По изгибам бульвара Сансет ехали четыре автомобиля с заженными фарами. Во главе двигался старый черный кадиллак, переоборудованный под катафалк, затем «додж», за рулем которого сидел Альберт Манн, рядом с ним Малко, в самом конце ехали две машины ФБР. Дафнию похоронили в одной из ячеек Вествудского кладбища. Церемония не продлилась и десяти минут. Было что-то нереальное в этом погребении на скорую руку под лучезарным небом. Малко разрывался между грустью и яростью.
Время от времени их маленький конвой пересекали другие автомобили. Они почтительно зажигали на короткое мгновение фары. Это напомнило Малко другой день в Лос-Анджелесе, когда сотни тысяч калифорнийцев ехали с фарами, зажженными средь бела дня, в честь Роберта Кеннеди.
— Она была убита, — сказал он.
Альберт Манн кивнул.
— Вполне возможно, но у нас нет никаких дрказательств. Не забывайте, что судебный исполнитель выдал разрешение на захоронение, в котором причиной смерти указано самоубийство…
Золотистые глаза Малко стали такими глубокими, что приобрели зеленую окраску. Это был плохой знак.
— Почему бы не потрясти хорошенько Джина Ширака или Джил Рикбелл?
— Потому что у нас демократия, — вздохнул Альберт Манн. — И потому что для нее предпочтительнее не вмешивать в эту историю местную полицию. Вы сами должны действовать. Вы.
— Но каким образом? — возразил Малко. — Мы в полном тумане. Я даже не уверен, что сам Джин Ширак виновен. Следовало бы их напугать.
Они достигли Беверли Хиллз и покатили немного быстрее. Водитель катафалка торопился обратно.
— У меня есть для вас новость, — сказал Альберт Манн. — Вот уже два дня, как у Джина Ширака новый садовник. Навахо, как и тот, которого нашли в Мексике…
— И что из того?
— А то, — сказал Альберт Манн, — что это начало конца. Если бы мы могли, мы бы сами туда отправили этого навахо. Чтобы он сыграл роль козочки в клетке с тигром. Мы имеем дело с загнанным в угол противником, которого поджимает время. Теперь я в этом уверен. Иначе они бы не совершали убийств. Теперь все ускорится, поскольку они так хотят этого навахо…
— Но, почему, бог ты мой?!
— Об этом я ничего не знаю. Но они собираются форсировать это дело. Джин Ширак, может быть, и играет какую-то роль, но за ним стоят настоящие профессионалы. Нам нужны именно они. Если мы кинем в тюрягу Ширака и Джил Рикбелл, это ни к чему не приведет. Делайте выводы сами: мы даже не знаем, почему и где был убит навахо Зуни; мы не можем связать попытку покушения на вас ни с кем из замешанных в эту историю лиц; официально Дафния Ла Салль совершила самоубийство. Мы связаны по рукам и ногам. Но никто не мешает лично вам спросить у мисс Джил Рикбелл, где находилась Дафния в тот вечер, когда умерла, и с кем…
Катафалк поехал прямо по Сансету, а Альберт Манн свернул в сторону Беверли Хиллз. Малко размышлял. Увы, американец был прав.
— Я поеду сейчас к Джил Рикбелл, — мрачно сказал он.
За поясом у Малко был кольт 38-го калибра, предложенный Альбертом Манном. Он больше ничем не хотел рисковать. Слишком много смертей в Лос-Анджелесе — Городе Ангелов.
Он решил застать Джил Рикбелл врасплох, даже если ему придется прождать ее целую ночь. Когда-нибудь должна же она вернуться домой. Неожиданность станет хорошим козырем.
Повсюду в окнах виллы горел свет. На подъездной аллее стояли белый кадиллак и красный «корвет». Малко припарковал сзади свой «мустанг» и нажал на кнопку звонка.
Ему открыла дверь сама «дорогуша» Джил. В ее глазах Малко не увидел никакого страха, только удивление. Затем вспыхнул лучик лукавства.
— Почему вы не позвонили? — шаловливо спросила она. — Вы хотели сделать мне сюрприз?
— Немножко еще и поэтому, — сказал Малко, входя в дверь.
Поведение «дорогуши» Джил шло вразрез с его гипотезами.
Девушка была одета в курьезные брючки из коричневой кожи, на лямочках, словно детский летний костюмчик, и блузку покроя мужской рубашки из красного шелка.
Обруч в волосах придавал ей вид очень большой умницы. Хотя, по обыкновению, на ней не было никакого белья.
Малко уселся на большом канапе черного бархата.
Затянутая в свои кожаные брючки, «дорогуша» Джил была крайне соблазнительна. Как скверно устроена жизнь! Она прочитала это в глазах Малко, когда внезапно подошла к нему.
— Я счастлива вас видеть.
Малко взял ее руку, унизанную перстнями, и поцеловал. Ему не хотелось говорить то, что он должен был сказать.
— Я пришел сюда не для этого, — сказал он.
Лицо мадонны помрачнело, в глазах мелькнул беспокойный блеск.
— А в чем дело?
Малко впился своими золотистыми глазами в ее глаза.
— Дафния Ла Салль умерла. Через несколько часов после вечеринки, проведенной с вами.
Джил отвела глаза. Но безо всякого страха.
— Я… я знаю, — сказала она. — Я прочла об этом в газетах. Я очень сожалею. Это ведь была ваша подружка, не так ли?
— Да, она была моей подружкой, — сказал Малко. — И я хотел бы знать, как она умерла.
Джил опустила голову.
— Я знаю, что должна была бы вам позвонить, но я не люблю говорить о смерти. Это меня пугает. Не знаю, почему. Дафния покончила с собой. Она уехала задолго до меня. Я проснулась в шесть часов утра.
Малко вздохнул.
— Джил, Дафния не кончала с собой. Она была убита. Кто-то заставил ее принять сильную дозу снотворного. Вы были там. Следовательно, вы являетесь сообщницей убийцы. Вот все, что я хотел вам сказать.
— Вы шутите! — сказала Джил. — Там были только Сеймур, Джин, Патрисия и я.
— Где «там»?
— Я… Я бы не хотела вам этого говорить. Тем более, что это не имеет никакого значения.
Малко чувствовал, что она обеспокоена, но не напугана по-настоящему. Или он ничего не понимает в психологии, или она к смерти Дафнии не имеет отношения.
Это казалось невозможным.
«Дорогуша» Джил вежливо ему улыбнулась и сказала:
— Я понимаю, что у вас горе, но не нужно воображать себе подобных вещей. Почему вы считаете, что Дафнию убили?
Она искренне шмыгнула носом.
— Она была чудесной девушкой.
Малко почувствовал, что настал момент переходить в наступление.
— Тем более незачем было убивать навахо Зуни.
«Дорогуша» Джил застыла с открытым ртом. Затем ужас исказил ее красивое личико, превратив в уродину. На лбу выступила холодная испарина. В ушах звенело, она была на грани обморока.
С невидящими глазами она встала и промямлила:
— Уходите, уходите сейчас же. Или я вызову полицию.
Малко ухом не повел.
— Я не уйду, пока не узнаю имя убийцы Дафнии, — спокойно сказал он. Даже если это вы, Джил.
Ему показалось, что ее хватит удар прямо на его глазах.
Она заламывала руки, бросая на него испуганные взгляды.
— Но кто же вы? — спросила она умоляюще. — Почему рассказываете весь этот ужас? Уходите, уходите!
Ее голос взвился до истерики. Малко силился сохранять хладнокровие: на этот раз он попал в точку. Джил боялась. Боялась чего-то такого, чего он не знал. Он был близок к успеху.
— На навахо мне наплевать, — повторил он. — Но я хочу знать, кто убил Дафнию, и я буду это знать.
Хаос мыслей обуял Джил. Малко поднялся, и ей показалось, что он сейчас возьмет ее за руку и уведет бог знает куда; она попятилась, споткнулась и завопила, падая на ковер.
Ей ответило из дальней комнаты рычание. Джил вскочила, с горящими от ненависти глазами, подбежала к двери и открыла ее.
Сан прыжком появился в комнате и улегся у ног хозяйки. Малко застыл на бархатном канапе. По позвоночнику поднялась неприятная дрожь. Зверь сидел напротив, не сводя с него глаз.
— Теперь я понимаю, как погиб Зуни, — сказал он. — Почему вы убили его, Джил?
— Я не убивала его!
Успокоенная присутствием Сана, она обрела немного уверенности. Но все испортилось, когда Малко снова заговорил:
— Вам придется объясниться насчет многих вещей, Джил… Кого вы тогда покрываете, если невиновны? Вы пойдете сейчас со мной в ФБР. И скажете этому животному, чтобы сидел спокойно.
Зверь заворчал, и в мозгу Джил промелькнула фраза Джина: «Они убьют Сана, а тебя посадят в тюрьму». Что-то смешалось в ее голове. Когда она взглянула на Малко, он оторопел от ее обезумевших глаз. Инстинктивно он взялся за рукоятку кольта.
— Сваливайте отсюда, — сказала она тихим шипящим голосом, — или я спущу Сана.
Зверь встал, зарычал, обошел вокруг стола и остановился напротив Малко. Вздернутые отвислые губы позволяли рассмотреть белоснежные клыки. Желтые глаза неотрывно следили за Малко. Задние лапы слегка подрагивали.
Он готовился к прыжку.
Очень медленно, чтобы не разъярить зверя, рука Малко взвела курок пистолета, спрятанного под курткой.
— Джил, — сказал он, — деже если ваша пантера загрызет на этот раз меня, вы не открутитесь.
— Только уж вам меня не поймать! — крикнула она.
При звуке ее голоса Сан прижал уши и распластался по полу еще сильнее. От его желтых глаз остались только едва различимые щелки.
Малко был застигнут в невыгодной позиции. Левой рукой он притянул к себе одну из больших бархатных подушек канапе.
Джил медленно пятилась к двери. Малко шевельнулся и замер. Зверь собирался прыгнуть. Ему понадобилась бы доля секунды. Сдерживая дыхание, Малко сел на место.
— Джил, — позвал Малко. — Вернитесь.
Вместо ответа комната погрузилась в темноту. Хлопнула дверь. Малко оказался во тьме со зверем.
Сан зарычал: он испугался. Малко не мог его различить, но чувствовал, что тот сейчас прыгнет. Тогда он бросился на пол и вытащил свой пистолет.
Снаружи послышался рокот мотора кадиллака.
Почти в тот же миг с того места, где секундой ранее был Малко, послышался глухой удар. Он четко различил звук вонзающихся в бархат когтей. Голова зверя находилась прямо над ним, и он ощущал его теплое дыхание.
Малко наугад вытянул руку и выстрелил, почти воткнув пистолет в мех.
Зверь издал душераздирающий рык и отпрыгнул назад. Малко не знал, задел он его серьезно или нет. Растянувшись между ним и дверью, зверь преградил человеку выход. Малко решил сделать еще одну попытку, чего бы это ни стоило. Ориентируясь на шум, он вытянул руку и выстрелил три раза без остановки.
Отдача его почти оглушила. Затем он напряг слух. Зверь больше не издавал звуков. Или он был мертв, или затаился в темноте, чтобы прыгнуть на Малко как только тот шелохнется.
Но Малко не мог ждать бесконечно. Он схватил одну из подушек. Это была так себе защита, но все же лучше, чем ничего.
Он встал и, обогнув канапе, медленно двинулся к двери.
Эти секунды были самыми долгими за всю его жизнь.
Он добрался до дверной ручки безо всякой реакции со стороны пантеры. Только когда створка двери захлопнулась за ним, он осознал, что сердце вот-вот выскочит из груди.
Белый кадиллак, естественно, уже исчез. Малко сел в свой «мустанг» и выехал на Беверли Хиллз. Надо было разыскать Джил раньше того или той, кто убил Дафнию. Альберт Манн и ФБР получили, наконец, возможность вмешаться.
«Дорогушу» Джил била непрерывная дрожь. Она останавливала машину у магазина спиртных напитков, чтобы купить бутылку «Уайт Лейбла». Бутылка была уже наполовину пуста. Джил рулила к югу по Сан-Диего-фривей. Ее первой мыслью было сбежать в Мексику.
Затем она вдруг подумала, что полиция держит границу под наблюдением. Перед глазами снова встали светловолосый человек и Сан — лицом к лицу — и она разрыдалась рыданиями. Она почувствовала себя заброшенной и одинокой, съехала с дороги, остановилась на стоянке «Стандард» и побежала к телефонной кабинке. Джил набрала номер Джина и положила трубку до того, как автоответчик спросил ее имя.
Ноги дрожали. Казалось, что она вот-вот упадет в обморок. На другой стороне бульвара был небольшой мотель. Джил оставила свою машину на стоянке, заплатила двеннадцать долларов, записалась под чужим именем и улеглась одетая на постель.
Обессилев, она мгновенно заснула.
«Дорогуша» Джил проснулась и вскочила, взглянув на часы. Было десять минут второго. Губы слипались. Она смотрела на крашеные зеленые стены, спрашивая себя, где она находится.
Вдруг к ней вернулось все. Она почувствовала сильный приступ тошноты и поспешила к умывальнику. После этого она вышла из мотеля. На свежем воздухе ей стало лучше. Спотыкаясь, она доковыляла до кадиллака, включила зажигание и вернулась на шоссе, двигаясь в северном направлении. Затем ей в голову пришла идея, где можно спрятаться: в холостяцком убежище Сеймура. Тот улетел в Нью-Йорк на несколько дней, и единственным человеком, который мог бы ее побеспокоить, был Джин Ширак.
Его-то она и хотела видеть. До сих пор «дорогуше» не приходило в голову, что Дафния была убита. Это не мог быть ни Сеймур, ни Патрисия, ни она сама. Итак, это мог быть только Джин.
— Невероятно!
Ей надо было, чтобы кто-то ее успокоил и особенно вытащил из западни…
Шоссе было безлюдным и час спустя она уже остановилась перед виллой Сеймура. Поставив машину в гараж, она обошла вокруг и проникла в дом с помощью ключа, спрятанного над дверью кухни.
Везде стояла тишина, и она вздрогнула. Исследовав все комнаты в доме, она уселась у телефона и начала свои поиски, держа бутылку «Уайт Лейбла» подле себя.
Джина еще не было. Узнав голос Джойс, Джил поспешно бросила трубку.
Затем, она безуспешно перерыла все «точки» на Беверли Хиллз: «Дейзи», «Фэктори», «Кэнди сторе». Никто не видел Джина Ширака. Везде она просила передать продюсеру срочно позвонить Глену: это был псевдоним Сеймура. Номер телефона она не оставляла.
Затем, подкрепившись добрым глотком виски из горлышка, она устроилась в кресле смотреть ночное шоу по седьмому каналу. Чтобы ни о чем не думать.
Агент ФБР, который наблюдал за виллой Джина Ширака, спрятавшись за грузовичком, стоявшим на Сансете, вздрогнул, когда открывали дверцу. Он задремал.
Альберт Манн строго на него посмотрел, проглотил упрек и спросил:
— Ничего особенного?
— Ничего. Он не возвращался и никто не приходил. Я остаюсь?
— Ну конечно.
«Теплое местечко» на Беверли Хиллз, конечно, не было синекурой. В этом частном квартале всякие остановки были запрещены. Пришлось симулировать поломку грузовичка. Телефон Джина Ширака, был тоже, без сомнения, под наблюдением. К тому же ФБР удалось спрятать в саду два направленных микрофона. Но этого было недостаточно.
Альберт Манн сел в «додж», в котором его ждал Малко.
— Здесь пока ничего, — объявил он.
С восьми часов утра они искали «дорогушу» Джил. Через полчаса после того, как она сбежала с виллы, Малко вернулся туда с Альбертом Манном и четырьмя людьми из «Бель-Эйр Патруль». Один из них был вооружен карабином 30/30. Но его присутствие было напрасным: Сан валялся мертвым посреди гостиной. Одна из пуль Малко пробила ему голову.
Шестеро мужчин ушли, погрузив труп зверя в грузовичок начальника полиции.
— Я даже не могу разослать официальный приказ о розыске, — объяснил Альберт Манн Малко. — Здесь нет ярко выраженного состава преступления. Ее нужно отыскать собственными силами.
В этой стране, где один человек может до смерти забить другого в присутствии пятидесяти свидетелей, необходимость получать обвинение об убийстве, выглядит совершенно комичной. Итак, ваша история. Самое малое, она скажет, что вы пытались ее изнасиловать, и вы окажетесь в тюрьме. Такова демократия…
С того момента они все время искали. Джин Ширак тоже был неуловим. Ни Патрисию, ни Сеймура отыскать было невозможно. Каждый проходивший час уменьшал шансы найти Джил живой.
Малко в «додже» совсем извелся.
— Идемте спать, если будет что-то новенькое, нас разбудят, предложил ему Альберт Манн.
— Я не пойду спать, — сказал Малко, — до тех пор, пока не найду Джина Ширака. Я собираюсь проехаться по всем «точкам». Где-нибудь он да отыщется…
Задремавшая Джил прыжком подскочила от телефонного звонка. Прошло несколько секунд, прежде чем она взяла трубку. Голос Джина Ширака полностью ее разбудил.
— Чего ты там ошиваешься?
Джин безуспешно пытался попасть в «Кэнди сторе», как всегда набитый битком, когда охранник у входа передал ему ее просьбу. Джин только что провел четыре приятных часа вместе с юной старлеткой, безумно желавшей поднять ноги кверху, и почти забыл о своих неприятностях. Голос Джил снова вернул его в полный кошмар. К счастью, он звонил из кабинки общественного пользования.
— Ты мне нужен, — сказала Джил. — Ты втянул меня в это дерьмо, ты и должен меня из него вытащить.
Она вкратце рассказала ему о визите Малко. Продюсеру показалось, что он сейчас взорвется, как надутый до предела воздушный шарик.
Он тихо выругался. «Дорогуша» Джил вдруг разразилась рыданиями.
— Спаси меня, Джин, спаси меня! Скажи, ты ведь не убивал Дафнию?
В повседневной жизни Джил вела себя как двенадцатилетний ребенок. Джин Ширак вдруг почувствовал ужасную усталость.
— Конечно нет, я не убивал Дафнию, — успокаивающим тоном заверил он. — Оставайся пока у Сеймура. Я приеду попозже. Туда никто не придет тебя искать.
— Ты думаешь? — тревожно спросила Джил.
— Я тебе обещаю. До скорого.
Он повесил трубку и вышел из кабинки. Мечтая о своих будущих контрактах, черноволосая старлетка послушно ожидала в холле. Джин кивнул головой. Он сидел на бочонке с динамитом.
Осмотревшись по сторонам, он вернулся в кабинку и набрал номер автоответчика Ирэн. Тот самый, который должен был использовать только в случае крайней необходимости.
Если здесь не было необходимости, тогда он папа римский.