Выходя из депорта, Аллигатор вовсю изображал психопата. Он залихватски крутил головой, плевался и показывал окружающим язык, всем своим видом говоря об остром приступе идиотизма. Сдерживая распирающий нутро смех, Бронсон выкрикивал матерные разносолы. Конвоиры из последних сил старались сохранять спокойствие.

— Я купила колбасу

И в карман положила,

А она, такая стерва,

Меня растревожила, — орал Бронсон на весь Манхеттен. — Кушай, лопай, ровняй рожу с жопой!

— Да заткнись ты, гаденыш, — не выдержал один из конвойных и врезал дубинкой Аллигатору по затылку.

Бронсон приумолк, но в полицейской машине принялся за свое:

— Говно, соломка и моча — вот пища первая врача!

Водитель со всего маху дал по тормозам:

— Уломайте его, не то я…

Ударом в солнечное сплетение Аллигатор был приведен к социоприемлемому виду.

— Нас бьют, а мы крепчаем, — выдохнул он и замолк, к великой радости полицейских.

Харрингтон, сидевший на переднем сиденье, делал вид, что ничего не слышит. Он действительно пребывал в некоторой прострации, и внешние раздражители доходили до него со значительным опозданием.

— Вы там полегче, — сказал он, когда инцидент был уже исчерпан, подследственного не прибейте!

Путь до «места преступления» оказался недолог. Вдохнув свежего воздуха, Бронсон успокоился. Движения приняли приятную плавность, резкие выкрики прекратились.

— Простите, капитан, нервы сдали.

Харрингтон понимающе мотнул головой:

— Ну, пошли.

Войдя в здание, Бронсон повел полицейских к лестнице, ведущей на второй этаж.

— Она там. — Бронсон показал пальцем наверх. — Вон она стоит…

— Прикусите язык, мистер Бронсон, — озлобился Харрингтон, — не то я сам найду средство вас утихомирить.

Аллигатор покорно замолчал.

— Томпсон и Гринсон, прочесать второй этаж, — приказал капитан.

Полицейские мигом вскарабкались по обветшалой лестнице.

— Там ничего нет, голые стены, капитан, — донеслось сверху.

Харрингтон с неприязнью посмотрел на Аллигатора и потребовал объяснений:

— Что это значит, господин Бронсон? Вы решили поиграть с нами?

Гарри не нашел ничего лучшего, кроме как вновь впасть в буйство:

— На чужие кучи глаз не пучи! — возмущенно заявил он. — Сволочь пучеглазая.

Подавив гнев, Харрингтон припомнил лекцию по психологии. Кажется, существует психическое заболевание «копролалия», при котором человек не может контролировать агрессивные импульсы. Подобные типы отличаются повышенной возбудимостью и орут бог весть что.

Вторя мыслям начальника депорта, Гарри расстарался:

— Дерьмо! — рявкнул он на весь склад. — Собачье дерьмо.

Капитан с грустью подумал о том, что поездка оказалась совершенно бесполезной.

— Боюсь, нам здесь нечего делать, господа, — сказал он, возвращаемся.

Эскорт уже следовал к выходу, когда раздался оглушительный взрыв. Здание медленно начало оседать, и полицейские стремглав бросились наружу. Их спасло только то, что подрывники, очевидно, использовали технику «направленного взрыва» и строение свернулось, словно улитка.

— Все целы? — Начальник депорта вылез из-под обломков.

— Кажется…

— Бронсона нет, — раздался вопль одного из конвойных.

— Вызови спасателей, — устало произнес капитан и, прихрамывая, направился к полицейской машине.