Инерция перебросила лодку через насыпь и послала прямиком в азалии, заставив Герти выпрыгнуть прочь. В итоге мы врезались в ствол особенно большого куста, и меня вышвырнуло на газон. Я мгновенно сгруппировалась, откатилась, тут же вскочила и, выдернув застрявшую в штанах ветку, бросилась к Иде Белль. Та уже тоже выбралась из лодки и теперь тащила Герти к берегу.

– Быстрее! – крикнула она мне через плечо.

Я понятия не имела, какого черта старушки бегут к байю, а не к дому, когда помощник Леблан может появиться в любую секунду. Но больше всего обескураживало то, что я послушно припустила следом, словно так и надо.

Едва я достигла берега, как Ида Белль забросила удочку и сунула ее мне. Я взялась за комель, понаблюдала, как она забрасывает следующую, и, оглядевшись, обнаружила, что Герти уже устроилась на одном из трех раскладных стульев, которых я прежде на своей лужайке не видела. Они вообще мне не принадлежали! Тут раздался рев мотора, и из-за поворота показались огни шерифского катера.

– Сядь, – велела Ида Белль. – Ты привлекаешь внимание.

Я шлепнулась на средний стул, уверенная, что это худший запасной план в истории человечества. Леблан ни за что не поверит, будто мы рыбачили…

Пару секунд спустя катер причалил к берегу метрах в пяти от нас. Прожектор осветил огромный участок суши, в том числе и наш импровизированный рыбацкий лагерь. Мне хватило одного взгляда на лицо Картера, чтобы понять, что он вне себя от ярости.

Он спрыгнул на землю и тут же заметил наполовину торчащую из кустов лодку Иды Белль.

Качая головой, Картер подошел к нам:

– И что, по-вашему, вы творите?

Ида Белль ответила ему с такой растерянностью, что я сама чуть не поверила:

– Рыбку ловим. – Она вдруг округлила глаза и уставилась на луну. – Луна ведь не убывает, правда?

Герти подалась вперед, и я увидела, что она не только не сняла свою вязаную шапочку, но еще и несколько мелких веток застряли в пряже и теперь стояли торчком на голове.

– Рыбачить в воскресенье запрещено, если луна убывает, – пояснила мне Герти.

Ну разумеется.

– Эй, а разве работать в воскресенье не запрещено? – спросила я. – Может, нам не стоило браться за удочки?

– Рыбалка – не работа, – отмахнулась Герти. – Да и вообще, нерабочие воскресенья – библейский закон, а не греховодный. Так что нам стоит опасаться гнева божьего, но не Картера.

Она посмотрела на Леблана и широко улыбнулась.

Однако его взгляд не оставлял никаких сомнений насчет того, кого именно мы должны опасаться.

– Даже не пытайтесь убедить меня, будто весь вечер сидели здесь.

– Конечно нет! – возмутилась Ида Белль. – Сначала мы поужинали. Картер, если что-то тебя беспокоит, просто скажи уже.

Картер прищурился:

– Я к вам прямиком из офиса шерифа. Окно наверху было открыто, и енот разворотил там все, прежде чем я сумел выдворить его на улицу.

– О, эти гаденыши коварны, – закивала я. – Ни за что бы не поверила, кабы один такой не вскрыл окно на моем чердаке. Просто потрясающе, если хотите знать.

– Не хочу. И я далек от потрясения, потому как уверен, что енот не открывал заднюю дверь и не пытался отключить сигнализацию устаревшим кодом.

– А чего он не использовал новый код? – спросила Герти.

– Проклятье! – завопил Картер. – Я знаю, что в офис вломились вы. И должен бы оказать Греховодью услугу: запереть вас и выбросить ключ.

– Заговори со мной таким тоном еще раз, – ледяным голосом отчеканила Ида Белль, – и я побеседую с твоей матушкой. А теперь… как я уже сказала, мы отужинали, после чего пришли сюда ловить рыбу.

– Ага. – Картер скривился. – И где же рыба?

Ида Белль откинула крышку переносного холодильника, стоявшего рядом с ее стулом. Я вытянула шею и с трудом сдержала удивление, увидев внутри трех подергивающихся рыбин. Похоже, я ошиблась насчет Иды Белль и ее запасного плана. Она гениальна!

Картер перевел взгляд с холодильника на меня:

– Почему она мокрая?

Кадры неудачной рыбалки с отцом всплыли в памяти, будто это было вчера.

– Ида Белль пыталась научить меня забрасывать леску, – объяснила я. – Но я швырнула в воду всю удочку, так что пришлось ее вытаскивать.

Помощник Леблан неотрывно смотрел мне в глаза, пока я говорила, однако ему попался достойный противник. Я успешно и без всяких угрызений совести лгала опаснейшим мужчинам в мире. И пусть Очаровашка умен, в сравнении с ними он полный дилетант.

Видимо, он понял, что со мной дело не выгорит, и переключился на Герти, приняв ее за самое слабое звено. Внутренности скрутило от напряжения. Я до сих пор не разобралась, насколько ее образ мягкой, рассеянной и благовоспитанной старушки реален, а сколько в нем притворства.

Герти, демонстративно не замечая пристального внимания Картера, медленно крутила катушку, будто действительно сосредоточилась на рыбалке. Он подошел к ней поближе и прищурился:

– Я так полагаю, вы тоже придерживаетесь этой рыбацкой байки?

Герти подняла глаза – такая растерянная и удивленная, что явно заслуживала Оскара.

– Почему байки? Ты же видишь, что мы рыбачим. Тебе даже рыбу показали.

– Вы всегда удите рыбу в шапке?

– У меня уши мерзнут.

– На улице тридцать градусов.

– С возрастом кровь разжижается.

– Угу. – Картер выдернул из ее шапки веточку. – А это? Камуфляж? Боитесь, что рыба вас заметит и перестанет клевать?

Герти выхватила ветку и вновь воткнула себе в голову:

– Листья азалий отгоняют комаров.

– Впервые слышу, а ведь живу здесь почти тридцать лет. Но самое интересно, по-моему, это что вы решили украсить себя ветками из живой изгороди в тот же вечер, когда лодка Иды Белль в этой самой изгороди застряла.

Герти снисходительно махнула рукой:

– Мы просто решили ее спрятать от угонщиков.

Картер моргнул:

– В Греховодье не угоняют лодки.

– Одну только на прошлой неделе угнали от болотного бара.

Он закрыл глаза и покачал головой:

– Вряд ли вы рискуете стать жертвой кражи, когда это ваших же рук дело.

В точку. Я не смогла сдержать смешок, но замаскировала его кашлем, а когда подняла руку, чтобы прикрыть рот – леска дернулась. Сильно. Я видела крючок, прежде чем Ида Белль забросила удочку, и приманки на нем не было. Интересно, кто ж это настолько глуп, чтобы заглотить пустую железяку? Хотя, возможно, что-то в местной воде всех делало ненормальными, и рыб в том числе.

– Кажется, у меня клюет.

– Здорово, вот здорово! – Герти подпрыгнула и захлопала в ладоши.

На долю секунды Ида Белль растерялась не меньше меня, но быстро взяла себя в руки, вскочила и начала инструктаж.

– Держи здесь и здесь. – Она передвинула мои ладони в нужное положение. – Сначала удочку на себя, подтащи рыбину. Теперь опусти комель, натягивая катушкой ослабшую леску. Вот так и продолжай, пока не вытащишь. И бога ради, Картер, не путайся под ногами!

Картер не выглядел довольным, но молча отошел в сторону. Как только мне освободили обзор, я натянула удочку, опустила, намотала леску, снова потянула, снова намотала, и снова, и снова.

Черт, рыбалка – это скука смертная.

Надеясь завершить сей зевотный аттракцион хотя бы в этом веке, я дернула комель максимально сильно. К сожалению, лески в запасе не осталось.

Ее конец с болтающейся на нем рыбиной выскочил из воды и полетел к берегу. Картер, который прежде смотрел на меня, именно в этот момент решил развернуться и получил рыбой-летягой прямо по физиономии.

От ужаса я застыла как вкопанная, не представляя, как в такой ситуации принято извиняться. Ида Белль расхохоталась и со всей дури плюхнулась на стул, так что тот опрокинулся. Но падения на землю оказалось недостаточно, чтобы остановить ее смех. Герти тут же попыталась схватить бьющуюся в истерике рыбу, но та упорно выскальзывала из рук.

Кажется, уже готовый взорваться Картер гневно вытер щеку.

– Итак. Я не могу доказать, что вы угнали ту лодку от «Трясины» на прошлой неделе. Не могу доказать, что вы вломились в офис шерифа. Но я это знаю. – Он ткнул в нас пальцем и по очереди оглядел. – Последний раз предупреждаю: не лезьте в мое расследование!

Затем развернулась, собираясь уйти, но не успел и шага сделать, как за нашими спинами прозвучало:

– Помощник Леблан? – Мужчина поспешил к нам через мою лужайку. – Мне показалось, я слышал ваш голос.

Несмотря на отсутствие привычного строгого костюма и галстука, я узнала своего соседа из дома напротив.

– Да, мистер Фостер, – вздохнул Картер. – Чем могу помочь?

Мистер Фостер остановился перед нами и упер руки в боки, отчего его треники приподнялись, обнажая цыплячьи ножки.

– На моем газоне куча конского дерьма размером с человека. Что департамент шерифа намерен предпринять по этому поводу?

Я приободрилась:

– Лошадям запрещено гадить на газоны по воскресеньям?

– Нет, – ответила Герти, наконец зажав рыбину в собственной шапке и улыбаясь при этом как маньяк-убийца. – Им запрещено гадить на дороге. А на газоне – просто невежливо.

Ида Белль кивнула:

– Особенно, если это чужой газон.

Помощник Леблан злобно на нас зыркнул, развернулся и помаршировал в сторону улицы с мистером Фостером на буксире.

Герти таки удалось снять рыбу с крючка, закинуть в холодильник к остальным и вновь усесться на место. Ида Белль соскребла себя с лужайки, подняла стул и тоже села. Ее щеки были мокрыми после приступа истерического хохота. Я бы с удовольствием двинула домой, приняла душ и, выпив греховодного сиропа от кашля и нацепив шумоподавляющие наушники, улеглась в постель… Но только-только стукнуло десять часов, и я трусливо не хотела, чтобы Картер застал меня одну, если решит нанести сегодня еще визит. Так что со вздохом плюхнулась обратно на стул.

И когда я уже научусь не ввязываться в «беспроигрышные» затеи старушек?

– Хочешь, опять заброшу твою удочку? – спросила Ида Белль.

– Нет! На крючке даже наживки не было. Рыбы здесь такие же чокнутые, как люди.

– Скорее всего, – не стала спорить Герти.

– А знаешь… – покосилась на меня Ида Белль, – нам стоит поработать над твоей техникой съема.

– Что? Я…

Герти кивнула:

– Это да. Шлепок рыбой по лицу не считается сексуальным с пятидесятых.

Ида Белль снова начала хихикать:

– Может, она приверженец традиций.

– Или, – улыбнулась Герти, – просто старше, чем выглядит.

– Я и так старше, чем выгляжу. Знакомство с вашей парочкой меня состарило лет на пятьдесят.

Я откинулась на спинку стула и закрыла глаза, позволяя им повеселиться за мой счет… снова. Но потом выпрямилась и серьезно на них посмотрела:

– Нам больше негде брать информацию.

Веселость с подружек как ветром сдуло.

– Я тут подумала, – начала Ида Белль. – Ты запомнила имя коронера на конверте?

– Ага, – сказала я и только потом с ужасом поняла, к чему она клонит. – Ни в коем случае! Мы не будем вламываться в офис коронера! Новоорлеанские копы, в отличие от Картера, миндальничать не станут.

– Может, и не придется вламываться. – Она достала мобильник.

– Вы знаете кого-то в офисе коронера? – уточнила я, молясь, чтобы все оказалось так просто.

– Нет, но я знаю кое-кого, кто подрабатывает в похоронном бюро. Они наверняка подготовят тело в Новом Орлеане, прежде чем отправить домой для погребения.

– Она имеет в виду Генезис, – объяснила Герти, когда Ида Белль встала и отошла в сторонку, разговаривая по телефону.

– Парикмахершу Генезис?

Герти кивнула:

– Мы же тебе рассказывали, что она занимается прическами и макияжем актеров. Так вот, директор похоронного бюро, которым пользуются почти все в Греховодье, видел один спектакль и попросил познакомить его с визажистом. Он платит ей целой состояние за маскировку особо сложных случаев.

Я тряхнула головой. Я далеко не неженка, но при мысли о наштукатуривании трупов все равно немного скривилась.

– Но мы не знаем, как выглядит тело Пэнси. Вдруг там не сложный случай.

– Да, – встряла Ида Белль, – но Генезис родом отсюда и знала Пэнси, так что может напроситься делать ей макияж – вроде как оказать услугу Селии. Дайте мне минутку.

Она вновь заговорила в трубку и отошла еще дальше.

– Эй. – Я посмотрела на Герти. – А с рыбой что будем делать?

Она задумчиво оглядела переносной холодильник и вздохнула:

– Форель безумно хороша, но, полагаю, мы должны вернуть ее в резервуар Уолтера.

– Вы украли рыбу Уолтера?

– Нет. Мы одолжили рыбу Уолтера. К тому же, вернем с одной лишней. Все по-честному.

Я открыла рот, чтобы ответить, но так и не нашла слов.

Ида Белль сунула телефон в карман и вернулась к нам.

– Утром она первым делом позвонит директору похоронки.

– Уверены, что стоит впутывать еще больше народу? Элли и так завтра будет рисковать шеей, обыскивая гардероб Пэнси. Не хочу, чтобы кто-то попал из-за меня в беду.

– Генезис рада помочь. Черт, да если б она еще жила в Греховодье, то стала бы одной из главных подозреваемых наравне с тобой. У них с Пэнси весьма богатое прошлое.

– Дайте-ка угадаю. Пэнси спала с парнем Генезис?

– С парнями, – поправила Герти. – Множественное число.

Я всплеснула руками:

– В этом городе есть мужчина младше сорока, с которым Пэнси не кувыркалась?

Герти сосредоточенно наморщила лоб:

– Разве что… нет, на выпускном… тоже нет, совсем забыла о том фиаско на похоронах. В общем, не знаю такого.

– И мне никто в голову не приходит. – Ида Белль сдвинула брови. – Кроме Картера.

Герти округлила глаза:

– Точно! Пэнси его обхаживала, но он всегда увиливал. Некоторые даже думают, что он ушел в армию, чтобы сбежать не только из Греховодья, но и от Пэнси.

– И вам это не кажется странным? – удивилась я. – Ну, то есть, я с ней едва познакомилась и не испытала особого восторга, но мужчины на такую внешность ведутся… по крайней мере, на одну ночь.

– Мужики любят потаскушек, – кивнула Ида Белль.

Герти бросила на нее неодобрительный взгляд:

– О мертвых так нельзя. Это невежливо.

– Я забыла о вежливости еще в девятьсот лохматом году и не собираюсь переписывать историю, особенно когда Фортуна под прицелом и нам надо выяснить, кто из полчища ненавистников Пэнси наконец-то набрался храбрости ее прикончить.

– Вежливость переоценивают, и здесь ее и так за глаза, – заметила я. – А вот чего недостает, так это правды.

– Аминь, – вставила Ида Белль.

– Вернемся к моему вопросу. Почему Картер не клюнул на такой верняк?

– У него была девушка, – ответила Герти.

– Нет, – возразила Ида Белль. – Я бы запомнила – в конце концов, еще отлично соображаю.

– Она жила не здесь. Помнишь, в старших классах он каждые выходные ездил в Новый Орлеан?

– Он работал там на стройке. Всегда возвращался с деньгами.

Герти кивнула:

– Да, но для работы не нужен чистенький грузовик. У Картера был древний пикап, и он каждую пятницу выгонял его на подъездную дорожку, поливал из шланга и полировал до блеска.

– Может, ты и права… – Ида Белль нахмурилась. – Интересно, что случилось?

– Юная любовь заканчивается по сотням причин, – изрекла Герти и вздохнула.

– Но, как правило, жизнь просто душит ее до смерти.

Я откинулась на спинку стула и смотрела на байю, размышляя над последним комментарием Иды Белль. Она любила кого-то в прошлом? Возможно, кого-то из местных, кто стремился к традиционному браку, коего она дать не могла? Или солдата во Вьетнаме, и он погиб или вернулся к себе домой?

И как бы мне не хотелось этого признавать, я думала о Картере и его тайной возлюбленной. Она разбила ему сердце? Вдруг он пошел служить, чтобы избежать болезненных воспоминаний о несостоявшемся счастье?

Все это было выше моего понимания. Я никогда не влюблялась… даже не уверена, что узнала бы это чувство. Я любила маму, и она умерла. Любила отца – без взаимности. Неужели я исчерпала всю свою любовь в детстве? Позволила холодности отца омрачить мое будущее?

Я схватила удочку и забросила леску в байю.

Слишком много вопросов. И не ко всем ответам я готова.