Глава 1,

в которой Рей входит с центрального входа

Рей вошел с центрального входа. В огромном фойе отеля «Рубикон» на фоне грандиозной мозаики, изображавшей Цезаря в латах и толпу легионеров, вброд переходящих реку, вальяжно прогуливались упитанные господа и холеные дамы в мехах всех мыслимых расцветок и пород, деловито сновали носильщики и посыльные и с видом легионеров, сошедших с упомянутого выше панно, прохаживались секьюрити.

Рей смело миновал придверных молодцов, брезгливо покосившихся на его затрапезную спецовку и промасленную беретку, дружелюбно бросил им: «Счастливого Нового года!» и уверенно направился к лестнице за лифтом. Его видавший виды комбинезон сантехника совершенно не вязался с дизайнерской роскошью здешнего интерьера и чопорной развязностью обслуги. В сумке Рея, не слишком новой, черной, с надписью «Ferrari» и основательно полинявшим изображением лошади, вместе с инструментами лежала его аппаратура, а также скромно ютился смокинг и все, что принято с ним носить, — рубашка дорогого белого шелка, украшенные черными, шелковыми же лампасами вечерние брюки, ненавистная Рею с детства «бабочка» и предмет его особой гордости — малиновый с искрой кушак. Ничего, успокаивал себя Рей, познакомлюсь с «объектом», тогда и переоденусь. В предновогодней суматохе сантехник не вызовет подозрений, а если и вызовет, то потом искать станут сантехника, а не господина в смокинге.

У лифта Рей все же оглянулся и почему-то встретился глазами именно с Цезарем на стене. Но императора вовсе не интересовали какие-то там мнимые сантехники. Он исторически переходил Рубикон.

 

Глава 2,

в которой говорится о пользе водных процедур

На шестом этаже навстречу нашему деловитому сантехнику попался лишь такой же деловитый рассыльный. И больше никого, что после праздничной суеты в фойе показалось даже удивительным.

Рей остановился у апартаментов «объекта». Из номера напротив высунулась изящная женская ручка и пристроила на свою дверь табличку «Не беспокоить».

Оставшись там, за дверью, обладательница изящной ручки недовольно поморщилась. Откуда здесь взялся работяга? Самое время знакомиться с соседом из 608 номера, а тут этот. И как всегда, когда у нее расстраивались чувства или возникали затруднения, она полезла под душ. Вид и звуки воды неизменно рождали в ее голове умные мысли.

 

Глава 3,

в которой Рей знакомится с «объектом»

Рей вежливо постучал. Почти сразу же дверь открыли. На пороге стоял мужчина с початой бутылкой джина в руках. А он уже прилично подшофе, и гораздо меньше ростом, чем на фотографиях, отметил Рей, почесал приклеенные усы и произнес:

— Велено душ проверить, извините, мсье, не успели до вас, перед вами гость жаловался.

— Душ? — переспросил владелец джина и посторонился вместе с бутылкой.

Рей уверенно прошествовал в ванную и покрутил краны.

— А биде в порядке? — строго поинтересовался он, склоняясь над фаянсом.

— Кто же его знает…

— Не волнуйтесь, мсье, я вам не буду мешать.

Владелец бутылки вздохнул, недовольно забурчал и оставил Рея в ванной.

Побрякивая инструментами, Рей слышал, как «объект» поговорил по телефону с некой «малышкой». Потом звякнула бутылка, и «объект» с удовольствием крякнул. Затем позвонил в ресторан и долго, со знанием дела заказывал в номер ужин на двоих. Потом он заказал цветы.

Рей несколько раз отвинчивал и завинчивал все, что можно, досадуя, уйдет «объект» или нет, ему же нужно переодеться! Наконец хлопнула дверь — хозяин номера удалился.

Рей вытащил свой чуть слежавшийся в сумке костюм, заботливо расправил его на плечиках и занялся установкой аппаратуры. Одну камеру он поместил так, чтобы сенсорное устройство заставляло его включаться, если кто-либо попадал в луч, войдя в номер, вторую такую же он пристроил в спальне — напротив кровати.

На всякий случай Рей слегка приоткрыл дверь лоджии. Оттуда на него сразу пахнуло холодом, и он подумал, что в теплое время года все подобные затеи технически намного проще. Вот сейчас у него нет возможности оставить себе «запасной выход», ведь любой нормальный человек тут же запрет эту дверь, да и любое окно тоже. Но он решил проверить все окна на лоджию и все-таки выискал одну створку, которая достаточно плотно прилегала без задвижки, а это было уже кое-что в его положении. Но от сквозняка сразу распахнулась входная дверь номера.

Недоработка, ужаснулся Рей, двери не захлопываются, а запираются! Как же я уйду, не заперев дверь? Вдруг что-то пропадет? Хотя, вполне вероятно, «объект» может так набраться, что и не вспомнит про какого-то там сантехника, он ведь и уходил-то после серьезного глотка. Рей улыбнулся, заметив возле кровати ту самую открытую бутылку, в которой уже отсутствовала добрая треть чудесного содержимого.

 

Глава 4,

в которой в услугах Рея нуждается любительница водных процедур

Рей уже складывал инструменты, но вдруг услышал, как в номер кто-то вошел. Рей мгновенно выхватил разводной ключ и полез с ним под раковину.

— Сантехник-сан!

Рей искоса посмотрел вверх, и у него перехватило дыхание: над ним стоял белый улыбающийся ангел… Рей зажмурился, потряс головой и, снова открыв глаза, испытал некое облегчение. Все-таки это был не ангел, а вполне живая молодая женщина в белом махровом халатике и с тюрбаном из белого же полотенца на голове. Но для обычной женщины она была слишком красива, и поэтому облегчение Рея связывалось лишь с отсутствием сверхъестественного, но никак не с фактом существования этой красавицы, от близости которой у него определенно поднялась температура и пробил пот.

— Сантехник-сан! — томно повторила она. — Я уверена, именно вы сможете мне помочь. — И задумчиво погладила себя по бокам.

— Ну, — едва смог выдохнуть Рей.

— Я только что принимала душ. В соседнем номере. И моя сережка упала в дырочку. — Красавица вытащила из кармана свернутую трубочкой купюру и покатала ее между пальцами.

Рей прокашлялся.

— Сделайте заказ в сервисную службу, мадам, я подойду, когда освобожусь.

Она улыбнулась, уверенно засунула денежную трубочку Рею за ухо и сказала:

— Срочность я уже оплатила. — В ее голосе неожиданно и неуместно заскрипели ржавые шестеренки. — Местные обычаи меня не интересуют!

Что за манера вешать смокинг в ванной, шкафов, что ли, нет? — размышляла она, оглядывая помещение. Добротный костюмчик. Нужно получше его запомнить, ведь только по смокингу я смогу узнать в зале своего соседа. Пока этот кретин будет в моем номере, я успею вернуться сюда и подготовить все к приходу дорогого гостя.

После водной процедуры мысли действительно стали рождаться экстра-класс.

Рей с деланной неохотой потащился за красавицей. Если забыть про ржавые шестеренки в ее голосе, то следовать за ней и даже просто находиться рядом — сплошное удовольствие. Но именно эти шестеренки и предупреждали: если она действительно примется звонить в сервисную службу, вот тогда уж точно не миновать проблем. Рей прихватил с собой кое-какие инструменты, тревожно взглянул на смокинг. Скорей бы назад! Если «объект» явится до него, смокинг, считай, пропал… А может, черт с ним, с этим смокингом, с клиентом, с заказом? К черту ржавые шестеренки, ничего такого не может быть у красавицы, феи, ангела…

 

Глава 5,

в которой Рей работает на прекрасную даму

В своем номере она вновь обрела былую томность и нежные манеры. А Рей разложил свои инструменты на коврике возле массивных львиных лап и полез под могучую ванну, чтобы открутить сифон. Он с трудом заставил себя не смотреть на ее ноги и все остальное…

Красавица внимательно наблюдала за его действиями, а когда он скрылся под ванной почти до пояса, мелодично промурчала:

— Мой верный рыцарь непременно добудет подвески для прекрасной дамы, — вышла из ванной, аккуратно закрыв замок с другой стороны, и на цыпочках, но бегом выскочила из номера и влетела в дверь напротив.

Аппаратура, установленная Реем, принялась послушно записывать.

Левой рукой красавица ловко, как фокусник, открыла все хрустали на барном столике, правой — извлекла из кармашка какой-то флакон и в каждый сосуд всыпала щедрую дозу его содержимого. Но тут вдруг в ванной зажурчала вода, а на кресле оказалась небрежно брошенная одежда!

Неужели сосед вернулся? Вот сейчас-то мы и познакомимся… Она осторожно направилась к ванной. Там определенно кто-то совершал водные процедуры, но, к сожалению, запершись изнутри.

Стучать красавица не стала, а просто улыбнулась сама себе и как мышка юркнула в свой номер. Она осторожно повернула замок двери ванной и облегченно вздохнула. Ноги в стоптанных кроссовках все так же торчали из-под чуда на львиных лапах, и, судя по всему, работяга не заметил ничего.

— Какие новости? — спросила она.

— Нет там вашей сережки, мадам, — огорченно сообщил Рей, выбираясь на волю и разминая затекшую спину, — видимо, улетела в канализацию.

— Нет, только не это! — воскликнула красавица и, картинно, распахнув халат, упала в обморок: надо же, чтобы он поверил в пропавшую сережку. Пусть поищет еще.

Рей с ужасом смотрел на бесчувственную бывшую обладательницу сережки и просто не представлял, что делать. Обычно в таких случаях бьют по щекам или дают нюхать нашатырь. Но нашатыря у него нет, а бить незнакомую женщину по щекам?.. Тем более красавицу, ангела… Неужели он все-таки не разглядел сережку?

Он осторожно перенес красавицу на диван, стараясь не торопиться, чтобы подольше ощущать ее в своих объятиях. Уложил поудобнее, постоял рядом, любуясь и ругая себя за то, что не решился хотя бы притронуться губами к ее лбу… Затем решительно вернулся в ванную и, вооружившись фонариком, вновь с надеждой углубился в недра сантехники. Он обязан найти эту сережку! Он протянет ей ее на ладони, и она, она… Рей представлял не очень отчетливо, что именно произойдет, когда он протянет ей сережку на ладони, но что-то произойдет точно, и обязательно что-то совершенно головокружительное, как сама эта красавица, дивный белый ангел… Пусть даже иногда и со скрипучими шестеренками в голосе! Она в полном праве даже накричать и отругать его: он сам виноват, что не сумел найти ее сережку.

 

Глава 6,

в которой появляется секретный агент

Вчистую ремиз, думал Валет, а мысли в его голове едва двигались и отдавались такой болью, что ломило спину.

Весь вечер ему необыкновенно везло в покер с этими америкашками в их номере. Утром он смог бы купить себе любое авто, да что там авто, квартиру! Но вот зачем потом вместе с ними он спустился в казино?.. И вообще, за каким чертом он поперся с ними из Парижа в этот Довиль? Ах-ах! Самое старинное казино! Экзотик!..

Его американские подопечные понаслаждались экзотикой полчасика и пошли ужинать в ресторан. И ему тоже следовало бы вместе с ними пойти! Но он не мог — ему везло. Невероятно везло, просто перло, и он был не в силах это бросить…

А потом вдруг оказалось, что казино закрывается и желающие могут сделать последнюю ставку. Вот зачем он ее сделал? По крайней мере, можно же было ставить не все?.. И почему он хотя бы не снял себе номер, пока были деньги?.. А теперь что делать? До Парижа двести километров, их пешком не пройдешь, тем более что его пальто осталось в номере американцев, а они сейчас сладко спят. Не будить же людей среди ночи…

Ничего, надо просто как-то перекантоваться до утра, а потом навестить американцев. Невинный предлог — оставленное пальто, а там уж как масть пойдет, как карты лягут.

Подняв воротник своего смокинга и зябко ежась, Валет торопливо шагал по пустынным заснеженным улочкам в сторону вокзала. А куда еще направляться в пять утра, в одном смокинге и без гроша в кармане? Кстати, может, хоть мелочь какая-то завалялась? За глоток пива он готов отдать все! А что, собственно, у него есть, чтобы это отдать? В карманах жилетки, кроме несвежего носового платка, зажигалки и затертого пакетика с презервативом, больше ничего не было.

Хорошо бы сейчас открылась какая-нибудь дверь и длинноногая дама червей поманила бы меня пальчиком, тоскливо мечтал Валет. Но никаких дам с пальчиками ему тоже не попадалось. Хоть бы прохожий какой, думал Валет, чтобы хоть стрельнуть сигаретку, но это тоже была весьма сомнительная затея для пяти часов утра. Но чем дальше он уходил к окраине, тем острее чуял, что все ближе удача. Он так уверился в этом, что даже вовсе не сомневался. И надо идти не к вокзалу, а к магистрали!

Сейчас, сейчас! Я голосну на шоссе, а в машине будет одинокая славная цыпочка в бриллиантовом колье и норковой шубке, и хлопоты червонные, пиковый интерес!

В лаковых туфлях было безумно холодно. Шелковая жилетка тоже согревала слабо. На лацканы смокинга падал снег, и в свете фонаря снежинки красиво переливались на темно-синем бархате. Валет завернул за угол.

Прямо перед ним, занимая всю улочку, чернела громада дальнобойного трейлера. Ого! Может, и водила там, он-то и выручит сигареткой, глядишь, и погреться пустит.

Валет резво вскочил на подножку и заглянул в кромешную темноту кабины. Вдруг под его пальцами ручка шевельнулась, и дверца приоткрылась. Не очень хорошо отдавая себе отчет в дальнейших действиях, Валет втиснулся в тепло кабины и щелкнул зажигалкой. Трепетный огонек высветил на сиденье повидавший все рыжий пуховик, но самое главное — в замке зажигания блеснул вставленный туда ключ с брелоком в виде женской попки с раздвинутыми ножками.

Вот кретин-водила, подумал Валет, закутываясь в пуховую находку, ушел, ключи бросил, машина открыта. Впрочем, какой идиот станет угонять такую дуру в этом городишке?

Под пуховиком на сиденье оказалось три банки пива и начатая пачка сигарет. Весьма благодарю, твое здоровье, приятель! — Валет одним глотком опрокинул первую баночку. Пиво показалось необыкновенно вкусным, но никакого согрева не принесло. Валет решил повторить, а потом затянуться сигаретиной. Он взялся за вторую жестянку, но тут за занавеской над сиденьем, там, где было спальное место, кто-то заворочался, и девичий, чуть простуженный голосок произнес:

— Макс, ну так долго? Я прям вся… Ну скорей, погрей Цыпу!

Валет хмыкнул и полез за занавеску. Девчушка буквально втянула его к себе в полную темноту, одуряюще пахнувшую лежалым бельем и застарелым сигаретным дымом, и жадно обслюнявила шершавым ротиком. Она была такая мяконькая, и пухленькая, и совсем голенькая, но то ли он опьянел от этой несчастной банки пива, то ли тепло так подействовало на его усталые мозги, только голова у него просто поплыла.

Он принялся ее ласкать, суетливо освобождая себя от одежды, но невидимая Цыпа внезапно оттолкнула его и с ужасом прошептала:

— Ты не Макс! Макс большой! Ты кто?

— Я секретный агент, мадам, — миролюбиво начал Валет, — я выполняю поручение правительства. Все обязаны оказывать мне содействие.

— Оказывать?

Но, вероятно, последние силы Валета ушли на глупые переговоры — его глаза сомкнулись сами собой.

— Ты чего? Ну ты даешь! А мне-то что? — вслух подумала Цыпа.

Несколько минут она с сомнением лежала рядом, а потом, вздохнув, натянула на себя джинсы, свитер и спустилась в кабину. Поеживаясь от холода после душного закутка, она закурила.

И где Макс? А этот проснется? Неужели правда агент? Такой ласковый, не то что Макс. Зачем я его спугнула? Потом бы всем по секрету, как с секретным агентом… А ну как Макс узнает? Он же ревнивый, зверюга…

 

Глава 7,

в которой зверюга Макс нанимает секретного агента

В половине шестого зверюга Макс выбрался из постели, протопал, не зажигая свет, на кухню и заглянул в холодильник. Надо бы сегодня пораньше раскрутиться, подарки купить… Макс отрезал два ломтя буженины и кинул себе в пасть. Посмотрел на начатую бутылку виски, которую они вчера с отцом открыли, когда им показалось мало одной, захлопнул холодильник и попил из-под крана. Стараясь не шуметь, он оделся в прихожей и вышел из родительского дома. Закурил на улице и вдруг вспомнил про свою попутчицу.

Пропасть, куда я ее теперь дену? Классная деваха, напарнику, что ль, подкинуть? А я две недели дома! От предчувствия двух недель дома Макс сладко потянулся и передернул широченной спинищей. Конечно, дома он мог бы оказаться и вчера вечером, но он никогда не упускал случая заглянуть к родителям, если путь лежал по побережью.

Так, сейчас в Париж на оптовый склад, потом к папаше Додо — остатки. Или сразу к нему, пусть грузчика дает, надоело мне самому этих ниггеров нанимать, никаких глаз за ними не хватит. Не, это дольше. К нему напоследок, заодно и Цыпу ему пристрою. Пусть с ним тусуется. А я домой, к Лидии!

Он еще раз крякнул и поиграл спиной. И по-медвежьи полез в кабину.

Цыпа спала на сиденье, а не «на печке». Ждала небось, дуреха. Он заботливо подоткнул на ней одеяло и включил мотор. Цыпа вздрогнула и уставилась на него круглыми глазами.

— Салют, крошка!

— Тише, Макс! Агент… — Она показала глазами на занавеску.

— Кто?

— Секретный, все должны оказывать!

— Чего несешь? Ты нормально-то сказать можешь?

Они уже выезжали на трассу.

Цыпа открыла рот, но тут из-за занавески раздался кашель.

Макс резко притормозил.

— Он с пушкой?

Цыпа пожала плечами.

— Дура! — хмыкнул Макс. Достал из-под сиденья монтировку и скомандовал: — А ну, вылазь!

Цыпа дернулась к дверной ручке.

— Сиди, дура! Не тебе говорят! Вылазь, ворюга, по-быстрому! — Макс резко отдернул занавеску.

— Салют, братишка! — Валет зевнул. — Счастливого Нового года!

— Вылазь, а руки за голову. — Макс пригрозил монтировкой.

— Как я тебе без рук слезу? Спит себе человек, никого не трогает, — заворчал Валет, спускаясь с «печки». — Доброе утро, Цыпа.

— Ты, что ли, его привела? На пару часов нельзя одну оставить, тут же порнуха начинается!

— Я во сне, он сам прилез, нужен сто лет, — обиделась Цыпа.

Валет уселся между ними и вытащил из-под себя банку с пивом.

— А ну, клади пиво обратно, — рассвирепел Макс, — и рассказывай, клошар! — Он еще более грозно помахал монтировкой.

— Я секретный агент, выполняю правительственное поручение, — снова завел Валет и, не удержавшись, заржал.

Цыпа захихикала, Макс, не понимая почему, тоже загоготал. Потом снова скроил строгую морду и распорядился:

— А ну, вынимай из карманов все!

Валет достал свои сокровища. Презерватив произвел на всех просто ошеломляющее впечатление.

— Секонд-хенд? — спросил Макс и, проржавшись, уточнил: — Это все?

— Все!

— А документы?

— Секретному агенту не полагается.

— Ладно, брось заливать. Давай по жизни.

— Меня жена выгнала. Я с концерта опять поздно домой пришел.

— Ты артист? — Цыпа восхищенно округлила глаза. — Я это сразу! — И гордо посмотрела на Макса, словно это была ее личная заслуга.

— Конферанс исполняю в варьете, — скромно потупился Валет.

— Фокусник, что ли?

— Я номера объявляю, шутки шучу.

— Шутки мы уже видели. — Макс покряхтел. — Как ты в моей машине очутился?

— Холодно ведь, денег нету, а тут тепло, Цыпа опять же.

— Я не дала! — выпалила Цыпа.

— Денег, говоришь, нету, — задумчиво повторил Макс, не отреагировав на Цыпино признание.

— Угу.

— Ладно, шпион, меняй профессию. Я в Париж еду, и трезвый грузчик нужен мне до зарезу. А ты парень вроде спортивный. Разгрузишь все, я тебя покормлю и еще заплачу с ящика. Не обижу. А потом напарник вернет тебя обратно. Твоя, глядишь, к вечеру и подобреет.

Валет представил себе, как будет в своем английском смокинге грузить ящики, но сдержался и молча покрутил в руках жестянку с пивом.

— Ты, агент, не стесняйся, угощайся пивком. По рукам, что ли? — Макс протянул свою медвежью лапищу.

— Без балды, — звонко хлопнул по ней Валет. — Одежку какую дашь? А то у меня прикид-то парадный.

— Гы, — сказал Макс, и они покатили.

 

Глава 8,

в которой секретный агент выполняет несвойственное для него задание

Валет и сам не понимал, почему так легкомысленно решил переквалифицироваться в грузчики, скорее всего, ему просто не хотелось покидать теплую кабину. Потом, когда казалось, что ящики только увеличиваются и им никогда не будет конца, Валет не сбежал только из-за рыжего промасленного пуховика и идиотских армейских ботинок, которые Макс милостиво разрешил ему надеть прямо поверх лаковых туфель. Почему-то Валет считал для себя совершенно неприемлемым лишить Макса столь необходимых тому вещей. А может быть, ему даже нравилось испытывать себя с физической точки зрения.

Потом они все втроем досыта наелись невероятно вкусных барбекю у Шабира — старинного приятеля Макса, который держал ресторанчик рядом с оптовыми складами. Марокканец самолично их обслуживал, а потом уселся к ним за столик.

— Хорошенькая у тебя подружка, Макс, познакомил бы.

— Цыпа, — сказала Цыпа, — я сама со всеми.

Макс крякнул. Цыпа ему нравилась, но ее бессвязные речи раздражали.

— Правда? — удивился Шабир. — А с ним, — он кивнул в сторону Валета, — тоже?

— Ха, он, между прочим, артист.

— Бывает, — сказал Шабир.

— Мы с Шабиром поговорим, — Макс поднялся со стула, — а вы тут с артистом не скучайте. Пошли, Шабир, дело есть.

— А ты красивый! — сказала Валету Цыпа, когда Макс с Шабиром склонились над стойкой. — Уведи меня у Макса.

— Ты первая девушка, которая делает мне предложение.

Цыпа наклонилась к нему и деловито зашептала:

— У Макса всегда ключ в замке. А я его колымагу умею. Он сам меня учил. Он спал потом, а я четыре часа одна рулила.

Забавно, подумал Валет.

— Поедем к папаше Додо и все ему. Как будто это так Макс, и деньги тоже. Макс нам ничего, он нас не найдет. А с папашей Додо лучше не надо. Нам будет очень! — Цыпа подмигнула и под столом наступила Валету на ногу. — Знаешь, сколько Додо Максу? Тыщу!

Не так много, но мои дела поправит вполне, решил Валет, хода нет — ходи с бубей!

— Цыпа, ты прелесть.

— Я тебя в кабине, — загадочно произнесла она, встала, направилась к стойке, чмокнула Макса и, виляя потерто-джинсовой попкой, вынесла себя на улицу.

Валет торопливо заглотал оставшиеся куски мяса, хлебнул пива, хотел рвануть к двери, но решил перекурить и еще разок раскинуть мозгами.

Знал бы прикуп, жил бы в Ницце! А чем, собственно, он рискует? Единственное, что его могли увидеть в таком месте и в такой компании…

К столику с новой порцией барбекю вернулся Макс.

— Слушай, браток, что-то у меня от здешних мяс пузо крутит, — сообщил Валет. — Прямо тошнит!

— Это у тебя с голодухи, нельзя столько жрать сразу. Облегчись на улице, нам ехать пора. Четвертый час, хоть к семи домой бы попасть, где еще эту носит…

Валет выскочил из ресторанчика. Его сразу обдало ветром и снегом. Он завернул за строение и бросился к парковке. Знакомого трейлера не было! Валет покрутился на месте, решил, что Цыпа просто отъехала, и выбежал за ворота. Но и там красной махины не наблюдалось.

Чушь какая-то! Девчонка угнала трейлер! Валет еще немного потоптался и поплелся назад в ресторанчик.

— Ну, с облегченьицем, — хмыкнул Макс, застегивая куртку. — Погнали!

— Погнали, — уныло сказал Валет и подумал: вот я идиот, целый день за барбекю ящики ворочал. Стерва какая все-таки эта Цыпа.

Они подошли к парковке.

— А где ж мой паровоз?

— Где ставил.

— Но его нету!

— А я при чем? Твой паровоз, ты и ищи.

— А Цыпа где?

— Паровоз твой угнала, меня за половинку приглашала, да, видать, кинула.

— Гады! — заорал Макс. — Ты с ней еще ночью спарился! Я к нему со всей душой, а он! — Он схватил Валета за грудки. — Где вы с ней встречаетесь? Где?!

— Полегче, дружок! Она предлагала тебя кинуть и самим сдать остатки какому-то там папаше Додо! И получить твой гонорар! Папашу Додо твоего она боится! У него ищи!

— Вот гадина! — Макс грязно выругался. — Лови тачку, едем к Додо. Я ее убью!

— Ну вряд ли…

— Порассуждай еще! Пока не найду, я тебя не отпущу! Может, ты все врешь?

Валет только хмыкнул и подумал, что больше никогда в жизни не станет связываться с этим сбродом, лучше голодать, чем шестерить. Он молча поплелся за Максом, размышляя, как бы от него избавиться.

По-зимнему быстро темнело, и, даже невзирая на пуховик и армейские ботинки, Валет откровенно мерз, к тому же барбекю действительно не желали укладываться в его кишках. Он натурально психовал и еще раз дал себе слово не якшаться с подобной публикой. Сбегать сейчас он боялся, Макс — настоящий орангутанг, зачем добровольно портить себе лицо и ломать ребра?

Макс останавливал уже пятую машину, но так по-жлобски торговался, что никто не желал везти их с одного конца города на другой. Валет хлопал руками, подпрыгивал — согреться никак не удавалось.

Наконец Макс сговорился с какой-то теткой в дребезжащем «рено», впихнул Валета на переднее сиденье, сам плюхнулся сзади. Тетка брезгливо взглянула на обувь и пуховик Валета, сунула себе в рот сигаретину и, выпустив дым прямо ему в лицо, сорвалась с места. Минут через пятнадцать, закуривая третий за это время «галуаз», она изрекла:

— Бензин кончился, сейчас заправлюсь.

И вот тут-то Валет решил сваливать. Черт с этими грошами за Максовы ящики. У папаши Додо может не оказаться никакой Цыпы, и всю злость Макс сорвет на нем.

Тетка залила бензин и пошла расплачиваться к окошечку.

— Макс, ну честно, крутит меня барбекю. — Валет скроил несчастную морду. — Я мигом. — И выскочил из машины.

— Я с тобой, вдруг удерешь! — Макс хлопнул дверцей.

— Вы куда?! — закричала тетка. — А деньги?! — И кинулась за ними.

Валет поддал жару и бросился вокруг бензоколонки. Макс пыхтел следом. Тетка в растерянности остановилась. Из окошечка кассы, высунув голову, как кукушка из ходиков, кричала девушка:

— Куда, куда, мадам?! Вы не заплатили!

Тетка махнула рукой и вернулась к кассе.

Валет понял, что сейчас самое правильное — забыть все сантименты, и в два прыжка оказался возле «рено». В следующую секунду он уже жал на газ.

Он не оборачивался, потому что не желал видеть ни тетку, ни Макса, прекрасно представляя, что они делают в этот момент. Он собирался прокатиться всего лишь до ближайшей станции метро или до автобусной остановки, как вдруг впереди у обочины он увидел Максов трейлер!

Какое счастье, что я уже свалил! — улыбнулся Валет.

Он прибавил скорости, быстро миновал трейлер, но рядом с ним мелькнула кругленькая фигурка Цыпы. Ругая себя за мягкосердечие, Валет затормозил, вышел из машины и вернулся к девчонке.

— Пошли, Цыпа, вон мой кабриолет.

— Ой! Ты откуда?

— Давай, некогда объяснять! Не надо было одной сваливать! Я тебя насилу нашел.

— Правда? Зря я тебя… Все равно, куда к папаше Додо? И бензин весь.

— Слушай, Цыпа, поехали, пока есть на чем. Как же ты вела эту махину?

— Я еще трактор умею! Только это не твоя…

— Какая разница? Сматываемся!

— Нет. — Цыпа не тронулась с места. — Я больше на чужих никогда. Страх конкретный. Я такси. У меня деньги.

— И куда, интересно, ты поедешь?

— К тетке! У меня тетя в Девятнадцатом округе, — с вызовом сообщила Цыпа. — Одна, квартира своя. И вообще, этот Макс мне во где!

Валет хмыкнул. Знакомство с чьими бы то ни было родственниками никогда не входило в его планы, но тетки обычно хранят деньги в бельевом шкафу, и, к радости Цыпы, он легко предложил составить ей компанию, пообещав по-джентльменски вернуть сумму, которую она потратит на дорогу.

— Ты котик! — Цыпа, чуть не откусив Валету губы, голоснула и быстро поймала средство передвижения.

 

Глава 9,

в которой Цыпа инструктирует Валета

— Только ты не надо тетке, где мы стыкнулись, и я не автостоплю с дальнобойщиками, — прошептала Цыпа, когда лифт повез их вверх. — Она училка по музыке. Ага?

— Ты тоже чего не ляпни, — подмигнул Валет, надвигая капюшон Максова пуховика на самые глаза, и подумал, что у училки по музыке сильно не разживешься, но выбирать не приходилось.

Дверь открыла худенькая девушка с мокрыми волосами.

— Элен! — воскликнула она и принялась целовать Цыпу. — Как я рада! Хоть бы предупредила, что нагрянешь на Новый год! Как родители? Голодная небось?

— Не, мы барбекю. С ним. — Цыпа показала на скромно стоявшего у самого лифта Валета.

— Так познакомь скорее своего парня с тетей Фелис!

Валет растерялся: он-то подумал, что это Цыпина двоюродная сестра, а это и есть сама тетка!

— Очень приятно, мадам, — тихо произнес он, не снимая капюшона, и уже всерьез подумал сматываться. — Я — Валери. Извините, руки не подаю, очень грязные с дороги.

— Да вы, Валери, не стесняйтесь, смелее, проходите, раздевайтесь, можете хоть сразу под душ! — Она рассмеялась и вдруг притихла, когда Валет снял свое сально-рыжее одеяние.

Приятель племянницы оказался мужчиной лет тридцати, причем одетым в голубую жилетку и смокинг! Мятый, в каком-то пуху, но явно из дорогого магазина. К тому же обладатель смокинга был невероятно хорош собой…

— Простите. — Тетя Фелис провела руками по мокрым волосам. — Я никого не ждала, собиралась на работу. Я сейчас кофе сварю.

— К ночи? Школа в ночную лабает? — съехидничала Цыпа.

— Это сказка, а не работа! — Тетушка уже совладала со своими чувствами.

А Валет подумал, что, если бы под ногами не мешалась эта мелкая, он вполне бы мог больше не думать о крыше над головой рядом с такой цыпочкой, но уж никак не Цыпой. Он осмотрелся.

Крошечная квартирка давным-давно мечтала о ремонте, а почти всю первую комнатку занимал некогда белый концертный рояль. На нем грудой навалено какое-то тряпье и старые журналы. К роялю скромно жалась гладильная доска со свисающим до самого пола чем-то ярким и бесконечным. На сиротливо голом полу валялся раскрытый скрипичный футляр, а сама скрипка почему-то лежала на допотопном, можно даже сказать, антикварном пузатом телевизоре.

Как так люди живут? — ужаснулся Валет. Он ненавидел нищету, особенно такую откровенную и, как он считал, демонстративную. Красивая девушка, а не может туза амурного завести, обитает в таком кошмаре! Ничего, он быстро тут все наладит, он уже почувствовал, что небезразличен хозяйке.

— …вот, они там в «Рубиконе» решили завести цыганский хор, все такое, и обязательно чтобы была скрипка, — тем временем рассказывала племяннице Фелис.

Слово «Рубикон» прозвучало для Валета кодом. Он сразу вспомнил, как именно там состоялся его, метафорически говоря, дебют. Лет шесть, а то и восемь назад. Валет был еще совсем юным, назывался Валери Серве, одевался в джинсу, носил гладко зачесанные назад, завязанные в хвостик волнистые волосы и мягкую молоденькую бородку, которой страшно завидовали его сверстники, по ничтожности лет тогда еще совсем безусые. После окончания музыкального училища он явился поступать в консерваторию, не сомневаясь, что покорит столицу, но провалился и просто каким-то чудом оказался аккомпаниатором у некой престарелой исполнительницы шансона и баллад на всех европейских языках.

Причем дама сия славилась не только певческим талантом, но и слыла своего рода знаменитостью за зеленым столом. Суеверные картежники не сомневались, что в этой тете жила душа легендарной русской Пиковой Дамы из одноименной оперы. Естественно, ее молодому спутнику тут же было назначено прозвище — Валет.

Состоятельные эстеты, приезжавшие в Париж со всех уголков света и, особенно, из России и из-за океана, непременно жаждали вкусить легендарной атмосферы Монмартра и Монпарнаса начала прошлого века и оттого нередко приглашали Пиковую Даму попеть, так сказать, в домашней обстановке, а потом как-то сами собой начинали расписываться пульки, складываться банчочки, строиться бриджи и блефовать покеры.

Неожиданно для юного аккомпаниатора у него открылись совершенно потрясающие карточные способности. Неведомым образом комбинации карт звучали для него музыкальными фразами, и по фальшивым ноткам он мгновенно угадывал замыслы противников. Ему даже в голову не приходило передергивать или загибать утки, а прикуп он знал еще до того, как карты бывали розданы.

И вот однажды играли в номере у одного заокеанского туза в совсем еще новом тогда, только что отстроенном в Дефансе и торжественно открытом «Рубиконе». В картах же этот туз выказал себя совершеннейшим зеро, и к утру, когда незаметно разошлись остальные участники матча, а за столом остались только туз и сам Валет, Валет вдруг остро почувствовал, что шестерки туза уже получили команду: выигрыш не отдавать и его из номера не выпускать. Но у Валета всегда при себе имелись бабулины успокоительные таблетки, которыми он и воспользовался, когда туз предложил открыть «Дом Периньон» по поводу своего проигрыша и демократично пригласил шестерок присоединиться. В отличие от Пиковой Дамы славные представители мафии, естественно, не заснули, но двигаться стали значительно неувереннее и медленнее. И Валет с выигрышем удрал по лоджиям, устроенным предусмотрительным архитектором по периметру всего отеля.

Пока заторможенные шестерки перебирались через первые перила, Валет оказался уже на другом краю здания и через окно вскочил в спальню чьих-то апартаментов. Он хотел всего лишь проскользнуть в коридор, но сладко спящий на груди у юной девы лысый дедуля закряхтел, выронил изо рта вставную челюсть и скатился со своей замечательной подушки.

Дева открыла глаза, увидела Валета, открыла рот, чтобы закричать, но Валет подмигнул ей, приложив палец к своим губам, а потом этим же пальцем поманил ее из спальни. Плохо проснувшаяся и, должно быть, еще хмельная весталка как под гипнозом последовала за ним в другую комнату. Ни слова не говоря, Валет повалил ее на ковер и продемонстрировал все свои знания, почерпнутые из «Камасутры» и прочих учебных пособий по этой теме, коими щедро снабжала его нестареющая душой Пиковая Дама.

Придя в себя, девица мяукнула:

— Что это было?

— Кама с утра и до вечера, мадам! Тантрический секс называется. У тебя бритва есть?

— Зачем тебе бритва? Давай лучше еще! Так суперски! Пока этот спит. Ты не думай, я не такая… Понимаешь, он — продюсер, он обещал мне…

Валет не сильно вслушивался в ее объяснения, но достаточно щедро разделил с ней свой выигрыш и поклялся в вечной любви. Потом с некоторым сожалением расстался с бородой, распустил кудри, а девица со слезами на глазах от предстоящей разлуки не менее щедро потратила на него свою косметику и отдала длинное платье и темные очки. Она не пожалела даже шали с люрексом, заботливо прикрыв ею голые плечи и руки Валета.

Вернувшись домой, Валет срочно с квартиры съехал, у Пиковой Дамы не показывался, хвост остриг и напустил на лоб челку. Но через неделю в подъезде его встретили тузовые шестерки.

— Не дрейфь, — сказали они. — Сам не велел тебя бить, если ты с ним в долю играть будешь.

— Буду, — послушно сказал Валет.

И туз полюбил Валета как родного, к нескрываемой ненависти своих мордатых чад и домочадцев. Эта феличита продолжалась довольно долго, и Валет привык и к машине с личным шофером, и к любым суммам в карманах. Но в один прекрасный день, не найдя нужным предупредить своего подопечного, туз испарился, оставив Валета без «стипендии», без машины и даже без выходного пособия. И Валет оказался совершенно один посреди бурного моря игорного мира, пленительного в своей непредсказуемости…

И чего я раскис? — подумал Валет. Отлежусь недельку у Пиковой Дамы, ну послушаю ее нотации, не раз она меня выручала. Зато поднакоплю деньжонок и по поздней дороге заявлюсь к тете Фелис с червонным интересом и цветочками. И все! Буду играть аккуратненько, по маленькой, и заживем мы с Фелис! Ох, как же мы заживем!..

 

Глава 10,

в которой Фелис оказывается цыганкой

— Многие ж любят, подвыпив, под цыганскую скрипочку похныкать. А я — цыганка-скрипачка, — объяснила Фелис своему задумавшемуся гостю.

— Но вы же, кажется, блондинка! — Валет произнес это так, чтобы Фелис уловила его восхищение.

Она отвернулась и с трудом перевела дыхание.

— У меня парик есть, костюм…

— Ой, тетушка, дай померить!

— Не дам! Я его насилу отгладила! Иди свари кофе! — Фелис почему-то занервничала.

— У вас такая замечательная племянница, мадам. — Валет заступился за Цыпу. — Такая непосредственная!

— А как вы, собственно, познакомились? Она никогда мне о вас не рассказывала. — Фелис поняла, что нервничает из-за присутствия этого человека, и решила срочно устранить причину своего беспокойства.

— Мы сегодня познакомились, довольно забавно. — Валет открыто улыбнулся. — Я решил проводить девочку к вам, все-таки темно, опасно. Извините, мадам, я вовсе не собирался задерживаться. — Он потянулся к своим вещам, все еще окончательно не решив, нужно ли сегодня ему тут оставаться.

Цыпа все слышала и очень испугалась, как бы Валет ее не выдал, и крикнула с кухни:

— Ты ему не очень, он секретный агент!

— Ваша очаровательная племянница такая фантазерка, — теперь уже деликатно улыбнулся Валет. — Я всего-навсего обычный аккомпаниатор одной исполнительницы старинных романсов. — Вы позволите? — Он выразительно покосился на раскрытый рояль.

— Конечно… — Фелис опустила глаза.

Валет подошел к роялю и, небрежно перебирая клавиши, запел с ретроинтонациями Пиковой Дамы: «Кто скачет, кто мчится под хладною мглой»…

— Это же «Лесной царь» из репертуара Зизи д'Ор! — оживилась тетушка. — Она потом два куплета по-немецки поет.

— Вы правы. — Не глядя на нее, Валет постучал по одной из клавиш. — Кстати, у вас «ля» второй октавы западает, надо бы вам нашего с ней настройщика прислать, инструмент-то антикварный…

— Вы ее знаете? Правда?.. Разве она еще жива? Ей же лет сто, наверное!

— Очень даже бойкая тетенька, едва за семьдесят перевалило.

— И вы хорошо ее знаете? Фантастика! Мой дедушка был ее страстным поклонником, у меня даже есть ее виниловые диски! Только не могу дать вам послушать, не на чем, — снова потупившись, добавила она.

— Проигрыватель для винила есть у самой Зизи. Можем как-нибудь послушать все вместе, — скромно предложил Валет. — Ей будет очень лестно узнать еще про одного своего поклонника. Пик… э-э-э… песен вам споет…

Валет с восхищением смотрел в глаза Фелис, и она выдерживала его взгляд. И Валет чувствовал, что ей нравится, что он смотрит на нее так, и тоже нравится на него смотреть.

Повисшую тишину разорвало какое-то шипение, и настенные часы, мучительно закряхтев, принялись бить.

— Семь! — Фелис охнула и отвела глаза. — А в половине девятого мне нужно быть на сцене. Элен, ты едешь со мной? Все равно дома есть нечего.

Как она живет? Новый год, а у нее есть нечего! — подумал Валет.

— Bay! — завопила Цыпа. — Его с собой?

— Тебя я проведу без труда. А двоих… не знаю.

— Ну что вы, мадам! — воскликнул Валет. — Я просто вас провожу. Не стоит обо мне хлопотать. Я и не одет подобающе.

— Ты чего? — Цыпа выразительно посмотрела на него и постучала пальцем по виску. — Хоть пожрем!

Фелис деловито взглянула на часы, велела племяннице щеткой почистить костюм приятеля, извинилась, что на пару минут оставит их, и пошла одеваться.

— Типа, ты Валери? Может, ну это, туда ехать? Чики-чики здесь? — Цыпа кокетливо заглянула ему в глаза и игриво прошлась щеткой ему между ног.

— Там чистить не обязательно, — шепнул Валет. — Сама напросилась, надо ехать. Классная у тебя тетушка.

— Супер! — гордо заверила Цыпа.

— Элен, если хочешь, можешь взять что-нибудь из моих вещей. Праздник все-таки! — крикнула из комнаты тетушка.

Валет подумал, что вряд ли что-либо из теткиного гардероба сойдется на Цыпиных пышностях.

— Отстойные прикиды… Да ну…

Фелис вернулась в маленьком облегающем платьице и с заплетенными в косу волосами. Она выглядела совсем девочкой.

— Тогда одеваемся и по коням, — скомандовала Фелис.

Пока Валет галантно подавал ей поношенное пальто, Цыпа уже снова напялила свою кожаную куртку и теткиной помадой намалевала губищи. Валет с тоской натянул рыжий пуховик и с сомнением смотрел на Максовы армейские ботинки. Фелис опять встретилась с ним глазами. Валет повторил тот свой взгляд, но сейчас она сразу же уставилась в пол.

— Сменную обувь можете оставить здесь. Я на машине.

— Ну, тетушка, авто? — Цыпа загордилась еще больше.

Фелис никак не могла разобраться с бурей нахлынувших чувств. Она очень неуверенно вела старенький «пежо», и поэтому они молчали всю дорогу, что вполне устраивало всех.

Через служебный вход Фелис провела их на какую-то лестницу и велела подождать. Цыпа уселась на грязноватый подоконник и закурила. Валет прекрасно знал, что именно эта лестница выходит на лоджии, опоясывающие всю гостиницу. Нужно только попасть на первую, а потом будет уже несложно оказаться в каком-нибудь номере. Что произойдет дальше, Валета пока не заботило, главное — отделаться от Цыпы и рыжего пуховика.

— Подержи-ка! — Больше не раздумывая, он сунул пуховик ей в руки. — Я сейчас! — И резво побежал вверх по лестнице.

— Куда?

Но Валет находился уже где-то между четвертым и пятым этажами. Он слышал, что Цыпа побежала за ним, торопливо преодолел еще пару пролетов и выскочил на лоджию.

У, холодина! Валет резво перескочил на соседнюю. Все окна и двери в номер были закрыты. Идиот, это ж летом я тут резвился, а сейчас зима, разве найдешь открытое окно? Да еще снегу, как на Северном полюсе… Неужели возвращаться?

И вдруг на очередной лоджии оказалась приоткрытая створка! Валет забрался в номер, плотно затворил окно и покашлял. Никакой реакции. От радости Валет даже потер руки. И увидел открытую бутылку джина. Отхлебнул глоток и пошел на разведку.

В номере точно кто-то обитал, и это было даже хорошо, знать бы только кто. Валет заглянул в гардероб. Единственный костюм явно невысокого мужчины. Жаль. Он оглядел свой: мятый, в пуху, рубашка несвежая. Валет все же решил принять душ, пока никого нет. Он вошел в ванную и чуть не вскрикнул от радости! На вешалке висела новехонькая вечерняя пара — смокинг и брюки — причем явно его размера. Неужели в номере живут двое мужчин? Брр… Но в его ситуации это совсем не важно.

Валет выглянул в коридор, посмотрел на номер «своих» апартаментов, снял с себя одежду, бросил на кресло у двери и позвонил портье с просьбой привести в порядок его костюм. Затем отхлебнул из бутылки еще глоточек и, прихватив ее с собой, направился в ванную.

Потом он побрился, превозмогая мысли о том, что пользуется чужой бритвой, но костюм так складно сидел на нем, что он даже простил этим парням их голубизну. Полюбовавшись собой в зеркале и хлебнув еще капельку, он вышел в гостиную.

В кресле сидела Цыпа и сладострастно курила. Валет вытаращил глаза, кулаки сжались сами собой.

— Ага! — сказала Цыпа. — Маленькая и толстая — дура? Ни фига! Я тут как свои пять пальцев. Мы с теткой летом горничными, ее оркестра ни в помине.

— Мило.

— На шестом самые богатые. Я на служебном лифте, а из шестьсот восьмого бой с твоим прикидом в пуху…

— Валила бы ты отсюда.

— Чего? Ты мне полста за такси! Гони! — Она вскочила с кресла.

— Цыпа. — Валет перешел на шепот. — Я же тебе говорил, что я — агент, здесь я на задании. Поняла? Вали по-быстрому!

Цыпа не успела возразить, как дверь номера открылась и вошла, вернее даже вплыла роскошная брюнетка в дымчатых очках. Она потрогала их на своем носу, подправила прическу и поинтересовалась:

— Что вы делаете в номере моего босса?

— Позвольте представиться, мадам! — Валет стремительно припал к ее ручке, после чего дама судорожно ее отдернула. — Благотворительный фонд «Юное дарование». Ваш, как вы изволили выразиться, босс выразил намерение помочь нам приобрести для нашей талантливейшей подопечной, — он подтолкнул Цыпу вперед, — достойную ее виолончель.

— Сколько? — спросила брюнетка.

— Всего одну, мадам. — Валет показал один палец. — Одну виолончель.

— Сколько он вам обещал?

— Видите ли, мадам, приличный инструмент… Вы только взгляните на эти волшебные руки юного дарования!.. Стоит не менее пятидесяти тысяч…

Дама открыла сумочку, вытащила портмоне, закрыла сумочку, открыла портмоне, достала кошелек, закрыла портмоне, убрала его в сумочку, снова закрыла сумочку, раскрыла кошелек, вынула две радужные купюры, закрыла кошелек, открыла сумочку, достала портмоне, убрала туда кошелек, портмоне положила в сумочку и закрыла ее.

Затем она протянула Валету эти две радужные купюры. Цыпа пожирала их глазами.

Но Валет не торопился.

— Наша юная виолончелистка, мадам, исключительно талантлива, но у нее нет даже подходящего платья для выступлений. Вы только взгляните на ее изумительные музыкальные пальцы…

Дама повторила все манипуляции с сумочкой, портмоне и кошельком, прибавила еще одну бумажку и изрекла:

— Желаю успехов юному дарованию. Я вас больше не задерживаю.

— Наш фонд внесет ваше имя, мадам, в памятную книгу меценатов, хранящуюся в музее нашего фонда. Позвольте написать вам расписочку.

— Я вас не задерживаю, — повторила дама и открыла дверь.

— Расписочку, ма…

— Желаю успехов!

Только тогда Валет ретировался, подхватив потрясенную увиденным Цыпу.

— Ну я с тебя прям тащусь! Во пожурчим!

— Тише, кретинка, — цыкнул Валет. — Сколько раз тебе повторять, проваливай!

— А заору!

Валет скрепя сердце протянул ей сотенную. Бумажка мгновенно исчезла за пазухой Цыпы.

— А полста такси?

— Убирайся!

— Ты меня больше не?..

— Я на задании, ты мне мешаешь.

Цыпа нагло смотрела на него и уходить не собиралась. Валет с видом мученика протянул ей вторую сотню.

— Спасибо, я разменяю сдачу!

Валет не успел сказать, что сдачи не надо, как в этот момент дверь соседнего номера распахнулась и из него выглянула женская головка в тюрбане из махрового полотенца.

— О! Мадам! — обратился к ней Валет. — Эта джюн демозел льюбезно помого искат ви.

Тюрбан с интересом заулыбался.

— Я есть корреспондент радио Объединенный Кингсдом, Смит, Брюс Смит, мадам. — Валет плохо представлял, чем закончит, но головка неожиданно превратилась в изящную фигурку в белом, махровом же халатике и защебетала по-английски.

Валет восторженно поцеловал ей ручку, сказал «мерси» и, к недоумению Цыпы, скрылся в гостеприимном номере.

Белый халатик сообщила, что ее зовут Эльвира, и стала настойчиво предлагать ему выпить.

— О, не стоин тружда, мадемуазель, я понима гран парижьски арго! Плиз, французски, гран йазык Волтер! — Валет повторил целование ручки.

— Да-да, я знаю, все с презрением относятся к прессе, но я придерживаюсь иных взглядов. — Эльвира мгновенно узнала смокинг из соседнего номера, а ярко-малиновый кушак с искрой перепутать было просто невозможно. — Специфика моей работы, а я дрессирую тигров, помогает мне терпимее относиться к двуногим хищникам. — Она кокетливо улыбнулась. — Что вы будете пить? Коньяк? Скотч? Не стесняйтесь, включайте свой диктофон, я к вашим услугам. Вы извините мое неглиже?

Валет еще пуще прежнего принялся коверкать язык и рассыпаться в любезностях. Вот она фортуна! Шикарный номерок, думал он, потягивая коньяк. И сама такая славненькая цыпочка! Он снова вспомнил про наглую Цыпу и снова пожалел выброшенную на ветер вторую сотню.

 

Глава 11,

в которой Рей, став сантехником-поисковиком, радуется веселому голосу прекрасной дамы

Рей услышал, как в номер кто-то вошел, и очень обрадовался веселому голосу хозяйки. Значит, она очнулась и пережила утрату своей сережки. Но он чувствовал себя виноватым — не удалось отыскать драгоценность, и теперь ему нечего протянуть ей на ладони, значит, наивно надеяться на продолжение…

Со словами: «Мадам, нет там ничего, видимо, все-таки унесло», — Рей вышел в гостиную и остолбенел.

Ожившая красавица мило болтала с интересным молодым человеком, одетым в его, Рея, собственный смокинг! Хотя почему у кого-то не может быть точно такого же комплекта? Он ведь в магазине куплен. И вообще, на что он мог рассчитывать с такой женщиной? Идиот! Потратил кучу времени на возню с чертовым сифоном. А ведь в соседнем номере его ждет работа!

Красавица вежливо ему улыбнулась, давая понять, что больше не нуждается в сантехнических услугах.

Рей уныло пересек коридор и вошел в номер «объекта». Острым слухом уловил, как сработала аппаратура, остался доволен и направился в ванную. Сумка с остальными инструментами оказалась на месте, а вот смокинга не было! Вместо него, правда, на раковине стояла знакомая полупустая бутылка джина. Рей хмыкнул от посетившей его мысли и направился в спальню.

Ну-ка, детка, покажи дяде, что ты тут высмотрела! Он ласково, как котенка, погладил камеру и с интересом уставился в мониторчик.

Камера послушно показала влезающего в окно человека в синем смокинге и заляпанной голубой жилетке; который воровато оглядел помещение, закрывая за собой то самое окно, которое Рей самолично оставил незапертым. Это, без сомнения, был тот, кто, нарядившись в костюм Рея, мило беседовал с особой из соседнего номера.

— Дела! — вслух сказал Рей, водрузил камеру на место и пошел к той, что наблюдала за гостиной. Заснятое этой камерой потрясало в еще большей степени.

Сначала красавица из соседнего номера старательно подсыпала в напитки нечто, потом исчезла из кадра. Затем из ванной появился уже знакомый тип. Его шествие из спальни через гостиную камера не продемонстрировала, поскольку срабатывала от открывания входной двери. То есть ее запустила отравительница, рассудил Рей. Тем временем тип позвонил по телефону, разделся и опять скрылся в ванной.

Потом камера показала мальчика-посыльного, забравшего одежду типа. После ухода мальчика появилась маленькая толстушка, закурила и уселась в кресло. А из ванной уже в его, Рея, смокинге снова вышел этот тип и заспорил с толстушкой, вроде бы пытаясь ее выпроводить.

Эх! — огорчился Рей. Бытовая техника. Слов толком не разберешь. Стоп. Да какое мне дело, о чем они треплются? Мое дело все записать, а там уж клиентка пусть сама разбирается.

Но тут в кадре возникла холеная брюнетка в очках. Должно быть, любовница «объекта», сообразил Рей. Тип в Реевом смокинге поцеловал ей ручку и стал просить у нее денег на… а, на виолончель для юного дарования, и, похоже, дама ему денег дала! Хотя и с явным неудовольствием. Правда, сколько — Рей не смог разобрать: брюнетка стояла спиной к камере.

Ну и что тут удивительного? Благотворительность. Только вот какая необходимость забираться к благотворителям в окно? И переодеваться-то в чужие вещи зачем?..

Тип с толстушкой исчезли, и тут эта брюнетка… Ну и ну! Брюнетка всыпала в хрустали на столике новую порцию чего-то, подошла к холодильнику и сунула в морозилку какой-то пакет. Позвонила по телефону и из зоны видимости исчезла.

Рей прокрутил запись назад и повнимательнее вслушался в разговор толстушки и типа в его смокинге. Ох, вряд ли эта девчонка великая виолончелистка, судя по ее речам. А тип-то, оказывается, агент на задании… Или это треп, чтобы избавиться от девчонки? А если нет? Если треп как раз таки про юное дарование и виолончель? Тогда на что брюнетка дала типу деньги? Господи! Так это же гонорар за его задание, тип работает на нее! Но задание? Какое у этого типа задание? Лишить его, Рея, смокинга? Бред какой-то… Бред не бред, только во все напитки подсыпали явно не сахар! Боже, выходит, что его красавица, его белый ангел… Ой! Нет, нет и нет! Она — вовсе не ангел, и нужно смириться с этой мыслью.

Рей вернул камеру на место, прошелся по номеру и, не удержавшись, все-таки хлебнул джина из «чистой» бутылки, не тронутой ни одной из фармацевток. Затем открыл холодильник, вытащил из морозилки пакет и заглянул внутрь.

Дорогое дамское белье и белокурый парик или шиньон. Зачем это держать в морозилке? Он хотел уже положить все обратно, как вдруг сообразил, что для волос и белья пакет по весу тяжеловат. Так и есть, в парике — пистолет! Да еще какой: старинный, инкрустированный и очень тяжелый, хотя совсем малютка. Рей поместил все обратно в морозилку и снова приложился к джину.

 

Глава 12,

в которой Рей вспоминает, как ему позвонила его бывшая жена

Неделю назад позвонила его бывшая и по своему обыкновению без всяких предисловий уклончиво спросила:

— Говорят, офицеру Жильберу Пюррею раскроили голову и уволили из убойного отдела по состоянию здоровья?

— Ну…

— И что, он безнадежен?

— Медкомиссия признала непригодным для службы в полиции, — уныло сообщил непригодный офицер Пюррей.

— А, эти врачи, что они понимают в настоящих мужчинах! — ободрила его бывшая. — Может, частной практикой займешься?

— Думаешь, разрешат?

— А мы их и спрашивать не станем, зарегистрируем тебя как частного сыщика. Налоговой все равно, с какой головы налоги брать — с больной или со здоровой.

— Медики говорят, что у меня возможны неадекватные реакции, никаких резких движений.

— Резких и не надо. Я пока еще в Регистрационной палате, так что мы тебе в три дня наладим лицензию.

— А дальше? Объявления в газете?

— Видно будет. Просто клиент созрел.

— Жанин, ну что ты торопишь? Ведь все обмозговать надо, с ходу такое не делается.

— Вот уж правда «неадекватные реакции»! Человеку работу предлагают, а он выпендривается. Короче, надумаешь — звони.

— А разрешение на оружие?

— Проблем мало? Зачем оно тебе?..

Рей не знал, радоваться такому повороту событий или нет. Уж больно любит Жанин все решать за него. Впрочем, обычно она всегда оказывалась права, но это-то как раз больше всего и злило Рея. На работе командует начальство, дома — генерал в юбке. Они давно развелись, у нее новая семья, двое детей от второго мужа, вот и занималась бы ими! Нет ведь, все еще сует нос в его дела. Хотя в такой ситуации получить лицензию на частную практику… Чертовка, знает с какого боку подлезть!

Для фасона Рей выдержал два дня и заявился к Жанин в контору. А вечером в тот же день ему позвонила клиентка.

— Жду вас завтра в половине третьего, — сказала она не терпящим возражений тоном и назвала адрес.

— Может, я бы просто зашел к вам домой? — неуверенно предложил Рей.

— Мне не нужны лишние глаза и уши.

— Как я вас узнаю?

— Я вас узнаю, вы же мужчина.

Странная особа, подумал Рей, чушь какая-то, но по адресу прибыл на полчаса раньше, прилепив усы и в очках с затемненными стеклами для солидности. Столько беременных одновременно он никогда не видел и сразу сообразил, что в таком месте он, понятно, единственный представитель сильного пола.

Он вышел на лестницу и уставился в окно. Курить в акушерской клинике нельзя, естественно.

Точно в назначенное время к нему приблизилась сильно беременная особа с выражением милостивого неудовольствия на лице, изобилующем косметикой. Смерив его взглядом с головы до ног и обратно, она изрекла:

— Так я и представляла. Ладно, сойдет.

Рей промолчал.

— Вот фото моего мужа и его пассии, а также аванс на представительские расходы. — Она протянула ему конверт и очень компактно и сухо изложила суть дела.

Выяснилось, что ее муж — крупный финансист — взял себе нового главбуха — матерую прохиндейку, заманившую его в свои сети, воспользовавшись интересным положением клиентки Рея, которая ввиду своего будущего материнства утратила возможность супруга сопровождать.

Серьезный человек, подумал Рей, а. жена — настоящая мымра. Ничего удивительного, что с другой шашни завел.

Гильдия ведущих банков затевает грандиозный рекламный банкет в честь встречи Нового года в принадлежащей гильдии же гостинице «Рубикон». Муж клиентки также приглашен, у него будет свой номер, где он наверняка устроит, по выражению клиентки, «оргии и оргазмы» со своей бухгалтершей. Именно эти «оргии и оргазмы» Рею и надлежит на камеру заснять. До восьми часов клиентка будет периодически звонить мужу по телефону в номер и задержит его там до прихода Рея. Затем неверный супруг уйдет в ресторан и вскоре, без сомнения, вернется со своей пассией. До двенадцати ночи Рей должен позвонить клиентке, доложить о результатах и убрать аппаратуру. Затем представить клиентке весь компромат.

— Не скупитесь. Можете снять себе соседний номер, нанять помощников. Вы должны только точно отчитаться по расходам и представить качественный материал. А сейчас вот по этому номерку вы возьмете в гардеробе коробку и с ней уйдете. Там две видеокамеры и одежда. Насколько мне известно, у вас размер пятидесятый, рост четвертый. Если не подойдет, позвоните. Говорят, в технике вы разбираетесь, так что, полагаю, проблем со съемкой быть не должно.

Однако то, что зафиксировали камеры, никак не свидетельствовало о банальном адюльтере. Скорее всего, по мнению Рея, здесь затевалось серьезное убийство, и трудилась целая бригада киллеров. Правда, Рей никогда еще не сталкивался с тем, чтобы киллеры работали бригадой. Все же вероятнее, что каждый — сам по себе. Но тогда зачем им всем травить его «объект»? Ему же, Рею, пора спуститься в ресторанный зал, только в чем? С пропажей костюма ситуация усложнялась.

Решив еще раз отсмотреть материал с камеры, которая была в спальне, чтобы получше запомнить похитителя своего костюма, Рей направился туда, но услышал, как кто-то уверенно вошел в номер. Не придумав ничего лучшего, Рей юркнул под кровать и затаился.

 

Глава 13,

в которой Эльвира, подсыпав препарат в напитки, сожалеет о содеянном

Спровадив зануду-сантехника, вполне поверившего в ее уплывшую бриллиантовую сережку, Эльвира пожалела, что безрассудно подсыпала в напитки из соседнего номера боксерский допинг.

К тому же она никак не могла избавиться от ощущения, что когда-то уже имела дело с этим человеком. Или просто это ее тип мужчины? Тот самый «мужчина мечты», который приходит во сне? Нет, не только во сне, она определенно видела его в жизни. Но когда, где?.. Недаром же так взволнованно стучит ее сердце, словно узнав его и желая снова пережить что-то такое восхитительное и необыкновенное, что может быть связано лишь с «мужчиной мечты»…

Однако Эльвира решила лирические размышления временно отложить, а пока стоило бы как следует познакомиться с умопомрачительным и щедрым британцем. Она же видела собственными глазами, как он преспокойно расплатился сотней с какой-то нелепой дурехой.

Эльвира несколько раз как бы ненароком распахивала халатик, надетый на голое тело, и внимательно следила за реакцией британца.

Валет старался быть изысканно учтивым и скромно отводил глаза от прелестей «укротительницы тигров». Сотни на ресторан маловато, размышлял он, а вот на ужин в номере должно хватить, тем более что можно вообще записать все на счет его настоящего постояльца. Внезапное же появление истинного обитателя 608 номера мало заботило — всегда можно сказать, что ошибся этажом, и извиниться. В настоящий же момент требовалось пустить пыль в глаза этой явно скучающей особе. Валет не сомневался, что утром он сумеет если не впрямую позаимствовать, то хотя бы взять на память ее наличность и украшения. Не обеднеет, раз позволяет себе такие апартаменты и напитки. Валету не раз приходилось иметь дело с подобными скучающими, но авантюрными богатыми дамочками. Благодаря его технике секса они становились ручными, как котята, и, чтобы привязать неутомимого любовника к себе, просто осыпали его деньгами законных супругов. Валет неизменно платил своим подданным благодарностью, изредка навещая какую-нибудь из них после долгих уговоров и знаков внимания.

— Мон шер ами. — Валет томно посмотрел в глаза новой перспективной знакомой. — Я не ожидэл смотрен ви. Приглаше мон шер к муа. Романтик хеппи нью ер ужин.

— Это так неожиданно. — Эльвира погладила свою шею. — Я собиралась одна скучать в ресторане, и вдруг вы…

— Мон анж, — со вздохом повторил Валет и, с придыханием целуя ей ручку, словно невзначай прикоснулся к ней языком.

Шустер мистер, подумала Эльвира, но горячее дыхание гостя буквально обожгло ее руку, и она почувствовала, что готова отдаться ему прямо сейчас.

— Мне необходимо завершить туалет, — с трудом произнесла она. — Надеюсь, вы подождете?

Валет еще раз повторил целовальный обряд, кивнул и поторопился в «свой» 608, чтобы успеть позвонить до ее прихода. Там он сразу схватил телефонную трубку.

— Это из шестьсот восьмого. Я по поводу ужина в номер.

— Простите, мсье, — отозвался голос на том конце провода, — но вы заказали на одиннадцать, а еще только половина десятого.

От радости Валет чуть не фыркнул: значит, до одиннадцати им нужно убраться, чтобы не налететь на законного здешнего обитателя!

— Подавайте сейчас, у меня изменились обстоятельства!

— Приносим извинения, мсье, но придется несколько изменить меню, мы…

— Пустяки, холодненькой лососины, икры, каких-нибудь фруктов и пару бутылочек «Дом Периньон», Новый год все-таки.

— Пирожные? Конфеты, мсье? У нас великолепные наборы «Моцарт» в рояле!

При слове «рояль» Валет снова чуть не расхохотался, но конфеты затребовал.

— Шампанское в ведерке? — уточнил заботливый голос.

— Да, можно еще бутылочку «Шато Марго» девяносто пятого года, — раздухарился Валет.

— Простите, но у нас в наличии только девяносто восьмого, а девяносто пятого… э-э-э… коллекционное…

— Пусть будет девяносто восьмого!

 

Глава 14,

в которой Валет чувствует себя хозяином 608 номера

Валет хозяйским глазом окинул апартаменты и, заглянув в холодильник, обнаружил в морозилке пакет с оригинальным содержимым.

— Супер! — воскликнул он, решив, что такой антикварный пистолетик Пиковая Дама наверняка поможет удачно загнать какому-нибудь коллекционеру.

Сунул его себе сзади за кушак, а пакет возвратил в морозилку, снова с неприязнью подумав о самобытных вкусах постояльцев. Женское белье и парик — разве не наилучшее тому подтверждение? Он вновь хмыкнул и прошел в ванную, вспомнив про заветную бутылочку джина.

Она стояла на месте, но напитка заметно поубавилось. Валет повел бровью, однако приложился и поставил бутылку в туалетный ящичек за зеркалом над раковиной. Направился в спальню, похлопал матрас на кровати, затем, погрозив пальцем самому себе, принес из гостиной настольные часы и поместил их у изголовья. Немного постоял в раздумье и вернулся в гостиную.

В дверь постучали.

— Антре! — произнес Валет, усаживаясь в кресло.

Дверь открылась, и в проеме сначала появилась невероятных размеров корзина с гигантскими розами, а следом — доставившая их Цыпа в диком красном платье и туфлях на босу ногу.

— Ну ты меня и допекла! — Валет был готов расплакаться.

Цыпа поставила цветы на пол и, отчаянно виляя задом, прошлась перед Валетом.

— Ну, я тебе? Я в бутике внизу все! — И, положив на журнальный столик пятьдесят евро, доверительно сообщила: — Я колготки не взяла, а то с тобой нечестно. Я же сдачу. Пошли, тетка про нас с артистами пожрать.

Валета больше не интересовало ничто, связанное с Цыпой, он приготовился разорвать ее и медленно поднимался с кресла.

— Ты чего, Валери? Я ей не стала, как ты от меня…

Валет сгреб ее за плечи и затряс:

— Убирайся!

Но тут в дверь постучали. Это уже точно Эльвира! — не сомневался Валет, подхватил Цыпу и запихнул в просторный стенной шкаф.

— Если ты хоть нос покажешь, я вышвырну тебя из окна, — строго предупредил он. — Сиди тихо.

Перепуганная и обиженная Цыпа громко всхлипнула.

Валет больно сдавил ее и приказал:

— Ни звука. У того, кто придет, — пушка. У меня тоже. — И, заперев шкаф снаружи, весело крикнул: — Антре, мон анж!

Рей, прятавшийся под кроватью, давно превратился в слух: из укрытия ему были видны, в лучшем случае, ноги посетителей.

 

Глава 15,

в которой Эльвира, приглашенная на романтический ужин в 608 номер, размышляет

Эльвира никак не могла понять, что с ней происходит. Ей откровенно нравился британец. Он излучал просто невероятный мужской шарм. Она даже не побоялась надеть все свои бриллианты, что обычно позволяла себе лишь в присутствии самих дарителей бриллиантов. Ей хотелось потрясти его воображение и заставить бросить все к ее ногам. Хотя — ей было стыдно себе в этом признаться — на самом деле ей впервые в жизни самой хотелось все ему отдать, лишь бы только видеть его горящие глаза, чувствовать его жаркое дыхание и на своем теле ощущать его невероятные руки.

Она выбрала самое любимое белье, пурпурное вечернее платье, глухое спереди и открытое сзади чуть ли не до ягодиц, уложила феном волосы, тяжелым водопадом упавшие на обнаженную спину, и нацепила все содержимое своей шкатулки для украшений.

Вылив на себя почти полный флакон «Живанши», она напоследок пристально взглянула в зеркало и, процокав шпильками по коридору, постучала в дверь напротив. Ей показалось, что прошла целая вечность, пока желанный голос не произнес: «Антре!»

А дальше происходящее все больше и больше становилось новогодней «сбычей мечт» — колоссальная корзинка с розами и магическое действие голоса, губ и пальцев британца. Она изо всех сил сдерживала себя и старательно восхищалась апартаментами, но британец вдруг приложил палец к своим губам, повел бровями и тем же пальцем поманил ее в спальню.

Этот жест Эльвира не могла забыть долгие годы. Все-таки он или ей просто этого хочется? Но он уже целовал ее волосы, шею, спину, словно играя на ее теле какую-то нежнейшую мелодию. Они оказались на кровати, и он горячо дышал ей куда-то за ухо, целовал и чуть-чуть прикусывал ее мочку, продолжая все так же музицировать руками.

Вдруг он неловко дернул зубами дужку серьги и грустно спросил:

— Болно, мадэмуазэл? Миль пардон.

— Нет, замечательно! Я их сниму, чтобы ты не сломал зубы. Ты чудо, — прошептала она и опять прижалась к его губам, а руками вынула обе сережки и положила на ковер рядом с кроватью.

Точно у Рея перед носом.

А говорила, что одну потеряла, подумал тот и хотел было сунуть серьги себе в карман, но вовремя опомнился: она наверняка начнет их искать, и уж тогда его обнаружат точно.

Но тут снова раздался стук в дверь. Валет еще раз поцеловал свою зазнобу и с возгласом: «Антре!» вышел в гостиную.

Дверь отворилась, и мальчик вкатил тележку, уставленную бутылками и закусками. Из-под кровати Рей увидел на нижнем ярусе тележки огромную конфетную коробку в виде рояля.

— Ваш ужин, мсье.

Однако Рей не мог видеть, как мальчик переставил на журнальный столик ведерко с шампанским и, прилаживая рядом коробку-рояль, с вожделением уставился на бумажку в пятьдесят евро, лежащую на столе.

Зато выражение лица мальчика хорошо разглядел Валет. Он протянул тому оставленную Цыпой купюру и шепнул на ухо:

— За тележкой потом зайдешь, куда она денется.

Мальчик молниеносно испарился.

Потом Рей пронаблюдал, как тип вернулся к своей подруге, подхватил ее на руки и, напевая: «Фигаро си, Фигаро ля, Фигаро, Фигаро, Фигаро…», закружил по комнате. Бережно поставил на пол и, подталкивая тележку перед собой, выкатил из номера. Подруга, словно на ниточке, выпорхнула следом.

Она — не ангел, еще раз напомнил себе Рей, взглядом провожая ее ноги. Не ангел! Но эта мысль категорически не желала укладываться в его голове, а его глаза — оторваться от ее сережек, таинственно мерцавших на ковре.

 

Глава 16,

в которой после ухода сладкой парочки Рей вылезает из-под кровати

Наконец Рей сунул серьги в карман и, выбравшись из-под кровати, подскочил к стенному шкафу. И очень вовремя успел вдавить дверцами обратно рвавшиеся на волю красные туфельки.

— Выпустите отсюда! — Девчонка заколотила в дверцу. — Я задохнусь!

— Выпущу, если ты мне все расскажешь, — как можно добродушнее произнес он.

Девчонка засопела в шкафу и спросила:

— А пистолет?

Она про него знает! — обрадовался Рей и ласково поинтересовался:

— Кто тебе про него рассказал?

— Валери, — всхлипнула Цыпа. Она решила, что лучше рассказать все-все. Вдруг этот дядька поможет ей его вернуть?

— И кто такой Валери?

— Он секретный агент, у него задание, он сказал, у вас пистолет, у него тоже. Ему босс из номера пятьдесят тыщ обещал, а тетка в очках дала только три сотни!

Ну точно, банда работает. Рей собрался выпустить девочку и по телефону пригласить сюда кого-нибудь из гостиничной охраны.

Но тут, как обычно не вовремя, постучали в дверь.

— Посиди тихо, я обязательно тебя выпущу, — шепнул шкафу Рей, шмыгнул в ванную, открыл кран и заперся изнутри.

— Ваш костюм, мсье, — услышал он голосок из гостиной.

Что за чушь? — подумал Рей и выключил воду.

— Ваш костюм, мсье! — повторил тот же мальчишеский голос.

— Оставьте в гостиной! — крикнул Рей.

— Простите, мсье, не могли бы вы выйти? Возникли некоторые проблемы, мне велено вам объяснить.

— Но я принимаю душ!

— Простите еще раз, мсье. Я подожду!

Рей решительно скинул свою спецовку, надел висевший на крючке халат с вензелем отеля, набросил на голову полотенце и босиком вышел в гостиную.

Мальчик быстро заговорил, демонстрируя ему какой-то темно-синий смокинг и голубую жилетку, показавшиеся Рею странно знакомыми.

— Приносим извинения, мсье, мы задержали ваш заказ. Потеки на рубашке легко отошли, но вот тут на жилете мы никак не могли вывести пятнышко, простите, но под смокингом его не будет видно. И вот ваша «бабочка». Боюсь, мы не смогли ее восстановить. Вот, можете выбрать одну из этих, но голубенькой у нас нет, белая или бежевая тоже будет смотреться неплохо. — Подросток очень робел, хотя был приторно вежлив.

— Какие пустяки, — великодушно сказал Рей, еще не придя в себя от замены смокингов. — Оставьте белую.

— Записать на ваш счет, мсье?

— Да-да, спасибо.

Посыльный задержался, видимо дожидаясь чаевых, но Рей еще раз повторил «спасибо», и мальчик, поклонившись, тихонько затворил за собой дверь.

Так, сказал себе Рей. Это костюмчик того типа, который спер мой. Следовательно, первое — он мне подойдет, а вот что второе? Но пока он не стал задумываться над вторым пунктом, а решил, что пора переодеться и стать солидным человеком.

Рей посмотрел на шкаф, на костюм, заглянул в морозилку и убедился, что пистолета там нет. Он постучал в дверцу шкафа, сказал:

— Ты там еще посиди, подумай, — и, прихватив костюм, пошел в ванную. Принял душ и освободился от усов.

Что же мне делать с этой девчонкой? — рассуждал Рей. Надев чудесно обретенный смокинг и голубой жилет, он остался вполне доволен своим отражением в зеркале. Может, ну ее, пусть в шкафу сидит, а я в ресторан схожу. Черт с ней, с клиенткой, лучше предупредить «объект», а то ведь убьют ни за что ни про что. Стоп, девчонка сказала, мол, босс из номера этому Валери обещал пятьдесят тысяч. За что? Вдруг он и сам знает про пистолет? А ловко придумали — убить человека из антикварной штучки! Ну я влетел. Жанин, зараза, помогла, клиент, видите ли, у нее созрел… А сидит-то нормальненько, попутно заметил он, еще раз оглядывая себя в зеркале. Только мое все новое было…

И вдруг сообразил, что нигде не видит бутылку общего пользования.

Рей в сердцах сплюнул в раковину и вышел в гостиную. Открытый стенной шкаф и ополовиненный букет роз в корзине.

Крепенькая девчушка, идиот, ругнул он себя, засовывая поглубже в стенной шкаф свою сумку с сантехинструментами, курткой, спецовкой и береткой. Рано или поздно все равно придется возвращаться за аппаратурой или хотя бы за результатами ее деятельности — в случае если он сумеет предотвратить грядущее убийство. Рей вздохнул и камеру из спальни водрузил на место.

Он решил все-таки позвонить клиентке и на всякий случай сделал это не со своего мобильного, а по телефону в номере.

— Слушаю, — сказал женский голос, достаточно тихий на фоне какого-то шума и музыки.

— Это я, Пюррей, — сказал Рей. — Что у вас там за шум?

— Телевизор. Вы поэтому звоните?

— Нет, мадам, — растерялся Рей. — Видите ли, тут, как бы вам сказать, на мой взгляд…

— Что на ваш взгляд?

— Вашему супругу грозит опасность.

— В смысле?

— Я еще окончательно не разобрался, но речь явно идет о жизни и смерти!

Клиентка молчала.

— Вы меня хорошо слышите? — уточнил Рей.

— Да.

— Все очень серьезно, мадам. Я бы предложил обратиться в полицию.

— Еще чего. Мне нельзя волноваться.

— Вы мне не доверяете, мадам?

— Вполне доверяю.

— Так что же мне делать?

— Работать и не набивать цену. Эти приемы я знаю хорошо.

Стерва, разозлился Рей, решила, что я все выдумал. И куда этот джин запропастился? Пойду-ка посмотрю, какие там дела в ресторане. И вдруг вспомнил, что в спецовке, которую он убрал в сумку, уже спрятанную в стенном шкафу, остались бриллиантовые серьги. Он шагнул к нему, но дверь номера неожиданно распахнулась, и в проеме опять появилась сервировочная тележка.

— Черт! — ругнулся Рей, уже сидя внутри пресловутого стенного шкафа.

 

Глава 17,

в которой Валет, очаровав Эльвиру в 608 номере, возвращается в ее апартаменты

Ловко я с сережками провернул, радовался Валет, благополучно улизнув из «нехорошего» номера с трофейным ужином. Эта дамочка смотрит на меня влюбленно. Погоди, киска, ты еще не знаешь, на что способен Валет!

Но вдруг из-за его кушака выпал тот самый, позаимствованный им в холодильнике пистолетик. Перламутровая инкрустация таинственно блеснула.

— О, да вы вооружены, мсье?

— Сувенир, мон анж, — весело заявил Валет, но Эльвира уже подняла вещицу.

— Какая прелесть, совсем как в «Анжелике»! Паф! — Она игриво прицелилась в него и, взведя курок, уже приготовилась нажать на спусковой крючок.

Валет машинально наклонился и еще не успел ничего сказать, как раздался выстрел и брызнуло шампанское. Пуля точнехонько снесла горлышко бутылки и засела в обивке кресла. Перепуганная Эльвира выронила пистолет.

— Мадмузел есть метк стрелок, — нашелся Валет и тут же наполнил бокалы из открытой столь экзотичным способом бутылки. — Мадмузел стрел тигр?

Дабы поддержать свою репутацию бесстрашной укротительницы, Эльвира не ответила, томно прикрыла глаза, выгнула шею и стала пить шампанское так, что оно потекло пенящейся струйкой на платье. Ткань мгновенно промокла и красиво облепила ее грудь, не стесненную бюстгальтером. Давно придуманный трюк именно для этого платья из стопроцентной синтетики, мгновенно отстирывающейся при первом же погружении в воду.

Валет оценил ее идею и помог избавиться от промокшего наряда, потом снова приложил палец к губам, повел бровью и поманил этим же пальцем в постель.

Эльвира перестала понимать что-либо. Ей казалось, что от такого невероятного ощущения счастья, которое началось от его прикосновения и которое только увеличивалось и уже больше не проходило, она готова умереть. Его руки, губы, язык, пальцы, волосы она ощущала каждой своей клеточкой, и даже то, что было внутри нее, расходившееся счастливыми волнами по всему телу, уже не принадлежало ей, а было только его. Она исчезала, сплетаясь, соединяясь, растворяясь в нем. Эльвира уже не пробовала что-то делать, она просто ликующе подчинялась и больше не существовала вне и без него.

А Валет работал. Он очень старался, он не забывал ни одного движения, ни одного дуновения, многократно опробованного и отработанного им до совершенства. Он чувствовал, что Эльвира теперь полностью в его власти, но непонятно почему каждый ее вздох, каждое ее ласковое постанывание приносили ему настоящую, живую радость. Классная девчонка, одно удовольствие с такой… — думал Валет, и вдруг в какой-то момент Эльвира с закрытыми глазами показалась ему совсем беззащитной и страшно наивной.

Фантастика! Это же та самая девица, которая тогда подарила мне свое платье и помогла свалить отсюда живым. Надо же, я вспоминал о ней именно сегодня. Только бы не узнала, хотя, успокоил он себя, ни на секунду не останавливаясь, если я ее не узнал, то она меня и подавно. Но — шикарная, ого! Да я больше не могу!

И, забыв обо всем на свете, Валет подчинился инстинкту и даже зарычал.

Это точно он, выплыло где-то в мозгу Эльвиры. Он! Только я не помню его имени. Пелена жарких чувств потихоньку рассеивалась, но ощущение радости не проходило. Она открыла глаза и увидела его лицо.

— У тебя раньше была борода и длинные волосы.

— Да, — фыркнул он. — Все правильно, это ты. Будешь шампанское?

— И шампанское тоже! Оно просто райское!

— Подожди, я схожу за твоими сережками и тележку туда верну, а то малыш ее потеряет.

Валет еще раз поцеловал Эльвиру в губы и быстро оделся, не забыв засунуть за кушак антикварное оружие.

— Почему ты сразу не сказал?

— Служба такая, — по привычке соврал Валет и почему-то смутился.

— Знаешь, ты ведь разбил мое сердце. Все эти годы я вспоминала тебя.

— А я — сегодня. Веришь, я ужасно счастлив, — сказал он, прекрасно осознавая, что это глупо и совсем не нужно, и поэтому добавил: — Кстати, тебе помог пробиться тот продюсер?

— Продюсер? — Эльвира задумчиво потрогала пальцем свою бровь, и этот незатейливый жест почему-то так подействовал на Валета, что он опять ощутил свою полную боевую готовность.

— Ну да, продюсер, — кашлянув, произнес он. — Лысый такой старикашка.

— Нет, конечно, зато я получила хороший урок. — Эльвира мягко улыбнулась и ласково прошептала: — Приходи скорее, мон анж. Ты — просто чудо.

Он поцеловал ее с придыханием.

— Ты тоже, моя девочка…

Черт знает что со мной, думал Валет, вталкивая тележку в 608 номер. Я-то думал, благодетельницу нашел, а это — она… Но какая! И вся в бриллиантах. Я с ума сойду! Я точно сойду с ума!

Валет шагнул к барному столику, взял самый большой фужер, выбрал один из графинов и налил себе чуть ли не доверху. Он залпом ополовинил его, но даже не почувствовал вкуса из-за переполнявших его чувств. Выдохнул и допил остальное:

— Классная девчонка, — произнес он вслух. — Даже голова кружится.

Он обошел кровать, хорошо помня, что Эльвира сунула серьги именно с той стороны, и наклонился, чтобы заглянуть вниз.

Но его резко мотануло. Никаких игр больше, сказал он себе, сейчас вернусь к ней, и спать. Ха, а я ведь собирался свалить с ее брюликами. Да где же они? Он пошарил рукой под кроватью. Что за ерунда?

Он хотел встать на колени, но, потеряв равновесие, упал на пол и погрузился в полное небытие. При падении смокинг завернулся и задел кушак, и пистолет, снова выскользнув из-за пояса, аккуратно сполз на мохнатый ковер.

 

Глава 18,

в которой Рей, спрятавшись в шкаф, наблюдает за событиями

Через щелку приоткрытой дверцы шкафа Рей прекрасно все видел и даже хотел остановить этого типа в своем смокинге и не дать выпить отравы из хрусталей. Но рассудил, что приставлен совсем к другому «объекту», и решил не нарушать хода событий.

После половины стакана с типом ничего не случилось, и даже ничего — после целого. Странно, подумал Рей, может, это, наоборот, транквилизатор? Для куража.

Однако тип что-то слишком долго не покидал спальни. Рей осторожно выбрался из шкафа, подкрался к дверям спальни и заглянул. Тип в его смокинге лежал ничком рядом с кроватью. Рей прислушался, но дыхания не заметил. Он подкрался ближе и склонился над типом.

Человек не шевелился. Тогда Рей потряс его за плечо. Безрезультатно. Он приложил пальцы к артерии на шее и испытал облегчение, почувствовав сиротливо-редкое биение пульса. Но тип все равно не шелохнулся.

В обмороке, что ли? Вроде молодой парень. Перепил, должно быть. Мне-то что делать? Девчонка сбежала, агент ее пьяный валяется. Клиентка не верит. Пистолет из морозилки пропал. Нет, стоп, пистолет-то у этого должен быть!

Рей аккуратно повертел слабо-живое тело и обнаружил пистолет. Он поднял его при помощи покрывала, чтобы не оставлять отпечатков. Может, и стрелять-то из этого антиквариата нельзя, кто ж его знает, вздохнул Рей и еще больше погрустнел.

Зазвонил телефон. Рей бросил бесполезную вещицу рядом с типом, подскочил к аппарату, схватил трубку и только тогда сообразил, что этого-то делать как раз было не надо.

— Не молчите, Пюррей, — сказала клиентка.

— А, это вы, мадам!

— Естественно. А вот вы что до сих пор делаете в номере?

— Тут такие дела…

— Какие еще дела? Кажется, мы уже обсудили, за что я вам плачу. Идите в ресторан, скоро десять.

— Но тут всякие подозрительные вещи…

— За них я вам не плачу. — В трубке раздались гудки.

Рей с осуждением посмотрел на трубку и поместил ее на рычаги.

Теперь нужно незаметно выйти из номера и наблюдать «объект» в зале, планировал он дальнейшие действия, спрятав бриллиантовые сережки в карман жилетки и засовывая обратно в шкаф сумку со всем добром. Нужно просто не давать «объекту» возвращаться в свой номер.

По крайней мере, тот останется жив, а клиентке он объяснит, что никаких «оргий и оргазмов» в номере не происходило, предъявив чистую карту памяти. Или лучше все-таки рассказать об угрозе ее мужу? А если тому не угрожает никто и игрушечный ствол лежал в морозилке с его ведома? Славненький подарочек подсуропила Жанин!

 

Глава 19,

в которой Рей, разозлившись на бывшую жену, спускается в фойе

После пустых коридоров праздничная суета показалась ему особенно шумной. Чтобы сосредоточиться, Рей посмотрел на Цезаря, но тот помогать не собирался, потому что все еще переходил Рубикон.

Рей решил сначала наведаться в зал со шведским столом: девчонка из шкафа, скорее всего, могла быть именно там, где попроще. Царившая в этом зале атмосфера бесшабашного веселья вокруг уже прилично принявших местных Пер Ноэля и Санта-Клауса только добавила Рею раздражения. Девчонки там не было. Он вышел оттуда и снова взглянул на Цезаря, и ему даже показалось, что на этот раз занятый своим переходом император выглядел внутренне солидарным с ним.

Рей проследовал в зал ресторана. Здесь чувствовались иной размах и сытость. Публика чинно сидела за столиками, вокруг которых деловито сновали официанты, а на сцене неистовствовал цыганский табор. Рей сделал вид, что интересуется именно цыганами. Вежливый, но уже полуживой метрдотель грустно предложил ему место только за барной стойкой, что было как нельзя кстати. Отсюда зал хорошо просматривался, и почти сразу за одним из коллективных столов Рей углядел «объект», целуемый в настоящий момент брюнеткой в дымчатых очках. «Объект» пребывал все в той же легкомысленной степени подпития, чего нельзя было сказать о его сотрапезниках. Поцеловав «объект», брюнетка принялась звонить по мобильному.

Пестроюбочные девицы на сцене расступились, и к микрофону вышла цыганка-скрипачка. Поклонилась и заиграла.

И Рей забыл и про «объект», и про брюнетку, и про человека в номере, и про девчонку из шкафа, в общем, забыл обо всем. Он даже не предполагал, что эта пиликалка может сотворить с ним такое, причем ему очень правдоподобно казалось, что скрипачка смотрит именно на него, да и играет тоже только для него одного на всем белом свете. В какой-то момент он взглянул на лица в зале и изумился. Из жующих челюстей все они превратились в сплошные влажные глаза, а некоторые уже не стесняясь вытирали слезы. Вот это да! — подумал Рей и снова провалился в звучащую волнующую бездну.

Неожиданно мелодия оборвалась на самой высокой ноте, но вновь воскресла постепенно нарастающим окрыленным счастьем. Юбки оживились и понеслись вокруг затанцевавшей скрипачки. Внезапно все замерли, скрипачка вышла вперед, поклонилась. Публика охнула и зааплодировала в полной тишине.

Рей тоже старательно и неумело хлопал и тут увидел, как из-за кулис с охапкой здоровенных роз вылетела его приятельница из шкафа. Она протянула скрипачке розы и повисла у нее на шее. Публика захлопала еще громче. Скрипачка еще раз поклонилась и заиграла тот же разудалый танец. Рей рванул к сцене, но его оттеснил какой-то здоровяк с массивными перстнями на всех пальцах. Здоровяк неуклюже взгромоздился на сцену и, похлопав скрипачку по плечу, прогудел:

— Сделай ту, чтобы со слезой, — и протянул ей пачку денег.

— Бис, бис! — заорала публика.

Из-за кулис выглянул, похоже, «хозяин табора» и, усиленно вращая глазами, дал скрипачке понять, что нужно брать деньги и исполнять что просят. Девушка странно посмотрела на Рея, стоявшего к сцене ближе всех, и заиграла.

Здоровяк спустился в зал и почему-то, избрав именно Рея своим наперсником, заверил его, что теперь он «со всей гопой будет тусоваться только в «Рубике».

— До чего ж, браток, четко ляля лабает, бомба! — И зарыдал прямо в его голубую шелковую жилетку.

Рей избавился от этого меломана-лингвиста, только когда хор а капелла грянул что-то цыганско-итальянское, а эстет, похлопав Рея по плечу, сообщил, что идет отлить.

Пробравшись за кулисы, Рей легко разыскал женскую гримерку. Без стука он тихо растворил дверь и увидел сидящую на стуле и обмахивающуюся чернокудрым париком скрипачку, оказавшуюся блондинкой, а рядом с ней — девочку из шкафа.

— Тетя, скажи честно, — приставала та, — ты же на самом деле одной правой, а левой чисто выпендреж?

Скрипачка рассмеялась, откинула голову и вдруг встретилась глазами с Реем.

— Простите, мадам, что я не постучался. Я хотел просто поблагодарить вас.

— Спасибо.

Надо же, подумала Фелис, на нем точно такой же синий смокинг и точно такая же шелковая голубая жилетка.

Она еще со сцены увидела у стойки этот смокинг и очень обрадовалась. Валери исчез так внезапно, и Элен не хотела ничего ей толком объяснить. А он здесь! И она играла только для него! Но когда он подошел к сцене, то вдруг оказался совершенно другим человеком… Теперь вот явился в гримерку. Наверное, почувствовал ее взгляд и не так понял.

— Разрешите мне спросить вас кое о чем? — вежливо поинтересовался гость.

— Теть, пойду, — занервничала девочка из шкафа.

— Нет-нет, мне нужно поговорить с вами обеими. — Рей удержал девицу за руку.

— Фелис! На сцену! «Очи черные!» — раздалось из-за двери.

— Простите, мсье, но я на работе, — совершенно растерялась Фелис и криво нахлобучила парик.

— Конечно. А мы с вашей племянницей пока поболтаем.

— Я вернусь только к концу отделения. Но… Кто вы?

— Я — частный детектив, — сказал Рей, пожалев, что при нем нет никакого документа. Ведь не объяснишь же, что его лицензия будет готова только после праздников. — Но не волнуйтесь, ничего страшного. — И он еще крепче сжал руку девочки из шкафа.

— Пиджак Валери? — ехидно спросила та, когда ее тетка покинула гримерку.

Но тут все помещение мгновенно заполонили разгоряченные и веселые танцовщицы. Обнаружив Рея, они стали наперебой предлагать ему погадать и позолотить им ручку, закружили платками и юбками. Пользуясь суматохой, девчонка выскользнула из гримерки. Рей вроде бы вовремя рванул за ней, но она уже растворилась в лабиринте коридоров.

Рей вздохнул, вернулся в зал и еще раз пронаблюдал «объект» с разлучницей. Кивнув скрипачке на сцене, он приобрел в баре несколько бутылок с разноцветным содержимым, приведя в полнейшее недоумение бармена требованием чека за свою покупку, и поплелся в надоевший ему 608 номер.

Человек в его смокинге, названный девчонкой Валери, лежал там же и в той же позе. Рей вновь с трудом уловил его слабый пульс и немного успокоился, решив все-таки пока не вызывать «скорую».

Затем, вздыхая, он вылил в унитаз содержимое всех хрусталей барного столика, старательно промыл их водой и наполнил напитками из принесенных бутылок. Пустую тару он засунул в свою сумку, а обезвреженные графины вернул на место. Усмехнулся и как мог улучшил вид изуродованного девчонкой букета в корзине. Но не выдержал и позвонил Жанин.

— А, это ты, Рей? Хочешь отблагодарить меня за новогодний подарок?

— Слушай, тут творится такое!

— Да ладно, смотри на все проще. Она же тебе платит, а у богатых свои причуды.

— Причуды?! Тут криминалом пахнет!

— Ой, ну это все твои «неадекватные реакции». Пойди выпей чего-нибудь, расслабься. С Новым годом! Мой муж тоже передает тебе привет и желает успехов на новом поприще! Целую! — В трубке завякали короткие гудки.

 

Глава 20,

в которой «объект», покинувший свой 608 номер, недоволен соседкой по столу

Человек, которого Рей называл «объектом», а брюнетка в дымчатых очках — боссом, недовольно шепнул своей соседке по столу:

— Слушай, мы все-таки в ресторане, с кем ты без конца треплешься по телефону?

— Надо же поздравить родственников, — невозмутимо улыбнулась брюнетка и заботливо поинтересовалась: — Как ты себя чувствуешь, дорогой? Не стоит ли нам полчасика отдохнуть перед Новым годом? Уже почти десять.

— Полчасика? Всего-то? — «Дорогой» приосанился.

— Вообще-то ты обещал, дорогой, что эту новогоднюю ночь мы будем только вдвоем. А ты уже такой пьяненький. — И ласково потрепала его по щеке.

«Дорогой» разнежился и потерся об ее руку.

— А я ничего не забыл. Я тебе приготовил сюрприз.

— Какой?

— Пошли в номер, увидишь. — Он подмигнул и, с видимым трудом преодолевая земное притяжение, поднялся.

Она тоже встала. Окружающие понимающе заулыбались.

— До встречи в Новом году, босс, — лукаво произнес кто-то.

— Тебе обязательно нужна показуха? — хмыкнула она, когда они уже вышли из зала.

— Ну что ты все преувеличиваешь, киса? Имею я право на личную жизнь?

— Ты мой сладкий! У меня тоже сюрприз для тебя!

 

Глава 21,

в которой Рей вернулся в зал

И обнаружил отсутствие сладкой парочки. Не дожидаясь лифта, Рей кинулся вверх по лестнице.

Дверь 608 номера оказалась запертой изнутри. Рей насторожился и услышал звуки музыки. Значит, «объект» с брюнеткой уже здесь. А где тогда бесчувственный похититель смокинга? Неужели они развлекаются втроем?

Раздумывая о превратностях сегодняшнего дня, Рей вернулся к лифту по абсолютно пустому коридору и спустился вниз вместе с какой-то шумной компанией. В фойе Цезарь все так же сосредоточенно занимался переходом итальянской реки, чем в некоторой степени Рея успокоил.

В зале ресторана оркестр играл блюз, публика танцевала. Потом оркестр замолчал, публика пошла к своим столикам, а на сцену снова повыскакивали представители местного табора.

А не навестить ли мне родственниц? — подумал Рей и уже знакомым путем направился за кулисы, снова удивившись пустоте, нахлынувшей на него после многолюдья ресторана. Вдруг из-за угла вылетела шкафная девочка, такая же красная, как ее одежда, и с криком: «Дяденька сыщик!» — чуть не сбила его с ног. Схватила Рея за рукав и возбужденно потащила за собой, бестолково объясняя, что ее тетке грозят неминуемые беды.

— Этот кабан тетку Фелис в заложники! С пушкой!

— Кто с пушкой?

— Ну мордатый, он еще на сцене денег кидал, а сейчас там, такой, с пушкой!

Рей с трудом понял, что обладатель множества колец, восхищавшийся игрой скрипачки, во время перерыва, когда в зале начались танцы, а артистки шоу отдыхали в гримерке, заявился к ним и со слезами на глазах стал умолять тетку «слабать ту, со слезой». Потом танцовщиц вызвали на сцену, а кабан не выпустил тетку из номера, вытащил оружие и приказал ей играть. Перепуганная тетя Фелис послушно заиграла, а племянница кинулась за помощью и на свое счастье встретила дяденьку-сыщика.

Из женской гримерки слышалась скрипка и какие-то стоны. Рей осторожно заглянул в неплотно прикрытую дверь.

Абсолютно зеленая от страха тетя девочки играла на скрипке, а на гримерном столике, раскинув ноги, сидел мордатый властелин колец и, заливаясь слезами, в такт размахивал пистолетом…

— Ты бы лучше не смотрела. — Рей почувствовал, как девчонка из-под его руки тоже заглядывает внутрь.

— Что я, пушек никогда? — фыркнула она.

Внезапно Фелис перестала играть; мордатый прицелился, заорал:

— Лабай, стерва! — добавив непечатного текста, и погрозил пистолетом кому-то невидимому, кто еще был в гримерке.

Она снова заиграла, а эстет, опустив оружие, вновь вдохновенно зарыдал.

— Беги, девочка, вызывай «скорую», похоже, у клиента начинается делириум тременс, — прошептал Рей.

— Чего?

— Белая горячка. Дуй давай!

А сам, осторожно открыв дверь, сказал мордатому, как старому знакомому:

— Классный музончик! — И скрипачке: — Играй-играй, мы с братком послушаем. — Рей стал медленно приближаться к эстету.

Браток уставился на Рея невидящими глазами, но, вероятно, где-то на периферии его поехавших мозгов сработало, что ему уже однажды сладко плакалось на этой голубой жилетке. Он с шумом всхлипнул и, горько пробубнив:

— Браток, браток, ты все понимаешь! — попытался ударить себя в грудь, но закачался, выронил пистолет и сам чуть не рухнул на пол.

Рей вовремя подхватил эту тушу, тут же залившуюся в три ручья на вожделенной жилетке.

— Фелис, играй! — одними губами произнес Рей и, отпихнув пистолет под столик, поволок мордатого к выходу.

Браток камнем висел на нем и повторял, всхлипывая:

— Ты же все сечешь, браток, ты все рубишь, а они лезут. Лезут и лезут! Как они меня, как они…

В коридоре на помощь Рею подоспели два дюжих молодца, приведенные совершенно пунцовой девочкой. Они ловко подхватили окончательно расстроившегося ценителя музыки, а Рей с девочкой вернулся к трясущейся Фелис.

— Ну все… все в порядке, — как можно спокойнее произнес Рей. — Ну любит браток музыку, вот такой браток. — И теперь его голубую жилетку заливали уже женские слезы.

Цыпа, присев на корточки, гладила тетку по коленям и тоже тихонечко успокаивала. Случайно ее взгляд упал под гримерный столик. Там лежал пистолет кабана, про который все остальные почему-то позабыли.

 

Глава 22,

в которой «объект», уведенный брюнеткой из ресторана, дарит ей остатки букета

— Вот, это тебе, — сказал «объект», показывая на несколько уменьшенный вариант букета в корзине. — И ужин на столе.

— Мы что, худеем? — улыбнулась брюнетка, весело глядя на одинокую бутылку шампанского в ведерке со льдом и огромную коробку конфет в виде рояля, предусмотрительно забытые Валетом на столике.

— Чего это они принесли? Я все как надо заказывал, — обиделся «объект». — Я сейчас им позвоню.

— Ладно, кроличек, давай шампанское потом, а сейчас коньячком проводим старый год. — Брюнетка не скупясь наполнила из хрустального графина самые большие стаканы и уселась «объекту» на колени.

— Киса, ты моя самая-самая… — расплылся «объект» и отхлебнул коньяка. — А где твой сюрприз?

— А твой уже весь?

— Нет, сначала твой, потом мой.

— Подожди, — сказала брюнетка, вытащила пакет из морозилки и скрылась в ванной.

«Объект» допил коньяк, с интересом открыл коробку, кинул в рот один шоколадный шарик, потянулся за пультом и включил телевизор. Номер захлестнул жизнерадостный негритянский джаз.

Что за ерунда?! Брюнетка раскрыла пакет, но пистолета, которой должен был храниться в блондинистом парике, не обнаружила. Неужели я забыла его дома? Теперь все насмарку…

Ей стоило таких трудов раздобыть это антикварное, но совершенно исправное оружие и единственный патрон к нему. С какими усилиями она заряжала его утром! И вот его нет. И весь ее план летит к черту. А как ловко она все придумала! Но что толку теперь от ее приготовлений и затрат?..

Ладно, дорогая, сказала она себе. Расслабься и постарайся получить удовольствие. Посмотрим, еще не все потеряно. Но досада не проходила. Тем не менее она нарядилась в бельишко из пакета и старательно натянула парик, превратившись в журнальную блондинку с завидным обилием локонов. Поулыбавшись себе в зеркало с разными выражениями, она грациозно выпорхнула из ванной и затанцевала перед «объектом» под телевизионный аккомпанемент.

— Зайка! Неужели, киса, это ты? — «Объект» даже слегка протрезвел от неожиданного перевоплощения его кисы в зайку.

— Я девушка по вызову, я новогодний подарок, — промурчала она. — Ты должен поймать своего беленького зайчика! — И игриво запрыгала вокруг «объекта».

Он сразу раздухарился, бросился ее ловить, защелкал зубами:

— Я серый волк, я люблю охотиться за зайчиками! — и неуклюже повалил ее на ковер, но его зайка ловко вывернулась и затанцевала теперь уже по направлению к спальне.

— Ам! — закричал он и вслед за подружкой прыгнул в кровать, а потом у них так все здорово получилось, что он, гордо поцеловав свою истомленную любовью зайку, моментально заснул, ощущая себя самым удачливым мужчиной на свете.

Ничего, думала она. Здесь достаточно темно, и под этими кудрями моего лица не должно быть видно. Так что запись его любовных утех с блондинкой тоже неплохой трофей, если умело им распорядиться. Хотя убийство из антикварного пистолета выглядело бы эффектнее, лишние кадры всегда можно уничтожить…

Стараясь не поднимать голову и прикрывая кудрями лицо, она перекатилась к другой стороне кровати, хотела встать… и едва успела зажать рот рукой, чтобы не вскрикнуть.

Там ничком лежал человек в черном, задравшемся на спине смокинге, открывавшем ярко-малиновый кушак. Голова была повернута в профиль. Рядом валялся старинный пистолет, не обнаруженный ею в пакете. Она потрясла человека за плечо. Он не реагировал. Тогда, превозмогая себя, она наклонилась к его лицу, но дыхания не почувствовала.

Брюнетка метнулась в ванную. Включила воду и позвонила по мобильнику.

— С наступающим! Тоже только что объявлялся?

Так, значит, это произошло совсем недавно, мгновенно сообразила она, пока не буду ей ничего говорить.

— Чудной, как бы все не испортил, — пожаловалась она в трубку. — Да, Жанин, ты мне уже говорила про его «неадекватные реакции», я и без того с ним очень строго.

Жуть какая-то! — подумала она, и все события кинопленкой промелькнули перед ней.

На первую встречу неадекватный явился с усами и в темных очках. Но и она так ловко замаскировалась, что он даже не узнал ее сегодня, когда, как последний кретин, принялся изображать сотрудника фонда «Юное дарование». Ну и помощницу себе подыскал! Курам на смех! Конечно, на ту встречу в консультации она пришла с диким макияжем и замотанная по самые глаза в вязаный шарф, в идиотском балахоне из секонд-хенда и привязанной к животу подушкой.

Ха, при воспоминании об этом ей даже стало немножко не так страшно. Правда, как назло, когда она «наряжалась» в машине, у нее из глаз выпали линзы, и она не очень хорошо его рассмотрела, но перепутать с чем-то этот смокинг с ярко-красным кушаком, приобретенные ею лично, она не могла.

Только зачем она была с ним так груба, когда он пытался сообщить про возникшие затруднения? Ведь Жанин предупреждала, что он способен на «неадекватные реакции». Ну заорал бы, ну отказался бы от работы, но стрелять-то в себя зачем? Вот и пойми этих полицейских…

И вдруг ее осенило. Скорее всего, аппаратура уже работала, когда она подсыпала допинг в спиртное и прятала в морозилке пистолет. И этот идиот решил, что «разлучница» задумала убийство, а потом бы подставила его или тоже убила… Она не поверила честному служаке, не разрешила сообщать в полицию — и он покончил с собой! Вот они — «неадекватные реакции»! Нормальный человек просто бы сбежал!

Так, надо срочно показаться в ресторане, а потом вернуться и избавиться от трупа! Ведь если его обнаружат в их номере, то не будет никаких сомнений в том, кто это сделал. Лишь бы драгоценный не проснулся раньше, чем она этого хоть как-то спрячет. Только куда? И еще эта пленка, там же наверняка видно, как они занимались любовью рядом с трупом! Но на той же пленке наверняка заснято и его самоубийство, а она не знает, где он установил аппаратуру. Нет, сейчас главное — увести кроличка, она вернется потом, ликвидирует камеры и труп! Ой, кошмар, как же она одна будет его прятать?..

Она стремительно оделась, подправила макияж. Парик и бельишко вместе с пистолетом снова отправились в морозилку.

Превозмогая отвращение, брюнетка подтащила бездыханное тело к лоджии и открыла дверь. Тут же пахнуло холодом, и до того безмятежно храпевший на кровати «волк» закашлялся. Она закрыла балконную дверь, отволокла тело в гостиную и только там выдворила на лоджию.

Вернулась в ванную, тщательно вымыла руки и почему-то заглянула за зеркальную дверцу шкафчика над раковиной. Обнаружив бутылку с джином, машинально приложилась к ней, потом вернулась в спальню.

— Кроличек! — закричала она в ухо своему любезному. — Вставай, пора идти Новый год встречать!

— Кисуль, черт с ним… Чего ты меня разбудила?.. — захныкал кроличек. — Я спать хочу.

— Пойдем-пойдем, мой сладкий.

Сладкий кроличек еще немного поупрямился, но послушно встал и вышел в гостиную.

— Ну вот, теперь башка чугунная, — пожаловался он. — Не надо было мне спать.

— Может, душ примешь? А я тебе спинку потру.

— Нет. — Кроличек хитровато улыбнулся. — Мы сейчас с тобой вниз пойдем и будем танцевать до утра. — Он игриво ущипнул ее за бочок.

Ты бы до зала дошел, танцор, подумала она, нежно улыбаясь, но ощущение жути не улеглось.

И вдруг ее осенило! Она наденет на труп женское белье, халат из ванной и белокурый парик, накрасит губы помадой и оставит с пистолетом на лоджии. Пусть разбираются с неизвестным геем! Надо скорее найти камеры и уничтожить на записях все лишнее. Не забыть бы пулю отыскать! А он ловко застрелился — крови не видно. Или, может, его просто удар хватил? Это же совершенно меняет дело! Вот была бы удача! Хорошо, что она ничего не сказала Жанин! Умница…

 

Глава 23,

в которой телефон в сумочке брюнетки звонит после возвращения парочки в ресторан

— Ты у меня прямо телефонная станция какая-то…

— Я сейчас вернусь, извините. — Брюнетка улыбнулась сидящим за столом, выскользнула из зала и только тогда строго произнесла в трубку: — Слушаю вас.

— Это я, Пюррей.

Она чуть не упала. Он жив! Но только как он выбрался назад с лоджии? Неужели она не заперла дверь? Он же все понял, но какой деликатный! Он же слышал, как она звонила Жанин! И ведь ничем не выдал себя, позволив выволочь его на лоджию! Да он гений, он притворялся покойником, крови-то не было! Он решил таким образом предотвратить убийство! Он же нашел этот пистолет…

Голос Пюррея заботливо поинтересовался:

— Вы неважно себя чувствуете, мадам?

— Неважно. Что у вас?

— Я уже видел их обоих в ресторане.

— Да-да. — Она никак не могла прийти в себя.

— Как мне передать вам аппаратуру?

— Вы проверили качество записи? — Она окаменела от ужаса: ведь там наверняка отснято, как они при нем занимались сексом, а потом она вытаскивала его тело на лоджию.

— Нет, простите, мадам, последнюю порцию я еще не успел отсмотреть. — Рею совсем не хотелось этого делать, у него и так уже от всего раскалывалась голова, да и бессонная ночь тоже не прибавляла бодрости.

— Не тратьте на это время, Пюррей. Сидите у телефона в номере, я перезвоню. Мне действительно не очень хорошо.

— Я вас понимаю, мадам. Жду вашего звонка.

Рей даже обрадовался, что избавлен от сомнительного удовольствия. «Объект» жив, и свое задание он вроде бы выполнил. Он вытащил из тайников камеры, положил их на стол рядом с телефоном и, дожидаясь звонка клиентки, посчитал себя в полном праве выпить и попробовать дорогих конфет. Налил коньяку из хрустального графина, но засомневался. Кто знает, что тут было без него? Лучше просто из-под крана попить. Он пошел в ванную, открыл холодную воду и в поисках стакана заглянул в зеркальный шкафчик над раковиной. Там скромно стояла заветная бутылка. Джина оставалось на донышке.

Э, детка, приободрился Рей, если тебя так хорошо спрятали, ты наверняка чистенькая. Кстати, с Новым годом, старина! — сказал он себе, взглянув в зеркало, вылил обжигающую жидкость в рот и опустился на крышку унитаза.

Стоило прикрыть глаза, как перед ним сразу же возникла изящная фигурка в белом махровом халатике. Она наклоняет голову, и прекрасные губы шепчут: «Сантехник-сан»…

Рей вздрогнул — так неожиданно прозвучало:

— Патрон, я от мадам! — и открыл глаза.

 

Глава 24,

в которой Валет, вытащенный брюнеткой на лоджию, медленно приходит в себя

На холоде Валет медленно и мучительно приходил в себя. Каждая клетка его организма взывала о помощи. Кости ломило, во рту жгло от сухости, по голове словно били чугунные молоточки, а взбунтовавшийся желудок нещадно мстил. Валет не знал, что такую шуточку сыграла с ним двойная доза транквилизаторов в союзе с алкоголем.

После того как он потерял равновесие и упал возле кровати, Валет все слышал, но не мог двинуть ни ногой, ни рукой, да что там ноги-руки, он был не в состоянии даже открыть глаза, а язык и вовсе не повиновался. Он чувствовал, как его пытался поднять какой-то человек, как тот щупал его пульс, потом позвонил по телефону, ушел, потом появились двое, по голосу он узнал брюнетку. Они веселились и занимались любовью, не замечая его. Когда мужчина захрапел, тетка его обнаружила и стала таскать по комнатам, а затем выволокла на лоджию.

Валет слабо шевельнул вновь обретенными конечностями и даже застонал. Сматываться отсюда, перелезая с лоджии на лоджию в таком состоянии, означало свалиться вниз. А сматываться отсюда крайне необходимо. Валет вдруг вспомнил про оставленную им незакрытой створку окна в спальне и ползком, совершая невероятные усилия, начал подбираться к ней. Наконец он смог распрямиться во весь рост — перед глазами все поплыло, — но он крепко ухватился за подоконник, приготовившись толкать знакомую раму, и вдруг увидел, как в номер вошел человек, причем в его собственном синем смокинге и голубом жилете! Валет решил переждать и прижался к проему между окнами.

Человек прошел в спальню, посмотрел на пол.

Ага, меня ищет, понял Валет.

Человек махнул рукой и стал звонить по телефону из гостиной, потом пошел в ванную.

Валет совершил еще один акт героизма и оказался в спальне. Двигаться дальше уже не было сил, он притаился за дверями и чуть не поседел, когда этот хмырь в его жилетке взобрался на стул и вытащил откуда-то видеокамеру. Но когда хмырь извлек из стены в гостиной второе точно такое же свидетельство научно-технического прогресса, Валет снова едва не лишился чувств. Выход был только один — украсть обе. Как?! Учитывая его нынешнее почти беспомощное состояние…

Но зазвонил телефон, и хмырь кого-то спросил, что ему делать с аппаратурой. Потом кивнул и сказал:

— Я вас понимаю, мадам. Жду вашего звонка. — Повесил трубку, обвел взглядом напитки на столике, взял конфету из коробки и, заметно повеселев, направился в ванную.

Валет решил, что лучшего случая ждать нельзя, и достаточно быстро и без стонов преодолел расстояние до входной двери номера, затем хлопнул ею и произнес, как мог задорнее:

— Патрон! Я от мадам!

Ох, ну и организация! — подумал Рей, обнаружив в гостиной типа, спершего у него костюм и еще час назад имевшего вид почти покойника в спальне на полу. Напарник или все-таки конкурент?

— Патрон, мадам велела все записи уничтожить, а гонорар она вам завтра отдаст, — сообщил тип и протянул руку к камерам на столе.

— Я сейчас ей перезвоню и уточню, не суетись, — строго сказал ему Рей, направляясь к телефону.

Тип повел бровью и со словами:

— Выпить бы дали, коллега, — плюхнулся в кресло.

— Да пей сколько хочешь.

Пусть выпьет, а я посмотрю, что будет. Может, вся выпивка и чистая осталась, решил Рей и сказал в трубку:

— Мадам, ваш человек уже здесь. Говорит, вы велели уничтожить записи, а гонорар отдадите завтра.

— А как он выглядит? — изумилась брюнетка, которая, разумеется, никого не посылала.

— В черном смокинге и малиновом кушаке. Пятидесятый размер, рост четвертый.

Потрясающе, этот Пюррей просто гений! Он ведь дает мне понять, что готов взять на себя решение проблемы. И как тонко! Он говорит о себе самом, никакого второго человека там нет! Жанин из зависти плела про какие-то «неадекватные реакции». Он же все понял! Ничего не надо объяснять!

— Да, именно так я и сказала.

— А камеры?

— Тот, кто в смокинге 50-го размера, четвертого роста, — многозначительно усмехнулась клиентка, — отдаст их мне завтра, когда придет за гонораром. И вы свободны, оба свободны, — весело добавила она, ощутив, как свалился с плеч весь ужас этой ночи. — Да, можете оставить себе смокинг, он вам очень идет!

— Спасибо. С Новым годом!

— Включайте телевизор! Через пять минут двенадцать! Выпейте шампанского. Вместе с ним! — подчеркнула она.

 

Глава 25,

в которой Валет растерян

Ну все, я погиб, решил Валет, когда человек в его смокинге позвонил «мадам». Самое разумное было бы убежать, прихватив камеры, но в таком состоянии он на это не способен. Оставалось только стереть записи… на что же тут нажать?.. Надо стереть до того, как его повяжут… Он напряг мозги, пытаясь представить, какую кнопку нужно нажать на камере, чтобы стереть записанное Он сделает это одновременно двумя руками… Но вдруг Валет понял, что некая мадам тоже хочет все стереть. Значит, там записано нечто такое, что можно хорошо продать ей! Надо только заполучить записи.

— Ну чего? — спросил Валет, радуясь, что угадал прикуп.

— Спасибо, — сказал Рей в трубку, повесил ее и пожаловался: — Чудная какая-то, то — записывай, то — стирай.

— Может, посмотрим? — замирая, предложил Валет, беззаботно наливая из хрустального графина в два стакана.

— Да ну! Меня уже тошнит от этого всего. — Рей проследил, как тип отхлебнул коньяк. С ним ничего не произошло. Тогда он тоже глотнул и подумал: вот кретин, пьет что попало и не дотумкает, что от этих напитков уже разок отключался.

— Тогда стирайте, патрон!

— Сама сотрет! Не графиня. — Хотя, может, посмотрит и вовсе стирать не станет, подумал Рей, а вслух добавил: — Если стереть, как я ей докажу, что тут всю ночь на нее впахивал? Просекаешь? Мне еще надо гонорар с нее получить.

— Логично, — хмыкнул Валет, а по телевизору начали отбивать полночь.

Рей открыл шампанское, объяснив, что клиентка разрешила.

— Ну и как она вам? — закусив «Моцартом», поинтересовался Валет, рассчитывая разузнать побольше.

— В смысле клиентка?

— Ага, мадам.

— У богатых свои причуды, — вспомнил Рей слова Жанин. — Хоть бы предупредила, что работаем в паре для подстраховки. А то прямо шпионские страсти какие-то с этими костюмами. И ведь не поленилась, наняла двоих одного размера!

Валет понимающе закивал и разлил по стаканам остатки шампанского. Жажда и слабость не проходили, он едва сохранял вертикальное положение.

— А ты, шляпа, пьешь что попало. — Рей решил немного поучить молодого. — Тут все напитки по два раза травленные. Сначала красотка из соседнего номера старалась, потом подруга «объекта».

— Чернявая такая, в очках?

— Ну! У него жена беременная, а эта, мало того что с ним сексует, так еще травить собиралась, а может, и вообще — стрельнуть. Я как увидал, что ты после этих лекарств грохнулся, во все графины нового питья налил. Покупать пришлось, но клиентка обещала оплатить любые расходы.

— А так бы не стали?

— Кто ж его знает? Вылил бы в раковину, и все дела.

— А это я, патрон, пушку стырил. И где она такой антиквариат надыбала? Лет двести игрушке, а стреляет как настоящая. — Валет понял, что теперь он узнает абсолютно все, и даже больше.

 

Глава 26,

в которой Валет раскладывает пасьянс без карт

Эх, сейчас бы на картах раскинуть, вздохнул про себя Валет, мигом бы в этом пасьянсе разобрался. Но в привычных к карточным понятиям мозгах Валета и без карт сами собой стали складываться привычные же для него комбинации. Он даже почувствовал себя намного бодрее.

Значит, так. Некая дама поручила этому лоху — пусть он будет бланковым бубновым королем (хода нет, ходи с бубей) — заснять все, что происходит в казенном доме между дамой треф и пиковым королем — коварной брюнеткой и ее боссом. Туда попадает он, Валет, с маленькой… хотя Цыпа не такая уж и маленькая, пожалуй, даже десятка пик. Неожиданно появляется бланковая дама червей из соседнего номера со своим интересом, и с подкреплением Валета — ход от дяди. Дама червей, как и положено бланковой даме, рискует играть самостоятельно. Все козыри удачно оказываются на одной руке, и червонной даме удается задуманное. Или нет?

Удается, ласково подумал об Эльвире Валет, еще как удается. Но никто из них не знает, что все ходы и взятки фиксируются на камеру. Даже на две. Чего бы им всем — Валету, червонной даме, даме треф и пиковому королю — совсем бы не хотелось, причем и самой заказчице, неведомой ему даме, даме в прикупе — там точно дама, но какой масти? — тоже почему-то не катит.

Значит, мы имеем четырех явных покупателей на секреты из этих камер: заказчицу, Эльвиру, даму треф и короля пик. Связаться с заказчицей он, Валет, сможет по этому телефону из номера, ведь аппарат послушно запоминает последний набранный на нем набор цифр. Стало быть, нужно сделать так, чтобы ход перешел к нему, Валету. Но сначала надо выпроводить из номера самого этого лоха, а он, судя по всему, никуда и не торопится, обретя собутыльника.

Эльвиру я оставлю на закуску, решил Валет. Если уж тут не получится никому из этих нацепить паровоз, обязаловку я и с Эльвирой отыграю. Отравить меня хотела! А если с заказчицей номер не проходит — остаются дама треф и пиковый король. Но и в этом случае времени терять нельзя.

 

Глава 27,

в которой Рей, проверив качество напитков, вкушает их

— Хорошо сидим, — сказал Рей, смело наливая проверенные уже напитки.

Валет грустно кивнул, замирая в предвкушении той счастливой минуты, когда хорошее сидение с этим лохом закончится и он еще лучше посидит в компании с телефоном.

— Не переживай, раньше часу наших постояльцев нипочем не жди. — Рей по-своему истолковал его грусть. — Расслабься, питья навалом. — И протянул ему вновь щедро наполненный бокал. — Слушай, а девчонка, толстая такая, в красном платье, тебе кто?

— Записалась, что ли?

— Ну.

— А! Родственница одной моей знакомой. Проходу мне не дает. Как нарочно! Эта моя знакомая, ее тетка, именно здесь работает и эту дуру вечно таскает за собой. Я даже от заказа хотел отказаться, когда узнал, что в «Рубиконе»! Так и думал, что нос к носу столкнемся, сами понимаете…

— Столкнулись?

— Ага…

— Ладно, дружок, не переживай. — Лох отечески похлопал его по плечу. — Обошлось. Может, пожрать чего закажем по телефону?

И я уже никогда не смогу позвонить твоей хозяйке, подумал Валет, а вслух произнес самым подхалимским тоном:

— Вы такой опытный, невозмутимый, а свой в доску! Взяли бы меня в напарники. Меня зовут Валери.

Такие всегда работают в одиночку, подумал Валет, потенциальный напарник ему как щуке зонтик. Сам постарается сбить меня с хвоста.

— В напарники? А ты кто? Ты явно не из наших.

— Патрон, вы просто экстрасенс! — Организм Валета нещадно требовал горизонтального положения и полного покоя, но Валет продолжал подобострастно улыбаться, удивляясь, что флик, а это был точно флик, пусть даже в прошлом, не торопится от него избавиться. — Я в консерватории учусь.

— Ишь ты! Молодец! — одобрил флик и лукаво подмигнул. — А скрипачка Фелис — твоя невеста?

— Э-э-э… н-ну… Просто знакомая!

Флик снова подмигнул с тем же выражением.

— Да ладно. Что я, не понимаю? Что я, не видал, как ты вспотел, когда стал оправдываться за девчонку?

— Н-ну…

— Ревнует к тетке?

— Ага! Вы просто все насквозь видите, патрон!

— Слушай, а неужели эта девчонка правда учится на виолончели? И большие способности?

Валет чуть не икнул, но тут же сообразил — камера, должно быть, записала беседу с брюнеткой.

— Нет! Что вы! Полная бездарь. Одни от нее неприятности.

Флик хмыкнул.

— Актрисой хочет быть, — добавил Валет.

Флик опять хмыкнул, но уже задумчиво и так же задумчиво покивал.

— У меня тоже от артистов сплошной геморрой. Даже в отставку из-за артистки попал. А ты говоришь — в напарники!

— Надо же, мужественный блюститель закона и хрупкая служительница искусства! Расскажите! — Он не имеет права ни о чем рассказывать, он должен уйти, мечтал Валет.

Рей вдруг почувствовал неудержимое желание рассказать. Он всю жизнь не имел права делиться служебной информацией, но теперь-то он — частное лицо!

— Дело было так. В свой последний отпуск я поехал в Марсель, я там родился и вырос…

И Валет с ужасом осознал, что теперь он обречен выслушать все: про то, как флик любил одноклассницу, а она не дождалась его из армии, как потом он взял и поступил в полицию, как учился, поздновато женился, быстро развелся, наверное, потому, что жена была на десять лет моложе. Валет усилием воли заставлял себя кивать и удивленно восторгаться:

— Надо же!

Как глупо он просчитался, надо же, кстати, было сообразить про болтливость «коллеги», когда тот выложил ему всю подноготную своей сегодняшней миссии. Теперь вся уже почти выигранная партия грозила рухнуть карточным домиком, если король пик и дама треф уйдут из ресторана и застанут их с фликом в своем номере.

— Иду я, Валери, — заплетающимся языком исповедовался флик, — по родному городу и встречаю… Как ты думаешь, кого?

— Ришелье, — с трудом скрывая нетерпение, буркнул Валет.

— Не, не Ришелье! А своего одноклассника, Виктора Брюно. А он… о! Певец, бас. О!

От неожиданности Валет даже вздрогнул. Ведь именно бас Брюно и познакомил его когда-то с Пиковой Дамой.

— Ты чего, артист, не знаешь Брюно? Или ты не артист? — Флик насторожился так, будто от того, знает Валет этого самого Брюно или не знает, зависит благополучие всей планеты.

— Знаю, знаю. Только он в Милане поет, а не в Марселе.

— Правильно, теперь поет в Милане, а лет двадцать пять назад мы с Тото в Марселе сидели за одной партой.

— Надо же!

— А что такого? Тото меня и пригласил вечером в оперу. Это такая была акция! — Флик поднял указательный палец. — Париж — Милан — Марсель, а Тото пел самую главную партию!

— В акции? — съехидничал Валет.

— Дурья башка! В опере. «Кукумария» называется.

Валет поморщился.

— «Ламинария» композитора Маролли. Хор водолазов такой же мировой хит, как марш из «Аиды».

— Молодец, — похвалил флик. — Им подлинные костюмы от первой постановки какой-то коллекционер из Парижа дал. Постановка-то международная, сам итальянский посол в ложе с нашим мэром.

Господи, когда же это кончится? — страдал Валет, в очередной раз повторив свое «надо же».

— А в антракте подлетает ко мне Брюно, как есть в гриме, понятно, вся публика на меня уставилась, и тащит за кулисы. «В чем дело, говорю, я бы к тебе и так после спектакля на банкет пришел». А он мне, дескать, пропал костюм этой самой Ламинарии для третьего акта, катастрофа. Я говорю, у вас же есть официальная охрана, а он мне: никак нельзя, шум будет, международный скандал. Ищи и все, чтобы к концу второго акта эти антикварные тряпки были!

— И ты нашел? — Валет решил все-таки хоть как-то ускорить рассказ; он совсем пал духом.

— Нашел, ясное дело. Ты оперных итальянских певиц можешь себе представить? Ну! Главная у них оказалась здоровее самого Паваротти! Костюм ей не налез, — хмыкнул бывший флик, — и тогда эту роль отдали худенькой певичке, девчонке. А эта главная певица…

— Прима…

— Прима, пускай. — На этот раз флик не обиделся. — Она точно прима! — И показал руками габариты примы. — Сперла у нее это несчастное платье. Там искать — нечего делать. Я как эту приму в хвостах и плавниках в гримерке увидал, сразу понял. Она это платье в скрипичном футляре прятала. У ней муж скрипач. У примы. Я из-за нее из полиции-то и вылетел.

— Убил ее, что ли?

— Скажешь тоже, артист. Как мы с Тото платье в скрипке нашли, она из гримерки бегом и на самую верхотуру над сценой в своих плавниках взвилась. Там высота страшенная, метров тридцать будет. Всякие штуковины, ну там для занавеса, декораций и всякой этой вашей театральной дребедени. Барабаны, цепи, балки всякие. А внизу, натурально, этот твой хор водолазов скачет…

Валет чуть не плакал. Все насмарку, и потом, ну как хор водолазов может скакать?

— А прима, я же тебе говорил, в плавниках и с хвостом, она от меня по этим всяким оснасткам над сценой и полезла. Я за ней. А зря. Надо было входы-выходы перекрыть да и выпускать по документам публику. Эта бы там на верхотуре посидела-посидела и слезла бы. Только что уж теперь. — Он вздохнул. — Я-то сдуру рванул за ней. Она — прима! — Флик снова показал габариты примы. — Да еще с рыбьим хвостом, ну точно крокодилица по размеру, за что-то там зацепилась и повисла на цепи. И ведь висит, тридцать метров под ней, и хоть бы вякнула. Ни гугу! Я так осторожненько на какую-то балку ложусь, Тото за подмогой послал, и к приме-то ползу. Да, видать, цепь-то качнул. Тут все как завертится, закрутится! Короче, ляпнулся, говорят, я на сцену и башку расшиб. Только через неделю пришел в сознание. Еще удивительно, как хребет не сломал. Потом врачи у меня неадекватные реакции нашли, комиссовали вчистую.

— А прима?

— Что прима? Прима, она прима и есть. Она своим хвостом за какую-то штуковину обвилась и как на салазках вниз съехала. И так, знаешь, вовремя, точнехонько к своему выходу подгадала. Меня за задником медики пользуют, а эта поет-заливается!

— Ты же говорил, что только через неделю оклемался. Откуда ты знаешь, что она пела?

Флик с неадекватными реакциями махнул рукой и принялся старательно очищать конфету от фольги.

— Ко мне потом в больницу все ее муж ходил. Скрипач который. Итальянец.

— Играл?

— Во что?

— Не во что, а на скрипке!

— На скрипке? — Флик странно выпучился на Валета. — Ты сидишь мне мозги заливаешь, а там оружие! — воскликнул он и, словно разом протрезвев, бросился вон из номера.

Валет не стал размышлять над «неадекватными реакциями» собеседника, а, торопливо сняв трубку, нажал клавишу повторного набора номера. Телефон послушно запикал.

— Минуточку, — сказал женский голос на фоне какого-то шума. Затем в трубке наступила полная тишина.

Валет было подумал, что звонок сорвался, но через какое-то время женщина произнесла:

— Слушаю.

— Мадам, — с пьяной интонацией лоха-флика проговорил Валет, — я тут подумал и вспомнил: уговор-то был про записать, а чтобы стереть — не было уговору.

— Что?

— Двойная работа получается, мадам, вот что.

В трубке молчали.

— Двойная работа, — повторил Валет. — И третья будет, если я сейчас покажу пленочку вашему супругу.

— Мерзавец!

— Супруг — мерзавец? Вполне согласен. Пятьдесят тысяч за кино на «Оскар» — сущие пустяки.

— Где вы?

— Вы знаете, мадам.

 

Глава 28,

в которой Валет, переговорив с клиенткой Рея, обескуражен

Что же я наделал?! — мелькнуло в голове у Валета, когда в трубке раздались гудки. Во-первых, некрасиво шантажировать беременную женщину, а во-вторых, она наверняка пришлет сюда какого-нибудь ухаря вроде этого неадекватного, и все. А я сам не то что драться, я даже встать-то почти не способен. Хотя… У меня есть не менее получаса, чтобы убраться отсюда и прихватить камеры. Что ж, с клиенткой пролет, но остаются еще эти двое в ресторане. А пока нужно отнести камеры в номер напротив к девочке Эльвире! Нет, к ней нельзя, придется в долю брать. А вот так-то гораздо проще!

Валет извлек карты памяти из обеих камер, завернул в упаковочные прокладки из конфетной коробки, вытряхнул на стол недоеденные конфеты и мятую фольгу, поместил записи в коробку и закрыл крышку.

Превозмогая земное притяжение, он заставил себя подняться. Боль с новой силой прошлась по всему телу, но он взял камеры, отнес их к стенному шкафу и засунул в его глубины. И очень устал. Теперь можно забирать коробку и отправляться к Эльвире. Только сначала чуть-чуть отдохнуть в кресле. Нет, коробка-рояль — не здорово. Эльвира сразу полезет в нее и найдет карты памяти. А карманов в смокинге нет. Нет и в этих вечерних брюках. Не придумав ничего лучше коробки, Валет уже собрался покидать гостеприимный 608 номер, но решил еще раз, просто так, позвонить «клиентке». Телефон снова ласково пропищал, набирая номер, а потом вдруг Валету показалось, что прямо за дверью раздалась тихая трель мобильного.

Он сразу же повесил трубку, сказав себе, что нужно было давно линять, и уныло потянулся за конфетой. В этот момент дверь номера открылась и на пороге предстала разъяренная брюнетка с мобильным в руке.

Сунув его в сумочку и смерив взглядом совершенно растерявшегося Валета, она демонстративно повернула щеколду замка. Тут же вместо телефонного аппаратика в ее руках оказалось нечто завернутое в целлофановый пакет. И это был самый настоящий пистолет довольно внушительных размеров. Валет даже удивился, как в такой маленькой сумочке мог поместиться настолько серьезный предмет, направленный теперь прямо на него.

— Где? — спросила брюнетка, держа пистолет перед собой обеими руками.

— Что?

— Камеры!

— Дама треф! — воскликнул Валет, схватил телефонную трубку и ловко нажал кнопку повтора.

— Не двигаться!

Но телефон уже старательно прострекотал набор, а из ее сумочки отозвался мобильник. У Валета заломило затылок.

— Не двигаться, я сказала!

— Не кричите, мадам, у меня голова болит.

— Не разыгрывайте тут мне ваши «неадекватные реакции»! Ничего у вас не болит! Где камеры?

— Они работают и все записывают, — устало солгал Валет и тут же понял, что она поверила. — Слушайте, мадам, — миролюбиво начал он, леденея от мысли, что она действительно может его прикончить. — Зачем вам казенные хлопоты? В номере вашего мужа был труп. — Слова «вашего мужа» он произнес небрежно, но с нажимом. — К тому же вы не знаете, где камеры установлены.

— Найти две камеры? Это недолго. — Она ухмыльнулась и встряхнула пистолет. — Кстати, вот на нем — отпечатки пальчиков вашего хваленых юного дарования. Проблем не будет.

Валету некогда было размышлять над тем, как на пистолете оказались цыпины пальчики. Он очень трусил, хотя, вероятно, со стороны выглядело довольно забавно, что убийца и жертва беседуют на «вы». На ум почему-то пришла фраза: «Знал бы прикуп, жил бы в Каннах», — и он спросил:

— Вы уверены, что камер только две?

— А сколько? — Глаза дамы треф округлились.

— Вот, это другое дело. Убирайте вашу пушку, она слишком большая для дамы, кстати, та, что в холодильнике, вам была бы больше к лицу. Сумма пока не изменилась…

Она взвизгнула:

— Я спрашиваю: сколько камер?!

— Пятьдесят тысяч! — крикнул Валет и упал на пол, потому что в этот момент дама треф выстрелила.

 

Глава 29,

в которой Цыпа, увидев пушку кабана, перестала быть Цыпой

С того момента, как Цыпа увидела под гримерным столиком пушку кабана, это была уже не Цыпа. Конечно, с виду вполне даже Цыпа, а на самом деле — натуральная Никита. Цыпа очень ярко представила себе, какой грозой дальнобойщиков она теперь сделается, как все они будут ее уважать и считать крутой. От грядущей крутизны у нее кружилась голова, оставалось совсем чуть-чуть — дождаться, когда в гримерке никого не будет, и забрать себе пушку. Конечно, кабан может запросто вернуться за ней, или дядька-сыщик вспомнить, или даже сама тетя Фелис. Или вдруг кто-нибудь еще заметит пушку под столиком. И чего тетя Фелис так долго сопли по этому дядьке размазывает, шла бы себе на сцену. И ему здесь давно нечего делать.

Наконец Фелис позвали на сцену, дядька тоже заторопился, взглянув на часы, но тут в гримерку ввалилась толпа разгоряченных цыганок. На счастье Цыпы, пушки они не заметили, но при них она тоже не могла лезть за ней под столик. Потом все без конца входили и выходили, вроде бы даже пили за Новый год шампанское, ели какие-то закуски и пирожные, и тетя удивлялась ее рассеянности. Короче, прошла куча времени, прежде чем Цыпа наконец-то осталась со своим сокровищем наедине.

Она рыбкой юркнула под стол, и вот тяжелая, настоящая пушка у нее в руках. Но в дверь опять постучали, и Цыпа очень ловко завернулась вместе с пушкой в чью-то ярко-красную шаль.

Стук повторился, и в дверь заглянул этот зануда-сыщик.

— Как ты тут? — бросил он и заглянул под столик.

Цыпа красиво повела под шалью плечами.

— А где пистолет?

— Юрити забрали, — не моргнув соврала она.

— Какие юрити? — насторожился Рей.

— Секретные.

— Секретные юрити? А, секьюрити! — догадался он. — Тогда ладно. — И уставился на поднос с закусками.

— Угощайтесь как дома, — шалея от собственной вежливости, предложила Цыпа. — А мне надо…

— Спасибо, — сказал Рей и набросился на еду, а Цыпа, прижимая к себе пушку и шаль, выскочила из гримерки и бросилась к туалету. Более уединенного места для любования добычей, чем запертая изнутри туалетная кабинка, она не могла себе представить.

Но в служебном женском туалете с храпом спал на полу Пер Ноэль, и Цыпа решила, что ничего страшного не произойдет, если она отправится в крутой сортир рядом с рестораном. Там ей всегда нравились зеркальные стены и пол с подогревом, а чего стоила хрустальная люстра-вентилятор! Цыпа шагнула в это заведение, похожее на дворец, и среди сияющей белизны во всех зеркалах отразилась ее кругленькая красная фигурка.

В туалете не было ни души, и шум вентиляции казался ненормально гулким. Сначала, поглядывая на входную дверь, а потом, увлекшись и забыв обо всем на свете, Цыпа стала принимать перед зеркалом всякие эффектные позы, и каждая новая приводила ее в все больший восторг. Пушка гладила ее бедро, потом грозила кому-то, потрясенному красотой Цыпы, затем задумчиво выглядывала из-под шали. Потом шаль небрежно упала, а Цыпа, слегка расставив и согнув ноги, с томной улыбкой направила дуло пистолета на дверцу одной из кабинок.

И именно в этот момент и именно эта дверца открылась, и прямо на дуло шагнула та самая черноволосая стриженая тетка в синем костюме, которая дала Валери три сотни.

 

Глава 30,

в которой брюнетка, переговорив со своим верным агентом, рассуждает о его достоинствах

Какой же он молодец, все понял, какой тактичный, я, пожалуй, ему добавлю. Жаль, конечно, вся затея насмарку, но в следующий раз я опять найму именно его, только буду действовать осмотрительнее. Надо было рассказать ему побольше, сама виновата. Как он все понял! А Жанин говорит про какие-то «неадекватные реакции». Просто смешно! Брюнетка еще раз порадовалась сообразительности и деликатности своего «агента».

Она испытывала необыкновенное облегчение и с удовольствием выпила за Новый год, потом танцевала и с боссом, и со всеми членами совета директоров, и даже неожиданно для себя сделала комплимент дурехе-секретарше. Босс тоже очень хорошо держался, и она совсем не обиделась, когда он при всех назвал ее своим беленьким зайчиком, а потом громко зашептал ей на ухо, что, мол, пора бы и в номер. И они чуть было сразу не отправились туда, но она вдруг вспомнила, что там может оказаться ее верный агент, надо бы позвонить сначала. И именно в эту минуту заверещал мобильник. И она опять, в который раз за вечер, потащилась в туалет и заперлась в дальней кабинке.

То, что она услышала от своего совершенного пьяного агента, привело ее просто в неописуемую ярость. Она даже не сразу вышла из кабинки — пытаясь успокоиться хоть чуть-чуть, накрасила губы и припудрилась.

Что угодно, но чтобы собственный агент шантажировал свою же работодательницу, да еще такую щедрую — это просто неслыханно! Прежде всего надо попытаться с ним поговорить… или, может, сначала позвонить Жанин? Нет, кто ее знает, а вдруг они заодно. Лучше всего подняться в номер вместе с боссом и выпроводить мерзавца, как незваного случайного гостя, не дав ничего унести с собой. Хотя он мог уже все и перепрятать. Нет, вряд ли. Он наверняка и камеры-то не убирал, чтобы записать общение с ней. Пусть! Они придут вдвоем, он не начнет шантажировать обоих сразу. А вдруг начнет? Может, не торопиться? Он уже сильно пьян, а выпивки там много. Заснет рано или поздно. Нет, не заснет! Она же сама подсыпала допинг в напитки. Вот у него крыша-то и поехала! Все ясно, надо подождать, да-да, именно подождать. Когда он позвонит еще раз, соглашаться на все и назначить встречу на завтра. А к этому времени он уж обязательно проспится, может, и забудет про свой шантаж.

Она облегченно выдохнула. Вот что значит принять верное решение! Уверенно открыла дверцу и шагнула из кабинки.

И сразу оказалась под дулом пистолета.

Но красное платье снайперши и ее лицо были очень знакомыми — «юное дарование», для которого этот мерзавец просил вечером деньги! Выходит, он все заранее продумал и устроил инсценировку с собственным трупом. Это Жанин ему растрепала! Вот, мерзавцы, про пятьдесят тысяч они мне еще с вечера толковали, а я-то не поняла!

Все эти мысли пролетели в голове брюнетки за считанные секунды. Как она ненавидела и эту соплячку, и мерзавца, и его Жанин! Главное без паники, сказала она себе, и поставь на место эту мразь! — а вслух как можно мягче произнесла:

— Детка, ты продаешь пистолет? Сколько за него хочешь?

Цыпа растерялась окончательно; от неожиданности она все еще стояла в позе Никиты.

— Сколько? — повторила богатая тетка.

— Всё, — выдохнула Цыпа, имея в виду, что с ее крутыми мечтами все кончено, но так и не отвела пушку, краем глаза любуясь собой в зеркале.

А богатая тетка, порывшись в сумочке, достала из нее портмоне, из него — кошелек и протянула его Цыпе.

— Пустой?

— Что ты, деточка, смотри, сколько денежек! — Тетка вытащила из кошелька пачку радужных купюр, приготовленных для расчетов с Пюрреем.

Голова Цыпы просто скрипела от непосильной задачи. Денег точно много, а ведь тетка может заорать, и тогда с пушкой так и так придется расстаться.

Цыпа шагнула к тетке, выхватила деньги и, пятясь к двери, отшвырнула пистолет к умывальникам. Она пулей вылетела из туалета и, не помня себя, бросилась куда глаза глядят.

Она очнулась только на самом последнем этаже гостиницы и с замиранием сердца осмотрела добычу. Столько денег сразу она не видела никогда. Она начала пересчитывать купюры, но сбилась и, свернув их потуже, сунула деньги за пазуху, благо места там было предостаточно. И тут вспомнила, что в туалете осталась чужая красная шаль. Но возвращаться туда она не согласилась бы ни за что на свете. Ведь богатая тетка наверняка будет ждать ее там с пистолетом, чтобы отнять все, когда она придет за шалью. А она не дура, туда снова. Нет.

 

Глава 31,

в которой описываются действия брюнетки до разговора с Валетом

Когда пистолет полетел к раковинам, а эта соплячка скрылась с ее деньгами, брюнетка только ухмыльнулась. Теперь-то уж она знала, как действовать. Она вытащила из сумочки целлофановый пакет и аккуратно, пакетом, взяла пистолет. Наследила ты, деточка, специально для меня, спасибо! Завернув оружие в тот же пакет, она положила его в сумочку.

К лифту она направилась в твердой решимости прикончить этого мерзавца, найти камеры, уничтожить записи, а потом как ни в чем не бывало вернуться в ресторан. А дальше они вдвоем обнаружат труп, а затем полиция найдет пистолет с пальчиками хваленого «юного дарования». Брюнетка посмотрела на часы. Она успеет еще подняться в номер и вернуться — никто за столом ничего не заметит.

Тоже мне умники, испугать меня пистолетом захотели! А теперь девчонка наверняка сбежит от своего «шефа». Вряд ли его порадует такой поворот событий. Но ведь каков мерзавец! Позвонить ему, что ли? Нет, куда он уйдет из теплого номера с таким количеством выпивки.

Она уже стояла перед дверью 608 номера, как в сумочке затренькал надоеда-мобильник. Она достала его и открыла дверь.

Мерзавец лакомился ее конфетами.

— Пятьдесят тысяч! — крикнул мерзавец.

Она уже не владела собой и нажала на спусковой крючок. Но вместо звука выстрела раздался оглушительный хлопок, и ее руки словно обожгло или ударило током. От неожиданности и боли она упала на пол, чувствуя нестерпимую вонь, растекавшуюся как будто от ее рук. От этой вони поплыло в глазах, и она потеряла сознание.

Падая на пол, Валет успел осознать, как в руках дамы треф что-то раздулось и оглушительно лопнуло. Сумочка отлетела и раскрылась, а комната стала наполняться жутким запахом.

Газовый пистолет! — обрадовался он. Она что, не соображала, заворачивая его в пакет? От пережитого Валет уже не чувствовал ломоты в организме и, закрывая полой смокинга нос и рот, с коробкой-роялем в руках покинул 608 номер.

 

Глава 32,

в которой Цыпа, продав пистолет брюнетке, замирает от страха

Замирая от страха и радостного ощущения денег на груди, Цыпа по служебной лестнице спустилась до самой кухни, а потом через ресторан, чуть ли не ползком, проскочила за кулисы сцены и наконец оказалась в гримерке.

Дядька-сыщик с аппетитом угощался со всех подносов и запивал шампанским из всех бокалов, а ее тетка сидела рядом с ним и, как обычно, обмахивалась париком.

— Тетушка, — сказала Цыпа, — еще долго? А то я спать помираю.

Тетка подняла на нее глаза и, посмотрев мимо, изрекла:

— А я уже…

— Ты чего? Ты правда? — удивилась Цыпа, она никогда еще не видела свою тетку пьяной. — Давай на моторе!

— Так надо, — сказала Фелис и, подложив ладошку под щеку, пристроила голову среди косметики на гримерном столике.

Цыпа молча смотрела на нее.

— Ладно, — сказал Рей, вставая. — Ты ее покарауль. А я сбегаю за своим барахлом и домой вас отвезу.

В фойе он обрадовался Цезарю, как старому знакомому. И почему-то подумал, что тот все еще никак не перейдет свой Рубикон, а он, Рей, уже сделал свою работу и в отличие от исторического полководца теперь имеет право на личную жизнь.

Он вошел в лифт и оценивающе оглядел себя в зеркале, остался доволен и даже похлопал себя по жилетке. И вдруг почувствовал, что в жилетном кармане что-то лежит. Как же он про сережки-то этой растеряши позабыл? Надо бы ей занести, пока снова где-нибудь не посеяла. Как же он устал сегодня… Но вот он протянет ей эти сережки на ладони, и она… Ну поцелует, по крайней мере. Да, не ангел, так что же? Много тут вокруг вообще ангелов водится?..

А еще Рей подумал о гонораре и опять остался доволен собой. После подкрепления обильными остатками актерского ужина он ощущал заметный прилив жизненной энергии. Он еще раз окинул взглядом свое отражение, смахнул с бархатного лацкана соринку и вышел на шестом этаже.

Рей осторожно открыл дверь номера растеряши и на цыпочках пробрался в спальню, слабо освещенную напольным матовым шаром. Голенькая растеряша сладко спала под шелковой простыней. Рей невольно залюбовался ею, но время не ждало.

Он достал серьги, склонился над ней и тихонечко произнес:

— Я принес сережки.

— Счастье мое, — не открывая глаз, промурчала она и ласково подтянула его к себе. — Я уже соскучилась…

По телу Рея пробежала легкая истома, и он решительно спросил уже в полный голос:

— Ваши?

— Ой! — Она открыла глаза, вздрогнула и потянула на себя простыню, неосознанно принимая привычную элегантно-призывную позу.

Лицо склонившегося над ней человека было в тени, но на его ладони действительно сверкали ее серьги.

— Что вам нужно? Кто вы? — И, включив бра над кроватью, она вдруг узнала в этом человеке сантехника, но только без усов и в дорогом костюме. — Вы с самого начала за мной шпионили? Это что, полиция нравов?

Но сантехник в дорогом костюме подмигивал ей, одной рукой протягивая ее серьги, а указательный палец другой приложив к своим губам. И хотя это была только половина главного жеста ее вновь обретенного анжа, она возымела свое действие, и Эльвира сразу успокоилась.

— Спасибо.

Она поправила простыню, взяла одну сережку и, облизнув языком ее дужку, вставила в ухо. Потянулась за другой и проделала с ней то же самое.

— А зачем вы их… — Рей сглотнул воздух. — Облизываете?

— Для дезинфекции. — Эльвира кокетливо потрясла сережками и провела языком по губам.

Она прекрасно поняла, почему мнимому сантехнику перестало хватать воздуха. А он очень даже ничего, подумала она, надо же, как меняет человека одежда, но вдруг услышала, или вернее почувствовала, как вернулся ее анж.

— Я вам так признательна, это серьги моей бабушки, женщины нашего рода передают их из поколения в поколение, прапрабабушке подарила их сама Екатерина Медичи. Если бы вы их не нашли, что бы я сказала бабушке? — Эльвира встала с кровати, придерживая простыню рукой. — Как же вам это удалось?

Рей в смущении отвел глаза и вдруг заметил в обивке кресла странное отверстие.

Эльвира машинально проследила за его взглядом. Он же здесь работает, скажет, что это я, платить придется, расстроилась она и, обняв сантехника свободной от простыни рукой, произнесла так, будто дырка в кресле ее вовсе не касалась:

— Я должна вас как-то отблагодарить. То, что вы для меня сделали…

Однако мысли Рея были далеки от кресла: какие же есть женщины на свете! Почему я раньше их не видел? И скрипачка, и эта… Эта!..

Но когда эта его еще и обняла, все остальные женщины мира просто перестали существовать, и Рей почувствовал, что еще немного, и…

— Вот, возьмите на память, мсье. Возьмите, это ничего не стоит против вашего поступка, но напомнит вам о нашем коротком знакомстве. Пожалуйста, для меня это очень важно!

Рей и не заметил, как она уже подвела его к выходу, а теперь, изящным движением взяв с дивана огромную коробку-рояль, протягивала ему и смотрела с мольбой.

— Не нужно, мадам, я… Ну что вы… Это слишком!

Тем не менее Эльвире удалось вручить ему коробку и таким отвлекающим маневром вытеснить сантехника из номера.

И она тут же бросилась к ванной:

— Это ты, мон анж?

 

Глава 33,

в которой Валет, покинув 60S номер после выстрела, приходит к Эльвире

Покинув 608 номер, Валет осторожно приоткрыл дверь номера напротив. В гостиной было темно, только из спальни шел слабый свет, слышались приглушенные восторги Эльвиры и звук мужского, показавшегося Валету знакомым голоса.

Черт, кого еще принесло? — подумал Валет, но это была последняя мысль, касавшаяся внешнего мира, потому что в эту секунду содержимое его многострадального желудка настойчиво потребовало свободы. Валет сжал зубы, швырнул коробку-рояль на диван и метнулся в ванную.

Прополоскав рот под краном, Валет в изнеможении опустился на пол. Краем сознания он слышал, как Эльвира нежно благодарит кого-то за незабываемую услугу и предлагает что-нибудь на память по поводу знакомства. Мужчина в свою очередь поблагодарил Эльвиру и, судя по всему, ушел, потому что Эльвира поскреблась в дверь ванной и спросила:

— Это ты, мон анж?

— У, — ответил он, вполне осознавая, как мало в тот момент соответствует небесному созданию.

— Открой! Тебе плохо?

В ее груди поднималась волна нежности, но сверху накатывал вал нехороших предчувствий из-за кресла. Если сантехник расскажет начальству о порче отельного имущества, кто знает, до чего может дойти разбирательство? Ведь совершенно ясно, что это дырка от пули, и, естественно, возникнут вопросы, кто и в кого стрелял…

Она довольно долго ждала под дверью, пока Валета выворачивало наизнанку, но он не открывал и лишь бубнил что-то невразумительное в ответ на Эльвирины призывы.

Эльвира решила не терять времени попусту и, как только анж выйдет из ванной, поскорее убираться из номера со злополучным креслом. При свете ночника она надела белье и платье и уселась перед зеркалом, чтобы навести блеск в ожидании анжа. Она красиво потянулась с расческой в руке и занялась волосами.

— У! У! Серый волк пришел!

Эльвира даже икнула. Зеркало показывало незнакомую плотную мужскую фигуру, приближающуюся к ней сзади из темноты гостиной. Она забыла запереть дверь за сантехником! Она хотела закричать, но окаменела от страха и только инстинктивно прижала руки к лицу.

— Ага, не открывай пока глазки, зайка, не открывай, — ласково сказал мужчина.

Но при всем желании Эльвира была не в состоянии этого сделать: она не могла даже пошелохнуться.

И в довершение всего вдруг почувствовала на своей шее что-то металлически-холодное. Сейчас задушит! Однако вопреки ее предположению мужчина душить не стал, а, закрепив металл сзади, нежно поцеловал ее в шею и с обидой произнес:

— Я тебя ждал-ждал, а ты пропала. Я думаю — что такое, почему пропала? А потом вспомнил — я же тебе сюрприз не преподнес. Нравится? — И провел пальцем по ее шее рядом с металлом.

В ответ Эльвира смогла только икнуть, не убирая рук от своего лица. Мужчина обнял ее за плечи, уткнулся головой ей в спину, сказал:

— Ну чего ты дуешься? Посмотри на себя в зеркало, и домой поедем. Я спать хочу, — убрал руки и, судя по звукам, плюхнулся на кровать.

Эльвира осторожно раздвинула пальцы и обнаружила на своей шее изумительное, тончайшей работы колье с тремя изумрудными подвесками. Она чуть не взвизгнула: изумруды всегда были ее самой заветной мечтой, ведь они идеально подходили к ее зеленым глазам!

Вот это да! Она только что чувствовала себя на краю гибели и ощущала на своей шее руки неведомого киллера, а этот «киллер» неожиданно подарил ей такую штучку. Только кто он? И почему он ее где-то ждал? В какой дом он собирается ехать?

Как плохо, что сейчас нельзя принять душ, я бы поняла, кто он, я всегда под душем все понимаю, грустно подумала Эльвира, и вдруг «киллер» уютно всхрапнул с ее кровати.

Он спал, и серьезно так спал — в очках. Впрочем, и без душа ясно, что он просто перепутал ее с кем-то в темноте. Эльвира погладила пальчиками изумруды, а они заговорщицки подмигнули.

Сейчас мон анж выйдет из душа и увидит «киллера»! Тот проснется — и прощайте мои изумруды! Надо сматываться! Номер все равно оплачен Фернаном до послезавтра. Черт! Как же она забыла про Фернана? Тоже ведь может вернуться в любую минуту. Ну и что, что они поссорились? Первый раз, что ли? Вечно он хлопнет дверью, а потом возвращается и просит прощения…

Но как было не поссориться, если вместо знакомства с его родителями, запланированного на этот Новый год, он устроил ей сцену ревности? Естественно, раз уж он так настаивал на ее неверности, что ей оставалось, кроме как поклясться, что она немедленно переспит с первым встречным? Например, с постояльцем номера напротив. А она всегда держит слово!

Кто же мог предположить, что этим человеком окажется анж… Стоп, что же это получается: ради каких-то камешков она готова расстаться с чудесно обретенным анжем? Он вряд ли сможет ее снова найти. Как, кстати, его зовут? Он ведь так и не сказал ей. Лишнее подтверждение, что искать ее он не станет. К тому же даже при наилучшем стечении обстоятельств рано или поздно кончится его способность ее радовать, а вот камешки такой способности никогда не утратят. О, они идеально подходят к ее зеленым глазам! Но как она объяснит их происхождение Фернану?.. А никак! Пусть катится к черту! Надоело! Сколько можно морочить ей голову? Она знает себе цену: и без боксерского допинга любой мужчина будет у ее ног!

Все равно Эльвире было грустно: едва ли она вновь увидит анжа. Хоть бы он вышел из ванной, они бы вместе смылись… Но она не может сейчас к нему ломиться — это значит разбудить «киллера» и все такое. И зачем она сразу его не выгнала? Но изумруды блеснули так обиженно, что она только усмехнулась: будем считать все новогодним чудом, правда, камешки?

Изумруды не возражали.

Может, оставить анжу свой телефон? Нет, вдруг записку найдет «киллер».

Стараясь не шуметь, Эльвира стремительно собирала в пакет и сумку свои вещи. Сапоги она натянула прямо на голые ноги, надевать колготки было уже некогда. На всякий случай она решила выключить даже напольную лампу, но, потянувшись к выключателю через «киллера», нечаянно того задела.

Он неожиданно и громко рявкнул:

— Дашь ты мне поспать?! Пашешь, как вол, пашешь… — И, повернувшись на другой бок, недовольно добавил: — Накрой чем-нибудь, холодно.

Эльвира осторожно накрыла его одеялом, прямо с ботинками. Сейчас ее мучила только одна мысль: как бы он не проснулся! Даже грусть из-за новой вечной разлуки с ее чудесно обретенным анжем отошла на второй план.

Спокойной ночи, мальчики, подумала она, закрыла дверь номера со стороны коридора и на цыпочках поспешила к лифту. Красное платье, облитое шампанским, нахально вылезло из пакета и развевалось, словно флаг. А вправленные в ожерелье изумруды затаились на Эльвириной шейке, уютно уткнувшись в норковое манто.

 

Глава 34,

которая о том, что увидел бы Рей, не покинь он ресторан

Если бы Рей продолжал наблюдение за «объектом» в ресторане, он обязательно бы заметил, что тот через какое-то время после ухода брюнетки с мобильником начал беспорядочно пить и после каждой рюмки нервно посматривать на часы. А еще примерно минут через тридцать вдруг полез во внутренний карман пиджака, явно там что-то обнаружил, поправил на носу очки и попытался встать из-за стола, что удалось ему не сразу.

«Объект» еще раз потрогал очки, похлопал по плечу соседа и направился к выходу, по дороге через танцплощадку собрав на себя изрядный урожай серпантиновых лент и конфетти.

В лифте «объект» снова что-то проверил во внутреннем кармане, пожевал губу и вышел на шестом этаже. Он потоптался на месте, растерянно озирая коридор, и поплелся совсем в другую сторону от своего номера. Открыл какую-то дверь и оказался на лестнице черного хода.

«Объект» помотал головой, обиженно закрыл неправильную дверь и пошел дальше по коридору, старательно рассматривая цифры на дверях. Он обошел этаж по периметру и вновь вернулся к лифту.

— Я же ходил не в ту сторону! — пробормотал он и, покачиваясь, потопал назад.

Он хорошо помнил, что раньше его номер был совсем близко от лифта. Вторая или, нет, третья дверь, только вот слева или справа? Он стоял между 608 и 609 номерами.

Он подергал ручку 608 номера. Дверь не открывалась. Повернулся к ней спиной и поэкспериментировал с 609. Дверь шевельнулась. «Объект» заглянул внутрь. В темной гостиной никого не было, но из спальни шел слабый свет. Он направился туда. Его киса в своих новых белокурых локонах, потрясших его воображение, причесывалась, сидя перед зеркалом. Он как можно неслышнее подкрался к ней и страшным голосом произнес:

— Серый волк пришел!

А киса почему-то закрыла лицо руками. Дуется, я же ей ничего не подарил, сообразил он и ласково добавил:

— Ага, не открывай пока глазки, зайка, не открывай!

 

Глава 35,

в которой Рей не очень помнит, что произошло с ним ранее

Рей даже не очень помнил, что с ним происходило у владелицы сережек. Да, она пыталась его отблагодарить, отдала эту роскошную коробку с дорогущими конфетами. Конечно, хорошо, он угостит скрипачку и ее племянницу, но что они против нее! Вот это женщина! Но что она нашла в этом зеленом Валери? Ему — все, а мне — конфетки, как ребенку.

Рей открыл дверь 608 номера. Ну и вонища тут! Эка они с Валери-то накурили! Надо бы проветрить.

Он направился к окну и чуть не наступил на дамскую сумочку и ее рассыпавшееся по полу содержимое.

А это еще откуда тут взялось? — удивился он, непроизвольно потянул воздух носом и насторожился. И вдруг услышал, как в ванной комнате шумит вода.

«Объект» со своей плещется! И когда вернуться успели? Неужели баловались наркотой? Да черт с ней, с наркотой, сматывать скорее надо, пока не застукали.

Он торопливо полез в шкаф за сумкой и обнаружил рядом с ней обе камеры… Вот артист этот Валери! Побежал к своей под бок, покидал все, теперь опять мне с этими механизмами таскайся. Эх! Да при такой красотке я бы и сам все забыл…

Рей запихал камеры в сумку, накинул куртку, сунул под мышку Эльвирин подарок и, поглядывая на дверь ванной, на цыпочках выскользнул в коридор.

К лифту спешила подружка Валета. По темному меху норки струились ее волнистые светлые волосы. В три шага Рей оказался рядом.

— Вы уже уходите?

Эльвира мило улыбнулась. Только этого сантехника не хватало, сейчас начнет расспрашивать про дырку в кресле.

— А где же ваш Валери?

Кто бы это мог быть? — подумала она и сказала:

— У него еще масса дел, а я тороплюсь.

Значит, я могут рассчитывать, подумал Рей и предложил:

— Вы не будете против, если я возьму такси и провожу вас?

Еще как буду, подумала Эльвира, но тут подошел лифт, и она снова улыбнулась уже в лифте.

— Значит, вы не возражаете, мадам?

— Я на своей машине. — Она продолжала улыбаться. — Я сама могу проводить кого угодно.

Лифт открыл двери на первом этаже. Рей подставил Эльвире руку кренделем, и она просунула туда свою в норковом рукаве. Рей встретился глазами с Цезарем на панно и подмигнул ему. Полководец и бровью не повел.

Завидуешь небось, Цезарь. Переходи, переходи свой Рубикон, а нас и тут неплохо кормят, подумал Рей и гордо повел свою даму через фойе к выходу. Служащие отеля тоже с завистью смотрели на него.

Только весь его триумф разрушила племянница скрипачки. Она косолапо подкатила прямо под ноги и, не обращая внимания на его спутницу, прижала руки к груди и, захлебываясь, понесла:

— Дяденька, тетушка, чисто, домой, давай тачку!..

Эльвира взглянула на это полное мольбы существо и вдруг почувствовала приступ потребности в благотворительности. Такое случалось с ней всегда после удачной «сделки». После же «сделки кидальной» такого не бывало. Значит, сантехник вовсе не опасен, если ей так остро захотелось облагодетельствовать эту мелкую толстушку.

— У вашей племянницы какие-то проблемы? — участливо осведомилась Эльвира.

Гадина, моего Валери, а теперь теткиного дядьку! — с ненавистью подумала Цыпа.

— Он вернулся и снова угрожает? — спросил у девочки Рей и подумал: ну вот, опять с этими возиться, а она уйдет.

— Тетка не может, она падает, а ты можешь?

— О чем говорит ваша милая племянница? — снова снизошла Эльвира, подумав: недоразвитая, что ли?

— Это не моя племянница, — начал оправдываться Рей, испугавшись, что Эльвира вдруг примет скрипачку за его жену. — У нее здесь тетя работает, что-то с ней случилось.

— Ничего! — гневно вставила не его племянница. — Все пучком! Ты, пожалуйста, нас домой, пожалуйста!

— Какие пустяки! Я на машине! — обрадовалась Эльвира. Значит, она сможет сделать доброе дело и ее дальнейшая жизнь ничем не омрачится!

— Как я вам признателен, мадам! Вы чудо! Вы сама доброта! — с восторгом сказал Рей скромно улыбающейся Эльвире и велел девочке привести тетю.

— Она там меня… — Племянница показала рукой куда-то вдаль.

— Ну я пойду греть мотор, — промурчала Эльвира, — а вы отыщите тетю и приводите. Я вас в машине… — И поплыла к выходу, довольная возможностью сделать доброе дело, ритуально необходимое ей после удачной «сделки».

А Цыпа схватила Рея за руку и, обгоняя гадину, потащила его на улицу. Напротив портала отеля на бордюрном камне сидела и рыдала в голос особа, завернутая в некогда рыжий пуховик. Двое в униформе «Рубикона» тщетно пытались ее убрать.

 

Глава 36,

в которой брюнетка, выстрелив из пистолета, вдохнула и закашлялась

От удушливого запаха слезились глаза. Она хотела потереть их руками, но руки плохо слушались, болели и дрожали, а ладони жгло и саднило.

— А еще водостойкая тушь называется, — всхлипнула брюнетка. Краска попала ей в глаза, и она чувствовала себя совершенно беспомощной.

Какая дрянь эта девчонка! Подсунула ей газовый пистолет! А этот мерзавец… Мерзавец! Но мерзавца и след простыл. Бежать за ним! Вызвать охрану, полицию! Как он посмел так поступить с ней, что она ему плохого сделала? Разве двести евро в час мало за его услугу? Что он о себе возомнил? Ну уж она ему устроит!.. А сейчас главное встать… тьфу, какая вонища! И еще слезятся глаза. Можно подумать, она стала бы плакать! Еще чего, плакать из-за какого-то там мерзавца!..

Брюнетка неуклюже поднялась с пола, чувствуя, как к горлу подкатывает комок ненависти, а вместе с ним — тошнота. Надо бы собрать все обратно в сумочку, а то вдруг явится кроличек. Нет, не сейчас, потом! Превозмогая отвращение, она подняла коварный пистолет, тоскливо скользнула взглядом по окнам, понимая, что не мешало бы проветрить, но решила — потом! — и, размазывая по лицу черные слезы, заперлась в ванной.

От холодной воды сразу стало легче рукам и дышать тоже. Дурнота отступила, но обида и злость по-прежнему стояли комком в горле, и слезы все так же текли. Мерзкая водостойкая тушь! Брюнетка чуть не выдавила себе глаза, стараясь от нее избавиться. Наконец она подняла голову и взглянула на себя в зеркало.

И снова расплакалась. Ну куда она теперь может выйти с такой отекшей, пунцовой физиономией и красными глазами?! Она сжала кулаки и стиснула зубы. О! Мерзавец! Жанин — мерзавка! Ничего себе «неадекватные реакции»! Откровенный запланированный шантаж! Как тонко она все продумала, каждое действие, каждый шаг! И все — напрасно! И какие еще могут быть последствия! Ха, именно неадекватные, и без всяких кавычек!

Но вдруг ей показалось, что в номер кто-то вошел. Она хотела спросить: «Кроличек! Это ты»? Но тогда нужно будет впустить его к себе в ванную, а в таком виде это совершенно нежелательно. И она открыла воду посильнее. Но почему же кроличек не ищет свою зайку? Почему не зовет ее? А вдруг это вернулся мерзавец?!

В голове кружил миллион мыслей, но ни одна из них брюнетку не устраивала. Лучше она просидит в этой ванной хоть неделю, чем общаться с ним с глазу на глаз. Нет, все дальнейшие переговоры с этим негодяем она будет вести только в присутствии Жанин! А если та с ним в сговоре? Тьфу, опять замкнутый круг.

Так, я сейчас постою под душем, надену халат, выпью чего-нибудь и лягу спать, иначе я свихнусь! А вдруг мерзавец уже предлагает записи кроличку? И тот согласится? Что я буду делать? Ее опять затрясло. И где он, кстати? Нет, спать нельзя, надо идти искать кроличка! С такой-то физиономией?..

И брюнетка опять зарыдала.

Прекрати лить слезы, наконец приказала она себе, никто не умер.

Она старательно улыбнулась своему отражению в зеркале, приняла душ, надела гостиничный махровый халат, намочила полотенце холодной водой и несколько раз приложила его к лицу. Придирчиво осмотрела результат в зеркале и, решив, что выглядит вполне сносно, вышла в гостиную. Распахнула окно, собрала рассыпанные вещи в сумочку, закрыла окно и позвонила шоферу с приказом немедленно явиться к ней. Но этот прохвост Мишель почему-то оказался на заправке и заявил, что будет только через полчаса.

Полчаса!

Нет-нет, надо держать себя в руках! Она почувствовала новый приступ ярости и зверский голод, которому в общем-то обрадовалась: значит, она справится с ситуацией! Ей всегда страшно хотелось есть, когда она нервничала, и чувство сытости приводило в равновесие, помогало сосредоточиться и найти нужное решение. Хорошо, что есть полчаса до прихода шофера.

Она позвонила в ресторан и заказала цыпленка, две бутылки вина, рыбу, свежие овощи, сыр и ананасовый компот. От одного уже составления меню ей стало легче, и она решила не вызывать Мишеля сюда, а продиктовать ему адрес. Пусть заправится и сразу едет за сумкой. Зачем терять время?

Она снова переговорила с Мишелем, еще раз проветрила апартаменты и даже не успела выкурить сигарету, как мальчик-посыльный привез нагруженную тележку и тут же ушел, обменяв тележку на пустую от прежнего заказа.

Заверещал мобильник.

Мишель. Должно быть, найти не может, бестолковый, уже без прежней ярости подумала брюнетка.

— Сумка у меня, мадам. Нет, без проблем, — отрапортовал шофер.

 

Глава 37,

в которой Валет не понимает, сколько времени он общался с унитазом

В паузах ему чудилось, будто в гостиной происходит какое-то движение, даже послышался мужской голос, упоминавший почему-то серого волка, но это стоило, впрочем, отнести скорее к области бреда, нежели к действительности.

Приходя в себя, он вновь вспоминал о том, что карты памяти остались беззащитными в коробке на диване, а Эльвира не откажет себе в удовольствии поинтересоваться ее содержимым. И вовсе не исключено, что тут может оказаться компьютер… Наконец в полном изнеможении Валет растянулся на кафельном с подогревом полу и даже, может быть, ненадолго забылся.

Он пришел в себя от ощущения жарчайшей жажды. Поднялся на ноги, припал к живительной струе, а потом с горечью посмотрел в зеркало. Хорош, нечего сказать. Эльвира ждет от него новых любовных подвигов, а он не способен даже душ принять. Припав к крану еще разок, он смахнул со смокинга несуществующую пыль и вышел в гостиную. Естественно, коробки на диване не оказалось. Валет поплелся в спальню.

Там было совершенно темно, немного света попадало только с улицы, а Эльвира спала, с головой завернувшись в одеяло и похрапывая. Стараясь не разбудить подругу, Валет попытался размотать с нее одеяло, чтобы ей было легче дышать, а самому было чем накрыться. И с ужасом увидел незнакомую очкастую физиономию. Человек сладко спал.

Зачем он спит в очках? Забавно, стало быть, это ее аматер, и они тут без него резвились. Молодец, девочка. Только вот сама-то она куда подевалась?

Хотя, впрочем, и так ясно — обнаружила карты памяти, собрала сумочку и была такова. И уже не важно, была у нее сейчас возможность посмотреть записи или нет, связана она с лохом-фликом или нет. Ее самой здесь нет больше, как нет и этих записей, которые еще вполне можно было бы продать…

Валет миролюбиво поправил на очкарике одеяло, вышел из спальни, поплотнее притворил дверь и решил перекусить, раз уж поспать не удастся. Но от запаха еды его снова замутило. Он просто глотнул из горлышка какого-то кисло-сладкого винца, прихватил со столика забытые Эльвирой пачку сигарет и зажигалку, хотел закурить, но рассудил, что засиживаться тут нечего, можно и уснуть — как потом с очкастым разбираться? Ничего не поделаешь, придется теперь искать Цыпу, надевать рыжий пуховик и возобновлять дружбу с тетей Фелис из Девятнадцатого округа.

Он закрыл за собой дверь номера, прошел по коридору и решил перекурить на лестнице. Спустился к окну, щелкнул зажигалкой, просто так посмотрел на улицу и вдруг обнаружил только что упоминавшийся остаточно рыжий пуховик. Пуховик был надет на качающуюся фигуру, которая сидела прямо на тротуаре прямо под окнами отеля, а двое служащих в униформе пытались ее поднять.

Не упустить бы эту!

Валет поскакал вниз через ступеньку, а в окно следующей площадки увидел, как Цыпа вместе с тем самым бывшим фликом подхватили фигуру в рыжем пуховике, и уже в окне следующего пролета: они запихивают ее в светлый «опелек», возле которого суетится Эльвира в норковой шубке. Правда, в шубе Валет ее никогда не видел, но спутать Эльвиру с кем бы то ни было просто немыслимо.

Больше он не выглядывал в окна, а вихрем несся по лестнице. У двери на улицу Валет чуть не сбил с ног Пер Ноэля, услышал вслед «Козел!» и вылетел в морозную ночь. Но почти не ощутил холода, а только то, что серебристый «опель» уже трогался с места.

— Браток! — Валет рванул к ближайшему «вольво», в котором дремал чей-то шофер. — Умоляю, за той машиной!

— Опух, парень? — Браток повертел мясистой шеей. — Я хозяина жду, очень мне надо с тобой гоняться!

Валет стиснул зубы и рванул к немолодой бордовой «хонде», в которой тоже виднелся водитель.

— Мэтр! — Валет дернул дверцу. — На колени встану! Жена с каким-то козлом сбежала! Вот! — Валет вспомнил о заветной сотне и о том, что еще никогда не видел ни одного человека, кому радужная сотня показалась бы лишней. — Вот! — Он помахал купюрой перед носом мэтра. — Уйдут…

— Ишь стерва. — Мэтр добавил еще пару эпитетов, заинтересованно разглядывая сотню. — Садись, сделаем. С козлом, говоришь?

— Ну я ее давно пасу. Говорит, мол, к матери на Новый год в Гавр поехала, а сама с этим козлом здесь! В номере! У-у-убил бы… — Валет отследил воздействие последних слов, но мэтр уже верил и даже предложил, если догонят, свою помощь.

— А я смотрю, сначала девчонка какую-то запьянцовскую телку в рыжем пуховике вывела, потом смылась куда-то, и выходит такая фея, фу-ты ну-ты, вся из себя! Следом за ней эта девчонка какого-то мужика в куртке к своей телке волочет. Я-то думал, что это она своих папашу с мамашей пьяных собирает, а тут — нет. Мужик эту в куртке под мышки и к «опелю». Я-то думал, в чем дело? Не может эдакая фея с таким сбродом якшаться. А она сама дверцы «опеля» распахивает и радостно так помогает этой лахудре в пуховике. Чудно?

— Да нет. — Валет вздохнул. — Она меня просекла.

— И чего? — не понял мэтр.

— А черт ее знает, на кой ей эти лишние?

— Я так думаю, в свидетели, — не согласился мэтр. — Не станешь же ты их при свидетелях убивать? Не станешь. А в свидетели только таких и можно уговорить по-быстрому.

Валет чуть не расхохотался. Он теперь совершенно не сомневался, что его червонная дама, просмотрев именно по-быстрому записи, не стала полагаться только на себя, а собрала всех игроков и теперь везет их к себе домой, чтобы уже всем вместе начинать денежные хлопоты вокруг дамы треф. Причем по ранней дороге и без Валета, которого она тоже чуть не отравила. Умница! Валет искренне гордился умственными способностями Эльвиры и представлял себе ее изумление, когда он, Валет, захватит врасплох всю команду.

Словоохотливый водитель продолжал развивать всевозможные гипотезы по поводу таинственных спутников мнимой Валетовой жены и ее любовника, и они шустро катили по новогодней веселящейся столице за серебристым «опельком». И, что самое удивительное, судя по всему, катили они к Цыпиной тетушке.

У знакомого Валету подъезда «опелек» остановился. Бордовая «хонда» тоже вовремя сориентировалась и притормозила на приличном расстоянии.

Валет увидел, как из «опелька» выбралась сначала Цыпа, потом выползла ее тетушка в Максовом пуховике, постояла, потрясла головой и, не попрощавшись ни с кем, побрела к подъезду. Цыпа немного пообщалась с оставшимися в «опельке» и потрусила за теткой. А «опелек» начал аккуратно разворачиваться.

Валетов возница возгласил:

— Не уйдешь! — и нажал на газ.

Но в этот момент у него зазвонил телефон. Валет услужливо передал его мэтру и услышал следующее:

— Здравия желаем! Заправляться отъехал, буду через полчасика, не волнуйтесь! — Мэтр сунул мобильник в карман и грустно сообщил своему пассажиру: — Хозяйка зовет! Вылезай!

Валет эффектным жестом схватился за сердце.

— Ты меня бросаешь? Не надо! Кроме тебя, у меня никого нет! Она ушла, ты тоже…

— Смеешься? Я с работы вылечу, вылезай!

— Умоляю!

— Вылезай!

— Я тебе еще сотню дам! — пообещал Валет, точно зная, что у него нет никакой второй сотни.

— И эту забери. — Мэтр протянул деньги. — Что ж я, без сердца совсем, не понимаю? Ну так вышло. Кто ж ее знал, что она хватится меня среди ночи.

Пока они все еще по привычке катили за «опельком».

— Не, мэтр, обижаешь, я своих денег назад не беру.

— Возьми, тебе теперь мотор ловить. Я же не гад.

Но тут «опелек» стал заворачивать в какие-то муниципальные бетонные коробочки. Валет так жалобно посмотрел на мэтра, что тот сунул деньги обратно в карман, хмыкнул и поехал за «опелем». Самому небось до смерти интересно, чем все кончится, усмехнулся про себя Валет.

У подъезда одной из коробочек «опелек» остановился, мужчина выбрался из машины, вытащил сумку и повесил ее себе на плечо.

— Такой старый! — удивился шофер. — И чего твоя в нем нашла?

— Чего, деньги!

— Точняк, он конкретно ее на съемную квартиру сюда привез, такие люди в муниципалке не живут. Я понял, они у тех дур ключи от этой квартиры брали!

— В масть! — Валет уже вылез из машины.

— Хвост морковкой! — пожелал ему вслед шофер.

Парочка заходила в подъезд. Валет сделал ручкой своему новому приятелю и заторопился: вдруг там существует домофон, тогда ему придется ночевать на улице — паровоза Макса ведь под боком нет. Но на Валетово счастье о существовании домофонов здешняя дверь даже не предполагала, и уже на площадке пятого этажа запыхавшийся Валет предстал перед Эльвирой и фликом.

Эльвира изумленно протянула ему руки и томно улыбнулась, а флик, поправив на плече сумку, сказал:

— Ха! Какие люди! — и полез в карман за ключами.

А из квартиры летел настойчивый зов телефона.

Принесла нелегкая, подумал Рей и открыл дверь. Эх, Эльвира, Эльвира!

— Заходите! — А сам бросился к трубке.

— Всё у вас? — яростно спросила клиентка.

— Да-да, — растерянно ответил Рей. Он не мог предположить, что она позвонит ему сегодня еще раз и тем более — домой.

— Сейчас к вам придет от меня человек, отдадите ему все в моей же сумке.

— Так он уже здесь, — повеселел Рей, глядя на Валери, запиравшего сейчас дверь. — Он как раз только что пришел. Ваш человек в смокинге пятидесятого размера…

— Прекратите паясничать! — В трубке раздались гудки.

— Все из-за тебя, Валери, — недовольно бросил Рей. — Какого черта ты ей камеры сразу не повез? Вот теперь злая как сто чертей, а она все-таки в положении.

И тут позвонили в дверь.

— Валери, открой! — сказал Рей.

Валет открыл. На пороге стоял его возница с пистолетом в правой руке:

— Сумку!

Рей опять не удивился такому быстрому появлению нового человека от клиентки, он удивился лишь пистолету и молча прижал сумку к себе. А человек подмигнул Валери и спросил:

— Помощь нужна?

 

Глава 38,

в которой хозяйка Мишеля отменяет свой приказ

Не успел вылезти из его машины обманутый муж, как хозяйка снова позвонила и отменила приказ возвращаться в отель. Уточнив, с ним ли оружие, продиктовала адрес и велела забрать какую-то сумку. А в случае неповиновения — привезти того, кто не захочет отдавать сумку, в отель.

Мишель отыскал нужную улицу на карте и с радостью отметил, что сейчас он как раз в этом районе. Потом медленно выехал на улицу и прочитал ее название. И снова повезло — это была именно та улица, и, судя по всему, нужный дом тоже где-то рядом. Он снова вернулся во двор. Переложил пистолет из одного кармана в другой, захлопнул дверцу и подошел к дому. Тот! И даже нужный подъезд. Довольный тем, что так быстро сможет выполнить поручение, Мишель потопал на пятый этаж, нажал на кнопку звонка и приготовил пистолет.

Дверь открыл похититель чужих жен со знакомой старой хозяйской сумкой на плече. Его бывший пассажир держал свою неверную за руку и с любопытством смотрел на него. Мишель подмигнул и, поиграв пистолетом, скомандовал:

— Сумку!

В другой ситуации Рей просто отдал бы сумку кому бы то ни было присланному клиенткой, но в руках у этого посланца был пистолет, а Рей очень не любил, когда ему угрожали, и, главное, все это происходило на глазах у Эльвиры. Стерва ты, Жанин, подумал он, не могла мне разрешение на оружие выправить. Помахал бы он тогда стволом перед моим носом! И предложил посланцу:

— А не пошел бы ты?

— Чего? — обиделся тот.

Ну я влетела, подумала Эльвира, это же натуральная бандитская разборка, надо сматываться!

И, извернувшись, змейкой проскользнула под рукой бандита с пистолетом.

— Подожди! — Рей шагнул за ней, но ему в грудь уперся пистолет, а Валери, похлопав мужика по плечу, бросился вниз по лестнице.

— Да куда вы все?! — воскликнул Рей.

— Ни с места! — скомандовал посланец.

— Полегче, парень! — Рей чувствовал себя кровно оскорбленным. И все из-за стервы Жанин, еще раз обругал он свою бывшую жену. Было бы оружие, так бы этот и посмел!

— Сейчас хозяйке отзвоню, что ты пришел, и отдам тебе эту сумку. Успокойся. Убери пушку.

— Сумку давай!

Неужели этот кретин действительно получил приказ убрать меня ради каких-то идиотских записей? Или как свидетеля? Сомневаюсь. Просто куражится, крутым себя выставляет. Не выстрелит, нет, решил Рей и ласково поинтересовался:

— А что в ней, ты хоть знаешь?

— Сумку давай!

— Вот заладил! Может, я туда подложил кое-что? С часовым механизмом? И через пятнадцать минут у тебя в машине ка-а-а-к шарахнет?

Посланец округлил глаза, но ствол не убрал и опять упрямо потребовал сумку.

— Да подавись ты! — Рей протянул ему сумку. — Когда рванет, пеняй на себя!

— Не рванет!

Не переставая целиться в Рея и прижимая к себе добычу, посланец наконец-то убрался из квартиры. Дверь хлопнула.

Рей прошел на кухню, открыл холодильник и с такой ненавистью допил из бутылки остатки виски, как будто именно бутылка была виновата в том, что сохранила для него так мало своего содержимого. Взглянул в окно, неожиданно ухмыльнулся, буркнул еще раз:

— Стерва ты, Жанин! Без разрешения обойдемся, — достал из кухонного стола завернутый в газету нелегальный ствол и выскочил из квартиры.

 

Глава 39,

в которой Мишель думает

Что бы этот лопух делал без меня? Надо же, как все совпало… Только почему эта сумка должна рвануть? Так, козел со страху выдрючивался. Чудно… И какие такие дела у моей хозяйки с этим бабником? Конечно, у богатых свои причуды… — размышлял Мишель, спускаясь по лестнице. Кому рассказать — не поверят, чтобы и пассажир в ту же сторону, и хозяйское поручение. Особенно его радовала сотня, практически свалившаяся с неба, да и ощущение выполненного долга мужской солидарности тоже грело душу.

Побьет он ее или нет? Не, пожалеет. Кишка тонка. А я бы пришиб, чтобы неповадно было.

 

Глава 40,

в которой Валет догнал Эльвиру

Когда в дверном проеме возник знакомый шофер и потребовал сумку, у Валета, фигурально выражаясь, отпала челюсть. Выходит, я сам доставил на хвосте еще одну шестерку дамы треф. Значит, сумка в проносе, констатировал Валет, на руках у меня пока бланковый флик и Эльвира. Но тут Эльвира выскользнула не только из его рук, но и из квартиры. Флик попытался рвануть за ней, что еще раз подтвердило догадку Валета, но флика задержал верный шофер. В благодарность Валет успел лишь хлопнуть его по плечу: он не имел права дать Эльвире уйти. Эта бланковая дамочка опять перетягивала всю игру на себя.

Валет выскочил на лестницу. Эльвира была уже пролетом ниже. Валет понесся за ней через две ступеньки, но тут на этаже открылась дверь какой-то квартиры, и Валет испугался, как бы она с разбегу не влетела туда. Но, словно на помощь Валету, из квартиры выкатился кругленький дядька и очень ловко Эльвиру облапил. Этого было достаточно, чтобы Валет одним прыжком оказался рядом, вырвал Эльвиру из его лап, и они понеслись вниз, причем в подъезде Эльвира вырывалась молча, но на улице грубо выпалила:

— Отвали! Не хватало мне еще бандитов!

Валет прижал ее к себе и, преданно заглядывая в глаза, сообщил:

— Я специально за тобой приехал. Ты не представляешь, с кем связалась. Он действительно очень страшный бандит. Правда.

— А ты нет, что ли? — Она уже несколько обмякла в его руках. — Откуда я знаю, кто бандит, кто нет? Я думала, он сантехник, я ему, как человеку…

И тогда, все еще крепко прижимая ее к себе одной рукой, Валет приложил палец другой руки к своим губам.

Эльвира напряглась. И он поцеловал ее так, как умел делать это только он один.

Она даже заплакала.

— Ты правда не бандит?

— Нет, конечно.

— Я же не знала, я же думала, что он сантехник, он мои серьги нашел, я ему, как человеку, подарила твою большую коробку… Ты чего? Тебе конфет жалко?

— Каких конфет?

— А что же тогда в той коробке? Ого! У тебя такое лицо! Можно подумать, там бомба!

— Да. Да!

— Как ты мог принести такое мне?! — Она изо всех сил оттолкнула его и без оглядки бросилась к своей машине. — Исчезни из моей жизни!

А Валет и не думал ее догонять. После известия о переходе коробки к этому флику дальнейшее развитие отношений с Эльвирой волновало его мало. Раздумывать о том, лжет она или нет, было уже некогда. Сейчас главное — любым путем перехватить ход, пока сумка не отправилась к трефовой даме!

Валет влетел в подъезд.

— Ну как? — Мишель не спеша спускался по лестнице.

— Я… — замялся Валет.

— Да брось ты, только руки об этого козла марать! Не ходи, а? Я и так его здорово припугнул! — Тут Мишель несколько слукавил — ему просто нужно было скорее возвращаться к хозяйке, а бросать своего нового приятеля не позволяла мужская солидарность, поэтому ему хотелось остановиться на достигнутом.

— Думаешь? — уныло вздохнул Валет. — Слушай, отвези меня обратно в отель.

— А жена?

— Не могу я ее сегодня видеть, а там у меня пальто осталось, там бар, и вообще…

— Поехали, какие проблемы! — В кармане Мишеля призывно завякал мобильник. — Сумка у меня, хозяйка, — сказал он в трубку. — Нет, без проблем.

 

Глава 41,

в которой Мишель искренне сочувствует своему пассажиру

— Брось ты киснуть! — Мишель искренне сочувствовал семейному горю своего пассажира, но совершенно не переносил вида душевных мук: обманутый супруг упорно молчал, тупо уставившись в окно. — Еще лучше найдешь, сам же захотел в отель ехать, а теперь маешься.

Пассажир вздохнул.

— Другой бы проучил такую прямо на месте, чтобы неделю встать не могла!

Пассажир снова вздохнул.

— А ты жалеешь… Конечно, красивая, я понимаю. Может, остановимся, выпить возьмешь? Я бы и сам с тобой принял, только я за рулем. Тебе полегче будет. — Распираемый от собственного великодушия Мишель притормозил возле круглосуточного магазинчика.

— У меня денег нет с собой. Поехали, тебя ждет хозяйка.

— Я тебя угощаю! — Мишель широким жестом вытащил из кармана несколько купюр.

Несчастный супруг продолжал отнекиваться.

— Ладно, посиди, я сам. — Мишель полез из машины.

Может, свалить? — встрепенулся Валет. Ключ призывно поблескивал в замке зажигания, и работающий двигатель заговорщицки гудел. Свалить, и дело с концом. Явиться с сумкой к даме треф. Так и так, хозяйка, работа выполнена. Гонорарчик, пожалуйста… Но у водилы в кармане не только пушка, а еще и мобильник. Меня у «Рубикона», если не у первого столба, то у второго повяжут за угон. Нет, пока пропущу-ка я ход. Пусть он сам отдаст ей сумку. Тогда я и потребую оплатить мне дополнительные услуги.

— На, хлебни, земляк! — Сердобольный возница протягивал ему бутылку. — Будет тебе тосковать. Сейчас в отеле заберешь свои манатки, и меня хозяйка отпустить обещала. Поедем ко мне. Я тебя одного не брошу. Тебя звать-то как?

— Поль, — солгал Валет.

— А я Мишель. Ты пей, Поль, не стесняйся. Я с братом живу, у него жена знаешь как готовит? Язык проглотишь. Соседку позовем. Оттянемся, вся тоска пройдет.

— Неудобно. — После обжигающего глотка Валет слегка ожил. — А зажевать у тебя ничего нет?

— Поройся в бардачке, вроде печенье валялось.

Остаток пути Валет задумчиво жевал печенье.

 

Глава 42,

в которой Мишель припарковался у отеля

В голове Валета уже выстроился четкий план. Вместе с Мишелем они поднимутся на шестой этаж, Валет войдет в номер напротив как бы за своими вещами и дождется там, пока Мишель передаст хозяйке сумку и уйдет. Тогда он тут же заявится к даме треф со словами: «Задание выполнено. Я за гонораром, хозяйка». Конечно, придется извиниться за свое поведение и подбросить ей пару комплиментов… Но зато потом, получив гонорар, свалить через служебный вход и на «рено» Цыпиной тети отправляться к себе домой… Или нет, прямо к тете Фелис! Дескать, я вам машинку пригнал, кофейком угостите?

И тут Мишель попросил:

— Не в службу, а в дружбу, Поль, посиди в машине? Я сейчас быстренько отнесу ей сумку и вернусь. Печку выключать неохота.

— Хочешь, я ей сумку отнесу? Мне все равно в отель идти за пальто, — замирая, произнес Валет. — В каком она номере?

— Ты чего? Я с работы вылечу, если она узнает, что на ее моторе я пассажиров беру. Посиди, я мигом.

Валет проводил взглядом вожделенную сумку. План несколько нарушался. На какое-то время дама треф оставалась одна, но зато поблизости не будет этого дубины с пистолетом. Так что можно даже расслабиться и минут двадцать вздремнуть. Валет прикрыл глаза и начал действительно проваливаться в сон, а потом сразу услышал голос Мишеля.

— Ну швейцары, ну сволочи! — возмущался тот. — Полчаса им объясняю, что должен отдать хозяйке сумку, а они не пускают! Видите ли, звенит она под воротами! Я говорю, давайте я с вашего телефона хозяйке позвоню, а они: что у тебя в сумке? А я знаю? Открывай, говорят. А как я могу в хозяйскую сумку лезть? А они: «У тебя там взрывное устройство, раз звенит». И знаешь, Поль, — Мишель округлил глаза, — твой козел тоже ведь пугал взрывным устройством. Я-то думал, на понт берет, а вдруг конкретно?

— Может, твоя хозяйка — террористка?

— Спятил? Она после босса в своем банке второй человек. Чего ей взрывать?

— Позвони ей. У тебя же мобильник.

— Не берет, я уж пытался и на мобильник, и в номер. Не берет и все!

— Может, ее нет в номере.

— А как она без меня могла уехать?

— Такси взяла да смогла, пока ты с этой сумкой не взлетел на воздух.

Мишель по-рыбьи зашевелил губами. Валет нашел нужным сгустить краски:

— Ты черт знает от кого получил эту сумку, приносишь ее в номер, там никого, ты ее открываешь, и все летит в тартарары!

— Тарары… — эхом повторил Мишель и начал белеть.

— Давай я ее отнесу, — сжалился над ним Валет. — Меня пропустят, у меня же тут снят номер. Открывать не буду, вернусь, и мы с тобой в полицию позвоним, дескать, в «Рубиконе» в таком-то номере бомба.

— А ну как она раньше рванет?

— Чего ей рвать, мы же сумку не открываем!

— Точно! — обрадовался Миша. — Иди, шестьсот восьмой на шестом этаже, только давай скорее возвращайся.

Валет даже не верил своим ушам. Вот оно! Вот она — эта самая пруха, которую он почувствовал утром! Ох, два туза в прикупе! Вчистую десятерная!

Он потянулся за сумкой.

— Не, я с тобой пойду. — Мишель вздохнул. — Не могу я тебя одного бросать, и вообще, мало ли что там с хозяйкой… Она никогда без меня не ездит, даже на такси. У меня с ней договор на телохранение.

Чтоб тебя! Опять распасы. Хотя почему она к телефону не подходит? — засомневался Валет, но деловито предложил:

— Тогда давай со служебного, а то ты здесь уже и так всем глаза намозолил. Не ровен час, и я с тобой влипну в историю.

Мишель вырулил, обогнул отель и остановился в переулке. Запирая машину, он попросил «Поля» подержать сумку. Неожиданно для Валета она оказалась невероятно тяжелой. Он даже подумал не о том, что сейчас можно свалить с сумкой, а о том, что вдруг действительно эта сумка способна взорваться.

У дверей два Санта-Клауса, откинув назад бороды, делили выручку, Третий, Пер Ноэль, еще более нетрезвый, хлопал обоих по плечам и приговаривал:

— Навар, навар, хороший навар, хороший, — с такими интонациями, как если бы он ласкал собаку по кличке Навар.

Валет воспринял это как добрый знак, но тяжесть сумки, которую теперь нес уже Мишель, ему совершенно не нравилась.

— Знал бы я, что здесь никаких кордонов, всегда бы тут ходил, — заверил Мишель. — Дальше-то куда?

— Спросим кого-нибудь. — Валет неожиданно ощутил растерянность. — Как-нибудь наверняка можно пробраться через кухню и ресторан. Я ходил только по черной лестнице. — Он действительно не представлял, как попасть отсюда в центральное фойе с мозаикой и лифтами.

— Спрашивать еще! Пошли по черной.

И Валет повел Мишеля к той самой лестнице, которая сообщалась с крайней лоджией каждого этажа. Они поднялись на пару пролетов, Мишель послушно пыхтел сзади, но вдруг проворчал:

— Ты куда меня завел? Здесь же ходу на этаж нету.

— Нету, — согласился Валет, до него самого только сейчас дошло, что с этой лестницы можно попасть только на лоджии, но никак не внутрь гостиницы. — Надо просто перелезть на соседнюю лоджию и через номер выйти в коридор.

— Через какой номер?

— Через любой.

Мишель посмотрел вниз. Они были на уровне пятого этажа. Мишель покрутил пальцем у виска и спросил:

— Ты сегодня из-за своей зазнобы спятил или всегда такой? В номере гости живут, спят небось. А тут мы с балкона: пустите нас в коридор пройти!

Валет пожал плечами.

— Высота-то какая! — распалялся Мишель. — Что я, идиот по такой высотище лазить?

— Дело твое. — Валет достал сигареты. — Тебя с твоей бомбой через центральный вход все равно не пустят.

— С бомбой?!

— А хозяйка ждет, может, там ее в номере связали и к телефону не подпускают. Она думает, вот сейчас мой телохранитель придет, всех победит. А он стоит и рассуждает. Ему по дружбе помогают, самую короткую дорогу показывают. Мне-то что, я и через центральный вход могу пройти.

Мишель снова с тоской посмотрел вниз.

— Поль, — он виновато улыбнулся, — ты меня не бросай, а?

— Ладно. — Валет затоптал сигарету. — Давай мы где-нибудь пониже перелезем, а потом, как люди, на лифте на шестой этаж.

Мишель обрадованно пошагал вниз. Его пугала предстоящая встреча с гостями, но ведь это же лучше, чем одному блуждать по кухням с сомнительной сумкой.

Лоджии начинались с третьего этажа. Это было уже не так высоко, но все равно страшно. «Поль» довольно ловко перемахнул на соседнюю и протянул Мишелю руку.

— Давай сумку и лезь ко мне.

Мишель автоматически послушался.

Валет подхватил сумку и сразу ощутил в теле невероятную легкость. Не раздумывая, он ринулся вдоль лоджии к следующей, решившись наконец покинуть своего возницу. Но вдруг дверь на лоджию распахнулась, и из темноты номера выплыл персонаж таких габаритов, что по сравнению с ним Мишель казался фигуристом-юниором.

— Наконец-то! — сказал гигант, могучей ручищей облапил Валета, тушей припал ему на грудь и со слезой в голосе пожаловался: — А мне никто не верит, что вы есть. А вы же есть конкретно ДУХИ?

— Конкретно, — натужно согласился Валет, а Мишель застыл с поднятой над парапетом ногой.

— Гляжу — опять лезут. Я говорю: а слабо, духи, материзнуться? И тут ты — фьють! — над балконом. Как же я тебе рад! Дух! — Он старательно помусолил губами лоб Валета.

Мишель по-прежнему стоял на одной ноге.

— Твой браток досрочно, что ль, материзнулся? Он теперь через стену никак?

— Никак, — снова согласился Валет.

— Ты обратно не сгинь, дух. — Гигант выпустил Валета из объятий. — Я сейчас твоего братка добуду, и вы мне, духи, попоете! — И, как котенка, за шкирку переволок через парапет зажмурившегося Мишеля.

— Заходите, духи! — Гигант-духовидец радушно подтолкнул их к двери. — Да брось ты свою сумку! Чего там у тебя?

— Ковер-самолет, — нашелся Валет.

— Покажь, дух! Летает? — Гигант потянулся к сумке.

Мишель совершенно побелел и простонал:

— Не открывай, взорвется!

— Почему?

— Видишь ли, — начал Валет, — он сломался, чинить нужно. Он в то измерение просится, поэтому здесь враз шарахнет. Мы к себе вернемся, починим, тогда летать можно будет.

— А сейчас никак?

— Нет. — Валет пожал плечами. — Ты-то как? Выпить дашь?

— Ну вы, духи, даете! — восторженно пробасил гигант, осклабился и щедро налил джина в три хрустальных бокала.

Валет взял один.

— Я за рулем, — пробурчал Мишель и, глядя на «Поля», шепнул: — Псих…

— Чего? Я псих? — Гигант начал наливаться кровью.

— Он хотел сказать, — заторопился Валет, — что он психологически за рулем! Он, а не я, ковер-самолет водит!

— А чего, на ковре совсем пить нельзя? — поразился гигант.

— У нас с этим строго, ты ему минералки плесни, прав могут лишить. А мы с тобой шарахнем. За тебя, браток!

— За тебя, дух!

Мишель с ужасом наблюдал. Содержимое стакана мгновенно опрокинулось в недра организма гиганта, а «Поль» аккуратно вылил джин себе за плечо.

Валету пить больше не хотелось: предстояла сложная и рискованная партия.

— Теперь, духи, пойте! Я музыку сильно обожаю. — Гигант плюхнулся на диван.

Валет закашлялся, а Мишель неожиданно завел сиплым тенорком:

— Мани-мани-мани…

— Он у тебя точно психический. Это я и сам спою. Мне такую надо, чтобы до печенок! Чтобы волкам страшно!

— Это белый рояль нужен, — развел руками Валет и подмигнул Мишелю. — У тебя есть белый рояль?

— А другой колер пойдет? — Меломан встал с облегченно вздохнувшего всеми поролонами дивана и повел своих гостей в соседнюю комнату. — Черный сгодится?

В соседней комнате, утопая в ковре, отливал боками великолепный черный рояль, весь уставленный наполненными шампанским бокалами.

— Это я вам, духам, налил, пусть пьют. Коллекционное, лучше не бывает. Новый год же!

— Ну! — Валет восторженно всплеснул руками, не дожидаясь приглашения, залпом опустошил ближайший бокал, поднял крышку и пробежал пальцами по клавишам. К его удивлению, инструмент был настроен достаточно прилично. — Сгодится, — снисходительно сказал он меломану-духовидцу и взял первые аккорды Патетической сонаты.

Бокалы на крышке рояля торжественно зазвякали.

Гигант, по-собачьи склонив голову набок, насупленно слушал и вдруг спросил, показывая на Мишеля пальцем:

— А чего он не поет?

— Он слов не знает. — Валет продолжал играть.

— А ты знаешь?

— Да тоже подзабыл.

— А ты выпей еще, вспомнишь, — сочувственно предложил гигант. — Ты, с ковром, тоже пей, не жмись. Коллекционное!

Мишель судорожно дернул шеей и жалобно посмотрел на Валета. Валет кивнул. Мишель жадно выпил, поставил бокал на место и снова посмотрел на Валета. Тот снова кивнул. Мишель опустошил второй бокал.

— Ну, дух, вспомнил слова?

Валет запел заветную Пиковой Дамы, подражая ее замогильным интонациям и усиленно нажимая на педали:

— Кто скачет, кто мчится под хладною мглой? Ездок запоздалый, с ним сын молодой….

Мишель пил один бокал за другим, Валет вдохновенно завывал, музыка грохотала, пустеющие бокалы звенели, а потрясенный гигант опустился на ковер и сладострастно рыдал.

— Ездок подъезжает, ездок доскакал… В руках его мертвый младенец лежал…

Все звуки стихли. Гигант тоже всхлипнул в последний раз и с полными слез глазами обратился к Валету:

— Ну, дух, ну круто! Ну супер! Ты мне ее еще сделай, я бы тебе денег дал, да ты ж дух. Ну круто, ну вообще, конечно, ты дух, я понимаю…

Но Валет заявил, что больше нельзя, что им пора возвращаться, и потащил ошалелого Мишеля к выходу из номера.

— Вы куда, духи?! — Расслабленный гигант никак не мог подняться с ковра и только тянул к ним руки. — Мне с вами так, так, так… — Наконец он подобрал слово: — Духовно!

Но Валет с Мишелем уже выскочили из номера и, не дожидаясь лифта, поскакали вверх по лестнице. Когда лестница закончилась, они не сговариваясь метнулись на площадку этажа и вызвали лифт.

— Ты артист, что ли, Поль? — были первые слова Мишеля. — Какого ж черта она от тебя к этому козлу бегает? Дура. Ты же гений! — Мишель восторженно смотрел ему в глаза.

Валет скромно улыбнулся, понимая, что Мишеля ненадолго повело от шампанского.

— Я со страху чуть не помер, а ты — гений! Как ты про ковер ловко подпустил. — Мишель похлопал по сумке. — Ковер, мол, самолет сломался, рванет, если… — И осекся, потому что лифт открыл двери, и хорошенькая горничная в переднике выкатила из него тележку со стопками белья.

 

Глава 43,

в которой Эльвира, услышав про взрывное устройство, отталкивает Валета

Взрывное устройство! Только этого не хватало!

Эльвиру просто затрясло. Она изо всех сил оттолкнула Валета:

— Как ты мог принести такое мне?! Исчезни из моей жизни! — И, не оглядываясь, бросилась к своей машине.

Руки плохо слушались, и никак не получалось попасть ключом в замок. Скорее, скорее, здесь нельзя оставаться! Вдруг связка ключей нахально выскользнула из ее пальцев и беззвучно упала под машину.

Я сейчас нагнусь за ключами, а они подойдут сзади и шарахнут меня по голове. Свидетелей всегда убирают.

Не решаясь оглянуться, Эльвира опустилась на корточки и начала шарить руками под машиной.

А вдруг я их не найду? Эти точно меня убьют и сожгут вместе с машиной. Эльвира так ясно представила себе, как будет гореть в своем «опельке», что невольно по-кошачьи передернула спиной, и тут ее пальцы ухватились за брелок!

Она открыла дверцу, суетливо уселась за руль. Предстояло еще справиться с замком зажигания, но руки по-прежнему тряслись, а сейчас они вдобавок были еще грязными, и Эльвира испугалась, что теперь она уже никогда не сможет завести машину.

Спокойно, спокойно! Она вытащила из бардачка салфетки, вытерла руки и вдруг, замирая, подумала, не потерялись ли ее изумруды? Но колье было на месте, и прикосновение к нему прибавило решимости. Я сейчас включу свет и вставлю ключ обеими руками. Только бы она побыстрее завелась!

На соседнем сиденье что-то зашуршало, поползло вниз и упало с глухим звуком.

От ужаса Эльвира зажмурилась, но свет включила и, превозмогая все моментально налетевшие кошмары, посмотрела. На полу возле правого сиденья боком стояла та самая коробка-рояль.

И она сразу вспомнила, что, перед тем как затолкать в машину пьяную особу, мнимый сантехник сунул на переднее сиденье свою сумку и эту самую коробку, а когда они приехали уже сюда, то в его руках была только сумка. Получается, что Эльвира не заметила, как он оставил коробку у нее в машине.

Они все решили меня убить! Валери принес мне бомбу в номер, я отдала ее сантехнику, а он напросился ехать со мной и подложил ее мне в машину! Не на ту напали, господа бандиты! Не дамся!

Все эти воспоминания и соображения пронеслись в голове Эльвиры за долю секунды, потому что она уже выскочила из машины, готовая на своих двоих бежать хоть на край света, лишь бы подальше от этой коробки и бандитских разборок.

— Только не надо хлопать, а то тряхну машину, и тогда все может взорваться, — шептала она себе, осторожно прикрывая дверцу. — Все хорошо, Эльвира, ты умница, девочка, ты вовремя их раскусила, видишь, пока не взрывается…

— Что не взрывается? — неожиданно спросил за ее спиной мнимый сантехник.

Первое, что, оглянувшись, увидела Эльвира, был пистолет в его руках.

— Не убивайте меня! — чужим голосом проверещала она. — Я все расскажу, я ничего не знаю, я ни при чем! Это его взрывное устройство! Только не убивайте!

В ее машине — бомба, бежать — у него пистолет.

Мамочка! — мысленно взмолилась Эльвира. Может, мне упасть в обморок?

 

Глава 44,

в которой Рей, достав пистолет, выскакивает из подъезда

С пистолетом в руке Рей выскочил из подъезда. Но весь его воинственный пыл сразу прошел, когда он увидел, что Эльвирин серебристый «опелек» все еще стоял на прежнем месте. Она не уехала! — обрадовался Рей, значит, еще не потеряна надежда… э-э-э… напоить ее чаем!

Рей пронаблюдал, как посланец клиентки мило похлопывает Валери по плечу, открывает перед ним дверцу бордовой «хонды» и садится за руль. За те несколько секунд, пока прогревался мотор «хонды», Рей успел бы догнать своего обидчика, но, выходило, что и Валери, и этот здоровяк — оба работают на его же клиентку, а сейчас, скорее всего, потешаются над ним. К тому же очень глупо стрелять в пустом ночном дворе. Люди не спят, празднуют, кто-нибудь обязательно заметит и позвонит в полицию, и что тогда объяснять своим бывшим коллегам? А «хонда», пофыркивая, уже разворачивалась и посылала Рею последний привет габаритными огнями.

Пес с ними! — решил Рей и направился к Эльвириному «опелю». В нем зажегся свет, а в следующее мгновение Эльвира выскочила из машины, как пробка из шампанского. Рей услышал ее шепот: «Пока не взрывается».

— Что не взрывается? — поинтересовался он, а Эльвира вдруг стала просить не убивать ее и лепетала про какое-то взрывное устройство.

Неужели накаркал? — забеспокоился Рей и спросил:

— Где оно?

— Там, в машине…

— Отойдите в сторону. — Он непринужденно показал ей пистолетом, куда отойти. — Разберемся.

Может, сбежать, когда он в машину полезет? — подумала Эльвира, но не смогла двинуться с места. Пистолет просто гипнотизировал ее.

— Вы знаете, мадам, как оно выглядит? — Что?

— Ваше устройство!

— Оно не мое, оно его! Он мне его в отеле принес, а я вам отдала! Я же не знала! Я ничего не знала! Только не убивайте!

— Я не собираюсь вас убивать. Скажите, какое оно, чтобы я его изъял.

— Коробка у правого сиденья впереди лежит… — Эльвира медленно отступала в сторону. — Только уберите пистолет.

— Куда я его уберу? У меня в смокинге карманов нет. Лучше сами подержите. — Рей сунул пистолет ей в руки и ринулся в машину.

От неожиданности и страха Эльвира чуть не выронила оружие.

— Он не выстрелит?

— С какой стати? — весело отозвался Рей, бережно извлекая из машины коробку. — Для взрывного устройства она слишком легкая! — Он взвесил коробку на руках, приложил к уху. — И не тикает ничего. — И начал медленно приподнимать крышку.

— Не открывайте! Электронные не тикают! — Эльвира зажмурилась и присела. — Сейчас рванет!

Сейчас я умру, подумала она.

Но пока почему-то не умиралось.

— Да посмотрите, мадам, здесь просто две карты памяти!

Чудеса, думал Рей. Почему они оказались в этой коробке? И почему Валери сказал ей, что там бомба? А! Чтобы не заглядывала. Но сумку-то он повез вместе с этим здоровяком к хозяйке. Так-так-так… Здесь совсем нечисто. Или красавица чего-то недоговаривает. Стоп! С чего я взял, что это мои карты памяти? Мало ли что это за записи могут быть. Может быть, вообще какие-нибудь расчеты или информация государственной важности…

— Успокойтесь, пожалуйста, мадам, — сказал он. — Пойдемте ко мне, выпьем чаю.

Эльвира открыла глаза и смотрела на него взглядом каменной статуи. Сбежать сразу или все-таки сначала узнать, что на этих флешках? Нет, если она это тоже будет знать, они ее убьют точно. И с опозданием Эльвира поняла, что держит в руках пистолет, а мнимый сантехник приглашает ее на чай.

— Я вам его потом отдам, а то вы меня из него убьете. — Она сунула пистолет в карман шубки. — Знаете, я правда чаю хочу.

Рей не верил своему счастью. Она опять с ним, и карты памяти с записями каким-то загадочным образом снова у него! Сомнение, те они или нет, еще оставалось, но ведь их можно сейчас же просмотреть на компьютере.

— А Валери сказал, что вы крупный бандит, — прервала его мысли Эльвира. — Но какой же вы бандит? Бандит бы никому свое оружие не дал подержать. А еще вы все время приходите мне на помощь. — Она кокетливо потрогала свои сережки. — Вы настоящий рыцарь.

Эльвира уже пришла в себя и сообразила, что рядом с этим сантехником, кем бы он ни оказался, ей будет безопаснее. Она смело направилась с ним к подъезду. И вообще, у него милое лицо и хорошая фигура. Странно, почему раньше она не обращала на это внимания…

— А Валери бросает вас в беде, как я понимаю?

— Да. — Эльвира вздохнула. — Все время бросает, и обманывает, и серьги не нашел, и коробку эту подсунул. Одинокую женщину легко обидеть. Зачем врать про какое-то взрывное устройство, когда там просто компьютерные штучки? Кстати, что на них?

— Это мы сейчас узнаем, проходите, — сказал Рей, отворяя дверь своей квартиры.

Рею не очень хотелось показывать записи кому бы то ни было, но не мог же он смотреть их один, а ее попросить посидеть на кухне? Она наверняка обидится и уйдет, а этого Рею хотелось еще меньше.

В холостяцком жилище Рея Эльвира выглядела существом из другого мира, например, ожившей иллюстрацией из дорогого журнала или кинодивой, выпорхнувшей из экрана телевизора. Не снимая шубки, она устроилась в кресле и деликатно напомнила про обещанный чай. Рей метнулся на кухню, включил чайник и еще раз тоскливо убедился, что в холодильнике нет ничего, чем он мог бы угостить свою гостью.

Эльвира все так же красиво сидела в кресле и ласково улыбалась Рею.

— Вы не возражаете, если, пока закипает чайник, мы быстренько просмотрим мои записи? — застенчиво спросил он.

— Ваши? — Эльвира вскинула брови.

Рей мысленно обругал себя за слетевшее с губ лишнее слово: теперь придется объяснять ей все, но махнул рукой и сказал честно:

— Я пока не уверен, что они мои, но, скорее всего, это именно они, и вы поможете мне во всем разобраться.

Эльвира недоуменно смотрела на него. Рей старательно улыбнулся, включил компьютер, а потом вставил одну из карт.

Эльвира увидела, как на экране появился Валери в смокинге и жилетке «сантехника», прошелся по номеру, затем позвонил по телефону, разделся и скрылся из кадра.

Рей с интересом наблюдал за реакцией своей гостьи. Когда на экране оказалась она сама и начала подсыпать что-то в бутылки, Эльвира вскочила с кресла.

— Сотрите немедленно! Немедленно!

— Хорошо-хорошо, — заторопился Рей, — мы с вами сотрем все лишнее, не переживайте, только пока давайте смотреть дальше.

— Еще чего! Немедленно стирайте!

В этот момент в кадре появилась девочка, закурила и уселась в кресло.

— Это же ваша не ваша племянница, которую я подвозила! Что за идиотская съемка! — завопила Эльвира.

Девочка на экране стала препираться с Валери, потом появилась брюнетка и дала им денег.

— Они что, знакомы? Вы тут все — одна банда! Во что я вляпалась? Эта девчонка привела его ко мне, и он дал ей денег! Я сама это видела! Уничтожьте запись!

— Подождите! — Рей не ожидал такой бурной реакции после того, как пообещал стереть все лишнее. — Выходит, вы только сегодня познакомились с Валери? А за знакомство с вами он заплатил девочке?

— Да, точно так же заплатил, как только что платила ему эта очкастая в синем костюме! Вы же все видели! Сотрите!

Вот оно! Как же я раньше этого не понял, подумал Рей, я ведь уже видел эти кадры! Разлучница платит Валери. Вот кто предатель. Значит, клиентка наняла нас двоих, придумала чехарду с костюмом, а этот артист купился на деньги брюнетки!

Но тем временем на экране опять появился Валери и принялся звонить по телефону, а потом и сама Эльвира в сногсшибательном платье, бриллиантах и с распущенными волосами.

Реальная Эльвира вдруг перестала вопить и с вожделением впилась глазами в экран, когда Валери закружил ее по комнате. Рею даже показалось, что его темпераментная гостья вот-вот разрыдается, и она действительно заплакала.

Пока на экране Рей общался с девочкой из шкафа и с мальчиком, который принес ему вычищенные вещи Валери, реальный Рей успокаивал Эльвиру, клятвенно обещая ей то все стереть, то подарить ей запись на память.

Но тут появились «объект» и разлучница. Потом разлучница достала из холодильника пакет, исчезла из кадра и вернулась уже в одном белье и прямо-таки в Эльвириных локонах.

— Кто это такие? — спросила Эльвира.

Ей показалось, что в очкастом партнере той особы, которая сначала платила Валери, потом тоже что-то подсыпала в напитки, а теперь отрывалась с очкастым, она узнала «серого волка», подарившего ей изумруды.

— Боже мой! — воскликнул Рей. — Я все понял! Валери специально заманил вас в этот номер, чтобы там всюду были ваши отпечатки, а его подружка нарядилась блондинкой, чтобы подозревать стали вас, и потом вас убрать!

— Куда? Ой… Что я такого сделала?

— При чем здесь вы?! Они хотят убить вот этого человека!

Эльвиру зазнобило, она поплотнее запахнулась в шубку и вдруг почувствовала в своем кармане пистолет. И тут ее осенило:

— Из старинного пистолета!

Рей насторожился.

— Откуда вы про него знаете?

— Он выпал из-за пояса Валери. И я, между прочим, открыла из него шампанское, а пуля вошла в кресло! — заносчиво изрекла Эльвира и подумала: все равно он видел в кресле дыру. Пусть знает, что я умею стрелять, так просто я теперь не дамся, пусть даже у него милое лицо и хорошая фигура. Она с отвращением вытащила пистолет из кармана. — Я заставлю вас это уничтожить!

Кретин! — обругал себя Рей, в ее присутствии он забыл про бдительность. Впрочем, она вряд ли умеет с ним обращаться, не сняла же с предохранителя…

— Теперь и на этом оружии тоже ваши отпечатки, — бесстрастно констатировал он, прокручивая назад запись. — Я обещал стереть, вот пожалуйста, стираю, как вы сыплете отраву.

— Это боксерский допинг! — Эльвира сунула пистолет обратно в карман.

— Теперь уже не важно. Вы попались на их удочку. Они убьют его, потом вас в одной с ним постели, подмонтируют нужные кадры. Поэтому они охотятся за моими записями, иначе рухнет весь их замысел. Надо срочно позвонить его жене. Она-то думает, что ее муж развлекается на стороне, а его, оказывается, убить решили…

Рей с опозданием сообразил, что он размышляет вслух при человеке, причастном к этому делу. А иначе зачем бы она подсыпала «допинг» в напитки? Он осекся и замолчал.

Эльвира сжимала пистолет в кармане, хотя слова «сантехника» об отпечатках пальцев ей совсем не нравились. Что бы ни говорил этот человек, но именно он, а не она, состоит в заговоре, с какой бы стати он называл записи своими! Но, как ни крути, выходило одно: все хотят убить очкастого ее руками, а потом и ее саму! Стало быть, спастись можно, только рассказав все очкастому! Но тогда придется возвращать изумруды, иначе почему он ей поверит? Нужны доказательства. Эти самые карты памяти! Надо как-то удрать, прихватив их с собой. И поскорее рассказать все очкастому, пока он еще жив.

— А вдруг они его уже… убили? — спросила она, нарушив молчание.

— Может быть, — безразлично бросил Рей, и Эльвира тут же вскочила с кресла. — Да сидите вы, они вас из-под земли достанут, если будут уверены, что записи у вас.

Эльвира вздохнула. Гад этот Валери. Как всегда, все ею пользуются: либо хотят затащить в постель, либо что-то еще от нее надо. А любовь, ну да, писатели придумали, чтобы денег не платить. Она снова вздохнула.

— Ну что вы в самом-то деле, мадам? Я никому не позволю вас обидеть. — «Сантехник» участливо заглянул ей в глаза. — Попьем чаю и решим, что нам делать дальше.

Главное — записи у меня, завтра отдам их клиентке, подумал Рей. Надо бы ей позвонить и рассказать про измену ее второго работника. Вот подлец, голову мне заморочил, клиентка сказала, что придет человек, он и пришел, а следом привел этого верзилу. Как же я раньше-то не понял, ведь Валери так и не дал мне позвонить ей… А здорово я его бомбой припугнул… Чего я сижу?! Надо же клиентке звонить, сказать, что пленки у меня, она их давным-давно ждет не дождется!

— Я сейчас вам чай принесу. Вы пейте, а я доложу, что записи у меня, — ласково сказал Рей, уверенный, что ему удастся подольше затянуть чаепитие.

Когда рядом сидела Эльвира, пусть даже раздраженная, обиженная, напуганная, все остальное начинало казаться пустяком. Пусть Валери переметнулся на сторону брюнетки, пусть посланец грозил ему стволом, главное — рядом эта красавица, которая к тому же вернула ему карты памяти, не потребовав абсолютно ничего взамен. Завтра он отдаст их клиентке, она сама разберется и с мужем, и с его зазнобой…

— Вы как-то очень спокойно рассуждаете, — заговорила Эльвира. — Там человека хотят убить или уже убили, а вы тут чай пить собрались. Хотя только что сами сказали, что ради записей они меня достанут из-под земли.

Нельзя давать ему звонить, подумала она, сейчас он мне в чай чего-нибудь набухает, и прости-прощай.

— А что вы предлагаете делать? — Рей вместе со стулом придвинулся к ней. От нее так томно пахло надушенными дорогущими мехами, и она сама была такая необыкновенная… У него кружилась голова.

Эльвира растерялась: разве ее кто-нибудь когда-нибудь спрашивал, что делать? Все мужчины сами знали. Конечно, можно заняться сексом с «сантехником», он очень даже неплох и так призывно и многообещающе посматривает на нее, но сейчас надо спасать свои изумруды, да что там изумруды! Себя саму… Вот влетела… Нет, без душа ей ни за что не решить, что делать. Да что тут решать? Бежать, прихватив записи!

— Надо помочь этому человеку выпутаться! Неужели вам все равно, что с ним будет?! Ведь вы такой сильный, благородный. — Эльвира погладила «сантехника» по плечу.

Даже если он заинтересован в смерти этого человека, он захочет показать себя рыцарем, а если не захочет? Это меня-то? Захочет! И она погладила его плечо еще раз.

Рей вытаращил глаза и буквально задохнулся. Неужели она касается его своими руками, и так нежно?

— Что же вы молчите, мой рыцарь? — прошептала Эльвира.

— Э-э-э… Может быть…

Эльвира с придыханием привлекла его к себе, поцеловала в подбородок, кокетливо отстранила, встала и взяла в руки вторую карту памяти.

— А давайте мы примем душ и посмотрим вторую серию в моем номере? Вы же знаете, какая там восхитительная сантехника… — Она изящно выставила ножку из-под шубки и вытащила из компьютера первую флешку. — Вашим конкурентам ни за что не придет в голову искать нас, — она потрепала его волосы, — искать нас в «Рубиконе»!

Какая я умница, только подумала про душ и уже поняла, как действовать! Эльвира очень гордилась собой. Конечно, если очкастый еще не убит, с изумрудами, скорее всего, придется расстаться. Но ведь нельзя же позволить убить человека ради колье? Если он останется жив, он наверняка отдаст ей это колье в благодарность. Точно! Она тоже сможет выразить ему свое расположение дополнительно. И тогда он подарит ей еще и сережки к этому колье. Хорошо бы и колечко, даже парочку — на обе руки. Браслетик, нет, браслетик будет лишним… От предвкушения такого великолепия Эльвира даже прикрыла глаза и облизнула губы.

— Да! В вашем номере потрясающая сантехника! Только… — Рей хотел сказать: «Только зачем тащиться через весь город, нам и здесь будет неплохо», но вспомнил про давно замоченные в ванне носки и произнес: — Только мне все-таки нужно сделать один деловой звонок.

Но Эльвира провела рукой по его спине и погладила волосы. И Рей, как бычок на веревочке, послушно пошел за ней из квартиры. А на лестнице она еще несколько раз с придыханием и даже чуть касаясь язычком поцеловала его под подбородком.

Когда они садились в серебристый «опелек», Эльвира тоже позволила ему поцеловать ее в шею, прошептав, что таких удивительных глаз она не видела никогда. Она завела мотор, а Рей раздумывал, позволительно ли ему положить ей руку на колено и сможет ли он тогда владеть собой до порога вожделенной ванной в «Рубиконе».

Машина тронулась с места. Эльвира улыбнулась ему уголками губ, и Рей решил, что сможет. Но колено неожиданно оказалось голым, и Рей снова засомневался в своих джентльменских талантах.

Как же он пыхтит, хоть бы не лопнул и не завалил меня посреди трассы! Эльвира покосилась на своего пассажира и сладко произнесла:

— Между прочим, я до сих пор не знаю вашего имени.

Рей отдернул руку, поправил «бабочку» и сообщил:

— Офицер Пюррей.

— Это очень официально. — Боже! Он же полицейский! Она едва справилась с рулем. — А как вас зовет ваша мама?

— Мама? Жильбер. Жиль. А для друзей я Рей.

— Рей? Как герой какого-нибудь американского боевика. Можно, я тоже буду называть тебя Жилем?

Рей видел в зеркальце над рулем, как при этом открывались ее губы и между зубами мелькнул язык. Как странно прозвучало его имя, как «ты» шевельнуло что-то в груди…

— Что же вы молчите? Не нравится?

— Нет, что вы, спасибо, — поблагодарил Рей, подумав, что давно отвык от своего имени, и попросил: — Скажите так еще раз.

— Жиль, Жиль, Жиль!

Хоть сто раз, мне не жалко. Как же только сбить тебя с хвоста? — мучилась Эльвира, заставляя себя представить живительные струи душа.

Выходило, что Жиль — полицейский, который следил за бандитами, то есть — Валери, шофером и брюнеткой, собиравшимися прикончить очкастого бедолагу. Но при чем здесь девчонка с пьяной тетей в пуховике? Спрашивать Жиля об этом сейчас — значит разрушить такой удачный романтический настрой. Надо скорее попасть обратно в «Рубикон» и предложить записи очкастому. В обмен на колье, разумеется. А если очкастого уже нет в ее номере? Или он лежит там с пулей в башке?

Нет, совсем сбивать трепетного Жиля с хвоста нельзя. И Эльвира принялась старательно шептать всякие нежности, вздыхать, улыбаться, иногда касаясь правой рукой волос Рея. Он тоже иногда что-то басовито мурчал в ответ, а потом затих и мерно засопел.

Рею было очень хорошо. Так покойно и благостно: рядом с ним прекрасная, преданная, влюбленная в него женщина. Машина мягко катила по дороге, и ему начало казаться, что он — совсем маленький мальчик — плывет по морю на лодке, опустив весла. Ему даже слышалось мягкое биение волн и поскрипывание уключин. И даже будто бы солнечный луч щекотал его лицо и волосы. И Рей сладко заснул, как не спал уже много-много лет.

Они подъехали к «Рубикону», а Рей все так же спал с блаженной улыбкой на лице.

Спи, спи, мой сладкий. Сейчас Эльвира поднимется в свой номер, разбудит очкастого и подарит ему записи в благодарность за колье. Потом спустится вниз, разбудит уже своего сладкого Жиля и позволит ему помыться в ее ванне. Такой замечательный план родился в голове у Эльвиры практически самостоятельно, если не считать усиленных медитаций по поводу душа.

— Солнышко мое! — внезапно проснувшийся Жиль с удовольствием потянулся, неловко обнял ее, звонко чмокнул в висок и произнес: — Ты моя умница. Видишь, их «хонды» здесь нет. Делаем вывод: когда флешек в сумке они не обнаружили, то поехали за ними ко мне на квартиру. А ты нас уже оттуда увезла! Пускай они там хоть до утра ищут записи.

Эльвира томно вздохнула.

Конечно, они мне перевернут весь дом, подумал Рей. Только чем у меня поживишься? Даже ствола там нет.

— Ты мне оружие-то отдай, — ласково попросил он. — У меня карманы в куртке. Мне так спокойнее будет.

Эльвира подумала: он же полицейский, он не может убить ни меня, ни папашу, как я раньше-то не сообразила, — и молча протянула ему пистолет.

Рей торжественно провел Эльвиру мимо усталых швейцаров и ошалелых портье. Легионеры Цезаря тоже выглядели утомленными. Рей заметил, что римский полководец, все еще не перешедший исторический рубеж, с откровенной завистью посматривает на его спутницу.

То-то, брат! — подмигнул ему Рей. Моя-то получше твоей вяленой Клеопатры будет. Солнышко мое! — И ласково погладил Эльвирин меховой рукав.

Около лифтов никого не было.

— Сейчас посажу тебя в лифт. — Рей нажал на кнопку. — Ты сразу иди в свой номер и запрись изнутри. Я постучу. Кроме меня, никому не открывай. Поняла?

— О да, милый!

— И пистолет тоже лучше взять тебе. — Он незаметно сунул оружие в карман ее шубки. — Только ты, когда целишься, не забудь снять его с предохранителя, а то он не сработает. Поняла?

Эльвира заговорщицки кивнула.

— А я пока пойду в ресторане посмотрю. Вдруг он там. Надо же человека предупредить, если жив еще…

Он ведь спал в моем номере, хотела возразить Эльвира, но вдруг сообразила, что Жиль не знает об этом. Она сможет поговорить с очкастым наедине! Ее план удастся!

— Береги себя, Жиль, — проникновенно прошептала она, целуя его в ухо.

 

Глава 45,

в которой человек видит сон

Тот, кого Рей называл «объектом», брюнетка — боссом, а Эльвира — очкастым, спал, и ему снилось, будто кто-то большой и громоздкий развалился на нем сверху, облепив потными тяжелыми лапами и хвостом все его тело. Человек закряхтел, пытаясь освободиться от этой чужеродной туши, заворочался и проснулся, с удивлением обнаруживая, что он с головой накрыт одеялом и ворсистым покрывалом в придачу, а во рту с каждой секундой нарастает ощущение небывалой засухи. Он вспомнил о разноцветных напитках на столике в гостиной, но вставать и идти туда совершенно не хотелось.

— Зайка, ты спишь? Попить бы чего… — Он пошарил рукой по кровати.

Но рядом не было никакой зайки. Куда же она запропастилась? Придется самому вставать. Он сбросил с себя одеяло и спустил ноги на пол. Как это я в ботинках? Неужели ей трудно было их с меня снять?

Он нагнулся и снял ботинки, почувствовав, как ноги выразили ему благодарность.

Черт знает что, уснул в очках! Знает же, что мне пить нельзя, и обязательно напоит, стерва. Ночь на дворе, где шляется? Видела же, что я заснул! Он повел плечами, разминая затекшую от неудобной позы спину. Стакан воды некому подать! Он прислушался. Вошел, что ли, кто? Или показалось? Ну я ей сейчас устрою! Он поднялся с кровати и на цыпочках, в одних носках вышел в гостиную.

У входной двери спиной к нему стоял человек и в щелочку смотрел в коридор.

— Что вы делаете в моем номере?! — взревел «объект».

Человек обернулся, растерянно сообщил, что перепутал номер, извинился и убрался.

— Черт знает что! — проворчал «объект», подошел к барному столику, покряхтел, налил шампанского. Выпил и направился в ванную, продолжая ворчать.

В ванной посмотрел на себя в зеркало, снял очки, потер их пальцами, снова посмотрел в зеркало, поморщился, водрузил очки на нос, поскреб подбородок. Справив нужду, снова поморщился отражению в зеркале и долго мыл руки. Похлопал мокрыми руками себя по щекам, прохрипел: «Ну и видок!» и вышел в гостиную.

Около входной двери в той же позе любопытного соседа стоял тот же человек.

— Что вам здесь нужно? — прорычал «объект».

Молодой человек попытался завести с ним светскую беседу. Избавиться от посетителя «объект» сумел, только пригрозив вызвать охрану.

— Черт знает что! — Он выпил еще шампанского, запер дверь и вернулся в спальню, раздумывая, стоит ли ему снимать одежду или теперь можно и дальше спать так? — А! — Он махнул рукой, положил очки на тумбочку и, не раздевшись, полез под одеяло.

 

Глава 46,

в которой Мишель, пережив потрясения, просит «Поля» не уходить

— Поль, ты пока не уходи, — тихо сказал Мишель у дверей 608 номера, — вдруг с ней правда чего. — Он постучал.

— Кто там? — раздался голос брюнетки.

— Это я, Мишель, — с облегчением ответил тот и шепнул «Полю»: — Я мигом!

Валет едва успел заскочить в 609, как дверь 608 отворилась, и Мишель исчез за ней. Валет подумал: интересно, Эльвирин гость все еще здесь? — и припал к щелке, поджидая, когда появится Мишель.

— Что вы делаете в моем номере?! — немного погодя услышал он раздраженный мужской голос и оглянулся.

На пороге спальни стоял Эльвирин гость в одних носках и поправлял на носу очки.

— Извините, — растерялся Валет. — Я ошибся номером.

Проснулся, зараза, подумал он и выскочил в коридор, чуть не столкнувшись с Мишелем, покидавшим хозяйские апартаменты.

— Ты чего без пальто? — удивился водила. — Передумал со мной ехать? Хозяйка меня домой отпустила. Она совсем не злая. Поставь, говорит, сумку в шкаф, Мишель. Спасибо тебе. Обычно только командует, а тут — спасибо!

Валет с трудом терпел излияния Мишеля, ему хотелось ворваться в номер и потребовать гонорар. Но, пока поблизости этот спортсмен, такой маневр чреват проблемами.

— Ты ей сказал? — не выдержал Валет.

— Про взрывное устройство? Сказал.

— Тише ты. А она?

— «Спасибо, Мишель, поставь ее в шкаф». Представляешь: «Спасибо, Мишель»!

— Открывать не стала?

— Нет. Спасибо, Мишель, говорит.

— Ладно. — Валет больше не мог терпеть. — Иди в машину, я сейчас сдам свой номер и приду.

— Я подожду!

Великодушие Мишеля давно выводило Валета из себя, и он грубовато бросил:

— Да иди, иди уже, — шагнул в 609 номер и закрыл дверь перед носом Мишеля.

— Что вам нужно в моем номере? — Эльвирин клиент стоял в дверях ванной. — Убирайтесь!

— Простите, я опять ошибся. — Уходить было еще рано. Мишель вряд ли успел дойти до лифта, и Валет вежливо спросил: — Это шестьсот девятый?

— Шестьсот восьмой. Меньше пить нужно, молодой человек.

— Большое спасибо. Я могу идти?

Свалил Мишель или нет?

— По-моему, вас здесь никто не держит! — вспылил хозяин номера.

— Спасибо еще раз. Извините за беспокойство. — Валет вежливо поклонился. — А который сейчас час?

— Проваливай! — Мужчина схватил телефонную трубку. — Я вызываю охрану!

Наверное, уехал уже, решил Валет, извинился снова, осторожно прикрыл за собой дверь и пулей кинулся к 608 номеру.

Но дверь оказалась закрытой. Валет постучал. Никто не отозвался. Он постучал еще раз.

— Ты что-то забыл, Мишель? — спросила брюнетка из-за двери.

— Ку-ку, — с пьяной развязностью пробасил Валет. — Ку-ку, детка! — В крайнем случае он готов был пробираться к ней по лоджиям, его уже не пугала ни высота, ни снег, ни холод.

 

Глава 47,

в которой брюнетка, выслушав рапорт шофера, повторяет его слова

— Без проблем. — Брюнетка повторила слова своего шофера и отключила телефон во избежание вероятного разговора с мерзавцем.

Что ж, вероятно, шантаж придется списать на неадекватные реакции, если он «без проблем» отдал сумку.

Она налила себе вина. Или он ее испугался? А с чего она взяла, что он все понял? Ее бухгалтерские мозги снова принялись выстраивать логические связи. Если он не догадался, что клиентка и «разлучница» — одно и то же лицо, тогда получается, что он шантажировал «разлучницу»? Сама виновата, надо было хоть что-то ему рассказать, вот он и надумал, что «разлучница» замыслила извести чужого неверного мужа, и, пока не поздно, сам решил разобраться с ней таким вот образом. Нет, это иллюзии, он все понял, Жанин разболтала.

А что она могла разболтать? Она ведь тоже толком ничего не знала. Нужен был просто частный детектив для наблюдения в приватной обстановке. Вот он и донаблюдался. Он же наверняка отсматривал снятое камерами и видел, как «разлучница» подсыпала что-то в спиртное. И этот пистолет, и почему он в морозилке? Хорошо, антиквариат, но зачем его заворачивать в парик и белье и держать в холодильнике?

Конечно, он все понял. Если и не понял, то она сама выдала себя этой девчонке. А ведь как ловко он придумал! Попросить денег якобы на благотворительность, а потом припереть пистолетом к стенке! И ведь не придерешься: никакой угрозы для жизни газовый пистолет на таком расстоянии не представляет! Ну зачем она, как ненормальная, кинулась в одиночку требовать справедливости? А вдруг у него оказалось бы настоящее оружие? Ничего бы у него не оказалось, какой резон ее убивать! Хотел бы прикончить, прикончил бы, когда она от газа отключилась. А он просто сбежал. Ведь убьешь — не получишь денег.

Беспорядочные мысли разрывали ее системные мозги. Хоть что-нибудь понять, хоть за что-то зацепиться! Она взглянула на часы и ужаснулась. Босс давным-давно ждет ее в ресторане! Надо бы сходить за ним, нет, лучше пусть там подольше поторчит, вот-вот должен появиться Мишель, не с «кроличком» же на пару просматривать записи.

Пока не съешь всего цыпленка, думать ни о чем не смей, приказала она себе. Она выпила еще вина и отломила хрустящее крылышко. Усилия не пропали даром, организм переключился на переработку пищи, и в мыслях прорастала даже некоторая легкость. Брюнетка поела, откинулась в кресле и, похоже, задремала, потому что стук в дверь не сразу вернул ее к реальности.

На пороге стоял радостно-возбужденный Мишель с сумкой в руках. Он восторженно смотрел на нее и нес чушь — какое-то взрывное устройство в ее сумке.

— Поставь ее в шкаф, Мишель, спасибо тебе. — Она втащила его в номер.

Он же пьяный, как он вел машину?! Неважно, зато и записи, и аппаратура теперь у нее.

— Спасибо, Мишель, отправляйся домой спать, я тебе позвоню.

Но шофер не двигался с места и пожирал ее глазами.

— Мишель, спасибо. — Она подтолкнула его к двери, мечтая поскорее заняться записями.

— Да чего там, хозяйка, я всегда рад для вас.

— Спасибо. Иди, иди домой.

Наконец она его спровадила и ключ повернула в замке на два оборота, с вожделением поглядывая на стенной шкаф с заветной сумкой.

Но за дверью послышался голос Мишеля.

— Ты чего без пальто? — спросил кого-то ее шофер. — Передумал со мной ехать? — И стал рассказывать, как она благодарила его.

Собеседник в свою очередь тоже о чем-то спросил Мишеля.

— Про взрывное устройство? — переспросил шофер. — Сказал.

И голоса сразу зазвучали тише. Брюнетка поняла только то, что Мишель собирался кого-то подождать.

С кем это он за моей спиной?! — возмутилась она и хотела выйти в коридор, чтобы догнать Мишеля, но вдруг услышала, как хлопнула дверь какого-то номера.

Хороша я буду — бежать в халате за шофером и орать: «Подожди»! Она хмыкнула. Но что еще за взрывное устройство? Чушь какая-то!

Она подошла к шкафу, потянула сумку и с трудом сдвинула ее с места, причем внутри глухо металлически звякнуло. Камеры не могут столько весить! Неужели мерзавец действительно что-то подсунул туда? Она отскочила от шкафа.

Сейчас же возьми себя в руки! — приказала она себе и бросила в рот розовый кусок лососины. Я позвоню этому мерзавцу и велю приехать. Пусть сам открывает.

Брюнетка набрала номер коварного мерзавца. Но к телефону никто не подходил, а в ее голове уже складывался план: она сейчас оденется, вытащит сумку, отвезет ее на такси домой, а потом уже на своей машине — в лес, и там ее уничтожит. Камеры, безусловно, жалко, но что делать?

Она представила себе, как на заснеженной поляне обольет сумку бензином и отведет тоненькую струйку-дорожку, подожжет ее, огонек побежит по этой дорожке к сумке, а она успеет отъехать подальше, прежде чем за ее спиной прогремит взрыв. А если взрыв прогремит прямо сейчас или у нее дома? С чего она взяла, что взрыв произойдет, только если она станет сумку открывать? Она еще раз набрала номер мерзавца, но он определенно не желал снимать трубку. Мобильник полетел на диван, а очередной кусок рыбы — в ее желудок.

Я идиотка! Откуда у отставного полицейского может быть взрывное устройство? И даже если предположить, что может, то чего ради ему устраивать в отеле взрыв? Разве он не понимает последствий? Нет, этого не может быть даже при всех его неадекватных реакциях. Он просто припугнул недотепу Мишеля, чтобы тот не залез в сумку из любопытства! Она облегченно вздохнула и, глотнув вина, направилась к сумке.

Но тут в дверь постучали.

Мишель, что ли, что-то забыл? А вдруг он не один?

Стук повторился. Брюнетка закрыла шкаф, где стояла сумка, и громко спросила:

— Ты что-то забыл, Мишель?

— Ку-ку, — пьяно прокуковали за дверью. — Ку-ку, детка.

Кроличек, пьяная скотина! Не мог еще полчасика в ресторане посидеть! — разозлилась брюнетка и со словами:

— Что же ты так долго, милый? — открыла дверь.

На пороге стоял мерзавец. Брюнетка попыталась вернуть дверь в прежнее положение, но мерзавец уже проник в номер.

— Задание выполнено, я за гонораром, хозяйка. — Он буквально светился от доброжелательности.

Брюнетка попятилась и села в кресло.

— Да вы тут пируете, мадам, — заметил мерзавец и бухнулся в кресло напротив. — Вам бокальчик освежить? — И взял бутылку. — Записи достали?

Брюнетка молча смотрела, как он налил себе, выпил с удовольствием и отправил в рот кусок рыбы.

— Ну что вы, мадам, так разволновались из-за пустяков? Неужели вы поверили во взрывное устройство?

Брюнетка также молча потянулась за своим бокалом. Она еще не знала, как вести себя, нужно было собраться с мыслями.

— Посудите сами, мадам, разве я мог допустить, чтобы ваш мальчик обнаружил камеры и записи? А вы поверили и до сих пор не полюбовались собственным танцем на экране? Вы даже не представляете, как вы обворожительны в светлых кудрях!

— Налейте мне еще, — сказала брюнетка.

Она решила задержать мерзавца до прихода кроличка, ведь рано или поздно тот все равно должен явиться. Кроличек увидит мерзавца и выгонит его, пригрозив охраной. Конечно, мерзавец может начать шантажировать, но уж вдвоем-то с кроличком, даже с пьяным, они сумеют справиться.

— С удовольствием! — расцвел мерзавец. — Кстати, я давно хотел вас спросить: вы ведь на самом деле не брюнетка?

— Нет, — растерялась она. К чему он клонит?

— Напрасно вы краситесь и носите такую короткую стрижку. Вы думаете, что выглядите солиднее, а на самом деле похожи на, простите, утенка из сказки Андерсена, вместо того чтобы радовать окружающих истинной красотой.

Брюнетка машинально поедала помидоры и буженину, а мерзавец встал, направился к холодильнику и вытащил пакет из морозилки.

— Наденьте это. — Порывшись в пакете, он одной рукой протянул ей белье и парик, а в его другой руке оказался инкрустированный пистолет. — И вы хоть на несколько минут станете самой собою.

— Я сейчас закричу! Вы угрожаете мне, принуждая к интиму! — взвизгнула она. — Убирайтесь!

Мерзавец повел бровью и огорченно произнес:

— Флешки с записями в сумке. Это называется — вещдоки, то есть вещественные доказательства. Будет очень громкий процесс. Представляете себе заголовки: «Новая леди Макбет»! Или попроще: «Убийство в «Рубиконе»! И ваш портрет без всякого макияжа, как сейчас.

— Чего вы добиваетесь?

— Гонорара или правды. Сами выбирайте.

— Хорошо. — Брюнетка открыла сумочку. — По двести евро в час за десять часов работы.

Мерзавец недоуменно смотрел на нее.

— Ладно, за двенадцать. Да минус тысяча, которую я дала вам авансом. Я выпишу вам чек на тысячу четыреста.

— Какая все-таки замечательная работа… — Мерзавец с интересом рассматривал инкрустацию. — Что вы сказали, простите? Я отвлекся.

— Две тысячи. — Брюнетка раскрыла чековую книжку и принялась водить ручкой. Она хорошо помнила, с каким трудом заряжала этот антиквариат.

— Пистолет стоит дороже. Редкая вещь, и в отличном состоянии.

Девчонка действовала с его ведома. Тот же прием. Подонок! Брюнетка злобно бросила раскрытую чековую книжку на столик и сказала:

— Можете взять его себе, если он вам так нравится, и убирайтесь.

Не станет же он убивать меня на самом-то деле! Его ведь посадят, что, он не понимает? Да, его посадят, но меня-то не будет на свете. И не посадят его, он же псих!

А псих ласково смотрел на нее, поглаживая пальцами завитки на пистолетике.

— Вы необыкновенно красивая женщина, мне искренне хочется вам помочь. Неужели вы не понимаете, что будет с вами, если я покажу записи вашему, как вы его называете, боссу? — проникновенно хамил он. — Разве не приятнее решить вопрос полюбовно и остаться друзьями? Я же сейчас могу забрать сумку и уйти.

— Хорошо, я выпишу вам чек на пятьдесят тысяч, — прошептала брюнетка и помимо своей воли всхлипнула. — Сначала ваша девчонка выманивает у меня ваш гонорар, потом вы принимаетесь меня мучить! — истерически выкрикнула она. — Зачем я только связалась с таким подлецом?! Я принимала вас за порядочного человека! Делайте что хотите! Я вас ненавижу! Ненавижу! Пропадите вы все пропадом! — И, уткнувшись в ладони, зарыдала.

 

Глава 48,

в которой Валет действует как прирожденный джентльмен

Забрать сумку и смотаться? А потом через Мишеля разыскать ее и впарить все-таки записи? Валет меньше всего ожидал от брюнетки истерики, но как прирожденный джентльмен он не мог оставить даму в слезах, потому что знал, что после его утешения любой даме обязательно захочется повторения этого процесса. Что в свою очередь сулило ему более или менее стабильный денежный ручеек.

Он уже стоял перед ней на коленях и, обнимая ее ноги, шептал:

— Милая, простите меня! Да! Я подлец, как я посмел обидеть такое нежное, кроткое создание!

От неожиданности брюнетка даже перестала стенать, хотя и попыталась вырваться. Но Валет притянул ее к себе и, продолжая шептать слова покаяния, принялся целовать ее мокрое от слез лицо, шею, плечи…

— Что вы делаете? — наконец выдавила она, когда в распахнувшемся халате оказалась в его объятиях и на полу.

Но вместо ответа Валет прильнул к ее губам, а его руки уже давно старательно изучали все подробности ее тела.

— Да, да! — жарко шептал он. — Да, я подлец! Подлец! Да, я виноват, да, да!..

— Ах! — только и смогла возразить она, потому что, как и любая женщина, волею судьбы оказавшаяся во власти умелых рук и губ Валета, перестала осознавать что-либо еще, кроме нестерпимого первобытного желания. Повинуясь этому властному зову, она судорожно расстегивала его одежду и как завороженная повторяла: — Да! Ах! Да, да!

Тебе-то «да», а мне что прикажешь делать? Валет был совершенно не способен на сексуальные атаки после всех передряг прошедших суток. Конечно, представив себе Эльвиру на месте этой стервы, он еще мог бы расстараться и произвести артиллерийский залп, но всего лишь один, а потом непременно бы уснул. И где гарантии, что, проснувшись, он не окажется в участке или, еще хуже, в обществе подобных Мишелю, но менее добродушных спортсменов? Придется изловчиться и довести клиентку до кипения без артиллерийской поддержки.

Не переставая шептать, стонать и выполнять сотни раз отработанные приемы, Валет поднял на руки ее трепещущее тело и понес в спальню, ногой прикрыв за собой дверь.

— Да, да! — задыхалась брюнетка, выгибаясь на кровати. — Скорее, скорее!

Валет зажмурился и в наступившей тишине вдруг услышал, как кто-то постучался в номер, потом, тяжело ступая, вошел, покашлял возле спальни и сказал голосом Мишеля:

— Хозяйка, босс велел за вами сходить. Вы не спите?

Брюнетка вздрогнула и заморгала.

— Это за вами, — прошептал Валет и ящерицей нырнул под кровать.

— Хозяйка, вы спите? — переспросил за дверью Мишель.

— Нет, — наконец отозвалась она и, кое-как натянув халат, нетвердой походкой вышла в гостиную. — Чего ему надо?

— Велел вас позвать.

— Скажи, оденусь и приду.

Что он здесь делает? Я же его отпустила, скорее бы ушел… — ее мысли были неповоротливые и непослушные. Я дверь запру и никуда не пойду.

— Вы только обуйтесь, а одеваться не обязательно. На улицу не надо ходить. Он в номере напротив. — Мишель вежливо подал ей туфли. — Я вам помогу.

Ну и разоспалась, едва стоит, сочувственно подумал он.

— Я сама. — Брюнетка неуклюже сунула босые ноги в туфли.

Что он делает в чужом номере? Ладно, хорошо хоть сюда не приперся. Как же он мне надоел! Вот мерзавец — мужчина так мужчина. Дура его Жанин. Никуда он теперь от меня не денется.

Она послушно побрела за Мишелем, но возле двери остановилась, вытащила ключ и, заперев номер с внешней стороны, оставила его в замке. Она все еще парила на крыльях первобытных грез и думала только о том, как бы скорее отделаться от босса и попасть в объятия великолепного мерзавца.

 

Глава 49,

в которой Валет ликует

Йес! — ликовал Валет, услышав, как за брюнеткой и Мишелем закрылась дверь. Он вылез из-под кровати, на ходу застегивая пуговицы и отряхивая ворсинки.

— Сумочка, за какой ты дверцей? — промурлыкал он, окидывая взором многочисленные двери шкафа-купе, и машинально потянулся к бокалу с вином, стоявшему на столике — на половине пути от спальни к шкафу.

И тут его взгляд упал на выписанный брюнеткой чек на две тысячи. Валет усмехнулся и схватил чек. Не пропадать же добру — в любом казино он легко впарит чек хоть за треть. Лишняя пара сотен никогда не повредит.

Валет с удовольствием отхлебнул вина и услышал, а скорее даже почувствовал, как в замке поворачивается ключ. Неужели опять на лоджию? Нет, это точно кончится воспалением легких. Одним прыжком Валет оказался в стенном шкафу, а в следующее мгновение уже задвинул за собой дверцу-купе и, углубившись в недра, споткнулся обо что-то большое и тяжелое. Это ж ты, родимая! — обрадовался он. Нет худа без добра. Сейчас они уйдут, и я достану записи, думаю, сумочка, ты не станешь взрываться и возражать.

Шаги миновали шкаф, и голос Мишеля сказал:

— Сука…

Валет метнулся к противоположной стенке, ощущая себя мышью с сыром в зубах в захлопнувшейся мышеловке. Шаги приближались к шкафу. Скрипнула дверца, и с полосой света к сумке потянулась рука Мишеля.

— У-у-у, сука, — поприветствовал он сумку и вытащил ее наружу, не потрудившись снова закрыть шкаф.

Валету хотелось броситься на Мишеля и задушить его голыми руками. Но он притаился в углу, стараясь не дышать и не шевелиться, пока за Мишелем не закроется входная дверь.

Да, паровоз по полной программе. Валет готов был зарыдать. Где твоя обещанная пруха, предсказатель чертов? — ругал он свой внутренний голос. Не мог сказать, чтобы я тут не рассусоливал, а сразу хватал сумку и валил? Нет, я бы не успел, хуже было бы столкнуться с этим спортсменом в коридоре. Стоп, а почему его босс в Эльвирином номере? Но раскидывать пасьянс на эту тему ему было уже некогда. Валить, валить, валить!

Тем не менее, прежде чем покинуть 608 номер, Валет все-таки прихватил с собой бутылку вина.

Он выглянул в коридор — никого! — и бегом бросился к лифтам. До них оставалось еще метров пять, когда двери одного из лифтов раскрылись, и оттуда вышел зануда флик…

 

Глава 50,

в которой Рей, расставшись с Эльвирой, направляется в ресторан

Хоть бы «объекта» там не было, чтобы не задерживаться, мечтал Рей.

— Извините, с Новым годом, мсье. — Очень усталый и очень вежливый метрдотель возник словно из-под земли. — В верхней одежде в ресторане вам будет неудобно. Пожалуйста, воспользуйтесь услугами гардероба.

— Мне всего лишь пару слов одному человеку сказать, я очень спешу.

— В гардеробе у нас отличное обслуживание.

— А если я подержу куртку в руках?

Но метрдотель оставался непреклонно вежлив.

На посещение гардероба ушло минут десять. А она там одна. Нужно было самому проводить ее до номера и запереть. Как я мог так расслабиться?..

В полутемном зале ресторана изможденные официанты собирали посуду, пианист вяло наигрывал что-то вроде блюза, но самая стойкая публика еще пила, закусывала и приплясывала. В одном из танцующих, обвитом руками длинноногой партнерши, Рей вроде бы узнал свой «объект». Тот же невысокий рост, крепкое сложение, очки, легкая седина. Правда, танцевал он вовсе не с брюнеткой, но разве человек не имеет права потанцевать, скажем, с секретаршей или вообще с посторонней женщиной?

Рей подошел к нему сзади и тронул за плечо.

— Простите, мсье, не могли бы мы с вами переговорить с глазу на глаз?

— Что? — обернулся тот, отстранил партнершу и схватил Рея за грудки. — Это моя девушка!

И Рей уже падал на пол, переворачивая спиной стол, с которого на него эффектно сыпались салаты, соусы, рюмки и тарелки, а долговязая изображала пожарную сирену.

Вспыльчивого кавалера держали официант, мэтр и двое охранников, а девица своими лианоподобными руками вытирала салфеткой закуски с лица Рея и приговаривала:

— Извините, извините нас! Артур очень ревнивый, он так меня любит! Мы за все заплатим! За ваш костюмчик. За химчисточку, за ваш носик…

Две официантки помогали Рею встать, останавливали кровь из его носа, девица размахивала своими плетями, извинялась и повторяла про химчисточку.

В подсобке официантки сняли с Рея смокинг и жилет. Расставаться с закапанной кровью из носа рубахой и чудом не пострадавшими брюками он отказался наотрез.

Тем временем с бутылкой коньяка и неотразимой долговязой появился Артур, предложил выпить мировую, объясняя свой поступок тем, что к его невесте всю ночь все клеятся. Долговязая закатывала глаза и повторяла, что Артур ее так любит, так любит…

— А тебя кто-нибудь любит? — спросил Артур.

— Меня? — смутился Рей и снова подумал: как она там? — Не знаю…

— Полюбит! Я тебе говорю! — Артур постучал себя в грудь кулаком. — Ты верь, верь, и полюбит. Вот она меня любит, я ее люблю, мы с ней…

Артур говорил о любви до самого прихода уже знакомого Рею вышколенного мальчика из химчистки. Но парнишка не узнал ни его, ни вещи, вторично побывавшие у него в руках.

— Извините, я вторую смену на ногах. Вы его сразу не надевайте, а то быстро помнется, он еще теплый. Заказ на какой номер записать?

— Чего писать? — Лебедь протянул ему две бумажки по пятьдесят евро. — Много клиентов — много бизнеса. Ты мой тоже пойди почисть. — Он стянул с себя блейзер. — И ее платье.

— Оно чистое! — Долговязая захлопала ресницами.

— Снимай, снимай! Надо парню помочь бизнес делать!

Девица изогнулась и послушно потянула на спине «молнию».

— Спасибо! Мне пора! — Рей торопливо выскочил из подсобки, на ходу облачаясь в смокинг.

Лифт стоял на первом этаже. Хоть здесь повезло. Нажимая кнопку, Рей взглянул на часы. Она же там совсем одна!

Он вышел из лифта. По коридору прямо на него с бутылкой вина двигался двурушник Валери.

На ловца и зверь бежит, успел подумать Рей, но Валери бросился к нему и, размахивая бутылкой, радостно воскликнул:

— Патрон! Наша мадам в полном восторге!

Рей опешил. Выходило, что Валери невиновен.

 

Глава 51,

в которой уснувшего кто-то тормошит

«Объект» не понял, успел он заснуть или нет, но сейчас кто-то тормошил его за плечо. «Объект» поморщился и, не открывая глаз, отбросил мешавшую ему спать чужую руку.

— Да проснитесь же! — прошептала женщина.

Он открыл глаза и увидел белокурые пряди.

— Где тебя носит? Где мои очки?

— Держите, мсье, нам надо отсюда уходить.

— Кто вы? Куда? — Он уже надел очки.

Женщина была абсолютно незнакомая и очень красивая, но чересчур взволнованная.

— Пойдемте! Пойдемте! Вас хотят убить, меня тоже. Вот, у меня есть доказательства. — Она вытащила из кармана шубки две флешки.

— Убить?! — Он не поверил своим ушам, но тут же вспомнил про двойной визит незнакомца. — Меня?! Убить в собственном номере?!

— Нет, это мой номер. Смотрите, на ключе бирка. — Она продемонстрировала ключ с цифрами «609».

— А вы кто?

— Я? Я — частное лицо. Но я оказалась похожа на вашу… э-э-э… на вашу подругу, когда она надевает белокурый парик. Вы ведь даже сами приняли меня за нее, когда… — Эльвира хотела сказать: «Когда ночью подарили мне изумруды», — но решила пока не упоминать о них. — Когда сейчас проснулись.

Он задумчиво кивнул.

— Пойдемте, мсье, мы теряем время. — Она потянула его за руку. — Да вставайте же! Дверь открыта!

И тут в номер кто-то постучал, а потом без приглашения вошел.

— Не волнуйтесь, это, должно быть, Жи… — зашептала Эльвира, но вздрогнула, услышав чужой голос:

— Поль! Да где же ты?

В спальню заглянул тот самый человек, наставлявший пистолет на Жиля, чтобы отнять сумку.

— Ты? С этим?.. Моя бы воля, давно бы вас обоих прикончил! — прорычал Мишель, который, спустившись на лифте в фойе, все-таки решил вернуться за Полем, а не ждать его в машине, и вдруг вместо нового друга обнаружил его неверную жену, загородившую собой кого-то на кровати.

— А это ты видел? — спросила, выпрямившись, Эльвира, и в ее руках был пистолет, а с кровати поднялся сам босс Мишеля и гневно поинтересовался:

— Кого это ты прикончить собираешься?

Мишель неуклюже плюхнулся на колени и с поднятыми вверх руками пополз к боссу, неожиданно заголосив по-бабьи:

— Мсье! Босс! Отец родной, не виноват я ни в чем, ой, простите дурную голову, всю жизнь буду за вас Бога молить, благодетель, не дайте молодому погибнуть! — И попытался поцеловать благодетелю руку.

— Заткнись, кретин! — Босс брезгливо отодвинулся и доверительно сообщил Эльвире: — Терпеть не могу соплей.

— Осторожнее! — вскрикнула она, не переставая целиться. — У него есть оружие!

— Мерзость какая. — С той же брезгливой гримасой босс выудил из карманов Мишеля мобильник, смятые деньги, сигареты, зажигалку, пистолет и консервный нож.

А Мишель продолжал стенать и клясться, размазывая кулачищами слезы.

— Садись туда. — Босс указал Мишелю его же пистолетом на диван, а сам уселся в кресло напротив. — И выкладывай все по порядку. И цирк прекрати!

— Он меня попросил за ней ехать. — Мишель ткнул пальцем в сторону Эльвиры. — Сотню дал… Я же не знал… Я же не должен по договору пассажиров брать, а он сотню дал…

— Кто дал? — Босс тяжело задышал.

— Ее муж.

— Валери мне не муж! Я — частное лицо!

— Подождите, у меня и так голова трещит! — Босс пододвинул к себе столик и налил вина. — Значит, некий Валери дал тебе сотню и велел ехать за ней?

— Нет, это Поль дал мне сотню и велел за ней ехать. Никакого Валери там не было.

Эльвира открыла рот, но босс жестом попросил ее пока не вмешиваться и кивнул Мишелю, чтобы тот излагал дальше.

— Да-а. Она сначала завезла какую-то алкашку и девочку, а потом поехала на дом к своему козлу.

Эльвира опять попыталась перебить, но босс хмуро покосился на нее.

— А потом звонит хозяйка и велит ехать по адресу, чтобы, значит, сумку забрать. Ну эту вашу сумку с лошадью, с которой я всегда в химчистку…

Босс нетерпеливо закряхтел.

— Я Полю говорю, все, не могу, брат, тебя везти, от хозяйки приказ, возьми, говорю, свою сотню обратно. Он давай просить, пожалуйста, отвези. Мне его жалко. Понятно, жена к другому на дом валит. — Мишель злобно зыркнул на Эльвиру. — Ладно бы молодой был, так ведь старый козел, под сорок, а все туда же…

Босс снова закряхтел и порекомендовал обходиться без комментариев. Он пока плохо понимал, почему эта красивая женщина утверждает, что его хотят убить.

— Я его отвез. Гляжу — улица та и дом тот, что в адресе. Я в подъезд, слышу голоса, ну, думаю, драка будет. Я скорей наверх, в квартиру звоню. А они все там! Кто же знал?!

Дурь какая-то, подумал босс, наливая себе коньяку.

— Я ее козлу говорю, мол, давай сумку, и пистолет на него наставил. А он выделывается. А она — шмырь мимо меня, и муж ее за ней. Я еще немного с козлом пообщался, он и говорит: в сумке взрывное устройство.

Босс напрягся.

— Я ему еще стволом пригрозил и ушел. Иду себе по лестнице, гляжу, Поль поднимается. Морду бить козлу пошел, думаю. Я его остановил. Не ходи, говорю. А он говорит: все мне надоело, отвези меня в отель. Босс, жалко же! Я его и повез. А меня на входе с сумкой не пускают. Ворота у них на нее звенят. И меня Поль с черного хода повел. А там балконы. И мужик, такой здоровый, пойте, говорит, мне, духи. А Поль, голова, ковер, говорит, самолет у нас в сумке взорвется, если чего…

Босс кряхтел, чувствуя неумолимое приближение мигрени.

Эльвира нервничала. В любую минуту мог явиться Жиль, он ведь не найдет очкастого в ресторане, а ей нужно провернуть свой план и убраться отсюда да прихода трепетного полицейского. Черт! Фернан! Вот бы еще кого не принесла нелегкая!

— Никакой он не Поль! — Она все-таки не выдержала. — Его зовут Валери! Он агент с пистолетом. Не видите, что ли, кресло простреленное? — Она показала пальцем на дыру в кресле за спиной босса.

— Как простреленное?

— Так! Что вы этого идиота слушаете, мсье?! Вот же доказательства! — Эльвира потрясла рукой с зажатыми в ней флешками.

— Что это? Зачем?

— Это записи всего, что сегодня происходило в шестьсот восьмом номере! Там работали две камеры!

Босс схватился за голову. Под натиском мигрени она все-таки бессильно затрещала.

— Какие еще камеры? Вы отдаете себе отчет?.. Кто вы? Что вам от меня нужно?..

— Если бы здесь был компьютер, то вы смогли бы увидеть, мсье, как ваша подруга-брюнетка в синем костюме подсыпала некие препараты во все спиртное.

— Препараты? В спиртное?.. — жалобно переспросил босс и вдруг с ужасом покосился на бутылки, из которых только что наливал. — Что я выпил?

— Не волнуйтесь, вы в моем номере, в шестьсот девятом. Здесь все хорошее. Налейте мне тоже. — Эльвира протянула ему фужер.

— Значит, я в шестьсот девятом, а она в шестьсот восьмом? — Не отреагировав на ее просьбу, он вскочил на ноги.

— Не ходите! Это опасно! У нее пистолет! Такой старинный, очень красивый, как в «Анжелике»! Валери заморочил мне голову, и я выстрелила из него в это кресло, — торопливо вещала Эльвира, удерживая босса за руку. — На пистолете мои отпечатки! Потом они из него убили бы вас в вашем номере и перенесли бы в мой. Вроде как я вас убила, а потом убили бы и меня, чтобы никто ничего не знал! Вы теперь поняли? Номер-то точно такой, и ваша подруга в парике — вылитая я! Нам нужно уходить! Здесь опасно! Поверьте!

Босс, то бледнея, то наливаясь краской, глухо дышал. Потом похлопал себя по карманам, извлек телефон и вызвал какой-то номер.

— Ты что, Анатоль, уснул? Ну-ка, живо поднимайся в шестьсот девятый, да, не в шестьсот восьмой, а в шестьсот девятый! Я тут! Живо! И скажи Рене, чтобы быстро принес сюда мой ноутбук. А Тибо и Жерве скажи, чтобы смотрели в оба, если Мишель и главбух из отеля выйдут, тут же пусть ведут их ко мне. Да, в шестьсот девятый! Нет, искать никого не надо. — Он отключился и пригрозил Мишелю: — Это чтобы ты со своей хозяйкой не сбежал!

— Босс! — опять скуксился Мишель. — Да я за вас в огонь и воду, я вам до гроба…

— Заткнись, — бросил ему босс, погладил руку Эльвиры и улыбнулся. — Ничего не бойтесь, мадам, сейчас подойдет мой гвардеец. А референт принесет компьютер. Откуда у вас эти записи?

— Долгая история, — промурчала Эльвира и выразительно покосилась на Мишеля, мол, история не для его ушей. — Лучше я поясню вам все по ходу дела, когда будем смотреть записи.

И вот именно тогда явится Жиль, подумала она. И все насмарку. Черт, где вообще его носит? Может, не явится? Знать бы наверняка… Она погладила руку босса, сочувственно глядя ему в глаза.

— Голова болит? Как я вас понимаю… Вам бы отдохнуть.

— Да уж! Отдохнешь тут…

Он мягко прикрыл ее руку своей рукой, не сводил с нее взгляда и тяжело дышал, и Эльвира прекрасно понимала, что эта встреча точно будет не последней.

— Может быть, заказать кофе? — еще заботливее проворковала она. — Заодно попросить и аспирин вам от головы.

Он вдруг хмыкнул и убрал руку.

— От головы лучшее средство — гильотина! Давайте-ка мы с вами лучше сейчас выпьем коньяку. А ты, Мишель, пойди покури на лоджии.

Босс стал наполнять рюмки, а шофер послушно двинулся в указанном направлении. Из коридора вроде бы донеслись шаги. Точно Жиль, не сомневалась Эльвира. До чего же обидно, что идиот Мишель помешал ей вовремя увести отсюда очкастого!

Но в номер заглянула стриженная «ежиком» голова.

— Заходи, Анатоль, — скомандовал босс.

Обладатель «ежика» вошел. В руках он держал ноутбук.

— Прошу прощения, но Рене Бюлье сейчас не в форме. А бук я принес.

— Поставь сюда. Перепил наш Рене?

— Ну вроде того…

— Ладно, иди покури пока на балконе. И за Мишелем присмотри.

От наличия на лоджии внимательного Анатоля босс сразу ощутил значительный прилив энергии.

Внушительный и очень деликатный, оценила гвардейца Эльвира. Но, представив, что в свое время здесь может появиться еще такой же деликатный гвардеец Тибо, а там, глядишь, и Жерве подвалит, подумала, что тем более ей надо убраться отсюда до появления «гвардейца» Жиля. И особенно Фернана…

 

Глава 52,

в которой Валери, встретив Рея, протягивает ему чек

— Она гонорар выписала! — Валери протягивал ему чек на две тысячи. — Пошли отметим! — И потащил его к лифту.

— Так много? — наконец произнес Рей. — Она же мне уже выдала аванс.

— Это нам на двоих. Некогда было второй чек на меня писать. Там уже полиция. Всех повязали.

— Кого? А Эльвира?

— О, Эльвира! Она майор службы безопасности! — Валет нажал на кнопку. — Она давно вела за ними наблюдение. И хозяйкина затея со съемкой оказалась очень кстати.

— Хозяйка знала? Но ведь скрытая камера — это незаконно…

— В том-то и дело. Так что нам с тобой там лучше не появляться. Эта брюнетка — в банке второй после босса человек. Она там давно с бухгалтерией мухлевала, а теперь, когда бы босса убрала и свалила в Швейцарию, все денежки принадлежали бы ей. Незаконный отток капитала за границу. Ясно? — вдохновенно сочинял Валет, но для Рея его голос звучал как из-под воды.

Он никак не мог поверить, что его солнышко, его любимая, нежная умница — майор, а он — всего лишь капитан, да и то негодный к службе… Зачем он ей?

— Она правда майор? — переспросил он.

— Ну а за эту операцию ей вообще вторую звезду дадут.

— А ты знал?

— Откуда?

Лифт остановился. Они вышли в фойе. Цезарь насмешливо взирал на Рея, дескать, чудес не бывает, парень, а все императорские легионеры от смеха чуть не падали с коней.

— Ты чего загрустил, патрон? — Валет похлопал его по плечу. — Сейчас пойдем денежки обналичим. Коньячку, того-сего, оторвемся!

— Сегодня ж выходной, и рано еще, — уныло возразил Рей.

— В ресторан спустимся! Договоримся с барменом за пару монет, сегодня же в кассе наверняка полно налички. — Он подмигнул и бодрым жестом нажал кнопку вызова лифта.

Лифт еще стоял на том же этаже, и дверцы раскрылись сразу. Они вошли. Валери что-то еще болтал про хозяйку, строил планы, как они в ресторане познакомятся с какими-нибудь девочками. А Рей был словно во сне…

Почему же она — майор? Разве бывают такие красивые майоры? — мучили его неотвязные мысли. Сделка с барменом прошла блестяще, но Рей непонимающе смотрел на пачку радужных купюр в руках Валери и стаканы с коктейлем, украшенные вместо летнего зонтика соответствующей сезону складной же бумажной елочкой.

— Поздравляю, патрон, с завершением операции. Вот твоя доля. — Валери протянул ему десять сотенных купюр. — Банковская операция за мой счет!

— Ну что ты, не стоило…

— Да брось ты! Давай чего-нибудь закажем. Поедим. Жрать хочется ужасно!

Тут же перед ними на барной стойке оказались тарелки с какими-то мясными блюдами, и Рей понял, что тоже, оказывается, очень голоден. Валери болтал с набитым ртом, а Рей ел машинально, не чувствуя вкуса. Ну, как же так, почему она майор?..

— Слышь, патрон. — Валери потеребил его за рукав. — Здесь девчонки какие-то уже несвежие, неспавшие. Поехали к Цыпиной тетушке!

— К кому?

— В смысле к Фелис, скрипачке, тетке этой дурочки Элен. Их двое, нас двое!

— Ты с ума сошел? Элен еще ребенок!

— Как хочешь. А я поеду. Может, все-таки вместе?

— Нет, я домой. Я устал до смерти. Я из больницы недавно.

— Патрон, ты ведь тоже живешь в Девятнадцатом округе. Давай хоть такси вместе возьмем.

— Давай, — сказал Рей.

Проходя через фойе, Рей смотрел только под ноги, хотя все равно чувствовал на себе презрительно-ироничный взгляд императора и будто слышал гогот его войска.

 

Глава 53,

в которой босс и Эльвира смотрят кино

Стирая дебют Эльвиры, Рей стер и все, связанное с его собственной персоной. Но Эльвирин танец с Валетом остался.

Эльвира почувствовала на себе взгляд босса, оторвавшегося от экрана, и восхищение в этом взгляде.

А в кадре появился сам босс и брюнетка.

— Все ясно, — отреагировал реальный босс. — Переведите на начало.

Эльвира послушалась, а босс позвал Мишеля. Тот явился с лоджии, замерзший и испуганный.

— Приведи главбуха, — скомандовал босс. — И не вздумай! Тибо у входа.

— Могли бы и не напоминать…

— Порассуждай еще!

Мишель по-рачьи выкатился из номера.

— Вам предстоит сложный разговор, — дипломатично начала Эльвира. — Может быть, теперь, когда вам уже ничто не угрожает, я пойду? Я устала, — почти прошептала она, кутаясь в шубку.

Похоже, очкастый забыл про изумруды. Только бы они не блеснули из-под воротника!

А очкастый босс уже не скрывал своего восхищения.

— Вы — героиня! Вы — Жанна д'Арк! Вы спасли мне жизнь, принесли бесценные записи, помогли мне понять истинные замыслы негодяев! И теперь так скромно хотите удалиться! — Он поцеловал ей свободную от воротника руку. — Просто невероятно! Да, бывают же женщины…

— Ну что вы. Мне неудобно, я…

«Я ведь спасала собственную жизнь», — хотела сказать Эльвира, но томно замолчала на полуслове.

— Если бы вы были мужчиной, я бы предложил вам денег.

— Я лучше пойду. Право, мне пора, — проворковала Эльвира.

— Простите, я не хотел вас обидеть, но, может быть… — Он достал из кармана визитку. — Если у вас найдется время, вы позвоните мне, мы бы пообедали вместе, а потом бы прогулялись, например, по магазинам. Может быть, вам бы понравилась какая-нибудь безделушка, колечко, браслетик. — Он умоляюще смотрел на нее. — Чтобы хоть что-то осталось вам… на память.

— Спасибо, я обязательно позвоню. — Эльвира взяла визитку и сунула в карман к пистолету Жиля. — Удачи вам, мсье! — И с облегчением вздохнула, только закрыв дверь номера с обратной стороны.

Скорее на лестницу, в лифте можно столкнуться с Жилем. А то и с Фернаном! Она Золушкой понеслась вниз, отчаянно перепрыгивая через две ступеньки. Но в отличие от сказочной героини никаких превращений ни с ее украшениями, ни с каретой на улице не случилось.

Она уверенно вела машину и поглядывала в зеркальце на свои изумруды.

Милые мои камешки, если бы вы не попали к Эльвирочке, лежал бы сейчас очкастый с простреленной башкой. Она даже передернулась от неприятной представившейся ей картины. А что, очкастый — серьезный мужчина и, похоже, не жадный! Это качество Эльвира ценила в мужчинах дороже всего.

Вот мы подружимся, он накупит мне всяких побрякушек, и я расскажу ему про изумруды. Нет, не стоит. Я с ним получше подружусь, он мне и другие купит… Только непонятно, почему Жиль так и не пришел? Мы с боссом трепались не меньше часа. Начальство свое встретил? Валери поймал? Испугался? Чего ему бояться, он же полицейский…

Мамочки! Пистолет-то у меня! Лучше вернуть. С полицейским потом хлопот не оберешься. Надо же, фараон… А какой славный, наивный, переживал за меня. Все стер, пистолет мне с собой дал. Влюбился? Ха, все они в меня влюбляются, взять хоть Валери, хоть босса. Эти бы ничего задаром стирать не стали, а уж пистолет-то… Валери только в постели герой… Высплюсь и поеду завтра к Жилю и верну ему пистолет… Надо бы в магазин заскочить, с этими праздниками вторые сутки ни поесть, ни попить по-человечески. Сколько шампанского на платье вылила… Ерунда, отстирается. А к изумрудам у меня ведь ничего нет подходящего…

Она остановила машину у круглосуточного магазинчика недалеко от своего дома. Ей очень нравился этот магазинчик, в котором в любое время дня и ночи можно было купить не только выпивку и еду, но и шампунь, стиральный порошок, колготки и, самое главное, корм для ее рыбок. Из всех продавщиц Эльвире больше всего нравилась томная полная особа, которая вне зависимости от времени суток с королевской снисходительностью милостиво раскрывала достоинства товара или движением носа и верхней губы безмолвно намекала на его недостатки. Эльвира знала, что ее зовут Лидия, а судя по габаритам, высоким скулам и смешному акценту, в свое время сделала вывод о ее происхождении. Среди поклонников Эльвириной красоты попадались и русские, поэтому она знала, как по-русски «здравствуйте», «спасибо», «хорошо», и уже давно радовала толстуху своими познаниями.

Если сегодня работает она, загадала Эльвира, то все будет замечательно. Не обнаружив при входе посыльного мальчика-марокканца, Эльвира прошла мимо стеллажей с продуктами к прилавку, за которым толстуха-продавщица помещалась почему-то в объятиях плотного краснощекого здоровущего дядьки.

— С Новым годом! — вежливо сказала Эльвира, не рискуя в присутствии кавалера здороваться с Лидией по-русски.

Она с изумлением рассматривала не только непривычную позу царственной Лидии, но и сам прилавок, превращенный в настоящее застолье «а-ля рюс»: соленые маленькие огурчики, грибы нескольких сортов, разноцветная рыба, розовая ветчина и утративший ногу и крыло, но еще очень достойный гусь, целая тарелка с прямоугольными темными ломтиками русского хлеба, огромное блюдо с пирожками, русский картофельный салат, украшенный грибком из яйца и помидора…

— С Новым годом! — басовито проворковала продавщица, выныривая из-под лапы своего кавалера, и, обращаясь к нему, гордо констатировала: — Я же говорила, что она обязательно придет, вот и пришла! А это мой Макс! — представила она своего кавалера. — Вчера из рейса вернулся, я всего наготовила, а меня опять в ночь поставили. Не бросать же мне его дома одного? Он у меня дальнобойщик, по две недели не видимся. Мы тогда все с собой, даже фужеры из серванта взяли, а негритенка отпустили. На что мне посыльный, когда Мася рядом? — Она маслено повела глазами в сторону мужа.

— Это вы все сами приготовили? — Эльвира не могла сдержать восторга.

— Так ты угощайся! Водку будешь? — Макс схватился за бутылку и фужер с золотым ободком. — Мне Диди давно про тебя рассказывает. Такая, говорит, красуля, а все в ночь работает. Культурная, не похоже, чтобы фабричная, должно быть, докторша.

Эльвира застенчиво улыбнулась. В маленьком телевизоре над прилавком мировой бас Виктор Брюно раскатисто выводил: «Мы — водолазы, жильцы воды!», а хор водолазов в компьютерных океанских глубинах залихватски подхватывал: «Йо-хо-хо, рыба моя, йо-хо-хо, рыба золотая моя!»

— Жалко, говорит, одета хорошо, а покушать себе купить ничего толком не может. Небось одна живешь? — Макс наполнил водкой фужер и протянул Эльвире. — Шубку себе справила, а зубки на полку? Не робей, норка. — Он ободряюще похлопал ее пониже спины. — Наваливайся, сейчас Диди картошечку из печки достанет! Когда целенькая в микроволновке — самое то, как из костра!

— Правда, можно?

— Угощайтесь, — расплылась в улыбке Диди, вытаскивая из микроволновки тарелку с горкой дымящейся картошки в кожуре. — Вы не обращайте внимания на моего Масю. Он у меня простой, но добрый, жалостливый, птиц любит, деток…

— Птиц, еще бы! Вороны каркают — страшно, мрачно! Кар-кар! — сделал страшные глаза жалостливый Мася. — А я их люблю. Это ж мои голуби. Или в пустыне. Ночью песок горячий, а ты идешь, глядь — что-то кругленькое блестит…

— Он у меня и в пустыне, и на самом севере побывал!

— …потрогаешь. Она холодненькая!

— Кто? — Эльвира уже наворачивала салат, картошку и гуся.

— Змея! Холодненькая! Ты, норка, водки, давай-давай! Мы с Диди уже три убрали, не стесняйся! Ты гриб на вилку насади, потом водку залпом и сразу его в рот. Меня тесть научил. Так все русские делают. Прожуй, теперь запивай пивом или шампанью. А потом икорки. — И протянул ей ложку.

— Мася, ты ей про медведей в Лапландии расскажи и про инопланетян сегодняшних…

— Вы правда инопланетян видели? — Эльвира послушно запила водку фужером пива и, зачерпнув ложкой икры, испытала необыкновенный интерес к внеземным цивилизациям.

— А! Ерунда, люди как люди. Вот белые медведи, это я тебе скажу! Представь, норка, он тридцать метров в длину, а ты его…

— Мася, ну какие тридцать метров, три ж всегда было, когда собака почтарки…

— Ну пошли мы на медведей, а собака почтальонши…

Эльвиру почему-то мало взволновала собака почтарки, и она предложила выпить шампанского за встречу с пришельцами.

— Можно и за пришельцев, — согласился Мася, хлопнув пробкой шампанского и открывая очередную запотелую водку.

— А инопланетяне зеленые?

Диди захихикала. Мася, налив всем еще, изрек:

— Люди как люди, — и занялся телятиной.

— Лидия, вы не шутите, ваш муж действительно видел инопланетян? Они так и сказали, что инопланетяне?

Диди царственно вздохнула и произнесла, словно обращаясь к ребенку:

— Разве ж они скажут? Они хитрые, они под нас одеты, только говорят по-нашему плохо, а так нипочем бы не догадаться.

— Ты сама-то по-нашему как сперва говорила? Я и подумал, что она русская.

Лидия поморщилась и с сожалением посмотрела на мужа, качая головой.

— Вот таких бестолковых, как мой Мася, и дурят.

Разве можно называть мужчину бестолковым в его присутствии и говорить, что его дурят?! — ужаснулась Эльвира. Он же никогда больше не станет встречаться. Так с кавалером нельзя. Ой, он же не кавалер! Он — муж. У них ведь личная жизнь! И у меня бы была, с сожалением подумала она, если бы Фернан не был таким ревнивым. Он мне не муж, тот еще жених — два года не соберется познакомить меня со своими родителями, мы даже никогда не жили вместе, почему я не могу провести время с кем-нибудь из своих друзей, когда мне одиноко? У меня достаточно широкий круг общения. И какая катастрофа в том, что кто-то из друзей подарит мне какую-нибудь ювелирную безделицу? Никогда в жизни я не спала ни с кем за деньги!.. А вот интересно, Жиль ревнивый? Валери-то точно — нет, Валери — жиголо, жиголо не ревнуют, жиголо спят за деньги…

— Мася мой девочку подвозил, — хлебнув из бокала, заговорила Лидия. — Видит, стоит на обочине девочка в джинсах и курточке, а кругом снег и холод. Он же к маленьким жалостливый, взять хоть собаку почтарки…

— И она инопланетянкой оказалась? — Эльвира расширила глаза.

— А то кем? — Мася поковырял в зубах. — Всю дорогу у меня на печке спала, ни пить, ни жрать не просила. Я в Довиль приехал, а она все спит, посапывает.

— Посапывает? Что вы говорите!

— Ну я думаю — куда мне ее деть? Она спит и спит. Я к родителям заезжал по дороге, не к ним же ее сонную на руках волочь? Я ее в машине и оставил, куда ей мелюзге мой трейлер угнать? Ей и годков-то на вид пятнадцать, не больше. Утром от родителей выхожу, надо ж паровоз по назначению доставить, а кроме девчонки у меня в кабине теперь еще агент спит.

— Агент? Эльвире казалось, что более увлекательной истории она не слышала за всю жизнь. Ей было очень хорошо — никаких кавалеров, о церемониях можно не думать, еды — море, выпивки — море. — Можно мне еще выпить? Агент взрослый?

— Пей, норка, пей. Вроде бы взрослый тот агент, а вроде и нет. Знал бы я сразу, что они пришельцы, я бы не психанул, когда они у меня трейлер угнали. Пришельцы же всегда все взад возвращают, изучат там у себя, пофоткают и вернут. Зачем им трейлер, у них тарелки, звездолеты всякие.

— И уже вернули? И вас вернули? — Эльвира с восторгом смотрела на возвращенного пришельцами.

— Нет, норка, меня им не надо. Трейлер мне вернули и тетке ее «рено», они только армейские ботинки и пуховик, который я ему дал, с собой забрали.

— Было бы чего жалеть, — хмыкнула Диди. — Барахло старое. Забрали и забрали.

— А я думаю, — возразил Мася, — изучат и вернут тоже. Правда, норка?

— У вас так все вкусно, Лидия! Я всегда восхищаюсь, когда люди умеют готовить. Особенно национальные блюда. Просто фантастика! — дипломатично заметила Эльвира, чтобы гостеприимная толстуха не приревновала ее к своему Масе, если она займет его сторону. — А как они машину вернули? С неба?

— Вот тут самое то и есть. Она, — польщенная Диди подняла палец, — она ее растворила и в другое измерение вытолкнула. А этот агент моему бестолковому глаза отводил, пока девчонка себе всякие замеры с его трейлером делала. Когда бы соображал, не стал бы за ней гнаться. Балда! — И она похлопала балду по красной физиономии.

Зачем же она все время его обижает? Он такой огромный, ударить ведь может! — испугалась Эльвира, но тут Мася любовно чмокнул Диди в щеку и доверительно признался:

— Балда и есть балда. Я насилу тетку на «рено» за ней гнаться поймал. А на заправке агент свистнул «рено» этой тетки.

— Ой! — Эльвира открыла рот. — И тетку?!

— Нет, мы с этой теткой… ты бы ее, Диди, видела, тощая, на облезлую козу похожа и курит одну от одной, ну чудо!.. мы с этой чудой тут же полицию на машине поймали и за ними. Самое большое через километр, а то меньше стоит мой трейлер и этой чуды «рено»! А пришельцев и след простыл. И все цело, ничего не пропало, даже зажигалка! Во… — Мася снова старательно разлил водку.

— А как же, вы говорили, армейские ботинки и пуховик? — поинтересовалась Эльвира.

— Вернут. Ну, чтобы всё всем все вернули до рассвета! — глубокомысленно изрек Мася и поднял свою рюмку. — С Новым годом, девочки!

 

Глава 54,

в которой Мишель приводит брюнетку

Мишель открыл перед брюнеткой дверь 609 номера. Босс с грозным видом сидел в кресле, лицом к входу. На столике перед ним среди бутылок, тарелок с закусками и стаканов лежал пистолет, а за спинкой кресла стоял внимательный Анатоль и внимательно рассматривал люстру.

— Ну рассказывай, как ты наняла парня, как собиралась застрелить меня из моего же коллекционного оружия, как Мишеля за взрывчаткой к бандитам посылала.

— Ты пьян! Ты бредишь! Какая взрывчатка?! — Брюнетка почувствовала, что стремительно падает на землю с эротических высот.

— Да? А что нам на этот счет покажут в Интернете? — Босс развернул к ней ноутбук, и там на экране показали, как финансист года старательно подсыпает что-то в напитки.

— Мерзость! Предатель! Где вторая карта памяти?

— Вот она, детка. — Босс повертел упомянутый предмет перед ее носом.

Брюнетка проворно вскочила, выхватила флешку из рук босса, швырнула на пол и принялась топтать каблуком.

— Анатоль! Успокой даму, а Мишель принесет нам взрывоопасную сумочку. И не надо, детка, так смотреть ему в спину. Мишель хоть и без мозгов, но далеко не камикадзе, как тебе хотелось бы.

Босс встал и прошелся по комнате. Анатоль крепко сжимал брюнетку за плечи. Она вырывалась и верещала.

— Замолчи! Хочешь, чтобы я вызвал полицию и прессу? Чтобы все знали, как ты решила убрать меня, а все навесить на Мишеля? — Он показал рукой на вернувшегося с сумкой шофера-телохранителя. — Опоила меня, прекрасно зная, что от алкоголя я теряю рассудок. Твой подручный организовал на пистолете отпечатки пальцев ни в чем не повинной умной, красивой женщины.

— Какой еще женщины?

— Благородной и мужественной! Ты перетащила меня спящего к ней в номер. Но ты не ожидала, что она раскусит тебя! Не сбежит, не начнет шантажировать, а с оружием в руках станет меня защищать! Меня! Ты на такое не способна, ты способна только послать Мишеля в бандитское логово за взрывчаткой, чтобы взорвать его же самого в машине вместе с другим твоим наймитом! Бандит и тот честнее тебя! Он предупредил этого безмозглого идиота о том, что лежит в сумке!

— Нет там никакой взрывчатки! Можешь открыть и проверить. Там только аппаратура для съемки. Я сама ее заказала!

— Ты?

— Чтобы сделать тебе сюрприз!

— Вот-вот, именно сюрприз! Хорошенький будет сюрприз, если мы все взлетим на воздух! Об остальных людях в отеле ты подумала? Анатоль завтра же отвезет эту сумку на экспертизу, а потом я вас с Мишелем обоих сдам твоему бандиту! Может, ты и откупишься от него тем самым колье!

— Какое еще колье?

— Какое я подарил тебе ночью. Вот из этой коробочки. — Он достал из внутреннего кармана футляр и бросил ей. — Возьми, пригодится.

— Ты мне ничего не дарил!

— Ты врешь! Ты врешь во всем! Только врешь! Ты — сплошное вранье с головы до ног! Зачем стричься и краситься в брюнетку, если для всех наших встреч ты все равно надеваешь светлый парик?!

Ложная брюнетка рыдала в голос в крепких руках бесстрастного Анатоля, не в силах понять, почему сегодня всех мужчин так волнует цвет ее волос. Мишель готов был опять броситься на колени, но, опасливо поглядывая на хозяина, соображал, что таким манером сделает себе еще хуже. Хозяин же в одних носках метался по комнате, не переставая поносить хозяйку. Наконец он остановился, перевел дыхание и изрек:

— Нет, я не сдам тебя бандитам! Я переведу тебя на самую ничтожную должность и буду удерживать стоимость колье из твоей зарплаты, а Мишеля под началом Анатоля приставлю следить за всеми твоими действиями и телодвижениями! Колье я ей не дарил! Да оно стоит как новенький «майбах»!

 

Глава 55,

последняя, в которой Рей вернулся домой

В квартире пахло Эльвириными духами, и от этого его холостяцкое запущенное жилье казалось еще более убогим и унылым. Он снял куртку, многострадальный смокинг, голубую жилетку и, оставшись в рубашке и брюках с шелковыми лампасами, пристыдил себя — живешь как клошар и еще хочешь, чтобы в тебя влюбилась красивая женщина. А ей даже помыться у тебя негде!

Он бросился в ванную и с остервенением стал стирать носки и развешивать их над ванной. Получилось похоже на гирлянду цветных флажков на кораблях и напомнило ему детство. Рей даже несколько приободрился и вывалил в ванну грязные рубашки, трусы и полотенца.

С каждой выстиранной вещью его настроение улучшалось, он думал, что когда выгонит из квартиры всю грязь и наведет порядок, то обязательно разыщет свое солнышко. Это даже хорошо, что она работает в службе безопасности, там у него есть друзья, и они помогут ее отыскать. Обязательно помогут! И она увидит, как у него чисто и красиво, и согласится скоротать с ним вечерок. А потом наступит весна, и у него под окнами снова защебечут птицы, они же всегда щебечут, не могут не защебетать в этом году. Они будут пить чай у открытого окна и слушать. Ей обязательно понравится весенний птичий щебет…

В ванной уже не осталось свободного места, и Рей решил повесить выстиранные вещи на балкон. Там не было веревок, но у него в кладовке столько лет без дела стоят лыжи, вот сейчас они пригодятся, чтобы развесить белье.

С лыжами и лыжными палками Рей вышел на балкон, принялся прилаживать их к перилам и случайно выглянул во двор.

Там светало и стоял серебристый «опелек».

Рей закрыл глаза и помотал головой. Потом осторожно приоткрыл один глаз — «опелек» был на месте, второй глаз — то же самое. Может быть, вовсе и не ее машина. Мало ли в Париже «опелей», убеждал себя Рей, вспоминая мозаичную ухмылку Цезаря. Чудес не бывает.

Раздался звонок.

Он вытер об себя руки и открыл дверь.

— Жиль, — сказала Эльвира, покачиваясь и едва не роняя коробку с тортом. — Я привезла тебе твой пистолетик, ну чтобы всё всем все до рассвета… Ну ты понимаешь… И торт. Мы же чай пить собирались…

Чудеса бывают, Цезарь! — радостно подумал Рей. Новый год все-таки!