Когда Амрита пришла в больницу, Каран был уже там.

— Теперь твоя душенька довольна?

— Прошу тебя, не говори так.

Они стояли перед палатой Лолы в длинном коридоре, залитом неоновым светом.

— Не ходи туда, — предостерег Каран, — а то как бы от таких визитеров ей не стало хуже.

Амрита судорожно стиснула его руку, в голосе задрожали слезы.

— Почему, почему ты меня обвиняешь? Неужели ты считаешь, я способна на такое?

Каран судорожно дернул головой и отвернулся.

— Я думал, что знаю тебя, но ошибался. Не представляю, на что ты способна, но мы считаем, что в случившемся виновата ты.

— Ты любишь ее? — прошептала девушка.

Он вздрогнул, вопрос задел его за живое.

— Ты знаешь, что нет. Я не любил ее. Но она мне нравилась. Мы иногда встречались…

Амрита кивнула.

— Знаю. Я приехала сказать, что мне ужасно жаль, что все так получилось. И, Каран… ты должен мне поверить. Я не имею к этому никакого отношения. Для меня это было таким же шоком, как и для тебя.

Каран коротко и едко рассмеялся.

— Мне плевать, как ты живешь и с кем встречаешься. Но на твоем месте я бы держался подальше от Минкаши Ийенгар.

Амрита опустила глаза.

— Думаешь, я искала этих отношений? Я ведь не зря переехала в Версову. Но… как это связано с… — она растерянно повела рукой в воздухе, — …с тем, что случилось с Лолой?

Глаза Карана изучающее впились в лицо девушки.

— Из тебя получилась прекрасная притворщица и лгунья. — В его голосе звучало разочарование. — Чему еще она тебя научила?

Амрита попыталась взять его за руку, но Каран не позволил ей сделать этого.

— Вы, конечно, выйдете сухими из воды. Вряд ли полиция захочет связываться с дочерью полицейской шишки, им проще подтасовать результаты следствия или доказательства вины. Ты и она — вы можете обманывать весь мир и убедить всех, что не связаны с этим. Но меня вам обмануть не удастся. Что бы ни решило следствие, я знаю, что вы стояли за этим преступлением. Ты и эта твоя подруга-лесбиянка. Никто другой не мог этого сделать.

Амрита не поддалась на провокацию.

— Почему ты думаешь, что это сделали мы?

— А кто еще? — парировал Каран. — Лола отбирала у тебя работу. Ее пригласили работать для рекламной компании, которую планировали отдать тебе. Я не осуждаю ее, но ведь очевидно, что ты больше всех пострадала из-за ее успеха. Почему бы тебе не признать это по крайней мере передо мной? Я не донесу на тебя, но если ты скажешь правду, я хотя бы смогу уважать тебя.

Внутренний голос внятно предостерег ее от признания. Она невинно посмотрела на Карана.

— Я бы хотела доставить тебе радость и сказать, что замешана в этой ужасной истории. Но так получилась, что я узнала об этом по телефону.

Каран недоверчиво покачал головой.

— Если люди так рвутся наверх, им нужно уметь владеть собой. Я с трудом узнаю тебя. Всего несколько месяцев назад ты была способной, простой, красивой девочкой из Дели. Я наблюдал за твоими попытками стать моделью в Бомбее. Ты была… — он помолчал, подыскивая слово, — интересной. Это привлекало мне к тебе. А теперь… теперь ты стала хладнокровной, безжалостной, прости за грубость — сукой. Даже хуже других девок, омерзительных в своих лживости и коварстве. Возможно, такой тебя сделала Минкс. Но ведь ты — не ее собственность, она не может полностью контролировать тебя. Или?.. — Он осекся, не договорив.

— He знаю, почему ты так жесток со мной, — грустно сказала Амрита. — Я думала, мы друзья, хорошие друзья. Мне нравилось общаться с тобой. Но ты вдруг куда-то пропал, даже не потрудившись объяснить, что случилось. Я бы могла ответить тем же и тоже обвинить тебя кое в чем, но не стану. Жаль, что ты так обо мне думаешь, вот и все.

Не попрощавшись, Амрита взяла свою сумку и ушла.

* * *

Странное чувство потери охватило Карана. Он спрашивал себя, почему Амрита все еще интересует его. Он пристально следил за каждым ее шагом, карьерой, личной жизнью. Конечно, он слышал и о происшествии с Ровером. Об этом слышали все. Это придумала Минкс, чтобы держать всех подальше от Амриты. Никто в здравом уме и не пытался приблизиться к ней. Но для Карана все было по-другому. Он был готов рисковать даже после своей последней встречи с Минкс. Но Амрита сама отвергла его. Он не знал, как до нее достучаться. Казалось, она полностью сосредоточилась на стремлении стать самой популярной и высокооплачиваемой моделью в Индии. Ему хотелось напомнить ей, что она уже добилась этой цели. И за столь короткое время, что даже ее соперницы были поражены этим молниеносным восхождением. Но ей было мало головокружительного успеха на родине. Она хотела добиться мирового признания, она мечтала о Париже.

Амрита не рассчитывала, что Лола вызовет такую сенсацию своим дебютом. Лола была на два дюйма выше, в этом заключалось ее главное преимущество перед другими моделями. Модельеры были в восторге от того, как наряды облегали ее гибкое подвижное тело. Она двигалась по подиуму с потрясающей легкостью и изяществом. Каран сравнил двух девушек и решил, что хотя Лола не обладала красотой Амриты, она все же лучше отражала «дух девяностых». Точеная фигура, аристократичная внешность девушки, как ни странно, часто отталкивали публику, мешали видеть в ней «девушку из толпы».

Размышления Карана прервал инспектор полиции, вышедший из палаты Лолы. Рядом с ним шел врач.

— Девушка в очень плохой форме. Она выживет, но теперь ее не узнают даже собственные родители.

Каран бросился к ним.

— Она пришла в себя? Что она сказала?

Полицейский взглянул на него с любопытством.

— Вы отец, брат или муж?

— Просто друг, хороший друг.

— Тогда, думаю, вам лучше уйти отсюда. Не ввязывайтесь в эту историю. Это дело полиции. Попытка убийства.

Каран уперся.

— У нее никого нет в Бомбее. Ее родители живут в Бангалоре. Я ее близкий друг и имею право знать…

Инспектор повернулся к врачу.

— Скажите ему сами. Я тороплюсь. Самоубийство в Пидхони. Сожжение жены в Наша да. Да, жизнь у нас трудная, — с этими словами он многозначительно протянул Карану руку, ладонью вверх.

Каран сунул ему десять рупий и повернулся к врачу.

— Что с ней? Что произошло?

— Что произошло, не знаю, но дело серьезное, — уныло ответил тот. — У нее были враги?

— В каком смысле? — не понял Каран.

— На нее напал явно профессионал. Возможно, нанятый. Ее не просто облили кислотой — бедняжку сильно порезали. Ей вставили во влагалище нож и исполосовали внутренности. Только садист способен покалечить такую невинную девочку. Кто теперь женится на ней? — Он посмотрел на Карана и спросил: — Вы случайно не ее парень?

Каран криво улыбнулся.

— Какая разница? Скажите, доктор, что она сообщила полиции?

— Немного. Она очень слаба, и ей больно разговаривать. Но все равно пришлось допросить ее, боялись, что она не доживет до утра.

Карана начало трясти.

— Но с ней все будет в порядке, доктор?

Врач неуверенно покачал головой.

— Состояние немного стабилизировалось. Ей поставил капельницу. Она выживет, если выдержит сердце. Но до завтрашнего утра нельзя ничего сказать наверняка. Полиция довольна, они сделали свою работу.

— Доктор, что она им сказала? Пожалуйста, скажите мне! Я знаю, что это, возможно, конфиденциально, но это очень важно… пожалуйста.

— Это была женщина. Молодая женщина, — коротко сказал врач. — Вот и все. Грустно думать, что женщина могла сделать такое, не правда ли?

Каран не удивился. Это только подтверждало его подозрения. Он подумал, не стоит ли ему рассказать полиции о визите Амриты в больницу. Или о своей уверенности в том, что в этом деле замешана Минкс. Но он решил отказаться от этого. Как и сказал инспектор, от этого ужаса лучше держаться подальше. Он поблагодарил врача и покинул больницу. Он знал, куда должен идти и кого увидеть.

Бар «Ватеринг Хоул» был забит до отказа. В пятницу вечером здесь всегда было людно. Но Каран сразу нашел ее. Минкс сидела на табуретке в дальнем углу, потягивая «Кровавую Мэри». Как всегда одна и как всегда в черном. При виде Карана она улыбнулась и потянулась за очередной сигаретой.

— Я знала, что ты придешь, и даже заказала твой любимый напиток.

Минкс щелкнула пальцами, бармен услужливо заторопился принести «Том Коллинз».

— Твое здоровье. — Минкс подняла бокал. Каран, не двигаясь, смотрел на нее. Как она могла оставаться такой спокойной? Это сводило его с ума.

— Не стоило этого делать, — наконец выговорил он. — На этот раз ты зашла слишком далеко.

— Слишком далеко? — Минкс приподняла бровь. — А может, недостаточно далеко? Слушай, Каранкис, ведь мы теперь не разлей вода. Понимаешь, о чем я?

— Ты чудовище. Как ты могла пойти на такое? Как выпутаешься? И что ты с этого получишь? Благодарственный поцелуй Амриты? Она уделит тебе на три секунды больше времени? Что? Скажи мне?

Невозмутимости Минкс можно было позавидовать:

— Прекрати истерику. Давай наслаждаться вечером — мне не так часто удается выпить с тобой. Кроме того, у меня нет ни малейшего представления, о чем ты говоришь.

Каран в бешенстве стукнул кулаком по столу.

— Прекрати морочить мне голову! Ты отлично понимаешь, о чем идет речь. Девушка в больнице, неизвестно, доживет ли она до утра. А ты сидишь тут и прикидываешься овечкой. Ты это сделала! Ты и Амрита. Вы разрушили человеческую жизнь; даже если она выживет, то сойдет с ума, увидев себя в зеркале. Лола не переживет шока, когда поймет, что вы с ней сделали.

Минкс сделала два больших глотка и потянулась за очередной сигаретой.

— Ты даже не притронулся к своему стакану. Выпей, сегодня же вечер пятницы. Расслабься. Наслаждайся жизнью. — Увидев выражение его лица, она с насмешкой продолжила: — Что-то не так? Я заказала не то, что нужно? Ты хотел пива?

Каран схватил стакан и выплеснул его содержимое в лицо Минкс. За соседними столиками воцарилась тишина. Минкс взяла розовую салфетку и спокойно вытерлась.

— Ненавижу пустые траты. Если не хотел пить, лучше отдал бы стакан мне. Хорошая выпивка пропала. Разве родители ничему тебя не научили? Послушай, мы могли — и должны — быть друзьями. У нас столько общего! Даже общая страсть. Ты любишь ее. Я люблю ее. Посмотри правде в глаза. Мы должны держаться вместе.