Уже во второй раз Лиззи думала о том, как странно просыпаться в незнакомой комнате. Все ее тело ныло от боли; к тому же она не понимала, где оказалась. Чуть приоткрыв глаза, она увидела косые полоски солнечного света, пробивающиеся сквозь тяжелые шторы, и ей вспомнилось первое утро в комнате Рии.

Медленно к Лиззи приходило осознание того, что окружавшие ее вещи ей знакомы – она лежала в кровати в своей комнате в Роузвуде. Объятие перины было таким мягким и уютным, что Лиззи боялась пошевелиться и нарушить комфорт, дающий отдых ее избитому телу. Но вдруг в ее память яркой молнией ворвалось воспоминание, окончательно рассеявшее туман в голове. Она вспомнила о страшной драке Джеффри и Фредди.

Лиззи попыталась сесть, невольно вскрикнув от боли, и увидела в дальнем углу комнаты Марту.

– Где он?! – воскликнула она охрипшим голосом. – Где Джеффри?

Марта поспешила подойти к ней.

– Не волнуйтесь, мисс. Лорда Сомервилла здесь нет, но с ним все в порядке. Он отправился в Лондон с леди Торнборо.

От мысли, что с Джеффри все в порядке, сердце Лиззи чуть было не выскочило из груди от радости. Но она знала, что ей не послышался ужасный звук чьего-то падения с лестницы, и она нерешительно спросила:

– А что случилось с мистером Хайтауэром?

По мрачному выражению лица Марты уже был понятен ее ответ.

– Мистер Хайтауэр мертв, мисс.

Душу Лиззи переполнила странная смесь облегчения и тоски. Она была рада избавиться от Фредди и от той угрозы, что он представлял для Тома. Но какой ценой? У нее возникла страшная мысль: неужели Джеффри нес ответственность за смерть Фредди, неужели его в Лондоне из-за обвинения в убийстве арестовала полиция?

– Марта, это был несчастный случай! – воскликнула Лиззи – как будто Марта была судьей и присяжными в одном лице. – Лорд Сомервилл не хотел, он никогда бы не…

Марта ласково похлопала ее по руке:

– Тише-тише, мисс Лиззи, вам нельзя беспокоиться. Никто ни в чем не обвинял лорда Сомервилла. Всем было ясно, что он лишь пытался защитить вас.

Мисс Лиззи – так теперь называла ее Марта. Значит, и она уже знала ее настоящее имя.

– Лорд Сомервилл сказал вам, кто я?

– Да, мисс. Но только в этом не было никакой необходимости.

Лиззи в изумлении уставилась на пожилую женщину.

– Так ты знала?..

– Конечно, я не знала, кто вы, но была готова поклясться, что вы – не мисс Рия. – Марта внимательно посмотрела на Лиззи. – Когда вы только прибыли в Лондон и попали под карету, вас так лихорадило, что вы, должно быть, не помните, но именно я сняла с вас грязное старое платье, помыла и протерла ушибы.

Лиззи кивнула, вспомнив, как она проснулась в чистой ночной рубашке, озабоченная тем, что исчез драгоценный браслет с бриллиантами и сапфирами.

– Осматривая ваши раны, я заметила кое-что необычное, – продолжала Марта. – Большой шрам на правом колене, полученный еще в детстве от лазанья по деревьям, чудесным образом исчез.

Лиззи знала этот шрам; она видела его, когда помогала принимать роды у Рии.

– И ты запомнила такую мелочь, Марта?

Служанка кивнула:

– Да, конечно. И я сказала себе, что Австралия должна быть воистину благодатным местом, если там можно полностью излечить такой страшный шрам.

– Но ты же не подумала так всерьез?

– Во всяком случае, это заставило меня задуматься…

Лиззи тихо вздохнула.

– Значит, ты что-то подозревала, да?

– Я внимательно наблюдала за вами, – призналась Марта. – Но я не хотела совать нос не в свое дело. Время шло, леди Торнборо была очень вами довольна, и я была только рада, что придержала язык. На земле, как и на небе, происходят удивительные вещи. Так что шрам мог действительно исцелиться сам собой.

Лиззи улыбнулась с благодарностью, и из ее глаз брызнули слезы.

– Рия всегда говорила, что ты, Марта, самая замечательная женщина на всем белом свете.

Служанка показала свою щербатую улыбку.

– Хорошо, что ее светлости здесь нет. Не хотела б я, чтобы она такое слышала.

Упоминание о леди Торнборо быстро отрезвило Лиззи.

– Ты не знаешь, зачем она отправилась в Лондон?

– Она сказала мне, что ей следует позаботиться о подробностях смерти мистера Хайтауэра, а также о других юридических вопросах.

Фраза про «другие юридические вопросы» звучала зловеще.

– Должно быть, она в ярости из-за всего произошедшего. Она наверняка хочет привлечь власти.

В душе Лиззи ждала от Марты слов о добром расположении леди Торнборо, но выражение лица служанки стало неожиданно суровым.

– Я не знаю, что она намерена делать. Уж конечно, ее милость не будет откровенничать со мной про свои планы.

– Она не оставила мне никакой записки? – с надеждой спросила Лиззи.

Марта покачала головой:

– А лорд Сомервилл?

Марта сочувственно улыбнулась.

– Им пришлось уехать очень спешно, на письма времени не было. Я уверена, что мы получим весточку в ближайшее время.

Однако предсказание Марты не сбылось, письмо от Джеффри не появлялось, и с каждым днем беспокойство Лиззи росло.

Она продолжала напоминать себе, что Джеффри вернулся в Роузвуд ради встречи с ней, что из-за нее он дрался с Фредди, но эта уверенность таяла с каждой минутой.

Отсутствие же вестей от леди Торнборо пугало не меньше. Возможно, она собиралась не только вышвырнуть ее из своего дома, но еще и привлечь к суду. Каждая минута приближала Лиззи к часу расплаты – так ей это виделось теперь.

Она напоминала себе, что сейчас должна сосредоточиться на своем здоровье, которое понадобится ей в ближайшее время – независимо от того, что произойдет дальше. Но, увы, сейчас она могла только час за часом обвинять себя в совершенных ошибках. Как могла она согласиться на просьбу Рии? И она ведь ни разу не призналась самой себе в том, что этот план был чистой воды безумием.

После недели самобичевания Лиззи наконец вспомнила о своей клятве жить честно и добродетельно. Она отыскала в памяти слова проповеди преподобного Грина о том, что Господь прощает тех грешников, которые искали Его прощения. Лиззи отчаянно желала, чтобы Бог сделал то же и для нее.

– Господи, Ты читаешь в наших сердцах, исцеляешь их. Я доверяюсь Тебе, – прошептала она.

Ей показалось, что после молитвы бремя, отягощавшее душу, стало немного легче.

Едва она произнесла «аминь», как за окном раздался стук колес подъезжавшей к дому кареты. Лиззи подбежала к окну с горячим желанием совершить правильный поступок – чистосердечно признать свою вину и раскаяться.

Она открыла окно как раз вовремя, чтобы заметить, как Джеймс помогает леди Торнборо выйти из кареты. Он поднял голову и, увидев ее в окне, жестом приказал ей оставаться на месте. Лиззи затаила дыхание, ожидая увидеть сходящего со ступеньки экипажа Джеффри. Но слуга закрыл дверь кареты и направил лошадей в конюшню. Других пассажиров не было, и Лиззи, разочарованная, тяжко вздохнула.

Когда Джеймс наконец появился в дверях гостиной, она сразу подбежала к нему, задыхаясь от тысячи вопросов.

– Джеймс, что происходит? Леди Торнборо будет говорить со мной?

– Успокойся, милая, – радостно улыбнулся ей Джеймс. – Тетушка устала с дороги, и ей нужно время на отдых, вот и все. Поездка на поезде оказалась серьезным ударом по ее нервам и скрипучим старым суставам.

– А где Джеффри? Он в порядке? Что с ним?..

– Ах, сколько вопросов! – воскликнул Джеймс, скорчив гримасу. – Ты что, совсем не рада видеть меня?

Лиззи снова вздохнула:

– Ты, безусловно, прав, Джеймс. Я должна извиниться перед тобой за свое ужасное поведение. Я воспользовалась твоей добросердечностью.

– Полагаю, извиняться следует мне, – с грустью заметил Джеймс. – Если бы я поговорил с тобой раньше – поговорил по-настоящему, начистоту, – ты могла бы избежать этой отвратительной сцены с Фредди.

От его слов у Лиззи перехватило дыхание.

– Ты знал, что я не Рия? Когда ты догадался?

– Почему бы нам не присесть, – предложил Джеймс, подводя ее к креслу. – Ты очень бледна. Я понимаю, что у современных леди это считается модным, но все же должен сказать, что тебе бледность вовсе не идет.

Она опустилась в кресло. Джеймс сел подле нее.

– Теперь мы можем говорить открыто, – сказал он. – Ты не единственная, кто может пустить пыль в глаза, мисс Лиззи Пул. Когда я сказал, что уезжаю по делам, то на самом деле отправился прямиком в поместье Джеффри. Видишь ли, к тому времени я уже пришел к выводу, что ты не Рия.

Но как он догадался? Что именно подтвердило его опасения? Лиззи перебирала в памяти их разговоры – и вдруг нашла разгадку.

– Дуэты! – выдохнула она.

Джеймс усмехнулся:

– Точно. Я сочинил историю про колыбельную, чтобы посмотреть, попадешь ли ты в мою ловушку. И ты угодила прямехонько в нее. Я же не в состоянии сыграть ни строчки, что уж говорить о дуэтах.

Лиззи покачала головой:

– Тем не менее ты промолчал.

– Я решил, что лучше привезти Джеффри в Роузвуд, сесть вместе и обсудить все спокойно. Я не знал, что в это время Фредди подстраивал вашу с ним встречу наедине.

– Подстраивал?

– Да. Он думал, что я еще в Гемпшире, у Кардингтонов, поэтому договорился с тетушкой о встрече неподалеку от поместья, чтобы выманить ее из дома. Само собой разумеется, на назначенную встречу он не явился.

– Я с трудом могу поверить, что она согласилась встретиться с ним, – пробормотала Лиззи. – Как он ее уговорил?

Джеймс пожал плечами:

– Эти подробности я оставлю для вашего разговора с тетей.

– Ты имеешь в виду… Она хочет поговорить со мной?

– Ну конечно! И буду честен с тобой. Она была очень огорчена правдой, открытой ей Джеффри. Правдой о тебе и о том, какая судьба постигла Рию.

– Я сама хотела рассказать ей все, – с сожалением произнесла Лиззи. – Я действительно собиралась…

– Я верю тебе. У вас еще будет время на этот разговор, не переживай. Тетушка пока не собирается отправлять тебя в тюрьму, – добавил Джеймс с улыбкой.

Его улыбка успокоила Лиззи и придала ей уверенности. Но она все еще беспокоилась за Джеффри.

– Джеффри ведь не попал в беду из-за смерти Фредди? Я слышала разговоры о расследовании…

– Да, вскрытие проводили, – подтвердил Джеймс. – Но дело закрыли.

– Почему?

– Вскрытие выявило информацию, изменившую взгляд на вероятную причину смерти. Фредди якобы страдал от какой-то внутренней болезни. Его здоровье было далеко не безупречным, как можно было понять при одном только взгляде на него. Падение лишь усугубило и без того смертельную болезнь. Коронер высказал мнение, что даже без падения печень Фредди убила бы его в течение полугода.

– Его печень? – в задумчивости проговорила Лиззи, вспомнив исходивший от него запах. Несомненно, запах этот был признаком тяжелого затяжного пьянства. Когда они с Фредди жили вместе в Европе, он лишь изредка злоупотреблял спиртным. По всей видимости, с тех пор положение усугубилось. Она вспомнила недавние встречи с Фредди в Лондоне. Он ни разу не был трезвым. Судя по всему, пьянство убило его, и Лиззи заметила: – Я не могу сказать, что удивлена. Хотя это кажется жестоким теперь, когда он мертв.

– Сущая правда, – согласился Джеймс. – Должен признаться, это послужит для меня важным уроком. Мы долгие годы были друзьями. Он не всегда был таким дурным и циничным.

– Да, я знаю, – кивнула Лиззи.

Джеймс приподнял бровь:

– Так ты знала его прежде? Значит, ты была той девушкой, которую он увез в Европу?

– Да. – Лиззи не собиралась больше уклоняться от правды. – И теперь ты знаешь обо мне самое худшее. Эта поездка – позорное пятно на моей репутации. Я была лишь игрушкой в руках богатого мужчины. Как моя мать до меня.

Ее слова были наполнены горечью самобичевания, но Джеймс не стал ни упрекать ее, ни жалеть. Поразмыслив немного, он сказал:

– Знаешь, я считаю, что лучшие качества Фредди покинули его примерно во время его вынужденного возвращения домой и вступления в нежеланный брак. Сложившаяся ситуация лишь ускорила перемену, произошедшую в нем.

Последние слова Джеймса озадачили Лиззи. Возможно ли, что Фредди когда-то действительно любил ее? Если поверить в версию Джеймса, то Фредди не хотел бросать ее, но и не желал рисковать своим финансовым благополучием. Лиззи понимала, что такое решение могло вызвать в человеке недовольство жизнью. Его озлобленность росла, как раковая опухоль, и в конечном итоге уничтожила в нем остатки былой порядочности.

– Любовь всегда уступает деньгам, не так ли? – с грустью вымолвила она.

– В этом случае – да. – Желая приободрить Лиззи, Джеймс добавил: – Только не вздумай замкнуться на этой мысли, юная леди. Я уверен, что жизнь готовит для тебя самый лучший подарок.

– Ты всегда видишь во всем хорошее?

Джеймс с улыбкой кивнул:

– Конечно. Ведь это – самое разумное. Все остальное – бессмысленная трата сил.

Лиззи выдавила улыбку и задала вопрос, который давно ее мучил:

– Скажи, ты был с Фредди в ночь дуэли?

– Значит, все-таки была дуэль… – в задумчивости произнес Джеймс. – Я всегда это подозревал. Боже, как чертовски старомодно…

– Но тебя там не было?

– Нет. К тому времени сезон уже окончился, и тетушка настояла на моем присутствии в Роузвуде, я должен был следить за работами по обновлению поместья. Полагаю, с ним был Ричард Спенсер. Но происшествие быстро замяли, поэтому я не был уверен в том, что состоялась дуэль.

– Я так рада, что ты не был с ним.

– Я тоже, милая, я тоже. Какое поразительное совпадение… Ты сбежала в Европу с Фредди… – вслух размышлял Джеймс. – Если бы я встретил тебя первый, то сразу бы заметил ваше невероятное сходство с Рией. И тогда все могло бы сложиться совсем по-другому.

– Спасибо, Джеймс. Ты вернул мне частичку самоуважения. Независимо от последних событий, я всегда буду тебе за это безмерно благодарна.

– Ловлю тебя на слове, – усмехнулся Джеймс.