Не верилось Игорю, что их река Конотоп была полноводной. Сейчас в ней воробью по колено! А дедушка говорит, что когда-то Конотоп боялись вброд переезжать — таким он был глубоким, а дно испокон веков илистое… За это река и получила своё название.

Сейчас Конотоп обмелел, берега аиром и стрелолистом затянуло, ряска к середине реки подбирается, а это, знал Игорь, нехорошая примета — вода становится непроточной.

Ребята, правда, нашли одно глубокое место и устроили купальню. Однако и там вода была только по грудь. А как хотелось разбежаться и нырнуть в реку! Но где?

В позапрошлом году приезжали в село мелиораторы. Это те, что поля орошают, а болота высушивают. Предлагали Конотоп в канал превратить, чтобы можно было брать воду для искусственного орошения.

— Рыбу разведёте, водную станцию построите!

Предложения заманчивые. Но председатель колхоза Пётр Васильевич не согласился:

— Не станет речки, высохнут луга, а они у нас богатые…

Тогда и отправил в Киев председатель колхоза учителя биологии Ивана Михайловича.

— Узнайте у учёных, — сказал, — как Конотоп спасти?

Иван Михайлович очень скоро вернулся и сразу к Петру Васильевичу:

— Берега надо засадить деревьями и кустами, за родники браться!

— Тогда за дело! Составляйте план работы. Денег не пожалеем! А в воскресенье людям об этом расскажете! — решительно заявил председатель.

В воскресенье в клубе собралось почти всё село. И старикам, и детям, выходит, не безразлично, что с речкой будет. Иван Михайлович развесил карты, разные схемы. Рассказал, откуда Конотоп берёт начало, как родники его поят водой, отчего родники заиливаются, какова роль зелёных насаждений в укреплении берегов и сохранении влаги… Об этом как будто и раньше знали, но не каждый понимал, что всё так взаимосвязано, что уровень воды в реке, к примеру, зависит от какого-то родничка, хотя он от неё, может, за километр.

Берега засадили ещё осенью. И субботники были, и воскресники… На левадах, доходивших до самых берегов, сажали кто что хотел, а на колхозной земле — ивы и осины. Пётр Васильевич настоял: и дёшево, и быстрее вырастет.

Пионеры всерьёз занялись поисками родников. Старики им помогали. Иван Фотиевич, Игорев дедушка, вспомнил, что на их леваде был когда-то хороший колодец, со временем он заилился, края обвалились…

Ещё зимой дети вместе с Иваном Михайловичем составили карту родников. Действующие обозначили голубыми кружочками, а те, что заилились, хотели сначала пометить чёрными, но староста биологического кружка Петя Трофимчук возразил:

— Лучше красными. Как помечают в Красной книге редких зверей и растения. Красный цвет — сигнал тревоги. Вот мы и будем бить тревогу — родники спасать!

Трудно с ним не согласиться!

Вскоре произошло ещё одно событие: в районной газете появилась статья о добрых делах кружковцев с таким примечанием от редакции: «Дело государственной важности начали в Грушках. Любят жители этого села родную природу. Призываем всех трудящихся, а также учащихся района поддержать полезное начинание. Сделаем наш район цветущим парком!»

…Дедушке некогда. Хоть он давно на пенсии, а всё время топчется на колхозном дворе. Кто-то на работу не вышел — Иван Фомич за него. Сколько ни звал бригадир дедушку пойти в сторожа, тот не соглашался: отработал, говорит, своё, пенсию имею, а там, где больше всего необходимо, сам помогу.

Сегодня Игорёк встал рано, глянул в окно — дедушка под навесом дрова на зиму складывает.

— Дедушка! — открыл Игорёк окно. — Пойдём к колодцу, пора родничок расчищать.

— Давно пора! — согласился дедушка. На нём белая льняная сорочка — других не носит! — штаны-джинсы заправлены в яловые сапоги. — Только роса смотри какая, а твои сапожки где-то в кладовке!

— Не боюсь я росы! — Игорь доволен, что не проспал. — Бабушка говорит, что роса очень полезная. И летом, когда тепло, надо по ней босиком ходить. Вот так! — Игорь спрыгнул из окна и решительно шагнул в сизый от росы спорыш.

Думал, холодно, а роса такая приятная, показалось, будто ступил на пушистый ковёр.

— Ну, раз ты такой молодец, — усмехнулся дедушка, — пойдём на берега! (Так он называл леваду.)

Неширокой тропинкой, обсаженной смородиной и фасолью, они стали спускаться вниз. Игорь подвернул штаны и смело шагал за дедушкой. Время от времени тот останавливался, гладил внука по белобрысой головке. Только раз отстал от дедушки Игорёк. Увидел в огуречной плети светлобокий сочный огурчик, сорвал, вытер ладонью и захрустел. Вкуснятина!

В конце огорода дедушка прихватил лопату: бабушка оставила, когда молодую картошку копала.

Вот и берега. Огород от луга был отделён ивами. Игорь хорошо помнит, как дедушка понатыкал колышков, а они пустили корни и вьются сейчас кудрявыми кронами. Там теперь сороки повадились прятаться. Игорь частенько их гоняет, чтобы ненароком не утащили цыплят во дворе. Цыплята инкубаторские, без наседки, и охранять их, кроме Игоря, некому. А ещё в ивах иволга бывает. Её Игорёк не трогает: знает, что это птица полезная. И интересная — перед дождём мяукает совсем как кошка!

За ивами кусты: калина, бузина, красная смородина, а то просто чернотал. На них вьётся ежевика. Игорь любит эти кисленькие ягоды, но сейчас их ещё нет — ягоды только завязались… Цветут и травы на леваде. Вон их сколько: и голубым цветут, и белым, и розовых цветов много. А над ними уже темнеют высокие соцветия конского щавеля. «Корова не ест этот щавель, вывел бы ты его!» — не раз говорила бабушка дедушке. Но дедушка думал иначе. «Пусть растёт всё, что насеялось! — сердился. — Я вот слышал, конский щавель — трава лечебная, снимает боль в животе, кровь останавливает… Пускай растёт!»

Луг блестит мириадами росистых капель. Прямо посмотришь — лазоревым сияет, чуть в бок — голубым светится, присядешь — розовым заблестит. Паутина кружевом висит на кустах.

Дедушка опустился на корточки над углублением, где был когда-то колодец. Рядом молодая ива раскинула ветки — такая зелёненькая, свежая-свежая. Так и хочется погладить листочки.

— Хороший был колодец! — сказал дедушка. — Это не так давно стали у нас на горé ставить колодцы, а наши деды-прадеды из этого колодца воду брали. Такой был щедрый, сколько ни бери — полный! А вода вкусная — со всех концов села люди к нему ходили. Даже зимой не замерзал. А здесь, совсем рядом, ручеёк сбегал в луга, и возле него всегда что-то кустилось, зеленело, цвело почти до самых морозов. Ну, внук, попробуем!

Потёр ладони, крякнул, снял лопатой кусок дёрна, осторожно положил землёй вверх. Закопошились, замотали безглазыми головами дождевые черви, но дедушка и не глянул на них, продолжал копать. Когда углубился на штык лопаты, что-то стукнуло. Дедушка осторожно достал находку.

Кружка! Та самая кружка, которую бабушка ставила возле колодца, чтобы люди могли попить воды. Игорь взял кружку. Местами выщербленная, но совсем целая, обливная кружка словно не пролежала так долго в земле — сразу засверкала радугой. Хоть сейчас пей из неё!

— Не убежала ли вода? — Дедушка копал и копал.

— Как это? — не понял Игорь.

— И такое бывает. — Дедушка распрямил спину. Лицо у него раскраснелось, глаза сверкали молодо и задорно. — Бился-бился родничок, чтобы вырваться на волю, а потом свернул куда-то в сторону, и ищи ветра в поле!

— Дедушка! Давайте я покопаю! — попросил Игорь.

— Копай! — Иван Фомич дал ему лопату, а сам взял кружку и задумался. То улыбка набегала на лицо, то он хмурился, видимо погружённый в воспоминания.

Вдруг лопата снова обо что-то ударилась. Только не так, как у дедушки, а по-другому, словно о дерево.

— Родимчик! — сказал дедушка. — Так называется сруб у колодца. — Он забрал у Игоря лопату и принялся выкапывать трухлявый сруб, даже рубашка на спине потемнела от пота.

Иван Фомич сделал канавку, чтобы вода могла стекать к речке. Земля под ногами стала влажной, появился отсыревший, покрытый плесенью сруб. Наконец дедушка вылез из ямы.

— Будет жить, внук, родничок!

Игорь посмотрел вниз и увидел, что на дне понемногу собирается вода.

— Устали? Теперь я буду копать! — взялся за лопату Игорь.

— Э, дружок, теперь туда без сапог нельзя — вода холодная, ещё простудишься.

Дедушка сверху подравнивал лопатой стенки колодца, потом выбросил осыпавшуюся землю, расчищая дно.

— Теперь нам надо новый родимчик сделать, чтобы родничок не засыпало землёй. Только не будем тратить на это дерево, сплетём изгородь.

Наломали длинных ивовых прутьев. Дедушка перочинным ножом, который всегда носил с собой, заострил колья, забил их в землю и принялся плести полукруглую изгородь. Игорь смотрел, как дедушкины пальцы — крепкие, жилистые — гнут прутья, как старательно прилаживают их один к другому, так что и щёлочки не остаётся.

— Может, кору с них снять? — Хотелось быть чем-нибудь полезным.

— Нет, так изгородь будет крепче!

Уже не раз сверху до них доносилось:

— Мужики! Идите-ка завтракать!

Это бабушка их зовёт. Игорь хотел идти, но дедушка сказал:

— Пойдём, когда приведём в порядок колодец.

Игорь смотрел, как под лопатой деда понемногу собирается вода, всё быстрее, быстрее. Сначала мутная, она понемногу светлела, ручейком сбегая на луг… Наконец дедушка закончил работу, осторожно вытащил из земли колышки, вставил плетень в колодец. Через несколько минут вода стала чистой-пречистой. Дно просвечивало, как сквозь стекло.

Дедушка вымыл в ручейке кружку, наполнил до краёв родниковой водой, подал Игорю.

— Пробуй!

Игорь пил вкусную, холодную воду и радовался, что колодец снова ожил. Дедушка и себе набрал воды, выпил, снова наполнил кружку и улыбнулся:

— А теперь — завтракать!

Когда пришли во двор, бабушка хотела их отругать, но, увидев кружку, прижала руки к груди.

— О, ой! Неужели наша кружка? Где взяли?

Дедушка молча подал бабушке кружку, наполненную водой. Как только сумел он её донести? Бабушка сделала глоток, другой…

— Колодец откопали? — В глазах у неё заблестели слёзы. — Какие же вы молодцы!

— Внука благодари — его инициатива. А где наш завтрак? Думаю, мы его заслужили!

…Быстро проходят летние дни. Родниковая вода, словно в благодарность за то, что её освободили из-под земли, текла всё сильнее и сильнее, и хотя лето выдалось жарким, трава на леваде буйно зеленела, пока дедушка не скосил её на сено. А потом снова выросла, не то что на соседней леваде.

Игорёк часто бегал в купальню к друзьям.

— Раскопали свои роднички? — спрашивал у них.

— А как же! Только почему в реке вода не прибавляется? — удивлялись они.

Однажды встретили они возле речки Ивана Михайловича с Петей Трофимчуком. Те что-то измеряли и записывали. Ребята подошли к ним, спросили:

— Почему в Конотопе вода не прибавляется?

— Как не прибавляется! — удивился Иван Михайлович. — А ну, Петя, доставай свой кондуит.

Петя медленно раскрыл планшетку, достал толстую тетрадь с привязанным к ней карандашом.

— Прошлым летом — а оно, как вы помните, было дождливым — уровень воды в этом месте достигал одного метра десяти сантиметров. А сейчас, несмотря на жару, здесь глубина метр пятнадцать сантиметров. А вы говорите, воды не прибавляется!

— Тоже мне — радость! — фыркнула одна из девочек. — Подумаешь, пять сантиметров!

— Не скажи! — произнёс Иван Михайлович. — Осушить речку легко, а вот «вылечить» трудно: десятки лет понадобятся на это. Так что, друзья, наберитесь терпения! А теперь пошли в школу — там мы с Петей новую карту родничков составили, красные кружочки будем на синие переделывать. Наверное, есть среди вас такие, которые привели в порядок роднички?

Дети гурьбой побежали в школу.