего лишь десятком ремонтных киборгов да горсткой людей.

- Вы все еще кипятите? – оптимистически орал боцман бессмертную фразу всех времен и народов, размахивая грязной тряпкой, одной рукой ухватившись за антенну передатчика, - тогда мы идем к вам!

Народ гоготал ему в унисон, весело орудуя предметами для уборки. Всюду сновали женщины с ведрами, держась за ремонтные поручни. Клипард немного расслабился, помахивая шваброй и, войдя потом обратно на мостик, впервые за много лет дрожащими от нервного истощения губами закурил выпрошенную у первого артиллериста сигарету.

Громкий взрыв ознаменовал, что торпеда нашла свою цель.

- Не стрелять, вы попадете по нашим, - крикнул в микрофоны Туррец. – Поджимайте их к созвездию!

- Правильно мыслишь, почти смертный, - похвалил его демон. – Они не смогут войти в Смертельное Кольцо и медленно маневрировать, подвергаясь выстрелам! Прижимайте!

В холодных глазах лжебога горел искристый и густой адский огонь. Переменчивая пульсирующая пляска этого пульсирующего пламени отбивала сейчас приятную чечетку в душе старика.

Еще чуть-чуть, думал он, и вселенная будет в моих руках, как и жалкое существование бессильного Ордена. Лястер-младший падет, как сдохнет после его папаша, потом Тибет, а потом! Весь мир в моих руках. Если только не…

- Немедленно отступайте! – вонзился в динамики короткий сигнал.

Старик мгновенно ткнул на клавишу личной субпространственной связи. Поскольку информация, переданная из подпространства в открытый вход или выход, должна была идти компактно, чтобы пересечь немыслимое расстояние и время, ее передавали короткими трехсекундными пакетами.

На мониторе появился Иона, половина его лица была окровавлена. Сзади на переборке горели следы копоти.

- Еще раз повторяю! – пауза, необходимая сообщению, для того, чтобы выбраться из суба. – Немедленно уходите.

Туррец молчал, понимая, что обратная связь – невозможна. Любой сигнал можно было отправить только из субпространства, дозвонится же туда, пока что казалось невозможной целью для человеческой науки.

- Уходите, за вами гонятся… - тут корабль содрогнулся – радом детонировал боекомплект малого разведывательного шлюпа.

Аквинский не расслышал последние слова, но этого ему хватило.

- Это может быть хитрой ловушкой! – гаркнул он, не слыша за словами Лястера никакой благородной честности.

- Рекомендую, - пророкотал присмиревший Ханмун, - отойти за вон ту звезду и перегруппироваться! Не приказываю, - отметил он, чтобы не злить старика, - рекомендую!

- Нет! – ярость Главного Инквизитора не знала границ. Он стучал кулаком по гарде меча. – Приказываю аврально закончить мытье кораблей и держать строй. Стрелять только по моей команде. Я не уйду, чтобы, потеряв сынка, еще и встретиться с его отцом!

Он потирал руки. Нет, старый развратник Иона, не обдурить тебе Турреца! Ты хочешь, чтобы я пропустил твоего драгоценнейшего Клипарда? Дал ему добраться до Кристалла и чтобы ты смог сделать с миром все, что захочешь!? Не бывать этому!

Сначала я уничтожу сына, потом отца, то потом придет время грешного непотребного Тибета! Если только не вмешается Провидение…

Провидение вмешалось в самый подходящий момент. Обладая во многом большим человеческим потенциалом и, невзирая на неимоверную площадь уборки, Инквизиторы начали готовиться к финальной атаке.

Клипард видел, как на соседнем корабле, облаченные в красные скафандры, сворачивают свою деятельность.

- Посмотри, - ткнул он в бок Бибула, активируя меч, - они отчищают только датчики и камеры! А не вылизывают всю поверхность!

- Понял, кэп, - голос боцмана был немного приглушен динамиками гермошлема. Он бросил швабру и ухватился за первую, попавшую под руку тряпку, бывшую когда-то его лучшим парадным мундиром. Его укутанные в мгновенно измазанную сором ветошь сразу же заработали над внешней системой контроля и ближнего обнаружения.

Тут их снова скрутило от боли – тот выстрел, сделанный флагманским кораблем вслепую, ворвался прямо в верхнюю часть фюзеляжа одного из «Странников». Экипаж снесло с поверхности, словно тряпичных кукол, никто не успел даже вскрикнуть. Люди на оставшихся двух лайнерах надсадно кашляли кровью, захлебывались от жидкости в шлемах, хорошо еще, что в скафандрах имелась четко продуманная система для отвода жидкостей.

Сильно оттолкнувшись ногами от корабля, капитан, а вместе с ним Затворник и д‘жабс, бросились к ближайшей громаде вражеского корабля, не зная, что на этом авианосце находится самый главный священник. Также не догадывались они, что там один из них найдет свою смерть. А, может, так оно и к лучшему? Кто знает.

Уничтожая на своем пути безоружных солдат Инквизиции, друзья как стремительный вихрь приблизились к резервному люку во вражеский звездолет.

На пути попадались бесчисленные автоматические пушки ближнего боя. Они стреляли электрическими разрядами высокого напряжения, способными выжечь глаза, и небольшими сгустками плазмы. Д‘жабс, практически не опасавшийся электричества, как и прикрывшиеся зонтиками кислотников Паладины, вертел во все стороны магматической пушкой, прицельно плюя смертельными сгустками в роботизированные турели. От одного только попадания в верхушку ощетинившейся дулами башенки, она взрывалась, извергая из себя сноп искр и чадящего дыма, быстро исчезавшего в вакууме.

Возле самого ремонтного отверстия внутрь авианосца, за сложенными в кучу трупами своих товарищей, как за оборонительным сооружением, засели несколько священников. Они без устали и совсем не задумываясь над тем, чтобы прицелиться, палили кто куда из атомных и плазменных орудий.

Два выстрела из пушки скорпиона – и вся груда, полетела вглубь авианосца, смешивая бездыханные тела с еще живыми, но быстро теряющими искру души.

Монахи вместе с д‘жабсом с трудом протиснулись, особенно король членистоногих, в узкий люк, оказываясь на широкой, испещренной навигационными линиями, палубе.

Перед ними стояло несколько удивленно уставившихся на упавшие сверху трупы Инквизиторов.

Тут напомнило о себе то самое Провидение. А ведь о нем уже все позабыли!

- Капитан! – динамик заработал, оживленный голосом Катти. – Из субпространства вышла еще одна эскадра. Она намного меньше, чем у этих святош, но достаточно мощна. Это…

- Побратим! – перебил ее голос свистящий молодой басок. – Вам, вижу, тут помощь нужна!

- Монахи Ордена, - громкие крики радости пронеслись между бортами двух «Стремительных», с опаской – на палубах «Солнечного спрута» и с нескрываемым ужасом – среди инквизиторских звездолетов.

Глава 19

«После меня всегда приходит печаль»

Похмелье

- Вот, те на! – щелкнул Дгарх-джи. – И надо нам было переться на абордаж?

Клипард поприветствовал по связи Паладинов, отдавая просьбу-приказ атаковать, и упрямо пошел вперед, на не оправившихся еще от ужаса Инквизиторов.

Замершие в нерешительности священники пали, разрубленные двумя мечами и единственным выстрелом плазмы. Снаряды из пушки д‘жабса имели удивительную особенность, над которой вот уже тысячелетиями бились лучшие и наиболее мозговитые умы этого мира. Они, при попадании в толпу, избирательно убивали только врагов, совершенно не причиняя вреда союзникам. Плазма, прикоснувшаяся к телу, или деталям одежды дружественного скорпиону создания, превращалась в обыкновенную воду! Как это получалось, не смог еще объяснить ни один гениальный ученый.

Видимо, разгадка крылась в том, что в каждую кассету снарядов эти боевые членистоногие опускали капельку своей ядовитой слюны. Она, предположительно, вступала в реакции с замороженной плазмой или магмой, отдавая химическим элементам частички ДНК д‘жабса. В этой же кислоте умещалась информация по типу «друг-враг», следовательно, соприкасаясь с плотью, или предметом, жидкость оценивала ее по внутренне запрограммированному принципу.

Отыскивая противников, магма раскалялась еще больше, дотронувшись же до понятия «друг», она безропотно засыпала, превращаясь в обычную Н2О. Каким образом проходило это определение, неизвестно, как и то, что один, не контактирующий с другим соплеменником скорпион, не мог причинить вреда дружественному созданию своего собрата. Из-за такой привязанности, смелая раса могла пасть лишь под хитрым единственным ударом людей – горстка десантников, подружившись на другом конце галактики с обманутым членистоногим, вынесла бы все население Африки, даже не получив малейшей травмы. Конечно же, не считая рукопашной, в которой скорпионы совершенно заслужено, занимали третье место в галактике после Паладинов и бойцов-Инквизиторов.

Дгарх-джи держался немного в отдалении, прикрывая монахов, в то время как Паладины Жизни шли вперед, сея разрушения среди боевых машин и не совсем полезные для здоровья Инквизиторов повреждения живой плоти.

На их пути то и дело ставали огромные охранные киборги, размахивая двусторонними булавами на длинных палках, которые очаровательно ломались об их же металлические головы. Роботы лопались, раскрывая механические внутренности, оттуда летели искры, выпадали оборванные провода и запчасти. Они взрывались, окутывая прикрывшихся зонтами мечей монахов и раня Инквизиторских бойцов.

На авианосце находилось больше трехсот защитников, они закутанными в балахоны пачками лезли под поющие убийственные песни кислотники. И погибали целыми тюками.

Паладины, словно бесплотные призраки порхали вокруг, появляясь то спереди, распаривая животы, то сзади, ломая позвоночники совершенно не ожидавшим такого поворота событий людям. Они отрубали головы, которые, брызжа кровью и мозговой жидкостью, заливали и без того скользкую палубу и катились дальше, под ноги перепуганным бойцам.

Если бы Инквизиторы не были так напуганы внезапным появлением эскадры Ордена, то, возможно, дали бой получше. Клипарду с друзьями потребовался бы не один час на успокоение защитников, но теперь они примерно за полчаса умудрились экспрессом пробежаться по центральным коридорам почти без остановок. Они все приближались к командному центру авианосца, и далеко не чистое сердце Турреца сжималось от первозданного ужаса. Ведь в той вселенной, богу которой он служил, первым созданием в мире являлся страх, а от него уже рождались другие, кошмарные исчадия, несущие в душе и на телах печати ужаса и невыносимой боли.

Монахи, переводили дух, остановившись возле зеленой направляющей метки «Мостик командира». Им уже удалось уничтожить два вспомогательных мостика и рубку межпространственной связи – уши и мозги всей армады Инквизиторов. Флот священников остался вообще без центральных сообщений и приказов командования. Священники бессвязно дрались в своих громадинах из живого металла, каждый в своем секторе, окруженные более мелкими истребителями и фрегатами Паладинов.

Стигней коротко бросил взгляд из-за округлого угла. Надо отметить, что на любых звездолетах все острые углы специально плавно загибали, чтобы, случись любая неприятность, качка, либо метеоритная атака, члены экипажа не убились, или не нанесли себе тяжелых увечий.

- Плохо дело, - невесело сказал Затворник. Его вид говорил о себе, словно он – идущий в последний бой камикадзе. Немного грустный и чуточку печальный, но гордый. – Помнишь того огненного подонка, убиенного тобой в честной рукопашной схватке на крепости Инквизиторов?

- Еще бы не помнить! – воскликнул Антон, - да он мне ночами снится! Редко, но неприятно…

- Сейчас там, - монах кивнул в сторону угла, - нас дожидаются два похожих демона. Один – в прозрачном шаре, другой, почти невидим, не могу его охарактеризовать. Но эти двое – однозначно те же, как тот с голым черепом.

- Ясно, - коротко выговорил Клипард. – Ты на себя какого берешь?

Стигней секунду думал, потом вышел из-за угла в широкий коридор.

- Поскольку прозрачный – опаснее, - бросил он, - тебе, как менее искусному бойцу придется сразиться с тем немалым куском льда. И попридержи паука, это ему не под силу.

- Ага! – разъяренно защелкал Дгарх-джи, - хрена вам, каррамба с напалмом, а не друзей моих отмолотить!

Он выскочил вперед, взвившись и на мгновение, взвиваясь в воздухе, его пушка бешено чихнула, посылая снаряд за снарядом. Впрочем, канонада какой-либо большой пользы не принесла. Ну, парочка священников, обугливаясь, жидким пеплом стекла на палубу, да монстров на несколько метров отбросило, не причиняя им даже малейшего вреда, вот и весь толк.

- Подойди, смертный, - вдруг толстыми басовитыми голосами заговорили демоны стройным, словно неким зазубренным дуэтом. – Узри могущество бессмертных богов!

- Роботы, что ли, - удивился Клипард, бросаясь вперед. – Я эту песню, никак, уже слыхал! Только фальцетом!

- Стой! - исторг из себя рык Ханмун. – Если это ты, стоящий передо мной, убил бессмертного брата моего, я, всемогущий бог этого мира хочу драться только с тобой. Ибо я – самый сильный из братьев!

- Ы, - удивленно выдохнул Стигней. – Тогда…

- Погоди, - капитан шутливо похлопал его по плечу, - не я первым выбирал себе противника, посему и сражайся себе с волнистым! Эй, - крикнул он ледяному ужасу, - мне разрубить твой шарик, или сам выползешь?

Лучше бы он этого не говорил!

Ханмун ухмыльнулся и уперся длинными голубыми пальцами о стенки своего круглого пристанища. Они раздались, падая вниз, ополовинивая шар, поднимая в коридоре волну оглушительного грохота.

На палубе незамедлительно похолодало, да так, что пол покрылся толстым слоем инея, в воздухе взвился ледяной ветер, переборки затрещали от невыносимой стужи. Стены покрылись трещинами, поддаваясь ужасному холоду. С потолка, вернее с кондиционных систем пошел снег, большинство дверей сразу же заклинило, электронные замки заклинило, они заискрились и выдохнули тоненькие струйки черных дымков. Корчащиеся тела некоторых раненных д‘жабсом Инквизиторов мгновенно застыли с открытыми ртами на обледенелых лицах, жизнь покинула их.

Клипард также остановился, сраженный кошмарным хладом. Пальцы в его форменных ботинках поджались, и тогда он вспомнил о том, чему его учил отец.

Все ведь зависит от мозгов! Безумец, засунувший руку в огонь, спечется до смерти, уверенный в своем сознании сможет держать в пламени эту самую руку до того времени, пока не надоест. Он, будто отключил мыслительные процессы в голове, закрыв глаза, чтобы не видеть метели, поднятой вентиляторами кондиционеров. Мысль о том, что ты сейчас находишься возле камина в далеком домике возле маленького озера. И жаркие объятия Лиины, горячий шепот «милый», они лежат, завернувшись в гладкую шкуру ягненка. И вокруг такая ласковая нега, шерстяные носки и пекущий горло перченый грог, и наброшенное на торс одеяло, уже согретое нежным телом любимой. Теплота разлилась по его венам, пробегая от мозга к замершему на секунду сердцу, по легким, пошла дальше, к самым дальним уголкам организма. Кислотник также ощутимо нагрелся.

- Не люблю мерзнуть, - весело запел меч. – Давай же «дворцы златые в пепел превратим»! Йо-хо-хоу, и бутылка спирта! Смерть гадам! – Крикнул он демонам, изгибаясь на самом кончике.

Капитан посмотрел на Стигнея – тот также чувствовал себя достаточно комфортно, наверняка представляя необъятные формы своей влюбленной Эвелины. Скорпион, способный переносить как сильнейший жар в сотни раз превышавший обычный температурный режим, холода не боялся также, он лишь подмял немного прозябающие конечности и начал мерно осыпать врагов плазменными сгустками. Он также на сто восемьдесят градусов развернул свою тяжелую пушку за спину и превратил нескольких появившихся в конце палубы Инквизиторов в дымящиеся на морозе лужи.

- Ург! – рыкнул Ханмун, атакуя Клипарда несколькими ледяными копьями.

Он не бросил их, а, орудуя несколькими внезапно выросшими из его живота длинными голубыми щупальцами, теснил Антона к повороту из коридора.

Завывон также наседал на своего доблестного противника. Он буквально обвил его, почти похоронив воздушными тисками, пытаясь выдавить воздух из легких Затворника.

- Помни, - свистел невидимый демон, - пророчество гласит, что уничтоживший меня погибнет в тот же миг, когда я паду! Так что даже не пытайся убить!

- Да мне, - тяжело дышал в разреженном воздухе Стигней, - все равно, когда я подохну. Лишь бы месть ушли из моей черной души. Я ведь хотел ей смерти, моей возлюбленной! И Оракул сказал, что таки, сделаю это! Месть падет, а вместе с нею и я! Пророчество может, должно ошибаться! И месть уйдет! – Монах разрубал кислотником тонкие невидимые щупальца, пытавшиеся выдавить ему глаза и снять с буйной головы Паладина уши, над головой которого опять появился загадочный зеленый нимб.

- Не смей выгонять мою госпожу! – сипел демон-ветер. – Святоша полусмертный!

Далее капитан не видел развивающихся событий, поскольку превратившееся в длинный стеклянный меч щупальце, едва не снесло ему скальп. Он уклонился, бросаясь на пол и почти проскальзывая под ногами соперника. Развернувшаяся, покрытая острыми прозрачными иглами рука пробила ему предплечье, отбрасывая назад.

Его швырнуло на спину Стигнею, сбивая того с ног, вместе с другим демоном.

- Черти, - ругнулся, едва не рехнувшись от злости, Затворник. Ведь он едва не отрубил только что призрачное предплечье своему противнику.

- Эй, сопляки, - словно эхом возвратившийся, сказал очень знакомый густой баритон.

В коридоре стояли, сжимая увесистые плазменные винтовки двое невысоких мужчин – Клипард-2 и двойник Стигнея. За их спинами не было мечей в пустых ножнах, потому что кислотники не поддавались размножению, сколько не пытайся это сделать Антон.

Люди подняли свое оружие и, вместе со скорпионом, меткими выстрелами отбрасывали демонов все дальше от лежащих монахов. Они улыбались, гордые тем, что помогают своим братьям и отцам.

Истинные монахи поднялись, бросившись на противников, едва их копии прекратили огонь. Лживые божества могли теперь только защищаться, ведь каждый раз, когда они пробовали атаковать, их сразу же отбрасывал шквальный залп из плазменных ружей.

Некоторое время Клипард и Затворник сражались плечо к плечу, жаль только, что на монстров не действовали обычные фокусы типа «замедления», синхронно взмахивая мечами в заученных кем с детства, а кем за несколько часов, ударах. Потом пришлось разделиться, когда демон льда нырнул внезапно в оружейную нишу.

Антон бросился за ним, оступаясь, подвернув лодыжку и падая лицом вниз. Это его и спасло.

Прятавшийся от холода и закутанный в несколько скафандров Инквизитор, разрядил в него полный боезаряд из игломета. Капитан, поблагодарив Господа за избавление, краем глаза отмечая, как над головой, пролетая сквозь потерявшее вдруг очертания божество, проносится сноп покрытых парализующим ядом иголок. Он мигом сгруппировался и, упершись локтем в пол, вонзил кислотник в нависшего над ним Ханмуна.

- Ты будешь моим, полусмертный, - из ледяной груди вырвался истошный вопль умирающего демона. – И придешь, я чувствую! Ох!

Ложный бог скончался вместе с умершим от смертельного холода Инквизитором, на губах которого пузырился кровавый иней.

Помня о взрыве после упокоения первого выходца из Ада, Клипард выкатился из ниши, но Ханмун просто осыпался огромной грудой льда, выпустив тучу крупинок воздуха. Воздух заметно потеплел – система климатического контроля, наконец, смогла победить неведомо откуда взявшуюся стихию мороза.

Поднимаясь на колено, капитан, хотел, было броситься на помощь своему другу, но безнадежно опоздал. Он видел, как одновременно зеленый, окруженный паром меч Стигнея вонзается в почти неосязаемое тело Завывона. В тот же час за его спиной бесшумно открывалась дверь. Время, казалось, остановилось, сам того не желая, капитан вошел в «замедление», теперь уже жалея об этом.

Затворник, уже закончив движение и вытаскивая меч из опадающего грязными клочьями демона туманов, внутренне почувствовал опасность, и начал уклонятся. Но рефлексы старого Турреца действовали во многом быстрее, чем на это мог рассчитывать Паладин.

Ярко светящийся желтоватый клинок вошел ему прямо в середину головы, разрубая ее, как нож ополовинивает яблоко – удар пришелся сверху. Кровавая пена хлынула изо рта не знающего страха воина, но встретившего свою любовь. Он встал, поднялся на дрожащие ноги вместе с мечом в голове, его глаза остекленели, но сил хватило на последний удар.

Туррец Аквинский, Главный Инквизитор республики, педофил и любитель мужчин, один из генералиссимусов великой державы сжимал торчащий у него из солнечного сплетения кислотник.

- Никогда не думал, - доверительно сообщил он неведомо кому, - что умру от этой железяки! – И завалившись на бок, так и не долетев до пола, умер, ухватившись скрюченными синими пальцами за дверной косяк.

Кислотник погибшего Паладина Жизни, легендарного Оруженосца всех ступеней Овала, уничтожившего в одиночку целый легион Республики, замерцал в теле Инквизитора и ушел из реальности в тот же миг, как на лице Стигнея Коричневого Затворника заиграла печальная последняя улыбка.

- Передай ей, - в последний раз выдохнул склонившемуся Клипарду на ухо монах, - что Оракул ошибался! Я сумел полюбить, но не победил месть, и, все же, не убил ее! – Он умер на руках своего побратима, наблюдая, как становится прозрачным и тает его кислотник.

Его точная копия также схватилась за грудь, покачиваясь. Клону предстояло помереть, как сообщал уникальный Раздвоитель, спустя сутки после смерти своего оригинала.

- Я пойду за братом, - горестно вымолвил копия монаха, поднимая винтовку, и выпустил целый заряд себе в голову.

Что было дальше, Клипард помнил с трудом, в каком-то кромешно кровавом тумане. Он поверить не мог, что непобедимый Паладин когда-нибудь умрет. На его глазах скончался человек, бывший ему кумиром в годы юношества, только фильмы о мифических монахах удерживали маленького сироту от того, чтобы не броситься с крыши детдома. Теперь его не стало, никого не осталось из тех героев детства, заменивших родителей, тех, на которых стоило равняться.

Оставшись без командиров и богов, Инквизиторы сдавались десятками изрядно потрепанных кораблей. Маленькие катера Ордена вились вокруг них, добивая последних, кто не желал отдаться на волю победителей.

Тяжелую печаль Антона еще больше взбудоражил тот факт, что «Солнечный спрут» погиб в самом конце боя. Последний выживший корабль Инквизиции бросился на него в самоубийственную лобовую, и взорвался вместе с ним. Спасся только один из маленьких Шептунов, да невысокого роста металлический богомол, зовущийся Тхудлаком, Сыном Тьмы.

Несколько дней «Стремительный странник» не двигался, оставаясь среди покрытых горестными воспоминаниями и гарью обломков на мертвом поле брани. Вокруг него круглосуточно вели дежурство несколько звездолетов Ордена, чей флот также никуда не спешил, собирая щедрое награбленное и ценных пленников. Они вызвали на место происшествия всевозможных торговцев и следователей, способных официально подтвердить, что трофеи законные, и никто больше не имеет на них прав.

Собрав останки своих погибших, всех погибших сложили в огромный саркофаг, сваренный из больших остатков уничтоженных кораблей.

На десятый день, как и положено, по Большому Межзвездному Уставу, летучий гроб снабдили медленно работающими, почти вечными двигателями и отправили в сторону Неисследованного космоса. Там, по преданиям, находился Край галактики, где обитал бог, ведь никто не догадывался, что Творец и так живет в каждом живом существе. А в небольшой искусственной кабине сидел смотревший вперед Затворник. На его искалеченную голову был надет коричневый балахон плаща, скрывавший страшную рану.

Клипард лежал в своей каюте, повернувшись к иллюминатору, и неотрывно смотрел на звезды. Лиина постоянно подходила, не пытаясь даже заговорить, тихонько ложилась рядом, согревая его своим шелковым телом. Шептала, словно во сне, ласковые нежные слова, гладила по голове, потом вставала и шла отрабатывать вахту за них обоих. Антон безропотно принимал свои порции ласк, но безмолвствовал, лишь горько вздыхая.

Он периодически глотал из большой плоской фляги с коньяком, которую ему наполнял боцман так, чтобы не заметила Ромеро, из своих старых и уже ненужных Бибулу запасов. Мысли бродили в голове капитана, не находя себе места.

Ведь погибли ни в чем неповинные люди, заплатили жизнями за какую-то банальную затею старого козла, зовущегося Ионой. Хорошие человеки, знающие страх, но и сострадание, ненависть, но и любовь, умеющие приносить боль, но также умеющие дарить ласку. Самые обычные добрые люди, тем и отличавшиеся от остальной массы человечества – своей обычностью.

Эвелина также безутешно рыдала, запершись в своей комнатке-каюте. Она перекрасила все свои наряды в черное и коричневое, как символы памяти о Стигнее. Все решили, что отныне форменной одеждой экипажа станут эти цвета.

Антон несколько раз засыпал.

Ему снилась собственная внутренняя природа, в которой царила сплошь бордовая осень. Печальный Господь, облаченный в черное, молча кивал ему и оставлял на одиночке. Среди маленькой полянки, где было дерево Творца, в сломанной древесине торчал одинокий кислотник.

Клипард вытащил его и похоронил, вырыв небольшую ямку в грунте. Он неизвестно откуда притащил на спине, потея и спотыкаясь, огромный валун и, поставив его на месте похороненного клинка, выжег своим побратимом «Всем моим покойным».

Постояв рядом со Всевышним и некоторое время посмотрев на каменное надгробие, он проснулся.

- Ваш отец, - сообщил по интеркому один из Паладинов, подключившийся по срочной аварийной линии – другие Антон просто отключил на своем пульте, - скрылся за Смертельной Воронкой в Кольце.

Не дождавшись ответа, воспитанник Ордена отключился.

Нет, решил Антон, ты не доберешься до Бога, папочка, я опережу тебя!

Мимо проплывал громадный металлический гроб, на одном из боков которого светилась яркая надпись «Стремительный странник» и «Солнечная каракатица». Тихо, как привидение – ведь звука в космосе не существовало, он мгновенно умирал, как покоящиеся внутри парящей могилы Божие создания.

Вы уходите, мои мертвые, думал Клипард, наблюдая, как саркофаг отлетает, мерно вспыхивая яркими стабилизаторами, отдаляясь.

Вы улетаете, мои покойные, все дальше, но вы останетесь вместе с тем мечом под надгробьем в моей душе! И я буду вечно с вами… А потом приду сам…

- Мы направляемся к миру Кристалла! – устало скомандовал капитан.

Его родная команда, потерявшая одного и приобретшая двух новых друзей, радостно, но сдержанно выкрикнула космическое приветствие.

- К звездам!

Глава 20

«Ну, здравствуйте, сынки!

Пришла пора отдать папочке должок».

Тарас Бульба, известный казак

Они пролетали сквозь узкую горловину громаднейшего, наверное, во вселенной метеора. Обогнуть каменюку было делом совсем невообразимым, поскольку, сохраняя некую силу притяжения, вокруг этого великана постоянно двигались по своим мелким эклиптикам глыбы поменьше. В щели между ними попасть – невероятно трудно, а габариты лайнера позволяли только протиснуться по невообразимо маленькому естественному тоннелю внутри метеора.

Малюсенькие камушки стучали по броне, на большинство из лих плазмовая защита вообще не реагировала. Только брызнул лазерами несколько раз артиллерист, расплавляя граниты побольше.

- Ты хочешь пролезть туда? – с ужасом спросил Сын Тьмы, быстро освоившийся на «Страннике» и подружившийся со всеми. Особенно он стал близок с доктором, которая поклялась неким неведомым капитану божеством, что под ее одеяло больше не ступит ни один представитель сильной половины человечества. Поскольку все части тела, а особенно, филейные, присутствовали у Тхудлака совершенно, как есть, металлическими, на место среди вонючих и потных мужиков шансов у него не было. Никаких! Это значило долгую и крепкую дружбу.

- Не вижу ничего зазорного, - улыбнулся Клипард, наблюдая, как носовые стабилизаторные тяги разворачиваются вокруг свое оси и выплевывают пламя вперед. Начиналось торможение, как при состыковке с другим звездолетом.

- Но это же сумасшествие! – поддержала своего нового друга Эвелина, которая не присутствовала на борту, когда экипаж лайнера проделывал этот сложнейший маршрут встарь.

Впереди, на огромной серой с голубоватыми оттенками глыбе, среди неровных штрихов поверхности, открывался небольшой черный проем. Тело метеора полностью поглотило в себя весь мир на мониторах. Его туша наплывала, словно хотела поглотить маленького «Стремительного», а не бойкий кораблик желал пройтись по его неровным внутренностям. В кабине стало во много темнее, когда померкли звезды за бронированными иллюминаторами. Суеверный ужас напал почти на всех, только не знающий страха капитан продолжал вести своего крылатого друга. Вперед!

На дисплее зияла дыра маленького прохода, гипнотически притягивая взоры. Стук махоньких камушков по обшивке стих, поскольку в зоне силы притяжения этого небесного тела, имеющего еще и магнитные полюса, все предметы тут же прилипали к поверхности.

- Мы уже делали это, - капитан любовно похлопал по интерактивной клавиатуре-монитору, обязательному управленческому атрибуту каждого космического корабля.

На ней горели яркие основные директории – «Торможение» и сбоку зеленый «Да» с красным «Нет», они занимали почти половину экрана. Далее шли папки поменьше, например «Боевой режим», «Режим ускорения», «Атмосфера» и так далее. Аналогичный приборчик, дублирующий саму клавиатуру, сейчас обнимал предплечье Клипарда, намертво к нему пристегнувшись. Пилот ткнул пальцем в иконку «Да», еще раз дублируя приказ, это означало, что включался интеллектуальный режим полета, контролирующий все режимы хода космолета. Только в дешевых старых книжках о фантастике, можно было прочитать о бравых пилотах, ударяющих по двумстам с копейками клавиш, никогда не промахиваясь и искусно управляющих огромными машинами. А вот если бы палец угодил в кнопку «Самоуничтожение», вместо мирного «Земля»? Нонсенс! Как же были слепы люди, придумывающие такие бессмыслицы!

В то время, пока «Странник» шел на сближение с метеором, Антон припоминал последнюю информацию из Ордена.

Оказывается, после атаки «Стремительного» крепостью с огненным богом внутри, папа банально и машинально забыл разорвать связь с Орденом. Наверное, запамятовав отключить микрофоны после очередного отчета о полете, он связался через некоторое время с Туррецом Аквинским.

Невзирая на пустую тишину в эфире, дежурный монах привычно не завершил сеанс, а, задумавшись, и дальше прослушивал сигнал, идущий с радхи Ионы. И как же он удивился, услыхав разговор Большого Папы со злейшим врагом – Инквизиторами. При этой же беседе Лястеру четко удалось указать назначенную точку прибытия всего флота священников. Даже неимоверно дальнозоркие умы иногда ошибаются, вот так и просчитался великий Глава Ордена.

Передачу изменника услышала вся замершая от ужаса и недоверия планета, вернее, только единственный на многих ее километрах Монастырь-Цитадель. Паладины не верили идиотскому разговору, воспринимая все это хорошо спланированным розыгрышем. Но, на то они и считались лучшими воинами в исследованной галактике, чтобы не упустить подобную фальсификацию, в которой прозвучало множество имен, неизвестным большинству живущим в просторах бесконечного космоса.

На указанное Лястером место отправили флот, не весь, которым обладал Орден, но достаточный для того, чтобы прекратить любую глупую шутку, или скрепя зубами подавить указанное в передаче число звездолетов.

В субпространстве им сначала попался Верховный Глава, на которого нападали пираты. Карлик, невзирая на бедовость идеи атаковать в субе, поскольку жертва в любой момент могла выскочить в открытое пространство и скрыться в неизвестном направлении, все же пошел на грабеж, желая наживы.

Верховный Глава Ордена бился храбро, ему даже удалось отлететь, увлекаемому от опасности, скорее силой воли Лястера, чем сошедшими с ума реакторами, когда Шептуны попробовали обездвижить его. Маленькие люди зацепили его, но кораблику каким-то чудом удалось выйти из их ауры по инерции, или благодаря невероятному везению и безумным возможностям сознания Паладина, способного ментально сражаться даже с невысокликами. Часть защитных щитов его истребителя была подавлена, и флибустьерам удалось-таки, каррамба, зацепить торпедой этого легендарного воина. Судя по виду челнока Паладина, взрыв после попадания тяжелым снарядом, нанес ему немалые потери внутри и снаружи агрегата.

При виде вражеского флота, «Солнечный спрут» начал улепетывать, а Лястер, казалось, даже не замечая своих детей, подоспевших на подмогу, еще не верящих в его измену, не отвечая на вызовы, пролетел по субпространственному тоннелю дальше. Поскольку отряд Паладинов не имел четких инструкций насчет своего командующего, они позволили Ионе провести в пространстве больший путь, чем намеченная ими точка выхода из субпространства.

Где вышел Верховный Глава Ордена, известно не было, но, рассуждая логически правильно, получалось, что он вышел в космос где-то недалеко от Смертельной Воронки – пропуску в мир Кристалла за Смертельным Кольцом.

- Внимание, - голос Катти немного деформировался первобытным страхом перед тьмой, которая царила внутри выросшего на мониторах тоннеля. – Начинаем вхождение в эту чертову дыру!

Все напряглись, лишь капитан остался нерушимым, привычно положив руки на свой мигающий оптимальными решениями для полета пульт.

Еще минута и, ведомый не дрогнущими пальцами корабль легонько дотронулся до краев ямы, незначительно превышающей его габаритами. Он пошел немного вперед и вниз, угольно черный зев поглотил его, как конфету.

Некоторое время они очень медленно продвигались поглубже, постоянно черкая псевдокрыльями и кончиками антенн о каменные своды. Ребристые стенки внутри метеора, которого спокойно можно было назвать даже астероидом, давили на людей, у некоторых затруднялось дыхание, и кружилась голова. Боцман вообще сидел со светло-зеленым, как мякоть огурца сморщенным лицом и что-то неслышно бубнил, возможно, древнее скандинавское заклинание.

- Би-бу-бу-бу-бу-бу-би, - монотонно до бесконечности вторил он старую молитву неведомому безымянному божеству. Надо отметить, что как раз эти звуки и даровали Уве фамилию в детдоме «У святого Клипарда за пазухой», где он постоянно вот так молился перед сном.

Как ни странно, большинство команды тут же успокоилось, едва услыхав знакомые с далекого детства мотивы.

Тьма, испуганная мощными фонарями и выхлопами стабилизаторов, убегала вперед, где таилась сама в себе. Каменные стены то сжимались, то расходились, заставляя сердца некоторых путников биться неравномерно. Наконец они влетели в довольно широкий тоннель, он раздваивался немного пониже потолков.

- Вот тут мы когда-то зацепились верхом, - прокомментировал Антон. – Даже кусок скалы отколупнули.

По днищу нижней палубы заскрежетало, словно там провели по металлу чем-то довольно острым. Лежащий валун, отколовшийся от горловины потолка, едва не вспорол кораблю живот, «Странник» выдержал только благодаря толстым энергетическим щитам да умениям капитана. Клипард притормозил и подал немного назад, приподнимая при этом сначала нос, а потом и зад лайнера.

Они выбрались из этой несколько лет назад сделанной самим себе ловушки, проходя мимо, и тут же напоролись, на искусственно поставленные.

Когда-то экипажу былой «Стальной птицы» пришлось более месяца отсиживаться в мрачных каменных казематах – им тогда удалось откусить значительный кусок финансового пирога загадочной «Козы Нострадамуса», бандитской организации, скрытно управляющей большинством планет империи. Но эта история не относилась к важным на данный момент, потому новым друзьям ее расскажет кто-то из команды немного попозже, когда наступит время отдыха.

- Вот же папаша, б…, - сквозь зубы просипел Антон, видя не на радаре, а на мониторе ближнего обнаружения увесистую болванку нейтринной мины. Он твердо направился к выходу из рубки, не желая рисковать никем из членов экипажа. Но тут оказалось, что он не единственный, могущий принимать решения на судне.

- Смотри, - окликнул его Липков, заставив остановиться и уставиться на экран.

К мине приближалась маленькая фигурка, закутанная в явно великоватый для нее скафандр. Шептун, которого звали Утлак Х‘орька уверенно и без боязни приблизился к деактивированной его чудесным полем мине и радостно поднял ее в ручонках.

Его новая команда беззвучно загалдела, делая ему приветственные жесты, а он пошел вперед, находя все новые и новые кусочки смерти. Они прятались повсюду, некоторые даже покоились под грудами больших камней, что очень усложняло работу невольного минера.

Утлак хватался маленькими ручками за камни, тужась от невыносимой тяжести, бережно откладывал булыжники и доставал мину. Смертоносные игрушки крепились на высоком потолке, а потому, чтобы кораблю было сложно к ним подобраться, Шептуну пришлось возвращаться на звездолет и вооружаться альпинистским снаряжением, заодно и с новой капсулой химического воздуха.

Маленький человечек прилагал поистине титанические усилия, карабкаясь по загибающимся стенам, ведь примени он ракетный ранец, даже отключенная мина может среагировать на изменение температуры своим сверхчувствительным содержимым. Каждый раз, когда новая железяка оказывалась в руках карлика, экипаж скандировал – вот попробуй вылезти на почти отвесную стену в толстом космическом скафандре, да еще, если он велик для тебя.

Всего удалось найти и обезвредить, а если, честно говоря, наоборот, сначала обезвредить, а потом достать, тридцать три мины, ритуальное число основных ударов мечом в Ордене. Но Клипард не расслаблялся, не сомневаясь, что будут новые ловушки.

Хвала Всевышнему, Лястер хотя бы не догадался обрушить за собой тоннель, что бы очень затруднило, или вообще запретило добраться до планеты Кристалла. Пройдя более четырех тысяч километров по относительно широкому проходу, они, наконец, увидели тусклый розовый свет ближайшей звезды.

- Подождите, - замелил Ува, когда они уже собирались выходить в открытый космос. – А не кажется ли вам умным закрыть все-таки эту чертову дыру?

- Зачем, - недоумевающее поинтересовался капитан.

- Ведь если мы не доберемся, - с видом мудреца из Северного Китая-3, прорек Бибул, - до господнего портала, мы же не хотим, чтобы кто-то смог пойти за нами и на свой лад перенастроить вселенную?

- А что если, - спросила Лиина, - мы все же найдем бога?

- В таком случае, - ответил боцман, поднимая палец вверх, - думаю, Всемогущему не составит труда забросить нас из этого забытого даже Им места в другое, скажем, на сказочный Эдем!

Антон удивился такой прозорливости своего подчиненного. До этого времени ему самому, почему-то такая мысль в голову не приходила.

- Молодец! – похвалил он Бибула, - если выберемся отсюда, дам тебе десять увольнительных суток подряд. Вот уж оттянешься!

Ува зарделся, хотел, было, что-то сказать о воздержании, но притих, видимо, давно отдыхавшее достоинство влекло старого вояку к скорым новым победам.

Потребовалось не меньше часа, чтобы бережно уложить все мины в несколько больших кучек. Сложенные вместе и, приобретя превышающую норму хранения массу, они могли детонировать, наделав много ненужных жертв и разрушений. Все это дело разместили в узкой горловине, за три-четыре километра от выхода из метеора.

Отлетев подальше и спрятавшись за высоким уступом, корабль послал назад во тьму короткий сигнал и отключил горящие дюзы.

Все вокруг содрогнулось и бросилось в бешеную пляску, летали величиной с дом валуны, сталактиты сталкивались со сталагмитами, как длинные зубы, высекая искры. Метеор словно ожил, и набирался сейчас желания чихнуть. Поскольку от выхлопов из сопел космолета в вакууме образовалась некая воздушная подушка, поднялась громадная взрывная волна, выносящая сор вон из избы.

«Стремительный странник», несмотря на неистовую работу включившихся вновь реакторов, все же выбросился, как пушечное ядро из исполинского жерла. Вместе с ним в огненной буре летела несметная куча обломков камней и пыль.

Так они оказались возле Смертельной Воронки.

Иона, уже вторую неделю дежуривший у выхода из небесного тела внезапно проснулся. Несмотря на то, что не работали почти все дальние радары, а также половина систем жизнеобеспечения – в его кабине было очень холодно, около ноля, он чувствовал себя вполне в тонусе. Не обращая внимания на отчаянно болевшую голову, как он не старался совладать с нею своим сознанием – в черепе под окровавленными волосами зияла небольшая дырка, Лястер даже не помнил, когда это на него упал привинченный к полу металлический шкаф. Кстати говоря, вся мебель на почти всех судах была мягкой и пластиковой, но привыкший правилам древних тысячелетий Паладин распорядился установить в его родной радхи только такую.

Несмотря на то, что его лицо было наполовину залито кровью, сейчас старик смеялся. Весело и от души. Смешинки давили его, трепыхаясь в ноющей груди. Он хлопал себя по коленям и животу, икал и гоготал, как маленький ребенок. Ему было до противности смешно.

Что? Столько лет стараний и вот – все окончено. Наконец-то он станет единственным, кто сможет общаться с Богом. Иона никому не говорил о том, что Творец пообещал в конце беседы.

- Только ты, или твои наследники будут иметь честь лицезреть меня! Приходи ко мне только с сыном, если он, конечно, будет жить!

- Да! Именно так Он и сказал, - радовался бывший Отец-Паладин, не подозревая, что его уже исключили из сана, и теперь любой монах имел индульгенцию на убийство своего Верховного Главы. Бывшего. Да он, собственно, начхать хотел на эту стайку фанатиков, взращенную им же самим! Теперь он увидит Всевышнего! И вся вселенная будет только в его постаревших руках!

Иона смотрел на извергающийся из Смертельной Воронки язык пламени и мусора. Его датчики не видели корабля сына, плевать, что они и так не работают! Никому не удастся выжить после ритуального количества сетей из тридцати и трех мин, установленных по всему тоннелю. Даже бог! Ведь Лястер когда-то был лучшим минером в армии Отца-императора, еще перед экзаменами на более оплачиваемого бортинженера, а это не шуточки – устанавливать интеллектуальную взрывчатку.

- Значит, тебе удалось победить Инквизицию, сынок, - довольно бормотал полоумный после ужасающего сотрясения мозга старик. – Прекрасно! Одним конкурентом и врагом меньше, хотя, немного жаль. Мы ведь на пару так успешно приторговывали рабами на Икс-8, а долбанный Антоша нам все там изгадил! Ну ничего, теперь и он лежит где-то там, расплывшемся пятном среди молчаливых, надгробных для него, камней!

Иона бешено захлопал в ладоши, его глаза кружились, не фиксируясь ни на одном предмете – пьяное сумасшествие от скорого могущества туманило сознание.

- И нет больше ни одного конкурента, кто может помешать нашей встрече!

Он стукнул по барахлящей клавиатуре, даже не замечая, что у него на хвосте медленно плетется ненавистный белый звездолет, входя в атмосферу.

- Подождем, пока это падло сядет! – сказал Джумас и осекся, увидев красное от гнева лицо капитана. – Простите, что обозвал его так!

Он принялся раздавать команды другим членам экипажа.

Клипард промолчал, понемногу успокаиваясь и пытаясь разобраться в себе. Ведь он тоже ненавидел Лястера, так почему же ему стало так неприятно после плохого упоминания о нем? Нонсенс, аномалия любви к родителям, мол, сам бы убил, но другому не дам. Только своими руками, что ли?

Они почти опустились на сплошную розовую планету. Небо, земля и вода, даже деревья и другая растительность дышали цветом молоденькой нераспустившейся розы на кусте. Ласковый ветер гонял по небу кремовые тучки, наполняя собою маленькие паруса корабликов среди далекого розового же моря.

«Стремительный странник» держался в небе на солнечной стороне, оставаясь невидимым невооруженному взгляду. Да и посмотри кто в бинокль, оснащенный сильнейшими фильтрами, то все равно бы увидел только ровное мерцание светила, а потом долго бы растирал глаза.

Приблизившись на максимально короткое расстояние и отрегулировав камеры на полную мощность, экипаж наблюдал, как из покореженного корабля выпрыгивает, радостно приплясывая, седой старик с мечом за спиной.

Он пробежался по небольшому лугу, постучал рукоятью кислотника о подножие скалы, побегал вокруг маленькой полянки у самого краешка высокого розового леса. Побродил среди густо растущих деревьев, что-то выискивая, но, видимо, ничего не нашел.

Спустя час, разочарованный Иона уселся прямо на землю, где стоял и расплакался.

- Этого не может быть! – что было сил, закричал он к небесам. – Я так долго жаждал!

- А просто попросить не мог? – хмыкнула Катти.

- Видимо, - печально усмехнулся Клипард, - встретить бога предстоит только мне! Спускаемся.

Седой опечаленный старик растер размочившие запекшуюся на лице кровь слезы и улыбнулся, наблюдая, как на полянке перед ним садится звездолет.

- «Стремительный всадник», нет, «Странник», - прочитал он на борту возле открывшегося после мягкой посадки шлюза. – Ты спасся! Значит, мы увидим Его!

- Здравствуй, папа, - настороженно поздоровался Антон, приближаясь к сидящему на розовом холмике отцу.

- Здравствуй, сын, - теперь не разочарованные, а слезы счастья полились из окруженных глубокими морщинами глаз. – Я рад, что тебя не убили!

Глава 21

«Финал должен быть веселым.

И не ранить чистое сознание читателя, ни в коем случае!».

Стивен Кинг

Сын, брошенный когда-то отцом, сейчас смотрел на своего непутевого родителя. За его спиной возвышался, завалившись на одну подножку-шасси, зеленый радхи с фиолетовыми лягушками возле носа.

Человек, бросивший в седые времена беременную женщину, которая умерла из-за его безалаберности и пренебрежения. Седой старец, делавший из людей послушных бездушных роботов, лишенных любви и других светлых чувств.

Апостол мести, а разом с нею и смерти. Бывший Паладин, убивший первую любовь Антона, к ужасу, а, может, и к облегчению, Клипард понял, что не помнит, как ее зовут.

Наконец, отец, пожелавший свести со свету свою родную кровь, не гнушаясь ни перед чем ради неведомого достижения своих параноидальных стремлений.

- Знаешь, - тихо промолвил Антон, - а я ведь ненавижу тебя!

- Послушай, - горячо забормотал Иона, - я сделаю тебя всемогущим! Я… Мы… Вместе сможем управлять вселенной.

- А я всего лишь хочу убить тебя! - выкрикнул-плюнул капитан. - Он бросился на родителя, поднимая кислотник. Меч отчего-то тяжко застонал, как в кошмарном сне.

Иона молниеносно извернулся, выделывая своим почти черным от кипящего прелой кислотой лезвием, да так, что невольные зрители ахнули.

Паладины кружились вокруг поляны, срубленные не знающими пощады клинками, мелкие деревца валились в розовую траву.

Иона вошел в «замедление», Антон последовал за ним, потом еще раз. И еще! Экипажу, наблюдавшему за кровной битвой, показалось, что у дерущихся вдруг выросло множество рук, а сами они стали почти прозрачными от бешеных ударов.

Кислотник Лястера превратился в бич, так и вьющийся вокруг капитана. Тот задействовал «зонтик» и как щитом, отбивался, в свою очередь, стараясь зацепить отца подачей с ноги. Это ему удалось, но слишком легко – Главный Паладин мягко оттолкнул запутавшийся в длинном рукаве его белоснежного балахона с бурыми пятнами башмак.

От внезапного движения, Клипард отскочил, приседая и поводя собой мечом в круговом движении. На него надвигался, заворачивая самые немыслимые восьмерки, отец.

Жизнь пролетала перед их глазами, завершая каждый этап, соприкосновением шипящей стали о сталь.

Вот дедушка дает ему первый подзатыльник, маленький Лястер истошно орет, брызжа слезами и громко обещает, что убьет деда. За это получает вторую оплеуху и теперь действительно, уже безмолвно клянется отомстить. Чтобы он умер, проклятый старик!

- Отдай, это мое! - другой сирота вырывается и бежит вперед вместе с парой новых ботинок, привезенной миссией благотворительности в приют «За пазухой». Антон некоторое время гонится за ним, но враг быстрее. Он в предпоследний раз садится на пол и ревет, обещая, что уничтожит малого шкодника, затем поднимается и упорно преследует своего обидчика.

- Ой, он такой маленький! - смеется портовая шлюха, к которой юнец пришел, накопив достаточно карманных денег и кое-что, украв у родителей, для того чтобы впервые познать таинство секса. Лястер хочет ударить ее, но вспоминает о громадном накачанном сутенере, который ожидает за дверью и с легкостью выбросит щуплого сынка из борделя. Иона улыбается, жестко хватая проститутку за грудь, и мысленно душит ее.

Мишель бросает ему первую улыбку при первой встрече тем прекрасным утром. «Убью!», думает Клипард, наблюдая, как коричневая от загара рука поручика обнимает ее за талию. А потом, спустя несколько недель после знакомства они любят друг друга. И она умирает, растворившись в страшном огненном облаке, в которое превратился истребитель Хотовского.

- Лучше бы я убил тебя, - кричит Антон, выжимая последние капли горючего из баков, - своими руками! Но я отомщу за тебя!

Она просто уходит, а за нею остается лишь приторный запах ее духов.

- Не заходи больше, - говорит ее муж, являющийся также начальником Лястера. - Я позволил ей завести любовника только на период моего отсутствия. Теперь твое пребывание на этой планете нежелательно. - Он захлопывает дверь перед носом бортмеханика.

- Сожгу этот дом, - обещает себе Иона. - Сожгу обоих!

Небольшая деревня. Люди восторженно машут руками, приветствуя истребитель, в котором летит ее геройский освободитель. А ослепленный местью боевой майор с множеством наград, освобождает весь свой смертоносный арсенал.

Осуждающе, очень неохотно, словно чувствуя грех, кашляют пушки, вниз летят плазменные бомбы. Радующиеся доселе мирные жители гибнут в огне, проклиная его до конца жизни.

Когда пелена убийства спадает, а на мониторах лишь дымится обугленная деревушка, тогда еще не полковник, но уже и не майор, просит у безвинно погибших прощения.

И летит к следующему поселку, ведь боезапасы еще остались, а плевать он хотел на Военный Трибунал.

Сотни погибших жизней, десятки тысяч людей, оставленных умирать, ведь месть влекла бойцов вперед, к новым жертвам. Они убивали и были прокляты, пушечное мясо чужой войны. Глава всесильной организации и бедный сирота. Выращенный в любви и лелеянный нищетой, такие разные, но в то же время, так похожи, убийцы невинных, ведь месть – их идол. И не было в них Бога, он рыдал в своих задворках в глубине души.

Теперь эти носители тьмы сражались меж собой, всего один лишь удар – и навсегда стать единственным властелином мира, другой – не дать ему этого сделать. Цели разные, но методы одни и те же.

Наконец, после неожиданно неудачного выпада Ионы, Клипард извернулся и провел кислотником. Клинок прошел поперек тела Паладина, легонько разрезая плоть, покрытый бурыми пятнами белоснежный балахон, окрасился вишневой полосой крови.

Лястер плюхнулся наземь, сжимая на животе неглубокую царапину. Эта рана не была смертельной, или опасной, просто всемогущий и не знающий поражений боец был совершенно ошарашен видом собственного ранения.

- Я не дам управлять тебе миром! - громкое обвинение отбилось от неприступного фанатизма Лястера. Клипард поднял оружие над головой своего отца. Где-то очень далеко, за гранью его сознания испуганно вскрикнула Лиина.

- Управлять! – безумный блеск сменился болезненным блеском в глазах. В них, под лучами высоко стоящего накалившегося к обеду розового солнца, зажглась толика спокойного безумия. – Так убей, если сможешь! Я даже не подниму побратима!

- Да какой он тебе побратим, - брезгливо сплюнул вбок Антон, немного левее ног сидящего отца. – Тебя лишили сана! Ты – никто! Пустое место, плевок верблюда, гадость на губе собаки!

- Лишили сана? – внезапно захохотал, булькая горлом, Иона. – Мои рабы, которых я придумал и создал? Лишили меня несуществующего сана из несуществующего братства. Я их нарисовал, а они ожили! И лишили меня! Ха-ха-ха!

- Бездарный прыщ на заднице проститутки!

- Проститутки? – Лястер поднял пробитую голову, из глубокой раны в ней медленно потекла кровь – из-за напряжения открылось кровотечение. – Ты знаешь, что ты сын проститутки? Я имел ее как хотел! И она позволяла мне это делать за любые деньги! Слышишь? Ты рожден за восемь галаксиев! Ха-ха! За любую мелочь!

Месть заполонила глаза и душу Клипарда, пронеслась по бескрайним равнинам его светлого в любви внутреннего мира. С черного неба начал падать угольный снег, похолодало. Живность попряталась в норы и дупла, львы зарылись, словно медведи, в берлоги. На шелковую ссохшуюся траву валились мертвые туши падших коров.

Печальный бог уселся на квадратном метре едва заметной бледной лужайки, зябко кутаясь в тонкий серенький плащик с тремя заплатами на спине. Утлые, почти развалившиеся башмачки, правый бережно обмотан тонкой проволокой, но все равно пропускающий воду, сырой, зато никогда не просыхающий. Старенькие штанишки, которые когда-то носил детдомовский дворник. Заштопанные самой красивой женщиной на свете – сестрой Лючией из дома «У святого Клипарда за пазухой», носки. И зажатые в синем кулачке ВОСЕМЬ галаксиев, ровно столько стоил билет на корабль. Звездолет, способный забрать его отсюда, из злобной, не терпящей детей-сирот планеты.

Он собирал эти деньги долгие три года, работая чистильщиком обуви в катакомбах, хитростью сломав робота-конкурента. Цент за чистку – и пинок в спину. Оттуда и взялись протертые заплаты на сереньком друге со слишком длинными потрепанными лацканами, никогда не изменявшем в другие поры года, но таком холодном зимой. И всегда дуло через рукава и дырки на спине.

Перед богом стояла Месть. В количестве четырех здоровенных громил в потертых джинсовых комбинезонах портовых рабочих. Они смотрели на зажатые купюры в его руке и ехидно ржали, представляя, как будут сейчас пропивать их в ближайшем кабаке.

- Ты украл их, малой! – сказал Месть. – Украл у нас!

- Неправда, - ответил Господь, - я заработал честно! Работал, чистя обувь.

- Правда, парни, - смягчился один Месть, - я знаю его, он в подземельях сапоги шурует.

- Да пошел ты, - засмеялись другие Мести, - не хочешь долю – не лезь!

Справедливый Месть умолк, поддаваясь неправедным.

- Отдашь? – пинок ногой, но не в спину, а в грудь. Он летит заплатами на землю, пачкая плащик в грязи, а безжалостные пальцы выдирают деньги из синей ручонки с тонкими пальчиками. Слезы заливают лицо, грудь сдавливают рыдания, на голову падает дождь.

Еще один пинок, на сей раз в ребра.

- Пошли, пусть сопляк полежит! – сказали Мести. Кто-то плюнул мальчику на лицо, он утер его, и так мокрого от небесной влаги, потертым рукавом. За это получил еще удар, по затылку. – Не рыпайся. – Голоса отдалились. – Ты видел, Месть, я его даже без рук уделал, - хвалился товарищ Мести.

Хвалился тем, что уделал десятилетнего мальчика в старом плаще и бережно перевязанном тоненькой оловянной проволокой правом ботинке, никогда не просыхавшем.

- Эй! – Антона подняли сильные руки.

Это был Месть!

- Ну не реви, - сказал он. – Держи! – Месть оставил мальчика под дождем, что-то втиснув в маленькую, посиневшую от холода и сырости ладонь.

Клипард разжал кулак – там лежал грязный от воды и болота, мятый галаксий.

И среди Местей встретилось добро.

- Нет, - капитан опустил меч. – Я не убью тебя, отец.

И словно вселенная содрогнулась, остановившееся, было, солнце, вновь заскользило по небосклону. Ветер весело взвился вокруг повзрослевшего мальчика в утлом плаще, глянул на его новые, отчищенные, командирские башмаки, и полетел гонять своих розовых барашков.

Старик удивленно поднял окровавленную голову.

- Я ведь столько сделал тебе! – прошептал он. В его глазах больше не было безумия. – Прости меня, сын! Прости меня! – На его глазах стояли слезы.

- А я прощаю тебе, - громко сказал Антон. - Всем!

В его мирке Бог смотрел на них, стоявших около надгробия с надписью «Всем моим покойным». Четверка портовых рабочих, один из которых казался почти прозрачным и неосязаемым, армейский сержант, Мишель, Инквизиторы, вместе с их поддельными богами из Ада, папа. Наконец, в быстро светлеющем небе висел фиолетовый радхи с зелеными лягушками на носу, а около него – еще парочка звездолетов, таможенник, Ганзель и Гретель, всего более ста человек.

Да и сам Антон стоял там: малыш, разбивший нос своему одногодку, голодный юноша, ворующий еду в армейской столовой, с первый раз обритым лицом и бросающий очередную девушку, молодцеватый майор, расстреливающий безвинную деревню атомными снарядами.

Бог смотрел на них с сожалением, на всех себя.

- Я прощаю вас! – сказал он.

Вновь распускались цветы и деревья, яркое солнце топило черные снег и лед, которые превращались в мириады желтых солнечных зайчиков и прыгали по наливающейся сочной зеленью траве. В лесу трубили лоси, пели мелкие проснувшиеся после короткой спячки птицы, львы потягивались, отирались спинами о ноги коров. Среди цветов весело гудели деловитые пчелы. Вдалеке, на фоне растаявших в голубой дымке кораблей, пролетела пара аистов, несущих в клювах большие толстые котомки, в которых что-то шевелилось.

Наступала весна.

В реальном мире тоже бурлила яркая розовая природа. Вся живность, находившаяся вблизи, подходила, прилетала и ползла к Антону, который, в красноватых лучах солнца, сейчас горел мягким светом, как свеча, все его три сердца упоенно стучали в унисон.

Бобры и белки, тигры и лисицы, зубры и даже неведомо откуда взявшийся в лесу слоненок, все спешили хотя бы прикоснуться к капитану.

К человеку, который узрел любовь.

Перед лесом бесшумно задрожал воздух, деревья заколебались от внезапно поднявшегося ветра. Под громкие мелодичные напевы лесных птичек раскрылся Портал.

- Ну, заходите, раз пришли, - сказал широко улыбающийся Господь на пороге.

Отец и сын, обретшие друг друга, один любя, а второй – раскаявшись, поднялись на невысокую ступеньку, и пропали во Вратах, за Антоном поднялась его невеста, готовая пойти с любимым и в огонь, и в воду.

- Все заходите, - Творец грозно приподнял бровь. – Или вас упрашивать?

Немного придурковатый боцман с тремя высшими образованиями, легкая на передок доктор, отрекшаяся от мужчин, победивший в пламени д‘жабс со своими женами, обнявшиеся влюбленные первый помощник и радистка, механический человек и маленький Шептун, очаровательная Лиина и Клипард. Даже ничем неприметные атомный инженер и оба корабельных стрелка. Все вошли в небольшую Обитель Господа. И многим еще осталось места!

- Что ж, - промолвил Всевышний, когда вся честная компания вошла через уютный дворик маленький вишневый сад, где-то в глубине которого звенели ручейки, или, может, фонтаны. – Подытожим!

Он оглядел балдеющее от местной зелени и потирающее привыкшие к розовым множественным тонам братство.

Сбоку от парка, снабженного тремя круглыми беседками, показывал уже с фасада свой крутой кирпичный уголок, видимо, очень уютный домик. На его стены были прикреплены тонкие специальные жерди, по которым, вплоть до самой крыши вился сочный спелый виноград. Около окошек, закрытых разноцветными резными ставнями, лоза игриво изгибалась, минуя рамы, и уходила дальше.

Перед домиком стоял врытый колодец с толстым деревянным коробом и белым пластиковым ведром около него. Немного портила картину современная поливальная система, подключенная к скважине.

Дальше, сколь хватало глаз, колосились, налитые тугим зерном, колосья пшеницы. Ярко-желтые поля угодили за горизонт, соединяясь там с идеально голубым безоблачным небом. На самой линии горизонта мерно проплывал робот-комбайн, складывая срезанные колосья красивыми кругляшами.

Возле поля проходила почти не протоптанная дорога, по которой спокойно можно было ехать и лето и зимой – с обеих сторон ее окружали высокие берега насыпанной земли с высокой травой. На ней то и дело встречались столбы с надписями «Галактика № такой-то – налево», «Созвездие № такой-то – направо».

В самом саду было до упоения прекрасно! На маленьких тонких ленточках, которые обвивали плодовые деревья, сидели мелкие певчие птички, заливая трелями всю округу. Со всех сторон висели громадные налитые соком плоды, на земле росло все, от арбузов до ананасов. Такой себе садовый огород, или огородный сад, кому как нравится.

Сразу за зеленой стеною сада, где невидимо плескались рыбки в холодной воде, до самого неба высился исполинский непрозрачный не то забор, не то полог черного грязноватого цвета.

- Красиво тут у вас, - сказала Лиина, восторженно охая и ахая. – Но эта стена немного портит впечатление!

- Вот об этой, так называемой стене, - устало вздохнул Господь, - собственно я и хотел с вами поговорить!

Он поднял с земли большое краснобокое яблоко и кинул им в темнеющий полог.

- Смотрите!

Плод ударился о стенку, вошел в нее, примерно наполовину и немного там повисел. Затем он, словно выпущенный из пращи, со страшной силой бросился обратно, к руке Всевышнего. Бог убрал руку, позволяя яблоку, которое после соприкосновения со странной субстанцией внезапно скукожилось, его твердая кожура размякла, плод целиком изгнил, бесхозно пролететь дальше. Оно упало на траву, расплескавшись своим вонючим содержимым, из его внутренностей потянулся черный ядовитый дымок.

Все удивленно уставились на мгновенно испорченный плод.

- Вот так, - сказал Творец, - делается с любым живым организмом, либо существом. Все стареет, портится, или настолько теряет от злобы рассудок, что описать нельзя. Что ж, - вздохнул он, взмахивая рукой, и у каждого присутствующего появился бокал, наполненный шампанским вином. – Кстати, хочу отметить, что все вина и морсы здесь – из моего личного виноградника. Выпьем же за мировую любовь, пусть царствие этой прекрасной мысли или чувства, простирается бесконечно!

Все отпили, удивленно причмокивая от необычайного крепкого букета. Они смотрели на Бога, ожидая, что тот скоро начнет что-то говорить.

- Словом, - еще раз печально выдохнул он, - за Стеной Чистилища, а так она и называется, находится уже выше упоминаемое вместилище для чистки и проверки грешных душ – это вариант для религиозных фанатиков да фантазеров. На самом деле, там другой, просто кардинально не похожий на нашу вселенную мир. В нем есть двери в Ад, куда вам, собственно, и предстоит отправиться.

Я могу на некоторое время, не больше, чем на минуту, приподнять этот темный полог, чтобы вы вошли, но помните: выход обратно в дружелюбную вселенную находится лишь в Преисподней – Дворце Короля Легионов – Люцифера! Капитан, - обратился он к Антону. – Помнишь ли ты свою задачу, которую я предлагал тебе в сновидениях?

Клипард кивнул, припоминая, что должен пробраться в Пекло, вызнать планы Чертей и, вернувшись в родную вселенную, сплотить силы против возможной интервенции Дьяволов.

- Что ж, - Творец поставил свой бокал на маленький золоченый столик. У остальных бокалы просто испарились прямо в руках. – Все вооружены? Вы можете встретить отпор сразу же за Стеной.

Люди закивали, ощупывая себя по карманам и кобурам на наличие смертоносных игрушек.

- На всякий случай, - Бог положил Антону в руку небольшую овальную капсулу, покрытую золотистой чешуей, - даю вам мой универсальный Желатель, модель «Золотая Рыбина». С помощью него, стоит только пожелать, и вы сможете материализовать себе все: от боеприпасов до еды и предметов роскоши. Но помните, - поглядел он на восторженно зашептавшихся в предвкушении всяческих удовольствий в минуты отдыха людей, - Желатель будет работать не дальше, чем за сто, максимум двести километров от стены, поскольку в том мире мое могущество имеет определенные границы. Но даже далеко в Чистилище, он позволит вам получить небольшой стакан воды, либо последний патрон. И не обязательно, чтобы застрелиться! – мрачно пошутил Творец.

Они все вместе прошли по красивому густому садику в окружающей Чистилище преграде.

Всевышний поднял обе руки ладонями к верху. Земля задрожала, будто просыпаясь, с деревьев посыпались переспелые плоды, зверьки поразбежались по норам и дуплам, небо потемнело, внезапно прикрывшись тучками, словно от стыда.

Стена замерцала, поднялся оглушительный стон – миллионы грешников, или же обычных жителей по ту сторону хотели попасть в прекрасный божественный мирок, где всегда тепло, а каждый дождь – грибной.

Прямо у основания полога, грунт треснул, разводясь в стороны. Истошно воя, Стена приподнялась над землей, открывая небольшой проход внутрь. Там было тепло.

- Быстрее! – крикнул Бог, по его лицу крупными каплями скатывался пот. – Я долго не удержу!

Выглядел он, словно, а так оно и было, вся тяжесть исполинского сооружения давит на его плечи.

Люди по одному вбегали в маленький проход, приседая. Последним в черном провале исчез боцман, огладываясь назад, в надежде запомнить каждую деталь этой секунды.

Творец опустил руки, смахивая пот.

Стена с грохотом опустилась, поднимая тучи земли и пыли, земля повторно вздрогнула, навечно хороня за собой отважных путников.

Усталый бог смотрел на нее исподлобья с холодным презрением.

- Я уничтожу тебя! – сказал он. – Рано, или поздно! И миллионы людей, пусть даже и грешных, раскаются! И будет у меня для них место! Рано, или поздно!

Эпилог

«Автора! Автора! Браво!

Бейте его!!!»

Благодарные читатели и критики

Неизвестно, что может приключиться с нашими героями, что ждет их в мрачных катакомбах Чистилища, преисполненных смрадом и криками без устали. Возможно, там они найдут свою погибель, а может, и удастся им пробиться к Черной Башне, которую охраняют Тринадцать Костлявых Бессмертных, и в которой находится портал прямо в Ад.

А, появись они в Пекле, встретятся ли с Люцифером, или, может, им даже удастся вернуться обратно, собрать армию, ведомую Паладинами Жизни и уничтожить кошмарную орду ночных кошмаров и Архидемонов?

Многое неизвестно даже автору, который предлагает благодарному читателю придумать свое продолжение и, кратко изложив его на Самиздате в комментариях к роману, получить в подарок авторский экземпляр с подписью «Моему Лучшему Читателю и Другу, Владимир Датыщев».

И еще, помните, божественное действительно находится в нас, заставляя бороться, плыть против течения ненависти и насилия, браней и мора, болезней и невзгод. Но когда-нибудь, в мире, наконец, воцарится ЛЮБОВЬ!

Рано, или поздно!

Было очень приятно пообщаться с вами, дорогие читатели, со страниц этой книги!

Успехов и побольше любви вам, дорогие!

С уважением, всегда Ваш,

Владимир Датыщев!)))