Неугомонный Рома в щиток все-таки залез. С его преобразившейся в ремонтный комплекс руки выдвинулась плазменная горелка, которой инженер чиркнул по одному из многочисленных кабелей. Фонтан искр иссяк, а потолочные панели разгорелись в полную силу.

– Вот даже не знаю, спасибо тебе сказать или руку тебе отрезать? – горестно выдохнул Гвоздев.

– Победителей не судят! – встрепенулся Рома, у которого рефлексы работали лучше, чем сознание. Увидел неисправность – чини, а не думай!

– Так точно, их награждают медальками. Извини, герой, ордена кончились.

После того, как вопрос награды был улажен, команда тут же разбрелась по лаборатории. У каждого из них были свои интересы. И свои ожидания. Ласка бросилась обшаривать ящики в шкафах, Рома разминая пальцы, направился к терминалу,  а Гвоздь подошел к генетическому реактору. Пульт управление капсулы был сделан в расчете на школьника и долго искать кнопку «Открыть» ему не пришлось. Верхняя половина капсулы с мягким шелестом поднялась к потолку.

– Почему всегда так, а?! – негодовал Гвоздь, заглянув внутрь, – в армейских версиях матрас как из колючей проволоки, а тут прям кровать олигарха! Только балдахина и девственниц не хватает!

И в самом деле, ложе из эластичного мягкого геля внутри капсулы имело идеальную анатомическую форму, которая так и нашептывала – приляг, отдохни усталый путник.

– Рома, здесь три разъема под картриджи. Получается, можно одновременно три улучшения запускать? – задал вопрос единственному из ныне живущих «эксперту» по генным технологиям Гвоздь.

– Наверное, так и есть. Этот генетический реактор выглядит более навороченным, чем те, которые мы нашли раньше. Но конечно надо сначала разобраться, – получив новую игрушку, инженер с интересом изучал панель управления.

– Зачем разбираться? У нас все равно только один картридж! А здесь – хоть шаром покати! – Ласка в сердцах пнула пустой ящик.

– Погодите-ка! – тарабаня по клавишам и глядя на монитор, обрадовался Рома, – в этом реакторе улучшения производятся не за три дня, а за два часа. Фантастика!

Рома с щелчком вставил картридж в разъем и нажал пару кнопок.

– Повезло же тебе! Продвинутый обмен веществ…

– Чего? – Ласка бросила бесплодные поиски и подошла к напарникам, – хороший обмен веществ? У нас Гвоздь теперь стройняшкой что ли станет?

– На основе ДНК-саранчи, – закончил свою фразу Рома.

– Да блииин! – Ласка аж присела от смеха, – как мы ЭТО будем продавать?!

Скажите, что я буду говорить покупателю? Что вы в него ген кузнечика запихаем?

– Не кузнечика, а саранчи, – обиделся Рома так, как будто саранча была ему близким родственником, – между прочим, она две тысячи километров без еды и отдыха пролететь может, используя вместо глюкозы жир, как источник энергии.

– Ой все! – не прониклась рекордами насекомых Ласка, – вытаскивай картридж и пойдем отсюда. Диетическую программу Гвоздю лучше будет установить на военном складе. Там безопаснее.

Рома дернул картридж. Потом еще раз попробовал его вытащить.

– Не достать. Программа запустилась уже. Либо картридж пропадет, либо надо проводить улучшение.

– Рома! – одновременно заорали Ласки и Гвоздь.

Отданных денег за ДНК-картридж было жалко до слез. Но деньги еще можно было заработать, а вот удастся ли еще найти еще хоть один картридж это большой вопрос.

– Два часа говоришь? – спросил Гвоздь, а Рома кивнул, – давай, заводи шарманку.

– Я выберусь наружу, попробую там прибраться и следы замести, – вопреки ожиданиям, Ласка не стала спорить, осознав всю ценность ДНК-картриджа, – даже если Бродяги из своих эротических фантазий выберутся раньше, то я не думаю, что они сразу кинутся в богом забытый подвал. Им тут вообще делать нечего. Гвоздь, не теряя времени, скинул одежду и полез в открывшуюся капсулу реактора.

– Рома, дорогой мой человек, если у меня усики вдруг вырастут, как у кузнечика, то я когда отсюда вылезу…

Насколько сильно он обидится и какую кару он приготовил для Ромы, Гвоздь договорить не успел. Крышка капсулы захлопнувшись, отрезала его от окружающего мира. В районе щиколоток забурлила синяя жидкость, быстро заполняя собой реактор. Гвоздев сделал последний судорожный вздох и отключился.

В технологии генетического улучшения тела все было прекрасно. За исключением пробуждения после операции. Синий наполнитель капсулы рванул изо рта наружу целой струей, а сам Гвоздев чувствовал себя так, будто его пропустили через блендер. В каком-то смысле это так и было, клетки его плоти разобрали, добавили в них новые ингредиенты, замешали и собрали заново.

Крышка капсулы открылась. И вместо обеспокоенных лиц Ласки и Ролы внутрь заглянул ствол крупного калибра и уставился Гвоздеву прямо в переносицу. – Крысеныш, выползай из своей норки, – проворчал кто-то снаружи скрипучим голосом.

– Погоди, голова кружится, – Гвоздь пытался быстрее прийти в себя.

– Выползай сейчас же! Пока она у тебя еще есть! – поторопили его снаружи. Буквально выпав из реактора на пол и подняв глаза, он увидел троих Бродяг-Призраков. И три ствола направленных на него.

– Всем привет! Мужики вы не очень злитесь, что мне пришлось воспользоваться вашим туалетом? – в голосе Гвоздя так и сквозило раскаяние.

– Шутник, да? – прорычал один из Бродяг.

– Ох, так это был не туалет…

– Быстро наверх! – махнул винтовкой Бродяга, указывая на приставленную к люку в потолке лестницу.  Его оружие издало тихий свист.

Поняв, что в следующий раз его поторопят выстрелом, Гвоздь перестал валять дурака и поднялся по лестнице в одном белье не став натягивать на себя одежду. В разгромленной кладовке собралась целая толпа: человек семь вооруженных Бродяг, Ласка и Рома, застывшие у стены с поднятыми руками. По помещению катался, как шарик ртути, мелкий и толстый командир Бродяг.

– Твари! – орал он на своих подчиненных, – паскуды! Под трибунал пойдете! Сгною! Диверсантов под носом проморгали!

Бродяги старательно отводили взгляд от своего разъяренного командира.

Тот подсочил к Роме, развернул его и отвесил оплеуху, от которой голова парня так резко мотнулась в сторону, что чуть было не оторвалась.

– На кого работаешь, сучонок? А? Быстро отвечай!

Рома промедлил с ответом и заработал еще одну пощечину. С Ромой было что-то не так – он безропотно стоял как столб, опустив руки по швам и даже не пытаясь сопротивляться.

– Я… я на себя работаю, – выдавил парнишка, едва не расплакавшись.

– На себя, да?! Кто тебе поверит! Скажи спасибо, что в городе военное положение объявлено и мне с тобой некогда возиться. Так бы на куски прямо здесь тебя порезал. А вы чего застыли? – напустился шустрый на своих бойцов, – быстро пакуйте этого и погнали в центральную!

Гвоздю врезали по ногам, заставив опуститься на колени. Один из Бродяг зашел ему за спину, разматывая толстую цепь, похожую на мотоциклетную. Второй упер ему ствол винтовки в висок.

– Только дернись, паскуда!

– Да я и не собирался… черррт! – спину Гвоздя обожгло болью так, как будто ему загоняли гвозди меж позвонков, – вы чего творите, нелюди?!

– Давай вставай! – проорал Бродяга, поднимая Гвоздя на ноги.

– Первое отделение идет с пленными со мной, – продолжил разносить своих подчиненных командир, – остальные приводят личный состав в порядок и дуют за нами. Повторяю – тревога не учебная! Пошел, морррда!

Шустрый от всей души врезал Роме еще раз. На это раз под ребра. С одной стороны паренька было жалко, с другой он своими «смелыми» выходками зуботычины явно заслужил. Когда вся процессия направилась к выходу, Гвоздев разглядел на спинах девушки и Ромы, прикрепленные вдоль позвоночника цепи. Шипы, выдававшиеся из этих цепей, впивались прямо в тела. Чтобы прикрепить цепи Бродяги сорвали с Ромы камуфляжную куртку, а с девушки ее шикарную броню, оставив ее в одной беленькой короткой маечке. Двигались его горе-напарнички как деревянные куклы, дерганными нескоординированными рывками. Гвоздя же, кроме адской боли в спине в движениях ничто не ограничивало. Но он все равно попытался скопировать походку Ласки, чтобы не выдавать своего иммунитета к адскому парализующему устройству.

На улицу, помимо командира вместе с ними вышла еще пятерка Бродяг-Призраков.

– Они ворвались прямо перед тем, как у тебя закончилось улучшение, –

Ласка говорила с окаменевшим лицом и странным надтреснутым голосом. Было видно, что каждый звук давался ей с болью.

– Молчать, – двинул девушку прикладом ближайший Бродяга, – не разговаривать!

В душе Гвоздя вскипел гнев. Если он успел пройти улучшение, то теперь его сверхсила будет действовать дольше, и он мог попробовать напасть на конвой. Кастеты остались в карманах куртки в лаборатории, но Гвоздев мог попробовать оторвать голову Бродяге, ударившем Ласку. Боевой настрой вдруг схлынул – до его ушей донесся звук отдаленной канонады.

– Стреляют, командир! – обеспокоено донес очевидное до шустрика замыкающий строй Бродяга.

– А я что вам говорил? – ворчливо ответил тот, – тревога не учебная, в пригороде уже… Воздух! В укрытие!

Если командир Бродяг до этого выглядел совсем не медленным парнем, то завопив об угрозе, он и вовсе проявил чудеса скорости. Гвоздев и глазом не успел моргнуть, как тот метнулся к придорожной канаве и растянулся там, выцеливая что-то на небе. Другие Бродяги тоже попытались рассредоточиться, укрывшись, кто за старым высохшим деревом, кто просто плюхнулся на живот прямо на дороге. Глянув в небо, Гвоздев увидел, что на них с пикирует серебристая сигара.

Цепи видимо замедлили не только двигательные функции, а еще и мыслительные процессы его напарников. И девушка, и парень стояли на дороге как вкопанные столбы. Гвоздь рванулся к ним с распростертыми объятиями и сбил обоих на землю. И вовремя – от серебристой сигары  взметнулись четыре дымных хвоста ракетных пусков.

– К дому! К дому ползите! – проорал Гвоздь и понял – его спутники ползти были неспособны.

Взрывы ракет были больше похожи на хлопки упавших громадных хрустальных фужеров, ударная волна тоже была не сильной, она лишь подняла пыль. Через пылевую завесу Гвоздь увидел что атака была очень эффективной. Четыре ракеты, четыре дымящиеся воронки и у Бродяг потери как раз составили четыре человека. Разорванных в мелкие клочья.

«Поехали!» – Гвоздев схватил своих товарищей за шкирки и поволок к полуразрушенному дому. Уцелевшая стена должна их прикрыть хотя бы с одной стороны. Только Гвоздь привалил Ласку к стене, над его головой пронеслась огненная молния.

– Сбежать решили, говнюки? А не выйдет! – командир Бродяг снова прицелился в Гвоздя.

– Придурок! Тебе самому бежать пора!

Если с рефлексами у шустрого Бродяги был полный порядок, то излишней мудростью он не отличался.

– Стреляй в них, не дай уйти! – отдал он приказ последнему оставшемуся в живых Бродяге-Призраку.

Солдат вскинул винтовку и отставил ногу, собираясь отправить вестников смерти по душу Гвоздя. Но его самого смерть разыскала гораздо раньше. Из дома напротив на улицу выпрыгнул красно-золотой силуэт. С большой высоты, надо сказать сиганул. Гвоздь предполагал что он ноги себе ноги до колен раскрошит. Потому что приземлился незнакомец так, что асфальтная крошка во все стороны брызнула.

Солдат-Бродяга, услышав грохот за спиной, начал разворачиваться на звук. И тут Гвоздев, наконец, воочию увидел, чем отличается высокоуровневый боец от обычных людей. Красный огромными прыжками ринулся к солдату. В его правой руке появился извивающийся змеей трехметровый кнут, усаженный острыми блестящими пластинами, по которым пробегали рассержено гудящие электрические разряды. Бродяга понял, что красный бежит к нему явно не поздороваться, поэтому вскинул винтовку в сторону новой угрозы дал очередь.

Взмах! Невероятно ускорившись, красный бьет по предплечью солдата и пули уходят в небо. Еще один взмах икнут обвивает шею Бродяги. Тот бросает винтовку  и пытается скинуть петлю со своей шеи. Красный по инерции пролетает за спину солдата и резко дергает кнут. Голова солдата, отделившись от тела, подлетает вверх на пару метров. Из разрезанных артерий бьет кровавый фонтан.

– Гадинааа! – шустрый выстрелил. Красный рухнул на землю, столб пламени прошелся у него над головой.  Потом он прыгнул вперед, командир снова выстрелил, но пылающая плазма прошла ниже, лишь слегка подпалив ботинки нападавшего.

Свист кнута, падение обезглавленного тела, позади которого приземляется красно-золотой убийца. С момента своего появления он впервые остановился на секунду и Гвоздь его узнал – это был предводитель банды, расстрелянной у челнока Арбитрами. Как там его Ласка называла? Падлик?

– Здоровяк, хватай своих подельников подмышку и беги за мной, – Падлик медленно приближался, щелкая хлыстом для пущего устрашения.

– Тебе надо – ты их и тягай, – Гвоздев был уверен, что кто-то из его напарников был нужен Падлику живым. Иначе их головы уже катились бы подпрыгивая по асфальту, – а я что-то притомился.

На самом деле улучшение метаболизма легло в кассу, после рывка с двумя товарищами в руках, Гвоздь абсолютно не чувствовал себя вымотанным. Если бы не предыдущая демонстрация по моментальному обезглавливанию, то Гвоздев бы на оппонента кинулся. Однако сейчас он понимал, что пусть он и силен, как гризли, но с Падликом ловить ему нечего. И глазом моргнуть не успеет, как станет короче ровно на голову.

– Ты мне нужен, а твоя левая рука - нет, – сообщил Падлик, подходя еще ближе, – продолжишь упрямиться, понесешь с собой еще и свою отрезанную конечность. Ты понял, нулевка?

Падлик приподнял кнут, явно целясь в левое плечо Гвоздева.

– Делай, что он говорит, – испуганно пролепетал приваленный к стене Рома.

– Запомни, кадет, – Гвоздь выпрямился и скрестил руки на груди, – никогда не иди на поводу у всяких отморозков, только потому что у них ствол или нож в руке. Сила не в оружии, огромных бицепсах и навороченных модулях. Она в духе…

– Что ты несешь?! – с тоской в голове прервала его воодушевляющую речь Ласка, – какой еще к лешему дух? Он выше нас на тридцать с лишним уровней!

– Главное – дух! – упорно стоял на своем Гвоздь, а Падлик с улыбочкой завел электрокнут за спину, собираясь нанести удар, – Дух, напор и удаль!

Гвоздь вытянул шею, что-то рассматривая за спиной у Падлика.

– А также – осведомленность! – Гвоздь подхватил своих напарников и заорал, – шевелите ногами что есть мочи!

Падлик обернулся, серебристая сигара штурмовика за его спиной пошла на еще один заход. Пуск ракет, дымные хвосты на сереющем небе. Невообразимый прыжок Падлика с места, которому позавидовал бы и амурский тигр.

Ракета проходит в полуметре от сгруппировавшегося в полете Падлика и попадает в измочаленное временем здание, стена которого начинает разваливаться на отдельные плиты.

– Опяяять! – больше от злости нежели от страха орет приземлившийся Падлик, которого накрывают обломки дома.

Накрыло не его одного, Гвоздь вынужден бросить Ласку и Рома и, подняв руки, пытаться остановить летящую на них плиту. Несмотря на его медвежью силу, ему удается только смягчить удар. Его лоб с треском встречается с прохладной поверхностью плиты, а сознание вырубается, будто маленький гномик в голове дернул за рубильник, погасив свет и отключив все органы чувств от внешнего мира.