Ночь оказалась мучительной. В два часа Том проснулся, испуская истошные вопли, омываясь слезами и холодным потом. Заснуть снова не смог, не смог заставить себя и рассказать Каре о пережитом кошмаре. Он и сам не понимал, что означало все увиденное. Черная туча, перевалившая через холм и обрушившаяся на деревню, все еще застилала его внутренний взор.

С двух до шести Том маялся, чувствуя, что долго так не протянет. Надо чем-то снять навалившееся на него напряжение.

— Они тут подключены к Интернету? — спросил он Кару в шесть.

— Да, а что?

— Надо отвлечься. Кто знает, может, найду что-нибудь интересное по борьбе с мышами. Летучими.

Она с недоумением смотрела на него.

— Чего уставилась? — пробурчал он.

— Я думала, что надо больше интересоваться тем, как та реальность спасет этот мир, а не тем, как подстрелить мышку-другую для Таниса.

Если бы она знала!.. Но он не мог заставить себя рассказать ей. Пока не мог. Она не могла понять, как он сейчас переживает, что он чувствует.

— Мне нужно отвлечься.

— Знаешь, мне, пожалуй, тоже.

Три следующих часа они рылись в поисковиках и сайтах. Может быть, Танис был прав относительно оружия. Конечно, оружие не перенесешь с собой, как знание и навыки. Но если он будет знать, как смастерить оружие…

— Что проку в твоем умении смастерить ружье, если там нет металла, из которого его можно сделать? — недовольно морщилась Кара.

— Может быть, прочное дерево выдержит…

— Как же, держи карман шире.

Дерево… Есть ли там теперь подходящее дерево? Остался ли кто-нибудь, способный это дерево надлежащим образом оформить? Он открывал оружейные сайты, вникал в основы. Руда, выплавка металла, кузнечное дело… Мечи, колющее оружие, яды… Искусство выживания. Стратегия, полевая тактика…

Общий вывод неутешителен: что ни делай, ситуация в цветном лесу — или он уже черный? — совершенно безнадежна.

Впрочем, ситуация в этом мире едва ли лучше. Получены доказательства того, что вакцина Рейзон при высокой температуре мутирует в очень неприятную субстанцию, но никого это особенно не взволновало. Конечно… Всего за один день он слетал с Мутой на заброшенный завод, нашел Монику, едва удрал от смерти, в итоге подтвердил реальность штамма Рейзон. Но что от этого проку? Если Мертон Гейнс и развертывает свою обещанную бурную деятельность, то до него пока волны этой активности не добежали.

В комнату вошел Жак де Рейзон, и Том взорвался, прежде чем француз успел открыть рот.

— Я у вас как птичка в клетке. Как идиот сижу под этим домашним арестом, а эти там тоже сидят и лясы точат о том, что надо бы предпринять.

— Вы больше не под арестом. По моему запросу арест снят.

— Ну, спасибо… Когда?

— Час назад.

— Надо было сразу сказать!

Де Рейзон промолчал.

— Мне нужен мобильный телефон и несколько номеров. Сможете?

— Сделаем.

— Машина наша еще здесь?

— На стоянке.

— Она готова? Кара, ты готова?

— Когда бы я подготовилась? Нет, конечно. Куда ты собрался?

— Куда угодно, только подальше отсюда. Извините, Жак, я просто не могу больше сидеть без дела. Я могу вас покинуть?

— Да, но поиски дочери… Что, если вы понадобитесь? Мертон Гейнс может позвонить в любую минуту.

— Вот поэтому мне и нужен мобильник.

Просторный вестибюль отеля «Шератон». Том обшаривает взглядом помещение, прижимая к уху телефон. В вестибюле роится публика, но никто не интересуется молодым американцем и его спутницей, симпатичной блондинкой. Никто не знает, что судьба всего мира зависит от их усилий.

Патриция Смайли, еле сдерживаясь, отбивает четвертую за последние полчаса атаку молодого нахала.

— Это снова Том Хантер. Пожалуйста, не говорите мне, что он занят.

— Извините, мистер Хантер, но он действительно занят. Разговаривает по телефону.

— Вы так и не нашли возможности доложить ему, что я звонил? Я в Бангкоке. У меня срочное дело. Я, может быть, умираю здесь!

— Не надо кричать, мистер Хантер, это не ускорит… — Она отвлеклась, заговорив с кем-то рядом. — Сейчас я вас соединю. — Щелк!

— Эй, что вы делаете? Эй, не бросайте… Черт!

— Томас?

Мертон Гейнс.

— Извините, сэр. Я тут… — Он замялся.

— Ничего, понимаю. Я утрясал расписание. Вы готовы сегодня в десять вечера?

Том опешил.

— Что? — Кара толкнула его в бок.

— Э-э… К чему готов?

— К нашей встрече. Я собираюсь в аэропорт. Со мной прилетит директор ЦРУ. Кое с кем еще предстоит связаться, но будут австралийская разведслужба, Скотланд-Ярд, испанцы… Человек пятнадцать. Не саммит, конечно, но все же…

— Для чего?

Телефон шипел и щелкал.

— Для вас, молодой человек. Я хочу, чтобы вы были готовы, понимаете? Чтобы все рассказать. С самого начала до самого конца. Жак де Рейзон тоже прибудет, представит свои результаты. Президент поручил эту тему мне, доверительно, сами понимаете. Будет представитель ЦКЗ, я лечу вместе с ним. С данной точки тема рассматривается как реальная угроза. Если повезет, к концу дня мы мобилизуем еще ряд стран. И они нам не помешают. Пока и дома-то не все верят.

— Что я должен рассказать на этой встрече?

— Все то, что уже сказали мне. Я не большой мастер толковать чужие сны.

— Конечно, конечно, я смогу. — Том вовсе не был уверен, что сможет, но это не важно. — Не забудьте про Свенсона.

— Свенсона разрабатываем. Но тут международные законы… Он не простой парнишка с улицы, кирпич на него не уронишь.

— У меня доказательства!

— Не все им поверят. Он согласился прибыть на допрос завтра, но мы пошлем к нему гостей раньше. Никуда он не денется.

— Будет слишком поздно.

— Томас, быстрее невозможно. Все, я на самолет! Ваши звонки будут переключать на меня. Вы в «Шератоне»?

— Да.

— В десять вечера в «Шератоне». Конференц-зал уже забронирован. — Гейнс секунду помолчал. — Что-нибудь еще… узнали?

Кошмар? Гибель? Ощущение неминуемой угрозы?

— Нет.

— Ладно.

— О'кей.

Конец связи.

— Ну что? — напирала Кара. — Он летит?

— Летит. И не один. Встречаемся в десять вечера.

— Двенадцать часов. Что случится за следующие двенадцать? Ты им все расскажешь, так? Значит, нужна новая информация.

Том внезапно почувствовал слабость. Он опустился за стул в открытой столовой и уставился в фойе.

— Томас! — Кара скользнула на стул напротив. — Что с тобой?

Он усиленно тер виски.

— Плохо дело, Кара.

— Почему? Ведь они, наконец, зашевелились.

— Не с ними. Со мной плохо.

— Сны?

— Цветной лес… Может, уже и не цветной больше.

— То есть как?

— Эти… крысы летучие… Они форсировали реку, и… — Том замолк.

Она смотрела на него, как будто не веря.

— Том… Неужели это возможно?

— Ой, Кара… Это уже случилось.

— И что теперь будет?

— Не знаю. — Он стукнул кулаком по столу. Тарелки подпрыгнули, звякнули. На них оглянулись люди за столиком у противоположной стены.

— Не знаю, — повторил он почти шепотом. — Я, похоже, не смогу даже вернуться. А если вернусь, то не знаю, что застану.

— То есть… настолько все плохо?

— Хуже, чем ты можешь себе представить.

— Вот почему ты оружием заинтересовался.

— М-да…

— Значит, ты должен заснуть. Ты не можешь встречаться с этими людьми, не зная, что там происходит. Ведь все зависит от твоих снов. Ты должен заснуть.

— Я не собираюсь им сообщать, что там стряслось. И о том, что я узнал во сне, надо говорить с оглядкой. А если я им расскажу все, они меня запрут.

— Но для себя-то ты должен знать!

Оба замолчали. Да, она права. Он должен выяснить, может ли вернуться. У них двенадцать часов.

— Расскажи мне, что случилось, — тихо сказала Кара. — Я хочу знать абсолютно все.

Том кивнул. Давно он уже ей не рассказывал «абсолютно все».

— Потребуется время.

— Времени у нас хватает.

Двенадцать часов пролетели. Свенсон не принуждал Монику изменить свое отношение к его мудрой политике. Но когда он открыл дверь и вошел с комнату с белыми стенами, в которой ее содержали, одного взгляда на лицо вошедшего было достаточно, чтобы уяснить: ситуация изменилась.

Ночью ее перевели куда-то в другое место. Куда и зачем, она, разумеется, не знала. Но понимала: все, что происходит вокруг нее, тщательно продумано и распланировано, разложено по полочкам.

Вирусологи не уставали твердить, что биологическое оружие однажды изменит ход истории. В ожидании этого дня Вальборг Свенсон не сидел сложа руки. То, что он натолкнулся на вирус Рейзон, можно, конечно, считать случайностью, но зато теперь всякие случайности исключены. Все пойдет по строгому, детально разработанному плану. Собственно, и эту случайность не следует считать случайностью. На Свенсона работала обширная сеть осведомителей, так что никакая случайность подобного рода не могла проскользнуть мимо него. Фактически трудились на него, вольно или невольно, тысячи и тысячи как ученых, так и обычных людей, которые могли быть ему полезны.

Интеллектом этого человека, стоявшего в дверях белой комнаты, можно было бы восхищаться, подумала Моника де Рейзон. И ужасаться его безумию.

— Здравствуйте, Моника. Надеюсь, вас не слишком обижали. Приношу извинения за некоторый дискомфорт и заверяю, что отныне все изменится. Худшее позади. Если, разумеется, вы не откажетесь сотрудничать. В чем я, впрочем, сомневаюсь.

— Зря сомневаетесь.

— Не торопитесь. Вы пока не вполне в курсе событий.

Она молчала, и ему пришлось продолжить.

— Не желаете узнать?

Она снова промолчала. Он хмыкнул.

— Упрямство. Что ж, это делу не помеха. Вы не в курсе того, что через четырнадцать часов мы… Да, я не один решаю такие вопросы, далеко не один, хотя и играю не последнюю роль… Так вот, через четырнадцать часов мы распространим вирус Рейзон в двенадцати странах.

Монике показалось, что она ослышалась.

— Да-да! С антивирусом или без такового. Через четырнадцать часов мы включим таймер. — Он широко улыбнулся. — Потрясающе, да?

— Это невозможно…

— Вот-вот, вы не одиноки в своем неверии. Некоторые тоже спорили, но мы их убедили. Это единственный путь. Судьба мира теперь в моих руках, дорогая Моника, и в ваших.

— Вы хотите уничтожить все человечество?

— М-м-м… Как к этому вопросу подойти… Главное — угроза должна быть реальной. Только антивирус сможет спасти это ваше человечество. Полагаю, вы должны непременно принять участие в создании антивируса. Старт уже дан, прогнозы благоприятные. Можно было бы и без вас обойтись, но на вирусе ваше имя. Логично было бы запечатлеть его и на антивирусе. Изящное решение, не правда ли?