Увлечение Алистера Джессикой росло не по дням, а по часам, и он начал опасаться, что этот пикник окончательно решил его судьбу. Ее экзотический рассказ о вымышленных приключениях показал ему, что она обладает богатым воображением, что склонна к приключениям и игрива…

Однако больше всего остального Алистера привлекало их сходство, то, что одна душа узнала другую, скрывающуюся под маской, чтобы выжить в этом мире, и это тянуло его к ней. Он не мог дождаться дня, когда она узнает о себе больше. И что за потрясающая женщина тогда предстанет перед ним?

Алистер решил вернуться к прежней теме разговора.

— И как вы намерены жить в будущем? Есть ли у вас план?

— Возможно, буду управлять «Калипсо» и преуспею в этом. — Джесс откусила кусочек груши. — Надеюсь, показать себя достойно в этой роли.

— Да вам там ничего не придется делать. У Тарли прекрасный десятник и компетентный управляющий. К тому же заключено наивыгоднейшее соглашение насчет транспортировки товаров. Все колесики смазаны и вращаются без необходимости вашего участия и усилий.

Он заметил, как тень пробежала по лицу Джессики, и понял свою ошибку. По правде сказать, его пугала перспектива того, что он окажется ей не нужен. А это было возможно в том случае, если она не искала покупателя своей плантации. Однако это не давало основания разрушать ее надежды. Джесс хотела сама заниматься плантацией и добиться успеха в деле, до сих пор ей незнакомом. Он должен был поддержать это славное начинание. И Господу было известно, что он восхищался этим.

— Это не значит, что там не нужны усовершенствования, — добавил он поспешно.

Она бросила на него понимающий и благодарный взгляд. Хотя Джессика и была новичком в деле совращения и состязания полов, она, тем не менее, поощряла его попытки ухаживать за ней.

— Надеюсь, это так. Самое меньшее, чего я хочу, это чтобы все шло гладко.

Алистер усмехнулся:

— Хотите сказать, что в ваших планах нет ничего интригующего.

Джессика опустила глаза на свою руку, украшенную большим сапфиром.

— Ну, может быть, чуть-чуть, — снизошла она. — По крайней мере, с вашей точки зрения.

— Остальные точки зрения значения не имеют.

Он бы выбрал для нее рубин. Красное более соответствовало ее внутреннему огню.

— Вы поможете мне? — Джесс подняла на него глаза, затененные густыми ресницами. — Вы ведь начали с нуля. Я полагаю, вы там все знаете. Во всяком случае, о том, как культивировать и продавать сахарный тростник.

Алистер почувствовал прилив торжества, сопровождавшийся более нежными и теплыми чувствами.

— От начала и до конца. Как только вы примете решение и окончательно обживетесь, я смогу расширить ваши знания в этой области. Мне не хотелось бы в вторгаться вашу жизнь, но, если у вас возникнут вопросы или сложности, я почту за честь помочь вам.

— Благодарю вас.

На некоторое время они перестали разговаривать и ели в молчании. Пока что Алистер был доволен и тем, что мог разделить с Джессикой трапезу в этот прекрасный день. Он заметил, что, по мере того как его молчание продолжалось, плечи Джесс теряли напряженную неподвижность и она расслаблялась. В целом было ясно, что в ее воспитании были жесткие моменты и последствия их были достаточно серьезными, чтобы сформировать ее поведение и заключить в оболочку, которая была ей тесна и неудобна.

Он снова посмотрел на обручальное кольцо с сапфиром на ее изящной руке и подумал о том, хорошо ли ее знал Тарли. По большей части браки с равными по положению людьми основывались не на глубоких чувствах, а на взаимопонимании и согласии по поводу того, чтобы избегать в семейной жизни разрушительных для брака выяснений отношений.

Не было ничего необычного в том, что супруги лишь слегка приоткрывали друг перед другом свое каждодневное времяпрепровождение и предпочитали не пускаться в подробные обсуждения каких-либо конкретных событий или знакомых.

Был ли в жизни Джессики кто-нибудь, кому бы она доверяла полностью и с кем делилась бы всем?

— У вас ведь была собака, — припомнил Алистер. — Она всегда была с вами.

— Темперанс, — сказала Джессика, и в голосе ее прозвучала нотка задумчивости. — Она скончалась несколько лет назад. Я ужасно тосковала по ней. Случается, что юбки касаются при ходьбе моих лодыжек определенным образом. В такие минуты я забываю, что ее нет, и думаю, что это она.

— Я сожалею.

— А у вас когда-нибудь было любимое животное?

— У моего брата Аарона был бигль, которого я очень любил. У Альберта был мастиф, у которого постоянно текли из пасти слюни, целое озеро слюней. И у Эндрю был терьер по имени Лоренс, наказание Господне. Это быстро нас сблизило, и мы сделались друзьями. К сожалению, к тому времени, когда Лоренс основательно попортил мебель и ковры, Мастерсон решил, что больше животных в доме не будет. Мне не посчастливилось быть младшим и последним из братьев.

Ее ответная улыбка была мягкой.

— Подозреваю, что вы бы избаловали своего любимца.

Он предпочел бы баловать ее: осыпать подарками, а ее обнаженное тело драгоценностями…

Прочистив горло, Алистер спросил:

— А леди Регмонт тоже любит животных?

— Эстер всегда была слишком занята, чтобы выделить время на домашнее животное. Редко случалось, чтобы ее день не был заполнен светскими обязанностями.

Алистер вспомнил, какой живой была Эстер в давние времена их знакомства.

— Майкл был в восторге от ее жизнерадостности. Он тоже пользуется популярностью, и у него много друзей.

— Эстер любят все. — Ветер бросил ее густой светлый локон на щеку, и Джесс откинула его назад. — Ее невозможно не любить.

Он расслышал в ее тоне легкую печаль.

— Вы скучаете по ней.

Джессика ответила вздохом:

— Да, мне недостает ее во многих отношениях. За последний год она сильно изменилась. Стыдно, но я не могла бы сказать, наступило ли это изменение внезапно или было постепенным. После того как Тарли заболел, у меня было мало времени на общение.

— В каком отношении она изменилась?

Джессика беспомощно пожала плечами:

— Я опасаюсь, что она больна. Она очень похудела и побледнела. Временами, когда я вижу, как она сжимает губы или щурит глаза, мне кажется, что она испытывает боль. Но когда я прошу ее обратиться к доктору, она отвечает, что с ней все в порядке.

— Если что-нибудь будет не в порядке, уверен, Майкл присмотрит за ней, пока вас нет.

— При всех его заботах сомневаюсь, что у него есть время присмотреть даже за собой. Славный человек! Ему нужна жена, которая взяла бы на себя часть его бремени.

— Ваша сестра все еще обладает властью поглощать все его внимание. Думаю, поэтому он до сих пор не женился.

Джесс широко раскрыла глаза:

— Вы хотите сказать, что Майкл питает нежные чувства к Эстер?

— Долгие годы, — сухо ответил Алистер.

Ему очень хорошо было знакомо это всепоглощающее чувство сродни помешательству.

— Нет, — выдохнула она, — не могу этому поверить. Он никогда не выказывал ни малейших признаков чувства. Разве что дружбы!

— А вы уверены, что обращали на это серьезное внимание?

Джесс долго смотрела на него, потом глуповато улыбнулась:

— Я и понятия не имела.

— Как и леди Регмонт. В этом-то и состоит его главное затруднение.

— Однажды она сказала, что, по ее мнению, он обладает ценными свойствами, которые хорошо было бы иметь в будущем супруге.

— О? И что же? Может быть, ему принесло бы утешение сознание того, что в каком-то отношении она находит его приятным. Но и в этом случае мучительно сознавать, что ничего не можешь сделать.

— Как мне показалось, она оценила его сходство с ней самой, сродство душ. — Глаза Джессики сверкнули. — Но все же вашей внешностью она восхищалась больше.

— Это лестно. И вы с ней согласились?

— Я солгала.

Его брови взметнулись.

— В некотором роде, — уточнила Джессика. — Я сказала ей, что вы слишком молоды для меня и для того, чтобы я могла оценить вас должным образом.

— Раз вы признались, что солгали, значит ли это, что вы находили меня физически привлекательным уже тогда? Почему не сказали об этом сестре?

Неужели она никогда ни с кем не делилась ничем личным?

— Не могла же я подогревать ее интерес! Не думаю, что вы подходите друг другу. Я полагаю, вы бы быстро подавили ее своей личностью.

— Было бы неразумно ухаживать за одной сестрой, тайно вздыхая о другой.

Джессика вспыхнула:

— Вы никогда ни о ком не вздыхали. Это не в вашей природе. К тому же, как и мистер Синклер, вы никогда не подавали мне повода думать, будто замечаете мое существование.

— То же можно сказать и о вас: вы тоже не замечали меня. Мы оба сознавали, что нравимся друг другу, но вы были просватаны за Тарли, а я был слишком молод. Я не представлял, что мог бы делать с вами, кроме как без конца развратничать. И теперь я намерен закончить начатое. И все же нахожусь в смущении. Вы так совершенны, незапятнанны, ослепительны. И овладеть вами в порыве бешеной страсти мне всегда казалось грязным и невозможным.

Откровенные признания Алистера способствовали тому, что в его обществе Джесс чувствовала все большую легкость.

— Похоже, вы умеете владеть своими чувствами, и я тому свидетельница.

— Но с вами все было бы иначе.

Джессика вспыхнула еще больше. Она опустила глаза на еду, разложенную на ковре между ними.

— Может быть, если бы Майкл проявлял свои чувства к Эстер более открыто… Не могу сказать, что она несчастлива с Регмонтом.

— Не хочу рассуждать об упущенных возможностях. Жизнь такова, как она есть. Бессмысленно расточать усилия на бесплодные сожаления о том, чего нельзя изменить.

Джессика кивнула, соглашаясь с ним, но взгляд ее блуждал, выдавая внутреннюю нерешительность и новый поворот мыслей.

— Вы действуете с тем, чтобы не раскаиваться в своем поведении и не сожалеть о непринятом решении, — пробормотала она почти про себя. — Я всегда предпочитала бездействовать, и потому у меня не было оснований сожалеть о чем-нибудь.

— Кто может сказать, чье поведение разумнее?

— Мне хотелось бы попробовать жить по-вашему. По крайней мере, некоторое время.

Алистер поднял глаза к небу, чтобы ослабить напряжение, вызванное словами, которые он собирался произнести.

— Похоже, что это некоторое время будет прекрасным. Вы можете пересмотреть свои взгляды вдали от дома, и никто об этом не узнает.

— Вы будете знать.

— Но ведь я не скажу ни одной живой душе.

Она погрозила ему пальцем, и игривость этого жеста он счел очаровательной.

— Вы оказываете на меня влияние. Уж не знаю, хорошее или порочное, это пока неясно.

— Имеет ли значение, что думают о вас другие, если вы решили не обращать на это внимания?

— Но мы оба не можем выставлять напоказ свою договоренность. Хоть один из нас должен внять голосу рассудка. И я хочу, чтобы им были вы.

Алистер рассмеялся.

— Мы поменяемся ролями. Я не стану думать о последствиях, а вы будете заботиться о благопристойности. Конечно, вам еще надо в этом попрактиковаться, раз вы намерены вернуться в общество после того, как снова поселитесь в Англии.

Алистер был безмерно заинтригован этим дерзким предложением.

— Начнем сейчас же, — сказала Джессика. — Мы оба знаем, что вы большой мастер нарушать правила. Вопрос состоит в том, можете ли вы им следовать. Можете ли вы отказаться от своих планов, целей или желаний, если продолжать — означало бы скандал? Могли бы вы отказаться от каких-либо возможностей ради того, чтобы избежать осуждения?

— А вы можете пренебречь правилами поведения? — парировал он. — Можете продолжать делать что-либо, понимая, что ваши действия скандальны? Можете рискнуть мнением общества ради достижения собственных целей?

— Конечно, я могу попытаться. — Ее улыбка была ослепительнее чем всегда. — Не поспорить ли нам по поводу моего предложения?

— Как вам известно, я никогда не уклоняюсь от вызова. Не поспорить ли нам на двадцать гиней?

Джессика протянула руку:

— Идет!