Как по-разному говорят разные люди об одном и том же человеке, а именно о моей маме.

Начнем с бабушки. Всем нам от нее достается, поворчать бабушка любит. Но послушайте, как бабушка ворчит на маму, только что приехавшую из очередного путешествия. Умытая, свежая, с влажными, распущенными по плечам волосами сидит мама за столом, а бабушка снует от буфета к столу, стремительно мчится к мангалке и оттуда опять к столу, хватает полотенце, тщательно трет тарелки, без того чистые, раздает поручения мне и всем, кто еще присутствует при торжественном кормлении «измученной Леночки» — такой бабушке кажется мама по возвращении. И при этом бабушка не умолкая ворчит:

— Ведь все люди как люди, а вот тебя, Леночка, понять невозможно. Нужно же хоть немножко о себе подумать, а ты только о других да о других. Ну скажи: когда же ты хоть немножко себя побережешь? И к чему это, я не понимаю, ты, слабенькая, худенькая, в чем душа держится, взвалила на свои плечи мужские дела. Другие живут себе, поживают, а у тебя только работа на уме.

И всем, кто вслушивается в бабушкины слова, кто успевает заметить пристальный бабушкин взгляд на отдыхающую за столом и блаженно улыбающуюся маму, ясно, что те «люди как люди», которых бабушка для порядка ставит маме в пример и которые «живут себе, поживают», не стоят маминого мизинчика, что бабушка хоть и ворчит на маму и тревожится за нее, в глубине души гордится ею, которая «ничуть о себе не думает, а все о других да о других».

Когда о маме говорит Нияз, в его голосе звучит доверчивое уважение. Он бросается выполнять любое мамино поручение, а поручения мама ему дает самые различные, и одно важнее другого: договориться с докладчиком о поездке в дальний кишлак, да еще заранее познакомиться с докладом, чтобы получше перевести на узбекский язык. Прочитать вот эту стопку книг — непременно! И Нияз читает, выписывает все непонятное и спрашивает об этом опять же у мамы.

И даже когда они меняются ролями — мама сама учится у Нияза, расспрашивает его об узбекских обычаях, просит поправлять ее в разговоре по-узбекски, — Нияз даже в роли учителя остается мягким, терпеливым, в каждом слове его сквозят дружба и уважение.

Ну, а если послушаете, как о маме рассказывает Вася, то можете подумать, что речь идет о полководце, который всегда стремится навстречу опасности и всюду выходит победителем.

Таня, моя молоденькая тетка, прочитывает все мамины книги, ждет ее приезда так же, как мы с бабушкой, а пока мама в городе, Таня и на собрание вместе с ней мигом соберется, и обо всех событиях спешит узнать мамино мнение.

Однажды белый батистовый платочек, защищавший от солнца Танину голову, раз и навсегда куда-то затерялся, и его заменила красная, как у мамы, косынка, которая почему-то немножко смущает бабушку и уж совсем выводит из себя нашу соседку Эмилию Оттовну.

Вертясь возле взрослых, молча я примечаю, кто какими глазами смотрит на мою маму. У меня же к ней отношение особенное, не похожее ни на чье.

Если я попадаю в беду, то тяжесть этой беды зависит от того, сколько дней остается до приезда мамы. Если мама неподалеку, пусть хотя бы в одном городе со мной, то ничто не угрожает мне. Любую боль облегчат ее руки, в горести утешит спокойный голос, от ошибок удержит строгое участие.