Мистер Бернард Кроутер, проживающий на Саутдаун Роуд, каждый вечер выходил из дома в девять сорок. Но иногда бывало, что и не выходил. Жил он в частном доме пополам с соседом. И прогуливался он вечно по одной и той же дороге. Сначала он закрывал за собой белую калитку, потом поворачивал направо, шёл по дороге до самого конца, снова поворачивал направо, а там уж и совсем недалеко до бара Флетчерс Армс. Хоть он и занимал преподавательскую должность и считался в округе "учёным доном", не мог даже собственной жене объяснить толком, что его туда примагничивало. Да и в правду сказать, чего туда было захаживать? и выбор был так себе, да и физиономии лыбились вечно одни и те же.

В ночь на пятницу, первого октября, закрывая калитку, Кроутер замешкался — вроде как задумался над чем-то важным, опустив глаза долу. Потом резко развернулся и пошёл не направо, а налево. Что бы это значило? — подумали соседи. Шёл он шёл, пока не дошёл до самого конца дороги. Там, за гаражами, торчала телефонная будка. Подошёл он к будке и начал челноком сновать туда-сюда, туда-сюда. Странно как-то выглядело всё это, потому что никогда он раньше так не делал. Всё на часы поглядывал и злобно косился на дамочку, застрявшую в телефонной будке. Потом он придумал ей оправдание, вроде как у неё дети заболели все оптом, а муж пашет в ночную смену, и некому ей, несчастной, подсобить — вот и уговаривает свекровь погостить хоть недельку. Но всё равно его информация была в сто раз важнее. Он регулярно следил за сводками новостей, а сегодня в девять утра ТАКОЕ увидел на канале BBC , что просто волосы встали дыбом. Прямо как в сердце прямое попадание — слова полицейского инспектора: " Будем признательны, если кто-либо на трассе…" Да, ему было, что рассказать! Именно ему выпал жребий поучаствовать в том кошмаре. Ну, и что же он собирался сообщить полиции? Он же не будет рассказывать полицейским, как на самом деле было. И половины правды не расскажет. Что же делать? Может, и не стоит звонить в полицию? Ну, пусть эта тетёха поболтает по телефону еще минуту. Минуту поболтает, а там видно будет.

* * *

В тот же самый вечер сержант Льюис позвонил старшему инспектору Морсу.

— Лёд тронулся, сэр.

— Вау!

— Короче, есть свидетель, сэр. Какая-то миссис Мейбл Джарман. Она видела убитую…

— Хочешь сказать, — перебил Морс, — она видела ту девушку, которая была впоследствии убита?

— Так точно. Прямо хоть сейчас протокол составляй.

— Ты что, ещё не составил???

— Сэр, она позвонила всего несколько минут назад. Мчусь туда. Хорошо, что местная. Присоединиться не хотите?

— Нет, — сказал Морс.

— Понял, сэр. Все напечатаю и подам вам утром.

— Валяй.

— Вот везуха, да, сэр? Скоро мы и до второй девицы доберёмся.

— До какой второй? — тихо произнес Морс.

— Да понимаете, сэр…

— Адрес миссис Джарман, быстро! — Морс с неохотой сбросил домашние тапки и всунул ноги в ботинки.

* * *

— Что-то ты сегодня припозднился, Бернард. К чему бы это?

Бернарда любили в Флетчерс Армс . Все его знали как умного мужика, преподавателя. Он умел и послушать, и от души посмеяться над свежим анекдотом, а иногда и пару шуточек по поводу правительства себе позволял. А сегодня сидел тихоня-тихоней. К 10.25 вечера он уже успел выхлебать три пинты пива и собрался уходить.

— Может на посошок, Бернард?

— Хорош. И так всю ночь придётся отливать.

— Снова в кладовке?

— Лучше скажи, когда я не там, не в этой проклятой конуре.

Он медленно поплёлся домой. Знал, что если в спальне свет, значит жена, Маргарет, читает в постели и ждёт, когда припрётся её заблудший баран. А если света нет, она смотрит телик. Если она в постели, он сразу войдет. А если она ещё не легла, он позвонит в полицию. Когда он свернул с дороги, свет в спальне горел.

* * *

Миссис Джарман давала свидетельские показания. Такая впечатлительная особа была эта дамочка, вы себе не представляете! Так всё помнила ясно и чётко, что у сержанта ручка не успевала за ней строчить. Он писал, а Морс раздумывал над тем, правда у них "лёд тронулся" или это так себе, одни словечки. Потом решил, что — правда. Ух, как его раздражала эта пунктуальность сержанта, с которой он вёл опрос! Всё выверяет по двадцать раз хронологию встречи на дороге. Но протокол есть протокол: каким бы нудным документ ни казался, а Льюис был дока по этой части. Парится уже минут сорок пять, трудяга, старается.

— Весьма признателен вам, миссис Джарман, — Льюис закрыл папку и многозначительно глянул в сторону шефа.

— Вам придётся придти завтра утром в участок. Сержанту отпечатают ваши показания, а вы прочтёте записи и подтвердите, что всё там верно, окей? Простая формальность, сами понимаете.

Льюис поднялся, собираясь уходить. Но Морс телепатировал: сядь обратно на стул, бестолочь. Точнее, глазами так в него стрельнул, что сержант приказ понял.

— Позвольте узнать, миссис Джарман, — сказал Морс, — не могли бы вы оказать нам малюсенькую любезность? Ну, выпить мааааленькую чашечку чая с нами за компанию. Ещё ведь не очень поздно, да?

— О чём разговор, инспектор! Жаль, что вы сразу постеснялись попросить.

Она захлопотала: вода зашумела, забренчали чашки.

— Ну, сержант, классно поработали.

— Спасибо, сэр.

— Проверь тот автобус.

— Но вы же говорили, что уже проверили автобусы, сэр?

— Повторенье — мать ученья, пора уж зазубрить. Хуже не будет.

— Есть, сэр.

— Плюс, — сказал Морс, — тот автофургон. Если повезет, сможем ухватиться за ниточку.

— Думаете, сможем, сэр?

— Точное время — все, что мы имеем. А что ещё нам надо?

— А что ещё? — повторил Льюис.

— Сиди и пиши, демонстрируй интерес. Я скоро.

Дверь в кухню отворилась, и миссис Джарман явилась вновь.

— Всё никак не могла сообразить, как лучше: может, джентльмены виски хотят вместо чаю, да скромничают? Бутылочка имеется, припасена, — сама-то я, одна, ни-ни!

— О, какая вы запасливая, миссис Джарман!

Льюис печально улыбнулся. Понятно, что за этим последует. Де-жа-вю.

— Вы меня сейчас взбодрите лучше всякого лекарства, благодарю. А сами как, рюмашку виски?

— Ох-хо-хо, сэр! Прямо умираю от жажды — чаю мне лучше, лучше чаю. Не обижайтесь.

Она распахнула створки буфета и извлекла два прозрачных бокала.

— Один лишний, — сказал Морс, — Бедняге сержанту не повезло — он при исполнении. Сами понимаете: полицейскому запрещается употреблять алкоголь при исполнении. Вы же не хотите, что бы он закон нарушил, миссис Джарман?

Льюис выругался про себя нехорошими словами.

Морс улыбался полному до краев бокалу, в то время как сержант благообразно размешивал ложечкой рафинад в стакане.

— Миссис Джарман, хочу задать вам ещё парочку скушных вопросов. Сержант уже и так вас своими расспросами замотал. Надеюсь, вы ещё живы?

— Живёхонька, родимый.

— Помните, как девушка вторая выглядела? Типа стервочки такой истеричной, да?

— Ну, прямо так не скажешь… просто нервничала немного.

— Стрёмная такая, да?

— Ну, вы и скажете! Совсем было не похоже. Волновалась девка вот и всё.

— Волновалась и торопилась?

— Похоже, да.

— Давайте вернёмся к тому моменту. Закройте глазки, сядьте поудобнее, представьте себя на той остановке. Можете вспомнить, что она говорит? Что она говорит? Она спрашивает у вас, идёт ли следующий автобус до Вудстока. Это вы уже говорили. Что ещё?

— Не помню. Никак не получается, хоть и стараюсь.

— Миссис Джарман, расслабьтесь. Не надо торопиться.

Миссис Джарман закрыла глаза, и Морс наблюдал за ней с откровенной неприязнью.

Ничего она не сказала.

Морс нарушил мёртвое молчанье.

— Девушка, которую убили. Что ещё она говорила? Вы сказали, она решила поймать тачку.

— Ну, да, что-то она говорила, вроде "давай, пошли".

— "Всё получится"? — добавил Морс.

— Да, "Все получится. Утром будем ржать"

У Морса кровь застыла в жилах. Он прямо окаменел. Но больше память миссис Джарман ничего не выдала.

Морс расслабился.

— Засиделись мы у вас. Но вы — супер! И виски у вас тоже — супер!

— Ещё подлить, сэр?

— Ну, чтобы вас не обижать, миссис Джарман. От такого виски грех отказываться. Сто лет такого не пробовал. Где вы только его берёте!

Когда миссис Джарман ушла освежить бокалы, Морс жестом велел сержанту остаться на месте.

А потом полчаса снова пытался разбудить в памяти мадам эпизод случайной встречи на трассе.

Только ничего не получилось, увы.

— Ещё один момент, миссис Джарман. Когда придёте к нам утром, устроим опознание. Задержитесь всего на пару минуток, угу?

— Хотите сказать, мне придется…какой ужас!

Когда стрелки показывали без четверти полночь, Морс и Льюис распрощались с миссис Джарман. Уже у машины стояли, когда дверь дома снова распахнулась и миссис Джарман помчалась к Морсу.

— Вспомнила, сэр! Только что осенило! Как вы сказали — так и сделала — глаза закрыла — и вот оно! Про вторую, сэр. Когда побежала первую догонять, неуклюже так бежала… ноги что ли у неё кривые или как-то врастопырку…ну, вы меня понимаете?

— А то, — сказал Морс.

Морс и Льюис вернулись в участок. Как сообщил дежурный, никто им не звонил. Морс пригласил Льюиса к себе в кабинет.

— Ну, дружок? — Морса распирало от самодовольства.

— Вы ей сказали, что будет опознание — правильно я понял? — спросил озадаченный Льюис.

— Правильно. А теперь скажи-ка мне вот что. По-твоему, какую важную информацию сообщила нам эта тётка, миссис Джарман?

— Мы получили несколько важных свидетельств, сэр.

— Правильно. И только один единственный факт, от которого волосы встали дыбом. Или у тебя не встали? А?

Льюису хотелось казаться умным.

— Так, встали у тебя волосы дыбом или не встали? — Морс понял, что не встали и продолжил.

— Девицы надеялись поржать над этим утром.

— Ясно, сэр, — ответил Льюис, которому было абсолютно ничего не ясно.

— Соображаешь! Конечно, они собирались утром встретиться — встретиться утром в четверг! А мы знаем, что Сильвия Кей должна была явиться на работу, не так ли? И знаем её место работы. Ну, дошло наконец?

— Ааа… так они обе там работают…

— Вот тебе и свидетельские показания, Льюис.

— Так я их там в конторе всех опрашивал, сэр, и они ни гу-гу про это.

— А не кажется ли тебе этот факт очень даже странным?

— Кажется, с тем опросом у меня получился облом, сэр, — Льюис с виноватым видом изучал напольный ковер в кабинете шефа.

— До тебя так и не допёрло, — сказал Морс, — Теперь мы знаем, что одна из девушек, — скоко их там всего штук-то?

— Четырнадцать.

— Что одна из этих четырнадцати утаивает серьезную информацию и дурит нам мозги.

— Всех-то я и не опросил, сэр.

— А и не важно. Сами они отлично знали, зачем ты припёрся, не сомневайся. Одна из сотрудниц убита. Приходит в контору полицейский. Как ты думаешь, стервочки решили, что ты к ним в шашки поиграть заходил? Ты хорошо поработал, Льюис. Девочку ты эту к стенке не прижал, а это нам и наруку. Пусть себе думает, как удачно она выкрутилась, голубушка.

Морс поднялся со стула.

— Поди-ка ты и хорошенько выспись, Льюис. Утром предстоит тяжелая работа. Кажется, пора заявиться в гости. А пока ещё не ушел, найди-ка мне домашний адрес мистера Пальмера.

— Вы хотите иметь его прямо сейчас, сэр?

— Льюис, я вовсе не собираюсь с ним сделать то, что ты подразумеваешь под этим непристойным выражением. Ооочень вежливым тоном я собираюсь попросить его открыть для меня контору, чтобы я смог основательно порыться в ящиках этих четырнадцати скромниц. Ох, у меня уже руки чешутся.

— А как же ордер на обыск, сэр?

— Этот долбаный закон надо переделать, а то ордера да ордера — одна морока с ними, — заметил Морс.

— Сэр, тут вам без ордера не обойтись.

— Позволь тебя спросить: кто мне его подпишет среди ночи? Или уже утро?

— Но мистер Пальмер может заявить о нарушении его гражданских прав… — забубнил Льюис.

— Скажу, что мы выясняем, кто изнасиловал и убил одну из его девочек, — зевнул Морс, — а вовсе не пытаюсь я выудить у него в загашнике стопку грязных порноснимков.

— Мне пойти с вами, сэр?

— Нет. Будь паинькой и отправляйся в постельку.

— Ну, тогда "ни пуха, ни пера".

— Да уж, там мне пуховая перина с подушками точно не понадобятся, — сказал Морс. — Знаешь, каким я иногда могу быть мерзавцем? Ты не поверишь! Будет этот Пальмер скакать вокруг меня, будто к нему в пижамные штаны блоха попала.

* * *

Но все не так гладко прошло. Да уж. Директор Таун&Гаун хоть и покинул свою теплую постельку, но наотрез отказался снять пижаму. Он потребовал от Морса подтверждения полномочий на проведение обыска. А уж когда узнал, что у Морса ордера нет, то и плевать он хотел на все угрозы и ухищрения инспектора. Да уж, Морс точно недооценил этого упрямого карлика. Переговоры продолжались довольно долго, потом стороны все же достигли консенсуса. В восемь сорок пять утра, все штатные работники конторы обязаны будут явиться в кабинет директора. Полиция спросит, можно ли прочитать их личную корреспонденцию. А уж если они не будут против, как заверил Пальмер Морса, тогда уж инспектору все карты в руки — открывай да закрывай, что хочешь. И даже копируй, если дело требует. Потом всех дамочек попросят присутствовать на опознании, которое состоится тем же утром. Пальмеру потребуется время для составления схемы обслуживания телефонных звонков и других жизненно важных вещей. Да, предстояло хорошо поработать в ту субботу, плотненько, поскольку контора закрывалась в полдень.

Потом Морс будет вспоминать, что всё пошло как надо. Морс поехал в участок. По дороге он размышлял, отчего план его сорвался. Вроде теперь всё шло по закону, но интуиция подсказывала, что что-то тут не чисто, что надо было срочно исполнять намеченный план. Тупой Пальмер помешал осуществлению намеченного. Но тогда Морс ещё не осознавал, насколько полезно было для дела, что всё пошло именно так. Потому что личное письмо, адресованное одной из дамочек, было ещё в пути. И его обязательно должны были доставить в срок, если только какой-нибудь почтальон не был заинтересован, чтобы письмо бесследно исчезло.

Морс вернулся в участок и провел ещё час за рабочим столом. Он завершил работу в пятнадцать минут пятого утра и откинулся на спинку чёрного кожаного кресла. Какого толку идти домой? Он обдумывал дело так и этак. Понятно было, что случай на трассе в среду явился следствием действий определенной группы людей. Мотив прятался за такими простыми понятиями, как любовь и ненависть, как зависть и ревность. Что тут гадать, и так все понятно. Теперь ему предстояло сложить кусочки пазла в картинку, сейчас начнут они накапливаться, голубчики, и прыгать прямо в руки. Он задремал. Во сне ему снилась привлекательная рыжая барменша и красавица блондинка с пробитой кровавой головой.

Вечно ему бабы снились.

Сам Морс диву давался, чё б ему могло во сне примерещиться, будь он в законном браке.

Или виртуальные бабы так и преследовали бы его, невзирая на семейное положение?