К удивлению и даже некоторому смущению Руса, выяснилось, что столь срочный вызов от Приска был продиктован интересами частного пациента, страдающего зубной болью. Когда Гай заглянул к Приску в кабинет, того на месте не оказалось, но Альбан тут же познакомил его с маленьким мальчиком. Тот терпеливо дожидался, когда придёт врач, которого надо срочно отвести к бабушке.

Рус прошёл следом за мальчиком в ворота форта, затем — по улице за амфитеатром. И вот они оказались у дома брадобрея. У входа сидел на табурете ветеран с картинным шрамом на лбу и с залепленным чёрным матерчатым кружком глазом и затачивал угрожающего вида опасную бритву, не обращая внимания на возбуждённые женские голоса, доносящиеся откуда-то из глубины помещения. При виде Руса он поднялся.

— Мне передали, вам нужен врач.

Ветеран обозрел Руса единственным глазом, от отросшей щетины на щеках и до сумки в руке, затем покосился на мальчика, который его привёл. Потом сказал ему что-то по-британски. Похоже, ответ мальчугана его удовлетворил.

— Тёща. — Ветеран кивком указал в глубину лавки. — Ей надо вырвать зуб. Желаю удачи.

Мальчик тем временем уже взялся за метлу и принялся подметать обрезки волос, разбросанные по полу. Рус прошёл мимо полок, на которых стопками высились полотенца и тазики, а также стояли какие-то закупоренные кувшинчики, и постучал в дверь. Голос, что помоложе, разразился яростной тирадой на британском, однако, похоже, гнев его обладательницы был направлен на кого-то другого. Рус разобрал одно-единственное слово — «медикус».

— Я врач, — объявил он и толкнул дверь.

В комнате пахло дымом и варёной капустой. Рус увидел стол, два табурета, незастланную кровать и вконец отчаявшуюся женщину. Она стояла возле другой двери, ведущей в заднюю часть дома. Дверь была заперта. Оттуда и доносились речи, в которых Русу удалось разобрать всего одно слово — «медикус». На сей раз оно звучало как оскорбление.

Женщина смахнула со лба прядь волос.

— Ну, доктор, вы уже сотворили чудо. Мама встала с постели.

— Я так понял, она хочет, чтобы ей вырвали зуб?

— Она — нет. Мы хотим.

— Вон оно что... — неопределённо протянул Рус.

— Всю неделю... — продолжала женщина на латыни. Говорила она нарочито медленно и громко, чтобы мать в соседней комнате слышала. — Всю неделю её мучили маленькие такие червячки, что развелись в гнилом зубе. Чего мы только не делали, чтобы помочь! Приносили лекарство, чтобы выгнать этих червячков. А потом муж предложил вырвать зуб. Сначала, правда, отвели её к нашему лекарю. Но боли у бедняжки не прошли. И вот муж решил вызвать настоящего римского медикуса и...

В потоке брани, раздавшейся из-за двери, Рус уловил два знакомых слова: «римский» и «медикус». И прозвучали они таким тоном, точно это были слова «кровожадный» и «маньяк».

— Мои муж, — говорила меж тем женщина, — жизнь которого в своё время спас римский медикус, нанял хирурга для моей матушки за собственный счёт. А теперь моя мать позорит всех нас, отказываясь от его услуг.

— Присаживайтесь, доктор, — раздался за спиной голос ветерана. — Жена нальёт вам пива.

— Я сказала ей, что врач здесь, — неуверенно объяснила женщина. — А она не хочет открывать дверь.

— Такое часто случается, когда у человека сильная зубная боль, — заметил Рус.

У него возникло неприятное предчувствие, что ему предстоит долгий и бесплодный спор с этими странными людьми. Он предложил оставить специальную пасту, которой страдалица могла мазать зуб.

Вместо ответа женщина поставила перед ним один из табуретов. Затем достала с полки чашу и налила в неё пива из кувшина, что стоял на столе.

— Как вы обычно от них избавляетесь? — спросил ветеран.

— От червяков?

— От пациентов.

Рус отпил пива и подумал, что этот напиток лучше было бы использовать против загадочных зубных «червячков», в чьём существовании он сильно сомневался, поскольку ни сам он, ни знакомые врачи никогда таковых не видели.

— Я от них не избавляюсь, — ответил он.

Женщина со стуком поставила чашу перед мужем, плеснула пива и ему. Муж осмотрел чашу одним глазом.

— Полегче, женщина. Ведь там могла оказаться муха.

Его жена пожала плечами и снова заняла пост у второй двери. Какое-то время она прислушивалась к шуму за ней. Ветеран подлил себе ещё, по всей видимости, его ничуть не волновали плавающие в чаше неопознанные объекты.

— Ох уж эти женщины...

Рус осмелился отпить ещё глоток.

— Скажите-ка мне вот что, — начал он. — Вы и женскими причёсками занимаетесь, не только мужскими?

Брадобрей покачал головой.

— Нет. Просто не было возможности попрактиковаться в армии. Хотя иногда стригу девиц из местных. Несложными причёсками с разными там пучками, завивкой и локонами не занимаюсь. А к чему это вам?

— Просто любопытствую. В последнее время никто не заходил, не спрашивал, нельзя ли купить или продать здесь волосы?

Брадобрей выудил мизинцем из чаши какую-то мелкую букашку, вытер палец о край стола.

— Ну, если б что ценное предложили, я бы ещё подумал. Светлые там волосы или рыжие. Каштановые или пепельные не тот товар, годятся только на то, чтобы набивать ими подушки.

— А кто-нибудь спрашивал у вас рыжие волосы?

Ветеран уставился на него единственным глазом.

— Так это вы о той шлюхе, что выловили из реки? Слышал, есть тут один любопытный доктор, ходит всё, расспрашивает.

— Это неофициально. Просто я принимал тело в морге. Ну, вот и подумал, интересно, как там проходит расследование.

— Во всяком случае, ко мне никто не заходил и ничего не спрашивал.

Ясно.

Руса уже давно подозревал, что второй центурион не принимает активных мер к расследованию гибели двух девушек. Если дело и дальше пойдёт теми же темпами, Клавдий Инносенс успеет помереть от старости, прежде чем они вызовут его на допрос.

— Если вдруг случайно услышите что или...

— Если они придут ко мне, я скажу им то же, что и вам. Не моё это дело — и лезть в него не хочу.

Женщина застучала в дверь костяшками пальцев.

Ветеран подался к Русу, чтобы тот мог расслышать его в этом шуме, и сказал:

— Слыхал я, что за этими девицами Мерулы очень даже неплохо присматривали. Если сравнить с другими заведениями на Док-роуд, так у нашей Мерулы просто дворец, да. Они вдолбили себе в голову... — тут он прервался. — Ты остановишься когда-нибудь, женщина? Эта старая крыса, может, и чокнутая, но ведь не глухая же!

Жена разразилась очередной бурной тирадой на британском, ветеран снова обернулся к Русу:

— Не надо быть гением, чтобы раскумекать, что с ними произошло.

— Я знаю, что с ними произошло. Знаю, что по крайней мере одна умерла не своей смертью. Но никто не может выяснить, что за злодей сотворил с ней такое.

— На вашем месте, доктор, я бы держался в стороне. Слишком уж много вы задаёте вопросов, расстраиваете людей. Я знаю, что у кого покупать. И ни за что бы не купил у убийцы.

— Я этого и не говорил.

— Ясное дело, нет. Но будьте осторожнее с людьми, которым задаёте вопросы. Слишком любопытные, те, кто сует свой нос в чужие дела, они, знаете ли, часто плохо кончают.

— Но к чему кому-то покрывать убийцу?

— Я не говорил, что кто-то кого-то покрывает. Просто советую вам быть осторожнее. Лично я занимаюсь только своими делами и не разрешаю своим женщинам шастать по улицам после наступления темноты. — Ветеран с грохотом придвинул свой табурет к стенке и взглянул на жену. — Ты вроде бы сказала ей, что сейчас, если сама не откроет, я вышибу дверь? Или я ослышался?

Женщина ткнула пальцем в Руса.

— Наши денежки сидят здесь и ничего не делают!

— А ты знаешь, женщина, сколько это стоит — позвать на дом доктора?

Рус потёр подбородок и решил задать этот вопрос прямо сейчас, до того как сам он или брадобрей выпьют ещё пива. Он указал в зал, на кресло у открытого окна, выходящего на улицу: — Нельзя ли у вас побриться, пока жду?

* * *

Примерно час спустя пациентка лежала на постели в состоянии ступора, вызванного успокоительными, которые дал ей Рус, и с двумя вырванными чёрными коренными зубами — их тут же утащил неведомо куда её внук. У Руса же был гладкий подбородок, аккуратная стрижка и ни одного пореза.

Он уже закрывал сумку, прикидывая, сколько взять за работу за вычетом бритья и стрижки. Определённых цен тут не существовало, они варьировались в зависимости от состоятельности клиента. Но запросить слишком мало, как и слишком много, было бы неправильно. Об этом тут же узнает весь город. А ломать сложившееся мнение всегда трудно.

— Что касается платы...

Брадобрей нахмурился.

— Понимаю, вам пришлось ждать. Но за время этого ожидания вам были оказаны услуги профессионала.

— Именно.

— Тот, другой офицер сказал мальчику, что расплатится с вами сам.

Лицо Руса выдавало полнейшее недоумение.

— Другой офицер?..

— Ну да. Как там его... Приск. Ну там, в госпитале. Дал вам отличные рекомендации.

— Понимаю.

— И сказал, что у вас существует договорённость. Мы платим ему, он передаёт деньги вам.

— Вон оно что, — протянул Рус. — Стало быть, договорённость...

* * *

Рус шагал по мощённой булыжником мостовой к фонтану, отбивая ритм подошвами по камням в такт речи, которую он репетировал, перед тем как зайти к Приску: «Какое, собственно, право имели вы...»

Тут его отвлекли крики и возня ребятишек, они расположились на ступеньках у амфитеатра. На стене за их спинами он увидел выведенную мелом надпись. Она сообщала о прибытии в город Л. Куртия Сильвана, работорговца. «Все желающие могут приобрести надёжную прислугу». Прямо под этой надписью с полдюжины ребятишек пытались заглянуть в ладонь мальчика. В последнем он узнал сына брадобрея.

— Эй, ты погляди, вот это корни!

— Смотри, на них кровь!

— Видишь, как там извиваются червяки?

Он прошёл мимо, ко входу в лавку торговца маслами, как вдруг один из мальчишек его окликнул:

— Эй, господин! У вас есть монетка?

Рус игнорировал этот призыв. Тут и остальные ребятишки завопили хором. Он слышал за спиной их шаги, они бежали следом.

— Господин! Господин!

Рус резко развернулся, шайка так и замерла на расстоянии вытянутой руки от него. Рус указал на сына брадобрея:

— А твой отец знает, что ты попрошайничаешь на улицах?

Мальчик засмущался, затем улыбнулся во весь рот.

— А я кое-что знаю, — протянул он. — Чего не знаете вы.

— Нимало не сомневаюсь.

— Могу сказать, но только сперва заплатите.

— С какой стати? Мне это ни к чему.

Мальчишка покосился на своих товарищей, затем подошёл к Русу поближе.

— Знаю кое-что о рыжих волосах.

Рус не сводил с него глаз.

— Я слыхал, как вы спрашивали. Хотели узнать, не продаёт ли кто рыжие волосы.

— Кто-то продал рыжие волосы твоему отцу?

Мальчик демонстративно прикрыл рот ладошкой. Рус вздохнул и выудил из кошелька самую мелкую монетку, что завалилась за подкладку. Мальчишка тут же сцапал её свободной рукой, затем отнял ладошку от губ.

— Это был мужчина.

— Имя его знаешь?

— Нет.

— Какой мужчина? Как выглядел?

Мальчик обернулся к друзьям, видимо, ища у них поддержки.

— Да не знаю я. Просто мужчина и всё.

— Старый, молодой, толстый, тощий? И нечего тянуть лапу, всё равно больше денег у меня нет.

Внук брадобрея насупился.

— Старый.

— Солдат?

— Да не знаю я! — Мальчик попятился.

— Когда это было?

Мальчишку окружили друзья.

— Просто мужчина, и всё! — крикнул он напоследок.

Стайка дружно развернулась и умчалась прочь.

* * *

Мужчина... Рус хмуро смотрел вслед удирающим со всех ног ребятишкам. Дознавателям ничего не стоило выяснить это, причём уже несколько дней тому назад. Но ничего. Утром в штаб поступит сообщение, и дознавателям придётся допросить брадобрея. Рус сказал мальчишке правду. Несмотря на то что он оказал услуги уже второму частному пациенту в Деве, в кошельке у него не было ни гроша.

Тут вдруг его осенило. Приск проживает где-то в восточной части города. И вполне может быть, что он сейчас дома. Если верить Дециму, который, в отличие от Альбана, был на язык несдержан, нечастный старый хорёк планировал уйти из госпиталя пораньше — на встречу со своим декоратором.

Рус ещё крепче ухватил ручку сумки. К чему ждать до завтра, до утра? Он резко развернулся. Нет, он пойдёт к Приску прямо сейчас и всё выяснит!

— О!

Девушка, с которой он столкнулся, так и отлетела к стенке дома. Он ухватил её за плечи, чтобы не упала, и одновременно выбил что-то из руки. Предмет с грохотом упал на мостовую.

— Простите, — пробормотал Рус. — Я вас просто не заметил и...

Девушка стряхнула с плеча его руку и наклонилась поднять то, что уронила.

— Если эта чёртова штуковина снова разобьётся, тебе придётся заплатить. Не прошло и...

— Хлоя?

— О! Здравствуйте, доктор! — Хлоя подняла большую сковороду и начала осматривать со всех сторон. Подёргала ручку, проверила, крепко ли держится. — Нет, ничего, вроде бы не отошла. Цела.

Рус нахмурился.

— Чего это ты бродишь по городу? Скоро стемнеет.

Тут он почувствовал, что рука девушки щекочет ему шею, сзади, со спины.

— М-м... — промурлыкала Хлоя. — Никогда не знаешь, с кем встретишься. — Руса так и обдало волной дешёвых духов, а хрипловатый голосок продолжал нашёптывать на ухо: — Не желаете ли немного прогуляться?

— Нет, — поспешно выпалил Рус. Видно, опасался передумать.

Хлоя отступила на шаг, пожала плечами.

— Напрасно, доктор. Стоило попробовать. Ладно. Желаю приятных сновидений.

И она, размахивая зажатой в руке сковородой, зашагала к заведению Мерулы. Но не успела пройти и десяти шагов, как Рус догнал её.

— Стало быть, передумали?

— Просто хотел спросить, где находится улица Ткачей.

— А вы попросите хорошенько, тогда скажу.

— Скажи, а я взамен провожу тебя до дома. Почему они не дали тебе сопровождения?

— Зачем? Я же бежать не собираюсь.

— Речь не о том, — буркнул в ответ Рус, продолжая шагать рядом.

— Я возвращаюсь, — заметила Хлоя и взмахнула сковородой. — К тому же я вооружена.

— Я серьёзно.

— Эйселине просто не повезло, — сказала девушка. — А София, она была такая беззащитная...

— Слышал, она была девушкой умной.

— Ей этот ум был без толку, при нашей жизни пользы от него ноль.

— Насколько я знаю, её растили и воспитывали для совсем другого образа жизни.

— Немногие годятся для этого дела, верно, доктор? Кое у кого из наших девушек оказался прирождённый талант.

Рус улыбнулся.

— Тилла, похоже, убеждена, что София была просто обречена. Умна, образованна, умела читать и писать.

Хлоя выдержала паузу, затем тихо сказала:

— Только без обид, доктор, ладно? Если хотите своей Тилле добра, посоветуйте ей не лезть в чужие дела.

Он получил второе предупреждение за вечер.

— Скажи-ка мне лучше вот что, Хлоя, — начал Рус. — Тебе известно хоть что-нибудь о том, что случилось с Софией?

— Мне? Да ничего я не знаю, ничегошеньки! Так что, если кто вдруг спросит, так ему и скажите.

Дальше они шли в полном молчании. Дошли до пекарни, тут Хлоя остановилась, обернулась. У входа в заведение Мерулы горел фонарь, свет образовал золотистый нимб вокруг её головы.

— Спасибо, что проводили, доктор. Мне очень понравилась наша прогулка.

— Впредь будь осторожнее, — предупредил он её.

— Окажите мне одну услугу, ладно? Никому не говорите, что я предлагала вам свои услуги.

— Ив мыслях не было, — ответил Рус, прекрасно понимавший, что старания Хлои обзавестись частной клиентурой могут вызвать у её владельцев сильное неудовольствие.

Хлоя звонко рассмеялась.

— Тилла говорила, что вы хороший человек. Так оно и есть.

— Так как мне найти улицу Ткачей?

Она указала на узкий проход между заведением и соседним домом:

— Вот там. Идите прямо — и выйдете. Это рядом.

— А ты, случайно, не знаешь, в каком доме живёт управляющий госпиталем?

— Уж больно много вопросов вы задаёте, как я погляжу.

— Высокий, худой, странные волосы, — начал описывать Рус. — А я никому ничего не скажу о твоих приставаниях, идёт?

— И ещё у него плохо пахнет изо рта.

— Тот самый.

— Похоже, это наш новый сосед, — заметила Хлоя. — Попробуйте заглянуть в первый дом справа.