Меня разрывало на части! Как она могла так поступить с тем, что у нас было? Как могла взять и растоптать? И ей понадобилось всего лишь несколько слов, чтобы вырвать мне душу, растоптать мои чувства, о которых я так боялся говорить! Она сделала это! Сделала! Я не верю ей, не верю, что она могла взять и убить все то прекрасное и светлое. Сорвавшись, быстро вышел из кабинета и поднялся на второй этаж, с силой рванул дверь спальни, но та оказалась пуста. Не раздумывая ни секунды, вернулся вниз. Выскочил на улицу, и там Лии не оказалось, я опоздал. Она от меня ушла.

— Черт! прорычал, и саданул кулаком о стену, оставляя заметную вмятину.

Внутри все бушевало, я готов был поклясться, что глаза налились кровью. Дыхание сбилось, ярость выворачивала все наружу, хотелось кого-то убить, что-то крушить, но я изо всех сил держался до последнего. Зачем, сам не понимал. Размашистым шагом вернулся в кабинет, достал новый стакан и снова выпил залпом коньяк, ощущая, как по желудку прошла горечь. Только сейчас я понимал, что двадцать лет назад ощущала моя мать, когда отец ушел к какой-то шлюхе. Теперь я все понимал, потому что сам испытывал похожие чувства.

Со стуком опустил стакан на стол, и, нажав кнопку внутренней связи по дому, дождался ответа.

— Где Николай? зло прорычал я, когда понял, что меня слышат.

— У него же выходной сегодня, Дамир Тим

— Вызывайте нах*ен его сюда! Чтобы через полчаса был у меня в кабинете!

— Но сегодня ведь суббота и

— Если моего помощника через тридцать минут не будет в кабинете, то и ты и он будете посланы к черту! Тебе ясно? заорал я на охранника, который дежурил сегодня на въезде.

— Да, Дамир Тимурович.

Отключив связь, уселся в кресло и, взглядом сверлил одну точку, постоянно прокручивая слова Лии в голове. Нет, малышка, так просто ты не могла уйти, здесь явно было что-то не так. Я прекрасно видел все твои чувства, все эмоции и они действительно искренние. Зачем тогда ты говорила «любимый», не могла же специально так назвать?

— Черт, черт, черт! ладонями стукнул несколько раз по столу, и тут же лбом уткнулся в руки, прикрыв глаза.

Как же было больно. Непередаваемо сильно! Никогда прежде не испытывал ничего подобного! Никогда!

С самого первого дня знакомства она была такой скромной и недоступной, вовсе не похожей на ту стерву, что пришла ко мне сегодня. А как она таяла от моих поцелуев, особенно от самых первых. Я ведь действительно поверил, что она девственница. Кто был ее первым мужчиной? Неужели этот ублюдок Шираев? Ни за что не поверю! Она, красивая и нежная девочка, и этот урод?! Что же произошло? Что?!

— Господи, как же больно, — прошептал я, потирая глаза, и услышал стук в дверь, — что еще?

— Привет, брат. Ты чего такой злой? с улыбкой вошел в кабинет Кирилл и мне тут же захотелось его треснуть, или хотя бы попросить сделать лицо попроще.

— Ничего! Не трогай меня лучше сейчас!

— Ого! Ну, после таких слов не значит, что я сразу же уйду. Что произошло?

— Коньяк налей!

— Да не стоит, я смотрю, ты потом стаканы бьешь.

— Не надо считать мои деньги! разозлился я и, поднявшись, прошел к бару, сам налил алкоголь и выпил уже третий стакан.

— Я твои деньги не считаю, Дамир. Если тебе хреново, не надо на мне злость сгонять, понятно тебе?

— От меня Лия ушла, тебе тоже понятно? в тон ему сказал я, сердито сверля взглядом.

— Не понял. Нашего крутого олигарха бросила баба? как-то недоверчиво спросил он, и я тут же сорвался, хватая его за ворот свитера.

— Не называй Лию бабой, ясно тебе? Она моя женщина! зло прошипел я, и вдруг оттолкнул его, отходя к окну.

— Ладно, я не со зла. Просто не верится, что такое случилось.

— Знаешь, Кирилл, мне сейчас совсем не до шуток. Я впервые в жизни решил жениться, а мне в ответ вместо «да, я согласна», говорят «я ухожу», да еще и к кому?

— К кому?

— К Шираеву!

— Что?!

— Любовь у них. Свадьба! А я был лишь для того, чтобы раскрепостить ее в постели. Ты можешь в это поверить? орал я, не в силах больше держать свои эмоции.

— Что? Шираев подложил ее под тебя? Кирилл ошарашенно смотрел на меня во все глаза, а меня даже потряхивать начало от всего происходящего.

— Я могу поверить, что Артем так поступил, но Лия, она же — я выдохнул и присел обратно в кресло, в один момент почувствовав, как меня покидают силы.

— Он всегда был подонком и мог нагадить везде, где ему помешали.

— Значит, вот в чем суть.

— Что ты имеешь в виду? доставая из бара еще один бокал, Кирилл плеснул себе коньяка и присел напротив.

— Я же его по носу щелкнул, когда выкупил участок для «Лианы», — вспомнил я, прокручивая в голове давнюю ситуацию.

— Ты мне не рассказывал.

— Да ничего такого. Просто он тоже метил на землю, но сам знаешь цены. А Артем кто у нас? Так, бегает, потявкивает, денег то у него нет. Он приходил ко мне на поклон один раз, а я отказал ему, потому что, перед этим встречался с людьми, и они уже готовили документы. Земля практически была моей.

— Это его точно задело. Но зачем ему Лию подсылать к тебе?

— Да не верю я, что она могла так поступить! Поговори со своим родственничком, к нему приближен Шираев!

— Сергей Константинович такой же мой родственник, как и твой, — напомнил Кирилл, ткнув меня носом, что я не поддерживаю родственных связей, а держу все чисто на деловом уровне.

— Ну, вот может, он и решил через Артема мне нагадить за то, что я ненавижу всю его семейку.

— Дамир, может, хватит.

— Знаешь, мы не будем это обсуждать. Ни сейчас, ни когда-либо.

— Ладно, я поговорю с ним. Хотя, сомневаюсь, что он мне чем-то поможет.

— Вызывали, Дамир Тимурович? — постучав, в кабинет вошел Николай, который вовсе не рассчитывал сегодня работать.

— Вызывал. Проходи, — я устало потер лицо руками и, налив себе еще коньяка, произнес: — возьми самого лучшего детектива, с кем мы когда-то работали и приставь его к Лии.

— Эм, так она же всегда рядом с вами, — не понял он, прищурив глаза, и внимательно смотря на меня.

— Теперь Лия живет с Шираевым.

— Может, нужна охрана? Вы ее для дела отправили туда?

— Коля, я похож на придурка? сорвался на крик, стукнув по столу кулаком. Пусть все мне о ней докладывает: где была, как выглядела, что делала. Понял?

— Отчет каждый день? спросил помощник, сверля меня взглядом.

— Даже чаще. Можешь идти, — ответил я, и махом выпил алкоголь.

Кирилл дождался, когда Николай покинет кабинет, посмотрел на пустой стакан в моей руке, а потом, вздохнув заговорил:

— Бухать, — не выход. Тебе надо собраться с мыслями, силами, и жить дальше. На Лии свет клином не сошелся, сколько было и будет еще таких баб?

— Кирилл, ты же знаешь, что она не была похожа ни на одну! Она не гналась за моими деньгами.

— А подарков ты ей много сделал? Просто интересно, потому что, скупердяем ты никогда не был.

— Да какие-то там украшения, цветы, ничего особенного. Гостиницу на Новый Год.

— Какую? «Лиану»? удивленно спросил Кирилл, локтями уткнувшись в колени.

— Бл*дь, на той же земле! зло выругался я, начиная сопоставлять факты.

— Это уже, как повод задуматься.

— Это не повод задуматься. Я не позволю думать так о Лии.

— Дамир, но что, если это правда?

— Плевать! Никто не будет так думать, как бы там ни оказалось.

— Что ты планируешь делать?

— Для начала напьюсь, — ответил я, снова наливая коньяк, и, достав из ящика стола сигареты, прикурил одну.

— И что дальше?

— А дальше буду возвращать Лию. Она- моя женщина.

Брат безмолвно кивнул и, похлопав меня по плечу, так же молча вышел, оставляя наедине со своими мыслями. Сделав глубокую затяжку, влил в себя еще грамм сто и, поднявшись, прихватил новую бутылку, медленно направляясь в нашу с Лией спальню. Стоило только ступить за порог, как в нос ударил запах любимых духов малышки, которыми она стала пользоваться еще в Италии. В спальне лежало все на своих местах, Лия не забрала ничего, что принадлежало ей. На комоде, около зеркала стояла ее шкатулка с украшениями, рядом находилась небольшая косметичка, которую она достала утром, чтобы накраситься, а с другой стороны лежала щетка для волос. Я обожал ее волосы, они были мягкими и шелковистыми, мне нравилось пропускать сквозь них пальцы. Когда малышка распускала их, становилась более воздушной и сексуальной, еще красивее и нежнее. Ее всегда хотелось касаться, ощущать под пальцами теплую, гладкую кожу и гладить, чтобы почувствовать, как от моих ласк по ее телу бегут мурашки.

Господи! Это невозможно больно вспоминать! За что она так со мной поступила? Маленькая, хрупкая девчонка смогла разбередить мне душу, смогла всколыхнуть все чувства, а потом лишь несколькими словами растоптать их, как ненужную вещь.

— Черт! прошипел я, когда почувствовал неприятное жжение на пальцах.

Сигарета сотлела, пока я стоял как вкопанный и рассматривал малышкины вещи. Пройдя в ванную, по пути оставив бутылку на тумбочке, включил кран, потушил окурок и кинул его в мусор, и тут мой взгляд зацепился за белые домашние тапочки с маленькими пушистыми помпонами. Лия всегда надевала их после душа, несмотря на то, что пол по всему дому был с подогревом. Я еще смеялся, что она так забавно в них выглядит, но девочка только смешно показывала мне язычок и садилась на пуфик, чтобы нанести ночной крем для лица.

Я помнил все, каждое ее действие, каждый жест, все, что она проводила как ритуал. За такой короткий срок, что мы прожили вместе, я знал о ней все, или только лишь думал, что знал. Ведь иначе бы она не ушла, изучи я ее получше.

Вернувшись обратно в спальню, я устало присел на кровать, локтями уткнувшись в колени и, сцепив руки перед собой. Еще не прошло и часа, как она ушла, а я уже просто зверел без нее, сходил с ума без любимой улыбки и звонкого смеха. Повернув голову, посмотрел на кресло около окна, на подлокотнике которого лежал белый шелковый халат. Вчера, перед тем как залезть в кровать, она улыбнулась мне и красиво потянула за пояс, чтобы полы разошлись и предоставили мне обзор на ее аппетитное тело. Вчера. Господи, как хорошо было вчера, и как хреново уже сегодня.

Сорвавшись с места, схватил бутылку, откупорил ее, и, усевшись в кресло, одной рукой сжал халат, а второй поднес бутылку и сделал пару глотков обжигающего напитка. Не закусывал, — нечем, но вот шелковую ерунду поднес к носу, крепко сжимая в кулаке, и жадно вдохнул ядовитый запах. Точно, ядовитый, — пробрался под кожу, въелся, и душ не поможет: не смогу вытравить из себя, не смогу смыть. Прикрыв глаза, позволил себе еще несколько секунд насладиться этим желанным ядом, а потом снова отпил коньяка. Просто хотел хоть на время забыться, отстраниться, потому что не представлял, как буду без нее, такой родной, светлой и любимой.

Откинув голову назад, взглядом нашел гирлянду на заснеженной елке, которую отлично было видно из окна. Лии нравился снег, ей нравилась красота, которая ее окружала, она любило все, что связано с Новым годом. А еще она любила уют и покой, который порой выражали ее глаза. И я старался дарить ей его, ведь родные родители, увы, этого сделать не могли.

На улице стемнело, а я и не заметил, как допил всю бутылку, и только слегка вздрогнул, очнувшись, когда та выскользнула из руки, падая на паркет. Охмелевший, я снова поднес к носу халат, вдохнул запах, и едва поднявшись из кресла, пошатываясь, дошел до кровати и завалился, лицом уткнувшись в подушку. В Лиину подушку. Сука!

* * *

— Мы все важные дела на сегодня закончили? спросил я своего зама, тот лишь кивнул, собирая подписанные мною документы.

— Остальное разберем завтра, времени еще много, — ответил Виталий Станиславович и поднялся из кресла, прихватив папку.

— Хорошо. До завтра тогда, — кивнул я и услышал стук в дверь, — войдите.

— До завтра, Дамир Тимурович, — ответил он и прошел к двери, где как раз входил в кабинет Коля.

Они поприветствовали друг друга, и, закрыв дверь за моим замом, мужчина прошел к столу.

— Дамир Тимурович — как-то неуверенно начал он, что мне жутко не понравилось, и я, не раздумывая, произнес:

— Что? Я слушаю!

— Лия Александровна — он замолчал, опустив глаза, я уже хотел наорать на него за заминку, как он заговорил: — Завтра в одиннадцать ноль-ноль она выходит замуж за Шираева.

У меня внутри все взорвалось, и я резко поднялся из кресла, да так, что оно перевернулось, создавая шум на весь кабинет. Нет, этого не может быть, она не может этого сделать!!! Черт!

Руки запустил в волосы и молча подошел к окну, смотря на вечерний город, который освещали яркие огни. Где-то там внизу, в одном из домов, в объятиях этого пи*ара была она, моя девочка, моя жизнь. Именно жизнь, потому что уже целую неделю я не жил, а просто существовал без нее. Ничего не хотелось, все потеряло смысл. Все!

Замуж она, значит, за него выходит?! Любит его! А со мной для развлечения была два месяца? Не верю ей! Не верю!

— Где она? резко развернувшись, спросил я Колю, желая знать, где в данный момент находится Лия.

Он достал из кармана телефон, что-то нажал, посмотрел несколько секунд, которые показались мне вечностью, и, подняв взгляд, произнес:

— На Оболонской набережной.

— Если изменит маршрут, дашь знать, — сказал я, хватая телефон и уже привычные за эту неделю сигареты, и, натянув пиджак, вылетел из кабинета, вспоминая, что пальто оставил в машине.

Я сейчас добьюсь от нее правды, она мне быстро расскажет о своих чувствах и о себе. Не посмеет просто так уйти, не посмеет выйти замуж, пока не докажет мне, что я ей безразличен. Спустившись на парковку, быстро прошел к автомобилю, сел за руль, и рванул с места, мечтая скорее добраться до нее. Я просто с ума сходил потому, что не видел малышку уже неделю. Сдыхал без нее, и сейчас ощущал, как мелко подрагивают пальцы от предвкушения, что скоро коснусь ее. Пусть этот ублюдок молится, если находится рядом с ней, потому что я за себя не ручаюсь, когда увижу его. Выбью все зубы, кости переломаю и руки вырву за то, что трогает мое.

Я гнал авто на большой скорости и был благодарен Богу, что светофор мне попадался всегда зеленый. Словно понимал, почему я спешу и давал дорогу. Коля ни разу не позвонил, что означало: Лия находится все там же. И стоило мне остановить машину, как взгляд сразу же зацепился за маленькую фигурку у парапета. Вот она. Рядом. Совсем рядом.

Выдохнув, я набросил пальто, вышел из машины, и тихо, чтобы не спугнуть малышку, подошел к ней. Со стороны реки дул сильный ветер, разметая длинные волосы Лии, которые выглядывали из-под шапки. Девочка была сжата, замерзла, я чувствовал это, а потому, подойдя сзади, сразу же обнял ее, привлекая к себе. Она вздрогнула и замерла на миг, а потом, словно опомнившись, принялась вырываться. Молча, не проронив ни слова. А я не отпускал, жадно, как наркоман вдыхал ее упоительный запах и продолжал крепко удерживать в своих руках. Родная, Господи, какая же она родная.

— Пусти! наконец-то закричала она и я позволил ей развернуться в моих руках, и даже пожалел об этом, — в ее глазах бушевала злость.

Обняв ее одной рукой за плечи, второй схватил за подбородок и пристально посмотрев в глаза, спросил:

— Не скучала?

Она замерла. Застыла, крепко сцепив зубы, и я понял не скучала.

— Не скучала — повторил вслух и приблизился к лицу, склонился, и только хотел хоть на секунду прижаться к ее губам, как ощутил резкий удар по щеке.

— Не трогай меня! прорычала она, и снова принялась вырываться, да только сильнее разозлила, и я перехватил ее левую руку.

— Скажи мне, что ты сейчас чувствуешь? Скажи! Что у тебя внутри? Что вот здесь? продолжая держать холодную руку, ткнул ей в грудь. Что у тебя в душе?

— Ненависть, — прошептала она, расслабившись, и я отпустил ее, оттолкнул, понимая, что ненавижу в эту секунду, ненавижу и люблю.

Из ее глаз по щекам заструились слезы, я резко рванул малышку снова к себе и ощутил, как сильно она вздрогнула.

— Зачем ты врешь? Я ведь знаю тебя. Ты не можешь меня ненавидеть. Не можешь. Скажи, что это не так. Скажи, что он шантажирует тебя. Шантажирует, да? Лия! кричал я, не сдерживая эмоции, а по ее ледяным щекам продолжали катиться слезы. Скажи, что любишь меня и никуда не уходишь. Ну, скажи же!

— Нет! заорала она в ответ, пытаясь меня оттолкнуть.

— Что «нет»? Что «нет»? Я задал тебе кучу вопросов, на какой из них ответ «нет»? принялся трясти хрупкое тело за плечи, а потом, словно озверев, рывком потащил в машину.

— Отпусти! Дамир, отпусти меня!

Я не слушал ее, и силой впихнул в машину, заблокировав дверь снаружи. Быстро обошел и сам уселся за руль, не обращая внимания на крики, рванул авто с места.

— Куда ты меня везешь, Дамир?

— Туда, где ты мне докажешь, как ненавидишь.

— Отпусти меня. Слышишь? Не делай этого! Я прошу. Не делай.

— А что, твоему пи*ару не понравится, что я тра*ну тебя? А раньше он вроде не был против.

— Дамир, умоляю — прошептала она, руками уцепившись мне в руку.

Я даже не посмотрел в ответ, продолжая мчать за город, злясь на нее, злясь на Шираева, что посмел отнять мою малышку, злясь на мир, и главное, я злился на себя, что оказался таким идиотом и не заметил лжи. Не заметил, как меня обвела вокруг пальца маленькая девчонка, посмевшая забрать мое сердце. Но я ни капли об этом не жалел, потому что сильно любил, несмотря на ту боль, которую она причиняет в ответ, любил безумно, до последнего вдоха.

Пока мы добрались до ангара, который принадлежал мне, Лия притихла, лишь изредка всхлипывая, смотря в окно, в непросветную темноту, такую же, как и моя жизнь. А я, заглушив двигатель, вышел из машины, включил на телефоне фонарь, открыл заднюю дверь ангара, врубил на автомате свет и вернулся за ней. Она все так же сидела в машине, только уже не всхлипывала, а смотрела куда-то в пространство.

— Пошли, — произнес я, открыв с ее стороны дверь.

— Куда ты меня привез? тихо, охрипшим голосом спросила она, и вышла из салона, не приняв помощь, когда я подал руку.

— Тебе понравится.

Закрыв машину, мы прошли в ангар, я прикрыл дверь и посмотрел на малышку, которая в непонимании осматривала пустое огромное помещение. Она была растеряна и вся дрожала, но не от холода и страха, нет, она дрожала от того, что происходило с ней внутри. В душе. И я, к сожалению, не знал, о чем она думает.

— Пожалуйста, отвези меня обратно Артем будет

— Артем? А где он? Где этот ублюдок? Тебе не кажется, что любящий мужчина не отпустил бы девушку поздно вечером гулять одну? Или что, он так занят на работе? Поделись со мной, — снова встряхнул ее так, что она клацнула зубами.

— Я замуж выхожу — прошептала она, разрывая мою душу на части.

Хотелось орать, крушить, бить все, чтобы хоть как-то унять свою боль, а еще, до жути хотелось ее Лию. Ее ранимость меня притягивала, влекла, соблазняла, я готов был отдать все, ради того, чтобы она снова стала моей. Моя маленькая, беззащитная девочка, порой ревнивая и страстная, а порой беззащитная и хрупкая.

— А хочешь, я тебя оставлю сейчас здесь, и ты опоздаешь завтра на свою гребаную свадьбу! Вот женишок огорчится, правда?

— Пожалуйста, не делай этого! с болью в глазах заговорила она, снова зля меня, потому что не было сил смотреть на то, как она по нему скучает. Как зависит от него.

— Я тебя ненавижу за то, что люблю, Лия. Поняла меня? Ненавижу, — прошипел сквозь зубы, и принялся раздевать ее, пытаясь расстегнуть пальто.

— Не трогай, прошу! Не надо, Дамир! закричала она, рыдая, а я продолжал пробираться руками под ее одежду, мечтая коснуться желанного тела.

— Тебе ведь раньше нравилось, девочка, — склонившись, начал целовать везде, где мог дотянуться, но Лия усердно вертела головой.

— Не делай этого, слышишь, не делай, я же не прощу.

— А ты думаешь, потом мне надо будет твое прощение? Я же просто хочу тебя до одури.

— Только я тебя не хочу! закричала она во все горло и сдалась, обмякла, опустила руки, позволяя себя раздеть.

Да только я замер от услышанных слов, и, подняв за подбородок ее голову, посмотрел в пустые заплаканные глаза:

— Повтори

— Ты мне противен. Мне неприятны твои прикосновения.

— Я тебя не узнаю, малышка, — отчаянно вдруг зашептал я, и, переместив руки, большими пальцами принялся вытирать слезы.

— Все закончилось, Дамир. Это финиш.

— Ли

— Отвези меня, умоляю, — едва различимо прошептала она, и мои руки ослабли, повисли вдоль тела.

Она все решила за нас двоих, даже не спросив меня, что я чувствую. У нее другая жизнь, не та, что я выдумал, у нее все другое.

— Я бы хотел оставить тебя здесь. Я бы сделал все, чтобы создать для тебя временный комфорт в этом месте, только если бы ты сказала, что он тебя шантажирует и ты его не любишь. Я бы все сделал.

— Мне хорошо с ним, — словно решив добить меня, ехидно улыбнувшись, произнесла она и, поправив на себе вещи, добавила: — он ласковый, не переживай за меня.

— Конечно, малышка. Конечно, не стану переживать, — врал я, злобно оскалившись, и крепко сжав кулаки, чтобы снова не вцепиться в нее и не начать раздевать.

Зачем? Она ведь не хочет этого.

— Отвезешь меня?

— К сожалению, головой кивнул в сторону выхода и пошел за любимой, которая ни секунды не собиралась здесь задерживаться.

Выключив свет и закрыв дверь, мы подошли к авто и замерли. Лия ждала, пока я открою машину, а я старался как можно глубже вдохнуть ее запах и не сдержался, рывком развернул ее, и с жадностью, словно это последняя капля воды на земле, принялся целовать ее губы. Сначала она не отвечала, но я языком раздвинул ее губы и, наконец-то, коснулся горячего языка. Целовал так, словно в последний раз, и не был уверен, что когда-то это повторится. Языком ласкал ее язык, губами целовал ее губы, и держал лицо в своих ладонях. Она страстно отвечала мне, сгорала от моих поцелуев и стонала, врала, что ненавидит и стонала. Сама на миг коснулась моего лица руками, а потом, словно опомнившись, убрала их, режа меня на куски.

Отпустить смог лишь тогда, когда обоим не хватало дыхания, когда легкие горели, а пульс громко стучал в висках. Что за хрень сподвигла ее лгать мне, я не знал, она горела, плавилась со мной, но глаза, стоило ей поднять веки, как в глазах я снова увидел пустоту.

— Поехали, — произнес я, и злясь, обошел машину, позволив ей самой забраться в салон.

Всю дорогу обратно, ужасно давила тишина и запах, ее запах, такой родной и любимый. Мне казалось, я сойду с ума, крыша точно поедет, ведь понимал, что теперь нескоро буду вот так вдыхать ее, ощущать рядом. Если вообще когда-то буду. От этой мысли лишь крепче сжал руль, борясь с желанием рвануть машину в сторону нашего дома.

Подъехав к набережной, мы несколько минут сидели молча, боясь нарушить беззвучный контакт, который установился между нами. Повернув голову, я посмотрел на губы Лии, которые она кусала, выдавая свою нервозность.

— Зачем ты это делаешь? спросил я, только имел в виду вовсе не губы, а ее поступки.

— Забери гостиницу, — тихо попросила она, смотря прямо перед собой.

— Что? не поверил в услышанное, и ошарашенно попытался заглянуть ей в глаза.

— Я была с тобой не ради денег. Такой щедрый подарок мне не нужен. Я пойду, мне пора.

— Лия, — позвал я, когда она собиралась выйти из машины, — я приму тебя. Когда наиграешься приму

— Я не вернусь — серьезно ответила девочка и, открыв дверь, покинула теплый салон автомобиля.

Внутри все оборвалось, я проследил за ней взглядом, обратив внимание, как она медленно пошла по набережной, кутаясь в пальто и пряча носик за шарф. И только сейчас понял, что ушла она от меня навсегда. Ей нужен только ублюдок Шираев, а со мной она просто хорошо провела время.

Сегодня я специально остался в городе, в своей квартире, чтобы не видеть ее вещей, не слышать запах и не вспоминать, что и как она делала в нашем доме. Сегодня я просто сходил с ума от боли, что она выходит замуж за другого. Его она любит, с ним ей хорошо, а я был лишь для практики, для развлечений. Какая же Артем скотина, подложил под меня свою девушку, только, чтобы я научил ее тра*аться. Какой бред! Что у него в голове творилось? Какой нормальный человек так поступит? Не верю, не верю в это до сих пор. Но Лия даже от гостиницы отказалась, прекрасно зная сколько я вложил в нее бабок. Из-за этого я еще больше не понимал Шираева, ведь он так метил на ту землю, а теперь мог получить и бонус, — целую гостиницу. Мог по полной отомстить мне, отобрав ее. Или его суть была причинить боль, отняв девушку?

Я сделал глоток виски и со злостью зашвырнул в стену стакан, тот, стукнувшись, разбился и осыпался на пол. Как мне нравился этот звук, он напоминал мне мою душу, так же разлетевшуюся к чертям. Сегодня эта сладкая парочка будет бить бокалы на счастье и радоваться, что обдурили такого идиота, как я. Будут наслаждаться моими страданиями.

Изрядно выпив алкоголя, я немного расслабился и, схватив свой телефон, начал рыться в записной книжке. Мне вроде тоже как полагается брачная ночь, чем я то хуже? Найдя нужный номер, нажал кнопку вызова и принялся ждать ответа. Я знал, что она поднимет трубку, и не прогадал: уже после второго гудка, в динамике прозвучало тихое «алло».

— Ты знаешь, где находится моя квартира, — спокойно проговорил я, зная, что эта сука тут же прискачет, — через полчаса чтобы была здесь. Я жду, — и, не дожидаясь ответа, отключился, отбрасывая телефон в сторону.

Поднявшись с дивана, я, пошатываясь прошел к барной стойке, на которой стояла еще одна бутылка виски, купленная вчера после встречи с Лией. Только так я хоть на каплю мог уменьшить боль, только так я мог хоть немного забыться, или думал, что забываюсь. Душа моя по-прежнему ныла, просила былого тепла, но увы, его могла дать только малышка. Достав из пачки сигарету, прикурил, уселся на высокий стул и, открыв бутылку, сделал большой глоток алкоголя. Закашлялся, но снова глотнул и со стуком поставил на стол, снова и снова делая новые затяжки. В голове совсем помутнело и, наверное, я успел выкурить сигарет пять, прежде чем в квартире раздался звонок.

Кое-как поднявшись со стула, я прошел в прихожую, включил свет, не сразу обратив внимание, что на улице уже потемнело, и, щелкнув замком, отворил дверь. В проеме показалась статная блондинка с хорошими округлыми формами. Она словно нарочно расстегнула короткую шубку, чтобы я мог прямо с порога лицезреть платье, которое отлично обтягивало ее стройное тело. Я усмехнулся подобному, но молча, все так же пошатываясь, прошел в гостиную и завалился на диван. Предлагать себя эта шлюха умеет, вот пусть и скачет на задних, все равно бабок за это получит. И я не прогадал, уже через минуту она вошла в комнату, оставив шубу в прихожей, на миг задержалась в дверях, после чего, сексуально покачивая бедрами направилась ко мне.

Присев рядом, я даже в полумраке заметил, как призывно она прикусила губу, а потом мягко опустила руку мне на бедро. В комнате было практически темно, лишь свет, включенный в прихожей немного освещал помещение, создавая интимность. Девушка слегка сжала пальчики на моей ноге, и двинула руку вверх, к самому паху, и прогнувшись, наконец-то коснулась моего возбуждения. Ее губы принялись целовать мою шею, щеку, а рука страстно сжимала член. Я не двигался, позволяя ей руководить, как почувствовал, что мои брюки уже расстегнуты, а горячая ладонь пробралась в трусы и крепко сжала член. Она знала, что делает все верно, оттого и вовсе не волновалась, просто наслаждалась тем, о чем мечтала. Лицом приблизилась к уху, и, тяжело дыша, зубами едва ощутимо прикусила мочку, после чего я резко схватил ее за подбородок и заглянул в заблестевшие глаза. Она на миг прикрыла их, соблазнительно облизнув губы, и снова открыв глаза, плавно скользнула на пол, устраиваясь между моих ног.

Проворными пальцами быстро опустила джинсы с трусами, и рукой поглаживая возбужденную плоть, склонилась над пахом, обдавая его жаром своего дыхания.

— Давай, Аня, бери его в рот. Ты же так этого хотела, детка.