Вальборг Свенсон стоял во главе стола, озирая собравшихся сановников, высокопоставленных представителей правительств, привлеченных жаждой новой власти. До сих пор никто из них не владеет достаточной информацией, чтобы ему существенно навредить. Но даже если бы они знали больше, все равно не смогли бы. Их семь, хотя в качестве базы для операций достаточно было бы и одного государства. Однако все семь будут полезны для осуществления мечты всей его жизни. Если бы они только знали…

Карлос уже в Бангкоке, через несколько часов он прикончит, наконец, этого Хантера. Арман Фортье договаривается о деталях с русскими и китайцами. А он, Вальборг Свенсон, бросает эту бомбу, которая… Да, конечно, операция не без риска. Но ведь риск так приятно щекочет нервы, так оживляет пресную скучную жизнь.

Вальборг Свенсон медленно взял указку и аккуратно прикоснулся к точкам городов на висящей слева от него карте.

— Штамм Рейзон уже выпущен в воздушное пространство Лондона, Парижа, Москвы, Пекина, Нью-Дели, Кейптауна, Бангкока, Сиднея, Нью-Йорка, Вашингтона — столицы США — Атланты, Лос-Анджелеса. Первые двенадцать. В течение восьми часов зараженных городов станет двадцать четыре.

— Э-э… В воздушное пространство… Как?! Э-э…

— Совершенно верно. Вирус аэрогенный, легко распространяется по воздуху. Доставлен курьерами на самолетах коммерческих авиалиний. Мы с вами заседаем, а распространение продолжается. Вирус в высшей степени контагиозный, то есть заразиться им чрезвычайно просто. Прелестное существо, уникальное, небывалое. Видите ли, большинство вирусов нуждаются в какой-либо поддержке, в благоприятных условиях. Ослабленный организм объекта; прикосновение, распространение при помощи кашля или чихания, хотя бы повышенная влажность воздуха. Но этот… Восхитительно! И один-единственный вирус может заразить здорового взрослого.

— Вы что, ставите нас перед свершившимся фактом?

— Естественно. К концу сегодняшнего дня по самым скромным оценкам носителями станут три миллиона человек. Через день — девяносто миллионов. В течение недели — четыре миллиарда.

Все сидели, как громом пораженные. Ни один из них толком еще не осознал преподнесенной им новости. Но он их в этом не винил. Слишком крупный кусок, чтобы разом проглотить.

— Вирус разошелся? И нет способа остановить его?

— Да, пожалуй, разошелся, — улыбнулся Свенсон. — И способа… нет, теперь его не остановишь.

Зашевелились.

— Кто конкретно заражен?

— Кто угодно. К примеру, я заражен. И вы. Все присутствующие заражены. — Он указал на маленький пузырек с желтой жидкостью. — Мы заразились в первую же минуту пребывания в этом помещении.

Молчание. Все уставились на пузырек. Зал взорвался многоголосием.

— Но у вас есть вакцина, нам надо немедленно принять меры!

— Кошмар!

— Что за идиотская шутка!

Свенсон так же мило улыбался.

— Шутка, признаю, несколько своеобразная. Более своеобразная, чем вы подозреваете. Вакцина еще не разработана.

— Тогда антивирус! Чем вы вообще здесь занимаетесь!

— Чем я занимаюсь, вы уже давно знаете. К сожалению, антивирус тоже еще не разработан. Но оснований для беспокойства нет, очень скоро появятся и антивирус, и вакцина. У нас задел в три недели, но я уверен, что уже к концу этой недели, а то и раньше…

— А если нет?

— Если нет, что ж… мы все разделим судьбу населения земного шара.

— Уточните, пожалуйста.

— К сожалению, точно сказать не могу. Гадкая смерть, неприятная. Это я вам могу обещать однозначно. Но, видите ли, еще никто от вируса Рейзон не умирал, так что клинической картины нет.

— Но это самоуправство! Мы так не договаривались!

— Мы именно так и договаривались. Надо внимательнее знакомиться с документами. Каждая из присутствующих сторон получала отчеты и инструкции. А теперь от вас тем более требуется безоговорочное содействие, ибо единственная надежда на антивирус связана с моей скромной персоной. Прошу это учесть. Если мне помешать, всему человечеству конец.

Представитель Швейцарии Брюс Свонсон побагровел, вскочил, с силой оттолкнув кресло, и заорал:

— Да как вы посмели!..

Свенсон быстро вынул из пиджачного кармана пистолет и с десяти шагов выстрелил Свонсону в лоб. Свонсон продолжал есть Свенсона глазами, но уже тремя. Прорезавшаяся во лбу дырочка третьего глаза заплакала красными слезами, Свонсон рухнул навзничь и замер на полу.

Свенсон опустил оружие.

— Остановить вирус невозможно. Мы можем лишь следить за ним. Так все было предусмотрено с самого начала. Сейчас всякие разногласия могут лишь затруднить ситуацию. Есть возражения?

Возражений не было.

— Хорошо. — Он положил пистолет на стол. — Сейчас соответствующие правительства получают соответствующие уведомления. Мгновенно они не отреагируют, разумеется. Это и к лучшему. Паника нам не нужна. Пока что не нужна. Ни к чему, чтобы люди сидели дома из страха подцепить болезнь. Пока мир осознает истинный характер угрозы, сдержать ее будет уже невозможно. Собственно, уже и сейчас невозможно.

Он вздохнул глубоко, полной грудью. Этот момент, когда он возвышается над семью персонами — шесть из них к тому же живы — стоил всех затрат. А ведь это лишь начало. Улыбка его расширилась.

— Прекрасный день, друзья! Вы выбрали верную сторону, и вы не раскаетесь. Жребий брошен.

Маркусу за его старания обещаны две вещи: его собственная жизнь и миллион долларов наличными. Обе вещи он ценит настолько, что дал бы за них ногу отсечь. Деньги он уже получил. Жизнь тоже пока при нем. Как и нога. В способности этих лишить его всего перечисленного Маркус не сомневался.

Он зашел в туалет, вытащил пузырек, щелкнул по нему ногтем. С трудом верилось, что эта желтая жидкость сделает то, о чем ему подробно рассказали.

Затаив дыхание, он вытащил из горлышка резиновую затычку. Теперь его глаза, нос, кожу отделял от вируса лишь воздух. Заразился ли он уже? Да нет, откуда…

Маркус выдохнул, задержал дыхание и медленно вдохнул над пузырьком. Если бы жидкость имела запах, как, скажем, духи или лосьон, он бы его учуял. Но цель как раз в том, чтобы никто не учуял.

Вот теперь он точно инфицирован.

Маркус смочил жидкостью из пузырька пиджак, увлажнил руки, протер ими лицо. Как одеколоном. Попробовал на вкус. Никакого вкуса. Набрал в рот, побулькал, прополоскал, проглотил.

Выйдя из мужского туалета, Маркус осмотрелся. Несмотря на ранний час, в международном аэропорту Бангкока полно народу. Маркус приосанился, поправил галстук. Несмотря на свою яркую южную внешность, с женщинами он общался крайне редко, всяких ночных клубов и подобных заведений не посещал. Но для такого случая манеры волокиты придутся как нельзя кстати.

Он выбрал цель, подошел к четырем стюардессам в синих костюмах.

— Прошу прощения, милые дамы. — Женщины повернулись к нему. Персонал «Эр Франс». Маркус нежно улыбнулся высокой брюнетке. — Шел мимо, видите ли, но не смог пройти равнодушно. Очарован.

Они переглянулись. Брюнетка повела бровью.

— Как вас зовут, дорогая, позволите узнать?

— Линда.

Он подошел вплотную. Руки еще влажные. Он подумал о миллионах вирусов во рту.

— Линда, позвольте поделиться с вами маленьким секретом. — Он наклонился к брюнетке. Та сначала насторожилась, но подруги ее смеялись, и она смилостивилась.

— Что за секрет?

— Ближе, ближе ваше ушко, я не укушу, уверяю вас.

Она глянула на покрасневшую физиономию Маркуса, приблизилась на несколько дюймов. Маркус внезапно рванулся вперед, поцеловал ее в губы и отпрянул, вскинув руки.

— Прошу прощения, прошу прощения, не мог сдержаться. Вы произвели на меня неизгладимое впечатление!

Брюнетка тоже покраснела.

— Вы с ума сошли!

Маркус, как бы растерявшись, схватил руку второй бортпроводницы. Он весь дышал раскаянием, рассыпал извинения и смущенно покашливал, кашлял, отворачиваясь на проходивших мимо и вовсе не отворачиваясь…

Ретировавшись, Маркус направился к медпункту, где молодая мамаша расспрашивала о чем-то медсестру. Двое ее светловолосых детей играли в пятнашки, носились вокруг скамьи для пассажиров. Под подозрительным взглядом густобрового старикана Маркус стянул мокрый пиджак и повесил его на спинку скамьи, надеясь, что дед сообщит, куда следует, об оставленной подозрительным типом одежде. Придут охранники, заберут пиджак… Что ж. Мать с детьми, дежурная медсестра, густобровый дед, охранники — все они уже у него на счету.

Сколько еще народу он заразил в аэропорту — да кто его знает! Может, сотню. Но как нежно отметил он первую жертву! Маркус зашел на рынок, потерся в толчее. Здесь счет идет на сотни, а то и на тысячи, подумал он. Намоченную из пузырька рубашку Маркус швырнул в реку Мэ Нам Чао Фрайя, лениво ползущую через центр.

Итого, к концу дня Бангкок буквально кишит вирусами. Маркус остался доволен добросовестно выполненной работой.

В восемь часов Карлос оставил машину на подземной стоянке «Шератона» и на лифте поднялся в вестибюль. Народу полным-полно. Он прошагал к лифтам, поднялся на девятый.

Совещание с Гейнсом и интернационалом разведслужб состоялось поздно вечером, Хантер все еще в своем номере. Обо всем этом ему сообщил источник, в надежности которого сомневаться не приходилось.

Собственно, источник и сам участвовал в совещании.

Знали бы они, чего уже добился Свенсон… Единственная угроза — этот Хантер. Лазающий за информацией в свои сны. Совершенно неуправляемый. Дважды им, Карлосом, убитый.

Но в этот раз Хантеру не воскреснуть!

Лифт звякнул, Карлос вышел, направился в пустую комнату, соседнюю с номером Хантера, оставленную для него открытой.

Два решающих фактора любой операции: первое — сила, второе — жесткость. Он дрался с Хантером, сломал его, несмотря на неожиданную тренированность, но недооценил живучесть.

В этот раз борьбы не будет. Победителя определит исчерпывающая информационная поддержка.

Карлос подошел к двери, соединяющей комнаты, вынул «Люгер», навинтил на него глушитель.

Да, информационная поддержка. К примеру, ему даже дверь трогать не надо, он и так знает, что она не заперта. Информацией его снабжает свой человек в штате отеля. За этой дверью еще одна, налево, в комнату Томаса Хантера. Тот уже семь часов спит. Так и не узнает, какой смертью помер.

Во всем этом у Карлоса нет ни малейших сомнений. Если что — к примеру, если проснется сестра Хантера в соседней комнате, если сам Хантер проснется — человек, дежурящий у видеомонитора, тотчас пошлет ему, Карлосу, сообщение, приемник на поясе завибрирует, привлечет внимание к новой информации.

Информационное обеспечение. Эпоха информационных технологий…

Карлос проследовал дальше. Магазин проверен. Все тихо. Он протянул руку к дверной ручке.

Звонок. Не у Хантера, в соседней комнате, у сестры его зазвонил телефон. И в ту же секунду задрожал пейджер на поясе Карлоса. Не обращая внимания на пейджер, Карлос прислушался.

Телефон рядом с кроватью Кары ожил. Она с трудом разлепила глаза, уставилась в потолок. Как она сюда попала? Ах, да…

Бангкок. Она с Томасом на совещании, созванном заместителем государственного секретаря, потому что швейцарец Вальборг Свенсон похитил Монику де Рейзон с целью разработать антивирус для борьбы с вирусом, который должен заполонить мир. Во всяком случае, Том пытался всех в этом убедить. Нельзя сказать, что благодарное человечество пало ниц перед своим благодетелем.

Второй звонок.

Кара села. Томас спит в соседней комнате. Интересно, снится ему что-нибудь? И что ему снится? Она надеялась, что проспит он достаточно долго, чтобы стать кем-то… Кем? Тщетные надежды. Зло наступает в одном мире, смертоносный вирус в руках злодеев в другом…

Третий звонок. Трубку с аппарата на тумбочке рядом с Томом она сняла, его не разбудят. Она сама ответит.

— Алло?

— Мертон Гейнс. Кара?

Она перекинула трубку к правому уху.

— Да, мистер Гейнс. Здравствуйте.

— Извините, что разбудил вас. Чрезвычайная ситуация.

— Ничего, ничего. Сколько времени?

«Сколько времени!» Сума сошла. Разговаривает с таким чином и спрашивает его о времени.

— Восемь утра по местному. — Голос Гейнса напряжен. — Кара, госдепартамент получил факс, подписанный Вальборгом Свенсоном.

По спине Кары прополз холодок. Об этом предупреждал Том. Не так скоро, правда, но…

— В факсе сообщается, что вирус Рейзон рассеян в воздухе двенадцати городов, включая Вашингтон, Нью-Йорк, Лос-Анджелес, Алтанту.

— Как? — Кара уселась, спустив ноги на пол. — Когда?

— Шесть часов назад. И заявлено, что к концу дня число городов достигнет двадцати четырех.

— Двадцати четырех! Невозможно! И это без антивируса! Томас был прав. Сообщение проверено?

— Нет, но мы над этим работаем, уверяю вас. Где Томас?

Она глянула на дверь.

— Насколько я знаю, спит в соседней комнате.

— Долго?

— Что-то около восьми часов.

— Не хотелось бы этого говорить, но, похоже, он прав.

Она встала.

— Понимаю. Думаете, это можно было предотвратить?

— Может быть.

Он-то как раз был из тех, кто верил Тому. Ей не в чем его обвинять. Да и вообще, о чем она думает? Он, в конце концов, заместитель госсекретаря!

— Если все это так, то ваш брат становится ключевой фигурой.

— Как знать. Может, уже поздно.

— Я могу с ним поговорить?

Она колебалась. Конечно, он может поговорить с Томом. Он может говорить, с кем пожелает. Но слишком долго они медлили.

— Сейчас я его разбужу.

— Спасибо. Я пока сделаю еще несколько звонков. Будьте добры, подготовьте его через полчаса. Хватит времени?

— Конечно.

Кара направилась к двери. Остановилась, призадумалась. Полчаса, сказал он. Если разбудить Тома сейчас, он сразу рванется вниз. Кроме того, он так мало спал в течение недели… А если он видит сны, то каждая минута сна… каждая секунда… может равняться дням или неделям того мира, мира его снов. Мало ли что произойдет! Может быть, найдется ответ, решение.

Шесть часов назад Свенсон выпустил вирус. Кошмар какой… Нет, надо будить немедленно!

Вот только в туалет зайдет…

Карлосу хватило того, что он услышал. Он не ожидал такой их реакции, но все развивается очень неплохо.

Повернул дверную ручку. Приоткрыл, прислушался к дыханию спящего. Пистолет наготове — и вперед.

Томас Хантер на спине, простыни сбиты, спит в одних лишь боксерских трусах. Простыни пропитаны потом. Потом и кровью. Кровью? Откуда столько крови? Кровь частично уже засохла. Истек кровью во сне? Умер?

Карлос подошел ближе. Дышит. Грудь поднимается и опускается. На груди шрамы, но следов от его, Карлоса, пуль — никаких.

Карлос поднес пистолет к виску Хантера. Указательный палец напрягся на спусковом крючке.

Он не смог сдержать прощального шепота.

— Гудбай, мистер Хантер.