В кабинет леди Праудмур Лорену привела Дьюри - старая полоумная женщина, которая заправляла делами Леди. Комната оказалась пуста.

Повернувшись к Дьюри, Лорена, которая была выше ее на целую голову, спросила:

- Где она?

- Не сердитесь, она скоро будет. Уже час прошел, как она отправилась на встречу с вождем орков – так что может вернуться в любой момент.

- У нее встреча с Траллом? – нахмурилась Лорена.

Дьюри зажала рот рукой:

- О Боже, я ведь не должна была об этом говорить. Вы лучше просто забудьте о том, что я сказала, ладно дорогуша?

Полковник ничего не ответила, но ее лицо скривилось в гримасу, явно выражающую намерение послать пожилую леди куда-нибудь подальше от кабинета.

Гримаса удалась мастерски, так как Дьюри поспешила вон, очки ее, при этом, вновь соскользнули с носа.

Спустя мгновение вошел Кристофф.

- Полковник, Дьюри сказала, Вы прибыли с докладом.

Лорена посмотрела на управляющего. Как и старая женщина, он был необходимым злом – в конце концов, страной не могут управлять только солдаты. Отец и братья многому ее научили в жизни, в том числе быть вежливой с клерками и им подобными. Эти люди обычно в курсе дел каждого военного отряда, чего не скажешь о высших военных чинах.

Дьюри так раздражала Лорену, что ей и в голову не приходило любезничать с ней, но Кристофф – другое дело, он правая рука Леди. Так что она заставила себя забыть на минуту о личной неприязни и улыбнулась.

- Да, управляющий. Я прибыла к леди с докладом, и отчитаюсь перед ней лично, когда она вернется.

Кристофф улыбнулся. Это была самая неискренняя улыбка, какую только видела Лорена, а за годы охраны главной башни замка Кул Тираса она многое повидала.

- Вы можете оставить его мне, и, уверяю Вас, я передам его лично в руки леди Праудмур.

- Я предпочла бы дождаться леди, если Вы не против.

- Она отлучилась по делу, - он резко потянул носом воздух. – Которое займет время.

Послав управляющему такую же неискреннюю улыбку в ответ, Лорена заметила:

- Леди – волшебница. Когда она управится с этим делом, то в мгновение ока окажется здесь. Кроме того, она хотела, чтобы я рапортовала ей лично.

- Полковник…

Что бы ни собирался сказать Кристофф, речь его была прервана громким хлопком и вспышкой света, знаменующей прибытие леди Праудмур.

На первый взгляд в ней не было ничего особенного, но Лорена по опыту знала – о волшебниках нельзя судить по внешнему виду. Всю жизнь Лорена старалась выглядеть как можно более мужественной – коротко стригла волосы, не брила ноги и перетягивала грудь. Но, не смотря на все усилия, для многих она оставалась «всего лишь женщиной». И потому Лорену удивляло, как эта хрупкая, златокудрая и голубоглазая женщина сумела завоевать уважение столь многих.

Лорена предполагала, что разгадка заключается отчасти в том, как она держит себя. Где бы Джайна ни находилась, она выглядела на голову выше окружающих, даже если была на голову ниже. Вся ее одежда - сапоги, штаны, блуза и плащ были белыми. И, что самое удивительное, оставались такими всегда. Если посчитать, сколько времени за год уходит у обычного рядового на чистку и полировку своего пластинчатого доспеха, получится неделя. И все же, доспех этот быстро становится серым или коричневым. А одежды Леди всегда сверкают белизной. Лорена считала, что это какой-то побочный эффект могущественной магии.

- Полковник, Вы вернулись, - как ни в чем не бывало сказала она. – Прошу, докладывайте.

Коротко и ясно Лорена рапортовала леди и управляющему о результатах расследования в Северной Заставе.

Кристофф поджал тонкие губы:

- Никогда не слышал об этом Пылающем Клинке.

- А я слышала, - леди откинула капюшон, и золотистые волосы рассыпались по спине. Она уселась за стол во время доклада Лорены и подперла подбородок указательным пальцем. – Был у орков клан с таким названием, но его уничтожили. И это название как-то, между прочим, упомянул один из Элитных Стражей.

Лорене это не понравилось. Одно дело, когда об этом может услышать Стров, но когда слухи об организации ходят среди личной охраны леди…. Что-то было явно не так.

- Это были орки, мэм, я в этом уверена.

- Или кто-то, кто хотел, чтобы их приняли за орков, - откликнулась леди Праудмур. Они явно воспользовались магией, что уже досадно, ведь они смогли хорошо замаскироваться. В конце концов, неспровоцированное нападение на солдат людей подорвало бы и без того шаткий мир между нашими народами.

- Также возможно, - заметил Кристофф. – Что это могли бы быть орки подстрекатели, использующие эмблему вымершего клана в своих собственных целях.

- Но это не объясняет того, как брат рядового Строва мог услышать о них в тераморской таверне, - покачала головой Лорена.

Леди кивнула, казалось, она ушла в себя, перестав замечать окружающих. Лорена знала несколько волшебников на своем веку, и все они имели склонность витать в облаках. Вернуть их обратно на землю можно было лишь хорошим ударом дубины по голове. Леди Праудмур, однако, возвращалась к реальному миру самостоятельно. Как и в этот раз. Она встала:

- Полковник, я хочу, чтобы Вы выяснили, что это за Пылающий Клинок. Мы должны знать, кто они и каковы их цели, тем более что они используют магию. Если в их рядах орудуют орки, то зачем им заманивать еще и людей? Докопайтесь до сути, Лорена – подключайте всех, кого сочтете нужными.

- Слушаюсь, мэм, - Лорена выпрямилась и отсалютовала.

- Кристофф, боюсь, мне придется отлучиться. Сухой Лощине угрожает нашествие громовых ящериц, они покинули горы.

- Не вижу повода для нашего, да и для Вашего беспокойства, - нахмурился управляющий.

- Та часть леса, что преграждала ящерицам путь, была полностью вырублена. Орки этого не делали.

- Откуда Вам знать? – скептически осведомился Кристофф.

Лорена подивилась глупости управляющего.

- Да это просто не могли быть орки, - спохватившись, было, что заговорила без дозволения, она взглянула на леди Праудмур. – Если позволите, мэм.

- Все в порядке, продолжайте, - улыбнулась леди.

Снова обернувшись к Кристоффу, Лорена произнесла:

- Орки так не поступали даже когда служили Пылающему Легиону. Их почитание земли, честно говоря, граничит с безумием.

Леди Праудмур усмехнулась:

- Людская склонность к осквернению природы, вот что на самом деле граничит с безумием. Но полковник права – орки на такое не способны. Тем более, принимая во внимание тот факт, что из-за этого случилось с ящерицами. Так что остаются тролли, присоединившиеся к Орде Тралла, гоблины, соблюдающие нейтралитет и мы – союзники Даротара.

Она вздохнула.

- Нет никаких признаков того, что деревья были вырублены. Их должны были как-то переправить, но не было никаких докладов о воздушном или наземном транспорте, который мог бы вывезти лес. Остается магия.

- Мэм, думаете, в этом замешан Пылающий Клинок? – Лорене совершенно не понравилось то, что она услышала.

- После Вашего доклада, полковник, я склонна думать именно так. А Вы должны будете узнать наверняка.

Кристофф скрестил руки на тощей груди:

- Я все еще не понимаю, как это связано с тем, что Вы отбудете с Терамора.

- Я обещала Траллу лично во всем разобраться, - криво улыбнулась она. – Я пока главная подозреваемая в том, что произошло – телепортировать куда-нибудь деревья мне вполне по силам. А лучший способ доказать свою невиновность – самой выяснить правду.

- Этот способ не единственный, - раздраженно заметил Кристофф.

Леди Праудмур обогнула стол, встав с управляющим лицом к лицу:

- Есть еще одна причина. Очень может быть, что здесь не обошлось без магии. Могущественной магии. Если на земле Калимдора существует магия такой силы, я должна узнать, кто ею владеет. И почему о маге, который ею владеет, до сих пор никто ничего не знает.

- Если здесь замешана магия, - голос Кристоффа по-прежнему звучал раздраженно, и Лорене отчаянно захотелось дать ему пинка. Однако он глубоко вздохнул и опустил руки. – Тогда, я полагаю, Ваше беспокойство обоснованно. Необходимо провести расследование. Я беру свои слова назад.

- Я рада, что ты одобряешь мое решение, Кристофф, - сухо заметила леди. Она вернулась на свое место, и начала перебирать свитки.

- Я отбываю утром. Кристофф, останетесь за главного, пока я не вернусь. Как долго меня не будет, я не знаю. До моего приезда Вы примите мои полномочия, и будете править от моего имени.

Повернувшись к Лорене, она добавила:

- Удачной охоты, полковник. Вы оба можете быть свободны.

Лорена отсалютовала, и, крутанувшись вокруг своей оси, вышла. Уходя, она слышала, как Кристофф пытался сказать что-то еще, но леди прервала его:

- Я сказала, Вы свободны, управляющий.

- Да, мэм, - в голосе управляющего звучала такая досада, что Лорена не смогла сдержать улыбки.

Иногда Джайна Праудмур просто ненавидела быть правой.

Собственные ошибки ее никогда особо не волновали, и винить за это следовало Антонидаса. С самого начала ее обучения наставник твердил о том, что худшим прегрешением среди волшебников является самонадеянность.

- Когда ощущаешь в себе столь могучую силу, буквально дрожащую на кончиках пальцев, так легко поверить в то, что ты всемогущ, - говорил старый волшебник. – Настолько легко, что многие верят. Наверное, мы, волшебники, поэтому такие скучные, - с легкой улыбкой добавил он.

- Но Вы не из таких? – спросила Джайна.

- Я один из многих, - ответил маг. – Сложность заключается в том, чтобы вовремя заметить в себе этот порок и сделать все, чтобы его искоренить.

А потом учитель рассказал ей о магах прошлого, таких как Эгвинн и Медив, последних Хранителях Трисфаля. Оба пострадали от своей самонадеянности. Годы спустя она познакомилась с Медивом, он хотя бы смог искупить свой грех перед человечеством. Его матери Эгвинн повезло меньше. Первая женщина-Хранитель, которой Джайна восхищалась всю сознательную жизнь, за всю свою многовековую службу в должности Хранителя допустила лишь одну ошибку. Поверила в то, что она смогла победить Саргераса. На самом деле она уничтожила лишь его оболочку, сам же демон сумел спрятаться в ее душе. Он существовал внутри нее незамеченным на протяжении столетий, пока она не родила Медива, в котором демон и воплотился. Медив стал пешкой в руках Саргераса, он привел орков в этот мир, а все потому, что Эгвинн решила, что сможет справиться с демоном в одиночку.

Джайна приняла слова учителя близко к сердцу – поэтому она всегда сомневалась в собственной правоте. Все-таки Эгвинн ее восхищала. Благодаря проторенному Эггвин пути, Джайна, в ответ на просьбу обучить ее магии, услышала не смех, а лишь скептическое замечание. Антонидас согласился.

Иногда привычка сомневаться в себе срабатывала против нее – Джайна не послушала свой внутренний голос, говоривший, что Артас зашел слишком далеко, что он, в конце концов, падет слишком низко. Она часто размышляла над тем, сумела бы она предотвратить грядущие события, если бы действовала быстрее. Но в остальных случаях ее сомнения оказывались оправданны. Так что Джайна надеялась, что является достаточно мудрой, чтобы править Терамором.

Когда Тралл рассказал ей об осквернении леса близ Громовых Гор, она сразу поняла, что здесь была замешана могущественная магия. Она, все же до последнего надеялась, что ошиблась. Но надежда оказалась тщетной.

Как только она, исчезнув из кабинета, материализовалась в вышеупомянутом лесу, то сразу же  почувствовала следы магии в воздухе. На самом деле, даже не обладая магическими способностями, можно было понять, что здесь не обошлось без волшебства. Перед ней, насколько хватало глаз, тянулись ряды невысоких пней, которые исчезали из вида лишь за холмом на пути к горной гряде. Все они были идеально одинаковыми по размеру, будто скошенные одним взмахом гигантской косы. Кроме того, срезы эти были ровными, без единой зазубрины или трещины. Такие чудеса были возможны только с помощью волшебства.

Джайна знала большинство из живущих магов. И те немногие, кто был способен на подобное кроме нее, проживали не в Калимдоре. Сказать больше, она не узнавала никакого знакомого почерка в следах этого волшебства. Все маги по-разному используют свои способности, и, будучи достаточно чувствительным, можно отличить магию одного от магии другого. Но того, кто сотворил все это, Джайна не знала. Зато у нее появилось тошнотворное чувство, что здесь побывали демоны. Чувство это, однако, означало не обязательно демонов, хотя ей всегда становилось нехорошо в присутствии колдунов Пылающего Легиона. Точно такое же чувство у нее возникло, когда на третьем году обучения Антонидас познакомил ее с Кел'Тузедом, который в то время был архимагом и одним из могущественнейших волшебников Кирин Тора. Но это было задолго до того, как он начал изучать некромантию и превратился в приспешника Кроля Лича.

Но причина осквернения в данный момент была не так важна, как ее результат: громовые ящерицы свободно бродят по Лощине, возможно, они уже выбрались и за ее пределы. Джайне нужно было найти какое-нибудь отдаленное место для перемещения ящериц, чтобы оркские фермы и города не пострадали.

Из-под плаща она вытащила карту, которую кое-как сумела отыскать у себя на столе. Идеальным местом для телепортации ящериц будет нагорье Утеса Клинка. Находясь на юге Даротара и к востоку от Кабестана, нагорье было местом далеким, отделенным горами от остальной территории Даротара. Вряд ли ящерицы смогут преодолеть это препятствие. Кроме того, нагорья изобилуют зеленой травой, там много места, так что ящерицам будет где порезвиться, сколько их душе угодно, также там есть горная река, почти такая же большая как та, к которой они привыкли в Громовых Горах. Ящерицы будут в безопасности, как и население Даротара.

Первоначально она хотела переместить ящериц еще дальше, в Фералас, в совсем другую часть континента. Но даже ее способности были не безграничны. Она с легкостью могла бы телепортироваться туда одна, но перенести с собой сотни громовых ящериц не под силу было даже ей.

Из-под плаща Джайна извлекла еще один свиток, содержащий заклинание, позволяющее почувствовать на расстоянии сознание каждой громовой ящерицы на континенте. Она произнесла заклинание и направила свои чувства во внешний мир. В отличие от большинства рептилий, у громовых ящериц развит стадный инстинкт, так что даже теперь, когда они оставили свой дом, большинство предпочли держаться вместе. Джайна обнаружила, что в большинстве своем они столпились у реки, протекающей рядом с Лощиной. Ящерицы вели себя довольно спокойно, что значительно облегчало задачу. Она бы, конечно, могла успокоить их и с помощью волшебства. Громовые ящерицы либо ведут себя  тихо, либо разносят все на своем пути – третьего не дано, а телепортировать бушующих ящериц задача не из легких. Джайна предпочитала не вмешиваться лишний раз в дела природы и была рада, что ящерицы находятся в хорошем расположении духа.

Если маг собрался телепортировать помимо себя кого-то еще, то этот кто-то должен быть «в пределах видимости», так, по крайней мере, говорится во всех свитках, какие можно найти на эту тему. Антонидас, однако, рассказал Джайне, что телепортировать можно и тех, кто находится «в пределах сознания» мага. Для этого необходимо соприкоснуться с мыслями того, кого она хочет перенести. Это было довольно рискованным делом, так как существовали те, с чьим разумом соприкасаться сложно или даже опасно. Другие маги и демоны обладали защитой от подобных заклинаний, кто-нибудь с особенно сильной волей мог также быть неподвластным телепортации.

Но среди громовых ящериц таких не было. Все их мысли сейчас сводятся к трем вещам: поесть, попить, поспать. На самом деле они думают только об этом и о том, как бы бежать быстрее, исключением является только сезон спаривания.

Тем не менее, у Джайны ушло несколько часов на то, чтобы коснуться сознания всех ящериц, пасущихся в окрестностях Лощины, равно как и сознания отставших, направившихся к Колючему Холму.

Трава. Вода. Закрыть глаза. Отдых. Поглощать. Жевать. Глотать. Пить. Спать. Вдохнуть.

На какое-то мгновение она почти потерялась в их мыслях – да, в них не было ничего сложного, но их были сотни, и все эти естественные потребности в еде, воде и сне переполнили сознание Джайны.

Скрежеща зубами, она заставила себя обрести контроль над сознанием сотен громовых ящериц. И начала произносить заклинание телепортации.

Жгучая боль пронзила ее голову, как только она произнесла последний слог заклинания. Вырубленный лес внезапно растаял и тут же принял свои очертания вновь. Боль, уже не такая резкая, пронзила левое колено Джайны. Только тогда она поняла, что, запнувшись о пень, упала на землю.

Боль. Больно. Больно. Больно. Бежать. Бежать. Бежать. Бежать. Никакой боли. Беги, боли нет.

На лбу выступили капли пота, Джайна отчаянно сопротивлялась желанию бежать. Что-то пошло не так, когда она читала заклинание, но у нее не было времени размышлять над тем, что именно. Боль, которую она почувствовала, передалась громовым ящерицам, ведь они были мысленно связаны с Джайной. Теперь они снова впали в ярость, и их нужно было остановить, пока они снова не ринулись в Лощину.

Каждая клеточка ее существа взывала о том, чтобы прервать эту связь, ведь пытаться усмирить стадо разъяренных ящериц – все равно, что остановить бушующий океан шваброй. Но единственный шанс успокоить их оставался лишь при условии, что Джайна не прервет связь. Так что она заставила себя сконцентрироваться и произнести заклинание, которое, как уверял Антонидас, было написано специально для того, чтобы успокаивать строптивых лошадей. Она так крепко сжала кулаки, что из-под ногтей потекла кровь. Чтобы заклинание подействовало на всех ящериц, Джайна вложила в него все силы.

Спустя мгновение они уже мирно спали. Джайна едва успела разорвать с ними связь, прежде чем сама не уснула. Впрочем, для этого хватило бы и навалившейся на нее не волшебной, а вполне реальной усталости.

Все тело ныло, веки слипались. Заклинания телепортации нужно произносить в идеальных для того условиях – но ни количество особей, которое пыталась переместить Джайна, ни внезапный обрыв заклинания им не соответствовали. Джайна просто хотела упасть на землю и присоединиться к ящерицам, но она не могла себе этого позволить. Находясь под действием заклинания, ящерицы проспят часов шесть, возможно меньше – слишком уж невнятно оно прозвучало. Тем временем нужно выяснить, что же на Утесе Клинка помешало ей правильно завершить заклинание.

Она села, скрестив ноги, безвольно опустив руки, и сосредоточила все внимание на собственном дыхании. Вновь она направила чувства вовне, на сей раз в сторону Утеса Клинка, в самое сердце этой гористой области.

Она быстро нашла то, что искала.

Кто-то окружил нагорье магическим щитом. С этого расстояния, Джайна не могла определить тип магии, к которой прибег неизвестный, но никакие заклинания, в том числе и телепортации, не могли пробить этот щит. Он словно защищал что-то от внешнего мира.

Джайна встала и приготовилась к тому, чтобы перенестись на Утес Клинка, но вовремя остановилась. Из маленького мешочка, привязанного к ее поясу, она достала кусок вяленого мяса. Еще один совет Антонидаса гласил «магия использует ресурсы тела, а их можно восстановить только с помощью еды. «Многие волшебники», - заверял он ее, - «пропали ни за грош, только потому, что, исследуя чудеса магии, забывали поесть».

С трудом прожевав сушеное мясо, отдохнувшая Джайна произнесла заклинание, перенесшее ее в окрестности того места, которое было окружено магическим щитом.

Зря она поела перед телепортацией – то, что она обычно ощущала как побочный эффект от этого действия, переросло в рвотный порыв. Но ей удалось его подавить. Она стояла на крутом склоне, с которого, кажется, и начиналось плоскогорье. Под ногами и за спиной – отвесный утес, впереди – поросший травой склон. Места едва хватает, чтобы просто стоять.

Щит был, разумеется, невидим невооруженным глазом. Но Джайна, несомненно, его чувствовала. Чары не были особо сильными, да в этом и не было необходимости. Если их наложили с целью спрятать кого-то или что-то – а Джайна убеждалась в этом все больше – лучше всего в подобном случае было их «приглушить». Будучи слишком сильными, они неизбежно привлекли бы внимание других волшебников.

С этого расстояния Джайна смогла определить, что за магия была задействована для того, чтобы наложить такие чары. В последний раз она ощущала подобную магию в присутствии Медива, во время войны. Это была трисфальская магия, хотя, предполагалось, что все Хранители мертвы, включая Медива, последнего из их числа.

Снять заклятье было проще простого, учитывая, что теперь Джайна знала, что именно оно из себя представляет. Она решила исследовать нагорье, не забыв при этом наложить на себя заклинание сокрытия, чтобы остаться незамеченной.

Сначала она не заметила ничего необычного: зеленая трава, мелькающие то тут то там кусты, редкие деревья. Бриз с Великого Моря овевал эти горы, белый плащ Джайны вздымался у нее за спиной словно парус. В Громовых Горах было пасмурно, но это нагорье находилось над облаками, и здесь было ясно и солнечно. Джайна откинула капюшон, с наслаждением подставив лицо солнечным лучам.

Вскоре она начала замечать признаки чьего-то присутствия: с некоторых кустов явно собрали ягоды. Она продолжала подниматься в гору, и вскоре увидела колодец и дрова, сложенные неподалеку. Поодаль от дерева находилась просторная хижина. Позади хижины, на выровненном участке земли, высились ряды посевов – в основном овощей и специй.

Спустя мгновение Джайна увидела женщину. Она была одета в светло-голубое, поношенное платье и была босой. Твердым шагом она направилась к колодцу, и Джайна увидела, что для женщины она необычайно высока – уж точно гораздо выше ее самой. Женщина была старой, морщины сетью оплели прекрасное, некогда, лицо. Седые волосы венчала потускневшая серебряная диадема, глубокие зеленые глаза могли соперничать своим необычным цветом разве что с треснувшим нефритовым кулоном, что висел у нее на шее.

Волосы зашевелились у Джайны на загривке – она узнала эту женщину. Разумеется, раньше они не встречались, но она читала описания во время своего ученичества. В них упоминалось то, что эта женщина была высокого роста, в светлых волосах у нее серебряная диадема, а ее глаза – во всех описаниях обязательно говорилось о её глазах цвета нефрита.

Естественно, если это она, то это объясняет магический щит. Но она считалась умершей много лет назад…

Женщина застыла на месте, уперев руки в боки:

- Я знаю, что ты здесь, не трать силы на скрывающее заклинание.

Она покачала головой и начала проворно опускать ведро на веревке в колодец.

- Честное слово, чему только учат нынешних волшебников. Пурпурная Цитадель уже не та, что раньше.

Джайна сняла скрывающие чары. Женщина никак не отреагировала на ее появление, продолжая спускать ведро.

- Меня зовут леди Джайна Праудмур. Я правлю Терамором, городом людей на этом континенте.

- Рада за тебя. Вернешься в Терамор – поработай над своим заклинанием сокрытия. Тебя даже простуженная гончая почует.

Мысли у Джайны путались – это было невозможно, но все-таки это действительно была она!

- Магна, для меня честь познакомиться с Вами. Я считала Вас…

- Мертвой? – она фыркнула, и начала поднимать наполнившееся ведро, лицо ее исказилось от натуги. – Я мертва, леди Праудмур из Терамора, или близка к тому – не важно. И не называй меня «Магна». Это было в другое время, и в другом месте, я больше не та женщина.

- Но титул остался за Вами, Магна. Я просто не могу звать Вас иначе.

- Ерунда. Если собираешься обращаться ко мне, то называй по имени – Эгвинн.