(По материалам Центрального Музея Народоведения)

ЯКУТЫ. Якутская АССР занимает огромную территорию 3.600.000 кв. км.) в крайней северо-восточной части Сибири. Всего населения в Якутской республике около 300 тысяч человек и якутов из них около 250 тысяч. Остальные: тысяч 30 русских, потом тунгусы, юкагиры, ламуты и другие.

В средней и южной части Якутии население занимается по преимуществу скотоводством (рогатый скот и лошади) и отчасти земледелием, а также извозом (перевозка грузов на ленские и алданские золотые промысла) и торговлей; в северных округах якуты живут рыбной ловлей, охотой, оленеводством и меновой торговлей с другими туземцами. Якуты отличаются большим трудолюбием: небольшую полоску земли, примерно в 1/8 гектара, якут так обработает, что урожай у него будет на 1 пуд посева — пудов 25 ячменя. В торговле и в захвате в свои руки какого-нибудь беспечного тунгуса якутский купец не имеет соперников. Все, сталкивающиеся с якутами иноплеменники: русские, тунгусы, чукчи, юкагиры и другие, под напором якутов, начинают оговорить по-якутски и, в конце концов, через два-три поколения, совершенно забывают свой язык и окончательно объякучиваются. Язык якутов — тюркский (турецкий), родственный татарскому и киргизскому. Еще мало врачей и фельдшеров в Якутии, мало школ, еще сильно властвуют над человеком могучие и грозные явления природы; потому и не переводятся в Якутии посредники между людьми и надземными и подземными «духами», нервные и истеричные служители культа — шаманы.

Жильем якутов служит деревянный балаган из круглых, поставленных наклонно бревен. Последние опираются на прямоугольный остов, сделаный из нескольких столбов и поперечных балок. Снаружи балаган густо обмазан глиной и засыпан землей и дерном. К балагану примыкает, обыкновенно, «хотон» или отделение для скота. При страшных морозах этой суровой страны скот погиб бы в своих летних хлевах; вот почему якуты держат его возле себя. Воздух в жилище был бы нестерпимым, если бы не беспрерывный огонь в чувале (камине) освежающий балаган.

На нашей картинке изображена внутренность балагана. По обе стороны входной двери — два небольших оконца. Зимой к ним примораживаются толстые льдины, пропускающие свет, а летом вставляются рамы из бересты и кусочков стекла или слюды. Слева — камин, опирающийся на квадратный глиняный фундамент. Камин делается из дуплистого дерева или из жердей, высовывающихся через потолок-крышу поверх балагана, и густо смазывается глиной. Слева же изображена часть «хотона» с выглядывающим из него телком. К камину приставлен большой треугольный кожаный мешок для кумыса. На камине стоят два глиняных самодельных горшка и высокий деревянный кубок для кумыса. Справа на полу якутский кустарь выпиливает из мамонтовой кости (бивни мамонта добываются в вечно-мерзлой почве) гребни и трубки. У стены справа, на первом плане, приставлен деревянный черкан — самолов на горностая. В балаган входит охотник в меховой шапке, с огромной железной рогатиной, с которой он ходил на медведя. Его радостно встречают домашние. За столом сидит гость. Он курит и пьет кумыс. Под потолком заткнуты ненужные зимой косы — «горбуши» с деревянными ручками. Справа — деревянный передвижной календарь в виде деревянного кружка с 31 дырочками по числу дней в месяце, 7 дырочками — днями недели и 12 для месяцев. Чтобы не запутаться в исчислении времени, якут каждое утро должен переставить деревянные затычки, втыкаемые в дырочки. Вблизи висят шкурки белого песца и бархатистой россомахи.

ТУНГУСЫ. Вот — подлинные, прирожденные следопыты! Подобно самоеду, который замечательно ориентируется в безлесной тундре, тунгус с не менее поразительной безошибочностью передвигается по тайге на своем верховом олене или выслеживает на лыжах драгоценного пушного зверя. Тунгус не любит долго сидеть на одном месте. Он — вечный непоседа. Поохотился на одном месте, подкормил оленей и айда — дальше. Собирает свои «нюки» (брезенты из оленьих шкур), шесты оставляет на месте, седлает оленей, заторачивает берестяные сумы, обшитые оленьей шкуркой, с разным добром и добытой пушниной, на особых грузовых оленей с высокими седлами, сбоку привязывает люльки с грудными ребятами. При перекочевках тунгус наряжается, как на праздник, надевает свой лучший кафтан, расшитый бисером, длинные, закрывающие всю ногу «бакари» или унты, бисерный же нагрудник (у женщин — с бубенчиками и колечками) и меховую, обыкновенно из коричневой россомахи, шапку. Взрослый тяжелый человек должен садиться на оленя не так, как садятся на более сильную лошадь, а возможно ближе к шее, прямо на передние лопатки; иначе олень не выдержит. Для соблюдения при езде равновесия тунгус вооружается длинным деревянным посохом, обыкновенно с костяной (из оленьего рога) крючковатой ручкой, часто украшенной оригинальным орнаментом.

Тунгусы разбросались по огромной территории Сибири: от Енисея до Камчатки и до Амура. Собственно тунгусов считается до 70 тысяч человек. Но еще наберется до 10 тысяч родственных им племен орочены, гольды и друг. К тунгусским же племенам принадлежат и известные маньчжуры, игравшие такую крупную роль в исторических судьбах Китая. Последние китайские императоры были маньчжурского происхождения, и при дворе их большим почетом пользовалась первобытная религия тунгусов: поклонение различным силам природы, вера в «духов» — шаманство.

Почти всюду тунгусы не являются чистыми оленеводами, то-есть живущими исключительно за счет северного домашнего оленя. Наряду с оленеводством, тунгусы занимаются охотой на пушного зверя (песец или белая полярная лисица, обыкновенная лисица, соболь, горностай, белка), медведя, лося, горного барана и других. Они хорошо изучили повадку каждого зверя, весь его жизненный обиход; по следу определяют возраст зверя, пол и даже ценность его меха.

В некоторых местах Сибири (Киренский уезд Иркутской губернии и другие) тунгусы побросали свои, и конные владения под напором вторгающихся в тайгу русских промышленников, захватывающих охотничьи угодья, а также в виду насилий и грабежей белогвардейских отрядов, в свое время прошедших здесь после разгрома их партизанами. У тунгусов было обобрано все до последнего хвоста, они были в буквальном смысле раздетый разуты: с них стаскивали дохи, унты, шапки. Тунгусы бежали с остатками своего скарба на север. И лишь там, где тунгусы перешли к оседлости, где вместо оленей завели лошадей и коров, небольшие огороды и кусочки пахотной земли, — там эти обрусевшие тунгусы (дер. Ясачная) все, как один, взялись за оружие и дали такой отпор осколкам отрядов генерала Сукина, что те повернули в сторону. Но деревня Ясачная сильно обедняла: ценного пушного зверя повыбили, обработка земли — самая примитивная, нет агрономической помощи, нет школы, нет медицинской и ветеринарной помощи. Оседлые тунгусы как будто бы потеряли в своей культурности: они заселяют окружающую природу «лясными», «суседками», «маяками», «ведьмами», верят в заговоры, заклинания, знахарок и проч. Надо надеяться, что молодые свежие силы из самих туземцев помогут им выбраться из этой тьмы. В настоящее время на рабфаке Северных Народностей Ленинградского университета, обучается до десятка тунгусов.