Я познакомилась в Интернете с парнем, и мы договорились встретиться в кафе. Когда я пришла на место встречи, то увидела, что за четырьмя другими столиками сидят четыре другие девушки, которые тоже ждут его. Вскоре он явился с пятью цветочками и раздал их нам.

Сегодня утром я открыла холодильник и в который раз обнаружила, что моя соседка по квартире слопала весь мой сыр. И сделала она это как раз после вчерашнего скандала из-за моего платья, которое она взяла без спроса и вернула провонявшее сигаретным дымом и с пятном на подоле. Я уже не говорю о том, что я четыре месяца пыталась вытрясти из нее те деньги, которые она задолжала мне за оплату газа.

Я очень обижен на своего товарища по работе. Когда он только пришел к нам несколько недель назад, мы с ним как-то сразу сдружились и стали вместе ходить на обед. Но в последнее время он игнорирует мои электронные письма и уходит из офиса без чего-то час вместе с заместителем заведующего, громко хохоча над его шутками. Мне его поведение непонятно — особенно после того, как я сутки напролет писал за него тот безумно важный отчет, с которым он выступил на прошлой неделе.

На прошлой неделе мне пришлось забрать своего ребенка из песочницы, где они играли вместе с Томми. Я прибежала на крик сына и увидела, как Томми лупит игрушечной лопаткой мышь, а потом пытается оторвать ей лапы. Когда я попросила Томми оставить мышь в покое, он равнодушно посмотрел на меня и сказал: «Извините», — и при этом совершенно отчетливо ухмыльнулся. А когда его мать пришла выяснять, в чем дело, он заявил с видом невинного ангелочка, что он тут ни при чем. «Это не я, это он», — сказал Томми и ткнул пальцем в моего хнычущего малыша.

Знакомые ситуации? Готова поспорить, что как минимум с одной из них вам приходилось сталкиваться. Каждый из нас хоть раз в жизни встречал человека, отмеченного основными чертами психопата. Ученые подсчитали, что психопатами являются от одного до трех процентов населения земли. То есть если у вас 100 друзей на Facebook, вполне вероятно, что хотя бы один из них подпадает под это определение (если, конечно, вы не познакомились со всеми ними в тюрьме — тогда процент вероятности вырастет до 15).

Звучит пугающе — и тут действительно есть чего бояться. Психологи установили, что существует такое явление, как «психопатический континуум». На самом верху этой шкалы находятся серийные убийцы психопатического склада, внизу — «ангелы», которые и мухи не обидят, а где-то посередине — те, кто не нарушает закон, но умудряется наносить ощутимый вред окружающим.

Возможно — даже скорее всего, — вы и не догадаетесь, что эти люди психопаты. Далеко не все они ходят по улицам с окровавленным ножом в одной руке и отрезанной головой в другой. Они гораздо — гораздо! — лучше маскируются. Психом у вас под боком может оказаться ваш начальник, ваш ребенок-подросток, новый интернет-знакомый, родственник, лечащий врач или спутник жизни.

Псих у вас под боком может носить дизайнерский костюм или треники с майкой. Он может быть как мужчиной, так и женщиной. Им может оказаться как высокооплачиваемый карьерист, так и мать пятерых детей, живущая на пособия. Он может быть до неприличия ухоженным или рябым от прыщей. Он может быть недоучкой, бросившим школу в 15 лет, или превосходно образованным специалистом.

На самом деле единственное, что объединяет всех психов, это набор эмоциональных отклонений и антисоциальное поведение, которые приносят хаос в семью, организацию или общество в целом. Эти расстройства не поддаются лечению. Напрочь лишенные сочувствия к другим, такие люди сделают все, чтобы добиться желаемого, и никто не сможет встать у них на пути. Они будут очаровывать вас, манипулировать вами и потихоньку пробираться в ваш кошелек, дом или даже сердце.

Удивительно, что, несмотря на это, все любят психопатов. Только вспомните пугающее преображение Джека Николсона в «Сиянии», сексуально озабоченную «убийцу кроликов» из «Рокового влечения», воплощенную на экране актрисой Гленн Клоуз, людоеда Ганнибала Лектера из «Молчания ягнят» в исполнении Энтони Хопкинса или драчливого Бегби, героя Роберта Карлайла, из драмы «На игле» — все эти фильмы собирали полные залы зрителей, готовых заплатить за то, чтобы их как следует напугали. Триллеры, читая которые, мы (в большинстве своем) даже боимся перевернуть страницу, сериалы, главный герой которых, маньяк-убийца, рыщет по узким мощеным закоулкам Манчестера в поисках новой жертвы, пользуются огромной популярностью. Газеты продаются куда лучше, если пестрят шокирующими заголовками и во всех подробностях рассказывают о кровавых преступлениях.

Наверняка вы хоть раз в жизни называли своего бывшего «психом» — скорее всего из-за того, что он слишком часто смотрел Тор Gear или променял вас на какую-то страхолюдину, — но никогда не задумывались, что на самом деле значит это слово. И уж тем более даже не представляли себе, что и правда можете столкнуться с настоящим психопатом.

Из этой книги вы узнаете многое о психопатах: как им удается втираться в доверие, что у них творится в голове (в том числе буквально) , почему они такие и как с ними себя вести. Вы будете так хорошо обучены и вооружены, что сможете не только распознать тревожные признаки потенциального психопата — в каком бы обличье и окружении он перед вами ни предстал, — но и защититься от него.

Пускай психологи занимаются разграничением психопатов по четким и детализированным диагностическим критериям — для нас гораздо важнее просто научиться распознавать те «красные флажки», которые помогут понять, что перед нами психопат. И хотя эта книга вовсе не претендует на то, чтобы считаться универсальным руководством по вычислению психопатов, она может дать вам некоторые советы, основанные на принципах психологии. Учтите: если у вас есть хоть малейшее подозрение, что кто-то из ваших знакомых психопат, вам нужно бежать от него куда подальше.

Если вы только начали встречаться с малознакомым человеком или не можете совладать с собственным ребенком, если вас унижает коллега или выводит из себя лучший друг, эта книга поможет вам распознать «волка в овечьей шкуре».

Я судебный психолог-консультант, занимаюсь частной практикой. Органы административного и медицинского контроля и уголовного преследования доверяют мне и моей команде судебных психологов и психотерапевтов работу по выявлению личностей, способных нанести вред себе и окружающим. Я проводила занятия с психически неполноценными правонарушителями в психиатрических больницах с усиленным наблюдением, работала с заключенными в тюрьмах максимального уровня безопасности и социально опасными личностями, живущими на свободе, участвовала в судебных слушаниях, на которых рассматривались как семейные, так и уголовные дела. Мне приходилось общаться как с магазинными ворами, так и с серийными насильниками. Помимо всего прочего, мне доводилось работать с некоторыми из самых известных преступников-психопатов Англии. И я знаю, какими обаятельными, умными и внушающими доверие они могут быть.

Один из первых психопатов, которых я интервьюировала, содержался в тюрьме максимального уровня безопасности. Чтобы добраться до него, мне пришлось пройти сквозь целую вереницу тяжелых стальных дверей. Из соображений безопасности в комнате для переговоров было установлено несколько кнопок сигнала тревоги, а за дверью дежурил охранник. Меня вызвали обследовать заключенного в рамках рассмотрения его ходатайства об условно-досрочном освобождении — он был осужден пожизненно за убийство собственной бабушки, которую он заколол, поссорившись с ней из-за пяти фунтов. Но если бы кто-то видел со стороны мою первую встречу с этим человеком, он вполне мог бы рассудить, что это не я опрашиваю заключенного, а он меня. Он договорился со своими сокамерниками, чтобы во время нашей беседы они приносили мне чай, и переставил те немногочисленные предметы мебели, что были в комнате, в соответствии со своим представлением о комфорте. А еще он принес с собой список вопросов, которые он считал нужным со мной обсудить. Это был первый «красный флажок», предупредивший меня о том, что передо мной человек со склонностью к психопатии: психопаты, как правило, очень стараются произвести впечатление на своего собеседника и притворно заботятся о его комфорте во время разговора. Не говоря уж о том, что из-за врожденного чувства собственного превосходства психопаты стараются держать беседу под своим контролем и часто ведут себя так, словно для них собрана целая пресс-конференция.

Я заранее ознакомилась с делом своего подопечного и прекрасно знала о совершенных им преступлениях. Но та непринужденность, с которой он отвечал на мои вводные вопросы, и его безусловный дар красноречия заставили меня признать, что в разговоре он обаятелен и мил.

В первый день он рассказал мне всю историю своей жизни — точнее, ту ее версию, в которой он сам исполнял роль трагического героя. По его словам, он был постоянным объектом нападок со стороны собственной матери, плакал ночами от жалости к себе-безотцовщине и вообще был тихим робким мальчиком, которому приходилось на каждом шагу бороться со своими комплексами. Рассказывал он это так живо и убедительно, что я бы и сама рыдала навзрыд, если бы не одно но. В ходе этого душераздирающего спектакля он несколько раз как будто выключал (еще один «красный флажок»!) режим «страдальца, кусающего губы и рвущего на себе волосы» и неожиданно выдавал какую-нибудь сомнительную шутку, или предлагал перекурить, или делал мне какой-нибудь комплимент — например, по поводу моих ровных зубов!

Когда я спросила, какое преступление он совершил, он рассказал мне, что жил со своей 73-летней бабушкой и однажды, рассердившись на нее, ударил ее (не меньше 17 раз) «неострой стороной» кухонного ножа. По его мнению, бедную старушку подвело слабое здоровье, и она не пережила шока от неожиданного нападения — а те ранения, которые он ей нанес, тут вовсе ни при чем (третий «красный флажок»).

Он рассказал мне, что, очутившись в тюрьме, был раздавлен осознанием своей вины и что случившееся заставило его полностью пересмотреть свои взгляды на жизнь — но когда я попросила его поподробнее описать то чувство раскаяния, которое он испытал, он так и не смог ничего придумать («красный флажок» номер четыре). За время своего заключения он ни разу не воспользовался помощью психотерапевта, но самостоятельно пришел к мысли, что бабушка сама спровоцировала его своим криком — ее поведение напомнило ему один травматический эпизод из детства. Однако, заверил он меня, с тех пор он «простил» и свою мать, которая его избивала, и бабушку, которая неумышленно напомнила ему об этом. И теперь у него все прекрасно, лучше некуда. Так я и поверила.

На второй день я указала ему на явные несоответствия между тем, что он мне рассказывал, и данными из его дела. Его это совершенно не смутило — все противоречия он объяснил тем, что у него, оказывается, случаются какие-то странные, прямо-таки мистические провалы в памяти (пятый «красный флажок»). Но тут же он вдруг без особого труда «припомнил», что действительно совершил несколько ограблений с отягчающими обстоятельствами и несколько раз обвинялся в мошенничестве, и что его любимой «детской забавой» было отлавливать соседских кошек и издеваться над ними («флажок»! «флажок»!). Улыбаясь во весь рот, он рассказал мне о том, как подростком прибивал к дереву крылья птиц гвоздями, — вот ведь какой шутник был! И только заметив выражение моего лица (я была тогда еще начинающим психологом и не смогла скрыть свою реакцию), он сменил тон и добавил, что ему самому не верится, как он мог делать такие ужасные вещи. Я спросила, почему он считает этот поступок ужасным. Его ответ: потому что за это его арестовали и заставили заплатить штраф в 50 фунтов.

На третий день он поделился со мной планами на будущее — в красках рассказал о том, как будет жить после освобождения, и особенно подробно о том, как выучится на психолога и станет работать с детьми. Он и сейчас вовсю пользовался правом заключенных получать образование — до такой степени, что его тюремную преподавательницу пришлось перевести на другое место работы: как выяснилось, запуганная им женщина (он умудрился убедить ее в том, что знает ее домашний адрес) тайно приносила ему запрещенные вещи.

— Да я просто так шутил, — заверил он меня. — И потом, так ей и надо, раз она такая наивная.

А еще он обмолвился, что специально подготовился к этой экспертизе. То есть просмотрел рапорты об обследованиях заключенных, ходатайства которых были отклонены, и прочитал книгу по психоанализу — чтобы не повторить их ошибок. И в конце нашей последней встречи он положил мне ладонь на колено и спросил: «Ну как, я молодец?»

С каждым днем, что я его интервьюировала, он поднимался все выше и выше по моей личной, абсолютно непрофессиональной шкале опасности — я определяла это по тому, насколько сильно у меня шевелились волосы на затылке. Но и по гораздо более авторитетной и объективной шкале психопатии он тоже высоко забрался.

 

Так кто же они такие, эти психопаты?

Слово «психопат» буквально означает «душевнобольной» — но, хотя они так же подвержены временным психическим расстройствам, как и любой из нас, назвать их «безумными» по сути нельзя. Они прекрасно отдают себе отчет в том, что делают. И их деяния тем страшнее, что их нельзя объяснить временным помутнением рассудка, — они лишь часть того холодного, равнодушного и расчетливого отношения к окружающим, которое психопаты проносят через всю свою жизнь.

Психопаты не сумасшедшие, но они могут быть очень, очень опасными.

С тех самых пор, как люди сбросили шерсть и научились ходить прямо, среди нас были те, для кого общечеловеческие законы и чувства окружающих не значили ровным счетом ничего — вспомните хотя бы Аттилу — вождя гуннов, Калигулу или Гитлера. Можно даже сказать, что вся история человечества определялась чередой сверхпсихопатов, — но, так как до 1940-х годов четкого представления о психопатии не существовало, доказать это сложно. Раньше общество, не мудрствуя лукаво, награждало таких людей званием «моральных уродов» или просто-напросто «злодеев».

Революционная научная работа, целиком посвященная психопатам, была написана в 1941 г. — она носила название «Маска нормальности», а ее автором был американский психиатр Херви Клекли, который и ввел в оборот термин «психопат». Целью этой работы было обозначить те основные черты, по которым можно распознать скрытого психопата, — и она стала первым научным трудом, в котором утверждалось различие между психопатами и явно «ненормальными» людьми, страдающими разнообразными психическими заболеваниями. (Любопытный факт: Херви Клекли обследовал Теда Банди — американского серийного маньяка, обвиненного в 1978 году в более чем 30 убийствах, — и выступал с показаниями на его суде.) Клекли проинтервьюировал множество пациентов и заметил, что у большинства из них практически отсутствовали внешние проявления психического расстройства, — но при этом все они регулярно и без всякого зазрения совести совершали аморальные и противозаконные поступки. Анализ их отношения к окружающим людям и миру в целом показал, что их природа особая — психопатам попросту незнакомы те эмоции, которые в нашем представлении и делают нас людьми. Клекли пришел к выводу, что главная, уникальная черта психопатов — их неспособность «осознать ценность чьей-либо жизни, кроме своей собственной».

В наше время «золотым стандартом» для диагностики психопатов служит дополненный перечень характерных особенностей психопатической личности (PCL-R — Psychopathy Checklist-Revised), разработанный доктором Робертом Хаэром в 1991 году. Этот перечень — результат тяжелой и кропотливой работы — дает возможность оценить степень, в которой тот или иной человек обладает 20 базовыми особенностями психопатической личности. Обследование в рамках PCL-R требует комплексного подхода и может проводиться только специально обученным и высококвалифицированным психологом. Оно включает в себя обстоятельное интервьюирование пациента и подробное изучение его биографических данных.

Ярлык психопата прочно закрепится за любым, кто наберет по PCL-R 30 и более баллов из 40 возможных. А по сравнению с тем, чей результат 35-40 баллов, даже Ганнибал Лектер покажется душкой. PCL-R предусматривает скользящую шкалу оценки психопатических черт, а потому всем нам — за исключением уж совсем праведных и добродетельных — отведено на ней какое-то место. Показатель какого-нибудь среднестатистического преступника — 19-22 балла. А я сама, будучи вполне добропорядочным человеком, набрала по PCL-R четыре балла.

Я постараюсь дать вам представление о том, как подсчитываются баллы по PCL-R:

 PCL-R разделяет определяющие характеристики психопата на две большие группы: личностные особенности и аномалии в поведении (см. далее). Чтобы быть признанным психопатом, нужно продемонстрировать и личностные, и поведенческие отклонения — но в каком соотношении они будут находиться, зависит уже от конкретного человека.

Под «маской нормальности» каждый психопат прячет свой до невероятного убогий духовный мир, но вам нужно будет очень сильно постараться, чтобы заметить это. Психопатам незнакомы какие-либо тонкие или глубокие эмоциональные переживания, они могут испытывать только краткосрочные, примитивные чувства, связанные с их сиюминутными желаниями и потребностями. Именно поэтому они так равнодушны к окружающим, чувства которых они себе крайне слабо представляют, — чужие права, чужое благополучие для них ничего не значат, они воспринимают других людей лишь как средство для исполнения своих прихотей. И при этом психопатическая личность способна скрывать свою холодную, хищную натуру под яркой, притягательной оболочкой. Психопаты очень быстро подмечают, на что и как реагируют другие люди, и легко под них подстраиваются, копируя чужие естественные эмоции и становясь искуснейшими лжецами. Они часто бывают хорошими рассказчиками, потому что умеют говорить доверительно и занимательно, — но на поверку их истории никогда не бывают правдивыми. Они могут очень изящно рассыпаться в комплиментах — но их похвала никогда не бывает искренней. Иногда с ними можно весело провести время, потому что их безрассудство и импульсивность бывают очень заразительными («Поехали тусить!»), — но их задорная уверенность в себе может легко перерасти в заносчивость и стремление всеми командовать, и тогда возражать им станет опасно. Психопат уверен, что ему самой судьбой предназначено получать все, чего бы ему только ни захотелось — неважно, какой ценой, — и от него вполне можно ожидать неконтролируемых вспышек гнева каждый раз, когда он подвергается критике или не добивается желаемого. Как скорпион из басни, он по природе своей будет использовать и калечить любого, кто попадет под его влияние, — даже если при этом нечаянно потопит себя самого. Впрочем, его эго никогда не позволит ему признать свою ошибку: в своих бедах психопат будет обвинять всех и вся, но самого себя — никогда.

Нельзя выделить какой-то конкретный класс или какую-то социальную среду, из которой бы выходило большинство психопатов, но все-таки некоторые сходства в их образе жизни найти можно. С самого детства они считаются «паршивой овцой» в своей семье и в дальнейшем подтверждают это звание, круша все на своем пути — надежды близких, отношения, моральные устои, чужие судьбы. Психопаты редко заботятся о своем будущем, они предпочитают растрачивать всю свою энергию в погоне за новыми ощущениями и удовольствиями. Они не потеряют покой и сон из-за неоплаченного счета, увольнения с работы или даже уведомления об аресте имущества они всегда уверены в том, что кто-нибудь окажет им финансовую или любую другую помощь, и их вполне устраивает такое паразитическое существование. Неудивительно, что отношения с другими людьми у них всегда напряженные или слишком поверхностные. Они никогда ни к кому не привязываются и с легкостью находят новую «дойную корову», как только предыдущая истощается. Они не выполняют никаких обязательств и не связывают себя долгосрочными узами. В сексе психопаты неразборчивы — для них это либо банальная потребность, либо средство достижения какой-то цели.

ОСНОВНЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ ПСИХОПАТА

Поведенческие особенности:

- частая смена сожителей;

- правонарушения в подростковом возрасте;

- проблемы с законом/нарушение поведения во время условного срока;

- криминальные наклонности;

- подверженность скуке и потребность в острых ощущениях;

- паразитический образ жизни;

- беспорядочные половые связи;

- поведенческие проблемы в раннем детстве;

- отсутствие реальных жизненных целей.

Личностные черты:

- уверенность в себе/напускное обаяние;

- грандиозное самомнение;

- патологическая лживость;

- умение втираться в доверие/манипулировать людьми;

- отсутствие чувства раскаяния и осознания своей вины;

- неглубокие переживания;

- черствость/неумение сочувствовать;

- слабый контроль над собственным поведением;

-импульсивность;

- безответственность;

- неспособность учиться на своих ошибках.

Признаки психопатии частично совпадают с диагностическими критериями других расстройств личности. Личностные характеристики по  PCL-R, в частности, во многом свойственны и людям с нарциссическим расстройством личности, поэтому психопатов и нарциссов часто принимают за одного поля ягоды. Люди, страдающие расстройством личности, обладают очень узким, искаженным и абсолютно непоколебимым взглядом на себя самих, свое окружение и жизненные ситуации, и ведут себя согласно своим собственным представлениям о мире. Для нарциссов, как и для многих психопатов, характерно фантастическое, непомерно раздутое чувство собственной значимости; в красках расписывая свои таланты, свершения и полезные знакомства, они легко переходят грань между относительной правдой и явной ложью. В своем воображении они проживают совсем другую жизнь — там они богаты, знамениты, успешны. За своим необъятным эгоцентризмом они не способны разглядеть чувства и потребности других людей, а потому воспринимают их как низших существ, всегда готовых потакать их капризам. Как и психопаты, нарциссы приходят в ярость, когда кто-то осмеливается усомниться в их единственности и неповторимости. Но, несмотря на все сходства, люди с нарциссическим расстройством личности не столь склонны нарушать закон, как психопаты, — они тоже считают себя выше любых правил, но все-таки не могут быть настолько антисоциальными. И хотя они часто относятся к окружающим с завистью или пренебрежением, наносить кому-либо вред столь расчетливо и целенаправленно они, как правило, не способны. Некоторые называют психопатию «агрессивным нарциссизмом», чтобы, с одной стороны, отметить сходство этих состояний, а с другой стороны, подчеркнуть ту мрачность, жестокость и злонамеренность, которая присуща психопатам.

Согласно диагностическим критериям, нарциссом можно считать того, кто соответствует не менее чем пяти из следующих характеристик:

1. Выдает свое гипертрофированное самомнение тем, что, например, значительно переоценивает свои таланты и достижения и ожидает всеобщего признания, хотя, по сути, ничего выдающегося не совершил.

2. Живет в мире собственных фантазий, где на его долю выпали безграничный успех, власть, слава, неземная красота или идеальная любовь.

3. Искренне верит в то, что он «избранный» и «уникальный» и что понять и оценить его могут только другие «особые» люди, сильные мира сего или влиятельные организации.

4. Требует, чтобы им беспрерывно восхищались.

5. Считает, что все ему чем-то обязаны, имеет необоснованные притязания на подобострастное обращение с его персоной и сиюминутное и беспрекословное исполнение его воли.

6. Использует других людей для достижения своих целей.

7. Не хочет понять, что не только у него, но и у окружающих есть свои желания и потребности; не умеет сочувствовать и сопереживать.

8. Завистлив. Или уверен в том, что все вокруг завидуют ему.

9. Высокомерен и всем видом демонстрирует презрение к окружающим.

По поведенческим особенностям психопаты во многом схожи с людьми, страдающими антисоциальным расстройством личности. «Руководство по диагностике и статистике психических расстройств» (разработано и опубликовано Американской психиатрической ассоциацией. — Пер.) описывает таких индивидов как подверженных вспышкам ярости, неспособных стабильно работать на одном месте и выполнять финансовые обязательства, склонных к серийным правонарушениям и не осознающих свою вину после проступков. Антисоциальное расстройство личности можно диагностировать у большинства тюремных заключенных —однако это не значит, что все они психопаты: тех глубинных дефектов в эмоциональной сфере и аномалий в отношении к окружающим, которые характеризуют психопатов, у них нет.

С ходу поставить диагноз «психопат» и попасть в яблочко можно, пожалуй, только в том случае, если у подозреваемого такой «послужной список» преступлений, которому позавидовали бы даже братья Крэй (преступные братья-близнецы, наводившие ужас на весь Лондон в 1960-е годы. — Пер.), если он повел счет своим арестам в очень нежном возрасте и если стабильно посылал куда подальше суды и службы надзора за условно осужденными со всеми их взысканиями и запретами. Но даже длинный перечень правонарушений, из-за которого показатель  PCL-R стремительно поползет вверх, не даст абсолютной уверенности в том, что перед вами психопат. Человек с внушительным списком преступлений заведомо пройдет не меньше чем по половине пунктов PCL-R, но весь вопрос здесь не столько в количестве совпадений, сколько в их комбинации. Точно так же и отсутствие той или иной характеристики не отменит диагноз «психопат», если в целом опрашиваемый хорошо подходит под это определение, — ведь и психопаты бывают разные. То есть нужно понимать, что далеко не каждый человек, который, к примеру, ведет паразитический образ жизни, непременно окажется психопатом — может быть, он просто тунеядец.

Врожденные свойства психопата таковы, что его неизменно влечет преступный мир, и именно там он может раскрыть все свои уникальные «таланты». И потому неудивительно, что вероятность встретить психопата в тюрьме в 15 раз выше, чем вероятность столкнуться с ним на улице. Именно поэтому наиглавнейшая задача судебного психолога — вычислять этих самых психопатов, чтобы предотвратить то бесчисленное множество разнообразных и изощренных преступлений, на которые они еще могут пойти. В сравнении с другими правонарушителями психопаты гораздо чаще совершают акты насилия и запугивания. И, в отличие от «рядовых» преступников, которые нередко нападают на свою жертву сгоряча, под влиянием момента, психопаты особенно жестоки в своих злодеяниях: они хладнокровны, расчетливы, хищны и, как правило, руководствуются соображениями материальной или какой-либо иной выгоды. Но, при всей притягательности для них криминального образа жизни, его избирают далеко не все.

Существует особая группа психопатов — их иногда называют «успешными» или «субклиническими» (продромальными, или бессимптомными. — Пер.), — которые не пошли по столь явно преступному пути. Как правило, они неглупы и, возможно, неплохо образованны, они не ведут такое бессмысленное существование, как другие психопаты, год за годом отполировывают навыки общения с окружающими, умудряются прижиться в обществе и заслужить его доверие — то есть они могут быть кем угодно: юристами, биржевыми маклерами или даже психиатрами. Некоторые из них могут балансировать на грани закона: они его не нарушают — ну, или «не совсем» нарушают, — но ведут себя аморально и при случае могут нанести большой вред тем, кто, к своему несчастью, окажется вовлечен в их аферу. Некоторых из них еще попросту не поймали с поличным, и они втихую уговаривают, запугивают и шантажируют членов своей семьи, друзей, коллег и случайных свидетелей, чтобы те помалкивали о замеченных провинностях. Такие «успешные» психопаты, как правило, набирают по PCL-R от 20 с небольшим до 30 баллов.

Психопата, который хоть раз оказывался в тюрьме, вычислить просто. Но, как заметил Клекли, некоторые психопаты «уж очень умело и правдоподобно прикидываются нормальными». Пример — одна моя знакомая, которая переехала в новый дом как раз в тот день, когда возле местного мусорного бака нашли до неузнаваемости изуродованное тело. Арестованный вскоре убийца-садист жил буквально у нее за забором. Все ее соседи были в ужасе от случившегося и, без сомнения, провели немало бессонных ночей, воображая те кошмарные сцены, которые могли разыгрываться всего в нескольких ярдах от их крыльца. Многие из них позже признавались, что и сами подозревали того парня из дома номер три, потому как «у него на лбу было написано, что он психопат». А что же моя знакомая? Она вовсю наслаждалась повышенным вниманием прессы, как по команде делала изумленно-трагичное лицо, едва включалась камера, и вставляла свои «пять копеек» в репортаж каждой съемочной группы, появлявшейся в их округе. Как ни странно, она так ни словом не обмолвилась о жертве этого ужасного преступления и не выразила соболезнования семье несчастной женщины, зато произнесла пламенную речь на тему: «В каком жестоком мире мы живем». А потом пожаловалась знакомым, как сильно ее раздражает долгое полицейское расследование, из-за которого она никак не может закончить свой переезд. И, что еще хуже, как не вовремя она купила этот дом — ведь теперь на жилье в этом неблагополучном районе упадут цены. Поговорив с соседями, она узнала имя убитой и посетила ее похороны — не для того, чтобы выразить свои соболезнования близким, а чтобы сделать фотографии гроба и безутешных родственников, которые она потом попыталась продать одной газете. Эти снимки оказались никому не нужны, но она не сильно расстроилась — на следующий день она сообщила мне, что «в их редакции чудесный буфет». Не знаю, что конкретно было не в порядке с головой у убийцы (хотя и подозреваю, что обычной психопатией дело не ограничилось), но, по-моему, вместо одного психопата бедные соседи получили другого — пусть и менее опасного.

Вполне возможно, что именно такой волк в овечьей шкуре живет и у вас под боком, — о нем и пойдет речь в этой книге. Ведь если вашего бойфренда только что приговорили к пожизненному заключению за его 89-е преступление и по дороге в камеру он умудрился боднуть головой своего адвоката и незаметно стащить ваш кошелек, вам и без всяких книжек должно быть все ясно.

 

Удивительное происшествие с кошкой в мусорном контейнере

В августе 2010 года Мэри Бейл была заснята уличной камерой видеонаблюдения как раз в тот момент, когда забрасывала соседскую кошку Лолу в мусорный контейнер. Эта запись вызвала фурор: клип под разными заголовками, вроде «Мэри Бейл — главная злодейка Британии?», распространился по Интернету со скоростью света, его просмотрели миллионы пользователей на YouTube.

Несмотря на такую бурную общественную реакцию, полиция долго не могла решить, можно ли считать этот возмутительный поступок преступлением (сошлись на том, что да — на Бейл подала в суд организация RSPCA (Королевское общество предотвращения жестокого обращения с животными. — Пер.), и ей пришлось заплатить штраф в 250 фунтов за жестокое обращение с животным). А можно ли считать его поступком психопата? Он, без сомнения, был необдуманным: позже Бейл говорила, что «ей вдруг показалась очень забавной идея» запихнуть в мусорный контейнер несчастное создание — и, совершая его, женщина не испытывала никакой жалости ни к Лоле, ни к ее хозяевам. Кошку не могли найти до утра следующего дня, ей пришлось просидеть в мусоре около 15 часов. А когда Бейл была разоблачена, она сказала в свое оправдание: «Это ведь всего лишь кошка» — иначе говоря, искренне удивилась, что из-за ее «шалости» поднялся такой шум. Только потом, под сильнейшим давлением общественного мнения, она принесла хозяевам свои извинения и заявила, что не может объяснить свое поведение, так как «это совершенно на нее не похоже».

Конечно, на основании всего лишь одного подозрительного поступка мы не можем объявить Мэри Бейл психопаткой. По большому счету, в ней нет ничего примечательного — если, конечно, она и раньше не увлекалась подобными жестокими и бессмысленными «шутками», не заснятыми столь удачно на камеру. Но в ее истории важно другое — то, как на это происшествие среагировала общественность. На протяжении нескольких недель Бейл получала письма с угрозами, к ее начальству обращались с требованием уволить ее с работы, а Интернет пополнялся все новыми и новыми поношениями в адрес «живодерки». Этот инцидент показывает, что с тем, кто нарушит писаные или неписаные моральные законы, общество церемониться не станет.

 

И женщины туда же

Американская психиатрическая ассоциация подсчитала, что психопатами являются три процента мужского и один процент женского населения земли. При этом женщины-психопатки набирают больше баллов по личностным, чем по поведенческим характеристикам PCL-R — то есть многие из них входят в число тех самых «успешных» психопатов, которые ускользают от наших «радаров». И хотя изучение психопатов идет вперед семимильными шагами, большинство исследований, результатами которых мы сейчас располагаем, проводились на мужчинах. Вот почему в этой книге мы будем чаще говорить о «нем», чем о «ней».

 

Можно ли вылечить психопата?

Ответ — нет. Никакого «лекарства» от психопатии в природе не существует, и психологические программы, разработанные для «исправления» обычных правонарушителей, на них тоже никак не действуют. Единственный эффект, которого, как выяснили психологи, можно добиться при помощи традиционной терапии, — это научить психопата еще лучше манипулировать людьми (они очень быстро учатся говорить то, что другие хотят услышать). Но не так давно в обращении с психопатами был взят новый курс: теперь предлагают не пытаться в корне изменить их сущность, а убеждать психопатов в том, что им самим выгодно контролировать свое поведение, развивать навыки общения и адаптироваться в обществе. Насколько эффективна эта стратегия, смогут показать лишь годы наблюдений.

 

Мозг психопата

Бытует мнение, что психопатию вызывает неврологическое расстройство особого рода. И хотя обследования психопатов не выявили у них никаких специфических повреждений и заболеваний, их мозг действительно работает не совсем так, как мозг нормального человека. Согласно некоторым нейровизуализационным исследованиям, при выполнении одного и того же задания — например, объяснить значение разных эмоционально окрашенных слов — психопат и не-психопат задействуют разные области головного мозга. И особенно выдает психопатов «неисправная проводка» в паралимбической системе (группе связанных между собой областей головного мозга, в совокупности отвечающих за самоконтроль человека и регулирующих его эмоции). Обнаруженные отклонения дали некоторым ученым и правозащитникам основания называть психопатов «неполноценными людьми» или даже «инвалидами» и оспаривать правомерность применяемых к ним наказаний — ведь они не «плохие», а «такими уж уродились». Впрочем, появилось и кардинально противоположное — и не менее спорное — мнение: раз уж психопатия обусловлена биологически, давайте будем отлавливать и содержать под надзором всех, у кого обнаружатся ее признаки, — даже если они не совершили ни одного преступления.

 

В чем разница между психопатом и социопатом?

Вы можете услышать, как наравне с термином «психопат» некоторые специалисты используют другой термин — «социопат». Знайте, что разницы между ними никакой нет — они полностью взаимозаменяемы. «Социопат» — американский аналог «психопата», и чтобы стать им, европейскому психопату надо всего лишь перебраться за Атлантический океан.

Термин «социопат» был введен по двум причинам. Во-первых, некоторые психологи считали, что слово «психопат» слишком близко слову «психотический» (больной психозом. — Пер.). Услышав слово «псих», большинство из нас тут же вспомнит Нормана Бэйтса, зловещего владельца мотеля из фильма Альфреда Хичкока («Психо». — Пер.). Фильм производит очень сильное впечатление, и его потом долго не можешь забыть (кто из нас после его просмотра не отдергивал занавеску в ванной с замирающим сердцем?) — талант режиссера смог сделать мужика в седом парике и бабушкином платье по-настоящему страшным. Но бедный, никем не понятый Норман был на самом деле умственно нездоров — поэтому он никакой не психопат, а больной психозом, и название фильма (как и книги, по которой он был снят) указывает именно на это. Больные психозом действуют под влиянием иллюзий и галлюцинаций. Вероятно, Норман страдал раздвоением личности, и его самого это мучило («Мама! О Боже, мама!»), в то время как у психопатов не бывает искаженных представлений о реальности и внутренних конфликтов, не говоря уж об угрызениях совести.

Во-вторых, некоторые социальные психологи убеждены, что психопатов порождает нездоровая семейная обстановка и возрастающая психопатичность современного общества в целом. И, по их мнению, слово «социопат» лучше отражает как истоки этой проблемы, так и то, что она касается не только конкретных людей, но и общества, в котором они живут.