Джейми потыкался носом в нежную шейку Клементины, и она зашевелилась в его объятиях. Лениво потянувшись, она повернулась к нему лицом. Никогда не спалось ей так крепко, без снов и кошмаров. Сон рядом с длинным мускулистым телом мужа, в кольце его рук, давал ей непривычное ощущение защищенности и уюта. Его сила отгораживала ее от опасностей окружающего мира. Клементина не могла припомнить, когда ей было так хорошо, как теперь в объятиях мужа, и она испытывала неодолимое желание каким-то образом его отблагодарить. То, что Джейми испытывал удовольствие, разделив с ней постель, что ему нравилось ощущать их близость, было очевидным. Поэтому Клементина теснее прильнула к нему и стала покрывать мелкими поцелуями его плечи и шею, а потом скользнула губами по его груди. Скульптурно вылепленный торс мужа завораживал ее. Клементина осторожно пробежала кончиками пальцев, обводя мощные мышцы, шрамы, испещрявшие тело Джейми. Ее огорчило их число: Клементина подумала о ранах, о боли, которую он перенес, и стала легонько целовать эти следы битв.

– Джейми, – пробормотала она немного погодя.

– Ммм…

– Пожалуйста, скажи мне, что я должна делать, – застенчиво попросила Клементина. – Я хочу д-доставить тебе т-такое же удовольствие, какое д-дал мне ты.

Джейми перекатился на спину и притянул Клементину к себе, так что она оказалась лежащей сверху, на его груди. Он отодвинул упавшую ей на лицо пышную массу вьющихся локонов и низким хрипловатым голосом произнес:

– Ты и так доставляешь мне удовольствие, милая. Ты даже не представляешь какое. – Его руки чувственно бродили по ее спине, бедрам, груди. – Ощущать твое тело, прильнувшее ко мне… Выше этого наслаждения нет ничего.

Клементина почувствовала, как откликается всем существом, всей кожей на прикосновения мужа; она тоже начала гладить его, твердо решив возбудить его точно так же, как он возбуждал ее. Повернувшись на бок, она набралась храбрости и позволила своей руке скользнуть вниз от его груди, следуя за ручейком темных волос, который, сужаясь, спускался по мощному торсу к основанию его силы. Взгляд ее проследил за темной полоской и уперся в то, что ее так пугало, и возбуждало, рука осторожно коснулась напрягшейся плоти и торопливо отдернулась.

– Нет, не останавливайся! – Джейми вернул ладошку Клементины на место.

Она начала осторожно ласкать его плоть, скользя пальцами взад и вперед, невольно приходя в возбуждение от собственных движений. Джейми испустил благодарный стон, поощряя действия жены. Через несколько мгновений он отвел ее руку и, приподняв Клементину за бедра, опустил нежное, жаждущее тело на себя так, что Клементина оказалась сверху. Положив ладони ей на плечи, Джейми бережно толкнул ее, усаживая на себя верхом. Клементина ахнула, ощутив глубочайшее проникновение его плоти в себя.

– Я сделал тебе больно?

– Нет, – выдохнула Клементина.

– Скажи мне, когда остановиться… если тебе не понравится.

Она кивнула, не в силах выговорить ни слова, потому что Джейми задвигался в ней, сначала медленно и бережно, постепенно ускоряя выпады, разжигая огонь нарастающей в них страсти, до тех пор, пока Клементина не начала тихо содрогаться над Джейми, охваченная сладчайшей мукой вновь охватившего ее восторга… Еще мгновение, и она мягко поникла ему на грудь. Прижав ее к себе, Джейми перекатился на бок, и они замерли сердце к сердцу, не желая разомкнуть объятия, нарушить колдовские чары, слившие их воедино.

Однако в конце концов с большой неохотой Джейми разжал руки и откинулся навзничь.

– Нам лучше подняться с постели, а то весь день пройдет. Ты не забыла, что мы сегодня собирались покататься верхом?

Клементина покачала головой, связная речь оставалась ей недоступной. Она внимательно наблюдала за мужем, который голым расхаживал по комнате. Он весь состоял из твердых мускулов, а плечи… невероятно широкие, сильные, они просто приковывали ее влюбленный взгляд. Да, а кожа… она была нежной и теплой на ощупь. Клементину поражала разница их фигур: ее, девически тонкой и хрупкой, и его, большой и мощной. И еще удивительным было притяжение их тел друг к другу. Притяжение, влечение… какое слабое название для чувств, которые Клементина испытывала к мужу. Сначала ею владели страх и неприязнь, затем влечение, но далее из него возникла всепоглощающая любовь, разрастающаяся не по дням, а по часам. Ребенком Клементина часто представляла себе, как встретится с рыцарем в сияющих доспехах и он подхватит ее на руки и увезет далеко от Нортамбертона. Он полюбит ее и будет всегда о ней заботиться… Но никогда-никогда, даже в самых смелых мечтах, не могла она вообразить, что это будет так… что тело ее будет пылать от одного прикосновения Джейми, что от одного его доброго слова, одной улыбки ее будет охватывать восторг. А еще, что у этой монеты будет оборотная сторона, что любовь окажется такой мучительной, что неодобрительное замечание из его уст или хмурый вид заставят ее сердце налиться свинцом, что они лягут камнем ей на душу, сокрушая нестойкую уверенность в себе. Клементина могла бы справиться с мыслью о том, что Джейми не чувствует к ней любви, ведь она успела убедиться, что он искренно жалеет ее и старается о ней заботиться. И несомненно, он испытывал к ней настоящую страсть. Но долго ли она будет длиться? Что, если Клементина скоро наскучит мужу и он перенесет свое вожделение на кого-то еще? Как переживет она, что ее отбросят за ненадобностью?

Осознав, что настроение ее стремительно ухудшается, понимая всю бесцельность таких размышлений, Клементина постаралась выбросить из головы мрачные мысли и выскользнула из-под покрывал. Нет, она будет радоваться каждой минуте этого дня, пить счастье полной чашей.

Быстро умывшись, Клементина натянула сорочку, а затем темно-зеленое платье с широкой свободной юбкой, удобной для верховой езды.

Заметив усилия Клементины, которая в отсутствие служанки с трудом справлялась с пышным платьем, Джейми поспешил на помощь жене и быстрыми, ловкими движениями вскоре умело ее зашнуровал.

– Может быть, тебе вообще стоит отказаться от услуг Сары? – сказал он, закончив работу. – Я легко сойду за твою горничную.

– Я, знаешь ли, н-не могу весь день одеваться и раздеваться, – рассмеялась Клементина. – У Сары есть еще много других обязанностей, так что тебе скоро надоест ухаживать за мной.

– Я могу расчесывать твои волосы…

– Ммм… именно это мне сейчас и нужно, – согласилась Клементина, запуская пальцы в беспорядочную массу кудрей.

– Я могу переодевать тебя в ночную рубашку и укладывать вечером в постель.

– Тебе п-придется научиться пришивать пуговицы и ч-чинить порванную одежду.

– А еще я могу тебя купать. – Темные глаза Джейми выразительно скользнули по ее фигуре.

– Это ты сможешь. – Клементина не могла сдержать страсть, охватившую ее тело под его жарким взглядом, и удовольствие, которое доставили ей его слова. Да, она любила этого мужчину, особенно тогда, когда он был в этом настроении. Под его взглядом она чувствовала себя красивой и желанной, то есть испытывала чувства, ранее ей незнакомые… и такие приятные. Его восхищение наполняло Клементину новой уверенностью в себе, рассеивая все слабости и страхи, которые таяли, как снег под весенним солнцем.

Она порывисто схватила руку Джейми и потянула его к двери.

– Пошли. Мы уже потратили половину утра.

– Будь по-твоему, дорогая, – улыбнулся Джейми, – но должен тебе заметить, что, хотя сам нахожу твой вид очаровательным, как всегда, другие могут ему удивиться.

Клементина, выпустив руку мужа, опрометью бросилась к зеркалу.

– О, понимаю тебя, – хихикнув, она схватила щетку для волос, – эти волосы, они вечно доставляют мне кучу хлопот. Они такие непослушные, временами я просто прихожу в отчаяние. – Клементина безжалостно стала раздирать и приглаживать взлохмаченные кудри. – Еще ребенком я включала в вечерние молитвы просьбу проснуться с гладкими послушными волосами. Хотя тетя Маргарет говорила, что просить об улучшении внешности гадко, что это признак тщеславия… и вообще желание изменить Богом данную внешность – богохульство.

– Тогда мне нужно будет поблагодарить Господа, потому что я ничего не хочу в тебе менять. Отдай мне щетку. – Джейми взял щетку из рук жены и стал уверенными движениями бережно расчесывать длинные, вьющиеся локоны. – Ты не должна ругать свои волосы, Клем, ведь они прекрасны, – добавил он и, накрутив на палец, с нежностью поцеловал ее шелковистую спираль. – Эта твоя тетка-драконша, должно быть, тебе завидовала. Любая позавидовала бы этому. Ты наверняка превосходила красотой ее дочек, она и запугивала тебя, чтобы унизить и усмирить. – Джейми нахмурился. – По-моему, твоя тетка очень злая и гадкая женщина. Мне очень жаль, что я не могу изменить для тебя прошлое, проведенное с нею. Но мне хочется, чтобы ты позабыла те времена. Смотри в будущее.

Клементина услышала в голосе Джейми еле сдерживаемый гнев. Встретившись в зеркале со взглядом мужа, она увидела его огорченное лицо и удовлетворенно вздохнула: как замечательно было знать, что Джейми расстроен из-за нее, что его трогают ее беды.

– Я п-постараюсь, если ты этого хочешь, – с благодарной улыбкой откликнулась Клементина.

– Да, уж постарайся. – Джейми не стал выказывать гнев, который ощущал каждый раз, когда думал о том, как плохо обращались с Клементиной родичи, которым было доверено ее воспитание. Думать о чувствительном ребенке, годами терпевшем унижения и наказания от рук жестокой женщины, было невыносимым. Джейми хотелось помчаться в Йоркшир и отомстить, хотя он понимал всю тщетность и бессмысленность подобного опрометчивого поступка, кроме, пожалуй, глубокого удовлетворения, которое он бы ему доставил. Но Клементине это умиротворения не принесет. Нет, ему оставалось лишь позаботиться о том; чтобы дороги той женщины и Клементины никогда больше не пересекались.

– Ну, вот и все. И я бросаю вызов Саре: утверждаю, что лучше она бы не сделала, – провозгласил Джейми, отступая на шаг, чтобы полюбоваться своей работой. Волосы Клементины спадали на спину сияющим водопадом чистого золота.

Клементина поблагодарила мужа и ловкими пальцами быстро заплела косу.

– Так годится, – заметила она и с улыбкой повернулась к мужу. – Я готова.

Клементина выглядела такой юной и наивной, что сердце Джейми перевернулось в груди. Коса оттянула назад пышные волосы, и прекрасные голубые глаза, сияя радостью, уставились на него. Несколько мгновений Джейми просто стоял и молча любовался женой. Потом ответил:

– Да, я тоже готов. Пошли. – И взяв ее за руку, повел из комнаты.

Холодный ветер хлестал Клементину в лицо, но она наслаждалась его чистотой и свежестью. Ей всегда нравилось быть на воздухе, свободной от тесных стен и запретов. Скачка по просторам полей, не отмеченным признаками цивилизации, наполняла ее первобытной неудержимой радостью и бесшабашностью. Она была свободна, как птица, и поистине ощущала, что может полететь.

Клементина глубоко вдыхала аромат цветущего вереска и кожей ощущала солнце на запрокинутом лице. Это было одним из величайших наслаждений жизни. Разумеется, теперь не единственным. Через море лилового вереска она бросила взгляд на Джейми, который ехал рядом, но на некотором расстоянии. Уже более двух недель он сопровождал ее на этих прогулках. Казалось, он понимал и разделял ее потребность в этом просторе, в одиноком беге лошади. Они теперь многое делили: и ночи, полные страсти, и любовь к лошадям, и задор бешеной скачки по пустошам.

Клементина знала, что должна быть бесконечно счастлива, потому что жизнь ее была почти идеальной, но одно не переставало ее тревожить. Ей казалось, что Джейми так и не полюбил ее, и эта мысль никак не давала ей покоя в последние дни. Муж продолжал одаривать ее знаками внимания, его страсть не знала удержу. Да, страсть и желание Джейми были очевидны. Но присутствие Мередит Макдоналд было постоянным напоминанием о его прошлом. А самодовольное и самоуверенное утверждение этой женщины, что Джейми вскоре устанет от жены, занозой сидело в голове Клементины, отравляя радость, потому что теперь ей было что терять. Ее любовь к Джейми, потребность в нем продолжали расти до такой степени, что скрывать эти чувства ей приходилось с величайшим трудом.

Клементина так глубоко задумалась, что чуть не столкнулась со всадниками, двигавшимися на них с Джейми. А когда заметила, сердце ее неприятно екнуло. К ним направлялись Мередит, Локлан и Кэтрин Макдоналд. Клементина ощутила острое разочарование. Утренние прогулки с мужем часто были единственным временем, когда они могли наслаждаться обществом друг друга, потому что в замке Джейми никак не удавалось избежать постоянных требований Макдоналдов пообщаться с ним. Клементине было ясно, что и Локлан, и Мередит испытывали горечь от несостоявшегося брака дочери с Джейми. Разве не заявил об этом Локлан очень откровенно в первые же дни после свадьбы? Но Клементина подозревала, что груз разочарования существенно облегчало сознание того, что сравнение с Кэтрин было далеко не в пользу Клементины. Она понимала, что в глазах Макдоналдов она выглядела неподходящей женой для вождя могущественного клана и, более того, лишь подчеркивала преимущества Кэтрин. Чего они надеялись этим достичь, было ей непонятно, однако Клементина испытывала неприязнь и недоверие к чете Макдоналдов.

Вот Кэтрин была совсем другой. Она была милой и застенчивой и, если и питала какие-либо неприятные чувства к Клементине из-за ее брака с Джейми, хорошо их скрывала. Но по правде говоря, Клементина не верила, что эта девушка испытывает к Джейми какие бы то ни было чувства, и подозревала, что сердце ее занято другим. Нужно было быть слепой, чтобы не замечать, что взоры Кэтрин все время обращались к Алексу Камерону, а он, в свою очередь, тоже был к ней неравнодушен.

– Надеюсь, мы не нарушаем покой новобрачных, – рассмеялась Мередит, придерживая коня возле Джейми. – Но день сегодня слишком хорош, чтобы сидеть взаперти. – Она тепло улыбнулась ему. – Можно нам к вам присоединиться?

– Если вам будет угодно, – отвечал Джейми без особого колебания, и Клементина с грустью подумала, что если он и разделял ее разочарование, то умел спрятать его гораздо искуснее.

Локлан придержал коня подле кобылки Клементины и, понаблюдав за ней несколько мгновений, заметил:

– Совершенно очевидно, Клементина, что вы в седле чувствуете себя весьма уверенно.

– Да, вы нас всех вгоняете в краску, – добавила Кэтрин, направляя свою лошадь поближе к отцу.

– Должна признаться, что всегда любила верховую езду, – ответила Клементина. – Джейми подарил м-мне эту ч-чудесную лошадку, – добавила Клементина, оглядываясь на мужа и Мередит, которые поотстали. Внимание Джейми, казалось, было полностью поглощено Мередит: он хохотал над чем-то ею сказанным. Однако Мередит подняла глаза и заметила взгляд Клементины. Лицо ее выразило насмешливое презрение. Клементина быстро отвела глаза, расстроенная и наглостью этой женщины, и своей собственной уязвимостью.

– Эти дни необычайно ясные и теплые для нашего горного края, – заметила Кэтрин. – Нам нужно в полной мере ими воспользоваться.

– Д-да, я уже заметила, что в-вы привыкли к более суровой погоде, – откликнулась Клементина. – Возможно, нам стоит устроить общую прогулку куда-нибудь. – Ей показалось, что Кэтрин намеренно отвлекла ее внимание от Мередит и Джейми, и она задумалась, искренней ли была ее доброта или же она надеялась предоставить мачехе возможность побыть с Джейми наедине.

– Прогулку? – спросила Кэтрин. – Куда?

– О, я не знаю. Что-нибудь в-вроде пикника. Вам этого хотелось бы?

– О да! – с восторгом воскликнула Кэтрин. – Это замечательная мысль.

– Тогда я поговорю об этом с кухарками, к-как только мы вернемся, и попрошу их приготовить н-нам назавтра еду.

– Если погода сохранится такой же, – пессимистически заметил Локлан Макдоналд.

– Ой, ну конечно, сохранится, – улыбнулась ему Кэтрин. – Было бы слишком жестоко с ее стороны нас разочаровать.

Клементина никогда еще не видела Кэтрин такой оживленной и разговорчивой и теперь догадалась, что молчаливость девушки была вызвана просто-напросто ее застенчивостью. Клементина прониклась к Кэтрин симпатией и надеялась, что вскоре они станут подругами.

Они проехали последний поворот на пути к озеру, и Клементина погнала лошадку вперед, чтобы быстро проскакать последний отрезок дороги. На сердце у нее все равно было тяжело, потому что она никак не могла изгнать из мыслей ни нахальное поведение Мередит, ни то, с каким завороженным вниманием смотрел Джейми на эту женщину. Это внимание в глазах Клементины лишь подтверждало мнение Мередит, что тот предпочитает общество женщин взрослых и опытных.

Вдруг ее мысли прервал всадник, подтянувшийся к ней:

– Хочешь поскорее вернуться домой, малышка?

Клементина растерянно обернулась и увидела Джейми, ласково улыбавшегося ей.

– Нет, – покачала она головой. – Я просто позволила Артемиде как следует разогреться перед тем, как провести целый день в конюшне.

– Хотелось бы мне предложить покататься подольше и отвезти тебя подальше в луга, но я должен ехать с Алексом в Ахнакарри. Нам нужно там разрешить спор между арендаторами, и это займет весь день.

В голосе Джейми звучало искреннее огорчение, и Клементина с любопытством посмотрела на мужа. Неужели он почувствовал, что она ревнует его к Мередит? Ей хотелось бы набраться храбрости и спросить, как он относится к этой зрелой красавице, спросить, какое место в его жизни та занимает… Но у Клементины не было этой решимости, и вопросы остались незаданными.

Они добрались до внутреннего двора замка немного раньше Макдоналдов, и Джейми, спешившись, подхватил на руки Клементину и спустил ее на землю. Она увидела, что Алекс уже ждет его, и не сделала попытки задержать мужа.

Джейми сказал, чтобы она шла внутрь замка, и, мимолетно коснувшись ее щеки, выехал с Алексом из ворот.

К вечерней трапезе Клементина оделась с величайшей тщательностью. Она сознавала, что не может сравниться с Мередит величественностью, но настроилась выглядеть как можно лучше и выбрала в качестве вечернего наряда темно-алое атласное платье, которое так понравилось Джейми, когда она впервые его надела.

Сара все еще причесывала ее, когда в комнату явился Джейми. Клементина, заслышав шаги мужа, обернулась и встретила его лучезарной улыбкой. Путь от Ахнакарри был неблизкий, и она с радостью восприняла известие, что Джейми постарался вернуться в тот же день.

Вообще-то он вернулся в Гленахен полчаса назад, но, мечтая оказаться в обществе жены, торопливо вымылся, переоделся и сразу же поспешил в комнату Клементины. При виде жены глаза Джейми зажглись огнем, но он терпеливо дождался, пока Сара закончит ее прическу.

– Спасибо, Сара, – улыбнулась служанке Клементина, когда та завершила свою работу. – Я без тебя не справилась бы.

Сара широко улыбнулась в ответ, потому что хоть комплименты и благодарность всегда слетали с уст ее госпожи, но сегодня при этом присутствовал сам лэрд, и его одобрение вызвало краску удовольствия на щеках девушки.

– Больше ничего не нужно, миледи?

– Нет, Сара. Можешь идти.

Джейми с трудом дождался, когда за служанкой закроется дверь, и тут же шагнул вперед и обвил талию жены рукой, целуя ее в шею и нежную округлость груди.

– Джейми, не сейчас, – запротестовала Клементина, слабо упираясь в его широкие плечи.

Джейми поднял голову и устремил на жену взгляд, полный жаркого желания.

– Именно это я хотел сделать в тот раз, когда вошел и впервые увидел тебя в этом платье.

– Но т-ты это и сделал тогда… если память мне не изменяет.

– Да, конечно, я так и сделал, но сначала мне пришлось с большим трудом тебя уламывать и соблазнять.

– Так это было для тебя т-трудом? А я-то д-думала, удовольствием, – произнесла Клементина с притворной надменностью. – Если тебе т-так тяжко целовать меня, возможно, тебе следует от этого в-воздержаться? Не хочу, чтобы ты с-себя перетруждал!

Джейми протянул руку к личику жены и нежно погладил бархатистую щечку.

– Трудом было не целовать тебя, как ты прекрасно знаешь, лисичка, а сдерживать свои чувства. – Он наклонил голову так, что их рты почти соприкоснулись, и пробормотал: – Я думал, что умру от желания… так я тебя хотел, Клем.

Затем он легонько поцеловал ее и, не удержавшись, внезапно резко и сильно притянул к себе и впился поцелуем в губы с яростной страстью, изумившей его самого. Когда наконец он поднял голову, выражение его лица было таким нежным, что Клементина поверила, будто он и в самом деле ее любит… ну, пусть немножко…

Она подняла руку и коснулась его щеки.

– Джейми, я… т-ты сделал меня очень счастливой.

Джейми поймал рукой ее тонкие пальчики и прижал к губам.

– Я рад этому, милая, – тихо прошептал он, – потому что очень хочу, чтобы ты была счастлива. – После этих слов они долго всматривались друг в друга, пока он в конце концов не оторвал взгляда, говоря: – Как бы сильно ни хотелось мне остаться здесь с тобой, нам следует спуститься вниз к гостям.

Клементина вздохнула. Она чуть было не проговорилась, что любит его, но в последний миг не смогла произнести этих слов. Зачем рисковать теми отношениями, что сложились, провозглашая ненужную ему любовь? Возможно, он этого не хочет.

Джейми услышал вздох Клементины и увидел сомнения, затуманившие ее взор, но понял их как разочарование, вызванное его словами, и снял руки с ее плеч, чтобы бережно погладить нежную кожу, светившуюся в вырезе платья.

– Разумеется, мы можем заставить их подождать немного дольше.

И Клементина, стряхнув нахлынувшую меланхолию, обвила шею мужа руками и шепнула с обольстительной улыбкой понимания:

– Мне бы очень этого хотелось. Пусть подождут.