Дикий космос,

домашняя система

пиратского клана «Дичи».

Пафрон А' Риантос, сидя на пассажирском сидении, с раздражением, смотрел как их гравитационная платформа выезжает из многокилометровой пещеры, пробитой к базе джоре. К его огромному сожалению, все это скоро будет уничтожено, дабы не достаться «централам».

Объект оказался малой научно-разведывательной базой джоре, более шестидесяти процентов которой было уничтожено и повреждено, но даже то, что осталось, давало широкое поле для работы… Жалко конечно, что до конца изучить найденную базу они так и не успели. Но надежда все же была! В одном из контейнеров, вывозилось нетленное тело одного из джоре. Всего их было найдено три, правда, два тела превратились в мумии, а вот это было затянуто в какой-то комбинезон, который выступил в роли консерватора, сохранив тело своего хозяина. Вот только при этом, Пафрон сомневался, что у него потом будет к этому телу постоянный и свободный доступ…

Самым обидным было то, что он почти собрал доказательства, своей гипотезы о Древних, ведь не случайно всю свою жизнь он посветил науке, особенно той части, которая относилась и соприкасалась с их исчезнувшими цивилизациям.

Будучи выходцем с аграрной планеты, Пафрон приложил огромные усилия, что бы добиться нынешнего положения. В этом ему помог природный интеллект в сто девяносто три единицы, и обнаруженный им на их планете разбившийся корабль Древних. Смышленого парня заметили, и с этого момента он занялся Древними, будучи сперва помощником, а потом и самостоятельным ученым. Поэтому когда ему поступило предложение принять участие в очередной экспедиции, он не колебался ни минуты, хотя и предстояло лететь в Дикий космос.

В отличие от руководства Харданской Монархии, которое за счет технологий Древних пыталось поднять свой уровень и приблизиться к «пулу Центральных цивилизаций», Пафрона интересовали сами Древние, а также же причины их исчезновения.

Уже сейчас, без учета материалов этой экспедиции, накопив существенный багаж знаний и имея аналитические выкладки, он мог с уверенностью сказать, что произошла галактическая война. Но в отличие от своих коллег, которые считали, что Древние уничтожили друг друга в борьбе за место в Галактике, у Пафрона была своя, несколько иная версия.

Как известно все началось с Предтеч, которые заложили основу всему мирозданию и исчезли. После них остались те, кого нынешние цивилизации называют Древними. По классификации Пафрона это были: Сеятели, Разрушители и Арбитры.

Как бы цинично это не звучало, но и первые, и вторые, и третьи, по его мнению, были всего лишь инструментами Предтеч, даже не подозревая об этом. Сеятели (к ним относились и джоре) обеспечивали развитие цивилизаций, эдакие селекционеры-экспериментаторы. Разрушители делали выбраковку, уничтожая неконкурентные и слабые виды, а иногда и «корректируя» сильных, своим ростом «забивающих» не менее перспективных. Правда периодически между Сеятелями и Разрушителями вспыхивали конфликты, которые решали Арбитры.

Последние, судя по всему дождавшись определенного этапа и устойчивой репликации жизнеспособных видов цивилизаций, вообще «убрали» Сеятелей и Разрушителей (ну или просто дали им уничтожить друг друга). Поэтому от первых и вторых остались одни лишь упоминания и немногие артефакты.

При этом, сами Арбитры остались, отведя себе роль статиста и наблюдателя. В пользу этого, говорил и тот факт, что периодически появлялась информация о якобы встречах с гигантскими кораблями Арбитров, которые летают по Галактике, пробивая при этом червоточины – пространственные дыры между системами.

Вся эта ситуация очень напоминала Пафрону ситуацию с фермерами на его планете, которые дали роботам задание обустроить огород или сад. Одни роботы сажали, другие пололи, а когда огород и сад стал расти самостоятельно и приносить плоды, управляющий искин убирал роботов, контролируя при этом процесс.

Правда тут у Пафрона была еще одна «подгипотеза» – перед тем как исчезнуть Сеятели и Разрушители (а может это специально сделали и Арбитры), создали виды, которые самостоятельно обеспечивали селекцию, развитие и выбраковку – фактически самодостаточную систему, обеспечивающую свое функционирование в рамках заданного алгоритма.

Ученый был близок к тому, что бы на основе имеющихся материалов и даже статистических наблюдений заявить, о том, что джоре, не просто «разводили» на планетах головастиков и микробов. Нет! Они, взяв за основу свой генотип, и внеся в него изменения, создали сразу несколько родственных подвидов: аграфов, мзинов, сполотов и людей.

Так Аграфы – вид наиболее близкий к джоре, обладали высоким интеллектом, хорошей ментальной силой, были физически развитые и долгоживущие, но имели всего один минус – слабую репродукцию. Женщина аграфов, из-за особенностей организма, могла родить одного ребенка раз в пятьдесят лет, при том, что срок жизни у Аграфов в два-три раза больше (500–600 лет) чем у людей, мзинов и сполотов. Средний интеллект аграфов 150–200 единиц, ментальность развита у 80 процентов (из них 50 процентов чуть ниже среднего уровня, 25 процентов среднего и выше, а остальные 5 процентов высокого уровня).

Мзины – вид кошачеподобных обладает отличными физическими показателями и способностью к воспроизводству. Кроме того, у них самая высокая ментальность (90 процентов мзинов обладают врожденными ментальными способностями из них 60 процентов ниже среднего уровня, 20 процентов среднего и выше, а остальные 10 процентов высокого). Но при этом и минус был существенным – показатели интеллекта редко когда превышают 120 единиц (132 – зафиксированный максимум).

Сполоты – вид медведеподобных. Обладают колоссальной физической составляющей, средним уровнем интеллектуального развития (от 90-130 единиц), но при этом, у 85 процентов сполотов ментальные способности отсутствуют. Ну а у оставшихся 15 процентов они минимальные. Кроме того, сполотам была присуща весьма специфична система воспроизводства (жесткий селекционный отбор сильнейших, лучших, и только половозрелых индивидуумов, достигших определенного статуса), которая существенно сдерживала их развитие.

Люди. Когда Пафрон разбирался с людьми, то увидел, что они не обладают столь яркими плюсами и минусами, присущими аграфам, мзинам и сполотам, а являются этаким усредненным видом. Физический уровень, чуть ниже, чем у всех, интеллектуальное развитие от 90-150 единиц (но встречаются индивидуумы и за 200). Минимальные ментальные способности есть у 50 процентов (интуиция, чувство опасности и т. д.), из которых у 10 процентов ниже среднего уровня, 4 процента среднего и всего 1 процент высокого. К плюсам можно отнести и высокую репродуктивную способность.

На найденной базе были обнаружены останки представителей каждого из указанных видов. Судя по всему, все они были агентами влияния от джоре в своих мирах. Но понятно, что Пафрона больше всего интересовали именно джоре,.. вот только, по какой-то необъяснимой причине, неоднократно взятые анализы их ДНК показывали разрозненные и хаотично разбросанные цепочки хромосом.

Ну ни чего! В столичной системе Монархии у него есть отлично оборудованная лаборатория, так что не все потеряно! Главное, получить потом образцы на исследования!

Пока ученый придавался своим размышлениям, гравитационная платформа выскочила из грота и оказалась на посадочной площадке. Первое что бросалось в глаза – открытый трюм малого космического корабля, в который дроиды и роботы вереницей тащили контейнеры с найденными ценностями и оборудованием Древних. Чуть дальше стояли боты, на которых прилетела экспедиция. В них тоже грузили контейнеры – с особо ценными и малогабаритными находками. Кстати самой ценной находкой считался доковый средний 3D принтер-синтезатор, который предположительно идентифицировался, как минимум поколением шестнадцать плюс.

Разглядывая окрестности, только в последний момент Пафрон обратил внимание, что контейнер с телом джоре был подхвачен роботами с борта платформы, и в числе последних, быстро погружен в трюм малого корабля. Ну а дальше все завертелось…

* * *

Не успел я дойти до рубки (всего два шага!) как включилась боевая тревога. Буквально одним прыжком оказавшись в своем кресле-ложементе, стал просматривать поступающую информацию – как оказалось, на орбите начался бой. Малый корабль РЭБ наемников, скрытый невидимостью (судя по всему, он появился в системе гораздо раньше остальной эскадры), успел подлететь на достаточно близкое расстояние ко второй планете, и стал маяком для варп прыжка остальных кораблей наемников.

Теперь мне стала понятна причина их «неспешного» полета, они боялись не мин, они ждали, когда корабль-маяк окажется в нужном месте. И сейчас, на два наших крейсера, висящих на орбите, буквально обрушился вал огня с линейных крейсеров наемников. Остальные корабли наемников (тяжелые крейсера и авианосцы) занимали позицию по вектору между второй планетой и станцией, дабы блокировать возможную помощь со стороны.

Прервав мои наблюдения за разворачивающимся сражением, открылось окно видеосвязи с начальником СБ экспедиции. Прищурив и без того узкие глаза, на меня смотрел выходец с планеты Сагия – одного из центральных миров Монархии. Молочно белая кожа, абсолютно лысая голова, покрытая ритуальными шрамами, мощная квадратная челюсть, «кавказский» горбатый нос и «азиатские» узкие глаза. Сагия на две трети покрыта снегами, а температура на ней не поднимается выше пяти градусов, в подземных туннелях, сагийцы выращивают геормит, растение внешне похожее на земной древесный гриб «траметес охряный», который потом сдают в государственную фармакологическую компанию. Из-за тяжелых условий жизни это сильные и упорные бойцы, из которых формируют элитные и гвардейские подразделения Монархии.

– Я легион-майор Гайр Имт. Думаю, ты знаешь, что наверху не штатная ситуация, и мы оказались в ловушке. Имеющиеся комплексы ПКО их немного задержат, но это лишь отсрочка. Если останемся на базе Древних, то нас рано или поздно, выкурят как бешенных хоршей. Поэтому мы летим по схронам, координаты есть у моего сотрудника, он сейчас подойдет. С ним будет несколько ученых. Твоя задача перелететь в нужное место, затаиться и ждать – с этими словами сагиец отключился.

Буквально тут же, телеметрия корабельной связи, показала гибель на орбите одного корабля. Расколовшись на три части, погиб крейсер «Смурт» капитана Тжеза. От него успело отделиться всего три спаскапсулы, которые на максимальной скорости рванули к планете.

– Командир. Погрузка окончена, трюм полон. Кроме того, к шлюзу корабля приближается гравитационная платформа с тремя людьми – отвлек меня от увиденного «Шат».

– Запускай их и начинай предстартовую подготовку. Взлетаем, как только у нас будут координаты.

Выбравшись из кресла, я поспешил на встречу к своим «пассажирам». Первым, в кают-компанию, зашел СБшник, в навороченном штурмовом скафе. Сквозь прозрачное забрало на меня смотрела дувушка-мзин. Для простоты описания достаточно сказать, что все мзины, выглядят почти как люди. Но имели и ряд отличий: пальцы рук заканчивались втягивающимися ногтями-когтями (кости пальцев были полыми); вполне человеческий нос, заканчивался кошачьим кончиком носа; глаза были на четверть больше чем у человека и имели вертикальный зрачок; на голове, из под вполне человеческих волос, торчали кошачьи ушки, ну и в завершение хвост – куда же без него…

Следом, появились двое ученых. На одном был простой инженерный скаф (ученые выбирали их из-за большого количества точек подключения оборудования), на втором тоже был инженерный, но какая-то эксклюзивная модель. Следом показалось тройка технических роботов, которые тащили несколько малых контейнеров с вещами прибывших. К моему облегчению, последний робот притащил и пищевые картриджи (воды на корабле, из расчета на двух человек, было на полгода, ну а четверым хватит месяца на три), а вот моих запасов еды могло хватить максимум на месяц.

– Нур Громов приветствую! Надо срочно взлетать от сюда, ловите координаты – с этими словами, от мзины мне пришло сообщение с данными.

– Нур А' Риантос, нур Хролд располагайтесь в этих креслах и фиксируйтесь. Через минуту мы взлетаем – сказав это, мзина, даже будучи в тяжелом, штурмовом скафе, каким-то неуловимым и завораживающим шагом, прошла мимо меня в рубку, и стала располагаться на месте второго пилота.

Дабы не терять время, а тем более не выглядеть глупо, поспешил на свое рабочее место. Через двадцать секунд, все быстрей набирая ускорение, мы уже летели вдоль разлома, на высоте каких-то десяти метров. Судя по маршруту, нам нужно было преодолеть более четырехсот километров. При этом, по совету мзины я отключил всю связь и прочие локационные модули, оставив только самый минимум навигационных. Последнее, что показала отключаемая телеметрия – взрыв «Барога», который превратился в маленькую светящуюся звездочку…

Вот так. Только что погибли пятнадцать прекрасных парней, которые хотели начать мирную жизнь, обзавестись семьями, растить детей, приезжать друг к другу в гости. Меня буквально ударило СТРАХОМ СМЕРТИ! Но он не сковал! Наоборот, он подстегнул восприятие, заставил работать более расчётливо и аккуратно. Сам того не замечая я провалился в «слияние», при этом было еще что то, похожее на интуицию и предвиденье…

Уже позже, в схроне, лежа на койке в своей каюте, в полностью обесточенном эсминце, я анализировал свое состояние, а перед глазами стоял отрывок из книги, прочитанной в детстве. Спасибо Зайре, что сохранила мне эти воспоминания на нейросеть… Когда мне было пятнадцать лет, то дед Костя дал почитать произведение одного английского писателя Алистера Маклина – «Пушки Острова Наварон». Так вот, просмотрев по диагонали «геройскую операцию» так называемых «союзников», я тогда зацепился взглядом только за небольшой кусочек произведения, который сейчас перечитывал раз за разом, осознавая и переосознавая его вновь и вновь:

«– Страх – это не то слово. Я цепенел от ужаса. Да и Андреа тоже. Мы повидали всякого, поэтому не могли не бояться.

– Андреа? – засмеялся Стивенс, ко тут же вскрикнул от боли в ноге. Мэллори решил было, что тот потерял сознание, но юноша продолжал хриплым голосом.

– Андреа! – прошептал он. – Не может быть.

– Андреа действительно испытывал страх, – ласково проговорил рослый грек. – Андреа и сейчас испытывает страх. Андреа всегда испытывает чувство страха. Потому-то я и цел. Он посмотрел на свои большие руки.

– Потому-то столько людей погибло. Они не испытывали чувства страха. Не боялись того, чего следует постоянно бояться, забывали, что следует остерегаться, быть начеку. Андреа же боялся всего и ничего не упускал из виду. Вот и вся разгадка.

Посмотрев на юношу, грек улыбнулся.

– На свете не бывает ни храбрецов, ни трусов, сынок.

Храбрецы все. Для того чтобы родиться, прожить жизнь и умереть, нужно быть храбрецом. Мы все храбрецы, и все мы боимся.

Человек, который слывет смельчаком, тоже храбр и испытывает страх, как и любой из нас. Только он храбр на пять минут больше. Иногда на десять или двадцать или столько, сколько требуется больному, истекающему кровью, испуганному мальчишке, чтобы совершить восхождение на скалу.»