Атлантида, Дворец

Вэн открыл глаза, перейдя за долю секунды из спящего состояния к полной готовности, инстинктивно потянулся к своему оружию и обнаружил вместо этого, что его руки заняты теплой, мягкой женщиной.

— Значит, ты, наконец-то, проснулся, соня, — промурлыкала Эрин. — Расскажи мне о символе на твоей груди, — она пальцем очертила символ его клятвы Посейдону, расположенный высоко на левой стороне его груди. Он поймал ее руку, поднес ко рту и нежно поцеловал ладонь. Если она не хотела говорить о том, что произошло, он даст ей время подумать. Он и сам был не готов к смешению душ с женщиной, которую знал всего пару дней.

Вообще-то, он был не уверен, что будет когда-либо готов достигнуть смешения душ, подумал Вэн. Легкий напев еще одной песни Элвиса прозвучали в его голове прощанием. Однако смешение душ не являлось тюрьмой. Свободная воля всё еще управляла выбором. Шальная мысль о том, что Эрин выберет другого мужчину — и его внутренности охватила тошнота и ярость.

Свободная воля — полный отстой.

Он глубоко вздохнул и заставил себя подумать о чем-то, не имеющем отношения к смешению душ.

— Посейдон выжигает этот символ на каждом Воине, когда мы приносим клятву служить ему. Как спалось, mi amara? — он провел рукой по шелковистым волнам ее волос в изумлении, что это реальность, — что она была настоящей и находилась в постели с ним.

Она к тому же всё еще была обнажена, что всегда являлось плюсом.

Эрин наклонилась вперед и мягко поцеловала его в губы, улыбаясь с оттенком робости.

— Спала я хорошо. Я была едва ли не без сознания. После…гм, ну… Мы можем поговорить об этом позже.

Она начал было говорить, не зная, что, черт побери, он собирается сказать, но она приложила палец к его губам.

— Тс. Сейчас расскажи мне об этом символе.

Он отняла палец от его губ и постучала им по его груди.

— Что он означает?

— Круг представляет всех людей мира, а треугольник — пирамиду знаний, которая перешла к вам от древних, — объяснил он. — Трезубец Посейдона окружает и защищает обоих, — человечество и знание, — чтобы обеспечить будущее. И, как поклявшиеся Воины Посейдона, мы выполняем эту обязанность.

— Так вот что ты делал со мной? — спросила она, внезапно избегая его взгляда. — Свою обязанность?

Он улыбнулся, положил ее на спину и перекатился сверху.

— О, нет, поверь, что обязанность никогда не приносит столько удовольствия. Но если ты чувствуешь, что моей обязанностью является заниматься с тобой любовью весь день напролет, то я точно могу…

Громкий стук в дверь прервал его на середине предложения, и он подпрыгнул, выскочил из постели, наклонившись, чтобы выхватить свои кинжалы из ножен отброшенных штанов, выкрикнув приказ.

— Назовитесь!

Он посмотрел на Эрин. Она стремглав бросилась к тиковой спинке кровати и села, крепко обернувшись в простыню, закрыв грудь и тело, но оставив свободными руки, выставив ладони вверх, явно готовая призвать свою магию. Она вовсе не казалась испуганной.

Что вывело его из себя.

— Вероятно, тебе следует немного больше волноваться о своей безопасности, — сказал он ей, потом снова повернулся к двери и выкрикнул повторно свой приказ. — Я сказал, назовитесь!

— Правда? Я в опасности даже в Атлантиде? — спросила его Эрин. Это был разумный вопрос, что еще больше вывело его. Но его инстинкты кричали ему защитить и оградить, и он собирался поступить именно так.

Раздраженный голос Кристофа раздался из-за двери.

— Простите, простите, чары Аларика сбили меня на задницу. Здесь Кристоф. Конлан хочет, чтобы ты знал, что Аларик созывает собрание. Мы все должны быть в храме Нереид через минут двадцать. Особенно ты и ведьма.

Вэн прошел к двери и открыл ее только для того, чтобы выглянуть наружу, но Кристоф не мог видеть комнату.

— Ее зовут Эрин.

— А, угу, — ответил Кристоф, подняв голову вверх и глядя на потолок над дверью, чтобы не смотреть на совершенно голое тело Вэна, о котором тот позабыл. — Вероятно, ты мог бы одеться, прежде чем выступать. Я знаю, что говорю от имени всех, что ты достаточно уродливый и в одежде.

Вэн рывком закрыл дверь, когда Кристоф направился по коридору, хохоча по-идиотски.

Эрин выглядела так, словно не могла решить то ли ей смеяться над ним, то ли наорать.

К несчастью, смех сошел на нет. Она спрыгнула с кровати и начала собирать свою одежду. Вэн две секунды думал о том, почему она злится на него, но потом потерял нить размышлений, когда она наклонилась, и он увидел невероятно прелестную попку.

— Ради богов, ты красавица, — заявил он, его тело затвердело при виде безупречной кожи.

Она резко выпрямилась, ее грудь, шея и лицо покраснели, и девушка выставила одежду перед собой.

— Я не… это было не для тебя. Все-таки, я подумала, что ты уже мог понять, что я не беспомощная женщина, которая спрячется за тобой каждый раз, когда возникнут проблемы. Твой друг правильно сказал, я — ведьма. И вдобавок очень могущественная.

Его хорошее настроение исчезло, вытекло из него в одно мгновение.

— Ты смеешь сравнивать твои десять лет занятий колдовством с моими почти пятью веками битв с вампирами, оборотнями и другими созданиями, которые нападают на людей во тьме. Ты в опасности, и я тебя защищу. Это моя обязанность, и я выполню ее со всеми своими навыками и опытом, которыми я обладаю.

Он дергал джинсы и свою рубашку, говоря это. Она пару раз открывала и закрыла свой рот, в ее глазах зажглась ярость, которая обещала словами, что она сдерет с него шкуру.

— Ну, так, вот и проявила себя надменная атлантийская королевская особа, — сказала она ему в ответ. — Не трать на меня официальные речи, хвастун. Я не так уж впечатлена. Правда, пять веков?

Снова раздался стук в дверь, нежнее, чем барабанная дробь Кристофа. Он открыл дверь.

— Что?

Дворцовая служанка стояла, держа в руках одежду, потом быстро отступила, наклонив голову.

— Ваше Высочество, я извиняюсь, не знала… леди Райли попросила… я могу прийти после…

Вэн вымученно улыбнулся.

— Нет, это мне следует извиниться, Нила. Спасибо за твою доброту. И прошу, зови меня Вэн.

Он взял у нее ворох одежды и попытался подумать о чем-то, кроме эмоций, чтобы убедить эту женщину.

— Как твой сын? Ему должно быть сейчас почти десять?

Она просветлела, материнская гордость смирила тревогу.

— Ему в этом году двенадцать, ваше Высоч… Вэн. Он приносит нашему дому много радости.

— И вероятно, много беспокойства, как я догадываюсь, так как сам когда-то был двенадцатилетним мальчишкой.

Нила тихо вздохнула, всё еще улыбаясь.

— Это всегда так. Если вам или леди что-нибудь понадобится, прошу, позовите меня.

— Обязательно.

Снова закрыв дверь, он глубоко вздохнул, храбрясь, чтобы встретиться с Эрин лицом к лицу.

— Значит ты не всегда господин и повелитель в замке, не так ли? — спросила она. — Или ты только для меня это приберегаешь?

— Нет, я почти всё время заноза в заднице, — ответил он, развернувшись. — А с тобой я вообще не понимаю, кто я такой.

Она долго стояла и потом вздохнула.

— Ну, тогда нас двое, так как я себя также не узнаю.

Потом она направилась в ванную, оставив его размышлять, во что, ради девяти кругов ада, он впутался.

Храм Нереид был сказкой из мрамора, драгоценностей и красоты. С того момента, как Эрин прошла через дверь, ее камни пели ей низким, радостным тоном, шепча о доме и спокойствии. Эрин заставила себя не думать о миссиях, поисках и глупых мачо из Атлантиды, и прошлась по открытой, полной воздуха главной комнате, где Мари и ее девы установили столы, полные вкусного завтрака. Фрукты, соки, булочки соседствовали с горячими блюдами на крытых серебряных сервировочных подносах, и желудок Эрин заурчал от вкуснейших ароматов.

Но она была слишком очарована историей, которая ожила перед ее глазами, чтобы сконцентрироваться на еде. Она глотнула кофе, изучая статуи, украшающие комнату. Остановившись перед особенно воинственной статуей, с бесчисленными копьями и Трезубцем, она почувствовала, как холодок прошел по ее шее, и поняла, кто он.

Она почувствовала нежную смесь роз и чего-то легкого за мгновение до того, как Мари стала рядом с ней.

— Да, это Посейдон. Даже тут, в нашем храме, где распоряжается Богиня, нам напоминают, что именно Посейдон обладает властью над нашей жизнью и смертью.

— А вам нужно такое напоминание? Я имею в виду, не хочу указывать на очевидное, но вы живете в пузыре глубоко внизу под тоннами воды, которые способны раздавить вас.

Мари рассмеялась.

— Вы, люди, освежающе непосредственны, если брать пример с тебя и Райли.

Эрин в изумлении повернулась, чтобы посмотреть на нее.

— Ты никогда не видела людей до Райли и меня?

— Нет, не видела. Райли — первый человек, который вошел в Атлантиду за более чем десять тысяч лет, — Красивое лицо Мари выражало спокойную элегантность, ее синие глаза были мирными. Полуночно-черные волосы были убраны с лица и заплетены в замысловатые косички. — А пока что Аларик переносил ее к человеческим докторам, а не приводил их сюда.

Эрин кивнула.

— Вэн рассказал мне, что вы всё еще не решили, когда громко объявите о «Существовании Атлантиды». — Она подняла руку к собственной неуправляемой массе кудрявых волос. — Не хотелось бы показаться легкомысленной, но так бы было хорошо, если бы мои волосы походили на твои.

Мари улыбнулась.

— Твои волосы очень милы, Эрин, они тебе подходят.

— Спасибо, но я всё время говорю себе, что пора их обрезать. Ладно, ты никогда не выходила на поверхность? Осмотреться, сходить в кино, по магазинам?

— Только воинам разрешено выходить к жителям суши, — ответила Мари. — Но я собираюсь попросить Совет сделать исключение. Мой брат, Бастиен, достиг смешения душ с женщиной-оборотнем, и я хотела бы навестить их и познакомиться с ней.

Эрин попыталась понять слова другой женщины, но не смогла.

— Что такое смешение душ? Звучит серьезно. Это что-то наподобие людского брака?

Перед тем, как она заметила взгляд, полный шока, который Мари бросила ей через плечо, Эрин почувствовала его приближение. Легкий шум прошел по ее чувствам и коже, а ее изумруды заиграли сладко-соблазнительный зов.

Глаза Мари расширились.

— Твои камни, значит, поют для него? Об этом сказано в свитках, но… у нас в Храме на памяти живущих не появлялось певчей драгоценных камней. По правде сказать, со времен Катаклизма.

Вэн заговорил позади Эрин, его голос омыл ее теплом и желанием. Явно тот факт, что она была зла на него, вовсе не касался ее камней или ее гормонов.

— У нас не было времени обсудить все события, связанные с этой ситуацией, Мари, — в его голосе явно слышалось предупреждение.

Мари, казалось, ни капельки не испугалась.

— Леди Эрин спрашивала о смешении душ. Ты обязан ей рассказать, лорд Мститель. Это ее судьба.

Даже не глядя на него, Эрин почувствовала совершенное спокойствие в его словах.

— Судьба, — слишком многие пользуются этим словом, Первая Дева. У Эрин, как и у меня, есть свободная воля.

Мари улыбнулась, и в ее глазах мелькнуло что-то темное и знающее.

— Неужели? — потом пробормотала извинение и ушла, оставив Эрин наедине с Вэном. Она развернулась, чтобы посмотреть ему в лицо.

— Давай уже. Выкладывай. Смешение душ? Что это за штука?

— Сейчас не время и не место, Эрин, — сказал он, выражение его лица было закрытым и холодным. — И не верь всему, что слышишь.

— Я не дура, Вэн. Мы оба что-то почувствовали прошлой ночью. Вероятно, ты точно обязан объяснить, что это было? Было ли это смешением душ? Или атлантийцы всегда занимаются любовью с распахнутыми настежь ментальными дверями?

Он покачал головой прежде, чем она закончила задавать вопрос, и потянулся, чтобы схватить ее за плечи, потом посмотрел ей в глаза пылким, пронизывающим взглядом.

— Никогда, mi amara. Никогда я не испытывал ничего подобного за всю жизнь. Не думай, что я легкомысленно отношусь к тому, что между нами произошло.

Испытывая потрясение, она размышляла над его ответами, и, наконец, медленно кивнула.

— Эрин, я…

— Вэн, — голос, который прервал их, оказался повелительным голосом жреца. — Твое присутствие и присутствие твоей певчей необходимо. Прошу садиться.

Вэн рявкнул ответ через плечо на том языке, который она посчитала атлантийским, и все в комнате одновременно вздохнули. На мгновение повисла тишина, потом Аларик заговорил вновь, в его голосе слышалось сухое веселье.

— Я не могу придумать способа выполнить твою… просьбу, так как это анатомически невозможно. Однако если ты желаешь вызвать меня, лорд Мститель, я с удовольствием соглашусь.

Конлан встал со своего места, где он завтракал рядом с Райли.

— Прекратите, вы оба, — заявил он, в его голосе слышалась привязанность наравне с приказом. — Не заставляйте меня вмешиваться.

Мари плавно прошла по полу Храма и села.

— Вероятно, вы все помните, что это дом Богини, и будете вести себя соответственно, — заметила она. Ее голос был нежен, но в словах содержалось хлесткое предупреждение.

Эрин улыбнулась. Мягко говорить и одновременно упомянуть о гневе Великой Богини. Умница Мари. Она осторожно обошла Вэна, не совсем уверенная в том, что он просто не перекинет ее на плечо, как пещерный человек.

— По мне звучит замечательно, Мари. Почему бы нам всем не сесть и не насладиться этой чудесной едой.

Она направилась к самому дальнему от Аларика месту за столом прямо между Алексиосом и Дэналом, понимая, что это по-настоящему выведет Вэна из себя. Ее стервозная часть усмехнулась при этой мысли. Воздать ему должное.

Но прежде, чем он успела сесть, он поймал ее сзади могучей рукой за талию, поднял и посадил на другое место в конце стола. И занял свое место, блокируя ее от Алексиоса, поднял тарелку с фруктами и протянул ей.

— Манго?

— Не думай, что то, что случилось между нами, дает тебе какие-то права на меня, — сказала она, стараясь говорить тихо. — Я буду сидеть там и делать то, что я хочу.

Он выглядел смертельно спокойным, что не вязалось с его внезапно ставшими дикими глазами.

— Если желаешь, чтобы я бросил вызов на бой моим друзьям и братьям-воинам, прошу, продолжай. Но помни, что вызов на бой почти всегда ведет к смерти, поэтому осторожно выбирай того, кому ты желаешь смерти.

Ее охватил настоящий шок. Он не шутил. Она видела ту скопленную ярость, которая горела в нем. Если она продолжит доводить его, он причинит боль или даже убьет одного из своих друзей.

— Что же ты за чудовище? — прошептала она, внезапно испытав страх.

— Я худшее из всех чудовищ, которых ты когда-либо встречала, Эрин, — прямо ответил он. — То, что я делал веками, заставило бы твой мозг загнить, если бы ты это знала. И явно, что смешение душ вызывает некие… собственнические инстинкты… Прошу, не доводи меня, пока я все не обдумаю.

Она отклонилась от него, не понимая, как она могла одновременно чувствовать себя перепуганной и защищенной в его присутствии, когда он только что признался, что являлся чудовищем. У нее не было времени обдумывать эту дилемму, так как Аларик и Мари встали во главе стола и подняли руки, требуя молчания.

Мари заговорила первой.

— Давайте поблагодарим Богиню за ее щедрость и за то, что певчая драгоценных камней вернулась домой. Благодарение Богине.

— Благодарение Богине, — ответили все, пока Эрин изучала их. Конлан сидел возле Райли, которая выглядела немного менее розовой и здоровой, чем днем ранее. Бреннан и воин, которого она не знала, сидели с другой стороны от Конлана. Алексиос и Дэнал сидели на ее стороне стола. Несколько женщин, которые должно быть, являлись девами Храма, бегали вокруг, наливая питье и разнося блюда, но никто из них не сел с ними за стол, кроме Мари.

Заговорил Аларик.

— Благодарение Богине и Слава Посейдону, который всех нас защищает.

— Слава Посейдону, — послышалось в ответ, а потом Аларик и Мари сели на свои места, и все продолжили есть. Эрин обнаружила, что дико голодна, несмотря на эмоциональное ощущение, сродни психической травме, осторожно наполнила свою тарелку, не обращая внимания на Вэна, кроме как тихонько поблагодарить его, когда он передавал ей блюдо.

Несколько минут все ели, поэтому мало разговаривали, а потом Конлан отставил тарелку. Одна из служанок поспешила убрать его посуду. И он улыбнулся, поблагодарил ее, что немного удивило Эрин. Не так уж тут и много королевского снобизма, подумала она, вспомнив, как Вэн повел себя с женщиной, которая принесла одежду. И эта мысль напомнила ей, что надо поблагодарить Райли.

— Райли, — позвала она, повысив голос ровно настолько, чтобы привлечь ее внимание. — Спасибо, что послала мне одежду. Моя собственная слегка порвалась.

Райли улыбнулась.

— Это меньшее, что я могла сделать. Кстати этот голубой выглядит замечательно на тебе.

Эрин улыбнулась, так как она и сама так думала. Шелковый топ, цвета голубого неба, был под стать ее глазам, и ей понравился жаркий, одобрительный взгляд Вэна, когда он увидел ее в топе и джинсах после того, как она приняла душ. Кроме блеска для губ, который находился у нее в кармане куртки, ее лицо было не накрашено, но она всё равно не слишком увлекалась макияжем.

Вэн положил руку ей на спину, и жар его прикосновения прошел через легкую ткань ее рубашки.

— Да, так и есть. Я имею в виду, что вид замечательный, — сказал он ей на ухо.

Его дыхание заставило ее затрепетать, как будто он ласкал другие, более интимные места, и она заметила мелькнувшую страсть в его глазах.

Пытаясь не обращать внимания на это, она отодвинулась от его руки и серьезно посмотрела на Конлана.

— Ладно, что мы собираемся тут обсудить? Я надеюсь, что вы согласны на союз, чтобы помочь нам бороться с Калигулой.

— Да, мы определенно хотим работать с твоей группой в этом направлении, — ответил Конлан. — Не может быть совпадением то, что база Калигулы в Пасифик Нортвест является центром повышения количества новообращенных вампиров.

Аларик кивнул.

— Явно, что он собирает силу, вероятно, хочет увеличить свою территорию, чтобы получить то, что оставил Варрава.

Воин, которого Эрин не знала, поднял голову, и девушку удивила сила, горевшая в его глазах.

— Зачем, черт побери, нам нужно сотрудничать с ведьмами? Они недостаточно могущественны, чтобы помочь, иначе они бы что-нибудь сделали с Калигулой десять лет назад, когда он впервые напал на них.

Сердце Эрин застыло при этом черством упоминании об убийстве ее семьи, и казалось, это привлекло его внимание, так как он посмотрел на нее.

— Разумеется, может, Вэн нашел прелестную ведьмочку, чтобы унять свой зуд на время, но это не означает, что мы должны включить ее в наши планы.

Вэн вскочил на ноги рядом с ней и выкрикнул вызов, потом перелетел через стол одним сильным прыжком, сбил воина назад вместе со стулом, и они оба упали на землю.

Эрин выскользнула из кресла и обошла стол, думая про вмешательство, но застыла, увидев их. Вэн одной сильной рукой схватил мужчину за горло и лежал на нем, рыча от темного, животного бешенства.

— Если ты снова заговоришь о ней, посмотришь на нее, или даже подумаешь о ней вновь неуважительно, Кристоф, я убью тебя

Кристоф попытался заговорить, но у него вырывались только звуки удушья.

Вэн обнажил зубы в страшной пародии на улыбку.

— Дай мне повод. Только одно слово. Дай мне повод вызвать тебя на бой здесь и сейчас.

Глаза Кристофа пылали от ярости, потом пламя в них ушло, и он вытянул руки в знак подчинения. Вэн еще одно долгое мгновение смотрел на него, потом поднялся с упавшего воина. Когда он поднял голову, то увидел Эрин, и она резко вздохнула от одной мысли в его взгляде.

Снова оказавшись в ловушке, она, застыв, стояла, пока он подбирался к ней. Ей и в голову не пришло попытаться сопротивляться ему, когда он схватил на руки и направился по ступеням к Двери Храма. Сразу же за дверью он повернул направо и поставил ее, прижав к мраморной стене, обеими руками впившись в мрамор по обе стороны от нее.

Она попыталась что-то сказать.

— Вэн? Что…

Но он просто покачал головой и поймал ее слова ртом. Поймал ее губы требовательным, страстным поцелуем. Она не могла сопротивляться, обняла его руками за шею и поцеловала в ответ, не в состоянии противиться его заявлению обладания.

Не будучи уверенной, что хотела бы попытаться.

Он целовал ее умело, голодно, пока ее колени не ослабли, и она бы упала, если бы ни цеплялась за него, но он старался не касаться ее тела. Наконец он отвел голову от нее и стоял, тяжело дыша, опустив глаза вниз.

— Прости, Эрин. Я знаю, что извинения недостаточно, но это всё, что у меня есть прямо сейчас.

— Что только что произошло? — спросила она дрожащим голосом.

Он поднял голову и посмотрел ей в глаза.

— Произошло то, что я едва не трахнул тебя прямо тут у стены. Всё, о чем я был способен подумать сегодня, так это входить в твое тело своим членом, пока ты не закричишь для меня.

Жар, жажда, острое, как бритва, желание, горело в ней при его грубых словах, и она задрожала.

— Вэн, это не может… мы не можем так продолжать. Это слишком отвлекает в то время, когда нам нужно отправиться за Калигулой.

Он рассмеялся, на его лице явно проявилось недоверие.

— Калигула? Ты с ума сошла? Ты к нему и близко не подойдешь. К черту свободную волю. Ты никогда не покинешь Атлантиду.