Дорогие читатели, эта книга является прямым продолжением первого и второго тома «Игры на нервах». Поэтому рекомендую вам начинать прочтение с первого тома саги. Приятного чтения!

Садящееся солнце залило белые стены Бовирграда золотом. Чем ниже оно садилось, тем больше багрянца выплескивалось на мрамор столицы Бореи, щедро окрашивая сначала шпили зданий, потом медленно спускаясь на стены и мостовые. Вечер завернул в красноватые тона и статую, стоявшую на небольшой площади на окраине города. Здесь сходились две пустынные улочки, образуя кольцо вокруг небольшого фонтана и скульптуры, изображавшей охоту на дикого быка. Высокий коренастый мужчина, держа в руках рога и упершись ногами-столбами, прижимал голову свирепого животного к земле. Скульптор постарался, передавая этот момент, мышцы на руках мужчины и на шее быка бугрились, и было непонятно, что одержит верх - природная мощь быка или упорство охотника. Рядом застыла еще одна фигурка, тоненькая как тростинка девушка, натянувшая лук и готовящаяся пустить стрелу в быка.

Напряженности сцене придавали пурпурные всполохи, которым белый мрамор скульптуры раскрашивало клонившееся к закату светило. При изготовлении глаз охотник и охотницы явно использовалась магия, никакое стекло, никакой кристалл не могли с такой натуральностью имитировать живой взгляд. Казалось, охотница вот-вот моргнет, а ее спутник зарычит от натуги. Но минуты шли, а фигуры никак не оживали.

Но какое-то движение на улице все-таки появилось. Поскрипывая осью, по улице медленно катилась двухколесная коляска, ведомая меланхоличным серым мерином. На облучке, не выпуская вожжей из рук, дремал кучер. Необходимости править у него не было, по уверенной поступи мерина было ясно, что он знает дорогу домой.

Вдогонку коляске по улице бодрым шагом двигалась группа из трех паломников, в свободных голубых балахонах и с дорожными посохами в руках. Паломники двигались гораздо быстрее еле перебирающего ногами серого коня и догнали экипаж возле скульптуры, изображающей сцену охоты.

Последний в колонне паломник притормозил и беспардонно заглянул в коляску.

- Подайте пилигримам на паломничество к Небесному Столпу, - по голосу было слышно, что паломник не просит, а вымогает.

- Что? - раздался из коляски недовольный женский голос, - да как ты смеешь, хам!

- Пожертвуйте, говорю, на угодное Великой Птице дело! - паломник подумал и решил объяснить владелице коляски все максимально понятно, - денег дайте!

- Убирайся! - истерично взвизгнула женщина в коляске.

- Хорошо-хорошо, - паломник вытащил голову из-за занавесок, - не хотите по-хорошему, будем просить как обычно.

Паломник кивнул своему подельнику, идущему впереди. Тот, хорошенько размахнувшись, заехал кучеру посохом в кадык. Очнувшийся от полудремы кучер схватился за горло двумя руками и выпучил глаза. Еще один из пилигримов огрел его по горбу и, сшиб с кареты на землю, где на бедного кучера удары стали обрушиваться со всех сторон.

Паломник, отдавший команду о нападении, на этот раз не стал миндальничать. Он уцепился за хлипкую дверь кареты, поднапрягся и вырвал ее вместе с петлями. Потом подал руку даме, сидящей в карете.

- Мадам, отбросьте сомнения и выходите, - паломник галантно подал руку, - и делайте это поживее, не заставляйте меня вытаскивать вас за волосы.

Из кареты показалась испуганная богато разодетая женщина. Она протянула грабителю-пилигриму руку, но вложить в нее ладонь не успела - в воздухе что-то свистнуло, и кисть грабителя навылет пробила стрела. Среди белоснежных перьев оперения стрелы затесалось одно маленькое красное перышко.

- Ааа! - завопила испуганная женщина, на которую из раненной руки грабителя брызнула кровь.

- Ооо! - кричал грабитель от боли и обиды, озираясь по сторонам и пытаясь понять, откуда же прилетел острый подарок.

И он узрел чудо - статуи охотника и охотницы оживали, белая корка, покрывавшая кожу, трескалась и слетала с их тел. Гибкая девушка накладывала на лук новую стрелу, а ее могучий напарник, оттолкнувшись от постамента, взвился в воздух и приземлился меж двух пилигримов, избивавших кучера. В руках у здоровяка-охотника появилось странное оружие - ни то меч с необычайно длинной рукоятью, ни то копье с вытянутым изогнутым клинком вместо наконечника. Охотник ткнул рукоятью ближайшего противника в переносицу, а второму молниеносным ударом отрубил руку, сжимавшую посох. К крикам женщины и раненного стрелой лжепаломника, присоединились вопли оставшегося без одной конечности грабителя. В этом вихре событий лишь один серый мерин оставался спокойным, он стоял и безмятежно пожевывал удила.

Вырвав из руки стрелу, грабитель сбросил с себя сковывающий движения балахон. Под ним обнаружилась кожаная кираса, усиленная на груди металлическими пластинами и кольчужным полотном. На поясе у грабителя висел короткий прямой меч, который он выхватил, бросившись на подмогу приятелям. Но бросок этот вышел коротким, сразу три стрелы пронзили грабителю голень, колено и бедро. Он скривился от боли.

- Ах ты стерва! - грабитель достал из голенища сапога нож и метнул его в лучницу. Еще одна стрела разрезала воздух и, звякнув, отбила летящий в охотницу нож.

Грабитель перевел взгляд на своих товарищей - под напором охотника те доживали последние секунды своей жизни. Может быть, они были не слишком дружны, а может в их банде было так принято, но грабитель решил, что он слишком молод, чтобы подыхать на площади города в багряном свете садящегося солнца. Уклонившись от следующей стрелы лучницы, лжепаломник со всех ног рванул прочь от кареты.

Надо отдать ему должное - бегать грабитель умел быстро и стрелы в ноге ему мешали мало. Видимо исповедуя принцип «налетай-убегай» он прокачал умение бега до предела. Но на каждое умение всегда найдется контрмера. Из-за угла дома на улицу навстречу улепетывающему грабителю вышел маг воздуха в белом одеянии с вышитой на нем орлиной лапой. Маг вытянул руки вперед и свел ладони вместе, как бы сжимая находящийся между ними воздух. Потом волшебник резко выпрямил руки, и в грудь беглеца ударила упругая волна, подняв его на три метра и швырнув обратно к стоящей карете. Грабитель грохнулся на спину и замотал головой стараясь скинуть с себя оглушение. Но загорать, отдыхать и приходить в себя ему охотник не позволил. Сжав скаррэль в ладонях, он поднял и резко опустил свое оружие, пригвоздив невезучего грабителя к земле. Клинок пробил кирасу как бумагу, лжепаломник захрипел и начал извиваться, охотник провернул скаррэль и вырвал его из раны. Грабитель выгнулся и затих, фонтан крови из его развороченной груди обдал даму из кареты, забрызгав красным с ног до головы. Женщина затравлено озиралась по сторонам, и было непонятно, что напугало ее больше. Сами грабители или эффектная, но кровавая расправа над ними.

- Орден Гнева, - представился охотник, - не волнуйтесь, вам больше ничего не грозит.

- Да? - неуверенно спросила женщина.

- Да-да, - подтвердила спрыгивающая с пьедестала лучница, с которой все еще отваливались кусочки белой маскировочной корки, - вам бы только платье побыстрее в холодной воде замочить, а то не отстирается.

Дама оглядела свое платье, покрытое коркой высыхающей крови, и протяжно с надрывом заголосила.

- Понятно, минут через пять отпустит, - сказал охотник, собирая оставшиеся после грабителей трофеи: три коротких меча и кошели с деньгами. На месте гибели предводителя паломников остались еще и мягкие сапоги, глушившие звук шагов и дававшие приличный бонус к скрытности.

- Сапожки хороши! - разглядывая добычу, произнесла лучница.

- Неплохие, - поддакнул подошедший маг, - только зачем вы меня с собой брали?

- Нападавших должно было быть шестеро, - помогая кучеру подняться, ответил охотник.

Кучер, кряхтя, уселся на козлы.

- Вы бы и шестерых размотали без проблем, - проворчал маг, подавая даме руку, чтобы она могла сесть в карету.

- Таких босяков, да, размотали бы, - здоровый охотник приладил на место дверь от кареты, используя вместо молотка свой пудовый кулак, - а попался бы среди них кто-то серьезный?

- Восьмую банду разгоняем, а никого серьезного так и не встретили, - в разговор вступила девушка-лучница.

- Да, залегли хаи, стали осторожнее. Одна мелочевка последнее время попадается, - нехотя согласился с нею охотник.