Звонок мобильного вытряхнул меня из сна, где я была Ларой Крофт – только не такой женственной. Я вскочила с кровати, схватила свой девятимиллиметровый и, рухнув на пол в позе для стрельбы, направила ствол на дверь спальни. А потом вспомнила, что торчу в Греховодье, штат Луизиана, а не выполняю задание на Ближнем Востоке. Вернув оружие на тумбочку, я взяла телефон.

Семь утра.

Вновь уставившись на экран, я поняла, что звонит Герти – одна из вроде как тихих и скромных пожилых леди, с которыми я познакомилась в первый же день прибытия в крошечный городок на байю. Перебираясь в Луизиану, чтобы спрятаться от торговца оружием, назначившего цену за мою голову, я больше всего боялась помереть тут со скуки. А вместо этого в компании развеселых старушенций нажила себе проблем с полицией, нашла и прикончила убийцу и раскрыла преступление пятилетней давности.

А ведь прошло всего пять дней.

– У нас чрезвычайная ситуация, – сообщила Герти, едва я ответила. – Мы с Идой Белль на пути к тебе.

И отключилась прежде, чем я успела выяснить подробности. Пришлось бежать в ванную умываться и спешно натягивать джинсы и футболку. Я очень надеялась, что дело не в Мари и ее вновь не обвиняют в убийстве мужа. Казалось бы, после вчерашнего она должна быть вне опасности, но в Греховодье все меняется в мгновение ока.

Я слетела вниз по лестнице, и в ту же секунду на подъездную дорожку вкатил древний «кадиллак» Герти. Отперев для гостей дверь, я пошла на кухню ставить кофе. Без крепкого напитка беседу с этими старушками выдержать невозможно. Вспомнив напряженный голос Герти, я даже задумалась о виски, но, наверное, не слишком благопристойно начинать утро с бутылки.

А вообще, разберусь по ходу дела.

Ида Белль, командорша Общества греховодных дам – в народе больше известных как «Валокординовая мафия» – первая вплыла на кухню с самым разнесчастным видом. Впрочем, если б мне на голову нацепили столько бигуди и вытащили из дома прямо в халате, я бы тоже не лучилась оптимизмом. Герти плелась следом, на лице ее отражалось нечто среднее между раздражением и беспокойством. Полагаю, первое вызвано тем, что Ида Белль всю дорогу – все два квартала – ворчала не переставая.

Ида Белль взглянула на пустой кофейник, страдальчески вздохнула и рухнула на стул.

– Простите, – повинилась я за отсутствие кофе. – Я еще спала, когда Герти позвонила.

Она отмахнулась:

– Когда Герти звонит, не спят только вампиры. Эта зараза бодрствует когда ни попадя.

– Если бы ты ложилась вовремя, как подобает людям твоего возраста, то не испытывала бы таких проблем с пробуждением.

– Надо было натереть машину воском, – проворчала Ида Белль.

Герти закатила глаза:

– Ох уж эта машина. Я думала, ты собиралась разобраться со своей зависимостью.

Я потянулась за чашками. Пока они закончат этот старый спор, кофе точно успеет свариться. А я вмешиваться не стану. У меня к тачке Иды Белль свои счеты, но такое в семь утра не озвучишь – слишком уж невежливо.

– К твоему сведению, я натирала ее воском, чтобы продать.

Я замерла и выпучила глаза. Впервые на моей памяти даже у Герти не нашлось слов.

– Хватит пялиться на меня, как на безумную, – возмутилась Ида Белль. – Это вы двое обвиняли меня в нездоровой привязанности к машине. Вы и виноваты.

Я молчала и не шевелилась. Она великолепный стрелок и вполне могла припрятать ствол под халатом.

– Что ж… – Герти мудро отодвинулась подальше от подружки. – Думаю, лучше тогда заняться текущими вопросами.

Сменить тему. Отличный выбор.

– ЖБ собирались сегодня на рассвете, – сообщила Герти.

Я передала ей наполненные чашки.

– Кто?

– ЖБ.

Я скользнула за стол и отхлебнула кофе:

– Мне стоит знать, кто такие ЖБ?

– Вряд ли, – буркнула Ида Белль.

– Это местная женская группа, – ответила Герти.

– А городу не хватает хлопот с Обществом греховодных дам?

ОГД под руководством Иды Белль «тайно» управляло Греховодьем с шестидесятых.

– Мое объединение не доставляет никаких хлопот! Наоборот, мы решаем проблемы. Но кое-кого наши требования к вступающим не устроили, и они решили создать свой клуб.

– А.

До меня наконец дошло. В ОГД принимались только старые девы и вдовы со стажем. Они свято верили, что близость мужчин мешает мыслить трезво. В общем-то, готова согласиться…

– И кто же состоит в ЖБ? – спросила я.

Ида Белль закатила глаза.

– Жены Бога, – сказала Герти.

– Достанут любого, – вставила Ида Белль. – Так я их называю.

– Хотела бы поспорить, – вздохнула Герти, – так как Ида Белль весьма предвзята, но, к сожалению, ЖБ действительно тратят все свое время на попытки вставить палки в колеса ОГД. И вне этой цели их попросту не существует.

– Ясно. И вы опасаетесь, что на сегодняшней встрече они планировали свой следующий стратегический шаг в этой Войне Юрского периода?

– О, я точно знаю, что затем они и собирались. Без конкретных деталей меня бы здесь и не было.

Я слегка напряглась:

– Только не говорите, что установили прослушку на месте их сбора.

Выяснив, что Ида Белль и Герти были разведчицами во Вьетнаме, я уже не ждала от них нормального поведения среднестатистических пенсионерок. Они раскрыли меня слету, разглядев военную подготовку, и помогли сохранить легенду. К сожалению, теперь они верили, что я приму участие в их шпионских игрищах.

– Прекрасная идея! – воодушевилась Герти. – Действительно стоит подумать о прослушке в женском учебном классе католической церкви.

Ида Белль кивнула:

– С тобой полезно дружить, Фортуна.

Я пялилась на них в смятении:

– Я не… то есть… не имела… неважно. Просто не говорите мне об этом.

– Итак, – продолжила Герти, – утром мне позвонила Беатрис Полсон.

– А это кто?

– Наша шпионка, – просветила Ида Белль. – Может, уже включишь мозг? Я выпила недостаточно кофе, чтобы выдавать тебе исторические справки.

Герти нахмурилась:

– Она вряд ли может знать то, о чем впервые слышит. На это никто не способен. Беатрис – наш крот в ЖБ. Она вдова и в прошлом году получила право вступить в ОГД, и мы ее завербовали.

Голова начала побаливать.

– А вы уверены, что это безопасно? Беатрис ведь была членом другого клуба долгое время, верно? Вдруг она скармливает вам дезу?

– Она чиста, – отмахнулась Герти. – После ухода Сельмы, во главе ЖБ встала Селия, и мы знали, что Беатрис не упустит свой шанс.

– Селия Арсено? – уточнила я. – Солдат католикобаптистской бананопудинговой войны?

– Она самая.

– Пока я здесь, мне придется все время брать в церковь кроссовки, да?

– Скорее всего.

Ида Белль помахала пустой чашкой, и я вскочила, чтобы налить ей еще кофе.

– Если вы двое закончили повторно изобретать колесо, может, уже продолжим? Мне надо поскорее снять бигуди, иначе я всю неделю проведу в образе французского пуделя.

Герти склонилась к нам и понизила голос:

– Беатрис узнала все о Летнем фестивале.

– Какого черта ты шепчешь? – прикрикнула Ида Белль. – Я не способна так напрягаться после двух чашек кофе.

Герти вздохнула:

– Мэр Фонтлерой принял их предложение провести детский конкурс красоты.

Ида Белль будто лимон сжевала – так ее перекосило.

– Неудивительно, учитывая, что идиот Фонтлерой бывший зять Селии, но как же бесит… Моя идея с тиром куда веселее.

– Чертовски верно, – поддакнула я.

– Очевидно, идиот Фонтлерой решил, что тир не подходит для семейного досуга, – заметила Герти.

– Так организуйте все сами, – предложила я, если честно, не понимая, что в данной ситуации такого чрезвычайного. – Ясно, что от конкурса красоты вас тошнит, но почему бы просто не заниматься своим делом и не забить на остальное?

Герти округлила глаза:

– Но на Летнем фестивале может быть только одно главное событие.

– Дайте-ка угадаю… – Я вздохнула. – Более одного главного события – противозаконно?

В Греховодье имелся целый свод абсурдных правил.

Герти кивнула:

– Конечно. Время от времени нам удается добиваться своего, так как Фонтлерой желает казаться беспристрастным, даже таковым не являясь, но на сей раз победа за конкурентами.

– Интересно почему, – пробормотала Ида Белль. – Я же знаю, что Фонтлерой не любит Селию еще сильнее, чем мы. К тому же ЖБ в прошлом году проводили свой конкурс шитья. Сейчас наш черед.

– А вот теперь мы подошли к самому плохому… Потому-то я вас так срочно и созвала. В город возвращается Пэнси Арсено.

Ида Белль уставилась на подругу:

– Дело дрянь.

Я нахмурилась. Имя показалось знакомым, и это странно, учитывая, что я здесь меньше недели и пересекалась лишь с горсткой людей. Но тут в голове что-то щелкнуло, и я резко втянула воздух.

– Королева красоты, укатившая в Голливуд в поисках славы? Она дочь Селии?

– Единственная и неповторимая, – кивнула Герти. – Пэнси сказала Селии, мол, хочет сделать небольшой перерыв в своем напряженном актерском графике, но я пошерстила Интернет-базу кинофильмов и знаю, что это чушь собачья. Скорее, красотка ползет к мамочке, чтобы вытянуть из нее деньжат.

Я мысленно пролистнула бессодержательную страничку Пэнси на «Фейсбуке», на которую наткнулась, когда искала информацию о жителях Греховодья.

– Ну хорошо. Я могу понять, почему ее возвращение вас так напрягает. Но в чем чрезвычайность ситуации?

– В том, что мы должны быть задействованы в главном событии наравне с ЖБ, – объявила Герти. – Мы не отойдем в сторонку только потому, что не в восторге от выбранной тематики.

Ида Белль согласно закивала:

– А так как ты наша новая союзница и, предположительно, тоже бывшая королева красоты, все будут ожидать от тебя активного участия.

Вот же хрень! Эта долбаная легенда вновь мне аукнулась. Так и до язвы недалеко. Когда за мою голову назначили награду в миллион долларов, а утечка в ЦРУ не позволила укрыться по своим каналам, директор Морроу решил, что наилучший выход для меня – притвориться его племянницей Сэнди-Сью, библиотекаршей и бывшей королевой красоты.

Она собиралась на все лето приехать в Грехеводье, штат Луизиана, дабы разобраться с имуществом своей покойной тетушки Мардж, но в итоге настоящая Сэнди-Сью отправилась в Европу, а я теперь – без особого успеха – выдавала себя за нее в самом странном городе на Земле. Морроу и понятия не имел, со сколькими проблемами можно столкнуться в захолустье, где народу живет меньше, чем в моей высотке в Вашингтоне.

Ида Белль внимательно меня оглядела:

– Полагаю, волосы ты нарастила не из-за неудачного окрашивания?

– Нет. Я коротко стригусь. Так удобнее, учитывая специфику работы в условиях пустыни.

Она покачала головой:

– У тебя хоть брашинг есть? Плойкой пользоваться умеешь? А тушью?

Я выпучила глаза:

– Я даже не уверена, что знаю, что это такое.

– Дело дрянь, – повторила Ида Белль.

– Она научится, – влезла Герти. – У нас в запасе несколько дней, а в интернете полно информации.

Я покачала головой:

– За пару дней вы в меня все девчачьи штуки не вобьете. К тому же на конкурсе придется работать с детьми, а в этом я полный профан. Слишком много переменных. Мне проще просто убить Пэнси.

– Она права, – кивнула Ида Белль.

Герти посмотрела вверх, словно ожидая помощи от Бога.

– Нельзя убивать человека только за то, что он бесполезный и раздражающий.

Ида Белль фыркнула:

– Ой, только не говори, что ни разу не испытывала такого желания, пока учила ее в школе.

– Ну, может, раз или два…

Ида Белль вскинула брови.

– Ладно-ладно! – Герти всплеснула руками. – Девчонка была настоящим исчадием ада, и с тех пор, как она уехала, я молилась каждую ночь, чтобы ее поглотило землетрясение, если мысль о возвращении в Греховодье хотя бы возникнет в этой дурной головушке. Но это все неважно. Главное, что через два дня Пэнси возьмется за подноготную Фортуны похлеще, чем налоговая за финансы Аль Капоне, и если мы ничего не предпримем, ее легенда полетит к чертям.

– Вынуждена согласиться, – проворчала Ида Белль. – И не уверена, что наших боеприпасов хватит, чтобы удержать ситуацию под контролем.

– У нас боеприпасов больше, чем у правительства Израиля, – возмутилась Герти.

Ида Белль демонстративно тяжело вздохнула:

– Боеприпасов – в смысле, знаний и навыков. Ты вряд ли в курсе модных тенденций. И мы не лучше Фортуны понимаем то, что написано в этих журнальчиках. Нам нужен профессионал.

Герти рассмеялась:

– Генезис Тибидо! Она раньше жила в Греховодье и уже почти могла вступить в ОГД, всего несколько месяцев оставалось, но встретила Антона.

– Кощунство, – сказала я. – Променять членство в ОГД на мужика?

– Не просто мужика. Антон умен, умопомрачительно красив и крайне очарователен.

Ида Белль кивнула:

– Такой горячий, что тебе глаза выжжет. Встретившись с ним, дамы из Общества уже не могли винить Генезис.

– Это да… – протянула Герти. – Будь я на двадцать лет моложе…

– Все равно была бы для него офигенно старой, – перебила Ида Белль.

– А вот грубить необязательно, – надулась Герти. – В любом случае, Генезис – идеальный вариант. У нее собственный салон красоты, а еще она занимается костюмами, прическами и макияжем одной театральной труппы в Новом Орлеане.

– Если Генезис не справится, то и никто другой не сможет, – кивнула Ида Белль.

Я сделала большой глоток кофе. Уверенности во мне было поменьше, чем в старушках, но попробовать стоило.

Да и вообще, похоже, выбор невелик: либо мы обращаемся к Генезис, либо все закончится Апокалипсисом.