Клуб был небольшим, с тремя залами, в двух из которых танцевали, а в третьем сидели за столиками. Во всех залах были огромные плоские экраны во всю стену, на которых можно было видеть танцующих на сцене девушек, «заводивших» толпу. Если публика была кислая и скучная, девушки спускались со сцены в зал и танцевали с гостями клуба. От их настроения зависело и настроение зала, так что улыбки, позитивные эмоции и драйв входили в их служебные обязанности.

Лина работала в клубе уже полгода. За это время она почти не встречалась со своим боссом, который устроил ее сюда и снял комнату, оплатив ее на год, так что о жилье можно было не беспокоиться. Ей казалось, что мужчина избегал ее. Наверное, ему было нелегко вспоминать, что танцовщица его клуба так много знает о его несложившейся семейной жизни. Лина на него не обижалась, она была многим обязана ему и никогда об этом не забывала.

Из ее облика выветривались деревенские черты, и уже ничего в ней не напоминало о той девчонке с цыганской улицы, еще совсем недавно приехавшей в Москву с сумкой, набитой вареными кукурузными початками. Крутясь перед зеркалом, она и сама удивлялась происходившим в ней переменам, иногда не узнавая себя в собственном отражении. Наверное, она с детства так много проводила времени в своих фантазиях, что реальность, грубая, неприглядная, а порой и просто жестокая, не оставляла на ней никаких отпечатков, и, оборачиваясь ей вслед, мужчины и подумать не могли, что главная мечта этой самоуверенной девушки – просто-напросто выспаться.

Работа в клубе хоть и не шла в сравнение с привокзальной забегаловкой или отелем, но все же не была сказкой. Она возвращалась домой, в комнату на окраине, утром и, падая от изнеможения на постель, засыпала в одежде, чувствуя, как ее тело ноет от усталости. Да, она любила танцевать, но танцевать по двенадцать часов каждый день было невыносимо. И выспаться ей так и не удавалось.

Отдохнув, она просыпалась ближе к вечеру, спешно принимала душ, кое-как приводила себя в порядок и отправлялась в клуб, дорога до которого занимала полтора часа. Уронив голову на грудь, она дремала в метро, пытаясь досмотреть свои сны, а входя в клуб, встряхивала головой, словно сбрасывая с себя накопившуюся усталость, и начинала пританцовывать, точно музыка давала ей новые силы.

Ни с кем из танцовщиц ей не удалось подружиться. Она пыталась сблизиться, но их пустые разговоры и злые сплетни не были ей приятны, а притворяться она так и не научилась. Лина знала, что у нее за спиной шепчутся, называя «королевой», и не понимала, почему эта кличка должна быть ей обидной. Наоборот, ей нравилось, что ее зовут так. Танцовщицы сплетничали об ее странных отношениях с владельцем клуба, ведь все знали, что именно он привел Лину на работу, но ей не хотелось оправдываться. Махнув рукой, она решила: пусть сплетничают.

В дни, когда уныние и усталость накатывали на нее с особой силой, Лина сидела за барной стойкой, потягивая коктейль, и чувствовала себя на миллион лет. Под утро, когда расходились последние посетители, гас яркий свет и цветные лампы, а диджей выключал колонки, так что вместо музыки звучали звон стаканов, крики, переругивание сотрудников клуба и мат охранников, и клуб из роскошного места превращался в темный, неказистый подвал. В такие моменты собственная жизнь тоже казалась Лине темным, неказистым подвалом. Оглядываясь вокруг, она понимала, что нафантазировала себе волшебную сказку, которая так и останется сказкой, и все ее мечты обречены остаться мечтами. Она как будто просыпалась от сладких сновидений, которые развеивались, оголяя суровую реальность. А в этой реальности она была тем, кем была: девушкой из молдавской деревни, работающей танцовщицей в ночном клубе.

Но судьба вела ее за руку, как поводырь слепца. И однажды утром, когда Лина, болтая с барменом, допивала сок и готовилась отправиться домой, двери резко распахнулись, и она поняла, зачем вообще оказалась здесь. Все эти месяцы, бессонные ночи, окрики, громкая музыка, закладывавшая уши, усталость и синяки под глазами – все было ради этого утра. Потому что, подняв глаза от барной стойки, Лина увидела вошедшего в зал брюнета.

Он был зол, даже почти взбешен, и, нервно озираясь, кусал губы. Было раннее утро, и клуб уже не работал.

– У нас закрыто! – грубо окрикнул его охранник с бульдожьей челюстью.

Брюнет даже не взглянул на него. Он просто достал бумажник, отсчитал доллары и швырнул в его сторону.

Лина чувствовала, что должна броситься к нему и спросить, будто официантка: «Чем могу вам помочь?», но не находила в себе силы встать со стула. Вместо этого она просто смотрела на брюнета, чувствуя, как проваливается в пропасть. На ней было красное платье, то самое, которое он подарил ей, и Лине пришлось больно ущипнуть себя за руку, чтобы удостовериться, что все это происходит в действительности и она видит брюнета в реальности, а не во сне.

– Чем могу вам помочь? – позевывая, спросила администратор клуба. – У нас закрыто уже.

– Вижу, не слепой, – ответил он ей. – Я к вам не танцевать пришел. – Он огляделся, брезгливо поморщившись. – Мне нужна девушка.

Бармен громко хмыкнул, а администратор ошарашенно выкатила глаза.

– У нас танцевальный клуб, а не бордель!

– Если бы мне нужна была проститутка, я бы так и сказал, – парировал он. – Но проститутка мне не нужна. Мне нужна девушка.

– Для каких целей, можно узнать? – Администратор была вне себя.

Танцовщицы, которые уже собирались домой, услышали странный разговор и выглянули в зал.

– Эй, красавчик, а я не подойду? – нахально выкрикнула одна из них.

– Выйди покрутись, – тут же позвал он ее. Девушка прошлась перед ним, демонстрируя свою красивую фигуру, а он осматривал ее так, как будто делал покупку на невольничьем рынке.

– Нет, не подойдешь, – отмахнулся он, тут же потеряв к ней интерес. – Эй, вы там, – позвал он остальных, – вы тоже покажитесь.

В дверях столпились охранники, со смехом наблюдавшие за происходящим. Администратор от бешенства уже покрывалась красными пятнами.

– Вы мне скажете или нет, чего вы, собственно, хотите?! – не отставала администратор.

Мужчина поморщился:

– Я же сказал, мне нужна девушка. Заплачу хорошо, не пожадничаю.

Он вытащил пачку долларов, туго перетянутую резинкой, и девушки возбужденно зашумели.

– Зачем вам девушка?! – отчеканила администратор. – Или вы объяснитесь, или я вызову полицию.

Брюнет с ухмылкой посмотрел на нее сверху вниз и, не ответив, продолжил оглядывать девушек, которые из кожи вон лезли, чтобы понравиться ему.

– Нет, это все не то, – капризно поморщился он. – У вас других нет?

Девушки разочарованно выдохнули.

– Я вам повторяю в последний раз, – не унималась администратор клуба, – здесь не бордель!

Брюнет поднял на нее глаза и обворожительно улыбнулся. Она растерялась, вся ее злость как будто улетучилась, и ей стало немного стыдно за свой крик. Мужчина вздохнул.

– Понимаете, – начал он объяснять терпеливо и подробно, – мы с друзьями целую ночь просидели в казино, играли в рулетку и немного в крэпс. Мне сегодня не везет, просадил все деньги, так что пришлось отправить водителя за наличными…

Девушки хоть и были сердиты, но не расходились и слушали его рассказ.

– И вот у меня появилась идея – может, я проигрываю потому, что один? Без девушки? Я слышал, они приносят мужчинам удачу. – Он подмигнул администратору, и та покраснела.

Бармен, покачав головой, принялся протирать стаканы полотенцем. «Во дает!» – буркнул он про себя. А Лина продолжала сидеть, боясь шевельнуться.

– Ну так что, есть у вас еще какие-нибудь девушки? – уныло спросил брюнет, еще раз оглядев собравшихся танцовщиц.

– А чем вам эти не подходят? – вмешался охранник. – Хорошие девчонки, классно танцуют. Они и за сотню баксов пойдут, если ничего от них больше не требуется.

Брюнет раздраженно покосился на него:

– Мне денег не жалко. Главное, чтобы девушка была подходящая…

Тут он заметил Лину, которая нервно крутила в руках пустой стакан из-под сока. И, подойдя ближе, оглядел ее.

– Да, вот эта ничего, – сказал он то ли охраннику, то ли себе.

И, отступив на шаг, принялся беспардонно разглядывать Лину, а на его губах появилась хитрая улыбка.

– Ты приносишь мужчинам удачу? – спросил он девушку, и она едва не рухнула с барного стула, услышав слова из своего сна.

«Нет, я точно сплю, этого не может быть на самом деле», – прошептала она, проведя тыльной стороной ладони по лбу.

Брюнет наморщил лоб.

– Приносишь удачу или нет? – повторил он вопрос.

– Мужчинам я приношу любовь, – сказала она онемевшими губами тихо-тихо, едва слышно.

Но он услышал:

– Любовь? Не знаю, нужна ли мне она.

Лина наконец-то почувствовала, что она обрела хоть немного самообладания, и, встав, подошла к брюнету. Ноги были ватными, руки дрожали, и она гадала, узнает ли он ее и то платье, которое сам же ей подарил. Но он смотрел на нее так, будто видел в первый раз.

– Я готова, – сказала Лина, поправляя бретельку платья.

Он протянул ей руку, чтобы она смогла взять его под локоть, и на глазах удрученных и надутых танцовщиц они вышли из клуба. Лина только и подумала, что теперь они возненавидят ее. И никогда ни за что не простят, что брюнет выбрал ее. Если бы они только знали, что деньги были совершенно ни при чем. Она бы пошла с ним просто так. Но танцовщицы, с обидой глядя ей вслед, об этом даже не подозревали.

Утро было холодным и серым, шел мелкий, похожий на туман, дождь. Брюнет снял пиджак и накинул Лине на плечи. Затем, достав сигарету, прикурил, шумно выдохнув дым. От дневного света у девушки, всю ночь протанцевавшей в клубе, слезились глаза, а ноги подкашивались от усталости. Но рядом с ней, пахнущий дорогим парфюмом и коньяком, стоял мужчина из ее сна, и она блаженно улыбалась. Они вышли из подворотен, в которых прятался клуб, на широкую улицу.

– Ну что, поедем в «Метрополь»? – сказал он, даже не взглянув на нее.

В этот момент к ним подъехала машина, и он, открыв перед ней дверь, усадил Лину на заднее сиденье, а сам сел рядом с водителем. Девушка почувствовала укол обиды, удивившись, что он предпочел сесть вперед, а не рядом с ней. Тем самым он будто подчеркивал, что ей не на что надеяться. Глядя ему в затылок, Лина вдруг подумала, что он даже не спросил, как ее зовут. И не представился сам. Но он, посмотрев через зеркало, подмигнул ей, и она, откинувшись на удобном сиденье, подумала: будь что будет. «Что бы ни произошло, делай вид, что ты именно этого и хотела», – дала Лина мудрый совет самой себе.

В «Метрополь» они приехали через десять минут, и брюнет протянул ей руку, чтобы помочь выйти из машины. Лина была в восторге, он вел ее прямиком туда, где ей так хотелось побывать, в то потрясающее здание с красивыми интерьерами, хрустальными люстрами и картинами на стенах, у которого она любила прогуливаться, заглядывая в окна.

Увидев, как Лина робко переступила порог «Метрополя», брюнет взял ее за талию, слегка подтолкнув вперед.

– Ты прекрасно выглядишь, – шепнул он, чтобы подбодрить.

Лина оглядывалась на золоченые статуи, фонтаны, огромные мраморные вазы, колонны и чувствовала себя крошечной и беззащитной. Ей вдруг захотелось сбросить с плеч его пиджак и кинуться прочь от стыда и смущения, но чего она стыдилась, Лина и сама не понимала.

– Глупышка, говорю же, все хорошо, – приобнял он ее.

Они спустились в казино. Посетителей было немного, сонные официанты ходили по залам, разнося бокалы с вином, уставшие, измотанные ночной игрой мужчины сидели за длинным столом, уныло глядя в свои карты. Засмотревшись, как они выкладывают козыри на зеленый стол, Лина подумала, что любовь – это тоже игра, в которой оба блефуют: мужчина – чтобы выиграть, женщина – чтобы проиграть.

У рулетки стояло несколько гостей, которые, потягивая напитки, не отрываясь следили за шариком. Шарик остановился, и все разочарованно зашумели. Видно было, что дела у всех игроков сегодня шли не очень. Брюнет устроился в кресле, а Лину властно притянул к себе, усадив на подлокотник, и, сделав несколько ставок, принялся потирать переносицу, словно о чем-то сосредоточенно думал. Лина болтала ногой и с любопытством оглядывалась.

– Ставки приняты, ставок больше нет! – объявил крупье.

Когда шарик остановился на семерке красное, брюнет всплеснул руками. Его ставки проиграли.

– Так ты приносишь мужчинам удачу или нет? – шутливо толкнув Лину, спросил он.

– Я говорила про любовь, а удачу я не обещала.

– Вот как, – засмеялся он и снова сделал ставки.

Лина обернулась, чтобы еще раз осмотреть красивый зал казино. И у стола с напитками вдруг увидела певицу с афиш, похожую на Мэрилин Монро, в блестящем платье, в котором переливались и сверкали огни зала. Она стояла, опершись о колонну, и потягивала коньяк. Лина встретилась с ней взглядом. Певица долго и пристально смотрела на нее, и на ее губах блуждала задумчивая улыбка.

– Вот черт! – услышала девушка, вздрогнув. Брюнет опять проиграл, ни одна из его ставок не выиграла. Лина приуныла.

– Ну что ж, последний раз – и все, спать, – зевая во весь рот, проговорил он, делая ставки.

– Ставок больше нет! – объявил крупье и закрутил рулетку.

Властно положив руку Лине на колено, брюнет повернулся к ней и впервые за все время, что сидел за рулеткой, посмотрел на нее:

– Тому, кто может позволить себе играть в рулетку, не нужны деньги. А тот, кому нужны деньги, не имеет возможности играть в рулетку. Понимаешь?

Шарик остановился на зеро, обнулив все ставки. Брюнет снова проиграл.

– Зачем же ты играешь? – спросила Лина.

– Потому что я игрок, – расхохотался он и поцеловал ее в губы.

Поднявшись из-за стола, он проводил ее до дверей и протянул тяжелую пачку долларов. Она едва не выронила ее из рук – такую сумму Лина держала в руках в первый раз.

– Мой водитель отвезет тебя домой, – сказал он, зевая в кулак. – Скажешь ему адрес.

Он забрал свой пиджак, в котором она так и ходила, и Лина почувствовала странную пустоту на плечах, привыкших к нему. Он еще раз поцеловал ее, шепнув на ухо: «Спасибо!», и исчез в глубине «Метрополя». Лина ждала, что он обернется, помашет ей еще раз на прощание, но он этого не сделал. Что ж, зато теперь она знала, где искать мужчину из своего сна. И от этого взбудораженное сердце учащенно билось в груди.

Уже садясь в машину, она увидела в окне певицу, которая стояла, прислонившись щекой к стеклу, и с грустной улыбкой смотрела на Лину. Девушка махнула ей рукой и захлопнула дверцу.