Максим Дегтярев

Solus Rex

http://zhurnal.lib.ru/d/degtjarewm/

Весь вечер робот Пифагор ходил удрученный. Вполне возможно, что и днем настроение у него было не очень, но точно об этом ничего не известно, поскольку его хозяин Адам Смартус вернулся домой только в девятом часу вечера. Делать выводы, не имея на руках всех фактов, было не в правилах известного детектива, поэтому он спросил:

— Что случилось?

Кто кроме Смартуса мог бы задать столь неожиданный и коварный вопрос? Как говорится, не в бровь, а в глаз. Жаль, что у роботов нет ни того, ни другого. Иначе посмел бы Пиф увильнуть от ответа:

— Ничего, сэр.

Смартус огляделся. Все вещи на месте, посуда цела, цветы политы, в ящике с улиткой свежие помидоры; у самой улитки спрашивать было бесполезно, ибо она спала, забившись по самые рога в раковину.

— Мисс Роузи здорова? — спросил он на всякий случай.

— Здорова. Но если вы сомневаетесь, что я правильно за ней ухаживаю, обратите внимание на новинки роботостроения. Скоро вы сможете завести себе более способного робота.

Ах, вот в чем дело! Действительно, что может расстроить кибернетическое существо больше, чем успехи в кибернетических науках. В ночных кошмарах роботам видятся заводы по переработке отходов, денно и нощно переваривающие вышедшую из употребления технику. Вряд ли кому-нибудь еще повезет так, как повезло последнему полупроводниковому роботу, получившему должность смотрителя в музее компьютеров.

— У меня есть кое-какие связи. Я подыщу тебе теплое местечко. Кого же ты прочишь на свое место?

— Поищите в новостях науки на слово «суперсим».

Через десять секунд Смартус нашел ссылку. Малоизвестная компания «СимКорп» сообщала о создании компьютера абсолютно нового типа — компьютера, который, по их словам, способен построить модель и предсказать результат любого физического процесса. Если универсальная машина Тьюринга может заменить любой автомат, то новый Суперсим заменит вообще все на свете!

— Ладно, меня, — сказал Пиф, — он и вас, людей, смоделирует. И вы не будете никому нужны.

— А сейчас кому мы нужны?

— Лично вы — дармоедке Роузи.

— И не только… — Смартус внимательно изучал письмо, пришедшее несколько минут назад. Впрочем, оно было довольно коротким:

«Уважаемый господин Смартус! Просим Вас как можно скорее прибыть к нам по очень важному и конфиденциальному делу.

Директор „СимКорп“ Т. А. Дуглас»

— Ясно, — сказал Пиф, — они решили начать с вас. Наверное, испытания на мышах и роботах уже закончены.

— Но почему они настаивают на конфиденциальности? Ведь их статья в новостях не что иное как реклама. Что же им теперь скрывать?

— Побочные эффекты, вероятно. Как у тех новых плат памяти, которые вы мне поставили.

— А ты злопамятный!

— Я вам сказал: побочные эффекты.

Визит в «СимКорп» Смартус решил отложить до утра.

«Будущее вселенной хранится за семью печатями», — размышлял Смартус, минуя если не седьмые, то, по крайней мере, третьи бронированные двери. Дорогу ему указывал небрежно-респектабельный господин, представившийся Теодором Дугласом. Директору было не больше сорока. Перед тем как открыть очередную дверь он ослаблял и без того ослабленный галстук, вытирал (как он полагал, незаметно) большой палец о рубашку и подносил его к сканеру с осторожностью, хорошо знакомой тем, кому доводилось прислонять палец к носу в присутствии невропатолога.

В кабинете их ждал еще один человек. Он был старше Дугласа лет на десять-пятнадцать и выглядел крайне уставшим.

— Наш ведущий инженер, Йен Бриннер, — представил своего сотрудника Дуглас.

Бриннер ответил Смартусу слабым рукопожатием. Дуглас спросил:

— Могу я надеяться, что все сказанное останется между нами?

— Раз вы пригласили меня, стало быть, вам известна моя репутация, — не без гордости заявил Смартус. — Могу я в свою очередь узнать в чем, собственно, дело?

— Конечно. Я уверен, что, получив наше приглашение, вы навели о нас справки. «СимКорп» молодая, но быстро прогрессирующая компания, занимающаяся перспективными разработками в области вычислительных технологий. Сейчас мы заканчиваем работу над проектом, который изменит наши представления о мире — я имею в виду не абстрактный мир математики, а вполне реальный, физический мир — тот, в котором мы с вами живем. Ученые получат инструмент познания, обладающий неограниченными возможностями. Суперсим даст ответ на любой вопрос, касающийся произвольной замкнутой физической системы. Он способен предсказать будущее… Вы что-то хотите сказать?

Смартус ничего такого не хотел, а усмехнулся он собственной мысли о том, что, вероятно, его пригласили для какой-то физической работы, раз теперь есть, кому за нас думать. В примерно таком духе он и ответил.

— Ни за вас, ни за нас думать сейчас некому, — сказал Дуглас и со смыслом повторил: — Сейчас.

— Суперсим не готов?

— Он готов, — подал, наконец, голос Бриннер. — Готов на все сто. За это я вам ручаюсь.

— Но спросить его нельзя, — продолжил Дуглас, — потому что он… потому что его украли. Мы вызвали вас, чтобы вы помогли нам его найти.

— Почему вы не обратились в полицию?

— Огласка. Мы хотим по возможности ее избежать. Известие о пропаже дорогостоящего прибора может быть неверно истолковано нашими инвесторами.

— Уважительная причина. Теперь мне нужны подробности.

Подробности состояли в следующем. Два дня назад Суперсим находился еще в лаборатории, много людей были тому свидетелями. На следующий день, то есть вчера, его уже никто не видел. Случайно куда-нибудь завалиться он не мог, поскольку представляет собой довольно увесистый железный ящик размером со стиральную машину. Сам уйти он не способен, потому что не робот (которому ноги вставляют раньше мозгов). Отследить момент исчезновения Суперсима точнее было невозможно, поскольку подобных железных ящиков, в той или иной степени полных, было в лаборатории не меньше дюжины, и их редко пересчитывали.

Смартус осмотрел помещения лаборатории и ознакомился с графиком перемещения сотрудников. Он пришел к странному выводу: только два человека могли вынести Суперсима из лаборатории незаметно, и этими людьми были Дуглас и Бриннер. Но ни у того, ни у другого нет видимых мотивов красть собственный товар.

Или есть? Мнение независимого эксперта было бы здесь не лишним, и Смартус решил проконсультироваться со своим старым другом, профессором Ландсбергом, слывшим большим специалистом во всех областях естествознания.

Выполняя обещание не болтать лишнего, Смартус рассказал о Суперсиме только то, что почерпнул из сети. Деликатный профессор не стал задавать лишних вопросов. Свой приговор он вынес раньше, чем вскипел поставленный ради гостя чайник.

Чтобы каламбур не пропадал зря, скажем, что они вскипели одновременно.

— Не знаю, что вы там вычитали, но никакого универсального симулятора-предсказателя не может быть!

— Вы так уверены, будто речь идет о вашей теории возникновения вселенной.

Лицо Ландсберга зарделось.

— Как раз в ней-то я уже не так уверен… — он подозрительно посмотрел на собеседника, — вы что, читали этого умника Миллза?

— Он писал о Суперсиме?

— Нет, при чем здесь Суперсим! Я о его модели ранней вселенной.

— Честно говоря, сейчас меня интересует как раз суперсимулятор. Почему вы утверждаете, что его не может быть?

У профессора отлегло от сердца. Воспоминания о полемике с Миллзом ввергали его в депрессию, выйти из которой он мог, лишь развенчав какую-нибудь лженаучную теорию. Он взял карандаш и листок бумаги.

— Я воспользуюсь аргументом Дэвида Уолперта. Его довод настолько прост, что даже вы поймете его без труда. Предположим, вы хотите смоделировать физический процесс Ф. Замечательное свойство вашего суперкомпьютера заключается в том, что он предскажет результат раньше, чем закончится сам процесс Ф. Выберем из всех суперсимуляторов тот, который справится с задачей быстрее всех, — скажем, за время Т1. Назовем этот суперсимулятор С1. С1 сам по себе является физической системой, и его состояние в момент времени Т1 можно предсказать с помощью другого суперсимулятора С2. С2 закончит работу в момент времени Т2, который наступит раньше Т1. Состояние С1 в момент Т1 характеризует результат процесса Ф. То есть, узнав состояние С1, мы автоматически узнаем результат Ф. Налицо противоречие: С2 предсказал Ф быстрее самого быстрого С1.

Смартус взял листок бумаги в руки и еще раз просмотрел профессорские каракули.

— Софистика, — заключил он, — никогда я не доверял доказательствам «от противного».

— Тем не менее, здесь все верно. Мы строго доказали, что не существует компьютера, способного предсказать будущее любой физической системы. Будущее по-прежнему сокрыто от нас завесой тайны. Не знаю только, радоваться этому или нет.

— Меня вы огорчили. Но зачем объявлять об изобретении того, чего с такой очевидностью не существует?

— Господи, какие мелочи! Подумаешь, суперсимулятор. Машины времени изобретают гораздо чаще. Иные деятели — у меня язык не поворачивается назвать их учеными — обладают потрясающим умением привлекать богатых спонсоров. И не менее потрясающим умением объяснять провал чем угодно, только не собственной недобросовестностью. Разочаровавшись в машине времени, богачи начинают вкладывать средства в эликсир молодости. Или во что-нибудь еще, столь же бессмысленное. Нет, чтобы дать денег на воспроизведение Большого Взрыва…

Ландсберг осекся. Кажется, он догадался, что последнюю фразу произносить не следовало.

— Большой Взрыв это хорошо, — сказал Смартус и, быстро допив еще не успевший остыть чай, направился к выходу.

Адам Смартус шагал вдоль дороги, надеясь, что, когда прогулка ему надоест, он сможет поймать такси. Сейчас он не спешил домой: на ходу ему думалось и легче и свободней. Неужели из него хотят сделать орудие банальной махинации? Дуглас впустую растратил выделенные на исследования средства и теперь ищет способ оправдать провал. Такая версия первой приходит на ум, если бы не Бриннер. За те два часа, что они общались, Смартус, кажется, что-то понял про этого человека. Но понимание это было в основном отрицательного характера: Бриннер не шарлатан, не мошенник, он не стремится ни к славе, ни к деньгам. И, скорее всего, он далеко не бездарен. Успех не приходил к нему так долго, потому что задачу он поставил перед собой чрезвычайно трудную — не нужно разбираться в кибернетике, чтобы это понять. Был ли он искренен, когда говорил, что Суперсим действительно создан? Определенно да, но это не значит, что Суперсим именно такой, как расписывал Дуглас. И было бы странно, если бы изобретатель не верил в собственное творенье.

Бриннер пытался объяснить Смартусу, как устроен его суперкомпьютер. Что стояло за этой откровенностью? Сказал ли он что-то, что не предназначено для чужих ушей? Вряд ли. Суперсим слишком сложная штука, чтобы за два часа успеть выложить все его секреты. В любом случае Смартус мало что понял. Какие-то диофантовы уравнения, описывающие квантовые системы, или наоборот, квантовые системы, описывающие диофантовы уравнения…

Про эти уравнения Смартус только знал, что в общем виде их никто не умеет решать. Он вспомнил историю, рассказанную ему однажды Ландсбергом. Много лет назад профессор (в то время еще всего-навсего аспирант) проводил олимпиаду по математике для школьников. Среди прочих задач ученикам было предложено решить диофантово уравнение с двумя переменными. Оно было составлено исходя и из готового ответа, то есть взяли два целых числа и подобрали уравнение, чьим решением они являлись. Естественно, никто из преподавателей не рассчитывал, что уравнение кто-то решит — это была своего рода шутка. Каково же было удивление Ландсберга, когда один из сотен школьников дал правильный ответ! Уравнение не было решено аналитически, ответ был попросту угадан. Подозревали, что школьнику удалось как-то использовать компьютер для поиска ответа перебором (а фигурировавшие в ответе числа были небольшими, и подобрать их современному компьютеру не стоило бы никакого труда), но доказать мошенничество не удалось, и решение было засчитано…

К чему он это вспомнил? К тому, что прогнозы Ландсберга, при всем к нему уважении, не всегда сбываются. Случай сильнее логики. Собственно, он и есть настоящий хозяин этого мира.

Смартус решительно зашагал назад.

— Я так и думал, что вы за этим вернетесь, — через приоткрытую дверь Ландсберг протянул бумагу с доказательством не-существования Суперсима.

— Профессор, знаете ли вы, что на самом деле вы доказали мне полчаса назад?

— Полагаю, что знаю.

— Нет, не то… — от волнения у Смартуса задрожал голос, — вы доказали что Суперсим может быть только один!

Ландсберг потер переносицу.

— Зайдите, — сказал он, — мне надо подумать.

Бриннер спросил, нельзя ли перенести разговор назавтра, в лабораторию. Смартус ответил, что в лаборатории нет того, что они ищут. Инженер приоткрыл дверь на ширину ладони.

— Впустите, — сказал Смартус, — я знаю, что он у вас. И знаю, почему он у вас.

Ему позволили пройти, но остановили на пороге большой, заполненной работающими компьютерами комнаты. Он продолжил:

— Суперсим существует в единственном экземпляре, а свойства его таковы, что он не может быть скопирован без разрушения. Хуже того, вы можете задать Суперсиму только один вопрос. В противном случае, задав множество специальных вопросов, вы косвенным путем выяснили бы его устройство и сделали бы копию.

Бриннер прошел в угол комнаты и присел на корточки перед одним из рабочих столов. Под столом Смартус заметил большой металлический ящик, опутанный проводами, словно кокон огромного кибернетического насекомого.

— Вы правы, — сказал Бриннер, поглаживая рукой по железному боку Суперсима. — Он уникален. И у него нет чертежа, как нет чертежа у человека. Подобно человеку, он сам свой чертеж. Кто-то назовет это удачей, кто-то откровением — то, что мне удалось в конце концов его создать.

— Вы хотите сказать, что создали Суперсима случайно?

Бриннер усмехнулся.

— Или наш создатель захотел, чтобы это выглядело как работа случая. Когда-то давно мне повезло. Я угадал решение одной сложной задачи. Я счел это авансом за мой будущий труд и дал себе слово никогда не полагаться на удачу. Я много работал, я вложил в Суперсима всю свою жизнь. И вот история как будто повторяется. Слышали притчу о неком добросердечном человеке, который просил у Господа воздаяния за благие намерения?

— И оказался с мешком золота на необитаемом острове?

— Точно. Я нахожусь в положении того добряка. С тем отличием, что своим золотом я один раз могу воспользоваться. Я задам Суперсиму один вопрос. После ответа его квантовые связи разрушатся, и я никогда не смогу их восстановить.

— Вы решили, о чем будет вопрос?

— Нет. Мне кажется, это самый трудный выбор в моей жизни.

— Не мучайтесь. Что бы вы ни спросили, вы все равно будете думать, что спросили не то. Поэтому узнайте про погоду на завтра и начните строить Суперсим-два.

— Спасибо за совет. Но боюсь, что на Супрсим-два мне оставшейся жизни не хватит. Вы собираетесь донести на меня Дугласу?

Смартус поскреб правую сторону своего обширного черепа.

— Мне тоже будет нелегко сделать выбор.

Пиф подогревал ужин.

— Вам следовало предупредить меня, что задержитесь.

— В следующий раз обязательно предупрежу, — ответил Смартус автоматически. Мысли детектива витали вокруг Суперсима и его несчастного создателя.

— А когда, предположительно, он наступит? — допытывался Пиф.

— Никогда!

— Не совсем понимаю. Но это быть может из-за того, что я слишком сосредоточен на грибном соусе.

— Я имею в виду, что отныне ты можешь волноваться только за грибной соус, меня и мисс Роузи. Скорой отставки для тебя не предвидится.

— Суперсим оказался обманом?

— Нет, он не обман. Но можешь считать, что его больше нет.

— Вы его уничтожили?! — воскликнул Пифагор с максимальным восхищением, на какое только способны роботы. — Герострат по сравнению с вами просто мелкий хулиган! Ради меня, робота, вы уничтожили будущее человечества… А вас не посадят?

Вообще-то, могут, подумал Смартус, но, не желая расстраивать робота, отрицательно покачал головой.