Джон Т. Дауни работает в ЦРУ десять лет, девять из которых он провел в пекинской тюрьме «Цао Ландзе» («Травяная корзина»). Первые два года он провел в одиночной камере, ожидая суда по обвинению в шпионаже. С ним стали хорошо обращаться, когда приговорили к пожизненному заключению. Его кормят три раза в день, он получает рис, овощи, мясо. Ему разрешена часовая прогулка в тюремном дворе и ежедневно он выкуривает десять сигарет. При содействии китайского Красного Креста получает письма, любимые газеты и журналы. За эти годы он получил более тысячи писем, часть из них пришла от людей, сочувствующих ему, часть от просто одиноких людей. Его мать, Мэри Дауни, работающая учительницей в Нью-Бритене, присылает ему вырезки из местных газет. Она встречалась с сыном в 1960 году, когда ему исполнилось тридцать лет. Привезла книги, американские сигареты. Они встречались пять раз, каждое свидание длилось по два часа. Она говорила, что он хорошо выглядит.

Ричард Фекто — еще один человек ЦРУ, содержащийся в «Травяной корзине». У Фекто две дочери, которых он никогда не видел. Его жена умерла вскоре после того, как правительство США объявило, что он и Дауни погибли на море, и дочери живут с родственниками. Какое-то время Фекто и Дауни находились в одной камере, но сейчас он в камере с китайцем, который владеет английским. О своем товарище Фекто говорит следующее: «Он получил пятнадцать лет за шпионаж. Ему около пятидесяти лет, и раньше он был довольно богат. У него было два дома, новый „бьюик“. Теперь он потерял все. Можно подумать, что он об этом жалеет, но он относится к этому совершенно спокойно».

Фекто и Дауни просили начальника тюрьмы Чи Чао, чтобы он разрешил им снова находиться в одной камере. Им сказали, что это будет возможно при условии хорошего поведения, но прошение так и не удовлетворили.

ЦРУ для Дауни было первым местом работы. Ему предложили «гражданскую работу в Министерстве обороны» в 1951 году, когда он окончил Йельсский университет. Именно в этом году ЦРУ набрало в свои ряды большое количество выпускников колледжей — это было связано с войной в Корее. Он прошел подготовку в Вашингтоне, потом был направлен в Ацуги, небольшой город в пятидесяти милях от Токио. Там находился тренировочный лагерь ЦРУ, в котором китайские националисты готовились к выполнению специальных миссий на территории Маньчжурии. Лагерь был открыт в июле 1951 года с разрешения правительства Японии. Сообщалось, что недавно он был закрыт. Китайских агентов доставляли в Маньчжурию самолетами американских ВВС, которые в случае необходимости могли эвакуировать их из района операции. Эти самолеты были снабжены специальным устройством, которое позволяло забирать людей и грузы без посадки. Прикрытием для полетов в Маньчжурию была перевозка грузов из Сеула в Иокогаму.

Самолет, вылетевший из Сеула 29 ноября 1952 года, на борту которого и были Дауни, Фекто и девять китайцев, до Иокогамы не долетел. Он был сбит над территорией Китая.

Фекто оказался в самолете из-за решения оставить профессию тренера. Сначала он служил в торговом флоте, затем был тренером в университете Бостона. Решив, что эта профессия недостаточно прибыльна, он решил сотрудничать с ЦРУ.

Начальство сказало Дауни и Фекто, что их полеты над Маньчжурией были подготовкой к началу завоевания Китая войсками Чан Кайши. Дауни, однако, эти слова не убедили: «Я не мог поверить, что Чан мог завоевать Китай. Но я старался не думать об этом, потому что был уверен, что война в Корее была началом третьей мировой войны. А поскольку Китай занял бы, скорее всего, сторону России, я полагал, что США не должны были упускать ни одной возможности».

На суде, который состоялся в 1954 году, Дауни с удивлением узнал, что он был лидером всех американцев, находящихся в китайских тюрьмах. Это очень спокойный человек, чья физическая сила практически не видна. Он был в университете членом команды по борьбе, но утратил форму, проведя два года в тюрьме. Фекто сильно потерял в весе, и в тюрьме у него начался нервный тик.

Единственным источником информации о суде стали передачи пекинского радио, за которыми следило агентство «Рейтер». Сообщалось: «шпионы США признались, что получили специальную подготовку по ведению шпионажа и партизанской войны». Они обвинялись в том, что «помимо этого, в их задачи входила подготовка, снабжение необходимым оборудованием и эвакуация нелегальных агентов… а также определение мест, пригодных для парашютной высадки и последующей эвакуации этих агентов». В суде были выставлены оружие, книги с записью шифров, золото в слитках и китайская валюта. Пекинское радио сообщало, что Дауни признал, что он и Фекто прошли подготовку в ЦРУ.

По своей значимости суд был таким же, как и суд над Пауэрсом в СССР. Заседания проходили в грандиозном Дворце культуры. Здесь выставили обломки самолета, карты, оружие. Была также фотография пилота, которому оказывалась медицинская помощь.

Четверо из девяти китайцев, представших перед судом вместе с американцами, были приговорены к смертной казни. Через несколько недель после вынесения приговора у Дауни и Фекто появилась компания — ожидал суда экипаж самолета Б-29, сбитого над Маньчжурией. Пекинское радио позднее сообщало, что пилот этого самолета, полковник Джон Нокс Арнольд-младший, признался, что самолеты его авиакрыла использовались ЦРУ для «выброски специальных агентов, их снабжения, поддержания связи с ними и эвакуации людей, выполнивших задание». Фекто вспоминал, что три недели, проведенные с летчиками, были лучшими за все время пребывания в тюрьме.

Во время заключения пленники посетили Шанхай, Гуанчжоу, Харбин, Нанкин, Шеньян. Фекто был в Шанхае, когда служил на флоте, и его поразили перемены, происшедшие в городе. Он вспоминал: «Раньше Шанхай кишел попрошайками и проститутками. Как только ты высаживался в Шанхае, тебя окружало две сотни детей, которые бежали за тобой, прося милостыню. А если ты им отказывал, то слышал вслед хорошую американскую брань. Сейчас дети выглядят хорошо ухоженными. У всех есть одежда. Шанхаю коммунизм пошел на пользу».

Эта поездка произвела впечатление и на Дауни: «Я никогда не был ярым сторонником свободной экономики. Теперь я просто уверен, что плановая экономика была бы полезна для Китая, Индии и других стран». Дауни пришел к заключению, что Соединенным Штатам следует признать коммунистический Китай. Он полагает, что «поскольку США поддерживают минимальные отношения с СССР… то и с Китаем можно делать то же самое». Это признание, кроме всего, может стать причиной их освобождения. И Дауни, и Фекто отрицают, что с ними проводились специальные беседы на эту тему.

В 1957 году группа студентов, которая бросила вызов Государственному департаменту, приняв приглашение посетить Китай, встретилась с Дауни и Фекто. Именно из их сообщений взяты цитаты, приведенные выше. Студенты встречались с каждым из заключенных отдельно, но им не разрешалось фотографировать их или что-нибудь записывать. Кроме этого, гостям запретили обсуждать суд и предъявленные обвинения. Письменное сообщение студентов было составлено уже после встречи. Когда оно было готово, начались обсуждения его содержания. Часть студентов пыталась описать китайские тюрьмы в слишком светлых тонах. Но Лэрри Мойер, один из членов делегации, заявил, что «у Дауни тряслись руки, он говорил коротко, иногда несвязно».

Эта группа разговаривала и с Моррисом Уилсом, одним из перебежчиков корейской войны. Уилс был взят в плен в 1951 году, сейчас он изучает китайский в университете Пекина. Дезертир с гордостью сказал студентам, что он звезда баскетбольной команды университета и что женат на дочери китайского генерала.

Точность сообщения была подтверждена преподобным Уорреном Маккенной, который был в составе этой группы, а сейчас живет в Массачусетсе. В письме автору этой книги преподобный Маккенна рассказал, что разногласия из-за содержания начались по той причине, что Мойер писал репортаж для службы новостей.

«Студенты группы заранее договорились, что до написания сообщения никто из них не будет рассказывать о встречах с заключенными. Мы понимали ценность наших известий и хотели, чтобы сообщения были как можно более точными. Сразу после встреч с ними мы собрались, чтобы написать сообщение, и отдали его китайцам, чтобы они сделали копии. В итоге мы получили копии только утром следующего дня. Мойер сдержал слово и ничего не сообщил своему человеку в Москве, хотя тот выказывал недовольство и позднее уволил его. Мойер, естественно, расстроился, а вечером на встрече группы появились мнения, что доклад был задержан нарочно. Один из членов группы позднее составил свой доклад на основе именно этой встречи. Позднее Мойер отказался от слов, которые этот человек приписывал ему. Вообще вся ситуация возникла только из-за трудностей нашей поездки и важности новостей, которые мы узнали.

Однако оба сообщения довольно точны, и я полагаю, что их не будет никто опровергать».

В пользу точности сообщений позднее свидетельствовали члены семей заключенных, которые посещали своих родственников.

Заканчивая рассказ о Дауни и Фекто, необходимо отметить, что ЦРУ так и не признало их своими агентами. В единственном официальном документе они называются гражданскими служащими Министерства обороны.

Так же как Советский Союз опутывает шпионскими сетями США и другие страны Запада, ЦРУ пытается проникнуть на территорию коммунистических стран. Дело Дауни и Фекто показывает методы работы на Дальнем Востоке. ЦРУ, однако, действует более осторожно, когда речь идет об СССР. Люди, которые родились в Америке, никогда не отправляются в Советский Союз. Даже если такой агент хорошо знает язык и традиции страны, даже если его поддельные документы надежны, у него будет слишком мало шансов выжить в советском обществе. Советский агент может приехать в Нью-Йорк по иммигрантской визе, говорить с легко узнаваемым акцентом, и в то же время ему все сойдет с рук. В 1949 году генерал-лейтенант. Ведемейер, возглавлявший психологическую службу вооруженных сил, признал, что «жизнь агента в России практически ничего не стоит». «У нас есть несколько агентов, — сказал он, — но для того, чтобы создать разведывательную организацию в России, требуется очень много времени. Мы получаем мало докладов от наших разведчиков, но все они достаточно ценны».

С 1949 года ЦРУ стало активнее использовать в качестве шпионов русских эмигрантов. По внешним признакам их ничто не связывает с американской разведкой. Говорят, что большинство из них состоят в «Союзе русских патриотов» — организации русских эмигрантов, созданной во Франкфурте, которая отправляет агентов в СССР с тридцатых годов. С помощью этой и других организаций ЦРУ успешно контролирует их деятельность. Сами агенты едут в СССР либо для выполнения одной миссии и затем возвращаются на Запад, либо остаются в Советском Союзе для работы или до получения новых заданий. Обычный маршрут такого агента начинается в Западном Берлине, затем он следует через Восточную Германию в одну из социалистических стран. Границы между Советским Союзом и Польшей и Чехословакией охраняются не очень серьезно. Кроме того, есть полностью неохраняемые участки на границе СССР с Ираном и Афганистаном. Еще один метод — парашютный или лодочный десант в республики Прибалтики.

Советская книга «Пойман на месте преступления» приводит список из 23 человек, задержанных при попытке нелегального пересечения границы СССР. Также говорится, что это «только небольшая часть тех людей, чьи имена могут быть перечислены в связи с этим. Та же участь готовится для всех, кто проходит специальную подготовку в школах для разведчиков».

Авторы книги в то же время говорят, что количество не задержанных агентов беспокоит правительство. В январе 1960 года была принята поправка к Уголовному кодексу СССР, которая освобождала от ответственности шпионов, которые сдались по своей воле. Поправка гласит:

«Граждане СССР, завербованные разведывательной службой иностранного государства для ведения враждебных действий против СССР, не несут уголовной ответственности, если они не предпринимали никаких действий по выполнению их задания и добровольно поставили органы власти в известность о своей связи с разведкой иностранного государства».

Даже мощная полицейская сеть Советского Союза не может охватить всего пространства своей страны, которая в два раза больше США. На стороне агентов работает и факт миграций жителей внутри страны. Ежегодно из тюрем и лагерей освобождаются тысячи людей, которые и образуют основную массу меняющих место жительства. Этих людей приветствуют в малонаселенных районах, на заводах и в колхозах, где руководители практически не обращают внимания на документы, радуясь лишней паре рабочих рук. Человек с уголовным прошлым — часть советской жизни, он может выиграть во многих ситуациях. Таким людям гораздо труднее поселиться в крупных городах, таких как Москва и Ленинград. Очень трудно получить прописку, если у человека нет работы в этом городе.

У агентов, которых отправляют из Германии, все документы в порядке, у них есть комсомольский билет, паспорт, военный билет, документы о наличии профессии. Им легко найти работу и место жительства, если они успешно пересекли границу. Довольно часто они едут в города, где уже работают другие агенты. Новый житель города или деревни не вызывает особых подозрений. Это обычное дело.

Рассказы о задержанных агентах, которые приводятся в книге «Пойман на месте преступления», полны неточностей и преувеличений, но все они, как отмечают американские офицеры, довольно типичны.

Н. И. Якута служил в Красной Армии и был захвачен в плен в 1941 году. Военнопленным предлагали службу в немецкой армии, и Якута согласился. В конце войны оказался в одном из лагерей в Мюнхене. Он и другие люди работали на восстановлении аэродрома за чисто символическую плату. В 1946 году он познакомился с русским эмигрантом, который набирал группу рабочих, готовых поехать в Африку и Южную Америку. Якута счел, что там ему будет не хуже, чем в лагере, и записался. Его отправили в Касабланку, где он проработал пять лет. Получал он очень мало. В 1951 году Якута вернулся в Германию с помощью другого русского эмигранта. Во Франкфурте он познакомился с Георгием Околовичем, возглавлявшим «Союз русских патриотов». Он вступил в эту организацию и вскоре был отправлен в основанный американцами лагерь, где провел девять месяцев на специальных курсах, изучая радиосвязь, шифры, оружие и разведывательную деятельность.

Якута был задержан при пересечении границы СССР. В феврале 1957 года он выступил перед советскими журналистами. Это интервью на следующий день было напечатано в газете «Правда». Во время этого неуклюжего выступления Якута сказал:

«Американская разведка развращала нас, поощряя азартные игры, пьянство. Нас водили в публичные дома. Это было отвратительное развращение тех советских граждан, которые не по своей воле оказались за границей. Нужно добавить, что американцы советовали нам совершать самоубийства, но не сдаваться при задержании. Для этой цели американцы зашили нам в воротники капсулы с ядом, нам сказали, что яд действует мгновенно. Между собой мы называли эти капсулы „дружеским подарком“ Аллена Даллеса».

А. М. Новикову было семнадцать лет, когда немецкие войска оккупировали его родную Белоруссию. Парня отправили в Германию, где он работал на ферме. В 1945 году он оказался в Мюнхене.

Его также завербовал Околович, и в 1949 году он был отправлен в тренировочный лагерь в Бад-Визе. В апреле 1953 года его забросили в Советский Союз. Он сдался властям и выступая рассказал следующее:

«Американцы многое предвидели, готовя нас к шпионской деятельности. Мне дали капсулу с ядом, которую я должен был проглотить, если бы меня задержали. Мне также приказали отрицать связи с американской разведкой, ссылаясь во всем на разведку Франции, которая якобы и готовила меня.

Какое-то время я скрывался в лесах, а потом начал встречаться с людьми. Я был поражен тем, что увидел в Белоруссии, и понял, что советские люди быстро оправились от ужасов войны и что жизнь в Советском Союзе сильно отличается от того, что нам описывали американцы.

Я поборол свой страх и сдался органам государственной безопасности. После того как я предоставил полную информацию о себе, я провел много времени, показывая места, где я прятал оборудование. Я был приговорен к пяти годам ссылки. В прошлом году было удовлетворено мое ходатайство о помиловании, и я получил возможность жить в любом месте СССР. Но я остался работать в колхозе в Красноярской области. Я женился и скоро стану отцом».

Это «откровение» о патриотизме и любви было специально напечатано в «Правде», чтобы подтолкнуть к такому же решению других агентов. Тем не менее в таких рассказах очень мало правды. Точно известно только то, что русских готовят в лагерях ЦРУ на территории Западной Германии и затем отправляют с заданием в Советский Союз.

Советские отчеты поразительно наивны. Сдавшиеся шпионы всегда называют имена людей, которые учили их, и почти всегда это одни и те же имена. Так, согласно этим рассказам, у некого капитана Холидея работы намного больше, чем у остальных агентов ЦРУ в Западной Германии. Его имя то и дело называется сдавшимися шпионами. «Капитан Холидей приказал мне совершить самоубийство», — говорит Новиков. «Технике шпионажа нас обучал капитан Холидей и другие агенты ЦРУ», — вспоминал Якута. «Я учился шпионажу и саботажу под руководством капитана Холидея», — сказал М. П. Кудрявцев, «сдавшийся» в 1953 году. «Нью-Йорк таймс», сообщая в ноябре 1960 года об аресте М. Платовского, названного шпионом США, писала, что на допросе он сказал, что его готовили три инструктора, имена которых уже хорошо известны советским читателям. Одним из них был, конечно же, капитан Холидей.

Согласно книге «Пойман на месте преступления», сдаются большинство агентов. Они осознают неправоту своих действий, а также понимают, что в СССР произошли большие изменения с тех пор, как они были там в последний раз. У всех агентов обнаруживают радиостанции, фотоаппараты, морфий, шприцы, оружие, радиомаяки, водолазные костюмы, компасы — короче говоря, целый склад вещей, из-за которых агент должен быть похож на странствующего ремесленника. Военная форма, в которую обычно одеты шпионы, сшита в США, а символика СССР нарисована на ней. Некоторых агентов задерживали с печатными станками, на которых они должны были печатать антисоветские листовки.

Лагеря, в которых готовят шпионов, разбросаны по всему миру. В Западной Германии находятся наиболее важные. В Кауфбойрене, что в пятидесяти милях от Мюнхена, находится летное поле, на котором лучшие кандидаты проходят подготовку к парашютной высадке. В десяти милях севернее находится диверсионная школа, где, по словам одного из захваченных шпионов, «учат повреждать железнодорожные пути, взрывать мосты, разрушать военные постройки». Этот агент вспоминал: «Нас учили пользоваться бикфордовым шнуром, электрическими детонаторами. Нам показывали фильмы, которые учили поджигать военные объекты и правительственные здания».

Проникновение на территорию другой страны — прямой и самый опасный метод работы, который в разведывательных организациях называют «волшебством». Но в активе советской и американской разведок есть еще много способов. Самые важные среди них следующие: использование туристов и студентов, поддельные документы, приближение советских туристов к американской жизни и американцев к советской, подкуп, шантаж, секс, подрывная деятельность.

Аллен Даллес сказал однажды: «Если ты нашел чиновника, который передает тебе важную информацию, — это разведка. Если же он оставил секретный документ на столе, а ты его украл, то это — шпионаж». Это определение отличает «исследование» от «волшебства».

Главная задача разведывательных агентств — совместить разрозненные сведения «исследований» и получить из них какую-то информацию. Например, «исследователь» читает в газете письмо бригадира завода, который жалуется на медленную поставку сырья. В это время военный атташе сообщает об изменении расписания движения поездов. «Правда» объявляет о том, что в одной из областей Сибири требуются рабочие. Через несколько дней чиновник, говорящий о росте производства в этой области, вставляет в свою речь несколько фраз о мирном использовании атомной энергии. Благодаря этим обрывочным сведениям аналитик может установить место, в котором строится новая атомная станция.

Такова ежедневная работа разведчиков в Вашингтоне и Москве. Но помимо этого им приходится выполнять и много тайных заданий.

Одним из них можно назвать использование любителей для сбора информации. ЦРУ называет этот метод «патриотическим информированием». Оно просит помочь всех, кто едет в СССР, — будь то студенты, учителя, бизнесмены, туристы. Жителям СССР, которые собираются посетить Соединенные Штаты, говорят, что передать властям какую-либо информацию — одна из обязанностей патриота Родины.

Роберт Берлин, 28-летний вице-президент торговой фирмы, решил отправиться в десятидневную поездку по СССР в августе 1960 года. В интервью чикагской газете «Америкен» он рассказал, что к нему подошел агент ЦРУ и попросил сделать записи о маршруте поездки, а также об увиденном в Советском Союзе. Этот агент нашел Берлина с помощью туристического агентства, которое занималось поездками в СССР.

Берлин сказал, что ему не предлагали деньги, но он думал, что если бы согласился, то ему бы заплатили. «Позднее я выяснил, что человек, представившийся агентом ЦРУ, расспрашивал моих соседей о моем происхождении и репутации, — вспоминал он. — Я также слышал, что они даже пытались проверить мои школьные оценки». Он обдумывал предложение два дня и в итоге отказался. Больше он ничего не слышал об этом агенте. Комментируя это интервью, пресс-секретарь ЦРУ в Вашингтоне сказал: «Добывать информацию — наша работа, мы ищем ее везде, где можем. То же самое делают и русские, но для них это гораздо легче».

Летом 1960 года был приговорен к семи годам тюремного заключения Марк Каминский, студент из Мичигана. Советские власти обвинили его в шпионаже, так как он находился на одной из закрытых территорий СССР. Он был выслан из страны после того, как советские власти объявили, что он признал себя виновным. Вскоре после его возвращения в Соединенные Штаты в одной из газет появилась статья, говорившая о том, что все больше туристов высылается из СССР по обвинению в шпионаже. Эта статья привлекла внимание сенатора Уильяма Дж. Фулбрайта, председателя сенатского Комитета по международным отношениям. Он поинтересовался у Даллеса о целесообразности использования «патриотов, не подготовленных к разведывательной деятельности». А также попросил Даллеса прекратить или уменьшить использование этой практики.

Привлечение туристов, посещающих Советский Союз, — дело особенно деликатное из-за строгих ограничений, существующих в СССР. Турист попадает под подозрение только потому, что у него есть фотоаппарат. Его могут арестовать за то, что он сфотографирует вокзал или какой-либо еще объект из целого ряда тех, фотографировать которые в СССР запрещено. Турист, который руководствуется просьбами ЦРУ, находится в опасности, о которой даже не подозревает.

Недавно такое случилось с Марвином Уильямом Макиненом, студентом из Западного Берлина. Суд над ним прошел во время Берлинского кризиса. Он был приговорен к восьми годам тюремного заключения. Государственный департамент не направил протеста советскому правительству. Вскоре после его ареста СССР призвал посольство США в Москве прекратить использовать туристов в целях шпионажа.

Советская сторона не разглашала информацию об этом инциденте до того момента, когда его можно было использовать в целях пропаганды. Макинен был арестован в Киеве 27 июля, но о его аресте ничего не было известно более месяца. Представители США в Западном Берлине не заявили о его исчезновении. Радио СССР объявило об аресте только 4 сентября.

Макинен, 22-летний выпускник Пенсильванского университета, говоривший на немецком и русском языках, путешествовал на машине по Украине, когда был арестован офицерами МВД. Согласно сообщениям, появившимся в московской прессе, Макинен остановил в Киеве такси и попросил отвезти на одну из киевских окраин. Водитель Виктор Данилюк вспоминал: «Когда я привез туриста на нужную ему улицу, он заволновался. Он ерзал на сиденье, постоянно оглядывался и изучал все здания. Его интересовали военные объекты, находившиеся на этой улице, хотя он делал вид, что осматривает дорогу, которую недавно отремонтировали».

Таксист, верный антишпионской кампании, развернутой в СССР после инцидента с самолетом У-2, обратился в органы госбезопасности. Двое милиционеров и офицер Советской армии арестовали Макинена в тот момент, когда он «трясущимися руками быстро что-то фотографировал». В сумке Макинена нашли восемь фотопленок, карты автомобильных дорог, несколько блокнотов. Пленка была проявлена, и, когда снимки показали Макинену, он, говорят, согласился: «Да, это точно не фотографии туриста».

Он признал, что его поездка через ГДР, Польшу и Юг России была организована ЦРУ. Двое агентов, которых звали Джим и Дайер, дали ему «фольксваген» и денег на расходы. Он должен был описывать военные объекты, применяя несложный код. В своем признании Макинен сказал: «Когда я видел солдат, я писал, что встретился с крестьянами, а когда я проезжал мимо казарм, я отмечал, что шел дождь. Словами „большое движение“ я обозначал военные машины».

Г. 3. Климов, военный прокурор, обвинил Макинена в том, что он прошел шестинедельную подготовку под управлением инструкторов ЦРУ, которые научили его пользоваться фотокамерой, шифрами и картами, а также получил от них список военных объектов, которые должен был проверить. Советская сторона особенно сильно акцентировала тот факт, что Макинен попал в СССР из Западной Германии. «Известия» опубликовали фотографию его машины с немецкими номерами. Там же были напечатаны фотографии его записной книжки, записи в которой были зашифрованы.

Хотя суд проходил при закрытых дверях, «Известия» сообщали, что Макинен покаялся: «Теперь я полностью осознаю неправоту своих действий и готов понести суровое наказание по советскому закону». Он получил именно серьезное наказание — восемь лет тюремного заключения, всего на два года меньше, чем Фрэнсис Гэри Пауэрс, пилот сбитого У-2. Даже если кто-то обвинит Москву в том, что шпионскими скандалами она подливала масла в Берлинский кризис, и Вашингтон в том, что именно из Западного Берлина отправлялись туристы, выполнявшие разведывательные задачи, настоящей жертвой стал Макинен, который надеялся вернуться в университет, чтобы получить ученую степень, а вместо этого провел три года в тюрьме и еще несколько лет на работах, о которых мало что знал.

Советская разведка, напротив, не полагается только на туристов. Она добивается больших успехов, отправляя офицеров КГБ с туристическими группами или спортивными делегациями. Когда советский перебежчик Юрий Расторов выступал в сенате США, он сказал, что полковник КГБ был даже в составе команды СССР по конькобежному спорту. Сенатор от штата Айдахо Герман Уэлкер спросил: «А может ли он вообще кататься на коньках?»

Это единственный способ опознать агента. На Олимпийских играх в Риме агентом КГБ была молодая девушка, которая не умела метать диск. Во время триумфального выступления ансамбля И. А. Моисеева агент, маскировавшийся под участника труппы, выдал себя неуклюжими прыжками. Перебежчик Петр Дерябин узнал в нем полковника А. С. Кудрявцева. Куда бы не отправлялась советская делегация, будь то на ярмарку в Брюсселе, на выставку в Нью-Йорке, была ли это делегация ученых или студентов, в составе группы всегда есть офицер КГБ, который выполняет двойную функцию: он собирает информацию и следит, чтобы в группе не оказалось предателя.

За Рудольфом Нуриевым, артистом Ленинградского балета, который бежал на Запад в Париже в 1961 году, следили двое агентов, которые якобы играли охотников в «Лебедином озере». Нуриеву удалось избавиться от слежки всего за несколько минут до вылета самолета в Москву.

Разведывательные организации пытаются также завербовать туристов. Американские туристы попадают в советские тюрьмы по ложным обвинениям, и им обещают свободу в том случае, если они согласятся сотрудничать с разведкой СССР. Другие способы вербовки описаны в главе, рассказывающей о перебежчиках. ЦРУ в основном контактирует с советскими чиновниками, работающими на Западе, некоторые из которых ранее намекали, что они согласны работать с американцами, если им предложат. Именно так чаще всего и организуются дезертирства. Иногда, однако, попытка перебежать на Запад не удается. В 1955 году второй секретарь посольства СССР в Вене дал понять, что он готов дезертировать в Америку со своей семьей. Для потенциального дезертира, Б. И. Наливайко, уже были готовы документы, разрешавшие въезд и проживание в США. Разрешение было выдано Государственным департаментом и подписано одним из заместителей Госсекретаря.

5 февраля 1955 года двое агентов ЦРУ встретились с Наливайко в одном из венских кафе, чтобы обсудить детали. Они показали ему документы, которые тот положил себе в карман, при этом отказавшись от дальнейших контактов. Агенты пытались помешать ему уйти из кафе с документами, тогда Наливайко плеснул пиво в лицо одного из них. Это было сигналом, по которому советские офицеры в форме перекрыли все выходы из кафе. Агенты ЦРУ, поняв, что попали в ловушку, пытались скрыться через черный ход. Вскоре приехала австрийская полиция, но советские агенты не разрешили им производить аресты до тех пор, пока не прибыла военная полиция, состоявшая из представителей трех стран.

После этого русские забрали своего человека, а американцы своих офицеров. Агентами ЦРУ были Роберт Грей (псевдоним) и полковник Фрэнсис Р. Мэннинг. Чья это была ловушка — советская или американская? Скорее всего к этому имели отношение обе страны.

На выставке СССР, которая проходила в 1960 году в Нью-Йорке, русские эмигранты подходили к персоналу, заговаривали с ним, пытаясь узнать, были ли среди них люди, готовые совершить дезертирство. Им обещали работу и постоянное проживание в Соединенных Штатах, а когда на такие предложения отвечали отказом, они обычно предлагали подумать. Если у человека, которому предлагали сдаться американским властям, была своя семья, его просили обсудить предложение с женой по возвращении в Советский Союз. Семьи людей, путешествующих по США, остаются дома в роли заложников, и очень часто не без основания. Многие советские туристы с радостью согласились бы остаться на Западе, если бы не знали, что в этом случае их семью ждет приговор к тюремному заключению.

Еще одним «волшебным» методом можно назвать использование фальшивых документов. В ФРГ ЦРУ пользуется услугами издательства «Улльштайн», в котором печатает фальшивые номера газет ГДР, таких как «Нойес Дойчланд». Во Франкфурте печатают поддельные «Правду» и «Известия». Советскую сторону можно назвать специалистом по «крупным» подделкам. Недавно в лондонской газете «Дейли экспресс», тираж которой составляет 4 млн. экземпляров, появились «секретные документы». Один из них был инструкцией бывшего Госсекретаря Кристиана Гертера, который рекомендовал усилить работу по склонению советских граждан к дезертирству. Второй документ был докладной запиской министра обороны Уилбура Брюкера, тема ее была такой же. Документы выглядели очень правдоподобно, так как на них стояли все печати и номера, но пресс-секретарь британского посольства, в которое якобы и направлялись эти документы, заявил, что «расследованию не удалось обнаружить существование документов, появившихся в печати».

Советская сторона очень часто прибегает к созданию фальшивых документов, которые затрагивают отношения западных государств между собой. Самыми явными подделками стали письмо Джона Фостера Даллеса, подрывавшее престиж Египта в арабском мире, доклад заместителя министра обороны США Фрэнка Берри о том, что около 67 процентов состава американских ВВС были «психически неуравновешенны, принимали наркотики», дипломатическое письмо, которое рекомендовало посольству США в Бонне поддерживать фашистские группы Западной Германии, доклад адмирала Лоренса Фроста, который предлагал Соединенным Штатам поддержать антиправительственные восстания в Индонезии.

Еще одной сильной стороной советской разведки стало использование секса и шантажа. Сейчас принято думать, что время Маты Хари прошло. Аллен Даллес однажды сказал: «Сейчас легче поставить к кому-то в комнату „жучок“, нежели сделать так, чтобы этот человек переспал со шпионкой». Что касается одного из руководителей КГБ, Л. Берии, его презрение к женщинам было настолько сильным, что он говорил: успех мужчины зависит от того, как он скрывает свои дела от жены. Однако даже Берия, как следует из одного интервью, не отказывался от услуг женщин-агентов.

«Я не люблю принимать женщин на секретную работу, но иногда они бывают полезны в качестве приманки, — говорил он. — Вы не поверите, как ничтожны важные люди в постели и что они готовы рассказать своим женщинам.

Я иногда получаю сведения от проститутки, чей любовник занимает важный пост в Политбюро, но эта информация слишком секретна, чтобы обсуждать ее на заседаниях».

Официальные лица американской разведки полагают, что сейчас русские больше не прибегают к услугам проституток в шпионских целях. Борис Моррос, однако, сказал, что в 1958 году ему показали «школу соблазнения, в которой красивых женщин учили совращать мужчин, чтобы выудить из них нужную информацию». Другие перебежчики отмечали, что даже мужчинам преподаются подобные уроки.

Анатолий Грановский, бежавший в 1946 году с советского судна, стоявшего в Стокгольме, описал в своей книге «Забудь о жалости» тот интерес к сексу, который проявляло ГРУ в своей тренировочной школе. Помимо занятий по шифрованию, работе с картами и саботажу, в расписание был включен курс совращения. Преподаватель этой дисциплины настаивал на том, чтобы курсанты называли его Распутиным. На одной из лекций он сказал:

«Перейдем к очень важному моменту. Пусть женщина знает, что ты любишь ее и что она тебя возбуждает. Но, если ты не сможешь показать свою любовь в постели, если ты больше любишь ее духовно, а не физически, скоро ты будешь вызывать у нее презрение и скуку. Ты надоедаешь, тебя ненавидят, в лучшем случае просто терпят. Но если ты удовлетворяешь женщину, даже не любя ее, она полюбит тебя, а любовь женщины более страстна и менее разумна, чем любовь мужчины, во всех ее проявлениях. Я научу вас добиваться от женщин именно этого, не важно, будут они привлекать вас или нет. Потом я научу вас заниматься сексом несколько раз, причем вы не будете терять формы».

После этого «Распутин» провел урок по анатомии человека, на котором с помощью рисунков показал эрогенные зоны женщины.

Перейдя от теории к практике, вместе со своими студентами поехал на Ленинградское шоссе. В дом, где они остановились, привели обычную крестьянскую девушку. «Вы видите, что она некрасива и меня нисколько не привлекает, — сказал „Распутин“. — Но я займусь с ней любовью и удовлетворю ее… Как видите, я еще не возбужден, хотя она уже полностью обнажена. Очевидно, мне нужно возбудиться. В таких случаях смотрите женщине в глаза — удивительно, но факт, что глаза, на которые обычно не обращаешь внимания, способны сильно возбудить человека, особенно если такой взгляд сопровождается прямым контактом. Когда вы достигли возбуждения и готовы заняться сексом с такой женщиной, вспомните самый восхитительный сексуальный контакт в вашей жизни, такой, какой вы хотели бы повторить. Наоборот, если женщина вас привлекает, а обстоятельства не позволяют вам достичь оргазма, необходимо сконцентрировать свое внимание на чем-то, что может немного отвлечь вас».

Грановский писал, что затем «Распутин занялся с девушкой любовью, лаская все ее эрогенные зоны. Сначала она отвечала ему как-то вяло, но потом вдруг выгнулась и застонала. Такой стон знают все мужчины. Скоро она простонала еще раз, расслабленно легла на диван и поцеловала Распутина. Мы провели там восемь часов, за это время Распутин удовлетворил пять женщин, при этом он не выглядел уставшим».

Есть свидетельства, что американская разведка также не всегда отказывается от услуг женщин. Герберт Ярдли, возглавлявший «Американскую черную комнату», писал, что в двадцатых годах в разведке работал капитан, который занимал свою должность только потому, что «мог в любой момент найти женщину, которая подходила по всем нужным требованиям. Он находил молодых девушек и женщин среднего возраста, полных и худых, блондинок и брюнеток, тех, которые были нужны в данной ситуации».

Подобный случай описан в книге «Пойман на месте преступления», но его никто не подтверждает. Агент А, «профессиональный разведчик, работавший в Потсдаме с 1958 по 1960 год, попросил свою жену соблазнить товарища Б, советского гражданина, который долгое время жил в Берлине без семьи, чтобы потом шантажировать его. А создал для своей жены соответствующую обстановку. Она согласилась выполнить его просьбу и несколько раз пыталась соблазнить Б и заставить его дезертировать в Соединенные Штаты. Но эта интрига американской разведки провалилась: Б отверг все предложения и сообщил о произошедшем в советское посольство в ГДР. Опасаясь скандала, который мог начаться после этого, американская разведка отозвала из ГДР своего агента и его жену в мае 1960 года».

Хотя совращение и нельзя назвать методом, признанным в ЦРУ, есть случаи, когда именно этот способ работы оказывается успешным там, где потерпели неудачу другие попытки. Однако советская сторона использует секс довольно безжалостно. Юрий Расторов рассказывал о том, как КГБ использовало слабость одного японского агента к русским женщинам. Он вспоминал: «Летом 1946 года в советской миссии в Японии появился один из самых старых и надежных агентов МВД. Такеморе Шигецу проводил очень много времени в Советском Союзе, так как был официальным представителем правительства Японии в СССР, представляя одновременно японскую коммерческую фирму, работавшую на севере Сахалина.

Он был завербован офицерами МВД благодаря своей слабости. В МВД узнали, что Такеморе питал слабость к русским женщинам, и организовали ему встречу с красивой московской проституткой, которая работала на МВД. Роман, поощряемый МВД, вскоре окончился тайной свадьбой, которая привела к тому, что Такеморе стал агентом МВД. В качестве оплаты за свою шпионскую деятельность МВД предоставляло ему нечастые встречи с женой, которую привозили на Сахалин. Для этих встреч ему снимали дом. Жену Такеморе обычно сопровождали полковники МВД, так как его сведениям придавали большую важность. Такеморе верно работал на СССР вплоть до 1954 года, передав русским большое количество секретных документов Министерства иностранных дел Японии».

Помимо этого, огромные суммы тратятся на взятки. Советский агент, дезертировавший в Иране, сообщал, что ежегодно иранские политики получали миллионы долларов за содействие интересам СССР. Благодаря действиям ЦРУ в Париже сейчас живет генерал одной из террористических групп Индокитая, у него есть счет на миллион долларов, эти деньги он тратит с тем условием, что не покинет пределы Франции.

Использование прикрытия так же старо, как история троянского коня. В течение многих лет Советский Союз пользовался услугами местных коммунистических партий, которые могли снабжать агентов фальшивыми документами, деньгами и оказывать им другую помощь. В настоящее время советская разведка перестала пользоваться услугами коммунистической партии США, так как за ней установлено пристальное наблюдение. Однако появились новые организации, выполняющие эту роль. Менее всего известно об участии в шпионаже Православной Церкви, чей Патриархат в Северной Америке тесно сотрудничает с советским правительством. Ортодоксы Церкви, настроенные против коммунизма, подали иск в суд Нью-Йорка еще в 1945 году, и он до сих пор находится на рассмотрении. Кассационный суд Нью-Йорка удовлетворил этот иск, отметив, что «доклад содержит в себе свидетельства деятельности Патриархата в интересах Советского Союза». Верховный суд, тем не менее, отменил решение суда Нью-Йорка в июне 1960 года. С помощью Православной Церкви и других русских организаций советская разведка ведет постоянную работу по вербовке русских эмигрантов.

В следующих четырех главах рассказывается о работе шпионов, пользующихся методами, разработанными в Вашингтоне и Москве. Шпион, ведущий эффективную деятельность, — не удалой парень, который жаждет славы. Его профессия требует, помимо всего, терпения, которое помогает переносить непременное однообразие его жизни. Хороший шпион — отнюдь не виртуоз маскировки, а человек, которому маскировка не нужна, потому что он везде может пройти незамеченным. Ему больше необходимо запоминать детали, нежели быть смелым. Он — больше ремесленник, чем гений. Все романтические представления об этой профессии меркнут перед фактами: часы слишком долго тянутся, работа шпиона грязна, оплата часто не соответствует риску, нет безопасности, и шпион волнуется только тогда, когда его задерживают.