– И опять ты меня просто поражаешь, – бормотал Кристофер, лежа в постели с Марией и нежно целуя ее.

Она плотнее прижалась к нему, уткнувшись носом в его голую грудь, вдыхая восхитительный аромат его тела.

– Такая уж я… поразительная. Сент-Джон рассмеялся.

– Как ты умудрялась жить после смерти родителей… Столько лет жить под указующим перстом Уэлтона… – Он крепче обнял ее. – Мы уедем далеко отсюда после свадьбы. Туда, куда ты захочешь. Куда угодно, куда тебе вздумается. Мы оставим позади все мрачные воспоминания и будем создавать новые, счастливые. Вместе, втроем, любовь моя.

– После свадьбы? – Мария откинула голову назад, пристально глядя на него. – Немного самонадеянно, я бы сказала.

– Самонадеянно? – Его брови удивленно взлетели вверх. – Ты любишь меня. Я люблю тебя. Мы женимся. Это не предполагается, это ожидается.

– Разве? И когда же ты начинал ожидать?

– Когда неожиданно влюбился в тебя.

– Хм…

– Что это означает? Этот звук, что ты издала? – Кристофер скорчил гримасу. – Это ведь не может расцениваться как согласие.

– И что же это такое, на что я, предположительно, должна ответить согласием? – Мария скрыла улыбку, отведя взгляд в сторону. Она знала, что за этим последует – она окажется на спине, а над ней нависнет пылкий уязвленный пират, он же знаменитый контрабандист.

– На мое предложение руки и сердца.

– А я и не сообразила, что ты его сделал. Это было больше похоже на объяснение.

– Мария. – Кристофер сердито нахмурился. – Разве ты не хочешь выйти за меня замуж?

Она обхватила ладонями его лицо. К его чести, в этот момент он был полностью отвлечен созерцанием ее голой груди.

– Я обожаю тебя, и ты это хорошо знаешь. Но я была замужем дважды. И я думаю, что этого вполне достаточно для любой женщины.

– Как ты можешь сравнивать союз со мной и с ними? Они просто использовали тебя, а я люблю, по-настоящему люблю, Мария.

– А ты уверен, что будешь счастлив, будучи женатым человеком, Кристофер? – спросила Мария напрямик, без лукавства.

Он замер, не отводя от нее пристального взгляда.

– И ты все еще сомневаешься в этом?

– Разве ты не говорил, что единственный выход при твоем образе жизни – это смерть? Либо твоя, либо тех, кого ты любишь?

– Когда я это… – У не го широко раскрылись глаза. – Господи, у тебя что, есть шпион среди моих людей?

Мария улыбнулась.

– Ведьма, – пробормотал он, коленом раздвигая ей ноги и пристраивая между ними свои бедра. – Да, я говорил так. Возможно, это эгоистично с моей стороны, что я прошу тебя в этих, весьма опасных, обстоятельствах выйти за меня, но у меня нет выбора. Я не могу жить без тебя. К тому же мы не принимали никаких мер, чтобы предотвратить зачатие, – мягко сказал он, – и я рад этому. Мысль о том, что ты можешь носить моего ребенка, наполняет меня священным трепетом. Ты только представь себе, каким разумным, хотя и хлопотным, окажется завершение этой коллизии.

– Кристофер… – Мария впилась в него глазами, но взгляд вдруг стал расплывчатым, в глазах помутилось, страстное желание вновь пробудилось от его прикосновений, она вся взмокла. – Как мы справимся с выпавшими на нашу долю несчастьями?

– Точно так же, как мы справились с ними прошлой ночью. – Взяв член рукой, Кристофер сначала подразнил набухшим концом раскрывшиеся влажные губки, а затем начал потихоньку вводить его. – Вместе.

Ее глаза сомкнулись, пока он входил в нее, голова упала набок, подставив шею его жадным, ищущим губам.

– А если что-нибудь случится со мной или с нашими детьми? – спросила она. – Ты пообещаешь мне вести безупречную жизнь или останешься проклятым навеки?

Кристофер замер, тень промелькнула на его лице, возможно, воспоминание о пережитых страданиях.

– Ты давно уже мог оставить преступную жизнь, – бормотала Мария, стараясь обхватить руками его спину. – Ведь ты начал ее ради спасения своего брата, а в результате все завершилось его смертью, верно?

Дрожь, пробежавшая по его телу, встряхнула и ее тоже.

– И все же ты остаешься, – шептала она, – заботишься о тех, кто остался верен тебе, помогаешь семьям тех, кто уходит в мир иной, давая им хлеб насущный и крышу над головой.

– Я не святой, Мария.

– Нет. Ты падший ангел. – Сравнение показалось Марии особенно кстати сейчас, когда его мужскую красоту подчеркивал синий атлас алькова.

– Чего-чего, а вот ангельского во мне маловато будет… – проворчал Сент-Джон.

– Дорогой мой, – Мария подняла голову, чтобы запечатлеть поцелуй на его плече, – если мы не будем связаны узами брака, ты будешь знать, что я остаюсь с тобой потому, что я желаю этого. Я испытываю это желание ежедневно, а ты не несешь ответственности за то, что привязал меня к себе.

– А разве ты не можешь выйти замуж, не испытывая на то ни малейшего желания?

Она рассмеялась и потянула его ближе к себе. Какой-то момент пират сдерживался, а затем со вздохом перевернулся на спину, увлекая ее за собой. Откинувшись золотистой головой на гору подушек, он взглянул на Марию снизу вверх.

– Я незаконнорожденный сын знатного вельможи, – произнес он безразличным тоном, означавшим, что он говорил о чем-то серьезном, тревожившем его. – Моя мать была вынуждена ублажать похотливого хозяина, пока по неосторожности не забеременела. Она была тут же освобождена от должности посудомойки и с позором отправлена назад в деревню.

– А твой брат?

– Он был законным сыном. Но мне больше повезло. Я был счастлив в деревне. Он был несчастен в доме пастора. Наш папаша был полусумасшедшим, со злобным и взрывным характером. Я даже думаю, что он спал с моей матерью только ради самого акта обладания, а не ради физической разрядки. Однако мать очень любила меня. А единственными людьми, питавшими теплые чувства, привязанность к Найджелу, были я и его жена.

– Прости меня… – Мария откинула волосы с его лба и поцеловала.

– Так что, видишь, любовь моя, – Кристофер схватил ее руку и положил ее себе на сердце, – я хочу иметь детей в законном браке. Делить с тобой наш дом и мою жизнь. Я хочу создать с тобой хотя бы видимость нормальной жизни.

– «Видимость»? – Она улыбнулась.

– Ну хоть когда-нибудь мы станем нормальными, заживем нормальной жизнью?

– Упаси Господь, – сказала Мария с притворной серьезностью.

– Ты обижаешь меня, – возразил Кристофер. – Ты шутишь в такой момент. Я бросаю сердце к твоим ногам, а ты смеешься надо мной.

Мария подняла их сцепленные руки и прижала их к груди, к сердцу.

– Твое сердце не у моих ног, оно здесь, бьется в унисон с моим сердцем.

Кристофер поцеловал ей кончики пальцев, его темно-синие глаза светились любовью.

– Мы сможем справиться, обещаю тебе. Мой управляющий и Филипп способны вести мои дела, когда мы уедем. Филипп – последнее пополнение среди моих помощников. Их у меня несколько, и вместе они смогут эффективно вести дела в мое отсутствие.

– Боже милостивый! – выдохнула леди Уинтер и часто заморгала, глядя на него сверху. – Ты хоть представляешь себе, что будешь делать в обществе беременной жены и ее сестры, которая скоро достигнет брачного возраста?

– Беременная жена… – Голос Сент-Джона прозвучал более хрипло, чем обычно. Он ухватил ее за макушку и пригнул к себе, прижавшись губами к ее губам. – Я хочу Этого, будь я проклят! Хочу прямо сейчас, немедленно. С тобой. Никогда бы не подумал, что мне захочется этого. Но я хочу, и мне нужно, чтобы именно ты дала мне это. Ни одной женщине до тебя не удавалось укротить, приручить меня. А, в общем-то, много ли еще есть на свете знаменитых женщин, подозреваемых в убийствах?

– Я с точностью не знаю, но могу попытаться выяснить…

Он вновь перевернулся, в этот раз оказавшись на ней, и одним рывком вошел в нее. Мария задохнулась от неожиданности, а он откинулся назад и вошел еще глубже.

– Разве я не говорила тебе как-то, – сказала она сквозь прерывистое дыхание, – что агрессивность делает меня лишь более упрямой?

– Сумасшедшая распутная стерва! – проревел пират, сопровождая каждое слово сильным толчком бедер.

Он двигался с точностью человека, который не только знал, как доставить удовольствие женщине, но и очень хотел особенно отличиться перед ней, задался целью во время их сексуальной схватки по-настоящему понравиться партнерше. Понравиться именно ей. Он пристально следил за ней, улавливая каждую деталь ее реакции, отвечая на каждое движение, подстраиваясь под нее.

– Так тебе больше нравится? – пробормотал он, когда Мария всхлипнула от наслаждения. Он в точности повторил движение. – Ты жаждешь меня. Жаждешь этого ощущения, когда мой член входит в тебя и твое восхитительное лоно туго сжимается, принимая его. Вообрази себе, что мы проводим так дни и ночи напролет.

– Ха! Скорее уж я могу довести тебя до полного изнеможения. – Она хотела засмеяться, но вместо этого ее голос задрожал от нескрываемого вожделения.

– Тогда докажи мне, – прошептал Кристофер. – Выходи за меня замуж.

Полностью отдавшись почти нестерпимым ощущениям, Мария корчилась и извивалась под ним, бессвязно шепча ему на ухо что-то жаркое и страстное, впившись когтями в его ягодицы. Он был дик и неукротим, отчаянно жаждал ее, любил ее так, словно ему хотелось слиться с ней в единое целое, раствориться в своей Марии.

– Ты уверен, что тебе захочется переживать это, заводиться так ежедневно всю жизнь? – прошептала леди Уинтер и тут же укусила его за мочку уха.

– Я люблю тебя, – задохнулся Сент-Джон, с такой силой сжав ее в своих объятиях, что ей стало трудно дышать. – Я люблю тебя.

Мария, прижалась к нему всем телом, ее сердце учащенно билось, возвещая о глубине ее чувств.

– Наверное, я все же выйду за тебя замуж, – произнесла она задыхаясь. – Кто еще смог бы довести тебя до безумия?

– Никто больше не отважится. Только ты одна.

– И конечно, никто не мог бы полюбить тебя так сильно, как я.

– Конечно же, нет. – Он уткнулся влажной головой ей в щеку, пропитывая ее насквозь своим запахом. – Я привык задаваться вопросом, почему мой отец должен был быть тем, кем он был, почему мой брат должен был унаследовать нищету, почему жизнь заставила меня вести такой образ жизни.

– Любовь моя… – Мария хорошо знала, что он сейчас чувствовал. Разве она не задавала себе подобные вопросы каждый день?

– Уже тогда, в тот момент, когда я обнимал тебя в театре, я осознал, что ты была для меня причиной, смыслом этой жизни. Каждый поворот судьбы вел меня к тебе. Если бы я не был тем, кто я есть, секретная служба никогда бы не проявила ко мне интереса, а я не встретил бы тебя, единственную близкую, родную душу. И действительно, ты так пугающе похожа на меня, но все равно постоянно продолжаешь поражать и удивлять…

– Также, как и ты – меня. – Она пробежалась пальцами по его позвоночнику и рассмеялась, когда он поежился. – Я бы никогда не подумала, что ты захочешь жениться. Я представить себе не могу такую картину.

– Тогда мы закажем ее, пусть нам ее нарисуют, – горячо произнес Кристофер. – Скажи «да», Мария, дорогая, скажи «да».

– Да.

Он поднял голову и вскинул брови.

– Почему у меня такое ощущение, словно я слишком легко победил?

– Ах вот как? – Мария часто заморгала. – Тогда я отказываюсь и буду продолжать упираться дальше.

Кристофер взревел и судорожно задвигался в ней.

– Похоже, ты пришел к выводу, что чем больше я упираюсь и сопротивляюсь тебе, тем больше ты концентрируешься на сексуальной жизни? Это же просто восхитительно. – Мария рассмеялась.

– Ты доведешь меня до смерти.

– Я тебя предупреждала.

– Ты мне заплатишь за это.

– Ох… Когда ты собираешься получить эту плату?

– Как только мы получим брачную лицензию и подберем священника.

– Я жду, когда ты вновь захочешь получить удовольствие, – промурлыкала она.

Сент-Джон ехидно улыбнулся, а его член, якобы, случайно, прогнулся в ней.

– Что ж, тогда тебе не придется долго ждать.

– Саймон, милый. – Мария поднялась с кушетки и протянула руки навстречу своему преданному другу.

Саймон не спеша подошел к ней, на его лице светилась теплая улыбка. Одетый в светло-серый костюм, он был привычно сдержан, но чрезвычайно привлекателен. Он подхватил Марию на руки и нагнулся, чтобы поцеловать ее в щеку.

– Как ты поживаешь?

– Не слишком хорошо, – призналась Мария, возвращаясь на место и усаживая его рядом.

Кристофер вернулся к себе домой, чтобы переодеться и все подготовить на случай получения каких-либо вестей об Амелии. Мария ожидала его в доме, не желая выходить на улицу, дабы не пропустить сообщения, которое могли прислать ей сюда. Поначалу она хотела собрать людей и отправиться за Амелией сама, но Кристофер уговорил позволить ему заняться этим делом, приведя несколько убедительных доводов и аргументов в свою пользу. В конце концов, Мария согласилась с ним, хотя я с неохотой.

– Я не могу не волноваться.

– Я знаю, – успокаивал Саймон, поглаживая ее руку. – Хотелось бы мне хоть чем-то помочь…

– Одно твое присутствие уже мне помогает, Саймон. Спасибо.

– Да, но сейчас я немного лишний здесь, верно?

– Неверно! Ты будешь всегда занимать важное место в моей жизни. – Мария глубоко вздохнула. – Сент-Джон предложил мне выйти за него замуж.

– Мудрое решение. – Саймон улыбнулся. – Я желаю тебе большого счастья. Я не знаю никого, кто заслуживал бы счастья больше, чем ты.

– Ты также имеешь право быть счастливым.

– Я доволен, моя дорогая. Правда. В настоящий момент у меня в жизни все прекрасно. – Саймон усмехнулся и уселся удобнее на покрытой парчой кушетке. – Итак, скажи мне, сколько у меня осталось времени, прежде чем придется покинуть тебя?

– Ты никуда не уедешь. Я хочу, чтобы ты остался в этом доме. Ведь у тебя счастливые воспоминания о времени, проведенном в нем?

– Самые счастливые в жизни.

Глаза Марии увлажнились, она с трудом проглотила комок в горле.

– Когда я вновь обрету Амелию, мы собираемся уехать. Путешествовать. Посмотреть все те места, которые были мне недоступны, пока я обслуживала Уэлтона. Я надеюсь, что эта авантюра, новые приключения помогут восстановить тесные связи, которые существовали между мной и Амелией.

– Это отличная мысль, Мария.

– Мне будет тебя ужасно не хватать, – жалобно произнесла леди Уинтер, ее нижняя губа мелко задрожала.

Саймон поднес ее руку к губам и поцеловал.

– Я всегда буду здесь, готовый на все ради тебя, в любой момент. Это не конец. У наших отношений не может быть плохого финала.

– И я всегда буду здесь для тебя, – прошептала она.

– Я знаю.

Мария выдохнула.

– Итак, ты возьмешь этот дом?

– Нет. Я сохраню его для тебя. Очень даже кстати, – продолжил он улыбаясь, – это прекрасное место для моей новой работы под началом лорда Эддингтона.

Мария изумленно посмотрела на него:

– Он соблазнил тебя работой на секретную службу?

– Не совсем. Он рассказал мне о некоторых деликатных операциях, с которыми мог бы управиться не слишком щепетильный или разборчивый в средствах человек.

– Господи! – Мария провела рукой по его щеке. – Только, пожалуйста, будь осторожен. Ты же словно член семьи, родной человек. И я не перенесу, если с тобой что-нибудь случится.

– Я прошу тебя точно также заботиться о себе. Не надо никаких рисков.

Мария протянула ему руку.

– Значит, мы договорились?

Саймон склонил голову в легком поклоне, взял протянутую руку и приложил ее к сердцу.

– На всю оставшуюся жизнь.

– Тогда скажи мне, – губы Марии дрогнули, – что тебе хочет предложить Эддингтон?

– Ладно, значит, вот что он задумал…

Мария мерила большими шагами нижнюю гостиную, проклиная про себя все на свете. Не в силах справиться с собой, она то и дело бросала взгляды на усталого, покрытого дорожной пылью человека в углу и чувствовала себя на грани обморока.

– Отличная работа, – сказал гостю Кристофер, похвалив человека, вырвавшего Амелию из рук похитителей. – Мария, ты действительно готова?

Леди Уинтер почувствовала руки возлюбленного на своих плечах и подняла на него глаза.

Кристофер улыбнулся, его глаза светились нежностью и обожанием.

– Сэм поскакал вперед, как только они добрались до предместий Лондона. Остальные скоро подъедут вместе с Амелией.

Мария судорожно кивнула.

– Ты так бледна…

Она поднесла руку к горлу.

– Я боюсь.

– Чего? – Он крепче прижал ее к себе.

– Боюсь поверить, что сестра приедет, поверить, что всему этому кошмару пришел конец. – На глазах у нее выступили слезы.

– Я все понимаю. – Кристофер успокаивающе погладил ее по спине. Саймон покинул свое место у окна и подошел к ним, предложив носовой платок и ободряющую улыбку.

– А что, если она не любит меня? Если она сердится на меня?

– Мария, она полюбит тебя. – Кристофер ободряюще подмигнул. – Без всякого сомнения.

Саймон кивнул:

– Никаких сомнений. Она будет обожать тебя, моя дорогая.

От стука дверного молоточка Мария напряглась. Кристофер отпустил ее и встал рядом, рукой поддерживая ее за спину. Саймон двинулся к двери.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем другой запачканный дорожной грязью слуга вошел в комнату. Мария задержала дыхание. Мгновение спустя появилась девушка в платье, слишком большом для ее миниатюрной фигурки, и в нерешительности задержалась на пороге. Амелия… Такие же зеленые, как у Уэлтона, глаза, но только полные невинности, внимательно разглядывали все вокруг, пока ее взгляд не замер на Марии. Она смотрела на Марию настороженно, Мария ответила тем же, отмечая про себя перемены, произошедшие в Амелии за годы, что они жили вдалеке друг от друга.

Как же выросла Амелия! Ее милое, даже пикантное личико обрамляла масса длинных черных волос, как и у их матери. Но глаза Амелии сохранили детскую невинность, которую Мария помнила из их общего прошлого, и чувство огромной благодарности вдруг захлестнуло ее.

Рыдание нарушило тишину. Поняв, что это было ее рыдание, Мария прикрыла рот платком. Одновременно она вскинула свободную руку и яростно замахала ею.

– Мария, – произнесла Амелия, сделав осторожный шаг вперед, по ее щеке покатилась одинокая слеза.

Мария тоже чуть тронулась с места, но этого было достаточно, чтобы Амелия бегом преодолела расстояние между ними и бросилась в объятия Марий с такой силой, что Кристофер подхватил Марию за спину, спасая тем самым их обеих от неминуемого падения.

– Я люблю тебя, – прошептала Мария, зарывшись лицом в волосах Амелии, орошая слезами ее черные, цвета воронова крыла, локоны.

Они вместе опустились на зеленый ковер от Обюссона в ворохе цветных платьев и кружевных нижних юбок.

– Мария! Это было так страшно! – Амелия разразилась громкими рыданиями, не позволяющими сразу понять, что она говорила. Слова лились из нее неудержимым потоком. Всадники и схватка, и кто-то по имени Колин… и еще что-то о Колине, которого убили… Лорд Уэр и письмо…

– Успокойся, – говорила Мария, убаюкивая ее, – успокойся.

– Мне нужно так много рассказать тебе, – плакала Амелия.

– Я знаю, дорогая моя. Я знаю. – Мария взглянула на Кристофера и увидела слезы в его глазах. Саймон тоже стоял с покрасневшими глазами, положив руку на сердце.

Мария прижалась щекой к голове Амелии, крепко обняв ее.

– У нас впереди целая жизнь, чтобы успеть рассказать мне все. Вся жизнь…