Карлос Миссириан смотрел на Томаса Хантера.

Тот спал, лежа на спине, среди смятых простыней, нагой, если не считать боксерских трусов. Простыни были влажными от пота. Пота и…

Крови?

Простыни были в пятнах крови, местами подсохшей, а местами — совсем свежей.

Он истек во сне кровью? Нет, все еще истекал. Мертв? Карлос подошел ближе.

Нет, жив. Грудная клетка равномерно поднималась и опускалась. На груди и животе виднелись шрамы, которых Карлос не помнил. Но не было и следа пуль, которые, в чем Карлос был абсолютно уверен, он всадил в этого самого человека на прошлой неделе.

Он приставил пистолет к виску Хантера и нащупал пальцем курок.