Медленно, не спеша катилась телега по направлению к лесу. Перед мысленным взором путников еще стояли толпы горожан Вормса, которые, выстроившись вдоль улицы, прощались со своим героем и желали ему счастливого пути. Проезжая через деревни, Мартин снова видел тех же крестьян, спешащих ему навстречу. Они желали ему быстрого и благополучного возвращения, снимали перед ним шляпы и кланялись, а проезжавший мимо монах благословлял их.

За холмом скрылась последняя деревня, отделяющая путешественников от леса. Мартин и несколько его друзей негромко обсуждали будущее. Они понимали, что теперь многие монахи и монахини покинут монастыри. В некоторых церквах наверняка начнут проводить богослужение не на латинском языке, а на немецком, начнут очищать церкви от статуй и святынь. Без сомнения, времена наступают трудные.

— Тебе нужно отложить в сторону все второстепенные дела, чтобы в борьбе с Римом не допустить оплошности, — сказал один из монахов, соратников Мартина.

— Все дело в том, что у меня совершенно не хватает времени на то, что я действительно очень хочу сделать, самое важное по сравнению с остальным, — ответил Мартин.

— Что же это?

— Перевести Библию на немецкий. Сколько простых людей, мужчин и женщин, которых мы видели на улицах Вормса и в деревнях, через которые проезжали, могут читать на латинском языке? Едва ли один из тысячи! А Библии, кроме как на латинском, нет.

Его спутники восторженно переглянулись.

— Прекрасная идея, Мартин!

— Но это еще больше настроит против тебя церковников. Они говорят, что нельзя позволять простым людям читать Библию.

— А я говорю, — возразил Мартин, ударив кулаком по телеге, — что люди не станут настоящими христианами до тех пор, пока сами не смогут ее читать.

— Но сможешь ли ты сделать это? Это же колоссальный труд, Мартин, а ты только что говорил, что не успеваешь сделать все задуманное тобой сейчас!

Мартин не успел ответить. Кучер неожиданно закричал, и встревоженные монахи, спрыгнув с телеги, тотчас упали от неожиданного прыжка. Увлекшись разговором, они не заметили, как въехали в лес. И вот из мрака деревьев на них неслись вооруженные рыцари на лошадях. Один из них сбросил кучера на землю. Монахи, как и кучер, были безоружными, да и сопротивление было бесполезно.

Единственным человеком, который интересовал нападавших, был Мартин. Связав ему руки за спиной, они закинули его на лошадь и галопом умчались между деревьями по узким, извилистым тропинкам. Ни на один из вопросов Мартина они не отвечали и продолжали скакать без остановок даже тогда, когда сумерки перешли в темноту.

Ошеломленные, испуганные монахи снова взобрались на телегу и медленно поехали в Виттенберг с вестью о том, что вооруженные бандиты, нанятые врагами, похитили Лютера.

Тяжело было на душе у Мартина, когда после продолжительного и опасного подъема по тропинкам холмов на фоне звездного неба он увидел силуэт хорошо укрепленного замка. Старший из похитителей крикнул, и ворота отворились. Во двор въехали последние всадники, скачущие сзади, и ворота затворились. Кто-то развязал Мартину руки и помог слезть с лошади. Он оглянулся на высокие стены, на солдат, охраняющих ворота, как бы спрашивая себя, можно ли будет сбежать отсюда. В отчаянии он пожал плечами, бросил последний взгляд на далекое звездное небо и пошел за похитителями. Увидит ли он еще раз это небо над головой?

* * *

Переступив порог замка, Мартин с напряжением ожидал, что же будет дальше. В таких местах навсегда исчезали враги императора. Об этом говорили и крутые скалы за стенами и подземные камеры, находящиеся у него под ногами.

На какое-то мгновение его ослепил свет факелов, висевших вдоль каменных стен. Затем, когда глаза начали различать окружающее, он застыл в недоумении. К нему спешил человек, которого он часто видел в Виттенберге. Это был один из самых приближенных советников герцога Фридриха Мудрого. Значит, по каким-то непонятным для него причинам герцог перешел на сторону врага и похитил его.

Представитель герцога поклонился недоумевающему Мартину и поспешил его успокоить.

— Я очень сожалею, что нам пришлось спасать вас, доктор Лютер, таким образом.

— Спасать меня?

— Конечно же. Я надеюсь, вы не подумали, что герцог Фридрих имеет какие-то нехорошие намерения по отношению к вам? Вас похитили для вашей же безопасности, доктор. Видите, как все чисто сработано. Было бы совсем не кстати, если бы в ваших похитителях узнали слуг герцога. А так все уверены, что вы исчезли. Никому и в голову не придет, кто это сделал.

— Но зачем все это?

— Вас осудили как еретика. Теперь ваша жизнь стоит не более чем пустой звук, — он выразительно щелкнул пальцами.

— Где я?

— Вы в одном из замков герцога, доктор Мартин. Вартбург — самый неприступный из них. Вам придется остаться здесь на несколько месяцев… Может, даже на год. За это время должны сложиться более благоприятные обстоятельства для вашей безопасности, — он дружески улыбнулся — Последнее время вы выглядели очень уставшим, у вас всегда столько дел. Теперь у вас будет возможность отдохнуть. Но и здесь вы сможете хорошо потрудиться. Вы очень хотели что-то написать, не правда ли? Вот и займитесь этим.

Он повернулся, приглашая Мартина следовать за собой.

— Сейчас после такой езды вам нужно хорошенько поесть и выспаться.

Несколько месяцев всех интересовало только одно: что случилось с восставшим монахом. Одни были уверены, что император убил его, другие думали, что его похитили и отвезли в Рим. Но так как в продаже начали появляться его брошюры и книги, стало ясно, что где бы он ни находился, он в безопасности и с ним все в порядке. Его произведения раскупали еще до того, как они появлялись на прилавках книжных лавок.

За время отсутствия Мартин стал еще более великим человеком, чем был в предыдущие годы. Уже начали явно проявляться плоды его «протестов». Время от времени люди герцога приносили в Вартбург новости о том, что происходит в Виттенберге и других немецких городах.

— Филипп Меланхтон совершенно изменил обряд святого причастия, он уже не проводит мессы.

— Более десяти монахов покинули августинский монастырь.

— Говорят даже, что некоторые монахи собираются нарушить свой обет безбрачия и жениться.

Поступавшие новости очень беспокоили Мартина, но находясь в своем большом зале с каменными толстыми стенами, с видом на лес вдали, он не мог ничего предпринять. Ему было категорически запрещено возвращаться в Виттенберг даже тайным образом, чтобы его никто не узнал. Даже солдаты не знали, кого они охраняют. Для них он был рыцарем, скрывающимся от своих врагов.

Монашеские правила пришлось отложить в сторону. Бритая голова Лютера постепенно начала покрываться темными курчавыми волосами, выросла густая борода. Теперь он носил красный шерстяной плащ и пояс для меча. Но не страх за свою жизнь держал Мартина в крепости, а дело, которому он посвятил все свое время. Стол в его кабинете был завален свитками и множеством книг; большинство из них были на латинском языке, а самые важные — на греческом.

Солдаты, которые приходили в зал, чтобы поговорить с ним, удивленно пожимали плечами, видя, как странный рыцарь переводит эти книги на понятный для них немецкий язык. Этот скрывшийся от мира человек был очень талантлив, но стоило ли посвящать себя делу, сущность которого окружающие его люди даже не понимали? Как бы они удивились, если бы им сказали, что книга, которую пишет сейчас странный рыцарь, изменит жизнь Германии.

Мартин спал плохо, но при первых же лучах восходящего солнца поднимался и приступал к работе. Наконец все было готово. Он посмотрел на кипу бумаг и облегченно вздохнул. Затем взял чистый лист бумаги и написал по-немецки: «Новый Завет». Первая часть его задачи была выполнена. Несмотря на возможную ярость церковных лидеров, папы и епископов, он перевел Новый Завет с греческого и латинского на язык своего народа. Когда он будет напечатан, что вскоре произойдет, монахи и сапожники, принцессы и крестьянки, и даже маленькие дети в каждом городе и деревне страны сами смогут читать Слово Божье.

«Когда-нибудь, — сказал себе Мартин, — я переведу и Ветхий Завет. Это будет не так легко, но я сделаю это прежде, чем умру!»

* * *

Тайными путями рукопись была передана печатникам. Мартин не мог успокоиться, пока не убедился, что она находится в их надежных руках. Самая важная задача была выполнена, кроме того были написаны многие книги и брошюры.

«Что делать дальше?» — мучительно размышлял Мартин, находясь в отдаленном замке. Больше всего он хотел вернуться в Виттенберг, но герцог Фридрих передал ему личное послание, приказывая оставаться на месте. Наконец пришла новость, заставившая его принять решение.

Несколько дней спустя в городские ворота Виттенберга въехал, позвякивая мечом о стремена, чернобородый рыцарь. Когда он, пробираясь через толпу, направился к замковой церкви, никто не обратил на него внимания. У церкви он спрыгнул с лошади и отдал поводья стоявшему рядом маленькому мальчику; тот, назвав его «сударем», быстро поклонился. Один или два монаха заметили, как он входил в здание и все вокруг осматривал, но ни они, ни с любопытством наблюдавшие за ним студенты не узнали, кто это был.

Войдя в церковь, рыцарь огляделся. Глаза его горели от негодования. На полу валялись куски штукатурки и гипса, окрашенные в золотистый, красный и голубой цвета. Возле колонны лежала вдребезги разбитая голова и плечи статуи святого, которая стояла когда-то у кафедры.

Все, о чем ему рассказывали, оказалось правдой! Он радовался, что люди поддерживают церковные реформы, но попытка проводить их путем насилия очень печалила его. Пока он осматривал последствия «реформы» в церкви, шум возбужденной толпы усилился. Подойдя к двери, он увидел, как несколько монахов, стараясь по возможности сохранить свое достоинство, убегают от разъяренной толпы, бросающей в них камни и мусор. Когда несколько погромщиков забежали в церковь, надеясь найти там других монахов для своих издевательств, чернобородый рыцарь, взбежав на ступеньки алтаря, сверху вниз посмотрел на шумную толпу и закричал:

— Прекратите это немедленно!

Толпа в недоумении остановилась. Ее внимание привлек скорее не смысл сказанного, а крик. Люди уловили в этом странно одетом рыцаре что-то знакомое.

— Ты кто такой, что смеешь разговаривать с нами таким тоном? — послышался голос из толпы — Ты что, не знаешь, что в церкви реформа? Не знаешь, что это город Лютера?

Выпрямившись, рыцарь ответил:

— Друзья мои! Я — Мартин Лютер и вернулся в Виттенберг научить вас, что делать!