После того как Мастер с военачальниками обсудили дальнейшие действия, он направился к царице, ожидающей его в одной из комнат. Мариадон не знал, как сказать Македе, что ей предстоит отбыть в путь без него, поскольку он вынужден остаться в Урушалеме, пока Соломон не отпустит первенцев военачальников. Завидев Мастера, Македа попросила няню оставить их, бросилась в его объятья.

— Даже не верится, что сегодня мы отправимся в мое царство и навсегда будем вместе, — радостно произнесла правительница.

Мариадон промолчал. Царица вспомнила, что военачальник вчера потерял друга, и отошла от него.

— Я сожалею о смерти Бенони, — грустно сказала она. — Хоть мы с ним так и не познакомились, ты всегда говорил о нем с большой теплотой, как о младшем брате.

Не желая обсуждать больную для себя тему, военачальник сказал, что ей нужно отправляться, терять нельзя ни минуты.

— У меня все готово. Как только ты скажешь, мы все вместе отправимся в путь. Наконец, мой Мастер, ты увидишь, как прекрасно мое Савейское царство и насколько добрые люди населяют его. Тебе обязательно понравится там.

Видя, что Мариадон никак не реагирует, она поняла, — что-то пошло не так — и, внимательно посмотрев на военачальника, взволнованно спросила:

— Ты что, не едешь с нами?

— Мне нужно остаться здесь еще на пару дней.

— Что произошло?

— Соломон отказался отпускать первенцев военачальников, желая оставить их в качестве заложников. Это он еще не знает, что я ему дал не то слово, и с закатом Ашмедай перестанет ему подчиняться.

— Ты что, солгал ему? На тебя это не похоже, — хитро улыбаясь, проговорила государыня.

— Когда он протрезвеет от пьянящей гордыни и тщеславия, то еще поблагодарит меня за то, что предостерег от совершения неисправимых поступков.

— Даже не представляю, что будет, когда он все поймет, — задумчиво изрекла владычица.

— Я давно знаю его и, думаю, смогу убедить отпустить детей. А тебе нужно сейчас же отправляться в свое царство вместе с военачальниками и их семьями. Завтра мы вас догоним.

— Нет, без тебя я никуда не уеду.

— Македа, вчера я позволил тебе вернуться в Урушалем, чтобы ты смогла выполнить задуманное, но здесь тебе больше оставаться нельзя. Ты же обещала прислушиваться к моим словам.

Отмечая решительность Мастера, она покорно произнесла:

— Как скажешь, мой повелитель, тем более что все дела в Урушалеме я закончила. Здесь меня больше ничего не держало, пока ты не сказал, что остаешься из-за первенцев.

Поняв, о чем говорит Македа, Мастер удивленно спросил:

— Неужели твоя затея с кольцом удалась?

Македа, прищурив глаза, хитро улыбнулась, затем медленно раскрыла небольшой кусок ткани, показала военачальнику кольцо.

— Значит, ты не зря вернулась вчера вечером, твой план удался.

— Да, я же просила тебя довериться мне, любимый. На деле, все оказалось еще проще, он сам пытался меня соблазнить, и мне даже не пришлось ничего выдумывать, чтобы затащить Соломона в свои покои.

— Он так ничего и не заподозрил?

— Во-первых, он был настолько пьян, что еле стоял на ногах, а во-вторых, няня приготовила такое зелье, что даже в трезвом виде он не отличил бы барана от козла, — улыбаясь, продолжала Македа. — После того как он уснул, няня сняла с его пальца кольцо и надела специально изготовленную копию.

— Ты у меня умница, — произнес военачальник, обнимая царицу.

Подняв глаза на Мастера, она спросила:

— Любимый, ты же знал, что я бы скорее покончила с собой, чем позволила Соломону или другому мужчине прикоснуться ко мне.

Мариадон молчал.

— Ты же мне веришь? Знаешь, что это так? — продолжала она.

— Верю, спокойно ответил военачальник.

Услышав, что Мариадон верит в ее безграничную преданность, правительница, улыбаясь, продолжила свой рассказ:

— Он даже и не подозревает, что возлег этой ночью не со мной, а со служанкой, а утром ему сказали, что я отправилась молиться со жрецами. Не желая больше встречаться с ним, я ждала только твоего знака, чтобы покинуть дворец.

Слушая, Мариадон задумался, после чего сказал:

— Ты дала мне замечательную идею, только нужно подумать, как ее исполнить.

— Какую идею? — поинтересовалась государыня.

— У левитов есть точный чертеж ковчега, — задумчиво произнес Мастер. — Я позже все тебе расскажу, вначале мне нужно обсудить этот план с Даном.

Согласившись с Мариадоном, немного подумав, владычица произнесла:

— Мастер, я не могу тебя здесь оставить одного. Разве тебе неизвестно, как он поступает с теми, кто вставал у него на пути?

— Со мной он ничего не сделает, тем более, поняв, что я все еще являюсь последним хранителем тайного слова. Ему ничего не останется, кроме того, как выполнить мое требование. Ну а если ты будешь здесь, у него появится возможность шантажировать меня.

Не собираясь отступать, Македа проговорила:

— Любимый, я готова выполнить твой приказ беспрекословно и покинуть Урушалем, но знай, что в Савейское царство я без тебя не отправлюсь. Прошу тебя, позволь мне дождаться тебя в той пещере, где мы провели вместе незабываемую ночь. Как только ты прибудешь туда с первенцами, мы все вместе отправимся в наше царство.

Понимая, что Македа не отступит, военачальник произнес:

— Хорошо, можешь дожидаться меня в пещере. Разговор с Соломоном предстоит непростой, но главной своей цели я уже добился. Мои военачальники вольны, и память об этом сохранится на тысячелетия. С этого самого дня и во веки веков каждый, кто захочет переступить порог нашего храма, будет называться вольным, — вольным писателем, вольным купцом или вольным каменщиком. Всех этих людей будет объединять стремление к истине и справедливости.

— Как прекрасны слова твои, мудрейший из людей. Я бы слушала и слушала тебя целыми днями, — вздыхая, молвила Македа.

— Все это записано в нашем учении, что мы возьмем с собой, покидая эти земли. А у тебя с собой много вещей? — поинтересовался Мастер.

— Чтобы не вызвать подозрений стражников Соломона, мы с кормилицей вынесли из дворца только шкатулку со звездой Ремфана, а все подарки, золото и драгоценности остались в моих покоях.

— Хорошо, что твоя няня будет сопровождать тебя. Только не пойму, почему ты везде носишь эту шкатулку. Ты не устала? — улыбаясь, проговорил военачальник.

— Прошу тебя не говори так о моих богах, — грустно изрекла царица. — Ты и так многое изменил во мне. После встречи с тобой, мой Мастер, я поняла, что такое любовь, что такое быть частью целого, просыпаться и засыпать с мыслями о любимом. Не понимаю, как тебе это удалось? Как удалось так быстро покорить мое сердце? Я все больше ощущаю свое бессилие перед тобой, и поэтому прошу только об одном, не заставляй меня отказываться от своих богов.

Поняв, что Македу, с трепетом относящуюся к этой самой шкатулке, обидело это высказывание, Мариадон, желая загладить свою вину, улыбаясь, проговорил:

— Как скажешь. Впредь такого не повторится.

Царица сразу же простила своего возлюбленного. Теперь она молчала, улыбаясь и сузив хитро глаза, и пристально смотрела на Мариадона.

— Что произошло?

— Няня просила пока не говорить, но я не могу сдержаться.

— О чем?

— У нас будет ребенок. Как и говорилось в пророчестве, я зачла, оставаясь девой, — глядя на спокойное лицо Мариадона, Македа с изумлением промолвила: — Ты все знал? А я, наивная, думала, рассказывать тебе или нет, а тебе, оказывается, все уже известно.

— Надеюсь, теперь ты поняла, что колдунья среди нас не только ты, я тоже кое-что умею, — улыбаясь, сказал Мастер.

— Ты все умеешь, поскольку ты у меня самый лучший из мужчин, самый прекрасный и достойный. В Савее я много слышала о твоей храбрости и мудрости, но не верила словам, пока не прибыла сюда и не увидела все своими глазами. Я до конца своих дней буду благодарить судьбу, что избранным оказался именно ты.

Мариадон ничего не отвечал. Немного подумав, она с грустью в глазах изрекла:

— Представить не могу, как раньше я могла без тебя жить, не видя твоих умных глаз, не слушая твоих мудрых речей. Ты заменил мне целый мир, пробудив те чувства, спавшие до встречи с тобой. Ума не приложу, как тебе это удалось, — задумчиво произнесла Македа.

Мастер нежно обнял любимую. По щекам женщины покатились слезы от предстоящей разлуки, и она вымолвила:

— Все так хорошо складывалось, а теперь ты говоришь, что нужно расстаться.

— Дожидайся меня в пещере, завтра вечером я буду уже там.

— Хорошо, любимый. Пожалуйста, будь осторожен и помни, что скоро у нас родится ребенок, и ему нужен отец. Ты же не хочешь, чтобы его тоже называли сыном вдовы?

— Это будет обычный разговор с Соломоном, после чего я направлюсь к тебе, — проговорил Мастер.

Продолжая обнимать ее, военачальник вспомнил о пророчестве в Святилище Огня, что от него родится сын, коего он не увидит. Пытаясь скрыть свое волнение, продолжил:

— Что бы ни произошло, ты должна помнить — в твоих землях родится не только наш сын, но и орден, основанный нами. Это дело моего отца, дело всей моей жизни и жизни моих одиннадцати братьев, поэтому мы очень надеемся на твое содействие.

— В этом ты можешь на меня положиться, у вас будут все условия для нормальной работы ордена. По прибытию я отдам приказ, чтобы специально для вас построили храм, где вы сможете продолжать сколько пожелаете.

— Не все так просто. Из-за возрастающего влияния священнослужителей нам все это время приходилось тайно собираться в ложе, поскольку мы мешали насаждению их религии единобожья. Уверяю тебя, что и в твоей стране Соломон и его священники не дадут покоя нашему братству.

— Моя армия достаточно сильна, а если к ней присоединишься ты и твои военачальники, то воинство Соломона будет полностью повержено.

Молча подойдя к окну и увидев печальные лица военачальников, стоящих во дворе, Мастер сказал:

— Мы дали слово, что не будем воевать против него, и должны покинуть в ближайшем будущем эти края. Это одно из условий вольной, поэтому ты должна начать строить корабли, чтобы они со мной или без меня смогли отправиться в новые земли. Военачальники во главе с Даном — лучшие воины в мире, и без труда смогут одолеть целую армию.

— У меня уже есть три корабля, и они в вашем распоряжении.

— Чтобы поместить военачальников, членов их семей и продовольствие для длительного плавания, понадобится минимум пять, а может, и шесть кораблей. Как только прибудешь к себе, начни их строительство.

— Хорошо, — ответила Македа.

— Освобожденных первенцев также нужно будет отправить вместе с военачальниками в новые земли, а мне придется на некоторое время задержаться в Савее, пока не завершу одно дело.

— Какое дело? — поинтересовалась царица.

— Вернуть ковчег, принадлежавший моим предкам. Я не могу позволить, чтобы он оставался в руках Соломона и его священнослужителей.

— В чем сила этого ковчега? Почему все так трясутся над ним?

Отведя взгляд в сторону, Мастер поведал Македе историю, связанную с ковчегом:

— В этом ковчеге хранится тайное оружие, способное дать своему властелину власть над миром. Заняв трон, отец вручил его народу Урушалема в надежде, что сумеет построить здесь новое общество. Начатое дело он передал Соломону, а тот под влиянием священнослужителей принялся выполнять миссию, возложенную отцом, по-своему. И вместо храма единству, равенству и братству, построил храм единому богу. Поэтому обязательно нужно увезти ковчег в безопасное место. — Посмотрев на Македу, он продолжил: — Мы с военачальниками придумали несколько вариантов, как осуществить это. Ты своим рассказом о кольце подсказала дополнительный, убежден, что хоть один обязательно сработает.

Государыня внимательно слушала Мастера.

— Македа, помимо постройки кораблей, тебе придется возвести новый город.

— В моем царстве десятки городов. Для чего нужен еще один? — удивилась она.

— Это должен быть хорошо укрепленный город, куда чужеземным армиям и судам, будет сложно пробраться. У Дана есть все инструкции, он поможет подобрать подходящее место для нового города. Именно туда нужно перенести ковчег, чтобы хранить в безопасности долгие века.

— Я все поняла, мой Мастер.

Немного успокоившись, военачальник добавил:

— Во многом с Соломоном можно согласиться. Люди сейчас не готовы принять столь вольное учение, им гораздо ближе религия, упрощенная до примитивного уровня. Именно поэтому он решил отойти от идей отца и построить справедливое общество другим путем. Они со священниками решили повсеместно насаждать религию единобожья, что в свою очередь, провозгласит его наместником бога на земле. Именно поэтому идет такая борьба с идолопоклонством, где культивируется многобожье, поскольку людям проще свыкнуться с мыслью, что есть один бог, и у него есть единственный наместник на земле. — Дав царице воспринять услышанное, Мастер заключил: — Став правителем единого мира, Соломон сложит царские полномочия и, объявив себя Спасителем, который по пророчеству должен быть потомком нашего отца, принесет людям свободу.

— Вот к чему он так стремится, — задумчиво произнесла Македа.

— Да, он так же, как и я мечтает выполнить возложенную отцом миссию, не понимая того, что прибегая к силе и насилию, он вызовет новое насилие. Об этом ему не раз говорил отец, но сейчас он не желает прислушиваться ни к чьим советам. В итого получится, что после его правления из всего задуманного останется только религия. Вместо того чтобы стать спасителем, освободившим людей, он станет основателем религии единобожья, которая вместо объединения только продолжит сеять семена раздора и еще больше всех разъединит.

Сделав паузу и посмотрев на внимательно слушавшую его царицу, военачальник продолжил:

— Радует одно, моя прекрасная Македа, что мир, как и монета, имеет две стороны. Обязательно сквозь религию пробьется наше учение, которое сможет воплотить на земле идеи отца о храме единства, равенства и братства для всех людей без исключения. Тогда все человечество заживет в справедливом мире без войн и насилия, где все станут называть друг друга братьями и будут жить долго и счастливо.

— Ты думаешь, что это когда-нибудь произойдет? На то, чтобы реализовать эту прекрасную идею, тем более во всем мире, уйдет не одно столетие, если не тысячелетие.

— Я все понимаю, но в будущем это обязательно произойдет, поскольку так говорил мой отец, мудрейший из людей. Будучи еще ребенком, я с восхищением слушал его рассказы о новом справедливом обществе. Он говорил, что мир обязательно станет таким, а наша цель — напоминать людям через тексты, знаки и символы, что искра свободы постоянно пребывает в их сердцах. Наступит время, когда эта искра устанет от притеснений и несправедливости, запылает пламенем свободы. И тогда люди восстанут против правителей земных, и на развалинах их дворцов построят храм единства, равенства и братства.

— Как красиво, — задумчиво вымолвила Македа.

— Я с детства впитал все эти идеи и готов отдать за них жизнь, как и каждый из братьев. Мой отец был носителем священных тайн и рассказывал, что подобное общество в древности уже существовало на земле. То время называли Золотым веком, но, к сожалению, оно было разрушено. Люди в том обществе жили в гармонии с собой и природой, и в будущем такое общество обязательно возродится, но в этот раз уже навсегда, — немного подумав, Мастер продолжил: — Как времена года чередуются друг за другом, подобно тому, как одна эра сменяет другую, обязательно наступит и это время. Предвестником Золотого века станет развитие культуры, распространение знаний. В сердцах людей, проникшимися этими идеями, запылает огонь свободы, что и ознаменует начало Новой Эры.

— Дожить бы до этих времен, — мечтательно сказала Македа.

— Мы только в начале пути, и многое предстоит сделать, — Мастер снова посмотрел в окно, где солнце уже начало свой обратный путь. — Македа, тебе пора отправляться. Я скажу, чтобы все направились в Савею, а ты, твоя кормилица, вместе с Даном и Ашером дожидайтесь меня в пещере. Может, нам с первенцами придется бежать, и понадобится их поддержка.

— Пожалуйста, милый, побудь со мной еще, — прижавшись к груди Мастера, произнесла царица, по ее щекам потекли слезы из-за предстоящей разлуки. — Никакие воды не в силах загасить любовь, пылающую во мне. Клянусь тебе всеми богами, любимый, так будет до последнего моего вздоха. Пожалуйста, помни, я ношу в себе плод нашей высокой любви.

Мастер, обнимая царицу, ничего не говорил.

— Надеюсь, что завтра утром я снова увижу тебя вместе с первенцами. Поэтому, отправившись в пещеру, я сразу лягу спать, чтобы поскорее наступил час нашей встречи с тобой.

— Хорошо, моя царица.

— Но это еще не все, мой Мастер. Уснув, я буду искать тебя в своих сновидениях и, когда найду, мы будем подолгу разговаривать, и никто не сможет нам помешать. Затем мы договоримся с тобой об условном месте. И каждую ночь, засыпая, я буду стремиться именно туда, чтобы хоть на мгновенье увидеть твои умные глаза, — глядя вдаль, мечтательно говорила властительница. Но вдруг встрепенулась и, посмотрев на Мастера, добавила: — Только остерегайся того, чтобы во сне я не увидела тебя рядом с другой. Я наброшусь на нее и разорву ей все волосы, — глаза ее сузились, а голос стал грозным.

— Не увидишь, — успокоил ее Мастер.

— Я не позарюсь на чужое и свое никому не отдам. Буду биться до последнего, вцеплюсь в горло, как львица за своего детеныша, — продолжая внимательно смотреть на Мастера она, продолжала: — Запомни, ты только мой, и я не собираюсь делить тебя с кем-то, даже во сне. Клянусь, что и сама не буду никому, кроме тебя, принадлежать. Мы с тобой две половинке одной души, и должны и в жизни и даже во сне быть вместе. Разве не так? — вопросительно посмотрела владычица на Мастера.

— Так, моя Македа, — улыбаясь, сказал Мариадон.

— И в следующих жизнях ты тоже будешь принадлежать только мне. Мы встретимся и снова сразимся против Соломона и его священников, — улыбаясь, проговорила царица.

Но Мастер не улыбнулся ей в ответ, лишь печально произнес:

— Вчера, после смерти Бенони, я многое осмыслил и решил раз и навсегда отказаться от насилия. Несмотря на то, что в этой жизни я вел только оборонительные войны, мне все равно пришлось пролить много крови. И поэтому вчера я поклялся памятью предков, что в этой и в следующих перерождениях, если они будут, больше не пролью кровь человеческую, а вместо войн и сражений буду проповедовать мир и любовь.

— Я полюбила тебя, как искусного воина, полюблю, как проповедника, главное — это быть с тобой рядом.

Мастер усмехнулся.

— Зря ты сомневаешься в моих словах, любимый. Тебе прекрасно известно, что я колдунья. Где бы ты ни находился в будущих жизнях, я все равно отыщу тебя, даже если придется потратить долгие годы. Как только я услышу, что в каком-нибудь крае появился проповедник мира и любви, я, как блудница, отправлюсь искать его. Ясно тебе? — переспросила Македа.

— Обязательно отправишься искать, — улыбаясь, проговорил Мариадон, — а теперь отправляйся в пещеру, пока не стемнело. Мне нужно поговорить с Даном по поводу первенцев и ковчега, потом он и Ашер присоединяться к вам.

— Хорошо любимый, Сафанад донесет тебя в пещеру, словно ветер, — выпуская руку Мастера и глядя на него грустными глазами, проговорила сквозь слезы царица.