Узнав, что доктор Куриен — примерный семьянин, Алиша снова сблизилась с Навином. Но совсем выкинуть доктора из головы ей не удавалось, и она искала повод ему позвонить.

Лилабен была еще очень слаба и подавлена. Алиша лично следила, чтобы алкогольные напитки были под замком, а таблетки просто повыбрасывала. При Лилабен неотлучно дежурили сиделки, да и сама Алиша старалась как можно больше времени проводить с матерью, хотя это давалось ей нелегко. Лилабен не стремилась ни с кем общаться, и когда Алиша возила ее на прогулки, сидела в машине, безучастно глядя в окно, и что-то бормотала себе под нос.

Сапна взяла управление офисом на себя и нередко сама проводила встречи с клиентами, за что Алиша была ей очень благодарна, Сапне пришлось даже летать в командировки в Гоа — она пыталась получить там крупный заказ для фирмы. Алиша была рада таким перспективам, но понимала, что если сделка состоится, ей придется часто оставлять мать одну, а в ее отсутствие Лилабен могла снова наглотаться каких-нибудь сильнодействующих таблеток. И все же девушка старалась время от времени выходить в свет, и при этом ее всегда сопровождал Навин. Иногда Алише казалось, что тут не обошлось без Сапны, но она старательно гнала эти мысли прочь, списывая свою подозрительность на нервы и усталость.

Разумеется, ей стало известно о разводе Микки. В парикмахерской только об этом и судачили, и Алиша внимательно прислушивалась. Сама она в беседу не вступала, но мысленно торжествовала: «Так ей и надо, сучке. Давно пора было поставить на место эту мисс Надменность. Поглядим, как она теперь попляшет». Но, как ни странно, с отъездом Микки из роскошного особняка мужа в жизни Алиши образовалась странная пустота. Раньше она жила с мыслью о том, что сводная сестра рядом, а теперь уже не могла выглянуть из огромного окна в своей ванной и представить, как Микки живется в доме напротив. Получалось, что все усилия Алиши, направленные на то, чтобы поселиться в поближе к сестре, пропали даром. «Опять она меня обставила», — с горечью думала она о Микки.

***

Как-то утром Алиша зашла в комнату к матери и увидела, что та сидит неестественно прямо, уставившись отсутствующим взглядом в пространство. Она окликнула Лилабен и похлопала ее по плечу, но та никак не отреагировала. Алиша решила было, что мать просто не в духе — в последнее время та стала крайне необщительной. Но тут расческа выпала из руки Лилабен, и она, словно кукла, повалилась из кресла на пол. Алиша в панике позвала дежурную сиделку и начала хлестать мать по щекам, приговаривая:

— Мама! Не молчи… скажи хоть слово… умоляю, открой глаза…. Посмотри на меня. Она ведь не умерла? — с надеждой обратилась Алиша к вбежавшей в комнату сиделке.

Та взяла Лилабен за руку, нащупала пульс и тихонько сказала:

— Звоните врачу. Кажется, у вашей матушки инсульт.

Алиша прекрасно помнила номер доктора Куриена. Как только в трубке раздался его голос, болезнь матери отошла на второй план. Алиша жадно впитывала каждое слово доктора, но едва понимала, что он говорит. Она даже прикрыла глаза, представляя, что он стоит рядом.

— Алло, мисс Мехта, вы еще там? — вернул он ее к действительности.

— Простите, доктор, я немного отвлеклась, — сказала она, судорожно собираясь с мыслями. — Мама только что обмочилась.

Доктор Куриен велел ей не отходить от Лилабен до его приезда и повесил трубку.

Пританцовывая, Алиша отправилась к себе в комнату, чтобы переодеться во что-нибудь более привлекательное. Она понимала, что ведет себя как последняя дура и эгоистка, но все ее мысли сейчас были заняты человеком, который через пятнадцать минут появится у нее в доме и перевернет всю ее жизнь.

Лилабен увезли в больницу. Алишу это устраивало как нельзя больше. Буквально за одну ночь она превратилась в любящую дочь, которая не отходит от постели матери. Все заметили в ней эту перемену. Она снова стала носить вместо коротких вызывающих платьев скромные сари и шальвар-камизы. Ее интересовало все, что связано со штатом Керала, и она попросила Сапну, чтобы та достала ей книги, из которых можно почерпнуть хоть какие-нибудь сведения о родине доктора Куриена. А узнав, что один из приятелей Сапны недавно вернулся из поездки в Кочин, столицу штата, Алиша просто забросала его вопросами.

— А женщины там красивые? — спросила она с замиранием сердца, пытаясь представить, как выглядит жена доктора.

— Не особенно, — ответил он, и она вздохнула с облегчением. — Вообще-то, сиськи у них ничего, но очень уж здоровые, — добавил он после небольшого раздумья, и Алиша тут же попыталась вообразить, как доктор Куриен занимается любовью с женщиной, у которой огромная грудь.

Дошло даже до того, что она пришла в видеопрокат и попросила что-нибудь из керальских фильмов, все равно — с субтитрами или без. Фильмы произвели на нее неизгладимое впечатление, особенно откровенные постельные сцены. Как ей объяснили, эти сцены появлялись уже после того, как фильмы выходили в прокат. Алиша даже начала читать стихи керальской поэтессы Камалы Дас и решила обязательно поехать на праздник Онам, чтобы посмотреть на знаменитые гонки лодок-змеев. Каждый день она узнавала что-нибудь новое про Кералу и пыталась как бы невзначай блеснуть своими знаниями перед доктором. Но чем активнее Алиша пыталась завязать с ним разговор, тем холоднее он становился. Однажды ей даже показалось, что она заметила выражение муки у него в глазах, и она тут же убедила себя, что это потому, что он старается не допустить романа с ней, ведь он все-таки «добропорядочный» семьянин. Но факт оставался фактом, доктор не поддавался на ее уловки.

Однажды он пропустил вечерний обход. Алиша ударилась в панику. Раз он не пришел, значит, случилось что-то серьезное, иначе он предупредил бы персонал — доктор всегда сообщал, если отлучался куда-нибудь из города. Она сидела у телефона в больничном коридоре и гадала, что с ним могло произойти. Несчастный случай? Сердечный приступ? Авария? Алиша представила, как он, окровавленный, лежит на дороге и думает о ней, шепчет запекшимися губами ее имя. Наконец-то. Наконец-то она будет знать, что ее любовь к нему взаимна. Весь мир узнает про них. А может, если она прямо сейчас побежит к нему, он наконец признается, что жить без нее не может?..

Зазвонил телефон, и Алиша подпрыгнула от неожиданности. Она успела схватить трубку раньше дежурной медсестры.

— Да, — бодро ответила она.

Это был он. В его голосе слышались облегчение и радость.

— Простите, я не смог сегодня прийти на обход, — извинился доктор Куриен.

— А я вас ждала. У вас что-то стряслось? Что-то ужасное?

— Нет-нет, — рассмеялся он. — Вовсе нет. Ничего страшного. У меня была другая пациентка, если можно так выразиться. Здесь, дома.

Алиша слушала затаив дыхание.

— Моя жена, — пояснил он.

У Алиши с губ готов был сорваться вопрос: «Она что, умерла?» Может, поэтому у него такой счастливый голос — наконец-то устранено последнее препятствие к их счастью. Сердце у нее сжалось от радостного предчувствия.

— Она только что родила мальчика, — признался доктор смущенно. — Это наш третий ребенок и первый сын.

Алиша чуть не разрыдалась. Нет! Не может такого быть. Неправда. Он все врет. Это вовсе не доктор Куриен, а кто-то другой говорит его голосом. Этот человек хочет ее обидеть. Будто со стороны она услышала, как задает глупый вопрос:

— Точно?

— Что точно? Что у нас ребенок? — рассмеялся он.

— Нет, я хотела сказать, вы точно не сможете прийти навести маму? — выкрутилась Алиша.

— Увы, но сегодня я не смогу. Она ведь хорошо себя чувствует, да? Ничего не случилось? Я говорил с медсестрой, она сказала, что состояние госпожи Лилабен стабильное. Не волнуйтесь за нее, все будет хорошо, точно вам говорю.

Алиша едва сдержалась, чтобы не крикнуть: «С ней-то все будет хорошо. А как же я? Что будет со мной?!» Она молча повесила трубку и помчалась прочь из больницы, даже не заглянув к матери в палату.

Лилабен умерла ночью от обширного кровоизлияния в мозг. Алиша не винила себя. Она во всем обвиняла доктора.

***

Если бы Ами не позвонила, Микки не обратила бы никакого внимания на некролог, который напечатали в «The Times of India» после смерти Лилабен.

— Я хотела бы выразить Алише мои соболезнования, но не знаю, как она к этому отнесется. Что посоветуешь? — спросила растерянно Микки.

— Приличия требуют, чтобы ты появилась на похоронах. А уж как она на это отреагирует — ее дело. Иди. Кажется, церемония назначена на завтра.

Микки невольно вспомнила о других похоронах, повлекших за собой череду печальных событий. А ведь это было совсем недавно. Ей очень не хотелось идти.

Во-первых, церемония проходила в особняке, расположенном через дорогу от дома Бинни, и это было само по себе тягостно для Микки. К тому же Алиша вполне способна прилюдно оскорбить ее. «Пусть так, — в конце концов решила она, — все равно я наберусь смелости и пойду туда». И ей невольно пришла в голову мысль о том, что Алиша теперь, как и она, тоже круглая сирота. Потом Микки задумалась, стоит ли звать с собой Шаная, но решила пойти одна и выдержать все, что бы там ее ни ждало.

Одевалась она очень тщательно, стараясь не упустить ни одной мелочи и соблюсти все традиции, и остановила свой выбор на одном из «беспроигрышных» сари матери.

По счастью, Бхавне удалось выхлопотать для Микки разрешение на проживание в родительском доме и не дать бывшему мужу вышвырнуть ее оттуда, хотя по закону дом принадлежал ему.

— Тяни время, — сказала ей Бхавна, и Микки последовала этому совету.

Несколько раз ей звонили и пугали по телефону, даже приходили с угрозами. И это были те самые люди, для которых она еще недавно была «госпожой»! Но Микки вновь наняла охранников, которые раньше работали у ее родителей. Они согласились вернуться, несмотря на то, что платила она им теперь меньше. Дхонду с Гангу тоже были рядом, и Микки чувствовала себя в относительной безопасности.

Она оглядела свое отражение в огромном викторианском зеркале. Отросшие волосы эффектно ниспадали ей на плечи. Высветленные прядки исчезли. Она немного поправилась, но это ее не портило, наоборот, придавало ей женственности. «Теперь я меньше похожа на манекенщицу, и больше — на жену», — с горечью подумала Микки, поглаживая себя по слегка округлившимся бедрам.

Она выбросила большинство своих деловых костюмов, которые местная портниха тщательно копировала со страниц журналов «Cosmo» и «Vanity Fair», — все равно они уже вышли из моды. Ее новая манера одеваться свидетельствовала о более утонченном вкусе. Микки стала рисовать себе бинди и носить на руках множество тонких браслетиков, а еще — длинные серьги. Однако на этот раз из опасения чем-то обидеть или затмить Алишу она выбрала скромные нитку жемчуга и кольца из шкатулки матери.

Перед тем как выйти из дома, Микки позвонила Лючио. Не так давно она предложила ему использовать ее связи и попробовать готовить праздничные обеды экстра-класса прямо на дому у клиентов. Лючио с воодушевлением ухватился за эту идею. Они назвали свое предприятие «Кулинарный изыск» и начали с того, что разослали письма с заманчивым предложением «нужным» людям. После первых же нескольких вечеринок об их отлично продуманных меню заговорили. И хотя первый раз Микки было нелегко заставить себя отправиться работать на кухню в дома, куда раньше она и зайти бы погнушалась, вскоре она привыкла и к этому. Ведь они с Лючио хорошо делали свое дело. К тому же им обоим нужны были деньги.

— Не волнуйся, солнце, — успокоил ее Лючио, когда она сказала, что сегодня будет занята. — Я прекрасно справлюсь один. Тем более что нынче вечером ничего серьезного не намечается — так, всего лишь небольшая вечеринка с коктейлями у Свами — они заказали только холодные закуски. Я справлюсь, мне не сложно. К тому же мама обещала мне помочь.

Микки поблагодарила его, прибавив:

— Я люблю тебя, Лючио.

— Я тоже люблю тебя, солнце.

У Микки замерло сердце, когда из-за поворота показался дом Алиши. Вдоль подъездной аллеи уже было припарковано около двадцати машин. Она не удержалась и взглянула на особняк Бинни. До сих пор она выискивала сложные пути объезда, только бы не оказаться рядом с ним. И тут же на нее нахлынули воспоминания. Микки взяла себя в руки, тщательно расправила складки на сари и стала подниматься по лестнице, которая вела в огромный холл. Она чувствовала, что на нее все смотрят, но Алиши пока не было видно. Микки поспешно сняла свои солнечные очки от Армани и стала подыскивать себе место на женской половине. К ней подошла довольно привлекательная женщина и тихонько сказала:

— Вы, наверное, Маллика. Боюсь, вы зря сюда пришли. Вы же знаете, как Алиша к вам относится.

— Да, знаю, — кивнула Микки. — Но я считаю, что должна была прийти сегодня сюда и выразить мои соболезнования. Мы… у нас с ней больше никого нет на всем белом свете.

Женщина кивнула и указала Микки место, где сесть.

— Пойду, позову Алишу, — сказала она и отправилась наверх.

Сапна требовательно постучала в дверь спальни Алиши.

— Кого там еще черт принес? — раздраженно крикнула та.

— Это я, — ответила Сапна и добавила: — Ты оказалась права, она пришла. Передашь ей что-нибудь через меня на словах или будут другие распоряжения?

Алиша улыбнулась. Она лежала в постели с Навином. Медленно обвив руками его шею и подарив ему долгий поцелуй, она лениво проворковала:

— Ничего не говори. Я сама разделаюсь с этой сучкой.

Навин оттолкнул ее.

— Ты что, с ума сошла? Собираешься закатить скандал на похоронах… собственной матери? Пора бы тебе уже повзрослеть, детка.

Алиша обвила ногами бедра Навина и крепко прижалась к нему.

— Да? И насколько же мне пора повзрослеть? Настолько? — спросила она, вся извиваясь и чувствуя, как нарастает в нем возбуждение.

— Прекрати. Да прекрати же. Тебя ждут внизу.

— Подождут, — отмахнулась Алиша, нетерпеливо срывая с него пижаму. — Похороны меня возбуждают.

Она столкнула его на пол и уселась сверху, задрав шелковую комбинацию и спустив трусики до лодыжек.

— Ну же, давай. Ты ведь хочешь… Ну! — требовала она, привычно принимая его в себя.

Навин закрыл глаза.

— Ах ты, сучка, — простонал он со смесью злости и возбуждения, а Алиша все ускоряла и ускоряла движения.

— Ну давай, трахни меня. Засади мне, — повторяла она.

Навин не заставил себя долго упрашивать и резко вошел в нее. С пронзительным воплем Алиша впилась ногтями ему в плечи.

— Вот так. Да! Да! — повторяла она.

Тем временем внизу пожилая бенгальская дама, которую наняли петь песни на стихи Рабиндраната Тагора, жалобно запела о том, как над томящейся от засухи землей собираются темные тучи.

Навин громко стонал, а Алиша двигалась все быстрее.

Песня до слез растрогала сидевшую внизу Микки, и она вдруг поняла, что оплакивает женщину, которую любил ее отец, а она сама ни разу в жизни не видела.

Алиша первой заметила Микки и, схватив Навина за руку, потащила его за собой.

— Вставай, — обратилась она к Микки, прищелкивая пальцами. — И убирайся! Тебя в мой дом никто не приглашал.

Микки вздрогнула, очнулась от задумчивости и подняла взгляд на сестру и стоявшего рядом Навина.

Алиша ждала.

— Ты слышала меня, мисс Хиралаль? Или ты предпочитаешь, чтобы тебя звали миссис Мальхотра?

Микки встала и потянулась было к Алише, но та отступила на шаг назад. Микки потеряла равновесие и повалилась обратно на подушки. Навин шагнул вперед, пытаясь помочь ей удержаться на ногах, но Алиша ударила его по руке.

— Эй, приятель, я понимаю, тебе не впервой ее лапать. Но не сейчас, милый! И не в моем присутствии!!

Микки подхватила свою сумочку и направилась к выходу.

— Микки! — донесся сзади голос Навина. — Подожди, я с тобой.

— Нет уж, сэр, никуда вы не пойдете! — визгливо закричала Алиша, пытаясь удержать его, но он грубо оттолкнул ее и побежал вслед за Микки.

— Прости, мне очень неловко за то, что только что произошло, — говорил он, шагая рядом. — Все, с этой сукой покончено.

— Не смей так говорить о моей сестре! — резко оборвала его Микки, когда они садились в машину, которая тут же тронулась с места.

— Тоже мне, сестра, — фыркнул Навин.

— Тоже мне, друг, — не осталась в долгу Микки, опуская окно, чтобы сигаретный дым не скапливался в салоне.

***

После того дня Микки, сама презирая себя за это, снова стала встречаться с Навином.

— Да, я знаю, нельзя так себя вести, — говорила она Ами. — Но мне нужно, чтобы рядом был мужчина. Не в смысле постели. А потому что мне грустно и одиноко. Лючио, конечно, чудесный, но он скорее подружка, а не друг. К тому же мы с ним целыми днями вместе торчим на кухне, и заказы у нас расписаны до конца лета. А мне нужно развеяться, отдохнуть. Навина я все-таки хорошо знаю, мне не надо к нему привыкать, подстраиваться под него.

— Конечно, — сочувственно кивала головой Ами, — нелегко тебе, наверное, жить одной в большом доме, да еще зная, что за тобой идет самая настоящая охота.

— Ты права, — улыбнулась Микки, — когда Навин рядом, мне хотя бы чуточку спокойнее. Нет, он ко мне не переехал, но часто у меня бывает, и Бинни об этом знает. Пусть включает еще один пункт обвинения в свой иск о расторжении брака — мне все равно. Он и так уже в чем только меня не обвинял. Так что, подумаешь, еще один любовник…

— Милая, — покачала головой Ами, — так нельзя, ты слишком быстро сдалась. Надо было ему отомстить. Ты только посмотри: он прибрал к рукам все деньги, все компании твоего отца и распоряжается ими единовластно. Неужели ты не собираешься отстаивать свои интересы? Бхавна сказала мне, что порекомендовала тебе нанять какого-нибудь… ну как они называются?.. ах, да, частного детектива. Ты последовала ее совету? У тебя уже есть компромат на мужа?

— Нет, Ами, — ответила Микки, — я не хочу опускаться до такого. Я была его женой и не могу с ним так поступить.

— А он с тобой может! — кипятилась Ами. — Микки, это же просто глупо! И не говори, что ты все еще его любишь!

— Хорошо, — рассмеялась Микки, — говорить не буду. Но факт остается фактом.

— А как же Навин? — изумилась Ами.

— Навин? Навин — это так, для компании: с ним можно приятно провести время, переспать два-три раза в неделю, только и всего.

— А если он опять сделает тебе предложение? — не унималась Ами.

— Не сделает, — с уверенностью ответила Микки. — Он же не дурак и прекрасно знает, что у меня ни гроша за душой. Я уверена, в конце концов он женится на какой-нибудь богатой девушке из хорошей гуджаратской семьи, какой и я была когда-то.

Ами внимательно вгляделась в лицо своей юной подруги и поразилась ее спокойствию.

— Иногда, — улыбнулась Микки, — мне хочется все бросить и пешком уйти в Гималаи. Но ведь, черт возьми, у меня еще целая жизнь впереди. Обидно так вот взять и отказаться от всего.

— А знаешь, у тебя есть стержень, — похвалила ее Ами.

Они болтали, безмятежно предаваясь воспоминаниям, как вдруг зазвонил телефон.

— Я звоню по поводу вашей сестры, Алиши, — раздался в трубке незнакомый взволнованный голос.

— Что с ней? — проговорила Микки, бледнея и хватаясь за сердце. — Она ведь не… она не…

— Она жива, — быстро успокоил ее голос. — Во всяком случае, пока. Срочно приезжайте. Меня зовут доктор Куриен, я лечил Лилабен. А ваша сестра пыталась покончить с собой. Сегодня она вскрыла себе вены в ванной. Сейчас она у меня в больнице в отделении реанимации. Она выкарабкается, но я прошу вас, запишите адрес и, пожалуйста, поторопитесь.

Через несколько минут Микки уже выбежала из дома, молясь о том, чтобы боги спасли жизнь ее сестры.