Сообщение пришло по горячей [2] линии днем, примерно в половине третьего. Министр не совсем разобрался в паре пунктов резюме. Не мог бы я повидаться с министром? Может, и мог бы.Из квартиры министра открывался вид на Трафальгарскую площадь. Так обставил бы эту квартиру Оливер Мессель для Оскара Уайльда. Министр сидел в шератоновском кресле, я – в кресле работы Хэппелуайта, и мы поглядывали друг на друга сквозь листья аспидистры.– Расскажите мне всю историю своими словами, старина. Курите?Интересно, чьими еще словами я мог бы воспользоваться, подумалось мне, когда он коснулся аспидистры изящным золотым портсигаром. Я опередил его, закурив сигарету из мятой пачки «Галуаз». С чего начать, я не знал.– Не знаю, с чего начать, – сказал я. – Первый документ в досье…Министр прервал меня взмахом руки.– Забудьте о досье, мой дорогой друг, просто дайте свою личную версию. Начните с вашей первой встречи с тем парнем… – Он посмотрел в маленький марокканский блокнот в переплете. – Сойка. Расскажите мне о нем.– Сойка. Его условное имя сменили на Ящик четыре, – пояснил я.– Это очень путает. – Министр сделал пометку в своем блокноте.– И сама история запутанная, – согласился я. – У меня вообще очень запутывающее ремесло.Министр пару раз поддакнул, а я уронил четверть дюйма пепла на синий кашанский ковер.– Впервые я увидел Сойку в «Ледерер», примерно в двенадцать пятьдесят пять днем, во вторник.– «Ледерер»? – переспросил министр. – А что это?– Мне будет трудно отвечать на вопросы в процессе рассказа, – заметил я. – Я предпочел бы, чтобы вы записывали вопросы, а потом задали их мне.– Мой дорогой друг, больше ни слова, обещаю.И за все время разъяснений он ни разу не перебил меня.