1. Скучная неделя

Для осчастливленной скоропалительным браком Дианы, владелицы чудесного замка, началась обыкновенная супружеская жизнь.

Томас Джон Крейг-младший был верен себе и упорно придерживался давно выработанных правил.

Жена не должна слишком досаждать мужу.

Муж предоставляет жене абсолютную свободу в заранее оговоренных границах.

Территория крепости вполне соответствовала этому кодексу.

Молодой особе пришлось мириться с принципами пожилого джентльмена.

Встречались за прекрасно сбалансированным завтраком, сбалансированным по калориям, витаминам, жирам, углеводам и белкам.

Встречались за обедом — не менее сбалансированным.

Встречались за ужином.

Почему-то все блюда, приготовленные супругом, теряли во вкусе и своеобразии.

Но пожилой джентльмен по-прежнему держал инициативу в своих руках.

И на кухне.

И в спальне.

Томас, ее Томас, нисколечко не изменившийся ни после первой брачной ночи, ни после второй, ни после третьей, приглашал выспавшуюся супругу к столу звуком кухонного гонга.

Поедая нашинкованную витаминность, Диана старалась не вспоминать прошедшую ночь.

Полночные куранты башенных часов, навевающих грусть.

Явление исполнительного супруга, без опоздания.

Осточертевшую ночную рубашку стареющего мужа и надетый еще за дверью презерватив.

С каждым новым половым актом, ничем не отличающимся от предыдущего — ни ритмом, ни скоростью, ни продолжительностью…

С каждой последующей фрикцией Диане почему-то казалось, что бедный Томас, ее Томас неотвратимо стареет, стареет и стареет.

В его всегда уверенных и спокойных глазах, мутновато отражающих свет настенного хрустального бра, мелькало что-то, похожее на отчаяние.

Пожилой джентльмен то ли боялся несвоевременной смерти на теле молодой супруги, то ли опасался, что никогда не закончит это монотонное и невдохновенное, безрадостное действо.

На обед, как и прочие трапезы, собственноручно приготовленный по всем правилам здорового, полноценного, научного питания, Томас, ее Томас звал жену также серебряным гонгом.

Между обедом и ужином Диана, предоставленная самой себе, успевала наиграться в кухне с предметами своей давней мечты.

Включала.

Смотрела.

Слушала.

Оценивала.

Выключала.

И так по многу раз на дню.

Но самое удивительное было то, что, имея полный набор встроенной техники:

Навороченную микроволновку…

Плазменный телевизор диагональю в пятьдесят дюймов…

Стиральную машину с долгосрочной памятью…

Посудомоечное чудо…

Магический агрегат, превращающий ароматные зерна сорта арабика в пенистое капуччино, а крупнолистный цейлонский час с типсами — в крепкий нектар…

Самое удивительно было то, что Диана тосковала по регулярному посещению бытового отдела супермаркета и привычному листанию глянцевого каталога.

Вместо шатания по магазину и просматривания страниц с фотографиями новых моделей хозяйку замка ожидал ужин.

А потом — как по строгому расписанию.

Полночные куранты башенных часов, навевающих грусть.

Явление исполнительного супруга, без опоздания.

Осточертевшая ночная рубашка стареющего мужа и надетый еще за дверью презерватив.

И половой акт, больше напоминающий банальное и давно наскучившее занятие…

Чтобы не разразиться неуместным смешком и не выпалить что-нибудь излишне задорное и обидное, Диана с раздвинутыми ногами и руками, привязанными к медным кольцам, представляла себе, как из настенного зеркала выглядывает призрак утонувшего Ральфа.

Тому причиталась древняя старуха, цепляющаяся за каждый лишний год никчемной жизни.

Ей — пожилой джентльмен неопределенного возраста.

Наверное, юный Ральф отымел бы свою развалину гораздо активней и вдохновенней, чем тип в ночной рубашке.

Как, впрочем, и тезка призрака, могильный психоаналитик.

Диана блаженно постанывала, чтобы хотя бы фальшивым оргазмом поддержать репутацию мужа.

Эх, почему она не догадалась отдаться кладбищенскому мачо прямо на свежевымытой гранитной плите?

С Томаса, ее Томаса нисколечко бы не убыло.

Если он простил механика из авторемонта, покусившегося на девственность его невесты…

Если он простил рекламного агента, научившего его суженую неимоверным сексуальным штучкам…

То наверняка Томас, ее Томас проигнорировал бы и случайное перепихивание с Ральфом.

Да и связь с призраком строптивого юноши тоже не вызвала бы приступа ревности.

Диана не забывала изредка повизгивать.

Пусть Томасу, ее Томасу вспоминается пресловутая точка — «Джи-Спот», а не идиотская «Цзу-сань-ли», отвечающая за продление жизни.

А супруг тем временем без малейшего постороннего звука наполнял презерватив семенной жидкостью.

И у Дианы снова и снова возникали странные, но так и не высказанные мужу вопросы.

Зачем Томас, ее Томас предохраняется?

Скорей всего, от старческих живчиков не забеременеть.

Зачем привязывает руки жены к медным кольцам и не пользуется ее беспомощным положением?

Может, просто не хочет, чтобы в порыве страсти женушка порвала его любимую фланелевую рубашку?

И с рассветом все повторялось — до поры, когда старинные часы пробьют очередную полночь.

Завтрак.

Обед.

Ужин.

Половой акт.

Завтрак.

Обед.

Ужин.

Половой акт.

Диане, втянувшейся в этот странный, однообразный, несовременный ритм, навеянный историческим прошлым замка, порой казалось, что ее законное супружество длится, по крайней мере, три века, если не все четыре.

И Томас, ее Томас давно превратился в призрака в ночной фланелевой рубашке и в пока не использованном презервативе.

И Диана также стала привидением, навсегда привязанным к изголовью кровати, навсегда распятой под балдахином, навсегда оставшейся неудовлетворенной.

И три погибшие юные жены тоже, наверное, где-то там, далеко-далеко, превратились в фантомов и пугают по ночам необразованных индейцев, аспирантов-серфингистов и богатеньких горнолыжников.

Одна, раздавленная лавиной, требует свою шапочку.

Вторая безуспешно ищет купальник, изодранный акульими зубами, — шестьсот остро отточенных шипов на одну челюсть.

Третья гоняется за обкурившимся шаманом, вымогая перчатку с левой руки.

А что будет, если хотя бы одна из них доберется до замка?

Интересно, умеют ли привидения ревновать?

Ночами Диане бывало немного страшновато, и только тайные посещения кухни с не санкционированной мужем булимией дарили покой.

Молодая супруга пожилого джентльмена почему-то была уверена, что его предыдущие жены никогда бы не оценили как надо этот сумрачный замок, эти сбалансированные трапезы, эти соития по твердому, ненарушаемому графику.

Томас, ее Томас, наверное, рад, что навсегда избавился от взбалмошных, избалованных, пресыщенных фифочек, не умеющих ценить простое семейное бытие.

Завтрак.

Обед.

Ужин.

Половой акт.

А призрак несчастного Ральфа, не пожелавшего отдать жизнь ради укрепления здоровья сумасшедшей баронессы, определенно присутствовал и в спальне, и на кухне, и в библиотеке, и даже в зимнем саду.

И все, конечно, видел.

И, наверное, завидовал семейной паре, наслаждающейся добровольным отшельничеством.

Завтрак.

Обед.

Ужин.

Половой акт.

Диана с каждым часом, отмеченным курантами башенных часов, все больше и больше втягивалась в то, что должно было называться медовым, по крайней мере — для нее, месяцем.

Завтрак.

Обед.

Ужин.

Половой акт.

Завтрак.

Но постепенно месяц стал терять свою медовую сладость.

Может, из-за слишком пресной, идеально сбалансированной по жирам, аминокислотам, белкам и углеводам, пищи.

Ни острого, ни соленого, ни перченого…

Может, из-за нудного и мерного распорядка дня.

Ни поездок в город, ни прогулок по ближайшим окрестностям, ни официальных визитов, ни местных развлечений.

Месяц утрачивал медовую сладость.

Утрачивал медленно и бесповоротно.

На кухне.

В мрачных лабиринтах коридоров.

Под сенью декоративных растений в зимнем саду.

И особенно в спальне.

При исполнении полуночных супружеских обязанностей муж не проявлял даже минимума эротических фантазий.

Всегда в ночной рубашке.

Всегда с заранее надетым презервативом.

Всегда как полагается и куда полагается.

Всегда сверху.

Всегда в одном неспешном ритме.

Без страсти.

Без азарта.

Без обоюдного кайфа…

 

2. Незапланированный перерыв

Но ровно через неделю после авантюрного бракосочетания супруги впервые ненадолго расстались.

Произошло внезапное нарушение стандартного питательно-сексуально-разговорного процесса.

Началось все с банального, давно набившего Диане оскомину обязательного вопроса, который Томас Джон Крейг-младший задавал перед началом каждого сбалансированного по калориям и молекулярному составу завтрака.

Но вот дальнейшее явно нарушило сложившийся благополучный стандарт.

Диана только собралась намазать ломтик овсяного хлеба паштетом из радужной форели, как прозвучал традиционный вопрос:

— Милая, как ты себя чувствуешь сегодня?

Но Диана насторожилась, так как в голосе пожилого джентльмена появилась излишняя, не наигранная озабоченность.

— Как обычно…

Она хотела положить серебряный нож на тарелку самым плавным жестом, чтобы Томас, ее Томас не успел уловить накопившееся раздражение.

— То есть я хочу сказать, чудесно, дорогой.

Но предатель нож упал мимо, запачкав белоснежную скатерть.

— Милая, тебе нездоровится?

— Пустяки.

— Наверное, ты ночью смотрела телевизор?

— Всего часик.

— Я же говорил…

Томас, ее Томас позволил себе непривычную резкость в обертонах.

— Говорил: нарушение привычного расписания приводит к нежелательным последствиям.

— Учту на будущее.

— Я должен быть уверен в твоем здоровье, милая.

Томас, ее Томас вернул голосу прежнюю вальяжность и снисходительность.

— Уверен на сто процентов.

Диане хотелось выпалить в лицо мерно жующего супруга что-то вроде язвительной благодарности.

Однако пожилой джентльмен опередил ее:

— Милая, не сердись, но мне надо срочно уехать.

— Куда, дорогой?

— По делам.

— Особой важности?

Диана все-таки дала волю раздражению.

— Важней супружеского долга?

Крейг-младший, не меняя голоса, продолжил мотивировать незапланированный отъезд:

— Есть дела, требующие безотлагательного вмешательства.

— Может, все-таки останешься?

Диана нарочито резко положила вилку рядом с упавшим ножом.

— Я же буду тосковать в полном одиночестве!

Пожилой джентльмен подыграл молодой жене:

— Милая, мне очень жаль прерывать наш медовый месяц…

— Что медовый, то медовый.

Нет, Диана не собиралась обижать ни в чем не виноватого супруга: чертова старость, никуда не денешься. Но в этих словах прозвучало достаточно иронии, чтобы оскорбить мужское достоинство.

Впрочем, Томас, ее Томас оказался выше и уязвленного самолюбия, и проявленной супружеской дерзости:

— Надеюсь, ты, милая, не будешь все-таки скучать без меня?

— Придется придумывать что-то этакое, особенное! — Даже если бы Диана неделю репетировала произнесенную фразу, ей не удалось бы выговорить эти слова с такой неожиданно безупречной интонацией и тщательной артикуляцией. — Чтобы отвлечься!

— Только не слишком увлекайся заигрыванием с юным призраком! — Крейг-младший наконец позволил себе пошутить. — И не вздумай разыскивать клад баронессы.

— Тогда привези мне сапфировый кулон. Синий-пресиний!

— За хорошее поведение — с превеликим удовольствием.

— Я не буду нарушать ни одно твое правило.

— Надеюсь.

— Я буду готовить завтрак, обед и ужин исключительно по твоим рецептам.

— Да, милая, ты весьма умная и послушная, можно сказать, образцовая жена.

Диане хотелось крикнуть лощеному пожилому супругу что-то вроде отчаянного вопроса: а ты знаешь, старый дондон, чего мне стоит подобная образцовость?

Но она ограничилась легкой иронией:

— Я стараюсь, дорогой, стараюсь.

— Поверь, милая, я это ценю.

Томас, ее Томас взмахнул ножом и вилкой, как неопытный дирижер.

— Надеюсь, оценю и другие качества, когда они будут мне доступны…

Пожилой джентльмен осекся, и нож с вилкой застыли в серебряной нерешительности.

— То есть я хотел сказать — когда ты достигнешь того состояния, для которого создала тебя природа.

— Ты имеешь в виду — когда я стану… матерью?

— Мате?.. Э-э-э…

Томас, ее Томас явно пока не мечтал о скором обзаведении наследником.

— Ну да, конечно, я именно это и имел в виду.

Наверное, впервые Томас, ее Томас солгал так откровенно.

Диана поспешно сменила щекотливую тему.

— Так куда ты едешь, дорогой?

Вопрос был задан как бы небрежно и походя. Но эффект получился неожиданный.

Томас, ее Томас, прежде чем ответить, аккуратно положил вилку и нож куда положено по этикету.

Лицо пожилого джентльмена приобрело надменность и значительность, как у лорда.

— Милая, не надо устраивать допрос с пристрастием.

— Учту на будущее.

Диана потупила взгляд.

Томас поддал голосу дополнительную строгость.

— А теперь послушай меня очень внимательно.

— Хорошо.

— Бояться тебе нечего: охранный периметр достаточно надежен.

— Надеюсь.

Диана попыталась изобразить хоть какое-то подобие страха, но безуспешно.

Потому что ей вдруг представилась шикарная романтическая сцена.

В ночной замок пробрался грабитель экстра-класса, чтобы похитить встроенную бытовую технику.

Посудомоечное чудо полного цикла.

Широкоформатный телевизор с диагональю в пятьдесят дюймов.

Микроволновую печь, работающую в ста двадцати режимах.

Чайно-кофейный агрегат, сияющий никелированными краниками.

И стиральную машину, приводящую все, начиная от простыни и кончая носовым платком, в надлежащий вид.

Услышав на кухне упаковочный шум, хозяйка в распахнутом пеньюаре выбежала из спальни и предложила себя вместо обожаемой бытовой техники.

Грабитель в черной маске без раздумий согласился на неравноценный обмен.

Пеньюар — в клочья. А голубые трусики с алыми розочками безжалостно лишены резинки.

Грабитель оказался мастером кухонного секса.

Хозяйку дважды подряд, без малейшей заминки, поимели таким своеобразным способом, который не был известен большинству мужчин.

Ни охотнику за девственницами из автомастерской.

Ни рекламному агенту, склонному к нимфомании.

Ни, тем более, старому, без высшего эротического образования мужу.

Так и не показав истинного лица, мачообразный грабитель покинул сладостные пределы гостеприимного замка, забрав на память лишь гравюру с изображением баронессы Ульрики фон Кнаппе.

— Надеюсь, — повторила Диана. — Надеюсь.

Видно, Томас, ее Томас все же прочувствовал момент с воображаемым грабителем и насильником.

Голос мужа, получившего пусть и воображаемые, но раскидистые великолепные рога, зазвучал по-менторски наставительно:

— Да, и самое главное, милая: в мое отсутствие — ни шагу из замка.

— Хорошо.

Но быстрый положительный ответ молодой особы не заставил даже на мгновение замолчать пожилого джентльмена.

— В противном случае наш брачный договор будет незамедлительно расторгнут.

Этих обидных слов Томас, ее Томас мог бы и не говорить. Диана сама понимала, что такого мужа надо слушаться беспрекословно. И делать не то, что хочется ей, а то, что нравится ему.

— Дорогой, не сомневайся в своей пай-девочке.

— Милая, ты слишком еще молода.

— Это скоро пройдет.

— Значит, договорились.

Томас, ее Томас вернулся к тщательному пережевыванию экологически безупречной пищи.

Диане ничего не оставалось, как тоже превратиться в жвачное существо, подчиняющееся чужой воле.

Закончился необычный завтрак в молчании.

Каждый думал о своем.

Диана в связи с изменением обстановки подводила итоги скоротечной недели.

Нет, похоже, она была права, когда решилась на брачную авантюру.

Диана пригубила напиток из сибирской клюквы.

А мамочка, рано умершая мамочка никогда не ступит в эти мрачноватые пределы.

Диана посмотрела сквозь кровавый напиток на супруга, окрасившего губы в тот же цвет.

Никогда не увидит…

Глоток.

Пустотелых рыцарей, при ударе рождающих долгое коридорное эхо.

Глоток.

Уродливых горгулий, сторожащих зимний сад с искусственным водопадом и меланхоличным фонтаном.

Еще глоток.

И этой огромной кухни, в которой есть все, о чем можно было мечтать, и даже больше.

Диана отставила недопитый бокал.

И даже больше…

Башенные часы озвучили наступление очередного часа.

Томас, ее Томас, промокнув губы салфеткой, поднялся из-за стола.

— Пойду собираться.

— А ты возьмешь с собой ту книгу? — спросила вдруг Диана невпопад.

— Какую книгу, милая?

Ответив на некорректный вопрос недоумевающим вопросом, Томас, ее Томас не выказал особого раздражения.

— Ну, тот медицинской фолиант, который ты листал в самолете?

— Обязательно, милая.

Томас, ее Томас на мгновение превратился в сытого и довольного вампира.

— Обязательно.

Осмелевшая Диана продолжила нелепый допрос:

— А трусики, голубые с розочками, тоже поместятся в твоем чемодане?

— Обязательно, милая.

Томас, ее Томас из вампира превратился в озабоченного фетишиста.

— Обязательно.

— А я, наверное, займусь просмотром фильмов о призраках.

— Только не переусердствуй.

— Постараюсь.

— Кстати, у меня там неплохой подбор блокбастеров о катастрофах.

— Я заметила.

— Так что плазменный друг с диагональю в пятьдесят дюймов скрасит твое одиночество.

— Надеюсь.

— Только не больше часа в день.

— Обещаю.

— Я постараюсь как можно быстрей вернуться.

— Мне будет не хватать тебя…

Снова Диана хотела изобразить грусть и печаль, но повторно ей это не удалось.

— Томас…

Снова воображение молодой особы разыгралось в экстремальном направлении.

Проклятый ночной грабитель экстра-класса повторно залез в кухню с преступными намерениями.

А хозяйка, не дожидаясь угроз, сама обнажилась и встала на колени посреди обеденного стола, призывно и похотливо, но изящно прогнувшись.

И когда в порыве страсти она сорвала с неутомимого грабителя маску, то увидела ухмыляющуюся физиономию Ральфа, кладбищенского психолога.

Крейг-младший прервал буйное виртуальное соитие дежурным прощальным сухим поцелуйчиком.

— Не провожай меня, милая.

— Что, дорогой?

— Не провожай.

— Хорошо, дорогой.

— И помни о нашем уговоре: из замка — никуда.

Пожилой джентльмен опять погрузился в решение проблем, которые могли возникнуть в связи с внезапным отъездом.

— Никуда.

Томас, ее Томас впервые погрозил своей девочке пальцем.

— Никуда.

Диане хотелось крикнуть в это чем-то сильно озабоченное лицо, что она не такая дура, чтобы рисковать замком и браком, пусть не по любви и даже не по расчету, но браком.

Впрочем, хозяйка, обрекаемая на одиночество, сказала то, что полагается:

— Не сомневайся, дорогой.

— По возвращении я тебя обрадую новым сюрпризом.

— Вдобавок к обещанному сапфиру?

— Да, милая. К синему-пресинему.

Томас, ее Томас был в прежнем репертуаре.

Диана поддержала игру, которая началась еще на кладбище, продолжилась в кафе «Донжон» и завершилась в горах Баварии.

— Лучше замка?

— Гораздо лучше.

— Ты это специально сказал, чтобы я тебя ждала с особым нетерпением?

— Да, милая, да.

— Обожаю сюрпризы.

— Я тоже.

— Счастливого пути!

— Да, милая, не забудь принимать три раза в день настойку боярышника — лучшее средство для очистки кровеносных сосудов.

Диана могла бы в ответ крикнуть заботливому супругу, что ей, находящейся в самом расцвете, не пристало пичкать себя биологически активными добавками, способствующими замедлению старения. И добавить с непристойным жестом, что выльет настойку боярышника в унитаз.

Но она лишь уточнила дозу:

— По столовой ложке три раза в день?

— Да, милая, и ни в коем случае натощак, только во время еды.

— Дорогой, не забудь о кулоне.

— Об этом, милая, напоминать излишне: я не страдаю склерозом.

Диана хотела добавить короткое, но веское слово — «пока», но ограничилась восторженным:

— О синем-пресинем сапфире!

— Тебе подойдет этот цвет, — буркнул щедрый супруг. — Вполне.

Больше молодая жена не просила ни о чем.

Через час и пятнадцать минут пожилой джентльмен отбыл в неизвестном направлении на неопределенный срок.

Диана так и не проводила Томаса, своего Томаса, который исчез тихо и незаметно, как исчезает привидение.

Хозяйка замка осталась совершенно одна…

 

3. Замкнутая тоска

Диана призналась сама себе, что внезапный отъезд мужа нисколько не омрачил дальнейшее существование.

Наоборот, в затянувшейся, монотонной и однообразной супружеской патоке медового месяца появился хоть какой-то просвет.

Можно будет не вставать точно к обязательному завтраку и валяться в постели хоть до обеда.

Можно будет позволить себе перебор с шоколадом и ванильным пломбиром.

Можно будет нежиться в джакузи хоть час, хоть два.

Можно будет устраивать в бассейне гонки с подводной тенью — доплывая от одной стенки до другой то вольным стилем, то баттерфляем, то распластываться звездой, раскинув руки и ноги, блаженно покачиваясь на волнах, разгулявшихся от буйных заплывов.

Можно, наконец, будет просто разгуливать совершенно голой по замку, отражаясь в многочисленных зеркалах.

Пусть старый джентльмен отдохнет от излишне энергичной молодой жены.

А еще за все это получить от вернувшегося супруга не нагоняй за нарушение строгого режима, а подарок — синий-пресиний сапфир и обещанный сюрприз.

Но, попробовав на протяжении бесконечно затянувшегося дня и то, и другое, Диана вдруг осознала, что все-таки самый захудалый муж лучше, чем никакой.

Она убедилась в этом, как только часы на башне пробили традиционный час обязательного соития.

Томас, ее Томас не вошел в белой рубашке до пят с заранее надетым презервативом.

Томас, ее Томас не привязал руки жены к медным кольцам.

Томас, ее Томас не пополнил свою коллекцию очередными снятыми трусиками с потемневшими розочками.

Томас, ее Томас не провел ставший привычным скучный половой акт.

Диана пыталась уснуть как можно скорей, но чем больше она этого хотела, тем хуже у нее получалось.

Вот, оказывается, что порождает у женщин хроническую бессонницу.

Не помог ни горячий душ.

Ни обильный перекус на кухне чересчур холестеринового содержания.

Ни просмотр на плазменном экране длиннющего фильма из серии готических ужасов.

Малохольную героиню сначала поимел старший конюх отвратного вида.

Затем помощник старшего конюха.

А потом нагрянула целая рота наемников и пропустила несчастную приемную дочь обезумевшего графа сквозь голый строй.

Вдобавок к массовому изнасилованию на редкость крепкой, но фригидной героини добавился побег из бродячего цирка дрессированного, но без азов этического воспитания, здоровущего, с мордой в полэкрана, орангутанга.

Проклятый обезьян затащил обессиленную от беспрерывного трахания женщину на самый верх крепостной башни и надругался изощренным орангутангским способом.

Неожиданно заразившись страстью от неумеренного животного, героиня, истошно стеная, возвестила миру о наконец-то познанном оргазме.

Впрочем, коварный и недостаточно интеллигентный самец не оценил подаренного женщине кайфа и отправил полностью удовлетворенную приемную дочь графа к отцу, который, с выколотыми глазами, отрезанным языком и дважды кастрированный, валялся на конюшне среди лошадиного помета и вспоротых трупов наемников.

Конюх, не пощадивший никого, вступил в финальную схватку с орангутангом, претендующим на роль главного злодея.

Специалист по уздечкам, подковам и седлам умело владел шипастым дрыном.

Обезьян же отличался врожденными боевыми приемами, вполне пригодными для рукопашных схваток.

В самый разгар поединка вдруг появился холеный дрессировщик, вооруженный кремневыми пистолетами.

Одним выстрелом он уложил конюха.

Вторым — орангутанга, изменившего с женщиной.

Совершив два контрольных выстрела в подергивающихся от неутоленной злости противников, дрессировщик вернулся в цирк, но не один.

Свой передвижной малочисленный паноптикум дрессировщик — и по совместительству хозяин — пополнил изуродованным графом, посаженным на цепь, и его дочерью, мечтающей сбежать в далекие гостеприимные джунгли, чтобы снова испытать настоящий оргазм.

Диана, терпеливо досмотрев длиннющий фильм до титров, повторила ночную булимию.

Временно покинутую молодую жену не остановила даже мысль, что старый джентльмен может лишить ее сюрприза и кулона из синего-пресинего сапфира.

 

4. Мистическая близость

Проведя ночь без сна и мужа, Диана на рассвете, прихватив измятую подушку, отправилась в зимний сад, к фонтану.

Может, хоть там удастся соснуть часок.

Под журчание мерных струй.

Под монотонный шелест листвы.

И зеленый рай не обманул.

Диана кинула подушку в гамак, рухнула следом, завернулась в плед с головой и наконец-то провалилась в лабиринты сновидений.

Она очутилась на кладбище бытовых приборов.

На могильных аллеях высились гиперболизированные памятники устаревшим и обреченным в утиль моделям.

Телевизор из гранита имел диагональ в полтора метра.

Стиральная машина сияла мрамором и принимала в центрифугу только женские саваны.

Посудомоечный шкаф отражал никелированными боками каменных соседей.

Микроволновая печь, выполненная из бронированного стекла, демонстрировала свою внутреннюю траурную пустоту.

А из нержавеющих кранов чайно-кофейного агрегата капало не капуччино, а сочилась кровь…

Диане неотвратимо захотелось узнать, чем же свежеприготовленная кровь отличается от черного кофе и чая с лимоном.

Но мешал душный плед.

Гамак резко качнулся, когда Диана, не выходя из абсурдного сна, отправила плед на ближайшую клумбу.

Теперь можно было провести дегустацию.

Она протянула к багровым каплям ладонь.

Лизнула порцию гемоглобиновой влаги.

Но кровь оказалась всего лишь томатным соком, и даже не соленым.

И в этот сложный момент, когда хочется убежать от нагромождений подсознания в тривиальную реальность, в этот шокирующий миг странного и нервного сна одинокой молодой особе показалось, что ранее обещанного вернулся пожилой джентльмен.

Ведь только строгий Томас, ее Томас имел законное право и основание целовать супругу.

Диана, заранее сложив губы в наиболее приятную из улыбок, доверчиво открыла глаза.

Но рядом не было Томаса, ее Томаса.

Диана огляделась.

Фонтан исторгал из пастей позолоченных грифонов тонкие белесые струйки.

Однако ближняя пальма колебалась да где-то неподалеку возник недолгий сквознячок.

Диана вслушалась в атмосферу зимнего сада.

Ни единого подозрительного звука.

Едва уловимое потрескивание троса напряженного гамака.

Радостное журчание фонтана.

Степенное бурчание водопада.

И шелест, шелест, шелест трав и цветов.

Диана откинула плед.

Но ведь она точно почувствовала нежное прикосновение к своей щеке.

Нежное-пренежное.

Диана томно зевнула.

А ведь пожилой джентльмен, одарив поцелуем, не смог бы спрятаться так быстро и незаметно.

Значит, это наконец-то объявился призрак по имени Ральф!

Но бестелесное создание не может целоваться…

Диана покинула гамак.

Наверное, опять приснилось.

А если приснилось, то на нежность дерзнул другой Ральф — кладбищенский психотерапевт.

Диана громко рассмеялась.

Хорошенькая компания для бывшей офисной девицы — занудный миллионер-фетишист, всезнающий мойщик надгробий и призрак, постоянно играющий в прятки.

Диана еще раз оглядела пышные окрестности.

Который час?

Но в зеленом раю не было часов — они не нужны для рая.

Диана запрокинула голову.

За стеклянным куполом виднелась серая неопределенность.

Кажется, уже вечер.

Диана накрыла пустой гамак пледом и объявила, не стесняясь:

— Буду считать, что сегодня, вопреки потусторонним законам, меня поцеловал призрак.

Диана осторожно качнула гамак.

— Тот самый юноша, влюбленный в старую баронессу.

Диана, не дожидаясь хотя бы намека на ответ, продолжала настаивать:

— По имени… По имени Ральф.

В этот момент башенные часы напомнили о себе, пробив отчетливо и значительно восемь раз.

Ах, как быстро прошел день!

Диана обогнула фонтан.

Впереди целая ночь.

Диана направилась в кухню, чтобы поскорей избавиться от наваждения посредством крепкого черного кофе без сахара…

 

5. Оккультный рецепт

На следующее утро Диану вдруг охватила необъяснимая апатия.

Что толку переодеваться каждый час в новые, самые изысканные наряды?

Кроме пустотелых рыцарей, оценить эксклюзивные платья некому.

Чудесная кухня вызывала легкое отвращение.

Диана благоразумно воздержалась от завтрака.

Во-первых, не хотелось готовить.

Во-вторых, ночные визиты к холодильникам все еще напоминали о себе тугостью кишечно-полостного тракта и остаточными процессами, сопровождающимися умеренными газовыделениями.

Хозяйка замка, толком не причесанная и в махровом банном халате, поднялась на смотровую площадку донжона.

Диане захотелось как-то отвлечься от сложившейся монотонной действительности.

Забыть о педантичном супруге, отбывшем неизвестно куда.

Забыть о призраке, осмелившемся поцеловать спящую хозяйку замка непонятно зачем, — ведь у бедняги наверняка остались от мужских достоинств лишь мускулистые очертания, да и то вряд ли.

Забыть о несостоявшемся друге Ральфе, который, вероятно, по-прежнему драит на кладбище надгробья и даже не вспоминает о своих предсвадебных советах невесте Джона Крейга-младшего.

Молодой особе, пребывавшей в состоянии полной свободы, ограниченной лишь периметром из каменных стен да электронной сигнализацией, захотелось немного развеяться.

Конечно, Диана не собиралась нарушать обещание, данное Томасу, ее Томасу.

Пусть благоверный готовит кулон из сапфира. Самого синего из всех синих!

Так что из возможных мероприятий были сразу исключены объекты, находящиеся за крепостными стенами.

Бар, где подают знаменитые баварские сосиски с не менее знаменитой баварской горчицей и непревзойденным баварским темным пивом.

Горное казино, спрятанное в пещере Троллей, где крупье наряжены гномами, а полуобнаженные официантки скользят вдоль игорных столов почти не осязаемыми феями.

Кабаре, сочетающее народные танцы под бубенцы и стриптиз под аккордеон.

Бывший концлагерь, превращенный в музей, со всеми жуткими атрибутами — колючей проволокой, бараками, печами крематория и пожелтевшими фотографиями, запечатлевшими массовые казни.

Выставку кошек.

Выставку собак.

Выставку цветов.

Выставку мотоциклов.

Национальный парк «Баварский лес», напичканный живностью:

Надменными лосями с беременными лосихами.

Благородными оленями.

Неблагородными кабанами, хрюкающими со славянским акцентом.

Волками, скрещенными с оборотнями.

Жирными барсуками, благополучно пережившими в глубоких норах все мировые войны.

А также глухарями, тетеревами, куропатками…

И прочей флорой и фауной с четким клеймом «Сделано в Германии».

В общем, все, о чем Диана вычитала в местном путеводителе, случайно обнаруженном за одним из фосфоресцирующих пустоголовых рыцарей, тоже германского производства, было для нее недоступно.

Она не хотела потерять ни отреставрированный замок, ни богатого мужа, ни встроенную бытовую технику.

Оставалось лишь одно: превратить собственный замок в аттракцион по типу лабиринта ужасов.

Может, в каком-нибудь тупике наконец попадется на глаза призрак по имени Ральф.

Или встретится что-то и более жуткое, способное пощекотать нервы на уровне киношного сапиенса.

К примеру, сама баронесса, все-таки получившая эликсир вечной молодости и тайно проживающая в какой-нибудь секретной комнате.

Диана расхохоталась.

А вдруг Томас, ее Томас тихонько сожительствует с алхимической старухой?

Вот был бы ужас… Настоящий ужас.

Впрочем, молодая особа недолго представляла, как ревнует пожилого джентльмена к ходячей мумии.

Пора осмотреть свои владения с оккультной точки зрения.

До отъезда супруга Диана не особенно вглядывалась в замковые интерьеры и перемещалась исключительно по сложившемуся маршруту:

Спальня с кроватью под балдахином.

Туалет.

Душевая.

Кухня.

Зимний сад.

В спальню и кабинет строгого и фригидного супруга, как и в библиотеку, новоявленная хозяйка даже не заглядывала.

Но сейчас любопытной жене миллионера представилась прекрасная возможность тщательно исследовать внутренний лабиринт этого идеального замка, представляющего собой образчик готического стиля.

А готика просто обязана иметь загадочную начинку — на то она и готика.

Да и скучно без тайн и секретов.

Не считать же тайной века идиотскую привычку старого мужа исполнять супружеский долг в ночной рубашке до пят.

Может, Томас, ее Томас просто стесняется увядшего тела?

Диана представила старческое морщинистое безобразие и твердо решила, что когда в отдаленном будущем превратится в старуху, то непременно заведет себе такую же рубашку.

Если, конечно, найдется хотя бы один желающий красавчик поиметь старушку.

Впрочем, если эта старушка окажется богатой вдовой, и к тому же владелицей баварского замка, то от желающих нищих юнцов не будет отбоя.

Но до богатой и обеспеченной всем необходимым старости было ой как еще далеко.

Диана, ведомая тем азартом, который свойственен искателям сокровищ, начала исследовать весь замок, не пропуская ни этажа, ни комнаты, ни тупика.

Одиночество усиливало эмоции, и молодой хозяйке все казалось еще более заманчивым и сказочным.

Диана вновь и вновь ощущала радость от того, что эта сказка действительно принадлежит ей, что она может открыть любую дверь, подняться по винтовой лестнице на самую верхнюю башню и взглянуть на шедевр средневековой архитектуры изнутри — и не как экскурсант или гость, а как полноправная хозяйка.

Она никак не могла определить, чем же особенным очаровывает замок: то ли сочетанием примет древности с удобствами цивилизации, то ли жутким прошлым.

Особенно хозяйку восторгало изобилие огромных зеркал.

Диана представляла, сколько людей в роскошных нарядах отражалось за прошедшие века в этих туманных поверхностях, окантованных золотом и серебром.

Молодой особе, еще ни разу в жизни не сталкивавшейся с инфернальными явлениями, хотелось узреть, хоть на мгновение, чужое лицо, канувшее в Лету.

Пару раз Диане даже показалось, что в самой зеркальной глубине мелькнула чья-то бесформенная фигура. Но оба раза виноваты были портьеры, тронутые сквозняком.

А новой хозяйке упорно хотелось провести окончательную и полную инвентаризацию мрачных владений.

Все равно в замке отыщется уголочек, напоминающий о зловещем прошлом.

И, кажется, судьба дала новой владелице шанс вплотную соприкоснуться с ним.

В результате свободного поиска образовалась лишь одна, и, похоже, совсем не романтичная загадка.

Въедливая хозяйка обнаружила в коридоре, соединяющем спальни молодоженов, секретные крутые ступени, ведущие куда-то вниз.

Ступени таились за тяжелым настенным панно, изображающим охоту на льва. Царя зверей, нещадно нашпигованного стрелами, бойкие всадники добивали остро отточенными копьями.

Диана наткнулась на тайную лестницу совершенно случайно. Она в который раз проходила мимо коридорного панно — охотники все никак не могли добить упорного льва. И вдруг со стороны тканной схватки раздался то ли вдох, то ли выдох. Диана остановилась, обернулась и пристально уставилась на подыхающего зверя. Но лев только беззвучно скалился. Тогда бдительная хозяйка решила проверить изнанку панно.

Задрала грубый край, обрамленный кистями, ловко присела и, смело поднырнув под тяжелый полог с изображением обескровленного умирающего льва, разглядела темную нишу и крутые ступени.

Диана на ощупь спустилась по мрачной лестнице, круто ведущей вниз.

Уперлась в дверь, окованную железом.

Подергала витую ручку, отдающую замогильным холодком.

Но дверь оказалась надежно запертой.

Диана присела к замочной скважине, пытаясь заглянуть внутрь.

Но из непроницаемой черноты со свистом ударило затхлым сквозняком.

Так вот кто имитировал дыхание умирающего существа!

Диана вернулась в коридор.

Наверное, эта дверь вела в какой-нибудь заброшенный подвал с бешеными крысами, скелетами, прикованными к стенам ржавыми цепями, или просто в чулан, забитый ненужным хламом.

Диана поправила растревоженное панно.

А может, именно за этой дверью баронесса Ульрика фон Кнаппе творила свои любовно-смертельные дела?

Ей жутко хотелось, чтобы за таинственной дверью пряталась разгадка секрета мерзкой старухи, вероломно использующей любовь в целях продления своей никчемной жизни.

И тут Диана вспомнила один приключенческий фильм о старинном замке — там герой находил план тайных подземелий в библиотеке.

Раззадоренная запертой дверью, она проследовала в библиотеку.

Но там, на простенках между шкафами, висели исключительно черно-белые портреты угрюмых стариков с невероятными датами, отмечающими рождение и смерть:

400 лет.

500.

600.

700.

На цифре 800, разглядев узкие глаза и жидкую восточную бороденку патриарха, Диана вспомнила рассказ Томаса, ее Томаса о китайском мудреце и точке «Джи»…

Она заливисто хохотнула.

Вернее, о точке «Цзу-сань-ли», расположенной книзу от наружного края коленной чашечки, — точке, именуемой как «точка долголетия», а в самурайской Японии — как «точка от ста болезней».

Диана продолжила знакомиться с галереей долгожителей.

У двоих рекордсменов по длительности пребывания на белом свете вообще имелись только даты рождения, а там, где положено стоять дате смерти, зияла пустота.

Но Диану быстро утомили как бессмертные, так и глубокие-преглубокие стариканы, которые явно были кумирами Томаса, ее Томаса, мечтающего как можно дольше продержаться среди живых.

Молодую хозяйку замка интриговала запертая дверь и возможные тайны, скрытые за ней.

И она продолжила тщательные поиски какой-нибудь заветной подсказки.

Но библиотека упорно не давала ни малейшей зацепки.

Шкафы.

Секретер.

Простенки.

Ничего даже близко похожего на план замка не наблюдалось.

Диана, вдоволь нагулявшаяся по этажам и застрявшая среди книг и гравюр, вдруг ощутила, что серьезно проголодалась.

Она показала язык древнему китайцу, а всем остальным черно-белым патриархам объявила текущее меню, отнюдь не способствующее гарантированному сохранению долголетия.

Впрочем, гравюры остались гравюрами.

А Томас, ее Томас был слишком далеко, чтобы произнести отрезвляющую речь.

Намереваясь изрядно засорить сосуды холестерином и тяжелыми жирами, Диана вышла из библиотеки, — но странный звук, похожий на падение тяжелого предмета, заставил ее вернуться.

На полу, недалеко от порога, лежала книга, выпавшая из шкафа.

— Только полтергейста мне и не хватало.

Диана вознамерилась поскорей вернуть фолиант на место и отправиться безумствовать в кухню.

Но, подняв книгу, она узнала том, который ей демонстрировал супруг в первый день медового месяца.

Кажется, Томас, ее Томас что-то говорил про труды, посвященные вызову призраков?

Диана заметила между потемневшими страницами какое-то свежее белое вложение.

Выдернула лист формата А4.

Сколько такой бумаги прошло через ее руки в офисе при распечатке сканированных материалов…

100 пачек.

200.

300.

400.

500.

Тысяча.

Нет, гораздо больше.

Диана бегло просмотрела текст, явно написанный шариковой ручкой.

— Вот это да! — сообщила она гравированным старцам. — Это же современный перевод рецепта сумасшедшей баронессы!

«Нессы-нессы-нессы, — прошелестело, как книга на сквозняке, едва слышно библиотечное эхо. — Сы-сы-сы».

Диана очень внимательно, не пропуская ни одного слова, перечитала уникальный документ.

— Рецепт для вызова призрака!

«Зрака-зрака-зрака…»

Ее удивила простота требуемых ингредиентов.

Штучная косметика и ограниченный алкоголь.

Никаких умерщвленных жаб, дохлых крыс и ободранных кошек.

Никаких мудреных пентаграмм.

Никаких скачущих блюдечек и летающих розеток.

Просто — нарисовать на зеркале сердце, пронзенное стрелой.

Просто — выпить стакан крепкого напитка.

И наконец — позвонить в серебряный колокольчик ровно в час ночи шесть раз.

— Помада цвета свежей крови, — прочитала Диана вслух.

Эхо потвердило: «Рови-рови-рови».

— В косметичке обязательно найдется.

«Дется-дется-дется».

— Бутылка спиртного на выбор — шнапс, ром, виски.

«Виски-виски-виски».

Диана согласилась с эхом.

В рецепте насчет приема спиртного указывалась лингвистическая составляющая — для облегчения диалога с потусторонней личностью.

Диана перечитала абзац про алкоголь.

Если выпить стакан шнапса, то вызываемый призрак заговорит по-немецки.

Если стакан рома — по-испански.

Если стакан виски со льдом — по-английски.

Так что осталось надеяться, что в обильных запасах Томаса, ее Томаса отыщется хотя бы одна емкость с шотландским виски.

В рецепте имелось примечание, что наиболее эффективны при вызове привидения ямайский ром, баварский шнапс и шотландское виски.

— Думаю, рецепт должен сработать непременно.

«Енно-енно-енно».

— Со стакана виски я точно увижу если не привидение, то родную мамочку в гробу — без сомнения.

Эхо вдруг ответило чем-то вроде глухого и сдавленного смеха, похожего на скрип открываемых дверец книжного шкафа.

Не обращая внимания на слуховые глюки, молодая особа продолжила обсуждать спиритический рецепт, подкрепленный спиртосодержащим ингредиентом.

— Так, с помадой и виски ясно, — сказала Диана нарочито громко.

Эхо вновь сменило подозрительный смех на обкорнанное повторение:

«Сно-сно-сно».

— Вот с зеркалом — не совсем.

«Совсем, совсем… Сем-сем».

Диана вопрошала у шкафов и гравюр:

— Что, прикажете мне пробовать на всех зеркалах подряд?

«Подряд, подряд, подряд, — невнятно пророкотало эхо. — Ряд-ряд-ряд».

Диана продолжала сетовать на неконкретность оккультного рецепта:

— А их в замке такая уймища…

«Мища, мища, мища, — прошептало эхо. — Мища».

Диана не унималась:

— Но ведь так никакой помады не хватит.

«Ватит-ватит-ватит».

Эхо передразнило владелицу замка в последний раз и умолкло, не реагируя на дальнейшие сетования.

Диане тоже надоело чтение простого, но неосуществимого в реальности оккультного рецепта.

— Обойдусь без привидения!

Она вернула фолиант на место, а листок с описанием спиритического сеанса положила на старинный из красного дерева секретер с гусиными перьями и массивной чернильницей в виде черепа.

Может, это Томас, ее Томас хотел вызвать призрака несчастного Ральфа, чтобы выведать тайну баронессы?

Или пожилой джентльмен собирался побеседовать с самой Ульрикой фон Кнаппе?

Но, приступив к приготовлению обильного и вопиюще несбалансированного по белкам, жирам и углеводам обеда, Диана забыла и о муже, исповедовавшем стариковскую диету, и о призраках, которые вовсе не нуждаются в питании — ни горячем, ни холодном…

 

6. Без единой ошибки

Ровно в полночь Диане предстояло решать непростую задачку: чем заменить по причине отсутствия партнера обязательный, еженощный, пусть и не столь эффективный, половой акт, который почти неизбежно превращался в новую привычку.

Мысленно представлять, закрыв глаза, Томаса, ее Томаса в идиотской фланелевой рубашке до пят покинутой супруге не очень-то хотелось.

Тем более что монотонность и однообразие действий пожилого джентльмена никак не провоцировали у нее никаких желаний.

Диана услышала за дверью какой-то подозрительный шорох.

Может, Крейг-младший вернулся и теперь подкрадывается тихонько, чтобы обрадовать заветной коробочкой с кулоном из синего-пресинего сапфира?

Она осторожно приоткрыла дверь. И обомлела — то ли от ужаса, то ли от восторга.

За порогом распластался ее любимый голубой шарфик. Тот самый шарфик, который она приняла за страшную синюю пиявку и сбросила с башни вниз.

Диана добилась чего хотела, но не знала, пугаться или радоваться.

Значит, это все-таки призрак в день приезда супружеской пары в замок тихонько забрал шарфик во дворе!

Она нервно хихикнула.

Муж-фетишист.

Призрак-фетишист.

Хорошо, что хоть кладбищенский психотерапевт не потребовал на долгую память ни туфельку со сломанным каблуком, ни порванных о колючий синий цветок колготок.

Диана набросила сигнальный аксессуар на плечи.

Похититель шарфика явно жаждал немедленной встречи.

И Диана вспомнила про оккультный рецепт.

Появился реальный шанс познакомиться поближе с юношей, погибшим от ошибочной любви.

Интересно, не принадлежала ли баронесса Ульрика фон Кнаппе к ордену заядлых фетишисток?

Диана завязала шарфик на груди крепким узлом.

Не бывает замков без призраков — это почти доказанный, научный факт.

Диана деловито потерла ладошку о ладошку.

Но вот показываются эти заложники вечности не каждому.

Диана сцепила пальцы в крепкий захват — это всегда помогало ей сосредоточиться.

А только избранным.

Диана взметнула соединенные руки над головой.

Если рецепт сумасшедшей баронессы — не шутка, то, значит, есть шанс познакомиться с бестелесным обитателем замка.

Диана развела руки по сторонам, изображая тоскующего призрака.

А почему бы не поэкспериментировать с трельяжем в спальне?

Диана отыскала в косметичке помаду цвета свежей крови.

Может, нет никакой разницы, на каком из этих многочисленных зеркал начертать сердце, пронзенное стрелой?

Диана направилась на кухню, где приметила целую батарею из разнокалиберных бутылок шотландского виски.

Молодая особа решила компенсировать отсутствие пожилого джентльмена непременным вызовом призрака.

Диана погрузила в карман халата плоскую бутылку с винтовой пробкой.

Халат немного перекосило.

По крайней мере, призрак хоть умеет целоваться, и довольно нежно.

Диана захватила мерный стакан, чтобы не ошибиться с требуемой дозой.

Стакан оттопырил второй карман халата, оттопырил гораздо сильней, чем солидная бутылка виски.

Да и губы у призрака не были ни бесплотны, ни холодны.

Диана направилась за оккультным рецептом.

Может, страсть дает призракам способность на мгновение возвращаться в прежний облик?

Но в коридоре возле панно с героически погибающим львом отчаянная хозяйка вспомнила, что забыла взять серебряный колокольчик.

— Возвращаться — плохая примета, — сообщила Диана охотникам, терзающим гривастую добычу длинными мечами. — Очень плохая. Но без колокольчика ничего толкового не получится.

Лев и его мучители были поглощены своим азартным занятием и не ответили ни вдохом, ни выдохом.

Диана вернулась на кухню, опробовала колокольчик.

Войдя в библиотеку и включив свет, Диана насторожилась.

Она точно помнила, что оставляла рецепт между чернильницей и бокалом с гусиными перьями.

Диана оглядела пустую библиотеку и приблизилась к секретеру.

А сейчас лист формата А4 лежал ближе к тройному шандалу с лампочками, стилизованными под свечи.

Вспомнив, как вчера сам по себе из шкафа вывалился фолиант, не касаясь рецепта, который тоже подвергся действию то ли сквозняка, то ли полтергейста, Диана взглянула на знакомый текст.

Мозг еще не осознал увиденное, а сердце успело ударить в тревожный набат.

Диана восстановила дыхание и снова вгляделась в рецепт.

Несомненно, кто-то добавил внизу страницы еще одно предложение: о том, где найти зеркало, указанное в рецепте.

И это точно сделал не Томас, ее Томас.

Но самое поразительное заключалось в том, что зеркало находилось не где-нибудь, а за той таинственной запертой дверью, замаскированной панно с издыхающим львом и ярыми охотниками.

Диана подхватила лист и взглянула на обратную сторону, но там не оказалось никакого продолжения.

Похоже, это призрак так развлекается.

Диана аккуратно сложила лист формата А4 пополам.

И довольно грамотный призрак: в тексте не допущено ни одной грамматической или синтаксической ошибки.

Диана отыскала в пустых недрах секретера нож для разрезания страниц.

Кто знает, может, все призраки — полиглоты, и им без разницы, на каком языке писать записки.

Диана попробовала кончиком пальца острие стального лезвия.

Может, с помощью этого инструмента удастся открыть таинственную дверь?

Диана, вооруженная помадой и ножом…

Диана, отяжеленная бутылкой виски и мерным стаканом…

Диана, готовая к любому мистическому повороту ближайших событий, поспешила к охотничьему панно.

На перекрестках фосфоресцирующие рыцари светились интенсивней, чем обычно.

Прежде чем спуститься к двери, Диана внимательно присмотрелась к вытканной сцене, которая каждый раз, в зависимости от освещения, выглядела немного по-другому.

Израненный лев утратил былую мощь и умерил гнев.

Всадники же, наоборот, усилили натиск.

Диана задрала грубый полог и спустилась по крутым ступеням.

Нажав на стылость витой ручки, отчаянная хозяйка поняла, что нож вряд ли понадобится.

В этот раз таинственная дверь легко и бесшумно поддалась…

 

7. Пробный вызов

За секретной дверью не оказалось ни темницы с прикованным скелетом, ни винного погреба с гигантскими бочками, ни даже чулана с рухлядью и вещами, не вписывающимися в новую эпоху.

Диана, миновав узкий тамбур, очутилась среди реторт из гнутого стекла, пустых колб, чугунных штативов и прочих алхимических штуковин.

С потолка бил яркий свет кварцевых ламп, убивающих микробов прошлого и современные бактерии.

Похоже, именно здесь сумасшедшая баронесса Ульрика фон Кнаппе проводила ночные часы за изысканиями эликсира если не бессмертия, то долгой-предолгой жизни.

Диана внимательно осмотрела тайную лабораторию.

На удивление, приборы не имели даже признаков столетней пыли, как будто ими пользовались совсем недавно. В отнюдь не спертом воздухе замкнутого пространства ощущался резковатый запах озона.

Диана наступила на собственную, совсем короткую и почти незаметную тень.

И зачем в помещении, которым никто не пользуется, установлено кварцевание?

Впрочем, новая владелица замка и всех его призраков была готова ко всему.

Дополнение в оккультный рецепт показало, что в этих мрачных апартаментах, несущих явный отпечаток прошлых веков, наверняка возможна любая мистическая ахинея.

Диана остановилась напротив того самого зеркала, посредством которого предстояло провести спиритический сеанс. До срока, указанного в рецепте, оставалось ровно пятнадцать минут.

Диана поставила колокольчик рядом с отсвечивающей колбой.

Надо успеть.

Она вынула из кармана мерный стакан и пристроила среди чудных приборов.

А то жди потом еще сутки.

Бутылка с виски тоже нашла свое достойное место в алхимической иерархии.

Прежде чем снять с помады колпачок, Диана еще раз перечитала рецепт и приступила к ответственному ритуалу.

Помада оставила жирную и четкую линию на зеркальной глади.

А почему должен явиться именно несчастный Ральф с размозженной головой?..

Диана отступила на шаг.

Сердце цвета свежей крови получилось немного косоватым.

А вдруг оккультному департаменту по призрачным делам вздумается изменить программу?

Диана пронзила помадное сердце тонкой стрелой с ершистым оперением.

Кто же придет?

Зажмурившись, Диана зазвонила в серебряный колокольчик.

Если, конечно, рецепт не обманет.

Диана вслушивалась в окружающее пространство, стараясь уловить первые характерные признаки, сообщающие о приходе из потустороннего мира.

Кто?

Не дождавшись ни единого подозрительного звука, Диана вперилась в собственное отражение.

Покойная матушка?

Сумасшедшая баронесса?

Или одна из жен Томаса, ее Томаса?

А вдруг припрутся все трое одновременно?

Одна будет вымаливать шапочку.

Вторая потребует перчатку.

А третья — новый купальник…

Или все-таки призрак по имени Ральф?

Ральф — и никто иной.

За зеркалом наконец послышался вкрадчивый инфернальный шорох.

— Ральф, это ты? — спросила Диана. — Ральф?

— Да, это я, Крошка!

Раздавшийся голос звучал сугубо по-могильному, то есть слишком походил на голос кладбищенского психотерапевта.

— Привет, Крошка!

Диана улыбнулась своему пьяненькому отражению.

— Похоже, с шотландским виски немного перебор.

Призрак, таившийся в зеркальной бесконечности, не только заговорил, но и даже сымитировал манеру и интонации Ральфа — мойщика надгробий.

Диана не успела подумать, что это — чистейшая мистика из мистик, как вступила в диалог с несчастным юношей.

— Привет, Крошка, — глухо повторил артистично настроенный призрак. — И спасибо, большое спасибо.

— За что? — Диана едва удержалась от слова «дорогой». — За что спасибо?

— Меня так давно никто не приглашал на свидание.

— Но вы же иногда являетесь без всякого приглашения. — Диана уперла руки в бедра. — Например, в зимний сад.

— Да, было дело.

— Скажите, сэр, а это не вы поцеловали меня?

— Где?

— У фонтана, когда я спала.

— В гамаке?

— Да.

— Под пледом?

— Ага — значит, это все-таки ваши проделки?

— Мои, мои, — грустно признался призрак. — Но я ведь не подходил и не целовал, а просто смотрел издали.

— Вот это взгляд, я понимаю!

Диана улыбнулась своему отражению и невидимому призраку, находящемуся где-то рядом.

— Только разве привидения могут целовать?

— Когда сильно захотят.

— В каком смысле?

— Ну, это запутанный инфернальный вопрос. Влюбляясь, призрак способен на какое-то мгновение преобразовывать свою бестелесную аморфность во что-то, похожее на материальность.

— Значит, вы намекаете, что влюбились в меня?

— С первого взгляда.

Призрак немного пошловато хихикнул.

— И заметь, Крошка, без всякой предварительной слежки.

— Так вам и про частного детектива известно?

— Видишь ли, Крошка, с тем сыщиком случилось весьма неприятное происшествие с летальным исходом.

— Бедняга.

— Детектив, честно зарабатывающий себе на пропитание сыском, увы, угодил в автомобильную катастрофу.

— Когда?

— На следующий день после вашего авантюрного бракосочетания.

— И вы что, встретились с ним на том свете?

— Не совсем на том. — Призрак многозначительно хмыкнул. — Пока детектив маялся сорок дней между этим светом и тем, он многое успел рассказать.

— И о чем же, если не секрет?

— Я не смею.

Призрак начал выкаблучиваться.

— Вдруг ты, Крошка, не так поймешь?

— Продолжай, коли начал.

— Но ты же можешь испытать нежелательный стресс.

Диана, разгоряченная шотландским виски и оккультной беседой, проявила изрядную настойчивость.

— Стресс так стресс. — Она заглянула в пустой мерный стакан. — По крайней мере, будет не так скучно и одиноко.

— В общем, детектив рассказал, как ты, Крошка, грезила о телевизоре с диагональю пятьдесят дюймов, о стиралке, о посудомоечной машине, чайно-кофейном агрегате… — Призрак снова хихикнул. — Кажется, я ничего не забыл?

— Микроволновая печь на сто двадцать режимов.

Диана, теперь обладающая всем этим встроенным набором счастливой хозяйки, сменила тему:

— Но при чем здесь стресс?

— Детектив еще уточнил, что тебе грозит…

Призрак умолк, нагнетая психологическое напряжение.

— Ральф, дружище, кончай эти свои мелодраматические штучки.

Диана плеснула в стакан виски.

— Говори все, как есть.

Диана чокнулась с зеркалом.

— Я уже достаточно взрослая девочка.

— Тебе, Крошка, грозит очень большая опасность. — Призрак многозначительно понизил голос до глуховатого шепота. — Очень большая.

От такого заявления наглого призрака Диана позабыла все правила общения с инфернальными явлениями.

— Кто ты?

— Тот, кого ты вызвала.

— А можно конкретней?

— Можно.

Диана глотнула виски, чтобы облегчить спиритическое общение.

— Тогда скажи, ты враг или друг?

— Я твой друг и защитник.

— Чем ты это докажешь?

— Еще не пришло время.

Призрак снова заговорил в полный голос:

— Но я помогу тебе выпутаться из любой беды.

— Хоть на этом спасибо.

Диана без раздумий добавила еще алкоголю.

Коктейль из шотландского виски и оккультной беседы оказался слишком крепким.

— А вот скажи-ка, с точки зрения призрака, кто красивей?

Она распахнула халат, предъявив зеркалу алые розочки на голубом фоне и полупрозрачный лифчик с четко угадываемыми ядреными сосками.

— Я или старая грымза-баронесса?

— Без комментариев.

— Нет, я требую однозначного ответа!

— Я не могу быть объективным.

— Это почему же?

— Потому что я влюбился с первого взгляда.

— В кого?

— Ну не в сумасшедшую же баронессу.

— Значит, я красивей?

— И намного.

— Что и требовалось доказать.

Диана привела себя в надлежащий вид.

— А ты бы пожертвовал собой ради меня?

— Думаю, пожертвовал бы.

— А ты не думай.

Диана погладила осмелевшими пальцами холодную и скользкую поверхность зеркала, так не похожую на человеческую плоть.

— В таких случаях думать вредно.

— Крошка, ты бы поосторожней.

— С тобой?

— Нет, с виски.

— Да я еще так в жизни не напивалась.

Захмелевшая хозяйка замка вновь приласкала зеркало.

— Какой ты все-таки фригидный…

Призрак не отреагировал на провокационный диагноз.

Диана вдруг ощутила нарастающую тревогу. То ли от избытка спиртного, то ли от затянувшегося спиритического сеанса.

— Ральф, ты говорил о какой-то беде…

— Я же сказал: об этом — позже.

— Когда?

— Наверное, скоро.

— Значит, я должна буду повторить вызов?

— Несомненно.

— Опять тратить помаду и виски?

— А что, я не стою этих усилий?

— Пока не знаю.

Диана отвернулась от зеркала.

— Прощай, до завтра! — глухо сказал призрак. — О, прекрасная замковладелица!

Диана снова уставилась на свое мутное отражение.

— А зачем ты в библиотеке изображал эхо?

Но призрак больше не произнес ни слова…

 

8. Повторное рандеву

Оставшаяся часть ночи далась молодой особе легко: пьяный сон обошелся без кошмаров, ужасов и порнографии.

Утро прошло под знаком похмельного синдрома.

День превратился в сплошное отслеживание.

Но к вечеру Диана оклемалась, приняла горячий душ и подкрепилась на кухне ароматным кофе.

Видел бы отсутствующий супруг, до чего доводят организм спиритические сеансы…

А кладбищенский психотерапевт Ральф наверняка прочитал бы целую лекцию о вреде неумеренных контактов с загробным миром.

Диана вернулась в спальню.

А все-таки забавно призрачный Ральф изображал своего тезку. Надо будет спросить, откуда он вообще узнал о существовании мойщика надгробий. Хотя, может, среди всех покойников существует некая связь, и кладбищенские скелеты проинформировали коллегу…

Диана рассмеялась. Полный бред. Да и зачем напрягать мозги? Призрак достаточно болтлив и расскажет все сам, до малейших подробностей.

Диана с трудом дотерпела до назначенного часа.

С одной стороны, ее волновали туманно высказанные призраком тревожные намеки на что-то, весьма нехорошее. Но, с другой стороны, она начала ощущать какое-то странное чувство, похожее то ли на привязанность, то ли на дружбу, к привидению по имени Ральф.

А что, неплохо побеседовали!

Ровно за полчаса до времени инфернального призыва Диана с полным набором спирита-любителя отправилась к заветному зеркалу.

На этот раз помады на окровавленное сердце, пронзенное стрелой, ушло намного меньше.

И колокольчик прозвонил не так лихорадочно и порывисто.

И с виски Диана не переборщила.

Но вызванный дух снова заговорил чисто по-могильному, снова подражая своему тезке, вкалывающему на кладбище:

— Привет, Крошка. — Призрак откровенно хихикнул. — Похоже, тебе замечательно спалось.

— С чего ты это взял?

— Ну, ты же за целый день ни разу не появилась в зимнем саду.

— Опять полез бы с поцелуями?

Диана, помедлив, уточнила:

— То есть со взглядами…

— Непременно.

Призрак наглел все больше и больше.

Диана решила вернуть диалог в более конструктивное русло.

— Ральф, ты хоть и не человек, но тебе должно быть очень стыдно.

— За что?

— А разве хорошо издеваться над женщиной, которая тебе полностью доверилась?

— Издеваться?

— А как же еще назвать то, что ты морочишь мне голову своими грязными намеками!

— Грязными?

— Извини, я, конечно, неточно выразилась. — Диана на мгновение призадумалась. — Ага, лучше сказать — пугающими намеками.

— Я просто хотел предупредить…

— О чем?

— Ну, чтобы кое-какие странные моменты, Крошка, не стали для тебя неожиданностью.

— Мне что-то угрожает в замке?

— Да.

— Что?

— Об этом узнаешь в свой час.

— А ты меня не обманываешь?

— Клянусь духом матери…

— Кстати, а нельзя ли вызвать сюда мою покойную маменьку?

— Нет, призрака можно вызвать только в том ареале, где носитель души встретил смерть.

— Я не знала, что на фантомов распространяются ограничения.

Наступила тишина.

Призрак явно безмятежно витал где-то в эфирах и не собирался помочь хозяйке замка собраться с мыслями.

— Ральф, ну будь не призраком, человеком, скажи, чего мне опасаться, чего бояться?

— Но я не могу в данный момент открыть полную истину.

— Почему?

— Это лишь навредит нашим отношениям.

— Значит, ты хочешь, чтобы я каждую ночь общалась с тобой?

— Да, Крошка. — Призрак шумно вздохнул. — И как можно дольше.

— Учту на будущее.

Диана машинально поправила прическу.

— Я тебе нравлюсь?

— Еще бы.

— А ты не врешь?

— Призраки не могут обманывать.

— С какой стати?

— У них другая конституция.

— В каком смысле?

— Они способны только на вещие предсказания.

— Ага, ну вот, Ральф, ты и попался.

Диана показала зеркалу язык.

— Давай-ка быстренько сообщи: что ждет меня в самое ближайшее время?

— Безмятежный сон.

— Еще скажи, что я в постели буду совершенно одна.

— И совершенно обнаженная.

— Значит, ты все-таки подглядываешь за мной в спальне?

— Немного.

— А в душевой кабине?

— Тоже.

— А когда я, извиняюсь, сажусь на унитаз и биде?

Призрак, застыдившись, не ответил и исчез, даже не попрощавшись.

— Ладно, смотри, парень, сколько душе угодно.

Диана подзаправилась шотландским виски и строевым шагом гвардейца — носителя волынки отправилась на кухню, чтобы там без призрака и без мужа плотно и вкусно закусить…

 

9. Решительное объяснение

Вопреки острому приступу ночной булимии хозяйка, увлекшаяся спиритическим общением, снова крепко спала без кошмаров и ужасов, которые остались в мутном зазеркалье вместе с вещим призраком.

Похмельный синдром тоже снялся гораздо легче вчерашнего.

Чтобы скоротать день, посвежевшая Диана отправилась в зимний сад.

Но лежание в гамаке окончилось безрезультатно. Призрак так и не явился, чтобы поцеловать свою земную любовь. Вернее, посозерцать.

Когда до назначенного часа вызова осталось минут пятнадцать, молодая особа, подсевшая на спиритическую хрень, поспешила к зеркалу.

Помада цвета крови пущена в ход.

А вдруг на этот раз призрак не появится?

Начертанное сердце пронзает амурная стрела с густым оперением и острым-преострым наконечником.

Но ведь обитатель иного мира так и не раскрыл, в чем же состоит надвигающаяся опасность.

Виски с торопливым бульканьем наполняет мерный стакан.

Только бы вновь сработал рецепт Ульрики фон Кнаппе.

Алкоголь уже привычно бьет по извилинам и стремительно рассасывается по всему организму.

Только бы сработал…

Молодая особа энергично зазвонила в серебряный колокольчик, призывая инфернального друга.

И Ральф не заставил себя ждать.

— Ты, наверное, обиделась?

— На что?

— Что я не посмел тебя потревожить в зимнем саду.

— Да, кстати, почему не посмел?

— Но ты ведь не спала по-настоящему, а притворялась.

— Похоже, вас, призраков, трудно обманывать.

— Оккультный факт.

— Ну, хватит лирики. — Диана проявила настырность. — Давай лучше обсудим вопрос о грядущей угрозе.

— Можно.

Сегодня призрак был настроен гораздо решительней.

— Так. Расскажи откровенно и прямо о том, что может со мной случиться.

— Могло бы случиться непоправимое.

— Почему «могло»?

— Потому что я — здесь.

— Ты продолжаешь говорить сплошными загадками.

— Я скажу правду. Только обещай мне реагировать спокойно.

— Спокойно — вряд ли.

Призрак в ответ промолчал, анализируя сказанное.

Диана продолжила внезапную исповедь:

— Ральф…

— Да?

— Ральф, ты хочешь знать причину моей неуверенности?

— Да.

— Только поклянись, что не исчезнешь.

— Клянусь всем загробным миром.

— Обещай, что ответишь той же правдой, какую скажу тебе я.

— Обещаю.

— Хорошо.

Диана вперила упрямый и пытливый взор в собственное напряженное отражение.

— Скажи, Ральф, можно в призрака влюбиться по-настоящему, как в мужчину?

— Не знаю, как в призрака, а вот в меня — можно.

Отражение Дианы начало колебаться в зеркале, которое вдруг само заколебалось и отъехало в сторону.

В лицо молодой особе ударил затхлый сквозняк.

Хозяйка замкового привидения, возжелавшего материализоваться благодаря взаимной любви, на всякий случай закрыла глаза.

Инфернальный флирт развивался по какому-то совсем фантастическому сценарию.

— Ладно, хватит заниматься спиритизмом.

— Так ты не призрак?

— Я — Ральф.

Диана почувствовала, как ее крепко и в то же время бережно приобнимают сильные руки.

— Не призрак?

— Да человек я!..

Диана в подтверждение слов получила легкий поцелуй в щеку.

— Человек!

Дождавшись повторного, более смелого поцелуя, Диана открыла глаза.

Перед ней стоял Ральф, могильный психотерапевт, но не в траурном комбинезоне, а в камуфлированной форме с кобурой на ремне.

Диана нахмурилась, как настоящая хозяйка, которой не понравилось вторжение на частную территорию, да к тому же серьезно охраняемую.

— Парень, а ты как попал в замок?

— Служебное задание, Крошка.

Ральф — не призрак, человек — застыл по стойке «смирно».

— Особое задание!

— Похитить мой голубой шарфик?

— Я не виноват — он сам спланировал на вентиляционное отверстие подземного хода.

— Теперь ясно, как ты передвигался незамеченным по замку…

— Скажу откровенно: там не очень-то комфортно.

— Может, вернемся к твоему особому заданию?

— С удовольствием.

— Ты должен ликвидировать Томаса Джона Крейга-младшего?

— Я не киллер.

— Твоя специализация — «обыкновенный призрак»?

— Крошка, я секретный агент.

— И на кого мы работаем?

— Это не важно.

— А что важно?

— Мое задание напрямую связано с обеспечением безопасности некой особы, именуемой в оперативных сводках как «четвертая жена», то есть Диана, в девичестве Лумбер.

— Но признайся, как ты все-таки проник внутрь замка, минуя сигнализацию?

— Крошка, это сугубо технический вопрос.

— И откуда ты знаешь все потайные ходы?

— Готовился заранее.

Ральф поправил кобуру.

— Задолбал ты меня, парень, задолбал.

— В каком, извини, смысле?

— В виде призрака ты мне больше нравился.

— Ну, скрытность способствует раскованности.

— Хорошо, что не распущенности.

Диана одернула халат.

— Кстати, надеюсь, ты за мной не подглядывал, когда я нежилась в джакузи?

— Нет, Крошка.

— А зря.

Диана плеснула в мерный стакан виски и отхлебнула — для полного и окончательного прояснения оккультной ситуации, вышедшей на реалистический уровень.

— Так ты, Ральф, все-таки призрак или человек?

— Человек во плоти.

Секретный агент продемонстрировал одурманенной алкоголем хозяйке развитую мускулатуру рук и ног.

— А документ у тебя имеется?

— Конечно.

— Покажи.

— Сию минуту.

Ральф — не призрак, человек — вытащил из нагрудного кармана удостоверение с гербом весьма солидной организации.

— Значит, ты и вправду здесь, чтобы спасти меня?

— Разумеется, Крошка!

— А почему ты назвался не настоящим именем, а Ральфом?

— В честь призрака.

Диана еще раз просмотрела солидное удостоверение с голограммой и антропометрическими данными.

— И от кого ты собрался меня спасать в моем замке?

Диана хитро прищурилась и повторила с удовольствием:

— В моем замке!

 

10. Коварный замысел

— Крошка, я прибыл в замок, опередив тебя на двенадцать часов…

— Вот почему ты не присутствовал на нашем бракосочетании?

— А в каждом приличном замке, кроме фирменного привидения, должен иметься и потайной подземный ход.

— Логично.

— Ну, и предварительное ознакомление с компьютерной системой наблюдения показало, что, возможно, имеются камеры слежения в твоей спальне, кухне и прочих жилых апартаментах.

— Поэтому ты и прятался за зеркалами?

— Не хотел рисковать.

Ральф — не призрак, человек — снова обнял чужую жену.

— Только вот не выдержал в зимнем саду, едва не материализовался и чуть не поцеловал.

— А здесь за нами никто не следит?

Диана возвела очи к потолку секретной лаборатории.

— Не бойся: тут чисто.

Диана, отступив на пару шагов и задев локтем пустую реторту, внимательно оглядела своего потенциального ангела-хранителя.

— А теперь, парень, отвечай: что все-таки мне грозит в моем замке?

— Крошка, неужели ты не догадываешься?

— Ты намекаешь, что опасность исходит от Томаса? — Диана как можно ближе подошла к тому, кто прибыл ее защитить. — Моего Томаса?

— Ну, не от призрака же юноши, а тем более, не от тени безумной Ульрики фон Кнаппе!

— Но зачем Томасу Джону Крейгу-младшему избавляться от меня? — Диана прильнула к груди могильного психотерапевта. — Я же его полностью устраиваю как жена.

— Увы, Крошка, твой брак оказался элементарной ловушкой…

— Требую доказательств!

— Скажи, зачем твоему супругу понадобились твои не совсем чистые трусики?

— У каждого своя слабость…

— Крошка, фетишизм придуман для отвода глаз. А на самом деле все намного проще и трагичней.

Диана отпрянула от глаголющего пугающую истину:

— Так как, ты сказал, я именуюсь в оперативных сводках?

— «Четвертая жена».

— Выходит, все предыдущие жены Томаса Джона Крейга-младшего были заранее обречены? — Диана снова прижалась к возможному спасителю. — Обречены на верную гибель?

— Да, старый хрыч все планировал задолго до первого приглашения намеченной жертвы на роковой ланч.

— Как это подло!

— После брака счастливая новобрачная увозилась в какое-нибудь тихое, изолированное от внешнего мира местечко.

— В этот замок?

— Нет, мерзкий жених для каждой обреченной невесты выбирал другую страну, чтобы не вызвать подозрений.

— Как это низко!

— И больше никто никогда ее не видел — ни первую жену, ни вторую, ни третью.

— Значит, я пошла давно проторенной дорожкой?

— Но, будем надеяться, без печального финала.

— Хорошо бы.

Диана дотянулась до початой бутылки с шотландским виски.

— Первую жену растерзали акулы.

Диана взяла мерный стакан.

— Вторую накрыла снежная лавина.

Диана свинтила пробку.

— Третью утащил крокодил.

Диана взболтнула спасительный алкоголь.

— А что уготовано мне?

— Авиационная катастрофа над океаном.

— Парень, ты шутишь?

— Нисколечко.

— И я сама же во время перелета в Баварию подала ему идею крушения?

— Не огорчайся, Крошка.

Ральф — не призрак, человек — поцеловал обманутую супругу в щеку.

— Томас Джон Крейг Синяя Борода наверняка придумал бы что-нибудь подобное и сам.

— Как ты его назвал?

— «Синяя Борода» — другого он не заслуживает.

— А все же каким образом я должна очутиться в обреченном самолете?

— Никаким.

— Это уже интересно.

— Просто, Крошка, почти доказаны факты, что первая жена не тонула в океане, вторая не попадала под лавину, а третья — в зубы крокодилу.

— Парень, я совсем запуталась! У меня в голове все перемешалось, как салат. Не хватает лишь дрессинга.

— Сейчас, Крошка, ты все поймешь.

— Надеюсь.

— Все предыдущие случаи были только имитацией.

— Не ожидала от Томаса ничего подобного.

— Катастрофа произойдет без тебя.

— Вот и славненько.

— И останутся на месте авиационной катастрофы лишь голубые трусики с алыми розочками, потемневшими от вагинальных, извините, выделений.

— А почему именно трусики?

— О, здесь старый злодей продумал все досконально. Во-первых, экспертиза ДНК установит принадлежность интимного белья Диане, в девичестве Лумбер. А во-вторых, обнаруженные на ткани трусиков физиологические следы будут свидетельствовать о том, что незадолго до крушения развратная девица занималась сексом с инструктором, что и повлекло за собой катастрофу.

— Но это уже слишком!

Диана плеснула в мерный стакан остаток виски.

— Обвинить меня еще и в авиакатастрофе!

— Изящный ход, весьма характерный для пожилого джентльмена.

Ральф — не призрак, человек — отобрал стакан с алкоголем у почти обреченной чужой жены.

— Вспомни предыдущие истории.

— Дай хотя бы глоточек.

— Попозже.

— Уговорил.

Ральф — не призрак, человек — сам отхлебнул приличную бодрящую порцию.

— Из-под лавины извлекли только шапочку.

— Да.

— Из океана выловили обрывки купальника.

— Да.

— А после нападения аллигатора осталась лишь перчатка.

— Но это же глупо — использовать снова и снова один и тот же прием!

Диана опять потянулась к бутылке.

— Глупо!

— Зато эффективно.

— Мне нужен глоточек, а то сойду с ума.

— Только один.

— Уговорил.

Диана подбодрила организм крепким алкоголем.

— Значит, от меня должны будут остаться лишь мои любимые голубые трусики с алыми розочками?

— Да, Крошка.

— Ну, а где же я сама буду пребывать?

— В какой-нибудь безымянной могиле в качестве второго, нигде не зарегистрированного покойника.

При слове «покойник» Диана машинально повторила глоток.

Ральф — не призрак, человек — позволив будущей жертве лишнюю успокоительную дозу, вернул и стакан, и бутылку себе.

— Я тебе не верю.

— Ладно, тогда поверишь своим глазам.

Ральф — не призрак, человек — осушил и стакан, и бутылку.

— Только без обмороков.

— Постараюсь.

— Я рядом.

— А может, нам — того? — Диана ухватила проводника в ад за рубаху. — Может, нам позвать на помощь?

— Кого?

— Ральфа.

— Так я же здесь.

— Нет, того, который призрак!

— Бесполезно.

— Ты уверен?

— Вполне.

— Почему?

— Видишь ли, этот инфернальный Ральф — весьма заинтересованное лицо.

— В чем заинтересованное?

— В твоей скорейшей и мучительной кончине.

— С какой стати?

— А чтобы у него появился, так сказать, партнер.

— Может, ты и прав…

Диана отпустила рубаху проводника, знающего даже мотивы поведения замкового призрака.

— Это же так скучно и тоскливо — слоняться одному век за веком…

— Славная получится, так сказать, парочка.

— Завидуешь?

— Нисколечко.

— Нет, завидуешь.

— Крошка, не спорь: я не допущу, чтобы вы соединились в призрачный дуэт.

— Надеюсь.

— А вот Томасу Джону Крейгу давно пора на тот свет.

— Но зачем ему все это надо?

— Сейчас узнаешь.

Ральф — не призрак, человек — нажал какой-то незаметный рычаг на лабораторном столе, и торцовая стена, утыканная алхимическими пробирками, бесшумно раздвинулась.

— Лучше все увидеть собственными глазами, Крошка!

— Так испоганить медовый месяц!..

— Смелей.

— Но ведь если ты сказал правду, я этого не переживу!

Диана рывком догнала проводника, знающего истину.

— Не переживу…

 

11. Жуткая экспозиция

Ральф — не призрак, человек — первым вошел в хирургический отсек в подвале замка и включил полный верхний свет.

— Смотри.

Диана подчинилась голосу, в котором все еще звучала досада.

— Смотри: здесь все готово для убийства.

— Кого?

— Тебя, Крошка, тебя.

— Так он что — хирург-садист?

— Нет: всего лишь пожилой джентльмен, старающийся продлить свою жизнь посредством трансплантации более молодых органов.

— Так вот почему этот гад трахался в ночной рубашке!

Диана, превратившаяся из жены Томаса Джона Крейга-младшего в потенциальную жертву Синей Бороды, вошла в операционную.

— Чтобы не показывать шрамы от предыдущих пересадок!

— Минуточку.

Ральф — не призрак, человек — для большей убедительности врубил операционный рефлектор, состоящий из дюжины ярких светильников.

— Любуйся.

Сдвоенное хирургическое ложе, накрытое широкой синей простыней, напоминало супружескую кровать, готовую к первой брачной ночи.

— Вот место для донора.

— Где?

— Справа.

— Значит, для меня?

— Разумеется.

— Ужас!

— Ну, а слева — для реципиента.

— Моего То…

Диана так и не смогла произнести имя коварного пожилого джентльмена, придумавшего весьма оригинальный способ использования собственных жен как источник запасных частей.

Она никогда не бывала в операционной ни в качестве пациента, ни, тем более, в качестве объекта этого жуткого, кровавого и смертельно опасного процесса.

Она даже не смотрела фильмы про то, как вскрывают, кромсают, зашивают.

И стоило в читаемом романе появиться хотя бы намеку на возможное хирургическое вмешательство, как злополучная книга отправлялась прямиком в мусорный контейнер.

Зато ее покойная мамочка знала назубок название каждого инструмента, предназначенного для кровавого действа. И с раннего детства пугала Диану мудреными жуткими названиями.

Впечатлительная юная особа вдруг четко и весьма осязаемо представила, как ее беспомощное, распластанное под ярким рефлектором тело подвергается хирургическому вмешательству.

Набрасывается стая гибких змееподобных кусачих проводов!

Впивается орда шприцев!

Зонды проникают в естественные отверстия — и в нос, и в рот, и в ухо, и гораздо ниже!

Ретрактор фиксирует язык.

А потом — ланцет!

Следом — холодный скальпель.

Пила занимается ребрами.

Цанги разбирают сосуды.

Экстракторы зачищают вены…

Диана закрыла глаза, чтобы не видеть этой бликующей и сияющей армады.

Искусственное сердце, не умеющее любить.

Искусственные легкие, не знающие учащенного ритма страсти.

Искусственные почки, равнодушные ко всему.

Искусственная печень, не подсаженная алкоголем.

Искусственный мозг, избавленный от страха смерти.

Диана начала медленно и ватно опускаться на кафельный пол.

Но Ральф — не призрак, человек — успел подхватить давно желанное тело, приготовленное для выемки такого здорового, такого великолепного, такого добротного сердца…

 

12. Акты без антракта

Диана крепко зажмурилась от невыносимо яркого хирургического света.

— Как в театре, — сказала она тихо.

— Где, где?

— В театре, на сцене.

— В принципе — похоже.

— Еще бы… Как в трагедии… Этого, ну…

— Софокла?

— Сам ты свекла!

— Эсхила?

— Пила и буду пить.

Диана еще крепче обвила шею гида по местам возможной смерти.

— Виски, ты понял? Неразбавленное и даже безо льда.

Ральф — не призрак, человек — положил разговорившуюся жертву старого маньяка на операционный стол.

— Ага, вспомнила.

— Автора трагедии?

— Нет, комедии. Там еще ради смеха афроамериканец в костюме венецианского дожа в финале изящно душит собственную жену, причем совершенно невинную, то есть не виноватую.

— Зал, наверное, валялся от смеха.

— Ага, умирал от хохота.

— И долго он ее душил?

— Достаточно… Э, парень! Ты что делаешь?

— Как что? Раздеваю.

— Кого?

— Тебя, Крошка, тебя.

— Ну, если тебе нравится, — пожалуйста.

— Спасибо.

Ральф — не призрак, человек — действовал умело и споро.

Халат незадачливой владелицы замка плавненько спланировал на монитор, фиксирующий наполнение пульса.

Диана, позволяя оголять себя, продолжала странные речи:

— Да, это явно не кладбище.

— Почти.

— И не могила.

— Лучше скажи: подиум смерти.

— А я так мечтала о могиле.

— Крошка, ты шутишь?

Ральф — не призрак, человек — продолжал свое истинно мужское дело.

— Шутишь?

Лифчик, совершая затяжной кульбит, улетел к анестезионным приборам и застыл на латунном вентиле без всякого наркоза — и общего, и местного.

— Нисколечко.

— Да, мы все там будем, но зачем о могиле-то мечтать, пусть и самой роскошной?

Ральф — не призрак, человек — весьма деликатно принялся за алые розочки на голубом фоне.

— Это же не машина, не квартира!

Трусики, оказывая достойное сопротивление, нехотя сползли до колен.

— И даже не бунгало на тропическом острове.

Диана откровенно хохотнула, не боясь обидеть секретного агента.

— Нет, ты хоть и мойщик надгробий, но в могилах совсем не разбираешься.

— Я приводил в порядок гранит всего две недели, пока дожидался…

Трусики скатались на голенях в тугой валик.

— Меня?

— Нет, контакта похитителя органов с будущей жертвой.

— Ты можешь действовать поэнергичней?

— Могу.

— Тебе же не пятьсот лет.

— Всего тридцать один.

— И ты еще не научился раздевать женщин.

— Я привык, что они делают это сами.

— Лентяй.

Диана взбрыкнула ногами, чтобы помочь неопытному агенту получить в качестве главного приза алые розочки.

— А я еще хотела, чтобы ты, парень, трахнул меня на могиле.

— Странное желание.

— На могиле покойной мамочки.

— Зов предков?

— Трахнул по-настоящему, а не как…

Диана снова не смогла произнести отвратное и подлое имя.

— Синяя Борода!

— Вот именно.

Ральф — не призрак, человек — наконец-то швырнул неподдающиеся трусики на контейнер для хранения запасов донорской крови.

— Но я — не он.

— Надеюсь.

— А операционный стол ничем не хуже могилы.

— Ты уверен?

Но Диане не хватало элементарной романтики, которую так подробно и живо подают в любовных штампованных опусах.

— Ну, ты, парень, хоть поцеловал бы меня для приличия.

Ральф — не призрак, человек — прервав стаскивание чужого халата где-то на локтях, отыскал губы приготовленной к закланию донорши.

Диана, не раздумывая, пустила в ход язык и с удовлетворением отметила ответные действия разошедшегося партнера.

Теперь ясно, почему жены заводят любовников.

Ральф — не призрак, человек — прервал глубокий поцелуй только после того, как языки основательно познакомились.

Диана томным стоном потребовала немедленного повторения.

Все-таки гигантская разница между осторожной слюнявостью задыхающегося старика и энергичным напором раззадоренной молодости.

Она призывно облизала собственные губы.

Но Ральф — не призрак, человек — азартно переключился на груди аппетитной жертвы.

Освободившиеся соски подверглись стремительной атаке.

Диана замлела от нарастающего возбуждения.

Ральф — не призрак, человек — оказался вне конкуренции.

Диана вскрикнула от переизбытка любовной химии в крови.

Так еще никто не ласкал, никто.

Ни квелый муж.

Ни автослесарь.

Ни рекламный деятель.

А Ральф — не призрак, человек — наращивал и наращивал темп.

Пара секунд на левый сосок.

Пара — на правый.

И снова левый.

И снова правый.

Диана, испытывая неизъяснимое желание незамедлительного соития, перевела любовника, слишком увлекшегося разогревом, на ручное управление.

Ральф — не призрак, человек — подчинился.

Еще не спасенная жертва начала помогать секретному агенту всеми десятью пальцами, чтобы тот не промазал.

И агент не подвел.

Диана кое-как выдернула ладони, зажатые между животами, упругими, крепкими, здоровыми животами, без малейших старческих морщин и безобразных складок, без шрамов, свидетельствующих о пересадках.

— Ну, погнали?

Диана, не ответив на глупый вопрос, принялась задавать совершенно дикий ритм.

Ральф — не призрак, человек — старался не опозориться и поддержать честь Интерпола.

Вот…

Вот…

Вот…

И вдруг партнеры, использующие операционный стол не по назначению, синхронно заголосили от совпавшего до секундочки, ни в чем не поддельного оргазма.

Вот…

К разочарованию нечаянной любовницы, блистательный, великолепный, премьерный акт слишком быстро закончился.

Ральф — не призрак, человек — взял передышку.

Диана, восстановив нормальное дыхание, вернулась к прерванному диалогу.

— Знаешь, я вспомнила…

— Нашу первую встречу?

— Нет, имя того, кто рассмешил зал единственным убийством в целом акте.

— Крошка, ты можешь меня не отвлекать?

— А в чем дело?

— Ну, тебе вряд ли понравится затянувшийся пролог.

— Да, кстати, ты можешь три раза подряд, и без антрактов?

— Не пробовал.

— А придется!

 

13. Плачевная участь

Операционный стол, превратившийся из ложа скорби в ложе страстной и продолжительной любви, перестал ощущать сексуальную вибрацию.

Наступил момент, когда похоть и страсть превращаются во что-то чистое и непостижимо прекрасное.

Когда телесное уступает место духовному.

Когда физический оргазм сменяется невиданным катарсисом.

Изможденные любовники, миновав горние высоты, провалились в обоюдный сон, которому не мешали даже по-прежнему сияющие рефлекторы.

Но кара за нарушение устава грянула незамедлительно.

Диана очнулась от истошного вопля.

Своего вопля.

Ей приснилось, что ее трепыхающееся сердце бьется — отчаянно и беспомощно — в хищных руках продажного хирурга, забывшего все медицинские заповеди.

Но действительность оказалась не менее страшной.

Ральф — не призрак, человек — лежал на кафельном полу совершенно голый, и его мускулистые руки, заведенные за спину, были скованы никелированными стерильными браслетами.

А рядом с обезвреженным агентом стояла хирургическая бригада в полном составе.

Откуда-то сбоку появился по-вампирски ухмыляющийся пожилой джентльмен в ночной рубашке.

Злодеи-медики расступились.

Томас Джон Синяя Борода, выплюнув мятную жвачку, склонился над скованным агентом:

— Выходит, друзья, нам крупно повезло.

Главный хирург и ассистенты ответили заказчику отвратным хохотом.

— Можно будет за одну операцию использовать двух доноров.

Хохот повторился.

В унисон задребезжали все инструменты, готовые пластать и резать, пластать и резать, пластать и резать.

— Думаю, мы у этого красавца отрежем самое дорогое.

— Вполне кондиционный пенис, — произнес главный хирург, даже не прибегнув к пальпированию. — Вполне.

— И пришьем эту штуковинку мне.

— Давно пора, — согласился главный хирург. — Давно пора.

— И сделаем это красавцу без наркоза.

— Люблю, когда голосят клиенты, — с энтузиазмом сказал главный хирург. — А последний вопль вообще ни с чем не сравним.

Но тут внезапно заговорил обреченный агент:

— А вам известно, господа, что убийство с целью трансплантации уголовно наказуемо?

— Ой, испугал!

Главный хирург выбрал самый острый скальпель.

— Да ты знаешь, голубчик, сколько на моем счету изуродованных трупов?

— Вам грозит пожизненное заключение.

— Хватит засорять мне мозги юридическими угрозами.

Главный хирург поиграл скальпелем.

— А может, начнем с вашей милой супруги?

Томас Джон Синяя Борода уставился на Диану, посмевшую вдоволь натрахаться перед столь ответственной и сложной операцией.

— Хорошая идея. Пусть красавчик понаслаждается, как его партнершу разбирают на запасные части. Орган за органом. Орган за органом.

— Нет, пожалуйста, начните с меня!

В голосе Ральфа — не призрака, человека — появились умоляющие нотки.

— Начните с меня!

Но бригада извергов, не обращая внимания на лепет агента, разжалованного в доноры, переместилась к владелице жуткого замка.

— Дайте этой развратной сучке наркоз! — приказал заказчик.

Над неверной женой нависли двое.

— Сопротивляться бесполезно.

— А то закопаем без гроба.

Прозрачная маска накрыла лицо жены, не желавшей добровольно расставаться со своими внутренними органами.

Томас Джон Синяя Борода стянул через голову ночную рубашку.

— А ты, красавчик, не отворачивайся, не отворачивайся, не отворачивайся!

Диана, мотая головой, пыталась освободить лицо от маски с наркозом.

Не хочу!..

Но сладковатый приторный газ действовал быстро.

Диана беспомощно напрягла прикованные руки.

Не хочу!..

Диана беспомощно подергала зафиксированными ногами.

Спасите!..

Диана со страха описалась.

Так тебе и надо, авантюристке.

Диана покорно затихла в ожидании неизбежного вскрытия ее тела, не прожившего даже половины отмеренного природой срока.

Сейчас острый скальпель рассечет ткань в области груди.

Диана больше не делала попыток освободиться от пут.

И сердце, только что полюбившее сердце, успешно перенесется в чужую плоть.

Мерзкую плоть.

Томаса Джона Синяя Борода.

Диана остаточным сознанием, еще не порабощенным наркозом, цеплялась за жалкие крохи рухнувшей и разбитой надежды.

Но утешением молодой особе, когда-то согласившейся на брачную авантюру с пожилым джентльменом, служила лишь одна почти угасшая мысль.

В замке теперь будет три призрака:

Два Ральфа.

И глупая, доверчивая, непутевая Диана…

 

14. Верность долгу

Однако ей удалось остаться в собственном, так и не вскрытом опытными хирургами теле.

Диана неимоверным усилием воли освободилась от реальноподобного морока.

Бригада хирургов осталась там, в кошмарном сне, как и Томас Джон Синяя Борода.

Как хорошо, что иногда от ужаса можно избавиться, просто вовремя проснувшись.

Диана вздохнула во всю мощь уцелевших легких.

Все органы на месте? На всякий случай она провела вспотевшими ладонями по груди, животу и промежности. Вроде все.

Диана расслабилась на операционном столе.

— Знаешь, что мне сейчас приснилось? — сказала она, все еще жмурясь от яркого света рефлекторов. — Знаешь!

— Да, Крошка. Скорей всего будущая операция на этом самом столе.

Ральф — не призрак, человек — подтвердил, что сиюминутная реальность гораздо терпимее некорректных сновидений.

— Ты так нехорошо кричала!

— Тут, пожалуй, закричишь…

— А мне снился труп без гроба.

— Мой?

— Нет, конечно, — твоего мужа!

— После удачной операции с обменом органов?

Диана уселась в позе индийской богини.

— Ему — мои, а мне — его.

— Крошка, ты в порядке?

— Лучше выруби эти чертовы светильники!

— Будет исполнено.

Ральф — не призрак, человек — погрузил операционную в полумрак.

— Знаешь, парень, я совсем не хочу делиться ни сердцем, ни печенью, ни мочевым пузырем с этим извергом, погубившим трех жен.

Диана спустила ноги на холодный могильный кафель.

— Я бы даже клитора не уступила этой богатой сволочи.

Диана слезла с жесткого настила, на котором приняли смерть многие обреченные.

— Хотя смена пола не в его духе.

Диана закинула руки за голову, привычно разминая затекшие мышцы.

— Гаду подавай органы высшего сорта, и обязательно свеженькие, только что из организма.

— Но я не допущу этого. — Ральф — не призрак, человек — поцеловал кандидатку в доноры. — Не допущу.

Диана резко отвела поцелованные губы в сторону.

— Парень, ты, кажется, получил все, что хотел.

— Даже больше.

— Ну, так давай шевелись, делай что-нибудь!

— А именно?

— Ну, чтобы проклятый сон ненароком не превратился в непоправимую действительность.

— Крошка, прошу, выслушай меня внимательно.

Но Диана, все еще не отошедшая от кошмарного видения, продолжала искать веские аргументы:

— Я не хочу, чтобы меня выпотрошили, как бройлера.

Ральф — не призрак, человек — крепко обнял встревоженную подопечную.

— Прошу, выслушай меня.

— Только не говори, парень, что твой подземный ход засыпало.

— Нет, ход в полном порядке — я проверил его, пока ты спала.

За ценную информацию грядущий спаситель был награжден серией порывистых, но совсем не эротических поцелуев.

Череду благодарных ласк оборвало новое сообщение:

— Но этот ход предназначен не для нас.

— Думаешь, я не пролезу в него со своей комплекцией?

— Крошка, дело в том, что мы все равно не могли бы им воспользоваться.

— Начинается!..

— Если мы покинем замок, то сорвется вся операция по захвату.

— Речь не мальчика, но секретного агента!

Диана огляделась в поиске разбросанного нижнего белья.

— Ему какой-то вонючий захват дороже человеческой жизни!

— Понимаешь…

Ральф — не призрак, человек — протянул будущей жертве коварных замыслов любовно расправленные голубые трусики с алыми розочками.

— Понимаешь, Крошка, нам нужно взять их банду с поличным.

Диана самостоятельно нашла лифчик.

— Продолжай, продолжай.

— И заказчика, и, разумеется, исполнителей трансплантации.

— Значит, я просто «наживка»?

— Нет, мы вместе выполняем, может быть, самое трудное и самое ответственное задание.

— Хочешь выслужиться?

— Нет — исполнить свой долг.

— Но пусть изверг найдет себе пятую жену, шестую, седьмую!

— Крошка, мы должны быть в замке до логичного финала.

— Почему бы просто не сбежать вместе?

— Мерзкий супруг, оставшись неразоблаченным, отыщет нас. Ему нет резона оставлять тебя в живых, как свидетеля, и меня, кстати, тоже.

— Все равно, давай убежим, Ральф, пока не поздно!

— И зло останется ненаказанным.

— Но я не хочу исполнять роль жертвы. Я боюсь летального исхода.

— Мы не допустим, чтобы трансплантация осуществилась в полном объеме.

— Надеюсь.

— Мы их возьмем, как только они начнут первый надрез.

— Я не выношу вида крови.

— Крошка, ты все равно будешь под наркозом.

— Так еще хлеще.

Диана облачилась в халат.

— А вдруг ваша группа захвата застрянет в подземном ходе?

— Но я-то здесь.

— И ты справишься со всей бандой?

— Подумаешь — хирург и три ассистента!

— А главная сволочь?

— Он тоже будет под наркозом.

— А ты, парень, не промахнешься?

— Я сделаю все, что будет в моих силах.

— А вдруг не все?

— Тогда я поставлю крест на своей карьере.

— Подумаешь.

— Тогда я собственноручно приговорю Томаса Джона Синяя Борода к незамедлительной высшей мере наказания.

— Но мне-то не будет от этого легче. — Диана нарочно громко всхлипнула. — Я же присоединюсь к своей покойной мамочке.

— С тобой, Крошка, не успеют сделать ничего фатального.

Ральф — не призрак, человек — пытался для большей убедительности подкреплять слова энергичными жестами.

— Ничего!

— Но я должна буду молчать, улыбаться и терпеть, когда ко мне подойдут с маской для наркоза!

— А ты верь в меня, Крошка, верь.

— Но это же будет невыносимо страшно.

— В нашей операции все продумано…

Однако Диане не удалось узнать более подробные детали будущего захвата с поличным геронтологического супруга и алчной хирургической бригады, нарушающей не только медицинскую этику, но и уголовный кодекс.

Где-то за дверью операционной застенал мобильный телефон. Диана узнала мелодию забытого шлягера давних времен. Мамочка, покойная мамочка обожала этот хит про любовь, которую нельзя купить.

Ральф — не призрак, человек — рванул на звук мобильника, но на мгновение задержался в проеме:

— Минуточку, Крошка, экстренный вызов…

 

15. Чрезвычайное предложение

Диана, загнанная в ловушку коварным супругом и чересчур исполнительным любовником…

Первый жаждал получить орган.

Второй наверняка рассчитывал на очередное звание и медаль.

Диана обреченно снова разоблачилась до полной наготы.

Нет, за такую операцию непременно должны дать орден.

Диана послушно улеглась на операционный стол.

Орден Ральфу — за заслуги перед обществом, а «живцу» — за проявленную отвагу — посмертно.

Диана, утомленная тремя почти непрерывными вдохновенными актами…

Диана, напуганная перспективой выступить в роли живца, по уши накачанного наркозом…

Диана, отчаянно влюбленная в этого слишком исполнительного и дисциплинированного секретного агента…

Диана, не понимавшая, что делать в сложившейся запутанной ситуации, беспомощно лежала на операционном столе — еще не распоротая, но уже почти уничтоженная безвыходностью из идиотского положения.

Начнешь бороться за жизнь — потеряешь любовь.

Попытаешься сохранить любовь — и получишь летальный исход.

Но тут вернулся Ральф — не призрак, человек — и опустился на колени перед распластавшимся объектом негласного наблюдения.

— Крошка, ты не спишь?

— Ага, тут уснешь…

Диана приподнялась, опершись на локоть.

— Один хочет пустить на запасные части…

Диана грустно улыбнулась и всплакнула — вполне даже натурально.

— Другой готов трахаться, но не желает ради любимой женщины нарушить устав.

Диана шмыгнула носом.

— А может, про любовь я нафантазировала?

— Нет, Крошка, нет.

— Ты уверен?

— Да — и поэтому предлагаю и руку, и сердце.

— Как донор?

Диана отреагировала на неожиданное предложение черным юмором.

Ральф — не призрак, человек — даже не улыбнулся.

— Как вполне подходящий жених.

— Но ты, парень, наверное, забыл, что официально я все-таки замужем, пусть и за Томасом Джоном Синяя Борода.

— Нет, крошка, нет.

— Что нет?

— Ты на данный момент свободна.

— Это как?

Диана перестала гнать скупую, но трогательную слезу.

— Ты по своим каналам успел оформить развод?

— Поздравляю, Крошка, ты — вдова.

— Вдова?

— Мне только что сообщили об отмене операции.

— Почему?

— В пяти километрах от замка хирургическая бригада, сопровождавшая твоего кровожадного супруга, попала в автокатастрофу.

Голос Ральфа — не призрака, человека — звучал отстраненно и холодно, словно зачитывал официальное сообщение.

— Адская бригада отправилась туда, куда им и следовало!

На последних словах голос вещателя сорвался в неуправляемую яростную радость, как тот кувыркающийся в пропасть автомобиль, направленный опытным драматургом, эффектно завершившим последний акт хирургической трагедии.

— Без шансов на спасение!

— Значит, я осталась без кулона из сапфира…

— Не понял.

— Да я так, сболтнула лишнее.

— А точнее?

— Томас… Ну, в общем, изверг обещал, когда вернется, подарить мне кулон.

— Теперь уже точно не подарит.

— Значит, судьба позаботилась о нас?

— Не судьба — шофер.

— С какой стати?

— Твой бывший в качестве жен-доноров выбирал круглых сироток…

— Хитрющая сволочь!

— Но все-таки на третьей жертве просчитался.

— Это та, которую якобы сожрал голодный крокодил?

— Да. У бедняжки, оказывается, имелся незаконный отец, находившийся в Австралии.

— Затерялся среди кенгуру?

— Вроде того.

Ральф — не призрак, человек — обнял несостоявшуюся приманку.

— В общем, узнав о гибели третьей подряд супруги Томаса Джона Крейга-младшего, он провел собственное расследование, а потом устроился шофером к хирургической бригаде, виноватой в смерти его дочери.

— Молодчина.

— И в подходящий момент направил машину на бешеной скорости в пропасть.

— А сам тоже погиб?

— К сожалению.

Ральф — не призрак, человек — поцеловал суженую в шею.

— Так ты согласна?

— На продолжение операции? — Диана юморила и юморила. — Операции под кодовым названием «Любовь».

— Кстати… — Ральф — не призрак, человек — почти жених, сдернул с почти невесты халат. — У нас есть еще пятнадцать минут до прибытия начальства.

— Успеем, не сомневайся.

Диана проворно раздвинула колени.

— Кстати, я согласна взять тебя в мужья.

Но претендент, одобренный избранницей, ничего не ответил, поглощенный усердной лаской в районе интимной эрогенной зоны…