Там, где материализовался Кирк, командирского кресла не оказалось, и капитан рухнул на жесткий, покрытый пластиком пол в нескольких дюймах от Зулу и еще двух членов экипажа. Собравшись с силами, он поднялся на ноги и провел рукой по поясу, проверяя, на месте ли коммуникатор. Одновременно Кирк огляделся – он находился в огромной, напоминавшей пещеру комнате.

А вот коммуникатор исчез, так же, как и универсальный транслятор, с которым капитан после встречи с хошанами никогда не расставался. Рядом с ним ворочался Зулу, пытаясь встать, но материализация продолжалась: тут и там появлялись неясные фигуры. Сам процесс отличался от привычного: не было серебристого снегопада, характерного для транспортационных устройств землян, сначала появлялась клубящаяся дымка, схожая с тем густым туманом, который сопровождал возникновение и исчезновение Гэри Сэвена. У Кирка даже мелькнула мысль, что, возможно, неизвестная цивилизация, пославшая Гэри с миссией доброй воли на Землю в XX веке, отыщется здесь. А может, эти неизвестные существа не только транспортировали их сейчас, но и создали ворота?

Но уже спустя мгновение Кирк понял, что подобные мысли – всего лишь реакция мозга, призванная смягчить шок от того, что происходило на его глазах. В нескольких футах от него из тумана стала вырисовываться фигура Спока, чуть дальше – лейтенанта Ухуры, слева – Скотта и Чехова. Вскоре весь зал заполнился десятками вихрей, тут и там дымка сгущалась, превращаясь в кого-то из членов команды. Многие падали, сталкивались друг с другом, пытаясь удержаться на ногах. Рядом с Кирком материализовался энсин из службы безопасности. Фазер, который он держал, вытянув руку, исчез. Вслед за ним прибыла лейтенант Томсон.

Да фактически весь состав «Энтерпрайза» перенесся в пещеру неизвестной планеты, оставив свой звездолет на орбите! И не просто оставив, а отдав в руки незнакомых существ, контролировавших этот грандиозный десант.

Кирк по привычке осмотрелся, в глубине души надеясь отыскать хотя бы намек на то, кто управляет здесь и что можно сделать.

Высоко над головой, в центре ничем не примечательного потолка, поднимавшегося куполом над ними, он заметил круглую, тускло сияющую конструкцию, возможно, имеющую отношение к транспортационному оборудованию. Других источников сравнительно слабого света капитан не нашел. Все было видно, но, как это бывает в пасмурный день, свет шел отовсюду, не оставляя теней.

– Спок! – громко позвал Кирк, нарушая тишину. – Маккой! Ухура! Чехов! Скотт! Томсон! Сюда! «Ни эха, ни вибрации, – отметил он про себя, – хотя помещение громадное, да еще высокий потолок».

Все, кто был в зале, повернулись к капитану, но никто, за исключением названных офицеров, не шелохнулся, не откликнулся. Спок и остальные члены экипажа уже пробирались через ошеломленную толпу. Правда, вулканцу пришлось немного задержаться, когда прямо перед ним из вихря материализовался кто-то из экипажа. Старший офицер остановился, вглядываясь в плотную пелену, и, лишь когда узнал в прибывшем энсина Макфи, тронулся дальше.

– У кого-нибудь есть коммуникатор? – спросил Кирк, когда все собрались вокруг него. – Фазер? Транслятор? Трикодер? Вообще что-нибудь из оборудования?

Офицеры машинально потрогали пояса, но результат был то же, что и у Кирка. Кто-то мрачно покачал головой, кто-то нахмурился, лишь Спок, как всегда, ничем не выдал своих чувств и только слегка поднял бровь.

– Итак, джентльмены, – подвел итог Кирк, когда выяснилось, что в результате транспортации исчезли все приборы и инструменты, – на этот раз мы в роли гостей. И хозяева, надо отдать им должное, позаботились обо всем. Нас лишили возможности защищаться, провести анализ среды, пообщаться с кем-либо или с чем-либо, кроме самих себя.

– Вы правы, капитан, – согласился Спок, не спеша оглядывая зал. К этому времени процесс материализации, видимо, завершился, и сияние похожей на транспортационное устройство конструкции под потолком прекратилось. Экипаж – все четыреста с лишним человек, как можно было судить на первый взгляд, – постепенно приходил в себя. Послышались голоса, началось движение.

– Вопрос в том, – продолжал Спок, повышая голос, чтобы перекрыть нарастающий гул, – где те, кто перенес нас сюда? Кто они и чего хотят? Есть и еще одна, более насущная проблема. Контролируют ли они «Энтерпрайз» и если да, то сознают ли, что с поврежденными дефлекторами он практически беззащитен, а передовые части хошанского и зиторского флотов подойдут в ближайшие часы?

– Превосходно, Спок, – проскрипел Маккой. – Если бы вы еще и ответили на ваши вопросы…

– Не сейчас, доктор, но если вы наберетесь терпения…

Откуда-то из массы сгрудившихся людей донесся сердитый неразборчивый возглас, заставивший вулканца замолчать.

Кирк, нахмурившись, обернулся на звук. Крик повторился, на этот раз громче и пронзительнее.

Внезапно все замолкли, и на фоне наступившей тишины яснее прозвучали крики, точнее, ругательства, как разобрал Кирк, доносившиеся из противоположного угла зала. Капитан молча отправился туда в сопровождении офицеров. Их появление не осталось незамеченным – люди расступились.

Пройдя несколько шагов, капитан услышал, как кто-то выкрикнул: «Крэндалл!». Имя это прозвучало как эпитет. Кирк ускорил шаги. Перенесенный вместе с другими, наблюдатель, лишенный защиты стен камеры, стал легкой добычей тех, кто, справедливо или нет, обвинял его в нынешнем тяжелом положении.

Через несколько секунд Кирк и лейтенант Томсон пробились через плотное кольцо десятка рассерженных мужчин.

– Разойдитесь, джентльмены! – рявкнул капитан, и мгновенно наступила полнейшая тишина.

В центре крута два энсина держали раскрасневшегося и помятого Крэндалла. Один, ухватив наблюдателя за ворот туники, притянул его к себе с такой силой, что доктору пришлось встать на цыпочки.

– Ах ты, уб… – начал было другой дрожащим от гнева голосом и замахнулся, собираясь ударить несчастного, но Кирк резко остановил его.

– Достаточно, мистер! Вы, оба, отпустите его! Ну!

– Но, капитан!..

– Это приказ!

С явной неохотой один из молодых людей опустил кулак, другой разжал пальцы. Крэндалл отступил на шаг, разгладил смятую одежду и облегченно вздохнул.

– С доктором Крэндаллом мы разберемся, когда выберемся отсюда, – продолжал Кирк, – но не раньше. А пока он с нами в одной лодке, и я не потерплю больше подобной недисциплинированности! Все наши усилия, знания, все наше внимание должны быть направлены на одно – понять сложившуюся ситуацию. Иначе мы никогда не сможем выпутаться из всего этого и вернуться на «Энтерпрайз». Это понятно, джентльмены?

– Но ведь именно из-за него мы влипли в это… – энсин недоговорил. – Если бы не он…

– Доктор Крэндалл поступил неразумно, а, возможно, и злонамеренно, причинил нам немало хлопот, нанес вред кораблю. Однако он не единственный, кто виноват в том, что мы здесь оказались, а может быть, и вовсе не виноват. Отныне мы будем следить за ним. Вы… вы все! – продолжал капитан, возвышая голос почти до крика, чтобы его услышал каждый член экипажа. – Все вы будете наблюдать и слушать, а главное – думать. Это ясно?

Его слова были встречены угрюмым молчанием, но затем два молодых человека, стоявшие прямо перед ним, пробормотали: «Да, капитан, мы понимаем», а через мгновение сотни голосов слились в единый гул: «Да, капитан».

Взяв наблюдателя за руку, Кирк вывел его из круга и, пройдя по узкому коридору, образованному расступившимися зрителями, подошел к группе офицеров.

– Что касается вас, доктор Крэндалл…

– Почему вы не дали им прикончить меня? – спросил наблюдатель. Голос его звучал вызывающе, гнев исказил лицо, немного пострадавшее от кулаков молодого энсина. – Это избавило бы вас от многих хлопот!

– Возможно, вы и правы, доктор, – холодно ответил Кирк, – и если попробуете устроить нам еще какую-нибудь гадость, я позволю им прикончить вас. Любым способом, который они сочтут подходящим. Понятно?

… На мгновение гнев, прозвучавший в голосе Крэндалла, мелькнул в его глазах, но уже в следующую секунду он весь как бы сник и отвернулся.

– Понимаю, капитан, – сказал наблюдатель смиренным тоном, вполне соответствующим его позе.

– Я тоже надеюсь на это, Крэндалл, искренне надеюсь, – закончил Кирк. – Лейтенант Томсон, не упускайте его из вида.

– Капитан! – высокий взволнованный голос прорезал возобновившийся гул.

– Наши фазеры и коммуникаторы! Вот они!

Молодая девушка – полет на «Энтерпрайзе», как вспомнил Кирк, был ее первым назначением после Академии – стояла у самого внешнего края круга, который образовал экипаж звездолета.

– Энсин Дэвис? – машинально спросил капитан. – Это вы?

– Да, сэр, – кивнула она, замирая под его взглядом. Она была уверена, что командир вспомнил о ее разговоре с Крэндаллом, и упрекала себя за то, что на несколько дней поверила этому хитрому и коварному человеку, сыгравшему с ней такую злую шутку и чуть было не погубившему их всех.

– Там, – повторила она, стараясь прогнать от себя неприятные мысли и воспоминания, и, повернувшись, указала рукой в затемненный угол зала.

– Они все там, но я не могу подойти. Здесь что-то вроде барьера!

– Вы молодец, энсин, – сказал капитан, всматриваясь туда, куда указывала Дэвис. Метрах в тридцати от них, у стены, где почти отсутствовало освещение, лежала огромная груда оборудования: коммуникаторы, фазеры, трикодеры, медицинские наборы, системы жизнеобеспечения, универсальные трансляторы – практически все, что можно переносить, и даже кое-что из того, что никакой переноске не подлежало. Только тут Кирк заметил, что все это не лежало, а было как бы подвешено в воздухе, будто покоилось на неких невидимых полках. Капитан нахмурился, осторожно шагнул к оборудованию и тут же почувствовал барьер. Очевидно, какое-то силовое поле, и ощущалось оно не как стена, а как нежный ветер, дувший в лицо.

– Отступите, – сказал Кирк, жестом отстраняя подошедших. – Спок, приготовьтесь вытащить меня из этой штуковины, если вам покажется, что со мной что-то неладное. А я буду рассказывать о своих ощущениях по мере продвижения.

– Воля ваша, капитан, но… – Спок умолк и протянул руку в направлении Кирка, потом еще дальше, пошевелил пальцами и отдернул назад.

– Джим! – запротестовал Маккой, но, взглянув в решительное лицо капитана, умолк. – Ладно, – сказал он после секундной паузы, – но помни, что все мое медицинское оборудование – там, на «Энтерпрайзе», кроме трикодеров и медицинских наборов, которые лежат, кажется, по ту сторону этой невидимой стены.

Кирк кивнул, показывая, что все понял, сделал еще один короткий шаг и заговорил.

С каждым сантиметром ветер усиливался: легкий бриз перешел вскоре в ураган, а затем Кирк уже стал испытывать просто нарастающее давление. Через несколько шагов, он сказал:

– Такое ощущение бывает, если при быстрой езде на каком-то наземном транспорте высунуть ладонь из окна. Давление ровное, плавное, не причиняет боли. И распределяется по всему телу. – Кирк умолк и собрался было продолжить, но внезапно остановился. В тот же миг, когда он перестал двигаться, давление исчезло. – Пропало, – сообщил капитан. – Как только я перестал идти, оно прекратилось.

– Любопытно, – сказал Спок. – Принцип действия не совсем понятен.

Кирк медленно поднял руку, но как только попробовал протянуть ее вперед, давление возобновилось, причем по всему телу. Чем дальше он протягивал руку, тем сильнее ощущалось сопротивление. Становилось тяжелее дышать, как бывает при сильном ветре в лицо.

– Любопытно, – повторил Спок. – Обратите внимание, капитан, на одежде давление не сказывается, ваш рукав, например, не раздувается. Силовое поле, очевидно, влияет только на тело.

«Спок прав, – подумал Кирк. – Если бы было иначе, рукав съехал бы уже до локтя». Он опустил руку и, попытавшись сделать шаг, посмотрел вниз: действительно, никаких признаков давления на одежду.

Некоторое время капитан постоял, пытаясь отдышаться. Затем сел и снял ботинок. Медленно подвинул его вперед. Предположение подтвердилось: в то время как рука натолкнулась на сопротивление, сам ботинок успешно проехал вперед на несколько сантиметров.

Кирк обулся.

– Что вы думаете, Спок? А вы, Маккой?

– Будь у меня старая добрая удочка, – усмехнулся доктор, – я бы попытался подцепить что-нибудь из этой груды, если только поле вокруг нее не блокирует неодушевленные предметы.

– Вероятно, все эти вещи тоже поддерживаются каким-то полем, – предположил Спок, – а возможно, даже окружены им.

– Да, но… – Кирк все еще сидел на жестком пластиковом полу. Нахмурившись, он ощупал ботинок.

– С ним что-то произошло, пока он был в этом барьере, а может, и с той стороны.

Все подались вперед, наблюдая, как капитан снова разулся. Внутренняя поверхность ботинка, обычно гладкая, стала шероховатой, как будто ее терли чем-то вроде наждака. Она стала мягкой, подобно губчатой резине, но внешне совершенно не изменилась.

– Дай-ка мне взглянуть на твою руку, Джим, – быстро проговорил Маккой. – Если что-то было в барьере…

Кирк с хмурым видом отложил ботинок и посмотрел вместе с доктором на ладонь. Судя по всему, с ней ничего не произошло.

Тем временем Спок наклонился и подобрал башмак. Внимательно осмотрев его, он выразительно поднял бровь и взглянул в сторону барьера.

– Вакуум, капитан, – сказал вулканец. – С той стороны барьера, очевидно, вакуум или, по крайней мере, очень низкое атмосферное давление.

– Откуда вы это знаете? – скептически обратился к нему Маккой.

– Все совершенно просто, доктор. Как вы знаете, прокладка в нашей обуви содержит, как и большинство прокладок, тысячи пузырьков инертного газа. Масса этих пузырьков, судя по всему, вырвалась через поверхность, что вполне могло и должно было произойти под воздействием вакуума. Прорыв этих пузырьков и привел к тому, что поверхность стала шероховатой.

Кирк взял ботинок и еще раз внимательно осмотрел его.

– По крайней мере, – сказал он после недолгой паузы, – его еще вполне можно носить. Однако, – продолжил капитан, снова обуваясь, – этот вариант проникновения через барьер, похоже, отпадает. Вряд ли нам удастся миновать его живыми.

– Боюсь, что вы правы, капитан. Тем не менее я бы предложил исследовать весь периметр. Мы еще не знаем, что там, в других местах, и нет ли в барьере проходов.

Кирк, поднявшись на ноги, кивнул.

– Совершенно верно, мистер Спок. Скотти, Чехов, Зулу, вы идите в эту сторону. Спок, Ухура и я пойдем в другую. Встречаемся вон там, у дальней стены. Лейтенант Томсон, берите Крэндалла и подойдите…

Куда капитан хотел доставить наблюдателя, осталось неизвестным, потому что Кирк замер на полуслове: уже знакомое ему холодное неприятное пощипывание подсказало, что он попал в объятия транспортационного луча.

– Спок! – успел крикнуть Кирк. – Опять началось! Если я не вернусь…

И снова слова застряли у него в горле – капитан на миг оказался парализованным, что случалось всегда в начале транспортации.

Затем с той же поразительной быстротой, которую он отметил и в первый раз, зал и люди исчезли. Кирк закрыл глаза, с нетерпением ожидая, что же увидит сейчас.